Громобой

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ КАМЕННЫЙ ПИЛОТ

Первое, что сделал Прутик, вернувшись на корабль, — это зажег фонарь, который висел у Скрида возле пробоины. Теплый янтарный свет наполнил мрачное помещение, и Прутик увидел, что Каменный Пилот сидит на полу.

— Слава небу, ты жив! — воскликнул он. Каменный Пилот кивнул.

— Но лишь отчасти, — раздался робкий приглушенный голос из тяжелого костюма. Потом пауза. — Я совсем не чувствую правой ноги. — Прутик уставился на него в изумлении. — На меня напал наш так называемый проводник, — продолжал Каменный Пилот. — Должно быть, он оглушил меня. Я не знаю, каким чудом я здесь.

— Я… Я принес тебя сюда, — объяснил Прутик.

Каменный Пилот снова кивнул.

— А Скрид?

— Скрид мертв, — ответил Прутик. — Погиб от моего меча. Он… Я… — Он в смущении присел перед Каменным Пилотом. — Так ты умеешь говорить, — сказал он.

— Умею.

— А я и не знал… Я всегда думал, что ты немой.

— Я не трачу слов понапрасну, — ответил Каменный Пилот. — Мир огромен и коварен. Эта одежда и молчание — моя защита. — Он остановился. — Твой отец это хорошо понимал.

— Мой отец? — удивленно переспросил Прутик. — Он знал, что ты можешь говорить?

— Он все знал, — сказал Каменный Пилот и с этими словами начал изгибаться и извиваться, пока ему не удалось вытащить правую руку из рукава. Прутик увидел изящные пальчики, вертевшие внутренние застежки, при помощи которых капюшон прикреплялся к плечам. Одна за другой застежки щелкали и открывались.

Каменный Пилот не только признался, что может говорить, но сейчас впервые собирался показать свое лицо! Прутик затаил дыхание. От какого уродства или недуга страдает это несчастное создание, если оно до такой степени скрывает его под этой громоздкой кучей одежды?

Когда капюшон поднялся, стала видна бледная и тонкая шея. Прутик закусил нижнюю губу. В следующий миг каскад густых оранжевых волос упал на лицо. Каменный Пилот поднял руку и откинул волосы.

Прутик обомлел:

— Ты… ты…

— Девушка, — ответила Каменный Пилот. — Ты удивлен?

— Еще бы! Конечно удивлен! — взорвался Прутик. — Такое я меньше всего предполагал! Я думал, что увижу какое-нибудь… чудовище…

Каменный Пилот помрачнела и посмотрела в сторону.

— Наверное, было бы лучше, если бы я была чудовищем, — спокойно сказала она. — Самое уродливое и отвратительное существо в Дремучих Лесах не может быть таким же потерянным и одиноким, как я теперь, когда потеряла Облачного Волка и мой корабль. Это единственное место, где я чувствовала себя в безопасности, хотя даже там мне нужно было все это. — Она похлопала по скинутому капюшону.

— Не унывай, — старался подбодрить ее Прутик. — Мы выберемся отсюда!

— Нет, — заплакала Каменный Пилот. — Мы умрем в этих проклятых Топях. Я знаю, мы умрем.

— Ты не должна так говорить, — твердо сказал Прутик. Затем, стараясь отвлечь девушку от печальных мыслей, он переменил тему разговора: — Согласно истории, которую как-то рассказал мне отец, ты присутствовала при моем рождении: это случилось на борту небесного корабля, капитаном которого был тот самый печально известный…

— Мултиниус Гобтракс, — подхватила Каменный Пилот. — Я хорошо это помню. — В ее голосе были слышны слезы. — Мы были над Дремучими Лесами в центре ужасной бури, когда у Марис, твоей матери, начались схватки. — Она покачала головой. — Мне больше никогда не случалось попадать в такой переплет. Корабль засосало в ураган над лесом, прежде чем кто-либо успел бросить большой якорь или хотя бы дрек.

— И все же тебе удалось спасти воздушный корабль, — заметил Прутик. — Отец рассказывал, как ты погасила горящие конфорки, сбросила противовесы и спустилась по борту, чтобы ослабить летучий камень.

Каменный Пилот уставилась в пол.

— Я сделала лишь то, что нужно было сделать, — невозмутимо ответила она.

