Харон. На переломе эпох

Глава 8 От добра добра не ищут

Финик выскочил из канала на открытую воду и поднялся на разгоне. Там, где величавая Катана шла полчаса, Финик долетел чуть больше чем за пять минут, по большой дуге, лихо, входя в русло незнакомой реки.

— А вон там, счастье мое, торчат бетонные сваи. Специально для лихих наездниц на катерах — потыкал в берег пальцем.

Катюха сбросила газ и пару раз вильнула, сбрасывая скорость. Только после этого спросила — Где именно?!

— Без понятия, где-то там — пожал плечами, обремененными амуницией.

В нашей авантюре мне досталась роль тяжелой пехоты, вооруженной Суоми, Глоком, СВД и ракетницей. Винтовка за спиной, Суоми на шее. Двенадцать кило вооружений. Чем не тяжелый пехотинец? Катюха шла с Дикарем, Ругером и второй ракетницей. За спинами у нас были объемные, но пока пустые, туристические рюкзаки, с которыми начиналась наша эпопея. Пустые рюкзаки, это я образно. У меня был набор медвежатника плюс связка термитных электродов, у супруги термос с бутырами в пластиковой коробке. Про пачки с патронами не упоминаю. Это ныне само собой и не менее пяти на калибр. За исключением Винтовки — мне и так спину ломит.

Выглядели мы типичными аквабайкерами в шлемах, перчатках и сапогах только зачем-то собравшихся в горно-пеший поход и даже накинувшие на плечи бухты веревок. Вот такие мы горные аквабайкеробиатлонисты со стажем.

У самого устья Коваши, на правом берегу, виднелись довольно убогие строения городского яхтклуба. Основным их достоинством, с моей точки зрения, стал забор вокруг территории и отсутствие нежити. Отметил в памяти этот факт на будущее.

Неторопливо идти по Коваши доставляло удовольствие. День хоть и облачный, но без мороси и тумана, река широкая, метров пятьдесят семьдесят, нежить попадается часто, но простейшая и Катюха во всю тренируется в стрельбе по «кеглям», порой перенося ствол ружья с одного борта на другой над моей головой. Еле успеваю пригибаться. Перед нами тут прошла разведывательная миссия, расчищая путь — нам, считай, «обмылки» достались.

Через километр и пачку мелкашки прошли под пешеходным мостом через реку. На мосту лежало, стояло, сидело и жрало довольно много нежити. Заснял эту поминальную картину, пока Катюха не разошлась. После моста, по правому берегу пошли сплошные лодочные и просто гаражи. Нежити прибавилось, даже пара Зубастиков замелькала, заставляя азартную Катюху впустую тратить боеприпас.

— Радость моя. Стреляй по «кеглям» лучше. Зубастиков мы сейчас приманим.

Подрулил к правому берегу, в надежде, что нежить спрыгнет с крыш гаражей и побежит по открытым площадкам за вкусностями. Но, увы. Твари спрыгнули в другую сторону, скрываясь с глаз. Отвел катер к середине реки. Поумнели гады. Надо быстрее город зачищать, такими темпами нежить скоро огнестрелом овладеет.

Обогнув Заречный мыс, мы отдалились от гаражей и приблизились к промзоне. Тут заметнее была зачистка разведгруппы, ушедшей выше по реке. Темными холмиками между деревьев лежала нежить. Супруге на расправу досталось заметно меньше целей, чем до моста.

Пройдя островок на реке, после которого поток сделал очередной разворот, начал присматривать место для высадки. Натоптанные тропинки с полянками, куда швартовались лодки, нам не подходят. Где место людное, там и нежить. А среди деревьев мы теряем все свои преимущества.

Нашел место, где деревья тонкие, за такими не спрячешься. Летом тут все листвой затянет, а пока видимость нормальная.

— Катюха, швартуемся и высаживаемся. Идем вон к той серой стене, видишь? Двигаем.

Первый этап проскочили как по маслу. Подправив наше направление движения, заскочил на стадион, бетонные трибуны которого и служили нам стеной-ориентиром. Стадион пуст. Тут вообще раньше место было малолюдное. Человек пятнадцать-двадцать работало, в окружающих стадион боксах, и порой собирался народ на игры или заезды картов. Больше всего опасался увидеть тут команду зомби, но от такого удара по психике меня пока избавили.

Тихо и без стрельбы прошли сто пятьдесят метров бетонных трибун. Ближе к концу поднялся наверх осмотреться. По всем правилам Голливуда на последнюю ступень трибун вылезал согнувшись а к внешнему бордюру вообще подползал, безнадежно пачкая хороший непромоканец, одетый поверх доспехов. Самое обидное — никого. Вот ближе к реке виднелось несколько «кеглей», пасущихся между холмиками упокоенных. А вот рядом с автостоянкой стадиона и боксами ни одного мертвяка. Сполз обратно.

— Идем тихонько. Вроде нет никого, но нам никто и не нужен.

Вышли из-за трибун, в сторону большого корпуса, подражая киногероям. Приклад в плечо, стволы в разные стороны, семеним на полусогнутых…. Хорошо, что никто не видел. Представил себе картинку со стороны и не выдержал — заржал. Хорошо еще не в голос. Катюха цыкнула на меня, но так же в четверть накала. Ну, эти фильмы к демонам!

Выпрямился и огляделся, опустив ствол в землю. Никакого интереса к нам не заметил и неспешной походкой пошел к корпусу, делая небольшой круг на автостоянку. Катюха перестала страдать ерундой, и пошла следом, оглядываясь. По-моему, получилось перемещаться и тише и быстрее. Да еще обзор у нас улучшился.

На стоянке обошел дважды зеленую «буханку» с красным крестом в белом круге. Имущество стадиона выглядело весьма ухоженным и явно давно никуда не ездившим. Моя жаба настолько была шокирована неожиданным подарком, что молча делала хватательные движения, разевая рот в немом крике и делая умоляющие глаза.

Рядом со мной, заглядывающим в окна буханки, прижалась Катюха, осматривающая стоянку за нас двоих.

— Ты чего залип? — тихонько поинтересовалась она. В ответ поскреб пальцами по машине.

— Нашел чемодан с колесиками. Вместительный.

Супруга оторвалась от разглядывания местности, обозрела находку, поковыряла ногтем «язвочку», где верхний слой краски, отшелушившийся от нижнего слоя, давал понять о толщине «красочной брони». Обошла меня и заглянула в лобовое стекло, после чего опять начала осматривать местность, резюмировав.

— Нашумим. Нежить вся к реке сбежалась. А если нашумим, можем и не отстреляться.

Права. Самое обидное — она права. Но хоть проверю состояние машины!

Попробовал открыть дверь. Закрыто. Воспользуемся «уязвимостью» замка буханки. Дело в том, что ручка слегка люфтит в опорах замка и если ее выжать вниз, перед тем как тянуть на себя, отпирающий шток цепляет замок и дверь можно открыть. Не всякую, но многие. Применил методику на буханке. Открылась только водительская дверь, видимо, как самая изношенная. Но ведь открылась! Бросать чемодан на колесиках расхотелось окончательно. Замок зажигания торчал из торпеды, призывно сверкая гайкой-колечком. Этот замок будто специально проектировали для использования без ключа. Выкрутить гайку-кольцо и замок вываливается из под торпеды, повисая на проводах. Провода к замку прикручены гаечками, провода подписаны, «АК», «СТ», «КЗ». Открути гаечку, повесь провод КЗ на провод аккумулятора АК и весь «взлом». Для запуска стартера открученным проводом СТ надо кратковременно коснутся АК. Да! Не забыть включить массу под сиденьем водителя. Я, вот, забыл и опечалился, что аккумулятор дохлый. Потом вспомнил про массу и убедился, что аккумулятор действительно дохлый. Но жаба вцепилась в кулису мертвой хваткой. Еле оторвал. Заодно и передачу сбросил в нейтраль.

Охраняющая нас Катюха задала вопрос — Что, чемодан без колесиков и ручки?

Покивал печально. Вытащил из-за кресла кривой стартер.

— С ума сошел?! — зашипела Катюха.

— Да я только проверить, как двигатель проворачивается! — так же тихо ответил.

Движок проворачивался. То есть теоретически завести буханку можно. Аккуратно и тихо сложил все обратно, прикрыл дверь и тяжело вздохнув, сказал — Пошли дальше.

