Грозы медового месяца

Олеся

Одни браки заключаются на бумаге, а другие -на небесах. Родители Олеси прожили вместе больше двадцати лет, но по-прежнему смотрели друг на друга с нежностью. Они верили: любовь -единственное, что поможет пережить все напасти. Главное — это быть вместе. И чем больше была беда, которая на них обрушивалась, тем большую помощь и поддержку они оказывали друг другу.

Одни браки с самого начала обречены на развод, а другие — напоминали сказку: они жили долго и счастливо и умерли в один день. Олеся была в такой вот счастливой семье единственным ребенком. Ребенком желанным и любимым.

Девочка росла под крылышком у мамы, не зная забот. Как и все дети любви, она была очень нежной и чувствительной, не могла заснуть без поцелуя на ночь и не пожелав родителям «спокойной ночи». Не могла видеть, как папа и мама ссорятся, хотя эти невинные ссоры всем остальным могли показаться сущими пустяками. Не могла не помочь маме, когда та просила помыть пол или приготовить обед. Не могла обидеть папу, когда тот предупреждал насчет мальчиков: мол, лишнего не позволяй.

До двадцати лет она о деньгах никогда не думала, родители" старались ограждать ее от неприятностей. А постоянная нехватка денег в семье — это неприятность, да еще какая! Мама работала в библиотеке и слыла женщиной начитанной и интеллигентной, но получала зарплату, даже по провинциальным меркам, очень уж маленькую. А с работой в городе было вообще очень плохо, особенно для женщины с высшим гуманитарным образованием. На приличные места устраивались либо по большому знакомству, либо за большую взятку. Но давать взятки мама так и не научилась. Впрочем, и папа — тоже.

Когда закрылся завод, на котором он работал, отец устроился в школу, преподавателем трудовой дисциплины. Руки у него были золотые. Все в доме сделал этими руками и стал тому же учить школьников. Как самому сделать мебель, как выжигать, выпиливать лобзиком, строчить на машинке, ибо одежду, оказывается, тоже можно шить самому. Зарплата и у него была небольшая, хорошо, что соседи постоянно приглашали то кран починить, то газовую колонку, то помочь с ремонтом. Отец никому не отказывал, получая за помощь либо скромное вознаграждение, либо продукты натурального хозяйства, которое в городе вели практически все. Так и жили, не хуже и не лучше большинства других семей. Главное, что отец не пил и в доме царили мир и покой.

Деньги на учебу Олесе откладывали давно. Дать девочке приличное образование — святое дело, считали родители. Талантами она не блистала, хотя была старательна и терпелива. Учеба в Академии Туризма была ее родителям по карману, Олеся без лишних раздумий туда и поступила.

О деньгах она задумалась впервые, когда встал вопрос о том, где проходить практику. Ее однокурсники из обеспеченных семей давно уже собирались за границу. Потом оказалось, что и малоимущие подтянулись, полезли в чулки. Никто не хотел ударить в грязь лицом и тем более — прослыть скупердяем. Провинция же -каждый поступок, каждое слово, как удар в вечевой колокол, разносится по всей округе! Поэтому — и эх! Один раз на свете живем, зато чаду, побывавшему в краях иноземных, будет что вспомнить!

Олеся тоже как-то пришла домой радостная и сказала:

— Мама, папа, я собираюсь за рубеж. Оформляйте мне загранпаспорт!

И вот тут мама посмотрела на нее с недоумением:

— Доченька, но зачем же?

Олеся не поняла: ведь разговор о практике уже заходил не один раз, и родители молчали, не говорили ни «да», ни «нет». Она истолковала это не иначе, как молчаливое «да».

— Ведь все едут! — с обидой сказала девушка.

И вот тут отец нахмурился и впервые открыл страшную тайну:

— Видишь ли, у нас нет денег.

— Как это нет? — удивилась Олеся.

И тут ее наконец посвятили в то, как обстоят в семье дела с финансами. Да, мама и папа работают, но денег едва хватает на жизнь и на учебу дочери. А так случилось потому, что год назад родители взяли в банке ссуду и купили десять соток земли с одноэтажным крохотным домиком в два окна. Отец с присущим ему энтузиазмом взялся за каких-нибудь пять лет сделать из этой хибары шикарную дачу. Но надо на что-то покупать стройматериалы. И выплачивать ссуду, иначе можно лишиться и участка, и будущего особняка…

— Хватит, хватит, хватит! — замахала руками Олеся. — Что же вы предлагаете? Все поедут, а я нет?

— Милая, у нас в библиотеке есть место, — робко сказала мама. — Сотрудница ушла в декрет. Ты как раз заканчиваешь училище, и если бы захотела…

— Захотела?!!

О, нет! Была веская причина, по которой она этого не хотела. Ни за что! Дело в том, что у них были богатые родственники. Двоюродная сестра Олеси вышла замуж за миллионера! И не где-нибудь, а в самой Москве! Правда, сестра эта отношений с нищей родней не поддерживала и, казалось, напрочь забыла о существовании оной, но вот другая сестра…

Словом, во всем была виновата Эля. Сначала уехала учиться в Москву и загордилась, от провинциальных родственников открестилась. Даже на свадьбу — все в той же Москве — не позвала. Тетя — родная мать Эли, которую тоже не позвали, сказала, что, мол, и свадьбы-то никакой не было. Расписались втихую, и все.

Однако ей никто не поверил: в провинции так замуж выходить было не принято. Пошла сплетня: Владиковы дочки очень уж загордились, а вспомнить, как Гелька и Элька одну юбку на двоих носили… Ну и так далее.

Но вскоре случилось несчастье: жившие в соседнем городке родители нынешних столичных штучек погибли, разбились на машине. И нанесенную обиду все позабыли. На похороны приехали только сестры, муж Эли не смог, не отпустили с работы. Поэтому с Вадимом родственники его жены так и не встретились. Олеся тогда еще была угловатой девочкой-подростком, на Элю и Гелю смотрела, открыв рот. Красивые, хорошо одетые и теперь — москвички!

Обе сестры дали понять, что отныне все отношения с родственниками прерываются, и тут же затеяли продажу родительской квартиры. Уехали, как только получили деньги, и несколько лет об Эле и Геле вспоминали редко, а потом и вовсе перестали. Ибо от сестер не было ни слуху ни духу.

И вдруг… Эля объявилась неожиданно. Почтальон принес телеграмму: встречайте! Родители Олеси сбились с ног. Как принять? Несколько лет не объявлялась и тут вдруг вспомнила, что у нее в провинции есть родственники! И к тому же едет к ним.

Эля прибыла одна, привезла щедрые подарки. Сначала помалкивала, от ответов на прямые вопросы уклонялась, а потом вдруг проговорилась, что ушла от Вадима. Ей, мол, надо отдохнуть, прийти в себя, спрятаться где-нибудь на пару недель. Может быть, на месяц.

От кого? О! Есть тут один. И девятнадцатилетняя Олеся ночью, в темной комнате, слушала откровения двоюродной сестры. Может быть, потому, что свет был погашен, шторы опущены, а девчонка слушала, затаив дыхание, Эля разговорилась.

Марат… О, Марат! Он такой… Богатый, красивый, талантливый. Очень талантливый! Он уже снял один фильм, правда, короткометражку, но… Двадцать четыре года, все еще впереди! И он хочет сделать Элю кинозвездой!

Олеся замерла в восторге. Подумать только! И такое может случиться наяву, а не во сне! Принц из сказки! А ведь Эля тоже не в столице родилась, в провинции, в простой семье. Олеся знала, что отец двоюродной сестры всю жизнь пил, а ее мама работала вахтершей, осматривала на проходной чужие сумки. Вот ведь как бывает! Подумать, так у нее, Олеси, даже больше шансов, чем у Эли, преуспеть в столице!

Утром столичная штучка показывала фотографии. Москва, они с Маратом в обнимку на Красной площади, в парке, у фонтана. Загородный дом Марата. Два этажа, выстриженная лужайка, посреди — огромная клумба. А на клумбе розы! Самые настоящие розы! Как в кино!

Кино… Какая девушка в девятнадцать лет не мечтает стать кинозвездой? Особенно — если она хорошенькая и у нее есть родственница, которой уже повезло. Почти кинозвезда! Ведь замуж-то выходит за режиссера!

