Гром над Араратом

Глава 12

В саду Тигран‑младший тренировался на мечах с товарищем, отрабатывая реакцию на неожиданные удары и пытаясь уловить мимолетные предпосылки движений вражеского меча, причем, оттачивая технику владения оружием, понимал: если не вымотать и не запутать противника, победы не видать.

– Ты красиво двигаешься.

Остановив бой, царевич посмотрел на говорившего.

Васак, улыбаясь, без нравоучений сказал:

– Тренировка на мечах – полезное занятие, но никогда не забывай, что надо смотреть не на клинок или руки соперника, а ловить его взгляд. Глаза покажут, что он хочет сделать в данный момент.

– Спасибо за совет.

– Меч – мое любимое оружие, особенно люблю обманные движения, – продолжал Васак.

– А я люблю атаковать! – Тигран-младший был польщен вниманием министра.

– Мы можем поговорить?

– Конечно! – Молодой царевич отдал меч товарищу, промокнул лицо полотенцем и последовал по дорожке сада за министром.

– Царь принял решение по приемнику, – Васак в упор посмотрел на юношу. – Это Артавазд. Твой брат сумел доказать, что разделяет идеи и взгляды царя, убедил, что продолжит дело отца, и поэтому завтра официально будет объявлен наследником престола.

– Невероятно! – негодовал царевич. – Все это унизительно: отец никогда не воспринимал меня всерьез.

– Твой отец – выдающийся полководец и опытный политик.

– Он просто азиатский царек! – воскликнул Тигран‑младший.

– У него есть, конечно, слабые стороны, – осторожно начал Васак. – Я выскажу тебе свое оценочное суждение: сейчас он со стороны наблюдает за конфликтами, которые ведутся вне его державы, но упускает из виду, что внутренние дела затрагивают интересы Рима.

– Потому что уверен в своей безнаказанности.

– Известно, Рим не позволит никому сравняться с собой по силе. Возможно, момент столкновения приближается.

– Буду рад этой войне! Она не разрешит все противоречия, но хотя бы сметет со сцены отца.

– Обычно победитель навязывает побежденным неравноправные мирные договоры.

– Война станет отправной точкой возрождения Армении! – эмоционально сказал Тигран‑младший.

– Возможен распад державы Тиграна.

– Все равно зависимые страны не удержать: рано или поздно они отколются.

Васак остановился, взял за плечи царевича и сказал:

– Я всегда был на твоей стороне и предсказываю тебе будущее величие. Ты должен быть владыкой Армении! Но власти царя Тиграна нет предела, и он принял решение.

– Васак, что надо делать?

– Не живи как трус!

– Путь убийства отца мне омерзителен. – Царевич отвернулся. – Такое злодеяние непростительно.

– Да, это преступление, но ты же достоин власти! Зевс, главный бог Греции, взошел на престол, свергнув своего отца титана. В Хеттском царстве почти все цари забирали власть, убивая отцов. Александр Македонский стал царем в двадцать лет, организовав в сговоре со матерью убийство отца Филиппа II.

На лице Тиграна‑младшего отразилось волнение.

Васак отошел в сторону и, оценивая шансы юноши, думал о заговоре. Потом сказал:

– Я предрекаю тебе победу. Он тиран!

– Я робею перед отцом.

– Ты должен стать больше, чем есть!

– Он умеет читать мысли.

– Не смотри ему в глаза, помни, что он тебя притеснял.

– Да, я смогу! Это мой шанс!

– За тобой пойдут генералы и аристократы, недовольные правлением Тиграна. Переворот обычно удается, когда он поддержан знатью и приближенными царя.

Тигран-младший, обуреваемый тяжелыми мыслями, пошел во дворец, а Васак еще долго смотрел ему вслед, думая: «Вот событие, которое изменит ход истории. Мое терпение и мой труд будут вознаграждены!»

В обязанности виночерпия Генуни входило снимать пробу с любых напитков, предназначенных для царя. Особый прохладный царский погреб с вином был в подвале дворца, и ключ от хитроумного замка в это помещение хранился только у Генуни. Кроме того, проходы в подвал, где были винные погреба и склады продовольствия, неусыпно охраняла стража, так что проникнуть туда посторонним было невозможно.

Наполнив царский кувшин красным вином из караса – глиняного сосуда, хранение в котором придает аромату напитка неповторимые свойства, и закрыв погреб, Генуни стал медленно поднимался по крутым ступеням в зал приемов, самый красивый зал дворца, украшенный изумрудными колонными с позолоченными капителями и мраморными скульптурами. В зале тихо переговаривались приглашенные царем гости – министры, постельничий, сокольничий, заведующий царской охотой, сыновья и дочери царя, а также несколько блистательных женщин.

