Грибная пора

Папа работал плотником. Он строил новую ферму, и по нечаянности ему придавило ногу бревном, которое скатилось со сруба.

А потом папу увезли на машине в больницу, и мама сказала:

— Бедному Ванюшке — везде камушки!

Ванюшкой звали папу. Про камни Варя понять не могла. Но когда мама собралась ехать на рейсовом автобусе к папе, у Вари подозрительно защипало в носу. Девочка дёрнула себя за косичку, и боль сразу заставила отступить близкие слёзы.

И вот мама уехала. Варя осталась на попечении Полины Захаровны.

Полина Захаровна была старушка одинокая. Она жила в доме через дорогу и летом ходила в толстых шерстяных чулках, в валенках с галошами и в плюшевом жакете.

Варя сидела у окна и увидела соседку ещё на улице. Девочка глаза закрыла и сжалась, услышав покашливание Полины Захаровны. Не умела она ладить с бабушкой.

— Ты с кем это в жмурки собралась играть? — спросила та, переступая порог. Она ласково потрепала девочкины косички. — Коза-дереза! Давно мы с тобой не домовничали!

Варя уткнулась в плюшевый бок Полины Захаровны, обхватила её руками, благодарно подумала: «Всё-таки живой человек рядом».

Остаток дня они провели без происшествий. А к вечеру случилось то, что никак не должно было случиться. Варя разыгралась с котёнком, бегала за ним по двору, хватала его за хвост и потом сама убегала от котёнка. Котёнок, задрав хвост трубой, догонял девочку и коготками небольно дотрагивался до неё. А Полина Захаровна доила возле загона рыжую корову. Корова привыкла к рукам Вариной мамы, поэтому отрывалась от корыта с варёной картошкой, поворачивала рогатую голову к старухе и удивлённо смотрела на неё. Надоив полное ведро, Полина Захаровна отнесла его на крыльцо.

В это время Варя прыгнула за котёнком и со всего размаха налетела на ведро с молоком. Ведро опрокинулось, окатило котёнка молоком, а Варя, споткнувшись, растянулась в молочном озере и с ужасом закрыла глаза. Пустое ведро покатилось по ступенькам, прокатилось ещё немного по земле, остановилось.

Наступила страшная тишина.

— Что ты там наделала? — закричала Полина Захаровна. — Зачем же так, а? Чтобы досадить мне? Эх…

Варя поняла, что мир между ними кончился, и девочке стало совсем грустно. Конечно, Варя была кругом виновата, но виноват был также котёнок. В конце концов, не без вины была и Полина Захаровна: выставила ведро с молоком под самые Варины ноги.

Старушка повздыхала и пошла к своему дому.

Котёнок, досыта напившись молока из молочного озера, облизывал лапы и хвост. Варя горько-прегорько сказала:

— Это всё из-за тебя!

Между тем Полина Захаровна успела остыть и поглядывала в окно на зарю за лесом. Обида обидой, а оставить девочку на ночь одну соседка не могла. Старушка уже поднялась с табурета, чтобы пойти за ней, но тут в дверь бочком вошла Варя.

— Полина Захаровна, простите меня! Я больше не буду. Я опрокинула подойник нечаянно. Простите, пожалуйста. Вот увидите, какая я буду послушная и больше никогда вас не огорчу.

— Ладно, садись за стол. Поужинаем — да спать.

— Я молока даже и не хочу, — сказала Варя за ужином, отхлёбывая из чашки горячего чаю.

— А я хочу, — сурово заявила Полина Захаровна. — Очень хочу!

Варя поняла, что напрасно вспомнила о молоке. Она решила молчать или отвечать только по делу.

В дверь постучалась и вошла Нина Ивановна, старушка с другого конца улицы. Она вытерла ноги о чистый половичок и подсела к столу.

— Ну что — надумала? — спросила она хозяйку.

— Даже и не знаю, — сказала Полина Захаровна. — На меня Варвару оставили.

— Решай, Поля. Грибы местами уродились. Вчера зареченские бабы в ельниках по ведру наломали. В логах, верно, ещё никто не бывал. Туда бы и сбегали. А Варвара не маленькая. Приготовь ей поесть, да послаще! Днём она и одна посидит.

