Глава 15

— Вы знаете, — сказала Елизавета Винтон, — только на днях я говорила с Вилли. — «Вилли», — сказала я, — «мы должны как-то упорядочить процесс визитов глав государств». — Она покачала головой. — Так или иначе я подозреваю, что мы все ещё не поспеваем за событиями.»

— Нет! Вы вправду так думаете? — ответила Хонор с усмешкой.

Они с Императрицей наблюдали за снижающимся под охраной кораблей эскорта к посадочной площадке Дворца Маунт Ройял шаттлом, и ее улыбка исчезла, когда она активировала телескопическую функцию своего искусственного левого глаза и направила его на украшенный оригинальным гербом с библией и перекрещенными мечами шаттл. Это был первый раз, когда такая геральдика была замечена вне системы Ельцина.

— Только честно! — сказала она через минуту, поворачиваясь к Елизавете. — По крайней мере, этот глава государства не нагрянул совсем уж без предупреждения.

— О, небо, нет! Мы ведь всех подробно известили о повестке дня! — Императрица закатила глаза, но тон её стал более серьезным. — На самом деле я действительно хочу, чтобы все эти могущественные гости, по крайней мере, немного лучше предупреждали нас, хотя бы из соображений безопасности. Боюсь подумать, как отреагирует Грейсон, если мы позволим чему-нибудь произойти с Бенджамином и его семьей, Хонор!

— Соглашусь, что заголовок был бы действительно ужасен, — признала Хонор. — Однако, скорее всего он думал, что для него важнее добраться сюда лично и как можно быстрее. Он должен был предложить изменить курс ещё в полёте, и я очень не хочу думать о реакции Кея на это! — но даже при том, что он, прямо как школьник, любит дразнить свою службу безопасности, он знает, как трудна их работа. И не будет понапрасну рисковать, особенно с Кэтрин, Элейн, и тремя детьми. И давайте признаем, посадка непосредственно в Маунт Ройял — это самая безопасная вещь, которую он мог сделать. Он знает, что Вы уже резко повысили уровень дворцовой безопасности, когда принимали Элоизу Притчарт и ее делегацию. И наконец, что не менее важно…

Она махнула рукой в сторону погодных куполов, одновременно маскирующих энергетическое оружие, расположенное вокруг официальной резиденции семьи Винтон, которые защищали её от стихий и скрывали от случайного глаза.

— Исключая планетарное вторжение, вряд ли кто явится на эту частную вечеринку без приглашения, — иронично сказала она.

— Да — согласилась Елизавета, наблюдая, как шаттл преодолевает последние метры. — И если бы я действительно волновалась, то не поддержала бы шутку. Но Вы должны признать, что это превращается в самую напряжённую встречу на высшем уровне в истории Звездного Королевства, не говоря уже о Звездной Империи, и нам приходится придумывать всё на ходу. Знаете, мы, главы государств, действительно предпочитаем иметь своего рода повестку дня прежде, чем сядем за стол переговоров. Несмотря на то, что пишут все плохие романисты, неожиданность и импровизация не являются лучшим основанием для успешной дипломатии!

— О, поверьте, я знаю, — сказала Хонор. — Хотя, говоря об организации, Вам, по крайней мере, легче, чем некоторым из исполнителей, Елизавета. Бедная Аретея, похоже, валится с ног!

— Я знаю! — сказала Елизавета с признательной улыбкой.

Дама Аретея Харт, Графиня Миддлхилл, была старшим сенешалем Елизаветы. Она также отвечала за планирование и проведение всех главных государственных мероприятий под общим наблюдением лорда Чемберлена Джейкоба Вундта, и вид у неё был явно обеспокоенный.

— Да, согласна, она работает на износ, — продолжала Елизавета, — но она также отлично проводит время, Хонор. А теперь она примет управление самым первым внесистемным государственным визитом Протектора Грейсона? — Две женщины посмотрели друг на друга. — Единственное, чего она ждёт с большим нетерпением, это свадьба Роджера и Ривки, и Вы это знаете!

— Хорошо, допустим. Но я все равно говорю, что она выглядит измотанной.

Елизавета начала отвечать, затем остановилась, потому что люк шаттла скользнул, открываясь.

Площадку окружили Служба Безопасности Дворца и Собственный Полк Королевской Мантикорской Армии. Кроме того, Дворцовая Безопасность Грейсона и Гвардия Протектора также были представлены в большом количестве. Передовая группа Грейсона, опередив шаттл Бенджамина на шесть часов, органично соединилась с персоналом полковника Шемай. Как только люк открылся, наружу шагнул седеющий рыжеволосый майор с обветренным лицом и хорошей выправкой. Он быстро глянул вокруг, заметив все детали предпринятых мер безопасности, затем отошёл в сторону, и встал по стойке «смирно».

