Глава 17

— Что ты сказал?

Альбрехт Детвейлер смотрел на своего старшего сына и ужас в выражении его лица шокировал бы любого из относительно небольшого числа людей которые когда либо с ним встречались.

— Я сказал, что наш анализ того, что произошло в Грин Пайнс, похоже, был немного ошибочен, — отрезал Бенджамин Детвейлер. — Этот ублюдок МакБрайд был не единственным пытался сбежать. — у Бенджамина уже было, по крайней мере, некоторое время, чтобы переварить информацию во время своего полета из планетарной столицы системы Менделя, и если даже ужас в выражении его лица не настолько ощутим, оно было мрачнее и намного более страшным, чем у его отца. — И то, как Манти рассказывают об этом, сукин сын, безусловно, даже и не пытался остановить Зилвицкого и Кашаi. Конечно, они не сказали этого напрямую, но он, должно быть, сознательно покончил с собой, чтобы скрыть, что он сделал!

Альбрехт уставился на него в течении нескольких минут. Затем он встряхнулся и глубоко вздохнул.

— Продолжай, — проскрипел он. — Уверен, лучшее еще впереди.

— Каша и Зилвицкий все еще живы, — ответил ему Бенджамин. — Я не уверен, где ад, в котором они были. У нас пока нет ничего похожего на полную версию этих событий, но, видимо, они провели большую часть последних нескольких месяцев, добираясь домой. Ублюдки прилагают все усилия, чтобы не допустить утечки большего количества оперативных деталей, чем должны, но я не удивлюсь, если кибер-атака МакБрайда — единственная причина, которой они представили выйти на первое место.

— В соответствии с лучшей информацией, которой мы только располагаем, тем не менее, отбывши, они взяли курс к Республике Хевен, а не Мантикоре, что, вероятно, помогает объяснить, почему они были вне Сети так долго. Я уж точно не берусь воспроизвести ход мыслей, породившй данное решение решение. Но то, что они задумали, то и совершили — доставили Элоизу Причарт — лично! — на Мантикору, и она, по-видимому, пришла к заключению, своего рода, проклятому мирному договору с Елизаветой.

— С Елизаветой?

— Мы всегда знали, что она, на самом деле, не настолько сумасшедшего, как мы сервировали для Солли. — отметил Бенджамин. — Безусловно, временами излишне упряма, но она слишком прагматически смотрит на вещи, чтобы отказаться от чего-то вроде этого. Впрочем, она послала Харрингтон на Хевен добиться того же самого, еще до Устричной Бухты! А еще Причарт представила аргумент, чтобы подсластить сделку, в виде некоего Герландера Симойнсаr. Доктора Герландера Симойнса… который когда-то работал в Гамма-центр над созданием линейного двигателя.

— Вот дерьмо — в сердцах тихо выругался Альберт.

— Ах, отец, это слишком мягко сказано, — сказал Бенджамин жестко. — Я не знаю, как много информации МакБрайд фактически передал Зилвицкому и Каша, или была ли у них возможность подтвердить ее достоверность, но и это уже чертовски намного больше того, чем они должны, согласно нашим планам, были располагать! Они говорят об основанных на вирусах нанотехнологичных убийствах, линейном двигателе и двигателе паука, и они называют своими именами, как их там, «Уравнителей Мезы». По сути, они слишком заняты втюхиванием этого Мантикорскому Парламенту — и, я уверен, Конгрессу Хевена и всей остальной гребаной галактике!, — всего о Мезанском плане завоевания всей известной вселенной. На самом деле, ты будешь сильно удивлен узнать, что Государственный Секретарь Арнольд Джакола был гнусный выкормыш «Уравнителей», когда он сознательно манипулировал в тылу Хевена, успевая отстреливаться по Манти!

— Что? — Альбрехт моргнул от удивления. — Мы не имеем ничего общего с этим!

— Конечно же, нет. Но что правда, то правда: мы же знаем, как он химичил с перепиской. Возможно, пусть и постфактум, когда он он привлек Несбитта, чтобы замести следы, но мы действительно знаем. И, несомненно, предоставляя Несбитту нанотехнологии, чтобы избавиться от Гросклода, мы свовершили тактическую ошибку. Похоже, Ушер, по крайней мере, пронюхал про это, и даже если бы и нет, сходство между самоубийством Гросклода и убийства Вебстера — и покушения на Харрингтон — слишком очевидны для любого, кто начал бы копать. Из всего вытекает, что если мы — единственные с нанотехнологиями, и если Джанкола использовал нанотехнологии, чтобы избавиться от Гросклода, должно быть, он работал на нас все время. По крайней мере, они, похоже, не поставили Несбитта в центре всего этого — пока, по крайней мере — но на их реконструкция определенно имеет смысл, учитывая то, что они думают, что знают на данный момент.

