Греховная связь

ЭПИЛОГ ВЕСНА 1991

Крепкий морской ветер, пропитанный солью, будил в душе самые радужные надежды. Дыша полной грудью, Клер шла по палубе лайнера, приспосабливаясь к его неспешному величественному покачиванию; теперь она понимала, пожалуй впервые, почему с давних времен больным предписывались длительные морские путешествия. Вот так, месяц в море, улыбалась она про себя, и я буду как новенькая.

Впереди, на носу, опершись на леер стояли Роберт и Эмма и оживленно беседовали. Увидев приближающуюся Клер, Роберт повернулся и принял ее в свои объятия, укрыв широким плащом.

— Поль в хорошей форме? — спросил он, как бы читая по ее лицу.

Клер отбросила со лба пряди волос и с улыбкой взглянула на Роберта. Весь вид ее говорил о полнейшей удовлетворенности.

— В потрясающей! Он собирается участвовать в лыжных гонках, представляешь? И хочет присоединиться к нам в конце года. Это просто фантастика! Говорить с Австралией, плывя посреди Атлантического океана на лайнере! Но есть кое-что поважнее, — и она лукаво посмотрела на Роберта и Эмму, — ну-ка угадайте!

— Быть того не может! — со смехом откликнулся Роберт. — Можешь не говорить — у него новая пассия!

— Точно! — рассмеялась и Клер. — Поль говорит, что она такая прелесть — закачаешься! Он даже не прочь жениться!

Эмма расплылась в улыбке.

— Ну, такое пропустить нельзя!

Клер с любовью посмотрела на Эмму. Перехватив ее внимательный взгляд, девушка улыбнулась в ответ. Она уже сейчас выглядит гораздо лучше, с радостью отметила Клер, вон как вся округлилась, и личико не такое острое и настороженное. Все, что нужно было бедной девочке, — это нормальное питание, немного любви и семейной жизни. А что будет, когда у них появится свой дом!

— Что, ты думаешь, будет делать Поль? — серьезно спросил Роберт. — У него, разумеется, хорошая пенсия, но мне, честно говоря, как-то трудно представить, что он так и будет вести праздное существование.

— Он в любой момент может вернуться к своей прежней работе! — не без ехидства бросила Клер. — Насколько мне известно, теперь, когда Мика Форда изъяли из обращения, место свободно! Но на шахту он не пойдет — не такой уж он дурак!

— Под стать своей сестренке, так, что ли? — в восторге ухмыльнулся Роберт. — Я всегда знал, что заполучил еще ту эверардовскую штучку!

— Это семейное, — убежденно вставила Клер. — Иначе как мне было справиться с двумя такими субчиками?

— Ну, справиться с нами, положим, не так сложно, но мы всегда готовы, Эмма, ты как? — Роберт зевнул и потянулся. — Надо бы пораньше лечь спать — завтра предстоит трудный денек.

— Вот еще! — запротестовала Эмма со смехом. — Прибываем-то мы завтра, а сегодня прощальный бал — гвоздь программы! Этого-то, действительно, пропустить нельзя! Хочу убедиться, что вас никто не перетанцует. Повеселимся от души!

— О, мисс Эмма, мы, может, и доковыляем туда, в качестве сопровождающих лиц, — подначивал ее Роберт. — Если у вас будут такие же толпы поклонников, как в Англии, нам придется устраивать специальные приемные дни.

— Так, решено! Отлично! Увидимся попозже. Я договорилась насчет партии в теннис на нижней палубе — вернусь через часик-два.

Оба молча смотрели на удаляющуюся девушку. Первым нарушил молчание Роберт.

— Ты счастлива, милая?

Улыбка была красноречивее слов.

— Еще как! А ты? Ты ни о чем не сожалеешь?

— Нет, ни о чем, — задумчиво проговорил Роберт. — Абсолютно ни о чем. Нет, я не жалею, что столько лет отдал Церкви — и, честно говоря, мне кажется, что я там кое-что сделал. Но теперь я твердо уверен, что выбрал этот путь главным образом из чувства вины перед отцом. А как только мне это стало ясно, я понял, что надо найти новое направление.

