Гром Раскатного. Том 7

Глава 17

Глава рода Паперских.

Господин Паперский встречал свой вечер в типичном ключе. Пару малосольных огурчиков под крепкую самогонку. Встреча с очередной секретаршей и только после — все дела.

Собственно говоря, когда он закончил подготовку к работе и уселся за дубовый стол, все вокруг закипело. На телефон начали поступать отчеты, на факс — новые документы, ну а электронная почта была под завязку забита рекомендациями и рекламой.

— Опять спам, — глухо заявил глава рода. — Как же вы надоели…

Через час, когда его голова была напрочь забита рутинными делами, такими как: расчёты, планы, новые интриги, тишину кабинета разорвал стационарный телефон.

Да не простой, а особый. Который хранился в пыльном шкафу и использовался только тогда, когда в мире происходила какая-то чрезвычайная хренотуть! И звонок тут же выбил его из колеи. На ходу соображая, что это может быть: атомная бомба, секретарша забеременела, или война, он впопыхах вскочил и бросился к телефону.

Открывая рывком хлюпкую дверцу, он схватился за маленький чемоданчик, открыл его и снял трубку.

— Г… господин, — зазвучал напряженный голос на другом конце провода. — У нас чрезвычайная ситуация!

— Такая, — выдохнул Паперский. — Что ты звонишь на особую линию, Витя? Ты же понимаешь, что тебе за это будет?

А собеседнику было плевать, ибо новость была просто ужасающая!

— Наши войска уничтожены, — панически заявил тот. — Вся элита — в мясо! Мои портки в говне. Я боюсь!

— Чего? — протянул Паперский, не сразу понимая, что этому придурку лейтенанту, который полетел в Новый Тагил, нужно. — Ты там что, белены объелся⁈

— Нет, — быстро ответил Витя. — Все триста бойцов — мертвы.

— Как это вообще возможно? — глава рода задумался на миг, а затем злобно пробормотал. — То есть, ты хочешь сказать, что погибли двадцать магов Кметов и Воителей, а также мой начальник службы безопасности рода, который и вовсе — Магистр? Ты там что в Новом Тагиле такое куришь?

— Если не верите, — послышался жалобный голос. — Посмотрите видео…

Через мгновение на смартфон Паперского пришли фотографии и короткие видеоролики происходящего там, на временной базе гвардейцев. И увиденное… очень не понравилось Паперскому.

Пауза, которая затянулась после просмотра, так сказать, подействовала на нервы его собеседнику. Витя еще раз сказал, что все мертвы, а Паперский тяжело выдохнул.

Глава рода медленно опустился в кресло, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Смерть целой элиты стала для него фатальным происшествием. Он это понимал.

Но как так вышло? А главное, почему начальник службы безопасности рода не предугадал опасности? Как Раскатный вообще умудрился это сделать⁈

— Как, — наконец, прошептал Паперский. — Как моя элита-элит погибла от рук этого щенка? Сколько там ему, восемнадцать? — последнее он прорычал в трубку. — Кто за него вступился? — в этот миг он начал хаотично соображать, кто у него враги в Москве, а может, и из другой страны. — Морозов? Пенкинон? Чубайс? Или татары? А?

— Вы про род Залялиевых? — на миг переключился Витя, а затем быстро продолжил. — Никого из других родов, господин Паперский. Это… это…

Наступила новая пауза, и она еще сильнее давила на нервы главе рода. Тот не выдержал и выкрикнул:

— А ну говори, сволочь! Что там произошло⁈

— Армия големов. И… дракон. Электрический дракон, — как бы нехотя, ответил Витя, понимая, как бредово все это звучит. Ну, про дракона. Хех. — Они просто сравняли базу с землёй.

И его слова звучали, как похоронный звон для Паперского. Он молча уставился на свет, который давала тусклая лампа, и прижал руки к лицу, кладя трубку на стол. Лёгкий шум, издаваемый автоматическими песочными часами, казался ему грохотом молнии.

«Как, твою мать… Триста элитных бойцов, двадцать лучших магов, начальник безопасности — всё, на что мы опирались. Всё, что мы строили годами. Разрушено за одну ночь, — он, сам того не понимая, легонько всхлипнул. Вытер с лица пару слезинок отчаяния и поднял голову. — Как это могло произойти?»

