Гувернантка (СИ)

ГЛАВА 1

— Приветствую вас, господа первокурсники, в стенах нашего учебного заведения! — после этих слов в аудитории немедленно воцарилась тишина. — Меня зовут Зоя Петровна. Я буду вести в вашей группе психологию. А теперь я хотела бы познакомиться с каждым. Читаю по журналу фамилии, названных прошу вставать для всеобщего обозрения. Как я понимаю, вы еще не все знакомы друг с другом.

При этом Зоя Петровна обвела взглядом аудиторию поверх стильных очков. Уж я-то точно не была знакома ни с кем из моей группы, потому что не сдавала вступительных экзаменов. Золотая медаль за успешное окончание школы и победы на нескольких городских олимпиадах позволили мне выбрать высшее учебное заведение и просто подать туда документы. После этого я уже автоматически считалась зачисленной на первый курс.

Итак, Зоя Петровна зачитывала фамилии по алфавиту, а ребята и девчонки вставали, чтобы не только сокурсники, но и преподаватель запомнили их имена и лица. Наконец пришла и моя очередь.

— Смирнова Татьяна! — выкликнула Зоя Петровна.

Я поднялась, улыбнулась и собралась снова сесть, но тут в аудитории раздался смех. Краска сразу же залила мое лицо. Не в моем характере терпеть насмешки в новом коллективе, поэтому не мешало бы сразу расставить все по своим местам. Я повернулась, ища глазами наглецов, и увидела, что смеются не только надо мной. Двумя рядами дальше стояла девушка и растерянно оглядывалась.

— В чем дело, чего такого смешного? Я назвала Смирнову Татьяну! — Зоя Петровна строго смотрела поверх очков.

На мой заинтересованный взгляд девушка недоуменно пожала плечами. И тут я начала кое-что понимать, а Зоя Петровна, посмотрев еще раз в журнал, покачала головой.

— Ну, девочки, поздравляю! Весело вам будет учиться. У вас, кстати, и отчества одинаковые.

Тут дошло уже и до самых тупых и теперь смеялись все, включая нас с Танюшей. Вот так и началась дружба абсолютных тезок. Друзья называли нас по-разному — меня Таня или Татьяна, а ее исключительно Танюша. Она действительно была гораздо мягче и спокойней меня. Преподаватели же присвоили нам порядковые номера — я в журнале была Смирнова первая, а Танюша была Смирнова вторая.

Сейчас все это уже в прошлом. Мы с Танюшей благополучно закончили любимый Педагогический институт и работали теперь в разных местах. Я осталась преподавать на кафедре психологии под чутким руководством Зои Петровны Завражной, а Танюша решила попробовать свои силы в школе (Бог ей в помощь). Мы продолжали дружить, часто встречались и перезванивались, до сих пор оставаясь абсолютными тезками, несмотря на наши двадцать шесть лет.

Но этой осенью Танюша кажется все-таки поменяет фамилию. Толя Морозов, с которым она познакомилась на модной фотовыставке, был старше моей подруги на три года и характеризовался как удачливый бизнесмен. Его фирма как раз была главным спонсором фотовыставки.

За год знакомства Танюша смогла-таки влюбиться в Анатолия, но вела себя очень нерешительно. Он же, напротив, проявил настойчивость и строго заявил, что самое лучшее время для свадеб — это осень. Я его полностью поддерживала и мы активно обрабатывали Танюшу с двух сторон. Подруга уже начала сдавать позиции, но в одном была непреклонна. За два отпускных летних месяца она твердо решила подзаработать денег. Понятно, что не на свадьбу, но хотя бы на красивое свадебное нижнее белье и белые ажурные колготки. Ужасно дорогие, между прочим. Она приглядела их в престижном бутике.

При всей своей мягкости Танюша, оказывается, могла быть до неприличия упрямой, что теперь нам и демонстрировала. Мы с Толиком устроили тайное совещание, на котором решили, что если уж переспорить упрямицу не удается, то пусть себе подрабатывает. Но подработка подработке — рознь. Не может же педагог с высшим образованием, будущая жена преуспевающего бизнесмена мыть подъезды или принимать бутылки на улице! Толя поспрашивал в своих кругах и узнал, что один молодой и очень предприимчивый коммерсант ищет для своего десятилетнего сына гувернантку — образованную порядочную женщину. Вся прелесть заключалась в том, что жена и сын коммерсанта будут до конца лета жить за городом в коттедже. К тому же мальчика не нужно было ничему обучать, так как родители считали, что учеба в элитной школе итак отняла у ребенка все силы. Гувернантка должна лишь выполнять роль воспитателя, отдыхая вместе с мальчиком на всем готовом. Оплата подобного «изнурительного» труда была очень даже не хилая. Опасаясь, что упрямая невеста может отказаться от столь выгодного, во всех отношениях, места, мы приняли в наше с Толиком тайное общество Танюшину двоюродную бабушку. Ия Николаевна являлась младшей сестрой Таниной родной бабушки. Ну очень младшей! Их разница в возрасте составляла восемнадцать лет. Тем не менее в семье Ия Николаевна пользовалась непререкаемым авторитетом. Она с удовольствием согласилась нам подыграть и уговорила внучатую племянницу встретиться с отцом мальчика — Головановым Олегом Константиновичем.

