Граф Суворов. Том 12

Глава 4

Утро начинается… не знаю у кого как, у меня оно просто стало плавным продолжением ночи. Прямо из зала совещаний я отправился в строящийся палаточный городок, благо пальцы восстановились, и начал лечить людей, пока мои помощники высаживались на другой стороне Петрограда и добирались до места.

Первые группы прибыли на рассвете, благо весна уже потихоньку входила в свои права и несмотря на пасмурное небо солнце всходило довольно рано. Я как раз заканчивал стабилизацию офицеров генштаба и проверил как себя чувствует Морозов и компания. Удивительно, но восстановления контуров меридианов хватило чтобы разложение и искажение остановились.

— Доброе утро, рыцари. — усмехнулся я, глядя на мрачные ряды своей первой роты и пятьдесят лучших. — Сегодня у нас начинается погружение в удивительный внутренний мир человека. Раньше вы в него лазили только своими немытыми руками, клинками и пулями, а сегодня придется освоить более тонкие материи.

— Те, кого я готовил для проверок и использование истинного зрения — два шага вперед. Стройтесь слева. — приказал я, махнув рукой в условном направлении. — Остальные, слушай мою команду. Медитация восстановления, вторая базовая форма, концентрация на ладонях. Ваша задача — сосредоточить всю энергию в основании правой ладони, в то время как левой вы поддерживаете круговорот. Задача понятна?

— Так точно. — ответили почти сто человек, только недавно дошедших до духовных техник воплощения. При этом проходившие мимо офицеры и солдаты смотрели на нас как на дебилов. Впрочем, никого это особенно не напрягало.

— Приступайте, через пять минут проверю. — сказал я, и дождавшись пока народ рассядется под наспех натянутыми навесами подошел к своим первым соученикам. — Теперь вы, дамы и господа. Ваша задача куда сложнее. Первое — вам придется одновременно держать истинное зрение и вливать энергию в указанною мной точку. Всем активировать третий глаз, сейчас я продемонстрирую что именно нужно делать. И раз. И два. И три. Все увидели? Ещё раз…

Как это обычно в таких ситуациях и бывает — ну тупые. Раз объяснил — не понимают. Два раза объяснил — не понимают. Третий раз объяснил, сам всё понял — а они все равно не понимают! К счастью, на пятый ни у кого вопросов не осталось, и проверяя их состояние я был вынужден признать, что да, работает. Понятно, что с первого раза ничего толком не выйдет, но от них многое и не требуется.

— Делимся на десятки. Первый десяток обрабатывает пациентов по моей схеме, остальные отдыхают. Смена после каждого пациента. — сказал я еще более хмурым чем час назад соратникам. — Выкладываетесь, и сразу на восстановление. Вторая и пятая формы. Всё ясно?

— Да, магистр. — ответил предельно серьезный Таран, и остальные закивали. Пока отрабатывали нужные движения и поддержку, условные новички вошли в темп, а в лагере начала выстраиваться очередь на лечение.

— Вторая группа, работаете так же, как и первая, положили руки куда я показал, выложились — пошли отдыхать. Деять работают, остальные отдыхают, смена после каждого пациента. Не перенапрягаться иначе сделаете только хуже. Но и не лениться, это вам такая тренировка и проверка в одном флаконе. Начинаем!

Действовали мы по простой схеме. Я восстанавливал малый и большой контуры обращения праны в теле, замыкал их, так чтобы они своей работой гасили чужеродные вибрации и помехи диссонанса на организм и передавал одному из старших учеников. Они вливали в меридианы энергию через пересечение круговоротов, наполняя их. Последние ученики за счет резонанса со своим круговоротом, некоторое время стабилизировали течение правны в пациентах, а затем все шли отдыхать.

В начале мы обрабатывали самых тяжелых и одновременно самых высокопоставленных офицеров, и по лицам моих товарищей было понятно, что они находятся в шоке от происходящего. В иной ситуации они никогда бы даже не смогли приблизится к великим князьям, а тут буквально положили на них свои руки. Был правда и еще один фактор удивления — состояние пациентов.

Диссонанс застал их на разном расстоянии от эпицентра, и если те кто был за границей Варшавы почти не пострадали, и у них были лишь незначительные отклонения не выраженные физически, то вот основной контингент войск, вместе с генеральным штабом и военной полицией занимавшейся работой на местах — были в ужасном состоянии. Спасать некоторых из них — все равно что обрекать на медленную и мучительную смерть.

