Гром Раскатного. Том 5

Глава 1

Уф, доброе утро, Пермь.

Я ещё не до конца отошёл от сна, где пришлось сражаться с электромантом Ануариекеном, тёмным владыкой… мастером кольца там, и всё в том же духе, как электроника в доме заработала сама собой.

Хех. Вру, я включил всё, что было нужно, только одной мысленной командой. Включилась кофемашинка, которая уже была заполнена молотым кофе, а чашка, разумеется, заранее стояла под «капельницей». В микроволновке начали разогреваться сэндвичи, которые я запихнул туда ещё перед самым сном. Ну и, разумеется, включился подогрев бойлера.

Накинув на плечи халат, я открыл дверь комнаты, поёжился от лёгкого сквозняка и с некоторой тоской понял: чёрт, а ведь скоро уже осень…

К моменту, когда я закончил утренние процедуры, намылся, набрился, кофе уже был готов, а горячий бутерброд требовал его съесть.

Я взял кружку, откусил огромный кусок сэндвича и вышел на веранду.

— Тоска, — протянул я, отхлёбывая горячий кофе. — Хоть солнце всё ещё греет.

Не сказать, что я не любил осень, которая вот-вот и ударит по нам тусклостью и сыростью, нет. Просто в это время природа как бы засыпает. А я уж слишком сильно люблю греться на солнышке.

В прошлом моём мире, на континенте Арозали, осени как таковой почти и не было, как и зимы. Вечное зелёное лето, субтропики и всё в том же духе. Унылость придавала не опавшая листва, а сезон дождей. Здесь, увы, всё было куда дольше. Сезоны были закономерны, и от этого было только хуже.

Помнится, я три года прожил в пустыне Гроггара, на континенте в пределах средней полосы. Вот там, наверное, лето я не любил. Круглый год было пекло под сорок, от которого плавились не только солнечные батареи подстанции, которую я создавал, но и мозг.

Грандмастеры моего уровня разрабатывали месторождения магического тока. Ту самую электромагнитную руду в тех местах, где не ступала нога современного человека и не было войн. Мы осваивали нашу планету долго…

Эх, так всё лампово было.

Газонокосилка запустилась от одного моего взгляда в её сторону. Автоматическая кормушка закинула белкам орехи в небольшой роще на территории усадьбы, а радио, которое орало в старой будке охраны, притихло.

— И чего я раньше его не отключил? Всё равно там никто не сидит.

Всё же, несмотря на то, что я тосковал по своему прошлому миру, мне нравилась Пермь. Здесь солнечное утро — обычное явление, погода чаще ясная, чем пасмурная. Здесь не бывает гроз с демоноидами и Котлами, что не может не радовать местное население. Да и в целом, здесь люди проще, чем в Новом Тагиле.

Опять же, это было именно благодаря тому, что здесь не было Штормового Предела. Слыхал я про такую область — Мурманскую, где был Хибинский Штормовой Предел, так там, как говорят некоторые, люди гораздо жёстче, чем в том же Тагиле. Да и грозы там, охреневшие…

Но всё равно, несмотря на то, что тут не бывает гроз, этому радовалось только местное, обычное население. Дворянам приходилось осваивать горы в соседних регионах, чтобы получить достойный заработок для рода. Мне, так сказать, ещё повезло с родителями. В наших владениях Котлы были не только в Новом Тагиле, так что…

О, Великая Электрожаба, нужно заняться территориями, которые дали в аренду по всей империи. Или… пускай пока приносят деньги, да?

Мне пришлось временно отложить переезд гвардии. Ибо… было еще масса дел. Хотя, один переезд в моей семье все же состоялся. Вчера вечером, бабка Прасковья Игоревна все же рванула в монастырь. Я не пытался ее отговорить, тем более, что это шло только на пользу роду.

Я тщательно все взвесил еще раз и принял решение, что это правильный ход. Меньше проблем и меньше суеты от бабушки. А то еще… найдет себе какого-нибудь придурка, похлеще Слютникова, и опять разбираться с очередным хрычом.

