— Ничего смешного, — буркнула Коля.
За окном стояли сумерки. В спальне темнело, а они так и не включили телевизор. Коля оседлала самца.
— Я требую компенсации! — заявила она.
— Какой? — окидывая женское тело потемневшими от страсти глазами, спросил Стёпа.
— Я укушу тебя и тем самым оставлю метку, — от её слов под ладошками завибрировала мускулистая грудь.
— Как только узаконим наши отношения, можешь кусать каждый день и оставлять свои метки, — его руки погладили бёдра девушки.
Волк, высунув язык наружу, умилялся требованию пары. Ему доставляло удовольствие, что, Коля хочет поставить свою метку, не против был. Уже желал.
— Я отмечу тебя своим запахом, а ты меня пометишь, — его руки уже ласкали живот.
— Руки под голову, — скомандовала Коля.
«Подчинись», зарычал возбуждённый волк. Стёпа выполнил приказ.
— Обиделась?
— Нет, хочу тебя трогать, но, когда ты меня касаешься, забываю обо всём на свете, — честно призналась Коля.
— Дерзай, любимая, — даёт разрешение оборотень.
Коля коснулась губами его глаз, щёк, кончика носа. Лизнула верхнюю губу и перешла к нижней. Стёпа высунул свой и коснулся её. Коля отдёрнулась.
— Лежи смирно, не двигайся, — приказала девушка.
— Как прикажет моя пара, — хрипло повиновался самец.
Она повторила ласку с его губами, переместилась к подбородку, скользнула телом к мужским бёдрам, зацепив член. Стёпа рыкнул. Коля же удобно устроилась на возбуждённой плоти, потрогала тёмные соски самца, те затвердели, но на её взгляд недостаточно, лично её ныли от нехватки ласк. Наклоняется и лижет, слышит вздох Стёпы. Прижалась губами и втянула в рот, слегка покусывая. Стёпа толкнул своё тело.
Проигнорировав знак, Коля перевела внимание на другой сосок, тот уже ждал её губы, сжавшись в узелок. Ещё один толчок тела.
— О, Луна — царица ночного неба, не мучай меня, пожалуйста, — простонал оборотень, его глаза уже заволокло чернотой.
Коле понравились его слова, так как показывали, что она имеет над ним власть. И она великодушна к нему, берёт с тумбочки презерватив, вскрывает упаковку и надевает на член. Неуверенности в позе нет, она знает, что Стёпа направит её. Она вставила головку в лоно, и, упираясь ладонями в грудь, опускается на него. Стёпа всё ещё держал руки под головой, впиваясь в волосы на затылке, разрешения ведь ещё не получил. И, несмотря на высшую степень иерархии своего Альфы, он рад подчиниться своей самке. Коля вовсю скакала на нём, откинув голову назад, наслаждаясь своим статусом командира. Грудь её соблазнительно подпрыгивала и качалась. Его пара быстро кончила. Он всё нарадоваться не мог, что, Коля настолько чувствительна, что могла получить два оргазма всего лишь за одно спаривание. Это лишний раз подтверждало, что эта человеческая самка рождена только для него.
— Малыш, дай мне разрешение на свободу рук, — прорычал Стёпа.
Сил говорить у неё нет, и она отвечает ему кивком головы.
— Ухватись руками за изголовье, — теперь они поменялись ролями командующего и исполняющего.
Она наклоняется над ним, схватила деревянные перекладины. Стёпа же подбирает ноги, упираясь пятками в матрас, и вбивается в девушку, при этом двигая её тело, насаживая на себя. Она стонет тихо и сладко-сладко. Закусывает губку, сдерживая крики удовольствия.
— Отпусти губку, малыш, — мягко требует самец, — хочу слышать твои крики.
И Коля вскрикивает от каждого толчка. Сосок от качания груди, трётся остриём об его подбородок. Стёпа берёт его в рот, сосёт, покусывает, а Коля прогибается в спине, чтобы ему было удобно достать до груди. И так поочерёдно сосёт, лижет и покусывает обе груди.
— О, Господи, Стёпа! — крикнула девушка, ощущая фейерверк оргазма.
От крика своей пары кончил и Стёпа, держа в зубах её сосок, рыча. Когда схлынула волна экстаза, самец, словно извиняясь, полизал и пососал сосок, не забыв про второй. Коля упала на него без сил.
— Мы так и не посмотрели фильм, — отдышавшись, без тени сожаления, сказала девушка.
— К чёрту фильм, сегодня я не дам нам уснуть.
— Такими темпами мы израсходуем всю защиту, — хихикнула девушка.
— Не проблема, напишу Боре, и он привезёт ещё.
Стёпа исполнил своё обещание, они уснули обессиленные, счастливые, только в предрассветные часы.