А Эля не унималась: Марат такой, Марат сякой, ах, ах, ах, просто необыкновенный! Да, на фотографиях тот был просто красавчиком. Высокий, темноволосый, голубоглазый, одет, как принц. Он и в самом деле был наследным принцем, которому со временем должно отойти огромное состояние. Поистине королевское! Эля так сказала. Мол, на эти деньги Марат будет снимать кино.

И случилось невероятное: Олеся заочно влюбилась в Марата. Она мечтала увидеть его хоть одним глазком! Быть может, привлечь его внимание. А что, если Марат и из нее захочет сделать кинозвезду? Родственница же! Когда думала об этом, сердце громко стучало. Олеся стала много времени проводить у зеркала. Она сравнивала себя с двоюродной сестрой. А что? И не хуже! Ничуть не хуже!

А Эля между тем начала скучать. Вообще у нее был странный характер. Олеся никак не могла понять двоюродную сестру: говорит, что Марат сгорает от любви и везде ищет свою невесту, а сама прячется здесь, в провинции. И ни разу не видела, чтобы Марат сестре звонил или Эля звонила Марату. А ведь не такая уж у них дыра, мобильная связь действует, хотя телефоны в городе есть у единиц. Но есть! И у Эли есть! Олеся видела: красивая игрушка! Так в чем же тут дело?

— Я хочу, чтобы он немножечко поволновался, -загадочно улыбалась Эля.

И Олеся все поняла: двоюродная сестра мучает Марата! Мало того, что этот принц до нее снизошел, она еще и ломается! И Олеся встала на сторону Марата.

Эля как-то съездила в родной городок на такси, потратила кучу денег и вернулась страшно разочарованной.

— Не знаю, что я там искала, — пожаловалась она. — Думала пройтись по знакомым улицам, встретиться со школьными подругами. Но они все теперь такие толстые и противные! Фу! Все замужем, у всех дети. И как это все скучно!

Здесь, в провинции, не могли оценить ни тонкого вкуса, ни умопомрачительно дорогих нарядов, ни того уровня, которого Эля достигла. И она затосковала совсем. Родственники и подруги говорили об одном и том же: о ценах на рынке, о мужьях, о детях, о своем тяжелом житье-бытье, а также об урожае, поливке и прополке. Когда Эля рассказывала о столичной жизни, ресторанах, казино, спектаклях, премьерах, на которых бывала с Маратом, все только ахали и качали головами:

— Такие деньги потрачены! И на что?

Кончилось тем, что Эля провела в городке пять дней и уехала без сожаления, с твердым решением выйти замуж за Марата. Из всех, с кем встречалась двоюродная сестра, поняла Элю только Олеся. Такая жизнь! А здесь что?

— Не понимаю, чего я здесь искала? — с недоумением повторила Эля, стоя на перроне. — Нет, это не по мне. Геля права. Надо жить какой-то другой жизнью. И Марат — не самое худшее, что может со мной случиться.

Не самое худшее?! Олеся была в недоумении. Да она готова лететь за своей мечтой хоть на край света, а Элька еще ломается!

Поэтому, когда мама предложила работу в библиотеке, Олеся пришла в ужас. Что, на всю жизнь? Здесь? Как мама? Может быть, еще и замуж выйти за однокурсника, который ее провожает и даже спрашивает разрешения, прежде чем поцеловать? И все время боится, что она вырвется и убежит. Навсегда. И действительно -вдруг так захотелось убежать!

Тогда Олеся впервые продемонстрировала характер. Она заявила, что поедет в Москву и попросит денег у двоюродной сестры на учебную практику за границей. В доме началась паника.

— Да как же ты поедешь, дочка? — спрашивали наперебой отец и мать. — Ты же никогда никуда не уезжала! И ведь одна! И где ты собираешься остановиться, в этой Москве?

— Я же не к чужим людям еду, к Эле. — Олеся удивлялась, отчего так волнуются родители. — В конце концов она у нас жила неделю, теперь и я могу воспользоваться ее гостеприимством.

И отправилась на вокзал за билетом. В один конец.

На самом деле она очень хотела увидеть Марата. Впрочем, и деньги получить — тоже. Ведь не откажет же ей Эля, имея такое богатство?

Купив билет, позвонила сестре: та оставила номер мобильного телефона.

— Кто это? — удивилась Эля.

— Это я, Олеся. Звоню с переговорного пункта.

— Какая Олеся?

— Сестра. Двоюродная.

— Ах, да!

— Я еду в Москву. К тебе.

— Что?! У меня в субботу свадьба! А в воскресенье я уезжаю!

— Свадьба? В субботу? Ой, а я как раз буду ехать в поезде! Как жаль, что не попадаю! Очень жаль! Но утром буду у тебя!

— Ты что, с ума сошла? — рассердилась Эля.

— Элечка, милая, у меня к тебе просьба. Маленькая-маленькая просьбочка, — затараторила Олеся. — Но для меня — вопрос жизни и смерти. Ты не должна мне отказывать. Тебе это ничего не стоит. Ну, пожалуйста! Ведь ты же мне — двоюродная сестра и мы тебя так хорошо встретили!

— Ну, ладно, — смягчилась Эля, которая, в общем-то, не была злым человеком. Да и жадной не была тоже. — Только в воскресенье утром я буду на даче и не смогу уделить тебе много времени. Два часа, не больше.

— Хорошо, хорошо! Я вечером уеду обратно! -Разумеется, уезжать из Москвы Олеся не собиралась. Хотела уговорить Элю, чтобы та разрешила пожить ей в столице, у них с Маратом. Или на даче. И тут же спросила: — Дача, это которая на фотографиях?

— Да. Записывай, как ехать.

Нацарапав в блокноте адрес, Олеся радостно прощебетала:

— Как приеду — позвоню! Спасибо тебе! Огромное спасибо!

— Тете привет, — усмехнулась Эля и дала отбой.

Родители все же устроили сцену.

— Никуда ты не поедешь! — заявил отец.

— Я уже все решила! Сколько можно сидеть здесь, с вами! Ну, сколько?!

— А если с тобой что-нибудь случится? — спросила мама, рыдая.

— Ну и пусть! Но я не хочу в библиотеку! Я хочу быть самостоятельной!

— Пусть делает что хочет, — сдался наконец папа. — Она уже совершеннолетняя.

И, отчаявшись образумить единственного ребенка, родители стали привычно искать утешения друг в друге.

Вот так Олеся оказалась в то холодное, дождливое утро в Москве. Своего она добилась.

Приехала в столицу и, как только сошла с поезда, кинулась в метро покупать жетоны. На проезд и на телефон-автомат. Перед отбытием в Москву подробно расспрашивала подруг и просто знакомых, которые уже побывали в столице. Что такое метро? Как им пользоваться? Как звонить? И даже старательно все законспектировала. И вот теперь, внимательно прочитав инструкцию, набрала номер мобильного телефона Эли.

— Да! Говорите! — раздался в трубке злой мужской голос.

Олеся растерялась. И довольно робко сказала:

— Мне бы Элю…

— Минутку, — уже гораздо мягче сказал мужчина, и вскоре Олеся услышала в трубке голос двоюродной сестры. Та говорила напряженно. Сообразила вдруг: да это же Марат! Он взял трубку! Кто же еще? А она, дуреха, даже не поняла! И теперь он стоит рядом с Элей, и…

— Может быть, ты попросишь помощи у кого-нибудь другого? — вдруг сказала сестра. — Дело в том, что я уезжаю в свадебное путешествие.

— Когда? — упавшим голосом спросила Олеся.

— Сейчас.

— Элечка, но ты же обещала! Я не отниму у тебя много времени!

— Я не могу!

— Но, солнышко, лапочка, золотко, ты — моя единственная надежда! Мне больше не к кому обратиться за помощью! Я все-все-все для тебя сделаю! Все, что попросишь! Клянусь!

— Ну, хорошо, — смягчилась Эля. — Как договаривались.

— То есть я должна сейчас ехать к тебе на дачу?

— Да.

— Хорошо! У меня тут записана и станция метро, и с какого вокзала электричка, и железнодорожная станция, где надо выйти, и…

— Только войдешь с черного хода, — вдруг шепотом сказала Эля. — Поняла? Обойдешь дом… — И громко: — В общем, мы договорились. Ну, все. Пока.