Бенджамин Мэйхью шагнул мимо майора, сопровождаемый Кэтрин и Элейн Мэйхью, и Елизавета почувствовала внезапную острую боль. Прошло только семь лет с ее государственного визита на Грейсон, однако Бенджамин заметно поседел. Он стоял так же прямо, как она помнила, но на его лице было больше морщин, и она задавалась вопросом, было ли это только ее воображением, что он двигался немного медленнее.

Он на шесть лет моложе меня — подумала она. — На тринадцать лет моложе Хонор. Но выглядит старше чем любая из нас.

Так и было. Фактически, глядя на Бенджамина и Хонор, стоящих бок о бок, любой член общества до пролонга подумал бы, что разница лет была обратной… и в два раза больше, чем в действительности.

На мгновение, поскольку она подошла вплотную к пониманию, что Бенджамин Мэйхью никогда не проходил пролонг, она почувствовала неизбежность будущей потери. Потери не просто ценного политического союзника, военного союзника, которому доверяют, но того, кто стал личным другом. Так или иначе, несмотря на регулярные сообщения, которыми они обменивались, несмотря на обмен подарками на Рождество и ко дням рождения, личную переписку, которая не имела ничего общего с официальными церемониями, его мысленный образ по-настоящему не менялся, пока она не увидела его здесь, в знакомой обстановке.

Стоп! — сказала она себе. — Да, ты потеряешь его… когда-нибудь. И ты всегда знала — Вы оба всегда знали — ты останешься. Но это произойдёт не завтра, и последняя вещь, в которой он нуждается — последняя вещь, в которой нуждаетесь вы оба — твоё впадение в слезливость! Кроме того, — она бросила искоса взгляд на Хонор, — есть люди, которым будет недоставать его даже больше, чем тебе — когда это в конечном счёте случится.

Хонор, казалось, не подозревала об этом быстром осмотре, хотя Елизавета знала её лучше.

— Я думаю, мы должны пойти встречать наших гостей, Ваша Светлость, — сказала она.

— Я думаю, что это — превосходная идея, Ваше Величество, — согласилась Хонор.

* * *

— И кто присматривает за лавочкой дома, в то время как Вы слоняетесь по галактике? — спросила Елизавета высокую сторону час спустя.

— Я уверен, у Флойда всё под контролем, — ответил Бенджамин, бодро взмахнув стаканом чая со льдом. — Я не скажу, что он был в восхищении от моего решения прошвырнуться, но, по-моему, это хорошая практика для него.

— Елизавета не встрачалась с Флойдом Келлерменом, канцлером Грейсона, но она обменялась с ним довольно большим количеством писем, и Уильям Александр встречался с ним. Основываясь на этом, она подозревала, что Бенджамин, скорее всего, преуменьшил реакцию Келлермена. Протектор выбрал его в качестве канцлера из-за его природных способностей, но ему ещё не было сорока, и некоторые из более старых стедхолдеров Грейсона пытались указывать ему, как надо действовать… особенно, когда думали, что Бенджамин не заметит.

— Говорить, что Флойд не был «рад», это сильно преуменьшать, дорогой, — иронично указала Кэтрин Мэйхью, подтверждая подозрения Елизаветы. — Я думаю, у него было странное мнение, что вещи наподобие ведения переговоров о соглашении с союзниками являются причиной того, что у Вас есть министр иностранных дел.

— Какой скучный, шаблонный взгляд на мир. — Бенджамин скорбно покачал головой. — Кроме того, Урия занят.

— О? — Элизабет вскинула голову. Она встречалась с братом Урией Мэдисоном, которого первосвященник Преподобный Иеремия Салливан лично рекомендовал Бенджамину, когда Лорд Берилынко, предыдущий министр иностранных дел, удалился от дел, и была впечатлена им. — Я задавалась вопросом, почему Вы послали Майкла, чтобы подписать проект соглашений вместо брата Мэдисона. Это то, о чём может спросить другой глава государства, или я должна оставаться тактично нелюбопытной?

— Действительно, — сказал Бенджамин, — Я послал Майкла вместо Урии по двум причинам. Первая — учитывая возможные возражения некоторых из наиболее упрямых Ключей, с которыми мы обязаны нянчиться, потому что мир с ними был заключен недавно, я хотел, чтобы Мэйхью лично участвовал в процессе соглашения. Мы — все еще очень традиционные люди, Елизавета, и имя Мэйхью имеет вес. С подписью Майка на соглашении только особо упёртому стедхолдеру по плечу выступить против ратификации.

— Я могу это понять. — Елизавета кивнула. Династия Винтонов, как было известно, использовала членов семьи в качестве полномочных представителей по почти таким же причинам. В этом отношении то же самое, в некотором смысле, она сделала, послав Хонор для проведения переговоров с Хевеном.

