Грешные желания (ЛП)

Глава 14

Наблюдая за тем, как Трей беспокойно расхаживает перед дверью в смотровую, Джейми ему сочувствовала. И всё же она не могла сдвинуться с места. Джейми, Данте и стражи охраняли вход в смотровую, не давая Трею войти.

После того, как он четыре раза сорвался на Грейс, как будто та единолично виновата в том, что ребёнок ещё не появился на свет, Тарин настояла, чтобы он подождал снаружи, пока не наступит тот момент, когда малыш начнёт вылезать. И судя по звукам, которые она сейчас издавала, осталось недолго.

— Я должен быть сейчас с ней.

— Она не одна, — ответила Джейми. — Шайя поможет ей сохранять спокойствие. Грейс и Лидия приняли много детей. Они знают, что делают.

— Так неправильно. Я её пара и должен быть там.

— Как только ребёнок вот-вот должен будет появиться на свет, Грейс тебя позовёт. — Когда Трей проходил мимо, Данте похлопал его по спине. — Не беспокойся. Тарин ни за что не позволит тебе пропустить этот момент.

— Я чувствую, как ей сейчас больно… ну, чувствую отголосок, который и так сам по себе довольно ужасный, и забираю назад слова о том, что удар по яйцам больнее рождения ребёнка. Тарин чувствует головокружение. Опьянение.

Джейми улыбнулась.

— Так и должно быть.

Трей внезапно поморщился и побледнел.

— Схватки становятся сильнее. Ненавистно, что я не могу помочь.

— Трей!

От визга Тарин Трей попытался протиснуться мимо Джейми, Данте и стражей.

— Трей, ты ублюдок!

Парень мгновенно замер на месте.

Джейми сочувственно улыбнулась.

— Тебе точно не стоит пока туда заходить.

Она и раньше присутствовала при родах и прекрасно знала как в такие моменты женщины красочно материли своих супругов.

Трей, словно собравшись с духом, выпрямился и громко постучал в дверь.

— Трей, ещё не время, — крикнула Шайя.

— Шайя, впусти меня. Я хочу быть с ней.

— Да, впусти этого ублюдка, чтобы я сломала ему нос и засунула его в…

— Ладно, Тарин, я его впущу. — Шайя чуть приоткрыла дверь. Трей ворвался внутрь и захлопнул дверь за собой. Тарин одарила его чередой ругательств, от которых все еле сдержали улыбки. Джейми не покидала место у двери, решительно настроенная первой увидеть новорожденного, как только им позволят войти.

По-видимому, Данте и стражи думали о том же, потому что никто не отошёл от двери.

Полчаса кучи ругательств, рычаний и криков спустя, они услышали, как Тарин заявила:

— Я больше не могу! Оставьте её там. Ей там будет хорошо.

— Ты хорошо справляешься, — заверила её Лидия.

— Нет, я закончила! Я устала, вспотела, мне больно. И почему я чувствую себя так, словно мне нужно в туалет по большому?

— Вполне естественно чувствовать себя подобным образом, — произнесла Грейс умиротворяющим, спокойным голосом. — Некоторые женщины даже справляют нужду во время родов.

— Что? — слово сочилось ужасом. — Женщины во время родов могут сходить по большому? Скажи, что со мной этого не произойдёт! Грейс, не позволяй мне этого делать!

Громкий, протяжный крик известил о том, что у Тарин началась очередная волна схваток.

— Детка, просто дыши, — голос Трея был тихим и ободряющим.

— Я дышу, чёрт возьми! И почему эта кислородная маска заставляет меня чувствовать себя Дартом Вейдером?

— Послушай, как насчёт того, чтобы я убрал её…

— Не трогай её, — прорычала Тарин. — Она моя. Понял? Моя.

— Ладно, ладно, я не трогаю её, она твоя.

— Хочешь примерить?

— Нет, детка, спасибо. — В его голосе слышалась улыбка. Его тон смягчался только тогда, когда он разговаривал с или о своей парой. Этот тон предназначался исключительно для неё.

Громкий стон.

— Боже, снова схватки.

— Тарин, ты хорошо справляешься, — похвалила Шайя. — Кажется, ты сломала мне палец.

— Шайя, мне кажется, что я обгадилась. — Бедная женщина говорила огорчённо и смиренно. — Это так, Грейс? Не ври мне.

— Нет, не так.

— Нет, так. Ты лжёшь? Лидия, она лжёт?

— Нет, — быстро ответила Лидия, — ты не обгадилась, поверь мне.

— Шайя, почему у меня такое ощущение, будто кровать плывёт? — спросила Тарин очень громким шёпотом, хотя Джейми была уверена, что Тарин считает, будто говорит тихо.

— Может нам стоит забрать у неё кислородную маску? — предположил Трей.

— Только, мать твою, попробуй.