Сверяясь с бумажкой, Олеся направилась к турникету. Прошла его и, не долго думая, обратилась к стоящему возле эскалатора милиционеру:

— Как мне добраться до станции…

Через два с половиной часа она сошла с электрички и, справившись у местных жителей, потопала к поселку, название которого было нацарапано в ее блокноте. Было холодно, с неба сыпалась какая-то липкая, будто переваренная крупа, и Олеся пожалела, что не взяла зонтик. Но настроение у нее было приподнятое. Натянула на голову капюшон и решила не обращать внимания на такую досадную неприятность, как дождь. Еще чего! Ведь она в Москве! И не сомневалась, что сегодня увидит Марата. И выпросит у Элечки разрешение пожить немного в столице.

Сестра просила войти через черный ход, Олеся, конечно, так и сделает. Ее не особенно удивила эта просьба — у Эли вечно какие-то тайны.

Вновь справилась с записями в блокноте: последний дом на правой стороне улицы. Два этажа, глухой забор с железными воротами. Обошла дом по тропинке, пытаясь понять, где же тут черный ход?

Наконец увидела маленькую калитку в заборе. Толкнула рукой — открыта. Значит, Эля ее ждет. Хотя в доме тихо.

А вот и розы! Та самая клумба! Только лужайка заросла. А жаль.

Поднявшись на заднее крыльцо, постучала. Сначала робко, потом еще раз, уже смелее.

И тут дверь распахнулась, и Эля за руку втащила Олесю внутрь со словами:

— Только тихо.

— Что случилось?

— Ничего. Ха-ха! — Эля как-то странно рассмеялась. — Ничего, кроме того, что я решила наставить рога своему второму мужу. Причем с первым. Ха-ха! Вот будет забавно! Интересно, это считается изменой?

Эля заперла дверь изнутри и взяла с собой ключ. Олеся огляделась. В холле валялись Элины вещи. Сестра сразу же прошла на кухню, машинально сунула ключ в сумочку, лежавшую на столе, и спросила:

— Ты прямо с поезда?

— Да.

— Есть, наверное, хочешь?

— Очень.

— Пошарь в холодильнике. И поставь чайник. В буфете должен быть кофе. Там же чашки. Ну, чего ты ждешь? Только быстро: у меня мало времени.

И Олеся засуетилась. Поставила чайник, достала из холодильника масло, банку икры, из буфета вытащила чашки.

— Мне не надо, убери, — поспешно сказала Эля. — Я не хочу ни есть, ни пить. И вообще: меня ждут. Давай, говори быстрее, что там у тебя?

Кофе был вкусный, дорогой. Олесины родители такого не покупали. А уж икру и подавно. Поэтому сначала Олеся съела бутерброд. И только потом сказала:

— Элечка, милая, мне нужны деньги! Вопрос жизни и смерти!

— Сколько? — спросила сестра.

— Пятьсот долларов, — замирая от ужаса, выговорила Олеся.

— А… Пятьсот… Послушай, я могу дать тебе сотню. Разумеется, могу и больше, но не сейчас. Впрочем… Только окажи мне маленькую услугу. Понимаешь? Услугу за услугу.

— Какую?

Эля цепким взглядом окинула Олесю:

— Гм-м… Блондинка. Отлично! Грудь на два размера больше, но это пустячок. А лицо похоже. Глаза у тебя мамины. И у меня тоже — мамины. А наши мамы — родные сестры. Сойдет. Я дам тебе авиабилет. И паспорт. Ты сейчас поедешь в аэропорт, сядешь в самолет и полетишь на юг, в пансионат «Южная ночь». Заселишься в номер, отдашь мой паспорт. Только не удивляйся: он на другую фамилию. И будешь ждать меня. Я приеду на машине завтра вечером. И все. Ты свободна. Забирай деньги и поезжай домой. Я даже куплю тебе обратный билет. Правда, уже не на самолет, у меня тоже денег не так много. Но за услугу заплачу. Сколько ты хочешь? Пятьсот?

— Я беру взаймы, — поджала губы Олеся.

— Дело твое. Ну, так как? Хочешь прокатиться на юг?

— На юг? — Она никак не могла понять, что от нее хочет Эля.

— Ну да. На юг. Видишь ли, у меня очень ревнивый муж. Просто чудовище! Я хочу уехать на юг с Вадимом. По дороге мы заночуем в кемпинге. Эта брачная ночь выбила меня из колеи. Мне надо немного расслабиться. Я хочу возле него отогреться.

— Возле кого?

— Я говорю про Вадима! Но мое чудовище обязательно кинется проверять! Когда приехала, с кем приехала! Это невыносимо! Но я тоже не дурочка. Словом, хочу его провести. Это будет забавно! Ты поняла?

— Но разве нас можно спутать?

— Можно. Мы одного роста, обе блондинки. Остальное — детали. Просто старайся не попадаться на глаза обслуживающему персоналу. Как заселишься, уходи на море и лежи там до темноты.

На море! До темноты! Господи, да она готова была вообще никуда оттуда не уходить! Никогда!

— Ну, так что? — нетерпеливо спросила Эля. -Давай решай, у меня слишком мало времени. Вадим ждет.

— Я согласна. Конечно, согласна!

— Сейчас я дам тебе кое-что из своей одежды. Вот возьми, — и Эля протянула солнцезащитные очки. Олеся была потрясена: какая вещь! Мечта! Сказка! — Их мне купил Марат. Ненавижу! Но зато очки он по описанию сразу же узнает. Еще дам куртку и футболку. Купальник тоже дам. Хотя, — она с сомнением оглядела довольно плотное тело родственницы, — ты в него не влезешь.

— Я влезу! Влезу!

Олеся возликовала. В аэропорт! Кто бы мог подумать! Она полетит самолетом! Впервые в жизни! На юг!

Выскочила в холл следом за двоюродной сестрой, которая развила вдруг бурную активность. Стояла, смотрела с удивлением, как Эля торопливо сует ей в сумку свои вещи:

— Это, это и это. Все, хватит. Очень тебя прошу: ходи только в них.

— Да, конечно!

— Ну, все. Лучше тебе ехать прямо сейчас. Я тоже выйду, запру дом, и… Погоди-ка! — Эля вдруг насторожилась: — Кажется, машина подъехала? Не может быть!

Олесе тоже послышался шум мотора.

Эля кинулась в кухню, к окну. Потом, взволнованная, вернулась в холл, где они с Олесей собирали сумку, и сказала:

— Машина сестры. Как это некстати! Быстренько бери свою сумку, и бежим!

— Куда?

— Прятаться. Не хочу, чтобы она меня увидела.

— Почему?

— Да какая тебе разница?! Бежим! — И Эля затащила Олесю в кладовку, ту, что была рядом с кухней. Здесь, в тесноте, они плотно прижались друг к другу. — Тс-с-с… — Эля прижала палец к губам и вдруг всполошилась: — Черт! Какая же я бестолковая! На столе лежит моя сумочка, в холле разбросаны вещи! Но ведь это моя дача, и…

Раздался скрежет ключа в замочной скважине. Потом — шаги в холле, жаркий шепот, тихий смех. Кажется, их было двое: мужчина и женщина.

— Ничего не понимаю, — медленно произнесла Эля. — Неужели…

— Любимый… — раздалось отчетливо. И звуки поцелуев.

Тут Эля просто позеленела и решительно вышла из кладовки. В кухне раздались ее шаги.

Олеся растерялась и двинулась было за ней, но потом решила не высовываться и плотно прикрыла дверь. Даже за ручку изнутри придержала.

— Так, так, так, — раздался вдруг злой Элин голос. — Мне, значит, нельзя, а тебе можно?

И тут же:

— Ренат, выйди.

А это чей голос? Машина сестры… Геля? Ну, конечно, Геля! Кто же еще! Вскоре сестры продолжили свое объяснение на кухне.

Олеся же сидела в кладовке ни жива ни мертва. Вернее, помертвела, узнав о планах Марата. Как же так? Убить родного отца?! Но, может быть, у него не было другого выхода?

Сестры между тем вовсю выясняли отношения. Олеся поняла: Эля Гелю не простит. И никакого убийства не будет. И поездки на юг — тоже. Сейчас Эля позвонит Марату и все ему расскажет. Геля, конечно, разозлится. И чем все это закончится, неизвестно.

Закончилось неожиданно.

