Хорошо забытое старое. Книга 2

Глава 1

8 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Северо-Американский (С-А) Централ.

Рей Шеверс — миллионер, красавец и суперзвезда голливудского кинопроката — третий час сидел в забытой богом дыре и честно пытался надраться. Он с ходу выложил бармену достаточно денег, чтобы быстренько и по-тихому убрать из заведения остальных посетителей, оставив только его звездное величество с охраной. Не то, чтобы Рей был гордым или заносчивым, но светить свою опухшую рожу в утренних новостях не хотелось, потому и пил тихо, без свидетелей.

Актерская карьера, начавшаяся несколько лет назад, вспыхнула подобно сверхновой. Именно с Шеверса и еще нескольких молодых актеров началась мода на нормальные человеческие персонажи. Ушла эра "эльфов" — генетически измененных людей с увеличенными глазами и тонкими чертами лица. Рея природа не обделила ни внешностью, ни талантом, ни удачей. Плюс трепетное отношение публики к "своему", вышедшему из рабочей среды… воплотившаяся мечта…

Шеверс подвинул к себе новую бутылку, запивая проблемы. Зачем он взялся снимать фильм… режиссером побыть захотелось?.. Ага, актером-то высоко залетел. Самое время падать учиться. Фильм-то выходит отвратительный… Несложно представить радость критиков — оторвутся по полной… все припомнят… Несостоявшийся режиссер накатил по новой.

К тому времени, как к нему подсел странный человек в нелепом клетчатом пиджаке, Шеверс был в достаточной степени пьян, чтобы не интересоваться, откуда в баре взялись посторонние. Незнакомец с пронзительными бордовыми глазами, представившийся турагентом, составил компанию актеру. Они вместе выпили, поговорили. Снова выпили. Шеверс с трудом понимал, что ему пообещали незабываемую поездку и решение всех неприятностей. Он невпопад кивал, соглашаясь со словами собеседника. И тянул руку за новым стаканом.

Остаток вечера прошел мимо сознания…

Зато утро оказалось выдающимся. Похмелья, естественно, не было. Едва актер добрался до квартиры и уснул, домашний искин, следуя заложенной программе, вывел из организма алкоголь. Поэтому рано утром, когда на пороге появились неожиданные гости из министерства внешней безопасности, Рей был вполне адекватен. Единственное, чего он не помнил — какого черта он пообещал шесть миллионов кредитов за какую-то прогулку! Шеверс попытался вежливо решить сие досадное недоразумение. Но не преуспел. Стоящие на пороге суровые ребята получили однозначное указание доставить клиента по месту назначения. Даже без его согласия.

В итоге незваные гости без труда потеснили собственную охрану Шеверса, дали ему полчаса на сборы и отправили в неизвестном направлении.

9 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

Очередной раз перепроверив снаряжение, Саяна Аскер присела на землю, нервно закусив длинную травинку. Напарник опаздывал на два часа… Закрытая силовым куполом пересадочная станция казалась вполне комфортным местом — здесь не ощущалась ни характерная для местного климата жара, ни влажность. Но ждать опаздывающих девушка, как и все пунктуальные люди, не любила, а потому раздражение неуклонно росло с каждой минутой вынужденного безделья. "Убью гада, кем бы ни оказался", — проворчала она. — "Наверняка новичка подсунули — кто еще может так безалаберно относиться ко времени"…

Ни сама станция, ни виднеющаяся за ее пределами зеленая равнинная полоса, очерченная на горизонте линией тропического леса, Саньку не интересовали. В тераформированные джунгли Сахары она отправлялась далеко не первый раз. Кроме того, за время тягостного ничегонеделания девушка успела и окружающими красотами полюбоваться, и на солнышке погреться, и даже разминку сделать. Не зная, чем себя занять, снова залезла во встроенный информер, выуживая из памяти задание и, закрепив его перед собой, пробежалась глазами по тексту.

"Сложность максимальная — класс А. Время на выполнение — месяц. На подготовку три дня. Детали дела сброшу позже. Работать придется в джунглях Сахары. С напарником. Могу от себя добавить, что с таким ты еще не сталкивалась. Должно быть интересно", — вот и все подробности, что сообщил командор Дрейк три дня назад. Сейчас, сидя на пригорке возле временной станции, Аскер снова и снова перечитывала полный текст задания, не понимая, в чем подвох

— Местность — условно-безопасная… человеческих поселений нет, крупных хищников нет, — задумчиво бормотала она себе под нос. — Правильно, откуда им взяться на стажерских маршрутах? Дорога-то легкая, хоть и длинная. Задание… принести какую-то безделушку из "храма"…

Удивляться было чему. Не тянуло дело на класс А. Совершенно не тянуло. Да еще и месяц… Туда и обратно — это неделя пути… ну пусть две, если непредвиденные задержки возникнут… К данному тексту, правда, прилагался список вещей, которые можно взять с собой — снаряжение, устаревшее лет триста назад… если не все пятьсот… одно мачете чего стоит — разведчица с неприязнью покосилась на висящее сбоку рюкзака орудие древних латиноамериканских мачо. Может, таинственный напарник знает больше?

Отправляться на задание Саяне не хотелось. От слова вообще. Уже несколько лет они с Рикаром и Яриком по мере сил исследовали Калею, с фанатичным усердием собирая местные сказки и легенды, пролезая в хранилища музеев, рождая самые невероятные версии, чтобы разгадать хоть частично ее загадки — происхождение жителей, аномалию оранжевого пятна… И вот сейчас, когда у них появились интересные зацепки, командор выдернул ее на Землю: "Плановый госзаказ, твою ж…" И отказаться нельзя.

Солнце за время ожидания успело повернуться, и теперь неприятно било в глаза. Санька с тоской посмотрела за границу ровного круга станции — вон она, свобода, совсем рядом. Окончательно разомлев на жаре, девушка не услышала характерные щелчки пассажирского флакара.

— Привет, детка!

Среагировав на голос, Саяна взвилась на ноги, привычно вскидывая руку к плечу в стандартном приветствии разведчиков, лишь на ходу начиная осмысливать странные слова. Обернулась, чтобы посмотреть на прибывшего… и остолбенела…

Первую мелькнувшую мысль "Похоже, солнце голову напекло" тут же сменила другая: "Нет, это в управлении кое-то с ума сошел".

— Рей Шеверс… — неверяще прошептала девушка, с оторопью уставившись на появившегося мужчину. Затем потерла глаза — галлюцинация не исчезла. Актер, известнейший человек, звезда… "Да что там звезда… Целое звездило!" — с мысленным смешком подумала Санка и украдкой вздохнула — будто проблем мало, так еще этого… э-э-э… звездуна подсунули!

Мужчина по-своему воспринял реакцию девушки. Фамильярно подмигнул, театральным жестом взмахнул кистью руки, стряхивая несуществующую пыль, и ослепительно улыбнулся.

— Да это я! — сообщил актер, сверху внизу поглядывая на девушку и становясь в выгодном для себя ракурсе. Под тонкой летней майкой эффектно перекатывались мышцы.

Нет! Только не это! Он не может быть напарником! Майка, пляжные шорты, кепочка, крошечный рюкзачок… Саяна с трудом растянула губы, пытаясь сложить их в улыбку.

Поспешно отвернувшись, чтобы Шеверс не заметил ее настоящего выражения лица, экстремалка отбежала на несколько метров и, активировав коммуникатор, связалась с командором.

— Дрейк, скажи мне, что это шутка! — зашептала она, прикрывая рот ладонью, чтобы ее не расслышал неожиданный визитер.

— Нет, Аскер, вынужден тебя разочаровать. Ты же не думала, что я поставил сложность "А" за обычную прогулку?

— А снаряжение… весь этот раритет… — сквозь зубы процедила девушка, подозревая, что ничего хорошего не услышит.

— А снаряжение ты сама собирала, — в непроницаемом голосе командора Санке послышалась завуалированная издевка. — Клиент должен получить максимум впечатлений.

— Но он же… гражданский!

— И что? Я тебе контракт только что послал — посмотри на сумму внизу.

Саяна вызвала текст документа, быстро пролистала и едва не лишилась речи.

— Шесть миллионов?! — прошипела она. — Кто платит за прогулку по джунглям шесть миллионов?

— Вот он и платит! Причем один миллион пойдет лично тебе и еще три твоей команде, — Колин дал девушке две секунды прийти в себя и закончил, — ну что, теперь он тебе нравится больше?

Саяна покосилась на красавчика в ярких пляжных шортах, демонстративно пройдясь глазами сверху вниз. Да… за шесть миллионов, включая один свой собственный, актер сразу вырос в глазах разведчицы.

— Ему прививки сделали? — наконец перешла она к делу.

— Клиент отказался, — отрезал Дрейк.

— Защита от солнца?

— Клиент отказался.

— А капсулу с ферментами вживили?

— Клиент отказался, — снова услышала девушка.

— Издеваешься? Чем я его кормить буду? А поить? Он же от обычных фруктов с непривычки подохнет!

— Не подохнет. Посидит пару дней в кустах и привыкнет. Еще вопросы?

— А хоть на что-то он согласился?…

Воцарилась многозначительная тишина, от которой в голову Саньки закралось нехорошее подозрение.

— А ему что-нибудь предлагали?

Дрейк секунду помолчал, затем философски заметил:

— Надо внимательнее читать договор. Или… не подписывать сомнительных документов в невменяемом состоянии…

Аскер сердито засопела. Вот влипла. Даже обещанный миллион уже не радовал — в конце концов, она тоже не нищая.

— А одежда? У него есть что-нибудь кроме этого убожества?

— Не знаю.

— Ну, хотя бы первичный инструктаж он прошел?

— Клиент отказался.

— Что-о-о? — девушка нервно рассмеялась, а затем заговорила еще тише. — Шеф, я поняла. Это не он заплатил, а за него заплатили? Его надо убрать? Легко! И тело потом хрен найд…

— Ты что?! Санька, — в голосе мужчины прорезалось раздражение, — заканчивай этот бред. Сейчас ты с этим милым молодым человеком отправляешься в джунгли. В "храм". За вазочкой. У тебя есть месяц, чтобы ее принести. И попробуй только угробить клиента — сам тебя убью! — прорычал командор.

— Все-все, я поняла… и незачем так кричать, — ответила Аскер сама себе, поскольку Дрейк отключился. Девушка с силой пнула лежащий на земле камень. Дурацкий день, дурацкое задание, дурацкий клиент!

Глава 2

9 сентября 2х51 года по земному календарю. ЗЕМЛЯ. С-А Централ.

Колин Дрейк тихо заглянул в помещение, стараясь не помешать присутствующим, нашел глазами Наташу Волошину, кивнул ей, обозначая свое присутствие, и присел в приемной, ожидая конца урока. "Школа танцев Натальи Волошиной" — гласила вывеска над входом. Здесь, в приемной, стены заполняли голографии танцующих, расписания групп и индивидуальных занятий, объявления…

Школу девушка открыла лет пять назад, в квартире, полученной давным-давно в наследство от Ральфа Сейфорда. Колин тогда помог получить специальное разрешение на работу несовершеннолетней. Школа быстро приобрела элитный статус с крутыми клиентами и заоблачными расценками. На уроки танцев уже давно не ходили, чтобы похудеть — с моделированием фигуры отлично справлялись косметические капсулы, и не для того, чтобы научиться танцевать — базовые знания легко осваивались через искин. К Наталье знатные дамы ходили учиться двигаться. Стоило лишь посмотреть на девушку, чье мягкое и гибкое тело, казалось, вместо движений лишь невесомо перетекает с места на место, на бесконечное изящество линий в каждой позе и каждом жесте, на природную грацию, на плавную округлость покачивающихся бедер… и мужчины готовы были склоняться к ее ногам, а женщины задыхались от зависти. Совсем еще юная, Наталья двигалась с прирожденной грацией взрослой, уверенной и знающей себе цену женщины — обманчиво не спеша, словно замедленно, то даря в нужный момент легкую загадочную полуулыбку, манящую и обещающую, и в то же время робкую и нежную, то приподнимая длинные ресницы, позволяя на мгновение уловить озорной взгляд, чтобы тут же его скрыть. Голос — неизменно спокойный и тихий, мягкий и журчащий, тянул к себе, заставляя слушать и слушать… Яркий облик танцовщицы — темные, почти черные волосы, местами перемешивающиеся с огненными прядями разных оттенков, огромные карие глаза, алые губы, не требующие помады, и неизменно красное платье с рваным краем разлетающейся юбки — завершали образ. Наталья казалась богиней, идеальной женщиной, мечтой — яркой и огненной, и одновременно мягкой и нежной… Женщины на месяцы вперед записывались на занятия, пытаясь перенять частичку ее великолепия.

И сейчас Колин, ни разу не будучи специалистом в танцах, расслабившись, наблюдал за танцующей девушкой, не в силах отвести взгляда.

— Красиво, черт побери… — едва слышно пробормотал он. Затем перевел взгляд на учениц, по привычке автоматом сканируя личности — хм… жена генерального прокурора, дочь министра образования, певичка — начинающая, но уже довольно популярная… неплохо. — Надеюсь, девочки, вам будет не скучно без вашей преподавательницы. У судьбы на нее другие планы.

Урок закончился. Улыбающаяся Наталья выбежала к Колину, расцеловала в обе щеки, радостно рассмеялась.

— Дядя Колин! Поверить не могу! Идем в мой кабинет, там нам не помешают. Что тебя привело?

— Да так… давно не виделись.

Дрейк с удовольствием обнял в ответ девушку, прошел следом за ней. По дороге хозяйка распорядилась принести чай.

— Скажи, Наташ, что ты знаешь о работе Ярика? — поинтересовался командор, оказавшись на месте.

— Да немного, — девушка присела в силовое кресло, мягко, как кошка, потянулась. — На секретном объекте работает. Поэтому… — Наталья улыбнулась и развела руками, — я почти ничего и не знаю. Только… вижу его раз в несколько месяцев.

— Он служит на Калее.

— На Калее? Она же не существует. Мне Ярик в детстве про нее сказки рассказывал. На ночь.

Дрейк хмыкнул.

— Значит, это были не совсем сказки, — задумчиво произнес Дрейк и вдруг оживился. — А хочешь побывать в нашем офисе? Посмотришь, в каких условиях работает Ольга, а иногда и Ярик.

— А разве можно? — с надеждой уточнила девушка. Мир ее сводных брата и сестры казался нереально далеким и недосягаемым.

— Со мной можно. Приходи завтра. Сможешь?

Наталья с удовольствием кивнула.

9 сентября 2х51 года по земному календарю. ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

Саяна минуту постояла, собираясь с мыслями. Первый день пути, по идее, не должен принести неприятностей. На этом отрезке сложностей просто не может быть — вокруг станции простирается широкая равнинная полоса, да и потом еще долго лес будет редким и легкопроходимым. Вода у нее пока есть, вместо еды можно энергетик уколоть. Все будет хорошо. Сейчас нужно намазать клиента кремом от солнца и можно выдвигаться. А вечером сделать привал пораньше и произвести ревизию снаряжения.

В итоге девушка выбрала неспешный темп, решив потратить время с пользой и устроить небольшой ликбез подопечному. "Лучше день потеряем, зато потом избежим многих неприятностей".

Спустя пару часов Саяна готова была придушить своего спутника…

— … самые яркие, красивые… ядовитые…

— … если увидишь, что на тебя село насекомое или более того… ни в коем случае не…

— … грибок от влаги, поэтому каждый день…

Чертова девчонка! Сколько можно бубнить? Турагент обещал Рею милую покладистую девочку. Насчет милой — мужчина искоса окинул взглядом сопровождающую — еще ничего. Могла бы, конечно, получше за собой следить, ну да ладно — здесь, на фоне природы без маникюра и макияжа она смотрелась вполне гармонично. Вместе со своими веснушками. Еще и волосы темно-коричневые — Шеверс машинально пригладил собственный светло-зеленый ежик. А вот покладистой язык бы не повернулся назвать. За шесть миллионов выложенных кредитов можно было получить и кого поинтереснее. Или она в постели так искусна? Рей с сомнением окинул взглядом угловатую мальчишескую фигуру. Что же — еще не вечер, посмотрим.

— … самое главное, что ты должен понять — здесь нет силовых полей! Вообще нет! Да, цивилизованному человеку это трудно осознать. Мы с детства привыкли, что ты даже упасть и удариться серьезно не можешь — везде тебя поддержит мягкое, упругое, невидимое нечто. И даже флакары, сталкиваясь, не разбиваются, а лишь отскакивают друг от друга словно мячики. Так вот, здесь ни в коем случае нельзя…

"…ни в коем случае нельзя…" — перекривлял он мысленно девчонку.

Вначале Рей сердился, хоть и старался этого не показывать, но затем привык к ее жужжанию и стал игнорировать, сосредоточившись на окружающих красотах. Он все еще с трудом понимал, каким образом турагент сумел соблазнить его подобной поездкой. Обещал нечто незабываемое и недоступное широкой публике? Да, ступать ногами по настоящей земле, чувствовать лицом ветер, греться на солнце — это, конечно, неплохо. Но по траве побегать и в заповеднике можно. И на животных посмотреть там же. У него и так проблем выше крыши, а он тратит время на чертовы прогулки. Мысли скатились к безрадостному состоянию дел и насущному вопросу — что делать с фильмом?

— … не тянуть в рот… — пробились слова девушки, как там ее, Саяны сквозь пелену собственных мыслей. А кстати! Они уже три часа бредут неизвестно куда — раз уж нет обещанных приключений, так хоть привал бы сделали. С обедом.

Не успел он додумать последнюю мысль, как с пригорка открылся интереснейший вид — изумрудная лужайка, плавно сбегавшая с холма, в паре сотен метров вдруг резко обрывалась и, похоже, отвесно уходила вниз. "Ух-ты, наконец-то что-то стоящее". Напрочь забыв про стоящую рядом спутницу, Шеверс отступил на пару шагов, чтобы взять старт получше, и рванул вниз по склону.

Санька едва закончила объяснять, какие опасности могут поджидать человека, привыкшего к силовым полям, синтезированной пище и прочим радостям цивилизации, как они закончили взбираться на холм. Перед путниками расстилался травяной склон, заканчивающийся обрывом — одно из любимых тренировочных мест во время детских походов. Здесь Саяна и собиралась сделать привал.

— … поэтому, я еще раз повторюсь, не…

Фраза осталась неоконченной, потому что мимо девушки с веселым улюлюканием, раскинув руки в стороны, промчался Рей и прежде, чем его проводница успела что-то сообразить, рыбкой нырнул в обрыв.

— Стой! — метнулась следом девушка.

— Не-е-е-ет!!! — Я-а-ахо-о-у!!! — смешались два крика.

Отчаянным рывком Саяна сдернула с пояса полупрозрачный голубоватый шарик и на ходу метнула его вперед себя в пропасть. "Только бы успела! Только бы оказалось достаточно глубоко!" — как заклинание повторяла девушка, подбегая к краю. Далеко вниз уходила отвесная скала. А практически на дне ущелья застыла крошечная неподвижная фигурка, ярким пятном выделяясь на белесом фоне камня. Сердце нервно заколотилось, а шея покрылась противной липкой испариной. "Неужели не успела?" — чуть не плача, подумала Санка. То, что актер лежал не на камнях, внушало надежду. А вот то, что он не шевелился… Вероятно, защитное поле смогло развернуться, но поздно, не успев погасить скорость летящего в него любителя острых ощущений — мужчина с силой в него впечатался. "Хоть бы выжил, хоть бы выжил, хоть бы выжил"…

Моментально оценив ситуацию, Саяна прыгнула вниз — теперь-то нечего бояться. Несколько раз мягко спружинила, затем, пошатываясь на неровной силовой основе, направилась к телу. "Черт бы побрал Дрейка вместе с этим кретином-туристом", — думала она со злостью и отчаянием. — "Выживет — сама убью! И Ярика с Риком убью, что не забрали с собой! И Дрейка за компанию!" Аскер опустилась на колени рядом с лежащим Шеверсом и взяла его за руку, пытаясь нащупать пульс. Кажется есть — слабый, но все же есть. Склонилась к губам, прислушиваясь к дыханию, глядя на торс мужчины — грудная клетка с трудом приподнималась в такт дыханию. Девушка на мгновение устало прикрыла глаза и выдохнула с облегчением. Затем, не теряя ни секунды, достала из потайного кармана инъекционную пластинку и прижала к запястью Шеверса. Выбросила отработанную иглу, быстро ощупала пациента — заключение оказалось нерадостным. Отсутствие видимых повреждений, как выяснилось, ничего не значило. Не дай бог очнется раньше времени… Подумав, девушка вытащила крошечную капсулу и осторожно надкусила ее. Приподняла голову пострадавшего, положив ее себе на колено, ловко пальцами одной руки расцепила зубы и неподвижно зафиксировала. Потом аккуратно вылила содержимое капсулы прямо в горло мужчине. Подержала еще с минуту его запрокинутую голову и опустила обратно.

— Твою мать! — в сердцах выругалась она, плюхаясь в силовую основу рядом с пострадавшим, и уныло добавила, — вот тебе, м-ля, и безопасный день…

Еще и до джунглей не добрались, а уже пришлось потратить шарик поля, обезболивающее, и что более ценно — редчайшее лекарство, способное вытащить человека с того света. Отличное начало пути! О том, сколько стоила пластинка К-35, и как глупо и бездарно пришлось ее использовать, Саяна предпочитала не думать, чтобы очередной раз не расстраиваться. К счастью, у нее была еще одна, но такими темпами…

— Ничего, дорогой, — наконец процедила она, глядя, как на лицо мужчины возвращается румянец. Красивый, зараза. Затем не выдержала, поднялась и со злостью пнула тело ногой, — я тебе это припомню. Я тебе все в счет включу. В троекратном размере! Кретин безмозглый!

Санька сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, заставляя себя успокоиться. Потом посмотрела наверх, оценивая скалу. Пока "турист" не очнулся, стоит подумать, как забраться обратно. К счастью веревки и карабины в списке снаряжения были. Саяна срубила пару молодых деревьев и соорудила нечто вроде строительной люльки. С дополнительной страховкой заморачиваться смысла не имело. Силовое поле внизу рассосется нескоро — если актер лишний раз и свалится, ничего ему не будет.

Вытащив Шеверса наверх, спасательница и сама рухнула рядом без сил. Колотило и от физического напряжения, и от запоздалого понимания, что могло случиться.

— Тяжеленный, гад, — еле слышно прохрипела она.

Безумно хотелось вколоть себе энергетик, но девушка пожадничала — парню он тоже скоро понадобится и не один, а припасы начали таять быстрее, чем ожидалось. Вспомнив об амуниции, Саяна снова застонала, подсчитывая убытки.

Девушка сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться, медленно посчитала до десяти и обратно и принялась анализировать день с самого начала.

