Happy Гор Day (CИ)

Аристарх рванулся было обнять застывшую подругу, но даже не смог подтянуться: сил хватало только держаться за куртку. Ему оставалось лишь глядеть, затаив дыхание, как их затягивает в одну из чёрных ячеек. И от бессилия что-либо сделать, от безысходности перед разверзающейся тёмной пастью, он не сразу заметил, что сквозь грязно-белую футболку девушки в районе сердца рваными толчками истекает свечение, постепенно окутывая их обоих. Спустя несколько мгновений, они очутились в золотистом коконе, от которого протянулась вниз, минуя черноту, закрученная спиралью светлая лента, и они скользят вдоль неё прямо в пустоту соседней ячейки.

Конец спирали коснулся пустого ничто, растёкся по нему золотистой волной, размывая кокон, и с негромким звенящим аккордом погасла вязь полотнища далеко вверху, а окружающая пустота вдруг налилась цветом, наполнилась звуками и запахами, взъерошила волосы холодным ветром. Четко видимые до того границы ячейки вдруг провалились вглубь, раскатываясь в знакомую панораму седловины, видимую со склона кальдеры.

Долгий полёт закончился.

Света лежала на чём-то мягком и тёплом. Но неудобном. Она завозилась, стараясь пристроиться поуютней, и скатилась куда-то вбок, болезненно приложившись плечом о что-то твёрдое и съехав вниз заодно. Открыв глаза, она не сразу сообразила, что растянулась во весь рост, уткнувшись носом в россыпь крупной гальки. Обычных, ничем не примечательных камешков, каких полным-полно в горах.

Она приподняла голову и села, упираясь ладонями в землю.

Где это она и как сюда попала? И где?...

Она завертела головой. Позади, чуть выше по склону, навзничь лежал спасатель. Похоже, что с него она и свалилась. Света попробовала встать, не смогла выпрямиться – трясущиеся ноги разъезжались на гальке – и поползла на четвереньках, обдирая в кровь руки, когда пальцы проваливались между камней, и жадно хватая воздух ртом. Эти несчастные полтора метра показались ей бесконечными, как олимпийский марафон, который она любила смотреть по телевизору. Молодые и здоровые мужчины, такие потные и красивые в конце забега.

Добравшись, наконец, до парня, Света положила ладонь ему на грудь. К сожалению, её собственные руки тряслись так, что было непонятно – дышит тот или нет.

– Арик! – перепуганная Света потрясла спасателя за плечи. – Ты живой? Ну, Арик!...

Она закинула ногу на парня и забралась следом, чуть подтянулась, приникла ухом к груди и напряжённо замерла, вслушиваясь. Сердца, похоже, не было, но ещё раз испугаться Света не успела. Её вдруг ухватили за бёдра, дёрнули вверх и тёплые губы, шепнув: «Что ещё за «Арик»? – накрыли рот. Света замычала, вырываясь, потом затихла, растворившись в сладостной неге. Даже когда её выпустили, она могла только бессильно лежать, прижавшись щекой к мужской груди, чувствуя, как чьи-то ладони ласково ерошат волосы на затылке.

– Так что за «Арик»? – повторил спасатель, снова потянувшись к губам девушки.

– Хватит! – Света упёрлась рукой в подбородок парня. – Нашёл время! – И торопливо добавила, справедливо опасаясь, что долго не выдержит настойчивых поползновений: – Это я тебя так ласкательно уменьшила.

Ошарашенный спасатель разжал руки, и Света быстро слезла с него и выпрямилась, на сей раз ей это удалось.

– А что? – Она надеялась, что не видны её алеющие щёки. – Что не так? Как тебя девушки ласково зовут? Только не говори, что «Стерх», тоже мне, журавль нашёлся!

– Они зовут меня Эрик. – Аристарх перевернулся на живот и выпрямился, упираясь рукой в землю. – Как викинга. – Он встал.

– Викинг из тебя… – усомнилась Света, подумав, что на самом-то деле он похож, только вот не заросший и не вонючий.

– А ты меня как звала?

– Никак, – Света передёрнула плечами. – Я тебя вообще ласково не называла.

– И почему? – заинтересовался спасатель.

– Не заслужил! – отрезала Света. – И вообще, может, хватит? Как мы здесь оказались?

– Хороший вопрос. – Аристарх окинул взглядом окружающую темноту. – Не знаю.

«Тоже мне, спасатель!» – подумала Света, и сказала:

– По-моему, мы падали на склон кальдеры, только светло было. А сейчас…

– А сейчас ночь на исходе, – вставил Аристарх, – где-то час до рассвета.

Света поглядела на небо. Гвозди звезд и луна прятались за висящими тучами. И как спасатель определил, сколько до рассвета, было загадкой. Разве что по холодку, покусывающему лицо и пальцы.

Ладно, поверим.

– И что будем делать? – спросила она вслух, и так зная ответ.

– Рассветет, попробуем спуститься, то есть, что я говорю? Спустимся. Там, наверное, Оксана твоя с ума сходит. Может, и Юля нашлась.

– Ты Ксюшу видел?

– Ну, да, а как бы иначе я знал, где тебя искать?

– А на площадку ты как попал? Там обвал был.

– Да какая разница? Главное – нашёл.

– Я буду звать тебя Аристаша, – сказала Света.

– Лишь бы не Стеша, – хмыкнул парень, и осёкся. – Да ты замёрзла. Иди сюда.

Он потянулся к девушке, та уклонилась и несколько раз энергично присела. Попрыгала, разгоняя кровь, и запахнула полы куртки, с трудом застегнув молнию. Потом присела на корточки напротив пристроившегося на плоском камне Аристарха.

– Сейчас съесть бы чего-нибудь. Бифштекс, например. – Она помолчала. – И попить. Кофе. И поспать…

– В кровати, – поддержал спасатель. – К сожалению, ничего не могу предложить.

– И поплескаться в горячей ванне, – не слушая, продолжала Света.

– Со мной.

– Нужен ты мне там такой чумазый.

– А как же делить всё пополам? В радости и горести.

– И к чему тут ванна относится? – задумалась Света.

– К радости.

– Да как же! Буду я с посторонним мужиком в горячей ванне лежать! Мужа-то не пущу!

– Ну, какой я посторонний? – возмутился Аристарх. – И жениться не отказываюсь.

– Но и не предлагаешь.

– Что ж просто так-то предложение делать? Здесь надо подойти вдумчиво, взвешено. А то женишься, а там дети, внуки, пелёнки-распашонки, кризис среднего возраста. Известно ведь, как седина в бороду, так с девками по саунам тянет. Попробуй, удержись!

– Да отпущу я тебя с девками по саунам, не переживай. Ходи на здоровье. Лет в семьдесят, как борода седой станет.

– Тогда всё! Света, ты выйдешь за меня замуж?

– Хм, – Света подумала. – Нет пока.

– Ты…замужем? – поскучнел Аристарх.

– Догадайся… в смысле, нет. – «Интересно, когда бы я успела? – подумала Света. – Хотя, говорят: это – дело нехитрое. Надо только найти молодого, красивого, богатого, влюбленного. Да – и неженатого. Ну, ещё, чтоб нравился и…».

«Совесть надо иметь», – заметила проснувшаяся совесть.

Света потупилась.

Аристарх тоже не нашелся, что сказать, и замолчал. Он попрыгал, подражая Свете, снова уселся, привалившись спиной к невысокому скальному выступу, торчавшему рядом с каменистой россыпью гнилым зубом. Света, хитро усмехаясь, поглядела на расстроенное лицо молодого человека, довольно плохо видимое в наступающем утреннем сумраке.

– Кстати, ты не светишься, – сказал парень.

Света поднесла ладони к глазам. Действительно, обычная кожа, светящийся ореол исчез. И, слава Богу! Она облегчённо вздохнула и, воодушевившись, вскочила на ноги.

– Ну что, идём?

Аристарх покачал головой.

– Подождём, пока не рассветёт. Ты лучше расскажи, как вы здесь оказались. Только подробно. Садись.

Он протянул руку, предлагая устроиться на своих коленях. Света поколебалась немного, потом уселась. Парень осторожно обнял девушку за плечи, прижал к себе. Стало гораздо теплее, и Света, чуть сбиваясь поначалу, поведала о Юлиной задумке, о сборах, поездке, ночёвке в сарае – обо всём, что случилось до той песенной дрожи, после которой очнулась на руках спасателя.

Заканчивала она в лучах восходящего солнца.

Они находились на юго-западном склоне кальдеры, и разрастающаяся светлая полоса кольцом стекала сверху вниз, отгоняя сумрак и высвечивая ржаво-красным огораживающие кратер изломанные скалы. Потом над вершиной показалось солнце, и не привычный ярко-жёлтый кругляш с искрящим гало – громадный, загибающийся назад по краям неровный диск, окружённый свивающимися между собой локонами света, словно волосами Медузы-горгоны.

– Ничего себе рефракция! – присвистнул Аристарх.

Света промолчала, любуясь завораживающим зрелищем.

Долго, правда, любоваться не пришлось. Она моргнула, и светило уменьшилось до обычного размера, потихоньку нагревавшего холодный горный воздух. Пора было идти.

Света опёрлась на мужское плечо и встала, Аристарх поднялся следом. Они переглянулись, и парень молча направился вниз, внимательно глядя под ноги и иногда сворачивая то вправо, то влево. Как он выбирал дорогу, Света не понимала, но послушно двигалась следом, как коза на верёвке, копируя все движения спасателя, даже когда тот просто тёр щеки или нос.

До неё вдруг дошло, что лицо обжигает неведомо откуда взявшийся пронизывающий ветер.

Аристарх остановился и принялся лихорадочно выдирать ремень из штанов, затем повернулся к девушке и повторил процедуру. Оторопелая Света не знала, что и думать, и только глупо хлопала глазами на взбесившегося спасателя. Тем временем тот быстро продел пряжку в петлю на её поясе и продёрнул ремень. Извернулся, проделав то же самое у себя, после чего связал оба ремня. С силой подёргал и сказал:

– Идём быстро и осторожно. Не сбей меня. – Он отступил, расстояние оказалось меньше двух метров, и с беспокойством посмотрел в сторону кратера. Света машинально проследила за его взглядом.

Под завывания усилившегося ветра, закрыв только что светившее солнце, сверху спускалась грязно-белая круговерть чего-то очень похожего на снег.

Аристарх ругнулся, пошарил в нагрудном кармане и сунул Свете чёрные очки.

– Надень.

Света повертела в руках, примерила. Очки были великоваты.

– А ты?

Парень лишь махнул рукой и быстрыми, мелкими шагами направился наискось к тянувшемуся сверху вниз выступающему краю скалы, делившему склон на две половины, и за которым, как помнила Света, раньше был спуск в седловину.

Торопливо семеня ногами, Света слепо тянулась за Аристархом, иногда оступаясь, к счастью, не сильно, и удерживая дистанцию. Одной рукой она цеплялась за натянутые ремни, другой придерживала сползавшие очки. Она напоминала сама себе оживший детский стишок «Идёт бычок, качается…» и даже хихикнула пару раз, но вымоталась до предела за несколько минут, и всякое веселье кончилось.

Резко похолодало и шершавивший щёки ветер время от времени бросал в лицо снежную крупу, залепляя и без того запотевшие очки; капли пота ухитрялись выкатываться из-под туго повязанной банданы и застывали ледяными кристалликами на лбу. Жадно хватая открытым ртом воздух, Света плелась, уставившись под ноги. Потом упёрлась лбом во что-то твёрдое и мягкое одновременно. Она боднула пару раз нежданное препятствие, однако последнее держалось прочно, и Свете волей-неволей пришлось поднимать голову. Преградой оказалась спина Аристарха, застывшего памятником самому себе на небольшой округлой площадке запорошенной снегом и неправильным овалом огибавшей скальный выступ. Разочарованный бесплодными потугами задержать целеустремлённую парочку, внезапно стих осточертевший до колик ветер, растворивший свой надоедливый гулкий свист в накатившейся тишине.

Света перевела дыхание, утихомирила лягушкой скакавшее сердце и шагнула, скрипнув снежком, в сторону, обходя парня и снимая чёрные очки. Глаза болезненно защипало. Света сощурилась, упрямо вскинула голову, огляделась, прикрывшись ладошкой, и восторженно ахнула.

