Ходячий мертвец

Глава 4 ОККУЛЬТИЗМ — ГРЯЗНОЕ СЛОВО

— Дин Уилер, — присвистнув, говорит Гарри. — Если он сумел подчинить своей воле пару амароков, умерев всего четыре недели назад, то страшно представить, на что он будет способен еще через месяц.

Мы сидим в кабинете старика. Я рассказываю ему и Мэв о прошедшем дне, морщась от порезов, царапин, сломанных ребер и синяков.

Трясу головой. Столько событий за такой короткий срок. Всего несколько часов назад мы с призраком в моем кабинете вспоминали мои подростковые годы, слушая «Нирвану». А теперь я наблюдал, как нефилим обезглавил демона, который мне даже не особо противен, подкатил к своей бывшей подруге, с которой не разговаривал почти год, и за мной охотилась пара амароков в центре пригорода Хейвена.

Этот пятничный вечер безумен по любым меркам.

— Как думаешь, что Уилер хочет от тебя, Ник? — спрашивает Мэв, глядя на меня мудро и по-доброму. Она — прекрасный призрак, и выглядит так же, как шестьдесят лет назад, когда умерла, несмотря на поблекший цвет глаз. На старых фотографиях, разбросанных по комнате — одна или две цветные — она напоминает Риту Хейворт: огненно-рыжие волосы и умные карие глаза. Смерть не ослабила остроту ее взгляда. — Очевидно, что он пытается использовать тебя для чего-то. Собираешься ему противостоять?

Я обвожу глазами комнату. Мне нравится бывать у этих двоих. В одном только кабинете достаточно книг для библиотеки, а дом забит диковинками Трутера, собранными за всю жизнь. Камин — приятный штрих, хотя и небрежный по отношению ко всем разбросанным вокруг бумагам.

Семья Гарри веками исследовала Ад и его существ. Старик продолжил традицию, но его линия умрет вместе с ним. Мэв умерла до того, как у них появились дети. Гарри напоминает мне Дока Брауна из фильма «Назад в будущее». У него такие же безумные белые волосы и дикий взгляд. По тому, как Гарри смотрит на юное лицо Мэв, я могу сказать, что он никогда не задумывался о том, чтобы уйти от нее. Мне даже не стоило спрашивать.

Тем не менее, я любопытен. В моей работе это необходимо.

— Да, — говорю я, отвечая на вопрос Мэв. — Лучший способ обезвредить медвежий капкан — просто привести его в действие. Я знаю, он что-то планирует. Руби в «Стиксе» сказала мне, что Уилер интересовался оккультизмом.

— Фу… — Мэв бы плюнула, если бы могла выделять слюну. — Это грязное слово. Тебе ли не знать.

Я поднял руки и поморщился, осознав свою ошибку. Жители Ада возражают против слова «оккультизм» — они говорят, что оно имеет негативный оттенок, а они не все плохие.

— Хорошо, — говорю я со своей самой очаровательной улыбкой, однобокой, которая придает мне мальчишеский и обезоруживающий вид. Я так думаю. — Извини, ты знаешь, что я имею в виду. Он исследовал Ад перед смертью. И это было больше, чем просто болезненное любопытство. Он приходил и задавал вопросы, знал больше, чем следовало.

— Интересно, — пробормотал Гарри, поглаживая белую щетину на подбородке. — В Аду все как-то странно. Два амарока, охотящиеся вместе, — более чем достаточное тому доказательство. Потом у тебя произошла неприятная история с демоном, который пытался призвать Люцифера. Что абсолютно нелепо, могу добавить. Дьявола нельзя вызвать случайными жертвоприношениями, иначе он появлялся бы четыре раза в день по всему миру. Нужно использовать определенную энергию. Кардинальный грех. Даже время должно быть правильным.

— Может, Фрэнсису стоило сначала прийти и поговорить с тобой?

Гарри игнорирует мои слова.

— В последнее время что-то витает в воздухе. Ты почувствовал это, мальчик? Как умер Уилер?

— Самоубийство — официальная версия.

Гарри и Мэв обмениваются взглядом. Это говорит о многом, и мне это не нравится.

— Заказывай, — говорит Гарри, поднимаясь на ноги. Я удивляюсь, какой он ловкий. — Я не предложил тебе выпить. Чай, кофе, что-нибудь покрепче?

— Кофе, — отвечаю я, подмигивая ему. — Думаю, ночь будет долгой.

Гарри смеется и направляется на кухню, оставляя меня наедине с его женой. Я пытаюсь определить, когда стал таким спокойным в присутствии мертвых, но понимаю, что это не имеет значения. Они всегда жили рядом, просто я их не замечал.

— Итак, самоубийство Дина Уилера — определенно проблема, — замечаю я. И это не вопрос: их реакция ясно дала понять.

— Как Роза? — спрашивает Мэв вместо этого. — Часто ее видишь?

Я бросаю быстрый взгляд на свой смартфон. Одиннадцать пропущенных звонков от нее. Это заставляет меня чувствовать себя… нужным? Сделав мысленную пометку перезвонить ей как можно скорее, я указываю на Мэв.