– Как расцвела Аревик! – с восхищением сказал Васак, обратившись к Гнуни.

– Ее лицо источает солнечный свет, – подтвердил собеседник.

Артавазд, ласково поглядывая на жену Анаит, тихо говорил:

– Ты сегодня ослепительно красива, сердце мое!

– Надеюсь, не только красива, но и умна. Женщина делает не только глупости, она может вдохновить мужчину и привести его к власти.

– Знаю, и восхищаюсь и твоей чарующей красотой, и редкостным умом.

Тигран-младший, находившийся подле Береники, был явно чем‑то расстроен и, тяжело переживая происходящее, съязвил:

– Мы с тобой лишние на этом празднике.

Береника посмотрела на его грустное лицо и ободряюще сказала:

– Найди меня в своем сердце и порадуйся своему счастью.

Меружан, как всегда, проверив безопасность и расставив везде своих людей, обратился к Кухбаци:

– Абсолютную безопасность выстроить нельзя. Я не стал бы гарантировать полную безопасность даже в закрытом погребе.

– Меры предосторожности никогда не помешают. Где больше двух человек, там есть опасность! – говорил Кухбаци.

Вошел виночерпий Генуни. Он нес золотой кувшин и золотой кубок. На безымянном пальце его правой руки поблескивало невзрачное серебряное кольцо с сердоликом цвета ягоды кизила. Вслед за ним потянулись его помощники, одни с серебряными кувшинами с вином, другие с кубками для гостей.

В зал вошел царь. Все поклонились, а он в хорошем настроении, с улыбкой, озаряющей лицо, произнес:

– Мои сыновья и дочери, мои друзья! Меня посетило великое прозрение, с которым хочу, как можно быстрее, поделиться с вами. Был знак, которым бог Арамазд указал того, кто станет править царством после меня. Пока не назову его имя, традиция требует испросить волю богов: завтра утром принесу им богатые жертвы. Если одобрят решение, официально подпишу и скреплю печатью указ об объявлении наследника царского престола…

Страшный грохот раздался при этих словах. Стража схватилась за мечи, Меружан заслонил царя, а все присутствующие обернулись и увидели: пустой кубок, предназначенный царю, упал на мраморный пол и с шумом покатился к ногам младшего сына. Тот наступил на него, прекратив и шум, и движение. В наступившей тишине все взоры обратились к виночерпию Генуни. Он стоял растерянный, расставив руки, в одной из которых был кувшин. Его помощник выбежал из зала за новым кубком.

Меружан успокоился, встал на место, а царь продолжил:

– Этот указ будет немедленно разослан по ашхарам и гаварам, а через иностранных послов мы известим все страны мира. Мой приемник будет носить титул наследника престола вплоть до своей официальной коронации. Рад, что вы разделите со мной эту радость. Возблагодарим бога Арамазда за ниспослание нам законного наследника!

Все воздели руки к небу:

– Мы почитаем тебя, Арамазд, всеведущего и всевидящего бога, в твоей обители света и, воздев руки ввысь, взываем к тебе, всекрушащий и творящий добро, быть нашим защитником.

– А теперь, по обычаю предков, поднимем кубки вверх, приблизим их к небу в благодарность богу.

Вино разлили по кубкам и разнесли по залу. Виночерпий Генуни подошел к царю и стал наливать вино в принесенный новый кубок, а Тигран и Меружан смотрели, как Генуни, наполнив кубок, отпивает из него, демонстрируя, что вино не отравлено, и медленно подает царю, но тут подошел Васак и отвлек внимание царя и его генерала вопросом:

– Государь, не поступить ли тебе, как велит старая традиция: при назначении наследника престола в государстве объявляется амнистия для осужденных за преступления небольшой тяжести?

– Что ж, не возражаю освободить от наказания таких людей.

Сказав это, царь вновь посмотрел на Генуни. Тот с остекленевшими глазами держал кубок на вытянутой руке. Тигран ощутил угрозу, исходящую от этого человека, в голову стали закрадываться подозрительные мысли, но он отмел их, так как Генуни из знатного рода, дружил с ним с самого детства, а должность виночерпия была в царстве самой почетной.

Подошла Аревик, взяла кубок из рук Генуни и протянула царю:

– Владыка, ты доставил сегодня радость другим, выпей вино и ощути радость сам.

Тигран взял кубок из ее рук, посмотрел на нее, такую чистую и неискушенную, нежную и сияющую, потом снова посмотрел на Генуни, который, видимо, свою правду хотел доказать злом и предательством, поднял кубок и произнес:

– Выпьем за правду, которая всегда побеждает, хотя она опасна, порождает ненависть, а иногда отравляет мысли, но никогда не отступает даже перед лицом смерти!