Вокруг расстилалась страна гор. На небе никакой снежной крупы, ни единого облачка, только брызжущее лучами солнце, высвечивающее снежные шапки и склоны до пронзительной белизны. От этого разделяющие их голые серо-белёсые скальные участки выглядели чёрными промоинами, змеящимися вдоль и поперёк кряжа. Плохо различимая седловина внизу казалась заливом огромного серого озера. И всюду, почти на одной высоте, вздымались пики. Одни с седыми вершинами, другие без, они словно вырастали из ниоткуда, похожие на застывшие в прозрачном воздухе гигантские снопы. Даже далеко на востоке и западе, где обрывистые края хребта растворялись в раскинувшейся вокруг синевато-фиолетовой глубине неба, проглядывали каменные вершины.

Красиво!

Забыв про усталость, Света подпрыгнула от восторга и повернулась к Аристарху. В отличие от неё парень хмуро озирал окрестности, о чём-то напряжённо размышляя. Девушка подёргала его за рукав.

– Эй, ты чего?

Аристарх перевёл на неё задумчивый взгляд, смотрел какое-то время, потом ответил:

– Ты не знаешь, откуда здесь столько пиков?

– А… – Света пожала плечами, но задумалась.

В самом деле, окружающий пейзаж и близко не походил на приевшийся уже вид седловины с навершием кальдеры. И от того горного кряжа, которым Света любовалась в первый день приезда, тоже ничего не осталось. Впечатляющая картина напоминала снятую сверху панораму Гималаев, виденную Светой в какой-то телепередаче. Хотя и там, кажется, пики не торчали подобно пням на лесной делянке, после работы китайского леспромхоза.

– Где мы?

– Не знаю. На Земле – и то ладно.

Свете вдруг стало страшно.

– А что, могли?.. – Она зябко поёжилась.

Аристарх придвинулся ближе и обнял её за плечи и притянул спиной к себе.

– Сильно сомневаюсь, – пробормотал он в Светину макушку. – Не знаю, что здесь творится, едва ли это связано с иными мирами. Воздухом мы дышим, сила тяжести не меняется. Какой-то непонятный топологический выверт типа ленты Мёбиуса.

Света подумала.

– Но ведь мы не в двухмерном пространстве, чтобы с одной плоскости переходить на другую, сам говорил. Я так вообще ничего не понимаю.

– Я тоже, – утешил её Аристарх.

– Совсем ничего? – тихо спросила Света. В глубине души все же теплилась надежда, что большой, сильный и умный на вид мужчина немного подумает и выдаст объяснение всему происходящему под удивлённые попискивания восхищённой Светы. Типа: «Как же я сама не догадалась, ведь это так просто!»

– Предположений-то я могу кучу выдвинуть. Толку от них!

– Каких? – жадно встрепенулась Света, поворачиваясь в кольце рук и глядя в серые глаза. Сейчас, в окружающей прозрачной голубизне они казались синими, будто озёра, и утягивающими в бездонную глубину.

– Ну, легче тебе будет, если скажу, что в одной точке – под пиком – сошлись несколько литосферных плит. Обычно сходятся три: дивергентная, конвергентная и… не помню. Может быть, здесь сошлось их гораздо больше. Как правило, они нестабильны и быстро разрушаются. Некоторые могут тонуть в мантии земли на глубине внешнего ядра. И если предположить, что в результате нестабильности края нескольких плит настолько погрузились в мантию, что пробили жидкое ядро и достигли твердого внутреннего ядра, о котором практически ничего не известно, то тогда гремучая смесь гравитации, давления и температуры вполне могла запустить процесс точки-выхода в неевклидовость. Лентой Мёбиуса, например. То есть, наш пик – это свёрнутая сама в себя, или вложенная сама в себя, или срощенная сама с собой часть пространства. А ты, попав под раздачу, стала камертоном в мелодии, спускающей эту неевклидовость.

– Почему? – возмутилась Света. Она абсолютно ничего не поняла, кроме того, что её обозвали камертоном.

– А твоё свечение, полёты, всполохи эти… Прости, – покаялся спасатель, глядя, как суживаются зрачки девушки.

– Хорошо, – сказала Света. – Тогда каким боком сюда относится установка в туннеле? Разве не с неё всё началось?

– А я вовсе не уверен, что там есть или была какая-то установка. В сущности, что ты видела? Туннель и комнату с ЭВМ. Даже если это и лаборатория, заниматься там могли чем угодно, не обязательно ускорением элементарных частиц. Здесь целый институт нужен.

– Мне, всё-таки, кажется, что дело в ней, – немного подумав, сказала Света. – В подземной лаборатории. Опустись хоть одна литосферная плита, фиг бы здесь что уцелело.

– Так я и говорю – толку от моих предположений. Вот доберёмся до твоего туннеля, обследуем, тогда узнаем. Вполне возможно, дело совсем в другом.

Света порадовалась про себя: ей совсем не хотелось быть каким-то камертоном, да ещё спускающей эту самую…как он её обозвал?.. неевклидовость.

– В любом случае, давай спускаться.

Аристарх подёргал ремни и двинулся обратно, Света потянулась следом.

Спуск оказался нескончаемо долгим. Они шли и шли по еле различимой тропке, время от времени сбрасывая мелкие камешки в затянутую туманом пропасть, чтобы через целую вечность оказаться снова на овальной площадке, отделяющей от горной страны.

– По кругу ходим, – буркнул Аристарх, устало опускаясь на корточки. – Давай передохнём немного.

Света молча, сил не было, привалилась спиной к скале и уселась на пятую точку. Она ещё расслышала похрапывание спасателя, прежде чем провалиться в сон.

Проснулась она от холода, боли в затёкшей спине и какого-то звука. Поднялась, кряхтя, и немного поразминалась. Очень хотелось пить. В принципе, можно было обогнуть скалу и набрать снега с другой стороны площадки, но тогда пришлось бы будить спасателя. Она зареклась ходить одна. Она, немного завидуя, посмотрела на Аристарха, растянувшегося в полный рост под стеной. Холода, спасатель не замечал, безмятежно похрапывая. Довольно громко, кстати. Кажется, этот звук и разбудил Свету.

«И как с такими живут? – подумала она сердито. – То есть, спят? То есть, спать не дают своим храпом. Вот не выйду за тебя замуж, будешь знать!»

Спасатель чуть повернулся и перестал храпеть.

«Ну, вот, совсем другое дело, – продолжала ворчать про себя Света, любуясь видимой из-под натянутого капюшона половиной мужественного лица. – Ладно уж, выйду».

Спасатель по-детски причмокнул губами и снова захрапел.

Тьфу! Света отвернулась и обхватила себя руками, пытаясь согреться, чтобы не юркнуть под бочок к парню в поисках тепла. В принципе, организм можно обмануть, если заставить его, то бишь себя, поверить, что вокруг полная теплынь, а в желудке приятной сытостью – Света сглотнула – переваривается недавний обед. Во всяком случае, так утверждали многочисленные психо-, эко-, экстра- и прочие сексы и сенсы, которых развелось последнее время неисчислимое множество. Причём, все были дипломированные, окончившие либо академии магии, либо магические школы и проходившие практику у настоящих колдунов и шаманов по всему миру от Арктики до Антарктики.

Она попробовала представить тарелку дымящегося борща с ложкой плавающей сметаны. Представила – и довольно легко, только сытнее не стало. Следом представились сами по себе пироги, пельмени, курица и прочая снедь. Есть захотелось сильнее. Наверное, следовало представлять что-нибудь попроще.

«Мне тепло, – принялась убеждать себя Света, – мне очень тепло. Мне жарко».

Организм насмешливо дрожал: не то он был какой-то неправильный, не то Света была недостаточно убедительна.

«Я – солнце, – снова подумала Света, – я большое и тёплое солнце. Мои пальцы – лучи горячего света, моё сердце – звёздный орган, ткущий мелодию золотых полотнищ…»

Стало ощутимо теплее. И светлее. Света отрешённо смотрела, как наливаются золотым свечением пальцы, отбрасывая длинные желтоватые лучи на склон и в пропасть, разгоняя туман. Отделявшая страну пиков скала вдруг запульсировала, раздуваясь и опадая, а затем оплыла плавящейся свечой в площадку, по форме похожую на неправильный прямоугольник и очень-очень знакомую. Света машинально повела взглядом – действительно, вот и вбитый Дэном крюк с обрывком троса. Отчётливо видимая тропа с другого конца площадки плавно уходила вниз – там был выход.

Света сделала пару шагов, потом оглянулась на спящего Аристарха. Поколебалась немного, но решила сначала проверить, есть ли там действительно спуск, и быстро направилась вперёд.

– Хожу-у! – проскрипело рядом, когда она добралась до середины.

Света отпрыгнула, едва не свалившись в пропасть.

Небольшой участок под самой стеной вспучился, всплыв по скале вверх пенящейся чернотой.

– Хожу-у! – Наплыв на стене начал погружаться вглубь, а навстречу ему из скалы потянулись серые отростки. Соединяясь, они скручивались, вытягивались, утоньшались и утолщались, формируя плохо различимый чёрный силуэт, наполовину впаянный в стену. Излишки черноты вращающимися каплями стекали на площадку, постепенно образуя полукруг. Силуэт густел и распухал в уродливую женскую фигуру, потом из скалы выдрались дрожащие отростки-руки, зашарили вокруг, уцепились подобиями ладоней за края, и с хлюпающим звуком огромная чёрная фигура шагнула наружу, раздвинув тумбами ног чёрный вал.

– Хожу-у-у…

Срежещущий звук болью вкрутился в виски, заставив встрепенуться застывшую Свету.

По какому-то наитию девушка махнула рукой, захлестнув изогнувшимся лучом-петлей гигантские ступни. Фигура опрокинулась на спину, нелепо взмахнув конечностями, а Света, будто опираясь на невидимые ступени, взбежала по воздуху, вздёрнув за собой бьющееся о площадку тело. На миг замерла и быстро-быстро начала вращать ладонями, закукливая уродливое тулово лентами света.

– Хожу-у-у!.. – Женщина впилась растёкшимися чернотой руками в камень площадки. Вал мельтешащих капель-сгустков стал втягиваться в них, пытаясь перебороть плетущееся золотистое полотнище, но не успевал. Светлые полосы беспорядочно наслаивались друг на дружку, пряча под собой мрак. И довольно скоро Света рассматривала золотистый вытянутый кокон, по которому снизу вверх сначала часто, затем всё медленнее рябью прокатывались волны: это билась, силясь вырваться, скованная чернота.

В конце концов, всё прекратилось. Наполовину подвешенный кокон застыл и вдруг опал вглубь себя; сеть переплетённых лент стянулась в клубок, полыхнула ярко-жёлтым и исчезла. Под самой стеной на площадке осталась неглубокая вертикальная впадина, откуда тянуло мертвящим холодом, сквозь который невнятно пробивалось тёплая, живая пульсация. Жизневей.

Света улыбнулась. Она, как наяву, вспомнила золотую вязь песенных полотнищ, их мелодию, звучащую в такт стучавшему сердцу и истекающую сейчас жизнью из него же, из самой её сути. Повинуясь порыву, она мысленно потянулась к впадине и, ощутив тёплый отклик в потоке ледяной мерзости, слегка пощекотала жизневеем. Склон задрожал, сверху посыпались мелкие камешки, земля и самый разный мусор. Света подождала, пока рассеется облачко пыли, и хотела было ещё разок провести незримыми пальцами по впадине, но отвлёк чей-то крик. Снизу. Она огляделась и ойкнула.

Она стояла а трёх метрах над тропой, в воздухе. А снизу на неё широко раскрытыми глазами пялился Аристарх, судорожно вцепившись руками в полы своей куртки – видно было, как побелели его пальцы. Света взмахнула руками и грохнулась вниз раненой курицей. А может, куропаткой. Особой разницы не было, поскольку спасатель приступил к своим непосредственным обязанностям и успел подхватить девушку прежде, чем та приложилась спиной о камень. Правда, сам он на ногах не устоял, и пока очумевшая от всего происходящего Света пыталась прийти в себя, тихо костерил, сидя на пятой точке, горы, скалы и упитанных баб. Кого он имел ввиду, Света не расслышала. Ей было не того: сердце взбесившейся лягушкой скакало в груди, а по телу катилась волна противной мелкой дрожи.

Постепенно её отпустило. И вообще, после всей случившейся жути, трястись от страха от песенных взлётов было довольно глупо. И стоило вспомнить о живой мелодии, как она моментально успокоилась – наоборот, в душу будто плеснуло весенней радостью, вызывая улыбку.