— Идиотка, — самокритично констатировала в итоге разведчица. Красавчик, конечно, тоже хорош… да и с Дрейком она потом по душам поговорит. Но! С другой стороны, задания не обсуждаются. Вероятно, у командора были причины так поступить. Это во-первых. Во-вторых, задача не такая уж сложная — обычное "сопровождение гражданского лица", входящее в базовый курс обучения любого военного. И то, что их команда подобным обычно не занималась, а соответственно у нее не так много опыта, еще не повод провалить задание. Девушка грустно вздохнула. И вообще расслабилась, привыкла к команде, привыкла, что ответственность за провал берет на себя капитан…

— Да… не успели от станции отойти, и уже клиента чуть не угробила.

Отлежавшись, Саяна встала, по привычке пнула ногой неподвижного Шеверса и пошла проверять припасы. Первым делом забралась в котомку актера. Так-с… штаны есть — прекрасно. Рубашка тоже не помешает. Как хорошо, что Шеверс не надел шлепанцы в комплекте с шортами. На ногах мужчины красовались добротные кроссовки. Интересно, сам догадался обуть? Небольшая камера без запасных батарей — Саяна хмыкнула и с трудом удержалась, чтобы пальцем у виска не покрутить. Что еще? Несколько энергетиков — замечательно. И еще пара шариков с силовыми полями. Негусто. Последние находки Аскер без раздумий переложила себе. Кстати, о еде… Рей скоро очнется. И вряд ли будет хорошо себя чувствовать. Неприятно кольнула совесть. Она обернулась, несколько секунд смотрела на своего пациента, затем расстелила тонкий дорожный плед, переложила на него мужчину, устроив поудобнее, и аккуратно закутала. Из подручных материалов соорудила небольшой навес. Дождя здесь не будет, но на солнце клиент обгореть может.

10 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары

Болело все. Казалось, внутри не осталось ни единого нерва, который не давал бы о себе знать. Но Рея это сейчас мало заботило. После того, что он испытывал час назад, даже небольшое послабление казалось раем. Изредка его лица легко касалось что-то прохладное и влажное, а в полуоткрытые пересохшие губы каплями стекала вода. Иногда ему чудилось, что он слышит мягкий успокаивающий голос. И вот, наконец, забытье сменилось сном.

Рей не знал, сколько вот так пролежал. Проснувшись, он на секунду приоткрыл глаза, и тут же блаженно прикрыл их обратно. Тело почти не слушалось, но боль заметно ослабла. Мужчина попытался расслабиться и снова заснуть.

— Так… Судя по времени, основная волна боли уже схлынула, — раздался над головой бодрый голос. Шеверс мысленно застонал — ни минуты покоя. — Слышишь меня, герой? Не всегда приятно учиться на практике, да? Думаю, тему об отсутствии силовых полей вне Города на этом можно считать закрытой.

Мужчина открыл глаза — так и есть, над ним возвышалась его сопровождающая… как ее, Саяна Аскер…

— Нормально двигаться ты сможешь только завтра. А пока я воспользуюсь твоим беспомощным состоянием и расскажу тебе, какой ты козел. А заодно повторю вчерашнюю лекцию — да-да, уже вчерашнюю — которую ты, как я догадываюсь, невнимательно слушал, и именно потому уже сутки валяешься здесь, изображая свежий труп.

Рей раздраженно зарычал, вызвав довольную ухмылку девушки.

— Терпи, герой, — язвительно протянула она. — Ты мне и так сильно должен за то, что тебя из ущелья вытащила.

Что бы о нем не думала проводница, урок Шеверс усвоил. Как минимум понял, что крепко влип. Он с удовольствием отдал бы госотделу не только обещанные шесть миллионов, но даже приплатил сверху, только бы выбраться отсюда. К сожалению, его билет в цивилизацию теперь находился в руках рядом стоящей зануды в бесформенной зеленой майке. Подавив раздражение, Рей попытался прислушаться к тому, что вещала Саяна.

Через какое-то время мозг привычно начал оценивать ситуацию с профессиональной точки зрения. "Сюда бы камеру", — подумалось вдруг, — "и сюда". А на лицо девушки больше света. И ракурс не тот, повернуть бы… и переставить… Мужчина мысленно представлял получающуюся картинку. Дерево на заднем плане мешает, отвлекает внимание. И вдруг… Шеверс понял… Это оно! Вот он — его фильм, его шедевр, то настоящее и невыдуманное, что вечно от него ускользало.

Больше всего Рей сейчас жалел, что не может включить камеру и записать речь девушки. Поэтому с повышенным интересом принялся слушать свою проводницу, фиксируя в памяти наиболее яркие фразы.

"Это в Городе люди думают, что сдохнуть можно только от старости! А на самом деле есть миллион способов сделать это раньше", — медленно в уме повторил Рей, смакуя каждое слово. — "Это в Городе люди думают… что сдохнуть можно только от старости…" Отличный конец монолога, он свой так же закончит. Немного пафосно, ну и пусть. Замечтавшись, мужчина даже попытался улыбнуться и сразу скривился от боли.

А перед глазами уже разворачивалась сцена из будущего фильма. Например, над джунглями разбивается пассажирский флакар, защитное поле не срабатывает (интересно, флакар вообще может разбиться?), выживает молодая девушка и бывший военный разведчик. Главную роль, конечно, играть будет сам Рей. И вот — вокруг джунгли, полные опасностей. Ему надо вывести девушку в Город. Обычную горожанку, не знающую, что такое жизнь без силового поля. Да! Это оно! Вот тут будет свет, а вон там камеры… нет лучше вот так… На роль девушки возьмем, наверное, Ангелину Риббо… но в мысленной картине ее место почему-то все время занимала Саяна. "Ну и ладно", — мстительно подумал мужчина, представляя, как неподвижная разведчица лежит на земле, а он стоит рядом и отчитывает ее.

Спустя минуту от размышлений о беспомощной девушке, лежащей у его ног, и о том, как бы он мог ее проучить, мысли вдруг свернули в другое русло. С трудом повернув голову, он снова бросил на Саяну взгляд, посмотрел на озаренное оранжевым светом костра лицо и решил, что девчонка все-таки ничего. Не Ангелина Риббо, конечно, но что-то в ней есть.

Глава 3

10 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ. Центральный офис мирового совета по внешней безопасности.

Майор Ольга Ершова, личный ассистент командора Дрейка, члена мирового совета по внешней безопасности, уже двадцать минут мерила шагами огромный прозрачный холл, ожидая обещанного сюрприза. Как и любые другие неожиданности, сюрпризы Ершова не любила, и в особенности со стороны Дрейка. Никогда не предугадаешь, будет ли он, сюрприз то есть, приятным. Ольга очередной раз дошла до края вестибюля, посмотрела вниз сквозь прозрачную стену, развернулась и таким же чеканным шагом двинулась обратно к противоположному окну.

Впервые Ольга встретила командора Дрейка давно, почти тридцать лет назад, еще будучи студенткой. Тогда он, конечно, не был командором, да и в правительственную верхушку не входил. Но серьезный, никогда не улыбающийся красавец-мужчина, которого большинство посчитали бы занудой, чем-то запал в неокрепшую женскую душу. Прошли годы, пара-тройка общих заданий позволили познакомиться поближе, и… молодая женщина влюбилась… Затем последовал короткий роман, закончившийся, не успев толком начаться. И все. Более десяти лет Ольга избегала Колина, стараясь лишний раз не пересекаться, но с болезненным удовольствием продолжая следить за его успехами — сначала один из директоров министерства внешней безопасности Северо-Американского Централа, затем, собственно, министр. А потом, пять лет назад, командор Дрейк стал самым молодым в истории Земли членом мирового совета — верхнего эшелона власти. В тот же день он без приглашения пришел к Ольге в гости и с порога предложил должность ассистента. Ершова удивилась, подумала и согласилась. И… прежняя привязанность к начальнику быстро вернула утраченные позиции, пуская корни глубже и глубже. Однако со времени назначения прошло уже пять лет, а никаких продвижений в личной жизни по-прежнему не намечалось.

Ольга нахмурилась, задумавшись. Проходящий мимо молодой служащий, приняв недовольство на лице женщины на свой счет, поспешно шарахнулся в боковой коридор, не дожидаясь ее фирменного "Исчезни!" Майор лишь покачала головой: "Неужели я такая страшная?"

Наконец Ольга заметила у центрального входа Дрейка и… Наташку? М-да… интересно…

Волошина-младшая в неизменном красном платье ярким пятном выделялась среди строгой обстановки, среди белых, почти больничных, стен и черных мундиров служащих. Девушка с интересом осматривалась, не забывая очаровательно улыбаться окружающим, словно не замечая обращенных в ее сторону взглядов.

Ершова тепло поприветствовала сестру, не понимая, зачем она понадобилась командору. Впрочем, вопросы оставила при себе — Дрейк всегда знает, что делает. Значит, и появление Натальи здесь не случайно.

— Это и есть твой сюрприз? — негромко спросила Ершова. Дрейк в ответ качнул головой.

— Нет, сюрприз еще впереди. А сейчас давай устроим девочке экскурсию, я разрешаю. Пусть только стандартные документы о неразглашении подпишет.

Колин с Ольгой провели Наталью по этажам, показали свои кабинеты, позволили посидеть в одном из кресел в зале малого совета, напоили чаем с пирожными в буфете. Спустя полтора часа гостью привели в тренировочную часть центра. Наталья с неизменным любопытством перетекала от одной двери к другой:

— А здесь что? А там?

У одной из таких дверей командор вместо ответа вдруг предложил:

— А не хочешь сама посмотреть, что там? Тебе понравится.

Наталья изящно всплеснула руками, кокетливо приподняла бровь, словно еще раз спрашивая разрешения, на губах расцвела довольная улыбка.

— Конечно, хочу.

— Нет проблем, заходи, — покладисто ответил Дрейк, пропуская девушку в довольно большую, абсолютно белую и пустую комнату. — Мы за тобой понаблюдаем вон оттуда — видишь окошко? Дай знать, как будешь готова, я запущу программу.

Волошина впорхнула внутрь. Ольга последовала за шефом в наблюдательную.

— И что все это значит? — наконец спросила она.

— А вот это и есть сюрприз! — громким довольным шепотом отозвался Дрейк, затем прижал палец к губам, давая знак замолчать, и кивнул в сторону тренировочной комнаты. Рядом на голографическом табло появились данные программы:

"Навигационная разминка со случайной генерацией тоннеля и нарастающим уровнем сложности.

Текущий уровень — 1"

— Но Наталья не навигатор. Или?

Ольга посмотрела в глаза Колину, тот едва заметно пожал плечами.

— Кто знает. Вот сейчас и проверим. Я как раз Рику обещал найти сильного навигатора. А то неправильно выходит. Координатор Калеи, а собственного ведущего в команде нет. При каждой поездке на Землю или обратно начинаются танцы с бубном на тему — где навигатора одолжить.

Ольга с сомнением посмотрела в тренировочный зал. Навигаторов и так было немного — редкий экстрасенсорный дар, активирующийся при попадании в особое поле — аналогичное тому, что генерировали пространственные тоннели. Чаще всего навигаторами или ведущими оказывались творческие люди. При попадании в поле у них начинались галлюцинации — у каждого свои. Все по-разному чувствовали путь и корабль с людьми, который нужно провести. Кому-то казалось, что он пишет на огромных холстах картины, прорисовывая дорогу, кто-то играл в компьютерные игры, пытаясь пройти уровень. Гордон, навигатор из давно пропавшей команды Райдера-старшего, видел себя огромным варваром с топором, что прорубался сквозь толпу врагов, проводя союзников.

А для полетов на Калею мало было найти просто ведущего. Узкий и нестабильный коридор мало кто мог обнаружить, а еще меньше навигаторов могли безопасно провести корабль. На данный момент на Земле таких остались единицы. Да и те не хотели лишний раз рисковать, летая на Калею. Слишком многие уже пропали в оранжевом пятне — одной из странных аномалий планеты.

— Да, — наконец очнулась Ольга, — если ты прав и Наталья действительно окажется навигатором, это будет огромный сюрприз.

— Спорим?

— Нет, спасибо, — хмыкнула Ершова, подавляя порыв действительно поспорить. Или по-дружески ткнуть Дрейка локтем под ребра. Ольга вздохнула и подобралась — глупости это, они давно уже себе подобного не позволяли. Да еще и на работе. — С тобой спорить, себе дороже выйдет.

— Ну как хочешь.

Наталья никогда ранее не тренировалась в подобного рода учебных комнатах, однако слышала о них от Ярика и Ольги. О том, что у человека в мозгу моделируется картина, выглядящая столь реальной, что невозможно отличить от настоящей. Что силовое поле комнаты подстраивается под эту картину и человек может ходить, чувствуя под ногами землю, лазить по деревьям, получая болезненные ссадины и занозы, кушать воображаемую еду, наслаждаясь ее вкусом. Чего-то подобного девушка ожидала и сейчас. Однако… программа оказалась совершенно другой.

Сначала пропал свет. Наталья не успела испугаться, как по периметру комнаты зажглись тонкие световые нити. А затем вокруг нее, словно из ниоткуда полилась незнакомая мелодия. Наташа на мгновение прикрыла глаза — музыка дразнила, очаровывала, манила за собой. Не в силах сдержать порыв, девушка одним движением сбросила с ног сандалии, резко раскинула руки, давая мелодии пройти сквозь нее, пытаясь прочувствовать ее каждой клеточкой тела. И принялась танцевать. Танцевать с безумным упоением, которого она никогда ранее не ощущала. Ей не было дела до того, где она находится, не было дела до того, что за ней наблюдают. Она растворилась в танце. Она сама стала танцем.

Цветных, светящихся линий, что возникали вначале по периметру, становилось все больше. Они гармонично вплетались в ритм, колыхались и закручивались вокруг нее спиралями, послушно следовали за ней. Девушка легко, словно струну, тронула голубую нить — та отозвалась звонким колокольчиком, потом зеленую — и ее голос тоже вплелся в общую гармонию танца и звука. Затем красную…

И все исчезло. Мгновенно. Наташа стояла посреди белой, пустой комнаты — потерянная, не понимая, кто она и где…

Для Колина и Ольги ничего не изменилось. Они не видели светящихся линий, не слышали музыки. Со стороны казалось, что Наталья танцует в тишине посреди зала, все убыстряя темп. И лишь цифры на табло неспешно щелкали, показывая уровень сложности.

"Текущий уровень — 1

Текущий уровень — 2

Текущий уровень — 3

Текущий уровень — 4…"

— Пять… шесть… семь… — заворожено повторяла Ольга, следя за сводной сестрой.

Табло вдруг замерло. Ершова посмотрела сначала на Колина — тот сидел с довольным выражением на лице, мол, я так и знал — затем на Наталью, приходящую в себя…

— Дядя Колин, а можно еще раз? Я не знала, что красные нити нельзя трогать. Я больше не буду. Пожалуйста. Я никогда не чувствовала себя в танце так… — девушка запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, — так правильно.

— Конечно. Если ты готова, я перезапускаю программу.

— Красные нити? — шепотом переспросила Ершова, с недоумением качая головой.

Наталья снова принялась танцевать, а Дрейк повернулся к Ольге.

— Вот видишь? Даже с таким результатом ее можно дотянуть до нужного уровня. Но думаю, что сейчас будет еще лучше.

Ольга кивнула, продолжая неверяще смотреть на кружащуюся девушку. В этот раз Волошина дошла до высшего, девятого уровня, и без труда продолжала в нем танцевать. На лице застыло выражение полной гармонии и счастья.

— И что нам теперь делать? А как же ее танцевальная школа? И подготовки у нее нет…

— Зачем ей теперь школа? Ты же знаешь, быть навигатором — это призвание, оно затягивает как наркотик… Теперь ее лучшие танцы будут в космосе. А подготовка… Позанимайся с ней немного сама, расскажи о работе, погоняй по программам с реальными тоннелями, в том числе калейским. А потом отправь Джессике Аскер — пусть поработает над иммунитетом, капсулы с ферментами вживит, и в искин нужно залить максимум необходимой информации, особенно по Калее. Придется поваляться в капсуле какое-то время. В общем, можешь сама составить план подготовки на месяц-полтора. Потом я закину ее на обязательную стажировку на Калею.

— Так скоро?

— Так нужно.

— Ненавижу эту фразу. Особенно ненавижу, когда ее говоришь ты.

Колин вздохнул, грустно посмотрел мимо ассистентки.

— Я знаю. И тем не менее… За это время надо дать ей максимум. И еще, лично у тебя есть несколько дней, потом пусть Наташей Джессика занимается, ты мне понадобишься. Ах да, и еще — никому из ребят, а именно Рику, Саяне или Ярику, ничего не говори. Пока Наталья не пройдет полностью подготовку, пусть ничего не знают.

Тем временем их новая подопечная вволю натанцевалась и остановилась.

— Это волшебно… — только и сказала она, мечтательно глядя в никуда. — Просто волшебно. Мне кажется, я могла бы жить в этой комнате…

Глава 4

11–14 сентября 2х51 года по земному календарю. ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары

Следующие дни слились для Рея в бесконечный круг проблем и трудностей. Едва он отошел от падения в ущелье, как Саяна его подняла и погнала дальше. Равнинный участок, окружающий станцию, закончился после часа ходьбы. Начался редкий лес. Тем не менее, даже в нем передвигаться оказалось сложно. Приходилось то продираться сквозь негустой подлесок, то приседать, минуя низкие ветви, то переступать через корни и коряги. Иногда девушка вручала ему свое невообразимое орудие, именуемое мачете, и заставляла с его помощью пробираться сквозь кусты. За пол дня перехода Рей почувствовал, что заметно устал и проголодался, но регулярные насмешки проводницы заставляли, сцепив зубы, идти дальше.

— Трудно? Разве это трудно? — ехидно повторяла разведчица. — Мы даже до джунглей еще не добрались.

Остановиться Рею дали только во второй половине дня. Лес неожиданно поредел, и путешественники вышли на широкую просеку.

— На сегодня хватит. Ты молодец, — неожиданно серьезно сказала Саяна. Остаемся здесь на ближайшие два дня.

— Два дня? — ободренный неожиданной похвалой, Шеверс вдруг почувствовал прилив сил. — Зачем столько ждать?

— Ну… если сможешь идти, то пойдем раньше, — девушка весело хмыкнула и протянула ему небольшой красно-фиолетовый шарик.

— Это инжир. Фрукт такой, — сообщила она, с интересом наблюдая за реакцией туриста, — твоя еда.

Рей с удивлением посмотрел сначала на "фрукт", потом на девушку.

— Еда? — сердито переспросил мужчина, катая в руках незнакомый предмет. Затем выпрямился, и четким голосом откомментировал, — это не еда, а какое-то недоразумение. Ты издеваешься, что-ли? Я целый день терпел. Я устал и голоден. Думаю, на шесть миллионов кредитов закупить еды в поездку можно было и побольше. И я не думаю, что мне хватит этого…

— Хватит-хватит, — бесцеремонно перебила его девушка. — Будь уверен! А если не хватит, я еще дам.

Саяна ласково улыбнулась. "Слишком уж ласково", — подумал Рей, начиная подозревать подвох. Шеверс откусил маленький кусочек, ожидая любой гадости. Однако вкус оказался хоть и непривычным, но вполне сносным. Мужчина еще раз недоверчиво покосился на Саяну, и быстро доел инжир.

— Мало, — требовательно сказал он, выразительно приподняв бровь, но девушка на замечание не отреагировала.

— Подожди десять минут.

Столько времени и не понадобилось. Шеверс вдруг почувствовал, как съеденная только что пища активно просится наружу. Непривычный к подобным физиологическим проявлениям, Рей затравленно посмотрел на Саяну, схватившись одной рукой за живот, а второй зажав рот. Проводница мгновенно подтолкнула его к ближайшим кустам.

— Нагнись, — коротко приказала она, нажимая одной рукой на спину, а второй придерживая голову.

— Не получилось, — нейтральным тоном заметила девушка, — а жаль.

— Что жаль? Ты отравить меня хотела?

— Надо же, — философски произнесла разведчица, доставая из рюкзака аптечку, — современные люди еще помнят слово "отравить". На вот, выпей.

Девушка протянула Рею крошечную белую таблетку и флягу с водой.

— На самом деле желудок наших людей привык к синтезированной, легко усваиваемой пище, содержащей идеально сбалансированный набор веществ. И да, этой еде можно придать любой вкус, цвет и фактуру, но сути это не меняет. Твой организм просто не привык к нормальным продуктам. Очень надеюсь, что это временно. Возьми еще один инжир. Да не отмахивайся. В этот раз все должно быть нормально. Зря таблетки на тебя трачу что-ли…

Саяна не могла с уверенностью сказать, что все не повторится сначала, но актер должен начать есть, и лучше сейчас, чем когда они выйдут за оградительный круг станции. Мужчина с опаской принял второй инжир, съел крошечный кусочек, подождал несколько минут, затем откусил еще немного, и наконец, доел плод до конца. "Пронесло", — с облегчением выдохнула проводница, — "если бы и в этот раз не вышло, я бы потом вообще его есть не заставила".

Два дня стоянки оказались худшими в жизни Рея. Так плохо он себя не чувствовал никогда. Как только эта чертова отрава, которую Саяна называла фруктами, перестала проситься наружу, девушка принесла ему свежей воды… И теперь актер не вылезал из кустов.

— Вода как вода. Даже не худший вариант, — как всегда безучастно бросила разведчица. — Как же ты из реки пить потом будешь?

— Кстати, — давно мечтающий искупаться Рей при упоминании реки заметно оживился, — хочу помыться.

— В джунглях помоешься, — традиционно отмахнулась от него лежащая на траве Саяна, наблюдающая за парой крошечных облаков посреди необъятной чистой голубизны неба.

— В джунглях? Значит, речка там?

Девушка повернула голову, на секунду непонимающе посмотрела на мужчину, словно оторвавшись от собственных мыслей. Затем осмыслила вопрос… уголок рта чуть дернулся…

— А-а… речка? Да-да, есть там речка, — коротко ответила она и вернулась к рассматриванию облаков.

Несмотря на умиротворяющее окружение, мысли у девушки текли более чем прозаические и касались исключительно работы. "Клиент начал есть — это хорошо", — пометила в уме проводница. К сырой воде тоже привыкнет. В крайнем случае, кустов в джунглях много, а вот с едой, скорее всего, будет так себе. Здесь, у второго защитного круга станции росло много фруктовых деревьев, или вернее сказать, их здесь посадили, а вот в лесу… что по дороге найдут, тем и придется питаться. Энергетика надолго не хватит, придется перебиваться подножным кормом. Экстремалка покосилась на мужчину, оценивая фигуру. Тощим и изможденным не выглядит. А крепкий организм и поголодать может. В крайнем случае, похудеет слегка.