— О, господи! Ведь я же ее убила! — сказала вдруг Геля. И тут же закричала: — Ренат!!!

Этого Рената Олеся отчего-то возненавидела с первой же секунды. Понятия не имела, как выглядит любовник Гели, но голос его был неприятен. И все, что он говорил, раздражало Олесю. Сидя в кладовке и вцепившись в дверную ручку, она представляла Рената уродливым карликом, убогим существом, которое во всем слушается Гелю. А Геля — убийца! Какой же он безвольный, этот Ренат! И тупоголовый! Да он — просто урод!

Потом стало ясно, что Геля собирается убить и Марата. И что Ренат еще кого-то должен убить. Точнее, сначала догнать, а потом убить какую-то парочку в белой «девятке». И что Элин труп будет спрятан до поры до времени в подвале и положен в морозильную камеру…

Хлопнула входная дверь. Значит, Ренат уехал! Отправился догонять тех двоих, в белой «девятке». Потом шаги на кухне, какая-то возня. Вновь шаги. И тишина. Геля ушла?

Олеся хотела было выйти, но потом передумала. Надо знать наверняка, что Геля ушла, надо подождать. И правильно поступила, потому что шаги в холле раздались вновь. Полилась вода. Кажется, Геля открыла кран. Потом показалось, что тряпкой возят по полу. Ну, конечно! Кровь! А как Геля убила сестру? Чем?

Вновь шаги, теперь уже на лестнице. Поняла: Геля поднимается на второй этаж. Потом хлопнула дверь, и послышались какие-то странные звуки. Очень уж тихие. Плач? Что бы там ни было, можно потихоньку выскользнуть из кладовки.

Олеся подхватила свою сумку и на цыпочках вышла в холл. У лестницы, ведущей вниз, видимо в подвал, задержалась. А вдруг Эля еще жива? Вдруг ей можно помочь? И она осторожно стала спускаться.

В подвале был ужасный бардак, везде, где только можно, валялись банки с консервами, прочие припасы. И морозильная камера — вот она!

Положив сумку на пол, открыла дверь и замерла в ужасе. Нет, Эле уже ничем не поможешь! Мертва! А эти двое хотят убить какую-то другую женщину и на место той подложить Элин труп! Чтобы никто ничего не узнал!

Олеся протянула руку и сняла с белокурых волос сестры две заколки. Вот оно, доказательство! Потом закрыла дверь морозильной камеры, достала косметичку, сунула заколки туда. И осторожно поднялась наверх.

Плача уже не было слышно и шагов Гели — тоже. Видимо, та лежала наверху, в спальне, и ждала, когда позвонит Ренат.

Олеся потихоньку выскользнула наружу. Теперь перед ней встал вопрос: что делать? Звонить в милицию? Но законопослушные родители пугали ею Олесю с детства. Мол, чтобы не нажить себе неприятностей, от милиции лучше держаться подальше. К тому же, если она станет свидетелем — это уже неприятность!

Пожалуй, есть только один выход: все рассказать Марату. Но как? Телефона его она не знает, есть только название пансионата, где Марат завтра ночью должен поменяться местами с супругами Лебедевыми. Что делать? Как его найти? Как предупредить? Олеся совсем запуталась! Может быть, все-таки в милицию? Тут только Олеся сообразила, что идет не к станции, а совсем в противоположную сторону. Просто голова кругом! Нет, надо что-то делать!

Она уже совсем было решилась позвонить из ближайшего телефона-автомата и сообщить в милицию об убийстве, как вдруг рядом раздался взволнованный мужской голос:

— Эля? Наконец-то!

Она ойкнула и уставилась на мужчину. Среднего роста, коренастый, широкоплечий, лицо приятное, а глаза светлые и очень добрые. Увидев, что напугал ее, он расстроился и виновато сказал:

— Извините. Я тут жду…

И почти сразу до нее дошло! Да это же Вадим! Тот самый Вадим, с которым Эля собиралась… Как это она сказала? Наставить рога второму мужу? И что сестра нашла в нем особенного? Обычный мужик. Уж точно — не кинорежиссер… Впрочем, есть такие люди, которые располагают к себе с первого же взгляда. Понятно, что звезд с неба они не хватают и никогда не станут ни богатыми, ни знаменитыми, ни влиятельными, но к ним отчего-то сразу же проникаешься симпатией. Вадим, похоже, из таких. Надо же: первый Элин муж!

Когда Вадим попросил сходить к Эле, Олеся не отказалась. Зачем же? Надо, чтобы он поскорее отсюда уехал. И ее увез. Там, на вокзале, она найдет телефон и позвонит в милицию. Делиться с незнакомым, по сути, человеком подробностями убийства двоюродной сестры она не хотела. Пусть лучше Вадим ничего не знает.

Взяла у него зонт и отправилась якобы на переговоры с Элей. Разумеется, звонила у парадного, долго звонила. Потом стояла, переминалась с ноги на ногу. Скорее всего, Геля сейчас смотрит в окно. И трясется от страха. Ведь свидетель! Хотя Геля еще не знает, что есть человек, который видел, точнее, «слышал» убийство Эли.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Вадим, когда она вернулась к машине.

Пышную фразу сочинила на ходу:

— Эля просила передать, что ее для вас больше не существует.

И не соврала ведь!

Потом, в машине, она начала частично понимать Элю. Вадим оказался таким человеком, возле которого и в самом деле можно было отогреться. Чутким и добрым. Так, узнав о ее проблемах, он даже предложил денег на обратный билет. И дал бы наверняка! Хотя он и стремился выглядеть сильным, независимым и немного циничным, но она чувствовала, что Вадим в душе совсем другой — мягкий и отзывчивый. Вот и Элю уже простил.

А дальше случилось неожиданное. Уже у самого вокзала, когда она собиралась шагнуть в дождь и отправиться на поиски телефона-автомата, чтобы позвонить-таки в милицию, Вадим вдруг предложил:

— Поедем со мной?

— Куда?

— На юг.

— Вместо Эли? — уточнила она.

— Ну. Это не должно тебя обижать. Просто так получилось.

«Так получилось»! О, если бы он знал, как на самом деле получилось!

Олеся задумалась. Ну, позвонит она сейчас в милицию, потом отправится покупать обратный билет. И все. Домой. Без денег. Значит, что? К маме под крылышко? В библиотеку? А как же поездка на юг? Эля ведь пообещала, и не виновата сестра в том, что «так получилось». Что ее убили. А на юг-то хочется! Есть у нее тайная мечта: купание под звездами. И потом: Марат. Завтра он тоже будет там, на юге. Пансионат «Большая Медведица». Денег у нее с собой немного, но, оказав Марату услугу, вполне можно рассчитывать на ответную.

Да, надо ехать туда, куда отправится Марат. Не звонить в милицию, а сначала все рассказать ему. Милиция подождет. Родители ведь предупреждали, что уж куда точно не надо спешить, так это в свидетели. И она сказала Вадиму:

— Хорошо.

И очень удивилась, когда тот сразу предупредил: мол, ему нужна женщина. Такая откровенность была среди ее однокурсников не в ходу, а с другими мужчинами Олеся не общалась. Однокурсники ходили вокруг да около, и ее робость отпугивала их еще больше. И вот вам, пожалуйста! Мужчина прямо говорит: если ты со мной поедешь, то будешь со мной спать. Хотя Олеся не верила, что Вадим может поступить так против ее воли. Чутье подсказывало ей, что рядом едет очень хороший человек, которого не надо бояться.

И в конце концов, если Эля находила его привлекательным… Она покосилась на своего спутника. Нет, Вадим не соответствовал идеалу мужчины, который рисовало воображение. Ничего общего. И ничего из того, что описывают в любовных романах. Так почему Эля в свое время вышла за него замуж? Почему теперь, выйдя замуж за Марата, хотела ехать на юг с Вадимом, чтобы, как сказала сестра, отогреться? Неужели только потому, что он — добрый?

Ведь любовь, это как молния. Если попала, то непременно обратишься в факел. Причем мгновенно. Эля же никогда не говорила о первом муже с восторгом, так, как о Марате. Напротив, с непонятной усмешечкой. И вообще почти все, что делала сестра, казалось Олесе непонятным.

Она была занята этим мыслями до того момента, как разразилась самая настоящая гроза.