Но это было еще не все. Пока Паперский пытался понять, а точнее — осознать весь масштаб этой катастрофы, активизировались названные им ранее противники.

Новость о том, что Паперский остался без мощной армии, а в Москве базируется лишь малая часть, облетела Москву за десять минут. Как? Ну, тут, скорее всего, постарались СМИ из Нового Тагила, или же Раскатный решил уничтожить его полностью.

Соседи Паперского начали предъявлять ему претензии… все. Разом.

Татары объявили о территориальных спорах. Чунины заявили, что Паперский им должен за годы издевательств, а остальные…

В общем, на Паперского обрушилась снежная лавина угроз и разбирательств от других родов, которые ждали этого часа, когда великие интриганы и боевые маги наконец ослабнут. И это произошло прямо сейчас.

Когда Паперский устал от всех этих «претензий», он выключил телефон, опустился на стул и задумчиво уставился на трофейный громобой с одним единственным выстрелом. Но зато каким!

В этот миг опять зазвонил телефон, но уже стационарный. Только вот трубку он не брал. Через пару минут, когда Паперский принял решение, в кабинет вбежала перепуганная секретарша, которая протягивала своему господину трубку:

— Господин… там… там нужно взять. Не могу отказать.

— Что взять? — рассудок Паперского словно затуманился. — Ты о чем, Солнышко?

Самый страшный звонок, которого он никогда в жизни не хотел получить, был от Царской Охранки.

По ту сторону динамика раздался строгий басистый голос. Всегда холодный и безжалостный.

— Мы хотели бы с вами обсудить вашу дислокацию войск в Новом Тагиле.

В следующий миг Паперского затрясло. Начальник Царской Охранки звонил лишь раз. Точнее, первым действием был звонок, второй — гвоздь в гроб.

— Как же так… — прошипел Паперский, отшвырнув от себя этот злосчастный телефон. — Какого, млять, черта⁈ А⁈

Секретарша испуганно уставилась на главу рода и автоматически начала стягивать с себя белье, думая, что это как-то успокоит главу. Но прогадала.

Он отшвырнул ее от себя и указал рукой на выход. Затем рывком захлопнул дверь и, как последний псих, начал оттаскивать стол, чтобы забаррикадироваться.

Затем пришло осознание.

Слова начальника Охранки прозвучали как приговор. Паперский понимал это.

Раскатный своими действиями просто уничтожил его. Разрушил все, что он построил и ради чего жил.

— После этой встречи я умру, — понимал Паперский. — Свернул бы шею этому Раскатному! Это он во всем виноват! Наглеца… паршивец… сволочь!

Затем пришло время критики. Самого себя.

Паперский постепенно переходил от одной психической стадии к другой.

— И почему я был так уверен в своей неприкасаемости?

Он подошел к столу, залез на него и потянулся к раритетному громобою. Указательным пальцем он коснулся рукоятки и прищурился.

Холод металла успокаивал, очевидно.

Снимая оружие со стены, он сгреб со стола фотографии. Снял со стены портрет своего деда и расставил их в углу, в который забился, поджимая под себя ноги.

— Простите меня, — обратился он к семье на фотографиях. — Простите за то, что я обрёк наш род на это.

Последний звук, который он услышал, был хлопком громобоя. Глава рода Паперских ушел из жизни, оставив за собой только руины своего наследия.

Тамара Верескина, Екатерина Распутина, Люда Рысева.

Вечер стал для девушек слишком мрачным. Комната Георгия Раскатного была наполнена тяжелой тишиной, запахом стерильности и писком приборов.

Здесь за сегодняшний вечер кто только не побывал. И лучшие лекари Нового Тагила, и московские специалисты, но никто не мог ответить на самый важный вопрос.

Почему Георгий спит уже два дня и не реагирует ни на что⁈

— Слишком спокойный, — в который раз сказала Катя, проводя по лицу Гоши своими руками. — Будто просто спит…

— Он в самом деле просто спит, — недовольно буркнула Люда. — Никаких травм и патологий. Все хорошо!

