Часть I Бог в машине

1 Темная владычица

Войну недаром сравнивают с игрой. И там и там есть соперники, есть враждующие стороны. И там и там можно потерпеть поражение.

Существует лишь одно принципиальное различие.

Любая игра по сути своей – лотерея. А лотерея исключает определенность. Если выигрыш гарантирован заранее, пропадает весь смысл играть.

В войне, напротив, мы жаждем определенности. Даже полный дурак не станет воевать без твердой уверенности в победе или, на худой конец, без осознания, что вероятность проигрыша ничтожно мала и с лихвой окупает кровавую цену. На войну идут не за адреналином, а за триумфом.

Другой вопрос, оправдывает ли триумф средства его достижения.

27 ноября 2059 года

В сердце делового квартала Лондона полыхал пожар. Дидьен Вэй, поэт подпольного мира и заклятый соперник Джексона Холла, горевал в Чипсайде над останками заброшенной церкви. Незыблемый атрибут столицы превратился в обуглившиеся руины.

В напудренном парике и фраке Дидьен смотрелся диковинно даже по меркам Сай-Лона, однако поглощенные драмой зеваки не обращали на чудака ни малейшего внимания – даже те, кто откликнулся на его зов. Замаскированные с головы до пят, мы сгрудились у входа в проулок и молча наблюдали, как пламя пожирает Сент-Мэри-ле-Боу. По сообщениям местных ясновидцев, взрыв прогремел около полуночи. Теперь пламя перекинулось на соседние дома. Стены покрывали граффити:

СЛАВЬТЕ БЕЛОГО СБОРЩИКА,
ИСТИННОГО ВЛАДЫКУ ЛОНДОНА!

Рядом с надписью горел оранжевый цветок. Настурция – символ борьбы и власти.

– Надо увести беднягу, – мрачно заметила Мария Огненная, одна из моих командующих. – Пока до него не добрался Сайен.

Я не двинулась с места. Дидьен настаивал на моем присутствии, однако его нынешнее состояние не располагало к конструктивному диалогу. Вэй наверняка потребует компенсировать убытки из казны и, не колеблясь, выдаст меня толпе в случае отказа. Лучше не попадаться ему на глаза, по крайней мере, сейчас.

– Я помогу, – вызвалась Элиза, потуже затягивая капюшон. – Переправим его на Граб-стрит.

– Осторожнее, – посоветовала я.

Дидьен молотил кулаками по брусчатке и блажил на чем свет стоит. Мария вместе с подручными двинулась вслед за Элизой.

Я держалась позади Ника. С недавних пор мы приспособились носить зимние капюшоны – последний писк моды, – полностью закрывавшие лицо. Однако в моем нынешнем положении даже самая изощренная маскировка могла подвести.

После памятной битвы за право возглавить Синдикат – и победы над Джексоном Холлом, моим наставником и главарем мимов, – Ник бросил работу и исчез с радаров Сайена, но напоследок выкрал несколько комплектов медицинских инструментов и почти опустошил свой банковский счет. Буквально через пару дней его снимок транслировали по «Оку Сайена» наряду с моим.

– Думаешь, это Джексон постарался? – Ник кивнул на остов церкви.

– Его приспешники. – От жара у меня защипало в глазах. – Очевидно, в их полку прибавилось.

– Жалкая горстка диверсантов. Не забивай себе голову.

Несмотря на его обнадеживающий тон, меня грызли сомнения. Уже третье нападение на стратегический объект Синдиката. В прошлый раз мятежники учинили погром на рынке Спиталфилдс: распугали торговцев, опустошили палатки. Участники погрома считали Джексона истинным темным владыкой – вопреки его подозрительному отсутствию. Даже когда я изложила им факты, они наотрез отказывались верить, что Белый Сборщик, знаменитый главарь мимов I-4 (то есть Четвертого сектора Первой когорты), переметнулся к Сайену.

Впрочем, это никак не влияло на расстановку сил – большинство ясновидцев приняли мою сторону. Однако смысл диверсии очевиден: мне так и не удалось завоевать сердца всех подданных. Хотя чему удивляться: основная масса паранормалов глубоко презирала моего предшественника по прозвищу Сенной Гектор. Малочисленные приверженцы повиновались ему из страха или за солидную мзду.

Мария с Элизой подняли рыдающего Дидьена на ноги и увели прочь. Его исступленные вопли заглушил громкий рев сирены. Хотелось бы верить, что прибывшие пожарные успеют потушить близлежащие дома, но все присутствующие понимали: церковь не спасти, равно как и склеп Юдифи, где проводились аукционы. Мы удалились, а важная веха нашей истории продолжала полыхать.

Прежняя Пейдж рвала бы на себе волосы от горя: сколько часов я провела на юдифионах, предлагая баснословные деньги за фантомов, которыми нелегально торговал Дидьен… Но с тех пор, как Джексон открыл свое истинное лицо, воспоминания о временах, когда я была его подельницей, потускнели, покрылись грязным налетом. И теперь мне хотелось лишь одного – соскрести их в яму, присыпать землей и начать жизнь с чистого листа.

– Ближайшая явка у нас на Клок-лейн, – шепнул Ник.

Мы юркнули в подворотню, прочь от кольца пламени, окружавшего церковь. Я выбирала безлюдные места, а Ник смотрел, нет ли камер наблюдения. После знаменательной битвы мы из рядовых преступников-паранормалов превратились в начинающих революционеров, награда за наши головы росла не по дням, а по часам. Хотя мы еще не предприняли никаких решительных действий, Сайен заранее подстраховался.

Одному эфиру известно, сколько мы еще протянем в столице. Ночные вылазки сулили крупные неприятности, тем не менее я не смогла отказать Дидьену в просьбе, желая убедить его, что мы с ним заодно. Давний соперник Джексона виделся мне потенциальным союзником.

Явка на Клок-лейн представляла собой квартиру-студию. Временная хозяйка из числа бывших лунатиков старалась по мере сил помогать Касте мимов. В отличие от большинства наших пристанищ, тут имелись камин, холодильник и нормальная кровать. Какое блаженство – очутиться в тепле! Погода не радовала: столбик термометра неуклонно опускался вниз, на город обрушились снегопады, тротуары сковало наледью. На моей памяти не случалось таких холодов, а ведь еще даже не наступила зима. Стоило высунуться на улицу, и глаза начинали слезиться, а раскрасневшиеся нос и щеки пощипывало на морозе.

Спать не хотелось. Отчаявшись меня уговорить, Ник сам плюхнулся на постель. Отлично, хотя бы он отдохнет. Лунный свет озарял его бледное лицо, подчеркивал глубокие морщины на лбу, которые не разглаживались даже во сне. До рассвета я проворочалась на кушетке. Перед глазами маячила пылающая церковь, угроза новых разрушений. Да, Джексон Холл исчез, но память о нем жива.


Наутро частник отвез меня на заброшенную Мукомольню в Силвертауне, где размещалась наша крупнейшая ячейка. (Мукомольня пополнила список промышленных заброшек, облюбованных нами по всей цитадели.)

Преобразовать структуру Синдиката с целью сделать из него боеспособную армию оказалось непростой задачей. Первым делом я упразднила классическую систему территорий, по возможности стараясь не дробить банды. Теперь ясновидцев расформировывали по ячейкам, чье местонахождение знали только непосредственные участники и местные главари мимов, получавшие распоряжения от командующих. Подданные без энтузиазма восприняли запрет на контакты вне ячейки, но иного способа выжить не было. Только так мы могли обезопасить себя от Джексона, знавшего устройство Синдиката вдоль и поперек.

Теперь в случае ареста власти не вытянут из пленника ничего, кроме дислокации горстки людей. Мы намеревались объявить Сайену войну, а война не терпит ошибок.

Расплатившись с водителем, я взбежала по лестнице. В конце коридора в инвалидной коляске сидел Леон Воск – один из немногих невидцев, сотрудничавших с Кастой мимов. Смуглый до черноты, успевший растерять к шестидесяти годам половину волос, Леон выдавал комплекты первой необходимости (мыло, бутыли с водой) двум новеньким прорицателям.

– Привет, Пейдж, – поздоровался он.

– Привет. – Я кивнула новобранцам, которые уставились на меня, буквально разинув рты. – Добро пожаловать в ячейку.

Во взгляде прорицателей читался благоговейный страх. Обо мне болтали разное: подельница, вонзившая нож в спину собственному главарю мимов; странница, имевшая союзников из самого эфира. Интересно, оправдала ли я ожидания новичков в своем нынешнем виде: изможденная, с синевой под глазами? Мои волосы вновь приобрели первозданный платиновый оттенок, но челка по-прежнему оставалась цвета воронова крыла. О поединке напоминали только поблекшие синяки и внушительный рубец на скуле – след от удара мачете. Живое свидетельство того, что я способна сражаться и победить.

Очевидно, моя внешность произвела должное впечатление.

– С-спасибо, темная владычица, – пролепетала бледная шатенка и даже сделала реверанс. – Для нас большая честь примкнуть к Касте мимов.

– Не нужно реверансов, – отмахнулась я, оставляя ребят на попечение Леона и направляясь к лестнице. Самые глубокие раны по-прежнему саднили, но лекарства притупляли болевой порог.

Разведцентр помещался на одиннадцатом этаже. Внутри двое моих командующих, Том Рифмач и Светляк, завтракали, не отрываясь от карты цитадели с отмеченными на ней координатами сканеров «Экстрасенс» – нашей новой головной боли. Среди документов и ноутбуков лежали разномастные нумы: магические камни, ключи, нож, хрустальный шар размером с кулак.

– Доброе утро, темная владычица, – поприветствовал меня Светляк.

– У нас проблема.

Рифмач вскинул кустистые брови.

– Не лучшее начало дня. Я даже кофе не допил, – буркнул он, пододвигая мне стул. – В чем дело?

– Сторонники Джексона спалили склеп Юдифи.

– Да, Мария сказала, – вздохнул Рифмач. – Какая-нибудь мелкая сошка постаралась.

– Так или иначе, нельзя бездействовать, – заявила я, наливая себе кофе. – Мы должны консолидировать Синдикат, причем быстро. Для начала неплохо бы подыскать Джексону замену, – рассуждала я вслух. – Ну а у вас какие сводки?

– Наши ряды пополняются день ото дня, – рапортовал Светляк. – Пока это капля в море, но если так пойдет и дальше, то беспокоиться не о чем. Многим ясновидцам импонируют идеи Касты мимов; чем больше народу примкнет, тем охотнее другие последуют их примеру.

Том согласно кивнул.

– Вчера мы завербовали двоих. Медиумы, их засек «Экстрасенс». Мне было видение, как это случится, а люди Светляка отыскали беглецов в укрытии. – Рифмач откашлялся и покосился на коллегу. – Занятная штука с ними приключилась. Сканер сработал, хотя они его не видели. Просто услышали сигнал.

Я нахмурилась. Сайен приступил к внедрению «Экстрасенса» в подземке, однако, на наше счастье, приборы отличались крупными габаритами, поэтому обойти их не составляло труда.

– Как можно не заметить сканер? Он же огромный. Где это произошло?

– Пока не в курсе.

– Отправь своего подельника на разведку. Не нравится мне эта история. – Перед уходом я умыкнула со стола имбирную булочку, хотя Рифмач и пытался спрятать сдобу в ящик.

Мой путь лежал вниз, в спортзал. Через разбитые окна струился солнечный свет, роняя блики на бетонный пол и покрытые пылью станки. Сквозь зияющий разлом в потолке виднелось жемчужно-серое небо. На импровизированных рингах ясновидцев обучали физическому и фантомному бою, а также искусству метания ножей.

По распоряжению Тирабелл, Рантаны регулярно наведывались в ячейки и помогали рекрутам оттачивать навыки. Слева на ринге Плиона Суалокин объясняла тактику сражения на фантомах. Потрясенные ясновидцы выстроились кругом, не в силах отвести от наставницы глаз.

– Соприкасаясь с аурой противника, арсенал наводняет ее тревожными образами, способными выбить почву из-под ног. Но учтите, слабый арсенал всегда можно развеять или отразить. Поэтому необходимо прочно связывать фантомов – на гиблом наречии это именуется ткацким ремеслом. – Рукой в перчатке Плиона принялась водить перед собой, сплетая духов в замысловатое кружево. При виде меня представительница Рантанов разжала пальцы и сухо обратилась к ученикам: – В здании достаточно фантомов, тренируйтесь.

Студенты бросились врассыпную, здороваясь со мной на ходу.

– Избранная правительница просила передать, что завтра проверит ячейки в Первой когорте, – сообщила Плиона, дождавшись, когда ясновидцы уйдут.

– Хорошо.

В ее зрачках едва теплился огонь – верный признак голода. Я строго-настрого запретила Рантанам подпитываться от моих подопечных, ограничив их рацион паранормалами, обитавшими за пределами Синдиката. Разумеется, скудное питание не замедлило пагубно сказаться на их и без того непростом нраве.

– Тирабелл недовольна, – продолжала моя собеседница. – Почему ты до сих пор не искоренила влияние гнусного архипредателя из Лондона?

– Я стараюсь, поверь.

– Советую постараться как следует, странница.

Держась на расстоянии вытянутой руки, Плиона удалилась. Я уже привыкла к манере рефаитов шарахаться от меня как от прокаженной.

Нас роднила обоюдная ненависть к Джексону, хотя особенно полагаться на это не стоило. Теперь все Рантаны знали, кто предал их много лет назад, когда они впервые отважились восстать против правящего клана Саргасов. Думаю, рефаиты винили меня не меньше. Сложно представить, что за три года, проведенные в роли подельницы их заклятого врага, я не сумела разгадать его страшную тайну.

Неподалеку состязались ясновидцы. Прорицатель собрал арсенал и метнул его в наставника-рефаита, застывшего в центре круга.

Страж. Легким движением он отогнал арсенал и обратил фантомов в бегство.

«Арктур Мезартим – не более чем приманка, на которую Тирабелл ловит наивных дурочек. Покорный инструмент ее воли».

Страж чуть повернул голову. Я попятилась, пытаясь не пролить кофе.

«Жаль, что это очевидно всем, кроме тебя».

Поверженный прорицатель поплелся обратно в строй. Страж поманил из шеренги еще двух паранормалов.

Первым выступил Феликс Комс – один из немногих уцелевших в Сезоне костей. Феликс шагнул в круг и наполнил чашу водой для гидромантии. В соперницы ему назначили Рошин Джейкоб, примитивную прорицательницу; ее заплетенные в косу волосы потемнели от пота. Когда моим приказом из трущоб Джейкобс-Айленда вызволили всех примитивных прорицателей, преданность Рошин не знала границ, в благодарность девушка тренировалась сутками напролет.

Скрестив руки на груди, Арктур наблюдал за противниками.

– Феликс! – От его оклика гидромант испуганно вздрогнул, рефаиты по-прежнему наводили на него священный ужас. – Перестань горбиться, от легионеров это все равно не спасет.

Феликс занял позицию напротив девушки, которая была на голову его выше.

– Рошин, атакуй в полную силу, но дай ему шанс применить свою технику, – распорядился Страж.

– Маленький шанс, – уточнила Рошин. – Совсем крохотный.

Прочистив горло, Феликс созвал фантомов и объединил их в арсенал.

Арктур нарезал по арене круги.

– Встали спиной друг к другу и отступили каждый на три шага, – скомандовал он. Соперники подчинились. – Отлично.

Под его руководством битва всегда превращалась в дуэль, танец, произведение искусства. За пределами круга столпились зеваки. Пока Феликс и Рошин ждали отмашки, зрители подбадривали их на все лады.

– Три, два, один, – произнес Страж.

Феликс взмахнул рукой. Описав плавную дугу, фантомы погрузились в чашу; вода на поверхности покрылась рябью, эфир завибрировал натянутой струной. Мои брови медленно поползли вверх. Едва лишь покрытый блестящими каплями арсенал взмыл к потолку, как Рошин, видимо, решила, что поблажек довольно, – и метнулась к противнику.

Кулаком задрала ему руку и, швырнув мужчину на канаты, впилась пальцами в его предплечье. Феликс содрогнулся всем телом, фантомы в панике кинулись наутек. Гидромант рухнул на залитый водой пол и завопил.

– Сдаюсь! Больно же! – надрывался он под общий хохот собравшихся. – Рошин, как это тебе удалось?

– Она обратила против тебя свой дар, – пояснил Арктур. – Рошин – талантливый остеомант, твои кости среагировали на ее прикосновение.

– Кости? – ужаснулся Феликс.

– Именно. Даже сокрытые плотью они подчиняются воле остеоманта.

Победительницу чествовали бурными овациями. Пристроив стаканчик, я аплодировала вместе со всеми. Под руководством Стража Рошин сумела развить свой дар, сделать из него мощное оружие. Да и манипуляции Феликса выбивались из ряда классической гидромантии.

– Говорил ведь, не надо их выпускать, – прошипел заклинатель по имени Тренари. – Примитивным прорицателям тут не место.

– Довольно! – прикрикнул на него Страж, продолжая нарезать круг за кругом. – Темная владычица не одобряет подобные речи.

Кое-кто из зрителей вздрогнул. Оказывается, у рефаитов чуткий слух. Любой другой прикусил бы язык, но заклинатель не внял суровому тону наставника.

– Ты мне не указ, рефаит, – огрызнулся он. Феликс сглотнул и покосился на Стража. – Я повинуюсь лишь темной владычице.

– Тогда слушай внимательно, Тренари. – Я шагнула вперед, и все головы разом повернулись в мою сторону. – Мы больше не придерживаемся такой позиции относительно примитивщиков. Свои правила устанавливай в другом месте. На улице, например, где снег и мороз.

После короткого замешательства Тренари пулей вылетел в коридор. Рошин победно ухмыльнулась ему вслед.

Гнетущее напряжение снял Джос Бивотт:

– Страж, а меня сумеешь чему-нибудь научить? Я ведь только певец.

– Пение – могущественная сила. Каждый из вас обладает огромным потенциалом, но на сегодня мое время истекло. – По залу прокатился ропот разочарования. – Продолжим на следующей неделе. А пока тренируйтесь.

Ясновидцы разбрелись кто куда. Страж потянулся за пальто.

За последние несколько недель мы с ним не перекинулись и парой слов. Пора уже заканчивать играть в молчанку. Стараясь подавить дурное предчувствие, я направилась к рефаиту.

– Здравствуй, Пейдж.

Его голос пьянил, точно вино. Невыносимая тяжесть давила на грудь, распирала меня изнутри.

– Привет, Арктур. Давно не виделись.

– Да уж, давненько.

Я притворилась, будто наблюдаю за метателями ножей, но краем глаза замечала устремленные на нас пристальные взгляды: подданные таращились на темную владычицу и ее собеседника с нескрываемым любопытством.

– Потрясающая работа, просто дух захватывает, – искренне восхитилась я. – Как ты обучил Феликса таким штукам?