— Прекрати на меня рычать, — канючил Трей.

— Я, чёрт возьми, не рычу! Тебе нужен чёртов слуховой аппарат! — Снова крики боли при новой волне схваток. — Грейс… кажется, я чувствую головку.

— Это головка, Тарин, — подтвердила Грейс. — При следующих схватках мне нужно, чтобы ты начала тужиться. — Долгая пауза. — Готова? Давай.

— Тужься, — проскулил Трей.

— Я тужусь, придурок. — Через несколько секунд она разрыдалась. — Почему ничего не происходит?

— Детка, я знаю, что ты стараешься, но…

— Не трогай меня, Флинстоун, это твоя вина! Даже и не думай снова поиграть со мной в прятки!

— Тарин, а сейчас это совсем не мило, — голос Шайи прозвучал жёстко, но в нём слышалось веселье.

— Вырежьте это из меня! — Тарин полностью проигнорировали, поэтому она прорычала: — Ладно. Дайте мне нож, я сама это сделаю!

— Тарин, ещё раз и всё закончится. Обещаю. Мне нужно, чтобы в этот раз ты тужилась очень-очень сильно.

— А я что по-твоему всё это время делала?

Грейс явно не обращала внимание на оскорбления, которыми сыпала в её адрес Тарин. Очень скоро она произнесла:

— Итак, начнём. Готова? Один, два, три.

Джейми была уверена, что от пронзительного крика Тарин вся стая вздрогнула. А когда он затих, воздух прорезал плач ребёнка.

Лица всех собравшихся снаружи засияли, но никто из них не издал ни звука, желая услышать как Грейс сделает объявление Тарин и Трею. Через десять секунд…

— Поздравляю, у вас мальчик!

— Я всегда говорила, что это мальчик. Трей, я ведь говорила?

— Да, детка, говорила, — ответил он, сдерживая плач.

В этот момент все собравшиеся снаружи начали прыгать и выкрикивать поздравления. Джейми точно знала, что этого малыша будет баловать вся стая.

Её бывшая стая так не делала. Несмотря на то, что все приглядывали друг за другом, они не были близки и дружны. Малыш Колмен ни в чём не будет нуждаться.

Через двадцать минут дверь открылась и в коридор вышел Трей с ребёнком, завёрнутым в синее одеяльце, на руках. На лице его были написаны гордость и страх.

— Познакомьтесь, это Кай Ривер Колмен.

Тао тут же попытался взять малыша на руки, но Трей покачал головой.

— Позже. Я принёс его всего на секунду, чтобы показать вам всем.

Джейми наклонилась и провела пальчиками по мягким светлым волосикам малыша.

— Боже, он такой милый.

— Трей, он так похож на тебя, когда ты был ребёнком, — заметила Грета. — За исключением светлых волос. Но мы можем их подстричь, так что всё хорошо.

— Подойдёшь хоть на миллиметр к волосам моего сына, старая ведьма, и я побрею тебя! — крикнула Тарин из смотровой.

Рот Греты скривился в самодовольной улыбке, от которой Трей вздохнул и покачал головой.

— Ты не можешь чуть-чуть подождать, прежде чем снова раздражать мою пару? — Грета беззастенчиво пожала плечами и направилась к Трею с намерением взять ребёнка. — Вы все сможете подержать малыша позже.

— Пожалуйста, дай хоть секундочку подержать! — попросила Джейми.

Трей мгновение обдумывал её просьбу и тяжело вздохнул.

— Только ты. И быстро. Одну руку ты сгибаешь в локте и кладёшь на неё головку, а второй рукой обнимаешь его за тельце, — сухо произнёс Трей, как будто повторил то, что ему сказали.

Джейми осторожно взяла малыша у Трея и улыбнулась, рассмотрев, насколько ребёнок был прекрасен. Даже сморщенный, он был очень миленьким. А какой у него был запах… Она никогда не ощущала такого запаха раньше.

Его не с чем было сравнить. Это был сладкий, землистый, божественный, захватывающий аромат, от которого Джейми таяла.

Он взывал к ней на первобытном уровне, заставлял думать о том, о чём она никогда не думала раньше, немного выбивая из равновесия и раскрывая то, что она ещё не могла объяснить. Вместо того, чтобы передать Кая кому-нибудь ещё, она хотела его прижать к себе и никогда не отдавать.

И её волчица тоже хотела сохранить Кая. Этот порыв Джейми не понимала, но не задавала вопросы.

Данте наблюдал, как Джейми с чистой радостью на лице держит малыша, и в груди у него что-то сжалось. Внезапно и неожиданно он представил, как она держит их ребёнка.

Картинка оказалась настолько чёткой, что в горле Данте образовался ком.

Может быть, это было под влиянием момента, Данте не был уверен, но внезапно все ограничения внутри него пали. Каждый страх, каждое сомнение исчезли, и он ощутил себя обнажённым.

