Гремящий перевал

Ваут ван Эйк ИЗИДЕЛЬ

Кардинал Изидель с грустью смотрела на разворачивающееся вокруг пиршество. Официальная часть торжества закончилась, все молитвы были прочитаны, и можно было приступить к празднованию того события, ради которого все здесь и собрались. Отряды диких эльфов, промышлявшие в округе, были окончательно разбиты. Немногие уцелевшие сбежали, и их скорого появления не ожидалось. Империя продемонстрировала свою силу, замок Арон был защищен, и его жители могли чувствовать себя в безопасности. Было завершено строительство храма, укреплены оборонительные сооружения, и для их освящения были приглашены верховные священники со всей Империи. Есть, что отпраздновать.

Накрытые столы ломились от яств. Очевидно, руководство города озаботилось тем, чтобы святейшествам и высоким чинам Империи не только было чем насытить свои драгоценные чрева, но и усладить языки. Музыканты заиграли веселую до фривольности мелодию, сменившую религиозные хоралы.

Изидель подошла к столу, взяла несколько ягод винограда с блюда и вновь отошла к стене. Большинство же священнослужителей уже смешалось с местной знатью и полностью отдалось празднику. Было время, когда она ела запеченные корнеплоды и зажаренное на костре мясо собственноручно пойманных животных. И ей казалось, что та еда была гораздо вкуснее того, чем ее потчевали сейчас. Есть не хотелось. Тем временем на галерею рядом с музыкантами выбежали танцовщицы в длинных, но крайне легкомысленных одеяниях, довольно прозрачных и порой распахивающихся больше, чем нужно.

Кардинал прикрыла глаза, затем широко их распахнула и, прихрамывая, пошла к выходу. К ней подошла одна из аббатис, дожевывающая кусок пирога. У нее было круглое блестящее от жира лицо, а просторное одеяние не скрывало тучности тела.

— Ваше высокопреосвященство, вы покидаете праздник? — обратилась она к Изидель с неподдельным беспокойством в глазах.

— Нет, мне просто нужно выйти на воздух. Дают знать о себе старые раны. — Она слегка улыбнулась. — Помолюсь Всевышнему, дабы дал мне сил на этот праздник и обратную дорогу.

Изидель подняла руку в покровительствующем жесте, аббатиса сделала небольшой поклон, сохраняя чрезвычайную почтительность на лице.

Кардинал спустилась по лестнице и быстрыми шагами вышла на улицу. Хотелось бежать отсюда. Ей была противна эта жирная монахиня. Сама она была, несмотря на немолодой возраст, очень стройной. И все члены ее общества поддерживали отличную физическую форму. Изидель остановилась и подняла глаза к звездному небу. Надо было изгнать из своей души греховные эмоции. Чуть погодя она отправилась к небольшим воротам в стене, окружавшей замок.

Знаком приказала стражнику открыть ворота. Тот стоял в замешательстве, но после пристального взгляда кардинала в свои глаза повернулся и отворил створку. Изидель вышла. Всего через несколько десятков метров начинался лес, правда, довольно редкий, а за ним виднелось море. Замок Арон стоял на полуострове и являлся форпостом Империи. Одной своей стороной он упирался в обрыв, другой же приближался к густому лесу. Нападения оттуда варваров, мятежных изгнанников, а в последнее время и диких эльфов были нередки. Поэтому не только город, но и сельские земли были обнесены стеной, а население было немногочисленно. Желающих переехать сюда было немного. Край обрыва иногда обваливался, поэтому замок построили не на самом краю, и здесь, за пределами замка, но в черте города, осталась неширокая полоса дикой природы, где любили отдыхать молодые горожане. Именно сюда и пришла Изидель.

За ней вышел молодой рыцарь. Что ж, имея столь высокую должность, редко получается оставаться в одиночестве. Кардинал уже привыкла к этому. Пусть смотрит. В конце концов, она не собиралась плясать голышом.

Изидель стояла среди деревьев. Ей почему-то всегда казалось, что Всевышний ближе именно здесь, на природе. Она не любила все эти приемы и торжественные празднества, в которых приходилось участвовать согласно своему положению. В такие моменты сомнения в правильности выбранного пути начинали мучить ее. Она вспоминала Харгриана, Тарса, Иннекиля… Своих родных…

Изидель родилась сорок пять лет назад в городишке на краю Империи. Название его… А название, кажется, забыла и сама Изидель. Присутствие Императора ощущалось там мало. Город был достаточно самостоятелен и управлялся жестким мэром. Впрочем, жесткость эта привела, в конце концов, к волнениям бедняков. Родители будущего кардинала погибли в одном из таких конфликтов, когда той был всего один год. Она была первым ребенком в семье, так что воспитывать ее было некому. Конечно, нашлись люди, решившие взять ее себе. Однако это была не родная дочь, со всеми вытекающими отсюда последствиями, и в двенадцать лет вольнолюбивая Изидель сбежала из дома и оказалась на улице. Нет смысла рассказывать ни о причинах побега, ни о том, как она жила без крова. Но за три года она научилась великолепно владеть мечом и познакомилась с юношей по имени Харгриан, самым метким лучником в округе. Тут-то перед ними и возник молодой маг в сопровождении малоприятного типа по имени Тарс. Мага звали Иннекиль, и он набирал свой собственный отряд. Тарс раньше был вором-одиночкой, но в силу определенных обстоятельств присоединился к Иннекилю.

