Граф Суворов, том 3

Глава 8

Через неделю стрельбы возобновились, но то с какой тщательностью была проделана подготовка о многом говорило. Вокруг всей территории училища вырос трехметровый забор, а единственный покрытый лесом холмик, километрах в полутора от стрельбища, просто срыли. Не знаю даже, чем было вызвано такое усердие. Может, конечно, с покушением на меня любимого, а может с тем, что внезапно на территорию училища начали перебираться военный со всей империи.

В начале это было неочевидно. Ну появляются какие-то левые взрослые в военной форме — ну дела у них в администрации. Но когда в парке перед корпусами вначале разбили палаточный лагерь, а потом начали возводить из металлоконструкций и пенобетона новые дома — стало понятно, что грядут изменения. И они не заставили себя долго ждать.

Строганов вернулся к нам ровно на два дня, выстраивая новую вертикаль муштры, а после инструкторы начали меняться словно в калейдоскопе. И ведь умудрялись не ломать программу тренировок, а разнообразить ее все время делая интересней и чуть тяжелее. Для меня — не чуть, ведь с начала февраля «в поле» мы занимались исключительно в резонансных доспехах.

И если большинство моих одногруппников было способно пробежать по крайней мере пару километров, пока не кончится запас энергии или пока они не собьют концентрацию, то я бежал в этом металлическом гробу с самого начала, таща на себе больше пятидесяти килограмм стали.

Тяжело? Да пипец как! Я аж третий лепесток земли открыл и не заметив подошел к раскрытию четвертого, а моя норма потребления выросла с трех до пяти тысяч калорий в день. Я жрал как не в себя, набирая лишь мышечную массу и при этом не сильно раздаваясь в плечах. Зато тело постепенно становилось на ощупь таким как нужно — деревянным и при этом очень гибким.

А, ну и еще я уделал инструктора по рукопашному бою. Он решил нам что-то объяснить, давя авторитетом, а я был в запаре, после пятикилометрового марш-броска в полной выкладке, так что с места в карьер пробил его блок отрубив половину меридианов и отправив в глубокий нокаут. Понятно, что вышло это из-за того, что меня в очередной раз недооценили, а я просто забыл сдержаться, но эффект возымело потрясающий.

Мне выделили индивидуального инструктора. Мужчину, лет сорока, фигурой больше похожего на Колобка. Или на Илью Муромца со знаменитой картины. Толстый, поперек себя шире, с окладистой бородой и вечной, будто приклеенной улыбкой. С длинными ручищами, обвитыми мускулами. Но при этом быстрого, в чем мне пришлось убедиться во время первого же занятия.

— С чего тебя так не любят, малец? — удивленно рассматривая меня пробасил новый инструктор по рукопашке.

— Прошлый наставник быстро кончился. — пожав плечами ответил я. — Моя вина, хотя получилось так во многом случайно.

— Ясно, и тебя решили сломать. — задумчиво хмыкнул «Илюша». — Ну, значит судьба у тебя такая. Мне приказано тебя тренировать и проучить, так что извиняй, сдерживаться не буду. Кстати, ты в курсе, что у тебя глаза светятся?

— Да, это… — договорить я не успел, тренер рванул вперед, и только постоянно удерживаемый в активном состоянии третий глаз позволил мне увернуться. И ведь не из-за того, что я увидел движение противника, скорость течения энергии в его меридианах была такой что я лишь уловил импульс. Просто обострившееся чувство опасности внезапно заорало о том, что надо бежать.

— Хм, уклонился? — удивленно посмотрел на пустую ладонь колобок, пара сантиметров — и между пальцами была бы зажата моя голова. — Это будет интереснее чем я ожидал! Восточный ветер — Пой!

Как можно двигаться с такой скоростью? Я едва успевал отпрыгивать от ударов. Ставить блок, при такой массе противника и молниеносном передвижении — чистой воды самоубийство. Так еще и ветер, настоящий ураган, поднявшийся на крохотной тренировочной площадке в закрытом корпусе.