Учитывая, как Джейми тяжело сглатывала и кусала нижнюю губу, хотя по-прежнему улыбалась Каю, Данте понял, что то же самое сейчас произошло и с ней.

А затем она посмотрела на него, улыбнулась, и когда их взгляды встретились, Данте прошибло такое примитивное и абсолютное осознание, что стало почти больно.

Когда глаза Джейми расширились, он понял, что её тоже прошибло, и был уверен, что удивление, потрясение, замешательство и признание, что были в её глазах, отражались и в его.

— Она его неправильно держит. Уйди с дороги, чтобы я могла взять моего правнучка, — проговорила Грета, потянув Данте за футболку. Ощущая некое головокружение, он отошёл в сторону.

Когда Джейми неловко передала Кая Грете, он видел, что у неё так же кружится голова. Когда Джейми снова посмотрела на него, Данте увидел ещё одну эмоцию на её лице — чистейшую панику.

Нет. Слово кружило в мозгу Джейми. Её пара. Он был её парой.

Ей даже не нужно было спрашивать себя, почему она раньше это не осознала. Да и как ей было знать? Она постоянно расспрашивала маму об истинных парных связях, когда была малышкой.

Мама объясняла, что парная связь как частота; если она забита чем-то — страхами, психологическими барьерами, сомнениями, нежеланием найти пару — эту частоту не поймать.

Заключив волчицу в клетку и выстроив столько барьеров, Джейми не могла почувствовать эту связь.

Данте был тоже закрыт. У него были собственные барьеры, не упоминая о том, что он полностью не желал отыскать истинную пару. Они оба ощущали это отвращение к поиску пары, и уже, чёрт возьми, не надеялись её обрести.

Может, так и должно было произойти, с учётом того, что она с детства была влюблена в Данте, но многие разочаровывались в детской влюблённости.

На протяжение многих лет девушка может влюбиться во множество парней, каждый раз считая, что это навсегда.

Никогда, ни с одним парнем Джейми не задумывалась был ли он её истинной парой, так почему же считала, что влюблённость в Данте была чем-то большим?

В этот момент это было неважно. Теперь, когда она знала правду, ей нужно было выяснить, что делать.

Джейми была уверена, что он не мог заявить на неё права по очевидным причинам. Но как без этого она сможет находиться с ним рядом каждый день?

Даже сейчас она ощущала порыв взять то, что росло в её системе, дразнило её, травило и надоедало.

Теперь Джейми точно знала, через что проходили Шайя и Ник. Неудивительно, что парню сложно оставаться вдали от Шайи.

Это притяжение было больше, чем простое влечение, больше чем обычная тяга. Оно было магнетическим, заманчивым, давление на разум, от которого никуда не скрыться. Это была сокрушительная и всеохватывающая жажда, как будто нужно было накормить эту зависимость.

Джейми чувствовала себя так, словно скоро её затрясёт от поражающей потребности заявить на Данте права.

Чем дольше пары отрицали свою истинную связь, тем хуже становилось желание поставить метку. Внезапно Джейми ощутила небольшое сожаление по отношению к Нику. Но это не извиняло его поведение.

Джейми понимала это поведение, и понимала потребность Шайи держаться подальше от того, с кем, как она знала, ей никогда не соединиться.

Джейми ни в коем случае не останется рядом с Данте, когда каждый день её будет грызть желание.

Единственный вариант — уйти, даже если от этой мысли тело и душу пронзала тупая боль. Но либо так, либо она сойдёт с ума.

Внезапно она вспомнила слова Гейба: его утверждение о том, что если Джейми уйдёт, Данте её выследит и вернёт.

Но Данте не был глупцом. Он понимал, что они ни в коем случае не соединятся как истинная пара.

Волку будет непросто понять — особенно очень доминантному, всё контролирующему, властному волку Данте, — что он не будет метить свою пару.

Но печальная реальность в том, что у них не было другого выбора, кроме как расстаться, и волк Данте это поймёт.

Джейми поняла, что Данте рядом с ней прежде, чем ощутила его запах. Теперь она чувствовала его, знала каждое совершаемое им движение, это осознание покалывало кожу и мучило нервные окончания.

— Думаю, нам с тобой нужно поговорить, — сказал Данте ей на ухо. Он прекрасно слышал похоть и отчаяние в своём голосе. Если он вскоре не окажется в ней, если не пометит Джейми, то потеряет эти отношения.

— Правда? О чём? — Вероятно, играть дурочку не принесёт результата, но Джейми понимала, что если продолжит отказывать ему, то, быть может, Данте разозлится и уйдёт, а у неё будет время упаковать вещи и покинуть стаю.

