Хорошая гора

СЕРДЦЕ ВЕЩЕЙ

Когда черви, подобные тому, в котором они путешествовали, были маленькими, над ними издевались самыми ужасными способами. По крайней мере, так могло показаться человеку, не интересующемуся суровой действительностью современного мира. Новорожденное существо отбирали у матери, затем прорезали его в нескольких местах насквозь и не позволяли ранам затягиваться до тех пор, пока они не превратятся в постоянные отверстия для первых сфинктеров. С ростом червя размер сфинктеров увеличивался. Диета червей строго контролировалась, а профессиональные дрессировщики оценивали их склонности и возможности использования. Умных и спокойных червей готовили к перевозке пассажиров. Многие из кандидатов не выдерживали адаптирования желудочно-кишечного тракта или дополнительных хирургических операций. Осуществлялись, например, следующие изменения: в тело прямо за головой вставляли надувные пузыри. В них жили смотрители. Последняя в ряду полость была оснащена резиновой дверью, ведущей в узкий и удивительно сухой пищевод.

Опал стоял под светильником и громко звал Брейса. Послышался чей-то голос. Спустя несколько мгновений старый смотритель вышел из одного из небольших помещений, потирая сонное лицо, и спросил, что случилось.

Отчаянно жестикулируя, Опал объяснил, в чем дело.

Сначала смотритель не поверил ему. На обветренном лице отразилось сомнение, а скривив губы, старик дал понять, что не придает значения услышанному. Однако по узкому пищеводу уже бежала одна из кучеров, выкрикивая ту же самую новость.

— Где мы сейчас? — спросил у женщины смотритель.

Она назвала число и букву. Для Опала это прозвучало сущей абракадаброй.

Но старик мгновенно все понял.

— Остановимся в Кингс-Кроссинг, — распорядился он. — Станции уже нет, но с высоты хребта мы сможем увидеть, насколько плохи дела. А также что есть хорошего.

Опал не мог представить себе ничего хорошего. Смотритель повернулся к нему.

— Сэр, мне нужно знать… — В голосе звучала твердость. — Остальные пассажиры что-нибудь заметили?

— Только одна. Женщина…

— Ничего не говорите, — подумав мгновение, велел старик. — А я попытаюсь узнать по радиотелефону последние новости… и тогда скажу пассажирам несколько слов…

Брейс замолчал. Как он мог сейчас кого-либо подбодрить?

Повисло напряженное молчание, затем послышался глубокий медленный рокот. От этого звука большое горло червя задрожало.

— Что это? — был вынужден спросить Опал.

— Вероятно, сердце червя, — ответил смотритель. Он наклонил голову, задержал дыхание и прислушался. — И можно слышать, как работают ее легкие. Вот почему мы живем здесь, сэр, — чтобы наблюдать за нашей малышкой.

Опал кивнул.

Затем смотритель прикоснулся к грубой розовой стенке. Погонщик сделал то же самое. Оба воспользовались этой паузой, чтобы сдержать слезы.

Ду-эйн отошла от окна и сидела теперь на своем пледе, читая книгу при свете электрического фонарика. Все остальные тоже сидели, в том числе и Рит. Перед ним была развернута старая карта. Он посмотрел на Опала, но ничего ему не сказал.

— Что случилось? — опустив взгляд на карту, поинтересовался он.

— Ничего, — невольно солгал Опал.

Рит посмотрел на Ду-эйн и со свойственной параноикам паникой объявил:

— Что-то не так!

Женщина украдкой бросила взгляд на окно.

Но Рит заметил и решил посмотреть сам. Он перевел дух, однако у него не хватило мужества встать. Тогда мужчина снова вытянул ноги, вытер рот рукой и стал внимательно разглядывать старую карту, пытаясь убедить себя, что все в порядке.

— Вы сказали? — прошептала Ду-эйн, заложив книгу пальцем. Опал кивнул.

Она пристально посмотрела ему в глаза. В выражении лица женщины появилось что-то новое — ее жесткий взгляд, по-видимому, хотел проникнуть в самую глубь его души. Наконец она приняла решение и, снова открыв книгу, принялась листать страницы, пока не нашла нужную. Повернувшись спиной к Риту, Ду-эйн подтолкнула книгу к Опалу, протянула ему свой фонарик и взглянула на его лицо, чтобы убедиться, что поступает правильно.

Страница оказалась пустой.

Точнее, неразвернутой. Опал заметил загнутый уголок, развернул страницу и увидел замысловатый рисунок какого-то червя.

— Это?.. — начал он.

— Гора, — перебила его женщина, поднеся пальцы к губам. Рит, казалось, ничего не замечал. Никто не обращал на них внимания. Богатая пожилая пассажирка — та, что путешествовала с молодым спутником, — заставляла его взглянуть в окно. Но она лишь хотела узнать, к чему они приближаются. Тот бросил взгляд вперед и сообщил лишенным эмоций голосом:

— Длинный склон. Все, что я могу сказать. «Гора — это червь?» — думал Опал.

Он вновь обратился к изображению и нашел масштаб, что помогло ему представить размеры. Однако в рисунке, несомненно, крылась какая-то ошибка. Даже если масштаб был неверным и искажал действительную величину в десять раз, этот червь оказался бы больше дюжины выставленных в ряд ржавоплавов. А если масштаб правильный, тогда по сравнению с этим гигантом сто двадцать взрослых ржавоплавов покажутся карликами… Таким образом, его величина превышает размеры многих городов…

Опал оторвался от книги.

— Червь живой? — прошептал он.

