Хайматохаре

Извещая ваше превосходительство об ужасном происшествии, отнявшем у нас двух выдающихся ученых, я исполняю мой скорбный долг. Я давно заметил, что господа Мензис и Браутон, которые прежде, связанные преданной дружбой, были неразлучны сердцем и душою, которые жить не могли друг без друга, поссорились меж собою, однако никоим образом я не мог угадать, какая могла быть тому причина. Наконец, они стали вовсе избегать друг друга и лишь обменивались письмами, которые носил от одного к другому наш рулевой Дэвис. Дэвис рассказывал мне, что, получая эти письма, оба они впадали в величайшее возбуждение и что в особенности Браутон был под конец страшно воспламенен. Вчера вечером Дэвис заметил, что Браутон зарядил свои пистолеты и поспешил прочь из Хана-руру Дэвис не смог сразу меня разыскать.

Как только он поделился со мной своими подозрениями, что Мензис с Браутоном могли затеять дуэль, я отправился вместе с лейтенантом Кольнетом и судовым хирургом, господином Уидби, на пустырь близ вулкана, у Хана-руру. Ибо там, как мне казалось, место было самое подходящее, если уж речь зашла о дуэли. Я не ошибся. Не успели мы еще добраться до места, как услышали выстрел и сразу вслед за ним — второй. Мы ускорили шаги и все же пришли слишком поздно. Мы нашли Мензиса и Браутона на земле, в крови, один был смертельно ранен в голову, другой — в грудь, и оба — без малейших признаков жизни. Их разделяло менее десяти шагов, а между ними лежал на земле тот злосчастный предмет, который, как я понял из бумаг Мензиса, и стал поводом, воспламенившим ненависть и ревность Браутона. В маленькой коробочке, оклеенной красивой золотой бумагой, я нашел среди блестящих перышек красиво окрашенное маленькое насекомое необычной формы, которое знаток природы Дэвис объявил вошкой, заметно отличающейся, однако, по цвету и форме спинки и ножек от всех известных ранее образчиков этого вида. На крышке коробочки значилось имя: Хайматохаре.

Мензис нашел это редкостное, доселе неизвестное насекомое на спинке красивой голубки, которую подстрелил Браутон, и хотел, как первооткрыватель, ввести ее в мир естествоиспытателей под ее собственным именем: Хайматохаре. Браутон же, напротив, уверял, что первооткрыватель — он, так как насекомое было обнаружено на той голубке, что он подстрелил, и сам желал присвоить Хайматохаре. Так возник роковой спор между этими благородными людьми, который завершился их смертью.

Предварительно замечу, что господин Мензис объявил, что эта особь является совершенно новым видом насекомого, и он помещает ее между: pedicuius pubescens, thorace trapezoideo, abdomine ovali posterius emarginato ab latere undulato etc. habitans in homine, Hottentotis Groenlandisque escam dilectam praebens [1] и nirmus crassicornis, capite ovato oblongo, scutello thorace majore, abdomine lineari lanceolate, habitans in anate, insere et boschade [2].

Из этих указаний господина Мензиса Ваше превосходительство соблаговолит понять, как неповторимо это существо, и хотя я не естествоиспытатель, могу к этому добавить, что насекомое, если его рассматриваешь в лупу, обладает необыкновенной привлекательностью, прежде всего благодаря своим блестящим глазам, красиво окрашенной спинке и какой-то грациозной, обычно совсем не свойственной таким насекомым легкости движений.

Я жду распоряжения Вашего превосходительства: должен ли я отослать в музей это злосчастное насекомое, тщательно его упаковав, или же бросить его в пучину моря, ибо оно стало причиной смерти двух замечательных людей.

Вплоть до всемилостивейшего решения Вашего превосходительства Дэвис хранит Хайматохаре в своей бумазейной шапке. Я возложил на него ответственность за ее жизнь и здоровье.

Примите, Ваше превосходительство, мои уверения и проч.