— И я все-таки рад, что ты это сделала. В противном случае меня бы сейчас здесь не было!

Каменный Пилот с трудом улыбнулась:

— А кто бы спас меня от Скрида, если бы не ты? Мы в расчете, не так ли?

— Ну да, — с сомнением в голосе сказал Прутик.

— Что?

— Да так, ничего, — замялся он. — Только… Ну ладно, это произошло пятнадцать лет назад. Как тебе удается…

— Выглядеть такой юной? — закончила она вопрос за Прутика.

Он кивнул.

Каменный Пилот отвела взгляд в сторону; бледная и тонкая рука сжала капюшон. Прутик внимательно рассматривал девушку с бледной, почти прозрачной кожей и копной ярко-рыжих волос, над которыми, казалось, время не властно. Она выглядела так знакомо… И он внезапно вспомнил:

— Мэг!

— Прошу прощения? — удивилась Каменный Пилот.

— Ты мне ее напомнила, — объяснил он. — Это девочка-трог. Она…

— Что ты знаешь о трогах? — нерешительно спросила Каменный Пилот.

Прутик пожал плечами. Что же он в действительности знал о трогах? Он помнил, что Мэг — бледная девочка с ярко-рыжими волосами — поймала его и держала в качестве домашнего зверька в подземной пещере. Он также помнил, что, достигнув совершеннолетия, Мэг выпила священный сок корней дуба-кровососа и превратилась в злыднетрога — неуклюжее громадное чудовище наподобие своей матери. Прутик знал также, что, не унеси он вовремя ноги, его бы разорвали там на кусочки.

— Домашний зверек? — спросила Каменный Пилот.

Прутик кивнул.

— Она держала меня на длинном поводке. Она меня баловала и все время тормошила. — Он содрогнулся при воспоминании. — И она, бывало, часами заплетала мои волосы в косички и украшала их бусинками.

— До тех пор пока не превратилась в злыднетрога?

— Точно.

Каменный Пилот молчала и неподвижно смотрела в пол. Когда она вновь на него взглянула, Прутик увидел, что ее глаза опять наполнились слезами.

— Это одно из преимуществ пребывания в капюшоне — никто никогда не видел, чтобы я плакала, — сказала она, всхлипывая. — А вот я, как видишь, так и не превратилась в злыднетрога.

Прутик кивнул, мысленно этому радуясь. Превращение Мэг в жуткое кровожадное чудовище было для него одним из самых сильных и самых ужасных потрясений за всю жизнь.

— Когда пришло время и Главный Дуб-Кровосос пустил для меня сок, меня там не было, — печально проговорила Каменный Пилот. — А те, кто пропускает назначенный срок, уже никогда не могут стать совершеннолетними злыднетрогами и осуждены до самой смерти оставаться такими, какой ты меня сейчас видишь.

— Но… но почему ты пропустила назначенный срок?

Девушка-трог вздохнула:

— Это случилось за день до моего совершеннолетия. Я выгуливала своего щенка-зубоскала рядом с пещерами, когда меня окружила стая белых волков. Они разорвали на куски щенка, а меня оставили в живых для своего хозяина, работорговца из Нижнего Города. Он заковал меня вместе с древесными эльфами, троллями, гоблинами и привел на невольничий рынок. Там-то и нашел меня твой отец — грязную, в лохмотьях, уже наполовину потерявшую рассудок.

— Он выкупил тебя? — Прутик широко раскрыл глаза от удивления.

— Он увидел, в каком состоянии я нахожусь, выхватил у работорговца его жуткий кнут и едва не содрал с него кожу заживо. Потом взял меня за руку и сказал: «Пойдем, малышка, Марис приведет тебя в порядок». И я пошла.

Прутик присел на корточки рядом с девушкой.

— Должно быть, все это было просто ужасно, — сочувственно сказал он.

Каменный Пилот кивнула:

— Я так и не смогла найти мои родные пещеры. Небо знает, я искала их долгие годы. Но Облачный Волк предоставил мне кров.

— На «Громобое»?

— Да. И благодаря ему я стала лучшим Каменным Пилотом во всем небесном пространстве. Вернее, была им. Теперь у меня нет ничего.

— У тебя есть я. — Прутик протянул руку. Каменный Пилот взглянула на него и нерешительно взяла протянутую руку.