Дальше было здание, ради которого мы сюда полезли — тир ФСБ. Точнее, раньше тут был СТК «Нейтрон» с его ангарами, боксами, СТО и богато оборудованным тиром ЛАЭС. Но не так давно ФСБшники, под благовидным предлогом борьбы с терроризмом, отжали тир себе и посадили сюда группу быстрого реагирования, заодно обучая своих сотрудников в тире. Тут точно должны быть патроны к мелкашке. Ну, может, и еще чего соберем. Хотя на такую удачу, как в Хельсинки я не рассчитываю. Но пачки мелкашки — обязательны!

Перед дверью в корпус стоял, накренившись, красный Опель Астра, заехавший левым передним колесом на бетонную «ступеньку» площадки перед входом. Внутри машины никого, только на заднем сиденье тяжелые сумки, судя по тому, как Опель просел. Показав пальцем на криво стоящую перед дверьми машину, сказал Катюхе — Не мы одни сюда за патрончиками пришли. Только, боюсь, хозяин ныне не адекватен. Машина грязными разводами на корпусе показывала, что стоит тут не первый день. Оглядывающаяся Катюха спросила.

— Не боишься, что там вся группа ГБР ФСБшников тебя встретит?

— Увы, но сомневаюсь. Такие группы были первыми, кого грызли.

Зашли под козырек, образовываемый над дверью выступом здания. Все выходящие окна первого этажа могли похвастать солидными решетками. Через окно не войти. Остановились перед двустворчатой железной дверью с целой гирляндой табличек имеющих общим смыслом «не влезай, убьет». Повернул и потянул ручку, дверка даже не пошевелилась. Тогда дверь потянули мы, вместе с гвоздодером. Дверь держал верхний угол, суда по люфту снизу. А там у дверей обычно электромагнитный замок. Видимо, электричество сюда все еще подается, как «спецподразделению с гарантийными линиями питания». Жаль. Придется повозиться.

— Давай клинышки, подельница моя.

Супруга, согласно оговоренному сценарию, подсовывала клинышки под отжимаемую дверь, позволяя мне вытаскивать гвоздодер и перемещать его выше по косяку. Четыре сотни килограмм удержания замка, это мелочь, если в руках есть хороший рычаг.

С громким звоном дверь отскочила. Мы замерли вслушиваясь. Катюха шарила взглядом по улице, я заглядывал внутрь. Внутри пахло нежитью. Прикинув варианты, шепнул супруге — Переходим к плану «Бе».

— Точно не к «С»? А то у меня ноги сами уйти пытаются — нервно пошутила великая воительница. Отвечать не стал, прилаживая пластиковую бутылку на ствол Ругера под хомуты. А то мы попробовали сделать глушитель как в фильмах, и бутылка улетела вместе с выстрелом. Пришлось на ствол хомуты прикручивать и целую систему городить.

Зашел в освещаемый через окна холл, прислушиваясь. Внутри Медвежуть на меня не бросился, но где-то шаги шаркали. И хорошо, что шаркали! «Кегли» меня устроят гораздо больше, чем «Зубастики».

Так же аккуратно зайдя в коридор, куда выходило несколько закрытых дверей, нашарил выключатель и включил свет. Пощелкал выключателем туда-сюда. Увы, гарантированное питание тут, видимо, не на все здание распространяется. Включил фонарь. И почти сразу выстрелил. Так как луч света уперся в Кеглю, бросившуюся обниматься. И кто сказал, что глушитель звук снижает?! Грохнуло весьма раскатисто, да еще обертоны появились, будто в колодец ведро уронили. И бутылку перекосило. Поправил, осматривая упокоенную нежить. Еще бы мне его не упокоить, когда «глушитель» почти в лоб мертвяку уперся.

Присел на корточки, дернул в сторону запятнанную рубашку. А под рубашкой-то «жилетик». Заглянул тогда и под пиджак. Угу. Плечевая. А как раздевать-то неохотааааа!

Осмотрел коридор еще раз. Никого. Дошел до входной двери, придерживаемой ногой супруги. Присмотрелся к проводке замка и выдернул провод гвоздодером.

— Заходи, Катюх. Через окна двор контролировать будешь.

Затем все же согласился с жабой, вдохнул поглубже, и, сдерживая дыхание, начал разоблачать мертвяка от амуниции. Супруга бросала на этот процесс неодобрительные взгляды, но от «вахты» не отрывалась.

Второй мертвяк встретил меня в первом же кабинете. И опять стоял напротив двери, разломанной гвоздодером. Можно сказать, мертвяк мне помогал ломать дверь, так что для него было заготовлено упокоение заранее. И вновь мертвяк оказался не простым смертным, а вполне себе служивым.

Третий мертвяк встретился через два кабинета. Тут оказалась оружейка, но массивная стальная дверь, к счастью, была приоткрыта. Зато мертвяк стоял прицепленный наручником к решетке, за которой высились шкафы. Упокоил. Вот всем бы живым такую предусмотрительность!

Ключей у упокоенного, как и у предыдущей нежити, не нашел. Ни от Опеля, ни от оружейки. Точнее, ключи были у всех, но к оружейке не подошли. Зато все мертвяки были вооружены и экипированы примерно одинаково. Разве что этот служивый использовал свои наручники по назначению. Продолжим.

Далее методично обходил кабинеты, подсобку, двадцатипятиметровый зал тира, еще подсобки. Железную дверь в один из кабинетов вскрыть не смог. Оставил ее на потом.

В целом, страшное и ужасное ФСБ тут фигней какой-то занималось. Одни столы с бумажками. Сейфов и то только два нашел, хотя думал их в каждом кабинете обнаружить. Куда они особо секретные сведения складывают? Сразу в урну? Глянул на время. Начали второй этап.

Первой вскрывал оружейку. Термит действительно прожигал все — но дымил при этом нещадно. Из помещения оружейки выбегал на четвереньках и пока сизый, вонючий дым расползался — занялся железной дверью в кабинет. Сейфы оставлю на потом — цинков патронов там нет точно, оружие мне не принципиально, а деньги и документы даром не нужны.

Вскрыть дверь оказалось сложно. Извел пять электродов, пока языки замка нащупывал. В результате проплавил заметную дыру и чуть не приварил дверь к косяку. Плохой из меня медвежатник.

Дыма от двери еще больше, но он стелился под потолком длинного коридора, и дышать было можно. Комната порадовала стеллажом с амуницией по одной стене и зелеными, деревянными ящиками по другой. Глянул на маркировку и огорчился дважды. Ближайшие ящики с патронами «девятки», а нам мелкашка нужна! И второе — как нам все это в двух рюкзаках унести?!

Вернулся ко входной двери, шепнул супруге.

— Сходи по коридору к открытой железной двери. Глянь и возвращайся. Будем думать.

Катюха оторвалась от наблюдения и ушла, засветив свой фонарь. Я осмотрел обстановку за окном. Нежити пока нет. Где-то выше по течению реки стреляют одиночными, часто и размеренно.

Вернулась моя Хранительница. Помолчали. Обменялись взглядами. Хранительница неопределенно пожала плечами, я кивнул. Вот и поговорили. Теперь гляну, чем оружейка порадует.

Не порадовала ничем. Вот это оказалось обидно. Коробки с ветошью, комплекты для чистки и множество пустых гнезд в оружейных шкафах. А ведь каждый шкаф приходилось отдельно прожигать, выбегая потом из помещения! Лишь в последнем лежали в ячейках пистолеты чем-то похожие на Ругер, только с более вычурными рукоятями и тонким, длинным стволом. Тут же нашел и картонную коробку, полную красных пачек мелкашки. Вздохнул с облегчением. Хоть что-то унесем в рюкзаках гарантированно. Переходим к третьему этапу.

Вытаскивал все ценное в холл перед входной дверью. Ящики вскрывал и тащил цинки по отдельности, выстаивая в холле «поленницу». Амуницию из шкафа забрасывал в сумки предназначенные для хранения этой самой амуниции. Даже для шлемов были мешки как для «сменной обуви» школы моего времени. И цвета аналогичного.

Горка вышла значительная, и ее сбор занял много времени. Катюха начала нервничать — появились «кегли» в зоне видимости. Отправил супругу на шопинг. Ничего лучше женщин не успокаивает, чем «приятные безделушки для дома и семьи». Хозяюшка подошла к мародерству еще более вдумчиво, чем я. По крайней мере, ее кучка нужных и необходимых вещей росла быстро, обещая вскоре догнать кучку вооружений по объему.

— Ты только мебель не тащи — шепотом пошутил я.

— Точно! — ответила повеселевшая Катюха и ушла по коридору. Окинул взглядом три-четыре кубометра вещей. Нам тут только трехстворчатого шкафа недостает!