В конце концов, везде можно найти свои плюсы, решила Света. Как-то летом они с подругами заглянули в местную библиотеку, и она потеряла ключи. Они тогда решили, что с них достаточно слишком возбуждённых молодых людей в ночных клубах и женатых, как правило, сослуживцев. Но личную жизнь следовало устраивать, а на улице и в транспорте та же Света, например, не знакомилась принципиально, ну, разве что один-два раза или пять-шесть…может, и больше, она не помнила – не важно! Они и оделись соответственно: строго – в закрытые белые кофточки, и просто – в обтягивающих мини-юбочках.

В библиотеке Свете понравилось: тихо, прохладно и много-много самого разного чтива на стеллажах высотой под потолок. Они уговорили пожилую библиотекаршу разрешить самим полазать по полкам. Та была откровенно рада и, показав девушкам, как подобраны книги по жанрам, устроилась у себя за старомодной или современной – кто их сейчас разберет – конторкой, смотреть по интернету любовный сериал.

Да, здесь было всё: и проза, и стихи, и драма – всё, кроме молодых, крепких и одновременно утонченных мужчин с широкими лбами мыслителей и умными глазами. Если честно, кроме них самих, библиотекарши и пыли тут вообще никого не было.

Пришлось уходить несолоно хлебавши, да ещё чуть ли не за уши вытаскивать вцепившуюся в какой-то новый любовный роман Оксану. «Погодите, вы! – шёпотом (библиотека как-никак) вопила подруга. – Они в отель поехали. Что дальше то будет?» «То, чего у нас не будет, – ворчала в ответ Юля, толкая её в спину, – если тут оставаться. Куда вообще страна катится? Безграмотность поголовная среди молодёжи, но понтов, понтов…зато в хранилище знаний за образованием никто ни ногой, что за народ?»

Да, с библиотекой тогда не повезло, но зато на выходе, вернее, на улице, они познакомились – случайно – с парочкой молодых людей, и договорились ночью пойти купаться, благо до реки от Светиной новостройки было всего ничего. Ребята обещали захватить и третьего, чтобы никому из девчонок не было обидно. В итоге девушки отправились к Свете за купальниками. Оксана как-то оставила у неё свой, ночевала один раз после бассейна, а Юля объявила, что терпеть не может, когда одежда стесняет движение и будет купаться голышом. «Всё равно ведь ночь, никто не увидит, – говорила она со вздохом». «Ну, да, – соглашались подруги, – кроме троицы парней и ещё кучи народу, любителей ночных заплывов». Юля только фыркала и стояла на своём.

Так они добрели до нужной десятиэтажки, и лишь тогда Света сообразила, что ключа то и нет. Обычно она носила его в сумочке, но сегодня, сотворяя имидж молодой, интересной интеллектуалки, заменила последнюю тёмно-синей кожаной папкой, очень эффектно смотревшейся на фоне белой кофточки в комплекте с лёгкой оправой очков на носу.

Непонятно на что надеясь, они поднялись, постояли, рассматривая покрашенную тёмно-коричневой краской стальную дверь, даже подёргали. Затем снова вышли на улицу и посовещались, поглядывая на отрытую створку застеклённого балкона на шестом этаже. От Юлиного предложения спустить какого-нибудь соседа на верёвке из квартиры этажом выше отказались сразу. Ну, почти. Юля всё порывалась сходить познакомиться и уговорить, еле удержали. Остановились на более прозаическом – вызвали МЧС. Вызов обошёлся в тысячу триста рублей. Вот тогда-то Света и пожалела, что не умеет летать, деньги, полторы тысячи, у неё были отложены совсем на другое.

Хотя опять же, как посмотреть? В МЧСовском фургончике приехали двое. И пока один возился с замком, пытаясь не ломать саму дверь – ему это, кстати, удалось, замок был китайский и вскрылся на раз, – под восхищенное сопение Оксаны и Юли, Света общалась с высоким, голубоглазым блондином-шофёром. Она ещё удивлялась, отчего он не помогает напарнику, но молодой человек пояснил, что вообще-то работает горноспасателем, а сейчас просто подвёз приятеля из городского отряда. Так, слово-за-слово, они разговорились, выяснив между делом, что ходят на занятия японского языка, любят горы и дачи у них в одном садоводстве. Где и решили встретиться в ближайшую субботу.

Звали его не совсем обычно – Аристарх.

А ключ Света потом нашла. Дома в сумочке. Зря она ругалась на библиотеку. И купаться они не пошли.

Света вынырнула из воспоминаний и обнаружила, что сидит на костлявых коленях спасателя.

Поодаль, взамен впадины под стеной, да самой стены тоже, висела, посверкивая, туманная завеса. Будто огромная сеть, растянувшаяся от центра метров по пять в обе стороны и вверх метров под десять и состоящая из многочисленных клеток-ячеек – прямоугольников сантиметров двадцать на тридцать величиной. Они словно перемигивались вспыхивающими внутри цветными пятнышками, и из каждого вытягивалась почти сразу обрывающаяся тончайшая нить света, отчего казалось, что сеть ощетинилась рыжеватой бородкой. Задержав взгляд на одной из ячеек, Света с удивлением осознала, что та начинает разворачиваться, разрастаясь во все стороны, но тут её дёрнули за руку. Она повернула голову и встретила взгляд спасателя.

Странный какой-то взгляд. Не знай она Аристарха, то подумала бы, что он напуган.

– Ты ни о чём не забыла рассказать? – спросил он хрипло.

Света удивлённо качнула головой.

– О чём?

– Например, почему ты летаешь?

– Я не летаю! – возмутилась Света, и попыталась встать, но обхватившие плечи мужские ладони удержали. – Я…только взошла… – Она замолчала, не в силах ни описать, ни объяснить случившееся, и лишь подспудно чувствуя, что всё сделала правильно.

– То же, мне – рожь, – фыркнул Аристарх. Похоже, он успокаивался: напряжённые руки расслабились и не впивались стальными зажимами в плечи. – Не взошла ты, а взлетела. А что утверждают факты истории? Что, если бы Бог хотел, чтобы люди летали, Он дал бы им крылья. И где они у тебя? – Света почувствовала, как по спине ласково провели ладонью. Было приятно. – Нету. Или ты у нас теперь, Человек Продвинутый, Homo Provectus, так сказать, новый виток эволюции?

– Самолёты – новый виток эволюции, – пробурчала Света, машинально потираясь спиной о мужскую руку. – Крылья-то Он им дал. – И быстро перевела разговор, прежде чем спасатель начал углублять тему: сказать ей было нечего.

– Что вот это такое? – Она махнула на сеть-завесу и почувствовала, как в ответ на этот жест, к ней потянулись золотистые лучики, щекоча ладонь теплом.

Света невольно рассмеялась и погладила их жизневеем.

Казалось, тряхнуло весь кратер. Сверху вниз прокатилась полуметровая земляная волна, вздыбливая скалы с грохочущим треском. Метеорным потоком вокруг застучали каменные обломки, и Света вздёрнула руки ладонями вверх, ограждая их с Аристархом засиявшим золотистым коконом.

– Ничего себе! – пробормотал спасатель, прижав к себе девушку. Он зачарованно глядел, как сквозь оседающую пыль проступают смутные контуры горного склона. – Что ты сделала?

– Ни…чего, – с усилием сказала Света. – Просто в этих ячейках лучики такие типа верёвочек и…

– В каких ячейках? – удивлённо спросил Аристарх. – Там какая-то серая завеса с цветными пятнышками.

– И как ты не видишь, – посетовала Света. – В общем, там что-то вроде сети с ячейками, и из них такие типа верёвочки торчат. Я думаю, если потянуть за какую-нибудь…

– Не стоит, – быстро сказал Аристарх.

– Почему? – удивилась Света. – Что, так и будем здесь сидеть?

– Давай сначала подумаем. А то получится, как в сказке. Там одна дёрнула за верёвочку.

– И что? – не поняла Света. – В какой сказке?

– А в «Красной шапочке». «Дёрни, – говорит, – деточка за верёвочку», она и дёрнула, а волк её съел.

Света уставилась на Аристарха. «Издевается, что ли?».

– Ну, у тебя и ассоциации.

– Нормальные ассоциации. Я понимаю, что ты – человек действия, но…

«Была бы я человеком действия, – подумала Света, не слушая дальше: она и так поняла, что ей сейчас скажут, – ты бы у меня с прошлого года окольцованный ходил, как селезень».

Почему «как селезень» она и сама не знала, но выражение ей понравилось. Она повертела его так и сяк, посмаковала на языке, краем глаза наблюдая за игрой огоньков в сети, пока до неё не дошло, что ячейки увеличились в размерах, и выкатываются изнутри завесы сплошным потоком, пожалуй, больше напоминая струи фонтана с повисшими картинами-каплями на концах. И, как и фонтанные струи, они двигались слишком быстро – глаз не успевал оценивать увиденное, понятно было только, что всё это части кратера, показываемые в разных ракурсов и с разной высоты.

В глазах зарябило от разноцветья, и Света повела рукой, притормаживая нескончаемый поток жизневеем.

– Опять! – раздалось над ухом, и её встряхнули. Несильно, правда. – Опять ты что-то делаешь!

Света моргнула. Зрение раздвоилось. Одним она видела застывшие капли с дымчатыми хвостиками струй, повисшие в воздухе, другим – обычным – свернувшуюся в мини-торнадо серую завесу с пустотой посредине, ввинчивающуся в склон и дробя в серую пыль скалистые края на манер гигантского бура.

«Ой! – перепугалась Света. – Что за фигня?»

В голове не было ни единой мысли, одна пустота. Голова словно накачивалась ей, она стучала изнутри по вискам, по темени, затылку глухими ударами, доводя до судорожной дрожи.

Света прижала к щекам руки, и в ответ на это очередная капля-картина вдруг увеличилась, заполоняя весь склон, углубилась, словно протаивала сама в себя, наполняясь объёмной чёткостью и красками, дунула ветерком.

Обычным зрением она видела, как застыл на миг неистовый торнадо и вдруг вывернулся наружу пустой сердцевиной, выкатывая сопровождаемый мелкой галькой огромный камень с оседлавшими его двумя фигурами. Он неторопливо, на вид, по крайней мере, двигался к краю площадки. Но за несколько секунд, пока оторопевшая Света его рассматривала, успел пропахать, оставляя широкую борозду следа, изрядное расстояние.

Свету вдруг сбросили на землю, и к целеустремлённо сползающему в обрыв валуну метнулся Аристарх.

Он подпёр плечом надвигающуюся громаду, но задержать не смог: его просто тащило вместе с камнями. Он что-то кричал застывшим фигурам. Что именно, Света не слышала, крик терялся в шелестящем гуле камнепада – потоке мелкой гальки, опередившей медленно ползущий валун и уже рушившейся в пропасть.

Фигуры зашевелились. Одна принялась дёргать другую, заставляя отпустить камень и прыгать, и пока возилась, камень проехал к самому краю, толкая перед собой упиравшегося Аристарха. Ему уже точно было не успеть отскочить.

Света охнула, вскакивая на ноги и одновременно взвиваясь в воздух. Захлестнула возникшей золотистой петлёй сорвавшегося Аристарха, сдвоенным толчком вспыхнувших желтоватых лучей сшибла с камня обе фигуры, мгновенно оборачивая их коконом и поднимая вверх. В тот же миг валун перевалил край тропы и ухнул вниз, показав довольно пологую нижнюю часть. Немного погодя из пропасти донесся грохот и всё стихло.

Света плавно опустилась на развороченную площадку, потянув за собой спелёнутого Аристарха и кокон. Последний истёк золотистым светом, оставив лежать обнявшуюся парочку. Мужчину и женщину.

Девушка шевельнулась, подняла голову с груди мужчины и шалыми глазами уставилась на Свету. Но Свете пока было не до них: она слишком резко потянула связующую с Аристархом нить и теперь быстро перебирала руками, будто сматывая канат, стараясь удержать летящего прямо на склон спасателя от удара. К счастью, она успела. Правда, тот отчего-то хрюкнул, упав на землю – наверное, от радости.

Больше Света ничего не успела, её ухватили за лацканы куртки и затрясли.

– Ты! Ты!

– Я, – опасливо согласилась Света, и вгляделась в мокрое от слез лицо с потёками остатков косметики. – Ксюха?

– Ксюха, Ксюха, – смеясь и плача, подруга обняла её. – Ты живая! – Она снова принялась ощупывать Свету.

– Я-то живая! – Света погладила Оксану по бейсболке. – А вот ты откуда здесь взялась, ковбойша?

– Какая ковбойша? – Оксана, наконец, отпустила помятую Свету.

– А кто тут на камне гарцевал? И откуда? Юля нашлась?

Оксана подняла руку.

– Ничего я не гарцевала. Откуда – не знаю. Юлька не… – Она замялась.