Контратаковать? Когда я даже не вижу атак противника? Как?! Увернуться, уйти вниз, и оттолкнувшись перекатиться за спину врага. А это именно враг, тренировкой тут и не пахнет, он меня реально прикончить пытается! Перекат, прыжок назад, какого черта, у него перед кулаками что, воздушные когти появились? Что за бред?!

— Хватит бегать, котеночек! Развлеки меня еще! — кричал противник, все ускоряясь. Его когти рвали воздух, а когда он загнал меня в угол и пришлось уходить, прыгнув чуть ли не к потолку, на стене остались три глубоких, сантиметров по пятнадцать, длинных пореза.

— Ты должен учиться драться, а не бегать! — гневно крикнул он, глядя на меня снизу вверх. Я же, уцепившись пальцами в одну из балок под потолком зала, подтянулся и сел свесив ноги. — Спускайся!

— Мне и тут хорошо, спасибо что спросили. — ответил я, переводя дух, и не собираясь спускаться без конкретного плана на победу. Драться с ним в рукопашную — самоубийство, не знаю за счет чего он стал таким быстрым, но то, что противник однозначно использует резонанс в рукопашной — очевидно. Вот только делает он не так как остальные инструкторы.

— Не вынуждай меня лезть за тобой котеночек. — усмехаясь проговорил тренер, и волна опасности прокатилась по телу, нарастая с каждым мгновением. Я уже было подумал, что и в самом деле пора спускаться, когда противник просто взмахнул рукой и три воздушных лезвия вспороло пространство с ужасающей скоростью.

Мне некуда было деться, так что я ответил, чем мог — максимально усиленным прессом, выжравшим разом половину резерва чакры резонанса. Больше просто не помещалось в камень. Пришлось наплевать на все условности и бить на поражение, не сдерживаясь — иначе от меня остался бы только порезанный на неровный части «питерский гость». И эффект превзошел все ожидания.

Тренер, сумевший каким-то чудом закрыться, стоял посреди вдавленного и потрескавшегося пола, ушедшего вниз сантиметров на десять. Целым остался только метровый пятачок, на котором стоял ухмыляющийся колобок. Да только стоило ему оценить окружающее, как улыбка сползла с его лица.

— Да, за это нас по головке не погладят. — задумчиво оглядывая зал, проговорил инструктор. — Слышь, котеночек, слезай. Драться больше не буду.

— Что, запас резонатора сел? — насмешливо спросил я, не собираясь приближаться к этому монстру без веской причины.

— Пф, я даже не начинал еще. — подбоченившись сказал «колобок». — А вот ты настоящий разгром устроил, так что все происходящее — твоя вина. И вообще, надо убраться отсюда пока здание не рухнуло. А то мне разрешено тебя калечить, а не убивать.

— Ого, прямо интересно стало, кто это разрешил великого меня калечить. — хмыкнул я, сам заметив, что балка, на которой я сидел начла немного покачиваться. Так себе признак, прямо скажем.

— Его сиятельная жопа Рома, слышал о таком? — усмехнувшись спросил тренер, и я в конец запутался в догадках кто передо мной. Судя по скорости, по созданию им объемно-силовых конструктов и навыкам ведения рукопашного боя — не меньше, чем князь. Вот только вряд ли нашелся бы благородный, так нелестно при посторонних отзывающийся о графе Суворове.

— Дядька что ли? — в тон ему ответил я, заставив бородача на миг замереть. — Да, этот, конечно, мог. Все, я слажу.

— Дядька? — нахмурившись переспросил тренер, когда я, повиснув на руках, спрыгнул с четырехметровой высоты и перекатился, гася остаточную инерцию. — А ты, выходит — приемник Бронислава?

— Так уж вышло. — пожав плечами ответил я, поспешив на выход, а то и в самом деле, обрушится потолок, придется выбираться из-под обломков, а у меня еще занятия по стрельбе, сегодня умирать никак нельзя. Но стоило сунуться в коридор, как на встречу мне шагнул взвод тяжело вооруженных рыцарей в полном доспехе с усилителями.

— Эм, что вам… — начал я, копя энергию для пресса.

