Грезы Мануэлы

6

В доме Герреро было неспокойно, Бернарда сбилась с ног, разыскивая Исабель. Она сначала обошла все комнаты, потом заглянула во все уголки сада, но нигде не могла найти девушку. Совсем уже отчаявшись, женщина села у телефона и стала звонить знакомым…

Исабель устало отворила дверь своей спальни и обессиленно оперлась на нее. Постояв в задумчивости несколько секунд, она медленно затворила дверь и, тяжело ступая, прошла к столику и уселась перед зеркалом, всматриваясь в свое усталое лицо.

За дверью послышались торопливые шаги, тут же раздался настойчивый стук, и в комнату вошла взволнованная Бернарда.

— Кто это? — не оборачиваясь, спросила Исабель.

— Это я… Можно войти?

Девушка достала косметичку и, с преувеличенным вниманием нанося помаду на губы, процедила:

— Входи.

Бернарда прошла в глубь комнаты и, остановившись у кровати Исабель, уставилась на девушку.

— Когда ты пришла? — спросила она.

— Я только что вернулась, — спокойно сообщила Исабель.

— Я немножко волновалась.

— Почему?

— Я не знала, где ты. Я думала, что ты с Фернандо, — сказала мать, — но он звонил и спрашивал о тебе.

Исабель повернулась.

— И что ты ему сказала?

— Ничего. — Бернарда развела руками. — Сказала, что ты, вероятно, пошла к портнихе, — с раздражением пояснила Бернарда. — Он просил, чтобы ты позвонила ему.

Исабель снова занялась собой.

— Кто-нибудь еще звонил?

— Больше никто.

Бернарда подошла к дочери.

— Где ты была?

Исабель неприязненно посмотрела на Бернарду:

— Ты хочешь это знать?

— Да.

Девушка усмехнулась:

— На кладбище.

В глазах женщины застыло болезненное удивление.

— На кладбище?

— Да. — Исабель вызывающе смотрела на домоправительницу. — Я отнесла цветы на могилу маме.

Было видно, что этот ответ больно задел Бернарду. Она тяжело вздохнула и произнесла:

— Исабель…

Девушка рассердилась.

— Ты сама меня спросила.

Она встала, прошла к шкафу и стала перебирать на полках вещи.

— Я не хотела тебе говорить…

Бернарде ничего не оставалось, как только смириться.

— Я понимаю твои благочестивые чувства, — с дрожью в голосе произнесла женщина. Потом она взяла себя в руки и сказала уже более твердым и спокойным голосом: — Это мне нравится.

— Надо соблюдать приличия, Бернарда, — ответила язвительно девушка. — Разве не так?

Бернарда смолчала.

— Тебе чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Нет.

Исабель закрыла дверцу шкафа.

— Оставь меня одну.

Бернарда вопросительно посмотрела на дочь.

— Я хочу отдохнуть, — объяснила Исабель.

— А если позвонит Фернандо?

— Позовешь меня.

Исабель прилегла на кровать.

— Хорошо.

Бернарда бросила недовольный взгляд на дочь и молча вышла из комнаты.

Мерседес Вересо была обеспокоена состоянием дочери. Мануэла тихо лежала в постели и молча смотрела в потолок. Когда врач осмотрел больную и они вышли из комнаты, Мерседес спросила:

— Что с ней?

Тот, подумав, ответил:

— Трудно сказать…

Мать была в отчаянии.

— Скорее всего, это нервное перенапряжение, потрясение, — заключил доктор и посмотрел на Мерседес.

Женщина не могла понять и поверить в поставленный диагноз.

— Но какое перенапряжение?

— Не знаю.

Мерседес задумалась и спросила:

— Может быть, она переживает из-за Коррадо?

— Кто это?

— Это ее отец, — объяснила Мерседес, — он должен был вернуться вечером из Буэнос-Айреса.

Врач нахмурил брови.

— Возможно, возможно…

В гостиной трезвонил телефон, долго и настойчиво. Первым к аппарату подошел Руди.

— Алло.

Руди прислушался и услышал голос Коррадо.

— Здравствуй, Руди.

— Дядя Коррадо?

Парень очень обрадовался.

— Да, это я.

— Как у вас дела, когда приедете? — поинтересовался Руди.

