Гуло: Цена мести

41

С исчезновением фантомов вернулась реальная комната, в которой мы, собственно и очутились поначалу.

— Браво! — услышали мы за спиной. — Ловко справились. Мне казалось, что вы дольше провозитесь.

Мне и оборачиваться не нужно было, чтобы узнать голос Беспалова. Проклятый недоэльф нас переиграл. Или это случайность?

— Господин Иванов, — продолжал бизнесмен, — сами того не подозревая, вы прекрасно выполнили свою работу. Я даже подумываю выписать вам премию и рекомендовать ваши услуги всем своим знакомым. Конечно, если вы проявите благоразумие и уйдёте отсюда живым. Думаю, что уйдёте, потому как производите впечатление неглупого человека. Кстати, ту девушку из магазина тоже можете забрать с собой. При одном небольшом, я бы сказал крошечном условии. Кстати, мои помощники были с ней предельно вежливы… Дальнейшие их действия зависят от ваших решений. Ну, а сейчас приглашаю всех — Елена, даже тебя — отобедать. Думаю, моих запасов вполне хватит на пятерых, включая меня, интеллигентных людей.

Я заметил, как встрепенулся экзорцист при последних словах Беспалова. Даже головой дёрнул. Из стороны в сторону. От нервов, наверное. Через мгновение, я всё понял. Нас было пятеро в комнате до появления Беспалова. Сейчас он назвал ту же цифру. Итак, кого же не подсчитали? Стараясь не привлекать к себе внимания, я огляделся. Вартриель и в помине не было.

— Итак, гости дорогие, прошу в гостиную.

— Сначала, освободи Любаву, — потребовал я.

— Ага, сперва дело — потом банкет? Солидный подход. Уважаю. Пройдёмте на второй этаж. В спальни. Кстати, помощников моих можете тоже забрать, сдать в органы или, ха-ха, на органы. Мне они уже без надобности. Назовём это бонусом, как при заключении взаимовыгодной сделки.

Елена и экзорцист переглянулись. Ведьма слегка кивнула. Константин что-то шепнул в мою сторону. Но мне было недосуг читать по губам указания напарника. Мне не давала покоя мысль о Вартриель. У суккуба есть какой-либо план? Или это всего-навсего позорное бегство? Сомнительно. Лилит лично поручила мою охрану демонице. А в Преисподней, как я понял, с субординацией не шутят. Так ждать мне помощи или нет?! Терпеть не могу неопределённости!

— Зверёныш, — я вздрогнул от неожиданности — благо шёл последним и никто ничего не заметил, — ты ведь умеешь объединять сознания?

— Ты где?

— Не крути башкой, идиот! Я и так еле удерживаю заклятие невидимости! Так умеешь или нет?

— Умею.

— Тогда, тебе придётся принять часть меня, а я приму ту часть, которую ты называешь Другим.

— И что?

— Ты совсем тупой?! Я смогу одновременно ходить по дому и видеть что происходит с вами. Ты же, соответственно, обретёшь часть моего зрения. Понял?

— И какой в этом смысл?

— Пока не знаю. Но всё же лучше, чем сидеть за столом и ждать, что взбредёт в голову этому Беспалову. Соглашаешься?

— Думаю, других вариантов у меня нет.

— Вот и прекрасно!

Поначалу, я хотел предупредить о не совсем джентльменских манерах Другого, потом решил — пусть его циничность, грубость и пошленькие шуточки, станут для суккуба сюрпризом. Может, ей даже понравится.

Итак я шёл за девушками и Константином, а так же, в то же самое время осматривал (глазами Вартриель) противоположенную часть дома, открывал (руками Вартриель) разные ящички, дверцы и шкатулки. Оставалось только удивляться, как легко суккубу удаётся взламывать хитроумные замки.

— Притормози и сделай вид, что рассматриваешь картину, — Константин отстал на шаг от неуклюже флиртовавшего с Кристиной Беспалова и придержал меня за локоть. — Вот эту хотя бы, — он ткнул пальцем в холст, где орава оборванцев тянула на верёвке баржу.

«Бурлаки на Волге», по-моему.

— Когда Беспалов заметит, что мы отстали, громко начинай доказывать мне, что это оригинал.

— А это оригинал?