Хотя, кто может быть хуже покойного Хорька?

В общем, я решил задержать гвардию на пару дней и поэтому пришлось заняться расстановкой гвардейцев по охраняемым объектам в Перми. А этими самыми объектами были небольшие предприятия, которые требовали присутствия охранников. Гарнизон у меня был хоть и небольшой, но выделить гвардейцев все равно пришлось.

Никто не отменял мелкий бандитизм, да и скотскую душу самих людей, которые промышляли рейдами и воровством. В Перми бандитизм был развит на очень хорошем уровне, и если частное или родовое предприятие стояло без охраны, как пить дать, завалится та или иная бригада моральных уродов.

А поживиться в Перми было чем.

И учитывая, сколько всего было у моей семьи, гвардейцев мне не хватало. Особое внимание было к обувной фабрике. Предприятие было отдано фактически бандитам, которых возглавлял некий Череп. Тут Слютников, конечно, сильно мне поднасрал. А как я выяснил, что одно из моих «имений» было отдано бандитам? А все просто.

Семья не получала доход от этого местечка. Это выяснила Распутина, когда составляла графу дохода от моего недвижимого имущества. Жирный прочерк напротив «Обувная Фабрика Раскатного», так сказать, был как серпом по яйцам.

Когда это здание построил мой отец и вывел на рынок, по-моему, мне было только лишь восемь лет. И тогда фабрика перебила доход одного из Котлов рода Раскатных. Вот тогда все удивились.

Мы поставляли обувь не только в магазины Перми, но и по всей империи. До Остинса и Кэрри, конечно, далеко, не тот уровень, но доход был. А сейчас — нет.

В общем, до переезда в Новый Тагил этим вопросом стоило заняться. Чем, собственно говоря, я и озаботился. Мне нужно было дать понять Черепу, что доходы фабрики больше поступать ему не будут. А так как Череп был бандитом, то придется объяснять ему дважды.

Один раз я попытаюсь это сделать мирно, ну а если он такой же тупой, как вся компания Слютникова, то придется действовать более жестко.

Именно поэтому, кстати, я приказал Илье развернуться на полпути в Новый Тагил и привезти големов обратно. Самого рыжего водителя я, конечно, отпустил домой. Понимал, что нельзя оставить его сестру больше чем на три дня с няней. А также перевел ему приятную сумму, чтобы парень не раскисал из-за потерянных дней в виде извозчика.

Да и в Новом Тагиле были дела. Так сказать, Илье было необходимо заниматься администрированием компьютерного клуба. Хотя… по идее, это теперь его прямая обязанность. Шоферы у меня были, в лице гвардейцев. Но что-то от мысли, что теперь меня будут возить Коля и Вова, становилось немного грустно.

Привык я к этому рыжему кадру, что ли.

С големами, кстати, забавно получилось. Физически мне негде было спрятать моих «трансформеров». Сараев как таковых не было. Нет, они были, но слишком маленькие, а мне нужно было големов держать в одном месте.

В общем, я поставил гвардейцев перед выбором: написать расписку о конфиденциальной информации, где были перечислены кары за разглашение, либо… ничего не подписывать. Как показала практика, среди гвардейцев, по крайней мере, из команды Рубцова, информаторов Тришки не было. Они подписали все без доли сомнений, а затем разом все охренели.

В том числе и Ваня.

Когда на территорию усадьбы въехал военный грузовик, из кузова которого вылезли големы, у кое-кого даже коленки задрожали. Я коротко представил своих солдат, назвав их своей механизированной гвардией, и затем расположил на складе с арсеналом гвардии. Рубцов долго засыпал меня вопросами, мол, откуда стальные громилы взялись, но я честно отвечал:

— Секрет, Вань. Придет время и узнаешь, а сейчас, пожалуйста, успокойся.

Пока я пил кофе, так сказать, вспоминал события минувших дней, занимался еще одним очень важным делом. Просматривал все доступные источники информации, которые я имел. То есть все люди, за которыми я установил слежку, из тех, кто был жив, хех… сами того не зная, открывали все свои самые сокровенные секреты.