Данте её ответ не удивил. Он знал, что она будет бороться со сложившейся ситуацией. В то время как он признавал смысл и логику в произошедшем, он также понимал, что ничего не помешает ему заявить на Джейми права. Ни она, ни её тревога, ни возможность того, что он умрёт с ней, если Джейми превратится в дикую и кого-то убьёт.

— В нашу комнату. Сейчас же.

— Зачем? — Джейми продолжала держаться холодно, зная, что это будет раздражать и Данте и его волка. Его предупреждающий рык это подтвердил.

— Нам нужно поговорить наедине.

Делая вид, что ничего не понимает, Джейми пожала плечами.

— Ладно. Но мы можем поговорить и в кабинете.

Она прекрасно понимала, что произойдёт, если она окажутся рядом с кроватью.

— Там нас могут побеспокоить. Давай прогуляемся.

Неохотно она позволила Данте вывести её на улицу, на полянку у озера.

Только тогда он отпустил её руку и встал перед ней.

— Джейми, больше никаких игр. Ты прекрасно понимаешь, о чём пойдёт речь.

— Я понимаю, что ты странно себя ведёшь.

— Детка, я знаю, что ты напугана, и понимаю почему. Но если ты считаешь, что я с тобой не соединюсь, то ты совсем меня не знаешь.

— Соединишься? — Она заставила себя недоверчиво покачать головой. — Я думала, что ты абсолютно против запечатления.

Волк внутри него обнажил зубы.

— Джейми, прекрати. Отрицание того, кем я для тебя являюсь, злит меня и волка больше, чем ты можешь себе представить.

Отлично.

— Милый, серьёзно, ты головой ударился или что-то в этом роде? Или, быть может, ты говоришь какой-то шифр. Да, я не понимаю шифр. Я не говорю на этом языке.

— Джейми, детка, ты играешь в опасную игру. Прекрати. Сейчас же.

— Ладно, теперь ты начинаешь меня пугать. Думаю, мне лучше вернуться…

— Джейми, стой на месте. — Он встал к ней нос к носу. — Ты можешь продолжать играть в свои игры или можешь признать, что я твоя пара и мы обсудим это как взрослые. Выбирай.

— Моя пара? Ты же шутишь, правда? — Прежде чем она осознала, он обнял её одной рукой, прижав её руки к бокам, а второй рукой нажал на сонную артерию. Десять секунд спустя или около того, Джейми отключилась.

Боже, кто, чёрт возьми, стонал? О, так это она. Джейми осознала это, открыв глаза. Ей потребовалось не больше пяти секунд, чтобы вспомнить почему именно у неё головокружение. Никогда не чувствуешь себя хорошо, когда приходишь в себя после отключки, но было хуже, когда в страну снов тебя отправила собственная пара. Джейми убьёт придурка.

Её мозг быстро отметил, что сейчас это будет сделать немного проблематично. Не только из-за того, что её запястья были связаны вместе, так они ещё были привязаны над головой. К дереву.

Да, две толстые верёвки — те же, что он использовал для своего жестокого нападения — крепко прижимали её тело к дереву. Одна обвивалась вокруг её тела, а вторая — вокруг связанных запястий. Она точно убьёт Данте.

— Данте? Данте, чёрт возьми, в чём дело?

Он не пришёл, не ответил, но Джейми знала, что он был рядом.

Знала. Она застонала и начала бороться с верёвками, игнорируя жжение, которое те оставляли на запястьях и животе. Но что бы она ни делала, узел нисколько не ослаб.

Точно так же было и с узлом на запястье. Из-за того, что руки были связаны плотно друг к другу, как в молитвенном жесте, единственное, что разрезала бы Джейми, выпустив когти — это свои руки. Так что, да, ей пришлось столкнуться с тем фактом, что она привязана к дереву.

— Я знаю, что ты здесь. Иди сюда и развяжи меня.

Её волчица была готова разорвать ему глотку.

Через несколько минут Джейми увидела как Данте вышел из-за деревьев. Он не подошёл. Остановился в пяти футах от неё, твёрдый, как доска.

Он не говорил, не отводил от неё взгляда, вообще не двигался. Это было жутковато. А хуже того, у него было пустое выражение лица.

Не было дьявольской улыбки, игривых искорок в глазах.

— Развяжи меня. — Никакого ответа. — Данте, сейчас же. — Ничего. — Прекрати быть придурком! Хочешь поговорить? Отлично, давай поговорим. А теперь развяжи меня. — По-прежнему ничего.

Ладно, а вот теперь Джейми испугалась. Она задумалась, а не это ли его поведение, которое он проявляет при допросах, и не об этой ли "зоне" упоминал Трей. Он же не будет мучить её, чтобы она признала в нём пару, правда же? Нет, Данте не причинит ей вреда. Если она что-то и знала наверняка, то это то, что он никогда не причинит ей вреда.

Когда Данте увидел вспышку страха в лице Джейми, он едва не сдался.

