Гражданский брак (СИ)

Глава 54

Мила второй день не подпускала к себе Романа. Как вернулись из поликлиники, так и задурила. Рома злился, она что — так разобиделась на то, что он повторил за врачом про аборт?

В их районе, особенно в деревнях, аборт до их пор был способом контрацепции, хотя презервативы продавались не только аптеках, но и на кассах чуть ли не во всех киосках и магазинах.

Однако многие деревенские мужички не заморачивались предохранением, перекладывая это на женщин. И местные дамы до сих пор умудрялись залетать от мужей или сожителей и регулярно ездить в районную гинекологию "чиститься". Отношение к этому у большинства было пофигистское. Как к насморку.

Рома с молодости все же пользовался презиками — после того, как в 18 лет подхватил "трепак" от одной местной шлюшки. И потому никогда еще не приходилось ему уговаривать своих дам на аборт.

Но тут врач его не то чтобы напугала, но озадачила. Сама мысль, что у него может родиться больной ребенок, была неприятна и засела где-то под ложечкой тянущим ощущением. Он бы предпочел не рисковать. Но беременная подружка, с которой они проводили бурные ночи и не менее горячие утренние часы, вдруг стала смотреть на него почти враждебно. Заявила, что будет спать отдельно. Ребенку нельзя вредить неуемным сексом.

Поэтому он был зол уже с утра.

Сегодня они вылетали в областной центр. Легкомоторный вертолет дружественной Роману частной компании прилетел в этот раз прямо к ним в усадьбу. Рома решил, что ехать с пересадками на автомобиле с беременной женщиной чревато. Река уже покрылась шугой — тонким двигающимся льдом. Так что по воде, как летом, уже не вариант. Он надеялся, что девушку не стошнит. Но на всякий случай взял пакеты, газеты, влажные салфетки и цитрусовые — говорят, при токсикозе помогают.

В городе Руслан подогнал им "гелик". И в усадьбу Савиных они въехали солидно. Рома ради знакомства в будущими тестями даже приоделся. Вместо привычного камуфляжа и затасканной черной кожанки — брэндовые джинсы, джемпер, укороченная стильная дубленка "Филипп Плэйн", на ногах — берцы "мартинсы".

Только он подал руку Миле, чтоб она вышла, как с крыльца к ним кинулась моложавая красивая женщина:

— Доча!

— Мама! — они обнялись, расцеловались.

— Как ты? — женщина оглядела Милу.

— хорошо, мам. Знакомься, — она повернулась к Роману, стоявшему с широко расставленными ногами возле автомобиля.

Дама оглядела его рентгеновским взглядом, дежурно улыбнулась.

— Прошу, проходите.

Роман оценил масштаб строений на громадном участке своего будущего тестя. Он сам любил простор. Но здесь, как ему показалось, дворец выстроен с избытком, особенно, если учесть, что в семье только 3 человека.

В прихожей уже стоял глава семейства, который первым делом неприязненно просканировал Романа. Мужчины пожали друг другу руки, пересекаясь взглядами.

За столом, не успели им принести блюда, Мила первая вступила:

— Родители, я беременна. Так что Царев вам не врал. Просто временно взял вину на себя по моей просьбе. На самом деле я жду ребенка от Романа.

Воцарилось молчание. Потом Федор Андреевич закашлялся и, покраснев от натуги, выдавил:

— Да когда же это закончится?!

— И чтоб вы не сомневались, вот вам документы об этом, — Людмила вытащила из сумки УЗИ-снимки и справку.

Родители по очереди посмотрели все это и переглянулись.

— Так что я переезжаю в город, потому что мне надо наблюдаться в хорошей клинике.

На этих словах Рома резко повернулся к невесте. Она и ухом не повела.

— Та-а-ак, 13 недель, — проскрипел Савиных. — а жениться-то когда думаете? Помнится, вы, Роман, грозились приехать с предложением руки и сердца, — глядел он на Рому он при этом отнюдь не дружелюбно.

Роман отвел глаза от Милы, вытащил из барсетки, лежавшей на соседнем стуле, кольцо с крупным бриллиантом. Встал и торжественно обратился к главе семейства:

— Федор Андреевич, прошу вас дать согласие на наш брак с вашей дочерью. Люблю, обещаю холить, баловать, создавать все условия для Людмилы Федоровны.

— Ну что, доча, вырвалась-таки от родителей. Не буду врать что я доволен. Но тебе жить. — отец был мрачен.

Мила, которая все это время с аппетитом поедала салат с креветками, отложила вилку.