"Такого еще прокорми, попробуй…" — вздохнула Аскер. Каждый раз, как только Рей более-менее приходил в себя, вместе с ним просыпался и здоровый мужской аппетит, изрядно приправленный раздражением.

— Сама ешь свою траву, — набрасывался он на Саяну, — я мужчина, я мяса хочу. Ты что, не можешь подстрелить какую-нибудь обезьянку? — кидал он недвусмысленные взгляды на оружие, висящее на поясе девушке. Чужое недовольство оказывалось заразительным, но проводница, памятуя о сумме сделки, старалась держать себя в руках.

— К твоему сведению! — чеканила она в ответ, не вдаваясь в подробности, что на поясе у нее висел лазерно-силовой нож, которым в принципе нельзя никого подстрелить. — Нам запрещено здесь "стрелять обезьянок". Поэтому либо жри, что дают, либо сиди голодным.

— Я и так сижу голодным!

В принципе разведчица могла бы сходить на охоту. Но, во-первых, не хотела оставлять Шеверса одного. А во-вторых, боялась, что от мяса мужчина вообще загнется. Естественная растительная пища частично присутствовала в рационе городских жителей, а вот мясо на тарелки попадало исключительно синтезированное. Если ему от фруктов так фигово, то "обезьянка" его доконает.

Кроме еды существовали и другие проблемы. Саяна упустила момент, что Рей слишком много бегает без рубашки. В итоге к вечеру у новоявленного туриста обгорела спина, и поднялась температура. Девушка извела все лекарство от ожогов, что нашлось в аптечке, и заставила одеться. К утру пациенту полегчало. Теперь он ходил одетым в длинные штаны и рубашку. И даже майку на голову намотал. Следующим пунктом в списке потенциальных проблем стояла физическая нагрузка. Им предстояло пройти немалый отрезок пути, причем леса, как такового, Шеверс еще и не видел… Девушка все порывалась заставить парня поупражняться, но… каждый раз глядя на бледный вид и пошатывающуюся походку актера, выбирающегося из кустов, не решалась истязать его еще больше… "Ладно, по ходу разберемся. В крайнем случае, массаж вечером и утром… " — сделала она в голове очередную пометочку.

Впрочем, к вечеру второго дня она таки вколола ему энергетик — отчасти пожалев, отчасти надоело слушать чужое нытье, и отчасти потому, что следующим утром с первыми лучами солнца они отправлялись дальше. А силы мужчине завтра понадобятся. Перед сном традиционно провела небольшую лекцию о поведении в джунглях, общий смысл которой сводился к "руками ничего не трогать — особенно красивое и безобидное; в рот ничего не тянуть — даже то, что выглядит съедобным; без моего разрешения никуда не отлучаться — в кусты по надобности не исключение". Как обычно, Саяна устало качала головой, а Рей делал вид, что слушает…

И вот, только спустя пять дней после выхода со станции, путешественники, наконец, попали в джунгли…

Разницу Рей почувствовал сразу. Права была проводница, говоря, что трудности еще впереди. А он то, помахав пару раз мачете, уж было почувствовал себя крутым парнем посреди дикой чащи. "Ошибся", — мысленно признал актер. "Дикая чаща" началась только сейчас. Прошло всего полчаса после пересечения границы, и передвигались они более чем медленно… тем не менее лес кардинально изменился. На смену обычным деревьям пришли огромные исполины, чей покрытый мхом ствол не обхватили бы и пятеро человек. Трава под ногами совсем пропадала на тенистых участках, оставляя лишь прелую коричневую массу под ногами, и превращалась в непролазные заросли там, куда чудом пробивался солнечный свет. Лианы толщиной в руку, закутывали деревья, свисали с ветвей до земли, петлями вились между кронами. Наверху, в пологе джунглей шла жизнь, почти все слышимые звуки доносились именно оттуда. А здесь внизу оказалось довольно тихо, царил таинственный полумрак, влажный теплый воздух неприятно клеился к коже. Выпирающие из земли корни растущих вокруг великанов иной раз сами оказывались толщиной с нормальное дерево. Полуметровые листья кустарников загораживали обзор. Непривычно крупные насекомые заставляли шарахаться в стороны. Все казалось нереальным, увеличенным — словно Рей снова стал маленьким ребенком или попал в страну великанов. Впрочем, в полутемных унылых местах еще кое-как можно было двигаться. Попадая на относительно солнечные участки, Рей поначалу радовался — мир становился краше, веселее и оптимистичнее. Но мужчина быстро понял обманчивость джунглей. "Позитивные" участки нравились не только ему, но и многочисленным растениям, образовывавшим настолько густой подлесок, что каждый пройденный метр давался непосильным трудом.

Вскоре бесконечная зелень перед глазами попросту начала сливаться перед глазами Шеверса. Ему казалось, что они двигаются целую вечность. И что конца этому никогда не будет. Сначала хотелось материться, затем жаловаться, но мужчина сдержался, глядя, как бодро его проводница прыгает через очередное препятствие. Потом наступила стадия апатии, где мозг самоустранился, мышцы сводило, но руки и ноги продолжали что-то делать и куда-то идти.

— Итого, — неожиданно остановилась Саяна, — прошло три часа. Привал… А, может, и стоянка, — добавила она, посмотрев на серое и безучастное лицо туриста.

От усталости у Шеверса даже не было сил обрадоваться. Равно как и возмутиться, когда ему протянули банан вместо обеда. Не чувствуя вкуса, он сжевал предложенное, и рухнул туда, куда указала Саяна. Девушка суетилась, бегала вокруг, что-то делала. Краем мозга мужчина отметил, что над головой появилась крыша. Присматриваться было лень…

Экстремалка нарубила средней толщины веток, наспех соорудила из них настил на земле, уложив в три слоя поленницей, накрыла листьями, бросила поверх непромокающий дорожный плед и, наконец, уложила сверху своего спутника.

— М-да… — только и сказала Саяна, рассматривая лежащее перед ней тело, — боюсь, сегодня мы больше никуда не пойдем.

К обеду ожидался ежедневный, словно идущий по расписанию дождь — короткий, но сильный тропический ливень. Девушка вздохнула и принялась делать шалаш. Быстро установила каркас для двускатного навеса, затем поперек на зарубки положила ветки потоньше, а уже на них внахлест слоями навесила широких листьев, на манер черепицы. Притащила в свою импровизированную палатку гнилое бревно. Сверху влажное, но если расковырять, то гореть будет. А потом еще долго сможет тлеть. На вечер пригодится. В принципе Саяна рассчитывала, что они пройдут больше. Вышли пусть не с рассветом, но рано. Три часа ходьбы, затем привал, еще три часа на дорогу. А потом только лагерь разбивать — все равно во второй половине дня дождь пойдет. По вечерам тоже можно идти… но уже не сегодня. Проводница тоскливо посмотрела на лежащего Рея.

Надо срочно реанимировать подопечного. Иначе не только сегодня, но завтра это тело никуда не сдвинется. Лежит на животе — удобно, не придется переворачивать. Жаль, что одетый, но пока и так сойдет. Разведчица уселась на ягодицы мужчины, положила руки ему на плечи и принялась с силой их разминать. Успевший расслабиться Рей, от неожиданности закричал.

— Ты таки убить меня решила? Черт, больно же!

— Терпи, иначе завтра вообще не встанешь, — сухо отозвалась девушка, переходя к мышцам рук. Актер слабо дернулся, пытаясь сбросить девушку, но та лишь крепче сжала колени. Затем хмыкнула, приподнялась и фамильярно похлопала Шеверса по попе. — Я тебе одолжение делаю. Сейчас разомну и укутаю. Чуть позже разденешься, я сделаю массаж еще раз, у меня масло есть. До вечера как новенький будешь.

Мужчина лишь зарычал, мрачно посылая проклятья на голову разведчицы и ее шефа, и обещая все припомнить и отомстить при первой возможности.

— Ну-ну, — язвительно протянула Саяна, продолжая массажировать зажатые, непривычные к таким нагрузкам мышцы актера. — Попробуй-попробуй… если догнать сможешь. Да что там догнать. Встань для начала, слабак! — с неприкрытой издевкой хмыкнула она снова.

Наконец, пытка закончилась. Девушка, как и обещала, замотала Рея в плед и оставила одного.

Глава 5

14 сентября 2х51 года по земному календарю

ЗЕМЛЯ. С-А Централ. Центральный офис мирового совета по внешней безопасности

Майор Ольга Ершова целый день слонялась вокруг кабинета начальника. Причину, пожалуй, она не смогла бы объяснить и сама. Женщина покосилась на высокую массивную дверь и очередной раз тихо вздохнула. Ну, сидит себе и сидит. Было бы чего нервничать. Тем не менее… С самого утра настроение колебалось от банально плохого до просто отвратительного. А ничем не обоснованные неприятные предчувствия давили на мозг, не позволяя трезво думать, да и вообще заниматься делом.

Накануне Ольга отвезла Наталью в университетский городок к миссис Аскер. Джессика Аскер, давняя подруга как Колина, так и Ольги, мать Саяны, военный врач и профессор Северо-Американского Университета, практически не покидала свой дом и универскую лабораторию с тех пор, как двадцать семь лет назад ее муж пропал на Калее. Если кому и можно было поручить дальнейшую подготовку девушки, так именно ей.

Насчет Волошиной командор Дрейк оказался прав. Призвание навигатора, моментально позвавшее за собой молодую танцовщицу, перечеркнуло любые другие ценности. Наталья с легкостью отказалась от школы, в течение одного дня извинившись перед клиентками, передав все дела своим помощникам и назначив других преподавателей. Она словно завороженная слушала рассказы Ольги о Калее, вспоминая сказки, что в детстве ей рассказывал Ярик, и которые внезапно перестали быть абстрактными фантазиями и стали реальностью. Часами сидела в тренировочной комнате, танцуя среди тонких нитей, учась различать в них границы тоннеля, корабль, людей… Ольга с радостью наблюдала за переменами в жизни Наташки. Несмотря на напророченную некогда Яриком тихую и спокойную жизнь своей сводной сестре, Ершова была бы совершенно не против, если бы та присоединилась к команде Рика. Да еще и как навигатор!

Задумавшись, ассистентка командора невольно очередной раз прошла мимо кабинета шефа, бросив подозрительный взгляд на дверь. Вряд ли хоть кто-то из сотрудников знал о прошлом, что связывало Ольгу с Колином, и так же маловероятно, чтобы кто-либо мог догадываться о ее трепетных чувствах к собственному шефу. Однако… порой молодой женщине казалось, что эту ненормальную зависимость видят все вокруг, включая самого Дрейка. "Ничего, скоро все изменится", — пообещала себе Ольга, продолжая поглядывать в сторону заветного кабинета. Не зря шеф просил через неделю отправить Наташку к Джессике, напоминая, что его ассистентка нужна будет ему самому. Командор в качестве почетного гостя отправлялся в Тихоокеанский институт на открытие нового факультета, и Ольга ехала с ним. Ершова смогла убедить Колина взять дополнительно пару дней отпуска — первого на ее памяти за пять лет работы с Дрейком. Море, лето, пляж… Да не будь она женщина, если не сможет обратить на себя внимание! Если поначалу, покупая новый купальник и пару вечерних — одежду, в которой ее уже давно никто не видел — она убеждала саму себя, что эти вещи ей просто понравились, и что берет она их без всякой задней мысли… то в итоге пришлось таки себе сознаться. Не для себя. Для него.

"Надо будет — сама в ресторан приглашу", — с тихим вздохом решила Ольга. — "Не откажет же командор в такой мелочи старому дру… боевому товарищу?"

Тихо пискнул в голове коммуникатор. Вызов? Женщина украдкой перевела дух. От очередного нехорошего предчувствия сдавило грудь. Неуверенно сглотнув, майор мысленно дала себе подзатыльник. После чего выпрямила спину и с непроницаемым лицом направилась к начальнику.

Войдя в кабинет жестким военным шагом, Ершова отдала честь, кивнув старшему и поднеся на мгновение раскрытую ладонь к лицу, и замерла, ожидая указаний.

— У меня есть для тебя задание, — без предисловий сообщил командор. — Надо добраться до стажерского храма в джунглях Сахары, оставить там вот это, — Дрейк взял с полки одну из золотистых, выполненных в арабском стиле вазочек для специй, положил в нее небольшой мешочек и плотно закрыл крышечку. Затем протянул своей ассистентке. — Далеко от храма не уходи. Твоя задача — дождаться Саяну Аскер, убедиться, что она забрала вазочку, и вернуться прежним маршрутом. На глаза Саньке лучше не попадаться, но, при необходимости, можно оказать посильную помощь. Отправляешься завтра, срок выполнения… — мужчина на секунду задумался, словно подсчитывая в уме, — примерно две-три недели. Да, этого хватит. Подробности дела уже переданы на твой инфоблок. Если появятся вопросы, свяжешься со мной.

Лицо девушки закаменело. "Вот же ж чуяла, что день будет паршивый", — вихрем пронеслась мрачная мысль.

— Завтра? На две-три недели? — неверяще переспросила она. Голос едва заметно дрогнул. На красивом лице на миг промелькнуло затравленно-расстроенное выражение, но почти сразу исчезло. — А как же открытие нового факультета?

— Да не волнуйся, — махнул рукой командор, делая вид, будто не замечает замешательства своей помощницы, — я и сам справлюсь. В крайнем случае, найду кого-нибудь… Если ко мне нет вопросов, можешь идти собираться.

Ольга несколько секунд простояла на месте, в упор глядя на начальника, словно ожидая, что тот передумает. Затем украдкой глубоко вздохнула, пытаясь совладать с эмоциями. Не хватало еще показать Дрейку, как сильно она расстроена.

— Есть, сэр, — майор Ершова заученно отдала честь и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу. В последний момент таки не выдержала и остановилась. Медленно повернулась к Дрейку, задумчиво перекатила в пальцах полученную вазочку.

— Дрейк, возможно, это не мое дело. Но я не понимаю… Зачем?

Тот едва заметно вздохнул, нахмурившись — похоже, он бы предпочел, чтобы Ольга просто вышла, не задавая вопросов. Несколько долгих секунд смотрел на собеседницу, на мгновение ей даже показалось, что в его глазах что-то дрогнуло, и что, возможно, в кои-то веки она дождется внятного объяснения…

— Так нужно, — как всегда коротко и безэмоционально ответил он. В ответ Ольга едва заметно кивнула головой. На лице застыла спокойная рабочая маска, но Дрейк видел, что она обижена. И более того, прекрасно понимал причины. Ершова без слов развернулась и вышла, подавляя желание хлопнуть дверью. Впрочем, хлопнуть все равно не удалось бы — современные двери закрывались плавно и бесшумно, сколько бы ты не приложил силы.

— Ольга, Ольга… — со вздохом пробормотал Колин, с грустью глядя вслед ушедшей помощнице.

— Дура! — сцепив зубы, и едва видя, куда летит, всю дорогу ругала себя Ольга. Наконец, резко развернувшись и притормозив, солокар завис у ее этажа. Женщина расцепила плотно сжатые пальцы и со злостью стукнула кулаками руль. Потом опустила голову на приборную панель. — Почему я до сих пор не уволилась?

Через мгновение Ершова вылетела из солокара, ворвалась в квартиру, на ходу срывая форму.

— Вот тебе! И еще! — сбросив всю одежду и от души попинав ее ногами, выпуская пар, Ершова направилась в ванную.

— Воду набери, — бросила она в воздух искину, одновременно ища взглядом, на чем бы еще сорвать дурное настроение. Под руку попалась злосчастная вазочка. Мгновение, и несчастное изделие керамической промышленности полетело в противоположную стену. Мягко спружинило о силовой слой, упало на пол.

— Черт побери! Даже разбить ничего нельзя! — Ольга снова подхватила вазочку, собираясь стукнуть ею обо что-то твердое, но вовремя опомнилась — задание никто не отменял. Посылка Саяне… придумал тоже…

Приступ ярости прошел, остались лишь обида и жалость к себе. Ольга медленно побрела в ванную.

— У вас неустойчивое моральное состояние, — мелодично прошелестел по квартире голос искина. — Разрешите добавить в воду успокаивающих трав и перекрасить помещение в более спокойные тона?

— Добавляй, что хочешь, — безразлично отозвалась Ершова, погружаясь в воду, и не замечая ни новой подсветки стен, ни приятного мятно-хвойного запаха, разлившегося в воздухе. Женщина минуту полежала, не шевелясь, после чего села, обхватив колени руками, и впервые за много лет тихонько заплакала. "Нарочно! Он сделал это нарочно! Специально, чтобы отослать меня…"

Идиотское задание. Бессмысленное. А главное, с ним и стажер бы справился. Он просто хотел ее отослать. Почему? За что? Ольга в сердцах хлопнула рукой по воде, взметая тучу крошечных брызг. Сколько раз она говорила себе, что уволится, переведется, забудет…

Наконец Ершова вытерла глаза тыльной стороной ладони. Истерика прошла.

— Надо с этим что-то делать… — тихо прошептала она. — Надо к врачу сходить… Это лечится…

Глава 6

15–17 сентября 2х51 года по земному календарю. ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары

К физическим нагрузкам, незнакомой пище и сырой воде Рей привык быстрее, чем Саяна ожидала. Мужчина по-прежнему падал без сил после переходов, Аскер регулярно делала ему массаж, но… все же ситуация неуловимо изменилась. Мрачное апатично-безразличное состояние, перемежавшееся вспышками раздражения, и преследовавшее актера в последние дни, постепенно проходило. Минуло всего три дня, и Шеверс вдруг понял, что чувствует себя гораздо лучше. То ли привык, то ли второе дыхание открылось, однако жизнь снова заиграла красками. Даже ежедневный дождь уже не казался столь унылым. Аскер же перемену почувствовала, как только к туристу вернулся аппетит, любопытство и беспокойство о внешнем виде.

— Хочу помыться. Ты говорила, что здесь есть река.

— Ага, — Саяна насмешливо фыркнула и ткнула пальцем в небо, — душ у нас по расписанию. Каждый день после обеда. Что ж ты не моешься?

Глаза мужчины сердито сузились.

— Ты говорила, здесь есть речка.

— Ах, речка… Будет тебе речка. Через несколько дней. Только я бы на твоем месте в нее не лезла… Ладно, до озера скоро дойдем.

Шеверс молча посверлил взглядом спину девушки, но продолжать разговор та не собиралась.

В целом, идти стало легче. Видя, что наладить контакт не получается, спутники старались хранить вежливый нейтралитет, лишний раз предпочитая молчать, чем вступать в споры. Рей все меньше жаловался на жизнь, зато начал проявлять интерес к путешествию — приглядывался к тому, что делает Саяна, молча помогал устанавливать навесы, спрашивал о съедобных и несъедобных фруктах. Однажды вечером девушка по привычке попыталась уложить Рея и сделать ему массаж, но мужчина жестом остановил ее.

— Не нужно, я в порядке, — кратко бросил он и отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Проводница недоверчиво хмыкнула, однако голос Шеверса звучал более чем серьезно. Поэтому она лишь пожала плечами, мол, как хочешь.

— Здесь озеро рядом. Точнее… я бы его скорее назвала большой лужей, но помыться хватит.

— Завтра.

— У меня не работает информер, — сообщил Рей спустя несколько минут.

— Конечно, не работает. Мы же вышли за оградительный круг станции. Надо было его сразу выключить и пользоваться только по необходимости, — безразлично сообщила Саяна, наткнулась на непонимающий взгляд и резковато закончила. — Я тебе говорила об этом. В первый день. Заряд закончился у твоего информера. И предвосхищая вопросы, у меня нет запасных батарей.

Рей открыл рот, видимо, тоже собираясь огрызнуться, но промолчал. Снова отвернулся, пересев поближе к костру.

На самом деле девушка слегка слукавила. В обход указаний Дрейка, она все же взяла лазерно-силовой нож и одну запасную батарею, но… понятно, что туристу отдавать ее не собиралась.

Саяна незаметно вздохнула. Назревала еще одна проблема. Она почти не кормила Шеверса в последние дни. Отдала ему остатки фруктов, что взяла с собой раньше, и… фактически все. Об охоте речи быть не могло — во-первых, долго и сложно, во-вторых, Санька морально была не готова кормить клиента мясом. Фрукты по пути почти не встречались. Но в любом случае крепкому мужскому организму, что активно сейчас тратил калории, их было недостаточно. Со стажерами было проще — те большую часть еды тащили в поход с собой. Саяне же пока приходилось тратить энергетики… Через несколько дней они доберутся до реки. Возможно, рыба подправит положение. Ближе к храму появятся слоновьи тропы, там станет легче. Только до тех пор Шеверс ноги протянет. Девушка потянулась к аптечке, нащупала пакет с энергетиками и перебрала их пальцами, пересчитывая. Меньше десятка. Негусто. О том, что самой тоже не мешало бы подкрепить силы, разведчица предпочитала не думать.

— Закатай рукав, — произнесла Санька, доставая инъекционную пластинку. Рей на секунду обернулся, мрачно взглянул в руки девушке.

— А ты? Что ты ешь?

— То же самое, — без запинки соврала Аскер, глядя честными голубыми глазами на собеседника. — Я себе один уже уколола.

— Ну, хорошо, — мужчина послушно закатал рукав и подставил руку.

Перед сном Саяна попыталась помедитировать. Нервы быстро сдавали. Лес, который она так любила раньше, выматывал ее. Медленно передвигаясь, не имея нормальной современной экипировки, она все острее чувствовала и моральную усталость, и ответственность за другого человека, и собственные неудобства — сырость, голод, комары… Любые средства, способные облегчить жизнь, девушка подсовывала актеру, понимая, что тому сложнее. Тем не менее, героический альтруизм морального удовлетворения не приносил. Скорее наоборот… разведчице все сложнее стало подавлять приступы раздражения, и просто молчать, не пытаясь сорвать злость на Шеверсе.

Проснулась Саяна на рассвете. Выползла из импровизированной палатки, с удовольствием потянулась. Оценила расстояние до ближайших кустов. Но не успела сделать и нескольких шагов, как замерла на месте, не в силах оторвать глаз от растущего рядом дерева. На нижней ветке, тихо урча, сидела огромная пятнистая кошка и, не мигая, смотрела на девушку. Неподвижная и изящная, словно изваяние. Лишь подрагивал кончик свисающего вниз хвоста.

— Не верю, — заворожено выдохнула девушка, боясь пошевелиться и спугнуть наваждение.

Позади раздался громкий треск. Из-под навеса выбирался Рей. Сонно зевнул, пробурчал что-то себе под нос и затих, остановленный жестом Саяны. Затем проследил за ее взглядом… и обмер. Здесь же не должно быть хищников?!