Еще через полчаса аккуратно высунулся из дверей. Медвежути все еще нет, с остальным справимся. Итак, этап три-бис. Мы его не планировали, но жаба настаивает.

Перебежал к красному Опелю. Налепил на водительское стекло мокрой офисной бумаги — пусть прилипает. Катюха вышла вслед за мной и теперь прижималась спиной к двери помещения, осматривая округу через прицел Дикаря. Я все свое оружие, кроме Суоми, гвоздодера и ракетницы оставил у кучи трофеев.

Стараясь шуметь поменьше, влез под переднее колесо Опеля, посветил под капот. Ага, вот они — провода к сирене сигнализации. Нам тут шум не нужен. На рывок гвоздодером сирена задушено хрюкнула один раз и упокоилась с миром. Далее капот. Выбрался из-под машины, прижал к налепленной бумаге сложенную брезентовую сумку, стукнул гвоздодером. Стукнул еще раз, посильнее. Не очень-то тихо получилось — надо навыки совершенствовать! Сунул руку сквозь разбитое стекло, открыл дверь. Замигали габариты и аварийка машины. Благо без звуков. Как можно быстрее поискал рычаг капота, перебежал вперед, открыл, лихорадочно начал откручивать клемму с аккумулятора. Сбросил. Светомузыка прекратилась. Высунулся из-под капота, осматривая улицу. Обернулся на супругу, состроив вопросительную мину. Та махнула рукой, мол, продолжай. Нырнул во внутренности Опеля, продолжая хирургическую операцию по изъятию органов.

Поставил снятый аккумулятор на бетон. Открыл заднюю дверь и вытащил баулы. Может, тут оружие из шкафчиков? Любопытно, но время не терпит. Отнес баулы по одному к нашей куче трофеев. Даже если там мыло или женские лифчики — Катюха найдет применение.

Багажник порадовал еще двумя баулами и красной пластиковой канистрой с бензином. Канистра порадовала больше всего. После зачистки Опеля — откатил машину назад, насколько позволил защелкнувшийся руль. По крайней мере, проезд расчистил.

Этап три-бис часть два. Во как загнул! Перебегаем к буханке я с канистрой и аккумулятором, переваливаясь как беременная утка, сзади Катюха с Дикарем, шепотом подсмеивающаяся над своим властелином и повелителем.

Пара «кеглей» ковыляла вдоль трибун стадиона. Как говорили в рекламе «они возвращаются». Ни дна им, ни покрышки! Откинул водительское кресло буханки, лихорадочно меняя аккумулятор. Потом перебежал к заливной горловине, сливая канистру. От капота буханки щелкнули два выстрела. Надеюсь, на них никто не обратит внимания. Щелкнул еще один выстрел. Хотелось подтолкнуть бензин, чтоб вытекал быстрее.

— Катюха, запрыгивай и по плану!

Супруга перехватила винтовку и полезла в кабину, чтоб сразу начать карабкаться внутрь салона через большое окно между водителем и пассажиром отделяющее кабину от салона. Запрыгнул вслед за Катюхой на водительское место, подхватил выкрученный замок и потрогал проводом СТ клемму АК. Стартер провернулся. Еще. Давай родной! На третий раз двигатель фыркнул, и завелся с детонацией. Гадство! Сейчас всю округу соберем!

Обернулся в салон, оценил как дела у подельницы. Заодно окинул взглядом интерьер. Двое носилок по левому борту, висящие друг над другом. Под нижними торчат ручки ящиков. Судя по виду, с пыточными инструментами инквизиции, забытыми тут в средние века. На правом борту дверь и скамейка над аркой колеса. Под скамейкой еще один зеленый ящик, но чуть свежее, эдак, времен революции. По крайней мере красили его в те времена. Все. Вот такая «скорая помощь». С задними дверями ковырялась Катюха, открывая и привязывая к ручкам веревки.

— Держись.

Не дав прогреется двигателю, погнал буханку на загрузку. Влетел задом под навес входа и тормознул. Тормоз послушался крайне неохотно. Вот вечно, не понос так золотуха! Супруга распахнула задние двери, спрыгнула и открыла настежь входную дверь тира. Сдал назад, прижимая фургон к открытым дверям. Все как в Хельсинки. Не вижу смысла изобретать что-то новое.

В свою очередь полез в окно, разделяющее кабину и салон. Войти в тир теперь можно только через Буханку. Сдернул носилки с петель, бросив их на ящики. Выгружать все эти раритеты времени нет. Начинался аврал погрузки, когда цинки по всему полу и сумки из всех щелей торчат.

Все вещи мы так и не забрали. Часть сумок с амуницией банально не влезла, даже при условии, что я пролез узким коридором в кабину, таща за собой сумку на пассажирское место, а Катюха заткнула коридор за мной остающимися вещами, сама устраиваясь у задней двери. Вот часть военной снаряги Катюха оставила, а пакет с туалетной бумагой впихнула! Но спорить некогда. По корпусу уже во всю били руками мертвяки, раскачивая машину. Благо вся нежить сконцентрировалась ближе к задним дверям, и выезд был свободен. Скрестив пальцы на всех конечностях, призывая удачу, коснулся проводом стартера клеммы. Двигатель провернулся. Еще. Еще. Еще, раз-два-три-пять! С детонациями Буханка спрыгнула с бетонной площадки перед дверью и, дребезжа содержимым, рванула дворами на Копорское шоссе. Сзади хлопнули двери, притянутые и замотанные веревкой. Катюха планы старается исполнять «до запятой» даже в окружении нежити.

Ревя и постреливая, Буханка пролетела мимо стадиона и запетляла. Тут до шоссе метров четыреста, только план «Бис» я не готовил и поворачивал скорее интуитивно, чем сверяясь с отсутствующей картой. Наперерез Буханке бросился Зубастик, но его прыжок угадал, вывернув машину. Удар пришелся не в стекла, а в правый угол капота. Звякнула стеклом фара. Напарник зубастика проехал когтями по крыше, судя по звукам, но рывок уазика стряхнул и его. Ходу, ходу, ходу! Не верю, что эти твари быстрее машины бегают. Вера, она, как известно, умирает последней, когда остальное тело уже догрызают. Вот и не стал проверять, наддав плюющемуся детонациями движку. Можно было нового бензина и не наливать — но тогда не было гарантии, что старый бензин не закончится прямо сейчас и нам останется только застенчиво улыбнутся в скопище зубастых рож, окружающее машину.

Уже несясь по Копорскому шоссе в сторону Станции, думал — мы ведь большое дело делаем, вот сейчас всех Зубастиков в округе соберем и под пулеметы их поставим. Нам за это медаль положена? Глянул еще раз в боковое зеркало. Брачный период у нежити, что ли? Откуда столько озабоченных?! Четыре километра до проходной Станции. И движок стреляет детонациями. Если заглохнет — будет до смерти обидно.

Влетели на площадку перед проходной, растеряв большую часть эскорта. Отставшие, либо выдохлись, либо поумнели окончательно, и под пулеметы не полезли. Троих самых стойких охрана ворот нашпиговала свинцом как плов рисом. Уже стало не понять, что это было изначально.

Вот далее начались разбирательства — кто, где, сколько раз, почему без дозволения. Любимая игра военных — построй окружающих. Играли в нее до позднего вечера, пока с разведки не вернулся настрелявшийся Пан и не забрал нас из этого дурдома параноиков. Нет, блин, мы посреди апокалипсиса машину взрывчатки подорвать реактор привезли! И рубашку охлаждения ему прострелить из мелкашек собрались! Нашли террористов.

Хорошим во всем этом разбирательстве стало оформление на нас документов и пропусков по всем формам. Мы, оказывается, не совсем террористы, а очень даже руководящий состав. Нам даже Буханку отдали. Со скрипом, но отдали. Двух цинков я потом, правда, недосчитался, но спишем это на боевые потери.