Встреча прошла в дружественной обстановке, хозяину Танюша понравилась и они назначили день в конце июня, когда новоиспеченная гувернантка должна была явиться в загородный дом четы Головановых. Также они не забыли составить договор по всей форме, заверенный у нотариуса. Дело сладилось к всеобщему удовольствию.

Была пятница — день для меня особенный по нескольким причинам. Во-первых, с понедельника начинался мой отпуск. Ехать отдыхать я пока никуда не собиралась, но спать подольше и лениться запланировала всерьез. Во-вторых, с того же понедельника Танюша должна была уже заступить на гувернантскую вахту. По этому поводу я, Толик и Танюша как раз сегодня вечером идем в ресторан. Пригласил нас, естественно, Толя.

Обожаю рестораны! Ничего не могу с собой поделать, каждый раз радуюсь как ребенок. Для меня самое главное в посещении ресторана — это еда. Музыка мне мешает, громкая музыка — просто раздражает, официанты смущают и отвлекают. Но еда — это что-то. Я не люблю те рестораны, где кормят по-домашнему. Для меня это значит — непрофессионально. Ресторанные блюда должны поражать воображение оригинальным оформлением и необычным вкусом. Они должны быть загадкой, которую не терпится разгадать. Именно это ожидало нас сегодня вечером. Вкус Анатолия был достоин похвалы — он выбрал отличный ресторан.

Парочка заехала за мной в семь вечера на такси. Настроение у всех было замечательное и мы в машине так развеселились, что хмурый пожилой таксист позволил себе пару раз ухмыльнуться в седые усы. Устроившись за столиком, мы продолжали смеяться и подтрунивать друг над другом. Шампанское, которое решили выпить для разогрева, еще больше подняло настроение. Заиграла музыка и я позволила себе потанцевать на возвышении в центре зала. После шампанского мы перешли на мартини, а Толя заказал себе коньяк. Мы все заметно отяжелели и, чтобы размяться перед десертом Танюша с Толей решились на медленный танец.

Я с интересом наблюдала, как Толик неуклюже взбирался на танцпол и галантно втаскивал туда партнершу. Это было смешно. Они обнялись и закачались в ритме музыки, поддерживая друг друга. И тут я вижу, как высокий каблук Танюшиных туфель подворачивается и ее нога подгибается в щиколотке почти под прямым углом. Я еще успеваю подумать, что это должно быть очень больно, как меня выводит из хмельного оцепенения крик подруги. Она уже сидит на полу, а растерянный Толя бестолково суетится возле, задавая ей глупые вопросы. Я моментально трезвею и бросаюсь к площадке. Танькина нога неестественно подвернута и припухла в щиколотке. Если это даже всего лишь вывих, то достаточно серьезный.

— Толя, давай машину к подъезду — едем в травмпункт! — скомандовала я, отмахиваясь от назойливого метрдотеля, который топтался рядом и причитал на тему того, что вины заведения тут нет.

В травмпункте, увидев наши вечерние наряды, стали активно интересоваться количеством спиртного, выпитого потерпевшей. Когда я сказала, куда они могут засунуть больничный лист, памятуя о том, что Анатолий обещал после свадьбы посадить жену дома и не позволять ей работать, хирурги успокоились и занялись травмированной ногой. Диагноз оказался не из приятных. Разрыв связок, требующий наложения гипса. Танюша стойко перенесла все процедуры и мы с Толей привезли ее домой на очередном такси. Оставив пострадавшую в нежных и заботливых руках жениха, я уехала к себе и тут же завалилась спать.

Пробуждение было не из приятных. Голова болела, во рту противно пересохло и не оставляло смутное ощущение, что не все в порядке вообще. Наконец я вспомнила наши вчерашние приключения и набрала Танюшин номер. Трубку снял Толя.

— Привет, ты что не уходил совсем? — удивилась я.

— Уходил, но с самого утра снова здесь.

— Как там наша больная?

— Да так-то ничего, нога болит не сильно, только вот извелась вся.

— А что такое?

— Как что?! Забыла, где она должна быть в понедельник?

— О, черт! — я даже подпрыгнула. — Что же теперь делать?

— Есть у нас с Танюшей одна мысль. Подъезжай, посоветуемся. — нерешительно предложил Толя.