— Если мы здесь остаемся, то нам следует отыскать какую-нибудь еду, — бодро сказал Прутик.

— Остаемся здесь?

— Ну конечно, — сказал он. — А как иначе мы поднимем этот корабль в воздух? Мы никогда не выберемся из Топей без него.

Прутик оглядел поломанный корпус корабля. Вновь поднять корабль в воздух будет очень трудной задачей — особенно если принять во внимание раненую ногу Каменного Пилота: это означает, что ему придется работать одному. Но опять-таки, разве есть другой выход?

— Если только ты найдешь летучий камень, — заметила Каменный Пилот, следя за взглядом Прутика, — я смогу вернуть «Повелителя Ветров» в небо. Облачный Волк меня хорошо обучил.

Прутик улыбнулся:

— Я даже не знаю, как тебя зовут.

Каменный Пилот посмотрела на него, прищурилась, о чем-то размышляя и сжав обеими руками свой защитный капюшон. Наконец она сказала:

— Меня зовут Моджин.

В то первое утро восходящее солнце рано разбудило Прутика. Он оставил спящую Моджин и тщательно осмотрел небесный корабль. Очень скоро ему стало ясно, что солнце еще много раз взойдет над зловонными Топями, прежде чем «Повелитель Ветров» вновь поднимется в небо.

Корпус был не только пробит в нескольких местах, но также прогнил со стороны правого борта, который лежал в грязи; мачта была надломлена, и, хотя несколько противовесов были на месте, многие отсутствовали. Летучий камень раскололся надвое. Одна половина лежала в теплой грязи под корпусом корабля. Второй половины нигде не было видно.

«Прежде всего, — сказал себе Прутик, — я должен посмотреть, есть ли здесь, на борту, хоть какие-нибудь инструменты. Если у меня не будет молотка и гвоздей, я не смогу ничего сделать. Но, с другой стороны, что толку в инструментах, если я не найду другую половину летучего камня? — Он повернулся. — Впрочем, опять-таки, если на борту нет никаких запасов еды, то мы еще раньше умрем от голода».

Но куда Прутик ни заглядывал, всюду его ждала неудача: кладовая в твиндеке, склад и грузовой отсек были пусты. Из кают-компании все было вынесено. В трюме, где они с Каменным Пилотом переночевали, тоже ничего не было.

— С нами все кончено, — вздохнул Прутик. — Я лучше сразу скажу об этом Моджин. — И он направился по трапу обратно в трюм.

Спустившись, Прутик остановился в замешательстве: а где же Каменный Пилот? И где ящик с грозофраксом и отвратительная коллекция Скрида? Когда глаза привыкли к темноте, до него дошло, что он находится в совершенно другой части трюма: в носовом отсеке, а не в главном. Он огляделся, раскрыв рот от удивления, затем улыбнулся, а потом заплясал от радости.

— Прутик, — послышалось из-за переборки. — Это ты?

— Да! — крикнул он. — Я нашел, нашел запасы Скрида! И… И здесь есть все, что нам нужно! Здесь тарелки, кубки, ножи, ложки. Ага, здесь его удочки, крючки и леска. Свечи и керосин. И большая коробка печенья. И бочонок лесного грога! И… Моджин! Он спал на свернутых парусах!

— А такелаж? — крикнула Моджин. — Нам понадобятся тросы, чтобы поднять паруса.

Прутик пошарил под матрасами из парусов.

— Да! Они свернуты в бухты и лежат под парусами — любые тросы, какие мы только захотим. И целый ящик инструментов. Мы можем начать прямо сейчас. — Он замолчал, а потом спросил: — Как твоя нога?

— Не так плохо, — ответила Моджин, но Прутик ощутил боль в ее голосе.

Он энергично принялся за работу. Час за часом он трудился, выполняя указания Каменного Пилота, которая, хотя и отрицала это, страдала от постоянной боли. Однако «Повелитель Ветров» оказался сущей развалиной. Каждый шпангоут прогнил, каждая доска обшивки была готова проломиться. Несмотря на то, что он старался изо всех сил, прибивая здесь, отпиливая там, дело казалось безнадежным. Когда солнце скрылось за горизонтом, Прутик огляделся и пришел в полное смятение от того, как мало он сделал.

— Я никогда не закончу, — простонал он.

— Не переживай, — сказала Моджин. — Найди вторую половину летучего камня, и мы заставим эту развалину взлететь.