Осмотрела родителей, перевела взгляд на Романа, потом на кольцо.

— Я думаю, нам надо сначала пожить гражданским браком.

Рома аж покачнулся. Что она несет?! Ведь обо всем договорились! Он сжал зубы, не орать же на беременную женщину, да еще при родителях.

— Стоп, дочура! — Федор Андреевич хлопнул ладонью по столу. — а дите — что, отец потом усыновлять будет?! Если сейчас вы не распишитесь? Я предлагаю с этим не затягивать. Другое дело, без большой свадьбы с узким кругом приглашенных. До прессы эта новость пока не должна дойти. Если хотите большую свадьбу, то можем ее сделать через год, не раньше.

Мила поморщилась. Опять отец про прессу и общественность. Она откинулась на спинку стула и возвела глаза в потолок. И молчала. Савиных посверлил ее глазами. Роман тоже смотрел на свою даму сердца и раздувал ноздри.

Фелор Андреевич отодвинул стул и обратился к Старикову:

— Выйдем на минутку.

Они прошли в кабинет Савиных. Мужчина снял пиджак, расстегнул верхние пуговицы рубашки:

— Это что, Роман Батькович, такое?

— Я сам в ахуе, Федор Андреевич. Вроде договорились, что расписываемся, едем на Мальдивы на недельку в свадебное. Что за шлея — не в курсе.

Савиных мерил кабинет шагами.

— Доча в своем репертуаре. — он остановился. — Или это беременность в ней шалит? Они ж, бабы, в это время, не приведи Господь. Гормоны и все такое. А какие Мальдивы, Роман? Она ж в положении, а ты ее в самолет, да еще климат менять. Опасно. Я бы не хотел рисковать внуком. Или внучкой. Мальдивы отменяем, а вот свадьбу нет. Договариваемся через неделю. Здесь. У нас. Регистраторша приедет сюда. Тут и распишем.

Роман молчал. Он был не очень доволен, что Савиных быстро взял все в свои руки, но молчал. Потому что больше всего его беспокоила Мила, ее взбрык. Подозревал, что это продолжение ее забастовки из-за инцидента в поликлинике после УЗИ. Другое дело, что надо перестраивать планы и оставаться в городе. Но только не в доме будущего тестя.

Они спустились в столовую. Мила, как ни в чем не бывало, наворачивала отбивную. Ее мать задумчиво ковырялась в своей тарелке.

Женщины подняли глаза на своих мужчин. Те уселись на свои места. Обед прошел в молчании.

Когда Мила и Роман после обеда вышли вдвоем в зимний сад, мужчина приобнял свою женщину, заглянул ей в лицо и вкрадчиво спросил:

— Королева, а что это было? Про гражданский брак?

Она не смотрела ему в глаза:

— Мы все же мало знаем друг друга. Да, у нас будет ребенок. Но мы поспешили с браком. Я, по крайней мере, в себе не уверена.

Роман себя успокаивал, мысленно считая до десяти, чтобы не сорваться.

— Мил, в тебе сейчас бушуют гормоны. Перепады настроения. Но ребенок должен родиться в браке.

— Помнится, ты даже сомневался, твой ли это ребенок, — вдруг вспомнила девушка.

Роман дернулся и сжал зубы.

— Прости. Дурак был. Ревновал.

— Ну или вдруг родится большой ребенок, а ты к этому не готов. — Мила пощипывала лепестки какого-то растения, так и не глядя мужчине в глаза. — так что не заморачивайся. Поживем пока так. Что в этом страшного? И папа будет доволен — ему главное, чтобы в прессе не узнали, что я через полгода после помолвки ушла к другому.

— Люда! — Роман взял в ладони ее лицо и повернул к себе, заставив ее взглянуть ему в глаза. — Не неси ерунды!

— Это не ерунда. Я так решила, — Она смотрела на Романа почти холодно.

Роман выдержал паузу, а потом впился ей в губы, прижал к себе и пил ее сладость яростно и жадно. Так хотед эту красивую вредину, хоть здесь ее раскладывай. Мила стала отзываться, но, почувствовав его твердость между ног, замычала и стала отодвигаться. Только у нее ничего не вышло. Однако Рома сам отпустил девушку, слегка ослабив объятия.

— Королева моя, ну не мучай ты меня. Распишемся, и все у нас будет хорошо. — Роман поглаживал ее по спине, касался губами шеи и уха. Правой рукой он пробрался ей в вырез платья, сжал сильными пальцами грудь, и Мила судорожно выдохнула и прикрыла глаза.