Граница в роще Сосновой

БЕЛКА

Белка весело скакала по высокой сосне. С ветки на ветку. Выше. Выше. Остановилась на одной из самых высоких ветвей, быстро пробежала ее почти до конца и замерла, качаясь, как на качелях. Склонила головку, всматриваясь во что-то с тридцатиметровой высоты.

За кустами ежевики, углом охватившими поляну с тремя соснами посредине, оставляя за собой извилистые ручейки примятой травы, медленно приближались какие-то невиданные существа. Будто продолговатые кочки с чуть привядшей травой. Вот они добрались до кустарника, порыскали вправо-влево и бесшумно вползли под колючие ветки… Пискнула потревоженная кем-то птичка. Вспорхнула на тоненькую ветку кустарника и быстро-быстро затараторила что-то тревожное на своем языке.

А люди, много людей с синими повязками сидели на поляне под соснами. Они не знали птичьего языка и продолжали спокойно, негромкими голосами вести свои человечьи разговоры. Никто не обернулся на тревожный сигнал. Никто не мог видеть с белкиного наблюдательного пункта, что тут, рядом, в двух десятках шагов притаилась опасность.

Белка быстро пробежала назад по ветке и долго разглядывала огромное бордовое полотнище, привязанное веревкой к стволу.

Налетел ветерок. Колыхнул знамя. И оно затрепетало, будто в испуге… Испугалась и белка. Разогналась и прыгнула, распушив хвост. Пронеслась рыжей молнией в воздухе, мягко коснулась лапками пружинящей ветки соседней сосны и исчезла из глаз.

Ничего этого не заметили веселые люди с синими повязками. Спокойные люди. Беспечные люди.

Укрытые маскосетями с натыканной в них травой, разведчики, не замеченные никем, благополучно забрались под кусты у самой поляны Треугольной. Под соснами человек сорок пионеров с синими повязками. А если поднять голову и хорошенько всмотреться в ближайшую самую высокую сосну, увидишь где-то, почти у самой вершины бордовое знамя противника. Арке в бинокль оно кажется совсем близким. Только протяни руку и… Арка огорченно вздыхает. Знамя охраняет целый полк.

Сергей трет кулаком лоб: о чем-то думает. Боб все поглядывает на большие ручные часы, взятые на время у вожатого. Прикидывает: хватит ли времени на обратный путь — нужно успеть до начала боя. У него задание не менее важное, чем это…

— Ближе ко мне, — шепчет Сергей. — Лежать тут можно до конца игры. Бобу время возвращаться. Я решил: отходим вместе…

Арка вскочил на четвереньки, зацепился воротом рубашки за колючки и, с трудом оторвав, зло зашептал:

— Ты спятил? Не пойду! Хоть один останусь, а знамя добуду.

— Примус! — насмешливо шепнул Боб и легонько шлепнул друга по затылку, отчего Арка ткнулся носом в траву. — Дослушай, дурбень… Спасибо, что ветерок листьями шелестит, а то бы…

Арка крутнулся, но Боб сделал страшные глаза и прижал его голову к земле. Арка утих.

— Повторяю. Отходим вместе. Одним нам знамя не добыть. А мы там нужны, Арка. Понимаешь? Лаура, что ли, за нас воевать будет? Нужно или охрану отсюда выманить, или… Ну об этом после. Рюкзак оставим. Все равно вернемся.

Накрывшись маскосетями, так же тихо они выскользнули из-под кустов. Проползли Открытое место и исчезли в лесу.

Путь назад был сложнее. На тропинках уже появились дозорные противника. Пришлось обходить их, петлять.

Никто не знал этой местности так, как они. С неделю назад Сергей, Арка и Боб скрылись из лагеря. Возвращались только затем, чтобы наскоро поесть, и опять исчезали в неизвестном направлении. За это время они исходили, излазили на животах все пространство от подножья гор Три Сестры до моря, от ручья Безымянного до шоссе. Исследовали все впадины, овраги, склоны. Продирались сквозь кустарники до самых береговых скал. Залезали на деревья и копались у их корней. Прошли по тропкам и напрямик по двадцати направлениям. Прощупали каждый выступ на берегу, нависшем над пляжами.

Зато три дня назад на стол Андрея Андреевича они положили большую, в развернутый газетный лист, карту местности — нынешнего поля боя, испещренную десятками разноцветных пометок, непостижимых для непосвященных. А сами разведчики могли пройти с закрытыми глазами, в полной темноте от одного знака к другому, указать, через сколько шагов будет павший от старости дуб, кривобокая старая ель или глубокая яма под корнями вековой сосны, вырытая кто знает когда неведомым хищником.

Сергей всю дорогу торопил. Когда миновали границу и вступили на территорию «красных», часы Боба показывали семь тридцать.