Перегнали Буханку на стоянку береговой охраны, пройдя два КПП Станции, на каждом из которых нас в чем либо подозревали, несмотря на документы. Потом Димыч устроил нам выволочку, что всколыхнуло во мне обиды по вынесенному с Катаны «обменному фонду». И я, в свою очередь, высказал наболевшее — начиная с того, что Пан мне ни разу не командир и заканчивая ездой на горбе, при этом ни одного патрона и ни одного литра солярки на «государственные нужды» нам не давали. Закончил спич стихами Филатова:

Димыч насупился, но я был прав во всем за исключением лозунгов и он это понимал. Как понимал и то, что к лозунгам у меня иммунитет. В результате простились до утра. Завтра береговой отряд опять пойдет на Будках по реке «отбивать плацдарм». Оказывается, пока мы занимались мелкими кражами, Пан планомерно выдавливал нежить с территории пятого погранотряда, расположенного двумя километрами выше по реке от места наших художеств. Отряд занимал огромную, ключевую по расположению, территорию, со складами, ангарами, техникой и даже вертолетной площадкой. Не удержали эту, защищенную бетонными заборами, часть исключительно усталостью бойцов и общей безнадегой. Ныне ситуация изменилась в корне — сытые и спокойные за семьи бойцы каждое утро сменялись по реке и не торопясь отстреливали все что шевелилось. Уже отбили и зачистили дом «высотку», крыша которого стала «господствующей высотой» и на нее чего только не притащили стреляющего, сканирующего и оптического. Дом стал «опорной точкой плацдарма» — от него до реки метров пятьдесят, так что, катерами не только патроны и смену возят, но даже горячие обеды. Одновременно с шумной зачисткой плацдарма, привлекшей внимание нежити всего города, тихой сапой вдоль железной дороги строили изгородь. Начали от железнодорожного моста через Воронку, так как там нежити практически нет, и пошли размеренно к железнодорожному мосту через Ковашу, тем самым отсекая полосу берега одиннадцать с половиной километров длинной и около трех километров шириной. Зажатую между двумя реками, заливом и электроизгородью. На отсекаемую территорию попадала Станция и часть города, начиная с зачищаемой ныне погранчастьи.

Подробным рассказом Димыч намекал, что они тут «великие дела» творят, а всякие деды с бабками и шилами не будем говорить где, лезут и портят торжественность момента. Но мы сделали вид, что намеков не понимаем.

Уже ночью Катюха положила мне на плечо голову и сказала — Хорошо прогулялись. Завтра пойдем Финика из плена нежити выручать?!

И не понятно, то ли спросила, то ли высказала твердое убеждение.

Суббота, седьмое апреля хоть и была выходным днем, но уже в девять утра мы шли в набитой бойцами Будке за Фиником в речку Ковашу. Шли неторопливо, по-хозяйски, выдерживая строй среди еще трех таких же набитых Будок. Утренняя боевая смена ехала на работу.

Поход по реке стольких вооруженных людей приводил к тотальной зачистке берегов. У меня сложилось впечатление, что нежить от звуков лодочных моторов начинает заранее разбегаться, в меру телесной немощи.

За ночь Финик никто не угнал и даже не трогал. Простились с бойцами, пересев в свой тузик и отходя от берега.

— Ну что, капитан? Домой, или прокатимся? Зачем я броню опять напяливала?!

— Катюха, ты так адреналиновым наркоманом станешь. Боюсь даже представить где ты в кругосветке, посреди океана в штиль, приключений искать будешь.

— Ты тему не уводи! Какие планы?

— Пока на погранотряде стреляют, тут нежити мало — сделал многозначительную паузу — самое время изучать историю Соснового бора.

— Так вот чем ты весь завтрак зачитывался! И что высмотрел?!

— На берегу реки Коваши началась история пожарной части Соснового бора. Началась с одной машины в деревянном сарае и к нынешнему моменту сарай развился до кирпичного ангара на шесть боксов, заполненных самой современной техникой. ЛАЭС на пожарных не экономила. А читал я как раз статью о вручении пожарной части новых машин, там и история пожарной части Соснового бора упоминалась.

— И к нам это как относится? — хмыкнул женской деловитости.

— После вчерашнего заезда на Буханке мне стало остро недоставать хорошего грузовичка, куда и топлива закачать можно, и много места под грузы, и проходимость высокая. В статье фотография была выстроившихся в ряд «подарков» и крайним в ряду стоял малыш ISUZU. С лесенкой, с баком для воды, с отсеками под грузы и даже с потенциальным жилым отсеком, если чуток переделать пассажирский модуль. Скоро город будут чистить и вывозить. А мы, без машины, сможем только облизываться.

— Понятно. И где это богатство?

— В километре выше по течению будет мост Ленинградской улицы через Ковашу. Там и стоит семьдесят первая пожарная часть.

— И чего ждем?!

Говоря это, супруга уже выворачивала Финика вверх по реке. Положил свою ладонь поверх руки Катюхи, придерживая.

— Ждем, когда Будки отойдут подальше. Не надо служивых провоцировать на новые попытки нас построить.

Ждать, понятно, не стали, просто пошли вверх по реке самым малым ходом. Прошли под мостом и аккуратно приткнули Финика к правому берегу. Мост и побережье реки смердело как на бойне, залитой химией. На мосту груды тел нежити, по берегам отдельные холмики упокоенных.

Мы поднимались из-под моста, поводя Дикарями в разные стороны. В пределах ста метров никакого шевеления, после только что прошедших четырех Будок, не наблюдалось.

Пожарная часть представляла собой четырехэтажный, двуподъездный, кирпичный дом и пристроенный к нему в виде ножки буквы «Т» ангар, с шестью распашными двустворчатыми дверьми и торчащей ввысь пожарной «каланчой». Соваться в не зачищенный дом нам было совершенно незачем а вот ангары интересовали, благо в них можно было заглянуть с улицы. Часть дверей ангара закрыта не была, демонстрируя пустые боксы. Действительно пустые — так как отсутствовали не только машины, но и нежить.

Убеждал себя, что в город выехали крупные машины на большие пожары, и малыша ISUZU выгонять не было никакой необходимости. Доубеждался до того, что сам в это поверил и когда увидел грузовичок в крайнем ангаре, даже не удивился — будто так и должно быть. Заглянул в открытую кабину, ключей в замке зажигания не нашел, тяжело вздохнул и вспомнил сказку «Аленький цветочек» — «… привези мне папенька чудище страшное да волосатое! — Доча любимая! Ты что?! Ума лишилась? — Ладно, тогда пойдем длинным путем…». Поднял задвижку и приоткрыл половинку ворот, проверив работоспособность двери, потом махнув Катюхе, дежурящей на улице. Погода ныне стоит слякотная, нечего зря посреди площадки торчать. Пойдем оценим оснащенность пожарных. Но перед этим закроем все ворота, лазы и переходы. Работы впереди много!

В час дня мы все еще копались в ангарах, снося полезные в хозяйстве вещи к грузовичку, из которого пришлось вытащить много нужного на пожаре, но менее интересного нам. Я даже хотел демонтировать здоровенный пожарный насос на корме машины, но оставил это на потом — один не осилю.

Вообще оснащение грузовичка радовало необычайно — тут и автономный генератор, и маленькая автономная помпа и канистры топлива для них и наборы инструментов, в том числе ножницы для вскрытия, которыми срезают почти все. Моторез со здоровенным диском, газорезка, насос для гидроинструмента и сам гидроинструмент, катушка с толстым кабелем, бухты пожарных рукавов, водораспределители, прожектора, лампы еще сотни мелочей. Ведь пожарные это наиболее оснащенные «медвежатники» на службе государства. И для пожарных были комплекты защиты, в том числе диэлектрической, кислородные маски с баллонами не только для пожарных, но и для спасаемых, как и специальные одеяла, куда погорельцев заворачивают. Радиостанции мобильные и стационарные, мегафоны, ревуны, медицинские наборы. Все, что может понадобиться для взлома и влезания в дома вплоть до лестниц и крюков есть в пожарных машинах.

Кроме трех мест впереди есть еще три места во втором ряду, причем перед этими местами еще и большое пространство, занятое рундуками для вещей. Тут легко создать двухместное «купе» со всеми удобствами и еще место останется. Только переоборудовать машину мне «за так» не будут. Это у меня анклаву можно «валюту» c Катаны под голые «лозунги и обещания» забирать — в обратную сторону «схема» не работает. Так что, надо набрать вещей на обмен, которые будут интересны мастерам в ремонтных боксах. И мы пошли на новый круг мародерства, собирая кофры инструмента местных ремонтников, снимая полезности с оставшейся техники и выгребая кладовки. Не брезговали даже «рассыпуху» в мешки собирать и складывать их уже в кабину, так как места не осталось нигде. Боковые ставни на Эльфе, как его стала называть Катюха, закрывали вдвоем, старательно подпихивая руками вываливающиеся вещи. «Жилой» отсек Эльфа завалили под крышу и вот теперь заканчивали заваливать два пассажирских сидения кабины. Замечу, что водительское место можно назвать «мобильным офисом» — торпеда пестрела экранами, шкалами приборов и прочим оборудованием о котором понятия не имел. Разве что навигатор и магнитолу узнал. Садился за этот агрегат опасливо, благо ключи от него мы нащли в дежурке, где еще много чего полезного позаимствовали. А вот из книг «пожарное оборудование для чайников» нашел только толстый справочник по Эльфу на полке над головой водителя. Судя по всему, водитель опасался новой машины не меньше меня и литературу держал под рукой. Так что, пока Катюха собирала «мелочи» по пожарной части — я читал «книжку про Эльфа», местами хмыкая и косясь, как супруга забивает кабину без остатка. Подозреваю, этот ISUZU ELF 7.5 еще никогда столько не возил, и его штатными восемнадцатью литрами солярки на сотню километров мы не обойдемся.

