Холодное сердце

Глава 3

Люк дождался, пока его камердинер в сопровождении лакея поднялись наверх с багажом, который они несли так аккуратно, словно это сокровища короны, а затем, тяжело вздыхая, вышли из его приватной гостиной. Он задумался, зачем ему нужен такой дотошный камердинер: Люк был достаточно взрослым, чтобы самому справляться с одеванием, и умел завязать галстук так, чтобы не испугать лошадей. Впрочем, через год или около того, когда ему нужно будет выглядеть элегантно в связи с дебютом Ив и собственной компанией по поиску жены, это будет вполне разумно.

Услышав резкий голос мачехи, доносившийся из гостиной, и рокот мужских басов в бильярдной, Люк попытался найти покой в библиотеке. Там в кресле у камина устроился крестник Виржинии маркиз Мантень, но Люк вздохнул с облегчением. Аура усталого вселенского цинизма, окружавшая Тома, по какой-то странной причине приводила женщин в страстное исступление, но не мешала ему быть хорошим товарищем и верным другом.

– Том, негодник! – воскликнул виконт и, несмотря на этот грустный день, искренне улыбнулся, крепко, по-мужски пожимая маркизу руку. – Когда ты приехал?

– Сегодня утром. Ты наверняка всю дорогу глотал мою пыль.

– Если не считать того, что ты ехал из Дербишира, а там уж скорее грязь, чем пыль.

– Какой я невнимательный, – растягивая слова, произнес Том.

– Только не пытайся убедить меня в том, что тебе нет дела до того, что тебя окружает, Том. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы ты мог заморочить мне голову своим напускным цинизмом, которым ты пользуешься, чтобы ставить всех в тупик. Лучше, как подобает доброму другу, расскажи, кто приехал сюда, чтобы порадовать наши скорбящие сердца, и сколько, по твоему мнению, мне придется их обхаживать.

– Тот, кто сказал тебе, что я добрый друг, очевидно, нуждается в том, чтобы его лишили иллюзий.

– Когда речь идет о моих друзьях, я не склонен обращать внимание на мнения других людей, мой дорогой маркиз, – возразил Люк, с улыбкой принимая бокал отменного бургундского, которое маркиз налил ему из стоявшего рядом с ним графина.

Ощутив расслабляющий эффект прекрасного вина и выслушав от Тома Бенбурга краткие, но проницательные характеристики собравшихся у него гостей, виконт оставил приятеля наедине с бургундским и, избегая показываться на глаза собравшимся в бильярдной и в гостиной, отправился наверх, чтобы собственными глазами убедиться, что после всех тягот и неудобств долгого путешествия Ив и Брэн благополучно устроились.

Хлоя проснулась с тяжелой головой и, с трудом открыв глаза, попыталась сообразить, сколько времени она проспала. В первое мгновение она не могла понять, где находится, и ей пришлось приложить усилия, чтобы удержать глаза открытыми и снова не опуститься на постель. Однако мысль о Виржинии приказала Хлое вставать, чтобы снова встретиться с миром лицом к лицу, поэтому она несколько раз поморгала и постаралась стряхнуть с себя тяжелое покрывало сна, грозившее снова накрыть ее с головой.

Даже прислуга высшего ранга могла позволить себе роскошь как следует потянуться, поэтому Хлоя зевнула, с силой вытянула ноги, скользнувшие по тонкому хлопку узкой постели Брэнди Браун, и высоко подняла руки, чтобы снова ощутить их силу. Она тряхнула головой, так что рыжие локоны упали вниз спутанной копной, и только тогда наконец поняла, как долго она спала, в то время как ей полагалось быть на ногах и заниматься делами.

– Брэи? – вопросительно произнес низкий мужской голос из-за слегка приоткрытой двери, и Хлоя почувствовала, что ее сердце забилось со скоростью гончей, бегущей за кроликом. – Не делайте вид, что вы спите, потому что пять минут назад я видел вас в саду. Где Ив и почему ваш багаж до сих пор находится в ее спальне?

Если бы Хлоя не была в одной нижней сорочке и с растрепанными волосами, она могла бы выйти и, ответив ему что-нибудь резкое, заставить уйти. Хотя в любом случае стоило попробовать. Если она будет говорить уверенно, может быть, он уйдет, боясь, что его застанут средь бела дня наедине со служанкой?

– Миссис Браун пошла с вашей дочерью подышать свежим воздухом, лорд Фарензе. Она постаралась сказать это таким голосом, как будто очень занята и ей недосуг отвечать на вопросы.