Парочка согласилась на предложение Иннекиля, и вчетвером они составили один из лучших мобильных отрядов. Так началась служба Изидель Империи. За двенадцать лет, проведенных вместе, они стали практически семьей.

Когда ей было двадцать пять, началась Первая Великая Война, и Изидель стала инквизитором. Женщина-боец, а тем более инквизитор, — большая редкость, но те, кто видел ее в бою, не стали бы иронизировать по этому поводу. В бою она была великолепна. По крайней мере так говорили трое мужчин, мнение которых имело для нее значение. Впрочем, это доказывали и результаты сражений. Казалось, что эти четверо были непобедимы. Казалось…

Они должны были отвоевать остров Эльмаар. Орды нежити захватили его. А там были и город Империи с монастырем, и довольно богатое месторождение золота. Во время войны было не до него, но теперь пора было вернуть свои владения. Нежити там оказалось больше, чем предполагали. Войскам Мортис словно не было конца. Изидель получила тяжелое ранение… Когда она очнулась, ее друзья были мертвы… Но ее саму они успели спасти. Поднявшись на ноги, Изидель собрала так много воинов, как только смогла, пользуясь своей славой, и вновь отправилась на Эльмаар. Она билась с утроенной яростью и уничтожила всех захватчиков. Она была готова умереть и даже, пожалуй, желала этого. Но, видимо, Всевышний этого не хотел. Серьезные ранения не привели к смерти. Но Изидель больше не могла сражаться. Да она и не могла даже представить, что будет в другом отряде, и решила уйти в монастырь Эльмаара. Раз она не смогла сохранить жизни друзей, то будет заботиться об их душах.

Изидель так строго выполняла устав монастыря, что вскоре после пострига была отправлена к обсервантскую часть. Рьяность новой монахини была замечена. Она пользовалась большим уважением и в новой своей ипостаси. Кроме того, не были забыты ее заслуги на полях сражений в качестве инквизитора. В тридцать шесть лет ее назначили аббатисой монастыря, который Вторая Великая Война обошла стороной. На следующий год она уже организовала собственное общество на острове и приняла звание ректора. Его монахиням удавалось совмещать не только просветленность, дающую способность лечить именем Господа, но и физическую силу и сноровку, дающую возможность воевать с оружием. Целью общества Изидель сделала проповедование истинной веры во всех уголках Империи для простых людей.

А спустя пять лет умер кардинал западной провинции, и Изидель назначили на его место. Кардинал в сорок один год — невиданное событие даже для мужчин. Впрочем, вся жизнь Изидель была чередой самых невероятных событий. Кроме того, время войн — время молодых…

Теперь она стала ближе к светской власти. Но все чаще ей казалось, что жизнь теряет смысл. Она видела, что в стране остается так же много несчастных, проклятые Бетрезена и нежить Мортис так и не были уничтожены, не исчезли конфликты с Горными Кланами и эльфами… Радость не приходила в этот мир. Что еще можно сделать? Изидель отгоняла сомнения в доброте Всевышнего. И довольно успешно. Но у нее самой оставалось все меньше сил. Ее общество функционировало практически без ее участия, а должность кардинала все больше тяготила ее. Все чаще и чаще она возвращалась мыслями в свое беззаботное прошлое, где все было понятно, а трудности переносились легко и с улыбкой.

Кардинал думала об этом, неспешно идя вдоль обрыва. Неожиданно Изидель увидела перед собой силуэт, высокий и стройный. Ей показалось, что два глаза светились во тьме. Тень двинулась вперед, и луна осветила остроконечное ухо. Неожиданный страх охватил Изидель. Он был труднообъясним. За свою жизнь кого только она не встречала, с кем только не приходилось бороться, но, видимо, это появление было слишком неожиданно. Она отшатнулась, нога поехала, и Изидель, не удержавшись, полетела вниз. С громким всплеском она упала в воду. Женщина умела плавать, но тяжелая одежда тянула ко дну. Она сорвала с головы покрывало с венцом и смогла несколько раз вынырнуть, но каждый раз вновь погружалась под воду. Течение несло ее вниз. В конце концов она потеряла сознание.