— Ждите, скоро буду. — бодро сказала я, всегда готовая помочь друзьям.

В квартире меня встретила Танина бабушка и со вздохом указала на дверь спальни. Когда я появилась в комнате пострадавшей, Толя с Танюшей были мрачнее тучи. Увидев меня, они оживились и как-то по-особенному переглянулись. Толик вскочил и пододвинул мне кресло. Он, конечно же, галантный кавалер, но не настолько, чтобы таскать без особой нужды тяжелое кресло по комнате. У меня появилось нехорошее предчувствие. Как оказалось впоследствии — оно меня не обмануло.

Эти два голубка удумали такое, что у меня челюсть отпала. А всему виной опять же абсолютное совпадение наших с Танюшей фамилий и имен. В общем, они попросили меня подменить Татьяну на посту гувернантки

— Недели на две, не больше. Хозяин не против, я уже с ним переговорил. — тараторил Толя. — Правда, пришлось ему долго объяснять, почему не нужно составлять новый договор. Он не сразу поверил, что среди подруг встречаются такие полные совпадения имен, как у вас.

Короче, дело было только за моим согласием и поэтому голубки гипнотизировали меня с двойной силой. Мои робкие попытки отказаться ни к чему не привели, и я в отчаянии выдвинула последний аргумент.

— Если бы я любила чужих детей, то, наверное, тоже бы работала в школе, как и ты. — выразительно посмотрела я на Танюшу. — Мне ведь ничего не стоит покалечить парня, если он не будет вести себя как положено.

— Тань, ну что ты на себя наговариваешь! К тому же, две недели — это недолго, тем более, что не бесплатно. Деньги за это время ты заберешь себе. — соблазняла меня коварная подруга.

Насчет денег — это аргумент. Прикинув в уме сумму, я подумала, что в этом случае смогу поехать куда-нибудь отдохнуть. У меня все-таки отпуск. Увидев мои колебания, Толя добил меня предложением отвезти к месту службы на его «джипе». Это было против правил, так как все мои друзья прекрасно знали, что после ресторанов я безумно люблю внедорожники всех мастей. Это вам не «Ауди», которая стелется над асфальтом, а внутри нее создается полное впечатление лежания на двуспальной кровати, даже в сон клонит. И не «БМВ», в которой у меня начинается головокружение, а при торможении я готова похвастаться завтраком. «Джип» — машина скрытых романтиков и тайных путешественников. Он выше любой легковой машины, что позволяет любоваться окрестностями, не натыкаясь на злобные взгляды других автолюбителей. Мелких ямок и кочек для него просто не существует. А с какой легкостью он берет непреодолимые для других автомобилей препятствия. Сами понимаете — я согласилась.

Рано утром в понедельник Толя с «Джипом» поджидали меня во дворе. Две недели вне дома — срок небольшой, но моя огромная спортивная сумка была битком набита вещами. На себя я надела деловой костюм серо-голубого цвета, который мне очень нравился. С утра было свежо, поэтому легкий пиджачок смотрелся уместно. Я могла бы надеть что-то более летнее и легкомысленное, но истина гласит: «Не бывает второй возможности произвести первое впечатление».

Толик косвенно подтвердил правильность моего выбора, театрально закатив глаза и схватившись за сердце. Я торжественно уселась на переднее сиденье, сделала лицо, достойное пассажирки «Джипа» и тут же вспомнила, что не накрасила губы. Это мой бич! Причем, я забываю о губах не просто так, а в извращенной форме. Например, нанесу только контур, а помаду забуду, или помада вся на месте, а контур только на верхней губе. В довершение ко всему я никогда не ношу с собой маленького зеркальца. Они у меня просто не живут — то теряются, то разбиваются.

— Угостите даму зеркалом. — попросила я Толика.

Глянув на меня, он прыснул в кулак и откинул прямо передо мной какой-то клапан, который оказался маленьким, вмонтированным в козырек, зеркалом. О, Боже! Сегодня я особо отличилась — на верхней губе только помада, а на нижней только контур. Пока я приводила себя в порядок, мы успели выехать из города и я полностью отдалась созерцанию проплывающих за окном автомобиля окрестностей.

К сожалению, загородный дом Головановых был расположен достаточно близко километрах в тридцати от города, поэтому мы доехали непростительно быстро. Да еще Толику не терпелось сбагрить меня и доложить Танюше о моем благополучном десантировании на вражескую территорию, каковой я почему-то считала Головановский особняк. Наверное дело было в моей непоколебимой уверенности в том, что все мальчишки, достигшие десятилетнего возраста, представляют из себя точную копию небезызвестного «вождя краснокожих» из старого фильма.