— И, во-вторых, — продолжал Бенджамин — учитывая, гм, скорость, с которой события, кажется, происходят, я нуждался в Урии, чтобы обсудить их с кем-то другим. — Его глаза встретились с глазами Елизаветы. — От нескольких «чисто исследовательских» пробных шаров, которые расширили мою сферу интересов, я подумал, что Уолтеру Имбеси хотелось бы починить некоторые отношения. И так как мы, кажется, находимся в процессе починки отношений вообще, я подумал, что было бы неплохой идеей посмотреть точно, что он имел в виду. — Он слегка улыбнулся. — Что, конечно, заставляет каждого участвовать в том, что я предполагаю назвать деликатным положением.

Я вижу, куда Вы зайдёте по этой дорожке, — сказала Елизавета иронично.

Она откинулась назад, задумчиво нахмурившись над обдумыванием своего ответа. Уолтер Имбеси не был, мягко выражаясь, повсеместно любим в Звездной Империи, учитывая его роль в выходе Эревона из Мантикорского Альянса. Не говоря уже о договоре о совместной обороне, подписанном затем с Республикой Хевен… к тому же начавшем действовать как раз во время войны между Мантикорой и Хевеном. Никто на Мантикоре (включая Елизавету Винтон) не сомневался, что обмен технологиями, который сопровождал этот оборонительный договор, полностью объясняет хевенские «мелкие технические усовершенствования» после возобновления военных действий, вследствие чего Мантикора обложила Эревон крупными торговыми штрафами. В то же самое время Звездная Империя разрешила Эревону (который объявил нейтралитет во время текущих военных действий, так как Хевен начал их, не подвергшись нападению первым) продолжать использовать транспортный узел и даже торговать со Звездной Империей.

Что, она признала, было сделано главным образом для того, чтобы оставить щелочку в закрытой двери. Зацепка, про которую такой ловкий человек, как Имбеси, должен знать.

— То есть, Вы действительно думаете, что он хочет — как Вы выразились? — «Починить отношения»? — спросила она.

— Я думаю, во-первых, что он никогда в действительности по-настоящему не хотел их так испортить. — Тон Мэйхью был серьезен. — Давайте глянем фактам в лицо, Елизавета. С точки зрения Эревона, и особенно, если не знать, что военные действия возобновятся…

Он пожал плечами, и Елизавета кивнула.

— Я знаю. — Вздохнула она. — Я никогда не обвиняла Эревон так, как другие мантикорцы. Это был промах Высокого Хребта, и я знаю, что Вы всегда говорили Декруа о том, куда заведёт их так называемая внешняя политика. Так же как и я, впрочем! Я даже знаю, что Имбеси был дьявольски рассержен, когда Притчарт возобновила войну с нами. Это все еще не даёт Эревону и Звездной Империи лёгких путей, чтобы как-то уладить разногласия и закончить всё к всеобщему удовольствию!

— Согласен. И если я не ошибаюсь, это также точно не то, что Имбеси имеет в виду.

— Нет? — Она подняла бровь. — Тогда, что он имеет в виду?

Заметно, что у нас было мало времени для обмена информацией, прежде чем я поднялся на борт Вашего судна, — указал Бенджамин. — Между прочим, Вы знаете, Гавличек, Холл и Фуэнтес использовали Имбеси в качестве своего неофициального специального уполномоченного как с Хевеном, так и с Конго. У меня впечатление, что кто-то на Хевене — или Конго — заглянул в частный отчет, который капитан Зилвицкий и агент Каша отправили из Мезы своим друзьям в Мэйтаге, и я думаю, что Триумвират пришел к заключению, что этот угол галактики собирается стать намного более неуютным и опасным. Они не хотят подхватить простуду, поэтому они достают своего лучшего «неофициального» парня, чтобы сделать что-то в этом роде.

— Я сказала, что не обвиняю их так, как многие мантикорцы. Это не значит, что я их особо люблю. По крайней мере, на личном уровне мысль, что они простудятся, точно не разобьёт мне сердце.

— Не поверите, та же самая мысль пришла в мою голову. — Бенджамин скупо улыбнулся. Как главный военный союзник Мантикоры, Космический Флот Грейсона тоже понёс потери из-за увеличения боеспособности Хевена. — На личном уровне, как Вы говорите.

— Я знаю. — Елизавета скривилась. — И у нас был наш собственный неофициальный канал связи с ними через Конго и Факел все это время. Это не значит, что больше у нас нет никаких точек соприкосновения. Именно поэтому я предложила Факел как место для той встречи на высшем уровне с Элоизой, на которую я собиралась перед покушением. Кстати, поддержка Эревоном Факела должна привлечь внимание этого союза, не так ли?