Она сразу догадалась, что в машине — те двое. Которых должен был догнать Ренат. Ведь Геля со своим любовником при ней обсуждали план убийства! Повредить систему отопления, накинуть на выхлопную трубу шланг…

Но по тому, что Вадим ни о чем не догадался, поняла: милиция тоже подумает — произошел несчастный случай. Вадим все суетился возле машины, в которой сидели покойники, и по его реакции догадалась: свидетелем быть он не хочет. Значит, они с Вадимом думают об одном и том же: не надо торопиться звонить в милицию.

Пока ее спутник занимался своим дознанием, она решилась на детскую выходку: маникюрными ножницами вырезала из паспорта фотографию Марата. Зачем? Просто, чтоб была! Ведь Олеся так хотела иметь его фотографию!

Когда засовывала паспорт обратно в барсетку, Вадим заметил это. Она было испугалась, но он сказал одобрительно:

— Вот это правильно. Надо оставить все как есть до приезда милиции…

И вот тут случилось неожиданное: зазвонил телефон. Взяв в руки аппарат, она вспомнила: надо нажать на ОК. У двоих студентов из ее группы были мобильники, правда, не такие красивые, как этот. И Олеся в принципе умела пользоваться сотовой связью.

Услышав в трубке голос Марата, она возликовала. Наконец-то!

Но как сообщить Марату об убийстве Эли? О том, что его алиби больше не существует? Ведь рядом — Вадим? Тогда потом надо будет все рассказать и ему! И она просто молча выслушала инструкции. Подумала: надо немного подождать. Зато теперь между ней и Маратом есть связь!

Аппарат она тайком засунула к себе в косметичку. В маленькую сумочку, которую из обрезков кожи сшил папа. Косметичка выглядела очень красиво, как и все, что делал отец. Олеся с ней никогда не расставалась.

Оставить аппарат в машине? Еще чего! Ведь у нее никогда еще не было такой дорогой и изящной вещи! Но главное — Марат наверняка еще будет звонить.

Добрый Вадим все-таки остановил какого-то деда на «Запорожце» и попросил того съездить в милицию и сообщить о происшествии. Зато, выполнив свой гражданский долг, стал гнать как сумасшедший. Она даже испугалась. Не хватало еще разбиться насмерть!

Километров сто они молчали, а потом ей в голову пришло неожиданное решение. А что, если поддержать Марата? Ведь Геля полагает, что разрушила его алиби. И всерьез считает, что выиграла партию! Но двоюродная сестра не знает о свидетеле! И появление Олеси станет для Гели сюрпризом! Да каким большим! А если еще один сюрприз? Если алиби Марата все-таки доберется до цели? Почему бы и нет?

«Сестренка», — сказал Вадим про белую «девятку». И упомянул о сходстве номеров…

Да, надо помочь Марату. Эли теперь нет, и он должен достаться ей, Олесе. Их с Маратом объединит общая тайна. Теперь не будет в кинематографе звезды по имени Элеонора Лебедева, зато будет Лебедева Олеся.

По дороге заехали в кафе «Ивушка». Убедилась: Марат все продумал. Их встречают. И тогда оставила на раковине первую заколку. Алиби едет, оно было здесь! Хорошо, что Эля дала свои вещи!

Обвести Вадима вокруг пальца было нетрудно. Ведь Олеся не лгала, она просто не говорила всего, что знала. Ложь можно учуять за версту, а вот догадаться, о чем именно умолчали, довольно-таки сложно. Так, Олеся рассказала Вадиму о родственнице, которая отдала ей кое-что из личного гардероба. Была родственница? Была! А о том, что это — Эля, его бывшая жена, можно умолчать. И о том, зачем Эля подарила ей свои вещи, — тоже.

Но в десять вечера вновь зазвонил телефон. Это был Марат с очередными инструкциями. И вновь не решилась говорить при Вадиме. Пришлось выкручиваться.

Но разве она сказала неправду? Разве ей и в самом деле не хотелось иметь мобильный телефон? Да хотелось! Еще как! Нет, не обманула его. Опять-таки не обманула.

— И ты хочешь, чтобы я поверил в то, что вы с ним не знакомы? — спросил Вадим.

— Можешь верить, можешь — нет, но мы с ним не знакомы, — твердо ответила она.

И это тоже было правдой. Разве они с Маратом знают друг друга? Она его — только заочно, по рассказам Эли и фотографиям. А он и вовсе не подозревает о ее существовании, разве что Эля обмолвилась. Но Марата, насколько поняла Олеся, никогда не интересовали родственники его жены.

Нет, она не соврала ни в чем! И Вадим почувствовал это.

Теперь надо было затащить его в кемпинг «Алан». И Олесе удалось это сделать.

Когда увидела номер, приготовленный для новобрачных, даже дух захватило! Живут же люди! Ездят на юг в свадебное путешествие, причем на своих машинах, ночуют в кемпингах, причем в номерах с удобствами и с телевизорами. И с накрахмаленным постельным бельем. Ни готовить, ни стирать, ни убирать не надо. Переночевал — и в путь, в другой такой же номер, где все для тебя уже приготовлено. Олеся тайком вздохнула.

Кровать оказалась двуспальная, но она уже была к этому готова. Пора повзрослеть, в конце концов! Никакого желания спать с мужчинами она не испытывала, но можно ведь прождать всю жизнь да так ничего и не почувствовать! А ведь ей уже двадцать! Как все юные девушки, Олеся считала себя старухой. Да что там старухой! Старой девой! Ведь многие ее ровесницы уже вступили в интимные отношения с мужчинами, и все разговоры в перерывах между лекциями были только об этом. Подробности подружки передавали друг другу на ушко, и шепот перемежался громкими восклицаниями: «Да что ты?! Во дает! Ну, ты, подруга, просто супер!» (Олесе и в голову не приходило, что большинство из них врет.) В общем, ей надоело быть белой вороной.

И потом — многие девушки еще до свадьбы ложатся в постель с мужчинами из чистого любопытства. Либо под давлением обстоятельств. У нее же все это совпало. Было и любопытство, и желание поскорее повзрослеть, и необходимость поскорее встретиться с Маратом, причем по дороге подтверждая его алиби. В последнем случае без Вадима просто не обойтись Поэтому она решила пойти навстречу его желаниям.

И обстановка соответствовала: номер, приготовленный для новобрачных, бутылка вина на столе, цветы, фрукты. Все по-настоящему! Как в кино! Будет, что рассказать!

В общем, любимый ребенок, выросший под крылышком у мамы, продолжал совершать детские поступки. И получилось так, что шалости, проделанные импульсивно, вне всяких законов логики, спутали планы взрослым и очень расчетливым людям. Это была всего лишь детская игра, а они вообразили невесть что!

…А потом была глубокая обида.

— Ты просто еще маленькая, — сказал Вадим со вздохом, а следующая фраза ее просто убила: -Давай спать.

И действительно уснул!

Олеся чуть не расплакалась, подумав: «Вот теперь-то я точно останусь старой девой! Меня никто не хочет!» И принялась разбирать себя по статьям. Ноги толстые? Толстые! А талия так просто жирная! И вообще она — уродка! Просто уродка! А еще захотела стать кинозвездой!

В течение получаса она усиленно вырабатывала у себя комплекс неполноценности, пока усталость не взяла свое.

А разбудил ее телефонный звонок. Испугавшись, как бы Вадим не проснулся, кинулась к столу и схватила сумочку. Дрожащими руками достала аппарат.

— В чем дело? Где твой муж? — раздраженно спросил Марат.

Муж? Ах, да! Покосилась на Вадима и стала говорить очень тихо. Как бы не разбудить! А то отберет телефон или, чего доброго, станет выяснять отношения с Маратом.

А тому решила пока ничего не говорить про гибель Эли и Лебедевых. Сейчас, по телефону, в присутствии Вадима, который в любую минуту мог проснуться, много не расскажешь. А коротко сообщить Марату о разрушенном алиби, только расстроить его. Меньше всего на свете ей хотелось расстраивать любимого человека. Когда доберется до пансионата, расскажет ему обо всем, в подробностях, в том числе и о восстановленном алиби.

— Теперь можете не торопиться, — словно согласившись с ее решением, сказал Марат.

И вдруг пронзила мысль: а ведь уже четверо убиты. Четверо! Надо было все-таки позвонить в милицию сразу после гибели Эли! Но теперь уже поздно… Поздно!