Но желание прошло так же быстро, как и появилось. Он знал, что она испугана и чувствует себя уязвимой, но в этом и состоял весь замысел.

Данте точно знал, какая Джейми упрямая. Если Джейми не хочет что-то делать, ничто в мире её не заставит. И если она решила снова поставить стены и отгородиться от Данте, их не опустить снова. Нет, если только он её их не лишит.

Если только он не заставит её почувствовать себя уязвимой и беззащитной, как тогда, когда держала Кая на руках. Единственный способ заставить её признать правду о них обоих — это хотя бы на минутку опустить её барьеры.

Роботизированная версия мужчины Джейми медленно двинулась в её сторону. Несмотря на то, что он не сократил расстояние между ними, она чувствовала излучаемое им тепло, которое, словно одеяло, её накрывало. Если бы Данте протянул руку, он бы к ней прикоснулся, но этого он не сделал. И его немигающий взгляд очень пугал.

Джейми попыталась его пнуть, но он поймал её ногу, снял обувь и отбросил в сторону.

Джейми инстинктивно попыталась пнуть его другой ногой, но Данте сделал то же самое. Разгневанная, она продолжала пинаться, рыча и шипя. Несмотря на то, что несколько раз ей удалось достичь цели, большой мужчина даже не вздрогнул. На самом деле, он спокойно ждал, как родитель, пережидающий истерику малыша.

Уставшая и запыхавшаяся, Джейми наконец-то замерла.

— Данте, отпусти меня, — неуверенно произнесла она. Её чувства пошатнула не только тревога. Это было сильное, сокрушающее, всё подавляющее желание ощутить Данте в себе, пометить его и чтобы он оставил на ней свою метку. Несмотря на охватывающий её страх, внизу живота скопилась жажда, и Джейми была влажной и готовой.

Судя по низкому рыку и затрепетавшим ноздрям Данте, он это ощущал.

Он перевёл свой пустой взгляд от лица Джейми к её футболке. Резко выпустив когти, он её разорвал. Следующим резким движением он перерезал бюстгальтер, освободив груди.

Мгновение он просто смотрел на содеянное, в глазах блестели голод и похоть. А затем Данте разорвал её джинсы и трусики. Её волчица одобрительно зарычала от подобной силы, возбуждённая такой мощью в его теле и напряжённостью настроения. Для неё уже больше не имело значения, что Джейми привязана к дереву. Странное животное.

Подняв голову и поджав губы, он медленно прошёлся взглядом по телу Джейми, как хищник, который поймал добычу и оценил её достоинства. Он внимательно осмотрел каждый дюйм её тела от ног до… горла. Казалось, её лицо не имело никакого значения, как будто его волновало лишь доступность тела. Это причиняло боль.

— Данте, отпусти меня. — К её раздражению и дискомфорту, Данте делал вид, что она вообще ничего не говорила. Он медленно наклонялся, пока между ними не осталось расстояние толщиной в волосок. Его взгляд был устремлён на её горло. О нет. Он собирался пометить её, прямо здесь и сейчас. — Ладно, Данте, довольно. Повеселились и хватит. Развяжи чёртовы верёвки!

Но Данте сократил оставшееся расстояние и лизнул её шею. Дрожь пробежала по позвоночнику, клитор начало покалывать, от чего Джейми тяжело задышала и застонала. Он снова лизнул то местечко. И снова. И снова. Затем прикусил, и Джейми зажмурилась, зная, что он делает и ненавидя его за это. Но, дико удивив её, Данте резко опустился на колени.

Джейми увидела, как он глубоко вдохнул, вбирая в себя аромат её возбуждения, но не наклонился, как она ожидала. Нет. Когда он наконец-то к ней прикоснулся, то сделал это кончиком пальца по её ступне. Джейми не смогла сдержать стон облегчения от контакта кожа к коже.

Данте неспешно изучал каждый дюйм её ног, скользя нежными касаниями рук так, будто никогда прежде их не видел.

Словно изучал её, боготворил, запоминал, отмечал… но эти касания не были соблазнительными.

Он просто скользил по её чувствительным зонам. Это сводило Джейми с ума, и она так тяжело дышала, что думала, что умрёт от недостатка кислорода.

Затем Данте с помощью рук, языка и зубов принялся за её живот. Всё её тело содрогала дрожь, когда он выводил языком круги вокруг её пупка. Джейми никогда бы не подумала, что лёгкие, нежные прикосновения способны разжечь в ней возбуждение. Боже, ей так сильно хотелось кончить, и Данте это знал.

К тому времени, как он снова остановился перед ней, Джейми дрожала от желания. А что делал Данте? Просто смотрел на её груди. Смотрел! Казалось, прошёл час, прежде чем он протянул руку и провёл указательным пальцем по её ключице, задержавшись, чтобы обвести впадинку у горла.