— Откуда я знаю! При нашем уровне воровства может оказаться и оригиналом. А сейчас о главном. Думаю, ты заметил, что Вартриель исчезла?

— Мы уже с ней парой слов успели перекинуться.

— Вот как! И где она?

Я поднапрягся и увидел свое (вернее суккуба) отражение в зеркале. Роскошная кровать по правую руку, обилие пузырёчков и флакончиков на прикроватной тумбочке и перед зеркалом, не оставляли сомнения, что я нахожусь в женской спальне.

— Судя по всему, — ответил я, — суккуб сейчас в женской спальне.

— Точно? Откуда знаешь?

— Долго объяснять. Пойдём, пока нас не хватились.

Впрочем, нас никто искать и не думал. Заметив, как мы с напарником рассматриваем бурлаков, Беспалов тормознулся у следующего полотна и теперь самозабвенно рассказывал Кристине каких трудов и материальных затрат ему стоило добыть сей шедевр. Жену он демонстративно игнорировал. Рыси, по-моему, его болтовня была по «барабану». Однако, девушка проявила смекалку, правильно оценила нашу задержку и изо всех сил изображала живой интерес к словам доморощенного «галериста». Достойная смена растёт.

Мы подошли к полотну — портрету лысого человека с бородкой, известного каждому выпускнику советских школ. Именно его лукавый прищур, легендарная кепка (либо отсутствие оной) и галстук в горошек сопровождали поколения «юных строителей коммунизма» на протяжении восьми — десяти лет, пока они получали среднее (а некоторые весьма и весьма среднее) образование. Конечно, же это был вождь мирового пролетариата, самый живой покойник в истории человечества и единый дедушка октябрят Владимир Ильич Ленин. Правда выполнена она была отнюдь не в стиле стандартного соцреализма пылящихся над классными досками «псевдоикон». Здесь торжествовали столь нелюбимый большевиками и их потомками авангард и постмодернизм. Думаю, появление чего-то подобного в советской школе, учреждении и, даже в частной коллекции, могло быть приравнено чуть ли не к политической диверсии, подрывной деятельности и, как ни странно, измене Родине. Даже не верится, что когда-то существовало государство, воевавшее со жвачкой, рок-н-роллом, длинными волосами и короткими юбками, и канувшее в лету, не справившись с тотальным враньём, бесконтрольным воровством и прогрессирующим невежеством собственных правителей.

— … конечно же, — «заливался соловьём» нувориш, — я не берусь утверждать, что это подлинная работа того… Дьявол, как его… Всегда забываю…

— Энди Уорхол, — вставил Константин. — Урождённый Андрей Вархола. Картина называется «Чёрный Ленин».

Елена с интересом глянула на экзорциста, её муж восторженно захлопал в ладоши.

— Точно, именно так его и звали. Это копия его ученика. У меня даже сертификат есть. Показать?

Иванов ничего не ответил, зато заговорила Елена.

— Константин, — произнесла ведьма, — вам не кажется, что Уорхол по соседству с Репиным это признак дурного вкуса?

— Какой Репин? — всполошился Беспалов. — Здесь нет никакого Репина! Только я и вы!

— Репин это художник, — попытался я успокоить владельца «сертифицированных раритетов». — Вон те мужики с баржей — его работа.

— Ааааааааа! Вон оно что! Ну, тогда пойдёмте обедать. Вашу девушку приведут прямо к столу.

Беспалов взял под руку Кристину. Его супруга, продолжая рассуждать об Уорхоле, Дали и каких-то ещё неизвестных мне мастерах палитры и кисти, составила компанию экзорцисту. Скромную процессию к месту приёма пищи замкнул я. В гордом одиночестве. Впрочем, мне это было даже на руку. Непросто находиться в двух местах одновременно. Наполовину здесь, наполовину — в чужой спальне. Вартриель, в этом плане попроще — её хотя бы никто не видит. А мне вот придётся вести себя предельно осторожно и рот держать на замке, чтобы избежать ненужных подозрений.

— Послушай, — я уже привык к неожиданным появлением Другого, а вот Вартриель (она его тоже услышала) вздрогнула и осмотрелась по сторонам, — ты доверяешь этому утырку?

— Беспалову?

— Это ты для понта спросил? Конечно же! Как-то подозрительно он себя ведёт. Переигрывает.