Кошка тем временем переключилась на нового персонажа. Тихо зарычав, подобрала лапы, словно приготовившись к прыжку.

Дальнейшее заняло пару секунд.

— Не двигайся, — едва слышно прошептала девушка. Кошка приподнялась, одновременно припадая на передние лапы… Рей метнулся в сторону, с шумом сбив половину креплений в палатке. Собравшийся уходить хищник, передумал и мгновенно взвился в прыжке, целясь в Шеверса. Бросилась наперерез Саяна, выставляя перед собой узкий лазерно-силовой клинок…

Не долетев до цели полметра, красивое гибкое животное рухнуло на землю. Глаза мгновенно угасли…

— Фуф… думал, мне конец! Ну и зверюга! Спасибо, — возбужденно выпалил Рей, не замечая как Саяна, чуть не плача, опускается на колени.

— Прости, прости меня, моя хорошая… — торопливо зашептала экстремалка, гладя рукой короткий густой мех. — Прости. Кто же ты?

Саяна включила информер и быстро просканировала убитое животное.

— Ягуар?! Быть такого не может… Ягуары же вымерли давным-давно… Как же так… — девушка чуть всхлипнула. — Что же я натворила…

Тут до ее слуха донесся радостный смешок спутника, смешанный с благодарностями. Саяна взвилась в яростном прыжке.

— Спасибо?! Какое нахрен спасибо?! Это из-за тебя! — девушка подлетела к парню и с силой толкнула его в грудь. — Из-за тебя я убила прекрасное животное! Кошачьи вымерли. Почти все. И ягуары тоже… — сбивчиво затараторила она, наступая. — Я ведь сказала не двигаться. Он бы ушел! Ягуар! Поверить не могу… Живой ягуар… уже не живой…

Из глаз девушки потекли злые слезы, и она резко отвернулась. Торопливо схватила рюкзак, доставая маленький лабораторный набор.

— Надо взять образцы, — снова склонилась она над тушей, — может, генетики смогут вырастить нового… Боже мой, ягуар…

Нависший сверху мужчина затравленно смотрел на мечущуюся девушку.

— Может помочь? — попытался он исправить положение. Саяна его не услышала. — Да успокойся ты. Значит, не вымерли твои ягуары, — мужчина подозрительно огляделся, нет ли поблизости родственников этого милого котика. — Если эта зверюга здесь появилась, то и другие могут быть.

— Зверюга? Сам ты зверюга! — с истеричной злостью выпалила девушка, откладывая коробку с образцами и поднимаясь на ноги. — Нет, не зверюга. Ты — кретин, черт возьми! Идиот!

— Перестать меня оскорблять, — медленно сквозь зубы процедил мужчина. Глаза сердито сузились, а кулаки сжались. Аскер лишь рассмеялась.

— Ну и что ты мне сделаешь?!

Вместо ответа Рей внезапно рванулся вперед, ухватил Саяну за плечи и буквально пригвоздил девушку к широкому стволу ближайшего дерева. Та вначале опешила от подобного напора, но в следующий миг нырнула вниз, делая подсечку и отправляя мужчину на землю. Вцепившись в последний момент в руку противницы, он потянул ее за собой.

Рей всю жизнь занимался спортом, и все же подготовка Саяны оказалась несравненно выше. Шеверс уравновешивал позиции лишь мужской силой и весом. Еще несколько минут они катались по земле, борясь друг с другом, не чувствуя боли и выплескивая весь скопившийся негатив.

В конце концов, Рей подмял под себя брыкающуюся соперницу, сел сверху, наклоняясь, завел ее руки наверх и, тяжело дыша, посмотрел в лицо девушки. И только теперь понял двусмысленность создавшейся ситуации. Злость и раздражение ушли вместе с борьбой, зато остались азарт и возбуждение. И сейчас под ним лежала раскрасневшаяся, взволнованная девушка, до губ которой оставались считанные сантиметры. Рей мигом оценил и очарование растрепанной прически, и хриплое дыхание, и тяжело вздымающуюся грудь. Тело моментально отреагировало.

Мысленно выругавшись, Шеверс разжал пальцы, выпустил руки спутницы и кубарем скатился на землю, пока Саяна не прокомментировала его состояние — не могла же не почувствовать. Мужчина напрягся, ожидая очередной колкости. Но девушка молчала, и он постепенно расслабился.

— Извини… — пробормотал Рей, пряча глаза. — Не собирался с тобой драться. Сорвался…

— Ничего, — едва слышно ответила девушка, поднимаясь с земли и пытаясь пригладить волосы дрожащими пальцами. — Нам обоим надо было выпустить пар.

С этими словами Саяна развернулась и медленно побрела к навесу, стараясь скрыть предательский румянец от Рея и унять бешено колотящееся сердце. Спрятавшись за плотной завесой, девушка прижала ладони к пылающим щекам. "Вот поэтому в связки и ставят часто потенциальных любовников", — невесело хмыкнула она, кусая губы и сдерживая желание выглянуть наружу и посмотреть, что делает Рей.

Негромкий всплеск, донесшийся со стороны озерца, ответил Саяне. Да, окунуться в холодную воду ей бы тоже не помешало. "Ну уж нет!" — оборвала себя девушка. — "Мне с ним еще возиться и возиться. Не хватало, чтобы это повторилось. Ничего личного, чистая физиология! Кроме того, в озере наверняка есть пиявки…"

Словно вторя ее словам, со стороны озера раздался возмущенный вопль. Девушка криво усмехнулась.

18–20 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары. Стажерский храм

Несмотря на то, что майор Ершова высадилась на южной транспортной станции, находящейся в полтора раза дальше от храма, чем у Саяны, Ольга, не обремененная попутчиками, добралась до пункта назначения всего за три с половиной дня… Ночевать в джунглях лишний раз не хотелось. Уж лучше возле храма покрутиться — там и генератор силового поля имелся, и в запасниках можно было порыться или в тренировочной комнате убить время.

Пробежав практически без сна и отдыха большую часть пути, перед храмом Ольга вдруг замедлила шаг и перевела дух. Приятной нежностью защемило в груди. Из множества удивительнейших и красивейших мест на земле именно это являлось для нее особенным… Джунгли, наконец, расступились, открывая огромную, мощеную темными, почти черными, плитами площадь. Из редких щелей густыми кустиками торчала трава, кое-где умудрились пробиться тоненькие деревца с широкими темно-зелеными листьями. Ничего — этот камень проломить не так-то легко. А там очередная стажерская экспедиция все подчистую выкосит. Неожиданно застучало сердце, перехватило дыхание… Ольга медленно подняла глаза — храм совсем не изменился. Те же огромные каменные глыбы у основания, идеально гладкие и подогнанные друг у другу без единого зазора, те же увитые толстыми лианами колоны, островерхие шпили, заимствованные бог весть из какой культуры, высеченные в камне письмена… Величественное и монументальное сооружение, затерянное в чаще лесов, и словно сошедшее со страниц приключенческого романа.

На самом деле храм не был ни древним, ни… собственно говоря, храмом. Построенный менее двухсот лет назад специально для учений, он прекрасно справлялся со своей основной задачей — прививал молодежи любовь к приключениям. И все же каждый раз у Ольги захватывало дух от его великолепия. Впервые Ершова увидела храм еще ученицей, позже проходила здесь стажерские учения, плутая в лабиринтах подземелий, потом… потом и сами водили сюда экспедиции. Вон на том камне когда-то сидели они с Дрейком, а один из курсантов быстро сделал снимок… — Колин, с плотно сжатыми губами, но веселым прищуром глаз смотрит прямо в объектив, и она… смотрит на Колина. Женщина вздохнула, отгоняя непрошенные воспоминания, и неспешно спустилась вниз. Раз уж пришла — надо найти место для вазочки. Вдруг Аскер появится раньше запланированного… случаются же иногда же чудеса.

Ольга быстро пересекла площадь, прошла во внутренний дворик, отгороженный длинным портиком, выбрала одну из стоящих там статуй — кокетливую полуобнаженную девушку — и вложила вазочку той в руку.

— Идеально, — довольно кивнула, убедившись, что посылка прочно застряла в пальцах и никуда не выпадет. — Теперь можно и поспать где-нибудь.

Спустя два дня Ершова начала скучать. Бесцельно бродя вокруг храма и гоня от себя непрошенные воспоминания, Ольга снова завернула во дворик, в который раз зацепив глазами золотистую вазочку. Подумав секунду, женщина достала ее обратно из рук мраморного изваяния и подковырнула ногтем крышку. Поверх маленького мешочка, оставленного Дрейком, лежала крошечная записка: "Ольга, если ты уже удовлетворила свое любопытство, оставь вазочку в покое". Капитан покраснела, торопливо обернулась, словно ее застукали за подглядыванием, и собиралась вернуть передачу Саяны на место, но быстро опомнилась.

— Чего это я?.. Все равно уже открыла…

Ничего интересного внутри не оказалось: пара шариков силовых полей, да горсть энергетиков. Ершова фыркнула. Смысл задания по-прежнему ускользал от нее. Рассматривая затейливую золотистую вязь, покрывающую блестящие керамические бока, Ольга задумалась. Медленно поставила вазочку на место, не отрывая от нее глаз. На смену раздражению начало приходить спокойное любопытство. Подавив порыв позвонить командору, Ершова включила коммуникатор и попыталась связаться с Саяной. Без ответа. "Вероятно, заряд экономит", — вздохнула женщина, отправляясь обратно в лесную полосу.

В попытке убить время майор Ершова бесцельно слонялась по окрестностям храма. Женщина особо не таилась — прятаться пока не от кого. Аскер здесь нет, и неизвестно, когда появится. Впрочем, судя по тому, что Дрейк дал ей две недели… вероятно, не скоро. Все-таки командор больше нее знает о задании. Изредка подбивая носками широкие листья, и не глядя по сторонам, женщина медленно брела среди невысоких деревьев. Полностью погруженная в свои мысли, не сразу сообразила, что за спиной послышался странный свистяще-чавкающий звук…

— А-ну-стоять! Ни-с-места! Стрелять-буду-руки-в-верх! — торопливой скороговоркой вывалилось на Ершову сзади. Автоматически пискнул трансворд, определяя язык. Не обращая на суетливый шум за спиной, Ольга замерла. Чуть дернулся уголок рта. "Кто ж так орет? Сначала стрелять надо, а потом разбираться". Медленно поднимая руки, чуть задержала их на уровне талии, едва заметным движением ударила по рукояти висящего на поясе парализатора, направляя его назад. Невидимый луч широким конусом разошелся позади разведчицы. Женщина мгновенно обернулась. Время замерло — и удивленный взгляд широко распахнутых голубых глаз на молодом, почти мальчишеском лице, и неловко подхваченная древняя винтовка, какие Ольга только в кино видела да в музеях, и странная желто-зеленая форма из грубой ткани на худой, даже тощей фигуре парнишки. Женщина моргнула, и время снова устремилось вперед. Безвольным мешком свалился на землю неожиданный гость, одновременно закрывая глаза. Слетела с головы пилотка с красной звездочкой, открывая светлые нечесаные вихры. Звонко бряцнуло упавшее оружие. Сквозь кусты прошуршала вниз какая-то птица, случайно задетая парализующим лучом. Все стихло. Ольга, замерев на месте, продолжала смотреть на пришельца.

— Сюрприз… — наконец пробормотала себе под нос, склоняясь над парнем и с удивлением его рассматривая. — Откуда ж ты тут такой взялся?..

Ольга быстро пришла в себя. Деловито осмотрела свалившийся на нее подарочек, пользуясь бессознательным положением последнего. Парнишка, совсем юный, скорее всего несовершеннолетний. Светленький — выгоревшие соломенные волосы смотрелись совсем белыми на фоне загорелого лица. Обветренные губы. Тощий до безобразия. Еще и сознание потерял, хотя парализатор должен был его лишь обездвижить.

Для начала Ольга уложила пациента на спину и попыталась просканировать. Тут ее ждал первый сюрприз. Сканер не обнаружил идентификатора личности. Искина тоже не было. Как и медицинских датчиков. Да и вообще в теле не нашлось ни одного импланта.

"Организм чрезмерно истощен. Имеются шрамы от ранений и ожогов разной степени тяжести, и один неправильно сросшийся перелом левого предплечья. Рекомендуется срочно поместить пациента в лечебную капсулу".

Заинтересованная показаниями сканера, Ольга, не раздумывая, расстегнула гимнастерку, задрала оказавшуюся под ней майку, и негромко ругнулась. Подобных шрамов майор Ершова никогда не видела — современная медицина попросту такого не допустила бы. Из того, ей открылось: бугристый точечный рубец на плече, опознанный сканером как сквозное пулевое ранение — Ольга проверила, действительно, со стороны спины обнаружился аналогичный шрам. Затем крупный, размером с две ладони, след на левом боку — по мнению искина, результат ожога. И наконец, длинный тонкий шрам от пореза, начинавшийся на животе и уходящий вниз под ремень брюк. Остальное на общем фоне казалось царапинами.

— М-да, — только и сказала Ольга, раздумывая стоит ли застегивать обратно на незнакомце одежду, и не получит ли он при этом тепловой удар. Или же снять еще и сапоги… В итоге, одежду оставила как есть, обувь тоже. Подняла винтовку, порылась в памяти искина, выуживая информацию, как обращаться с подобным оружием, повесила на плечо. Потом подняла парнишку. Тот, хоть и выглядел неестественно худым, оказался тяжелым — видимо, сказывался высокий рост. Тем не менее, Ольга сравнительно без труда дотащила свою находку до лагеря, положила мальчишку в свою хижину, затем связалась с Дрейком — следовало доложить о неожиданном госте. Тот удивился, посоветовал таки дождаться Саяну, следую первоначальному плану, а затем возвращаться, прихватив с собой парня. На вопрос, как она его проведет на станцию без идентификатора личности, шеф ответил, что сам их встретит и обо всем позаботится.

Оставив ненадолго своего подопечного, Ольга сбегала к храму. К счастью у нее был доступ к запасникам. Она быстро разжилась энергетиками и несколькими общеукрепляющими средствами — не хватало только, чтобы пациент загнулся раньше, чем придет в себя. Вколола. Затем приготовила обед. Энергетики — это хорошо, но обычная еда лучше. Правда Ершова была не в курсе, сможет ли парень есть естественную пищу…

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Ольга, заметив спустя полчаса, что ее парализованная находка начала подавать признаки жизни.

Мальчишка с трудом приподнял голову, не сразу смог сфокусировать зрение. Ершова терпеливо ждала. Однако реакция пациента ее несколько удивила.

— Ты! Ты! Отпусти меня немедленно! Фашистка! — выкрикнул он, едва рассмотрел, кто перед ним стоит. Затем чуть повернулся в ее сторону и резко плюнул. Впрочем, плеваться из лежачего положения оказалось затруднительно. Чудом в самого себя не попал. К счастью, подвижность рук и ног пока полностью не восстановилась — не хватало, чтобы этот заморыш еще с кулаками на нее бросился.

Тихо пискнул искин, трансворд очередной раз определил язык говорящего — русский. Возможно старо-русский, судя по акценту. Ольга отключила переводчик, этим языком она и сама отлично владела.

— Как ты себя чувствуешь? — повторила она на чистом русском.

Глаза мальчишки удивленно округлились.

— Ты меня понимаешь?

Ершова в ответ фыркнула и закатила глаза вверх. Отличная логика — просить о чем-то человека, который тебя не понимает. Впрочем, скорее всего, это просто эмоции…

— Так ты наша? И с ними? С фашистами? Как… тебе не стыдно?! — парень обиженно поджал губы и замолчал, искоса бросая взгляды на Ершову.

Дальнейшего разговора не получилось. Парнишка отказывался называть свое имя, выдавать какие-то нафиг Ольге не нужные планы и тайны и вел себя умеренно агрессивно. Ругался, правда, достаточно литературно, скрашивая речь скорее эмоционально, нежели нецензурными выражениями.

А затем и вовсе скатился в истерику, крича, что они или она — то ли Ольга, то ли ее сообщники — убили их. Кого "их" тоже было непонятно. В итоге Ершова окончательно запуталась в сложном душевном состоянии своего собеседника. И когда он от отчаяния попытался с силой треснуться головой об подпорку хижины, возле которой он сидел, Ольга и вовсе плюнула на все, подошла поближе и резким движением вколола ему успокоительное, серьезно раздумывая, не добавить ли к нему еще и снотворного.

Парень почти сразу успокоился. Но настроение у него не особо улучшилось. Но теперь он просто молча сидел, глядя куда-то перед собой. На щеках блестели дорожки от слез. Ольга вздохнула, присела перед мальчишкой.

— Меня зовут Ольга. И я не фашистка, — твердо сообщила она, глядя ему в глаза. — Честно.

Она несколько секунд помолчала.

— И мне ничего от тебя не нужно. Разве что скажешь, как к тебе обращаться. Кстати, я обед сварила. Чувствуешь запах? Суп. С мясом.

Парень продолжал молчать, однако заметно шевельнулись ноздри, а лицо чуть дернулось в сторону, откуда шел запах, но тут же вернулось обратно. Ольга постаралась скрыть улыбку. Встала, направляясь к котелку. Уже в пути добавила:

— Кстати, вон там стоит твоя винтовка — потом заберешь, если захочешь.

— Андрей, — раздался сзади глухой ответ. — Меня зовут Андрей Усольцев.

Глава 7

18 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Североамериканский военный университет.

Вопреки тому, что думала Ольга, командор Дрейк в тихоокеанском институте задержался ровно на столько, сколько длилась церемония открытия факультета, не соблазнившись ни пальмами, ни пляжами. После чего поспешно распрощался со всеми и отправился в другой центр военного образования, в североамериканский университет, навестить Наталью Волошину и посмотреть, как продвигается ее подготовка. Девушку он на месте не застал, зато легко нашел Джессику Аскер в универской лаборатории. Та внимательно рассматривала рабочие образцы через стекло микрокапсулы, делая пометки на электронном табло.

— Ты сегодня без Ольги, — мельком заметила женщина, не отрываясь от своего занятия.

Колин свободно, чувствуя себя как дома, прошел в лабораторию, нашел себе стул — силовая мебель в университетском городке не приветствовалась — и сел лицом к спинке, складывая на нее руки и устало положив сверху голову.

— Да, я один. Ольга в Сахаре, — коротко сообщил он.

Джессика пару секунд осмысливала сказанное, затем отвлеклась от стекла микрокапсулы и повернулась к Колину.

— Это то, что я думаю? — мягко спросила она, дождалась кивка, после чего окончательно оставила свою работу и присела возле гостя. — Значит… Ольга привезет его?

Колин снова кивнул, ничего не комментируя вслух. Джессика вздохнула.

— Бедный мальчик…

— Да не такой уж и бедный, — сухо отозвался Колин. — Это я бедный. Сколько я уже несу это груз? А, Джесс? А ты?

Миссис Аскер покачала головой.

— Ты-то бедный? Твоя роль в этой истории подходит к концу, а у него все еще впереди. А Ольга? Как она тебя до сих пор терпит? Знаешь, при всем уважении к тебе, я до сих пор не понимаю, почему ты сразу не рассказал ей всего… Еще тогда. Как знать, может, она бы тоже просто сыграла свою роль, как и ты?

— Я надеялся, она меня забудет. Не такой уж редкий случай — да, случается у людей любовь. Не всегда удачно. Погоревали и забыли.

— Ну, сам-то как? Забыл? — впрочем, на этот вопрос Джессика и сама ответ знала, потому задала его просто по инерции. В конце концов, не первый раз они беседовали с Колином о смысле жизни и наверняка не последний. — Тебе как раз проще. Ты знаешь, чего ждешь. Знаешь, когда это закончится. А она не знает.

— У нас все будет хорошо, я об этом позабочусь.

— Но она-то об этом не знает, — отозвалась его подруга. Окончательно оторвалась от работы и села возле Колина. — Ладно я. Муж пропал, я ничего не могу поделать — его просто нет рядом. Но вы то двое… Расскажи ей.

— Нет. И ты знаешь причину. Все должно идти так, как идет… Слишком многое поставлено на карту. И мы с Ольгой, и Райдер, и твой муж, и масса чужих судеб. Я замкну этот круг. Надеюсь, Ольга простит меня потом, когда все закончится.

Колин на секунду замолчал, очередной раз уронив голову на руки. Болезненно затеснило в груди. Губы искривило подобие горькой усмешки.

— Мне тоже жаль Ольгу. Думаешь, мне легко ловить каждый день ее взгляд, понимая, что он значит? Видеть рядом любимую женщину и ни единым словом или жестом не выдать себя? Ты знаешь, что обычный человек практически не в состоянии изменить предопределенный виток будущего? Это так. Если какие-то события должны произойти, они произойдут. И пусть человек сколько угодно думает, что он в праве сам решать и выбирать свою судьбу, это не совсем так. Все, и его сомнения, и его раздумья, и окончательные решения во многом запрограммированы заранее, потому что есть будущее, которое кому-то известно, которое отметает другие вероятности развития. И такое будущее можно изменить только одним способом — если ты абсолютно точно знаешь, что должно произойти, и делаешь что-либо, целенаправленно мешая естественным событиям. Я могу изменить будущее, потому что знаю его. Только не хочу. Во-первых, меня оно более-менее устраивает. А во-вторых, я понятия не имею, как это отразится на нашем настоящем. И будет ли оно, это настоящее, вообще — уж ты должна меня понять. Вот и живу по расписанному сценарию. Как белка в закрытом колесе, не имея возможности сделать шаг в сторону. А Ольга может. Может жить, как захочет. Может самостоятельно принимать решения. Потому что ничего не знает. И пусть это лишь иллюзия выбора и свободы — но это тоже немало. Пусть так и остается. А еще… Знаешь, что это? — неожиданно спросил Колин, снимая с шеи тонкий кожаный шнурок с кольцом и протягивая его Джессике. Та взяла его в руки, чтобы рассмотреть получше — потемневшее от времени серебро, ободок в виде сложенных внахлест листьев.

— Кольцо… просто кольцо… кажется, оно было у тебя, когда тебя нашел Джон Райдер?

— Нет, это не просто кольцо — это обручальное кольцо, — грустно поправил Колин, выделив предпоследнее слово. — Я никогда и никому этого не говорил. Наверное, считал слишком личным. Я женат, Джесс. Трудно такое представить, да?

— Отчего же? — возразила его собеседница, с новым интересом посмотрев на кольцо.

— Да, где-то "не здесь и не сейчас" у меня есть жена. Беременная жена, кстати, — продолжил Дрейк. Миссис Аскер вернула ему кольцо, и теперь Колин задумчиво катал его между пальцами. — А значит, потенциально, у меня где-то… или вернее сказать "когда-то" еще и ребенок есть. А я даже не знаю, мальчик это или девочка.

Вместо ответа Джессика подвинулась ближе к Колину, мягко, по-матерински обняла его за плечи.