Очнулась Изидель на берегу. Она откашлялась, выплюнув немного воды, ей казалось, что наглоталась она больше, приподнялась на локте и огляделась. Вдали, на холме виднелся город.

Неожиданно она услышала всплеск. Она взглянула на воду и увидела два торчащих торса. Это были русалки. Одна была еще очень молода, длинные волосы были рассыпаны по поверхности реки, а губы расплылись в широкой улыбке. Вторая, та, что ближе к берегу, была явно старше, волосы были убраны, на голове были то ли какие-то наросты, то ли сложный головной убор, а лицо — сурово.

Молодая русалка увидела, что женщина обратила на них свое внимание, и весело, но заговорщическим тоном что-то начала говорить старшей спутнице на своем булькающе-шипящем языке. Та коротко, но жестко ей ответила, и девушка-русалка, сделав обиженное лицо, взмахнула волосами и нырнула под воду, ударив по поверхности длинным сиреневым хвостом. Оставшаяся подплыла поближе к Изидель и приковала к ней свой взгляд.

— Это вы меня спасли? — Кардинал сама удивилась тому, каким хриплым голосом она произнесла это.

На лице русалки обозначилось некое подобие улыбки, и она ответила:

— Да, — ее голос оказался неожиданно приятным. — Вас это удивляет?

— В некоторой степени. Скорее, я не ожидала вас здесь встретить. Думала, вас в окрестностях…

— Перебили? — Улыбка окончательно стала ласковой. — Да, люди не очень-то нас жалуют. Но, как видите, порой мы их не едим. — Выражение лица стало таким жестким, а глаза так сверкнули на Изидель, что та вздрогнула.

— Хм, спасибо… Что не съели.

«Зачем я это сказала, — подумала женщина, — как бы она не обиделась».

— Но ведь не поздно еще все исправить, — ухмыльнулась русалка.

Из-под воды вынырнула ее молодая спутница и воскликнула:

— Да!

Чуть поодаль показались еще две девичьи головы и залились смехом. Та, что находилась сейчас рядом со старшей, была явно очень довольна своей выходкой. Но, получив в ответ неодобрительный взгляд, чуть отпрянула.

— Ты же не хочешь сказать, что зря тащила этого человеческого священника сюда, поближе к городу? Было бы жаль столько напрасно потраченного труда, — сказала старшая русалка и подмигнула молодой. — Вы ведь высокопоставленный священнослужитель, судя по одежде?

Изидель непонятно зачем осмотрела себя. Туника и скапулир были испачканы и от воды потяжелели, кажется, в несколько раз. Так что, подумала женщина, подниматься с земли будет трудно. Часть заколок потерялась, и мокрые светлые волосы растрепались и липли к лицу.

— Да… — Изидель засомневалась, стоит ли называть себя, но, в конце концов, решила, что плохо от этого не будет. — Я — кардинал Западной провинции, Изидель.

— Ну вот. Было бы крайне кощунственно съедать человека, находящегося столь близко к Всеотцу.

Изидель не поняла, была ли это ирония или русалка говорила серьезно.

— А вы не представитесь?

— Люди обычно не могут запомнить наши имена, но если желаете… Уннягиллолаш, хранительница ключей.

— Я рада, что наша встреча состоялась. А что значит «хранительница ключей»?

— У меня много обязанностей… В частности, подготовка к взрослой жизни подрастающего поколения. — Она махнула рукой в сторону бултыхающихся вдали русалок.

Некоторое время они молчали, потом Уннягиллолаш продолжила:

— Так и знала, что здесь будет интересно. Порой инициатива ведет к весьма положительному эффекту. Мне ведь запрещали сюда плавать… Как это вас угораздило упасть? Вы вроде крепкая. — Увидев удивленный взгляд Изидель, русалка пояснила: — Мы успели пощупать ваше тело, — сказала она и рассмеялась, а женщина инстинктивно попыталась прикрыться, — вы случаем не перебрали там, на празднике? — добавила русалка игриво.

— Н-нет… Я оступилась.

— Понятно… Засмотрелись на звезды, — молодые русалки тем временем подплыли ближе и слушали разговор, — бывает. Что ж, вам повезло, что мы оказались рядом.

— Вообще-то там был эльф. Он напугал меня. И да, спасибо вам еще раз. Видимо, мне еще рано к Всевышнему. Наверное, он приготовил для меня другие дела.

— Эльф, да? Разве еще кто-то уцелел в этой резне? Ну да ладно, впрочем, он уже наверняка наделал у вас переполох. Хотите сказать, что это Всевышний привел меня сюда? — Уннягиллолаш ухмыльнулась. — И какие же дела вам Всевышний приготовил? Кого опять убивать?

— Я этим давно не занимаюсь. А темные эльфы сами нападали на людские поселения.

— О! Но, значит, занимались раньше? А насчет эльфов не переживайте — я их сама терпеть не могу, — сказала русалка, сделав хитрое лицо.