Через минуту в комнату вернулась Тамара. Она грустно посмотрела на постель, затем на девушек и медленно подошла к окну. Они втроем дежурили около постели Раскатного, не оставляя его наедине с самим собой ни на секунду. Сменялись по нужде, общались со специалистами… и волновались, ожидая, когда же он придет в себя.

Ну и, разумеется, молились всем возможным силам, чтобы он выжил. Ведь никто не знал, что с ним.

— В общем, девочки, — зашептала Тамара. — Я только что поговорила с Охранкой… они закончили сканирование уже час назад, когда вы тут с ними, — она невольно улыбнулась, вспоминая, как Катя шипела на москвичей и их провода. — В общем, они только закончили обработку информации.

— Ну и? — синхронно спросили Катя и Люда.

— Гоша, — Тамара посмотрела на лицо Раскатного, — вырос до ранга Архимагистра.

По идее, девочки должны были ахнуть. В восемнадцать лет стать Архимагистром? Да такого никогда в истории не было! Только вместо «аха» полились слезы.

— И что с этого? — спросила Люда, не сдерживая слёзы. — Если он не проснётся, какой смысл?

— Вот почему он дал мне ключ от управления рода, — всхлипнула вслед Катя, закрывая лицо руками. — А я-то думала… гадала…

— Успокойтесь, — с камнем на сердце сказала Тамара. — Он просил нас защищать его, если что-то случится…

Девушки молча схватились за руки, изредка разрывая тишину всхлипом. Каждая из них боролась со своей надеждой, которая, казалось, уже на грани. Через мгновение, сжав кулаки, от чего две девчонки пискнули, Тамара прошептала:

— Если он проснётся, я обещаю. Я брошу службу ради него.

Люда вырвала руку, недовольно покосилась на Верескину, но тоже добавила:

— А я… я больше никогда не буду подставляться и рисковать понапрасну.

Когда Тамара и Люда повернулись к Кате, та убила их следующими словами. Распутина, окончательно успокоившись, холодно посмотрела на девушек и спокойно сказала:

— А я… я обещаю родить ему сына, — она сказала это так резко, словно это было единственной для нее целью в жизни.

Тамара и Люда офигели. Точка. Тут больше нечего добавить.

Их удивление, которое легко читалось в глазах, Катю никак не смутило. Она гордо держала голову, опустив глаза на Гошу. А затем закрыла их и подняла голову к потолку, словно пыталась сдержать эмоции.

— Кхе, — раздался слабый голос. — В общем, сударыни, ловлю всех вас на слове.

Женский коллектив в этой комнате словно и не сразу поверил в то, что услышал. Они округлили глаза, переводя всё внимание на Раскатного, а тот, недовольно зыркая на них, нахмурился. Словно ему не понравилось услышанное.

Но всё же радость переполнила всех.

Девушки тут же бросились на Раскатного, обнимая и осыпая его поцелуями. А вот Гоша, недовольно кряхтя, раза с третьего до них достучался:

— Да ё-маё… дайте попить-то, а!

Катя поспешно поднесла бутылку, и Раскатный, сжав её, в секунду осушил. Затем… с облегчением вздохнул и сел в постели, подбирая под себя одеяло.

После того как на его лице заиграла улыбка, сердца сударынь моментально загорелись.

— Что с тобой было? — первой заговорила Катя, усаживаясь на край кровати и обхватывая его руку. — Гоша…

Сон был тяжелым. Я прекрасно понимал, что все то, что я вижу перед собой — это не реально. В общем, я стоял на вершине башни и смотрел на Новую Москву. Демоноиды, которые выходили из Иномирного Котла, поражали воображение своими масштабами.

— Ей богу, динозавры, — я трезво оценивал обстановку. — Если я со своим миром еще свыкся, то это, млять, что⁈

Последнее время, если верить ощущениям и словам, сказанным мне кем-то в моем сне, мир сошел с ума. Котлы, которые появлялись по всему миру, без разницы, зона Штормового Предела это или нет, поражали мозг своими масштабами.

Человечество вымирало. Котлы открывались везде, уничтожая всю живность вокруг. Будь то лесное зверье, будь то человек.

— Итак, — я поднял руки и посмотрел на плечо, где сидел сверхфамильяр, чистейшее эфирное существо с потенциалом двадцати Зубастиков. — Столицу же не отдадим, да?