— У меня все хорошо.

В гостиную вошла Мерседес.

— Это Коррадо? — спросила она у Руди.

Юноша кивнул:

— Да.

— Дай мне трубку.

— Тетя Мерседес хочет с вами говорить.

Руди передал трубку женщине.

— Алло!

— Мерседес? — обрадовался Коррадо.

— Алло, дорогой, ты должен срочно приехать.

— Что-нибудь случилось?

— Да, с Мануэлой.

— Что с ней?

— Ей нехорошо, но я не знаю, что с ней.

— Врач был? — не на шутку обеспокоился Коррадо.

— Да.

— И что?

— Говорит, потрясение или нервное перенапряжение.

В трубке стояла тишина. Иногда только слышались резкое сопение Коррадо и треск.

— Дорогой, приезжай поскорее.

— Да, обязательно!

Раздались короткие гудки. Мерседес подождала секунду и повесила трубку.

— Что сказал дядя? — спросил Руди.

— Ничего.

— Он приедет?

— Да.

— Это очень хорошо.

Руди расплылся в улыбке:

— Пойду сообщу Мануэле.

— Да, скажи ей, а впрочем…

Юноша остановился.

— Я лучше сама ей скажу.

— Хорошо.

— А ты пока займись машиной.

— Я уже все сделал.

— Прекрасно, тогда отдохни.

— Ладно.

Мерседес вышла, а Руди подошел к книжным полкам и вытащил из нижнего ряда толстую книгу.

Исабель зашла в контору к адвокату, чтобы решить некоторые спорные вопросы.

Девушка прошла в кабинет. Следом за ней проследовал адвокат Сампрос, мужчина средних лет, отстаивавший интересы Исабель в трудном деле с недвижимостью.

— Никогда бы не подумал, — сказал он, — что перед свадьбой вы придете сюда в офис.

— Это правда, — ответила молодая девушка, — у меня мало времени, но мне хотелось бы поблагодарить вас за все то, что вы сделали для меня, сеньор Сампрос.

Адвокат скромно принял благодарность.

— Я сделал только то, что должен был сделать, — с достоинством ответил он.

— Нет, вы сделали гораздо больше.

Исабель положила в сейф документы.

— Я обещаю вам, — сказала Исабель Герреро, — что после моей свадьбы я возьму на себя все заботы.

— Хорошо.

Хулио Сампрос раскрыл папку и достал из нее корреспонденцию.

— Вот последняя почта, — показал он бумаги Исабель. — Хотите посмотреть?

Девушка отрицательно мотнула головой.

— Нет, Хулио. — Она села за стол. — А впрочем, давайте.

Сампрос подошел к столу и стал выкладывать почту.

— В основном это счета для оплаты, налоги, — объяснил он, — все, как обычно.

— Боже мой!

— Что?

Исабель всплеснула руками и виновато улыбнулась.

— Я думаю совсем о другом.

Хулио понимающе подмигнул.

— Это так естественно, ведь вы выходите замуж.

— Наверное.

В дверь осторожно постучали.

— Это, наверное, Салита несет кофе, — предположил Хулио и направился к двери.

Однако это была не Салита, а адвокат Пинтос.

— Разрешите?

Исабель недовольно посмотрела на вошедшего.

— Здравствуйте.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовалась Исабель.

На лице адвоката Пинтоса появилось удивленно-недовольное выражение.

— Ведь этой мой офис.

Исабель промолчала.

— Может быть, я здесь нежелателен?

Девушка хотела что-то ответить, но раздался телефонный звонок, и она сняла трубку.

— Алло.

— Исабель? — донеслось из трубки.

— Да, а кто это?

— Тереза.

— А, здравствуй.

— Привет, милая.

На лице Исабель была растерянность.

— А почему ты звонишь мне сюда? — поинтересовалась она.

— Я звонила тебе домой, но мне сказали, что ты в офисе, — объяснила Тереза.

— Понятно. Что случилось?

— Я спешу, — сказала Тереза, — недавно звонила Полетт…

— Полетт?

— Да.

— А кто это?

— Как, ты не знаешь, кто такая Полетт?

— Нет.

— Глупышка, тебе надо знать!

Исабель была крайне удивлена.