Завел Эльфа, заворчавшего солидно и уверенно. Греть двигатель в ангаре можно было сколько угодно, так как на выхлоп одевались трубки вентиляции, выбрасывающие газы наружу. Топливо под пробку, кузов ломится от трофеев, жена в шопинговом угаре, жаба в шоке, что еще столько осталось, в том числе и запчастей к Эльфу — самое время ехать домой, пока все тихо и спокойно, как и предусматривалось планом. Аккурат к обеду приедем. «Тихо стибрил и ушел — называется нашел».

Катюха решала сложнейшую дилемму. Если забить пассажирское место полностью, то ей ехать будет негде и придется возвращаться на Финике. Вот и мучилась — хотелось ехать со мной, но и хотелось загрузить еще много-много полезностей. Она даже фикус какой-то особенный присмотрела, со словами «не на себе же понесем, а на машине, а он тут засохнет!». Попытку решить дилемму, выгрузив часть «железяк» я пресек на корню. И теперь супруга мучилась и страдала. Но не долго — начав решительно утрамбовывать «особо нужные» мешки внутрь кабины так, что меня стало выдавливать с водительского места. Но Катюха таки продемонстрировала высший класс гибкости, втиснулась, захлопнула дверь и придушенным голосом предложила ехать. Отчитал супругу за оставленный в ангаре Дикарь, но вылез сам и подобрал ее винтовку, подозревая, что второй раз номер «женщина-змея» у моей красавицы не получится. Заодно огляделся, не забыли ли чего. Вздохнул. Тут еще бы пару грузовичков под загрузку. Взял Суоми наизготовку и приоткрыл ворота ангара.

В километре севернее стояла канонада. Можно подумать у бойцов бесконечные патроны и чит-моды. Уже пять часов палят. Зато площадка перед пожарной частью сегодня нежить не интересовала совсем. Появляющиеся «кегли» ковыляли в сторону стрельбы, не обращая внимания на «тихих мародеров». Распахнул ворота, добежал до Эльфа и выехал из ангара. Огляделся. Стрелой метнулся прикрывать ангар, наскоро заматывая ворота проволокой. Мы сюда еще вернемся!

Дальше по плану четыреста метров до Копорского шоссе и по нему пять километров до проходной Станции. На этот раз мы с пропусками и без взрывчатки. Если докопаются, что у меня водительские права без грузовой категории и ездить на грузовике по Станции я не имею права — не удивлюсь, но появятся трупы. Меня эти правоблуды еще вчера достали.

Эльф бежал по шоссе легко и комфортно. Будто в мягком кресле летишь над дорогой, плавно покачиваясь над неровностями. С Буханкой не сравнить. Наш старичок УАЗ может и можно починить одной кувалдой, и он актуальнее в дальней перспективе — но мы-то в кругосветку уйдем, нас машина на ближайший год интересует.

Сегодня за нами никто не гнался. То ли ехали тихо, то ли действительно все твари потянулись к плацдарму, но даже скорость сбросил, разглядывая проплывающий мимо окон пейзаж и делясь мыслями с Катюхой. Промзона Соснового бора не просто была богата полезностями — она была неприлично, вызывающе богата! Старался запомнить точки интереса. Как приедем, сядем за карту города и подумаем с супругой, где еще прогуляться.

Повернув с Ленинградской улицы на Копорское шоссе, услышал придавленный писк Катюхи, переросший в оценку моих водительских способностей. И километр дальнейшей дороги супруга развлекалась фантастическими картинами казней. Но прервал ее резким торможением. И пока Катюха выражалась совсем уж неприлично, поминая железяки и дебилов, выскочил из Эльфа, лихорадочно оглядываясь и вскидывая Дикаря. Шесть выстрелов, четыре «кегли» упокоены. Оглянулся еще раз и рванул бегом через дорогу к широкому проезду на стоянку Управления Авто Транспорта. Там, с призывно распахнутой дверью стояла красавица Лаура, неправильного, серого цвета, но узнаваемая по формам. Упал за руль едва глянув в салон и уже хотел лезть под торпеду, но в замке торчал ключ. Ну, это вообще праздник!

Но праздник на этом и закончился. Во времена начала эры автомобиль активно загружали, оставив Лауру «на минуточку», не заглушенной и со включенной электрикой. Минуточка затянулась, превратившись в апокалипсис. В результате у машины топлива нет и аккумулятор сдох. Выскочил из стылого салона, упер локоть на капот машины, делая еще три выстрела Дикарем по «кеглям», и бегом к грузовику.

Супруга задала массу вопросов, пока подгонял грузовик к Лауре. Ответил коротко и серьезно — Нашел пару Эльфу, сейчас на буксир возьмем. Тебя за руль Лауры посажу. Тормози двигателем. Все вопросы потом!

Когда дело серьезно, на Катюху всегда можно положиться. Выпрыгнула из грузовика без разговоров, со второго раза захлопнула дверь, впихнув обратно вываливающиеся тюки, и перебежала в кабину Лауры, пока цеплял ее к грузовику. Уже из-за руля Катюха крикнула, указывая на несколько активно ковыляющих к нам «кеглей». Сменил магазин, отстрелялся. Выглянул с другой стороны машины, добил магазин. Срочно план «С».

Дернул Эльфом трехтонную Лауру осторожно. Вроде пошла. По большой дуге выкатываемся с площадки на Копорское шоссе. Лишь бы Катюха справилась с броневичком! Вкатившись в корму Эльфа, Лаура много бед наделает.

Пока парочка машин разгонялась по шоссе, вспоминал мужа сестры Катюхи. Он работал в «Арсенале» на Михайлова, творили броневики инкассаторские и разные. В том числе из полноприводного Ford Ranger делали «двадцать девятую Лауру». Обсуждали эту машину несколько раз и разок на ней прокатились по Кондратьевскому. Вот и запала машинка в память.

За воспоминаниями Эльф незаметно добрался до Станции, приведя «подругу» в поводу. Остановились плавно, без эксцессов. И что самое удивительное, нас пропустили, лишь глянув в пропуска и бегло осмотрев на травмы. То ли вчера смена была придурковатая, то ли пропуска у нас особенные — не скажу. Сравнивать не с чем.

Отъехав от ворот, выскочил из Эльфа, приподнял одну секцию ставни, придерживая плечом вываливающиеся вещи, и вытянул канистру солярки. Надо попробовать Лауру завести, не от аккумулятора так с «галстука». Хоть буду знать состояние машин перед разговором с автомеханиками.

На стоянку береговой базы Лаура и Эльф приехали уже своим ходом. Поставили новинки рядом с забитой вещами Буханкой и задумались над сортировкой и складированием вещей. У нас тут уже образовался автопарк и пара тройка тонн снаряжения. На Катану это все не потащишь. Где бы нам домик теперь найти?! С гаражом, и всеми удобствами.

Вторя моим мыслям Катюха, осматривающая просевшие на рессорах Буханку с Эльфом, сказала.

— Нам бы не помешал паром, как вы угнали, только маленький.

И тут «задачка сошлась с ответом». Ну конечно! Ведь на глазах был! У Университетской набережной зимовал. Старичок СП-10, используемый как открытый ресторан на плаву. Он точно на ходу был в прошлую навигацию.

Характеристик парома не знаю, но размеры где-то тридцать на десять метров — «три сотки». На палубу встает четыре грузовика или шесть легковушек. Для пассажиров в первом этаже надстройки есть «комната ожидания», а рулевой и капитан обитают выше, на мостике. На пароме даже шлюпка есть, висящая на шлюпбалках и еще масса полезностей в том числе автономное жизнеобеспечение. И осадка у таких паромов около полуметра, то есть пройдет везде, где пройдет Катана.