— Ну да ладно, — встрепенулся вдруг Дрейк, пряча кольцо обратно под одежду. — Скажи лучше, где Наташка — дай мне хоть за кого-то порадоваться, если у самого все так паршиво…

Волошина-младшая выглядела уставшей, но счастливой. Девушка сидела на универской кухне и чистила картошку. Двигаясь как обычно плавно и неспешно, она легкими изящными движениями отхватывала огромные куски картофелины.

— Удивляюсь, как ты до сих пор себе пальцы не отрезала, — вместо приветствия произнес Дрейк. Наталья подняла глаза, улыбнулась.

— Я тоже удивляюсь.

— Картошка… — Колин негромко хмыкнул, задумавшись. — Знаешь Рика Райдера?

Девушка отрицательно качнула головой.

— Нет, не знаю. Раньше мельком слышала о нем от Ярика — знаю, что это его коллега, точнее начальник. Его, и Саяны. Но никогда не видела. Теперь понимаю почему. Ольга рассказывала, что он редко бывает на Земле. Значит, я тоже у него буду работать?

— Да… когда он был мальчишкой, отец заставлял его чистить картошку в наказание за провинности. Объясняя, что это древнее солдатское наказание. Посмотрел вот на тебя… вспомнил… Как ты вообще?

Наталья показала Дрейку руки и ноги, покрытые мелкими синяками и ссадинами.

— Никак не могу привыкнуть, что нельзя натыкаться на окружающие предметы. Это, оказывается, больно… — посетовала она, впрочем, особо огорченной при этом не выглядела. Скорее уж хвасталась. — Никогда бы не подумала, что жить без силового поля так сложно. Джессика сказала, что всю эту красоту можно свести за час, но решила, что мне будет полезно походить с синяками, почувствовать себя нормальным человеком.

Затем Наталья со своей неизменной улыбкой рассказала, что освоила калейский диалект и говорит на нем без акцента, а так же базовую калейскую историю и основы культуры. А еще пыталась помогать миссис Аскер убирать дом, штопать вещи и готовить еду. И если с веником отношения кое-как наладились, то с иглой и поварешкой никак. Колин с удовольствием слушал мягкий грудной голос Натальи, тоже с трудом представляя ее как с веником, так и с половником.

— Ну и не надо тебе это. Твое призвание — танец. А к этому, — Дрейк широким жестом обвел кухню, — относись как к временной забаве. Я скоро отправлю тебя на Калею. Ольга объяснила зачем?

Девушка кивнула. Раньше команда землян, работающая на Калее, жила слишком обособленно. Местные жители принимали их за чужаков-островитян. Впрочем, и тех и других такая ситуация устраивала. Земной станции не хватало финансирования для исследования планеты, а у вышестоящего начальства не было соответствующего желания. Ситуация изменилась, когда координатором Калеи стал Рикард Райдер — сын прежнего координатора, а главное выходец с самой Калеи, его мать была местной. Он начал интересоваться историей и культурой, собирать легенды. Позже, когда и Дрейк поднялся по карьерной лестнице, он смог увеличить финансирование станции. Плюс отправить туда группу ученых. Теперь члены станции проводили много времени на материке, сотрудничая с жителями. Поэтому правила работы на станции по настоянию Рика изменились. Новые рабочие из постоянного персонала после теоретической подготовки должны были проходить полугодовую практику на материке — обычно под присмотром кого-то из доверенных людей. Притвориться приезжими, завести знакомства, стать, если и не совсем своими, то хотя бы уже не чужаками. Так что Наталью ждала аналогичная стажировка. Единственное отличие состояло в том, что предварительная подготовка на Земле оказалась не просто минимальной, а практически нулевой. И второе — командор Дрейк не поставил в известность нынешнюю команду, в частности Рика, Саяну и Ярика о новом члене их группы. По собственным причинам.

— Хорошо, — кивнул Дрейк. — Тогда готовься, через несколько дней я тебя заберу.

Командор еще раз посмотрел на Наташу. Такая юная, совсем девчонка… И, тем не менее, язык не только не поворачивался назвать ее девчонкой, но даже девушкой. Женщина, молодая женщина — с глубоким, казалось, все понимающим взглядом, одновременно вместившим мудрость и мягкость… Колин проморгался.

— Ты просто колдунья, — весело произнес он, затем вернулся к теме разговора. — Волнуешься?

Наталья вздохнула, медленно подняла длинные ресницы, открывая свои огромные темные глаза…

— Конечно.

— Не стоит. Уверен, тебе понравится.

18–20 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

Случай с ягуаром внес небольшие коррективы в отношения Саяны и Рея. С одной стороны, они стали меньше препираться, словно сцена неоконченной драки их в чем-то сблизила. А с другой, общение тоже сошло на нет — вероятно, как дань недавней ссоре. Саяна по-прежнему находилась в состоянии тихой ярости, и недовольство с каждым днем росло. И причиной тому был не столько Рей — сколько общее физическое состояние девушки. Саяна, обессилев от непрерывной голодовки и необходимости постоянно следить за клиентом, уже подсознательно ждала, чтобы тот дал повод на нем сорваться. Шеверс в свою очередь существенного повода не давал. Он не только практически перестал жаловаться на условия похода и с непонятным упорством шел вперед, но и по возможности помогал своей проводнице. И раздражение Саяны, старающейся быть вежливой и не имеющей возможности выплеснуть куда-либо свои эмоции, все больше накапливалось, пока в один из дней не прорвало из-за пустякового повода. А именно: Рей как-то вечером имел неосторожность вслух выразить свое огорчение тем фактом, что дым от костра не отгоняет москитов.

— Сколько можно ныть?! — проводница неожиданно развернулась, едва не столкнувшись с подошедшим сзади Реем. — Будь мужчиной, в конце концов! Достали твои вопли!

— Я ною? Мои вопли?! — моментально взвился ее попутчик. — Это я ною?!

— Ты!

— Я не ною, — хорошо поставленным актерским голосом отчеканил мужчина. — Нервы лечить надо. Я, между прочим, вообще молчу! Хотя чертовски устал, хочу спать, три дня толком не ел…

— Что-о-о? Это я неделю не ела, потому что тебя все отдавала!

— …и у меня второй день мокрые ноги… Что значит, ты ничего не ела?!

— Какие еще мокрые ноги?!

На секунду замолчав, молодые люди с яростью уставились друг на друга.

— Ты кретин! — первой сорвалась Саяна. — Почему ты не сказал, что у тебя ноги мокрые? Я кому говорила…

— Сдались они тебе! Ты! Ничего! Не ела! Ты врала! — продолжил перепалку Рей.

— Твои ноги мне нафиг не нужны! Зато, если ты идти не сможешь, мне что, нести-и-и тебя? — с издевательской злой ухмылкой протянула девушка. — Ты вообще имеешь представление, что такое грибок? Немедленно снимай кроссовки и марш к костру сушиться!

Мужчина было дернулся еще что-нибудь добавить, но посмотрел на разъяренное лицо проводницы и сдержался. Медленно сжал и разжал кулаки, сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, так же неспеша развернулся и пошел к огню.

Посидев пять минут в стороне Санка тоже пришла в себя. Прав Рей — нервы лечить надо. Ведь актер действительно в последние дни практически не жаловался и вообще на редкость стойко переносил неудобства. Как для гражданского, конечно. Ничего, она-то помедитирует пару часов и приведет себя в порядок. А вот Рей… хоть и держится, но тоже на грани срыва. И ему медитация вряд ли поможет. Вздохнув, девушка переворошила вещи в рюкзаке, достала аптечку и тоскливо осмотрела содержимое.

М-да… негусто… Саяна исподтишка взглянула на сидящего у костра спутника. "Придется еще один энергетик вколоть. Загнется ведь…"

— Дай руку, — спокойно, но требовательно произнесла она, подходя ближе.

— Зачем? — мужчина подозрительно покосился в сторону девушки, пытаясь рассмотреть, что прячет в кулаке его проводница. Затем взгляд упал на валяющийся сзади рюкзак и открытую аптечку. Мужчина резко одернул ладонь и отодвинулся. Глаза зло сощурились.

— Энергетик? Не надо!

— Надо!

— Нет. Хочется побыть благодетельницей? Сначала колешь себе, а потом уже мне.

— Не выйдет. У меня не так много его осталось. На себя тратить не буду. Перестань демонстрировать свою гордость и давай руку.

Мужчина пожал плечами — мол, нет так нет — и отвернулся.

— Как хочешь, — как можно безразличнее постаралась сказать Саяна, делая вид, будто возвращает пластинку обратно. И как только подопечный расслабился. Мгновенно подскочила, прижала одной рукой локоть мужчины к торсу, а второй припечатала пластинку к плечевой части руки.

— Ай!

— Вот! — торжествующе выпалила она. — А если бы дал вколоть, как положено, не было бы больно.

Шеверс дернулся, поморщился и с непроницаемым лицом уставился на девушку. Победная улыбка последней мгновенно увяла.

— Так будет лучше… — неуверенно произнесла она, пятясь назад. То, что скрывалось в глубине мужских глаз, ей совершенно не нравилось. Ну, подумаешь, обиделся. Отойдет. Зато не свалится где-нибудь по дороге без сознания. Рей продолжал молчать, сверля девушку внимательным взгляда. Стушевавшись, Санька сделала еще шаг назад, подвернула ногу и упала. Мягко перекатилась и уже собралась снова вскочить на ноги, как сверху навалился Шеверс, вдавливая ее животом в землю.

— Ну, уж нет, милая, — прошептал прямо в ухо, садясь сверху, устраиваясь поудобнее и заламывая экстремалке руки. Девушка дернулась, пытаясь освободиться и тут же зашипела от боли.

— Хороший захват, правда? Знаешь, — спокойно продолжил мужчина, — съемки в кино не настолько уж бесполезны. Вот этому я научился, к примеру, когда играл одного крутого парня в историческом детективе… — продолжая держать брыкающуюся и не стесняющуюся в выражениях Саяну, мужчина потянулся одной рукой к аптечке, — впрочем, ты, вероятно, такое не смотришь… Ага, нашел!

Рей в секунду осмотрелся, чуть подвинулся и запустил руку под живот девушке, нащупывая пряжку штанов.

— Ты что де…

Саяна забилась, и очередной раз пискнула. Щелкнул замочек. Мужчина вытащил руку, несильно шлепнул девушку по попе и принялся стаскивать ей штаны.

— Убью… — с ненавистью прохрипела та.

— Ну-ну, милая, — Рей снова ласково похлопал пониже спины. — Неужели ты думаешь, что я решил покуситься на твои кости. Извини, ты не в моем вкусе.

Наконец штаны поддались и слегка сползли, обнажив часть бедра.

— Так, — Рей на глазок отмерял пальцами расстояние, выискивая нужную точку. — Кажется, это здесь.

Мужчина легко вскрыл пластинку и приложил внизу спины девушки. Та дернулась и глухо зарычала, сдерживаясь.

— О! — нарочито радостно отозвался мучитель. — Кажется, там, где нужно. А если бы ты вколола сразу и как положено, то сейчас не было бы больно, — вернул он девушке ее же слова. — Так будет лучше. Упс… а штаны можно было и не снимать. Но ты так мило сопротивлялась.

Мужчина поправил на затихшей Саяне одежду и отпустил. Та мгновенно перевернулась, села и отползла назад, не сводя со спутника настороженного взгляда. Мужчина присел напротив на корточки, приподнял пальцами подбородок девушки, оценил злобно сжатые губы и прищуренные глаза, в глубине которых застыли тщательно сдерживаемые слезинки, и вздохнул. Достал одной рукой плед, набросил на плечи экстремалке.

— Еще болит? — махнул он рукой куда-то в район ее талии. Девушка покачала головой.

— Хорошо, — на удивление серьезно ответил Шеверс, снова посмотрел Саяне в глаза и медленно продолжил. — Надеюсь, этот урок мы оба усвоим. Признаюсь, я ожидал легкую, развлекательную прогулку, поэтому вел себя неосмотрительно и недооценивал серьезность ситуации. Обещаю впредь внимательнее прислушиваться к твоим словам. Можешь даже заново прочесть свою лекцию, — Рей криво усмехнулся, — с другой стороны, я — взрослый и успешный мужчина. Новые и необычные для меня обстоятельства немного выбили из колеи. Но я не ребенок и не идиот. Не надо ко мне так относиться.

Девушка, будто загипнотизированная не сводила глаз с лица сидящего напротив Шеверса. Похудевшего, загорелого… такого красивого… Отсвет костра освещал его с одной стороны, добавляя облику первобытной дикости. Действительно, мужчина. Взрослый. Сильный. Уверенный в себе. Сейчас впервые она почувствовала себя маленькой нашкодившей девочкой. И неожиданно смутилась, отворачивая голову и пряча глаза.

— В общем… если ты не будешь насильно колоть мне энергетик, то я не стану делать того же с тобой.

Мужчина дождался кивка девушки и встал, подавая ей руку.

— Идем к огню, ты дрожишь.

Глава 8

21–23 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары. Стажерский храм.

В первый день майор Ершова так толком ничего и не узнала о своем неожиданном госте. До самого вечера Андрей Усольцев не разговаривал. Как только руки и ноги стали ему повиноваться, он поспешно выполз из хижины, которую эта женщина в странной форме называла по недоразумению палаткой, забрал винтовку и сел, прислонившись спиной к широкому мшистому дереву, настороженно следя за "фашисткой". Ольга, в ответ на его перемещения лишь покачивала головой, старательно пряча усмешку — можно подумать, парню помогла бы его осторожность, надумай она напасть. Впрочем, на еду ее подопечный таки отвлекся. А вечером так под деревом и заснул. Ольга, пользуясь случаем, вколола ему снотворное и еще один энергетик, а затем перетащила обратно в палатку — нечего сидя спать, да еще в таком состоянии. Затем снова сбегала к запасникам и принесла парню нормальную обувь.

Следующие три дня Ершова с Усольцевым провели, присматриваясь друг к другу.

Парнишка по-прежнему мало говорил о себе, с подозрением встречая каждый вопрос. Тем не менее, по обрывочным ответам женщина поняла, что ее пришелец считает себя жителем Советского Союза времен второй мировой войны. Что их часть остановилась поблизости его деревни. И в тот день, когда она его встретила, парень выпросил четыре часа отлучки, чтобы проведать своих. Приехал рано утром в село, где не был уже пару лет, а там налет, и… если Ольга ничего не перепутала, их дом разбомбили вместе с его семьей — матерью и сестренкой. Вернее, гибель родных он своими глазами не видел, но где им еще быть в четыре-то утра… А потом увидел Ольгу, решил, естественно, что она фашистка, побежал за ней… дальше та в него выстрелила… В общем, упал, перелом, очнулся — гипс, как говорилось в каком-то древнем фильме, чьего названия уже никто не помнил, зато фраза осталась. Единственное, что смущало военную разведчицу, когда это Андрей за ней бежал? Его появление было достаточно шумным, чтобы сразу его заметить…

Для Ольги появление солдата из двадцатого века выглядело не слишком правдоподобным. Скорее уж можно было заподозрить не особо умный розыгрыш. Но… "подбросить" сюда парня, предварительно сняв с него все импланты, включая искин, а заодно реально истощив организм до предела и разукрасив тело застарелыми шрамами… В общем, в конечном итоге этот вариант майор Ершова сочла не более правдоподобным, чем перемещение во времени. Тем более, что современная наука остерегалась категорически отрицать что бы то ни было — слишком уж много за время истории человечества собралось примеров, когда вчерашнее невозможное становилось вдруг реальностью. В итоге, не определившись, что делать с парнем, Ольга выбрала самый нейтральный вариант. А именно — следовать инструкции, гласившей, что при любых непредвиденных обстоятельствах, с которыми военный не может справиться сам, следует эскалировать решение вопроса наверх, то есть перевесить эти самые затруднения на начальство. Ольга тихонько хмыкала, вспоминая об этом каждый раз, когда приходилось связываться с Дрейком и докладывать, как дела у ее нового спутника. А что, очень удобно — переложил ответственность на шефа и расслабился.

Усольцев тоже по понятным причинам Ольге не верил. Ни его таинственное перемещение, ни странная экипировка Ольги не выглядели внушительными настолько, чтобы принять мысль о том, что с его точки зрения являлось абсолютно невозможным. Все эти дни он не расставался с верной винтовкой и старался не поворачиваться спиной к новой знакомой. Несколько раз попытался побродить по окрестностям, видимо, в надежде, что странный лес с неведомыми растениями и деревьями, увитыми лианами, с огромными листьями размером в четыре ладони, внезапно закончится, и он вернется к знакомым березам, дубам и осинкам, однако этого не произошло. Зато в итоге, молодой человек, видя, что никто его свободу не ограничивает, утратил былую бдительность и начал потихоньку интересоваться происходящим.

Пытаясь лучше понять своего спутника, Ершова загрузила из искина побольше данных о военной и довоенной жизни в Советском Союзе, провела несколько часов в медитации, усваивая материал, а затем, как могла, проанализировала новые знания. М-да… как ни странно, родился бы Усольцев хотя бы на столетие позже, и его было бы намного проще убедить — все-таки при развитом телевидении, при наличии компьютеров, какой-никакой космической активности легче представить себе новые технологии, которые по сути те же, только более развитые. Для Андрея же ничего этого не существовало… Впрочем, кое-какое кино уже снимали, на автомобилях ездили, электричество было — и то неплохо. Ершова еще немного поковырялась в знаниях, исследуя быт советской деревни той эпохи. Для современного человека он выглядел, как дремучее средневековье. Натуральные хозяйства, никакой электроники, природные материалы, даже пластик еще не использовался. Ольга бросила заинтересованный взгляд на парня. Тот в свою очередь с интересом рассматривал ее рюкзак.

— Дать что-нибудь посмотреть? Могу показать парализатор — тот, которым я тебя вырубила, когда ты появился. Только пообещай, что против меня не применишь.

Усольцев поспешно кивнул. "Как ребенок", — с умилением подумала женщина. — "Дай новую игрушку, и он уже твой друг". Давать незнакомцу оружие Ольга не боялась. Даже если чудом удастся им воспользоваться и попасть по Ольге, это выведет ее из стоя максимум на десять минут — здесь у храма работал силовой генератор, поэтому Ершова могла позволить себе роскошь не снимать силовую защиту. За это время парень не успеет скрыться.

Она сняла с пояса парализатор и бросила его Андрею.

— Можешь пока сам поиграться. Позже расскажу, как он работает. Захочешь — на обезьянках потренируешься.

Усольцев на какое-то время притих. Ольга успела снова уйти в себя.

— А войну наши выиграли? — вывел ее из раздумий негромкий грустный вопрос. Андрей серьезно, с затаенной надеждой смотрел на Ершову.

— Да… — "наши", чуть не ответила Ольга, но в последний момент сменила формулировку. Понятие "наших" в современном мире давно смазалось. — Германия проиграла.

— Это хорошо… — с легким вздохом проговорил парень. На лице сразу же отобразилось облегчение, впрочем, все еще приправленное ноткой сомнения. — Хочется в это верить. А…, - он снова поднял глаза на Ершову, — скоро уже? В смысле, война закончится?

Женщина без труда отметила оговорки парня. Он уже начал верить, что попал в будущее, но внутри еще жил прошлым, тем временем, откуда он явился.

— Не закончится, Андрей. Закончилась. Она давно закончилась, очень давно. В ночь с 8 на 9 мая 45 года Германия подписала безоговорочную капитуляцию, — словно по учебнику процитировала Ершова, выудив точные даты из искина.

Солдат кивнул.

— Да, меньше года осталось. Жаль, что мои не дожили…

Мальчишка снова примолк, видимо, вспоминая родных. Ненужный теперь парализатор остался лежать рядом в траве.

— А коммунизм?

— Что коммунизм? — переспросила Ольга, не ожидавшая подобного вопроса.

— Коммунизм уже наступил?

Ершова запнулась, очередной раз сверяясь с данными исторического раздела базы данных. Первый порыв сказать, что нет, не наступил, сразу прошел. Если после хороших новостей, что война закончилась, и "наши" победили, Усольцеву захотелось верить… То после плохих новостей все может откатиться на исходную точку.

— М-м-м… а что с твоей точки зрения значит, что коммунизм наступил? — осторожно закинула удочку Ольга.

— Ну как же! — с бодрым, юношеским пылом начал Андрей. — Это когда не останется бедных. И голода нигде не будет. И преступников перевоспитают. И…

Ольга задумчиво кивала в такт словам, пытаясь казаться серьезной и едва сдерживая улыбку.

— Ну, в таком случае да, коммунизм победил. Голодных нет, бедных нет, преступников почти нет…

— Это хорошо, — снова улыбнулся Андрей. На щеках обозначились задорные ямочки, а Ольга почувствовала желание потрепать мальчишку по волосам, как она нередко делала со своими студентами. Как сказал бы Дрейк, очередной раз проснулся материнский инстинкт.

21–23 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

В тот памятный день, когда Рей уколол Саяне энергетик, молодые люди впервые за время своего общения нормально, по-человечески поговорили. Шеверс рассказывал смешные истории из актерской карьеры, Саяна в ответ травила байки из собственных приключений, стараясь не называть имен и мест, сразу сославшись на секретность. Кроме того, рассказала, что сколько бы она не ходила в стажерские экспедиции сюда в Сахару, каждый раз с ней случались неприятности. И вообще до конца маршрута добралась всего один раз, да и то со сломанными ногами.

— Надеюсь, что невезение успело себя исчерпать еще в детстве. Но если со мной что-то случится, тебе придется меня тащить до транспортной станции, — с улыбкой сообщила она. И глядя на перекошенное лицо собеседника, поспешно добавила:

— Да шучу я, шучу. При необходимости аварийный сигнал пошлю…

Перемирие оказалось полезным. И Рей, и его проводница вдруг стали получать удовольствие от похода. Они беззлобно подшучивали друг над другом, девушка по-прежнему изредка называла своего туриста кретином, однако тот уже не обижался, да и поводов для упреков становилось все меньше. По два раза в день Саяна колола себе и подопечному энергетик, с тоской наблюдая, как на глазах тают его запасы. Ее попутчик в ответ на это ответил коротко:

— Когда будет проблема, тогда и будем решать. Не порть себе настроение заранее.

Девушка со вздохом согласилась, однако совсем не думать об этом не могла. Впрочем, через полтора дня они вышли к реке. К счастью, рыбу организм горожанина благополучно пережил, вероятно, понимая, что лучше переварить то, что дают, чем остаться без еды вообще. А еще через пару дней, по прикидкам проводницы, путники, наконец, должны были добраться до храма. Там можно было разжиться фруктами. Плюс набрать про запас. К сожалению, доступа к запасникам у Аскер не было, не то бы и энергетиков набрала.