– Что? – насторожилась Света.

– Не поверишь, я её…Ой, и ты здесь! – Оксана обняла подошедшего Аристарха. – Вы вместе, что ли? Ты её нашёл!

Спасатель морщился, держась за плечо, на скуле у него расцветал шикарный синяк.

– Вместе, – проворчал он, и потёр седалище, одарив Свету злобным взглядом. – А это, я полагаю, Дэн? – Он посмотрел в сторону силящегося подняться парня и протянул руку, помогая встать.

– Привет. – Дэн кивнул Свете. – Живая, слава богу! А то подруга твоя мне всю плешь проела.

– У тебя плешь? – удивилась Оксана.

– Погодите вы! – сердито сказала Света.

– Действительно, – поддержал Аристарх. – Откуда вы взялись. Помнится, я вас оставил на седловине.

Дэн пожал плечами и принялся подробно рассказывать, время от времени прерываемый дополнениями Оксаны. А та, на взгляд Светы, вела себя странно. Она несколько раз маятником проскользнула за спиной Дэна, привставая на цыпочках и рассматривая не то затылок молодого человека, не то спину – Света не поняла, зато ощущение возникло такое, будто Оксана вот-вот достанет рулетку и начнет измерять ширину плеч. Но она взамен вдруг вытянулась и сдвинула шлем-каску парню на нос.

Дэн сбился и замолчал.

– Нет у тебя никакой плеши, – торжествующе воскликнула Оксана, и густо заалела под удивленными взглядами трёх пар глаз.

«Похоже, кукушка у подруги откуковала, – подумала Света. – И винить её нельзя после всех здешних закидонов».

– Это радует, – заметила она вслух, и вспомнила: – А что ты про Юлю говорила?

– Так мы её видели, – затараторила Оксана, стараясь побыстрее замять свою выходку. – Там сеть такая была с ячейками, как фотографии, и в одной Юльку видно. Да, Дэн?

– Да. Только я Юлю не видел, – отмежевался Дэн. – Но тебе я верю.

Сеть-завеса? Света задумалась, перевела взгляд с лица подруги на пролом в развороченной стене кратера, где вместо впадины покоилась целая гора скальных обломков. Чтобы её разобрать, понадобилась бы парочка экскаваторов. И то, если предварительно заложить и взорвать заряды. С другой стороны, и Света была готова в этом поклясться, завеса не была материальной. Она зажмурилась, чувствуя, что сейчас найдёт ответ на всё происходящее, но взамен перед глазами неожиданно выткался гигантский, величиной с кратер, серый конус, оплетённый выхлёстывающими из него струйками света с ячейками-картинами.

Они наплывали, сменяя друг друга, наливались объёмом и красками, и тут же гасли.

Чувствуя, что от бешеной круговерти вот-вот откукует и её кукушка, Света машинально прикрыла и без того зажмуренные глаза, а затем выбросила перед собой руки защитным жестом. Ячейки разом погасли и съёжились в неразличимые пятна, все кроме одной, в которой просматривалась крохотная знакомая фигурка. Картинка увеличилась, вырастая вверх, вширь и вглубь, охватила застывшую Свету, поманила в себя. И, в очередной раз действуя без раздумий, будто что-то подталкивало, Света поднялась в воздух и шагнула в неё, не услышав сдвоенный крик Аристарха и Оксаны:

– Куда?

– Света!

Оставшаяся троица в шоке смотрела на совершенно пустое место, где растворилась в метре над землёй Света.

– Твою-ж горноспасательную-ж! – только и выругался Аристарх.

– Ну, вот, опять исчезла, – всхлипнула Оксана.

Дэн машинально обнял её и вздохнул.

Словно откликаясь на его вздох, по склону прокатилась земляная волна, сбив с ног всех троих и порядком припорошив пылью.

Отчаянно кашляя и чихая, Оксана села, стряхивая с плеч целый пласт коричневой глины – откуда он тут? – и протёрла глаза. Потом протёрла ещё раз. Оглянулась на отплевывающегося Дэна и снова посмотрела на небольшую площадку, кончавшуюся крутым обрывом вместо тропы с одной стороны и с большими вертикальными трещинами в скале целого сейчас склона кратера. Второй конец тропы был завален обломками. Кажется, то есть, она была уверена, что это именно то место, где раньше осталась Света. Но как они тут очутились, или почему поменялся ландшафт, можно было только гадать.

Оксана на негнущихся ногах подошла к краю. Спуститься без снаряжения казалось нереальным. Разве что скатиться, пролетев предварительно сколько-то там метров. Только вот она не Света, бабочкой порхавшая в здешних горах. Кстати, надо срочно выяснить, на какой она диете сидит.

Что-то тускло блеснуло возле правой ноги, и в край площадки ударила стальная головка с клювообразно загнутым концом.

Оксана завизжала и подпрыгнула не хуже Светы – метр, не меньше. Округлившимися от ужаса глазами она смотрела, как из пропасти высовывается рука в перчатке, за ней вторая, подтягивая длинное тело, но тут чья-то ладонь закрыла рот, и голос Дэна проорал в самое ухо:

– Уймись! Это наши!

Он обошёл Оксану и помог выбраться на площадку сначала Глебу, а чуть погодя и Яне.

Глеб с интересом оглядел собравшуюся троицу.

– Вы как здесь оказались? – спросил он удивлённо у Дэна, и, не дожидаясь ответа, повернулся к Аристарху. – Не нашёл? Девушку свою?

– Нашёл, – мрачно кивнул спасатель.

– И где она?

– Удрала, зараза такая. Честное слово, как объявится, сразу женюсь, пусть дома сидит!

– Ха-ха! – не выдержала всё ещё нервно вздрагивающая Оксана. – Сам у неё под ступинатором не окажись. И вообще, женись сперва! А то понабежали тут, женоприказчики…мм…

Ей пришлось замолчать. Из-за Дэна. Спасатель привлёк её к себе и принялся целовать. Оксана немного поотбивалась и уступила, не обращая внимания ни на заинтересованно уставившуюся на них Яну, ни на Глеба, вновь подступившего с расспросами к Аристарху.

– Интересные у вас тут дела, – задумчиво протянул он, выслушав рассказ Аристарха, и осторожно тронул за плечо переводящую дух девушку.

– А вы здесь какими судьбами? Помнится, мы вас оставляли на седловине.

Оксана лишь отмахнулась, медленно приходя в себя, так что рассказывать пришлось Дэну. Закончив, тот неуверенно спросил:

– Не верите?

Глеб пожал плечами.

– Я верю, что вы в это верите, – вмешалась Яна, с жалостью глядя на Оксану. Не в первый раз, между прочим. – А вот было ли это на самом деле?..

– Придётся пока поверить, – сказал Глеб. – Я верю Аристарху, а значит, должен поверить и вам. С другой стороны, может быть, права Яна: например, вы попали под газовый выброс, и всё это вам примерещилось.

– Ага, и как же мы тогда здесь оказались, по-вашему? – Оксана возмущённо всплеснула руками.

– Не знаю, – ответил спасатель. – Давайте-ка спускаться, пока солнце не село.

– Без Светы?

– Мы здесь закладку оставим и, если что, подняться теперь будет не долго.

– Я останусь, – сказал Аристарх глухо, но Глеб покачал головой.

– Не дури. Ты и так уже начудил со своей высадкой. Подстрахуешь на спуске. Потом ещё раз пойдём. Если, как рассказываешь, твоя Света летает, она вполне может сейчас ждать у вертолёта.

– Может-не может, – проворчала Яна. – Но я устала и от подстраховки не откажусь.

Оксане показалось, что девушка лукавит: скорее всего, просто не хочет оставлять на склоне свихнувшегося спасателя. Яна им явно не верила. Ни ей с Дэном, ни Аристарху, и Оксана не могла её за это винить.

Над площадкой повисло напряжённое молчание. Все ждали, что решит Аристарх.

– А почему меня никто не спрашивает, – вдруг сказала Оксана. – Я тоже без Светы не пойду.

Вместо ответа её подняли в четыре руки, и пока извивающаяся Оксана вопила: «Отпустите, маньяки! Я вам не лошадь!» – Яна выскользнула из своей сбруи и принялась надевать её на девушку. Потом застегнула карабином ремни и указала на трос.

– Будем спускать тебя сидя, – Оксана с удивлением осознала, что к ягодицам прижато что-то вроде неширокой доски, – так что не дёргайся, иначе покалечишься о скалы.

Оксана мгновенно притихла и зажмурилась.

Глаза она открыла у подножия уходящий ввысь стены кратера, где с неё стягивал амуницию неведомо как спустившийся раньше Дэн.

– Пойдём, – сказал он, обняв её за плечи. – Видишь, там пилот костёр развёл?

Оксана строптиво вырвалась и побрела к вертолёту и яркому кругляшу костра. Дэн шёл следом и что-то успокаивающе бормотал, но девушка не слушала. Добредя до вертолёта, она на миг остановилась, всматриваясь в фигуру у огня, и с воплем: «Ах, ты... нехорошая!..», метнулась к костру.

Света вышла на тропу в самом конце подъема вдоль каменной реки.

«Не поняла, – подумала она, озираясь, – а где Юля? И почему вечер?»

Тоненький вой с взвизгивающими нотками ввинтился в уши, у Светы даже зубы заныли. И доносился он из-за огромного обледенелого валуна в самом истоке каменной реки. Она с сомнением посмотрела на свои потрёпанные кроссовки и осторожно шагнула на лёд. Немного постояла, затем стала обходить валун, упираясь и перебирая руками по холодному камню. Двигаться было тяжело, ноги скользили, как коньки фигуристов, и время от времени то одна, то другая срывались с ненадёжного покрытия, заставляя замирать этакой растопыркой и стукаться лбом о твёрдую поверхность.

«Похоже, синяки на лбу будут цвести махровым цветом», – мелькнула мысль и сразу исчезла, потому что, плавно завернув за довольно округлый край валуна, Света уткнулась в непонятно как возникшую в камне высокую, прямоугольную нишу двухметровой глубины с полуметровым порожком. Здесь, с трудом умостившись на торчавшем вверх выступе и подвернув под себя одну ногу, сидела Юля и тихонько выла. Глаза у неё были закрыты.

Света навалилась грудью на порожек.

– Эй, – окликнула она негромко. – Юля!

Юля приоткрыла один глаз, скользнула взглядом по Свете и, со стоном поменяв ноги, снова завыла.

Света напружинилась, толчком хотела было забраться в нишу, но кроссовки соскользнули, и она впечаталась носом в скальный уступ. До крови. Было больно, и Света озверела.

– Хватить выть! – рявкнула она, и, осторожно подтягиваясь, всё-таки влезла на порог и наполовину выпрямилась вдоль стенки – больше не дала высота ниши, – нависнув над подругой вопросительным знаком. – Где болит?

Юля замолчала, но глаз так и не открыла, только втянула голову в плечи и сжалась, похожая на взъерошенную выдру, так, во всяком случае, показалось Свете.

Света пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, и осторожно потрясла Юлю за плечо.

– Юля, это я, Света. Что болит?

– Всё, – пробормотала Юля.

– Что – всё? – не поняла Света.

– Руки, ноги, спина, голова, – монотонно завела Юля.

– Шея, – подсказала Света, – уши.

– Шея, – подтвердила подруга.

Света хмыкнула.

– Совесть, – сказала она.

Юля сбилась.

– Что?

– То, чего у тебя нет. – Света снова хмыкнула. «Что-то я расхмыкалась», – подумала она. – Хватит придуриваться! И глаза открой!

– Ага, я открою, а ты укусишь, как в прошлый раз.

– Когда это я тебя кусала? – возмутилась Света, лихорадочно перебирая в памяти всю историю их знакомства. Так, на всякий случай.

– Недавно. – Юля открыла глаза. Поскольку она сидела, а Света неудобно корячилась, упираясь попой в неровный край валуна, то и увидела она лишь порванную ветровку и грязно-белую футболку, сквозь которую пробивалось золотистое сияние из-под сердца.

– Юлька! – Света снова осторожно потрясла подругу за плечо – глаза у той начали закатываться. – Да я это, я. Света.

Юля вдруг очнулась. Окинула взглядом Свету и сказала:

– Ты – Света, поэтому и светишься.

– Ну, да, – согласилась Света. «Главное не возражать», – подумала она. – Похоже, и у этой кукушка съехала». – Я – Света и свечусь. Была бы я Оксаной – я бы оксанилась.