— Оно так. Самая пора грибам. Теперь, если дождя не выпадет, эти пройдут, а за ними уже может и не быть грибков.

— Теперь день — год кормит. Надо успевать, пока ноги носят.

— Разве я против? Да Варвару одну тоже боязно оставлять.

— Полина Захаровна, а вы не оставляйте меня, — робко сказала Варя. — У меня и корзина есть, и ножик — грибы срезать.

Полина Захаровна поморщилась:

— Куда тебе! Это не букварь читать и не на мотоцикле кататься. Устанешь в лесу, а я потом с тобой мучайся.

— Не устану. Вот увидите, не устану.

— Нет, — отрезала Полина Захаровна и повернулась к Нине Ивановне. — Ладно, попытаем счастья. Я корову соседскую пораньше подою, а ты мне часиков в пять в окно стукни. — И шёпотом, чтобы Варя не расслышала, добавила на ухо Нине Ивановне: — Она долго спит, а проснётся — мы к тому времени обернёмся.

Проводив Нину Ивановну, Полина Захаровна убрала со стола и сказала:

— Пора и нам ложиться.

У Вари горели щёки. Она отлично расслышала весь разговор.

Девочка обняла соседку и попросила:

— Полина Захаровна, миленькая, возьмите меня, пожалуйста, по грибы. Я не подведу.

Но Полина Захаровна отвернулась к стене и захрапела. Тут Варя поняла, что добром ничего не получится. Она громко сказала:

— Только попробуйте оставить одну. Такого натворю!..

Храп прекратился, и Полина Захаровна спросила:

— Ты что, всё слышала?

— Да.

— Ладно, спи, — сказала Полина Захаровна. — Утром посмотрим. Может, и возьму, если Нина Ивановна не заупрямится.

Как ни коротка летняя ночь и как ни старалась девочка продержаться до утра, она всё же не услышала осторожного стука в окно и шагов Полины Захаровны. Не почувствовала её дыхания на своей щеке, когда соседка склонялась над кроватью. У Вари не было сил разлепить веки. Лёгкие приглушённые звуки казались девочке обыкновенным сном, и она сладко посапывала. Но вот двери скрипнули и закрылись. В доме стало тихо, и Варя проснулась.

— Полина Захаровна, вы где? Миленькая? — позвала девочка. Она всё вспомнила, вскочила и увидела в окно старух с корзинками.

— Ну нет! — сказала Варя. — Нет, голубушки, вы от меня не уйдёте!

Она перебежала дорогу, дома надела кофточку с длинными рукавами, резиновые сапожки, взяла самую большую, мамину, корзину — не с маленькой же идти в лес! — взяла ножик, белую косынку, хлебушка, положила всё в корзину и бегом на улицу.

Бабушки шли не спеша и тихо переговаривались. Варя могла догнать их за деревней, но девочка боялась, что её могут отправить домой. Она думала окликнуть соседок где-нибудь подальше в лесу, тогда Полина Захаровна ничего уже не сможет поделать.

Кричали петухи. У поленницы крайнего дома дремала мокрая от росы собака. Она поднялась на передние лапы и лениво зевала, высунув длинный красный язык.

На влажной росной дороге хорошо отпечатывались следы бабушкиных сапог и маленькие Варины следы.

Под берёзой Варя увидела большой муравейник и возле муравейника красную земляничину. Девочка сорвала её и тут же увидела ещё ягодку, а дальше ещё и ещё.

Бабушки между тем свернули в лес и перешли вброд ручей. На середине ручья Нина Ивановна остановилась и прислушалась.

— Ничего не слыхала? — спросила она Полину Захаровну. — Будто корова за черёмухами воду пила. Фыркала.

— Показалось, должно. — Полина Захаровна вышла на другой берег и исчезла в чаще.

Когда Варя обобрала ягоды и вышла к ручью, старушки уже скрылись в лесу. Девочка издалека увидела тёмный след по седой траве, который уводил в лес. Она смело перебежала мелкий ручей и устремилась по следу.

