Холодное сердце. Закрой все чувства на замок. Другая история Анны и Эльзы

Глава седьмая. Анна

Давненько с Анной такого не бывало, чтобы можно было себе позволить снова забраться в тёплую кроватку, когда солнце уже встало. Папа с мамой настояли, чтобы она немного отдохнула. Вчера она легла совсем поздно, провозившись над традиционным эренделльским свадебным тортом, за который им так щедро заплатили Ларсены. Вообще, она редко бралась за этот торт, потому что делать его очень долго: всё вместе, от выпечки коржей до последнего слоя глазури, обычно занимает не менее нескольких часов. Зато результат того стоит. Анна могла быть уверена в том, что дочь Ларсенов, которая выходила сегодня вечером замуж, обязательно оценит этот шедевр. Так что, натягивая на себя ещё тёплое одеяло и подбивая себе повыше подушку, Анна довольно потянулась, сладко зевнула и закрыла глаза с чувством собственного удовлетворения.

Однако заснуть сразу у неё не вышло. Мысли всё вертелись вокруг торта. Ей представлялось, как Ларсены нахваливают его гостям. Те приехали из Эренделла и теперь поедут обратно, неся в королевство весть о необычайно искусной работе Анны. Вскоре сами король с королевой прослышат о её мастерстве. Может, даже пригласят её переехать к ним в замок и печь для них. Ах, как бы гордились ею родители! И Фрея. Они бы ни в коем случае не стали препятствовать ей в решении переехать в Эренделл, если бы ей приказал сам король. Анна так и видела, как она вырезает своих снеговичков на королевской кухне. От снеговичков её мысли перекинулись к тётушке.

Скорей бы она уже возвращалась из своих путешествий. Только она может убедить родителей, чтобы она разрешили Анне поехать погостить к ней в Эренделл. Мама до сих пор колебалась. «Фрея так много работает, – каждый раз начинала она оправдываться. – На это надо найти подходящее время, если только оно вообще наступит». Вечно она переживает! Да и папа тоже. Он даже придумал вдруг, что в крайнем случае сам повезёт её в Эренделл и останется там ждать, на случай, если она захочет вернуться домой раньше. Анна не могла припомнить, когда он последний раз выезжал куда-то из Гармона. Ей пришла в голову идея, чтобы они все закрыли пекарню на несколько дней и отправились вместе, но папа об этом и слышать не хотел. «Мы даже не знаем, смогут ли тебя там принять», – возражал он. Но Анна всем сердцем чувствовала, что в Эренделле – её будущее. В этом её было не переубедить.

Тем не менее, когда дремота наконец овладела ею, приятных снов об Эренделле Анна не увидела. И даже снеговики, как частенько бывало, не приснились. В этот раз Анна чувствовала во сне лишь холод, будто сидела на ледяной глыбе, и в воздухе вокруг так плотно крутился снег, что руки было не видать. Снежный вихрь сплошь обступал её, но на обычный буран похож не был. То, что видела Анна, было не просто снежной бурей в горах – это было тёмной бездной, готовой заглотить её целиком. Даже хуже: в этой бездне кто-то был, этот кто-то ждал её, ждал, что Анна найдёт его и спасёт.

Анна пыталась бороться с вихрем и кидалась прямо в гущу яростного потока льда и ветра, стремясь добраться до того, кого скрывала холодная бездна. Однако ей не удавалось никого разглядеть. До неё доносились рыдания, но из такого далёка, что понять, с какой стороны они слышатся, тоже было невозможно. Всё, что знала Анна, – ей необходимо добраться до этого человека, пока не поздно. Что-то подсказывало ей, что нужно всего лишь последовать зову сердца и прислушаться к внутреннему голосу, и она отыщет того, кто там потерян.

– Есть здесь кто? – кричала Анна сквозь ветер, но никто не откликался. Никогда прежде ей не доводилось чувствовать себя такой одинокой. Она сделала шаг вперёд и… полетела с края обрыва в снежную пропасть.

И тут же проснулась, шумно глотая ртом воздух.

– На помощь! Ей нужна помощь! – кричала она. Рука сама схватилась за грудь, как будто в груди что-то болело. – Нет, это был просто сон. Просто сон. – Она принялась успокаивать себя этим, но чувство реальности, сопровождавшее её во сне, никак не хотело уходить. Ей по-прежнему казалось, что всё это было.

Надо срочно выйти на свежий воздух.

Анна откинула в сторону одеяло и скользнула ногами в башмаки. Солнце стояло уже значительно ниже, чем когда она засыпала. Скоро родители закончат дневные хлопоты. Может, пока что ей как раз стоит прогуляться.