Например, замполит Бородкин вчера узнал, что у него венерическое заболевание и пытался утаить это от жены. А бабка, у которой я арендовал домик в Поджаркино, клюкой отхреначила своего внука, когда тот полез к ней за пенсией.

Жизнь, в общем, била ключом.

А затем появилась Алекса. Информация, которую я прочитал, была очень полезной. Как оказалось, гвардеец из рода Распутиной, Кати, доверяла одному гвардейцу из своего стана и откровенничала с ним по полной.

На Алексу вышли люди из «Антивируса Паперского». Её пытались одновременно купить и шантажировать.

— Любопытно, — я перелистнул «ответы» некоего гвардейца Гвардиолы и принялся читать дальше. — О тебе кто-то слишком много знает, да?

Её шантажировали тем, что она якобы бывшая террористка, и, собственно говоря, угрожали разглашением этой информации. Последствия, которые могли бы быть, ей очень не нравились. А я прекрасно понимал, что бы с ней сделали в империи.

У нас, конечно, были и пожизненные заключения, но с такими, как она, действовали наверняка — вешали. Терроризм никак не мог поощряться, а если Алекса действительно та самая «Гадюка», на которую я нарыл огромный послужной список, то её точно казнят.

В общем, от неё требовали одного — втереться в доверие к Екатерине Семёновне. И затем, постепенно, оформить переезд к ней, дабы охранять и всё такое. И когда случится тот самый переезд, она должна была получить доступ к моим серверам, чтобы получить заветный антивирусник.

«Суки, — я тяжело вздохнул. — Смерть Борова вас ничему не научила, да, Паперские?»

Но было ещё кое-что в утреннем потоке моего шпионажа. Николай Пуришкевич «засветил» крупную сумму в своём мобильнике. Он вошел в анонимный кошелек через свои данные и «особый» пароль, где было восемь цифр по порядку, и списал оттуда пару тысяч на закладку.

Я же улыбнулся, увидев баланс, а затем списал с него сто тысяч на личные нужды. Коля даже не понял, куда пропали деньги, а самое главное — когда. Хех.

— Вот и аванс пришёл, — хмыкнул я, проверяя баланс одного из своих криптокошельков. — Вот каждое бы утро так. А то всё твердил — денег у него нет. Балабол.

Закончив с «бонусами» утра, я прогулялся с собаками, покормил их. Отсалютовал Рубцову, который построил на плацу с десяток гвардейцев и, взглянув на часы, позвонил Серафиму Олеговичу Митюшкину.

— Доброе утро, Серафим Олегович, — приветливо начал я. — Я не слишком рано звоню?

— Доброе утро, Георгий, нет, — усмехнулся тот. — Всё в порядке. Я ранняя пташка, так что уже весь в пахоте.

— Я звоню не просто так, как вы, наверное, уже догадались, — начал я как бы издалека. — Как у вас обстоят дела с работой? Когда сможете освободиться для моего заказа?

Митюшкин задумался и почти сразу ответил.

— Я сейчас доделываю проект одному дворянину, и… ваш заказ следующий на очереди. Раньше взять не получится, сами понимаете. Я человек слова, и каким бы ни интересен был мне ваш доспех, у меня…

Он попытался мне объяснить то, что я и так сам понимал. У него очередь, и, в общем, пускай я был бы самим императором, я бы тоже стоял в очереди. В целом, я-то и не просил никаких оправданий, но намотал себе на ус, что он надёжный человек в этом плане.

— Давайте, я вам переведу сейчас аванс? — предложил я, но не дожидаясь ответа, уже сделал перевод. — Ста тысяч же будет достаточно для аванса?

— Более чем, — сухо ответил тот. — Но вам придётся учесть ещё кое-что, Георгий, — начал он. — Мне понадобится как минимум месяц на работу. Проект очень сложный, и в чертеже огромное количество мелких элементов, которые нужно воссоздать в идеальных пропорциях. Плюс механизмы… в общем, твой заказ непростой. Возможно, понадобится куда больше времени, чем месяц.