А еще Рей, как ребенок, постоянно о чем-то спрашивал, и Саяна с удовольствием делилась знаниями — показала содержимое походного набора, объяснила, как и в каких случаях пользоваться лекарствами, научила разводить огонь. И Рей на фоне природы, вдали от цивилизации, все чаще ловил себя на мысли, что такая жизнь ему нравится, и задумывался о себе и своей жизни.

Он с детства зачитывался непопулярными у нынешней молодежи древними книгами — о рыцарях, о пиратах, о сильных и смелых мужчинах. Пока его сверстники сидели у головизора или строчили послания девицам, он бегал заниматься в спортзал. Выросший в Городе, он совершенно не понимал, что такое голод, холод или жара, как порыв ветра может быть столь сильным, чтобы сбить с ног, как болят царапины, какая на вкус кровь… Он часами просиживал в кольце верхнего парка, перебегая от зимы к лету, пытаясь понять, как можно замерзнуть — но силовая защита давала лишь маленькую толику нужного ощущения. Заставлял себя не есть, однако мать, регулярно получающая показания внутренних медицинских датчиков, прерывала его голодовки. Тогда, в детстве, ему хотелось жить… жить настоящей жизнью, не заключенной под силовой купол. А сейчас, спустя много дней после начала путешествия, он вдруг вспомнил себя маленького и спросил сам себя. Когда? Когда в нем умер этот любознательный ребенок? Да, он до сих пор занимался спортом, и даже временами самостоятельно делал трюки в фильмах. Но… в какой момент спорт перестал быть в радость, а стал частью его актерского имиджа? Частью его образа, основанного не на собственных желаниях, а на предпочтениях фанатов. "Ах, Рей Шеверс… вы представляете, пробился с самих низов… воплощенная мечта… любимец публики". Однажды вечером у костра, Рей вдруг начал рассказывать Саяне о себе. И о неудачном фильме, где он собрался побыть режиссером. И про детство…

— Знаешь, однажды на каникулах я уговорил родителей поехать на природную турбазу, — неспешно вспоминал он события бог весть какой давности. — К счастью, природа тогда была не в моде, путевка стоила недорого, и наша семья смогла себе это позволить. И пусть база оказалась закрытой силовым куполом и обеззаражена, я был счастлив как никогда. Я мог стоять в речке, чувствуя силу течения. Мог наслаждаться упругостью травы под босыми ногами. Однажды мне даже посчастливилось поцарапаться. Я тогда целый час с мальчишеской гордостью рассматривал запекшуюся кровь, прежде чем мать подняла крик. Но главным приключением стало не это, — усмехнулся Рей, — я сумел простудиться. По-настоящему. Помню, почувствовал непривычное саднящее ощущение в горле, и… пришел в полнейший восторг. А следом появился страх, что сейчас меня вылечат, а я так и не узнаю, что такое простуда. Но мне повезло. Рядом с нами жил программист. Эдакий классический — худой и пребывающий глубоко внутри себя. Кажется, его тогда насильно в отпуск отправили. Я подошел и по-простому спросил, сможет ли он отключить мне медицинские датчики. Тот удивился, я, в свою очередь, объяснил ему как мужчина мужчине, что хочу заболеть. И он согласился.

Рей уже позже, став взрослым, узнал, что отключить чужие датчики не так то и просто. Да и не совсем законно. Тем не менее, программист свое обещание выполнил. И малолетний искатель приключений спустя пару дней испытал все прелести простуженного организма — заложенный нос, сопли, кашель, температуру.

— Когда мать узнала, прибежала со скандалом к программисту. Кричала, обещала написать жалобу. А тот лишь плечами пожал, равнодушно бросил: "Жалуйтесь", отвернулся и ушел в себя. Истерика завяла, не успев толком начаться, — хмыкнул Рей, глядя сквозь костер и видя в своем воображении картинки из прошлого. Саяна рассмеялась.

— Программиста, случайно, не Антон Малевич звали?

— Да я уже не помню… — честно признался Рей.

После этих воспоминаний Шеверсу вдруг стало стыдно за самого себя. Он с новым интересом прислушался к собственному состоянию, зафиксировав и чувство усталости, и ноющие мышцы, и неизменный голод. Тепло от костра и шершавый ствол поваленного дерева, на котором он сидел. Потер пальцами ссадины на руке, с болезненным удовольствием поставив мысленную галочку в давнем детском списке того, что хотелось бы испытать. Затем поймал задумчивый прямой взгляд Саяны и подмигнул.

В свете костра девушка выглядела особенно прелестной. Рей уже сам не понимал, почему в начале пути считал ее невзрачной и угловатой. Да, после раскрашенных светских дамочек, что вьются вокруг него, девушка показалась поначалу простушкой. Однако оказалось, что он ошибался. Человек — это не только внешность. Сейчас его приводили в восторг и веснушки на маленьком остром носике, и растрепанная короткая прическа, никогда не знавшая укладки, и ершистость ее характера. Он Саяне тоже нравился. И пусть в этом походе именно он, Рей Шеверс, оказался слабым звеном, но в отношениях между мужчиной и женщиной он имел гораздо больше опыта, а девушка совершенно не умела кокетничать и скрывать свои чувства. Как ни странно, после стольких красавиц, что прошли через его жизнь и постель, внимания именно этой девчонки Рею действительно польстило. В какой-то момент он даже задумался, а не перевести ли их отношения на новый уровень, скрасить оставшуюся часть похода. И тут же себя оборвал — Саяна не та девушка, с которой можно завести роман на неделю. Или если уж быть откровенным… что он, Рей, может предложить девушке? Деньги? Не похоже, что она ими интересуется. Карьеру в кино? Из нее выйдет отвратительная актриса. Остаться с ним в Городе? Шеверс никак не мог представить девушку, постоянно живущую в Городе. Без своих приключений и рейдов. Вот вернутся они, Саяна уедет в свои секретные разъезды минимум на полгода. И что? Потом прятать друг от друга глаза или делать вид, что между ними ничего не было? Они живут в разных, почти не пересекающихся, мирах — с грустью констатировал актер, отводя глаза. Зато можно остаться друзьями, которые будут рады раз в год встретиться, выпить и поболтать. От последней мысли Рей тепло улыбнулся.

— Спать пора, завтра рано вставать, — поднимаясь, тихо произнес он фразу, которую обычно говорила его проводница.

Глава 9

26 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары. Стажерский храм.

Стена между Усольцевым и Ершовой дала заметную трещину. Теперь Андрей с удовольствием расспрашивал Ольгу о Городах, о силовых полях, о флакарах. Рвался увидеть своими глазами. Один раз Ольга сводила его на экскурсию в храм. Нашла глубокий колодец, бросила в него шарик силового поля. А потом они вдвоем до вечера развлекались, прыгая в колодец. Андрей веселился как ребенок — раскрасневшийся, вспотевший, с широкой улыбкой на все лицо и трогательными ямочками на щеках. Впервые за последние дни Ершова увидела парня таким беззаботным. Раньше, о чем бы ни заходил разговор, рано или поздно Андрей вставлял свое "а вот у нас…", после чего он неизменно вспоминал дом, погибших родных и замыкался в себе. Однажды рассказал, что у него в деревне был велосипед. Точнее отцовский, но он еще мальчишкой с удовольствием на нем гонял, девчонок катал на раме… но давно, еще до войны. А потом еще в части на трофейном мотоцикле пробовал ездить. Ольга в ответ предположила, что ему понравится езда на солокаре, и сама себе мысленно пообещала погонять месте с ним по Городу, если получится.

Прошло еще два дня. Саяны все не было. Если поначалу Ершова ежедневно по несколько раз осторожно обходила храм по периметру, прислушиваясь, не появилась ли сержант Аскер, то затем махнула рукой на это неблагодарное занятие. Взамен Ольга успела научить Андрея строить хижины, ориентироваться в окрестностях, показала съедобные фрукты, а заодно переложила на него обязанности по готовке, обнаружив, что бывший деревенский житель вполне состоянии приготовить съедобную еду. Общение становилось все более легким и приятным. Усольцев старался не говорить о себе, Ольга не спрашивала. Как-то утром, сидя над котелком, парнишка сам начал рассказывать:

— Я на войну ушел почти сразу. В сорок первом. Батя мой в первый же заход под мобилизацию попал. Тогда мы еще не знали, что война это надолго, и что все так… — солдат замолчал, не окончив фразу. Перемешал суп, попробовал и продолжил. — Мне тогда шестнадцать стукнуло. Мы с пацанами дурные были. Война нам казалась… как объяснить… никаких тягот, одни сплошные подвиги. Следом за родителями втихаря в область поехали. Вроде как добровольцами. Много там таких как мы ошивалось. Тогда малолеток еще не забирали, позже уже начали — абы оружие в руках держалось. Я уже тогда рослый был, соврал, что мне восемнадцать — поверили, записали. Мать плакала сильно. А Мишку, товарища моего, домой отправили. Но через год и его забрали. Танкистом. А я вот в пехоте все… — Андрей снова замолчал. На этот раз надолго. — Война это страшно… Хорошо, что у вас войн нет.

Он грустно усмехнулся, бросив серьезный взгляд на слушательницу.

— Суп готов. Несите тарелки, товарищ начальница!

Ольга поднялась, но не успела дойти до палатки, как издалека донесся громкий хлопок выстрела, эхом разошедшийся по лесу. Ершова вскинулась, в несколько шагов взобралась на пригорок, под которым раскинулась территория храма — с другой стороны над лесом взметнулось облачко разнокалиберных галдящих птиц.

— Что за…

Майор не успела договорить. Рядом с ней мгновенно появился Усольцев.

— Пистолет, — сообщил он, перебивая Ершову. — Мой пистолет! Я думал, что потерял его.

— Откуда ты знаешь, что твой?

— Мне его майор наш отдал. Его ранили сильно. Понимал, что не выживет, — серьезно проговорил он, всматриваясь вместе с Ольгой в ту сторону, где над лесом кружили птицы. — Он стреляет с таким…, - Андрей запнулся, не зная, как описать, — с вжиканием.

— Вот как, — сухо отозвалась Ольга. — Ты его потерял, а Саяна, подозреваю, нашла. Надеюсь, она себе ничего не отстрелила, с ее-то везением, — процедила майор Ершова, вспомнив, как обычно заканчивались походы девушки в Сахаре. Затем четким командирским тоном, не терпящим возражений, добавила: — Жди здесь. Я скоро вернусь.

К храму, Рей с Саяной добрались через два дня, как и предполагала разведчица. Однако в полукилометре от точки назначения случилась непредвиденная неприятность.

— Вау! Смотри, что я нашел! Мушкет! Надо же, почти как настоящий, — Рей с восторгом крутил в руках старинное оружие. — Миленькая штучка.

Рукоять удобно легла в ладонь, указательный палец нашел курок. Мужчина с удовольствием взвесил в руке находку, осмотрел с разных сторон, погладил металлический бок, заглянул в дуло… Подскочившая Саяна едва успела ударить Шеверса по руке, как раздался выстрел.

— Твою мать! — Рей рухнул как подкошенный. По штанине джинсов мгновенно расползлось темно-красное пятно. — Ты мне ногу прострелила!

— Ты сам себе ногу прострелил! — огрызнулась девушка, оценивая размер очередных проблем, и резко добавила. — Скажи спасибо, что в голову не дала выстрелить, придурок! Кто это в своем уме в дуло незнакомого пистолета заглядывает?!

Саньку ощутимо трясло от понимания, что она и в самом деле сейчас могла потерять Шеверса. Насовсем. Заряд его искина давным-давно сел… он бы не смог подстраховать актера. Хорошо, что в храме можно будет зарядить импланты.

— Я ж не знал, что оно настоящее!

— Ага, ты думал, что из него флажок выскочит! — отрезала девушка, глубоко вдыхая и выдыхая, в попытке успокоиться. Саяна убедилась, что жизни клиента пока ничего не угрожает, и резким движением вырвала из его рук оружие.

— Эй! Сделай что-нибудь! Мне же больно! — побледневший Рей пытался зажать руками рану, но от неудачного давления та принялась кровоточить еще сильнее. — Я кровью истекаю!

Аскер резко ножом распорола штанину.

— Ничего страшного, — сообщила она, мгновенно просканировав рану. — Прошла навылет через мягкие ткани. Но кровь да, стоило бы остановить. Думаю, ты и сам справишься. Заодно поучишься боль терпеть.

Затем, не обращая внимания на стоны, повернулась к свету и принялась изучать находку.

— Пистолет… — задумчиво бормотала Аскер, рассматривая оружие, — думаю двадцатый век… в рабочем состоянии… выглядит достаточно новым… осталось четыре патрона… в безлюдных джунглях… Более чем странно…

— Ты мне поможешь или нет? — снова попытался привлечь внимание Рей. Впрочем, первый шок прошел, и истеричные нотки из его голоса уже исчезли.

— Ничего, не умрешь, — ответила экстремалка, — и на твоем месте я бы так громко не кричала. Неизвестно, где сейчас находится владелец этого антиквариата. Вдруг у него завалялся близнец этой "миленькой штучки".

Аскер, наконец, соизволила обернуться. И была приятно удивлена. Шеверс сумел взять себя в руки и сейчас, сцепив зубы, пытался сам себе оказать первую помощь, перетягивая ремнем ногу повыше раны, чтобы унять кровотечение. Санька с одобрением кивнула и снова осмотрела рану. Затем отобрала ремень и заново перетянула ногу.

— Антисептики у меня есть, — сообщила она, обрабатывая рану. Затем вколола обезболивающее. — А вот ничего заживляющего нет… Это плохо. В таком состоянии по джунглям ты далеко не уйдешь.

Рей с облегчением откинулся на ствол дерева. Боль постепенно отступала.

— Ладно, признаю — сглупил. Обещаю больше в дуло не заглядывать. Спасибо, что не дала прострелить себе голову. И что теперь с этим делать?

Девушка пожала плечами. Затем силовым ножом срубила пару подходящих молодых деревьев, наскоро соорудив из них костыли.

— До храма рукой подать, как-то допрыгаешь, — сказала она, помогая мужчине подняться. — Там есть силовое поле и доступ к общей базе данных. А еще там прохладнее, нет дождя и насекомых. Как минимум сделаешь себе силовую защиту, чтобы никакая инфекция больше в рану не попала. А дальше посмотрим… В крайнем случае вертолет вызовем. Но это неспортивно, — закончила она, вспоминая, как сама когда-то болталась на носилках со сломанными ногами, счастливая от того, что наконец-то закончит эту дурацкую экспедицию. — Поднимайся, пойдем.

— Да, веселенькая выходит прогулочка. На всю жизнь запомню, — попытался пошутить Рей, послушно хватаясь за костыли.

Майор Ершова, укрывшаяся в пологе деревьев высоко над землей, наблюдала за Саяной и ее спутником. "Гражданский? Да еще без экипировки?" — тихо охнула она, разглядев последнего, — "Дрейк с ума сошел?". Она моментально оценила плачевный вид последнего — изможденный вид, состояние одежды и обуви и, конечно, рану на ноге. Если Саяна оказалась одетой в военный костюм, которому небольшой переход по джунглям был абсолютно не страшен, то лохмотья ее подопечного, некогда бывшие джинсами и рубашкой, рисковали не добраться обратно до транспортной станции. Теперь стало понятно, почему сержант Аскер так долго добиралась сюда.

Поняв, что жизни Саяны и гражданского в данный момент ничего не угрожает, она рванула к храму.

"Колин тоже, блин, шутник. Вазочку с горстью энергетиков оставил!" — шипела на ходу Ольга. — "Он что, его убить хочет?"

Майор в считанные минуты добралась до запасников, нашла подходящий комплект стажерской формы, пару стандартных походных комплектов, коробку с энергетиками и аптечку. В последней проверила наличие средств, необходимых для лечения ранений в полевых условиях. Сложила все в плотный пакет и оставила возле статуи — той самой, что до сих пор держала в руке вазочку. Затем вздохнула с облегчением и отправилась обратно, к своему лагерю, решив уже оттуда понаблюдать за новоприбывшими.

Через полдня ей стало скучно. Путники благополучно доползли до храма, Саяна почти сразу нашла оставленный ей пакет, грамотно обработала рану своего товарища, а при наличии соответствующих лекарств, которые им как раз и оставила Ершова, через пару-тройку дней они снова смогут выдвигаться в путь. На всякий случай Ольга понаблюдала, не нужно ли им еще чего жизненно важного. Затем, решив, что на этом ее миссия выполнена, Ольга захватила Усольцева и двинулась обратно, к южной транспортной станции.

За последние дни Рей совершенно забыл про встроенный информер. Если поначалу ему казалось, что вместе с отключением искина у него кусок мозга ампутировали, то постепенно актер привык к этому незнакомому чувству информационной пустоты. Голова освободилась от лишнего, став легкой и свободной. Возле храма, попав в зону действия силового генератора, искин в считанные минуты зарядился. Первым включился общий информационный канал и коммуникатор. И на Шеверса, которого проводница оставила сидеть посреди широкой храмовой площади, а сама куда-то убежала, тут же вывалилась груда сообщений, неотвеченных вызовов, писем и новостей.

Его съемочная команда понятия не имела, куда подевался их режиссер. Правда, они получили уведомление из отдела внешней безопасности с личной подписью советника Дрейка, что Шеверс жив-здоров, и что вернется примерно через месяц. Однако сообщение никого не успокоило. Напротив, в студии едва не началась паника, как только сотрудники принялись озвучивать собственные бредовые версии, какого черта понадобилось военным от Шеверса.

В итоге треть команды под шумок уволилась, остальные усиленно делали вид, что все ок, и воевали с прессой. Критики и недоброжелатели с предвкушением потирали руки, чувствуя, что в воздухе пахнет скандалом. И только преданные фанаты упорно мусолили мысль, что если их кумир пропал, то наверняка не просто так, а чтобы выдать какой-нибудь крутяк. Так и не решив, кому отвечать в первую очередь, актер отложил это дело на потом.

Следующим пунктом Рей вытащил светскую хронику — выдержки из основных событий ему ежедневно присылал его секретарь, и Шеверс просматривал их по утрам за завтраком. В этот раз он с удивлением отметил, что новейшие сплетни и интриги городского бомонда ему не особо интересны. А уж новости двухнедельной свежести и подавно. Решив почитать что-то посерьезнее, актеры загрузил политические новости, но почти сразу отбросил и их. По сравнению с простреленной ногой меркли даже мега-крутые городские события. "И я трачу ежедневно время на вещи, некоторые спустя считанные дни перестают быть как актуальными, так и… интересными", — со вздохом констатировал миллионер. — "Открытие простое, но полезное". Рей со вздохом бросил ленту новостей и вернулся к личным сообщениям. Желательно было хоть кому-то ответить. А еще лучше связаться с кем-нибудь и поговорить. Как минимум со своим продюсером и агентом, и секретарем, плюс с кем-нибудь из команды, а еще руководство банка волнуется за выданный ему кредит, а еще… И тут Рей понял, что начинает тонуть. И что ему абсолютно не хочется ни с кем общаться, оправдываться или что-то объяснять… выслушивать в ответ их возмущенные комментарии и обвинения в безответственности.

— А ну их к черту, — пробормотал он, мгновенным мысленным усилием отключая и инфоканал, и коммуникатор. — Две недели без меня пережили, и еще две переживут.

Затем, выкинув все дурные мысли из головы и окончательно расслабившись, турист лег прямо на землю, и сосредоточился на растущей перед носом длинной травинке.

— В конце концов, я ранен, мне волнения противопоказаны, — с довольной усмешкой решил он, краем глаза замечая приближающуюся Саяну с пакетом.

После джунглей территория храма показалась Шеверсу раем. Здесь было силовое поле. Здесь было прохладно. Здесь не было дождя. Здесь было… невообразимо интересно. Саяна с возбуждением описывала, как в храме занимаются стажеры, какие интересные приключения можно им организовать… Несостоявшийся пока режиссер в это же время прикидывал в уме, есть ли шанс договориться с Дрейком, чтобы провести здесь съемки и есть ли в этом смысл? Несмотря на то, что смоделировать можно было любые, даже самые невообразимые виды природы, города или планеты, фильмы предпочитали снимать в реальных условиях, причем в самых что ни есть меркантильных целях. Если фильм оказывался популярным, место съемок потом на год-полтора огораживали силовым полем, обеззараживали, и неплохо зарабатывали на посещениях туристов. Шеверс с сомнением взглянул на храм. "Да… если даже нам разрешать тут проводить съемки, сомневаюсь, что сюда пустят туристов", — в итоге заключил он. Впрочем, это не помешало ему самому побродить по храму, пусть и с костылями, потрогать пальцами теплые шероховатые камни, проникнуться величием этого строения и даже представить себя на месте какого-нибудь стажера.

— А что у нас вообще военные делают? — спросил как-то Шеверс. Шел второй день их храмовой стоянки. Саяна притащила очередные невообразимые фрукты и сейчас они вдвоем коротали вечер, сидя у костра и поджаривая на палочках добычу разведчицы. — По идее само слово "военный", как производное от "война" давно уже утратило смысл.

Саяна ухмыльнулась.

— Разное. Например, разведка и освоение космоса. Ищут новые планеты, терраформируют их, делая пригодными для жизни, добычи полезных ископаемых или космического туризма. Иногда выполняют разные странные задания, связанные опять-таки преимущественно с космосом и другими планетами. Например, мы однажды подрядились привезти для Весианского зоопарка экзотических животных. Ездили по недотераформированым планетам, искали там забавные образцы флоры и фауны и ловили. Веселенькое было дельце, на десять месяцев растянулось вместо запланированных трех, — Саяна мечтательно прикрыла на мгновение глаза, вспоминая. — Некоторые военные работают на Земле — в основном в сферах безопасности. Но бОльшая часть выпускников военных вузов — это колонисты.

— В каком смысле колонисты?

— В прямом. Это люди, первыми переезжающие жить на незнакомые планеты. Там надо построить поселки, установить силовые генераторы, наладить производство синтезированной пищи… Гражданские, или другими словами "городские" этого не сделают. Они там просто не выживут. Потом, когда поселения разрастаются, эти же военные становятся у руля.

— А ты? — Рей внимательно посмотрел на девушку. — Нет-нет, я помню про секретность и не спрашиваю о подробностях, но к какому типу ты себя причисляешь?

— Хм… возможно тебе покажется это скучным, но несмотря на рейды, что наша команда время от времени берет, я — колонистка. Не совсем обычная, правда, но колонистка.