— Этого сразу на поддержку. — сказал я, после быстрого осмотра. Можно было попытаться спасти человека, возможно внешне он еще даже выглядел нормально, но вот от его печени почти ничего не осталось, а сердце начало расслаиваться, едва выдерживая давление крови. Можно было провозится пол дня с ним, или спасти несколько сотен других пациентов. Жестоко, но иногда спасти всех не получается.

— Этого тоже на поддержку, выживет. На осмотр через два месяца. — на скорую руку поправив почти целый контур приказал я. Один из везунчиков, офицеров находившихся во время теракта с передовым отрядом на границе с Германией. Их почти не задело, хотя там был риск вооруженного столкновения с армией священной римской империи.

Незаметно для меня, но не для моих пальцев, солнце проползло по небосклону и начало постепенно снижаться. Пришлось делать перерыв, когда я понял, что не могу выправить меридианы пациента из-за того, что у меня самого произошла разбалансировка и пальцы уже не слушаются.

— Полчаса перерыв, у меня. Остальные продолжают работать. — сказал я, встряхивая кисти. Взяв трясущимися руками поднесенную мне кружку с горячим чаем, я тихонько отхлебнул и посмотрел на поднесшего её офицера. — Сколько мы обработали?

— Семьсот, ваше высочество. — спокойно ответил мужчина в погонах полковника. И я было обрадовался внушительной цифре, но потом увидел его кислую мину.

— Сколько осталось? — на всякий случай спросил я.

— Двадцать восемь тысяч. — поджав губы ответил военный и я чуть не взвыл от этой новости. Как-то я забыл, что на одном только линкоре может быть до семи тысяч человек, включая пару сотен одаренных. А тут еще крейсера, с экипажем до трех тысяч, фрегаты и корветы… почти весь северный флот. — Всех легкораненых приказали отправлять на передовую, для создания оперативного резерва. В противном случае их было бы семьдесят тысяч человек.

— Красота то какая. — вздохнул я, прикрыв глаза. Да, такими темпами мы и за месяц не управимся. При этом логичность вчерашних предложений императора и Суворова было сложно отрицать. В каждого офицера, особенно если он одаренный, вложено масса средств и времени. Тем более, что, если человек здоров, времени на проверку и правку уходит совсем немного. Ломать существующую очередь не имело никакого смысла.

Через пятнадцать часов пришлось остановиться и дать людям отдых, мои ученики и подмастерья валились с ног. Некоторые, вроде Марии и Тарана, храбрились и говорили, что вполне еще могут работать, но я прекрасно видел, как они истощены, да и самому мне требовался перерыв, хоть и не такой длительный.

— Когда будут видны результаты? — спросил меня тот же полковник, отвечавший за сортировку и ротацию раненых. — Прошу прощения, ваше величество, я понимаю, что требовать от вас невозможного глупо, но люди слышали о чудесных исцелениях.

— И они надеются на чудо. — усмехнулся я. — Будь тут десять, может двадцать человек, и может я сумел бы вложив все силы и мастерство поднять их на ноги. Но мне приходится в первую очередь концентрироваться на излечении как можно большего числа людей. А результаты… почти все, кроме пары-тройки совершенно безнадежных, почувствуют себя значительно лучше уже в течении пары дней.

— Почувствуют лучше? — нахмурившись уточнил полковник.

— Верно. Мы здесь не столько занимаемся лечением, сколько избавляем от остаточного эффекта диссонанса. Убираем регресс. — ответил я. — Если этого не сделать вовремя, людям будет становится только хуже… возможно на столько что они умрут.

— Это в лучшем случае. — горько усмехнулся полковник, и когда я с удивлением посмотрел на него поспешил объяснится: — У меня приказ от адмирала, создать заградительные отряды, которые будут добивать искаженных. Первые обращения уже были. В основном среди неодаренных, так что мы справились. Но если начнут сходить с ума офицеры, придется туго.

— Вот как… в таком случае покажите списки уже прошедших лечение, я отмечу тех кого не удалось стабилизировать. — помрачнев проговорил я. Полковник тут же передал мне планшет, с открытыми делами больных. К счастью, тут были не только ФИО, но и фото, что позволило быстро найти нужных людей. — Эти.

— Всего трое? — удивленно спросил полковник.

— Да, у них сложные внутренние повреждения которые не поддаются быстрой стабилизации. — ответил я мрачно. — Если всё плохо… возможно им стоит предложить эвтаназию. Быструю, а главное безболезненную смерть.