— Превосходно — с горечью сказал Альбрехт.

— Ну, все это не собирается становиться лучше, отец, но будем смотреть правде в глаза. Видимо, все и каждая новостные службы и сайты Манти, и даже некоторые сплетники из Солли начинают копаться в это. По времени, новости пока еще не должны были достигнуть Старой Земли, но достигнут на днях. Там никто не знает, что случится, когда это произойдет, хотя Беовульфа это уже достигло, и я просто позволю представить тебе, как они в ответят на это.

Губы Альбрехта сжались, пока он перебирал в уме весь полный, ужасный масштаб нарушения безопасности. Уже одно отткрытие, что Зилвицкий и Каша остались живы, чтобы опровергнуть Мезанскую версию случившегося в Грин Пайнс, достаточно скверно. Остальное же!..

— Спасибо, — сказал он через минуту хрипловато-ядовитым тоном. — Я думаю, что мое воображение подсказало мне под каким гарниром эти ублюдки все это сожрут, — жестокая улыбка перекосила его лицо. — Я полагаю, что лучшее, что мы можем надеяться — это то, что поиск, как вообще мы обыгрывали их так называемые спецслужбы последние несколько веков, поколеблет их уверенность в себе. Я бы очень хотел видеть реакцию этого ублюдка Бентон-Рамирес-и-Чоу, к примеру. К сожалению, это все, на что мы можем надеятся, пока они будут выстраиваться вслед за Манти. Впрочем, я бы и не удивился, если они подпишутся к Мантикорскому Альянсу… особенно если Хевен уже с ним в одной лодке.

— Несмотря на конфронтацию Манти с Лигой? — cлова были вопросом, но тон Бенджамина не оставлял сомнений, что он следил за логикой своего отца слишком хорошо.

— Черт, мы — те, кто расставлял фигуры, таким образом, чтобы Лига первой потеряла самообладание! Но ты действительно думаешь, что кто-то вроде Беовульфа ограничится лишь единичным хорошим проклятьем в адрес тех гребаных аппаратчиков из Старого Чикаго? — Альбрехт фыркнул высокомерно. — Я могу ненавидеть ублюдков, и я буду делать всё возможное и невозможное, чтобы порвать им глотки, но независимо от того, что они могут быть, они не являются глупыми или достаточно робкими, чтобы позволить Колокольцеву, и его жалкая команда запугивали их, заставляли их делать ту единственную проклятую вещь, которую они НЕ ХОТЯТ делать.

— Ты, вероятно, прав насчет этого, — хмуро согласился Бенджамин, затем покачал головой. — Нет, ты точно прав.

— К сожалению, на это все не собирается останавливаться, — продолжил Альбрехт. — Уже одно только прекращение стрельбы Хевена по Мантикоре уже само по себе достаточно плохо, но Золотой Пик, таки, слишком близко к нам, чтобы я мог спать спокойно. Она думает слишком много, и она также чертовски хороша во всем, что делает. Она, вероятно, еще не в курсе ни о чем из этого, по крайней мере пока, но, учитывая время перемещения, будет и достаточно скоро. И если она почувствует жажду приключений — или же Елизавета — всего через несколько стандартных недель к нам может заявиться траханый флот Манти, прямо сюда, на Мезу. Он без труда пройдет, как горячий нож через масло, через все, что мы можем против них выставить, даже не заметив этого. И, кроме всего прочего, всегда есть восхитительная возможность, что Хевен также придет по нашу душу вместе с Золотым Пиком, если они все уже обмозговали, подписавшись как активные военные союзники!

— Та же самая мысль приходила и мне, — сказал Бенджамин мрачно. Как командующий флота Уравнения, он слишком хорошо знал о том, что могли сделать единственные флоты, обладающие оборудованными подвесками кораблями стены и многодвигательными ракетами, если бы они объединились вместо того, чтобы стрелять в друг друга.

— Как думаешь, что Анди собираются делать? — осведомился он через мгновение, и его отец разразился смехом.