Решив никому пока ничего не говорить, она тихонько юркнула на улицу и пошла бесцельно слоняться по городку. Впервые она бродила, не останавливаясь и не вступая в разговоры с каждым встречным. Даже напротив, уткнувшись носом в землю и обняв себя руками, она быстро шагала вперёд, стараясь стряхнуть холод, который, как ей казалось, до сих пор охватывал её тело. Конечно, этого не могло быть – весь этот снег ей только снился. Но ощущение было совершенно реальным.

Кто-то сильно страдал, но Анна откуда-то знала, что ещё не всё потеряно. Если только прислушаться к зову сердца, то отыщется способ спасти этого человека. Какое странное чувство…

Анна потёрла руками плечи, чтобы согреться, и прибавила шагу. Внезапно на дороге показался экипаж; он так шумно нёсся вперёд, что Анна от испуга даже остановилась. Экипаж подъехал к церкви, резко затормозил, и из него выпрыгнул человек в военной форме с государственными знаками. Анна никогда не видела, чтобы у них в Гармоне появлялась королевская карета. Служивый прикрепил какое-то объявление к дверям церкви, быстро что-то сказал епископу, вышедшему ему навстречу, затем снова сел в экипаж и укатил. К епископу стали подходить люди, он всем что-то говорил, и они разбегались по домам, очевидно, неся своим семьям какие-то вести. Другие, напротив, повыскакивали из своих жилищ и спешили к церкви, стремясь поскорей прочитать объявление на дверях. Анна тоже потянулась туда. Впереди неё какая-то женщина, прочитав бумагу, громко охнула и зажала рот рукой; стоявшая рядом с ней и вовсе ударилась в слёзы. Общее волнение захватило толпу, послышались рыдания. Вдруг колокола на церкви зазвонили. Анна пыталась пробраться сквозь людей к объявлению, но все вокруг нещадно пихались и толкались в попытках подойти поближе. Анна по-прежнему старалась согреться, обхватив себя руками; глупость – но ей всё ещё казалось, будто сон продолжается.

– Извините, – обратилась она к мужчине, который только сошёл с паперти, – вы не могли бы сказать, что там вывесили на дверях?

Мужчина утёр влажные глаза.

– Король с королевой, царствие им небесное, пропали в море. Их корабль не достиг берега.

– Как?! – опешила Анна. – Не может быть!

– Может, – ответил мужчина, собираясь двинуться сквозь толпу назад, прочь от церкви. – И по этому поводу в королевстве объявлен траур.

– А принцесса Эльза? – успела спросить Анна и затаила дыхание, боясь услышать ответ.

– Жива, – проговорил он. – Беги домой, расскажи всем своим и вели молиться за Эренделл и нашу будущую королеву. Она теперь совсем одна.

«Точно, надо сказать маме с папой», – мелькнуло в голове у Анны. Она ринулась обратно и бежала до самого дома, не останавливаясь. Папа оказался один в пустом магазине, мёл за прилавком пол. Когда Анна ворвалась, хлопнув за собой дверью, он удивлённо поднял на неё взгляд.

– Что стряслось? – Он даже уронил метлу и подошёл к взволнованной дочке: – Медвежонок, ты чего? Я слышал, какая-то служебная карета приезжала. Говорят, королевская, только я не выходил посмотреть. Что-то случилось?

Анна кивнула, пытаясь побороть рвавшиеся наружу рыдания.

– А где мама?

– Тут я, – послышался мамин голос, и она вышла к ним из жилой половины, вытирая руки о передник. Увидев, в каком состоянии Анна, она тоже сразу упала духом. – Что такое?

– Думаю, вам лучше присесть, – проговорила Анна. – Пойдёмте в гостиную.

Родители последовали за ней, но садиться отказались – так и остались стоять, только взялись за руки. Анна вдохнула поглубже:

– Произошла трагедия. Король и королева пропали в море.

Она закрыла глаза. О таких вещах не то что услышать – подумать страшно.

– Не-ет! – Её мать завыла так громко, что Анну качнуло. – Это невозможно! Невозможно! Как такое могло произойти?

У Анны задрожали губы.

– Это последние известия из замка, мам. В королевстве объявлен траур. Корабль, на котором отплыли король и королева, не достиг берега. – Она повесила голову. – Погибли наш король Агнарр и королева Идуна.

Анна не могла больше выносить того, что произошло, да и родители, казалось, тоже. Мать упала в кресло как подкошенная, а отец застыл на месте и только раскачивался слегка взад-вперёд.