– Что ты меня за дуру держишь? Ты не Оксана. Оксанку в лагере чёрные съели, – она всхлипнула. – И Свету с ней. А ты мне просто мерещишься. – И Юля снова тоненько завыла.

Света потеряла дар речи. Потом прижала к себе дурную голову и начала гладить по волосам, успокаивающе приговаривая:

– Никто нас не ел. И Ксюха живая, и я, и Дэн.

Юля обхватила её руками, понемногу успокаиваясь, и с надеждой поглядела на Свету.

– Это правда, ты.

Света кивнула.

– И Оксана живая?

– И Оксана. Лучше расскажи, что с тобой было, мы чуть с ума не сошли. Исчезла куда-то…

Юля немного посопела. Свете показалось, что со стыдом.

– Ну, когда чёрные эти накатились, я с перепуга запрыгнула на камень, а там щель такая, и я в неё угодила. Головой о что-то шмякнулась и вырубилась. Не знаю, сколько провалялась, долго, наверное. А когда очнулась, темень вокруг, а потом с одного конца вроде что-то серое такое, как штора. Я к ней подошла, ещё два раза упала, коленку вот содрала. – Она чуть приподняла левое колено, демонстрируя продольную дырку на штанине. – Ну, подошла, а штора эта шелестит, то есть гудит, то есть…ну, не знаю, звук какой-то. И так вдруг спать захотелось, что я прямо в штору и повалилась. Только… – Юля замолчала.

– Что только? – подстегнула Света, прождав какое-то время и уже предчувствуя, что сейчас услышит.

Юля отстранилась, и первый раз за всё время посмотрела Свете в глаза.

– Это не штора была, сеть не сеть, и в ней картинки разноцветные, и если приглядываешься, они увеличиваются. Я руки выставила, когда падала, а там такая баба чёрная, и меня за палец укусила. Я в сторону рванулась и в другую ячейку выпала. Сюда вот. И сижу теперь, извелась вся. А тут ты, – она робко улыбнулась. – Знаешь, как одной страшно?

– А почему тут сидишь, в курумнике, а не на тропе? Если б ты не выла, я б тебя и не заметила.

– Я не выла. – Юля выпрямилась, толкнув Свету плечом, так что та ощутимо приложилась попой о зазубренный край ниши. – Я пела.

– Ну, пела, – согласилась Света, чертыхнувшись про себя. – Так почему?

– Я на тропу вывалилась, и сон сразу прошёл. Сперва не знала, что делать, думала, вас съели. Потом решила вниз идти, вдруг слышу вопль «Хожу-у, хожу-у»! Я туда-сюда, а он всё ближе, в общем, я хотела среди камней спрятаться, сюда забралась, а тут эта ниша.

– Понятно, – пробормотала Света, прикидывая, что рассказать в свою очередь впечатлительной подруге, и решила все разъяснения оставить на потом. – Ладно, давай-ка отсюда выбираться.

– Давай, – с сомнением протянула Юля, – только у меня ноги затекли, и руки.

– И совесть, – напомнила Света.

– Хм, а что это? – надменно сказала Юля, и Света улыбнулась: подруга становилась похожей на саму себя.

Она осторожно протиснулась наружу и помогла выбраться Юле. Ноги у Юли действительно затекли, и она походила на парализованного аиста с торчащими в стороны длинными ногами, сползающего с крыши, то бишь, с насеста.

Оказавшись, наконец, на тропе, Света задумалась. И что делать дальше? С одной стороны, следовало отыскать Оксану с ребятами, с другой – неудержимо накатывал вечер, уже укрывая пока ещё неплотной темнотой седловину. Снова проворачивать трюк с жизневеем Света опасалась: ну, как выбросит опять в пещеру, а таскаться под горой с Юлькой совсем не то, что с Аристархом. Можно просто не выйти. И ещё очень хотелось пить, есть и просто отдохнуть.

«Спущу Юльку и вернусь, – решила Света, надеясь, что Оксана в компании парочки спасателей продержится час-другой, – перекусить можно будет и на ходу».

Ей отчего-то казалось, что после её последних экспериментов на склоне кальдеры, Ходилка поутихнет и Оксане в компании парочки спасателей едва ли что-то угрожает. По меньшей мере, в ближайшее время. Да и рисковать найденной пропажей, она не хотела, ищи её потом!

Договорившись с собственной совестью, Света сняла куртку, надела на трясущуюся от холода подругу и погнала её вперед, ухватившись сзади за полу. Идти было неудобно, но, памятуя о сорвавшейся с привязи Оксане, Света лишь ругалась про себя, время от времени наступая Юле на пятки. Та, в отличие от Светы, себя в выражениях не ограничивала и не молчала, озвучивая мнение и о горах, и о дурацкой тропке, и о поганом свете, в котором чёрт ногу сломит. Выдав последнюю сентенцию, Юля вдруг резко обернулась, вырвав куртку из рук не успевшей среагировать Светы и больно приложив плечом.

– Сбрендила? – ругнулась Света, когда они, пошипев друг на дружку, разошлись.

– Я? – Юля обвиняюще ткнула подружку в грудь. – Это что?

Света машинально подняла левую руку, стыдливо прикрывая сердце, из-под которого сквозь футболку пробилось золотистое свечение и расширяющимся конусом вполне прилично освещало тропу в густеющем сумраке на несколько метров вперед.

– У тебя там что, лампочка?

– Ядерный реактор, – буркнула Света.

Юля опасливо отступила назад.

– Юль, давай не сейчас, – взмолилась Света. – Иначе, застрянем тут, а мне ещё за Оксаной надо. Ты, главное, не бойся, это не радиация, Аристарх так говорил.

– Я не боюсь, – спокойно сказала Юля, Света, посмотрев ей в глаза, и в самом деле не увидела и капли страха. – Наверное, отбоялась…Аристарх? Ты где его видела? И, как его, Дэн, да? Кто такой, почему не знаю?

Света развернула подругу в нужном направлении и легонько подтолкнула в спину. Они двинулись прежней связкой, только теперь Света вкратце пересказывала собственную горно-подгорную эпопею, клятвенно пообещав позже расписать всё во всех подробностях.

Заканчивала она уже практически на седловине, когда они спустились и обходили первую, начиная снизу, обледенелую каменную ступень.

Здесь их ожидал сюрприз.

Неподалёку от камешков, где Света с Оксаной коротали ночь, синеватыми спиртовыми языками горел вполне приличный костёр, бросая отблески на кабину небольшого жёлтого, или казавшегося жёлтым, вертолёта. Вокруг сидели или лежали пять-шесть фигур. А над огнём на стальной треноге были подвешены два котелка, в которых что-то скворчало и бурлило, распространяя умопомрачающе вкусный запах мяса.

Девушки, не сговариваясь, прибавили шаг.

Света машинально отметила, что чем дальше отходят они от кальдеры, тем слабее сияет огонёк в груди. Спустя десяток шагов он и вовсе исчез.

«Слава богу! – подумала Света. – А то хоть специальный железный нагрудник заказывай, как в фэнтэзи-фильмах».

Она представила себя в офисе с разрывающими бюстгальтер стальными конусами, удивлённые взгляды сослуживцев и завистливые расспросы подруг, где и за сколько она делала операцию по увеличению груди и что за материал теперь используют вместо силикона. Бр-р-р…

Она обогнала Юлю и первой вышла к костру. Неловко пожала плечами, пробормотав: «А вот и мы», – и с писком отскочила.

Одна из сидящих фигур – Аристарх, разглядела Света, – распрямилась, вставая, и направилась к ней. Похоже, он был очень сердит. Чуя беду, место пониже спины дало понять, что хочет оказаться как можно дальше от разгневанного спасателя. Да Света и не возражала, только не успела сделать и пары шагов, как её подхватили на руки, тряхнули хорошенько и поцеловали. В нос. Потом в лоб, в глаза, в щёки. Света упёрлась ладошкой в чужие губы, отыскивающие уже её рот.

– Хватит, – сказала-не-сказала, как-то проблеяла она, сама удивившись собственному голосу. – Пусти!

Её поставили на землю, шлёпнув заодно по попе. Не столько больно, сколько обидно.

– Я ведь тебя просил, думай, прежде чем делать. – Ой-ё! Света сникла: голос у спасателя дрожал от сдерживаемой ярости. – Ну, куда тебя опять понесло! Где тебя искать? Ты хоть на миг подумала, нам-то каково будет? Есть у тебя голова на плечах, или только шапочки мерять?

Света виновато сопела, получая нагоняй. Потом мысленно показала спасателю язык: типа, вот не выйду за тебя замуж, будешь знать! Хотя с другой стороны, наверное, следовало задуматься, что, ежели подобные скандалы начнут закатывать после свадьбы? «Не дай бог, начнёт так орать, если я тапочки подать не успею».

Аристарх икнул, нервно, задумчиво оглядел девушку и как-то вкрадчиво спросил:

– Света, а с чего ты взяла, что после свадьбы жена должна подавать мужу тапочки?

Света вспыхнула: неужели она сказала это вслух.

– А разве нет? – И повернулась к Юле, желая разобраться, в чём ещё преувеличила прелести семейной жизни многоопытная подруга, но ей не дали.

С воплем «Светка, я тебя убью!» на неё набросилась Оксана. За спиной у неё маячил Дэн. Испытывая огромное облегчение, что ни за кем не нужно тащиться в кальдеру, Света приготовилась было стоически вынести очередную порцию упрёков – и ошиблась. Все трое вдруг застыли, уставившись ей за спину. Она боязливо оглянулась, но никого не увидела, только Юлю, рассерженную и недоумевающую. Скорее всего, от столь странной встречи.

– Интересно, – раздался незнакомый голос, и оцепеневшей троице подошли двое, а чуть погодя ещё один. Вернее, одна. Девушка.

– Можно узнать, как вас зовут? – продолжал довольно молодой человек в костюме спасателя. Ни он, ни девушка, ни второй мужчина, выглядевший старше всех присутствующих, не были Свете знакомы.

– Да, – поддержал его Аристарх, так стиснув зубы, что на щёках образовались желваки.

– Это ж Юля, – удивилась Света. – Ты что, не узнаёшь?

– Ю…Ю…Юля… – проговорила Оксана еле слышно. Лицо её сделалось белым-белым в наступившей темноте, как зимний маскхалат разведчиков. – А там кто?

Она попятилась и немного повернулась, чтобы видеть и Юлю, и костёр с одиноко сидящей фигурой.

Юлей.

Света недоверчиво рассматривала обеих. Как ни странно, но она даже не особенно удивилась: после всего, что довелось испытать, появление двух одинаковых подруг не казалось чем-то из ряда вон выдающимся. Ну, две Юли, ну и что? У неё самой вообще сердце светится. Как только их различать? Пометить чем-нибудь на первое время?

В отличие от неё Юля («Горная», окрестила её Света, коль уж на горе нашла) не собиралась привечать двойника.

– Это я – Юля! – заявила она. – А вот кто эта самозванка, что под меня косит? Где вы её нашли?

– А тебя саму-то где нашли? – Сидевшая у костра Юля («Костровая будет», – решила Света) вскочила на ноги и вызывающие подбоченилась. – Я – Юля!

– Господи, – пробормотала Света, – две Юльки! Тут одной-то было за глаза!

– Что? – Обе Юли синхронно повернулись к Свете. Они и одеты были одинаково: в обтягивающее трико с футболкой и лёгкие тапочки, только на той, что пришла со Светой была Светина куртка.

– Ничего. – Света шагнула к костру. – Суп сейчас выкипит. Давайте поедим, а потом решим, что делать.

– Нечего тут решать! – Юля в куртке дёрнулась, скривив лицо. – Я – это я!

– Ещё чего! – тут же выкрикнула Юля без куртки. – Это я, я – это я!

«Кошмар», – подумала Света, и сказала вслух:

– Надеюсь, третья ниоткуда не вылезет.

– Что же, давайте перекусим, – сказал Аристарх. – Если честно, я умираю с голоду.

– Если честно, мы тоже, – улыбнулся незнакомый спасатель, и представился: – Глеб. Это Яна, – он кивнул на девушку, которая, вытянув обшлаг рукава, уже снимала котелки, – мы работаем с Аристархом. И Михалыч – наш пилот.

– Я догадалась, – Света улыбнулась в ответ, присаживаясь на знакомый камень и принимая глубокую пластиковую тарелку с дымящимся варевом, протянутую Яной. – Спасибо. А можно ложку?

Получив просимое, она с головой окунулась в увлекательно-вкусный процесс, не обращая внимания на пристроившуюся рядом Оксану и двух Юль, продолжавших сверлить друг друга взглядами. И лишь задумчиво скребнув пару раз по дну слишком быстро опустевшей тарелки, сказала, ни к кому не обращаясь:

– Обе они какие-то подозрительные. Наша Юля никогда от ужина не отказывается, правда, она на диете сидит.