— Изабель всегда была против использования этих нанотехнологий где-либо без крайней необходимости. Это похоже то, к чему я должен был слушать, — он покачал головой. — Я все еще думаю, что все аргументы за то, чтобы избавиться от Хуана были на лицо, даже если у нас и ничего не вышло, но если манти знают о нанотехнологиях поделятся этим с Густавом, я думаю, что его обычная «realpolitik» будет выброшена через воздушный шлюз. Мы ведь не просто шли против его семьи, Бенджамин — мы пошли ткже и против преемственности, и династия Андерманов не продлилась бы столь долго, если бы спускала подобное дерьмо. Поверь мне. Если он будет думать, что манти говорят правду, то он, вероятно, явится по нашу душу лично! В этом отношении, манти могут сознательно отмежевать его от своего Альянса. Фактически, если они умны, это — то, что они должны сделать. Убрать Густава из-под линии огня солли и позволить ему позаботиться о нас. Это немного не то же самое, чтобы попросить у него взаймы его носители подвесок, чтобы напинать задницу Флота Солнечной Лиги! А мы, вот ведь не задача, оставили структуру поддержки анди абсолютно неповрежденной, не так ли? Что означает, что у них предостаточно многодвигательных ракет, и если Густав заявится к нам, оставаясь вне конфронтации с Лигой, ты действительно думаешь, что хоть кто-нибудь из наших «друзей» в Старом Чикаго пошевелит хоть одним проклятым пальцем, остановить его? Особенно, когда они, наконец, осознают, что манти действительно имеют возможность сделать им?

— Нет, — с горечью признал Бенджамин. — Ни сейчас, ни через миллион лет.

В тишине следующих нескольких секунд как отец, и сын обдумывали сокрушительный переворот в тщательно проложенных планах Уравнения Мезы.

— Хорошо, — сказал Альбрехт наконец. — Ничто из этого нельзя назвать чьей-либо ошибкой. Или, по крайней мере, если в этом и имеется чья-либо вина, то лишь моя и не чья-либо еще. Вы и Коллин дали мне свою наилучшую оценку того, что пошло действительно потерпело неудачу в Грин Пайнс, и я согласился с Вашей оценкой. Собственно говоря, тот факт, что Каша и Зилвицкий нигде не всплывали перед этим в значительной степени, казалось, подтверждал это. И учитывая тот факт, что ни один из наших внутренних отчетов не упоминал этого «Симойнса» по имени — или же все-таки упоминали, так или иначе сейчас уже не помню — я предполагаю, что должен взять все это под личный контроль, наши исследователи предполагали, что он был одним из людей, убитых бомбами в Грин Пайнс?

— Да, — скривился Бенджамин. — Фактически, те записи Гамма Центра, которые «таинственно» пережили кибербомбу МакБрайда, показывали Симойнса на своем месте, когда версия о самоубийстве была отброшена, — он вздохнул. — Я должен был задаться вопросом, почему тем записям удалось уцелеть, в то время как большинство остальных части наших файлов безопасности была стерта.

— Ты не был единственным, кто не подумал об этом, — резко указал его отец. — Несмотря на все, его изъяли о-очень аккуратно, не находишь? И неудивительно, мы были готовы предположить, что он мог только испариться! Бог знает, где были остальные, он покачал головой. — И я все еще думаю, что мы сделали правильную вещь, воспользовавшись общим хаосом, чтобы подрезать Мантикору с Лигой, учитывая то, что мы знали. Но это — вид точки зрения, как я предполагаю. Как там в той старой пословице? «Не то, что Вы не знаете, причиняет Вам боль; но то, что вы думаете, что знаете, что это не так». Это безусловно верно в этом случае, так или иначе!

— Я думаю, что мы могли бы благополучно согласиться с этим, отец.

Они сидели молча в течение некоторого времени, пока Альбрехт ни пожал плечами.

— Ну, это не конец вселенной. И по крайней мере у нас было время, чтобы разбудить «Гудини» и убежать.

— Но вместе с тем недостаточно далеко, — указал Бенджамин. — Недостаточно, если манти — или анди — среагируют настолько быстро, насколько способны. И если солли поверят этому, он еще больше сожмется.

— Скажите мне что-либо, чего я не знаю, — вспыхнул его отец, но затем лишь покачал головой и поднял одну руку в примирительном жесте. — Жаль, Бен. Боесмысленно срывать мое сраное раздражение на тебе. И ты прав, конечно. Ну, это совсем не то, чтобы у нас никогда не было плана на случай чего-либо вроде этого, — он сделал паузу и рявкнул резким смешком. — Конечно, не настолько вроде ЭТОГО, чего мы не видели и в своих самых страшных кошмарах, но ты понимаешь, что я имею в виду.