Деревня, которую «осчастливил» своим соседством массив современных коттеджей, называлась Порфирьево. Коттеджи тоже считались деревней Порфирьево, но сразу было видно, что они этим названием оскорблены. Сама деревенька прихрамывая и подслеповато щурясь, спускалась по косогору к небольшой речушке, текущей среди зарослей осоки и ивняка. Трухлявые доски моста всем своим видом предупреждали каждого, кто решался на них ступить, о том, что не гарантируют никакой безопасности. Асфальтированная дорога мощной дугой огибала деревеньку и проезжим открывался вид на вековую дубовую рощу, в которой среди деревьев мелькали крыши или фрагменты дворцов, огороженных чудными решетчатыми изгородями. Фантазия застройщиков была достойна похвалы, так как в поле зрения мне не попалось ни одного одинакового дома.

Мы въехали на центральную улицу и я попробовала угадать, где именно мне предстоит прожить ближайшие две недели. Вон тот домик в два этажа был очень даже недурен. О, а вот этот со скошенной на прибалтийский манер крышей — тоже хорош! А это что такое?

Толик припарковал машину у массивных железных ворот с кирпичными тумбами по краям. Сбоку от ворот была калитка и все это радовало взор нежным сиреневым колером. Забор был того же цвета и без единой щелочки, в которую мог бы заглянуть любопытный прохожий. Конечно, мне бы тоже не хотелось быть объектом наблюдения посторонних, тем более на отдыхе, но не до такой же степени. Пока я осматривала бесконечный во всех направлениях забор, Толик позвонил и топтался у калитки, дожидаясь, когда нас пустят. Я дисциплинированно встала рядом с ним, опустив руки по швам. Через некоторое время за воротами послышались шаги и калитку открыла очень симпатичная на вид женщина лет пятидесяти. Улыбнувшись Толику и мне одновременно, она сделала приглашающий жест и мы вступили в частные владения Олега Константиновича Голованова. В ответ на наше дружное: «Здравствуйте!», она сказала.

— Мы вас ждали. С Анатолием я знакома, а вы, вероятно, Татьяна Алексеевна.

— Можно просто Таня. — задумчиво сказала я, не в силах оторвать взгляд от дома, представшего перед нами во всей красе.

Проследив за моим взглядом, женщина понимающе улыбнулась и представилась.

— Меня зовут Клавдия Васильевна. — и добавила, видя, что я по-прежнему в ступоре. — До приезда хозяев еще есть время, так что можете здесь немного осмотреться.

Разрешение было запоздалым, потому что я и не переставала осматриваться. Дом казался очень странным и не сразу можно было понять, почему. Сделав несколько шагов вправо по дорожке выложенной плиткой, я догадалась, в чем заключалась странность этого дома. Он был радиусный. От большого импозантного крыльца дом широкими крыльями плавно изгибался назад в виде огромной дуги. Он был одноэтажный и только над крыльцом возвышалась большая надстройка с высокими окнами. Белоснежные стены с сиреневыми украшениями по фасаду производили неизгладимое впечатление. Если окончательно дать волю воображению, то это сооружение напоминало не банальную дугу, а драгоценную диадему, место которой на голове какой-нибудь царственной особы. Толику явно надоело таскаться за мной по дорожкам, да и Клавдия Васильевна, стоя на крыльце, начала проявлять легкое нетерпение. Пришлось оставить знакомство с территорией на потом.

Мы все втроем вошли внутрь дома и сразу попали в огромный холл, обставленный дорогой современной мебелью Здесь было несколько диванчиков, кресел и банкеток. Два журнальных столика украшали вазы с живыми цветами. Холл был круглый и прямо напротив парадного входа имелся выход в сад. Надстройка, которую мы видели снаружи, оказалась продолжением холла в высоту. Сквозь высокие окна было видно небо, а на высоте трех метров по кругу шла широкая баллюстрада с красивыми перилами. К ней вела не менее красивая лестница, берущая начало справа от дверей, через которые мы вошли. Полная иллюзия того, что находишься в холле дорогой гостиницы где-нибудь в Турции. Сама я в таких не бывала, но рекламных проспектов насмотрелась достаточно.

Клавдия Васильевна явно была здесь за старшую, так как по ее жесту к нам тут же подошла невысокая девушка в скромном платье и взяла мою сумку из рук Толика. Звали девушку Олей, и, как я поняла, она была здесь горничной. Оля повела меня в правое крыло здания, чтобы показать мою комнату. Я шла за ней по широкому, плавно изгибающемуся коридору, и меня никак не покидало чувство все той-же необычности. Из-за оригинальной конструкции дома коридор казался бесконечным, потому что плавно уходил куда-то вперед и влево, что совершенно сбивало с толку и не позволяло понять, где же он обрывается.