— Я всё понимаю, Серафим Олегович, — ответил я. — И другого хорошего магнетика я всё равно не знаю.

Это звучало немного грубовато с моей стороны, мол, был бы выбор, я бы ещё и подумал. Но Митюшкин-старший пропустил эту колкость мимо ушей. Пожелал мне хорошего дня и тут же отключился.

«Хм, — я вылил капли кофе на траву и повернулся к двери. — Митюшкину для выполнения заказа понадобятся эфирные камни. И без них он не сможет довести дело до конца, — открыл двери и вошёл в коридор. — Без эфира рука для Шурупыча будет прирощена на мотив: „тяп-ляп и готово“. Поэтому… нужно бы их раздобыть. Тем более, что с эфирами рука получится не просто функциональная, а практически — живая. Результат явно будет на порядок выше.»

Только вот оставалась другая проблемка. Где мне достать столько эфирных камней, а?

Я вернулся на кухню, заварил себе еще одну чашку кофе, подумал насчет камней и от души зевнул. Ко мне тут же вернулась сонливость, а это был очень плохой знак. Если сонливость возвращается, значит у меня сбился график биологических часов, надо спать чуть больше.

Вернулся на улицу, чтобы мигом пробудиться на прохладном воздухе, поежился и сел на веранде, раздумывая насчет эфирных камней.

В мире они не ценились так, как должны были. А все потому, что дворяне просто не знают, для чего их можно было бы использовать. В целом, цена у них не сильно большая, но одно дело, парой эфирных камней зарастить пробоины в железном корпусе голема, и совсем другое — прирастить руку, восстанавливая все узлы для этого.

Тут не один десяток, а сотня камней понадобится. И, учитывая среднюю цену за маленький камушек в размере пяти-десяти тысяч, мне понадобится, может, до миллиона рублей, чтобы купить нужную сотню.

Хотя… может быть, столько и не понадобится?

Через минут десять, когда я все еще рассуждал об эфирных камнях и где мне их достать, мою компанию скрасила Распутина. Девушка вышла в строгом костюме, который идеально подчеркивал формы ее тела с кружкой кофе. Она сказала: «Доброе утро, Гоша», и сразу перешла к делу.

Села на скамью рядом со мной и протянула:

— Я наконец-то разобралась со всеми расчетами. Доходы и расходы с предприятий хорошо утаивались Кириллом, нужно было ещё подвести баланс, — она сделала глоток и повернулась ко мне, лучезарно улыбаясь. — Вроде бы всё ужимается, всё сходится. Но нам срочно нужно вернуть доходы с обувной фабрики.

— И тебе доброе утро, прекрасная сударыня, — я тут же вогнал ее в краску. — С обувной фабрикой-то я разберусь. Но есть еще кое-что…

— Что, Гоша?

— У меня в Новом Тагиле есть небольшая шабашка, так сказать. Беспризорники, которых я подкармливаю монеткой, собирают батарейки, которые я заряжаю.

— Заряжаешь батарейки? — усмехнулась Распутина. — Или аккумуляторы?

— И то и то, — я увидел сомнение в ее глазах, но расписывать сам процесс не стал. — Нужно подать документ на сертификацию этой работы. Чтобы получить нужные документы и уже официально поставлять этот товар на полки магазинов. Сделаешь?

— Конечно, сделаю, — в ее взгляде все еще были сомнения. — Но… они же нормальными будут, да? Ну, я про батарейки.

— Да, а что тебя, собственно говоря, смущает?

— Понимаешь, Гоша, — она замялась и увела взгляд в сторону. — Батарейки же не разряжаются. В отличие от аккумуляторов, они за счет химических свойств и процессов дают заряд. И как бы… этот заряд не восстановить. Так меня папа учил…

Она замолкла, а я улыбнулся.

— Не переживай, сударыня, я же волшебник, если ты помнишь. Так что у меня заряжается все.

— Ладно, — улыбнулась она в ответ. — Батарейки твои — это прям потенциальный доход, да?