Бенджамин кивнул, и Альбрехт, откинулся назад на своем кресле, барабаня пальцами по своим рукам.

— Я думаю, что мы должны предположить, что Макбрайд и этот Симойнс управлялись совместно, чтобы скомпрометировать нас практически полностью, настолькон из них имел доступ, оказалось затронуто, — сказал он через мгновение. — Откровенно говоря, я сомневаюсь, что у них имеется, но я не собираюсь делать никаких оптимистических — больше никаких — предположений в касательно всего этого. С другой стороны, мы слишком разделены, чтобы даже кто-то как Макбрайд знал обо ВСЕХ заготовках, что мы держим в печи. И если даже Cимойнс и был в Гамма Центре, он не знает все дерьмо по исполнительной части. Ты и Колин — и Изабель — следили за этим. В частности никто в Гамма Центре, включая Макбрайда, не был проинформирован о «Гудини» перед Устричной Бухтой. Таким образом, пока мы не захотим предположить, что Зилвицкий и Каша добавили телепатию к своему репертуару, это все еще безопасно.

— Возможно, — согласился Бенджамин.

— Даже в этом случае мы оказываемся перед необходимостью ускорить процесс. Хуже, мы никогда не полагали, что должны будем выполнить «Гудини» с такой нехваткой времени. Мы оказываемся перед необходимостью выяснять, как скрыть хренову кучу исчезновений в действительно жестком временном окне, и это собирается стать тем еще геморроем, — Альбрехт нахмурился, его выражение становилось все более вдумчивым по мере того, как к нему возвращался умственный баланс. — Есть предел тому, сколько удобных воздушных автокатастроф мы можем организовать. С другой стороны, мы можем, вероятно, похоронить очень многих из них в общей статистике погибших в Грин Пайнс. Конечно, не из тех, кто на виду, но хороший процент второго порядка, проживающих Грин Пайнс. Нам может, вероятно, сойти с рук добавление большого количества из них к спискам погибших и пострадавших, по крайней мере пока не оставляем ближайших родственников или близких друзей позади.

— Колин и я подключимся к этому так скоро, как только он доберется сюда, — согласился Бенджамин. — Ты, вероятно, только что указал на то, почему мы не будем в состоянии скрыть так многих из них, как нам бы все же хотелось. У многих из них семья и друзья числятся в резерве по «Гудини», и если мы начнем расширять списки «Гудини» слишком быстро…

— Принято на заметку, — кивнул Альбрехт. — И все же, присмотритесь к этому. Проблему любого, кого мы только можем спрятать, можно решить данным путем. Для остальных, мы только оказываемся перед необходимостью быть более изобретательными.

Он раскачивался в кресле, глубоко раздумывая. Затем он внезапно улыбнулся, и в выражении ощущалось некоторое подлинное веселье. Горькое, резкое веселье, возможно, но веселье.

— Что? — Спросил Бенджамин.

— Я думаю, пришло время использовать Баллрум снова.

— Я не уверен, что понимаю тебя.

— Меня не волнует, кого манти в состоянии представить в своих разоблачениях, — ответил Альбрехт. — Пока они физически не вторгаются в Мезу, чтобы своими руками вырвать корень всех зол, солли, — во всяком случае, большинство из них — продолжают считать их лжецами. Особенно в том, что касается Баллрум. Один Бог знает, сколько мы потратили времени, усилия и денег, чтобы убедить всю Лигу, что весь Баллрум сплошь состоит из одних только смертоносных маньяков! Собственно говоря, они проделали большую часть работы за нас, поскольку они и есть смертоносные маньяки! Таким образом, я думаю, что сейчас самое время, чтобы развеять эти нелепые слухи, распускаемые Баллрум, о некоем глубоко скрытом вековом заговоре Мезы. Все доказательства, — безусловно, полная фальсификация. Даже в лучшем случае они — грубое, корыстное искажение, а следовательно, любой убийственный ответ, на который они сподвигнут Баллрум, будет полностью виной манти, не то чтобы они когда-либо признавали свою виновность. И, увы, наша безопасность здесь окажется более «пористой», чем, мы думали, она собой представляет.

Бенджамин смотрел на него некоторое время, а затем улыбнулся сам.

— Ты думаешь, что нам может сойти с рук обеспечение достаточной «пористости», чтобы раскрутить их на дополнительные ядерные бомбы?