После небольших переделок может получиться неплохой дом. А приложив руки как следует, построив на палубе теплый «ангар» и кладовые, получим тот самый безопасный дом с гаражом и лужайкой на крыше, который можно перегнать, куда хочешь в пределах «мореходности». В порыве радостного удовлетворения потискал супругу — Есть такая буква в этом слове! — а сам лихорадочно начинаю прикидывать, где брать фермы для ребер ангара, где стеклопакеты в большом количестве, где утеплитель — начался зуд, как было при строительстве нашей дачи. Только тут с весом придется быть чуть осторожнее. А еще в ангар надо…. Мысли побежали в разные стороны.

Катюха глянула с прищуром.

— Что, пойдешь мосты разводить и грабить Уткину заводь?

Пребывая уже совершенно в других эмпиреях, рассеяно ответил — Не, есть паромчик поменьше. Двухэтажный. Он под мостами пройдет легко.

— И когда мы за ним идем?!

— Ты, мать, разошлась не на шутку. Нам еще оставленный тобой Финик возвращать! Пойдем, для начала пообедаем на Катану.

Катюха не упустила случая съязвить — Для начала мне этот обед сготовить надо!

Но я уже шел в сторону своего ноутбука с архивами и чертежной программой. Постоит пока наш автопарк тут, у меня для него классное «гнездышко» в мозгах формируется.

Вечером собирались «на дело». На обед заходил Димыч, опять с претензиями, что мы не сидим как два сморчка на пне причала, а носимся везде, портя Пану игру в солидность. Это мы ему еще про грузы в автомобилях не рассказали. С великим трудом уговорили разрешить нам сходить в город на Мангусте. С Кимом, само собой. На разведку мостов.

Наш Финик притащили на буксире возвращающиеся со смены Будки, уже после разговора с Паном. Тарас, боец Димыча, отвязывая Финик, со смешком сообщил, что капитан по рации отдал однозначный приказ тузик доставить на базу.»… А то эти двое опять завтра за ним пойдут и застрянут в городе». Тарас так неподражаемо спародировал возмущенного Пана, что посмеялись искренне и не зло.

Затем долго грузили Мангуста Кима. Перетащили туда из Эльфа целую секцию отвечающую за взлом, с ножницами, моротезом, генератором, катушкой кабеля и заодно взяли пятидесятиметровую, тяжеленную катушку с дюймовым всасывающим ПВХ шлангом «Зубр», это который с пружинкой внутри. Вдруг топливом удастся разжиться, а у нас и шланг и электронасос есть! Про оружие не упоминаю, мы теперь в туалет и то с пистолетом ходим. А то на Станции уже был случай укуса крысонежитем именно в туалете. И не смешно, так как покусанный помер.

Заход солнца на сегодня назначали в двадцать пятьдесят шесть, но сумрачный день ускорил планы и к восьми вечера мы уже прошли дамбу и подходили к первому из семи подлежащих обследованию мостов. Ночи ждали по двум причинам — нежить замерзнет, и любопытные живые приставать не будут. Зато пришлось озаботиться освещением.

Проходя набережную между «Дворцовым» и «Сыном Шмидта» мостами, во все глаза высматривал «ресторанчик». Стоит бродяга! Одиноко ему тут. Настроение стало окончательно хорошим и шесть часов потраченные на обследование и фотографирование каждого моста с подходами к постам развода-наведения прошли под шутки с прибаутками. Из крепости нам сигналили ратьером, но я сделал вид что «неразумию» азбуку Морзе, а остальные действительно ее не знали.

Возвращаясь по Неве, скорректировал наши планы для Кима.

— Прижимайся к правому берегу. Прихватим тут еще «маленький такой паромчик» — Ким даже не удивился.

Пока мы отстреливали изрядное число «кеглей», набежавших на почти наш «дом», из Дикарей — вояка водил стволом Владимирова по берегу, пугая Зубастиков и Конгов. Разок даже короткую очередь отбить пришлось, вразумляя шуструю нежить. Замертвячены набережные оказались капитально. Еще хорошо, что холодно и нежить вялая.

Швартовы парома пришлось перекусывать — зимовать судно поставили капитально. Дальше все было просто, катер тянул паром на стремнину Невы, благо наша обновка всего-то раза в два тяжелее Мангуста, а мы зачищали надстройку и сбрасывали баграми нежить в Неву.

Опоры мостов миновали удачно, как «Лейтенанта» так и «Сына», а дальше удалось перекинуть кабели с Мангуста и запустить дизель, постепенно оживив весь паром. Даже рампа поднималась! Все же за паромом следили — за что низкий поклон ушедшей эпохе. Судовым двигателем тут служил мотор от КрАЗа в двести сорок лошадей и сорок литров в час прожорливости. При этом скорость парома с трудом перевалила за двенадцать километров в час. Как следствие, впереди нас ждал восьмичасовой переход, требующий триста пятьдесят литров солярки. В трехтонном баке было на донышке, литров двести, только для автономки а никак не для ходового дизеля. Порадовал Катюху — Нам топлива до Станции не хватит. Прижимайся к левому берегу, держись галерным фарватером. Пойдем по морскому каналу.

Мангуст повторил наш маневр и приблизился с правого борта, чтоб можно было спокойно переговариваться под стук дизеля парома.

— Ким, мы почти без горючки. Попробуем поискать в порту что-то подходящее.

Погранец изобразил из себя бывалого морского волка и предложил — Там, у Золотых ворот, нефтяной терминал есть, там бункеруются. Может, туда?

Правильно, куда же еще, как не на терминал, мазутом заправляться! При всем уважении к мазуту, предпочел бы солярку.

— Скажи мне, как заправщик заправщику ты умеешь пользоваться терминалом?

— Да чего там пользоваться! Трубу пробить и топливо само потечет, только емкости подставляй. А потом чопик забьем!

Идея захватила служивого. Даже жаль стало спускать его на землю.

— А кто тебе сказал, что в трубах будет солярка? Мазут там. Если вообще что-то будет. Если бы топливо могло идти самотеком, то постоянно случались бы разливы и экологи сожрали бы всех живьем. Я лично понятия не имею, где там нужное нам топливо.

— А куда тогда идем?

Ким спросил таким обиженным голосом, будто у него конфетку отняли.

— Нефтебаза нам нужна, для автозаправщиков. Там гарантированно солярка есть. На терминале база есть точно, но я не знаю где. Ты не знаешь?

Ким закрутил головой, отрицая даже подозрение, что он может что-то знать. Тогда пойдем сложным путем.

— Рядом со «Cпецмашем» на Стачек, прямо на берегу Екатерингофки, есть небольшая нефтебаза. Видел ее издалека. Вот там счастья попытаем.

Пока самым малым ходом суда пробирались по морскому каналу и мимо рейда Лесного мола выворачивали в нужную нам реку, успел поднять палубные люки, глянуть в трюм. Судно нам досталось добротное, хоть и старое. Не удержусь от банальности — умели тогда делать и толстого железа не жалели. Судно представляло собой «понтон», разделенный внутри на четыре секции поперечными перегородками. Высота трюма была метра полтора. Стоя на днище, я торчал над палубой по грудь, и для осмотра состояния трюма приходилось сгибаться пополам.

Осматривал трюм тщательно и с меркантильным интересом — туда можно налить солярки как в танкер. Прямо в трюм. Ничего ему не будет. По крайней мере, в две центральные секции точно можно они пустые, без механизмов и проводки. Вот только от запаха солярки мы потом долго отделаться не сможем. Для жилого дома это идея плохая. Н топлива хочется «побольше». Вот и мучаюсь.

Перед заходом в реку стояло отшвартованными несколько судов, в том числе и судно-бункеровщик, которое и заправляет остальные суда на акватории топливом. Так сказать, топливо с доставкой. Вот только и с бункеровщиком мне в одиночку не совладать.

За судами, уже в реке, увидели, наконец, баки нефтебазы и длинные цепочки железнодорожных цистерн, вытянувшиеся прямо вдоль набережной. Настроение у народа разом скакнуло вверх, Катюха даже характерный жест рукой воспроизвела. А Ким прокричал в порыве чувств «Yeees!»

— Не туда смотрите.

Слегка унял всеобщую радость. Хотя сам наоборот, искренне обрадовался. На два непонимающих взгляда указал на противоположный берег Екатерингофки, где на «Голом» в смысле «Гладком» острове раскинулась километровая стоянка новых автомобилей. Тут их было… очень много. А нам нужна тара, куда заливать солярку.

Высаживаться на берег с парома, имеющего откидную рампу — одно удовольствие. Мангуст пришвартовался с кормы парома и пока Ким объяснял Катюхе как стрелять из Владимирова, осматривал сквозь оптику Дикаря серые в утреннем свете машины на стоянке. Грузовики стояли далековато, но перешвартовыватся пока не будем — мы тут напротив проезда стоим, легко будет машины закатывать.