— Боюсь у нас нет возможности носится с каждым, ваше высочество. — вздохнул полковник. — Солдаты и так на пределе, уже поговаривают о бунте мертвецов, раз им терять нечего, так хоть напоследок погулять.

— Это шутка такая? — нахмурившись спросил я.

— Нет, ваше высочество. Мы отделили лагерь подвергшихся диссонансу в самом центре. Чтобы их успокоить — раздали алкоголь и выставили несколько отрядов жандармов. — ответил полковник, не понимая, чего я так хмурюсь. — Расслабятся, да и бунтовать в пьяном виде не особо выйдет.

— Кому такая гениальная мысль в голову пришла? Ладно. И поставили вы охранять их обычных жандармов? — на всякий случай уточнил я, чуть не выругавшись, когда тот кивнул. — Твое благородие, ты что, во время прошлогоднего теракта искаженных не усмиряли? Какие к черту жандармы? А если кто-то из поврежденных протащил личное оружие?

— Там есть броневики и… — проговорил полковник, но я уже отмахнулся, оглядываясь по сторонам и выбирая кого из людей привлечь. Отвлекать первую десятку — нельзя, я и так еле справляюсь с наплывом пациентов. Бежать спасать рядовых, когда и среди офицеров крайне тяжелых случаев полно — глупо, хоть и до обидного жаль людей.

— Княжна, доброе утро. — разбудил я девушку, прикорнувшую рядом с Тараном. Пацанка не сразу сообразила, что происходит, но увидев меня вскочила и вытянулась по струнке. — Спокойствие, только спокойствие. У меня будет для вас крайне важное задание, нашим жандармским частям нужно подкрепление и поддержка с воздуха. Вашего звена должно хватить.

— Вы что, ваше высочество, хотите людей… — ошалело проговорил полковник.

— Не хочу. А потому сейчас придется перестраивать работу лагеря. Ангелина, прости дорогая, но я вынужден отправить тебя на передовую. Нужно объяснить людям что мы никого не бросаем, но исцелить всех не выйдет. — проговорил я, обернувшись к супруге. — А вы, полковник, начинайте отбор офицеров из простых людей, так чтобы после лечения они вернулись к своим подчиненным.

— Нам приказали держать здоровых и больных строго разделив. — нахмурившись проговорил военный.

— А я вам приказываю делать как я сказал, если вы не хотите бунта отчаянья, нужно показать и силу, и поддержку людей. А заодно объяснить, что мы не просто так спасаем пока только одаренных, а потому что с них спрос больше, чем с обычных людей. — жестко ответил я. — И еще одно… не знаю, как вы это сделаете, но обреченных нужно не просто отделить от лагеря, а вывести как можно дальше. Можно на острова.

— Я постараюсь, ваше высочество. — склонился полковник и замершая было после отбоя деятельность вновь закипела. Я вернулся в палатку для приемов и начал во время лечения объяснять людям что чудеса просто так не даются, для всего нужно приложить усилия, и лучше гнев и разочарование направить не на своих товарищей, родных и близких, а тех, кто в самом деле виновен. Террористов, бунтовщиков и прочее.

Примерно тем же была занята Ангелина и её съемочная группа, которая продолжила выполнять согласованный вчера план. Конечно, лишаться сильнейших подмастерьев мне совершенно не улыбалось, но выбора не было. Зато была новая информация на камне от Морозова, и её Ангелина использовала по полной программе.

К полудню следующего дня все, у кого были коммуникаторы смотрели её репортажи, выходящие на всех главных площадках и каналах. Кадры взрывов, разобранные нашими монтажерами и подписанные почти поименно, облетели не только всю империю, но и вышли далеко за пределы нашей страны. А в полдень прибыло неожиданное подкрепление, о котором я совершенно забыл.

— Ваше высочество. — поклонился мне мужчина в простой черной рясе, удивительно, но только в таком наряде я наконец сумел оценить его ещё стройную и мускулистую фигуру.

— Ваше святейшество. — ответил я вежливым поклоном. — Не ожидал вас здесь увидеть, но крайне рад. Сейчас нам любая помощь пригодится.

— Сожалею что не смог прибыть раньше. — улыбнувшись ответил Филарет. — Этот лагерь — не единственный, где требуется мое внимание. И всё же пропустить явление святого, исцеляющего прикосновением смертельные хвори, я не мог. Целую роту святых, если быть точным.