— Она говорит, что сегодня у тебя последняя примерка, — тараторила сеньора Салинос.

— Примерка?

— Да, через полчаса.

— Но я не смогу, — возразила Исабель, — я не успею.

— А что делать?

— Не знаю.

— Может, за тобой заехать? — предложила Тереза. — Или, быть может, встретимся у Полетт?

— Скорее всего, там.

— Ну ладно, дорогая, у меня куча дел, мне пора.

— До свидания.

— Я целую тебя, пока.

Исабель положила трубку и посмотрела на часы. Время приближалось к полудню.

— Извините, сеньоры, — сказала Исабель, — однако я должна вас покинуть, у меня срочное дело.

— Да, конечно, — в один голос ответили адвокаты.

— Всего хорошего.

— До свидания, сеньорита Исабель.

Девушка взяла сумочку и вышла из кабинета, слегка кивнув гордой белокурой головкой.

Когда мужчины остались наедине, адвокат Пинтос повернулся к коллеге и спросил:

— О чем был разговор?

— Да все о том же, — уклончиво ответил Хулио.

Пинтос хищно оскалился:

— Секрет?

— Нет, скорее, тайна.

Пинтос рассмеялся:

— Коммерческая?

— Чужая, — коротко отрезал Хулио.

Он собрал в папку корреспонденцию.

— А теперь прошу меня извинить, адвокат Пинтос.

— Да, конечно.

Коллеги молча раскланялись, и Хулио Сампрос оставил Пинтоса в глубокой задумчивости.

Сеньора Тереза как угорелая носилась по дому, отдавая приказы и давая советы домочадцам.

— Барнет, — неслось по дому.

Тереза искала экономку.

— Барнет!

Экономка наконец явилась на зов хозяйки.

— Я здесь, сеньора.

— А, вот вы! — Тереза на ходу причесывала волосы. — Принесли цветы для алтаря? — поинтересовалась она.

Экономка пожала плечами.

— Не знаю, но думаю, что да.

Тереза недовольно сверкнула глазами.

— Как это вы думаете?

Пожилая женщина съежилась.

— Вы не уверены?

Барнет пыталась объяснить:

— Я все это время была занята персоналом из ресторана и поэтому не могу…

— Боже, это невероятно! — прервала Тереза. — Все в этом доме должна делать я одна. — Сеньора Салинос недовольно фыркнула. — Позови, пожалуйста, Лоренцо.

— Слушаюсь.

Барнет вышла из зала.

— Это невозможно! — злилась Тереза, рассматривая себя в зеркале.

Вошел Лоренцо.

— Вы меня звали, сеньора Тереза? — спросил он.

— Да.

— Чего изволите?

Тереза бросила через плечо:

— Принесли цветы для алтаря?

— Да.

— Где они?

— Я распорядился, чтобы их сложили в оранжерее, — доложил Лоренцо, вытянувшись во весь рост.

— Сложили? — На лице Терезы было испуганно-удивленное выражение. — Вы сказали — сложили? — переспросила хозяйка. — Я не ослышалась?

Лоренцо и вовсе стал во фрунт.

— Я не подумал, — промямлил дворецкий.

— Лоренцо! — воскликнула, негодуя, Тереза. — Это же цветы, Лоренцо, а не кирпичи!

— Совершенно верно…

— Пошли немедленно!

Тереза быстрым мелким шагом направилась в оранжерею. Следом за ней, едва поспевая, шагал перепуганный и сконфуженный дворецкий.

— Шевелитесь же, шевелитесь, — поторапливала его хозяйка, — шевелитесь!

— Бегу, бегу, — оправдывался слуга.

— Не вижу!

Лоренцо ничего не ответил. Он прекрасно знал сеньору Терезу, а потому молча следовал за ней.

У Фернандо Салиноса сегодняшнее утро было суматошным и бестолковым. Мысли жениха были заняты только одним — предстоящей свадьбой.

Жених не находил себе места ни дома, ни в офисе. Единственным местом, где можно было сосредоточиться и расслабиться, был клуб, куда он после некоторого колебания и направился.

В баре клуба было прохладно, работали кондиционеры и вентиляторы. За стойкой скучал бармен. В зале сидели только молодая пара да несколько завсегдатаев.