– У нас это называется синтез. Усовершенствованная форма фантомного боя, доступная избранным категориям гадателей и прорицателей. Злая Леди наглядно продемонстрировала ее на Битве за власть. – Страж смотрел, как медиум высвобождает свой лабиринт для переселения. – Отдельные ясновидцы обладают свойством подчинять духов и через них управлять такими нумами, как вода, огонь, дым.

Все это могло обеспечить нам весомое преимущество. Вплоть до появления Рантанов единственным оружием прорицателей и гадалок был арсенал; вот почему Джексон считал их слабым звеном.

– Тот парень, – Страж кивнул на дверь, за которой исчез Тренари, – говорит гадости о примитивных прорицателях и завуалированно, исподтишка, агитирует за Джексона, полноправного лидера Касты мимов. Постоянно цитирует провокационные выдержки из «Категорий паранормального».

– Леон за ним приглядит. Нельзя допустить утечки в Сайен.

– Отлично.

Повисла короткая, недобрая пауза. На мгновение я зажмурилась.

– Извини, надо бежать. У меня срочное дело.

Я решительно двинулась к выходу, как вдруг за спиной послышалось:

– Я тебя чем-то обидел, Пейдж?

Оклик Стража пригвоздил меня к полу, вынудив обернуться.

– Нет, конечно. Просто… проблем невпроворот, – возразила я, словно оправдываясь, хотя мы оба понимали: что-то не так.

– Не сомневаюсь. – Не дождавшись ответной реплики, Страж мягко произнес: – Ты вправе сама выбирать друзей. Но если захочешь поговорить, спросить совета, я всегда выслушаю и помогу.

Внезапно меня бросило в жар: эти очертания его волевого подбородка, приглушенное пламя в глазах, волна тепла, согревавшего даже на расстоянии. По спине забегали мурашки. В животе разлилась сладкая истома.

Но между нами пролегла пропасть. Невидимый барьер. Нет, Страж не сделал ничего дурного. Напротив, принял меня – женщину, которая многие годы трудилась плечом к плечу с Джексоном Холлом, не догадываясь, какое он чудовище. В отличие от других Рантанов, Арктур относился ко мне по-прежнему и давно простил мое невежество.

Однако слова Джексона воздвигли между нами стену. Слова, рефреном повторявшиеся у меня в голове. Самое страшное: я не могла сказать Арктуру правду, не могла признаться, что отъявленный лгун Джексон Холл заставил меня усомниться в преданном союзнике, скомпрометировал его образ, представив Арктура марионеткой, пляшущей под дудку Тирабелл.

– Спасибо. – Устав от косых взглядов соратников, я поспешила свернуть беседу. – До скорого.


До позднего вечера я корпела над инвентаризацией. На обратном пути с Мукомольни меня перехватили Ник и Элиза с экстренным донесением от повелительницы мимов Второй когорты: якобы у телефона-автомата в ее секторе окопался взвод легионеров.

– Половина ясновидцев, побывавших в телефонной будке, испарилась, – сообщил Ник, пока мы пробирались через сугробы. – Сама повелительница, правда, вернулась целой и невредимой, но все равно требует приставить к будке лакеев.

– Помнится, на прошлой неделе некий медиум отправился в аптеку и исчез. Верно? – уточнила я.

– Угу.

– А ты пользовался телефоном?

– Да. Как видишь, без проблем.

Я спрятала лицо от ветра.

– Тогда нечего заморачиваться.

– Согласен. Идем в логово?

Я кивнула. Мы отсутствовали весь день, а ведь еще предстояло свести дебет с кредитом.

Рикша высадил нас на Лаймхаус-Козуэй; дальше двигались пешком: головы опущены, шарфы надвинуты до бровей. Среди портовиков с Собачьего острова сновали обалдевшие от «флокси» и предвкушения праздника гуляки. В преддверии Ноябрьфеста кислородные бары изнемогали от наплыва посетителей, особым спросом пользовались дешевые забегаловки, преобладавшие в этой части цитадели. Элиза притормозила у банкомата и незаметно достала ворованную кредитку.

Украденные карточки выручали нас постоянно, хотя действовали недолго – пока не хватится законный владелец. Тирабелл часто отказывала мне в деньгах и, подозреваю, получала от этого удовольствие. Ник бросал опасливые взгляды по сторонам – не видит ли кто из прохожих; тем временем Элиза сунула карточку в прорезь и топнула ногой.

Завыла сирена.

Мы с Ником оцепенели, Элиза испуганно попятилась. Оглушительный вой привлек внимание всей округи. Мы тупо уставились друг на друга.

Знакомый звук.

Такой издавал «Экстрасенс» при обнаружении паранормалов; однако сейчас звук, предвещающий арест, исходил из недр банкомата.

Невероятно! Сканеры представляли собой громоздкие конструкции высотой в человеческий рост. Увидишь за километр – не ошибешься. Угодить в них мог только слепой, ведь «Экстрасенс» никогда не маскировали.

Или маскировали?

Размышления заняли буквально долю секунды. Опомнившись, я рявкнула:

– Бежим!

Как по команде, мы бросились наутек.

– Паранормалы! – раздавалось нам вслед.

Кто-то схватил Ника за рукав. Удар – и бдительный невидец полетел на землю. Обернувшись, я увидела, как из банка выскочил отряд НКО с флюидными ружьями наперевес. От зловещих воплей – «Стоять!», «Пригнитесь!» – люди в панике шарахались кто куда. Заслышав характерный щелчок и шипение дротика, я кубарем выкатилась на соседнюю улочку, увлекая за собой Элизу. Сердце лихорадочно билось, легкие от страха сводило судорогой. Давно я не испытывала подобного ужаса: если точнее, с того самого дня, когда меня похитили и увезли в колонию. Мы втроем занимаем ключевые должности в Касте мимов – нельзя допустить, чтобы нас поймали.

Мы мчались к портовому поселку, где так легко раствориться в запутанном лабиринте трущоб. Впереди уже вырастали деревянные бараки, как вдруг дорогу нам перегородил фургон. Точно загнанные звери, мы рванули обратно и очутились лицом к лицу с солдатами в черно-красных мундирах.

– Вот дерьмо! – простонала Элиза.

Я медленно подняла руки. Спутники последовали моему примеру. Легионеры выстроились полукругом: электрические дубинки зловеще поблескивают; ружья, начиненные последней версией «флюида», целятся нам в грудь. Я покосилась на Ника. Его аура стремительно менялась, все глубже устремляясь в эфир.

Мой лабиринт еще не восстановился после Битвы за власть. Пустить его сейчас в ход означало неминуемый проигрыш.

Однако слабая аура не мешала мне расправиться с легионером голыми руками.

Дар Ника вырвался на волю, ослепляя наемников потоком образов; Элиза бомбардировала их арсеналами. Легионеры барахтались в паутине фантомов, навевавших чудовищные галлюцинации. В возникшей суматохе я врезала кулаком в незащищенный подбородок и выхватила ружье. Баллистический шприц воткнулся командиру взвода между лопаток.

Мы действовали стремительно и слаженно, как во времена войн с конкурирующими бандами. Ник завладел дубинкой и впечатал локоть в чей-то нос. Разряд – и легионер рухнул навзничь. Элиза сбила солдата с ног и швырнула через плечо драгоценную дымовую шашку. Поле боя окутала густая серая мгла. Выстрелив в темноту, я помчалась за Элизой, не выпуская из рук разряженное ружье. Ник догнал меня через пару секунд.

Мы перемахнули через низкую стену, проползли под исписанным граффити забором, отмечавшим границу поселка, и метнулись к первому попавшемуся бараку. Отдернув брезентовое полотнище, заменявшее дверь, мы вихрем пронеслись по комнатам. Портовые рабочие осыпа́ли нас бранью, но мы не останавливались и, только добравшись до юго-западной окраины поселка, рухнули на грязную песчаную полосу, омываемую водами Темзы. Шов на боку горел огнем, но боль не шла ни в какое сравнение с бездной страха, разверзшейся у меня внутри.

Мы всегда соблюдали предельную осторожность, гордились своим умением слиться с толпой. Думали, ничто не угрожает нашей безопасности – но, по иронии судьбы, именно нас застали врасплох и едва не погубили.

– Что это была за хреновина? – просипела Элиза, жадно ловя воздух ртом. – Потайной сканер?

С моих губ не сорвалось ни звука. Надо убираться отсюда, и поскорее, но обессиленное дракой тело не желало повиноваться. Ник покачал головой, тяжело дыша.

Постепенно ко мне вернулся дар речи:

– Уходим. Надо предупредить Касту мимов. Эта… эта штуковина способна стереть нас с лица земли.

2 Обстановка накаляется

Собрание состоялось незамедлительно. К нашему появлению Светляк, Том Рифмач и Мария Огненная уже собрались в северном убежище и с аппетитом уплетали оставшиеся булочки. Напротив устроилась Даника Панич, одна из «Семи печатей», принявшая мою сторону после Битвы за власть. Обычно в совете участвовали все шестеро командующих, но сегодня мне не хотелось рисковать и собирать всех под одной крышей.

При виде меня присутствующие встали. Болезненно поморщившись, я опустилась в кресло рядом с Ником. Трескучий мороз мало способствовал заживлению ран.

– Пейдж, это правда? – нарушила молчание Мария. – Про скрытый сканер?

Одно место за столом по-прежнему пустовало.

– Подождем? – спросила Элиза, усаживаясь слева от меня.

– Нет, – отрезала я.

Отсутствие Тирабелл здорово действовало на нервы. Решается вопрос жизни и смерти, а она даже не соизволила явиться. Мы знали о планах Сайена постепенно увеличить число сканеров – об этом сообщалось со всех экранов, – но думали, что речь идет о громоздких устройствах, заметных невооруженным глазом.

– Спасибо, что так быстро откликнулись, – начала я. – Перейду сразу к делу. Элиза пыталась обналичить карту, когда сработала сигнализация. По всей видимости, «Экстрасенс» был встроен в банкомат. – Повисла пауза: собравшиеся переваривали информацию. – Мы чудом унесли ноги.

Все затаили дыхание. Светляк провел ладонью по лбу.

– Для Касты мимов это может обернуться катастрофой, – продолжила я. – Как избежать того, чего не видно?

– Банкомат, – пробормотала Мария, запустив пальцы в прическу. – Такая заурядная вещь…

– Вот вам и разгадка таинственной телефонной будки, – протянул Ник. – И пропавшего медиума из аптеки.

Выходит, зря я поторопилась сбросить со счетов тревожные донесения.

– Мы столкнулись с по-настоящему серьезной угрозой. Количество установленных сканеров пока еще точно не известно, однако первые три касты, непосредственно попадающие под удар, должны залечь на дно. Разумеется, временно. Сейчас появляться на улицах слишком опасно.

– Нет! – выпалила Элиза. – Пейдж, нельзя просто прятаться.

– Согласен с коллегой-медиумом, – встрепенулся Светляк. – Без пехотинцев мы будем как без рук.

– А лучше, если Сайен их сцапает? – возразила я. – Функции пехоты передадим представителям других каст.

– Но их слишком мало.

– Достаточно, – парировала я. Однако собеседники не разделяли моего мнения. Мария Огненная досадливо поморщилась. – Хорошо, тогда ищите выход: думайте, как не угодить в эту треклятую ловушку. На сей раз мы обязаны принять меры. Гектор до последнего прятал голову в песок, но нам такая роскошь не по карману. Пора взглянуть в лицо фактам и осознать, с чем мы столкнулись. С богом в машине. Всевидящим оком.

– И ослепить его будет нелегко, – вставила Даника с противоположного края стола.

Она сидела, скрестив руки на груди. Рыжие кудряшки сбились в паклю, сосуды в глазах полопались от переутомления. Благодаря работе в инженерном подразделении Сайена Даника служила нашим главным источником информации об «Экстрасенсе».

– Дани, ты знала, что грядет нечто подобное? – спросила я.

– Я знала, что Сайен собирается внедрять крупногабаритные сканеры по всей территории цитадели, и поэтому пыталась сконструировать устройство, блокирующее ауры. Как вы помните, попытка не увенчалась успехом. Еще я в курсе, что, помимо станций метро, сканеры постепенно охватят все ключевые сферы жизнедеятельности. Но о встраиваемых сканерах слышу впервые.

– Тогда поставлю вопрос ребром: как нам избавиться от этой дряни?

– Вручную не получится. Большие «Экстрасенсы» тщательно охраняются, да и крепят их сваркой.

– Ты знаешь, как они работают? – сухо осведомился Светляк.

– Разумеется.

– И? Ну говори уже!

Взгляд девушки полыхнул ненавистью. Даника Панич терпеть не могла, когда ее торопят.

– По слухам, сканеры питаются от главного источника энергии, именуемого ядром, – нарочито медленно начала она. – Понятия не имею, что это за штука, но без нее не функционирует ни один сканер.

– Иными словами: нейтрализуем ядро, и вся система рухнет, – констатировала я.

– В теории да. Убери аккумулятор, и машина не поедет. – Том почесал бороду. – Только вот где искать это самое ядро?

– В архонте, где же еще, – пожала я плечами.

– Не обязательно, – вклинилась Даника. – «Экстрасенс» – детище СайенМОПа, следовательно, прятать его могут где-нибудь в военном учреждении.

СайенМОП. Международное оборонное подразделение вооруженных сил Сайена. Я уже сталкивалась с ними тринадцать лет назад, когда их войска вторглись в Ирландию через Дублин.

– СайенМОП, – повторила Мария, вытаскивая из кожаного портсигара сигарету. – Выходит, «Экстрасенс» – оборонный проект, – протянула она, закуривая. – Если тут замешана армия, то история с повсеместным внедрением сканеров принимает совсем уж скверный оборот.

В желудке возник неприятный холодок. Мы сравнительно обезопасили себя от легионеров и враждебно настроенных рефаитов, но никто не предполагал, что в дело ввяжется армия. По крайней мере, не на начальном этапе, ведь основные силы Сайена базировались за рубежом.

– Сейчас наша ключевая задача – нейтрализовать «Экстрасенс», – продолжала Мария. – Но если уж будить зверя, то делать это надо во всеоружии, ибо нам предстоит встретиться с абсолютным злом. Злом в лице Хилдред Вэнс, верховного командора Республики Сайен и, по совместительству, главы СайенМОПа.

Том бессвязно что-то пробормотал.

Вэнс… Мне уже доводилось слышать это имя.

– Хилдред Вэнс, – глухо произнес Светляк. – Именно она инициировала вторжение в Болгарию, да?

– Она самая. Серый кардинал, стоящий за судьбой Ирландии и Балкан. – Мария выпустила тонкую струйку дыма. – Проспонсировать массовое внедрение «Экстрасенса» для военных целей вполне в ее стиле.

Элиза непроизвольно дернулась.

– Допустим, она нагрянет сюда. Что дальше?

Мария прикрыла веки и сделала новую затяжку.

– Дальше на нас натравят одного из гениальнейших и наиболее безжалостных стратегов в истории. С огромным опытом уничтожения бунтарских группировок.

Воцарилось угрюмое молчание. Наше движение еще недостаточно окрепло, чтобы сразиться с целой армией.

Затянувшуюся паузу прервал мой голос:

– Вне зависимости от того, замешана тут Вэнс или нет… – Я осеклась, заметив в дверном проеме Стража в черном пальто.

Все командующие с опаской покосились на гостя: на его холодные, точно скованные льдом глаза, могучие плечи.

– Прошу прощения за опоздание, темная владычица.

Радужная оболочка наглядно объясняла причину задержки – по пути Страж основательно подкрепился.

– А где Тирабелл?

– Она сегодня занята.

Рефаит опустился в кресло рядом со Светляком. Пронзительная синева взгляда всякий раз напоминала, чем он вынужден промышлять, чтобы выжить. Впрочем, нельзя ставить это ему в вину… Я вкратце обрисовала Арктуру ситуацию со сканерами.

– Хочется услышать твое компетентное мнение, каковы наши шансы нейтрализовать «Экстрасенс». Ты ведь близко знаком с Саргасами. Может, тебе что-нибудь известно о сканерах? Чем они питаются?

– Зная Саргасов, рискну предположить, что ядро – это некая эфирная технология, эксплуатирующая энергию фантомов.

Брови Рифмача поползли вверх.

– Устройство, которое работает на фантомах? Впервые о таком слышу.

– Подобное даже рефаитам в новинку. Саргасы – единственный клан, сумевший объединить энергию эфира с человеческими механизмами. Многие из нас считают такой гибрид кощунством. К сожалению, детали и тонкости мне неведомы.

Я медленно кивнула. И поинтересовалась:

– Как, по-твоему, ядро прячут в архонте?

– Уточню у нашего двойного агента, но уверен: находись оно там, нам бы уже давно сообщили.

Арктур имел в виду Альсафи Суалокина, ценнейшего шпиона Рантанов. В колонии он проявил себя безжалостным и преданным сторонником Наширы. Известие, что Альсафи один из Рантанов, не чаявших свергнуть Саргасов, было для меня как гром среди ясного неба.

– Хотя мы не знаем точного местонахождения ядра, думаю, настало время сделать кое-какие выводы по сканерам. – Страж пристально оглядел собравшихся. – Как известно, «Экстрасенс» способен идентифицировать представителей лишь трех первых каст. Сколько ни бился Сайен, однако настроить прибор на четыре высших ранга так и не удалось.

Мария вскинула подбородок:

– А каким образом осуществляется эта… хм… настройка?

– Неизвестно, но думаю, через прямое взаимодействие с аурой. Заметьте, «Экстрасенс» распознает лишь то, с чем сталкивался прежде. – Рефаит выдержал паузу. – Следовательно, любой из вас расширит границы его способностей.

Иных разъяснений не требовалось. Если наши вылазки чреваты не только арестом, но и развитием потенциала «Экстрасенса», значит мой вариант уйти в подполье рано сбрасывать со счетов: пригодится в качестве крайней меры.

– К слову, о ядре: как считаешь, его легко восстановить? – сменила я тему. – Допустим, мы его уничтожим, а Саргасы построят заново.

– Маловероятно, – протянул Страж. – Я, конечно, не Саргас и ничего не смыслю в эфирных технологиях, но в целом могу сказать: вещь эта мудреная и хрупкая. На ее создание уйдут годы.

Судя по тону, Страж просто выдвигал обоснованную теорию, однако все лучше, чем ничего. Хоть какая-то зацепка.

– И вот еще что, – произнес он чуть погодя. – Усовершенствованный «Экстрасенс» сильно ударит по НКО. Когда Сайен научится распознавать все семь каст, надобность в зрячих офицерах отпадет автоматически. Из верных солдат Сайена они превратятся в обузу, следовательно, от них захотят избавиться небезызвестным кое-кому способом. – Страж выразительно посмотрел на меня. – Кто-то из них наверняка захочет помочь нам ликвидировать ядро.

– Категорически возражаю! – рявкнул Светляк. – Синдикат не якшается с легионерами!