Оксана облегчённо засмеялась.

– Точно!

Все с интересом уставились на неотличимую парочку. Обе фыркнули и демонстративно уселись по разным сторонам костра, получив от Яны тарелки. Прищурившись от дыма – Света только сейчас заметила, что в костре горят обломки каких-то досок – и где их только здесь нашли? – она с любопытством рассматривала Юль, пытаясь найти различия. Если не считать, что одна была в куртке, а другая без, никакой разницы. Каждая уписывала свою порцию со скоростью заглатывающего зарплату модного бутика, и вскоре, как по команде, обе протянули тарелки Яне за добавкой.

– По-моему, обе не настоящие, – негромко заметил Дэн Свете. – Ты говорила, что ваша Юля на диете сидит.

Света промолчала. Зато отозвалась Оксана:

– Так это и есть Юлькина диета, – пояснила она под негодующими взглядами двух девушек. – Ешь больше и чаще, называется.

«Обжора» это называется», – поправила Света. Про себя.

Яна собрала грязную пластиковую посуду в полиэтиленовый мешочек и положила у костра. Мыть её всё равно было нечем. Затем протянула близняшкам по чашке, жестом предложив вытянуть руки, чтобы налить чаю, и, подняв второй котелок, быстро плеснула кипятка. Плеснула настолько неаккуратно, что горячие брызги угодили каждой на пальцы.

Одновременно раздались два вскрика, и обе Юли вскочили на ноги, тряся руками. Чашки полетели в костёр. Света поймала себя на мысли, что смотрит на два зеркала, стоящие друг напротив друга, настолько идентичны были движения двойников. Как и негодующие вопли, кстати, нелицеприятно описывающие подготовку горноспасателей в почти одинаковых выражениях.

Яна с непроницаемым лицом, села рядом с Глебом.

– Ну, что ж, болевые ощущения у них не выходят за рамки обычных, – сказала она напарнику. – И болевой порог тоже.

– Яна, Яна, – укоризненно отозвался Глеб, не обращая внимания на ругань обеих Юль, – что за детские опыты?

– А что? – холодно осведомилась Яна, Света поёжилась от её тона. – Что ты предлагаешь? Кровь мы у них взять не сможем, да и микроскопа нет. Просветить тоже нечем.

– А я в кино видела, – вдруг подала голос Оксана, – как у одного близнеца отрезали палец, а он снова вырос. Пришельцем оказался.

– Палец? – машинально спросила Света.

Оксана фыркнула.

– Близнец.

– Я сама тебе сейчас язык отрежу! – прошипела Юля в куртке.

– Садисты, а не спасатели! – вторила ей близнец. – Одна кипятком шпарит, другая…

– Не обязательно пальцы резать, – заметила Света, – можно волосы или ногти.

– Хватит! – рявкнул Аристарх. Он вскочил на ноги и прошелся около костра. – Хватит!

Все молча смотрели на него.

– Никого мы резать не будем! Менгеле нам тут только не хватало! Юля, – обратился он к Юле в куртке, – расскажи нам, что с тобой стряслось. А ты, – он повернулся к Юле без куртки, – потом расскажешь Свете, что было с тобой, да и мы ещё раз послушаем.

– А почему это она первая? – вознегодовала Юля без куртки.

– Потому что я так сказал!

– Ой! – пискнула Оксана из-за спины Дэна, куда она, оказывается, успела спрятаться. – Какой властный… Светик, я тебе не завидую.

Аристарх замер, явно собираясь что-то ей сказать, но потом лишь вздохнул.

– Девчонки, ну давайте серьёзнее. Рассказывай, – повернулся он к Юле в куртке.

Поворчав, та подчинилась, затем эстафету приняла вторая Юля.

С ней было проще. Она уснула у серой завесы, потом, набравшись храбрости, вернулась в лагерь, переживая за подруг. Ни кого не найдя, зато углядев у кальдеры вертолёт, рванула к нему бегом, даже одеваться не стала.

Выслушав обеих, Света задумалась: получалось, что Юлю раздвоила серая завеса, и отсюда напрашивался неприятный вывод – а если Юль не двое? Если в каждой капле-картине сидит и дожидается спасения ещё по одной Юле? Или по две? В любом случае выходило, что Юля без куртки – это… Света поискала подходящее слово… исходник, а Юля в куртке и прочие ненайденные – клоны, то есть, дубли. И что с этим делать и как их отыскать? Лезть в каждую каплю Свете совсем не улыбалось, учитывая, что вид на кальдеру у всех этих капель различался не только по времени, но и по высоте, а как ей удаётся летать, Света сама не понимала. Лучше бы совсем не летать, а то запрут для опытов на благо Родине, хорошо, если не вскроют. Кстати, к Юлькам это тоже относится, даже в большей степени.

«Надеюсь, я сама не раздвоилась, – подумала Света, – а ты мы в моей хрущобке не поместимся, и Аристарха я ни с кем делить не собираюсь. Никакой menage a trois. Хотя там, кажется, два парня и девушка. Гадость… наверное».

«Хе-хе», – гадко хихикнул организм.

«Не отвлекаться, – сказала она себе. – Что мы имеем? Я летаю, Юлька раздвоилась, пик исчез, подземная лаборатория, ленты…ну, пусть будет Мёбиуса, чёрный вал, чёрные какие-то бабы, Ходилка…»

«А ведь всё началось с него, – вспомнила Света. – Ещё в сарае ночью и потом на седловине. Получается, что он может шляться, где ни попадя, а странные странности происходят только в кальдере. Или не только? Ну-ка…»

Она зажмурилась и напряглась, представляя, как тихонько поднимается в воздух, даже поёрзала по камню. И осталась сидеть. Попытавшись ещё пару раз с тем же результатом, она со вздохом открыла глаза и ойкнула: вся восьмёрка уставилась на неё. Кто с испугом (Оксана и обе Юли), кто заинтересованно (спасатели и пилот с Дэном), кто с тревогой (Аристарх).

– Что? – спросила она смущённо.

– Тебе плохо? – Аристарх перебрался поближе и мягко обнял за плечи. Яна удивлённо вскинула брови и переглянулась с Глебом.

– Нет. – Свете было тепло и уютно. – Просто непонятно всё это. Почему началось, зачем и что делать дальше?

– Непонятно ей! – фыркнула Юля без куртки. – У тебя хоть самозванки не объявляются.

– Вот именно, – поддержала Юля в куртке, показывая на своего близнеца.

– Рассветёт, попробуем вернуться, – сказал Аристарх, не обращая на них внимания. – И, пожалуй, ножками. – Пилот Михалыч шевельнулся, наверное, собирался возразить, но промолчал. – Что-то не тянет меня летать в здешних флюктуациях.

– А что не так? – спросил Глеб, задумчиво глядя в пламя понемногу угасающего костра. – Ты нам ничего толком не рассказал.

Аристарх довольно подробно описал совместную эпопею, не упомянув, как заметила Света, ничего о её лётных способностях. В самом деле, она сконфузилась про себя, сама ведь не хотела попасть под опыты и тут же пыталась взлететь у всех на глазах. В Оксане и Аристархе она была уверена – они ничего не скажут, Дэн, судя по щенячьим взглядам на Ксюху, тоже, а остальным незачем знать. Как и Юлькам. Последним не потому, что разболтают, просто ради спокойствия их тонкой душевной организации. Двойной теперь, а значит, и дважды ранимой.

– …непонятно, что послужило спусковым крючком здешней аномалии, – тем временем подытоживал Аристарх. – Конечно, так и хочется свалить всё на установку в туннеле, где была Света, но это ещё следует доказать, да и есть ли там вообще установка, к тому же и по времени не сходится.

Света шевельнулась, устраиваясь поудобнее.

– Ты ещё что-то насчет тектонических плит говорил, – напомнила она.

– Ну, – отмахнулся спасатель, повторяя её же слова, – при таких подвижках, едва ли бы здесь вообще что осталось.

– Пришельцы, – начала Юля без куртки, – и сникла под насмешливыми взглядами.

– Ты ещё «ведьмы» скажи, – съязвила её близнец.

Оксана робко кашлянула.

– Может быть, коллайдер, который в Швейцарии запустили, как-то со здешним взаимодействует?

Внезапно поднял голову вертолетчик.

– Конечно, – сказал он сердито. – Раньше во всём евреи были виноваты. Потом коммунисты, теперь коллайдер. – И замолчал.

«Может быть, он еврей, – подумала Света, – и коммунист»?

«Угу, и ещё тайный физик».

Подождав немного, Аристарх сказал:

– БАК запустили далеко отсюда и уже давно, с чего бы непонятным процессам начинаться здесь и сейчас?

– Какой бак? – не поняла Света.

– БАК – большой адронный коллайдер. Но Михалыч прав: что мы всё виноватых ищем?

– А кого ещё искать? – удивилась Света, и попробовала вырваться из загребущих ладоней, по-хозяйски устроившихся на её плечах.

– Вот именно, – поддержала её Юля без куртки, – пусть ответят!

– Да за что? И кто?

– За мой День рожденья…

– За МОЙ День рожденья! – перебила Юля в куртке.

«Ох, ты!» – подумала Света.

– Юли, – сказал Аристарх, окидывая взглядом обеих Юль, – поздравляю вас с Днём рождения.

И поцеловал.

Свету.

– Спасибо! – саркастически сказала Юля в куртке. Вторая передёрнула плечами и промолчала.

– В принципе, – вмешалась молчавшая до сей поры Яна, – в советское время вполне могли построить здесь что-нибудь подобное. Сами говорите, тут полно связанных пещер; большой плюс для строительства.

– Как сказать, – не согласился Глеб. – Что такое вообще коллайдер? Многокилометровое подземное кольцо, напичканное электроникой.

– И воспроизводящее физические процессы.

– И средства нужны колоссальные.

– Хорошо. – Глеб посмотрел на Свету с Аристархом. – Не будем гадать. Вернёмся на базу и организуем поиски и в горах, и в архивах…

Свете стало неинтересно. Она поудобнее откинулась спиной на грудь Аристарху; руки спасателя немедленно переместились с её плеч на бедра. Пусть его, решила Света, глядя на красные уголья костра. Покрывающий головёшки седой пепел время от времени с лёгким треском пробивали искры, тлеющая древесина вспыхивала на миг и снова угасала, дымя белесоватыми струйками. Завораживающее зрелище вгоняло в уютный транс, не хотелось ни разговаривать, ни шевелиться и уж тем более участвовать в разгоревшемся споре Яны с Глебом и Дэном. Все трое так и сыпали цифрами, примерами, ссылались на какие-то формулы и поминая какого-то Хиггса с его бозоном.

«На физмате, что ли, этих горноспасателей набирают? – отстранённо скользнула мысль. – Толку-то от их выкладок».

Искры прыгали крохотными пятнышками, помаленьку сливались друг с дружкой под негромкий и неясный гул, словно ткали полотнище на звёздном станке.

– А почему вы всё стараетесь объяснить с научных позиций? – вдруг неожиданно сама для себя спросила она. – Ну, да, запустили процесс случайно, совпало там что-то, но дальше, может быть, надо по-другому?

– Это как? – запальчиво осведомился Дэн. Уши его казались большими красными пельменями в угасающих отсветах.

– Как раньше. Может быть, нужно не высчитывать, а поверить и просто принять? – Света остро чувствовала, как ей не хватает слов.

– Если бы мы просто верили, так бы и сидели на пальмах, – возразил Дэн. – Даже огня бы трением не добыли.

– Вот именно, – Света одобрительно кивнула, не отводя взгляда с костра. – Человек увидел, как горит дерево, и поверил, что в нём сидит огонь. Поверил! И принял эту веру. А уж потом стал экспериментировать, палками друг о друга стучать, тереть.

– Это ты глядя на огонь придумала? – поддела Юля без куртки.

– Во что поверить, Света? – негромко спросил Аристарх. – И как?

– Просто поверить, не разумом – сердцем. Поверить, что нашу вселенную удерживают от распада полотнища света – от галактик, звёзд, жизни, сплетённые в невообразимую вязь света в, на, вне и вокруг тьмы той же самой вселенной. Что вязь эта пульсирует музыкой золотых полотнищ, дышит жизнью, прокатываясь жизневеем по себе самой, чтобы за мельчайший миг обратить в тьму себя саму и обратить себя в свет.