Оживленно разговаривая, появились Фернандо Салинос и Антонио.

— Нет-нет, приятель, — возразил Фернандо, — даже в офисе я не могу сосредоточиться ни на минуту.

— Отчего?

— Постоянно звонит телефон. — Фернандо тяжело вздохнул. — Постоянные консультации относительно свадьбы, — продолжал жених, — то одно, то другое…

Друзья сели за угловой столик.

— Дома, художники, садовники… — Фернандо отмахнулся: — Я с ума сойду от этой свадьбы!

— Если это уже не случилось…

Антонио незлобиво рассмеялся, но Фернандо не обратил на это внимания и продолжал:

— Моя сестра задалась целью…

— Но у тебя есть друзья, клуб, — возразил Антонио.

— Да, конечно, — согласился Салинос. — Не знаю, как я это переживу, даже не знаю. — Фернандо волновался. — Моя сестра задалась целью свести меня с ума, организуя этот праздник, — все время повторял и жаловался жених.

Антонио похлопал приятеля по плечу.

— Фернандо, — сказал он, — многие уже прошли через это.

Салинос возмущенно махнул рукой.

— Конечно, но ни у кого не было такой сестры, как у меня.

К столику подошел бармен.

— Будете заказывать? — спросил он.

Антонио повернулся к Фернандо.

— Будешь что-нибудь пить?

— Да.

Приятель обратился к бармену:

— Два виски и лимон.

— Все?

— Да.

Бармен отошел, а друзья продолжали разговор.

— Как невеста?

— Хорошо, — вздохнул Фернандо, — с ней происходит то же, что и со мной. Но Исабель более спокойна, более выдержанна, чем я, а может, она просто не подает виду.

Антонио загадочно улыбнулся.

— Однако за все годы нашей дружбы, — произнес Антонио, — я никогда не видел тебя еще таким счастливым.

— Да, Исабель приносит мне счастье.

— Я надеюсь, а если нет, то ей придется иметь дело с твоими друзьями, — заявил Антонио.

— Спасибо.

Бармен принес виски. Антонио поднял бокал.

— Тогда за счастье!

— Хорошо, за счастье!

Мужчины пригубили виски.

— Знаешь, Фернандо, — признался Антонио, — я всегда подшучиваю над тобой, но, по-моему, где-то в глубине души я тебе немножечко завидую, жених.

— Ничего, Антонио, придет и твой день. — Фернандо сочувственно потрепал друга по плечу. — Хочешь, я скажу, что подарю тебе на свадьбу?

— Что?

— Я пришлю тебе Терезу, — рассмеялся Фернандо, — чтобы она тебе устроила этот праздник.

Антонио поддержал шутку приятеля и, рассмеявшись, снова поднял бокал.

— Твое здоровье!

— И твое!

Распрощавшись с Антонио, Фернандо Салинос посмотрел на часы: Исабель должна была появиться с минуты на минуту. Однако время шло, а она не появлялась.

— Извините, — обратился он к бармену, — у вас нет еженедельника «Коневодство» или «Новостей»?

— Есть.

Бармен подал еженедельник Фернандо.

— Спасибо.

Сеньор Салинос взял журнал и стал его листать. Однако не успел он просмотреть и несколько страниц, как вошла Исабель и, чмокнув его в щеку, уселась за столик.

— Привет!

— Любовь моя!

Фернандо отложил журнал.

— Как дела? — поинтересовался он.

— Все нормально, — весело ответила Исабель.

Она уселась поудобнее на стуле и положила сумочку на стол.

— Ты давно пришел?

— Нет. Только что распрощался с Антонио, — ответил Фернандо и спросил: — Что ты будешь пить?

— Апельсиновый сок.

Фернандо окликнул бармена.

— Один апельсиновый сок и один виски.

Когда заказ был сделан, Фернандо обратился к Исабель, в его голосе сквозила детская обидчивость:

— Исабель…

— Что, дорогой?

— Почему я не могу пойти с тобой к портнихе?

Исабель категорично замотала головой.

— Ты не должен видеть подвенечного платья до свадьбы.

— Но почему?

Исабель удивленно взглянула на жениха.

— Потому что это плохая примета.

Фернандо взял девушку за руку.