Светляк, производивший впечатление шутника и балагура, на деле оказался педантом. К революции он относился чрезвычайно серьезно, чего не скажешь о многих других представителях Потустороннего совета.

– Если не протянуть ночным легионерам руку помощи, они погибнут, – предупредил Страж.

– Вот и отлично, – кровожадно осклабился Светляк.

– Они предатели. – Элиза лихорадочно теребила прядь курчавых волос. – «Шестерки» Сайена.

Светляк одобрительно цокнул языком.

Элиза выдвинула весомый аргумент, не поспоришь.

– Страж зрит в корень, – не согласилась с ними Мария. – Вчера легионеры, завтра – потенциальные рекруты. Зачем разбрасываться кадрами?

– Мы можем заключить с ними временный союз, – обратилась я к Стражу. – Избавимся от «Экстрасенса», и они первыми побегут к Сайену на поклон.

– Никто и не призывает вас к затяжному сотрудничеству.

В гробовой тишине я переваривала услышанное. Совет выразил мнение, однако решать, в конечном итоге, мне. Теперь понятно, почему Сенной Гектор так беззастенчиво злоупотреблял своей властью, и малодушие лидеров Синдиката играло здесь ключевую роль. Ясновидцы преклонялись перед силой, а в поединке я проявила себя истинным воином. Впрочем, это никак не добавляло мне революционного опыта.

Инстинкт всегда подсказывал держаться от легионеров подальше, но если овчинка будет стоить выделки, интуицией и недовольством товарищей можно смело пренебречь. Кроме того, союз с НКО обещал значительно сократить ряды Сайена.

– Учтем такой вариант на будущее, – резюмировала я. – Если для успеха предприятия потребуется привлечь легионеров, значит станем думать. – Присутствующие с облегчением вздохнули. – Пока нужно составить план действий. Дани, твоя задача – выяснить все о ядре, а главное, узнать, где его прячут. Это наша основная цель.

– Минутку! – Том кивнул на Данику. – Белый Сборщик ведь в курсе, что ты работаешь на Сайен. И что, до их пор – ничего, никаких репрессий?

– Как видишь, – хмыкнула та.

Ник нахмурился.

– Странно, почему он ее не выдал. Я не доверяю Джексону, потому и уволился, а тут прошло уже три недели… – Он испуганно осекся.

– Страж справлялся у «крота» Рантанов, – заверила я. – Пока что Дани не взяли под колпак. Нас уведомят, если ситуация изменится.

Морщины на лбу Тома разгладились.

– Пока мы занимаемся «Экстрасенсом», предупредите всех главарей мимов о потайных сканерах, – продолжила я. – Обо всех инцидентах докладывать незамедлительно: кто с ними столкнулся, когда и где. Карты с перечнем локаций распространим через Граб-стрит. Далее на повестке – разобраться с союзниками Джексона. Подрежем им крылышки.

– О нем забудут, как только в Четвертом секторе Первой когорты появится новый главарь, – вставил Светляк.

– Претендентов пока нет.

– Люди думают, что Джексон вернется, – вздохнула Элиза. – И опасаются занять его место.

Ничего удивительного. Даже после исчезновения Белого Сборщика его тень, как и прежде, довлела над цитаделью.

По правилам нового главаря мимов избирали в случае смерти предшественника, если подельник не претендовал на титул покойного хозяина. Внутри сектора разгоралась борьба за власть, и в результате победитель заявлял о своих намерениях Потустороннему совету.

Не знаю, успел ли Джексон перед бегством назначить себе новую подельницу. По правде говоря, возможная наместница не заботила меня совершенно. Главное, не допустить склок в Синдикате.

– Наверняка у каждого из вас есть кто-то на примете. Передайте этим людям, пусть не робеют и завтра на суде выдвинут свои кандидатуры. Хватит уже тянуть резину. – Я встала из-за стола. – Распоряжения получите в ближайшее время.

Бормоча «доброй ночи», командующие направились к выходу. Я поручила Нику с Элизой проверить здание, а сама стала собирать бумаги.

Страж не спешил уйти. Впервые за долгое время мы остались наедине.

– Уходишь? – окликнула я его, не поднимая головы.

Он замер на пороге.

– Да, пора. Надо доложить Тирабелл обстановку.

Недосказанность, царившая между нами, угнетала. Золотая пуповина – хрупкая нить, связавшая наши фантомы, – обычно передавала мне мысли и эмоции Стража, но сейчас я ощущала лишь отзвук собственной пустоты.

– Пейдж, ты должна устранить союзников Джексона, – помедлив, произнес он. – Такова воля Тирабелл, а ее лучше не злить.

– Ты ведь слышал…

– Речь не о союзниках в целом, а о двоих в частности, – перебил меня Страж.

Ясно: Зик и Надин.

– Уже донес, что они не изгнаны из I-4? – Я зыркнула на собеседника из-под челки.

– Пока еще нет.

– Но собираешься.

– У меня нет выбора. Рано или поздно Тирабелл спросит.

– И ты расскажешь.

– По-моему, Пейдж, ты сердишься.

– Да неужели?

– Да.

Я потерла переносицу.

– Тирабелл беспокоится из-за жалкой горстки сторонников Джексона, – начала я, немного успокоившись. – И между прочим, переживает совершенно напрасно. Да, она его ненавидит, ненавидит заслуженно, по вине Джексона вы очень много выстрадали, но эти бесконечные напоминания отвлекают от насущных проблем, вроде «Экстрасенса».

– По мнению Тирабелл, в глубине души ты питаешь тайную привязанность к прежнему главарю мимов, отсюда и нежелание искать ему замену. Якобы ты надеешься на возвращение Джексона. Отказ изгнать Зика и Надин лишь усугубит ее подозрения.

– Что за чушь? – Я поспешно натянула куртку. – Ладно, я разберусь. Дай мне пару дней.

– Ник любит мальчишку, а ты не хочешь его огорчать.

– Может, ты и научился читать мысли Тирабелл, но в мою душу не лезь!

Страж промолчал, однако глаза его полыхнули огнем.

Кровь бросилась мне в лицо. Опасаясь новой вспышки гнева, я схватила сумку и ринулась к двери.

– По-твоему, я бессловесная пешка Рантанов и чересчур ревностно исполняю свой долг, – бесстрастно констатировал Страж, вынудив меня замереть на полдороге. – Тирабелл – моя избранная правительница, которой я служу верой и правдой, однако не нужно считать меня бездумным инструментом ее воли. Не забывай: я сам себе хозяин и не единожды ослушивался Рантанов. Не тебе меня упрекать, Пейдж.

– Можно подумать, я не в курсе.

– Ты это знаешь, но тем не менее не веришь.

Из моей груди вырвался вздох.

– Я уж и сама не пойму, чему верить.

Страж впился в меня взглядом, а затем легонько взял за подбородок, чуть запрокинув голову. Мое сердце бешено забилось, норовя выскочить из груди.

Прикосновение пробудило затаенные желания, дремавшие с той памятной ночи накануне поединка. Мы молча смотрели друг на друга, связанные едва уловимым касанием его пальцев. Не знаю, чего именно мне хотелось, меня раздирали противоречивые желания: «Уйди. Останься. Поговори со мной».

Мои руки машинально взметнулись вверх, погладили могучие плечи и сомкнулись у Арктура на затылке. Его ладони спустились по спине к талии. Я вглядывалась в него, точно в карту, выискивая знакомый, но почти позабытый маршрут. Когда наши лбы встретились, мой лабиринт по обыкновению озарился сотнями огней.

Секунду мы стояли неподвижно. Потом мои пальцы нащупали ложбинку у его горла, где бился пульс, – и меня в очередной раз поразило: ну зачем бессмертному существу сердце? Страж перебирал мои кудри; я чувствовала его дыхание, чувствовала, как под кожей разгорается огонь. Изнемогая от страсти, я притянула его к себе, и мы слились воедино.

Словно кто-то разжег костер после проливного дождя. Я жадно припала к его губам, и он ответил страстным поцелуем. Сначала возник привкус вина с дубовой ноткой, а после я ощутила ни с чем не сравнимый аромат Стража.

Долгая разлука отзывалась напряжением во всем теле. Прижавшись к могучей груди Арктура, я надеялась, что напряжение исчезнет, но с каждым мгновением мне хотелось прижаться еще крепче, еще теснее. Мы целовались исступленно, до боли, обострившейся из-за хронического воздержания. Тщетно мои пальцы шарили по двери в поисках ключа или щеколды; наша тайна в любой момент грозила выплыть на поверхность, однако я уже не могла остановиться.

Язык Стража скользнул мне в рот. Наши ауры привычно переплелись. Меня бросило в дрожь от мысли, что случится, застань нас сейчас Тирабелл или кто-то из Рантанов. И без того хрупкий союз мгновенно распадется.

– Страж, – выдохнула я.

Он спешно отстранился, но в следующий миг я притянула его обратно, не в силах противиться влечению. Его ладони легли мне на талию, губы исследовали шрам на щеке, обжигая тонкую, точно папиросная бумага, кожу. Страж бережно расстегнул молнию на моей куртке и принялся осыпать поцелуями шею, украшенную подвеской-оберегом. Меня охватила сладкая истома, из груди вырвался хриплый стон.

В последний момент я заметила чужой лабиринт. Рывком высвободилась из объятий Стража и рухнула в ближайшее кресло. Секунду спустя на пороге возникла Мария.

– Забыла пальто, – пояснила она. – Страж, ты еще здесь?

Рефаит наклонил голову:

– Мы с Пейдж обсуждали частный вопрос.

– Ясно. – Мария взяла пальто, висевшее на спинке кресла. – Пейдж, милая, да ты вся горишь!

– Есть немного.

– Обязательно проконсультируйся с Ником. – Мария смерила нас пристальным взглядом. – Ладно, не смею отвлекать.

Набросив пальто на плечи, она скрылась за дверью.

Страж не двинулся с места. Адреналин пульсировал у меня в висках и разливался по венам. Мною завладела безграничная нежность, прикосновения рефаита сломили броню, вопреки моей воле сковывавшую сердце. Мы остались вдвоем – в безлюдном, защищенном от посторонних глаз пространстве.

– Я и забыла, чем чреваты наши посиделки, – раздался в тишине мой преувеличенно веселый голос.

– Хм.

На долю секунды наши взгляды встретились. Мне до боли хотелось поверить в его искренность, но всякий раз перед внутренним взором вставал Джексон с этой своей издевательской ухмылкой: «Арктур Мезартим – не более чем приманка, на которую Тирабелл ловит наивных дурочек. Покорный инструмент ее воли… А ты, милочка, клюнула».

– Пора по домам… Нужно выспаться, – пробормотала я, вставая. – Завтра суд над Иви.

Иви обвиняли в пособничестве Старьевщику, продававшему ясновидцев на сером рынке.

– Не сомневаюсь, ты примешь верное решение. – Каким-то чутьем Страж уловил мою неуверенность.

– Тирабелл планирует прислать своего наблюдателя на процесс?

– Да, Цефея.

Отлично. Цефей парень дружелюбный, прямо как Цербер.

– Не смотри на меня с таким возмущением, – ласково укорил Страж.

– Даже не думала. Цефей просто душка. – Моя улыбка вспыхнула и сразу померкла. – Страж, мне… Ладно, забудь. Доброй ночи.

– Доброй ночи, юная странница.


Никто из троицы не удивился моему длительному отсутствию. Ник знал про Стража, Элиза явно догадывалась и время от времени косилась на нас с нескрываемым любопытством.

Снаружи завывала вьюга. Заслонив лицо от ветра, я старалась выбросить случившееся из головы. Надо же, чуть не попались! Конечно, Мария не побежит докладывать Тирабелл, но обязательно проболтается кому-нибудь из командующих. Нельзя допустить, чтобы правда выплыла наружу. Какое бы умиротворение я ни ощущала рядом со Стражем, риск разоблачения слишком велик.

Но мне очень недоставало наших бесед. Его близости. Я жаждала Арктура всей душой, а может, просто тешила себя напрасными иллюзиями. Ситуация осложнялась моим статусом темной владычицы, раньше было не в пример проще.

Поравнявшись с аптекой на углу, Элиза застыла как вкопанная. Мы с Ником разом обернулись.

– Все хорошо, – ласково увещевал Ник. – Идем. Просто надо держаться подальше от…

– От всего?

– Не бойся, никто не даст тебя в обиду.

Уговоры возымели действие. Мы снова тронулись в путь: Элиза в центре, я и Ник по бокам, пытаясь заслонить ее ауру своими.

Мы никогда подолгу не задерживались на явках, однако к сегодняшнему пристанищу – заброшенному дому на Лаймхаус-Козуэй с видом на гавань – я питала особую слабость. Заперев двери, мы разбрелись кто куда: Даника отправилась к себе, Элиза поднялась на чердак, а я решила приготовить бульон.

В виске нарастала боль. Страшно представить, что будет, не сумей мы избавиться от «Экстрасенса». Ядро наверняка берегут как зеницу ока, сведениями о нем располагают только высшие эшелоны, а отдел Даники едва ли относится к их числу. Повод опасаться есть, и серьезный.

Я машинально проглотила бульон. Недоверие ко всем и вся выматывало, отнимало последние силы. Нельзя принимать взвешенные решения, не выяснив отношения со Стражем. Три мучительные недели меня преследовали слова Джексона, отравляя кровь ядом сомнения. Я утратила веру в Арктура. Гадала, не манипулирует ли он мною по наводке Рантанов. Я возглавила восстание по их инициативе, но одной инициативы мало, требовалось мое желание. И полная покорность. Могли Рантаны воспользоваться моей влюбленностью в корыстных целях? Да, вполне. Могли они специально подослать ко мне Стража и с его помощью дергать за ниточки? Разумеется.

Теперь каждая встреча с Арктуром сопровождалась приступом паранойи. Видимо, именно этого и добивался Джексон. Очевидно, таким образом я играла на руку своим врагам.

Есть лишь один способ прекратить кошмар. Надо набраться смелости и рассказать Стражу об обвинениях, выдвинутых Джексоном. Дать ему шанс оправдаться и вновь завоевать мое расположение.

Ник сидел у огня в гостиной и рассеянно перебирал депеши. От него сильно разило спиртным. А ведь прежде доктор Найгард даже не притрагивался к алкоголю.

– Скучаешь по Зику? – шепнула я, устраиваясь рядом на кушетке.

– Каждую минуту, – хрипло отозвался Ник. – Все мечтаю: вот открою глаза, а он здесь, со мной.

Совесть не позволяла мне вышвырнуть Зика и Надин из Севен-Дайлс. Несмотря на наш конфликт, я не собиралась отказывать им в убежище, даже отправила письмо, но ответа не получила.

– Страж в курсе россказней Джексона? – спросил Ник.

– Откуда ты знаешь? – насторожилась я.

– Оттуда же, откуда и ты про Зика. Знаю, и все.

Мы обменялись вымученными улыбками.

– Жаль, рефаитов не так легко прочесть, – ухмыльнулась я, поудобнее откидываясь на спинку. – Нет, Арктур пока не в курсе.

– Не тяни, – посоветовал Ник. – А то можно и опоздать…

За окном сгустились сумерки. Ник всматривался в огонь, словно силился проникнуть в его суть. Я думала, что знаю лицо Никласа Найгарда как свои пять пальцев, вплоть до ямочки на подбородке и чуть вздернутого кончика носа. Помню, как прежде его белесые брови складывались домиком в гримасе неусыпной тревоги. Однако сейчас в отблесках пламени передо мной сидел совершенно чужой человек.

– Все представляю, какую участь готовил Зику Джексон, – мрачно обронил он. – Взгляни, как он изувечил тебя в поединке.

– Зик не претендовал на его место.

Ник выругался: вполне естественная реакция, когда переживаешь за возлюбленного.

– Тирабелл не чает от них обоих избавиться, верно? – Не дождавшись ответа, он покачал головой. – Почему ты до сих пор не приняла меры?

– Потому что у меня сердце, а не камень.

– Проявляя сострадание к банде Джексона, ты здорово рискуешь, – еле слышно пробормотал Ник. – Делай должное, sötnos[1]. Не взваливай чужой груз себе на плечи.

– Для тебя на моих плечах всегда найдется местечко.

Ник улыбнулся и привлек меня к себе. В дрожь бросало от мысли, как бы все обернулось, сделай он выбор в пользу Джексона, который был его закадычным другом на протяжении без малого одиннадцати лет.

Заночевать решили в гостиной: никто из нас не хотел оставаться наедине со своими страхами. Ночь – опасное время. Всякий раз с наступлением темноты я принималась размышлять о том, что можно и нужно было предпринять. Следовало пристрелить Джексона в архонте. Перерезать ему глотку на «Арене розы». Набраться храбрости и сказать Стражу правду. Сколько всего сделано неправильно, сколько ошибок не исправлено, сколько шансов упущено.

По-хорошему, надо было проанализировать сегодняшнее собрание, однако от усталости веки у меня слипались, малейшее умственное усилие навевало сон. С каждым пробуждением мне чудилось, что Страж здесь, в комнате. И всякий раз я видела, что огонь в камине угасал.

«Арктур Мезартим – не более чем приманка, на которую Тирабелл ловит наивных дурочек». Мне вспомнилась долгая ночь, когда наши со Стражем фантомы впервые соприкоснулись. Вспомнилось, как я беззаботно смеялась, когда мы танцевали в мюзик-холле.

«А ты, милочка, клюнула». В объятиях Арктура сомнения отступали. А может, всему виной моя чрезмерная наивность? Что, если Страж и впрямь действовал по указке Тирабелл?

А я, глупая, поверила?

Ник наконец заснул, теперь в голове вертелись его слова: «Все представляю, какую участь готовил Зику Джексон».

Я тоже представила. Воображение стало моим заклятым врагом, порождавшим несуществующих монстров. Сознание рисовало чудовищные картины: вот Сайен безжалостно расправляется с нашими сподвижниками, Нашира добирается до моих близких, чтобы учинить над ними изощренную месть.

Я посылала шпионов к жилому комплексу, где обитал отец. Однако здание оказалось оцеплено легионерами. Вероятно, Колина Махоуни держат под домашним арестом. Или надеются заманить меня в ловушку.

Мобильник лежал в кармане куртки. Я осторожно достала его, нажала клавишу. Вспыхнул экран. Палец застыл над кнопкой. Так и не набрав заветный номер, я спрятала телефон обратно и уронила голову на грудь. Даже если отец жив, его линию наверняка прослушивают. Мы должны забыть друг о друге. Иного выхода нет.

3 Процесс

– Суд темной владычицы рассматривает дело Дивии Джейкоб по прозвищу Якобит, хиромантки второй касты. Мисс Джейкоб, вас обвиняют в самом гнусном из преступлений – пособничестве Старьевщику в похищениях и продаже ясновидцев Сайену для последующего их порабощения и истребления в колонии Шиол I. Вам слово, мисс Джейкоб, а эфир определит истинность вашего заявления, – провозгласила с подмостков Жемчужная Королева.