На какое-то мгновение воцарилась гробовая тишина. Хлоя почти почувствовала, как виконт вздрогнул, услышав из комнаты ее голос. Но, к несчастью, она не услышала, что он уходит. Но действительно ли она хотела этого? Как обычно, внутренний голос Хлои выбрал самый неудачный момент, чтобы взбунтоваться. Она приказала ему молчать и возвращаться в отведенную для него клетку. Хлоя действительно хотела, чтобы виконт ушел. Сидя на аккуратной маленькой кровати, она вся натянулась как струна в напряженном ожидании и в надежде, что Люк это сделает. И хотя что-то в той тишине, которая царила по ту сторону двери, говорило ей, что он по-прежнему там, женщина продолжала надеяться.

– Почему, черт возьми, вы занимаетесь вещами Ив, когда их могла распаковать любая другая горничная, если Брэн занята?

– Я… – Хлоя запнулась и сказала себе, что если бы не имела глупости так глубоко уснуть посреди дня, то в ее дурацкой голове наверняка нашелся бы какой-нибудь ответ, способный его удовлетворить.

– Вы что, проглотили язык? – спросил он. Ей показалось или в его растянутых словах и вправду слышались смешливые нотки?

Нет, не может быть. Кроме того, в ней нет ничего смешного. Они были не в тех отношениях, чтобы в его голосе мог звучать намек на игривость. Она сама вообразила себе это, и теперь ее внутреннее «я» снова занялось выдумыванием того, о чем ей нельзя было мечтать. Например, каково было бы проснуться в его постели с головой одурманенной сном и любовью, и разделить с ним любовную близость. Хотя в это самое время его насмешливый голос возвращал ее к тому, где она, кто она и с кем.

– Нет, мой язык в полном порядке, – выдавила в ответ Хлоя, как будто ей было просто некогда препираться с ним.

– Тогда идите сюда и разговаривайте со мной лицом к лицу. Я отказываюсь продолжать разговор через дверь.

– Я не могу. Я слишком занята сегодня, милорд, – с трудом выговорила Хлоя, услышав в собственном голосе панические нотки, когда почувствовала, что виконт подошел ближе к двери и мог в любую секунду обнаружить ее сидящей на кровати в непристойном виде.

– Не сомневаюсь, но, раз уж я теперь здесь хозяин, вам рано или поздно придется иметь со мной дело. Нужно как можно быстрее определить, что и как мы будем делать в ближайшие дни, и постараться справиться с этим наилучшим образом, а не ходить вокруг до около, а потом всю неделю заставлять прислугу метаться в попытке исполнить наши противоречивые указания.

– Хорошо, милорд, сейчас я закончу здесь и сразу спущусь к вам вниз, – ответила Хлоя, слыша, как неуверенно звучит ее собственный голос.

Нежелание спорить с ним и то, что она сидела здесь полураздетая, вкупе с тем, кем он мог бы стать для нее, если бы жизнь сложилась иначе, – все это она слышала в своем дрожащем голосе. Хлоя не смела пошевелиться из страха, что он услышит шуршание накрахмаленных простыней и догадается, что она в постели. Хлоя сидела застывшая, безмолвная и с ужасом затаила дыхание, когда виконт в конце концов потерял терпение и распахнул дверь.

Казалось, время замедлило свой ход, когда он, стремительно ворвавшись в маленькую комнатку, замер как вкопанный, словно его пригвоздило к месту заклинание злой ведьмы. Люк стоял и пожирал ее голодным взглядом. Как она могла так глупо обманывать себя, думая, что теперь между ними все кончено?

Конечно, он мог повернуться и уйти, оставив ее краснеть от смущения и злиться на саму себя за то, что она поддалась усталости и уговорам его дочери остаться здесь и уснуть. Но Люк не уходил, и в его глазах Хлоя видела все, что могло произойти. И это уже не казалось ей таким невероятным.

А в это время вторая сущность Хлои глядела на них откуда-то сверху и недоумевала, как могут два разумных человеческих существа, замерев, пялиться друг на друга, как будто все годы разлуки только и мечтали о том, когда же это случится. У другой ее сущности не хватило ума даже на то, чтобы скользнуть в постель и накрыться одеялом.

Теперь виконт выглядел так, будто в нем воплотились все те бароны-разбойники, которые когда-то основали его династию. Одним своим присутствием он, казалось, поглотил в комнате весь воздух вместе со здравым смыслом Хлои. Совсем как хорошо одетая статуя принца-воина, заметила распутная сущность Хлои. Вот только если бы он не был так неподвижен и так тщательно одет…

– Молчи, – шепнула Хлоя и тут же закрыла рот рукой. Боже, неужели она произнесла вслух обрывок спора, который вела со своей второй, порочной сущностью. И он был в комнате. Может, она и вправду сошла с ума?