— Любовь моя, — сказал он, — я не думал, что ты можешь верить в такие глупости.

Исабель усмехнулась.

— Все женщины в это верят, — сказала она, — почему же я, дорогой, не могу в это верить?

Фернандо недовольно поморщился.

— Ай, я становлюсь таким ревнивым, как только подумаю, что у тебя от меня могут быть секреты.

В эту минуту бармен принес виски и сок.

— Благодарю, — сказал Фернандо, — поставьте на стол.

— Хорошо.

Бармен исполнил просьбу и удалился за стойку.

— Это ужасно!

— Почему?

— Эти секреты…

Исабель возразила, не дав договорить Фернандо:

— Но ведь эти секреты только до завтра, и все.

Последняя фраза благотворно повлияла на Фернандо. Он сразу как-то просветлел, улыбнулся, неизвестно чему, и мечтательно произнес:

— Завтра… — Потом повернулся к Исабель. — Подумать только, завтра ты и я станем мужем и женой, — обрадовался Фернандо.

Девушка скромно потупила взгляд.

— Исабель, я так счастлив!

— Я тоже счастлива!

Фернандо внимательно взглянул на невесту, и ему показалось, что Исабель готова расплакаться.

— По твоему виду этого не скажешь, — осторожно заметил он и нахмурился.

Исабель смахнула набежавшую слезу.

— Я думаю о маме, — оправдываясь, сказала девушка, — и мне становится больно и плохо.

Фернандо понимающе закрыл глаза, покачав головой.

— Выпей.

Он поднес свой фужер с виски к губам Исабель. Она слегка пригубила и запила соком.

— Тебе лучше?

— Да.

Исабель постаралась улыбнуться.

— Любовь моя, я должен попросить тебя кое о чем.

Девушка настороженно застыла в ожидании, а Фернандо наклонился и нежно поцеловал ей руку.

— О чем?

— Я хотел бы, чтобы мы всегда были такими, как сейчас.

— Как сейчас?

— Да. Честными, откровенными, — сказал Фернандо, — чтобы между нами никогда не было секретов.

Исабель незаметно облегченно вздохнула.

— Ну что ты говоришь!

Она улыбнулась обольстительной улыбкой.

— Я так тебя люблю, — не мог сдержать порыва Фернандо, — что не выдержу, если узнаю от других что-нибудь, что ты скроешь от меня.

— Фернандо, пожалуйста!..

— Исабель… Я хочу сказать тебе, что со мной у тебя будет все, все, что ты хочешь, — пообещал Фернандо, — но мы должны быть правдивыми и откровенными друг с другом.

— Конечно.

— Всегда.

— Да, так и будет, — заверила Исабель.

И будущие супруги замерли в долгом и страстном поцелуе.

Фернандо с восхищением смотрел на свою возлюбленную, он боготворил ее. Исабель не могла выдержать взгляда Фернандо и опустила глаза.

Коррадо Вересо вылетел домой первым же рейсом. Конечно же, добираться до Кальядо-Село самолетом было неудобно из-за пересадки, но зато он выигрывал несколько часов. В аэропорту он то и дело посматривал на часы и молил Бога, чтобы рейс не задержали. И только когда самолет поднялся в воздух, Коррадо вздохнул облегченно, правда, ненадолго.

За окном сгущались сумерки. Мерседес не отходила от Мануэлы ни на шаг. Бедной девочке не становилось лучше. Она мало разговаривала и большую часть времени молча смотрела в окно.

— Тебе что-нибудь принести, Мануэла? — тихо спросила мать.

Девочка ничего не ответила.

— Ты не хочешь разговаривать со мной?

Мануэла, не поворачиваясь, произнесла неохотно и раздраженно:

— Я просто не хочу говорить.

— Ладно, не буду тебя беспокоить.

Мерседес встала с постели дочери и медленно вышла из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Коррадо приехал в Кальядо-Село поздно вечером. Не раздеваясь, прошел в комнату дочери. При появлении мужа Мерседес облегченно вздохнула и приложила палец к губам.

— Тсс…

Коррадо тихонько подошел к кровати Мануэлы.

— Здравствуй, — шепотом поздоровался он с Мерседес.

— Здравствуй, — так же тихо ответила она.

— Как она?

— Уже лучше.