По столь важному поводу председатель комиссии облачилась в черный бархатный костюм, щедро расшитый жемчугом, и элегантную шляпку-таблетку. Я сидела чуть поодаль, разодетая в пух и прах: шелковая блузка слоновой кости с длинными расклешенными рукавами, идеально подогнанные по фигуре брюки, алая бархатная жилетка с вышивкой из золотых роз и лилий. Кудри в художественном беспорядке падают на плечи, обрамляя лицо с искусным макияжем. Вылитая кукла на витрине.

Перед возвышением застыла Иви в изъеденном молью свитере. Левая рука на перевязи, отчего рукав болтается пустой, а правая примотана к жаровне.

– Я признаю себя виновной.

Минти Вулфсон строчила в успевшем запылиться за ненадобностью журнале. Очевидно, в Синдикате принято протоколировать суды для потомков.

– Мисс Джейкоб, поведайте нам, чем именно вы занимались вместе со Старьевщиком.

Мы с Иви не виделись с самого поединка. Сразу после Битвы за власть ее увезли в северную тюрьму и, опасаясь расправы, заперли в одиночке. За это время Иви слегка поправилась, обритый череп покрылся темным пушком.

Недрогнувшим голосом она повторила рассказ, некогда потрясший «Арену розы», – о том, как стала подельницей Старьевщика и по его приказу отбирала талантливых ясновидцев, якобы для трудоустройства.

После поединка Старьевщик с приспешниками растворились без следа. Иви – последняя ниточка, единственный ключ к его поимке.

Суд проходил неподалеку от Уайтчепела, в заброшенном здании мюзик-холла, закрытого за показ фильмов из свободного мира. Командующие когорт и их подельники сидели по обе стороны от меня и внимали истории о таинственных исчезновениях паранормалов. В дальнем углу зала высился Цефей Сарин; сверху, на галерее, выстроились восемнадцать наблюдателей, им предстояло донести детали процесса до всего Синдиката.

– Заметив пропажу ясновидцев, вы насторожились и поделились своими опасениями с Рот-до-Ушей, на тот момент досточтимой подельницей Сенного Гектора и вашим доверенным лицом, – хорошо поставленным мелодичным голосом вещала Жемчужная Королева. – Как бы вы охарактеризовали ваши отношения?

– В свое время мы были очень близки, – ответила Иви. – Не могли жить друг без друга.

– Иначе говоря, вы состояли в любовной связи.

– Протестую! – вмешалась Минти. – Это ваши домыслы, Королева. Обвиняемая не обязана…

– Ничего страшного, – отмахнулась Иви. – Примкнув к кодле, Рот-до-Ушей влюбилась в Гектора, но прежде мы действительно были любовницами.

Минти окинула председательницу негодующим взглядом, но внесла информацию в протокол.

Далее речь шла о том, как Рот-до-Ушей облазила катакомбы Камдена, обнаружила заточенных ясновидцев и незамедлительно доложила о находке Гектору. А темный владыка, падкий на легкие деньги, стал покровительствовать серому рынку.

Я покосилась на Цефея, одетого по классической моде рефаитов во все черное. Цефей хоть и не одобрял политику Синдиката, но слушал внимательно, чтобы слово в слово доложить Тирабелл.

– Вы знали, что ваш хозяин продает ясновидцев Сайену ради материальной выгоды?

– Нет.

Минти с пугающей скоростью строчила в журнале.

– Кто еще участвовал в нелегальной торговле?

– Аббатиса, Безликая, Зверюга, Злая Леди, Зимняя Королева, Дженни Зелёнка, Кровавый Кулак. Ну и еще плюс пара-тройка их подельников. Кроме Гроша, – поспешно добавила Иви. – Тот вообще ни о чем не догадывался.

Хоть какая-то радость: Грош был всеобщим любимцем, жаль, если придется изгнать его из Синдиката.

– А Белый Сборщик, главарь мимов Четвертого сектора Первой когорты, был связан с заговорщиками? – спросила Жемчужная Королева.

– Нет.

Ропот на галерее. Я машинально стиснула подлокотники кресла.

Джексон двадцать лет поддерживал контакт с Саргасами и не знал про серый рынок? Чушь какая-то.

Жемчужная Королева не скрывала своей растерянности.

– Другие участники группировки вели дела с Белым Сборщиком или упоминали о его причастности к торговле?

– Хотелось бы ответить утвердительно, – понурилась Иви, – но нет. Хотя, конечно, он мог общаться с ними и без моего ведома…

– Не нужно домыслов! – загромыхал Светляк. – Здесь суд, а не балаган!

Иви опустила голову.

– Мне очень жаль, – срывающимся тоном заговорила она. – Проклинаю себя за то, что не спохватилась раньше, хотя могла бы.

– Правильно проклинаешь, ничтожество! – рявкнул кто-то с галереи. – Ты полностью оправдываешь свое прозвище, примитивщица.

– Крыса! – поддержали его товарищи.

– Довольно! – обозлилась я.

После недолгого молчания ругательства возобновились с новой силой. Застарелую ненависть к примитивным прорицателям не искоренить за пару недель. Очередной блистательный вклад Джексона.

– Тишина! – Жемчужная Королева стукнула молоточком по трибуне. – Наблюдателям не позволено вмешиваться!

Даже во второй раз история производила гнетущее впечатление, а ведь это наверняка только верхушка айсберга. Судя по фактам, Иви служила пешкой в чужой игре.

– А теперь, – торжественно возвестила Жемчужная Королева, – эфир определит правдивость слов обвиняемой.

Со сцены спрыгнула Мария Огненная – пиромантка, постигавшая тайны эфира посредством огня. Чиркнув спичкой, она запалила дрова в жаровне. Вспыхнуло пламя.

– Подойди, Иви.

Хиромантка шагнула вперед. Мария положила ей руку на здоровое плечо и привлекла ближе.

Эфир задрожал. Мария склонилась над огнем, от жара на ее верхней губе выступили капельки пота.

– Трудно разобрать, – объявила она чуть погодя, – но занялось быстро, горит хорошо. Значит, обвиняемая не лжет.

Прежде чем сесть, Мария похлопала Иви по плечу. Хиромантка отпрянула от жаровни.

– Голосуем, – скомандовала Жемчужная Королева. – Кто за то, чтобы признать Дивию Джейкоб виновной?

Председательница первой подняла руку. За ней Мария, Том и Светляк. Ник, Элиза, Винн и Минти воздержались.

– Темная владычица, твой голос решающий.

Иви стояла понурившись. На смуглой гладкой коже белели шрамы – напоминание о зверствах рефаитов. Помню, как впервые увидела ее в колонии – напуганную, с ярко-голубыми волосами, дрожащую, словно осиновый лист. Она боялась больше остальных, девушка, которая не гнушалась продавать ясновидцев в рабство, но которая не покинула меня в трудную минуту и помогла пролить свет на коррупцию, царившую в Синдикате.

Я тоже не сразу угадала, какое чудовище таится под оболочкой моего главаря мимов. Долгие годы безропотно выполняла его приказы. Однако работа под началом предателя не помешала Пейдж Махоуни стать темной владычицей, и не Пейдж Махоуни лишать Иви места в Синдикате за аналогичное преступление.

– Я вынуждена признать тебя виновной.

Иви не шелохнулась, зато встрепенулась Винн.

– В эпоху моих предшественников подобный проступок карался смертной казнью, – продолжила я. Винн негодующе вскочила, скрипнув креслом. – Но здесь… особый случай. Даже знай ты о подпольной торговле с Сайеном, Потусторонний совет все равно отказал бы тебе в помощи. Кроме того, ты с лихвой искупила свои злодеяния во время пребывания в Первом Шиоле.

Минти снова углубилась в журнал.

– Темная владычица, – зашептал Том, – девчушка, конечно, молодец, не побоялась высказаться, но оставлять ее безнаказанной…

– Люди должны осознать, что пособничество серому рынку карается законом, – перебил Светляк. – И проявление милосердия станет неуважением к страданиям наших собратьев.

– Лютовать не обязательно. – Том сдвинул кустистые брови. – Но и действовать шибко мягко тоже не годится.

– Гектор мог запросто перерезать глотку всякому, кто попадался под руку, – возразила я. – На его фоне любое мое решение покажется милосердным.

Светляк покосился на Иви:

– Никто не требует смертной казни, но преступникам нужно преподнести урок. Дашь слабину, и все решат, будто мы отвечаем добром на зло.

Винн буравила меня взглядом. Какой вердикт ни вынесешь, от меня неизбежно отвернутся либо соседи по сцене, либо наблюдатели с галереи.

– Иви, предлагаю тебе вступить в Касту мимов, – зазвучал под сводами мюзик-холла мой голос. – Ты заслужила второй шанс.

Хиромантка подняла голову. Мария тихо выругалась, Светляк в бешенстве закусил губу, а верхний ярус захлебнулся негодованием.

– Подобное заявление просто сразило нас наповал. – Жемчужная Королева тряслась мелкой дрожью. – От имени всех присутствующих, позволь уточнить, темная владычица, ты действительно не намерена назначить мисс Джейкоб наказание?

– Ее признание сыграло ключевую роль в обнаружении серого рынка. – Перекошенные от злобы лица наблюдателей заставили меня усомниться в вердикте, но отступать было поздно. – Без Иви Аббатиса и Старьевщик по-прежнему заправляли бы цитаделью.

– Плевать! – завопили сверху.

– Эта сука – предательница!

– Повесить ее!

– Швырнуть на съедение крысам!

Толпа недовольных разнесет весть о моем первом приговоре по всему Синдикату. Если не умаслить их, народ может взбунтоваться.

– Мария Огненная подтвердила искренность мисс Джейкоб, – напирала я. – Не вижу ни малейшего повода подозревать обвиняемую в сговоре со Старьевщиком, однако риск все же присутствует, поэтому Иви останется под домашним арестом минимум на три месяца. Переведем ее куда-нибудь на конспиративную квартиру или под наблюдение командующих.

Такой вариант, по всей видимости, удовлетворил присяжных, но толпа не унималась, требуя сурового приговора. Иви хоть и едва держалась на ногах, однако нашла в себе силы вяло кивнуть.

– Процесс окончен. – Жемчужная Королева треснула молотком по трибуне. – Дивия Джейкоб, эфир отпускает тебе грехи!

От возмущенных воплей закладывало уши. Светляк перерезал ленту, тянувшуюся от Иви к жаровне. В следующую секунду Винн соскочила со сцены и, стиснув хиромантку в объятиях, увела ее прочь от разгневанной публики.

Мудрое решение. Сейчас лучше всего залечь на дно, пока градус недовольства не снизится. Я уже собиралась встать, как вдруг из мрака вынырнул какой-то человек; возгласы моментально стихли.

В глаза бросились легкая походка, кожаные сапоги на каблуках, изумрудно-зеленый плащ с капюшоном. Мне не составило труда узнать Тома Переростка, новопровозглашенного главаря мимов Первого сектора Третьей когорты, обычно сопровождаемого десятком преданных поклонниц. В поединке Том одолел Зверюгу и занял его место. Мария щелкнула пальцами, привлекая мое внимание, и кивнула.

Переросток отвесил собравшимся глубокий поклон.

– С вашего позволения, королева. – Его вкрадчивый голос так и сочился патокой.

– Излагай, – милостиво разрешила я.

Элегантным жестом он откинул капюшон, явив изящной лепки лицо с алебастровой бархатистой кожей. Густая темно-рыжая челка закрывала один глаз; второй, в обрамлении пушистых ресниц, переливался янтарем. Переросток ослепительно улыбнулся зрителям на галерее.

– Благодарю, темная владычица. Вплоть до Битвы за власть я знал о тебе только понаслышке, а узрев, едва не свалился с ног от такой красоты.

Я зарделась как девчонка. Прежде никто не делал комплиментов моей внешности, особенно при большом скоплении народа.

– Если не ошибаюсь, на ногах ты все же не устоял, – вырвалось у меня, – и отнюдь не из-за моей красоты.

По зданию прокатился смех. Переросток ухмыльнулся, демонстрируя белоснежные зубы, ничуть не пострадавшие в поединке. Впрочем, шишек он набил порядочно и вдобавок лишился большого пальца на левой руке.

– Ну и прохвост! – с притворным негодованием воскликнула Мария. – Надеешься сладкими речами завоевать расположение темной владычицы?

– Никогда! – Том шутливо ударил себя кулаком в грудь. – Мое сердце принадлежит тебе одной.

На галерее протяжно засвистели. Я расправила плечи и напустила на себя удивленный вид.

– Скажи-ка, Том, а с Сенным Гектором ты тоже общался в схожей манере?

– Общался бы, не уступай он тебе в очаровании, – без всякого смущения парировал Переросток.

Если поначалу я смутилась, застигнутая Томом врасплох, то теперь вольготно устроилась в кресле, старательно пряча улыбку. Этот парень явно ломал комедию в надежде выбить почву у меня из-под ног.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Ладно, дабы пощадить твое самолюбие, притворюсь, что поверила. – Я демонстративно зевнула. – Ну, говори уже, зачем пожаловал.

Зрители захихикали. Том моргнул.

– Пока меня не опередили, хочу предложить свою кандидатуру на пост главаря мимов Четвертого сектора Первой когорты.

– Одного сектора тебе мало?

– Не люблю останавливаться на достигнутом, – парировал Переросток.

– Вотчина Джексона – лакомый кусочек. Уверен, что потянешь?

– Ну, положим, силу я наглядно продемонстрировал на поединке. Кроме того, целых шесть лет мне удавалось поддерживать порядок в Первом секторе Третьей когорты, пока Зверюга пьянствовал и дебоширил. – Переросток опустился на одно колено. – Темная владычица, обещаю служить тебе верой и правдой. Я помешал Точильщику убить тебя на «Арене розы», поскольку разглядел твой потенциал.

Да, было дело. Едва ли Переросток вставал грудью на мою защиту, но, по крайней мере, не нападал, хотя его главарь мимов жаждал моей крови.

– Позволь мне проявить себя, – настаивал Том. – Под моим началом сектор преобразится, изменится в лучшую сторону.

Я покосилась на своих командующих. Мария воодушевленно кивала, Рифмач с ухмылкой поднял большие пальцы вверх, остальные никак не отреагировали – значит, не возражают. Правда, придется искать замену для III-1, но перепоручить подходящему человеку владения Джексона сейчас куда важнее.

– Хорошо, – вздохнула я. – Том Переросток, провозглашаю тебя главарем мимов Четвертого сектора Первой когорты! Да будет неоспоримым твое правление, пока оно угодно эфиру! – С галереи грянули аплодисменты. – Кого возьмешь в достопочтимые подельницы?

– Если не возражаешь, вернемся к этому разговору позже. Я пока еще не решил, кому отдать предпочтение. Но варианты есть.

Я выгнула бровь:

– Кто бы сомневался.


Из мюзик-холла Том отправился прямиком в I-4, проверить, как изменился сектор после исчезновения Джексона. По моей просьбе он обещал выдвинуть Зику и Надин ультиматум: либо они перебираются на конспиративную квартиру Касты мимов и сотрудничают с нами, либо – скатертью дорога: в Четвертом секторе Первой когорты им больше не место. Я и так уже сколько могла оттягивала неизбежное, однако всему есть предел.

Под неодобрительные взгляды отдельных командующих я спустилась с подмостков. За последнюю пару недель мне удалось основательно изучить своих ближайших союзников. И вот что я выяснила. Светляк с Жемчужной Королевой придерживаются самых строгих правил и свято чтут традиции. Под напускной суровостью Рифмача скрывается доброе сердце. С Марией вечно как на пороховой бочке: никогда не знаешь, чего ждать. Минти идет по пути наименьшего сопротивления, а Винн выступает защитницей слабых.

Широкий диапазон мнений обычно радовал, однако сегодня Винн единственная одобрила вынесенный мною вердикт. Она взяла мои руки в свои и клятвенно заверила, что мне воздастся за милосердие.

Впрочем, у большинства мимов милосердие явно не поощрялось. Скоро новость распространится по Синдикату, и ясновидцы упрекнут темную владычицу в малодушии.

Но тут уж ничего не поделаешь. Я не могла поступить иначе, Иви и без того много выстрадала.

В убежище Ник занялся ужином, а я тем временем зализывала раны. Порез на боку, затягиваясь, немилосердно чесался, что раздражало меня донельзя. От подмышки до бедра тянулась розовато-багровая полоса. Подарок прежнего наставника. Однако мои увечья не шли ни в какое сравнение с глубокими шрамами Стража, оставленными в наказание за измену Саргасам – наказание, которого можно было бы избежать, не вмешайся Джексон. Страж прятал рубцы от посторонних глаз, но мне доводилось касаться шершавых борозд, покрывавших его могучую спину. Джексон поставил тавро на каждом из нас.

И рано или поздно он за это заплатит.

Я подошла к зеркалу, чтобы стереть макияж. Губы без помады производили удручающее впечатление, под глазами залегли тени. После кофейно-бульонной диеты кости выпирали наружу.

Хороша правительница, нечего сказать.

Внимание привлекла блестящая точка на шее. Палец машинально коснулся подарка Стража – подвески в форме крыльев, которая спасла мне жизнь на «Арене розы».

Внизу Ник колдовал у плиты, помешивая в кастрюле какое-то варево; Элиза склонилась над листком бумаги. При виде меня она отложила чтиво и досадливо поморщилась:

– Ты хоть осознаешь, как тебе повезло?

– Сама не верю своему счастью. Угодить в лапы Сайена и полгода проторчать за колючей проволокой. Просто сказочное везение. Предлагаю рассортировать его по бутылкам и пустить в оборот. Денег заработаем немерено.

Элиза скорчила обиженную гримасу:

– Том, разрази его гром, Переросток ухлестывал за тобой, а ты и бровью не повела. Ты небось даже не в курсе, сколько лет я надеюсь добиться от него взаимности?

Я опустилась на стул.

– Почему бы тебе не податься к нему в подельницы? Правда, желающих там будет хоть отбавляй.

– Нет уж, уволь. Предпочитаю стать единственной и неповторимой, – промурлыкала она.

Моя слабая улыбка, не успев вспыхнуть, погасла, когда Элиза пододвинула мне листок с перечнем всех мест, где, согласно донесениям, установлена новая модель сканера. «Экстрасенс» проник повсюду: в банкоматы и телефонные будки, в такси и дверные проемы кислородных баров, в больницы и школы, в супермаркеты и приюты для бездомных. Скоро ясновидцы шагу не смогут ступить, не угодив в ловушку.

Ник поставил перед нами чай и две тарелки перлового супа. Каким осунувшимся он выглядел в свете керосиновой лампы!

– Пейдж, в Синдикате зреет раскол, – предупредила Элиза. – Народ недоволен приговором Иви.

Тоже мне, новость.

