Глава 2

В толстых стеклянных окнах «Желтоглазого пса» мерцал зловещий свет. Тени, отбрасываемые каминным пламенем, кренились и качались, как кружащиеся в хороводе пьяные призраки.

Артемис подумал, что посетители таверны, безусловно, пьяны, но отнюдь не так безобидны, как призраки. У большинства из них наверняка есть оружие. «Желтоглазый пес» был местом сбора самых отпетых подонков.

Мэделин внимательно разглядывала пивную из окна кареты.

— Слава Богу, я догадалась захватить пистолет, — проговорила она.

Артемис тихо застонал. Он провел в ее обществе не больше часа, но успел достаточно узнать эту даму, чтобы его испугало подобное сообщение.

— Советую вам не вынимать его из своей сумочки, — сказал он очень жестко. — Я предпочитаю не прибегать к помощи оружия, если можно обойтись без него. Выстрелы обычно приводят к большой суматохе.

— Это мне хорошо известно, — откликнулась Мэделин.

Он вспомнил слухи о смерти ее мужа.

— Надо думать.

— Тем не менее, — продолжала она, — похищение молодой женщины едва ли можно назвать незначительным происшествием, сэр. И без большой суматохи дело не уладишь.

Он стиснул зубы.

— Если ваша Нелли в «Желтоглазом псе», я сумею вызволить ее без помощи пистолета. Мэделин все еще сомневалась.

— Не думаю, что это возможно, мистер Хант. Похоже, завсегдатаи этой таверны — народ опасный.

— Тем более не стоит поднимать шум, чтобы не привлекать их внимания. — Он посмотрел на нее в упор. — Мой план удастся только в том случае, если вы будете следовать моим указаниям, мэм.

— Я согласилась вам подчиняться и сделаю это… — она деликатно помолчала, — если, конечно, не случится ничего непредвиденного.

«Что ж, придется довольствоваться этим обещанием, несмотря на ее оговорку, — подумал Артемис. — Как видно, Грешная Вдова больше привыкла отдавать приказы, чем получать».

— Вот и отлично. А теперь приступим к делу. Вы поняли, что от вас требуется?

— Не беспокойтесь, сэр. Мы с Коротышкой Джоном будем ждать вас в карете при въезде в переулок.

— Да уж, пожалуйста. Я буду очень недоволен, если, выйдя вместе с Нелли через черный ход, не увижу поблизости ни одного подходящего экипажа.

Артемис швырнул свою шляпу на сиденье и вышел в ночь.

Латимер передал вожжи Коротышке Джону, слез с козел и подошел к Артемису. Сейчас, стоя во весь рост, он казался еще крупнее, чем когда сидел сгорбившись на месте возницы. Его массивные плечи закрывали почти весь свет от единственного фонаря кареты.

Артемис вспомнил свое первое впечатление о Лати-мере: «Скорее охранник, чем кучер».

— Я взял пистолет, сэр, — заверил его Латимер.

— Послушай, парень, вы со своей госпожой всегда гуляете по городу, вооруженные до зубов?

Латимера явно удивил этот вопрос.

— Да, сэр.

Артемис покачал головой:

— И она еще считает меня человеком со странностями! Ну да ладно, это не важно. Ты готов?

— Да, сэр. — Латимер метнул горящий взгляд на окно «Желтоглазого пса». — Если они обидели мою Нелли, клянусь, я заставлю их за это заплатить — всех до единого!

— Вряд ли у них было время как-то обидеть девушку. — Артемис двинулся через дорогу. — Откровенно говоря, если эти негодяи похитили Нелли с целью продажи в публичный дом, то они должны беречь ее пуще глаза, чтобы не снизить ее… цену на этом своеобразном рынке, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Латимер застыл от ужаса и гнева.

— Я понимаю вас, сэр. Я слышал, что девушек продают с аукционов, как скаковых лошадей. Бедняжки уходят к тем, кто предложит самую высокую цену.

— Не бойся, мы успеем ее спасти, — тихо проговорил Артемис.

Латимер обернулся. Его лицо являло собой бледную маску в желтом свете, лившемся из окон таверны.