Света отвела глаза от взвившейся над костром золотистой вязи, и посмотрела на семь светящихся золотом абрисов и один исходящий тьмой.

– Теория мигающей вселенной не нова… – начал Дэн, но Света оборвала его, вскочив на ноги.

– Вы не видите! Пока не видите! Но вы сами сияете не меньше галактик, сияете жизнью. Хотя и не все. Юля! Тебе пора вернуться к себе. – Света толкнула жизневеем темный силуэт. Юля в куртке отчаянно замотала головой и стала отползать от кострища. Юля без куртки застыла, оцепенев. – Не бойся. Ты сейчас думаешь, что вы разные, а это не так. Вы один человек, одна наша Юля, твой жизневей просто распался на два ручья, и если его не соткать, ты иссякнешь, как иссякли те несчастные женщины…

– К…какие женщины? – стуча зубами, подала голос Оксана.

– Чёрные, – всё также отстранённо ответила Света, мягко сжав вырвавшимися из-под сердца золотистыми лучами подруг и плеснув на них жизневеем. – Ходилки.

По золотистой вязи над костром прокатилась дрожь, сопровождаемая льдистым звоном, и обе Юли растворились в сотворённом золотом смерче.

Покружив краткий миг, он распался на светлые локоны, на нити, на лучики света и угас, оставив на земле Юлю. Одну-единственную. Светина куртка лежала рядом.

Света машинально подобрала её и накинула на плечи. Огляделась.

Все, кроме Юли, таращились на неё.

– Вы чего? – испугалась Света.

– А вы не знаете? – после продолжительной паузы отозвался Глеб.

– Чего не знаю? Юля вот одна, не две, как это случилось?

– Но ведь это ты сделала, твои штучки. – Оксана на четвереньках подползла к Юле, боязливо косясь на Свету.

– Я? – поразилась Света. – Я вообще ничего не делала.

– Ага, конечно! – Оксана приложила ухо к груди Юли, послушала. – Дышит. А кто нам тут золотой смерч организовывал? Кто насчет каких-то полотнищ вещал и вселенной? Светик, ты – пришелец? Скажи прямо, мы тебя всё равно любим.

– Ничего я не пришелец! – возмутилась Света. – И ничего я вам не вещала. Я просто на огонь засмотрелась, там такая сеточка звенящая показалась, ну, может, я чуть подпевала под её звон. И всё.

– И всё? – передразнила Оксана, усаживаясь на землю и заботливо укладывая Юлину голову на колени. – Ну, ни фига себе, горный соловей! Не дай бог, в следующий раз ты во весь голос запоёшь, что тогда будет?

Света в растерянности пожала плечами и окинула взглядом пялившуюся на неё тройку спасателей с вертолётчиком и замершего, будто перед прыжком, Аристарха.

Яна вдруг тряхнула головой, наклонилась, пошарив в лежащем рядом мешке, и, встав, направилась к Оксане. В руках она держала белую коробку аптечки. Пойдя, опустилась на колени, и обе принялись хлопотать над Юлей.

– Ты, правда, ничего не помнишь? – Аристарх развернул Свету к себе и пристально всмотрелся в её глаза.

– Да что я должна помнить? – Света всхлипнула и попыталась отстраниться, но потом сдалась и уткнулась в грудь парня, шмыгая носом. – Что вы на меня все таращитесь? Я ничего не делала, только напевала чуть-чуть.

– Хорошо-хорошо, – Аристарх погладил её по голове. – Просто ты нам говорила о полотнищах света, связывающих миры, о том, что мы светимся жизнью…

Света рывком высвободилась из мужских рук.

– Но вы и правда светитесь. – Она удивленно оглядела всех присутствующих. – Я не понимаю, почему вы не видите.

– И как мы светимся? – Аристарх снова потянулся к ней, Света отстранилась. – Как огонь, фонарики, вывески…

Света отчаянно замотала головой.

– Нет! Это просто светлость. В ней и дыхание, и покой, и боль, и радость, и готовность идти дальше…

– Куда?

– По жизни. В жизни. Недаром же нам дано творить жизнь: пока в детях, потом в звёздах, потом в мирах. И вселенную нашу удерживают от коллапса потоки жизни, жизневеи, сплетённые в жизненную вязь. И мне кажется, что некоторые из нас могут создавать и новые вселенные, отдаваясь стремлению творить жизнь. Это наше предназначение – творить жизнь, и жизнью удерживать вселенную от распада и гибели. И сама наша вселенная родилась из потоков жизни кого-то, жившего или живущего в другом мире.

– И снова теория Бога-Творца, – пробормотал Дэн негромко, но Света расслышала.

– Не обязательно, не обязательно искать кого-то. Жизнь может быть и просто процессом. Да мы сами тому подтверждение.

– Света, – вдруг перебил Аристарх, – что ты видишь?

– Вас. И пульсирующую золотую вязь вокруг. Если бы вы слышали, как она поёт.

Она напела несколько тактов.

Аристарх тихо выругался. Оксана ойкнула.

Света медленно поднялась в воздух и застыла, истекая золотистыми прядями, которые разматывались в тончайшие лучики, оплетая седловину, ледяную реку, неясную громаду кальдеры и небо, изгоняя мрак.

– Но вязь на то и вязь, и меж нитями остается пустота, – напевала Света. – Но пустоты нет, ячейки эти заполнены тенями угасших жизневеев, угасших от боли, страданий, просто от нежелания жить. И когда их становится много, замедляется жизненный процесс. Количество переходит в качество, и вместо золотых, поющих жизнь полотнищ, появляются чёрные вуали нежизни с золотистыми вкраплениями. И тогда в живых мирах возникают раны, рушится в нежизнь сначала низкоорганизованная материя, потом разум. И это началось у нас на Земле, на нашей живой Земле. Но мы с Землёй – одно целое, и раны, нанесённые ей, ранят и нас, а свои раны мы заживляем сами. А потому…

Опутавшая всё вокруг золотистая вязь ярко вспыхнула, наливаясь светом и подбрасывая девичью фигурку ввысь над кратером. Лучи, на которые расплетались истекающие от девушки золотые пряди, бледными полосками взметнулись вверх, уходя в бесконечность, чтобы соединиться с ярким блеском звёзд и вернуться потоком света.

И от этого света граница резко очерченной тени от восточного края гигантского цирка тихо скользила вниз по склонам, понемногу начиная клубиться и напоминая вязкий блеклый туман, медленно перемешивающийся с более тёмными слоями ниже. И каждый поднимавшийся из глубины слой словно пропитывался светом и стекал закрученными желтовато-белыми завитками в кратер и где-то там сливался с такими же, сотворёнными противоположными склонами, рождая нарастающую вверх бликующую массу. Она казалась прозрачной насквозь, но взгляд тонул в её глубине, растворялся в кажущейся пустой бесконечности, которая тянула к себе, манила окунуться, искупаться в этом озере звёздного света.

Блики постепенно стянулись к центру, вытягиваясь к небу подрагивающей колонной и обрушиваясь назад раз за разом, словно им не хватало сил. Золотистые пряди беспомощно плясали по кратеру, по склонам, по седловине. Коснулись тёмных силуэтов у костра, окутали их и взметнулись вверх, неся с собой семь засветившихся золотом фигур. Они поднимались и расходились в стороны. И от каждой к кратеру потянулись светлые лучи, оборачиваясь вокруг вспучивающейся колонны, вздымая её и разделяя на несколько дымных струек, растворявшихся в тёмно-синей вышине. Как протянутая к звёздам рука с раскрытой ладонью. А под прозрачной массой начинало проступать что-то смутное, серое, с чернеющими провалами. Казалось, что уходящий в небо свет тянет за собой дно звёздного озера, поднимая его изломанным пиком над склонами кальдеры, заполняя пустое пространство. Всё выше, выше, выше. Пальцы-струи призрачной ладони сомкнулись «лодочкой», от невидимых кончиков вниз прокатилась волна бликов, и вытянутая к звёздам рука вдруг взорвалась искрами света, осыпавшими небо.

И с последним сполохом на месте кальдеры проступил тёмный склон исчезнувшего пика.

Золотистое свечение погасло, забрав с собой удерживающую в воздухе силу, и восемь фигур рухнули на относительно ровную площадку у самой вершины. Благо, было невысоко и всё обошлось. Во всяком случае, на первый взгляд, как заметила Света, полулёжа на покрытой редкой бурой травой площадке и растирая ушибленное плечо.

Тем временем народ с оханьем и руганью начал подтягиваться к ней поближе, и Света занервничала – очень уж вид был у них нехороший. То есть, не вид – выражение на лицах, сам-то вид был как раз… обновлённый, что ли. И подруги, и спасатели выглядели так, словно окунулись в источник молодости и здоровья. В звёздно-лунном свете кожа казалась упругой и гладкой, как младенцев, без малейших признаков морщин. У потерявшей где-то бейсболку Оксаны блестела копна перепутанных волос взамен привычных мышиных хвостиков, а чуть склонная к полноте Юля сделалась стройной и гибкой. Но всё это были мелочи по сравнению с глазами, ставшими большими и такими яркими, будто светились изнутри. Глубоко-чёрные у Юли и аквамариновые у Оксаны.

Вот выражение этих глаз Свете и не понравилось: отчего-то возникало стойкое ощущение, что сейчас ей достанется, и сильно.

– Ой, девчонки, какие вы красавицы, глаз не отвести! – быстренько выпалила она, поспешно отступая назад и упираясь, к сожалению, в скалу, вдоль которой тянулась тропа снизу. – А глаза вообще блеск!

– Давай-давай, – хищно оскалилась Юля, явив безупречно ровный ряд зубов, – отбрехивайся!

– Нет, правда! Вы только на себя посмотрите!

Девушки остановились.

– Продолжай, – сказала Юля.

Света лихорадочно собиралась с мыслями, не зная, как описать происшедшую с подружками перемену, и ляпнула:

– Да каждой из вас теперь за любого олигарха замуж выйти – раз плюнуть! В очередь будут выстраиваться.

– Ну-ну, и где они тут? – Но на всякий случай Юля огляделась. В поисках олигархов, наверное, не нашла и снова уставилась на Свету. – Ты что с нами сделала?

– Я? – удивилась Света, старательно вжимаясь в твёрдую скалу. – Ничего.

– Да? А почему мы летали? Откуда пик вылез? Твои штучки?

– Ой! – перебила Оксана, и выплюнула что-то в ладонь. – Пломба выпала. – Она провела языком по рту. – А зубы все целые. Ой, даже тот, который выдернули. – Голос у неё стал глубже и мягче.

Юля повернулась в её сторону, и Света, воспользовавшись моментом, выскользнула на площадку, угодив прямиком в знакомые руки.

– Ничего я не делала, – быстро заговорила она, чувствуя себя надёжно защищённой, – вы всё сделали сами.

– Как же! Никогда я раньше не летала, – буркнула Юля, но совсем не сердито.

– Я тоже, – кивнула Света, стукнувшись макушкой в мужскую грудь. – Ну и что?

– Действительно, – поддержала её Яна. – Полетали и полетали, а если нельзя что-то объяснить, надо принять это как данность.

– Почему нельзя? – Света вырвалась из объятий и развернулась. Грудь чувствительно сдавил бюстгальтер – «Что за новости?» – удивилась она про себя. – Просто все мы связаны. Жизнью.

Юля вздохнула, пробормотав: – Опять за своё! – Но Света не обратила внимания.

– Связаны между собой, связаны с Землёй, с галактикой, со всем миром, как нити в прядях, где, если потянуть за одну, всколыхнётся всё плетение. Не знаю, почему вы не видите, но ваши жизневеи растворяются в жизневеях этих гор, трав, звёздном свете, и подняться на таких потоках проще простого…

– Стоп! – Аристарх положил ладонь ей на плечо, пресекая новый полёт. – Света, ты выйдешь за меня замуж?

– А?.. – Света впечаталась кроссовками в камень площадки, отбив пятки. Оказывается, она ухитрилась подняться на полметра в воздух.

– Выходи за меня замуж, – повторил Аристарх. Голос у него был серьёзный и очень напряжённый.

– Э…хм…можно, я подумаю? – пролепетала Света, чувствуя, как краснеет, и торопливо добавила: – Выйду. – А то, кто этих мужиков знает, что у них на уме, вдруг передумает.

– Ура! – крикнула Оксана, и отыскала взглядом Дэна. – А ты, случаем, не олигарх?

– Избави бог! – открестился несостоявшийся спасатель. – А тебя теперь только олигархи интересуют?

– Да нет, – Оксана притворно вздохнула. – Просто дороги наши жалко, так и останутся яма на яме.