Существо кивнуло мне, а спустя секунду заявило:

— Он просил нас защищать его, если что-то случится…

Голос принадлежал не фамильяру, а Верескиной. Это я сразу понял. Как только я это осознал, к слову, все вокруг начало растворяться. Новые высотки осыпались. Демоноиды превращались в прах, и вместо этого пришла легкая боль и тяжесть во всем теле.

После наступила темнота, сквозь которую появился свет. И я потянулся к нему.

Ну и…

Я услышал Тамару. Затем Люду, а Катя, как оказалось, отжигала похлеще остальных:

— … я обещаю родить ему сына.

В общем, я проснулся окончательно. И мог бы откинуться в мир иной почти сразу, ибо, заметив мое пробуждение, девушки пытались меня придушить своими объятиями. Я даже не понимал, с какой стороны основная угроза и кто так яростно целует меня. Ну а после я постиг дзен.

Катя дала мне воды, и я выжил. Хе-хе-хе.

— Что с тобой было? — заговорила Катя, усаживаясь на край кровати и обхватывая мою руку. — Гоша…

— Я же говорил, — я подобрал под себя все одеяло и спокойно продолжил. — Эта спячка была временным событием. Тем более, что я сам себе ее устроил.

— Но зачем⁈ — Распутина сжала мои пальцы, а в ее глазах читалось какое-то неприкрытое уныние.

Словно, вот-вот, и она бы потеряла меня.

— Мне нужно было полностью обесточить себя и заполнить магический источник заново, — все тем же спокойным тоном ответил я. — Чтобы вырасти на несколько рангов.

— Ты теперь Архимаг, — подметила лейтенант Верескина. — За два дня… охренить! — тут она не скрывала эмоций. — Гоша, да это же невозможно! И если бы я не читала отчет, я бы и не поверила!

— Хех, — кивнул я. — В общем, да, я теперь Архимаг, по вашей градации, — подмигнул я.

Девушки, чувствуя облегчение, опять бросились обнимать меня. В общем, меня завалили и облепили. Было… странно, но и в целом я был не против. Каждая из них считала своим долгом коснуться меня, потыкать в живот, мол, жив я или не жив, ну и, разумеется, засыпать меня поцелуями.

Сколько это длилось? А хрен его знает.

Но когда в комнату вошел Ваня Рубцов, и…

«ЧЕГО⁈ — я охренел! Охренел не только я, но и Великая Электрожаба, очевидно же. — Ваня, ты начальник службы безопасности рода. Ты должен плакать только на моей могилке. Алло!»

На Рубцова было страшно смотреть. С мешками под глазами, грустью в душе и с глазами на мокром месте.

— Шеф? — он словно не верил в то, что увидел. — Шеф! — уже более радостно заговорил он. И наконец воскликнул: — Вы проснулись!

В общем, снять с себя девушек было очень сложно. Катя нехотя меня отпустила. Тамара поворчала, но все же отпустила мою шею. Но вот с Людкой пришлось попотеть. Сударыня уселась на меня и постоянно мотала головой, твердя: «Не отпущу. Нет. Только не сейчас!»

Но победа была за мной. Хех.

— Давай, иди сюда, — улыбнулся я, вставая с кровати. — Дружище!

Рубцов обнял меня так, словно я был его сыном. Крепко, но по-мужски. Не надо тут гадостей!

Его эмоции я прекрасно понимал. На его глазах род встал с колен под управлением юного господина. Да не просто стал с колен, а стал мощнейшим в империи. Ведь кто мог рыпнуться на мага, у которого свой электродракон, армия железноголовых убийц, да еще и портал в другой мир?

Через мгновение эти объятия сменил мой дворецкий. Он улыбался, показывая радость, но отказался от колкостей. Сказал глухо, но с улыбкой:

— Господин Раскатный, я рад, что мне не послышалось о том, что вы очнулись. В общем, — он улыбнулся еще шире, — вас ожидают гости из Москвы. Благодаря им мы и узнали, что у вас новый ранг.

— Гости? — нахмурился я. — Это кто еще?