— О, Роберт, мне кажется, что все будет чудесно! — горячо вступила Клер. — Такая прекрасная возможность — работать в международном комитете по борьбе с голодом — участвовать в распределении помощи всем нуждающимся странам — это настоящее дело, что ни говори, и это как раз для тебя!

— Я тоже надеюсь! — Ему было трудно объяснить даже Клер, как много он ждал от этого поста и новых возможностей, которые перед ним открывались. Он чувствовал себя двадцатилетним юношей, стоящим в начале жизненного пути. — Но я думаю, что и вам с Эммой найдется уйма работы. Лондон самое что ни на есть подходящее место — там мы вполне можем начать „настоящее образование“, о котором мечтает Эмма, да поможет ей Бог. Вы сможете делать все, что угодно — будем колесить по всему свету — такова эта работа: перед нами все прелести Европы, уик-энды в Париже — где угодно!

— Уик-энды в Париже! Мда! — пропела Клер, склонив голову на плечо. — Теперь это все по мне. Потому что я снова нашла тебя, Роберт, и больше не хочу терять. — Щеки ее зарумянились. — Кстати, ты знаешь, что я хочу сказать?

— Милая Клер! Я знаю, что ты хочешь сказать! — И он зычно захохотал. — И не вижу причин стыдиться этого после всего того, что произошло! — Не обращая внимания на пассажиров, он привлек ее к себе, приподнял круглое личико и запечатлел долгий страстный поцелуй. — Примите это в качестве кредита на ваш счет, дорогая миссис Мейтленд. А сегодня ночью — бал не бал — я буду любить вас по-настоящему — великолепно, бесконечно и самозабвенно — и плевать мне на всех — пусть хоть весь лайнер знает об этом!

Трепещущими губами она поцеловала его.

— О, Роберт! — слабо пробормотала она. — Ты так мил со мной! Если сказать по-честному, — она наклонилась к нему и взяла за руку, — не подумай, что я становлюсь сентиментальной — но я не хочу, чтоб это путешествие закончилось. Мне кажется, у нас сейчас новый медовый месяц и даже лучше первого!

— Это не так уж глупо, моя дорогая. — Он еще теснее прижал ее к себе. — Так и должно быть. Нам понадобится вся наша любовь, чтобы встретить то, что нас ждет впереди — встретить будущее и сделать его прекрасным — стать хорошими родителями для Эм, начать новую жизнь и новую деятельность в новой стране, по крайней мере на несколько следующих лет, пока не решим окончательно, где мы хотим осесть, и помочь Полю встать на ноги. Но вместе мы все это одолеем.

— В твоей программе есть одно упущение, Роберт, — одно очень важное упущение.

Он с недоумением посмотрел на нее. Она вся порозовела от возбуждения, и глаза ее ярко блестели.

— Мы будем нужны друг другу больше, чем когда-либо — потому что кое-кто еще будет очень нуждаться в нас.

— Кое-кто — кто?.. — все с тем же удивлением спросил он. Это что еще такое? Обычно Клер не любила играть с ним в загадки. Он пристально всматривался в ее лицо, пытаясь прочесть разгадку. Видно было, как она взволнована, как сжимает губы, словно пытаясь утаить самую потрясающую новость в мире. До него что-то начало доходить.

— Милая, не может?.. — Он боялся поверить.

— Да, именно так. Я сегодня видела корабельного врача — сразу после разговора с Полем. У меня будет ребенок, Роберт. После стольких лет! — Из глаз ее потекли слезы нескрываемой радости. — Новая жизнь, Поль, — наша жизнь, твоя и моя!

— Новая жизнь! О, милая! Подожди, мы скажем Полю! И Эмме! — И он заключил ее в объятья, зная, что их новая совместная жизнь, их любовь и счастье только начинаются.