— Я хочу, чтобы вы знали, сэр: если сегодня ночью мы благополучно увезем отсюда Нелли, я ваш должник до конца моих дней.

«Бедняга влюблен», — подумал Артемис. Не зная, как успокоить Латимера, он на мгновение стиснул его плечо.

— Запомни, — предупредил Хант, — мне понадобится пятнадцать минут, не больше. После этого начинай отвлекать внимание. — С этими словами он растворился в темноте.

— Да, сэр. — Латимер размашисто подошел к порогу таверны, открыл дверь и исчез внутри.

Артемис вошел в переулок, ведущий к черному ходу пивной, и сразу же его опахнуло волной мерзких запахов. Как видно, этот узкий проход использовался в качестве отхожего места, а заодно и мусорной свалки. Придется как следует почистить сапоги после этой ночной вылазки.

Он дошел до конца переулка, повернул за угол и оказался в заброшенном саду. Дверь в кухню была открыта, чтобы в помещение поступал свежий ночной воздух. В окне второго этажа горел свет.

Артемис поднял воротник пальто, закрыв пол-лица, и крупно зашагал к двери кухни. Попадись он кому-нибудь на глаза, его приняли бы за обычного в этих краях пьяного пройдоху, слоняющегося в поисках хмельных развлечений.

Он нашел черную лестницу и поднялся наверх, перешагивая через ступеньку. На площадке второго этажа до него донеслись приглушенные голоса двоих мужчин. За одной из дверей, выходивших в темный коридор, происходил ожесточенный спор.

— Говорю тебе, эта женщина — первый сорт! Мы получим за нее вдвое больше от старой хозяйки борделя в переулке Роуз.

— Я уже договорился, черт бы тебя побрал, и не собираюсь отменять сделку! Мне дорога моя репутация.

— Мы заняты бизнесом, болван, а бизнес — это тебе не джентльменские игры. Здесь не бывает правил, приличий и прочей чепухи. Наша цель — наварить деньги, и мы получим гораздо больше, если сплавим ее в публичный дом на Роуз…

Спор был прерван внезапным шумом с нижнего этажа. Со стороны лестницы долетали тревожные крики и вопли. Громче всех кричал Латимер — Артемис узнал его голос:

— Пожар! Кухня горит! Спасайтесь! Сейчас эта пивная превратится в пылающий факел!

Последовал громкий дробный стук тяжелых сапог. Раздался грохот: опрокинулось что-то большое — по всей вероятности, стол.

Артемис прошел по коридору и взялся за ручку первой двери. Она легко повернулась. Он приотворил дверь и помедлил на пороге. Интуиция подсказывала ему, что эта темная комната пуста. Он шагнул внутрь, оставив дверь чуть-чуть приоткрытой.

— Бегите! — снова послышался приглушенный голос Латимера. — В кухне такой густой дым, что не рассмотришь собственной руки под носом.

Вдруг вторая дверь в коридоре верхнего этажа резко распахнулась. Из своего убежища Артемис увидел, как на пороге комнаты появился широкоплечий, мускулистый мужчина, сопровождаемый тощим напарником с крысиным лицом. Горевшая в комнате лампа освещала их грубую одежду и растерянные лица.

— Что происходит, черт возьми? — спросил здоровяк, не обращаясь ни к кому в отдельности.

— Ты же слышал крик. — Худой попытался прошмыгнуть мимо своего компаньона, но не смог. — Там пожар. Я чувствую дым. Надо уносить ноги.

— А как же девушка? Она слишком дорого стоит, мы не можем ее бросить.

— Она не стоит моей жизни. — Худой наконец сумел протиснуться в коридор и бросился к парадной лестнице. — Можешь ее вынести, коли охота нарваться на неприятности.

Здоровяк заколебался. Он оглянулся на освещенную комнату; его грубое лицо было искажено досадой и отчаянием.

— А-а, проклятие!

К несчастью, жадность победила. Мужчина быстро повернулся и опять вошел в маленькую спальню. Минуту спустя он вновь показался на пороге. На плече он нес женщину. Она была без чувств.