На мгновение у Хлои мелькнула надежда, что сейчас она проснется и поймет, что видела его во сне, и ее мышцы слегка расслабились. Но нет, могучий пугающий лорд Фарензе стоял перед ней живьем. И этот живой человек пристально смотрел на нее, как будто был охвачен той же бурей противоречивых чувств, что и она.

– Я, кажется, ничего не говорил, – хрипло произнес он, как будто слова давались ему с трудом.

– Это не вы.

– Вы прячете под кроватью любовника?! – рявкнул виконт, как будто считал, что такой женщине, как она, не пристало этого делать, если она хочет сохранить чувство собственного достоинства.

Его горящий взгляд остановился на жарко вспыхнувших щеках Хлои, на ее затуманившихся от смущения глазах и копне спутанных ярко-рыжих кудрей.

– Нет, здесь слишком мало места, – задумчиво и более мягко произнес Люк, окинув взглядом крошечную комнатку, как будто никогда не видел ничего подобного. С выражением, подозрительно похожим на удовлетворение, он осмотрел пустое место под высокой, но узкой кроватью. – И нет запасной двери, куда мог бы скрыться трусливый любовник, если бы возникла опасность быть пойманным. Да и шкаф для этого маловат.

– У меня нет любовника.

Теперь Хлоя говорила голосом театральной героини, а про себя думала: как хорошо, что одеяло скрывает ее напрягшееся тело. Черные брови виконта приподнялись вверх, а на губах появилась циничная одобрительная улыбка, как будто он был рад тому, что она наконец пришла в себя. Хлое захотелось ударить его по губам, чтобы смахнуть ее с его лица и хотя бы на миг заставить не быть таким неотразимым.

– Любой мужчина, который застал бы вас в таком виде, стал бы вашим рабом с той самой минуты, как ему удалось бы заключить вас в объятия. Одно слово, и мы перенесемся по коридору в мои покои, где бродит лишь одинокое эхо, – полушутя предложил он.

– Нет, никогда, никогда! – торопливо воскликнула она, выпрямив спину и вздернув подбородок.

Виконт не мог знать, что Хлоя вся сгорала от огня, желая, чтобы он прикоснулся к ней. Даже кончики пальцев ног болели от желания поддаться соблазну, обращая в ложь ее убежденность в том, что между ними никогда ничего не будет после того, как десять лет назад в порыве гнева она сказала, что скорее умрет, чем станет его любовницей.

А Люк просто стоял, предоставив своим зовущим серым глазам разглядывать ее, как будто она специально сидела здесь, чтобы доставить ему это удовольствие. Он хотел ее. Желание горело в его взгляде с такой же очевидностью, как прилив жара, охвативший ее живот и ноги. Хлоя сжала их вместе под одеялом и тут же пожалела об этом, потому что это движение привлекло его внимание. Ее груди набухли, торчащие соски выпирали из-под слишком тонкой батистовой нижней рубашки.

– Ох, ну давайте же, мэм. – Люк скрипнул зубами, как будто ее отказ разозлил его больше, чем то, что он обнаружил ее полураздетой в постели Брэн, в то время как ей надо было работать. – У нас было десять лет на то, чтобы держать наши желания по разные стороны двери. Рано или поздно час расплаты настанет. Вы с этим не согласны?

– Ничего подобного нет и не будет. – Хлоя постаралась заявить это как можно более твердо.

Она не могла откинуть одеяло и броситься бежать, потому что ноги отказывались ее слушаться. Да и куда она могла убежать, не опозорившись перед всей прислугой и приехавшими гостями.

– Может быть, я глупец, миссис Уитен, но не настолько, чтобы делать вид, что мы сильнее охватившей нас страсти. Возможно, она причинит нам меньше вреда, если мы признаем ее существование, – хмуро сказал Люк, глядя ей в глаза.

Хлоя едва не произнесла вслух слова, вертевшиеся в голове: почему бы не попробовать, а там видно будет? Вот опять. Ее порочная внутренняя сущность шептала в уши греховные мысли и предлагала соблазны, которые, как ей казалось, Хлоя пресекла еще десять лет назад. Она передернулась, радуясь тому, что, несмотря на сонливость, до сих пор туманившую ее сознание, удержалась и не произнесла этих ужасных слов вслух.

Разве не из-за таких необдуманных фраз они с ее сестрой-близняшкой Дафной частенько попадали в юности в неловкие ситуации? Хлоя, как могла, заставила замолчать свою необузданную сущность. Если Хлоя будет достаточно осторожна, они с виконтом смогут избегать друг друга до ее отъезда.

– Возможно, вам это и не причинило бы особого вреда, – сердито пробормотала она, сложив на груди голые руки, потому что ей невыносимо было знать, что Люк прекрасно понял, как сильно ее влечет к нему.