— Не переживай, котеночек. Это за мной. — раздался у меня за спиной усмехающийся голос, и легко подвинувшие меня бойцы окружили наставника, держа на прицеле коротких автоматов с толстыми стволами такого же калибра, из которого в меня стреляли несколько дней назад.

«Илюша» покорно завел руки за спину, растопырив пальцы, после чего их заковали в перчатки сведенные вместе, а с шеи тренера сняли кристалл с очень толстым кольцом поперек пенала и мигающей красной лампочкой.

— Это что — взрывчатка? — удивленно проговорил я, рассматривая как камень кладут в отдельный стальной кейс.

— Окончишь обучение, поднимешься по рангам, и может тебя тоже удостоят такими почестями. — усмехнувшись и совершенно не стесняясь проговорил инструктор. — Как тебя звать, кстати?

— Александр Брониславович… Суворов. — ответил я.

— А я барон Семеон Шиловский. — усмехнулся тренер, заметив паузу в моих словах. — Бывший барон. Но ты меня можешь звать Коловратом.

— Хватит ерничать, ваша милость, идемте. — проговорил старший из рыцарей, и по его напряженному голосу я понял, что они реально боятся этого толстяка. Два десятка тяжело вооруженных людей, в полном резонансном доспехе, боятся одного полуголого мужика с закованными за спиной руками с которого сняли резонатор!

— Расскажете свою историю… тренер? — спросил я, продолжая идти рядом с Семеном, даже когда его вывели под конвоем из зала.

— Нет тут никакой истории, просто будь верен своему слову и к тебе будут относится как к расходному материалу. — усмехнулся барон. — Батька твой приемный — нормальный мужик был. Хотя в девках никогда не разбирался, но это беда общая. В общем — его мне жаль. А остальным туда и дорога. До дядьки твоего так и не добрался… но на тебя зла не держу, ты за них не в ответе.

— Отставить разговорчики. — буркнул капитан стражи, держащийся чуть в стороне и не убирающий ладони с рукояти автомата. Расслабился он только после того, как мы вышли на улицу и ящик с кристаллом унесли в одну сторону, а заключенного повели к карцеру.

— Будьте очень аккуратны с этим заключенным, ваше сиятельство. — порекомендовал начальник стражи. — При задержании он убил почти полк солдат вместе с командиром.

— И за что же его задерживали? — на всякий случай уточнил я.

— За измену. — коротко бросил охранник и поспешил удалиться. — Честь имею.

Ну да, ну да… честь. Похоже Семеон то ее имел в достатке, и остался верен императрице. Ну или даже не ей, а ее бывшему мужу. Барон? Что-то вроде шестого ранга, еще чуть-чуть и он сумел бы освоить стихийное проявление конструктов. Хотя с учетом скорости, вполне возможно, что уже и освоил.

Как легко он выдержал и пробил мой пресс! А ведь я всерьез подумывал о том, что мне хватит текущего уровня на долго, выходит — нет. И простая грубая сила мне в сражении с ним не поможет. Нужно как можно быстрее открывать второй лепесток воды и переходить к воздуху. До огня мне еще далеко… а еще нужен третий глаз. Черт, хоть разорвись на части, но в сутках всего 24 часа. Придется менять методику тренировок.

Да, ни один из одногруппников в 1У ничего мне сделать не сможет. Но тот же Недосуд, вполне в состоянии потрепать нервы, если мы будем сражаться по тем же условиям, по которым в прошлый раз бился с ним Таран. То есть в тяжелых доспехах и без оружия. Не активировав камень и не взяв под контроль энергетический контур доспеха, я проиграю, даже не начав биться. А ведь есть еще и княжеские дети, которые учатся с нами только для того, чтобы поучаствовать в турнире.

К слову, мотивация того же княжича Михаила Долгорукого для меня оставалась загадкой. Долгоруковы породнились с императором, богатый, древний, а главное сильный множеством потомков род. А Суворовы, хоть и поднялись в последнее время, став цепными псами императора, но богаче не стали. Условно говоря — слабый род, хоть и славный. Но и тут можно было поспорить, ведь один из сыновей сражался за императрицу, а второй — за ее брата, устроившего мятеж.