– Гектор привил людям страсть к кровопролитию по поводу и без. Иви нуждается в защите, а не в наказании, – возразила я.

– Полностью с тобой солидарна, просто имей в виду: многие не питают к ней теплых чувств.

– Ну, если люди пережили правление Гектора, хотя, эфир свидетель, оно было чудовищным, то мое проглотят и не подавятся.

– Твое чудовищное правление? – уточнил Ник и впервые за долгое время искренне улыбнулся.

Я обиженно насупилась.

– Ладно, извини.

– Не смешно. Во сколько Дани вернется со смены?

– Приблизительно в час, – ответила Элиза.

Я глянула время. Половина двенадцатого. Вряд ли Даника принесет важные вести, но сам факт ее близости к врагу внушал надежду. Если кому и хватит упорства отыскать ядро, то исключительно Данике Панич.

– Мы тут пообщались с Цефеем после суда, – вставил Ник. – Тирабелл желает встретиться с тобой в полночь. Пойдем вместе.

– Прекрасно. Целый час унижений гарантирован. – Мало мне своих проблем, теперь еще придется клянчить у Тирабелл денег. – Выписки у нас под рукой?

Элиза пододвинула мне гроссбух. Глаза заскользили по строчкам. Да, плохо дело. Источники дохода курам на смех, все финансирование держится на Тирабелл и налоговых вычетах. А ведь Гектор швырял деньги направо и налево. Хотя чему удивляться – серый рынок приносил баснословные барыши.

Я захлопнула гроссбух.

– Господа, приводите себя в порядок. Элиза, проверь, Потусторонний совет перечислил налоги в полном объеме?

– Не вопрос.

Тирабелл назначила встречу в заброшенном здании Уоппина. Знакомый мотоциклист подобрал нас у перекрестка, но не успели мы проехать и трех кварталов, как ожили внешние экраны: транслировали срочное сообщение от верховного инквизитора. По моей просьбе водитель свернул на обочину и заглушил мотор.

На мониторах возник Фрэнк Уивер:

«Граждане цитадели, говорит ваш инквизитор. В целях безопасности с сегодняшнего дня в столице вводится комендантский час продолжительностью с восьми вечера до пяти утра. Ограничение не распространяется на работников ночной смены при наличии у них униформы и удостоверения личности. Уверяю, мы вынуждены прибегнуть к столь суровым мерам исключительно ради вашего блага. Надеемся на понимание. И помните: Сайен был и остается самым надежным местом на земле».

Физиономию Уивера сменило изображение алого якоря на белом фоне – государственная эмблема Сайена. Повисла гробовая тишина.

– Разворачиваемся, – скомандовал Ник. – Живо.

На обратном пути я разглядывала прохожих: люди бранились, негодующе тыкали пальцем в мониторы; однако мало-помалу улицы пустели.

Мотоциклист высадил нас у доков. Мозг работал как заведенный, лихорадочно обдумывая, какие последствия повлечет за собой выступление Уивера. Сканеры вкупе с комендантским часом сильно ударят по Касте мимов.

Мы опрометью бросились в дом. Элиза, корпевшая над цифрами, испуганно встрепенулась:

– Что случилось?

– Комендантский час, – выпалила я. – С восьми до пяти.

– Проклятье! Совсем уже… – Не договорив, Элиза поспешно опустила шпингалеты на окнах. – А вам разве не нужно к Рантанам?

– Успеется.

Мы ринулись запирать двери. Ник проверил дом сверху донизу, после чего устроился вместе с нами за столом. Ошарашенные известием, мы молчали, занятые собственными мыслями.

Нужно придумать способ обойти запрет, хотя сделать это будет непросто, особенно если Джексон консультирует Сайен касаемо наших передвижений. Ему известны все секретные маршруты, по крайней мере, в Центральной когорте. Можно отправить разведчиков на поиски новых туннелей и троп, но те наверняка можно по пальцам перечесть. Джексон десятилетиями накапливал знания о Лондоне, не мне тягаться с ним в топографии.

Самый оптимальный вариант – воспользоваться подземными ходами, однако водосточники и канальи вряд ли встретят нас с распростертыми объятиями. Обитатели лондонского дна, невидцы по природе, они перебивались крохами, вырученными с продажи безделушек и артефактов, найденных в пересохших руслах, стоках и канализации. По негласному соглашению подземные туннели считались их вотчиной, входом туда служили канализационные люки, и никто в Синдикате не отваживался сунуться на территорию подземщиков.

Кто-то забарабанил в дверь. Мы вскочили, поспешно созывая арсенал.

– Легионеры, – шепнул Ник. – Надо сма…

– Постой, – перебила я.

Последовали два мощных удара, сопровождаемые ощущением нечеловеческих лабиринтов за окном.

Я медленно распустила арсенал.

– Нет, не легионеры. Рантаны.

Ник грязно выругался.

На цыпочках я прокралась в коридор и приоткрыла створку двери, удерживаемую цепочкой. Во мраке мелькнули зеленовато-желтые глаза, цепочка вылетела из паза, и дверь распахнулась настежь.

Удар пришелся в плечо. Не дав опомниться, рука в перчатке схватила меня за ворот и отбросила к стене. Ник с Элизой разразились гневными криками. Впервые после Битвы за власть мой фантом выстрелил, точно камень из рогатки, но, наткнувшись на глухой лабиринт, отрикошетил обратно. Боль раскаленной стрелой пронзила висок, проникая все глубже.

– Ты явно не стоишь вложенных в тебя денег, странница, – процедила Тирабелл Шератан.

В мгновение ока коридор наполнился рефаитами. Ник демонстративно прицелился в мою мучительницу:

– Отпусти ее. Немедленно.

Боль нарастала. На глаза предательски навернулись слезы.

– Рефаитам простительна непунктуальность, – продолжала Тирабелл. Собравшись с силами, я подняла голову. – Однако ты смертная. Каждая секунда отнимает у тебя драгоценную частичку жизни. Только не говори, что не разбираешься во времени.

– С сегодняшнего дня введен комендантский час, – рявкнул Ник. – Нам пришлось вернуться.

– Комендантский час не отменяет ваших обязательств.

– Тирабелл, ты ведешь себя неразумно!

– Какая ирония, – фыркнула Плиона. – Человеческая раса – само воплощение разумности.

Перед внутренним взором заплясали черные точки. Стальные пальцы до синяков впивались в кожу. Внезапно в коридоре возник Страж. Мгновенно оценив обстановку, он в бешенстве обратился к Тирабелл на родном наречии. Избранная правительница отшвырнула меня, словно былинку, прямиком на руки Нику.

– Как ты смеешь! – набросилась на нее Элиза. – По-твоему, Пейдж мало выстрадала на «Арене розы»?

– Сбавь тон, когда беседуешь с избранной правительницей, – вскинулась Плиона.

Элиза ощетинилась. Я прижала ладони ко лбу, силясь отогнать боль.

– Пейдж, ты как? – шепнул Ник.

– Нормально.

– Не придуривайся, – оскалился Цефей.

– Угомонись, – выдавила я. – Самому не надоело?

– А ну повтори, смертная!

– Хватит! – остановил перепалку Страж. – Сейчас не до грызни. Если срочно не найти решения, комендантский час и «Экстрасенс» существенно подорвут деятельность Синдиката. – Он плотно затворил дверь. – Каста мимов создавалась как союз Рантанов и Синдиката. Только вместе мы сумеем одолеть врага, поодиночке расправиться с нами не составит труда. Надо быть круглым дураком, чтобы не понимать очевидного.

Повисла напряженная пауза. У меня внутри все похолодело; никогда еще Страж не высказывался так пылко в присутствии прочих Рантанов. Ник опустил пистолет.

– Если все успокоились, предлагаю начать, – откашлялась я.

Сопровождаемая толпой рефаитов, Тирабелл вихрем влетела в гостиную.

– Подай нам вина, странница.

Краска бросилась мне в лицо.

– Пейдж, я принесу, – вмешался Ник, но я уже шла на кухню.

Напрасно Тирабелл надеялась меня спровоцировать, не на ту напала! Пошарив под раковиной, я достала бутылку, которую доверили мне на хранение, трясущимися руками наполнила пять бокалов и сделала пару больших глотков прямо из горлышка.

Алкоголь обжег внутренности. Ник в позе охранника застыл у входа в гостиную. Однако не успели мы сделать и шагу, как путь нам преградила Люсида Саргас:

– Вдвоем нельзя.

– Почему? – возмутился Ник.

– Избранная правительница желает беседовать с темной владычицей наедине.

Элиза приняла боевую стойку. Забавное зрелище, учитывая, что соперница превосходила ее ростом на целых тридцать сантиметров.

– Мы подельники Пейдж и тоже имеем право знать.

– Не лезь, если хочешь, чтобы мы и впредь финансировали вашу революцию.

– Вашу или нашу? – фыркнула Элиза.

Я тронула ее за плечо:

– Не спорь. Узнаешь все от меня.

Друзья с неудовольствием посторонились.

Я протянула Люсиде бокал.

– Не употребляю, – отказалась она с неким подобием улыбки. – На моей коже нет рубцов, а вино предназначено притуплять боль от шрамов. Без него у моих собратьев портится характер.

– По-моему, пакостный характер – это у них врожденное.

– Шутишь? – сощурилась Люсида.

– Не совсем.

Придерживая коленом поднос, я толкнула дверь. Голова по-прежнему раскалывалась, ноги подгибались. Обычно я разминалась перед проникновением в чужой лабиринт, но внезапная атака Тирабелл на мою ауру спровоцировала непроизвольный прыжок.

В гостиной Цефей привалился к подоконнику. Плиона полулежала на кушетке (она никогда не сидела, только полулежала!), Страж изваянием застыл в углу. Среди рефаитов была также незнакомка с серебристым сарксом и совершенно лысой, как у Цефея, головой.

Тирабелл, в царственной позе стоявшая у камина, взяла предложенный бокал и поднесла к губам.

– Арктур, тебе не помешает промочить горло.

– Потерплю.

Я с грохотом поставила поднос. Тирабелл залпом осушила полбокала.

– Познакомься с Мирой Сарин, единомышленницей Рантанов, лишь недавно возвратившейся из затяжной ссылки.

Незнакомка ответила на мой приветственный кивок. Ее огромные, широко расставленные глаза отливали желтым – по дороге кто-то неплохо подкрепился сенсором.

– Я вызвала тебя, чтобы сообщить: мы покидаем Лондон, – торжественно объявила Тирабелл.

– Надолго?

– Как получится.

– Но почему?

Под пристальными взглядами Рантанов Тирабелл шагнула к ближайшему окну.

– Отдельные группы рефаитов из внешнего и загробного миров готовы объединиться против Саргасов, если мы проявим решимость в заново вспыхнувшей войне. Для этого необходимо убедить влиятельного члена каждой из шести семей – в идеале, стража, бывшего или действующего – принять нашу сторону.

– Думаю, начать лучше с изгнанников, – заметила Люсида. – У них с Саргасами особые счеты. В ссылке они наверняка успели возненавидеть правящую династию. Перво-наперво разыщем Адару, опальную Хранительницу Сарина, якобы весьма расположенную к Рантанам. Мира знает, где ее найти в загробном мире.

Я тоже потянулась за вином.

– Думаете, затея выгорит?

– Должно получиться, – бросил реплику Страж.

Обнадеживает.

– Успех предприятия во многом зависит от вас, вашей преданности и талантов, – продолжала Тирабелл. – Для потенциальных союзников это будет весомым аргументом. Многие друзья обеспокоены нашим сотрудничеством с людьми, особенно в свете… прошлых событий, – мрачно добавила она.

– И как мне доказать свою преданность?

– Покажи, что готова на все ради общего дела. – Тирабелл вручила мне пустой бокал. – Если не ошибаюсь, ты наконец сместила архипредателя и, следуя моим указаниям, исключила из Синдиката оставшихся «Печатей».

– Джексон сбежал и не вернется, – затараторила я в надежде поскорее сменить тему. – Главное сейчас – нейтрализовать «Экстрасенс», в противном случае мы не сможем и шагу ступить, не говоря уже о революции. Страж считает, что сканеры работают на эфирных технологиях, места их установки известны, но нам нужно больше информации. – Однако рефаиты не спешили делиться сведениями. Я недовольно скривилась. – Люсида, ты ведь Саргас и наверняка в курсе дела. Не знаешь, откуда такая спешка с внедрением сканеров? От чего именно они подпитываются?

Люсида отвернулась, уязвленная напоминанием о родственных связях.

– Секретом «Экстрасенса» ведает лишь наследная правительница… ну и, возможно, верховный командор Сайена. Касаемо увеличения числа сканеров могу предположить, что Сайен таким образом пытается усилить контроль над столицей, создав массовые препоны для Касты мимов.

– Как вариант, ядро питается от эфирной батареи – полтергейста, заключенного в материальный предмет, – безмятежно добавила Мира Сарин. – Батарея аккумулирует и распределяет энергию, вырабатываемую фантомом. Поразмышляй на досуге.

Эфирные батареи широко применялись в колонии. С их помощью рефаиты активировали электрические заборы, посылавшие смертельные разряды, и создавали замки́, открыть которые удавалось, только освободив полтергейста. Я старалась не думать о Себастиане Пирсе, чей фантом некогда стал пленником хитроумного устройства.

– Допустим, речь действительно идет об эфирной батарее. Как ее уничтожить? Вызволить дух или сломать физическую оболочку?

– Думаю, оба способа сгодятся.

– Какое кощунство, – проворчал Цефей. – Осквернять энергию эфира человеческими технологиями… Проклятые Саргасы, вечный позор нашего рода.

– Чем тебя не устраивают технологии? – изумилась я.

– Они загрязняют воздух и землю, большинство работает на топливе, полученном из гниющей субстанции. Их облик неказист, а природа разрушительна. Объединять подобное с эфиром – святотатство чистой воды.

С такими доводами не поспоришь.

– Цефей прав, – обратилась ко мне Тирабелл. – Мне нравится твое стремление нейтрализовать «Экстрасенс», однако попрошу не предпринимать никаких действий, предварительно не согласовав их со мной.

– Твои решения тоже будем согласовывать?

– Правила устанавливает тот, кто платит, – парировала Тирабелл, отворачиваясь к окну. – Люсида остается в городе, связь держим через нее. Остальные Рантаны последуют за мной в загробный мир.

– Но Страж – наш лучший тренер, – возразила я. – Его место здесь, рядом с Кастой мимов. Без него мне вряд ли удастся восстановить свой дар, а, чует мое сердце, он нам еще понадобится.

– Ваши тренировки с Арктуром закончены.

Я уставилась на Стража, потом на спину Тирабелл.

– Прости, не поняла?

– Ты меня слышала. Если тебе нужна помощь, обратись к Люсиде.

Страж не отрываясь смотрел в огонь. От стука сердца закладывало уши.

– Но у Люсиды нет опыта.

– Верно, – легко согласила та, – но надо же с чего-то начинать.

– Не берусь прогнозировать, как отреагируют новобранцы, а такие вещи необходимо знать наверняка. Стража рекруты чтят, это точно. Зачем доставлять им лишние неудобства, особенно сейчас, когда на нас столько всего свалилось: сканеры, комендантский час? Страж, останься. – Я старалась говорить буднично, однако в голосе звучала мольба.

Тирабелл обернулась и взглянула на Арктура в упор.

– Я исполняю волю избранной правительницы, – произнес он чуть погодя.

И эти его слова отняли у меня последние силы.

Один лишь взгляд, и он всецело на стороне Тирабелл.

«Для Тирабелл Шератан ты всего лишь пешка в затяжной игре. – Голос Джексона, до сих пор молчавший, снова звучал в голове. – Арктур Мезартим – не более чем приманка, на которую она ловит наивных дурочек. Покорный инструмент ее воли».

Нашла кому довериться! Стражу нравилось наблюдать за моим унижением, нравилось не подчиняться мне в присутствии Тирабелл, с которой мы планировали держаться на равных. А теперь он бросает Касту мимов на произвол судьбы и мчится улаживать дела рефаитов.

– Отъезд состоится в пятую луну, – сообщила Тирабелл, направляясь к выходу.

Цефей галантно распахнул перед правительницей дверь, и вся компания скрылась в коридоре. В гостиной повеяло холодом. Мира Сарин многозначительно покосилась на меня и исчезла за порогом.

Страж закрыл створку. Мы остались наедине, в окружении теней.

– У тебя кровь идет из носа.

– Знаю, – соврала я, только сейчас ощутив на губах солоноватый привкус.

– Цефей говорит, ты назначила нового главаря мимов I-4. Вот только церемония, по его словам, получилась довольно скомканной, а Пейдж Махоуни вела себя легкомысленно и… недопустимо. Твои возражения?

Естественно, Цефей всегда найдет, к чему придраться.

– При всем уважении, вы понятия не имеете о политике Синдиката, потому и заключили с нами союз.

– Как проводился отбор?

– Обыкновенно. Кто первый предложит свою кандидатуру Потустороннему совету, тот и победил. Том Переросток показался мне достойным претендентом. – Я воинственно вздернула подбородок. – Насчет «недопустимого» поведения… Цефей просто взбесился, что Том флиртовал со мной.

Страж недобро сощурился:

– Я доверяю твоему суждению, а Цефей – нет.

– Прикажете устраивать каждому кандидату перекрестный допрос? Могли бы заранее предупредить. – Я старалась говорить спокойно, хотя внутри все клокотало от ярости. – Я знаю Синдикат. Знаю, как он устроен.

– Это не единственная претензия Тирабелл. Если выяснится, что ты не избавилась от «Печатей»…

Мое терпение лопнуло.

– Надоело! Тирабелл просто помешалась на Джексоне. Ей мало моего публичного отречения на «Арене розы»? Мало, что я рисковала жизнью там, в колонии, лишь бы доказать свою преданность делу? В таком случае простите, что не оправдала надежд. – Я демонстративно подняла бокал. – Желаете вина, принц-консорт?

– Перестань, Пейдж.

– Тирабелл ты не смеешь и слова поперек сказать, верно? – Мой голос почти срывался на крик. – Трус несчастный! Она унижает меня, шпыняет как служанку, а ты молчишь! И вдобавок еще выставляешь идиоткой перед всеми Рантанами! Спасибо, что указал мне мое место!

Страж наклонился, и наши взгляды встретились. По телу забегали мурашки.

– Если начну слишком рьяно защищать тебя, – глухо отозвался он, – одной уязвленной гордостью ты не отделаешься. Думаешь, мне самому нравится играть в эти игры?

Судя по тону, Страж едва сдерживался.

– Понятия не имею, нравится тебе это или нет, – и не узнаю, если ты уедешь, особенно сейчас, когда враг так силен.

– Если я буду настаивать, то Тирабелл запретит нам видеться.

– Можно подумать, что тебе не все равно. Мне прекрасно известно, кто ты, Арктур Мезартим.

– И кто же? – нахмурился Страж, всем видом призывая меня объясниться, высказаться.