— Не меняй тему. Его самоубийство — это плохо. Почему?

— Да. Считается, что большинство людей, когда умирают, не имеют ни малейшего представления о реальности, в которой жили. Тогда они либо возносятся, либо остаются в Аду в той или иной форме. Некоторые, как ты, получают второй шанс. Но есть и такие, как я, которые знают обо всем этом, — говорит Мэв, широко раскинув руки, — еще до того, как уходят из жизни. Если такой человек, как Дин Уилер, подготовился к смерти, значит, он опасен. Посмотри на скорость его Усиления. Он жестокий человек, который стремится к господству. То, что он мертв, выводит его способности на совершенно другой уровень. Незримое преследование, воздействие на дух. Одержимость. Бог знает, что еще. Если он чувствовал, что достиг предела своей власти в жизни, его самоубийство могло быть преднамеренным.

Гарри возвращается, держа в руках поднос с печеньем, кофейником и всем, что к нему прилагается. Он осторожно ставит его передо мной. Я на секунду задумываюсь, наливая немного сливок, наслаждаясь треском и хлопками от огня. Тепло успокаивает.

— Гарри, — начинаю я, — это крайняя мера, но нападение с использованием амароков все меняет. Ясно, что Уилер знает, что его жена говорила со мной, и хочет, чтобы я исчез с лица земли. Он что-то планирует для нее, и мой единственный оставшийся вариант — изгнать его. Сегодня вечером.

Мэв вздрагивает. Призраки переносят подобные причуды с того времени, когда они были людьми. Это как мышечная память, только без мышц.

Гарри кивает.

— Осталось два. Чтобы сделать больше, принеси мне еще ингредиентов.

Он подходит к своему бюро и открывает ящик ключом, который висит у него на цепочке на шее. Внутри лежат экспунгеры — плоские устройства размером с ладонь, выкованные из железа и покрытые адскими символами.

Я могу и сам их сделать, но Гарри любит поработать руками. Сбор ингредиентов — это самое сложное. Некоторые из них достаточно просты, например, чеснок или святая вода. Последними в списке идут опасные ингредиенты — кровь и крылья фейри. И это вовсе не Динь-Динь — милые проказницы в платьях из листьев и изящных туфельках. Это злобные, клыкастые садисты, которые наслаждаются человеческими страданиями. Мне не нравится Изгнание, но я с удовольствием соберу необходимые материалы, если это означает, что в аду станет чуть меньше фейри.

Полагаю, однажды мне придется отвечать перед самой Лилит. Если Ад и научил меня чему-то, так это тому, что за все приходится платить.

Гарри передает экспунгеры мне. Они безвредны для живых, но мои пальцы покалывает, когда я прикасаюсь к ним. Влияние моего почти смертельного опыта.

— Я думаю, что Уилер не просто привидение с намерением причинить вред, — говорю, глядя то на Мэв, то на Гарри. — Давайте прикинем. Настоящий маньяк углубляется в… прости, Мэв… оккультизм, а потом кончает жизнь самоубийством. Зачем?

— Из-за силы, — бормочет Гарри с дрожью. Я тоже вздрагиваю. Воздух снова холодный, и я замечаю, что пламя в камине угасает. — В осмысленном жертвоприношении заключена мощная магия. Твой друг — демон Фрэнсис ошибся, совершая случайные убийства. Такие смерти ничего для Люцифера не значили. Чем сильнее связь между жертвой и агрессором, тем мощнее заклинание.

— И никто не любил Дина Уилера больше, чем Дин, мать его, Уилер.

— Именно. Он никогда не сможет попасть в рай, но здесь, в Аду, он может использовать свою собственную жертву, чтобы стать могущественнее любого призрака.

— Мишель Уилер сказала, что ее муж хотел ею овладеть. Возможно, это буквально. Так он мог бы контролировать каждый ее шаг, держать пленницей в собственном теле.

— И продолжать управлять своей империей, как будто ничего не изменилось, со всеми способностями усиленного призрака.

— Сукин сын…

Мэв молчит несколько мгновений. Я смотрю на нее, гадая, о чем она думает, а потом понимаю, что она застыла. Как будто она — видеокартинка, и кто-то нажал на паузу.

— Милая? — зовет Гарри, стоя перед ней и заглядывая в глаза. Ее зрачки двигаются бешеными рывками. — Ник, ты можешь…

Он не заканчивает. Огонь гаснет, погружая кабинет в темноту. Вскочив на ноги, я хватаю в одну руку экспунгер, а в другую — свой «Ругер». Зеленый дым пробирается под дверь, просачивается в комнату, извиваясь в тенях. Ужас сжимает мои внутренности. Я ударяюсь о стол, ноги дрожат. Гарри упал на колени, слезы каскадом текут по его щекам.

Фигура в капюшоне стоит у двери кабинета. Ее присутствие крадет свет, оставляя лишь черный силуэт. Мои инстинкты кричат об опасности, как будто я снова нахожусь в том переулке.

Уилер.

На секунду Ад замирает.