Затем этот путь проделал его язык, и Джейми прислонила голову к стволу дерева, пытаясь выгнуться навстречу движениям Данте… но не добилась в этом успеха. И снова в его действиях не было ничего соблазнительного, но Джейми завелась как никогда в жизни.

Она не осознавала, что он снова опустился перед ней на колени, пока не почувствовала, как его язык скользнул в пупок.

Данте медленно скользнул языком вверх, время от времени по пути прикусывая плоть, прошёлся по округлостям её грудей и остановился только когда достиг впадинки у горла. Джейми содрогнулась всем телом, закрыла глаза и громко застонала.

Когда она открыла глаза, Данте по-прежнему не смотрел ей в лицо, а смотрел на груди. Джейми хотелось, чтобы он посмотрел ей в глаза, хотелось некое его признания.

— Развяжи меня.

Она сладко выдохнула, когда Данте лениво и дразняще обвёл пальцем сосок, но так и не прикоснулся к твёрдой вершинке. То же самое он сделал и со второй грудью, и только тогда заменил палец языком. Втянув сосок в рот, он прикусил твёрдую вершинку.

— Если уж ты не собираешься меня развязывать, то хотя бы сделай так, чтобы я кончила!

Этот придурок совсем никак не отреагировал. Нуждаясь в облегчении, Джейми обвила Данте ногой за бёдра и прижалась клитором к выпуклости в передней части его джинсов. От него по-прежнему не было никакой реакции, словно Данте этого и вовсе не заметил.

Она была готова закричать на него, когда палец Данте внезапно скользнул между её складочками, посылая по телу дрожь наслаждения и облегчения.

Этот же палец легонько нажал на её клитор и обводил его снова и снова, вот только движения были настолько невесомыми, что не давали Джейми кончить.

— Данте, зачем ты это делаешь? — она почти рыдала. Он ничего не ответил, лишь снова скользнул пальцем между складочек и остановился у входа в лоно. — Хочешь, чтобы я умоляла? — Снова никакой реакции. Очень медленно — так пугающе медленно — он толкнулся в неё.

Джейми издала звук — что-то между стоном и всхлипом. Снова и снова медленно и нежно Данте входил в неё пальцем, временами останавливаясь, чтобы его провернуть. Боже, Джейми была так близка к оргазму и так чертовски близка к безумию.

При приближении оргазма крики Джейми стали громче. Да, она устремлялась к большому освобождению… Но Данте остановился и вытащил палец. Всё прекратил!

Она уже собиралась сказать ему, что оторвёт во сне член, когда Данте чуть подался назад на коленях и принялся дразнить клитор языком.

— О мой бог.

Большими пальцами он раскрывал её складочки, облизывая, покусывая плоть и рыча.

Затем он втянул клитор в рот и прикусил.

Джейми вскрикнула, когда два волшебных пальца Данте толкнулись в неё. Её мышцы автоматически сжались вокруг них, пытаясь удержать.

Но ублюдок вытащил пальцы.

— Прекрати меня дразнить! — Это Джейми намеревалась прокричать, но получился жалостливый всхлип.

А затем Данте продемонстрировал ей, что значит дразнить на самом деле. Снова и снова языком и пальцами он доводил её до края, затем останавливался, пережидая, когда возбуждение схлынет, и повторял всё заново. Порой он возвращал внимание к её грудям, оставляя Джейми пустой, как никогда в жизни.

Она обмякла от облегчения, когда Данте расстегнул молнию и освободил член. Ощущение потирающейся о вход в лоно головки было настолько хорошим, что Джейми едва не закричала.

Задыхаясь от потребности кончить, она обняла его второй ногой, поощряя. Но вместо того, чтобы погрузиться в неё, Данте опустил её ноги и снова принялся ласкать груди.

Джейми вскрикнула от разочарования, натянула путы, но всё было бесполезно. Данте продолжал чередовать поддразнивания её груди, траханье пальцем и потирание членом между складочек так, словно Джейми не извивалась, не кричала и не оскорбляла его. Она хрипела. Стонала. Хныкала.

Она рыдала. Кричала. Угрожала его жизни. Даже попыталась снова его пнуть. После того, что ощущалось часами чувственной пыткой, Джейми практически обезумела от потребности кончить. Так обезумела, что сделала то, чего не делала никогда раньше.

— Пожалуйста! — Ничего. Данте просто продолжил покусывать её плечо и дразнить кончиком пальца клитор. Джейми снова обвила его бёдра ногами и застонала от ощущения прижавшейся ко входу в лоно головки члена.

— Пожалуйста, трахни меня! — По-прежнему никакой реакции. А что ухудшало ситуацию, так это то, что он не встретился с её глазами, не посмотрел ей в лицо, не заговорил, не ответил ни на что. Словно она была для него любой другой женщиной, словно была для него совсем никем.