Теперь из такой дали соседки не могли отправить Варю одну домой. По её расчётам, она уже должна нагнать бабушек, а их всё не было видно. Но в лесу можно не увидеть и за десять шагов, поэтому девочка легко вздохнула, когда между елями засветлело чистое пространство. Если бабушки направились через поляну, то Варя непременно их там увидит. След действительно вёл через чистое пространство, оказавшееся кочковатым болотом с кустами тальника посередине. Но старух опять не было. Зато возле кустов, прямо на тропе, стояла корова. У коровы был не совсем коровий вид. Осанкой она больше походила на лошадь. И ноги — струнки, и голова, как у лошади, поднята высоко. Только вот нос горбатый, верхняя расплюснутая лепёшкой губа велика.

Варя узнала лося. Она не испугалась, но на всякий случай попятилась. Девочка поняла, что прямо ей не пройти и надо обходить болото по краю. Оно было невелико. Девочка довольно быстро обогнула половину болота и пошла дальше. Наконец-то Варя увидела человеческий след на траве, обрадовалась и побежала догонять старух.

Девочка не догадалась, что это был её след, на который она вернулась, обогнув болото. И только когда в просеке показался деревенский ветряк, Варя поняла, что окончательно потеряла бабушек.

Ноги у Вари подкосились. Она села посреди дороги и громко заплакала. Слёзы так и лились, и чем больше их проливалось, тем легче становилось на душе у Вари. И скоро не осталось даже обиды на Полину Захаровну. До дна выплакавшись, Варя вытерла косынкой глаза.

Возле знакомого муравейника девочка снова обнаружила красную ягодку земляники. Варя сорвала её и увидела на пеньке за муравейником белку. Белка старательно вылизывала хвост и лапки.

А Варя от неожиданности кивнула ей, как знакомому человеку, и сказала:

— С добрым утром!

Белка посмотрела на девочку и с самым серьёзным видом кивнула в ответ. И так это вышло у неё натурально, будто она действительно ответила Варе: «С добрым утром».

Девочка улыбнулась, а белка уже вылизывала шубку с боков и на животе. Нисколько не смущаясь присутствием девочки, белка довела дело до конца, опять посмотрела на Варю и прыгнула на ближнее дерево. Затем белка пробежала вверх по стволу и пропала.

Солнце поднималось над землёй. Сначала холодное, оно медленно нагревалось. Дорога уже высохла от росы. В лесу было светло, но солнце ещё не проникло в него. И вот первые косые лучи пробрызнули сквозь вершины деревьев, упали на мокрые травы, и от них, от влажных стволов деревьев заклубился, потёк кверху розовый пар. Пенёк, на котором сидела белка, сделался из серого красным, а под ним осветился, вспыхнул белым и розовым громадный гриб. Только что неприметный, он смеялся теперь, он сиял сочным, крепким телом и заглядывал девочке в лицо. Варя глазам не верила. Закрыла их, снова открыла, но это был самый настоящий белый гриб-великан.

— Ох ты! — сказала Варя.

Девочка достала из корзины нож и срезала гриб под самый корень. Как ни красив был гриб, но он всё-таки был один. А если поискать!

В белой косынке, с большой маминой корзиной, с заострившимся от ожидания носиком, девочка заглядывала под каждое дерево.

Уже сомнение стало закрадываться ей в душу, как вдруг Варя увидела ещё один гриб. Средний, плотный, бочонком, он показался девочке красивее и милее первого. Она срезала его и поцеловала.

— Спасибо, что ты нашёлся! — поблагодарила Варя гриб-бочоночек.

Потом она увидела россыпь грибов — не один, не два, а по всей поляне — и задохнулась от радости. Первым её желанием было закричать «Ура!» и броситься к ним. Но Варя вместо этого сделала строгое лицо. Совсем как мама, чтобы не сглазить удачу, она степенно осмотрелась, вышла на поляну, присела и озабоченно, будто делая обыкновенную работу, принялась срезать и укладывать грибы в корзину.

Грибов уродилось много. Большая мамина корзина тяжелела и тяжелела. Поднимать её стало трудно. Варя брала корзину двумя руками, протаскивала несколько метров по земле, ставила и потом кружила вокруг неё.

Возле ручья корзина у Вари наполнилась до краёв. Волоком, оставляя на прибрежном песке глубокую борозду, девочка потащила её к дороге. Из последних сил она выволокла корзину на обочину дороги и села на горячий камень.