Теперь оставался главный вопрос — следуют ли в порту «правилам и наставлениям». Есть такой документ «РД 31.11.21.19–96» расписывающий правила перевозки автомобилей морскими судами и хранения их в морских портах. И есть там пункт три, который кроме всего прочего предписывает»… водитель должен затормозить ее ручным тормозом, поставить рычаг скоростей в положение первой передачи, выключить зажигание, ключ оставить в замке зажигания, поднять стекла окон, отсоединить клемму «масса» аккумулятора, закрыть двери и капот…».

Если кратко — должна стоять вся эта техника открытая с ключами в замках и со скинутыми клеммами. В связи с этим драконовский контроль и охрана с заборами. В прошлой эпохе тут даже походить бы не дали. Зато теперь тут очень мало нежити. Вот и сунулся сюда «малыми силами с жадными ручонками».

Ким спустился по рампе парома, и мы пошли, не торопясь, выбирать «канистры под солярку на колесиках».

— Лексей Силыч, вот как так выходит, что как с вами не иду, так нежить издалека только и вижу. Как вы их распугиваете?!

— Ким, да старинное средство есть. «Не влезай, убьет». Мне бегать от этой заразы тяжело, вот и думаю, прикидываю да выбираю места потише. Еще классики говорили, человек вооруженный только ножом думает многократно активнее, чем человек с пулеметом. А основное оружие у человека это все же мозг.

Молодой погранец хмыкнул покровительственно. Он точно знал, что пулемет, особенно его Владимиров, решает все проблемы. Ничего-то в этой жизни не меняется. Да и ладно.

Согласно все тому же «наставлению», в правилах прописывались сектора хранения для машин разных групп грузоподъемности. Документ вообще довольно строго регламентировал хранение и перевозку машин, вплоть до ширины проездов — шесть и восемь метров. Посему мы шли к группе грузовиков довольно целенаправленно, хотя их еще и не видели.

За весь поход по мертвенно тихой стоянке видел двух «кеглей», замерших в отдалении и никак не отреагировавших на наш проход. То ли далеко, то ли еще не согрелись с ночи.

На площадке средне тоннажных грузовиков было богато спецтехники. Вот с топливозаправщиками было хуже. Зато я понял — нам судьба ворожит. Ну, точно ворожит! В ряду грузовичков стоял заправщик Эльф, судя по кабине — брат нашего пожарного Эльфа, но с непривычно серебристой канистрой за спиной. Этого берем однозначно. На выбор оставались смешной, будто насупленный IVECO Eurocargo, и RENAULT Midliner. А раз есть выбор, то надо брать все. Три машины за одну ходку никак на паром не перегоним, придется бегать дважды, а раз так, то возьмем «для комплекта» третьего Эльфа. Два ISUZU стояли рядышком, дверь в дверь. Один с канистрой, второй, бортовой грузовичок с лапой. Я как это КМУ увидел, то сразу понял, что нам два раза бежать придется. И в первую ходку вывезем Эльфов, а дальше… как получится. Но подготавливаем к поездке все четыре машины, проверяем клеммы, горючку, жидкости….

Ким поинтересовался, почему мы не берем большие «канистры», в них же больше влезет. Показал пальцем на уже ясно проступающий берег контейнерного причала, что от нас через восточный бассейн расположен.

— Маленькие грузовики стоят тут, вместе с дорогими легковыми авто на отдельно охраняемой и огороженной стоянке. Большегрузы стоят там, и нежити там полно. Сейчас мы тихонько уведем пару Эльфов, и есть шанс вернуться за еще парой. А там, мы бы уже давно отстреливались от голодной толпы. Это и есть «подумать мозгом» перед тем как лезть к нежити. Вот третья наша ходка за машинами уже сомнительна, сюда может толпа нежити пойти, привлеченная возней. Так что, увлекаться не будем. Лучше еще раз через несколько дней придем.

Чисто уехать с первого раза не получилось. Второй Эльф где-то умудрился посадить аккумулятор, и пришлось его дергать буксиром, благо первый Эльф освободил место рядом и вывернуться удалось. Но нашумели и нарычали.

Уже закатившись на паром, по грохочущей рампе, и выглянув из кабины — обозрел идущие со всей стоянки в нашу сторону «кегли». Собирался дать «отбой второй ходке» но увидел быстро удаляющуюся вглубь стоянки спину Кима. Ну, никакой гибкости планирования у этих вояк! Изобразил бег вслед молодому. С катера защелкал Дикарь, говоря, что нежить уже в пределах сотни метров. На адреналине даже неплохо пробежался. Кстати, здоровье в новой эпохе улучшилось. То ли постоянный адреналин сказывается, то ли вирус организм меняет. Но все равно, зря мы на второй заход пошли.

Запалено дыша, положил Дикаря на крышу ближайшей легковушки и отстрелял все десять патронов, после чего побежал дальше, привычно меняя обойму. С рыком с парковки выкатился Рено, заставляя прижаться к ряду машин. И тут какая-то тварь схватила меня за ногу. Громыхнулся я знатно. Благо не разбил ничего благодаря защите. А тварь оказалась собакой, вот ее и не видно поверх машин было. И ухватила она меня пастью, сжимая щитки на голени как тисками. Пальнул из Дикаря в упор. Тут промазать сложно. И с новыми силами буквально залетел в кабину IVECO, благо изучили обе кабины и все подготовили еще перед первым заходом. В последнюю секунду, поворачивая ключ, испугался — вдруг и тут аккумулятор сел, а Ким уже уехал.

Но чаша сия миновала. Поехали! Влетел по рампе на паром и встал в корму Рено. Первые две машины мы к бортам поставили, а эти по центру друг за другом. Ким уже поднимал рампу а с катера непрерывно щелкал Дикарь.

А вот сбрасывать швартов мы не стали. Двинулись к противоположному берегу Екатерингофки, стравливая конец. На этом берегу нежити было заметно больше. Но обращать внимание на нее было некогда — вдвоем вытаскивали из катера шестидесяти пяти килограммовую катушку дюймового «Зубра». Про легкий мешок крепежа можно не упоминать. Надеюсь, моих запасов хватит на задуманную импровизацию.

Высматривал по маркировке железнодорожных цистерн, где нам пристать. Показывал пальцем Катюхе, перебравшейся за штурвал парома. Паром, оказывается, хоть и тихоходный зато маневренный. Тут явно поворотный водомет движителем.

— А почему туда? — спросил наш бравый вояка.

— Потому, что на цистернах написано «бензин-нефть» и они чистые.

— А если там бензин? Или еще что другое?

— Не каркай! Побежим к соседней. И, упреждая твой вопрос, если и там не то, уходим от берега и пробуем в другом месте.

Я и Ким готовились к забегу. Служивый держал в руках конец шланга с примотанным к нему грузом, я куски проволоки, скобы и несколько черных мешков под мусор в одной руке и петлю швартова в другой. Скрежет рампы по берегу послужил нам «стартовым пистолетом». Погранец рванул как лось, разматывая с шуршанием шланг с катушки. Я чуть задержался, накидывая петлю швартова на тумбу. Пока я добежал до рельсов, он уже открывал люк наверху цистерны. И судя по его очередному «Yeees!», бежать дальше нам не надо. Вздохнул с облегчением, заодно отдышался.

В емкость опустили шланг, накрутил из проволоки стопор, чтоб не вылетел. Приоткрытую горловину вместе со шлангом закрыли полиэтиленом, закрепленным проволочным хомутом. От дождя и пыли. Ссыпались вниз и побежали рядом со шлангом обратно на паром. Ровно двадцать один шаг. Выискивал места и всаживал скобы, прижимая шланг к земле. На скобе еще и попрыгать приходилось, пока она в грунт входила. На паром забегал уже под стрельбу Дикаря. Что-то много сегодня стреляем.

Не останавливаясь, взбежал на мостик. Раз Дикарь активно стреляет, значит управлять мне. Отвел паром от берега метров на пятнадцать. Теперь мы посередине Екатерингофки и метров по пятнадцать до берега, что от кормы, что от рампы. Слетел вниз крепить швартовы, растягивая паром меж двух берегов. Теперь эта нежить хоть вся тут собраться может. А мы тем временем займемся шлангом.

Размотав остатки шланга с катушки мы с Кимом залили в шланг канистру солярки и прикрутили хомутом топливную помпу. Запустили перекачку. Пока помпа сливала солярку из шланга — подсосалось топливо из цистерны и дело пошло. Пятьдесят шесть литров в минуту, производительность насоса. Самотеком текло бы литров пятнадцать в минуту, при таком перепаде. Можно считать, насосом в четыре раза быстрее чем самотеком. Вот только и насосом догло. По моим подсчетам, предстоит заполнить двадцать пять тысяч литров в три машины, танк парома и танк катера. Четыреста сорок шесть минут. Округленно — восемь часов. Заправляться долго, зато совершенно безопасно.