Мерседес поднялась с кровати.

— Только что заснула.

— Что сказал доктор?

Мерседес пожала плечами.

— Ничего серьезного, но он не понимает, в чем дело.

Коррадо удивленно посмотрел на супругу.

— Это не инфекция, не простуда, непонятно…

— А что случилось?

— Ничего, — развела руками Мерседес. — Мы поехали за покупками. Мануэла рассматривала витрину, вдруг она заплакала и побежала и плакала до самого дома, пока у нее не поднялась температура.

— Так, так…

— Я вызвала врача и…

Коррадо недоумевал.

— И не было никакой причины?

— Нет, я же тебе говорю.

Мерседес замолчала, поправила одеяло и сказала:

— Если бы я знала, что ей станет лучше, — оправдывалась она, — я бы тебе ничего не сказала.

Коррадо обнял супругу.

— Нет, дорогая, ты поступила правильно, — успокоил он Мерседес, — ты ведь знаешь, что ради Мануэлы я готов…

Однако договорить он не успел. Девочка приоткрыла глаза и, увидев отца, радостно воскликнула:

— Папа!

Мануэла потянулась к Коррадо.

— Солнышко мое, как дела?

Он обнял дочь.

— Хорошо, — вяло сказала девочка, — но я хочу спать.

Коррадо погладил дочь по головке.

— Спи, моя радость.

— Хорошо.

— Папа вернулся и привез тебе подарок, — сообщила Мерседес.

Мануэла даже привстала.

— Куклу? Ты не забыл!

В глазах девочки блеснул живой огонек.

— Где она?

— Сейчас, милая.

Коррадо вышел из комнаты и быстро вернулся. В его руках была огромная нарядная кукла.

— Спасибо! — радостно поблагодарила Мануэла.

Она обняла отца и поцеловала. Мерседес наблюдала со стороны и не могла понять, чему больше обрадовалась дочь — подарку Коррадо или его приезду.

Исабель Герреро вихрем влетела в дом. Изумленные домочадцы впервые видели свою хозяйку в таком состоянии.

— Исабель! — окликнула Бернарда дочь, но та прошла мимо, даже не удостоив ее взглядом.

Исабель вошла в спальню и с силой захлопнула дверь. Она бросила сумочку и уселась перед зеркалом, пытаясь испепелить ненавидящим взором свое изображение.

В комнату вошла Бернарда.

— Исабель, что случилось? — спросила бледная перепуганная женщина.

Исабель повернулась и истерично произнесла:

— Я не могу больше продолжать этот фарс! — искренне призналась девушка Бернарде.

— Не понимаю…

— Я не могу больше обманывать его, — проговорила Исабель.

Бернарда застыла в ужасе.

— Что ты хочешь этим сказать? — вымолвила наконец женщина. — Не пугай, пожалуйста, меня.

Исабель вскочила и стала прохаживаться по комнате.

— Эта моя свадьба, свадьба с Фернандо…

— И что? Что ты собираешься делать?

— Я никогда не видела настолько влюбленного человека, — почти кричала Исабель. — Он любит меня, любит!

Бернарда постаралась перевести все в шутку:

— Глупая, так что тебе еще нужно?

Она даже рассмеялась.

— То, что я делаю с ним, не имеет названия, — потеряв над собой контроль, возмутилась девушка. — Я расскажу ему всю правду.

У Бернарды от ужаса расширились зрачки. Исабель увидела страх в ее глазах и с упоением повторила:

— Да, я расскажу ему всю правду, я скажу ему, что я обманула его, что я выхожу за него из-за денег. — Девушка не могла остановиться. — Пусть рушатся все мои надежды!

Бернарда стояла бледная, губы у нее тряслись, руки и ноги не слушались.

— Нет, Исабель, нет, ты не сможешь этого сделать!

Девушка повернулась к ней и со злостью крикнула:

— Хочешь увидеть, что смогу?

— Нет.

— Я позвоню ему!

Исабель решительно направилась к выходу, но Бернарда не менее решительно схватила дочь за руку.

— Исабель, стой! — приказала она. — Сядь!

Она подтолкнула девушку на кровать.

— Отпусти меня!

— Садись!

— Да как ты смеешь? — закричала Исабель.

