Грозный Шторм

Эпилог.

Аня

Трёх богатырей у нас не получилось. В наличии один богатырь и принцесса.

Ну, там такая принцесса, правда… что временами даже богатырь от неё за голову хватается. Про нас с Максом вообще молчу.

Вроде девчушка. В миленьких платьицах с косичками и кудрями. Но поведение прям пацанячье. Причём настолько, что и пацаны на детской площадке в шоке. Они там явно не авторитет. Рулит всеми исключительно наша Катюшка.

Брат её и то порой в ужас впадает. А он, надо сказать, не робкого десятка. Ромка тоже тот ещё проказник.

Короче, у нас тут подрастает ОПГ в миниатюре. Макс смеётся, говорит: малышня в меня пошла. Ага, как же. Мне его мама поведала, каким задирой и шалопаем был Максим в детстве. Так что мной тут и не пахло. Я авантюристка, но всё же с более спокойным нравом. А тут полное сходство с папкой.

Уложить спать наших чертят – это равно тому, что пройти квест на выживание. Вот и сейчас ходили второй раз умываться, потому что… а, да лучше не знать почему! И пока умывались, двое трёхлеток учинили потоп.

– Макс, возьми тряпку, вытри полы в ванной! – крикнула мужу, отводя детей спать. Второй раз, между прочим. – А то у нас тут шторм был, пытались не потонуть.

– Понял, – проговорил, внимательно глядя на малышню. – Штормило сильно или не очень? Соседи, как в тот раз, счёт за затопление выставят или обойдётся?

Говорил вроде и строго, но даже детям очевидно, что ни фига не строго.

Ага, это он с виду грозный и жёсткий. На деле тот ещё приколист на позитиве.

Мы это прекрасно знаем и пользуемся без зазрения совести. Короче, верёвки вьём из Макса просто внаглую. Да тут не только дети, тут и я преуспеваю. Он иногда ворчит, но, по сути, и сам кайфует.

Нет, Макс может быть строгим, когда ситуация требует, но это нечасто. И, как правило, касается не нас.

– Не сильно! – выкрикнула Катюша.

– Всего три балла по Бофорту! – продолжил вещание Ромка.

Даже говорить не буду, откуда они всё это знают. У них, похоже, зависимость от морской темы. И если с таким увлечением для сына я согласна, то вот дочкина любовь к морям да кораблям немного напрягает.

Но, в принципе, можно и не удивляться.

Макс тоже фанатик. Он хоть и перевёлся на внутренние рейсы и уже несколько лет там верой и правдой, но работой своей буквально горит.

Папка из Макса тоже отличный. Никогда не забуду те ощущения, когда я родила, и как он радовался.

Сначала, правда, чуть больницу и мой университет не разнёс. Но потом очень радовался.

А почему чуть не разнёс? Так у меня роды аккурат на защите начались. Он подозревал весь пед.состав во всех смертных грехах. И роды они спровоцировали, и меня, бедную-несчастную, нервничать заставили. И в больнице врачи не торопились, будто у меня не стремительные роды.

Короче, Макс на панике – запоминающееся зрелище.

Но Макс как надёжный, любящий муж и отец – запоминается не

меньше.

Когда близнецы только родились, в большей степени ими занимался он. Я так, просто как передвижная молочная кухня на ножках.

Макс трясся над нами, как над хрустальными. Мне вообще напрягаться не давал. Из меня, мол, целых два человека появилось. Я свою миссию выполнила и должна набираться сил, дальше он пока сам. Так что сил набраться я смогла.

Люблю эти воспоминания. Как и многие другие.

Не без труда уложив детей спать, пошла в нашу с мужем спальню. Макс ещё не спал, меня дожидался.

– Уснули? – спросил, стоило мне зайти в спальню.

– Ага. Но сам знаешь, это не показатель, – ответила и принялась раздеваться.

Никто не отменяет того, что две пары маленьких ножек могу в скором времени притопать к нам. Это они любят. Особенно когда Макс дома.

В общем, когда он не в рейсе, мне приходится конкурировать с собственными детьми, чтоб урвать себе его хоть ненадолго в единоличное пользование.

– Ну, тогда иди сюда, моя любимая девочка. Мы быстренько, – и откинул одеяло в сторону.

Оу, он меня, оказывается, тоже ждал. Прям изнемогал в ожидании, судя по эрекции.

– Бегу, – почувствовала себя стриптизёром, который одним движением руки сдёрнул с себя всю одежду, оставаясь голышом. Вот я сейчас прям так же.

Мы вообще полюбили быстрый секс. Сначала это была вынужденная мера. Всё же любили мы это дело часто. А с малышнёй не всегда удавалось часто и долго.

Поэтому теперь у нас часто и быстро. Но в этом тоже есть своя пикантность. Во-первых, не всегда знаешь, когда и где случится сей процесс. Из разряда: шла, поскользнулась, упала на член. Ну типа такого.

Нет, подолгу тоже бывает. Но это, как правило, когда наши малыши остаются с Верой Михайловной, а мы срываемся куда-нибудь и отрываемся на всю катушку.

– Дверь закрыла?

– Спрашиваешь ещё, – я ж знала, куда иду, и предполагала зачем. Пока, во всяком случае, точно не закрепким и здоровым сном.

Ну, как и говорила, прелюдия была недолгой. И та больше словесной. Макс сжимал мою грудь и бормотал, как сильно меня любит. Я поглаживала член и тоже признавалась в любви. Ну да, романтика. Мы с ним такие. Оба на всю голову и по самые уши друг в друга.

– Макс, презерватив, – проблеснул у меня зачаток разума, когда он вошёл на всю длину.

Но стоило ему начать двигаться. Так нетерпеливо и жадно, как этот зачаток разума растворился. Будто и не было его.

– Не переживай. Я аккуратно, – сказал предельно серьёзно и достаточно убедительно, чтоб я поверила.

Поверила, но немного озадачилась знакомой интонацией в знакомой ситуации. Но об этом я вспомню немного позже, примерно через месяцок. А пока в отрыв со своим Штормом.