Так и не доведя меня до конца таинственного коридора, Оля толкнула одну из дверей и мы вошли в небольшую, но очень уютную комнатку. Здесь было все, что нужно гостю. Широкая кровать, тумбочка возле нее, мягкое кресло с небольшим журнальным столиком, Торшер с веселеньким абажуром той же расцветки, что занавески на окнах и покрывало на кровати. В углу узкий двустворчатый шкаф для одежды. Мне все очень понравилось. Оля сказала, что у меня есть тридцать минут до приезда хозяев.

— Потом спускайтесь в холл, все собираются там. — сказала она и оставила меня одну.

Я прошлась по комнате, открыла узкую дверь возле входа и с удовольствием обнаружила за ней раковину, унитаз и душевую за кокетливой розовой занавеской. Приведя себя в порядок и разложив свой немногочисленный скарб, я села в кресло и подумала, что две недели маловато для того, чтобы вдоволь насладиться этим великолепием. Но тут же мысленно одернула себя — я еще не видела тех, с кем мне придется провести эти две недели. Может обернуться так, что загадочный дворец превратится в тюрьму, из которой я буду рада поскорее вырваться на свободу. Что ж, через пять минут я это уже пойму.

Еще раз взглянув на себя в зеркало, я вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и остановилась, снова испытав неприятные, а главное, непонятные ощущения. Опять этот проклятый коридор! Я как будто попала в виртуальный мир. Коридор одинаково плавно изгибался как вправо, так и влево и мне не сразу удалось сообразить с какой стороны меня привела Оля. Очень неприятное чувство, скажу я вам. Сориентировалась я только по звукам, доносящимся с левой стороны. Выйдя в холл, я увидела там Клавдию Васильевну, Олю, крепкого пожилого мужчину и огромного черного ньюфаундленда. Настроение мое моментально восстановилось — собаки и кошки были любовью всей моей жизни. Я тут же забыла и про коварный коридор и про предстоящее знакомство с хозяевами.

Между прочим, животные всегда отвечали мне взаимностью, поэтому я смело подошла к псу, взяла его за огромную лохматую голову двумя руками и поцеловала в прохладный нос. Пес слегка окосел от такой бесцеремонности, а я спросила.

— Как тебя зовут?

— Чиф. — густым басом ответила псина.

Теперь слегка окосела я, а все вокруг засмеялись.

— А меня зовут дядя Павел. — продолжал басить пожилой мужчина, которого я заметила еще до того, как меня отвлекла собака. — Любите животных? Одобряю!

— Да, люблю. Я — Таня. — представилась я с легким поклоном.

— Чиф смирный. — сказал дядя Павел, но тут встрепенулась Клавдия Васильевна.

— Приехали! — громко сказала она, и все присутствующие заметно подобрались. — Прошу на крыльцо.

Если вы когда-нибудь смотрели английский фильм о лордах, старинных замках и вышколенной прислуге, то вам нетрудно будет представить как мы выстроились на крыльце, в ожидании появления хозяев. Не знаю каким чутьем Клавдия Васильевна уловила их приближение, но ворота еще только открывались, пропуская во двор шикарную темно-вишневую «ауди». Створки автоматически закрылись, а машина плавно затормозила возле крыльца. Можно было ожидать, что сейчас выскочит шофер в ливрее и броситься открывать хозяевам дверцы, но этого не произошло. С заднего сиденья абсолютно самостоятельно выбралась молодая женщина, она была очень маленького роста и миловидная, как кукла Маша производства советской фабрики игрушек. Следом за ней показалась вторая женщина, похожая на первую, только постарше, повыше ростом и не такая миленькая. Они взошли на крыльцо, весело переговариваясь и остановились перед шеренгой прислуги. К сожалению, было совершенно очевидно, что мы все для этих дамочек были не помощниками по дому, не воспитателями, а именно прислугой.

— Тетя Клава! — радостно воскликнула та, что помоложе и театрально протянула руки к пожилой женщине.

Клавдия Васильевна, вмиг утратившая всю свою солидность, и совершенно по-деревенски запричитала.

— Натальюшка, рыбонька моя, солнышко мое ненаглядное. Я так соскучилась.

— Ну полно, полно тебе. — немного высокомерно остановила ее хозяйка, заметив слезы в глазах женщины.

Клавдия Васильевна справилась со своими чувствами, приосанилась и взглянула на вторую прибывшую.

— Здравствуй, Аннушка. — гораздо менее эмоционально сказала домоуправительница. — Добро пожаловать.

— Здравствуй, тетя Клава. — равнодушно ответила та и подошла поближе к Наталье, которая уже минуту рассматривала нас всех вместе и каждого по отдельности.

— Доброе утро. — протянула хозяйка, останавливая свой взгляд на мне.

Я совершенно не представляла, что мне нужно сделать — присесть в реверансе, демократично кивнуть или церемонно представиться. В результате упустила момент и вообще не поздоровалась. Наталья вопросительно взглянула на Клавдию Васильевну и та поспешила с разъяснениями.