— Конечно, как я уже говорил, этим я помогаю сироткам, а они, в свою очередь, вступили на немного другую тропу в своей жизни. Перестали воровать. Теперь, хех, охотятся за батарейками и мешками каждый день поставляют их в мой компьютерный клуб «Пиксельный бункер». Илья батарейки развозит по магазинам-заказчикам и… ну, в среднем, это дает десятку в день.

— Десятку? — смутилась она. — Десять рублей?

— Нет, разумеется, — сухо ответил я. — Десять тысяч, и это минимум. Пока я в Перми, да и учился в училище, мешки с батарейками в подвал клуба относят. Так что по приезду приличная сумма выйдет, как только я со всем этим разгребусь.

Распутина одобрительно кивнула, а затем тонко намекнула, что если я куда-то сегодня соберусь, то было бы неплохо ее немного подлечить. Намек, так сказать, был немного странным. Для меня ее лечение и так превратилось в рутину, а тут она еще и глазки строит.

Интересно, почему?

Процесс лечения прошел по привычной схеме. Она легла на диван в гостиной, я накрыл ее ноги пледом и начал водить руками над телом. Проходя мимо груди, я услышал спонтанный: «ах». Ниже ног, спонтанный: «ух».

Сверился с пульсом и пошел собираться.

С Ваней Рубцовым мы покинули усадьбу перед обедом. До десяти часов я разбирался с оборудованием для клуба, ибо новенькие игры требовали хороших видеокарт, а затем уже сидел в машине бабули рядом с Ваней.

Мы решили не брать с собой много гвардейцев на разговор с черепом, поэтому ограничились двумя сильными огневиками, водителем, ну и самим Рубцовым. Конечно, начальник службы безопасности не оценил такую поездку к «такому» человеку в таком малом количестве, но спорить со мной не стал.

Он не столько раз пытался завести со мной разговор, что это небезопасно, но каждый раз я ясно давал понять, что мои приказы не обсуждаются.

И такие ситуации будут ровно до того момента, пока мне не надоест. Ваня подходил к вопросам относительно моих решений издалека. Он очень правильно задавал свои вопросы, и его, как бы «сомнения», носили лишь рекомендательный характер.

Ну и всё же, он немного разговорил меня. Но только на другую тему.

— А Екатерина Семёновна, — он чуть повернул ко мне голову и искоса посмотрел на меня. — Хорошенькая девушка. И очень красивая. Какие у вас планы на неё, шеф?

Вот ведь пристал же, а.

— Ага, красивая, — согласился я. — Планов нет, мне только семнадцать лет.

— И что? — усмехнулся Рубцов. — Гормоны играют в этом возрасте, сами знаете!

— Играть-то играют, но думать об этом — это одно, а так… — я повернулся, холодно посмотрел на Рубцова и протянул: — Это незаконно, если ты не знаешь.

— Владеть родом в семнадцать лет, — усмехнулся Рубцов. — Тоже незаконно. Но вас же, шеф, это не мешает. Верно?

— Вот чего ты прицепился, а? — я посмотрел в его глаза, а затем отвернулся. — Сам-то… почему до сих пор холостяк, а? Возраст-то уже, такой, не маленький.

Он ничего не ответил. Я опять повернулся к нему и невольно усмехнулся. Рубцов изменился в лице, сжал губы и уставился в одну точку пассажирского сиденья перед ним. Он явно не ожидал такого поворота.

— Ну, кому-то это и не надо, — уклончиво ответил он. — Я ведь не обязан это делать, не будучи главой рода.

— Ну, ладно, отмазался, — рассмеялся я. — Но ты это, подумай. Оставить там после себя частичку себя… заиметь сына.

— Всё, я понял, Георгий Игоревич, — глухо отозвался Рубцов. — Больше эту тему поднимать не буду.

Нам пришлось сделать крюк после приезда на фабрику. Черепа там не оказалось, но, как нас заверил начальник производственного цеха, этот «хрен», с его же слов, постоянно ошивается в стриптиз-клубе: «Бархатные лапки».