Затем поднес кубок с вином к губам. От него не укрылось, что глаза виночерпия расширились в нетерпеливом ожидании, и вдруг, опустив кубок, произнес:

– Генуни, попробуй вино!

Глаза Генуни виновато и трусливо забегали, он засуетился и быстро сказал:

– Государь, но я уже пробовал, вино хорошее.

– Выпей еще раз!

Разговоры в зале прекратились, все присутствующие обратили взгляды на виночерпия. Тот безотрывно смотрел на Тиграна, словно мышь на кобру, и стоял как вкопанный.

– Ну! – громко сказал Тигран, протянув кубок.

Генуни медленно подошел, взял кубок, с обреченным видом посмотрел по сторонам и стал пить. Выпив, с глупым выражением лица уставился на царя, на его лице появилась бледная улыбка, но вдруг схватился за горло, задышал быстро, выронил кубок, в страшном поту шаткой походкой пошел, держась за сердце, и, потеряв равновесие, рухнул на пол, повалив стол с посудой.

В зале поднялся шум, люди в смятении обступили Генуни. Конец его был страшен. Он бился в судорогах, изо рта шла белая пена, лицо исказилось до неузнаваемости.

– Такая смерть может быть вызвана только ядом! – выкрикнул Меружан.

– Лекаря! – закричал Артавазд.

Врач Егия всегда находился либо подле царя, либо где‑то рядом. Он вбежал в зал, посмотрел на Тиграна, обернулся на лежащего на полу Генуни, и, встав на колено перед ним, положил указательный и средний пальцы в ямочку между горлом и большой мышцей на шее, измеряя пульс, потом поднял голову:

– Он мертв.

– Это яд? – спросил Тигран.

– Да, судя по всем признакам. Внезапная смерть, судороги, лицо исказилось – все говорит об отравлении.

– Можешь сказать, какой это яд? – спросил царь.

– Какой точно пока нет, возможно цикута или мышьяк, хотя нет, они действую иначе. Я должен внимательно осмотреть тело. Пусть отнесут его в мою лабораторию.

Меружан, опустившись на колено перед телом Генуни, поднял его правую руку и внимательно посмотрел на серебряное кольцо, которое обычно носили мужчины в качестве талисмана или амулета, осторожно откинул камень цвета ягоды кизила и сказал:

– Кольцо с тайником, здесь, несомненно, был яд.

Он встал и приказал отнести тело в лабораторию лекаря. Царедворцы, став свидетелями неудавшегося покушения, в подавленном состоянии продолжали стоять и держать кубки в руках, думая о бренности этого мира и хрупкости человеческой жизни.

Стемнело быстро. По всему дворцу в лампах александрийского стекла и канделябрах горел огонь. В пустом тронном зале столкнулись два министра Васак и Гнуни. Стоя в полутьме, никем не услышанные, они разговаривали, а отблески огня играли на их лицах, высвечивая то загадочное выражение глаз, то неприкрытую обоюдную ненависть.

– Васак, это неслыханно! Новая попытка убийства царя!

– Это произошло накануне объявления наследника.

– Тиграну следовало бы объявить наследника престола немедленно, не дожидаясь нового дня, – сказал Гнуни.

– Обычай требует принести дань божествам, – возразил Васак.

– Среди приближенных кто-то желает ему смерти. – Гнуни внимательно смотрел на Васака. – И я этого так не оставлю!

– У тебя безмерное тщеславие. Есть служба безопасности, она разберется.

– Царь всегда чувствует опасность. Его слова «выпьем за правду» и «перед лицом смерти» были пророческими, – не унимался Гнуни.

– Конечно, он человек проницательный. Наверное, сам бог защитил его от неминуемой гибели! – произнес Васак.

– Род Генуни теперь будет проклят, всех сошлют в высокую Армению на соляные копи, имущество конфискуют, земли перейдут в казну, – сказал Гнуни.

– Да, конец виночерпия позорный. Поделом подлецу!

– Этот каменный лев, который здесь стоит, – Гнуни указал на каменную скульптуру, – так разинул пасть, будто собирается сказать нечто важное или кого-то съесть.

– Думаю, хотел зевнуть, но передумал.

– Действительно, львы в Армении довольно покладистые, не то что в Риме, – загадочно сказал Гнуни.

– В любом случае, придворный лекарь Егия прекрасно разбирается в ядах. Подождем результаты его исследований, – проронил Васак.

– Васак, ты человек исключительного ума, тебе подвластны многие тайны, ты и сам часть тайны, но помни: секреты могут раскрыться в самый неподходящий момент!

– Дорогой друг, как говорят греки, многое может случиться меж чашей вина и устами.