Ду-эйн не смогла дать простой ответ. Она пожала плечами и негромко произнесла:

— Сейчас нет. — Затем еще тише: — Посмотрите снова. Опал вовсе не являлся экспертом по червям. Но он понял, что эта гора имеет мало общего с существами, знакомыми ему с детства. Огромная пасть, лишенная челюстей и зубов, представляла собой совершенной формы круг. Горло было прямым, широким и напоминало туннель. Оно постепенно сужалось и становилось таким крошечным, что не поддавалось отображению. Анальное отверстие было в равной степени крошечным и начиналось в самом кончике хвоста, а между ртом и анусом находился желудочно-кишечный тракт, занимающий лишь часть огромного тела червя.

— Что это? — спросил он.

— Камеры. Полости. Своего рода помещения, — прикоснувшись к рисунку, ответила Ду-эйн.

Опал не понял.

— Как можно выжить после стольких хирургических операций? — спросил он. Не получив ответа, Опал вскинул на нее взгляд, начиная осознавать. — Но это ведь не червь, верно?

— Да, — одними губами подтвердила она.

— Это машина, — пробормотал Опал.

Ду-эйн наклонила голову, словно говоря: «Может быть».

— Или оно живое?

— Сейчас нет. Больше нет. Мы так думаем.

Везущий их червь начал взбираться на последний длинный склон. Скорость движения постепенно снижалась. Еще один человек встал, чтобы выглянуть наружу, но он находился на северной стороне червя, и оттуда не было видно, что происходит сзади.

— Хвост и некоторые полости, расположенные в средней части, затоплены, — сообщила Ду-эйн Опалу.

Они были нарисованы синими чернилами.

— Хвост — это самая глубокая часть? — спросил Опал. Женщина кивнула.

— А пасть?

— Погребена внутри ископаемого острова, — сообщила она.

— Подавилось за обедом? — Опал выдавил из себя смешок в надежде пошутить.

Но Ду-эйн просто покачала головой.

— Мы не знаем, что оно ело при жизни, — ответила она. — Но этот организм, эта машина… чем бы она ни являлась, вероятно, требовала больше энергии, чем когда-либо можно было извлечь из древесины и украденного сока.

Опал закрыл книгу и принялся рассматривать переплет, на котором не было ничего, кроме загадочного слова «Заметки» и даты.

— То, чем я занимаюсь… — начала Ду-эйн. Он снова открыл книгу и развернул рисунок.

— Кто вы?

— У меня нет специальности в научных дисциплинах. — Женщина гордо улыбнулась. — Я участница специального проекта. Конфиденциального исследовательского проекта, понимаете? Мои коллеги и я подготовлены в соответствующих областях. Надежда заключается… заключалась в том, что нам удастся собрать то, чем это штука, возможно, является…

— Она металлическая? — предположил Опал.

— Внутри ее тела, — ответила Ду-эйн, — мы нашли больше железа, меди и цинка, чем собрали на данный момент все народы мира. Там также есть золото, серебро и необычные элементы, не имеющие устоявшихся названий.

Опалу захотелось полистать книгу, но он все еще не мог разобраться, что это за существо.

— Тем не менее тело этого организма состоит в основном из других веществ, — продолжила Ду-эйн. — Различные пластмассы и похожие на них сложные соединения. Керамические материалы. А внутренняя поверхность пасти и конструкции, напоминающей электростанцию… что ж, есть места, прочность которых не позволяет взять из них образцы. Поэтому мы даже не можем толком их проверить…

— Так кто же вы? — снова спросил он.

— Одна из участниц большой секретной команды, пытающейся разобраться во всем этом. — Женщина одарила его мрачной улыбкой и добавила: — Я пока еще новичок. Некоторые из нас уже сорок лет работают над этим проектом.

— Вам удалось что-нибудь узнать?

На ее лице мелькнула надежда, но тут же сменилась ничего не говорящим выражением. Опал почувствовал, что она уже и так ему слишком много рассказала. Они дошли до законов и установлений, которые необходимо соблюдать, даже когда мир катится к катастрофе.

Червь снова замедлил ход.

Пассажиры заметили это и спустя мгновение заволновались.

— Откуда? — спросил Опал.

Ду-эйн провела пальцем по гигантской пасти.

— О чем вы спрашиваете?

— О происхождении этой штуковины, — пояснил он. — Вам это известно?

— Угадайте, — прошептала попутчица. Он мог предположить лишь два варианта.

— Она из центра мира, — проговорил Опал. — Там есть металлы. Помню это со школы. Глубоко внутри нашего мира температуры и химические реакции слишком странные, такие, что мы даже представить не можем.

— Второй вариант?

Он вспомнил, что Ду-эйн говорила раньше. «Наш океан», — сказала она, словно мог быть еще один. Опал указал на небо.

— Представители моей скромной профессии, — вздохнула она, — разделились на два лагеря. Я одна из тех, кто считает, что эта штука прибыла из другого мира, что это корабль, предназначенный для межзвездных путешествий.

Опал закрыл книгу и пододвинул ее к женщине.

К этому времени их червь снова остановился, и пассажиры принялись переглядываться, интересуясь, что происходит. Но мастер Брейс отсутствовал, вероятно, все еще говорил по радиотелефону, поэтому Опал встал со своего места.

— Это Кингс-Кроссинг, — сообщил он пассажирам.

— А почему здесь? — полюбопытствовал Рит, поднеся карту ближе к лицу.

Опал сумел улыбнуться, как сделал бы хороший смотритель. Но больше он лгать не мог. Качая головой и глядя на сырой пол, Опал напомнил всем:

— Мы по-прежнему живы. — И направился к закрытому сфинктеру.