— Я была инквизитором и боролась с нежитью.

— А вам не кажется, что следует быть осторожнее, рассказывая о борьбе с нежитью русалке? В конце концов, Мортис… — она замолчала, мышцы скул напряглись.

— О, так, значит, это в самом деле Солониэль… Простите. Однако я не думаю, что это делает вас родственниками нежити. Ведь Мортис — это уже другая богиня. Это не Солониэль… Так же как и нежить — уже не алкмаарцы.

— Только не стоит читать проповеди. Мы это понимаем. Но без бога жить тяжело… А знаете, мы ведь с вами похожи. Ведь ваш создатель тоже теперь малоприятная, по крайней мере для вас, священников, личность, а?

— Наш бог — Всевышний!

— Да-да, конечно. А может быть, нам тоже стоит ему поклоняться? Может, тогда мы займем место, более достойное нас? Вы, как специалист в таких вопросах, не подскажете?

— О… Всевышний всегда рад, когда к нему приходят новые дети. Он счастлив, когда душа просветляется и познает истинную благость. — Изидель запнулась. — Просто я никогда не думала, что мерфолки…

— Обладают душой? Не так ли? Да, конечно, мы всего лишь поедающие несчастных моряков животные.

— Нет, но я никогда прежде не разговаривала с русалками.

— А вы судите обо всем исключительно по личному опыту?

— Просто… Просто раньше я не подозревала, что вы знаете наш язык. И…

— Удивительно, не правда ли? Очень странно, что нас никто не воспринимает как полноценных жителей Невендаара. Вы напряглись? Я знаю, вы считаете Невендааром свою Империю. Вы ощущаете себя хозяевами земли. Ну а мы тогда, с вашего позволения, хозяева моря, — неожиданно весело заявила Уннягиллолаш. Изидель подумала, что русалкам удивительным образом удается избегать греха уныния, в отличие от людей. — Должна вам сказать, несколько обидно, когда вас не воспринимают всерьез. И я, кажется, догадываюсь, почему. Мы ведь ничего не можем завоевать. В силу некоторых особенностей наших организмов, — русалка подмигнула женщине, — но это заставляет с особой тщательностью оберегать наши владения. Конечно, до наших городов никому из вас не добраться, но ведь вы были бы все равно не прочь наложить лапу и на моря, и на реки. А мы бы были неплохими рабами, да и едой. Да, да… Все наземные расы не прочь перекусить пойманной русалкой. Особенно молоденькой, не способной постоять за себя. От взрослой, как правило, остается очень мало после битвы. Но почему-то именно нас считают безмозглыми поедателями моряков. Поверьте, мы их заманиваем вовсе не для того… Печальная картина. Знаете, если бы Всеотец обратил на нас внимание, мы бы с радостью стали поклоняться ему. Однако в это довольно сложно поверить. Ваши проповедники никогда к нам не обращались. Да и вас самих, насколько я знаю, бог ваш не балует особым вниманием. Вон Вотан-то своих в обиду не даст! Даже у зеленокожих, этой отрыжки природы, и то какой-то бог есть. Впрочем, возможно, они его просто придумали. Мы же не хотим никого придумывать. И тем самым успокаивать себя. Если бы какой-нибудь священнослужитель посетил нас и рассказал о прелестях своего бога…

Изидель сидела на берегу и слушала русалку. Ей казалось, что так она может просидеть вечно. Слова Уннягиллолаш наполняли ее сердце каким-то странным чувством, но, главное, голос русалки можно было слушать бесконечно. Он был настолько приятен, что ласкал слух лучше любой музыки. «Как же тогда они поют?» — пронеслось в голове у кардинала, но тут же эта мысль исчезла, и она вновь погрузилась в русалкину речь. Ей очень хотелось им помочь. «Может, спуститься к ним, если это возможно?»

Неожиданно вдалеке раздались крики. Изидель обернулась и увидела огни на склоне холма. Прислушавшись, она поняла, что это зовут ее. Раздались всплески воды. Вновь обратив взор к реке, женщина увидела, что три молодые русалки скрылись. Уннягиллолаш отплывала от берега. Луна скрылась за облаками, и в темноте трудно было разглядеть выражение ее лица.

— Надеюсь, вы не забудете о случившемся! — крикнула русалка и нырнула под воду, показав свой длиннющий хвост.

Изидель хотела что-то сказать, но не смогла сформулировать, что. Она не без труда поднялась на ноги и лишь поглядела вслед морским жительницам. Затем повернулась в сторону города. Часть огней приближалась к ней. Голоса не умолкали. Ей надо было откликнуться, но она не могла. Позже… Ее разум сверлила какая-то мысль. Мысль, еще не облеченная разумом в словесную форму. Она знала теперь, чем еще будет заниматься ее общество. Она знала, для чего будет жить.