И зачем только она впуталась в эту историю? Сидела бы себе дома, так нет!

Во время завтрака спросила Вадима:

— Можно я телевизор включу?

Едва взглянув на него, поняла: теперь ей можно все. Вадим выглядел виноватым. Но телефон у нее все-таки отобрал. Не страшно: она ведь уже знает, что Марат будет ночью в пансионате «Большая Медведица». Осталось только затащить туда Вадима. Но как? Чтобы скрыть свою растерянность и найти выход из создавшейся ситуации, суетилась, перекладывая вещи с места на место. Такое же кружение было у нее в голове.

И вдруг… Решение созрело мгновенно: надо стащить у Вадима портмоне! Ну, конечно! Оставшись без денег, Вадим поедет в оплаченный номер, куда денется? Красть, конечно, нехорошо, но кто сказал, что она собирается украсть эти деньги? Разумеется, нет! Спрятать портмоне, а потом вернуть ему. Когда уйдет к Марату. Никакая это не кража, просто шутка.

По телевизору в это время шел утренний выпуск «Новостей»:

— …поступило сообщение. Сегодня ночью у подъезда собственного дома убит…

Она замерла: вот оно! Генеральный директор «СИлКоБытХима» убит! Жадно слушала подробности. Нет, о Марате ни слова. Типичное заказное убийство: такова самая перспективная версия, которую отрабатывает следствие. Потом на экране появился очень красивый мужчина, и она с удивлением прочитала строку внизу экрана: «Ренат Гусев, шофер».

Это Ренат Гусев?! Который представлялся ей уродцем, отвратительным существом?!

Впрочем, то, что шофер оказался таким красивым парнем, ничего не меняет. Олеся по-прежнему чувствовала к нему антипатию. Убийца!

И тут сообразила: она ведь единственная, кто знает всю правду! Сначала Эля, потом Лебедевы, затем Константин Иванович Дурнев… И только Олеся знает имена убийц. В отличие от всех остальных, у нее перед глазами полная картина того, что случилось за последние сутки!

Стало страшно. И страх ее тоже был детским: надо спрятаться, чтобы никто о тебе не узнал. Залезть в кровать, накрыться с головой одеялом и…

— Хорош, ничего не скажешь! — с откровенной завистью сказал вдруг Вадим.

Глянула с удивлением: это он о ком? О Ренате?! Да какая разница, как он выглядит! Ведь этот Ренат хочет убить ее любимого! Только бы Вадим не заметил, как она напутана!

Пришлось сделать вид, что больше всего на свете заинтересована прогнозом погоды.

Потом Вадим велел ей собирать вещи и вышел из комнаты. Воспользовавшись моментом, Олеся вытащила у него из сумки портмоне и переложила в карман своей куртки. Вернее, Элиной. Вадим не заподозрит свою спутницу в воровстве и, уж конечно, не станет обыскивать.

Так оно и вышло. Оставшись без денег, он принял решение, которое напрашивалось само собой: заночевать в оплаченном номере. И они приехали в «Большую Медведицу».

Связи с Маратом больше не было, но Олеся ничуть не волновалась. Сегодня ночью он будет здесь.

И зачем ей надо было лезть в холодную воду? Просто кошмар какой-то! Хорошо, что Вадим проявил заботу. Вытер ее, потом побежал за горячим. Какой он все-таки хороший! Олеся уже начала к нему привыкать. Ей даже стало стыдно за свой поступок с портмоне. Подумала: может, вернуть Вадиму деньги?

Пока сидела на пляже, дрожала, подошел какой-то парень. Сказал ей с усмешкой пару фраз…

Голос показался знакомым. Конечно, телефон искажает голоса, но…

Олеся внимательнее пригляделась к парню. Марат! Вот он, рядом! Уходит в темноту!

«Марат! Я здесь! Вот я!» — захотелось крикнуть ей. Но он уходил, а Вадим уже возвращался.

И тут краска ударила Олесе в лицо. Любимый человек застал ее в таком жутком виде! Тоже мне, будущая кинозвезда! Синяя от холода, волосы намокли и спутались! Что Марат теперь подумает о ней? Какой кошмар! И как он вообще оказался на пляже?

Есть женщины, для которых предстать перед любимым в неприглядном виде и без макияжа — настоящая трагедия. Поэтому по утрам они встают первыми, не меньше получаса проводят в ванной комнате и выходят оттуда при полном параде. Такова, например, была Олесина мама. Урок девушка усвоила твердо: первое, что надо сделать, — это лицо. И вот вам, пожалуйста!

Олеся была в таком шоке, что даже много позже, когда Марат проходил мимо машины, в которой она находилась, не посмела показаться ему на глаза, пригнулась. К тому же опять была непричесанной, ненакрашенной. Нет, надо предстать перед любимым человеком во всей красе. Марат должен остаться в пансионате на всю ночь, она же избавится от Вадима и вернется.

Пришлось вновь убеждать своего спутника воспользоваться номером, который уже оплачен. Почему бы и нет? Все равно Лебедевы убиты, да и Эли уже нет в живых. Им этот номер уже не понадобится. А Марат все поймет.

И они отправились в «Южную ночь». Вадим так устал, что сразу заснул. Она же начала приводить себя в порядок. Долго причесывалась, красилась, тщательно подбирала наряд. Элина одежда маловата, да и не пристало являться Марату на глаза в вещах, принадлежащих его жене.

Олеся надела джинсы, лучшую свою кофточку, потом собрала сумку. И, уже уходя, глянула на спящего Вадима с улыбкой:

— Прощай!

Потом, спохватившись, вытащила из кармана Элиной куртки портмоне и засунула его на самое дно спортивной сумки Вадима. Когда будет разбирать вещи, непременно найдет. Вот это будет для него сюрприз! И какой приятный!

Но уходить из номера ей почему-то не хотелось. Привыкла к нему, в самом деле. Не к номеру, разумеется, а к Вадиму. Все-таки он очень добрый. И чуть не стал ее первым мужчиной. Впрочем, хорошо, что так получилось! Ведь у нее впереди встреча с Маратом! И первым будет именно он. Да и номер-то, в котором сейчас находится Марат, — для новобрачных! Вот оно, счастье!

…Сумку она поставила на пол, в метре от двери номера. Не хватало еще предстать перед ним с тяжелым баулом, оттягивающим плечо! Ну, нет! Мило улыбнувшись, она попросит Марата принять ее вещи, и, как истинный джентльмен, он торжественно внесет поклажу в номер для новобрачных. А потом предложит ей сесть и что-нибудь выпить. Как в кино! Разумеется, Олеся откажется. Но не сесть, конечно, а выпить, потому что она не пьет, не курит, и вообще…

В дверь номера ей пришлось стучаться долго, очень долго. Понимала: Марат спит, но все же… То, что она собирается ему сказать, так важно! Во-первых, про любовь. Как она вот уже год думает только о нем. Во-вторых, про Элю. Ее больше нет. В-третьих, про Гелю и Рената. Они убили Лебедевых, они хотят убить Марата. Но сначала про любовь…

— Какого черта?!

Дверь наконец распахнулась, на пороге стоял Марат.

Олеся даже не узнала его сначала. Симпатичный парень с фотографии превратился в рассерженного типа с искаженным от злобы лицом. И взгляд у Марата был бешеный. Она даже невольно попятилась.

Марат оглядел Олесю с откровенной неприязнью и сказал, что в ее услугах не нуждается. И попытался захлопнуть дверь перед ее носом.

Краска стыда залила ее лицо. «Услугах»! Ее приняли за проститутку! И кто принял? Марат! Все что угодно, только не это!

— Каких услугах… — заикаясь, выговорила она. — Я просто хотела…

Да, она хотела все ему рассказать! Спасти его! Теперь растерялась и не знала, с чего начать? Ошеломить его сразу: «Вы знаете, Эля убита»?

Марат же, внимательно оглядев Олесю с ног до головы, видимо признал в ней мокрую, посиневшую девицу с пляжа, потому что сказал:

— Значит, твой кавалер испарился, и ты решила попытать счастья в моем номере? Ничего не выйдет…

Он много чего еще сказал, и каждое его слово било по голове, словно молотом. Она будто оглохла и ослепла. А Марат между тем бесцеремонно схватил ее за плечо, развернул спиной к себе и вытолкал вон. Потом захлопнул дверь, и она услышала, как в замке повернулся ключ. Неужели все? Все!