— Грулёв и Потёмкин, — ответил за дворецкого Рубцов. — Они прибыли три часа назад и… так сказать, словно чувствовали, что вот-вот, и ты, шеф, очнешься.

«Хм, и чего им тут нужно? — я посмотрел на дворецкого и кивнул, давая понять, что сейчас спущусь. — Оба — начальники, серьёзные фигуры Охранки и Центра Устранителей. Хрен ли им от меня надо именно сейчас?»

Натянув на себя халат, я тяжело спустился по лестнице. Тело еще ныло, хотя внутри уже все восстановилось и переделалось под новый ранг. На немного пружинистых ногах я забрел в гостиную и с удивлением посмотрел на гостей.

— Я, — начал я, — стесняюсь спросить, а зачем вы здесь? Да еще и в таком составе… — я сощурился. — Что стряслось?

— Мы следили за вашей усадьбой, Георгий, — ответил Потёмкин. — И, так сказать, у нас были причины, чтобы приехать, как только вы проснетесь.

— Зачем? Какие? — мои брови поползли вверх. — Что вообще происходит⁈

— Вам нужно собираться и лететь с нами, Георгий, — ответил Грулёв. — Срочно. Прямо сейчас.

— Куда это⁈

— В Кремль, — ответил Потёмкин. — К Императору.

«Так, — я внимательно посмотрел на мужиков, пытаясь понять, где собака зарыта. Но они были тверды как кремень, без эмоций. Словно ничего не произошло… — Что вы скрываете, а, москвичи?»

— Георгий? — Потёмкин обеспокоился моим молчанием. — Вы слышите нас?

— Все так серьезно? — я проигнорировал его вопрос. — Зачем? Что я забыл там?

Грулёв, глядя на меня с уважением, улыбнулся, показывая эмоции:

— Георгий Игоревич, вы достигли ранга Архимага в восемнадцать лет. Вы разработали боевых големов, которые уничтожили элиту одного из сильнейших родов Империи. Все очень серьезно. Я понимаю вашу обеспокоенность, но маловероятно, что мы вам как-то навредим, вы это и сами прекрасно понимаете.

«Ну, что же… — я пожал плечами. — Император, так император. Заодно девчонок своих возьму с собой. Пускай столицу посмотрят.»

Император, Борис Викторович IV.

Император Борис IV задумчиво изучал документы в своем кабинете. И тут было на что посмотреть и чему удивиться.

Все, что было перед ним, казалось настоящим прорывом… но во всем ли?

Георгий Игоревич Раскатный покинул его кабинет полчаса назад. И за эти полчаса император был готов сгореть от любопытства.

Молодой человек, едва достигший совершеннолетия, был настолько интересным и умным собеседником, что Борис Викторович про себя предположил: сколько ему лет на самом деле? В глазах Георгия читалась многовековая мудрость, словно…

Ай, к чему все эти догадки?

— В восемнадцать лет, — заговорил он, обращаясь в пустоту перед собой. — Он сумел создать нечто, что поставило под угрозу один из самых могущественных родов Империи. А теперь, — он улыбнулся, — этот юноша — один из сильнейших магов Империи.

Борис апатично забарабанил пальцами по столу. В голове у него крутились слова, сказанные этим Раскатным.

«Сила, порталы… — он усмехнулся. — И все это… в его возрасте.»

В общем, пришел он в себя не скоро. Еще около часа император читал все эти бумаги и восхищался Раскатным. А в конце он вновь заговорил с пустотой:

— Очень интересный парень.

Протерев усталые глаза, император откинулся на стуле, уставившись в потолок. Но… глаза, словно сами по себе, вновь опустились и посмотрели на все эти схемы.

Они были примитивными, на первый взгляд! Но скрывали в себе такой глубокий смысл, что его не сразу можно было понять. Ибо решения, которые раньше казались невозможными, вдруг приобретали реальную форму.

Через пару минут в тяжелую бронированную дверь кабинета постучали. После короткой фразы: «Войдите», на пороге появился начальник шестого отдела, Потёмкин.

— Что у тебя? — глухо спросил император. — Только быстрее.

— Пришел доложить, что приказ исполнен, — отчеканил Потёмкин.

— Ты… — задумался император, опуская глаза к схемам. — А… понял. Ты уже все? Проверил этого юношу?