Прутик покачал головой:

— Но ведь летучий камень очень легкий. Что если он просто-напросто улетел?

— Я так не думаю, — возразила Каменный Пилот. — Как тебе известно, холодный камень поднимается, горячий — опускается. Допустим, он приземлился где-то в теплую грязь Топей. Значит, он где-нибудь там и лежит.

Нога Моджин, к счастью, не была сломана, а благодаря регулярным промываниям водой, очищенной пылефраксом, опухоль спала, краснота постепенно исчезла и рана начала затягиваться. Они пробыли на болоте уже десять дней, когда Моджин в первый раз встала на обе ноги.

— Это потрясающе, Моджин! — воскликнул Прутик и взял ее за руку. — Посмотри, сможешь ли ты переместить на нее тяжесть. — Каменный Пилот нерешительно сделала шаг правой ногой, сморщилась от боли, но шагнула снова. — Отлично! — Прутик был в восторге. — Скоро нога будет как новенькая!

— Она уже никогда не будет прежней, — улыбнулась Моджин. — Но, полагаю, она мне еще послужит в течение многих лет. Ну а как там ужин, готов? — Она взглянула на Прутика и понюхала воздух.

— Ужин! — спохватился он. — Я совсем про него забыл! — И он бросился наружу и вытащил сковородку из костра. — Как раз такие, как я люблю! — крикнул он.

— Ты хочешь сказать, подгоревшие? — фыркнула Моджин, показываясь в пробоине.

Прутик посмотрел на нее и сам широко улыбнулся. Каменный Пилот потихоньку избавлялась от застенчивости.

— Значит, ты ничего не хочешь?

— Ну нет, я вовсе не это имела в виду, — последовал ответ. — Как бы там ни было, что у нас сегодня? Хотя можешь не говорить — рыба-липучка!

— А вот и нет! Сегодня у нас бифштекс из еже-образа со свежим хрустящим хлебом и великолепным салатом. — Моджин вытаращила глаза от удивления. — Да шучу я, — засмеялся Прутик, вручая ей тарелку с ежедневным рационом из трех рыб-липучек и большого сухаря, посыпанного сверху сухой измельченной лесной травой. — Безупречная диета, — заметил он.

— Как скажешь, — улыбнулась Моджин. Она устроилась на камне и начала грызть твердый как камень сухарь. Далеко-далеко солнце скрылось за горизонтом, и небо осветилось розовым и зеленым светом. Прутик и Моджин наблюдали за тем, как один за другим появлялись вдали огни Санктафракса. Над их головами уже мерцали звезды, и, пока они сидели и ели в тишине, ночь раскинула над ними свой темный балдахин.

— Я люблю такие вечера, — сказал Прутик, подымаясь, чтобы зажечь фонарь. — Здесь так мирно и тихо, на мили вокруг никого и ничего нет — только небо над головой.

Моджин пожала плечами:

— У меня от этого мурашки по спине бегают.

Прутик ничего не ответил. Он понимал, что, несмотря на годы, проведенные на корабле небесных пиратов, Моджин до сих пор тоскует по своей прежней подземной жизни. Это у нее в крови, как у Прутика — жажда бороздить небесные просторы.

— Между прочим, — обратился он к Моджин, — у меня хорошие новости.

— Какие?

— Я нашел вторую половину летучего камня.

— Ты нашел ее?! Где?

Прутик помедлил. Он нашел ее в пруду, где похоронил Профессора Света. Вчера он пришел туда в полном отчаянии, чтобы поговорить со старым Профессором. И она была там, под водой, совсем неглубоко и раскачивалась в теплой чистой воде.

— Ну, недалеко отсюда, — объяснил он. — Ты думаешь, что сможешь соединить половины?

— Я исправляла и более безнадежные поломки.

Прутик взглянул на нее и улыбнулся:

— Нам до сих пор везет, правда?

— Нам так везет, как я не смела и надеяться, — согласилась Моджин.

В это мгновение высоко в мерцающей глубине ночи ярко вспыхнула падающая звезда и с тихим свистом пересекла небо. Прутик улегся и наблюдал за ней.

— Как красиво, — вздохнул он.

— Ш-ш! — шикнула Моджин. — Загадывай желание.

Прутик повернулся и взглянул на нее:

— Я уже загадал.