Сам Череп редко появляется на фабрике, и то только в дни выплат, чтобы распределить доход себе в карман. Сука.

Его управлением никто не был доволен. Люди не видели отпусков, увольняться нельзя было под страхом смерти, и в целом, он тут мутил всякую дичь. Бизнес не развивался, как и Слютников, сырьё заказывал третьесортное, что сказалось на качестве, и в общем…

Меня там очень рады были видеть. А когда коллектив, рабочие там и руководители узнали, что фабрика вернулась к Раскатным, и Черепа я выкину отсюда, так и вовсе — закричали ура.

Ах, и ещё… на пункте охраны было два головореза этого бандита. С ними пришлось решить всё быстро. Не оставляя и шанса.

Стриптиз-клуб «Бархатные Лапки», как оказалось, тоже принадлежал Черепу.

Он использовал это «официальное» место для прикрытия своих дел. Спокойно торговал запрещёнными веществами, провозил через границу роскошных дам на подработку, и в общем, паразитировал. Налоги, к слову, он платил, чтобы его особо не трогали, но, разумеется, большую часть своего дохода он не учитывал.

На входе в это двухэтажное здание, полное похоти и разврата, нас встретил персонал. Точнее, меня и Рубцова. Гвардейцев мы решили оставить в машине, чтобы они особо внимания не привлекали. Надо будет? Свистнем.

— Какие вам услуги нужны? — спросил меня высокий мужчина лет тридцати в строгом костюме. — Проститутки, вещества, или, может, что-то более интересное? — он осмотрел меня с головы до пят, а затем посмотрел на Рубцова. — А вам? Девушки помладше?

— Нам это не интересно, — сухо отрезал я. — Я записан к вашему главному клиенту. Ну, либо боссу, как вы там его называете.

Мужик, конечно, задумался, но затем пожал плечами и пропустил нас.

Меня проводили в VIP-кабинку, где меня ожидал мордатый, лысый бандит с шрамом на лбу, квадратной челюстью и очень неприятными глазами. Рубцов же в это время остался на баре в основном зале клуба. Я оставил его там не просто так, а чтобы он наблюдал за происходящим вокруг и если что, начал суетиться.

— В общем, — я сел напротив Черепа, посмотрел в его пустые глаза и с ходу поставил точку над «i». — Обувная фабрика возвращается под полный контроль Раскатных. Забирай оттуда свои вещички, и чтобы больше на пороге не…

— Что? Ахахаха, — он перебил меня наглым смехом. — Возьми девочку любую, какая тебе нравится, и расслабься, пацан. Теперь ты будешь моим лицом, моим официальным представителем, — он прищурился. — Как до этого был Кирюша Слютников. Я буду получать свою долю доходов, делать с твоим предприятием что захочу, а ты слушайся. Уяснил?

Вот ведь черт лысый.

— А не слишком нагло ты разговариваешь с главой рода? — я начал раздражаться. — Ты, похоже, мало что понимаешь, да?

— С главой рода? — усмехнулся он. — Слушай, парнишка, у тебя всего сорок человек. Это смешно!

— Ну-ка, и чем же?

— А тем, что у меня, например, шесть десятков отборных головорезов, которые умеют не только потрошить, но и устранять всяких выскочек. Как ты думаешь, на кого ты больше походишь? На слюнявого пацана или на выскочку?

Понятно, по нормальному не получится.

— По себе не суди, — отрезал я. — Повторяю тебе, как особо одаренному лишней хромосомой: больше кормить своих головорезов на мои деньги ты не будешь.

Оставив его размышлять насчет хромосомы, я встал, подобрал незаметно белку, которая все это время шерстила его карманы и устанавливала программное обеспечение на его телефон, да и ушел.

Коротко кивнул Рубцову, дабы тот последовал за мной, затем сел в машину и коротко приказал:

— Домой.