Заученные обвинения уже вертелись у меня на языке.

Приманка. Покорный инструмент.

– Если ты и впредь намерен расписываться в собственной несостоятельности, тогда уходи, – выдавила я. – Улаживай ваши рефаитские вопросы. Проваливай в загробный мир и не мешай мне руководить на свое усмотрение.

Арктур смотрел на меня в упор. Сердце болезненно екнуло, но я выдержала его взгляд.

– Не знаю, что у тебя на уме, Пейдж, – с расстановкой произнес он, – но запомни одно: Саргасы жаждут разобщить нас, посеять недоверие и смуту в Касте мимов. Не дай им победить, докажи, что люди и рефаиты могут сплотиться.

– Это был приказ, – отчеканила я, ощущая дикое напряжение во всем теле.

Повисла пауза.

– Как вам будет угодно, темная владычица, – нарушил молчание Страж.

Хлопнула дверь, наши ауры разъединились. Я упала в кресло и обхватила голову руками.

4 Вэнс

29 ноября 2059 года Ноябрьфест

Он отдалялся от меня. Постепенно ускользал. Наши отношения были связующим звеном между Синдикатом и Рантанами: если не сохранить их, то все, что мы воздвигли, рухнет. Каста мимов распадется.

В начале второго ночи Даника ввалилась в гостиную прямо в рабочем комбинезоне и принялась оббивать снег с подкованных сталью ботинок. Я сидела у камина, силясь унять головную боль; глаза у меня были на мокром месте.

– Ну, чем порадуешь?

– Кажется, я нашла ядро, – весело откликнулась Дани.

Я резко выпрямилась:

– Серьезно?

– Такими вещами не шутят. Но хорошие новости на этом закончились. Рассказывать плохие?

– Валяй, – согласилась я, все еще пребывая в эйфории от услышанного.

– Ядро прячут в подземном хранилище, охраны там столько, что и мышь не проскочит.

Я кинулась будить остальных. Вскоре мы вчетвером уже сидели в гостиной. Даника расшнуровала ботинки и распустила стянутые в пучок волосы.

– Значит, так. Мой придурок-начальник занимается непосредственно установкой крупногабаритных сканеров. И вдруг сегодня ему говорят: мол, в ядре впервые за год возникли какие-то неполадки, нужна бригада ремонтников. Меня в нее не включили, – опередила Даника мой вопрос, уже норовивший сорваться с губ, – но мне удалось подслушать адрес.

– Продолжай.

– Над хранилищем II-1 есть склад. – (Я плохо знала тот сектор, но найти сведущего человека не проблема.) – Люк из него ведет вниз, к ядру. На время ремонта сигнализацию отключат. Но вот в чем загвоздка: работы там всего на один день, и приступают незамедлительно. Сегодня.

– А насчет ядра ничего выяснить не удалось? – спросил Ник.

Даника пожала плечами:

– Думаю, эта штука требует крайне бережного обращения, поэтому его и хранят под землей. Зачем гадать, когда есть шанс увидеть все своими глазами? Пусть Пейдж вселится в кого-нибудь из инженеров и посмотрит.

– Дани, ты гений! – восхитилась я.

– Невелика мудрость: подслушивать олухов в нашем отделе. – Она вытерла перепачканные маслом ладони о комбинезон. – Ладно, мне пора на боковую. Завтра работаю в первую смену.

Жалобно скрипнули ступени – Даника ушла наверх, а мы напряженно обдумывали варианты.

– Решение нужно принимать быстро, – горячилась я. – Другой такой случай может еще долго не представиться. Это наш единственный шанс.

Ник потер подбородок:

– Даже не знаю. Слишком уж все гладко.

– Дани вне подозрений. Возникни у них хоть тень сомнений, «крот» давно бы уведомил Стража.

После томительного ожидания у нас наконец-то появилась зацепка. Необходимо отбросить страх, тщательно взвесить все за и против. Грех упускать возможность нанести удар по инфраструктуре Сайена. Риск, конечно, огромный, но успех сплотит ряды Касты мимов.

– Хочу посоветоваться с Марией и Светляком. – Я решительно поднялась. – А заодно с Джимми О’Гоблином, как-никак это его сектор. Если только он не напился в стельку.

Элиза вытащила из кармана мобильный. Я ринулась на кухню и достала подробную карту района.

– Пейдж, а разве мы не должны спросить разрешения у Рантанов? – забеспокоился Ник.

– Нет, – помешкав, ответила я. – Если хочу завоевать доверие Тирабелл и оправдать вложенные средства, надо учиться самой принимать решения. Она же со мной не советуется.

– Облажаемся, и нас лишат финансирования, – не унимался Ник.

– Пусть только попробуют. Кишка тонка, – фыркнула я, натягивая перчатки.

Мы отправились в портовые трущобы. Мария и Светляк ждали в пустом бараке. Компанию им составлял пепельно-серый, весь какой-то взлохмаченный Джимми О’Гоблин, главарь мимов Первого сектора Второй когорты. Несмотря на алкогольное амбре, на ногах он держался крепко.

– Добрый день, темная владычица, – просипел О’Гоблин.

– Сейчас два часа ночи, Джимми. – Вместе с дыханием изо рта вырывалось облачко белого пара. – Похоже, нам удалось отыскать ядро «Экстрасенса».

– Оперативно, – похвалила Мария.

Я вкратце изложила рассказ Даники. Светляк, нахмурившись, слушал.

– Действуем незамедлительно, – оживилась Мария. – Риск, конечно, есть, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Согласна, – подхватила я. – Джимми, это твой сектор. У склада не наблюдалось никакой возни?

– Обычно там тихо, но вчера вдруг нагрянули полчища легионеров.

Я расстелила на полу карту, и Джимми пустился в объяснения. Помимо охраны, склад огорожен забором, проникнуть на территорию можно лишь через ворота. Перелезть через стену нельзя – слишком высоко, плоскогубцами сетку не перекусишь, а если идти напрямую, сто процентов нарвешься на пулю.

– Впрочем, имеется запасной вариант. – О’Гоблин ухмыльнулся, демонстрируя потемневшие от вина зубы. – Надежный, комар носа не подточит. Правда, только безумец отважится на такое…

Я придвинулась к пьянице вплотную:

– Излагай.

– Как скажешь. Мороз сейчас дикий, верно? – Я растерянно кивнула. – К складу примыкает пожарная лестница, ведущая к Темзе. Обычно до нее не добраться, но из-за погоды воду на том участке сковало льдом. Улавливаешь?

Мои брови поползли вверх.

– Предлагаешь пройти по льду?

– И впрямь безумие, – ахнула Мария.

– Крохотный, но шанс! В нашем положении следует цепляться за любую соломинку, – философски заметила я и стиснула ладони, чувствуя, как в подушечках пальцев пульсирует кровь.

Темная владычица в честной борьбе завоевала право принимать решения, главное сейчас – не ошибиться.

– Лестница упирается в потайной лаз под забором, местные пьянчуги прорыли его пару лет назад. – Джимми ткнул заскорузлым пальцем в карту. – Пришлю к вам сведущего человечка, он все подробно растолкует. Затея, конечно, безумная, но так вас точно не засекут.

С каждой минутой идея увлекала меня все больше.

– Грядут празднования по случаю Ноябрьфеста; Уивер временно упразднит комендантский час. Для нас это уникальная возможность. – Присутствующие согласно закивали. – Сегодня же направим туда вооруженную команду. Сами проникнем в подвал, отыщем ядро, разбомбим его по мере сил, на худой конец выясним, что это вообще за дрянь, – и свалим.

– Под «мы» подразумевается… – начала Элиза.

– Я возглавлю операцию.

Собравшиеся переглянулись.

– Пейдж, мы ведь договорились: ты не лезешь на передовую, – возмутился Ник.

– Помнишь, что сказала Дани? Надо вселиться в кого-нибудь из инженеров и разведать обстановку изнутри.

– Ты с поединка не использовала свой дар. Если тебе так приспичило, потренируйся со Стражем.

– Не выйдет.

– Почему?

Я всем видом демонстрировала нежелание развивать эту тему. Ник недовольно поджал губы, но промолчал.

– Пусть народ убедится, что члены Синдиката для меня не пушечное мясо. Что я готова сама подставить голову под топор, а не командовать издалека, как Гектор.

Больше возражений не последовало.

Оставалось набрать команду. Первой вызвалась Мария. К ней решили добавить трех заклинателей, чтобы при необходимости воззвать к помощи фантомов, и троих паранормалов, прошедших интенсивную подготовку у Стража. Провидец из местных покажет нам маршрут.

– Я с вами, – тряхнул головой Ник.

– И я тоже, – не осталась в стороне Элиза. – Мы ведь твои подельники.

– А если нас схватят? Нельзя так рисковать. – Я ненадолго задумалась. – Пожалуй, с оракулом будет сподручнее. Ник, отправляешься с нами. Элиза, доверяю тебе координировать отступление.

Муза стиснула кулаки:

– Хорошо.

Бедняжка давно ждала повода блеснуть своими талантами, но сейчас не время тешить самолюбие.

– Попрошу Тома заглянуть в эфир, – вклинился Светляк. – На предмет дурных предзнаменований.

– А я попробую раздобыть взрывчатку. У меня перед Вэнс должок, – мечтательно протянула Мария.


С рассветом на город опустился туман. Сквозь облачную завесу серебряной монетой светило солнце; сгрудившись вокруг фортепьяно, лондонцы распевали салонные песни и желали друг другу счастливого Ноябрьфеста. На каждом шагу красовались портреты первого верховного инквизитора, Джеймса Рэмси Макдоналда. Верховный инквизитор Франции намеревался почтить Лондон визитом, но, если верить «Оку Сайена», внезапно заболел. Странно, приезд Менара освещался с такой помпой, даже перелом обеих ног не удержал бы его на родине. Впрочем, над этим некогда ломать голову, есть дела поважнее.

Готовились мы на совесть. Светляк, ведавший рекрутами, собрал и проинструктировал группу захвата. Резерв при необходимости исполнит отвлекающий маневр. Опираясь на слова Джимми, я составила маршрут передвижения по льду.

Следовало признать, что Ник был прав: форма у меня и впрямь ни к черту. Отбросив гордость, я сосредоточилась на золотой пуповине – тишина.

Никак Страж задумал поиграть? Ну что ж, вперед и с песней. Вдобавок он мог донести Тирабелл о наших планах. Остаток дня я посвятила тренировкам на птичках и сразила Ника наповал, когда вселилась в сороку и устроилась у него на плече. Правда, за успех пришлось расплачиваться мучительной головной болью.

В сумерках вся команда собралась в заброшенном кислородном баре Воксхолла. Ник раздал нам поношенные комбинезоны с эмблемой Сайена.

– Чего только не найдешь на старом Спиталфилдсе, – пояснил он, перехватив мой вопросительный взгляд.

Не успела я застегнуть комбинезон, как в помещение вбежала Мария, злющая-презлющая.

– Проклятый ублюдок распродал всю взрывчатку! Видите ли, СайенМОП никогда не базировался в Лондоне, отсюда такой дефицит!

Я заправила штанины в сапоги.

– Вот как?

– Да, возможность достать оружие – единственное преимущество такого соседства. Воруют у кригов и перепродают мятежникам. На костях старой армии возникает новая.

– Кто такие криги?

Мария сделала неопределенный жест:

– Солдаты. Производное от шведского «krig» – «война». В Швеции их пруд пруди, Ник в курсе. – Она принялась натягивать комбинезон, бормоча: – Нам позарез нужен огонь.

Естественно, огонь – ее нума. Помимо Марии, в группе еще имелись вторая пиромантка – рыжая девчушка с Мукомольни, а также двое капномантов, способных создать дымовую завесу на случай бегства. Джимми приставил к нам парочку гадателей, пожелавших сохранить инкогнито, и тощую провидицу с пурпурными губами завзятой курильщицы астры. Еще трое заклинателей вызвались добровольцами; самый высокий представился Дрисколлом. С помощниками условились заранее: не раскрывать названия своих ячеек.

Оставалось дождаться вестей от Рифмача – тот с командой гадателей намеревался заглянуть в эфир на предмет дурных предзнаменований, – однако спустя час мы решили: дальше тянуть некуда. Группа захвата столпилась вокруг меня.

– Сегодня Каста мимов совершит первую атаку на Сайен. План действий строится на информации, добытой из предположительно надежного источника, но нет гарантий, что миссия увенчается успехом или не возникнет каких-либо накладок. – Я поочередно оглядела собравшихся. – Поэтому напоминаю: никто не заставляет вас участвовать. Если сомневаетесь, откажитесь прямо сейчас и возвращайтесь в ячейки.

Пауза затягивалась. Провидица грызла ногти, но молчала.

– Мы с тобой, темная владычица, – объявил капномант.

Остальные согласно закивали.

Выдвигались в сумерках.

Устроившись на пыльном табурете, Элиза пристально смотрела нам вслед.

– Скоро вернемся, – бросила я.

Она широко улыбнулась:

– Ни пуха!


С реки дул пронизывающий ветер. Луна скрылась за облаками, в кромешной тьме мы благополучно добрались до места, старательно заметая за собой следы.

Над Темзой вырисовывались очертания склада. С погодой нам несказанно повезло – река редко замерзала, последний раз такое случилось лет сто назад. Сейчас поверхность сковало тонким льдом, в середине плескались волны, доверие внушала лишь узкая обледенелая тропка, ведущая аккурат к пункту назначения. Под тяжестью моего сапога серебристая льдина покрылась трещинами. Под бдительным взором Ника я поставила вторую ногу.

– По шкале от «абсолютно безопасно» до «смертельно опасно», какая твоя оценка? – шепнула я.

– Нам доводилось делать и более безумные вещи. На этот раз у тебя хотя бы есть четкий план. – Ник ступил за мною на лед, осторожно распределяя вес тела.

Я повернулась к команде:

– Тронулись. Не спешим, соблюдаем максимальную дистанцию.

Мы гуськом засеменили к складу. С каждым шагом пульс стремительно учащался. Вот проломится лед – и все, пиши пропало: холод или быстрое течение нас прикончат. Маршрут пролегал по старинной лондонской артерии, издавна славившейся своей беспощадностью.

Время словно бы застыло. Никто не отваживался ускорить темп. Провидица, хорошо знавшая эти края, не спеша прокладывала дорогу, обходя ненадежные участки. Наконец, спустя целую вечность, я заметила выпиравшую из стены ржавую лестницу без нижних перекладин. Когда до цели уже оставалось рукой подать, раздался угрожающий треск: Дрисколл провалился одной ногой под воду и только благодаря расторопности товарища не сгинул в полынье. Ледяная твердь содрогнулась, вынудив всех застыть изваяниями. Убедившись, что смерть от переохлаждения нам не грозит, заклинатели помогли Дрисколлу подняться.

В тени склада Ник подсадил провидицу на ступеньку, отчего лед под ним покрылся трещинами. Я вскарабкалась следом. После зыбкого льда прикосновение к металлическим перекладинам успокаивало взвинченные нервы.

Поднявшись наверх, провидица присела у забора и, сдвинув гофрированную железяку, втиснулась в неглубокий лаз.

Не считая парочки охранников, стороживших запертые ворота, территория пустовала. Мой взгляд шарил по окрестностям. К складу примыкала бетонная площадка с припаркованным фургоном СайОРТа (Сайенского отдела робототехники), однако людей поблизости не наблюдалось, только на снегу виднелись многочисленные следы. Отрешившись от бренного мира, мое шестое чувство погрузилось в эфир.

– Под нами ничего, – констатировала я. – Ни лабиринтов, ни оборудования.

– Если ты ничего не почуяла, то, вероятно, внизу пусто. – Ник сглотнул. – Значит, информация – пустышка.

– Страж и Мира считают ядро эфирной технологией. Сайен мог выставить защитный барьер, чтобы сбить ясновидцев с толку.

– Тоже верно.

Спина вспотела под комбинезоном. Провидица поманила нас с обратной стороны забора. Перебирая коленями и ладонями по снегу, мы устремились в лаз. Стратегия вырисовывалась следующая: шатенка с каптомантами остаются караулить снаружи, а основная группа идет на разведку.

До склада добирались перебежками. Не добегая пары метров, я позвала шатенку и велела ей ждать сигнала. Если Ник мигнет фонариком один раз – путь свободен. Два – всем срочно возвращаться на лед и уносить ноги.

Провидица скрылась в глубине склада, и в тот же миг с неба повалили пушистые хлопья.

Наши шаги гулким эхом отдавались под сводами. Здание пустовало – ни людей, ни охраны, никого. Из щелей сквозило, нестерпимо пахло застарелым табаком и пурпурной астрой. Ник зажег фонарик. Оглушительный звон заставил нас подскочить: Мария в темноте наткнулась на пустую бутылку из-под настойки опия, и та с грохотом покатилась по бетонному полу, заваленному стебельками астры и полиэтиленовыми пакетами.

Провидица замерла у дальней стены, занятой огромным экраном.

– Ник, посвети!

Мой спутник направил луч вниз. Перед экраном, наполовину утопленный в бетон, виднелся люк.

– Пейдж, осторожнее, – предупредил Ник, однако я уже склонилась над крышкой и, не найдя щеколды или задвижки, рванула ее вверх.

Взгляд уперся в бетонный квадрат.

Пусто.

Я таращила глаза, силясь понять, куда подевалась лестница. Через минуту меня охватила паника. Ловушка! Я обернулась предупредить остальных, сказать им, чтобы бежали без оглядки, но не успела открыть рот, как над головой сомкнулась сеть, увлекая меня к потолку.

Адреналин в крови зашкаливал. Пульс колотился в висках, заглушая исступленные вопли товарищей. Меня буквально расплющило – локти вонзились в живот, колени сведены. Стиснув зубы, я попыталась вытащить из кармана нож, но малейшее движение сопровождалось мучительной агонией.

Внезапно исполинский экран ожил. В коридор хлынул яркий свет, удлинив наши тени.

С монитора смотрела женщина.

На вид глубоко за семьдесят. Опаленную солнцем кожу покрывают глубокие морщины. Вздернутый нос, тонкие губы; седые волосы зачесаны назад, открывая костлявое лицо. Но больше всего пугали глаза – черные, словно две бездонные ямы.

«Добро пожаловать, Пейдж Махоуни!» – бесстрастный, сухой, точно выглаженное белье, тон заставил меня содрогнуться. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Растерянность, оцепенение сменились животным страхом. Настораживало, как незнакомка произнесла мое имя: тщательно, по слогам, не упуская не единого звука.

Мария как загипнотизированная уставилась на экран. Белки ее глаз таинственно мерцали вокруг радужной оболочки.

«Я – Хилдред Вэнс, верховный командор Республики Сайен. Как ты уже догадалась, ядра здесь нет. – Женщина смотрела немигающим взглядом. – Такая информация никогда не попадет в плохие руки. Никакого подземного хранилища не существует. – (Ник попятился и споткнулся о хлам на полу.) – Здание давно заброшено, однако сегодня мы основательно подготовились к вашему визиту».