Ощущая ярость, боль, возбуждение и тревогу, Джейми прорычала:

— Ты не можешь так со мной поступать! Словно я просто какой-то безликий перепих! Я не одна из твоих девок на одну ночь! Я не одна из твоих маленьких шлюшек! Я твоя пара!

Одним движением Данте вошёл в неё на всю длину члена, и Джейми разлетелась на осколки.

Из её горла вырвался крик, когда тело охватило пламя наслаждения и сотрясли конвульсии наисильнейшего оргазма.

Когда Джейми открыла глаза, то изумилась лихорадочному голоду в выражении лица Данте. Как он не кончил оставалось за пределами её понимания. Он действительно был воплощением самоконтроля. Несмотря на то, что Данте наконец-то встретился с ней взглядом, он по-прежнему ничего не говорил. И тогда до Джейми дошло, что он делал.

Дошло, чего он хотел. Ей не хотелось это давать, правда не хотелось, но Джейми не могла бороться ни с Данте, ни с ситуацией. Она очень сильно в нём нуждалась.

И это произошло до того, как она узнала, что он её истинная пара.

Внезапность ощущения иссушила её психически и физически. Джейми обмякла и упёрлась головой в плечо Данте. Она плакала и плакала, ненавидя свои слабость и беспомощность. Почувствовав, что Данте поцеловал её в волосы, она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Выражение его лица было спокойным, выжидающим и решительным. Он не собирался отступать.

— Я твоя пара. — Джейми вскрикнула, когда Данте вознаградил её толчком. — Твоя пара, — снова признала она, и он толкнулся в неё ещё раз. Джейми поняла чего он ждал. — А ты моя пара.

Данте наполнили триумф, облегчение и удовлетворение.

— Чертовски верно. И никогда об этом не забывай.

И тогда он схватил её за задницу и принялся вколачиваться членом. Беря её. Заявляя свои права. Помечая.

Джейми думала, что отключится. Его ритм был беспощадным и диким, но всё ощущалось настолько удивительным и правильным, что слёзы начали жечь глаза. Несмотря на то, что тело жёстко ударялось о ствол дерева, это только добавляло ощущений, когда весь скопившийся внутри Джейми голод был удовлетворён.

— Джейми, скажи, чего ты хочешь, — хрипло приказал Данте. — Скажи.

Желание отметить её как свою пару было таким сильным, что причиняло боль, но он не собирался этого делать без её согласия.

Не только потому что по отношению к Джейми это было бы несправедливо, а потому что он нуждался в том, чтобы услышать, что она этого хочет.

Его упрямая пара ничего не сказала. Данте резко остановился, вглядываясь в подёрнутые дымкой голубые глаза. Игнорируя звуки раздражения, он обездвижил Джейми и медленно скользнул членом внутрь, вырывая всхлип.

— Хочешь, чтобы я оставил на тебе метку? — требовательно спросил он.

Огромная часть Джейми желала сказать "нет", но потонула в потребности заполучить Данте целиком, оставить на нём неоспоримую, неизменную метку.

— Сделай это.

Он вышел настолько, что внутри осталась только головка члена.

— Этого недостаточно. Мне нужно услышать, что ты этого хочешь.

Короткая пауза.

— Я хочу этого.

Данте толкнулся в её узкое лоно, вырывая из Джейми громкий крик, а затем начал безжалостно вколачиваться, решительно настроенный не оставить ни единого сомнения о том, кому Джейми принадлежит и всегда будет принадлежать. Зарычав, он в жёстком поцелуе обрушился на её губы, толкнулся в рот языком, сплетаясь с её, исследуя всё пространство. Поцелуй вышел жадным, глубоким и настойчивым, и Джейми с той же силой встретила каждую требовательную ласку языка Данте.

Как он и ожидал, Джейми в удивлении вздрогнула, когда он принялся нежно ласкать пальцем дырочку её попки.

— Ш-ш-ш, детка, я не причиню тебе боли. Ты это знаешь. Но я в скором времени собираюсь трахнуть эту задницу. Трахнуть туда, где никому ещё не удалось побывать. Потому что это моё право трахать, защищать и мучить тебя, если снова будешь отрицать меня как свою пару.

Он протолкнул палец в задницу Джейми, вырвав у неё изумлённый вскрик. Жжение не отвлекло её от боли в его голосе. Она не намеревалась и не хотела отрицать Данте как пару. На самом деле, она пыталась защитить его от очень сомнительного будущего. И всё же она причинила ему боль, и ненавидела себя за это.

— Прости меня.

Извинение так сильно изумило Данте, что он остановился.

— Тогда скажи, что ты моя. Скажи, что больше никогда не станешь отказываться от меня.