— Это Татьяна Алексеевна, гувернантка для Ильи.

— Ах вот оно что. — кивнула Наталья и снова окинула меня взглядом. — Ну-ну, посмотрим.

Мне тут же захотелось взяться за юбку обеими руками и покрутиться перед этой женщиной, чтобы она посмотрела на меня прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.

После этих слов обе сестры, а я уже не сомневалась, что они сестры, прошли в дом. Я видела, что Клавдии Васильевне очень хочется броситься за ними вслед, но обязанности вынуждают ее остаться и встретить остальных.

На крыльцо, тем временем, поднимался молодой атлет приятной наружности. На его правом бицепсе, сцепив замком руки и болтая в воздухе ногами, висел мой подопечный мальчишка. Атлет был шофером — это я знала точно. Он не мог быть Олегом Константиновичем Головановым по той простой причине, что являлся Ремезовым Николаем Викторовичем, а в кругу друзей — Николашей.

Когда мы виделись с ним последний раз, примерно три года назад, он работал в школе учителем физкультуры. Мы тогда посидели в кафе, повспоминали наших сокурсников. Как же тесен мир! Выходит, что теперь мы оба с Николашей в прислугах.

Атлет легко взошел по ступенькам и поднес мальчика прямо к лицу Клавдии Васильевны. Парень, продолжая висеть, подставил щеку для поцелуя и сказал.

— Привет, баба Клава.

Та быстро оглянулась на Наталью и Анну, которые стояли в холле за стеклянными дверями, и сдержанно ответила.

— Здравствуй, Илья. — и чмокнула его в щеку.

Николаша донес ребенка до двери, опустил на пол и слегка подтолкнул его внутрь. Вернувшись к нам, Коля разулыбался и начал здороваться. Было видно, что его здесь любили. Дойдя до меня, Николаша тихо ахнул и тут же попытался сгрести меня в охапку.

— Танька, какими судьбами?!

Я остановила его руки под строгим взглядом Клавдии Васильевны и одними губами сказала.

— Все потом.

Николаша был понятливым и отступил в сторону. В это время наконец-то открылась передняя дверца машины и на свет показался сам хозяин, пряча во внутренний карман пиджака сотовый телефон. Очевидно его задержал разговор. Олег Константинович поднялся по ступеням и увидел наши стройные ряды. Он укоризненно взглянул на домоуправительницу.

— Клавдия Васильевна, опять вы… — и покачал головой.

— Так положено, Олег. — поджала губы женщина.

Хозяин безнадежно махнул рукой и, поздоровавшись со всеми сразу, взглянул на меня. Я молча таращила глаза. Олег Константинович был чуть выше среднего роста, брюнет с добрыми серыми глазами и слегка смущенной улыбкой. Он понравился мне еще когда поднимался на крыльцо, теперь же, заглянув в его глаза, я поняла, что пропала. Как только встречу Танюшу, выверну ей вторую ногу. Надо же, какая подлость — подсунуть мне мужчину моей мечты, но с женой и сыном в одном флаконе.

— Вы — Татьяна? — спросил меня Олег.

— Что? — встрепенулась я.

— Вы — воспитатель моего сына? — уточнил он вопрос и с легким недоумением заглянул мне в глаза.

— Нет. — ответила я. — То есть, да.

Надо взять себя в руки, иначе он подумает, что я полоумная.

— Да не волнуйтесь вы так. Через двадцать минут будьте, пожалуйста, в холле, я познакомлю вас с сыном.

— Хорошо. — кивнула я уже более осмысленно.

Он ушел, а меня подхватил Николаша и потащил к деревянной скамейке, стоящей у крыльца.

— Танька, ну ты даешь! Судя по взгляду, которым ты ела Олега, твоя фамилия до сих пор Смирнова?

— Опозорилась, да? — с тоской спросила я бывшего сокурсника.

— Брось! Олег правильный мужик.

— То-то и оно. — безнадежно вздохнула я. — А как у него с женой?

— Ты, я вижу, все еще не в себе. Ничего говорить не буду. Составь сначала свое мнение, а потом сравним его с действительностью. Кстати, тебе уже пора. — он поднялся со скамейки.

— Николаша, намекни про Илью. Чего от него ждать?

— Все очень просто — с ним, как с собакой. Отведешь взгляд первая, считай, что он сел тебе на шею.

— Спасибо, что предупредил. — я тоже встала со скамейки и направилась в холл.

Олег уже сидел в одном из многочисленных кресел и задумчиво смотрел в сад через стеклянные двери. Я уже настолько пришла в себя, что смогла без дрожи подойти к нему почти вплотную и остановиться в ожидании. Мне хорошо были видны волосы на его макушке, трогательно свившиеся в небольшое птичье гнездышко. Он повернулся и тут же встал из кресла.