Вэнс перехитрила меня, заманила, точно бычка на бойню. Пойманной рыбой я забилась в сетке.

«Пока мы беседуем, твой уникальный радиоэстетический сигнал обновляет базу данных „Экстрасенса“. Благодарим за сотрудничество».

Сверху ударил ослепительный луч.

Эфир задрожал, каждое колебание судорогой отзывалось в теле. Кто-то подбирался к моему лабиринту. Я беспомощно зависла под потолком; по спине градом струился пот, в кончиках пальцев и в коленях пульсировала кровь. Аура поочередно то съеживалась, словно сжатые в кулак пальцы, то распрямлялась. Я свернулась клубочком, прикрывая воображаемую наготу от чьего-то пристального взгляда.

Из недр помещения донеслось слабое пиканье. Влага сочилась у меня из носа, заливала лоб.

– Стреляй, Ник! – отмерла Мария. – Пейдж, не двигайся!

«Вы уже совершили огромную ошибку, явившись сюда. Сопротивляясь аресту, вы лишь ее усугубите. – Вэнс безжалостно взирала на нас с экрана. – Твоим союзникам обещают снисхождение, если ты добровольно сдашься инквизитору».

Рот наполнился кровью. Легким не хватало кислорода. Сознание стремительно угасало.

Даника… Вэнс прознала о ее принадлежности к Синдикату. Наверняка это Джексон постарался, без ведома Альсафи.

Пуля сбила крюк под потолком, и железный обруч, стискивавший голову, лопнул. Не успев опомниться, я рухнула вниз – прямо на руки Нику. Издав слабое «ох», он повалился навзничь, увлекая меня за собой. От удара я едва не лишилась чувств, но старые раны быстро помогли очухаться. Не мешкая, Мария схватила меня за шиворот и поволокла к выходу.

«Презревшим Якорь нет спасения! – неслось нам вдогонку. – Никакой пощады осквернителям естественного порядка!»

Преследуемые бесстрастным голосом, мы устремились к распахнутым дверям и замерли на снегу, озаряемые мощными лучами прожекторов. Спрятаться было негде, но поблизости хотя бы не ощущались ничьи лабиринты. Внезапно мое шестое чувство тревожно завибрировало. Я задрала голову. В небе прямо над нами зависли восемь силуэтов.

Мария опомнилась первой:

– Десант! Срочно на лед! Живее!

Провидица уже мчалась к забору. По ту сторону с воплями «Темная владычица!» металась шатенка. Едва Дрисколл с заклинателями рванули к заграждению, на крышу склада приземлился первый десантник. Мария пальнула в его напарника, метя в парашют.

– Пейдж, беги! – рявкнул Ник.

Сверху грянули выстрелы. Заклинатели один за другим повалились на землю. У меня вырвалось сдавленное «нет». Мария вытащила меня из-под обстрела и подтолкнула к Нику.

– Уходите! – скомандовала она и, прижавшись к стене, перезарядила обойму.

Я неслась во весь опор, стараясь не выпускать Ника из виду. Против солдат-невидцев арсеналы бессильны, но Марию они прикроют. В отличие от покойных, мой фантом умел проникать в любой разум.

Со спины повеяло теплом. Цепочка пылающих фантомов ринулась на десантника, приземлившегося возле Марии. Не успел он прицелиться, как пламя поглотило парашют. Мария юркнула за дверь. Стоя над телами погибших товарищей, Дрисколл палил во все стороны. Шатенка перемахнула через забор и бросилась на подмогу. У края бетонной площадки меня догнал Ник и схватил за руку.

Идеальная ловушка! Вэнс просчитала все до мелочей: устрой они засаду на складе, я бы наверняка заподозрила неладное, поэтому убийц подослали в самый последний момент.

На снегу алела кровь убитых заклинателей.

– Мария, отступай! – завопила я.

Пиромантка выпустила очередную пулю и рванула со всех ног.

Ник прицелился в солдата на крыше, но тот даже не покачнулся, защищенный бронежилетом.

Сдирая кожу на бедрах, я втиснулась в лаз. Внезапно Мария вскрикнула от боли. Мой фантом непроизвольно метнулся к десантникам, ворвался в чужой лабиринт, вытесняя законного владельца в эфир. Винтовка выпала из онемевших пальцев, я отчетливо различала буквы на прикладе, однако в следующую секунду серебряная пуповина потянула меня назад, в родное тело. От боли на глаза навернулись слезы. Тем временем какой-то десантник подкрался слева и взял на мушку шатенку, пытавшуюся отогнать снайпера от Марии. Мой фантом приготовился к прыжку. В голове словно бы провернулись ржавые шестерни – и застряли на месте.

Шатенка упала, изрешеченная пулями.

Ник протащил бледную как полотно Марию под забором и закинул ее руку себе на шею. Дрисколл почти добрался до сетки, когда солдаты снова открыли огонь. Мы кубарем скатились по лестнице.

В небе застрекотал вертолет, из прожектора хлынул поток света. Внутренний голос советовал сдаться. Мысль об убитых товарищах жгла огнем. В порыве ярости я обернулась, широко раскинув руки, и знаком велела Дрисколлу спрятаться мне за спину. С развевающимися на ветру волосами я стояла, живым заслоном ограждая друзей.

– Пейдж, какого дьявола ты творишь? – испугался Ник.

– Они не станут стрелять. – Я не отводила взгляда от вертолета. – Побоятся проломить лед.

– С чего бы это вдруг?

– Им нужно взять меня живой.

Мы угодили в западню. Над рекой кружил вертолет, готовый в любую секунду открыть огонь. Возможно, они поостерегутся стрелять прямо сейчас, но стоит нам выбраться на сушу, как меня захватят в плен, а остальных просто-напросто убьют. Пускай нам удалось выиграть время, но в конечном итоге Вэнс загнала нас в угол.

Повеяло чем-то едким. На лед, гонимый полчищем фантомов, стремительно наползал туман. Это капноманты обеспечивали нам прикрытие. Я попятилась, увлекая команду за собой, в облако. Вертолет, накренившись, скрылся из виду.

Дымовая завеса надолго не спасет. Обратный путь мы проделали быстро. Даже чересчур. У самой кромки лед подо мной хрустнул и лучами разбежался в разные стороны. Не мешкая, я оттолкнула Дрисколла подальше – и ухнула в прорубь.

На долю секунды я будто умерла.

Черные воды Темзы сомкнулись над головой. Меня камнем утянуло на дно. Острые ножи вонзились в ребра, полоснули по ногам, плоть от пупка до горла разверзлась, однако моими стараниями внутрь не проникло ни капли.

От нехватки кислорода саднило легкие. Незримый огонь пожирал внутренности. Ледяные иглы впивались в кожу, причиняя невыносимую боль. Голосовые связки зашлись в беззвучном крике. Я отчаянно боролась с водяной толщей, но конечности словно одеревенели.

«Лондон не прощает предательства, – нашептывал из недр памяти Джексон. – Он уничтожит тебя, лапушка, загонит глубоко под землю, в чумные ямы. В самые темные недра своего сердца, где гниют тела других предателей».

К дьяволу его! Если мне и суждено умереть, то не такой позорной смертью. Тепло разлилось у меня по венам, придавая сил. Я разорвала комбинезон и, избавившись от балласта, принялась лихорадочно грести в затхлой воде. Темнота дезориентировала, я билась, точно рыба об лед, не разбирая, куда плыть, пока не вынырнула наконец на поверхность. На морозе дыхание моментально превращалось в пар. Бурное течение несло меня вперед, оцепеневшие мышцы не слушались.

До берега не добраться – слишком далеко. На плаву не продержаться – слишком холодно.

Меня снова утянуло вниз. Алчная река не намеревалась отпускать добычу.

Внезапно – ощущение чужой ауры, чья-то рука вызволяет меня из водного плена.

Мои ладони уперлись в могучие плечи. Задыхаясь и кашляя, я очутилась лицом к лицу со Стражем.

– Ты?..

– Хватайся за меня.

Превозмогая слабость, я обняла его за шею, чувствуя, как подо мной перекатываются литые мускулы. Страж с легкостью преодолевал бурные потоки, Темза беспомощно отступила перед его напором.

В какой-то момент я потеряла сознание и очнулась уже на берегу. Ледяной воздух хлынул в легкие, проникая в каждую клеточку; все внутри словно подернулось инеем.

– Дыши, Пейдж, – раздался знакомый голос.

Арктур прижал меня к пылающей жаром груди и укутал в пальто, заслоняя от снега. Я тряслась как в лихорадке.


Перепоручив меня группе захвата, Страж удалился. На обратном пути Ник не давал мне заснуть, без умолку говорил, сыпал вопросами. Провалы сменялись яркими проблесками сознания – отчетливо помню, как Дрисколл залился слезами, – потом снова пустота, лишь безграничный холод и тщетные попытки согреться.

Водитель высадил нас у нелегальной квартиры в Центральной когорте. Едва переступив порог, Ник перевоплотился в доктора. Следуя его предписаниям, я разделась и приняла ванну. Проверив, нет ли открытых ран, Ник долго допытывался, как я себя чувствую («Не лихорадит? Ничего не болит?»), после чего меня укутали в три одеяла и оставили сохнуть. Завернувшись в уютный кокон, я затаилась в предвкушении того момента, когда по телу разольется блаженное тепло.

Постепенно меня сморил сон. Проснулась я как от толчка. В кресле напротив сидел рефаит и неотрывно смотрел на огонь. На какую-то кошмарную долю секунды мне почудилось, что мы снова в резиденции «Магдален» – настороженные, терзаемые сомнениями.

– Арктур.

– Пейдж. – Отблески пламени плясали на его влажных волосах.

По спине забегали мурашки. Приподнявшись на локтях, я прохрипела:

– Дани?..

– Ей ничего не грозит, – успокоил меня Страж. – Ложную информацию о складе запустили сразу в несколько подразделений Сайена. Им никогда не отыскать источник утечки.

Выходит, Вэнс лишь догадывается относительно шпионов. Повыше натянув одеяло, я с досадой отметила, что руки не дрожат. А лучше бы дрожали. Хотелось бы отреагировать на бесцельно загубленные жизни ясновидцев, но откуда взяться эмоциям, если тебя с детства пичкали смертью: она просачивалась к нам с экранов, проникала в дома, становилась неотъемлемой частью существования, пока окончательно не превратилась в явление столь же будничное, как и кофе по утрам. Вдобавок ужасы последних месяцев начисто лишили меня способности сопереживать и еще сильнее разожгли ненависть к Сайену.

– Ты спас меня.

– Да. Том рассказал о вашей затее. Отряд гадателей увидел дурное предзнаменование, Светляк пытался тебя предупредить, но по дороге угодил в сканер. Тогда подключились мы с Плионой.

– А Светляк? Где он?

– В безопасности. Ему удалось скрыться.

Мы были на волосок от смерти. Не появись Страж, темная владычица сгинула бы в Темзе.

– Спасибо, что выручил, – пролепетала я.

Страж коротко кивнул и, облокотившись на подлокотники, сплел пальцы перед собой – поза, хорошо знакомая мне еще по колонии. Оставалось смиренно ждать, когда топор опустится мне на голову.

– Тирабелл, наверное, рвет и мечет, – произнесла я, не выдержав гнетущего молчания. – Мы ведь провернули операцию без ее ведома.

Арктур взял со столика чашку с дымящимся напитком и протянул мне:

– Вот, выпей. Доктор Найгард говорит, твоя внутренняя температура по-прежнему ниже нормы.

– Плевать я хотела на температуру.

– Ну и очень глупо.

Я покорно взяла кружку и для видимости отхлебнула салепа.

– Скажи, Пейдж, ты целенаправленно провоцируешь Тирабелл? – Это прозвучало как вопрос, а не обвинение.

– Конечно нет.

– Ты не спросила ее дозволения. Затеяла рискованное предприятие, не посоветовавшись, хотя тебя просили согласовывать все свои действия.

– У нас появилась зацепка, а время поджимало.

Снова безучастный кивок.

– Пока ты спала, командующие получили донесение: через час после вашего посещения склада была схвачена ясновидица из числа полиглотов. По словам свидетелей, ее аура активировала крупногабаритный «Экстрасенс» на вокзале Паддингтон.

Внутри у меня все оборвалось. Полиглоты принадлежали к четвертой касте, до сих пор неуязвимой для сканеров.

– Возможно, это только сплетни. Но если информация подтвердится, значит потенциал «Экстрасенса» существенно вырос.

В желудке возник неприятный холодок. Мои пальцы крепче стиснули кружку.

– Нет, это не сплетни. Вэнс сказала, что нарочно заманила меня – с целью обновить базу данных «Экстрасенса». – Я облизала пересохшие губы. – Но странники относятся к седьмой касте, как они могут способствовать выявлению представителей четвертой?

– Не зная технологии, трудно судить.

– Она еще что-то говорила про какой-то… радиоэстетический сигнал. – Мое дыхание участилось. – Если Тирабелл выяснит, кто во всем виноват… – Кровь отхлынула у меня от лица. – Мы не можем лишиться вашей поддержки. Без нее Каста мимов распадется.

– Вряд ли Тирабелл лишит вас финансирования. Каста мимов нужна ей не меньше, чем тебе. – Звучало не очень убедительно. – Она воздержится от наказания, пока последствия твоего поступка не станут очевидными.

– По-моему, очевидней некуда! Я угодила в ловушку, помогла усовершенствовать «Экстрасенс», потеряла троих человек, хотя могла спасти по меньшей мере одного из них, не подведи меня дар. – От страха голос дрожал. – А я ведь говорила, что нуждаюсь в тренировках. И пробовала вызвать тебя перед уходом.

– Прости, я был занят.

– Интересно, чем?

– Разбирались с эмитом в пригороде.

Мною овладел нечеловеческий ужас, не шедший ни в какое сравнение с заплывом по зимней реке. Пока мы зациклились на «Экстрасенсе», Рантаны боролись с чудовищами, пожирающими людей заживо. Враги обложили нас со всех сторон.

– Война требует риска. Ты допустила стратегическую ошибку, хотя предприняла все необходимые меры. Никто не предполагал, что Вэнс вызвали в столицу и она готовит для тебя ловушку. Даже Альсафи ничего не подозревал – как говорится, ни сном ни духом.

– Три ясновидца погибли зря.

– Они знали, на что идут. – Страж вдруг помрачнел. – Я спрашивал у Альсафи про ядро, но он не в курсе. А учитывая место его работы, архонт можно смело вычеркнуть из списка потенциальных локаций.

– Ядро нужно найти любой ценой, – пробормотала я, глядя в огонь.

Полено, догорев, вспыхнуло искрами.

– Зачем тебя понесло на склад? – укоризненно спросил Страж. – Темная владычица не вправе так рисковать. Без тебя Каста мимов обречена.

– Вы легко подберете мне замену.

– Синдикат примет не всякого, а времени устраивать поединки нет. – Он выдержал паузу. – А для меня ты и вовсе незаменима. Только тебе я могу довериться по-настоящему.

Я всматривалась в Арктура, силясь понять, где правда, а где ложь. Сейчас мне недвусмысленно предлагали вернуть наши отношения, демонстрируя уязвимость, брешь в рефаитской броне. Страж словно вложил в мою руку ключ от двери, которую я уже и не чаяла открыть. Но вместе заветных слов с языка сорвалось иное:

– Мы обсудим ситуацию с Вэнс и позже уведомим тебя о решении. А сейчас тебе пора возвращаться к Тирабелл.

Страж выдержал мой взгляд и поднялся.

– Как пожелаешь. Доброй ночи, Пейдж.

5 Экскурс в прошлое

Поспать так и не удалось, перед глазами упорно маячило бесстрастное лицо Вэнс. Я оделась и, прихватив одеяло, вышла из гостиной. От обратной поездки сохранились лишь смутные воспоминания. Если не ошибаюсь, группа захвата рассредоточилась по ячейкам, на явке остались Мария и Ник. С ними еще Том и Светляк, которых мы встретили по дороге. Вся компания обнаружилась в соседней комнате. Мария прихлебывала бульон. Ник вскочил и крепко прижал меня к груди.

– Пейдж, я с ног сбился, разыскивая тебя! Не вмешайся Страж…

– Но он вмешался. – Я похлопала приятеля по спине. – Со мной все в порядке, не переживай.

– Ты спасла Дрисколлу шкуру, – заметила Мария. – Не оттолкни ты его от проруби – и привет: одним утопленником больше.

– Сама-то как? – спросила я, с тревогой всматриваясь в собеседницу.

– Пустяки, царапина. Случалось и похуже.

Одолеваемая беспокойством, я набросила одеяло на плечи и села рядом с Ником.

– Страж рассказал мне новости. Значит, теперь сканеры научились распознавать и четвертую касту тоже.

– Не стоит паниковать раньше времени, – успокоил меня Светляк. – Главарь мимов, передавший нам информацию, не уверен на сто процентов, была ли ясновидица полиглотом. Вполне вероятно, что она принадлежала к более низкой касте.

– Надо срочно все выяснить. Если они добрались до четвертой категории…

– Доказательств пока нет, – перебил Рифмач. – Все это, конечно, не слишком весело…

– Не слишком весело?

– Согласен, я слишком мягко выразился, но Светляк прав. Скорее всего, нас нарочно дезинформируют или пытаются запугать.

– Сомневаюсь, – решительно возразила Мария. – Я хорошо знаю Вэнс, и, поверьте, не в ее правилах морочить людям голову. Она сама призналась Пейдж, что хочет с ее помощью усовершенствовать сканеры. – Пиромантка остановилась, чтобы перевести дух. – Пейдж, если версия подтвердится, нельзя допустить утечки в Синдикат.

Повисла напряженная пауза. Как ни горько осознавать, но Мария зрит в корень: если Синдикат пронюхает, что из-за моей ошибки над четвертой кастой нависла угроза, меня в мгновение ока лишат титула.

– Расскажи про Вэнс, – попросила я, нарушив затянувшееся молчание. – Хотелось бы побольше знать о противнике.

Мария сплела пальцы на животе.

– Да уж, сама она, похоже, знает о тебе все.

Судя по взгляду Вэнс, проникавшему в душу даже сквозь экран, сомневаться в этом не приходилось.

– Ладно, расскажу, что мне известно. Устроим небольшой экскурс в историю, – начала Мария. – Когда Хилдред Диане Вэнс исполнилось шестнадцать, она примкнула к СайенМОПу и пять лет оттрубила на территории Северо-Шотландского нагорья. За годы службы – вот Том не даст соврать – она подавила несколько восстаний в стране, некогда именовавшейся Шотландией.