— Да, Ваше Величество, — ответил Потёмкин, сдержанно кивнув. — Он чист, словно линза. Ничего подозрительного в биографии. Мы не зря прилетели к нему в дом. Проверили все. Он — идеальный кандидат.

— Ну раз так, — император на мгновение задумался, затем резко поднял голову. — Раз чист, — сказал он с легкой улыбкой, — тогда создадим Центр стратегических разработок. Назначим его главой Георгия Игоревича Раскатного.

Потёмкин слегка удивился, конечно, но ничего на это не сказал. Его лицо осталось непроницаемым, хотя в глазах мелькал отблеск уважения к молодому человеку, который смог впечатлить самого императора.

Император, вновь сосредоточившись на чертежах, добавил:

— Этот парень может привести нас к новому будущему. Мы не упустим его.

Эпилог. Малыш Аркадий.

— ЕХУ! — маленький Аркадий пролетел над головой мирно пасущегося на поле таргрума, репульсарами добавляя себе высоту полета.

Ярко сверкающие на его ногах сапожки издавали легкий гул, предупреждая малыша о превышении допустимой высоты полета. В следующий миг его нагнали друзья — мелкие рептилоиды, которые также были обуты в репульсары.

— Догнал! — сказал внук Рентиви. — Теперь ты водишь!

— Как бы не так! — парировал Аркадий, ухватив друга за хвост.

Следом подлетели и другие мальчишки. Кто-то был из расы зверолюдей — Песцов. Кто-то, как и Рентиви Третий, рептилоидом, но была здесь и другая особа — хищная чумница-человек, Варвара Рыжко.

Девчушка, весело смеясь, перепрыгивала мальчишек, набирая высоту вне пределов. Все же, с помощью своих сил, она пыталась создавать помехи, но не знала, что за это ей скоро влетит от Ильи по шее.

— А ну-ка, попробуйте поймать меня! — крикнул Аркадий Варваре, делая сложный маневр в воздухе.

Рептилоиды, весело фыркая, снизились. Прыгнули в кусты и бросились врассыпную, когда водить начала Варвара. Их хвосты, мелькающие в траве, стали легкой добычей. Уж больно слабо они их к земле прижимали.

Глядя на то, как его верные друзья носятся, он невольно вспомнил слова отца. Когда тот шутливо сказал ему, мол, скоро его друзья станут его личной гвардией.

Аркадий тогда улыбнулся и ответил папе: «А почему бы и нет? Гвардия рептилоидов звучит круто.»

— Аркаша! — неожиданно раздался мамин голос.

Аркадий тут же развернулся в воздухе и поспешил к краю поля, где стояла его матушка, Екатерина Семеновна Раскатная, и махала ему рукой.

Она улыбалась, глядя на то, как ее сын выписывал сложные пируэты, а ее глаза светились радостью.

Она сдержала слово — и родила Раскатному наследника.

Там же, рядом с мамой, стояли и две другие «мамы», младшие — как их про себя называл Аркадий. Тамара и Люда. Обе беременные, с округлившимися животами.

Аркадий, вычурно перевернувшись через себя, спустился к маме и обнял ее, рассказывая то, чему они сегодня научились.

А Катя, поправив его волосы, с силой прижала сына.

— Папа прибыл, — сказала она. — Пойдем, встретишь его.

— Уже? — искренне удивился Аркадий, припомнив, что натворил сегодня кое-что. — А где папа? Сколько у меня времени, чтобы…

Он даже договорить не успел, когда из ниоткуда его подхватили сильные руки.

— Вот он я, Аркаха! — Георгий перевернул сына и с горящими глазами добавил: — Чую, ты сегодня что-то натворил, да? Ну-ка, признавайся, — заулыбался он. — Опять маленьких василисков за хвосты тягал⁈

Аркадию, в целом, было немного наплевать на отцовский допрос. Ибо его интересовало совершенно другое. Истории отца и его поиски в других мирах! Далеко в других мирах!

— Папа! Ты нашел тех электромантов, которых искал?

Георгий Раскатный, улыбаясь, отпустил сына и сел перед ним на одно колено:

— Нашел, сынок. Теперь нас, электромантов, будет намного больше. Во всех мирах.