А сам, полностью игнорируя Ваню, который начал засыпать меня вопросами, закрыл глаза и сосредоточился на телефоне Черепа. Просматривая все данные внутри, я услышал через динамик его Яблокофон то, что он в данный момент обсуждал со своим приспешником:

— Грохнуть его надо было сразу, Череп, — голос приспешника был с хрипотцой. — Какого хрена он вообще так нагло заявился сюда и права качает, а? Связать, да в бетон закатать!

— Грохнуть его нельзя. Это привлечёт внимание к фабрике, а мне нужно, чтобы она висела на фамилии Раскатных, — парировал Череп. — Если она будет числиться на простолюдине, полиция может заинтересоваться нашими делами. Значит, будем шантажировать его. Я знаю, что он привёз какую-то бабу. Давайте, ловите её. По рукам пройдет, хорошенько отработает, да и в подвал посадим, будет нашим гарантом сделки, хех.

«Крышка тебе, Череп.»

Вернувшись домой, я первым делом обратился к Кате. Тем более, что у меня был очень хороший план. Осталось только, чтобы Распутина дала добро…

— У меня к тебе небольшая просьба, — с этими словами я зашел в гостиную и застал Катю в очень удивительной позе. Девушка стояла на коленях на коврике для йоги и вытягивалась вперед, прогибаясь, как кошка. — Эм… сударыня, ты не могла бы поучаствовать в одной операции? Это несложно, от тебя потребуется минимум участия, но это очень важно для успеха дела.

Она не сразу ответила. Сначала встала с невозмутимым лицом, хотя явно понимала, что я оценил ее гибкость и пятую точку. Затем немного смутилась и… на мое удивление, загорелась энтузиазмом. Даже стала мне чем-то напоминать любопытного Рубцова. Также начала закидывать меня кучей вопросов на всевозможные темы. Тут мне пришлось немного осадить ее. Я поднес палец к губам, затем указал на диван, и как только она села и замолкла, заговорил:

— Хочешь помочь?

— Конечно! Гоша! Говори, что делать!

— Тогда надевай то, что тебе больше всего нравится, и пошли в гараж.

Екатерина Распутина.

Девушка была невероятно рада, что Гоша… что Раскатный, наконец, попросил ее об необычной услуге. Она, в целом, давненько начала восхищаться им. Гоша смог в одиночку уничтожить целую группировку бандитов, которые составляли половину его гвардии. Он сумел избавиться от Слютникова, который уничтожал род изнутри, что уж говорить про прошлые заслуги?

В ее глазах Раскатный был идеалом, эталоном мужчины, которого она хотела бы видеть рядом и… все его заслуги заставляли Катю смотреть на Гошу с благоговением, как на того, кто меняет всё вокруг себя, не боясь ни врагов, ни обстоятельств.

Поэтому, она давно хотела тоже быть полезной, как-то помочь ему в его делах. Правда, она не до конца понимала, какую именно роль он задумал для неё на этот раз, и сомневалась, что её участие может быть действительно значимым.

Но раз он её попросил, значит, у него есть на это веские причины, и она была готова довериться ему полностью.

Девушка надела на себя самое роскошное вечернее платье с очень хорошим вырезом, а затем спустилась в гараж. Посмотрела на ярко-вишневую иномарку спорт-класса, а затем на Георгия, который что-то там готовил около машины. Затем она увидела штатив и камеру.

— Садись в машину, — велел Гоша, настраивая видеоаппаратуру.

Она вроде и хотела спросить, для чего, но… как-то не пришлось, что ли.

Она послушно села за руль, немного смущенно поправляя вырез. Затем от смущения не осталось и следа. Она прикусила губу и с вызовом посмотрела на Гошу.

А потом… была тишина. Раскатный что-то там переключал, и Катя все же не выдержала, когда Гоша начал ходить вокруг да около, выбирая самые лучшие ракурсы для съемки.

— А зачем это вообще? Ты что-то снимать будешь?

— Тебя. — улыбнулся Гоша, и следом послышался щелчок затвора. — Просто улыбайся, сударыня, ты отлично получаешься!

Друзья! Поддержите Стрелку батарейкой книгу лайком, плиз!