– Я бы не был в этом слишком уверен, – резко бросил он. Теперь его жаркий взгляд остановился на выпуклостях ее грудей. Хлоя посмотрела вниз и увидела, что, пытаясь скрыть от его зачарованного взгляда свои напряженные торчащие соски, она всего лишь сильнее подалась вперед. – Я всегда знал, что вы способны меня погубить, – прошептал Люк.

– Нет, никогда! – вскрикнула Хлоя, едва не поддавшись порыву скрестить ноги, чтобы сдержать жар желания и тоски, сжигавший ее лоно.

Он стоял перед ней, и это был не лихорадочный бред, с которым она слишком часто просыпалась в первые дни, недели и годы, после того как он умчался из Фарензе-Лодж, как будто за ним гнался сам дьявол. До сегодняшнего дня Хлоя думала, что ей удалось оттеснить свои безрассудные мечты о нем в ночную темноту, но теперь она поняла, что ошибалась.

– Если бы все было иначе, я одним поцелуем заставил бы вас проглотить эти слова. И вы это знаете, – мрачно сказал Люк.

– Но все именно так, как есть, верно? – прошептала Хлоя и чуть не заплакала о тех годах, которые провела в сожалениях из-за этих суровых слов. – Прошу вас, оставьте меня, милорд. Я никогда не позволяла себе заснуть, когда у меня было так много дел, и уверяю вас, такого больше не случится.

– Чушь, – сердито отрезал Люк. – Когда я первый раз увидел вас сегодня, у вас был такой вид, как будто вы вот-вот свалитесь, если в ближайшее время не приляжете. Вы слишком худая и выглядите так, словно всю неделю толком не спали и не ели.

– Я не могу спать, а еда не лезет мне в горло, – нехотя призналась Хлоя.

– Если будете продолжать в том же духе, вы доведете себя до болезни. Вы можете поступать с собой как вам угодно, но своим изнуренным видом вы можете напугать свою дочь. Девочка и без того очень страдает, потеряв Виржинию. Насколько мне известно, они очень сблизились, пока она росла.

– Да, Верити ужасно переживает, – печально согласилась Хлоя, вспомнив, как она прижимала к себе своего рыдающего ребенка в тот день, когда, приехав в Бат, ей пришлось сказать дочке, что леди Виржиния умерла. Верити плакала так, словно ее маленькое сердечко разрывалось на части.

– Так съешьте что-нибудь и отправляйтесь в постель спать, вместо того чтобы бродить по коридорам как привидение и пугать прислугу, которая может подумать, что ее преследует призрак.

Голос виконта звучал неприветливо, но, когда он пристально всматривался в ее лицо, в глазах она заметила что-то похожее на искреннее беспокойство. Его тщательно скрываемая доброта тронула Хлою самым непозволительным образом. Она смущенно потерла глаза, убрала за ухо назойливый локон и попыталась не смотреть на Люка с обожанием.

– Должно быть, я выгляжу, как драная кошка, – неосторожно шепнула она.

Виконт посмотрел на нее, как будто она сказала что-то смешное, но в самой глубине его серебристо-серых глаз блеснуло что-то такое, что Хлое захотелось утонуть в них и очень долго не возвращаться на землю.

– Вы не можете не знать, что красивы, – криво усмехнувшись, сказал Люк, как будто говорил сам с собой, а не обращался к ней.

Хлоя покачала головой и постаралась остаться равнодушной к тому, что он так думал.

– Но все равно вы слишком худая, – настойчиво повторил он, – и под глазами у вас темные круги, которым позавидовала бы героиня готического романа.

– Да, она бы осталась довольна, – опрометчиво согласилась Хлоя, и усмешка, тронувшая его прекрасные губы, расцвела настоящей улыбкой.

Между ними возникло какое-то неожиданно теплое и товарищеское чувство, дающее надежду, что они смогут преодолеть пропасть, разделявшую их в течение десяти лет. Хлоя почувствовала, что они снова балансируют на грани неизбежного. Это было так страшно и желанно, как будто даже их мысли были приговорены двигаться в одном направлении.

Люк протянул руку, как будто хотел смахнуть темные тени с ее глаз. Хлоя почти ощутила его прикосновение к своей коже и затаила дыхание. Она облизнула пересохшие губы и увидела, как он колеблется. И все же его по-прежнему влекло к ней невероятно сильное чувство. В глазах виконта мелькнуло любопытство и нетерпение, но он поспешно моргнул и снова стал прежним лордом Фарензе: холодным, надменным, циничным и таким же далеким от экономки Фарензе-Лодж, каким был всегда.

– Ив и Брэн возвращаются, – хрипло предупредил он Хлою и шепотом добавил: – Сделайте вид, как будто я сюда не входил. Ведите себя так, будто вы проснулись как раз в тот момент, когда они спросят, что я здесь делаю.