— Всё! — измученно улыбнулась Варя. — Теперь всё! Больше её с места не сдвинуть. Буду ждать, пока кто-нибудь не поедет мимо.

Солнце припекало. Дорога раскалилась, как печь. В ручье, заплетаясь, бормотала вода. А подойти к ней и попить у грибницы сил не было.

Когда из леса выехал мотоцикл, Варя задрёмывала и едва не валилась с камня. Лесник Фёдор Данилович, в форменном картузе, увидел девочку и затормозил. Лесник хорошо знал Варю и её родителей.

— Ивановна, что ли? — удивился Фёдор Данилович. — Откуда взялась?

— Из лесу.

— Садись, если по пути.

— По пути, только я с грибами.

— Тащи свои грибы, места хватит.

— Не могу.

— Вот те раз! — Фёдор Данилович слез с мотоцикла. — Собирать собирала, а тащить не может. — Он только сейчас увидел корзину и присвистнул: — Ивановна, так это ты всё одна?!

— Одна.

— А где?

— Здесь, в этом лесу.

— Чудеса! — Фёдор Данилович, крякнув, поднял корзину. — Как же ты её таскала? Большей-то корзины в доме не нашлось?

— Эта самая большая. Мамина, — ответила Варя.

Фёдор Данилович устроил девочку с корзиной в коляске. Привёз Варю к её дому, хитро улыбнулся и неожиданно спросил:

— Пойдёшь за моего Кольку замуж?

Варя училась с Колькой и сидела с ним за одной партой. Колька очень походил на отца, был круглый отличник и, конечно, нравился Варе. Поэтому щёки у девочки покраснели, и она строго сказала:

— Пойду, когда вырасту.

— Вот и хорошо. — Фёдор Данилович, довольный, потрепал Варе косички. — Только смотри не передумай.

Лесник помахал девочке рукой и уехал. А Варя уселась на крыльце рядом с корзиной, склонила голову на грибы и тотчас уснула.

Мама и папа там и нашли свою дочь. У папы нога была в гипсе, и он прыгал на костыле. Родители тоже удивились Вариным грибам, но будить дочь не стали. Мама перенесла Варю на руках в постель и принялась хлопотать по дому. Папа, бережно отставив сломанную ногу, уселся читать свежие газеты.

— Не болит? — спрашивала его время от времени мама.

— Нет. — Папа стучал по гипсу костяшками пальцев. — По-моему, плясать можно.

В доме вкусно запахло жареными грибами. Папа и мама ели Варины грибы.

— Дожили, мать, мы с тобой: Варвара грибами кормит! — сказал папа.

— Дожили, отец.

И тут Варя проснулась и услышала голос папы.

— Папа приехал! — закричала Варя. Она вбежала в комнату и бросилась папе на шею.

Папа обнял её.

— А, коза-дереза. Выспалась!

— Папа! Папа! — ликовала Варя, целуя его. Она что-то хотела сказать, но от радости всё позабыла и только повторяла: — Папа! Папа!

— Ты с кем это за грибами ходила? — спросил папа.

— Одна. Я целую корзину набрала! — похвасталась Варя.

— Как одна?

— Да я здесь, рядышком. В первом лесу, у ручья. Я лося видела, белку видела. И меня Фёдор Данилович на мотоцикле привёз.

Ещё в лесу Варя хотела пожаловаться на Полину Захаровну, но теперь обида на соседку прошла. И Варя виновато посмотрела на маму:

— Мама! Мама! Ты только не сердись, пожалуйста. Я вчера молоко пролила. Ох и много. Целое ведро. И Полине Захаровне ничего не досталось. Ты ей дай сегодня, ладно?

— Хорошо, дам.

— И каждый день давай.

И тут Варя вспомнила, что она хотела сказать папе. Она восхищённо посмотрела на его закованную в гипс ногу и умоляюще попросила:

— Папа, покачай!

— Давай попробуем, — согласился папа.

…Скоро в Варином доме собралось много народу. Пришла усталая Полина Захаровна. Пришли навестить папу лесник Фёдор Данилович и бригада плотников. Все ели жареные грибы и хвалили Варю. А потом все замечательно пели. Певцам подтягивала счастливая Варя.