Гулли

VII

С тех пор прошло много лет. Муттерхен совсем состарилась. Гулли выросла, и всю свою короткую молодую жизнь она вспоминала то, что видела во сне, когда она была маленькой девочкой, — то, что ей снилось в памятные три летние ночи её детской жизни. Она уже не верила, что горчичное семечко может вырасти в большое дерево, но она верила, она была убеждена, что Божье дерево растёт, развивается и что в вершине его укрываются божьи небесные птицы.

Вся жизнь её, недолгая жизнь была полна тоски и ожидания. Что бы она ни делала и где бы ни была, вдруг ей почудится, что где-то вдалеке зазвучит родная песнь этих небесных птиц, к которым она стремилась так жадно, которых любила так крепко, и всё встрепенётся в ней, сердце забьётся, затрепещет и тотчас сожмётся с такой грустью, и на глазах выступят слёзки.

Она любила труд и трудилась настолько, насколько ей позволяла её добрая муттерхен, которая больше собственной жизни берегла жизнь её милой Гулли. Она жила в довольстве, роскоши и всем была недовольна, и всё, что было у ней, с радостью отдавала бедным. Она любила музыку. Но музыка наводила на неё неисходную тоску.

Бледная, скучная, худая, она постоянно томилась и к пятнадцатой весне её тихой жизни захирела и умерла.

Муттерхен похоронила её и осталась одна, совсем одна, без детей, без внучек и без своей дорогой милой Гулли!..