Она робко поскреблась в дверь. И тут с той стороны в дверь ударили кулаком. Изо всей силы. И Марат зло прокричал:

— Какая же ты дрянь! Шлюха! Я спать хочу, понимаешь?! Спать!!

Он даже не захотел её выслушать! И сказал: «Ты абсолютно не в моем вкусе». И тут Олесю пронзила мысль: вот уже второй раз ее отвергли! Она ни на что не годится! Теперь на всю жизнь останется старой девой!

И, подхватив сумку, Олеся, рыдая, кинулась к лестнице. Если Марат хочет умереть, то пусть умрет! Пусть! Так ему и надо! Так и надо!

Ребенок жаждал мести. Кроме того, он жаждал ласки и утешения. И он все это получил.

Если кто и мог ее понять, то, конечно, только Вадим. Проснувшись, он сразу понял: что-то случилось. И принялся ее утешать. Сначала она хотела нажаловаться ему на Марата. Пусть Вадим убьет его за то, что так поступил с ней, порядочной девушкой.

Потом спохватилась? Убьет? Вадим? Не хватало еще, чтобы и он стал убийцей! Единственный порядочный человек во всей этой компании! Подумать только: все, кого она знает в Москве, -убийцы!

А потом она решительно заявила:

— Я хочу, чтобы у нас все было.

Если Вадим сейчас откажется, то все. Третьего раза она бы не перенесла.

Зато, когда все закончилось, вздохнула с облегчением. Ну вот — Рубикон перейден! Получилось, правда, не как в кино. Но рассказывать подружкам о том, как это произошло, можно и покрасивее. Вот Элька — врала про своего Марата, и ничего! А ведь как врала? Послушать ее, так этот Марат — само совершенство! А он просто псих! Маньяк!

Тут Олеся спохватилась: опять попала в неловкое положение! На простыне пятна крови. Потащила из-под Вадима простыню:

— Я застираю.

Понятно: теперь он хотел выяснения отношений. Как, почему, зачем? Да ни зачем! И ни почему! Неужели же непонятно? От отчаяния! И потому что надоело! Что надоело?

Она кинулась в ванную. Не хватало еще, чтобы горничная догадалась о том, что здесь произошло! Чтобы все догадались!

Вернулась она уже немного успокоенной. Вадим смотрел на нее, словно чего-то ждал.

— Так и лежишь без простыни? Встань, я застелю, — распорядилась Олеся.

Это теперь был ее мужчина, нельзя, чтобы он лежал на голом матрасе, без простыни. Мама не допустила бы такого по отношению к папе. Ни за что!

— Олеся… — сказал, словно попросил, Вадим.

Ну, чего ему еще?

Она чувствовала себя смущенной и поэтому огрызалась. Хотела его немного позлить. Ах, какие мы хорошие! Соблазнили девушку и теперь предлагаем ей выйти замуж! Замуж? Чуть не рассмеялась! Тот, по ком она умирала чуть ли не целый год, принял ее за проститутку и вытолкал из номера, а случайный попутчик вдруг проявил неожиданное благородство! И даже не врет, что любит ее! Просто с ума сойти! Он даже не умеет врать!

— Давай ляжем, — попросила Олеся, когда застелила постель.

На его плече ей было так тепло и уютно. Как дома. Какой он, в самом деле, милый!

Не заметила, как уснула. И во сне ей показалось, что Вадим с кем-то разговаривает. А потом он велел ей собирать вещи.

И они поехали домой. Домой! Только теперь Олеся поняла, как соскучилась! По маме, по папе, по дому. По маленькому городку, в котором родилась. Хватит уже с нее приключений!

Последней неприятностью был разбитый «Мерседес» в кювете. Подумала вдруг, что Вадим захочет остановиться и придется здесь задержаться. Разумеется, он кинется оказывать помощь. Но, кажется, помощников здесь хватает. А она уже устала от вида смерти. Но Вадим останавливаться не стал. Напротив, поспешил проехать мимо.

— …водитель умер… — донесся до нее обрывок фразы.

Олеся не знала, на какой машине ездит двоюродная сестра, выскочившая замуж за миллионера. И даже в голову не пришло, что погибшим водителем может быть женщина. И уж тем более что это — Геля…

На следующий день они уже были в Москве. Когда подъехали к дому, в котором жил Вадим, у нее сердце замерло. Такой же дом, как и тот, в котором она живет с родителями! Старая пятиэтажка! Только Вадим живет на первом этаже, а ее семья — на пятом. И у нее в квартире есть газовая колонка, которая нагревает воду. Интересно, имеется у Вадима горячая вода или тоже стоит колонка?

А он что-то говорил о новом доме, в котором дадут квартиру, когда пятиэтажку снесут. В новом? Квартиру? Да и здесь хорошо! И магазин рядом! Подумать только: прямо в доме есть магазин!

Ей все нравилось, а он по-прежнему переживал. Олеся уже решилась было открыться ему, рассказать об увиденном и услышанном ею в последние дни — может, Вадим что-то толковое посоветует? Но потом передумала: не стоит его впутывать в эту историю. Надо поехать на дачу и предупредить Марата. Это последнее, что она сделает. А затем — домой.

О том, чтобы остаться здесь, Олеся даже не думала. Что, вот так взять и выйти замуж? За первого встречного?

А Вадим между тем не хотел ее отпускать и, когда она все-таки настояла на своем, даже предложил Олесе взять с собой ключ от квартиры.

— Хорошо. Я возьму ключ, — сказала она, чтобы поскорее со всем этим покончить.

И вышла из квартиры с твердым намерением отправиться на дачу, где была убита Эля. Об опасности она как-то не думала. Ребенок продолжал поступать по-детски.

…Олеся, плохо ориентирующаяся в огромном городе, слегка заплутала и потеряла целых полтора часа. Но потом все-таки добралась до нужной станции и нашла знакомую дачу. Первым делом она обошла дом вокруг. Вроде бы тихо. И машины не видно. Значит, она их опередила. Что ж, теперь надо подождать, когда появятся Марат и Геля. А потом крикнуть, чтобы он не ходил в дом.

Ей вдруг пришло в голову подняться на крыльцо и посидеть там. И тут показалось, что дверь черного хода прикрыта неплотно. Кто бы это мог быть? Неужели они уже приехали? Опоздала! Нет, не может быть! И Олеся толкнула дверь.

На цыпочках вошла в холл и тихонько позвала:

— Марат? Ты здесь? Марат?

Тишина. Сделала несколько шагов, потом заглянула в кухню. Когда кто-то положил ей руку на плечо, это было так неожиданно, что Олеся закричала. И уронила на пол тяжелую сумку.

— Ты что орешь? С ума сошла? — рассерженно произнес Ренат.

Да, это был Ренат Гусев, собственной персоной. Вблизи он оказался даже красивей, чем на экране телевизора. Она с ужасом смотрела на это чудовище с ангельским лицом. Опоздала!

Олеся оцепенела.

— Ты кто такая? — все также сердито спросил Ренат.

— Зна-комая… Эли, — с трудом выговорила она.

— Эли? А что ты здесь делаешь?

— Жду.

— Кого?

— Элю.

— Разве она должна… — Ренат замялся. — Вы что с ней, договаривались? Когда?

— Мы договаривались. Я должна была… Присматривать, да… За домом.

— Неудачное ты выбрала время, девочка, — усмехнулся Ренат.

— Я, пожалуй, пойду, — робко сказала Олеся.

— Постой… — Он цепко взял ее за плечо. Потом насторожился: — Или мне показалось, или кто-то поднимается по ступенькам?

«Марат!» — сразу же подумала она.

Ренат без церемоний толкнул ее по направлению к кухне. Шагнула через порог, сообразив, что все равно не отпустит. Потом Ренат показал ей на кладовку:

— Туда.

— Но я же…

— Тебе два раза надо повторять? — И затолкал ее в кладовку. Потом закрыл дверь на щеколду и сказал: — Сиди тихо.

Олеся прислушалась. И в самом деле: шаги. Марат! Что сейчас будет! Неужели она во второй раз услышит, как убивают человека? И в том же самом месте! Она опять сидит в этой кладовке, только теперь дверь заперта с той стороны. И убежать нельзя.

Скрипнула дверь. Теперь шаги были уже в холле. Олеся замерла. И услышала голос Марата!