Рифмач, до сих пор наблюдавший за пироманткой из-под полей шляпы, придвинулся к лампе. И добавил:

– Хотите верьте, хотите нет, но я лишь немногим старше Вэнс. Помню, во времена моей далекой молодости – дело было еще в Глазго – люди говорили о ней только шепотом, словно боялись, что их услышат. А ведь лет ей тогда было всего ничего.

– Молодая, да удалая, – резюмировала я.

– Прямо как ты, – вставила Мария.

Не самое лестное сравнение.

– Начальство оценило ее страсть к убийству паранормалов, и юная Вэнс стремительно взлетела по карьерной лестнице. Сейчас ей семьдесят пять, и она старейший представитель высшего эшелона Сайена.

Интересно, заодно ли Вэнс с Саргасами? По описанию они прямо родственные души.

– Задумав разделаться с мятежниками на Балканах, Вэнс выяснила всю подноготную наших лидеров, внедрила двойных агентов, причем проделала это буквально за пару дней. – На лицо Марии набежала тень. – Окольными путями она разведала, что люди особенно расположены к Розалии Юдиной, командиру моего отряда, и что у Розалии был младший брат, который умер еще до отъезда семьи из России. На долю Розалии выпало много испытаний, но брат был ее слабым местом, и Вэнс это почуяла.

Нас истребляли пачками. Когда повстанцев осталось раз-два и обчелся, Вэнс устроила ловушку. Она знала, что смерть Розалии подорвет дух мятежников, и ее приспешники разыскали мальчонку – точную копию брата Юдиной. В последней схватке ребенка вытурили на улицу и велели звать Розу на помощь. Та растерялась. – Мария судорожно стиснула кулаки. – Малышу дали плюшевого медведя, начиненного взрывчаткой.

Последние крохи тепла испарились из моего тела.

Сколько Вэнс известно обо мне? Многое она почерпнула из досье. А Джекс из ненависти мог снабдить ее исчерпывающими сведениями. Очевидно, она неплохо разбирается в природе моего дара и абсолютно точно знает про отца.

– Вэнс опасна хотя бы потому, что не имеет привычки недооценивать врага, – продолжала Мария. – Сегодня нам повезло. Она просто не ожидала от нас такого безрассудства – пройти по льду.

– Мы перехитрили ее благодаря собственной глупости, – вздохнула я.

– Вот именно. Но мысленную галочку она уже сделала. – Мария постучала себя по виску. – И в следующий раз будет начеку. Чем больше Вэнс узнаёт, тем меньше у тебя шансов ускользнуть.

Архонт мерк на фоне новой, грозной противницы. Хилдред Вэнс – марионетка с мозгами, а значит, она на порядок опаснее Уивера, привыкшего плясать под чужую дудку.

– Надо срочно выяснить, сколько десантников она привлекла на подмогу, – опомнилась я. – Неужто против нас грозят выставить целую армию?

Светляк скептически фыркнул.

– Нет, СайенМОП не явится в самое сердце империи, – авторитетно заявила Мария. – В Лондоне никогда не вводили и не введут военное положение. В столице будут до последнего поддерживать видимость мира, иначе вся империя развалится изнутри.

Ник привлек меня к себе.

– Тогда зачем Вэнс вообще сюда нагрянула?

– Скорее всего, чтобы разделаться с Пейдж, – заметил Светляк. – Без нее Синдикат вернется на круги своя, угроза исчезнет.

Как ни печально осознавать, но он прав. Синдикат в любом случае уцелеет, однако впредь уже никогда не станет колыбелью революции.

– Нужна новая зацепка, – пробормотала я, потирая покрытые мурашками плечи. – Ник, переговори с Дани. Светляк, отправляйся на вокзал Паддингтон и выясни, насколько правдиво донесение. Вэнс еще даст о себе знать, поэтому все участники Потустороннего совета должны быть как следует вооружены. Том, наладь мосты с торговцами оружием, пусть поскребут по сусекам.

– А ты куда собралась? – нахмурилась Мария.

– Хочу убедиться, что Переросток изгнал «Печатей» из сектора. – Я застегнула куртку. – Пока Тирабелл окончательно не рассвирепела.

– Хилдред Вэнс охотится за тобой, девочка. Лучше не высовывайся.

– Если залягу на дно – считай, победа у нее в кармане. Можно прямо сейчас бежать в архонт и падать рефаитам в ноги. – Я принялась зашнуровывать ботинки. – Про склад никому ни слова. Вечером на Мукомольне соберем новый отряд.


В родной сектор я не наведывалась с самого поединка. Одна мысль о Севен-Дайлс причиняла почти физическую боль.

Командующие намеревались приставить ко мне охрану, но, натолкнувшись на мой категорический отказ, согласились, что хватит одной Элизы. Пока мы в ожидании рикши топтались под фонарем, спрятав руки в карманы, из конспиративной квартиры выскочил Ник.

– Поедем вместе.

– Мы ведь договорились: ты беседуешь с Дани. Вдруг ей удалось разведать что-нибудь про «Экстрасенс», даже если…

– Пожалуйста, Пейдж. – Его хриплый голос заметно дрогнул.

Мгновение спустя меня осенило. Достаточно было взглянуть на темные круги у него под глазами.

– Понимаю твои мотивы, – уже мягче заговорила я, – но Вэнс обложила нас со всех сторон. Нельзя расслабляться.

– Считаешь, меня отвлечет встреча с Зиком? – Ник покачал головой. – Получается, ты тоже расслабилась?

Нетрудно угадать, к чему он клонит. Да как у него язык повернулся, тем более в присутствии Элизы! На скулах у меня заиграли желваки. Ник спохватился, но было уже поздно: Муза навострила уши.

Круто развернувшись, я зашагала к перекрестку. Ник с воплем «Погоди!» ринулся следом.

– Пейдж, умоляю, прости! Я погорячился!

– Никто не должен узнать, – прошипела я. – Я доверилась тебе, единственному. Если ты меня подведешь…

– Не подведу. – Он судорожно стиснул мою ладонь. – Я уже потерял Зика и едва не потерял тебя. Чувствую себя таким… даже не знаю, как выразиться. Наверное, беспомощным. – Ник вздохнул. – Конечно, это не оправдывает мой поступок.

«Беспомощный» – другого слова и не подберешь. Нечто подобное я испытала в реке и на складе, когда поняла, что угодила прямиком в лапы Вэнс. Королева, очутившаяся во власти пешек.

В конце улицы возник рикша. Ник уныло ссутулился. Мы не ссорились прежде, не поссоримся и сейчас.

– Все нормально. – Я ласково похлопала друга по руке. – Если увижу Зика, обещаю быть паинькой и постараюсь убедить его присоединиться к нам.

Ник заключил меня в объятия.

– Не сомневаюсь. Вот, возьми. – Он сунул мне в карман согревающий пакет. – Пойду побеседую с Дани.

Устроившись на сиденье, я сжала пакет, но, казалось, холод проник мне в самое сердце. Пушистые хлопья снега ложились на ресницы и завитки у висков.

– Пейдж, о чем это вы там болтали с Ником? – нарушила молчание Элиза. – В каком смысле ты тоже расслабилась?

Как назло, ничего убедительного в голову не лезло. Не дождавшись ответа, Муза шутливо ткнула меня кулаком в бок:

– Не вздумай переспать за моей спиной с Переростком.

– Куда уж мне.

Элиза улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. Я темнила, и она это чувствовала.

Над Ковент-Гарденом раскинулось багряное небо. В преддверии послепраздничной распродажи ранние пташки топтались перед закрытыми лавками. Укутавшись в шарф, я настороженно высматривала военных, опасаясь, что порывы ветра донесут мой запах до Вэнс.

Мы переходили дорогу, как вдруг сработала сигнализация. Легионеры волокли из кислородного бара рыдающую гадалку со скованными наручниками руками. Стараясь не привлекать внимания, мы ускорили шаг и, не сговариваясь, двинулись в одном направлении. В конце концов, есть лишь единственное место, где мог обосноваться Переросток, если хотел, чтобы нового главаря мимов восприняли всерьез.

В Севен-Дайлс демонтировали красно-белые гирлянды, развешанные накануне в честь Ноябрьфеста. Мы по умолчанию миновали вход в логово и направились к колонне с солнечными часами.

Я прикоснулась к светлому камню, незыблемому столпу нашего безумного мира, центру первозданного Синдиката. Здесь Джекс объявил меня подельницей. Элиза тоже обошла колонну со всех сторон, точно не верила своим глазам. На соседнем здании виднелось поблекшее граффити:

ДОЛОЙ ПРЕДАТЕЛЕЙ!

Рабочие и покупатели из числа невидцев нервно косились на полустертую надпись. Деятельность Синдиката протекала вдали от посторонних глаз, но дольше тут оставаться опасно. Переведя дух, Элиза вытащила из кармана ключ с биркой «черный ход», выполненной каллиграфическим почерком Джексона.

Мы прошмыгнули в калитку, обогнули дерево с голыми обледенелыми ветвями и, очутившись в коридоре, принялись стряхивать налипший снег с подошв. На лестничной площадке первого этажа вокруг ауры Элизы запорхали радостные музы. Особенно усердствовал Питер, его фантом сияющей кометой рассекал эфир.

Счастливое воссоединение.

– Привет, Фил, – улыбнулась я, когда другой фантом исполнил над моей головой круг почета.

Питер угрюмо подтолкнул меня локтем и поспешил к своему обожаемому медиуму.

Прикованные мощным заклинанием к логову, музы не могли покинуть пределы дома. Если не отыскать и не стереть кровь, которой Джексон воспользовался для обряда, они обречены навеки томиться под кровлей логова I-4.

Поднявшись на второй этаж, я замерла перед дверью в свою прежнюю комнату. Наконец, собравшись с духом, толкнула створку. Все дорогие сердцу вещи, накопленные за три года в роли подельницы, исчезли: и прелестный резной сундучок со старинными безделушками и диковинками, купленный на черном рынке; и книжная полка, недавно еще ломившаяся от запрещенной литературы и грампластинок. Даже кровать испарилась без следа. Лишь разрисованный звездами потолок напоминал о бывшей обитательнице.

Лабиринт уловил присутствие чужой ауры. Я резко обернулась. На пороге, облаченный в расстегнутую до пояса блузу, стоял Переросток. При виде меня он убрал ладонь с рукояти ножа.

– Темная владычица. – Том отвесил мне глубокий поклон. – Мои извинения. Думал, в дом нагрянули посторонние.

– В принципе, недалеко от истины. Именно таковой я здесь себя и ощущаю.

– Понимаю. Неловкое чувство. – Он пошире распахнул дверь. – Прошу.

Переросток повел меня в соседнюю комнату, где прежде помещался кабинет Джексона. Здесь ничего не изменилось. Я примостилась на краешек шезлонга, Том устроился на кушетке, оставив кресло главаря мимов пустовать.

– Внизу, если не ошибаюсь, тоже гости?

Не успел он договорить, как в кабинет, окруженная музами, впорхнула Элиза.

– А, знаменитая Страдающая Муза. – Переросток галантно поцеловал ей руку. – Позвольте предложить вам выпить. В Гардене мне попался отменный бренди.

– Звучит многообещающе. – Элиза села рядом с Томом и лучезарно улыбнулась.

Он вопросительно глянул на меня, но я отрицательно покачала головой. С интересом рассматривая Элизу, Переросток потянулся за бутылкой.

– Итак, моя королева, чем могу быть полезен?

– Не просветишь, как продвигаются дела в секторе?

– С превеликим удовольствием.

– В частности, меня заботит, не проявлялся ли Белый Сборщик?

– Нет, не враг же он себе. Если у Джексона осталась хоть крупица здравого смысла, он сюда не сунется.

Я откашлялась.

– А двое «Печатей»?

При упоминании «Печатей» Том скривился и плеснул Элизе щедрую порцию бренди.

– К моему появлению они оба укрывались в здании. По твоей просьбе я предложил им кров, однако Надин отказалась, и Зику пришлось последовать за сестрой. К счастью, он убедил ее не устраивать склок. Она заявила, что отправляется на поиски Сборщика. – Переросток вручил Элизе бокал. – Уверен, именно Надин, по наущению тех, кто считает ее законной преемницей, взорвала склеп Юдифи. Этим они надеялись привлечь внимание Джексона, показать, что у него есть преданные сторонники в цитадели.

Вот почему мишенями выбрали нас с Дидьеном. Ключевые фигуры в Синдикате, мы служили живым воплощением фиаско, которое потерпел Джексон.

– Очевидно, их отчаянная попытка выманить Сборщика не увенчалась успехом. – Том кивнул на пустующее кресло. – Если верить моим каналам в Ковент-Гардене, кучка мятежников распалась. «Печати» изгнаны, бояться нечего.

Стало быть, можно не бояться сторонников Джексона и меньше опасаться Тирабелл.

– Спасибо, Том. Приятно видеть, что у тебя всё – и все – под контролем.

Мы с Элизой встали. Переросток снова поцеловал гостье руку, задержав ее дольше, чем позволяют приличия.

– Был счастлив познакомиться, – пропел он.

Элиза с победоносной улыбкой выплыла в коридор.

Одной заботой меньше. Теперь Тирабелл успокоится, хотя бы два ее приказа выполнены – союзники Белого Сборщика разгромлены, а «Печати» изгнаны. Однако особо радоваться нечему: если Зик и Надин отыскали Джексона, рефаиты наверняка прибрали их к рукам.

Я уже собралась уходить, но Том вдруг щелкнул пальцами и достал из кармана свиток.

– Чуть не забыл. Зик просил передать это Алому Взору. Лучше не читай. Здесь любовное послание, очень трогательное, но с намеком на расставание и разбитое сердце.

– Невежливо читать чужие письма.

Переросток лучезарно улыбнулся:

– Главарь мимов обязан следить за всем, что происходит в его секторе.

Я спрятала свиток во внутренний карман, не забыв застегнуть его. Может, Ник хоть немного утешится.

– Темная владычица, не сочти за дерзость, но… – (Натолкнувшись на пылкий взгляд, я вопросительно подняла брови.) – Всякий лидер Синдиката нуждается в верном подручном. – Ладонь Переростка легла мне на талию. – Если захочешь… э-э-э… частной аудиенции, ты всегда знаешь, где меня найти. – Он приблизился почти вплотную, я ощущала аромат пряного масла, различала каждую черточку его лица.

Но сердце мое даже не екнуло.

– Том, – мягко проговорила я, пятясь к двери, – мы ведь едва знакомы. Честное слово, я польщена, но…

– Ясно, – мрачно перебил он, – у тебя уже есть возлюбленный.

– Да. В смысле, нет. – (Черт бы его побрал!) – При любом раскладе я не могу принять твое предложение. Однако твоя преданность достойна восхищения. И кстати, спасибо.

На хмуром лице промелькнула улыбка.

– За что?

Я легонько поцеловала его в щеку.

– За то, что спас мою шкуру на «Арене розы».


– Приглашается Рыцарь Лебедь, повелительница мимов IV-4. Какое дело привело тебя к темной владычице?

Миновала половина аудиенции, а визитеров не убавлялось. Ясновидцы расступились, пропуская Рыцаря Лебедь. В поединке ей здорово досталось от Красной Шапочки, и теперь бедняжка шла, опираясь на трость. Повелительница просила денег на починку разрушенного здания в ее секторе.

Вспотевшая, я сидела между Светляком и Винн и проклинала себя за то, что поддалась на уговоры командующих. Устроить аудиенцию – их инициатива. Мне же хотелось рвануть на улицу: собирать информацию, выяснить наконец, правдиво ли донесение. А главное – переговорить с Даникой, самой надежной и единственной нашей ниточкой к «Экстрасенсу». Ядро нужно разыскать, чего бы это ни стоило.

Вперед выступила прорицательница с мольбой о продовольствии. Винн пообещала связаться с Жемчужной Королевой и уладить вопрос. Очередной проситель интересовался, нельзя ли перенести его ячейку в другое место, поскольку в их районе установили сканер и такое соседство изрядно действовало на нервы.

– Конечно, мне как сенсору ничего не грозит, – произнес он, заставив меня содрогнуться, – но мало радости ходить туда-сюда мимо этой штуковины. Мои товарищи тоже вне себя, а низшие касты вообще не могут и носа на улицу высунуть.

Я сказала, что подумаю о переводе ячейки в соседний квартал.

Аналогичные прошения посыпались со всех сторон.

Страшно представить, как обернется ситуация, если четвертая каста и впрямь попала под удар.

Последним в списке визитеров значился Грош, главарь мимов Пятого сектора Второй когорты. Подобно Рыцарю Лебеди и Переростку, он служил подельником у поставщика серого рынка, а после смерти своего покровителя на «Арене розы» по праву занял его место. Тело Гроша покрывали татуировки, брови были выкрашены в пронзительно-оранжевый цвет. До сих пор мы с ним еще не обменялись и парой слов.

– Темная владычица, накануне Светляк наведался в мою ячейку – набрать добровольцев для некоего предприятия, осуществлявшегося под твоим, смею заметить, руководством. Наш заклинатель вызвался поучаствовать, и до сегодняшнего дня о нем ни слуху ни духу. Я желаю знать, где он.

Светляк покосился на меня.

– Боюсь, твой заклинатель не вернется. Мне очень жаль, Грош. Его убили десантники.

По залу пробежал ропот. Десантники. Военный термин, прежде неслыханный в цитадели.

Грош скрестил костлявые руки на груди:

– Как это случилось?

Видя, что я колеблюсь с ответом, он разразился негодующей речью:

– Ты критиковала Гектора, а сама, получается, ничуть не лучше него! Довольно уже тайн! Выкладывай, что произошло!

Впервые меня посмели упрекнуть публично. Однако справедливое требование подействовало на меня, как красная тряпка на быка.

– Я не обязана разглашать свои планы, Грош. Мы боремся против империи, вооруженной империи. В случае утечки…

– Сначала ты отпускаешь на волю Якобит, – перебил Грош, вызвав одобрительное шушуканье, – а теперь подставляешь нас под удар, именно сейчас, когда мы особенно уязвимы из-за сканеров. Откуда, спрашивается, в Лондоне взяться десантникам, если только они пришли не по твою душу?

– Ничего не перепутал, дружок? – вмешалась Винн. – По какому праву ты взялся судить темную владычицу? Она не обвиняемая и не обязана оправдываться. Сенному Гектору вы и слова поперек не смели сказать, но стоило Пейдж взойти на престол, только и слышно: нытье да претензии. Держи свое непочтительное мнение при себе.

Группка ясновидцев согласно загудела, однако большинство с интересом наблюдало, как примитивщик нападает на темную владычицу, явно разделяя его возмущение.

– При Гекторе я старался изменить ситуацию к лучшему. По крайней мере, в своем секторе, – парировал Грош.

Винн громко фыркнула.

– Сборщик не подверг бы нас такому риску! – выкрикнул кто-то из угла. – А ты его предала! Где гарантия, что не предашь и других?

В подвале Мукомольни воцарилось напряженное молчание, лишь единожды нарушенное чьим-то сдавленным вздохом.

Загрузка...