И Саяна принялась говорить. Сначала обобщенно, старательно избегая имен и названий, потом сама не поняла, в какой момент проскользнуло имя планеты Калея, а дальше и вовсе махнула рукой — надо будет, Дрейк с Рея возьмет обязательство о неразглашении. Рассказала о планете, засекреченной из-за добываемых там звездных камней — да и не камней вовсе, а чуждых нашему пониманию неорганических растений. О странной цивилизации людей, говорящих на земном всеобщем дольше, чем жители Земли, о таинственном "оранжевом пятне", где с кораблей пропадают люди, о гайтах с их экстрасенсорной магией и верой в духов. О своей команде — о Рикаре Райдере, бывшем некогда, по словам общих знакомых, редким шалопаем, и повзрослевшим буквально за ночь, когда в оранжевом пятне пропал его отец. О Ярославе Волошине, усыновившем девочку Наташку, едва достигнув совершеннолетия. О их калейских приключениях.

— Мы уже много лет пытаемся разобраться с загадками планеты. Иногда находим вещи, принадлежавшие членам пропавших кораблей — неизменно изношенные, не новые, со следами времени… Каждую вещь пытаемся проследить — вдруг найдется что-то еще. Незаконно залезали в запасники музеев, в дома частных коллекционеров, применяли гипноз к людям, пользуясь тем, что законы Земли на Калею не распространяются…

— И что?

— На данный момент самая интересная версия, что люди, пропавшие с кораблей в оранжевом пятне, попали в прошлое и, собственно, стали родоначальниками нынешней цивилизации… Да… версия красивая, но проблемная — наукой перемещения во времени не подтверждаются — раз. И прямых доказательств у нас нет — два. Правда появились интересные зацепки. Недавно в наши руки попала ременная пряжка с формы земного флота. И на этот раз мы вышли на многообещающий след — нашли человека, видевшего с этой пряжкой и другие старинные вещи, в том числе блокнот с тонкими, но плотными, страницами из странной бумаги (предположительно пластиковыми) с пронумерованными записями. По описанию похоже на дневник. Если бы только он попал к нам в руки! — с воодушевлением выпалила Саяна, не заметив, что давно уже не просто говорит, а ходит вокруг Рея, размахивая руками. — Нет, ты представляешь?! Конечно, обидно будет, если окажется, что это просто кто-то стихи сочинял… но хочется верить в лучшее! И вот сейчас, — девушка вдруг погрустнела, присела обратно на землю, — сейчас Рикар с Яриком там землю носом роют… а я вот… по джунглям шастаю…

— А тебе хочется к ним, — полувопросительно, полуутвердительно проговорил Рей.

— Конечно! Там мой дом. И там весело.

Рей поверить не мог, что существуют в мире люди, ведущие подобный образ жизни. Рассказы Саяны звучали интереснее любого приключенческого фильма. Глядя на раскрасневшуюся девушку, под впечатлением от ее историй, Рей вдруг понял, что и сам был бы не против внезапно оказаться на Калее. Понял, что он — любимец публики, известнейший актер, миллионер и баловень судьбы — чертовски, просто до одури завидует этой простой растрепанной девчонке.

Глава 10

27–30 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

По предположениям Ольги, достичь транспортной станции они с Усольцевым должны были дней за пять, максимум за неделю. И судя по началу пути, она не ошиблась. Солдат шагал бодро, на усталость и неудобства не жаловался, на окружающие красоты не отвлекался. "Приятно все же иметь дело с военными", — довольно думала Ершова. — "Сказали идти — идут. Сказали привал — значит, привал. И никаких лишних сюрпризов". Впрочем, насчет сюрпризов Ольга, как вскоре выяснилось, ошиблась.

Еще в храме, как только невольные спутники начали общаться, Андрей, открыв рот, ежедневно слушал истории о будущем, с восторгом глядя на Ольгу. Та в свою очередь, найдя благодарного слушателя, с удовольствием в рассказах рисовала ему заманчивые, никогда ранее не виданные картины. Румянец парнишки молодая женщина списывала на возбуждение от новых впечатлений. Мечтательный взгляд на рассказы о бескрайней мощи космоса и фантастических, никогда не спящих Городах Земли. Сияющие глаза на волнующее ожидание приключений.

И буквально на следующий день после выхода из храма во время дневного привала Ершова поняла, что была не права…

— Ты замужем?

— Нет, хотя один раз чуть было не вышла. Вовремя одумалась, — машинально ответила Ольга, не придав значения вопросу.

— А парень есть?

Ольга подняла голову, пристально посмотрев на Андрея. Тот покраснел до ушей, однако глаз не отвел.

— Сколько тебе лет, приятель? Если это, конечно, не военная тайна.

В голосе женщины звучала явная насмешка, и солдатик ее заметил. Нахмурился, бросил исподлобья короткий колючий взгляд и наконец буркнул:

— Девятнадцать.

— Вот как, — удивленно констатировала Ольга. — Я думала меньше.

В глазах парня Ольга заметила подозрительно знакомый блеск. Она до сих пор иногда водила стажерские экспедиции, правда, в основном выпускные группы и по сложным маршрутам. И почти каждый раз находился очередной романтически настроенный кадр, что поначалу вот так же бросал томные и долгие взгляды, потом под палаткой появлялись цветочки… или за неимением цветочков слепленные из снега сердечки и прочая чушь…

— Скажи мне, милый ребенок, — елейным тоном протянула Ольга, — а сколько по твоему лет мне?

Усольцева слегка перекосило от "милого ребенка", однако возмущаться вслух он не стал. Посмотрел на Ершову, видимо сравнивая в уме со знакомыми девушками.

— Ну… двадцать…

"Преуменьшил, боясь меня задеть", — мысленно заключила Ольга, — "скорее всего, думает, что мне двадцать три — двадцать четыре. Впрочем, разница не большая".

— Сорок четыре. Мне сорок четыре.

Глядя на реакцию мальчишки, Ершова очередной раз подивилась, какая богатая и говорящая у того мимика. Лицо отчетливо показало сначала крайнее удивление, потом неверие, обиду, злость, затем снова обиду и неверие.

— Не может быть!

— Может, — спокойно подтвердила Ольга. — Сейчас люди живут немного дольше и выглядят немного лучше, чем в твое время.

Парень снова сник. Весь — даже пилотка печально сползла на одно ухо.

— Но это же… Ты… Вы… старше моей матушки? — молодой человек невольно перешел на вы. Затем огорченно помотал головой. — Как же так…

До вечера Андрей дулся и почти не разговаривал. Впрочем, Ершовой это было лишь на руку — благодаря этому они довольно быстро продвигались по джунглям в сторону станции. Изредка поглядывая на парнишку, Ольга со странным умилением наблюдала, как сменяются мысли и эмоции ее подопечного — то зыркнет икоса, то бровки нахмурит, то губки подожмет, то на мгновение улыбнется и вон уже снова хмурится. В какой-то момент прямо захотелось подойти и потрепать его по белобрысой голове. Или за нос ущипнуть… Ольга хмыкнула вслух, заслужив внеочередной подозрительный взгляд со стороны Усольцева.

На ночь устраивались так же — молча, едва почтив друг друга пожеланиями спокойной ночи, что Ершову полностью устраивало. Однако наутро везенье закончилось. Выползая на рассвете из палатки, Ольга сразу же наткнулась на бодрого, радостно улыбающегося Андрея. "Слишком уж радостно", — подозрительно заметила про себя Ершова.

— Доброе утро! — весело поприветствовал он Ольгу. Словно и не было вчерашнего дня и этого надутого молчания. Ершова невольно осмотрелась — может, что-то еще произошло, пока она спала? Или это сон так "благотворно" подействовал на ее спутника?

— Хочешь бананов? Я вон там нашел. На, бери.

— Э-э-э… я что-то пропустила?

Усольцев вздохнул, очередной раз пропустил через лицо целую гаммы разнообразных эмоций, выдержал паузу, затянувшуюся на столько, что Ольга перестала ждать ответа, и наконец сказал:

— Да. Я ночью, признаться, не очень много спал, но много думал. И решил… — парнишка слегка покраснел, дернулся было отвести глаза, но заставил-таки себя смотреть на Ольгу. — Я решил… Какая разница, сколько тебе лет! — выпалил он и вздохнул с облегчением, заодно наблюдая за реакцией спутницы. Ольга в свою очередь, практически поднявшаяся на ноги, села, где была. "Вот засада", — только и подумала она. — "Скорей бы сдать его Дрейку".

— Так ты не сказала… у тебя парень есть? — как ни в чем ни бывало снова поинтересовался Усольцев.

— Сегодня загоняю так, что на "думать" сил больше не останется, — холодно ответила она. — За банан спасибо. А теперь собирайся, через пять минут выходим.

С этими словами Ершова оставила своего подопечного, направляясь к кустам.

— Значит, все же нет парня, — услышала она сзади довольное бормотание и мысленно зарычала.

На обеденный привал майор Ершова выделила целых пять минут — ровно столько, чтобы вколоть обоим по энергетику и сбегать по нужде. Даже идущий дождь, казалось, не доставлял ей ни малейшего беспокойства. Ольга действительно решила вымотать за день парня настолько, насколько получится. А в идеале еще бы и лечь как можно позже, а завтра встать как можно раньше. Но тут уж природа диктовала условия — одна она по темноте могла бы продолжать движение, но следить за своим подопечным было бы сложно. Правда, пока что Усольцев не выглядел особо уставшим — возможно, слишком тощим и не особо сильным физически, однако выносливости парню было не занимать. Кроме того, начиная с этого привала, Андрей стал вдруг относиться к Ольге как… к женщине. Нет, тот факт, что она понравилась солдатику, Ершова осознала еще вчера. Но вчера это выражалось абстрактной симпатией. Теперь же он, похоже, перестал в Ершовой видеть старшего товарища, а начал видеть женщину — т. е. существо, требующее помощи, заботы и опеки.

Началось все с того, что Усольцев попытался поменяться рюкзаками, справедливо решив, что он, как мужчина, должен нести более тяжелый. Нет, в целом с таким подходом майор Ершова была согласна. Но не в данной ситуации. Во-первых, она хоть и хотела вымотать парня, но вряд ли ее обрадовало бы, если бы тот снова свалился без сознания. А, во-вторых, Андрей, явно преувеличивал ее женскую слабость.

В общем, заметив довольное лицо Усольцева, схватившего рюкзак потяжелее, она многообещающе усмехнулась, подошла поближе… Затем неожиданно нырнула вниз, перехватила парня поперек талии. Резко выдохнув, выпрямилась и забросила его к себе на плечо вместе с рюкзаком, чуть крякнув — тяжелый таки, зараза. Удивленный Андрей даже не попытался сопротивляться. Ершова пронесла солдата несколько метров и без предупреждения сбросила на землю.

— Как видишь, — негромко произнесла она, пока ее спутник потирал ушибленную пятую точку, — вещи я могу донести и сама.

Усольцев молча протянул рюкзак, признавая поражение. Проводница встретилась с парнем глазами и с удивлением поняла, что ее демонстрация силы дала не тот эффект, которого она добивалась. Вместо досады во взгляде юного Ромео светилось немое обожание. Ершова со вздохом закатила глаза к небу, затем покрутила пальцем у виска.

Вечером спектакль продолжился. В наспех собранную хижину Андрей натаскал столько листьев, что засыпал ее едва не потолка. На вопрос Ольги "Что это?", молодой человек в пространных и витиеватых фразах объяснил, что хотел сделать жилище более уютным, а сон прекрасной девушки более приятным. Затем запнулся и скомкано закончил, отводя глаза:

— Ну, в общем, я для тебя старался…

На следующий день ничего не изменилось. На парня не действовали ни убийственные взгляды, ни сердитые окрики, ни показная холодность, ни даже ее фирменное тихое, шипящее "Исчезни!", от которого малодушные коллеги шарахались в стороны, забиваясь по углам, и старались не показываться на глаза начальнице — да, Андрей действительно исчезал… чтобы через пару минут появиться снова.

Ольга, как правило, собранная и сдержанная, вдруг поняла, что начинает выходить из себя. Когда в очередной раз раздражение достигло критической точки, она устроила внеплановый привал — села, проанализировала ситуацию, поняла, что сердится не столько на парня, сколько на собственную беспомощность в данной ситуации и расслабилась. "Ладно, золотая рыбка", — хмыкнула она мысленно, — "хочешь поухаживать за девушкой — ухаживай, я потерплю, не хватало еще из-за тебя собственные нервы портить. Первый раз что-ли у меня навязчивый поклонник появился? Еще пара дней — доберемся до станции, вручу тебя Дрейку и бай-бай, амиго".

Усольцев моментально заметил уступку со стороны "своей девушки" и удвоил усилия. Сначала Ольга нашла приколотый к рюкзаку маленький букетик из белых цветочков, перевязанный травинкой. Едва успела их выбросить и на секунду отвернулась, как на их месте возникли новые, теперь уже синие, цветы. Потом фиолетовые с желтыми крапинками. Ольга отбросила и их. Потом красные… Неизвестно, насколько хорошо подготовился парень, и сколько еще произведений начинающего флориста получила бы Ершова, если бы один из букетиков не оказался ядовитым. Ольга моментально отвесила оплеуху романтично настроенному солдату, вколола универсальное противоядие на случай, если тот успел потереть глаза, нос или рот, и запретила рвать незнакомые растения. Парень огорчился, но вынужден был признать, что его коллега права. Зато спустя пять минут вручил Ольге цветок, кое-как сплетенный из потрепанной веревочки и больше похожий на запутанный комочек, чем, собственно, на растение. Чтобы не продолжать испытывать креативность парня, Ольга таки взяла подарочек, обреченно вздохнув.

— Тебя не исправить, — покачала головой она. Усольцев в свою очередь просиял. А Ольга в который раз завела глаза к небу, понимая, что это начинает входить привычку.

30 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Южная транспортная станция Сахары

Остаток пути прошел в том же духе. Андрей продолжал оказывать Ольге знаки внимания, решив, видимо, что упорство рано или поздно даст плоды. Ершова несколько раз пыталась объяснить ему разницу между настойчивостью и назойливостью, но быстро сдалась — парень упорно не хотел ее понимать. Слушал, кивал согласно головой, мило улыбался и тут же тащил очередной цветочек. Ольга мысленно рычала, натужно улыбалась и считала километры до станции в ожидании счастливого мига, когда ее избавят, наконец, от внепланового поклонника.

Возле транспортной станции их ожидали. Правда, Дрейка среди присутствующих не было. Знакомый Ершовой капитан Вилсон отдал честь майору, затем протянул небольшую электронную карточку.

— Это вам от командора. Отдайте парню, при переезде она сработает вместо идентификатора. Шеф сказал, что его идентификатор из строя вышел. Надо же… никогда бы не подумал, что так бывает.

Майор взяла карточку и передала солдату, порадовавшись, что возле храма переодела парня в стажерскую форму. Его собственная одежда сейчас вызвала бы если не вопросы, то удивление точно. Усольцев молчал, не понимая разговора — искина с трансвордом у парня не было, а земным всеобщим он не владел. Зато ему с головой хватило станции и висящего прямо в воздухе, точнее в силовом тоннеле, летательного аппарата. Вот его Андрей и рассматривал искоса, закусив губу, стараясь не показывать росшего в душе восторга, чтобы не сильно выделяться и не привлекать внимания неуместным любопытством.

— А командор Дрейк?

— Не смог приехать. О причинах, я думаю, вы можете спросить у него лично.

— Да, я прямо сейчас с ним свяжусь, — сухо кивнула Вилсону Ершова, надеясь встретить начальника в Городе. В конце концов, надо же куда-то пристроить Усольцева. Но и здесь расчеты не оправдались.

— Колин, здравствуй. У меня остался один нерешенный вопрос. Что делать с парнем, которого я из Сахары притащила?

— Подержи у себя пару дней.

— В каком смысле? — опешила Ольга, явно не ожидавшая от судьбы такой подставы.

— В прямом. Что, не найдешь у себя уголка, где он переночевать сможет? У тебя там при желании целый гарнизон перекантоваться сможет.

Ольга красноречиво промолчала.

— Сама подумай, — продолжил Дрейк. — Если он действительно из прошлого, то ты сейчас единственный человек, которого он здесь знает. Ему с тобой будет проще адаптироваться. Кроме того, я не хочу его светить перед другими, пока не поставим искин и идентификатор. Иначе в один прекрасный момент, он может перестать быть Андреем Усольцевым, а станет объектом с серией и номером и проведет остаток жизни в какой-нибудь лаборатории под присмотром любознательных ученых. Потерпи немного. Я вернусь, подумаем, что делать.

— Ладно, — неохотно согласилась Ершова, не желая объяснять начальнику, что ее смущает слишком пристальное внимание со стороны парня. — Пару дней потерплю. И чем мне его занять? Может, вообще не выпускать из квартиры? Пусть кино посмотрит, книжки почитает.

— Почему же? Покатай мальчишку по Городу, ему интересно будет. Аккуратно только. И карточку пусть с собой возит.

— Я поняла.

Ольга попрощалась с шефом, разорвала связь и угрюмо посмотрела на своего подопечного.

— Придется мне тебя еще немного потерпеть, — нейтрально сообщила она и тут же нахмуренно покачала головой, увидев, как радостно просияло лицо парнишки.

Глава 11

1 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

— Здесь раньше была пустыня. Ты можешь себе такое представить? — негромко спросила Саяна, отодвигая возникший перед лицом плотный глянцевый лист, размером в четыре ее ладони.

— Что-то такое было… — неуверенно ответил Рей. — Кажется, в исторических фильмах видел. Бескрайние пески, барханы, арабы в странных мешковатых одеждах…

— Типа такого. Пустынь на Земле почти не осталось. Лишь несколько особо красивых мест. Но Сахара… она особенная. Это была первая в истории попытка тераформации. Множество ученых со всего мира — экологов, биологов, геологов… а, кого здесь только не было — по крупицам собирали эти джунгли. Перевозили из других регионов животных, растения, адаптировали их, создавали уникальный природный баланс. Сейчас все не так — тяп-ляп и готово. Нашли новую планету более-менее подходящую для тераформации, компьютеры быстренько смоделировали несколько возможных схем, выбрали наиболее подходящую, запустили, подождали несколько лет и вуаля… — огорченно закончила Саяна и махнула рукой. Точь в точь как старая пенсионерка, брюзжащая, что уж в их-то время все было по-другому и однозначно лучше. Рей в ответ рассмеялся. Саяна улыбнулась и несильно стукнула его кулаком.

Обратный путь шел легко, даже слишком. С одной стороны Шеверс привык к походу. С другой — оставленная Ольгой курсантская форма и припасы практически свели на нет многие физические неудобства. Они быстро продвигались. Рей бодро шел там, где можно было идти. Без возражений брался за мачете, если это было нужно. И еще, что немаловажно, между спутниками наконец-то тоже воцарилась гармония, мир и взаимопонимание. От прежней обоюдной враждебности и раздражительности не осталось и следа. Путешественники много разговаривали, рассказывая друг другу все, что угодно — о жизни, о работе, о детстве, о вкусах и увлечениях. Сидели днем рядышком под крошечными навесиками, не желая идти под дождем, а вечерами грелись по обе стороны костра, не сводя друг с друга глаз.

Саяна, ловившая в такие мгновения взгляд Шеверса, позволяла себе помечтать, что Рей, как и она сама, смотрит на нее не просто так… что она не принимает желаемое за действительное, что она ему нравится, и что он тоже в тайне желает подвинуться поближе, обнять ее… Впрочем, актер вел себя предельно корректно, поэтому девушка украдкой вздыхала и запрещала себе думать о подобном, но мысли раз за разом все равно возвращались к Рею.

"Осталось три дня пути. Всего три дня", — с грустью подумала Саяна в один из вечеров, укладываясь спать. — "Если постараться, можно растянуть на четыре… И все".

Несколько недель назад сержант Аскер, с нетерпением ожидавшая, когда уже закончится этот нелепый навязанный поход, ни за что бы не поверила, что в конце будет считать дни, не желая, чтобы он прекращался.

Саяна проснулась на рассвете. На мгновение приоткрыла один глаз, выхватив сероватый слабый свет начинающегося утра, машинально отметила, что нечего вставать в столь несусветную рань, и попыталась расслабиться, собираясь подремать еще пару часиков. Несколько минут лежала на спине с закрытыми глазами, не понимая, в чем причина ее бессознательного беспокойства — сон не шел.

Пронзительно верещали в округе первые проснувшиеся птицы, совсем рядом с навеса размеренно капала собравшаяся на ночь вода, высоко над головой тихо шуршал полог леса, чем-то напоминая шум моря. Чего-то в этих звуках не хватало…

Саяна резко открыла глаза и села, в мгновение сообразив, чего именно ей не хватало — не доносилось сбоку ставшее привычным за последние недели ровное мужское сонное сопение! Так и есть — Рея на месте не оказалось. Мелькнула первая здравая мысль — наверное, отошел по надобности. Но что так долго? Саяна провела руками по той половине лежанки, где должен был ночевать ее спутник. Ровные, практически непримятые листья, влажные от утренней росы, прохладные… Не так они обычно выглядят после проведенной на них ночи. Девушка скатилась со своего места, сравнивая свою постель с Реевой. Коснулась пальцами сравнительно сухих, теплых и вялых листьев…

Сколько же времени отсутствует Рей? И куда он мог подеваться? Краем сознания проводница отметила, что вроде слышала, как ее подопечный поднимался ночью. Впрочем, уверенности в том не было. Сердце сдавило неприятное предчувствие. Вряд ли Шеверс покинул бы лагерь надолго по собственному почину. И даже если бы нашлась уважительная причина, то наверняка предупредил бы свою спутницу. Впрочем, из уважительных причин Аскер могла придумать только одну — встал ночью, отошел в кусты, в темноте потерял ориентир и заблудился.

— Рей! Ре-е-ей! — громко позвала она, надеясь, что тот, потерявшись, принял единственно правильное решение — остался на том месте, где был, чтобы не уйти еще дальше от их стоянки и не заблудиться еще больше. Вернее не так — еще более правильным было позвать ее. Ну разбудил бы и что? — Рей!

Вместо ответа поблизости на несколько секунд притихли птицы, а затем заголосили с новой силой. Мужчина не отзывался.