И тут она не выдержала и закричала:

— Беги, Марат! Беги!

Потом Олеся поняла: у Рената в руках пистолет. Марат так и сказал: «Ты пистолет-то опусти». Но ведь Марат должен был приехать с Гелей. А где Геля?

Тот же вопрос задал и Ренат. И вдруг Марат ответил, что она погибла.

Почти сразу же из холла послышался шум борьбы. Олеся зажала уши, но выстрела не последовало. До нее глухо доносилось, как мужчины ругались, дрались и вырывали друг у друга оружие. В конце концов победил Марат, потому что раздался его голос:

— Теперь ты стой и не дергайся. Только учти: я в отличие от тебя умею обращаться с оружием. А ты его даже с предохранителя не снял. Да и не смог бы ты меня убить — духу бы не хватило. Вот я тебя — могу. Веришь, нет? Вижу — веришь.

— Здесь девчонка, — сказал вдруг Ренат. — Учти: у тебя будет свидетель. Если попытаешься меня убить.

— Какая девчонка? — насторожился Марат. — Ах, да! Кто-то кричал. Где она?

— В кладовке.

— Тогда двигай на кухню.

Послышались шаги. Мужчины шли к ней. Вскоре Олесю выпустили из заточения.

Увидев ее, Марат даже присвистнул:

— Старая знакомая! Ты что, меня преследуешь?

На его небритой щеке был глубокий порез, в глазах болезненный блеск.

— Она сказала, что Эля велела присматривать за дачей, — пояснил Ренат.

— Присматривать? За дачей? — оскалился Марат. — Эля сказала? Наконец-то! Нашелся человек, который знает, где моя жена! Постой. Ты — Олеся, да? — Она молча кивнула, ибо от испуга онемела. А Марат спросил: — Кстати, откуда у тебя Элькины вещи?

Взгляд у него стал безумный. Вот теперь она поняла, кто стоит напротив нее. Убийца. Человек, который ни перед чем не остановится. Теперь она знала, чего надо бояться. Вернее, кого. Марата! Только бы уйти отсюда!

— Я…

— Звонила ей утром в воскресенье. Знаю. Зачем?

— Мне нужны были деньги. Эля попросила приехать сюда.

— Дальше. — И Ренату: — Я тебя предупредил: не дергайся. С тобой — потом.

— Я приехала, — торопливо заговорила она. -Эля сама отдала мне эти вещи, сказала, что они ей больше не нужны. И вообще…

— Что вообще?

— Она не вернется. Никогда. И я не знаю, где она, — и Олеся искоса посмотрела на Рената.

— Врешь! — вскричал Марат. — Все ты знаешь!

— Отпусти девчонку-то, — заступился вдруг за нее Ренат. — Разве не видно, что она говорит правду? Если твоя жена решила сбежать, в этом никто из нас не виноват.

— Сбежать? — резко обернулся к нему Марат. — С кем?

Олеся уже четко осознала: если сказать Марату о смерти Эли, тот перестреляет всех. А потом убьет себя. Вон он, пистолет, у него в руке. Марату ничего не стоит нажать на курок. Ренат это тоже понял и теперь все делает правильно. Марат — просто одержимый. Олеся раньше не видела сумасшедших, но и так ясно: у парня, в которого она была заочно влюблена, с головой явно не в порядке.

— Неужели ты думаешь, что Эля мне или этой девушке такое могла сказать? — покачал головой Ренат. — Кто мы ей? Только Геля была в курсе.

— Так я и знал! — зло сказал Марат. — Эти две суки оказались заодно! Угораздило же ее умереть! Эту рыжую стерву! Ну, Элька, я до тебя все равно доберусь! Из-под земли достану!

«Точно: доставать придется из-под земли!» — мелькнуло в голове у Олеси.

— Но хотя бы куда она могла направиться? За границу?

— Скорее всего, — осторожно ответил Ренат. -Я слышал краем уха, что действительно за границу.

— Я тоже слышала, — прошептала Олеся, — что за границу. Эля просила передать, что ей не нужны твои деньги. Ничего не нужно. Что она не вернется. Никогда.

— Зачем ты подсовывала мне ее вещи? — тут же набросился на нее Марат.

— Эля просила. Отвлечь внимание.

— С бывшим мужем тоже спать просила? Что, оставила в наследство? Или ты проститутка? Ходишь по номерам, предлагаешь себя! Тоже сучка!

— Отпустил бы ты девчонку, — предложил Ренат. — Ну, при чем тут она?

— Свидетель.

— Я ничего не видела! — тут же сказала Олеся.

— Она действительно ничего не видела, — поддержал ее Ренат. — Кроме пистолета. Но она ведь никому не скажет. Ведь не скажешь?

— Нет, — затрясла головой Олеся.

— Ты и твой мужик, — зло сказал Марат. — Вы оба. Помните: если пойдете к ментам… Впрочем, мне на это наплевать. Я умер. Убирайся.

— Что? — Олеся даже ушам своим не поверила. Марат ее отпускает!

— Иди, иди, — посоветовал Ренат.

Она поняла: если Марат оставляет в живых свидетеля, Ренату ничто не грозит. Неужели мужчины решили договориться? Ее, во всяком случае, это не касается.

Она встала и неторопливо направилась к двери. Бешеные животные реагируют на резкие движения стандартно: они кусают. Не надо бежать. Не надо его провоцировать.

— Я пойду? — обернулась она в дверях. И даже попыталась улыбнуться.

— Убирайся, — повторил Марат.

В холле подхватила с пола сумку и вышла, стараясь, чтобы дверь не хлопнула. Не помнила, как очутилась за забором. И по тропинке летела, словно во сне, ног под собой не чуя. Только выйдя к железнодорожной станции, спохватилась: что дальше?

Этот ненормальный способен на все! В милицию позвонить? Какая же она дурочка! Надо было сделать это раньше! Сразу! В тот день, когда убили Элю! И ничего бы больше не произошло! Все остальные были бы живы!

И вдруг спохватилась: нет, надо обо всем рассказать Вадиму! Уж он-то знает, что делать! Какая же все-таки она дурочка!

Олеся кинулась к подъезжающей к платформе электричке.

…Вадим был дома. Когда открыл дверь, сразу поняла: обрадовался! Он ей обрадовался! Но, идя следом за ней в комнату, сказал сочувственно:

— Что, билетов не было? Хочешь, я завтра тебя на машине отвезу на вокзал и так улыбнусь кассирше, что она достанет любой билет хоть из-под земли? У меня, между прочим, еще отпуск не кончился. Как раз сижу, голову ломаю: чем бы заняться? Хотел было насчет денег пройтись по друзьям, да портмоне нашлось! Представляешь? Я теперь богатый! Хочешь чего-нибудь? — И, заметив, что она молчит, испуганно спросил: — Лешонок, ты чего?

Лешонок! Как ласково он ее называет!

— Ничего, — всхлипнула Олеся и прижалась к Вадиму.

— Да брось ты! Завтра все устроится! А пока переночуешь у меня. Хочешь, я себе на диванчике постелю? А хочешь, вообще на кухне? Только не реви.

— А можно, я останусь?

— То есть?…

— Навсегда. Можно?

— Ах ты, девочка моя, — ласково сказал он и даже погладил ее по голове. — Ну что ты так дрожишь? Я же тебе сразу сказал: жить будем хорошо. Ну?

— Только мне надо позвонить. Маме.

— Да хоть сейчас! Ну, все? Успокоилась?

— Да. Немного. — Тут же спохватилась: — А ты ужинал? Я сейчас приготовлю! — И кинулась на кухню.

Она ему все расскажет. Только чуть попозже. И вместе они обязательно найдут выход, потому что так всегда поступали мама и папа. Когда приходила беда, становились одним целым и от того — в два раза сильнее.

Об огромных деньгах, из-за которых погибло столько людей, она даже не думала. Марат получит свое, но только вместе со сроком за убийство. Наверно, ей стоит обратиться в службу безопасности «СИлКоБытХима», ведь она стоит на страже интересов компании. Ну, конечно! Только надо с Вадимом посоветоваться.

А если будут искать наследников Константина Ивановича Дурнева, так что же? Как говорит Вадим, от больших денег лучше держаться подальше. Олеся в этом вопросе была теперь с ним целиком и полностью согласна. Как, впрочем, и во всем остальном.