— Пожалуйста, Татьяна, присаживайтесь. — приглашающий жест в сторону диванчика.

Я кивнула и села, элегантно поставив ноги под углом в сорок пять градусов, он снова опустился в кресло. Галантен, черт его возьми! Надо бы поискать в нем отрицательные черты, так легче с собой справиться.

— Удивительное рядом. — сказал Олег, чем сильно меня озадачил. — Я имею в виду, что вы с Танюшей полные тезки.

— Да, бывает и такое, но уже недолго осталось. Скоро Танюша поменяет фамилию. — напомнила я.

— А вы?

— Что вы имеете в виду?

— Вы не собираетесь менять фамилию? — серьезно спросил он.

— Пока нет. — также серьезно ответила я.

Какой-то странный получается разговор. Не о моих обязанностях или способностях, а почему-то о моих планах на жизнь. Вдруг Олег громко свистнул, а я вздрогнула от неожиданности. Сверху донесся голос.

— Иду, пап!

Я подняла голову и увидела, что по баллюстраде бежит Илья. Через минуту он уже стоял возле отца и с интересом меня разглядывал. Я вспомнила наставления Николаши и твердо посмотрела мальчику в глаза.

— Илюша, познакомься с тетей Таней, она …

— Гувернантка! — старательно выкрикнул Илья почти мне в лицо и стал ждать реакции.

— Что такое?! — нахмурился Олег.

— А что? Мама так сказала. — задиристо ответил Илья.

Повисла пауза и я поняла, что сейчас моя реплика.

— Ну что ж, тогда тебя я буду называть барчуком. — подвела я итог нашего знакомства.

— Почему? — озадачился Илья.

— Ну как же? Твой папа хозяин, то есть барин. Ты — его сын, то есть барчук. Нравится? — с деланной наивностью спросила я.

— Нет. — после некоторых раздумий ответил Илья. — Похоже на чурбан.

Олег от души расхохотался и потрепал сына по волосам.

— Ну, тогда я остаюсь просто тетей Таней, а ты, если не возражаешь, Ильей. Договорились? — и я протянула мальчику руку.

Это был рискованный шаг, способный перечеркнуть все мои предыдущие завоевания, но я решила не отступать. Теплая широкая ладошка десятилетнего мальчика легла в мою руку и я пожала ее достаточно крепко. Его рука тут же закаменела в ответ, но свою я уже убрала. Не стоит так сразу напрягать парнишку сверх меры, у нас еще будет время для единоборства. В общем Илья мне понравился, а это уже хорошо. Тем более, что он был очень похож на своего отца и совершенно не похож на мать.

— Иди, погуляй до обеда. — сказал Олег сыну.

Илья тут же сорвался с места и выскочил в сад. Я осталась в легком недоумении — как же мои обязанности воспитателя? Они уже начались или еще нет? Я повернулась к Олегу и удивилась перемене, которая в нем произошла. Он как-то обмяк в кресле, под глазами появилась легкая синева, а вся его поза говорила о навалившейся усталости. И это утром, когда люди полны сил и энергии.

— Что-то я устал. — сказал Олег, поймав мой взгляд. — в последнее время это со мной бывает. Извините, я пойду к себе.

Мы одновременно поднялись, и Олег направился в левое крыло дома. Я растерялась, не зная, что мне делать дальше.

— Да, чуть не забыл. — оглянулся Олег. — Наталья просила зайти к ней. Она хочет обговорить ваши обязанности.

— А куда это? — разволновалась я.

— Пойдемте, я вас провожу.

Я послушно двинулась вслед за Олегом, снова окунаясь в виртуальность коридора.

— Это здесь. — показал он на одну из дверей и как будто растворился в плавном изгибе стен.

Я немного постояла, глядя ему вслед, а потом постучала в дверь.

— Открыто! — донеслось до меня.

Я толкнула створку, сделала несколько шагов и попала в сиреневый туман. Несомненно, что этот цвет был любимым у хозяйки комнаты. Занавески, покрывало, ковер, ваза на столе — все было сиреневым, с разной степенью насыщенности. Сама Наталья сидела в кресле в сиреневом пеньюаре, ее белые волосы стягивала сиреневая лента, а на ногах были сиреневые шлепанцы на маленьком каблучке. Весь этот антураж лишь усиливал ее сходство с куклой.

Наталья не предложила мне сесть, а сразу начала перечислять мои обязанности. Пришлось стоять перед ней навытяжку, так как ее тон не позволял расслабиться.