— Ну, мы знаем от нашего собственного допроса этого ублюдочного безопасника, что работал с Зилвицким и Каша, что это безопасники предоставили им ядерную бомбу, которая сработала в парке, — указал Альбрехт. — Предполагая, что любой, поддерживающий их, жизненно заинтересован в правде и только правде — что Я, по общему признанию, не стал бы делать на их месте — этот небольшой факт может сделаться достоянием общественности. Фактически, теперь, когда я думаю об этом, если Каша и Зилвицкий озвучат свою версию произошедшего, они, вероятно, захотет подчеркнуть, что, конечно, не приносили ядерного оружия к на Мезу с собой. И, ДА, я думаю, что возможно, что некоторые из тех глубоко озлобленных фанатиков, доведенных до новых высот насилия порочной ложью манти, обрушат еще больше вероломных ядерных ударов на нас. И если они собираются сделать это, то наиболее разумным — если я могу применить этот термин к подобным мясникам — будет нанести удар по верхними эшелонам сообщества Мезы.

— Это могло бы очень хорошо сработать, — проговорил Бенджамин, взгляд все больше уходил в себя, продолжая глубокомысленно. Внезапно они сфокусировались на его отце, а улыбка исчезла. — Если мы все же пойдем этим путем, он сильно увеличит увеличит сопутствующий ущерб. «Гудини» никогда не предполагал ЭТОГО, отец.

— Я знаю, что нет, — выражение Альбрехта соответствовало его сына. — И мне тоже все это не нравится. Собственно, слишком многим из списка «Гудини» это придется не по нраву. Но поднимется столько грязи, я не думаю, что у нас есть другой выбор, как трезво смотреть на вещи, Бен. Мы не можем позволить себе оставить любой след из хлебных крошек.

— Макбрайд, учитывая его положение, должен был знать достаточно много о наших последних военных разработках, но его никогда не информировали о Дэриусе, и он не имел контактов, по крайней мере официально, ни с одним из подразднлений, знающих хоть что-то о Маннергейме или других семьях Хранителей. Возможно, тем не менее, до него дошли какие-то неопределённые слухи о Хранителях и очевидно он был достаточно умен для того, чтобы понять, что у нас должно было быть что-то вроде Дэриуса. Собственно говоря, есть чёртова куча манти, достаточно смышлёных для понимания того, что без чего-то подобного мы никогда бы не смогли создать использованные в Устричной Гавани корабли и оружие. В общем, всё это должно быть достаточно очевидным для любого, кто склонен поверить вещаемым налево и направо заявлениям манти о том, что у Мезанских Уравнителей должно быть где-то тайное убежище, — он вскинул голову. — Мы не можем позволить себе оставить хоть какие-то доказательства, могущие подтвердить теорию о том, что мы просто спрятались в заранее подготовленную тёплую норку. Если, чтобы избежать этого, мы вынуждены будем понести некоторые «сопутствующие потери», то, я боюсь, у нас не будет другого выбора, кроме как смириться с ними.

Бенджамин смотрел на него в течение нескольких секунд, затем с сожалением кивнул.

— Ладно, — повторил Альбрехт. — Очевидно, сейчас мы оба не готовы к разговору. Откровенно говоря, мне на подготовку потребуется некоторое время, даже просто для того, чтобы оправиться от потрясения и убедиться, что мой мозг снова работает, и последнее в чём мы нуждаемся — это посвятить себя исполнению плана, который мы не продумали настолько хорошо, насколько это только возможно. Мы должны понимать, что в нашем распоряжении ограниченное время, но я не собираюсь хвататься за первые попавшиеся решения — они могут сделать ситуацию только хуже. Таким образом, мы не должны принимать решения до тех пор, пока у нас не будет возможности оценить их. По твоим словам — Колин уже в пути?

— Да, Сэр.

— Тогда, как только он появится, мы втроём должны пройти все, что получили на данном этапе от точки до точки. Должен ли я предположить, полагаясь на твою обычную предусмотрительность, что все отчёты с последними данными у тебя с собой?

— Я полагал, что Вы захотите увидеть их лично, — сказал с поклоном Бенджамин, доставая из кармана чип памяти.

— Одна из радостей начальства — наличия компетентных подчиненных, — высказался Альбрехт уже практически нормальным тоном. — В таком случае, — он протянул левую руку за чипом, в то же время правой активируя личный терминал, — давайте посмотрим на то, чего нам придётся лишиться.

Загрузка...