— Орден святого Александра Невского в действии. — ответил я, пожав плечами. — Но исцелить всех у нас не выйдет. К тому же есть безнадежно больные. Те, кому даже я помочь не в силах. У некоторых выходит из строя нервная система, у других идет расслоение жизненно важных органов…

— Нас больше волнуют те, кто выживет, но получит необратимые изменения. — заметил патриарх. — Братья и сестры во Христе позаботятся о них, можете не волноваться. А церковное крыло ордена обеспечит вашу безопасность на протяжении всего лечения.

— Церковное крыло? Вы уже закончили формировать свою часть? — удивленно спросил я, и выглянув из палатки обратил внимание на выгружающихся из автобусов крепких молодцев в черных рясах и куртках. У каждого был стандартный набор пехотинца, включая бронежилет и каску. А еще я даже мельком взглянув на отряд капелланов мог сказать — все они подверглись искажению, в той или иной мере.

— Слишком нагло, ваше святейшество. — мрачно сказал я, повернувшись к патриарху. — Вы забываете, что не только я могу определить степень воздействия диссонанса, но и мои люди.

— Ну так предупредите их, что не стоит слишком внимательно смотреть на солнце, иначе можно и ослепнуть. — все с той же милой улыбкой проговорил патриарх. — Вам нужна помощь, мои братья её окажут. А заодно выявят тех, кто может к нам присоединится, без ущерба для армии и народа.

— Вы заставляете появляться в моей голове совсем нехорошие мысли. — проговорил я. — Например о связях между православной церковью и сектой Сынов божиих. А ведь они устроили жуткие теракты в столице и не раз покушались как на высшее руководство, так и на простых граждан.

— С радостью сообщаю, что совместными усилиями мы с тайной канцелярией уничтожили все очаги появления этой заразы. — ответил Филарет, и, хотя улыбка не сходила с его губ, глаза были жесткими и колючими. — С детьми господа покончено, это моя вам официальная позиция. Некоторые отщепенцы сумели сбежать, укрывшись в Европе, где продолжили свою вредную деятельность.

— Нам придется как-то объяснить такое количество искаженных, пусть и слабых. — возразил я, понимая, что и для патриарха Орден стал лишь прикрытием, позволяющим проводить свою политику. — Это чревато большими проблемами в будущем.

— Поверьте, ваше высочество, проблем у нас хватит и без этого. — по-доброму заверил патриарх. — А по поводу объяснения… скольких вы успеете исцелить, пока их искажение не стабилизируется и не станет их новой нормой жизни? Сколько тысяч бедняг попадут в новую для себя реальность? И кто если не церковь сможет дать им утешение?

— Родные и близкие, если они смогут к ним вернуться. — ответил я, но Филарет лишь покачал головой. Спорить сейчас с патриархом было себе дороже, тем более что его помощь и в самом деле неоценима. Но у меня оставался вопрос, который решить мог только он. — Подождите три минуты, мне нужно закончить.

— Конечно, ваше высочество. — ответил патриарх, и отошел к капелланам, раздавать приказы. Я же закончил с очередным пациентом, передав его дежурившему рядом Тарану, и отряхивая кисти попросил отойти от нас всех посторонних на пару метров, установил маскировочную сферу.

— К слову на счет «солнца», что вы можете сказать по поводу внезапного возвращения Бориса? — спросил я.

— Разве он вернулся? — сделав невинное выражение лица поинтересовался патриарх. — Мне кажется вы в корне не правы, ваше высочество. Ваш отец мертв.

— Хотите сказать, что тот, кто во дворце — самозванец? — ошарашенно спросил я.

— Ни в коем случае, он безусловно Борис Владимирович Романов. Бывший император всероссийский и ваш доброжелатель. — с усмешкой ответил патриарх. — Вот только главное тут — бывший. Как и человек, бывший. Он не искаженный, если вам это интересно. Не сын божий. Но одно я могу вам гарантировать почти наверняка, на престол России он не вернется.

— Вот как? И откуда же такая уверенность? — нахмурившись спросил я.

— Пленник. — улыбнувшись ответил Филарет. — Вы даже не представляете, на сколько вопросов может ответить мотивированный человек, имея возможность говорить лишь да или нет. Даже писать определенные буквы, достаточно лишь повесить перед ним понятный алфавит и водить указкой пока он не кивнет.

— И что вам стало известно? — спросил я. — Не томите, вы хотели получить пленника — я вам его передал.