— Сегодня до обеда мальчик погуляет в саду. Кстати, вы уже познакомились? — спросила она и я утвердительно кивнула. — После обеда все в доме отдыхают. В три часа проводите Илью на озеро, искупаетесь, позагораете. Ужин у нас в семь вечера, поэтому в шесть вы уже должны вернуться. После ужина придумайте что-нибудь, чтобы мальчик не балбесничал. В десять ребенок уже спит, поэтому у вас будет немного свободного времени. Меня не беспокойте по пустякам, решайте все самостоятельно или с Клавдией Васильевной. Все понятно?

Я снова кивнула. Даже будь у меня вопросы, я не стала бы задавать их этой кукле, которая называет собственного сына мальчиком. Наталья отпустила меня взмахом руки. Какой контраст между ней и мужем. В доме порядки времен феодальной Англии. Интересно, как другие обитатели относятся ко всему этому? Спрошу у Николаши.

Я направилась в свою комнату, чтобы снять деловой костюм и неожиданно стала свидетельницей странной сцены. Прямо в центре холла стояли Клавдия Васильевна и Илья. Она гладила его по темным волосам, а мальчик тянулся за ее рукой как котенок, требующий ласки у своего хозяина. Меня поразил взгляд женщины — в нем сквозила жалость и тоска одновременно. Так смотрят на человека, которому очень сочувствуют. Заметив меня, Клавдия Васильевна вздрогнула и отдернула руку от головы мальчика. Илья оглянулся, издал боевой клич и снова убежал в сад. Чувствуя неловкость, я опустила глаза и быстро пересекла холл. Спину мне буравил взгляд. На этот раз я даже обрадовалась, что изгиб коридора скрыл меня от Клавдии Васильевны. Все-таки странные люди обитают в этом доме. За две недели, наверное, не разобраться.

Обслуга обедала отдельно от хозяев и это меня порадовало, потому что в данный момент мне совершенно не хотелось видеть кого-либо из этой семьи. Даже Олега. Весь обед за столом царило веселье, генератором которого был Николаша. Он рассказывал анекдоты, беззлобно подтрунивал над простоватой Олей и перекидывался шуточками со мной. Дядя Павел хохотал раскатистым басом, а Чиф вальяжно развалился под столом, положив свою огромную мягкую лапу на мою туфлю, недвусмысленно давая понять, что мой утренний прилюдный поцелуй в нос теперь меня ко многому обязывает.

В ходе обеда я узнала, что дядя Павел ухаживает за садом и производит в доме мелкий ремонт. Для устранения крупных неполадок вызывались мастера из города. Николаша был личным шофером хозяина, но «через тире» считал себя еще и телохранителем. Олег, правда, в таковом не нуждался, так как был порядочным и доброжелательным мужиком, а следовательно не имел врагов, желающих навредить его телу. Оля, как я и предполагала, выполняла обязанности горничной — убиралась в комнатах и вдобавок помогала Клавдии Васильевне готовить. Сама Клавдия Васильевна надзирала за всеми и по значимости была немногим ниже хозяев.

Также я узнала, что до Натальиного замужества Клавдия Васильевна жила в их семье, как бывшая ее няня. Женщину взяли в дом, когда родилась младшая из сестер и оставили в доме, когда девочки уже повзрослели. Клавдия Васильевна обожала свою воспитанницу и готова была посвятить ей жизнь. Аня была старше Наташи на шесть лет, и не вызывала в душе няни таких бурных чувств, да и сама не особенно жаловала Клавдию Васильевну.

Обед подошел к концу и я помогла Ольге убрать со стола. От обильной и вкусной еды меня немного разморило, и я решила посидеть в саду с книжкой. Часть земли за домом была занята под аккуратный огород и сад с плодовыми деревьями и кустарником. На остальной же территории, обособленные друг от друга, стояли огромные дубы, создавая приятную тень. Кое-где под дубами были удобные скамейки. Я облюбовала самую дальнюю и устроилась на ней, с намерением почитать. Почти сразу меня сморило окончательно и я уснула. Разбудила меня книга, выпавшая из рук и ударившая по ноге. Я посмотрела на часы — оставался час до того времени, как нам с Ильей идти на озеро. Откинувшись на спинку скамьи, я стала осматриваться и вдруг мне по глазам полоснул солнечный лучик. Проследив направление, я увидела за забором верхнюю часть соседнего дома, так называемую мансарду. Окно было распахнуто и в нем отчетливо просматривался пожилой мужчина с небольшой подзорной трубой, прижатой к правому глазу. Я прикинула сектор обстрела. В поле зрения любопытного соседа попадала вся задняя часть левого крыла дома и кусочек правого, не говоря уже о прилегающей территории, которая простреливалась взглядом почти полностью.

Мне стало неуютно. Ничего крамольного или неприличного я делать не собиралась, но спокойно отдыхать под любопытным взглядом престарелого наблюдателя было уже невозможно. Надо будет спросить у Николаши, что это за тип такой.