В голосе по-прежнему слышалась боль. Решительно настроенная её искоренить, Джейми сделала то, что, как доминантная волчица, от себя не ожидала — она подставила Данте горло.

Когда она откинула голову в приглашении и подчинении, Данте застонал и едва тут же не кончил.

Его пара неоспоримо ему подчинилась.

— Какая. — Толчок. — Хорошая. — Толчок. — Девочка.

И с диким рыком Данте принялся снова вколачиваться в неё так сильно, что был уверен, что причиняет боль, но совсем не мог сдержаться.

Уткнувшись лицом в шею Джейми, он облизывал и царапал зубами местечко, куда собирался поставить метку.

— Моя хорошая девочка. Моя пара. — Подчёркивая это, он скользнул зубами глубоко в её плоть, пробуя кровь, и добавил второй палец в её задницу.

Джейми охватило раскалённое до бела пламя, и она выкрикнула имя Данте, когда её накрыл самый мощный в её жизни оргазм. Она уступила первобытному желанию и укусила его в шею, посасывая, оставляя метку.

Когда лоно крепко сжалось вокруг члена, а зубы сомкнулись на шее Данте, он издал полу рык, полу стон. Он толкнулся в Джейми последний раз и кончил в неё, полностью отмечая её как свою пару.

— Моя.

То, что случилось после, полностью совпадало с описанием мамы Джейми. Всё её тело напряглось, в голове образовалось болезненное давление, но боль быстро исчезла и Джейми наполнили ощущения "тепла" и "правильности". Она чувствовала себя уютно и в полной безопасности. Несмотря на то, что уже с лёгкостью ощущала связь с Данте, та образовалась ещё лишь частично и не была пока твёрдой. И всё же Джейми чувствовала Данте и его ощущения. Ощущала на сверхъестественном уровне, ощущала полностью, словно он обволакивал её. Она знала, что даже когда они будут врозь, она будет его ощущать. В этом плане связь немного напоминала тень — то, к чему она не могла прикоснуться, но всегда ощущала её присутствие.

Данте ощущал, что Джейми проходит через те же самые эмоции, что и он. Метафизическая связь просто позволяла знать, что она чувствовала. Наряду с радостью и удовлетворённостью, Данте ощущал её страх из-за связи и того, что Джейми могла его уничтожить.

— Ты серьёзно думаешь, что я бы смог жить без тебя?

Джейми застонала.

— О боже, мне придётся каждый раз делиться с тобой эмоциями?

Задыхающиеся и дрожащие от отголосков оргазмов, они всё ещё были соединены. Данте убрал локон ей за ухо, такое нежное касание совсем не было похоже на проявленную минуту назад грубость.

— Ага. И это значит, что больше никаких секретов. А ещё это значит, что когда бы что я ни запорол, я узнаю об этом и исправлю прежде, чем причиню тебе боль.

— И я узнаю, когда ты думаешь о работе, а не обо мне.

Джейми ожидала, что из-за этого Данте немного запаникует, но он улыбнулся.

— Какое-то время я это уже не делаю. — Он неохотно вышел из неё, но прижал к себе. Перерезав когтями две верёвки, он развязал узел на её запястьях. Джейми застонала от боли, опуская руки и разминая плечи. — Прости, детка. — Уложив её на траву, он сел верхом и принялся нежно массировать руки и плечи.

— Я не могу отдаться тебе полностью, — прошептала Джейми. Данте на секунду замер. — Я не могу опустить все барьеры.

— Нет, можешь, — нежно возразил он. — Я знаю, что ты боишься разделить бремя усмирения волчицы, и знаю причину. Но я хочу помочь.

— Мне не хочется, чтобы ты в это влезал. — Последнее, что Джейми хотелось, достаться своей паре с таким багажом проблем. Ей не хотелось, чтобы Данте пришлось исцелять её.

— Знаю. Но я жадный и хочу всю тебя — с хорошими и плохими сторонами. Ты не задумывалась над тем, что со временем в нашей связи твоя волчица исцелится? Наша связь послужит якорем, которого она никогда не имела.

Джейми могла посчитать, что Данте просто себя обманывает, если бы уже не ощущала довольство волчицы.

— Но если этого не произойдёт, я могу тебя ослабить. Могу даже убить.

— Или мы можем сделать друг друга сильнее. — Когда Джейми задумалась об этом и собиралась что-то возразить, Данте наклонился и нежно её поцеловал. — Нет. Если не хочешь сказать что-то хорошее, не открывай рот.

Она клацнула зубами, но улыбнулась.

— Мне не важно что может или не может случиться. Ты моя пара и это всё, что имеет значение.

— А ты моя пара. И если позволишь хоть одной женщине к себе прикоснуться, я вас обоих выпотрошу.

Данте криво усмехнулся, на что Джейми закатила глаза. Боже, убереги её от парней, считающих ревность очень возбуждающей!