Бернарда попыталась успокоить дочь.

— Послушай меня, — ровным голосом произнесла она, — Исабель…

Материнское сердце не искало слов, они сами находились, чтобы успокоить дочь и не дать ей совершить ошибку.

— Исабель, дорогая, любимая… Ты очень нервничаешь перед свадьбой, — тихо говорила Бернарда, — это естественно. Со всеми невестами происходит то же самое. Накануне ночью не спят, ссорятся со всеми, хотят только одного.

Исабель подняла глаза.

— Убежать и спрятаться, — продолжала Бернарда, — ни одна из них не может дать себе воли, иначе…

— Но я не люблю его! — закричала Исабель.

— Иначе многие счастливые браки были бы разрушены, — тем же спокойным тоном продолжала Бернарда, — еще до того, как их заключили. Понимаешь?

Бернарда сделала небольшую паузу.

— Ты должна успокоиться и не думать больше об этом.

Лицо Исабель перекосила гримаса боли.

— Это все глупости, глупости!

— Бернарда, пожалуйста…

— Глупости, глу-по-сти, — медленно протянула домоправительница, — поверь мне, дорогая.

Она присела на кровать и погладила дочь по голове.

— Ты должна отдохнуть, успокоиться…

— Оставь меня, — обессилев, сказала Исабель.

— Я не оставлю тебя, — заявила мать, помогая дочери снять пиджак. — Я сейчас приготовлю тебе ванну.

У Исабель не было больше сил.

— Вот увидишь, это великолепно! А после ванны я сделаю тебе массаж, он тебе не помешает. Тебе станет намного лучше. Мадам Герреро я всегда делала массаж. Ей так нравилось. Отдохни, успокойся…

— Я не хочу спать.

— Ты сейчас отдохнешь.

— Я не хочу спать!

— Ты сейчас должна думать только о свадьбе, — сказала Бернарда, — помни, о свадьбе, о свадебном наряде, о церемонии и гостях, дорогая…

Особняк семейства Салинос походил на сказочно-райский уголок. Начиная от главных ворот и до самой дальней калитки развевались национальные флаги страны. Дом был украшен гирляндами и лентами, а говорить о богатом и шикарном убранстве внутри помещений уже не приходилось. Комнаты были в атласе и цветах, серебре, мишуре и прочих разнообразных, подобранных со вкусом украшениях, в воздухе покачивались разноцветные шары причудливой формы.

В саду были сделаны приспособления для вечернего фейерверка, сцена из пластика для приглашенных артистов, танцевальная площадка и столики под навесом.

Прислуга была одета в праздничную униформу, которая сверкала безукоризненной чистотой. Говорить о гостях было бы излишне: аристократы, преуспевающие бизнесмены, которых на свадьбе присутствовало человек сто, блистали нарядами и дорогими украшениями.

Все было готово к долгожданному празднику, и оркестр грянул марш Мендельсона…

Невеста была изумительно красива в белом свадебном наряде. Она гордо и с достоинством шествовала к импровизированному алтарю, сооруженному в зале. Позади нее две маленькие девочки поддерживали длинный шлейф воздушного подвенечного платья. Рядом с невестой шел счастливый жених в светлом костюме. Сотни глаз были устремлены на великолепную пару, доносились одобрительный гул и веселые голоса присутствующих. Однако, когда раздались слова отца Ансельмо, в зале воцарилась торжественная тишина.

— Венчается раб Божий Фернандо Салинос и раба Божья Исабель Герреро…

У молодоженов голова шла кругом, и все происходящее казалось им чудным сном. И только когда отец Ансельмо объявил их мужем и женой, молодые люди пришли в себя и скрепили нерушимый союз обручальными кольцами и горячим поцелуем.

Бернарда смотрела на дочь, затаив дыхание, ни одно движение не ускользнуло от материнских глаз. Сердце женщины то проваливалось куда-то в пропасть, то витало в облаках. Бернарда была счастлива, и по ее уже немолодой щеке медленно скатывалась прозрачная слеза радости и многолетних страданий.

Праздник длился долго, для некоторых он закончился за полночь, для кого-то под утро, а молодоженам казалось, что ему не будет конца, этому празднику, и счастью, которое ожидало Исабель и Фернандо впереди…