— А я в свою очередь помог вам организовать орден, прикрывающий вас от недоброжелателей со стороны православной церкви. — напомнил Филарет. — Вы же требуете слишком многого.

— Не слишком, особенно учитывая, что мне придется мириться с искаженными в рядах организации, которую я возглавляю. — возразил я. — Рано или поздно люди начнут задавать вопросы, и мне придется прикрывать и себя и вас. Так что вы заинтересованы в моей поддержке не меньше, чем я в вашей.

— Обещайте, что искаженные которых мы отберем не попадут под расследования жандармерии. — наконец перешел к сути своих требований патриарх.

— Если вы перестанете собирать свою армию. — ответил я. — У страны довольно проблем и без религиозных противоречий.

— Хорошо… я ограничусь церковным крылом ордена. — после недолгих раздумий согласился Филарет.

— Их количество должно быть не больше, чем количество основного состава моих людей. — продолжил настаивать я, и патриарх, поморщившись кивнул. — Сосредоточьтесь на качестве, а не на количестве, ваше святейшество. Так будет лучше для всех, и для вас в первую очередь.

— Хорошо. — нехотя согласился Филарет и пожал протянутую руку.

— Так что с пленником? Что вы сумели выяснить? — спросил я.

— Он был чемпионом одного из главных членов совета Теслы. — наконец ответил патриарх. — Шестеро сильнейших одаренных, которые в состоянии уничтожить целые континенты, и одновременно не могут ничего.

— Не тяните кота за яйца, ваше святейшество. — нетерпеливо сказал я, когда патриарх замолчал.

— Сложно сказать наверняка. — пожал плечами Филарет. — Он был лишь помощником своего господина, избранным самураем и убийцей в одном лице. Одно точно — в совет действительно входят те, кого людьми уже назвать нельзя. Все они из правящих домов, но главное — что они не могут совмещать роль в совете с правлением. Члены совета тщательно контролируют, чтобы никто не стал равен им по силе, но если такое происходит — его включают в общую систему. А учитывая специфические возможности — выйти из совета можно лишь вперед ногами.

— Значит он врет. — мрачно заметил я. — И ни о какой заботе о стране речи быть не может… но вы назвали его «доброжелателем» в каком смысле?

— На сколько мне стало известно именно он передал вам сообщение о флоте. Но именно он курировал деятельность некоторых родов, планировавших разделение страны на отдельные условно независимые государства. — ответил Филарет. — А ещё именно он хотел избавится от меня и конкурентов собираясь взять церковь под контроль как было до семнадцатого года.

— Не складывается у меня в голове картина. — проговорил я, взлохматив волосы. — Зачем ломать то, что и без того работало? Какой ему в этом смысл? В чем выгода?

— Вы задаете вопросы не тому человеку, ваше высочество. Я могу лишь отталкиваться от сведений что добыли мои палачи. — пожал плечами Филарет. — Но, учитывая силу императора, я бы сказал, что перед нами не человек, и относится и общаться с ним нужно именно так.

— И кто же перед нами в таком случае? — нахмурившись спросил я.

— Посланник бога, вот только не нашего. — не весело усмехнулся Филарет. — Враждебного и совсем не доброго.

— Рано или поздно нам все равно придется задать ему эти вопросы. — покачал я головой. — Вот только пока никаких сил не хватит чтобы себя обезопасить в случае ответа.

— За это я бы не беспокоился. — улыбнулся патриарх. — Думаю всё не просто так. Иначе бы они правили не советом, а своими странами. Есть какое-то ограничение, которое не позволяет им использовать силы на полную катушку.

— Хорошо бы знать какое именно. — покачал я головой. — И где находится тот предел, который они не посчитают применением силы. По крайней мере размазать одаренного моего ранга по стенке он и взглядом может, а навредить — одним своим гневом, даже без прямого воздействия.

— Эту проблему вам придется решать самостоятельно. — ответил посерьезневший Филарет. — Предпочту не встречаться с императором без крайней нужды. На остальную же мою поддержку можете рассчитывать.

— Благодарю. — проговорил я, убирая сферу, и в этот момент на нас обрушилась какофония криков и взрывов. Я даже присел от неожиданности. — Какого черта, Таран⁈

— Искаженные! Искаженные оборачиваются! — крикнул пробегавший мимо заместитель, на ходу застегивающий разгрузку с гранатометными выстрелами.

— Помощь говорите? — ответил я, подхватив с командного столика пояс с оружием. — Идемте, боюсь она нам понадобится.