Катюха ушла спать в надстройку парома, Кима прогнал спать в Мангуст, ссылаясь на свою старческую бессонницу. Сам сидел на мостике парома, самой высокой точке нашей связки и смотрел за вяло бродящими «кеглями». Под цепочкой цистерн полз Зубастик, уж не ведаю, на что рассчитывающий. Еще одного видел пробежавшего вдалеке. Но никакой опасности не ощущалось. Скучно и зевота разрывает рот. Всех развлечений спустится вниз, посмотреть на уровень топлива в танке, да переставляй шланг по мере заполнения емкостей. Потом опять сидеть на открытой площадке «второго этажа» и смотреть, как дневной свет заливает мертвый город.

К обеду воскресенья, восьмого апреля, из Мангуста вылез растрепанный Ким и доложил, что Пан по рации рвет и мечет. Если выразить цензурно, то «никуда их отпускать нельзя! Прибью гвоздями к Катане!». На это Кима успокоил, что у капитана просто обострение комплекса Наполеона и это пройдет. В ответ служивый напомнил, что это мне капитан ни разу не начальник, а вот ему придется гальюны ртом продувать.

В любом случае, дело подходило к завершению. Двадцать пять кубов в три машины залил, плюс все баки грузовиков под завязку, две тонны залил в Мангуст, и теперь ждем заполнения трехтонного танка парома. Пока ждем, устанавливаем тут, посреди речки, «заправочный буй» из нескольких мешков для мусора, вдетых друг в друга и набитых бумажками, полиэтиленом с сидений новеньких машин и прочим легким мусором. К бую привяжем второй конец шланга, герметизировав его пробкой и хомутом. Мы сюда еще наведаемся, а может, и не раз. И вторые концы швартовых на буй повесим, дабы с берегов их не снимать. Затем всю эту связку сбросим в воду посреди реки, буй укажет место, где ее потом поднимать для повторных заправок. А Зубастик пусть и дальше в засаде под цистерной сидит, ожидая нашего выхода на берег. Стратег!

Катюха поднялась только по стуку дизеля парома. На зависть полусонному мне потянулась, позевала и сказала, что хочет, есть и хочет всяческих деликатесов. На что пошутил, мол, с этим к сорок второму и сорок третьему причалу, там рефрижераторы и наверняка найдется все желаемое. На уточняющий вопрос «где?!», махнул рукой на правый борт — мы к этому моменту уже выходили из Екатерингофки в Лесную гавань. А на повторное уточнение «Далеко?» приоткрыл один, засыпающий на ходу, глаз уточнил положение и подвел итог — «с километр».

Тут-то меня и стали трясти, на предмет мародерства. Вяло отбрехивался, что там все замертвячено. Но супруга не поленилась, сбегала к Мангусту, так и пришвартованному к парому с кормы, и привела подкрепление, горящее желанием отведать деликатесов. Теперь вяло отбрехивался от обоих. А в голове уже крутились варианты. Можем ведь на «рукастом Эльфе», который с манипулятором, заехать на склад и накидать вкусностей. Можем, но долго. Паллеты стропить придется, а это много дольше чем под них вилы погрузчика подсунуть. Значит, еще и вилочный погрузчик смародерить надо. Они на складе стоят, но вот пользоваться ими не умею. И спать хочу! На этом меня и подловили — обещали отпустить спать на весь обратный путь. Сломался.

Причалы перед длинным ангаром пустовали, неся на себе обычный беспорядок брошенной работы. В том числе в разных «позах», застыли погрузчики. В глаза сразу бросался красно-черный крепыш, по виду крупнее двух других, желтых агрегатов. Еще и на вилке крепыша были две паллеты с грузом. Есть шанс, что погрузчик на ходу. Попробуем!

Шел по причалу как в героических боевиках. То есть я, не торопясь, шагаю к погрузчику с Суоми на шее и канистрой в руке, а по бокам валятся «кегли» упокоенных. Позади меня идут эти два выспавшихся «коммандос» и лупят почем зря из мелкашек. Ким под это дело моего Дикаря забрал, а свой автомат нес третьим стволом за спиной. Предупредил погранца, что если будет бросать Дикаря и побьет оптику — лучше ему самому нежитью стать. Не так мучительно получится.

Как и предполагал, крепыш был на ходу но «обсох» и заодно подсадил аккумулятор. Но в этот раз обошлось без глубокого разряда, так как в прошлой эпохе на нем не включали фары и прочего энергопотребления. Заправили, завели. Сижу, жму на педальки и шевелю джойстиком. Осваиваюсь. Прикольно. Но поднимать паллеты высоко я бы не решился. И снимать паллеты со стеллажей не рискну. А вот так, по двору — легко.

Отвез висевший на вилках груз на паром, поставил его на свободное от грузовиков место. Прикинул, сколько таких паллет сюда еще встанет. Получалось, не так уж и мало.

Вокруг продолжалась стрельба. Один раз даже автомат трещал короткими очередями. Это неугомонная парочка открыла одни ворота склада и стоит на входе в терминал, отстреливая все, что шевелится. А мне аккурат между ними ехать, вытащим паллеты напротив ворот и ходу отсюда, пока нежить ошалела от такой прямолинейной наглости. А что делать! Сплю я! Нету у меня сил на хитрые планы. Все в лоб.

Без понятия, что я таскаю из терминала. Вскрывать и изучать некогда, надеюсь, это не кошачий корм. Хотя, по нынешним временам и он пойдет с макаронами и кетчупом. Окинул остающееся на пароме место, доехал до ворот, где уже вяло постреливали «охранники».

— Еще две ходки и «баста»! Присмотрели себе деликатесы?

Катюха оглядев двор и бросив Киму кроткое «Отойду!» побежала внутрь, маня меня за собой. Одной рукой взял наизготовку Суоми, как делал всегда внутри терминала, и поехал вслед.

— Вот эту и эту пачку забирай. — И супруга рванула обратно.

Крепыш легко поднял и потащил очередные паллеты. Вот такой ныне напряженный шопинг и большие тележки.

Закончив, оставил погрузчик на пароме. Нам еще разгружать это все как-то надо. «Командос» закрыли ворота, и бежали к рампе парома. Никто их не преследовал и до тел не домогался. На удивление легко отоварились.

Уже отходя от причала, заметил Зубастика, ползущего по стене. По гладкой стене! Как муха по стеклу. Показал на припозднившегося охотника весело обсуждающей вылазку парочке.

— Вон, гляньте. Чуток не успел. А так бы отгрыз ваши дурные головы вы бы, и заметить его не успели. Кто из вас верх контролировал? То-то. Сами бы деликатесами стали.

Ким философски пожал плечами, мол, сегодня ты ешь мясо, завтра оно тебя. Но Катюха впечатлилась. Правда, это не помешало ей спросить, что тут еще «вкусного» есть. Обвел руками вокруг, охватывая порт — Тут все «вкусное»! Вон там тысячи контейнеров. И в них чего только нет. Вон там площадка с рефконтейнерами, видите? Белые такие. В них наверняка и мясо, и прочее в товарных количествах. И скоро это все портиться начнет, так как береговое электропитание, подключенное к контейнерам, закончилось, а насколько их внутренних ресурсов хватит — понятия не имею. Забрать бы все «рефы» на Станцию! Считай, готовый склад с холодильниками. А вон там, отсюда не видно, в Большой Турухтанной гавани рыбзавод, со своим рефрижератором и еще сотнями контейнеров. То, что мы нагребли из порта, это даже не «кусочек отщипнули», это скорее «песчинку на пляже» подняли. На выходе с Екатерингофки красное судно видели? Это бункеровщик на пару тройку тысяч тонн. Пригнать такой, залитый соляркой, к Станции и можно тысячью машин год Сосновый бор чистить.

Заметив вновь загоревшийся огонь в глазах «добытчиков» — прервал их мысль в зародыше.

— Мы. Никуда. Больше. Не заходим. Наш паром сидит низко, может, и перегрузили уже. Никаких «давай посмотрим»! Я ясно объясняю?

Ким робко вякнул, что можно было бы в Мангуста что-то положить, чем вызвал подрыв уставшей психики — в громкой форме пояснившей, куда всем идти с их предложениями. Это все психика! Я тут совершенно не причем.