– Нет! Почему? За что?! – стонал он, обращаясь к небесам.

Анна постаралась утешить мать:

– Это просто ужасно, я знаю. Но ещё не всё потеряно. Принцесса жива. У нас будет новая королева.

Мать только пуще зарыдала. Отец обнял Анну за плечи:

– Ты права, она, конечно, займёт трон… Как только ей исполнится двадцать один. Но покамест…

– Бедная девочка, – прошептала Анна. Она представила себя совершенно одну в огромном замке. Рука машинально потёрла грудь. Ей всё никак не удавалось согреться.

– Томалли, надо всё рассказать ей, – заявил вдруг отец.

Анна перевела взгляд с матери на отца:

– Рассказать мне что?

– Да, – всхлипнула мать и взяла ладони Анны в свои руки. – Тебе пора кое-что узнать. – Она глубоко вздохнула. – Анна, медвежонок мой, на том корабле вместе с королевой были и несколько её фрейлин. Одной из тех фрейлин была Фрея. – И мать снова разразилась рыданиями, а папа крепче обнял плечи Анны.

– Фрея? Нет! Фрея?! – Тут Анна и сама зарыдала. – Ты точно знаешь? А её семья? Они все тоже там были?

Мать взглянула на отца.

– Её муж тоже наверняка погиб, а вот насчёт дочери она говорила, что оставит её дома.

– Может, пошлём за ней? У неё остался кто-нибудь из родных? – едва пролепетала Анна, почти онемевшая от горя. – Как она справится одна?

– Она справится, – заверила её мать, но сама продолжала плакать.

– Пап, это всё неправда, да? Ты тоже думаешь, что Фрея была на том корабле? – метнулась Анна к отцу.

– Была, – немного поколебавшись, ответил отец. Его нижняя челюсть едва заметно подрагивала. – Именно об этом путешествии Фрея и толковала, когда вот последний раз-то приезжала. Она просто хвалиться не хотела, что, мол, едет с королём и королевой. – Его глаза наполнились слезами. – Нет теперь милой нашей Фреи…

Да, король с королевой погибли – это, конечно, трагедия, но Фрея была частью семьи. И теперь её тоже не стало. У Анны задрожали колени. Отец протянул свободную руку и поддержал её. Она мягко опустилась на пол и потянулась к маме.

– Только не Фрея. Не-е-ет! – Зарывшись лицом в подол матери, она зарыдала.

Мама погладила её по волосам:

– Хорошая моя, мне так жаль. Это такая печаль, медвежонок. – Затем она отстранила от себя Анну, чтобы заглянуть ей в глаза, и серьёзно проговорила: – Есть ещё кое-что, что ты должна знать.

– Томалли! – резко оборвал её отец. – Ты поклялась. Нельзя нарушать клятву.

Анна вздрогнула. Никогда ещё ей не приходилось слышать, чтобы отец повышал на мать голос.

– Но придётся, Йохан! Она заслуживает того, чтобы знать правду. Если не сейчас, то когда?

– Не твоя это правда, чтобы ею раскидываться! – возразил папа.

«Какую ещё правду?» – мелькнуло в голове у Анны.

– Мне уже пятнадцать. Если вы что-то ещё знаете, я готова это услышать.

Мама с папой переглянулись. Когда мама снова обратила на неё взгляд, у неё на губах порхала лёгкая печальная улыбка.

– Ничего мы не знаем, сладкая моя. Прости. Я просто совсем разволновалась. Всё-таки Фрея была моим лучшим другом по жизни.

Анна снова уткнулась лицом в мамину грудь, и та обняла её сильней. Вместе они прижались друг к другу, а папа обвил их руками.

Всех троих охватило горе; их чувства и эмоции обострились до предела. Рыдания теперь было не остановить. Фрея больше никогда не приедет. Короля и королевы нет на свете. Казалось, будто сами стены надвигаются и давят, но Анна сопротивлялась из последних сил.

Она огляделась вокруг в поисках хоть какого-нибудь утешения. За маминым плечом светилось окно гостиной. Разглядеть его сейчас, затуманенным от слёз взором, было трудно, но Анна знала, что оно там. А ещё она знала, что, взгляни она в него, и за двумя рядами домов, там, внизу под горой, всё так же стоит Эренделл, стоит и зовёт её. Она невольно подумала: а что творится в замке в этот самый момент? Кто утешит принцессу Эльзу?

И Анна ещё сильней прижалась к родителям. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы рядом с принцессой Эльзой был сейчас хоть кто-нибудь.