Дин указывает на Гарри. Старик взмывает с пола вверх, его конечности застыли и раскинулись, как у Витрувианского человека да Винчи. Я размахиваю револьвером, но Уилер дергает головой в капюшоне в мою сторону, а взглядом приковывает меня к месту. Я не могу двигаться. Я хочу — Господи, я должен, но мое тело просто не реагирует. Как будто у меня в груди три пулевых отверстия. На лбу выступили капельки пота, я напрягся, но все, что могу делать — только смотреть.

Гарри вибрирует, обнажая и стискивая зубы. Кровь хлещет из его глаз, ноздрей и ушей. Черт, его глаза! Я не могу отвести взгляд, пока льются багровые слезы. Он умоляет ими, широко и неверяще, умоляет Уилера. Затем он смотрит на Мэв и выкрикивает ее имя.

Я тоже хочу закричать, но моя челюсть не разжимается. Сквозь щели между зубами вырывается лишь мычание. Вместо этого я плачу, наблюдая, как кожа моего старшего друга отрывается от его тела. Сначала по кусочкам, а потом все быстрее и быстрее. Он похож на карандаш, пропущенный через точилку. Кровь хлещет из расширяющихся разрывов, сочится на пол в лужи под его ногами.

«Боже, пожалуйста, пусть это прекратится. Дай мне отвернуться. Пожалуйста!»

Мои уши закладывает от резкого сокращения воздуха, как будто Уилер высасывает весь кислород из комнаты.

Гарри взрывается. В одну секунду он там, подвешенный в воздухе, заживо разрываемый на части. В следующую секунду от него остается лишь багровое пятно на полу.

Я моргаю, когда сверху светит прожектор. Мой страх и печаль смываются, когда мягкое тепло света касается меня. Врата рая открыты, и они зовут Гарри домой. Я видел это несколько раз после собственного вознесения, хотя не все поднимались вверх. Чаще случалось наоборот.

Кто-то еще наблюдает за этим зрелищем. Все еще не в силах пошевелиться, я перевожу взгляд в угол кабинета.

Он там. Харон. Смотрит вверх на светильник, где раньше находился потолок. На мгновение его глаза встречаются с моими. Я слышу его голос в своем сознании.

«До встречи, Холлеран».

Я отворачиваюсь от него. Харон все еще там — я чувствую его — но как будто его дела меня больше не касаются, и он не хочет, чтобы я смотрел. Я поднимаю глаза к небесному свету и вижу дух Гарри. Он улыбается мне, затем смотрит на свою жену и протягивает руку. Глаза Мэв продолжают метаться, ее рука не двигается, чтобы встретиться с рукой мужа. И вот так я понимаю.

Гарри возносится, а Уилер мешает Мэв пойти с ним.

Я напрягаюсь, борясь с невидимыми путами, но это бесполезно, Уилер держит меня крепко. Мои друзья ждали этого момента шестьдесят лет, а этот мертвый мудак лишает их вечности вместе.

— Нет!

Голос Гарри отдается эхом, когда он устремляется вверх, к вечным объятиям Бога. Он хочет остаться, если Мэв не может последовать за ним, но его заставляют подняться вверх. Это не в его власти.

Уилер тоже так поступил. Люди могут отказаться от вознесения и остаться, если хотят. Но также, как он держит меня и Мэв застывшими на месте, он толкает Гарри через Небесные Врата.

Я могу только смотреть, как Гарри становится единым целым со светом, а потом исчезает. Врата закрываются.

Уилер тоже исчезает. Свет в кабинете возвращается, камин снова мерцает. Я падаю лицом вперед. Бью рукояткой своего «Ругера» по полу и кричу во все горло.

Он забрал моего друга. Моего гребаного друга. Хуже того, он разделил их, и этого уже не изменить.

— Ник…

Тихий шепот Мэв привлекает мое внимание. Ее слезы похожи на мои, но она обладает стойкостью, о которой я могу только мечтать.

— Прости, — выдавливаю я, опускаясь перед ней на колени. — Я должен был… Я мог…

— Это не твоя вина, — говорит она, глядя в потолок, словно надеясь, что ее муж сможет убедить Небеса снова открыться. Ее голос дрожит, почти на грани срыва.

Я не должен был приходить сюда. Уилер хотел меня — я знала это — но пришел к ним за помощью, понимая, что это поставит их под удар. Никто не будет в безопасности рядом со мной, пока я не разберусь с этим ублюдком раз и навсегда.

Мой взгляд падает на фотографию в рамке на столе. Поднявшись на ноги, я беру ее и смотрю на черно-белую карточку Гарри и Мэв, когда они были подростками. Наполненные любовью. Гребаная надежда на светлое будущее. Снимок дрожит в моих руках.

Я кладу его на место, киваю Мэв, не поднимая на нее взгляда, и направляюсь к двери.

— Что ты будешь делать? — Мэв окликает меня.

Я поворачиваюсь.

— Найду Уилера, — говорю я, запихивая экспунгеры в карманы, — и заставлю этого ублюдка заплатить. За все.