– Какие дороги? – удивился Дэн, остальные тоже посмотрели на Оксану, как на сумасшедшую.

– А, не обращай внимания. Наши дороги, российские. Она вот знает. – Оксана кивнула в сторону Светы, увлечённо целующейся с женихом. – Разговор один вспомнила.

И сказала переводящему дыхание Аристарху:

– Ты её крепче держи, а то ишь наповадилась туда-сюда порхать, бабочка горная, голубянка дафнис!

«Сама ты – носатка листовидная, – подумала Света. – Обзывается ещё!»

– Ничего, – улыбнулся парень. – Я её буду за верёвочку привязывать, как шарик.

– Что? – возмутилась Света. – По-твоему, я такая круглая? Вот сейчас как улечу, домостроевец несчастный!

Она начала было подниматься, но сразу опустилась обратно, уставившись на спасателя округлившимися глазами.

– Попробуй, – усмехнулся тот, глядя на девушку с двухметровой высоты. – Никуда ты от меня теперь не денешься.

– А ну назад! – приказала Света. – Полетай тут у меня ещё, мотылёк.

– Вот-вот, – поддержала Юля горько, – мужики! Жениться не успеют, сразу порхать! Где они вообще, наша ослиная тягловая сила? Пропали не хуже пика.

Улыбаясь во весь рот, Аристарх плавно, к зависти Светы, опустился вниз.

– Действительно просто. А о какой тягловой силе речь? Если что нести, мы поможем, да, мужики? – Он посмотрел на спасателей и пилота.

Последний, похудевший и помолодевший – выглядел он лет на тридцать пять, не больше, – сидел, недоверчиво ощупывая собственное лицо. Потом встал, несколько раз подпрыгнул и весело засмеялся.

– Конечно, поможем. Только что именно? У них ведь и нет ничего, разве только их самих. Или клад какой нашли?

Юля вдруг пристально посмотрела на Свету, и та попятилась. Знала она такие взгляды: опять Юльку идея осенила, а ей отдуваться.

– Ничего не знаю, ничего не видела и вообще, меня тут нет, – быстро предупредила она.

Юля напустила на себя подозрительно кроткий вид и невинно спросила:

– Свет, ты ведь в горе ходила?

Света осторожно кивнула.

– И что?

– А ничего там такого не видела? Ну, жилы какой-нибудь золотой, например?

Света потеряла дар речи, уставившись на подругу. Аристарх шагнул к ней и прижал к себе.

– Ничего мы там такого не видели, да и вряд ли мы сможем золотоносную жилу от породы на глаз отличить. Мы не геологи.

Юля на миг задумалась.

– А олова?

– Зачем тебе олово? – пискнула Света из-под мышки спасателя.

– А не важно! Главное, что одна треть нам пойдёт, как нашедшим. Это ж такие деньги…

– Да конечно! Будем на них дороги ремонтировать!

– Девушки, вы вообще себя хорошо чувствуете? – озабоченно спросил молчавший до их пор Глеб. – Какие здесь дороги в горах?

– Не в горах, – моментально отреагировала Оксана на наболевшее, – в России.

Пилот и пятёрка спасателей переглянулись. Юля не обратила на них внимания, продолжая сверлить взглядом Свету.

– Ну что тебе? – не выдержала та. – Не видишь что ли, я замуж выхожу.

Её поцеловали в макушку.

– Ну, не сейчас же, – Юля отмахнулась. – А вообще здесь золото есть?

– Есть, наверное. – Света пожала плечами. – И олово тоже. Может быть, и марганцы, только я твою треть марганцев не потащу.

– Ага, – Юля кивнула, – от золота, значит, ты не отказываешься?

– Ты его найди сперва, своё золото.

– Да легко, – Юля ободряюще улыбнулась, и Свету пробрала дрожь. Она теснее прижалась к мужской груди. – Ты этот пик теперь, как свои пять пальцев чуешь… – И, отметая лепет Светы: «Ничего я не чую», – выдала: – Давай мы тебя как радиолокатор используем. Привяжем к чему-нибудь, чтоб не упала, и будем поворачивать туда-сюда на разной высоте, а ты, когда что-нибудь почувствуешь, скажешь. В том направлении и будем искать.

Света вздохнула, нечто подобное она от Юльки и ожидала, но вот спасатели и пилот впали в ступор. Кроме Аристарха – тот с Юлей был уже знаком.

– Разбежалась! – сказала Света. – Себя привязывай. За шею. Зачем тебе вообще олово? И почему одна треть.

– Как нашедшей, – быстро вставила Юля.

– Но ведь это не кошелёк! – возмутилась Света. – С чего ты взяла, что наше государство такие бабки отвалит?

– Тогда мы свою треть натурой унесём.

– Вперёд, – кивнула Света, – можешь заодно и мою часть марганцев забирать – тащи на здоровье.

– Ещё чего! Пусть тягловая сила тащит.

– Можно поинтересоваться, – очень вежливо осведомился Глеб, с интересом разглядывая Юлю – та немедленно выставила согнутую в колене правую ногу и чуть прогнулась в спине, эффектно выпячивая бюст.

Ничего себе! Света не помнила, чтобы грудь у подруги торчала пятым размером, действительно – буфера. Она машинально потёрла свою, уже довольно давно больно стиснутую бюстгальтером, и мысленно охнула. Не веря себе, ощупала ещё раз. Конечно, будет жать! Судя по ощущениям, грудь у неё выросла размера до четвертого. Причём, с довеском. Какого чёрта!

«И как теперь таскаться с такими дынями? – подумала она мрачно. – Будут трястись, как кокосы под пальмами, и до колен свисать. В трамвай вообще хоть не садись – придавят. Вот интересно, а как Анна Семенович ездит? Хотя она и не помнит, наверное, что такое трамвай».

Она снова ощупала внезапно выросшую часть тела – нет, вроде бы не свисают, торчат только – вперёд и вверх, распирая бюстгальтер, и услышала насмешливое покашливание Аристарха.

– Помочь? Что ты там меряешь?

Света заалела и зарылась лицом в его куртку.

– Что за тягловую силу вы всё время поминаете? – продолжал тем временем Глеб.

– Ослиную! – сердито сказала Юля, и вкратце описала договор с парнями и чемпионатом мира по футболу. – Наши давным-давно проиграли, и эти осл…мм…бяки нехорошие должны были нас догнать.

– Юля, – улыбнулся Глеб, – вы не поверите, но…

– Только не говори, что наши выиграли, – перебила Юля. – Это не Светкины жизневеи и не пропажа пика, такого просто не может быть!

– Наши выиграли, – торжественно объявил Глеб под удивлённое восклицание Оксаны. – И теперь будут играть в полуфинале.

Света высвободилась из рук Аристарха и отошла на шаг, недоверчиво оглядывая спасателей. Чудеса, конечно, случаются, но чтоб такие… Понятно, почему нет парней, вторую игру ждут.

Юля вдруг как-то сникла и села, скрестив длинные ноги.

– У всех праздник, – сказала она расстроенно. – Оксанка с парнями обнимается. – Оксана быстро отскочила от Дэна и приняла независимый вид. – Светка, вон, вообще замуж выходит, наши даже в футбол выиграли. И всё на мой День рожденья…

Свете стало очень жалко подругу. В самом деле, со всеми этими потерями и пропажами из головы как-то вылетело, зачем они вообще в горы пошли. Она хотела подойти, утешить, но внезапно запуталась в неожиданно поползших вниз штанах, едва успев придержать их руками.

Что за новости?

Она подтянула штаны, отпустила – те снова сползли, хорошо не до земли на радость мужской половине; ремень застрял на раздавшихся бёдрах. Света проверила его: нет, он оставался застёгнут, как был, на третьей дырке от конца. Зато между пряжкой и животом спокойно входили два кулака. Талия стала осиной.

Света вздохнула. Теперь придётся менять весь гардероб, и где только денег взять? Разве что… Она посмотрела было на Аристарха, но сразу стало стыдно: не успела замуж выйти, как перекладывает свои проблемы на чужие плечи.

Она застегнула ремень на последнюю дырку и решительно направилась к Юле, возле которой столпились спасатели во главе с Глебом. Последний опустился на колено и целовал ей руку. Юля мило хлопала ресницами, как бы ненароком подставляя щёку. Судя по виду, она немного утешилась. Оксана стояла рядом.

Вспомнив, Света похлопала себя по карманам. Нет, листик с записанными стихами остался в лагере на седловине. Сочинять новую поздравлялку не было ни сил, ни желания. Да тут и простым стихом не обойдёшься, скорее, ода нужна, с таким царственным видом сидела, то есть, восседала подруга, принимая знаки внимания. Она сделала непонятный жест и надменно кивнула, взяв что-то из рук пилота Михалыча.

Фляжку.

«Не дай бог, привыкнет и потом будет себя так же вести», – мрачно подумала Света. Перед ней так и замаячил вид высокой, стройной фигуры с развевающимися медузообразными локонами возле рабочего стола вещающей глубоким голосом: «А ты принесёшь мне горячий кофе», – причём указывающей перстом на Свету.

«А вот фиг тебе! – рассердилась Света. – Даёшь «Либертэ», «Эгалитэ», «Фратермитэ»! Хотя нет, последнее, пожалуй, лишнее».

Юля тем временем отпила из фляжки и часто-часто задышала, затем передала фляжку Оксане. Та только понюхала и уткнулась носом в рукав.

Догадываясь, что последует дальше, Света безропотно приняла фляжку и, стараясь не дышать, сделала крохотный глоток, кивнув Юле.

– Разве вам можно самогонку? – спросила она пилота, передавая емкость Аристарху.

– Нельзя, – серьёзно ответил Михалыч. – Я ей суставы иногда натираю, но пить не пью. Просто сейчас случай такой – День рожденья у человека всё-таки.

Питьё подействовало: когда в животе улеглись рвотные позывы, на душе стало веселей. Предстоящий спуск на седловину казался незначительным пустяком в компании спасателей, а оттуда до цивилизации ребята наверняка подбросят на вертолёте. Вот только как быть с подарком?

Света задумалась, рассматривая омытую звёздными струями вершину пика.

Потом проказливо хихикнула и, воровато оглядевшись по сторонам – не видит ли кто? – сплела в бутон несколько струй и осторожно отделила от звёздной завесы, любуясь созданной бледно-серебристой тиарой.

В наступившей тишине подала её Юле.

– Сегодня ты королева.

Юля зачарованно встала.

– Какая красота, – шепнула она благоговейно, рассматривая изящные завитки, оплетающие чуть голубоватый серебристый камень звёздного света. И надела.

Постояла немного и счастливо рассмеялась.

– Это мой самый лучший День рожденья! Спасибо вам! Спасибо вам всем!

Света осторожно кашлянула.

– Ты только учти, что завтра всего этого, скорей всего, не будет, – предупредила она. – Мы исцелили рану, и всё возвращается на круги своя. Всё-таки Земля живёт по своим законам, и её константы никто не отменял. Пока.

Юля беспечно махнула рукой.

– Да пускай! Мой праздник – сегодня! – И посмотрела на пилота. – Так что, – продолжила она капризно, – кто-нибудь пригласит на танец именинницу?

Света хотела было сказать, что именины и День рожденья разные вещи, но не успела. Принимая галантно поданную пилотом руку, Юля небрежно бросила ей через плечо:

– А ты давай организуй нам музыку.

Свет тиары тихими бликами скатывался по челу на лицо Юли и исчезал, отчего фигура девушки казалась чёрной, как у негритяночки.

«Негритянищи, – подумала Света беззлобно, проводя жизневеем по натянутым звёздным струям. – У, дылда длинноногая, вечно на себя работать заставит».

Струи зазвенели капелью, сплелись в причудливую вязь и взметнулись в небо веером золотых полотнищ. Света потянулась к ним, мягко касаясь незримым смычком и растворяясь в накатывающей песни жизни среди танцующих пар: Глеба с Яной, Оксаны с Дэном, а чуть поодаль – Юли с пилотом.

«А как же я?» – подумала она растерянно. Рука дрогнула, сбиваясь с ритма и внося диссонанс, и тут же на пальцы легла чужая ладонь, помогая восстановить звенящую гармонию.

– По-моему, – произнёс голос Аристарха, – теперь мы всё делаем вместе.

– Да, – шепнула Света, не оборачиваясь. – Вместе.

Она подняла руку, указывая на сгустившийся над пиком световой вихрь, истекающий вверх переплетёнными золотыми лентами, словно тропками, уходящими в небо.

– А как ты насчёт звёздно-свадебного путешествия? – спросила она.