— Хочет Кристине понравиться…

— Ты идиот или решил мне нервы потрепать? Таким упырям не нравятся ни Кристины, ни Мальвины, ни кто-либо ещё. Им даже на самих себя, по большому счёту, насрать. Ин не нужно ничего кроме власти, богатства и всеобщего вылизывания седалищной части тела. Всё.

— И что ты предлагаешь?

— Будь осторожнее.

— Добро.

— Если что, я рядом.

— Кто это был? — Вартриель, по-моему, испугалась.

— Один знакомый. Не волнуйся.

— В следующий раз предупреждай. Я чуть от страха не обделалась!

— Добро пожаловать! — Беспалов распахнул двери столовой.

Просторное, хорошо освещённое помещение и часть не то что изысканно, но весьма кичливо, сервированного стола — вот что мне удалось разглядеть из-за спин товарищей. С утра, у меня ничего, кроме горсти ягод во рту не было, но почему-то я не горел желанием оказаться за этим столом.

Вспомнилась почему-то сказка о купце попавшем в незнакомый дворец. В том дворце и яства сами собой появлялись, и дорогие вина разливались, и волшебная музыка наигрывалась. Купец расслабился и, то ли по дурости, то ли из наглости сорвал аленький цветочек… Расплата за мародёрство не заставила себя ждать. Правда, если мне не изменяет память, там всё закончилось благополучно и даже оптимистично — на то это и сказка. Вот зайдём мы вовнутрь и по скудоумию сорвём не ту ромашку или (привет Рею Бредбери) на бабочку наступим… Тогда что? Платите по счетам ребята! Да, о процентах не забудьте!

— Где ты там бабочек и ромашки разглядел? — поинтересовалась Вартриель. — И при чём здесь какой-то купец?

— Это аллегория, — отмахнулся я. — Ты бы вместо того чтобы каждую минуту на мужиков охотиться книжки, что ли почитала или мультики посмотрела.

— Порнографические? — мне даже не пришлось напрягать воображение, чтобы представить ядовитую ухмылку на губах суккуба-ковбойши.

— Занимайся своим делом. Отбой связи.

— А ты думай о чём-либо конкретном, не о купцах с бабочками. Отбой.

Между тем мои товарищи уже прошли к столу. В дверном проёме оставались лишь я и Беспалов. Он, по правилам этикета входил последним, ну а я увлёкся беседой с демоницей.

— Что-то не так? — ох не вызывал у меня доверия этот внезапно ставший эталоном вежливости полукровка. Не вызывал!

Я махнул рукой и направился к столу. За спиной лязгнула опускающаяся решётка, которая отрезала нас и от Беспалова, и от остальной части дома.

В моей голове взорвался целый фейерверк (фейервечище!!!!) слов, за употребление коих, меня вполне могли привлечь к серьёзной административной (а то и уголовной) ответственности. По закону принятому недавно смертными на этой территории. Если же учесть, что законы здесь исполняются весьма специфично — опрометчивое слово в адрес Великого Канцлера считается серьёзным проступком, подрывом нравственных устоев и основ безопасности общества, а скажем разворовывание государственных средств или наезд на автомобиле на двух девушек всего лишь мелкой шалостью, нелепой случайностью или перстом судьбы — мой крик души мог иметь весьма печальные последствия. При наличии свидетелей. Впрочем, ремесло профессионального свидетеля становится всё более и более востребованным, и, думаю, таковых долго бы искать не пришлось.

— Чего-то подобного я и ожидала, — произнесла Вартриель. — Ждите. Попробую вас вытащить.

Я ничего не успел ответить, как часть суккуба покинула моё сознание. Зато вернулся Другой.

— Ну, жрачка на столе нормальная, — сообщил он. — Можешь не стесняться… С остальным позже разберёмся.

— В чём дело, Беспалов?! — Константин пытался выглядеть грозным, даже револьвер достал.

— Всего лишь мера предосторожности, — ответил полукровка. — А вот оружием пользоваться не советую — на решётке лежит заклятие, пуля срикошетит, заденет кого-либо из ваших очаровательных спутниц… Я даже уверен, что заденет. Оно нам надо? Кушайте, господа, кушайте. Я скоро буду.

Беспалов ушёл. Мы растерянно переглянулись.