И опять — не все так просто. Гражданская война до сих пор не началась только потому, что дворянское собрание Петрограда вместе с Думой боярской, приняли решение о свержении Императрицы, официально сошедшей с ума и ведущей страну к гибели. Что-то там про отторжение дальневосточных губерний и войну с Китаем. К тому же сам Петр не был урожденным Романовым, а являлся братом свергнутой императрицы — Морозовым.

То есть формально прав на трон у него даже меньше, чем у меня.

К счастью, я не был так наивен, чтобы уповать на личную силу при притязании на трон. Даже если я сумею подняться на первый ранг, покорю резонанс и освою все его формы — останется сила флота, армии и капитала, которые в этом мире неотрывно следуют за силой аристократов ими владеющих.

Чтобы получить хоть призрачную надежду стать императором, мне придется пройти через длинную череду рангов, накопить собственный капитал, собрать армию сторонников и союзников, а после — можно будет подумать о контрперевороте. Если, конечно, от страны к тому моменту хоть что-нибудь останется.

— Старшой! Как прошло? — спросил Шебутнов, когда мы пересеклись перед обедом. — Снова тренера побил?

— Что? а нет, его просто в карцер отправили, немного поломал зал. — ответил я, вынырнув из собственных мыслей.

— Немного… говоришь? — пробормотал ошарашенный Леха, потому как в этот момент от спортивного корпуса раздался грохот и часть крыши просела.

— Твою дивизию… похоже с этого момента мне предстоит заниматься на открытом воздухе. — с сожалением сказал я, глядя на выбежавших из здания кадетов и преподавателей. А раз заниматься придется на полигоне или стадионе — сбежать от противника я не смогу. Как и держать безопасную дистанцию. Мне нужен воздух! А в этой чакре не то, что первого лепестка нет, она только наполнилась.

— Твоих рук дело? — ухмыляясь спросил Таран, показав пальцем на разрушенное здание, когда мы встретились в столовой.

— Нет. Семеона Шиловского, слышал о нем что-нибудь? — поинтересовался я.

— Первый раз… — пожал плечами Таран, но его перебил Жеглов.

— Коловрата? Как его можно не знать! Это же чемпион российской империи! Один из сильнейших людей планеты. Он подковы голыми руками гнет, а уж с резонансом вообще творит жуткие вещи! — восхищенно проговорил Петр. — Только… его же вроде к сметной казни приговорили. Скандал был жуткий.

— Да? Рассказывай. — потребовал я, приступая к еде.

— Ну, особенно я в подробности не вникал. Все же я больше за его спортивной карьерой следил. Бокс, единоборства, вольная борьба — вот это все. Он провел пятьдесят четыре схватки и ни разу не проиграл. Три титула чемпиона мира, все защищены. Один правда отобрали по техническим причинам, когда он на службу пошел. — почесав в затылке сказал Петр. — Но тем же японцам он крови попил столько, что во время объявления перемирия его хотели сегуном взять… или как-то так.

— Коловрата да, кто не знает. — уважительно кивнул Таран. — Тебя этот монстр учить будет?

— Пока он меня только побить пытался. — усмехнулся я. — Но я храбро сбежал.

— А здание само рухнуло, да-да, верим. — хохотнув проговорил Леха, похлопав меня по плечу. — Кстати, у него реально дофига поклонников, даже среди наших, если раздобыть плакаты и он на них распишется, то после казни их можно будет продать за кругленькую сумму.

— Кто о чем, а голый о бане. — не слишком довольно сказал Петр, отмахнувшись. — Это же легенда, как ты можешь так спокойно говорить о том, что его убьют?

— Успокоились оба. — не повышая голоса проговорил я, и хотевший что-то ответить Леха тут же заткнулся. — Раз его сюда перевезли, для занятий со мной, значит в ближайшее время казнить не станут, а там и ситуация изменится. А вот на счет подписать плакаты — не худшая идея, деньги нам всегда пригодятся.