Артемис вышел в коридор:

— Позвольте, я помогу вам спасти девушку.

Здоровяк мрачно сдвинул брови:

— А ну прочь с дороги!

— Простите. — Артемис шагнул в сторону.

Мужчина тяжело протопал мимо, направляясь к парадной лестнице. Артемис подставил ему подножку и одновременно коротко ударил негодяя ребром ладони в уязвимую точку между шеей и плечом.

Здоровяк взвыл — у него онемела левая рука и большая часть левого бока, — споткнулся и упал плашмя на выставленный сапог Артемиса; при этом он отпустил Нелли, вытянув правую руку в тщетной попытке удержаться на ногах.

Артемис подхватил Нелли раньше, чем мужчина грохнулся на пол, и двинулся к лестнице черного хода. Судя по шуму, доносившемуся снизу, люди пытались выбежать из таверны через дверь кухни.

Узкий лестничный проем преградила большая темная фигура.

— Вы нашли ее? — спросил Латимер и тут увидел ношу Артемиса. — Нелли! Она мертва?

— Нет, просто спит. Наверное, ей дали лауданум или какое-то другое снотворное. Идем, парень, нам надо спешить.

Латимер не стал спорить, повернулся и первым стал спускаться по лестнице. Артемис быстро пошел за ним.

Добравшись до нижнего этажа, они поняли, что попали в число последних выходящих из здания. В кухне стоял дым.

— По-моему, ты немного переусердствовал, плеснув масло из лампы в кухонную печь, — заметил Артемис.

— Вы дали мне полную свободу действий, — пробасил Латимер.

— Ладно, не важно. Главное, что это нам помогло.

Они беспрепятственно миновали сад и свернули в переулок. Перед таверной собралась небольшая толпа, но паника быстро рассеивалась. Отсутствие огня, несомненно, ослабило иллюзию пожара, подумал Артемис. Он видел, как один мужчина, вероятно, хозяин таверны, с опаской вернулся в здание.

— Пойдем скорее! — приказал Артемис.

— Слушаюсь, сэр.

Карета ждала на том самом месте, где велел Артемис. Хорошо хоть, что эта женщина умеет быть исполнительной. Коротышка Джон сидел на козлах с вожжами в руках. Когда подошел Артемис, дверца распахнулась.

— Вы спасли ее! — воскликнула Мэделин. — Слава Богу!

Она протянула руки, чтобы помочь Артемису втащить Нелли в узкий проем кареты. Латимер запрыгнул на место возницы.

Артемис подал Нелли в салон и хотел подняться следом за ней.

— Стой, вор проклятый, а не то я продырявлю тебе спину!

Артемис узнал голос тощего.

— Латимер, трогай! — крикнул он, запрыгнул в карету и плотно закрыл за собой дверцу.

Он попытался стянуть Мэделин с сиденья на пол, чтобы ее силуэт не маячил в окне, но она почему-то сопротивлялась. Карета сорвалась с места. Артемис продолжал бороться с Мэделин. Вот она подняла руку, и он заметил в нескольких дюймах от собственного уха маленький пистолет.

— Нет! — закричал Артемис, но было поздно. Он отпустил Мэделин и зажал уши руками.

Полыхнула яркая вспышка. В маленьком салоне кареты пистолетный выстрел прозвучал как пушечный залп.

Артемис смутно сознавал, что карета несется вперед, но шум колес и топот копыт были такими тихими, как будто доносились откуда-то издалека. Он открыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо Мэделин. Ее губы шевелились, но он не слышал ни звука.

Она схватила его за плечи и потрясла. Рот ее открылся и снова закрылся. Он понял: она спрашивает, все ли с ним в порядке.

— Нет, — сказал Артемис. Теперь в ушах у него звенело. Он не знал, насколько громко говорит, но надеялся, что достаточно громко. Во всяком случае, у него самого было ощущение, что он кричит. — Нет, со мной не все в порядке. Черт возьми, мэм, мне остается только молиться, что вы оглушили меня не навсегда!

Загрузка...