— Верно. И потом — Бенджамин быстро посмотрел вокруг, как будто даже здесь не был уверен, что их не подслушают, но Кэтрин была довольно далеко — есть «Курящая Лягушка».

Елизавета посмотрела на него на мгновение и кивнула.

— Принято — сказала она спокойно. — И я не буду делать вид, что мне не хотелось бы… скажем, немного больше понимать планы Баррегоса. Не упоминая того факта, что взаимопонимание с сектором Майя — это, ах, сущая мелочь для нашей безопасности на том фланге. В этом отношении Майя должна быть еще выше в списке Мезы, чем Эревон после битвы на Конго!

— Точно то, что я думаю. И я не сомневаюсь, Имбеси думает в том же направлении. Между прочим, он почти неизлечимый прагматик. Возможность посредничества в отношениях между нами и Майя он увидит как способ восстановить взаимопреемлемые условия со всеми нами.

Бенджамин был прав, размышляла Елизавета. Если уж на то пошло, никто в галактике не был более прагматически настроен чем эревонцы. За исключением того, конечно, что весь прагматизм во вселенной не изменял несгибаемого убеждения эревонцев, что сделка есть сделка — что было причиной такого взрыва гнева на эревонской стороне, когда правительство Высокого Хребта решило фактически проигнорировать свои обязанности перед союзниками.

Когда они поставят подпись, будут ли они придерживаться подписанного? — сказала она вслух, и Бенджамин кивнул.

— В любом случае больше, чем некоторые звездные нации, которые я могу вспомнить, — сказал он. — Кстати, как всё это воспримут андерманцы?

Елизавета бросила на него страдальческий взгляд.

— Это не самый лучший дипломатический ход в истории государственного управления, Бенджамин.

— Для таких вещей я держу профессионалов вроде Урии, — ответил он. — И заметьте, что я разговариваю с Вами лично, не с какими-то членами официального дипломатического корпуса.

— Да, я заметила. — Она посверлила его взглядом секунду или две, затем криво улыбнулась. — Конечно, у меня не было времени для формального обмена мнениями с Густавом, но судя по реакции его посла и тому, что андерманские офицеры все еще приписаны к Восьмому Флоту, я думаю, что сейчас намного менее вероятно, что он выйдет из Альянса, чем до того, как мы сказали ему об этом нанотехнологичном убийце. Все наши анализы внутренней динамики Нового Потсдама говорят о том, что принц Хуан и герцог фон Рабенштранге были самыми большими в андерманском дворе мантикорскими сторонниками. Конечно, в случае Хуана это всегда больше была прагматичная и расчётливая позиция, чем какая-то особая любовь к нам. Я склоняюсь к тому, что на самом деле занесению его в чёрный список Мезы больше способствовали ярко выраженные симпатии к аболиционистам, чем промантикорский уклон. Кроме того, я не верю в то, что Меза пыталась убить его — и стояла за убийством его младшего сына — пытаясь уменьшить его симпатии к Баллрум! И хотя Густав никогда не был так сильно настроен против генетического рабства как Хуан, он всё же не тот человек, чтобы благожелательно отнестись к убийству своего племянника.

— Ничто из сказанного не говорит о том, что наши прагматично настроенные друзья собираются активно противостоять соларианскому Джаггернауту вместе с нами, независимо от того насколько они рассержены на Мезу, — заметил Бенджамин.

— Да. — согласилась Елизавета, и очень холодно улыбнулась. — Но если этот Филарета будет разбит, такой человек как Густав задумается о желательности быть на стороне победителя. Лично у меня действительно никогда не было никаких имперских стремлений. В действительности, я никогда бы не предприняла чего-то, что наверняка должно полностью изменить всё Старое Звездное Королевство за счёт быстрой экспансии. Но я не потомок Густава Андермана, а андерманцы думают в имперских категориях.

— Я знаю, — сказал Бенджамин трезво. — Именно поэтому я задаюсь вопросом, что почувствует Густав, обнаружив себя зажатым между дольками Звездной Империи в Силезии и сектором Талботт.

— Надеюсь, это не станет проблемой в ближайшее время. Хотя когда-нибудь с чертовски большой вероятностью станет. — вздохнула Елизавета. — Я очень хотела бы, чтобы некоторые вещи были простыми и ясными, не вызывая автоматом множество последствий в будущем. Хотя бы раз, по крайней мере.

— Хорошо бы было, да? — Бенджамин усмехнулся и покачал головой. — Однако такого не будет. Поверьте мне. Вы юный неопытный монарх-выскочка! Четыре с половиной столетия — ха! Он щелкнул пальцами. — Подождите, пока Вам не исполнится около тысячи лет, как нам, Мэйхью. Вы будете поражены всеми шансами, которые Вы испортили, забывая о таких «будущих последствиях» в неудачные моменты!

Загрузка...