— Отлично, значит так и сделаем. — потерев руки проговорил Шебутнов. — Ты только сам тренера не зашиби, ну и постарайся чтобы его не выперли раньше времени, мне как минимум неделя понадобится, чтобы все устроить. Можно, конечно, напечатать самим, но такие плакаты стоить будут не много, лучше достать оригинальные.

— Хорошо, общак в твоем распоряжении. Как сделаешь — отчитаешься. — сказал я, доверяя товарищу товарооборот. — Хм… надо подумать, может после наших занятий устроить и пресс сессию с раздачей автографов. Только с охраной договорится.

— Если сделаешь, я соберу только самых-самых фанатов. — улыбаясь поддержал идею Шебутнов. — Копеечка к копеечке.

— Ладно. Подумаем об этом на досуге. — кивнул я, тщательно прожевывая пищу.

Стрельбы я проводил с активированным третьим глазом. Первый из девяноста шести лепестков уже начал проклевываться, из за постоянного использования с самого поступления в училище, но его все равно приходилось постоянно подпитывать праной, что не могло не сказаться на общей работе малого и большого круговорота энергии по меридианам. Приходилось действовать в обход нормальной схемы.

Если бы мое «убежище духа» чакра жизни и перерождения, были неактивны, как и у всех обычных людей, то ничего бы не вышло. В начале пришлось бы развить до первого лепестка «столб эфира» или пятую чакру, и только после этого — после установления надежного большого круговорота силы — приступать к третьему глазу. Но у меня ситуация оказалась обратной. Я просто «спускал» прану вниз, напитывая все необходимые чакры.

Довольно нетривиальное и травматичное для них действо, так что я старался как можно быстрее раскрыть все по порядку. Земля, вода, воздух, огонь, эфир, глаз и душа. А тут еще и новая восьмая чакра, которую я условно назвал — звук, за близость резонанса к музыкальным понятиям.

При активном третьем глазе целиться было одно удовольствие — в момент сосредоточения время будто замирало, позволяя сделать идеальный выстрел. Пока мне удавалось поддерживать дистанцию до трехсот метров, как в состоянии совершенного покоя, так и в движении. А вот с отвлекающими факторами работать получалось тяжелей. И все равно — получалось чуть лучше, чем у занимающихся стрельбой с младенчества. Так что я даже позволил себя немного похвалить.

Да, не честно, но люди вообще не рождаются равными, как с точки зрения здоровья и состояния мозга, так и с точки зрения семьи и социального пласта. Да даже страна имеет существенное значение. Родишься ты в Германии, Соединительных штатах, Российской империи или Эфиопии. Не выбирал, вроде, но при остальных совершенно одинаковых факторах, жизнь у тебя окажется разительно отличающейся.

После тяжелого, во всех смыслах, трудового дня, я вернулся в свою комнату, где меня уже ждала Ангелина, со сделанным домашним заданием и твердой уверенностью что мы оба заслужили немного отдыха. Вообще странное конечно утверждение, учитывая, что она в тантре совершала минимум усилий, просто полностью отдаваясь в объятья чувств и ощущений, но спорить я с ней не стал, только сходил перед этим в душ, смывая дневную усталость. А затем — в кровать.

— Знаешь, мне все время, кажется, что я пытаюсь за тобой угнаться, и ничего не получается. — проговорила Ангелина ближе к полуночи, когда мы лежали, откинув одеяло. Она, по привычке, закинула на меня ногу и положила голову на грудь, прижимаясь всем телом.

— Прости, но мне и в самом деле нельзя стоять на месте. — ответил я, улыбаясь. — К тому же и ты, красавица, несешься ввысь быстрее звука. Разве ты не обогнала всех своих одногруппниц по использованию резонанса? Вон, у тебя даже во время нашей близости камень горит.

— Это он на тебя так реагирует. — ответила, улыбаясь девушка. — У меня самой во время занятий получается не сразу, а вот у тебя…

— У меня? — удивленно проговорил я, а потом до меня дошло.