— Шеверс, твою мать… — сквозь зубы процедила она, начиная серьезно волноваться. Ягуар, которого они встретили по дороге к храму, еще не успел стереться с памяти. — … надеюсь, у тебя действительно веская причина для исчезновения, иначе… — девушка закусила губу, — нет, лучше не надо. Давай считать, что ты просто уснул под каким-то из деревьев. Лучше я потом немного посержусь и все. Только бы ничего серьезного…

Сержант Аскер быстро взяла себя в руки. Собрала необходимый минимум вещей, закинула на спину рюкзак. На дереве оставила для себя ориентир, чтобы в случае чего вернуться к отправной точке. На куске коры нацарапала Рею записку и оставила под навесом. Чтобы ждал здесь, если вдруг вернется. Затем обошла лагерь в поисках зацепок. К сожалению, они с Шеверсом сильно потоптались здесь с вечера, потому выделить, куда именно двинулся Рей ночью, было сложновато. Наконец, на одном из кустов обнаружила нехарактерный для него листочек пассифлоры, что в обилии росла вокруг их последнего лагеря, и которые она в том числе использовала при обустройстве их временного жилища. Возможно, приклеился к спине, когда Рей вставал. Дальше стало проще. То мелкая сломанная веточка, то оборванные листья, то примятая трава, а иногда даже отпечаток ноги… По этим нехитрым петляющим следам Саяна удалилась от места ночевки примерно на полкилометра, что для джунглей было немалым расстоянием. По крайней мере, Рей шел один, и ничего не указывало на какие-либо проблемы. Таки заблудился…

Затем, похоже, Шеверс таки осознал свою ошибку и решил заночевать прямо под деревом — вот здесь трава, в отличие от их лежанки была изрядно примята. Только ее клиента уже не было. Зато обнаружилось множество других следов. Саяна с ужасом осматривалась, по возможности восстанавливая в голове произошедшее. Люди… это однозначно люди. Сырая земля хранила местами редкие отпечатки босых ног. Человек пять, не меньше. Невысокие, судя по цепляемым ими кустам. Саяна машинально включила искин, сверяясь со стажерскими расписаниями. Нет, сейчас нет ни одной экспедиции в округе. Это не студенты.

Они увели Рея. Кто? Куда? Затем появились новые улики — крупная деревянная бусина буровато-синего цвета, словно окрашенная соком ягод; пара грубых цветных нитей, зацепившихся за острую ветку; крошечный костяной обломок — гладкий и острый, со следами обработки человеком. Видимо Шеверс сопротивлялся.

Саяна совершенно растерялась. Не понимая, что происходит, она предусмотрительно притихла, решив, что до прояснения всех обстоятельств осторожность не помешает.

А спустя два часа обнаружила то, чего в этой части джунглей, да и вообще в каких-либо джунглях не было и быть не могло. Деревня… Большая утоптанная площадка. Стоящие кругом хижины, сложенные из бамбука и пальмовых листьев. Огромный костер в центре с весело прыгающими, разрисованными туземцами. И яркий, вырезанный из дерева, тотемный столб. Нашелся и Шеверс, привязанный к этому самому столбу.

— Что за глупое представление? — недовольно подумала Аскер, включая искин и пытаясь издали просканировать участников шоу. И тут же потрясенно охнула. У туземцев не было идентификаторов. Они никогда не были где-либо зарегистрированы…

— Так не бывает…

И если у девушки оставались сомнения — не является ли все это дурацким розыгрышем, то огромный фингал под глазом, фиолетово-бордовый синяк на скуле и подсохшие пятна крови, украшающие ее клиента, а также безвольно свесившаяся без сознания голова, быстро заставили поверить в реальность происходящего.

30 сентября — 2 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ

До квартиры Ольги добирались в служебном флакаре. Была бы Ершова одна, она бы улетела на сольнике, но с парнем это было исключено. И не потому, что один пассажир не поместился бы сзади. А потому, что помимо искина и идентификатора у Усольцева еще не было и силовой защиты. И пока ее каким-либо образом не установят, катание на солокаре было слишком опасным. Похоже, Дрейк тоже об этом подумал, потому что когда Ершова добралась до своего жилища, обнаружила внутри старого знакомого и коллегу Антона Малевича — гениального программиста, главу службы безопасности их офиса и бывшего поклонника самой Ольги. Антон спокойно сидел посреди гостиной, развалившись словно у себя дома, и, прикрыв глаза, копошился в глубинах своей виртуальной реальности.

— Малевич, блин, — с порога налетела на него хозяйка дома вместо приветствия. — Тебе слова "частная собственность" о чем-то говорят? Мог бы и на причале подождать.

Антон ничего не ответил — впрочем, вопросы были риторическими, ответов Ольга и не ждала.

— Зачем явился?

Программист проигнорировал и этот вопрос, направившись сразу к Андрею. В глазах разгорался огонек интереса. Столь живого, что Усольцев попятился и неуверенно взглянул на Ольгу в поисках то ли объяснения, то ли защиты.

— Меня зовут Антон, — тем временем поприветствовал парня Малевич, одновременно сканируя того. Пожал Усольцеву руку, задержав его пальцы в своих чуть больше положенного, и расплылся в чрезвычайно довольной улыбке. — Поразительно! У него действительно нет никаких имплантов! Как и говорил Дрейк. Ладно бы такое в колонии увидеть, но на Земле… Круто!

Антон подмигнул парню и развернулся к Ольге, все еще ожидающей объяснений.

— Через пару дней заберем его в универ. Мы с Джессикой за это время настроим все необходимые модули, а потом вживим. Кроме искина — его надо сначала вырастить. Но пока Андрей в Городе, ему нужна хоть какая-то защита, — с этими словами Малевич достал небольшую квадратную подвеску на шнурке, надел Усольцеву на шею, затем завис на минуту.

— Все, персональная настройка проведена. Силовой костюм не настолько идеален, как при наличии искина, но пока хватит.

Программист рвался сразу же и поэкспериментировать, но Ольга быстро и уверенно отправила его на выход, побаиваясь, как бы пациенту от этих экспериментов не стало хуже…

В принципе в этот вечер уже и не пришлось никуда идти. Любопытству парня хватило и Ольгиной квартиры. Он с неподдельным интересом наблюдал, как Ершова из ничего строит в квартире реальные вещи, попрыгал на невидимом силовом диване, раз за разом просил сделать что-нибудь еще. Ершова усмехалась, глядя на его реакцию, на этот по-детски чистый, незамутненный восторг, сопровождавшийся веселым смехом, и следом за Андреем тоже начинала вдруг смеяться. Еще лучше было бы предложить ему самому что-нибудь смоделировать, но без собственного информера парень не мог связаться с искином квартиры и отдавать ему команды. Так что личные эксперименты откладывались на неопределенное время.

Затем хозяйка предложила гостю ужин, очередной раз удивив его.

— Что бы ты хотел съесть? Можешь попросить, что угодно.

— Вообще что угодно?

— Вообще что угодно, — с улыбкой подтвердила Ольга.

— Тогда… можно жареную картошку со шкварками?

— Конечно, — отозвалась Ершова и через несколько минут вынесла парню полную тарелку. Тот ошеломленно смотрел на еду.

— Откуда ты ее взяла так быстро?

Андрей заглянул на кухню, но не обнаружил там ни продуктов, ни сковороды.

— Это синтезированная еда. Жители Городов в основном ее едят. Легкая, полезная пища. Идеально сбалансированная. Ей можно придать любую форму, цвет, запах… и вкус, конечно.

Объяснение Ольги не особо прояснило вопрос с едой, но парень им удовлетворился, принявшись за ужин.

— И что, теперь все люди могут вот так есть, что захотят?

— Ага.

— Здорово… И голодных больше нет… — негромко произнес Андрей и вдруг погрустнел.

"Опять, наверное, деревню свою вспомнил", логично предположила Ольга.

— Идем, головизор покажу, — решила она отвлечь парня. — У вас кино уже было?

— Было, конечно! Я целых два раза смотрел! — с гордостью отозвался Усольцев, вызвав невольную усмешку Ольгу — да уж, целых два раза… круто как. — Один раз в район в кинотеатр ездили смотреть. И еще как-то в колхоз проектор привозили, в клубе показывали. Только фильм был тот же самый… — огорченно закончил кинолюбитель.

Ершова не выдержала и рассмеялась.

— Чудо ты, чудесатое. Идем, можешь хоть сто фильмов посмотреть — лишь бы времени хватило.

Головизор занял парня до самой ночи. Сначала Ольга с умилением наблюдала за реакцией Андрея, так серьезно воспринимавшего все события фильма, как это может делать только человек, не знающий, что кино — это не жизнь, не реальные истории, а всего лишь индустрия, потоком выпускающая подобные шедевры…

Затем хозяйка не выдержала, создала гостю кровать, чтобы тот мог потом спать лечь, и оправилась отдыхать. Проснулась среди ночи, выключила до сих пор работающий головизор, укрыла Андрея, задержавшись глазами на его расслабленном, почти детском лице…

— Какой милый, — тихо пробормотала она. — Когда спит.

Проснувшись следующим утром, Ольга некоторое время лежала, не открывая глаз, чувствуя — что-то не так, но не понимая, что именно… Затем сообразила — в квартире пахло свежесваренным кофе! Девушка потянулась, зевнула. Открыла, наконец, глаза. И обнаружила сидящего рядом Усольцева — как всегда бодрого и улыбчивого.

— Это тебе, — протянул он ей чашечку кофе.

Ольга непонимающе посмотрела на невидимое кресло под Андреем. Затем на кофе.

— Как ты это сделал?

— Я подружился с твоим домашним помощником.

— С кем ты подружился? — не сразу поняла Ершова. — С искином что-ли?

— Да, наверное. Я попросил его сделать тебе завтрак — твой любимый. А он сделал вот это…

Ольга вдруг рассмеялась. Похоже, домашний искин, проанализировав незнакомца, обнаружил в нем существо, обладающее каким-никаким интеллектом, затем не нашел у него собственного искина для связи и причислил незнакомое существо к домашним животным. Поэтому включил для него ограниченную программу доступа к домашним ресурсам. Проверила — так и есть… Ершова снова рассмеялась, отметив вдруг, что слишком много смеется в последние дни. Она с благодарностью взяла чашку, милостиво решив не сердиться за очередной знак внимания со стороны парнишки. В конце концов, это было приятно.

— Оленька… — обратился вдруг к ней Усольцев.

— Как ты, прости, меня назвал?

— Оленька. А что? Тебе не нравится? — на полном серьезе переспросил Андрей. — А Олечка? Или… даже не знаю. А как тебя родители называли?

Ершова напряженно застыла. Ее поклонник, похоже, обладал уникальным талантом отыскивать в душе у Ольги особо уязвимые места и бить туда, не раздумывая.

— Никак. У меня не было родителей.

— Совсем?

— Совсем, — отрезала Ершова. — Так что нечего со мной сюсюкаться и коверкать мое имя.

— Нет, наоборот, — как обычно, не впечатлившись резким тоном Ольги, продолжил с улыбкой Андрей. — Если тебя ласково не называли в детстве, значит, надо сейчас наверстывать!

Ольга промолчала. На самом деле ей действительно понравилось ласковое обращение… Просто… с одной стороны, не хотелось признаваться в собственной слабости, или очередной раз раскрываться и становиться уязвимой. Эмоционально уязвимой. А во-вторых, она бы многое отдала, чтобы так ее назвал совершенно другой человек… Она невольно поджала губы, не замечая, как внимательно и серьезно за ней наблюдает Андрей.

— А что со мной будет? — озвучил вдруг Андрей еще один вопрос, над которым на самом деле думал почти с того момента, как попал в джунгли.

Ольга внимательно посмотрела на парня, неожиданно понимая, что ей нечего ему ответить. То есть, Усольцева, конечно, на произвол судьбы никто не бросит. Но он ведь не об этом спрашивает.

— Я жду командора Дрейка, моего шефа — завтра должен вернуться. Окончательные решения будет принимать он. Ты, главное, не волнуйся… мы не дадим тебя в обиду, — искренне пообещала Ольга.

Андрей уныло кивнул. Похоже, ответ его не успокоил.

Весь день Ершова показывала гостю достопримечательности Города. Свозила в верхний парк, показав круг времен и заранее предупредив, что если парню вздумается нарвать цветов, то штраф придется платить Ольге. Усольцев слегка приуныл — похоже, его замысел был разгадан. Правда, стоило им дойти до осеннего промежутка, как парнишка быстро собрал желтые и бордово-красные листья кленов и таки вручил букет своей спутнице. Затем они пролетели на флакаре вдоль башен. Здесь живут люди, тут магазины, вон там ниже промышленная зона. А вот министерство торговли, где когда-то работала Ершова. Посетили наиболее выдающиеся экземпляры причальной архитектуры, даже прослушали пару экскурсионных лекций, затесавшись в группы туристов.

В целом Ольга была вынуждена признать, что с Андреем ей весело. И легко. По крайней мере, пока он не лез к ней со своими ухаживаниями. К сожалению, подобные счастливые моменты долго не длились. Как только спадало первоначальное возбуждение от стольких новых и необычных вещей, Андрей снова и снова брался за попытки опекать ее.

Ближе к вечеру уставшая за день Ольга собралась уже лететь домой, как Андрей вдруг напомнил:

— Ты обещала покатать меня на мотоцикле.

Ершова целую секунду вспоминала, что за зверь мотоцикл, затем сообразила.

— Меня ведь завтра заберут… — продолжил между тем Андрей. — А вдруг уже не представится другого случая?..

— Почему бы и нет, — решила Ольга, направляя флакар к дому. — Я даже дам тебе свой старый солокар. Полетаем наперегонки. Вот и посмотрим, действительно ли ты любишь быструю езду.

Глава 12

1 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

— Не понимаю, — едва слышно прошептала Саяна, в сотый раз прокручивая перед глазами карту с маршрутом. Допуская, что из-за нехватки энергии сбилась их система позиционирования, показывающая координаты, она вручную их перепроверила, а затем шаг за шагом просмотрела весь сектор карты в максимальном приближении. — Нет здесь деревни! Просто нет!

С тяжелым вздохом экстремалка отключила информер.

— Да что карта! Мы здесь проходили две недели назад. Даже с учетом возможного отклонения в пару километров… я бы заметила присутствие людей!

Саяна растерялась. Она понятия не имела, зачем дикари похитили Рея, зачем привязали к столбу. Ее сильно напрягали полуголые, агрессивные, смуглокожие мужчины, прыгающие вокруг костра под размеренный, глухой стук самодельного барабана.

"Надеюсь, это не какой-нибудь ритуальный танец, в конце которого надо будет принести жертву", — испуганно подумала она. Память тут же услужливо подсунула картинки из когда-то виденных фильмов и прочитанных книг… Естественно одну кровавее другой. Девушка сжала в руке силовой нож, очередной раз радуясь, что в обход указаний Дрейка таки взяла с собой хоть какое-то оружие. Затем аккуратно обошла вокруг деревни, не сводя глаз с танцующих и готовая в случае необходимости в любой момент включить силовое поле и броситься спасать клиента. Ввязываться в драку, даже не зная реального количества противников было, конечно, глупо, но если они действительно надумают убить Шеверса… К счастью к актеру приблизились лишь один раз. Из центральной хижины в какой-то момент появилась толстая, обвешанная бусами женщина с деревянной плошкой в руках. Подержала посудинку в руках, помедитировав над ней пару минут. Отпила из нее, затем дала одному из пляшущих — тот тоже сделал несколько глотков. Затем приблизилась к пленнику, запрокинула ему голову и вылила остаток жидкости в рот. Саяна напряглась. Хорошо, что дикари сначала сами попробовали свое пойло — это внушало надежду, что актера не отравят.

"Как бы не захлебнулся еще"… — обеспокоенно подумала Саяна, провожая недобрым взглядом женщину.

Спустя полчаса танец затих, дикари разбрелись по хижинам. Аскер медленно вдохнула и выдохнула, только сейчас заметив, в каком напряжении находилась все это время. Подобралась как можно ближе к актеру, по-прежнему не подававшему признаков жизни, включила искин и, как могла, просканировала пленника. Что ж — по крайней мере жив и умирать в ближайшее время не собирается…

Саяна присела неподалеку, замаскировавшись. Раз уж у нее появилась передышка, стоило хорошенько оглядеться, проанализировать ситуацию и подумать, как выпутываться из этой ситуации. Сейчас, когда ареналин схлынул, и первоначальное волнение прошло, Аскер стала замечать все новые и новые подробности. Все хижины выглядели недавно, но добротно построенными — не сравнить с временным, одноразовым жилищем, что сооружали они с Реем. И трава в центре "площади" еще не была утоптана в достаточной мере. Будто племя лишь недавно обосновалось здесь. И откуда же они "переехали", если так можно сказать? "Видимо, оттуда же, откуда и ягуар", — тут же мелькнула мысль.

Племя жило своей жизнью, временно забыв про пленника. Черноволосые женщины с округлыми лицами и большими, чуть раскосыми глазами, собравшись по две-три, сидели у входов в жилища и, негромко разговаривая, занимались рутинной работой — толкли в деревянных ступах корешки, плели нехитрую одежду, качали детей. Мужчины появлялись реже, но тоже время от времени переходили из хижины в хижину, крикливо переговариваясь, порой маленькими группками до пяти человек уходили в лес. Саяна легко их избегала. По предварительным оценкам в племени было не менее сотни жителей.

Включила искин с трансвордом. Миллионы языков и наречий, заложенных в него, ничем не смогли помочь. Информер сообщил, что язык незнакомый, и что для анализа и сопоставления его с существующими ему необходимо время и больше данных. Саяна оставила трансворд включенным. Заодно загрузила из искина данные об устройствах разного рода племен для понимания сути вопроса. Затем принялась размышлять над сценариями спасения.

Первое, что приходило в голову — агрессивный метод. Саяна покосилась на нож. Затем на всякий случай срезала неподалеку крепкую палку и сделала полупосох-полудубинку. Драться Аскер любила с детства. И, главное, умела. Только одно дело драки с мальчишками из своей группы, а другое с живыми людьми, когда надо действительно навредить. Или вообще убить. К тому же, если она нападет на мужчин — не станут ли с ней драться женщины? Или дети? Нельзя же перебить целую деревню! А еще у них значительное численное преимущество — если навалятся скопом и свяжут, то никакое оружие не поможет… Будет подпирать тотем с другой стороны от Рея.

Другой вариант. Если трансворд все-таки разберется с языком, с дикарями можно попробовать договориться. Или обменять Рея на что-нибудь — на тот же нож, к примеру. Туземцы наверняка никогда подобного не видели.

Или… если они оставят пленника здесь до ночи, Саяна могла бы попросту его выкрасть. В принципе, это можно было бы сделать и сейчас, но слишком уж паливно — раз, и тащить бессознательное тело будет сложно — два. Не говоря уже о том, что их в два счета нагонят… А ночью шансов куда больше…

Что еще? Переодеться в местную? Взять кого-нибудь в заложники? Или убить вождя, а остальные сами разбегутся? В голову приходили все новые и новые идеи, но, к сожалению, Саяна понятия не имела, какая из них может сработать.

Впоследствии, когда Аскер дождется выволочки от Дрейка, она так и не сможет ответить на вопрос, почему она не воспользовалась самым простым, самым банальным, а главное, положенным по уставу, вариантом — почему она, пока еще был заряд в искине, не вызвала помощь?! Тем не менее, эта чудесная мысль вовремя в голову не пришла, и в данный момент, девушка тянула время, ожидая вечера и рассчитывая, что вопрос удастся решить тихо и мирно. Шеверс время от времени приходил в себя, чуть приподнимал голову, обводил мутным взглядом деревенскую площадь… Как ни странно, именно в эти моменты Саяна переживала за Рея больше всего — ему ж наверняка и больно, и страшно… а она даже знак подать не может. Через пару часов раздалось характерное щелканье трансворда, а в речи туземцев начали проскальзывать знакомые слова, не всегда согласующиеся между собой. Видимо, искин все же нашел несколько схожих языков и теперь, как мог, пытался то ли переводить речь, то ли угадывать. Ближе к вечеру с пониманием стало веселее. "Если бы трансворд еще ее речь смог перевести для туземцев", — с надеждой подумала Саяна, начиная склоняться к мысли, чтобы просто выкупить Рея.

Вечером Аскер поняла, что самый ее любимый план — украсть Рея и по-тихому смыться — невыполним. Туземцы готовились к празднику. И, похоже, Рей был там ключевым участником.

Быстро, в несколько минут стемнело, как бывает только вблизи экватора. В центре деревни снова развели костер — на этот раз просто огромный. Вытащили барабаны, тут же принявшись в них бить. С пленника несколько раз пытались срезать одежду, но пока терпели поражение — курсантскую форму каменным огрызком не возьмешь. Затем разрисовали ему лицо и тело прямо поверх одежды. Несколько женщин, растирая пальцами краску, наносили узоры на кожу своих соотечественников. Вокруг костра разложили фрукты — те самые, за которыми сегодня ходили мужчины.

Саяна судорожно прислушивалась к разговорам, пытаясь понять, что здесь затевается, а главное — что грозит Шеверсу. Бой барабанов заглушал голоса, превращая их в невнятный, скомканный гул. Девушке стало страшно. Она схватилась за посох, оставив пока нож на поясе. Дикари снова взялись за пляски. Молодые мужчины ровным кругом двигались вокруг костра, женщины и старики, сидя поодаль, размеренно хлопали в такт барабанному бою. Молодые девушки активно трясли телесами.

Длинные загадочные тени как лучи расходились вокруг огня, извиваясь и уходя глубоко в лес… Монотонные звуки барабанов выбивали из головы мысли, оставляя лишь главное — цель… мужчину, привязанного к тотемному столбу. Одновременно размеренный и безумный вихрь движения… Не в силах отвести глаз от действа, Саяна почувствовала, как и сама, вместе с туземцами, впадает в транс, как в душе поднимается незнакомый азарт. Ей уже было все равно, каким из методов, она вытащит Рея. Если надо кого-то убить — она убьет! В этот момент из центральной, самой крупной хижины вышел плотный мужчина и толстуха, которую Аскер видела раньше. Судя по обилию украшающих их бус — местные шишки. То ли вождь, то ли шаман. С женой, вероятно. Мужчина принялся выкрикивать незнакомые резкие слова. Толпа ревела вместе с ним. Трансворд пытался перевести хоть что-то, но явно не справлялся. Затем вождь указал пальцем на Шеверса. Саяна машинально посмотрела в ту же сторону — Рей как раз очнулся, приподнял голову и в упор смотрел на тыкающего в него мужчину. Толпа дикарей как по команде тоже повернулись к пленнику. В руках появились самодельные ножи и копья. В этот момент Саяна отчетливо поняла, что все планы идут лесом, потому что если она не вмешается, спасать будет некого. А еще поняла, что если после спасения Рея живых дикарей не останется — ее это нисколько не волнует. Продолжали бить барабаны, ввинчиваясь с голову, пьяня, разгоняя кровь… Алые отблески огня хороводом мелькали перед глазами… Душа требовала движения, требовала выхода эмоциям, требовала хорошей драки. Девушка кровожадно улыбнулась, в пару секунд влезла на ближайшее дерево, ловко перебежала по ветке и спрыгнула прямо между Шеверсом и рванувшей к нему толпой, в последний момент включая силовой костюм и понимая, что заряда хватит максимум на пять минут. Легко отбила летящее в сторону Рея копье, крутанула посох, наугад махнув им. Один дикарь упал, еще пара об него споткнулась. Саяна тем временем, с разворота двинула палкой в обратную сторону. Душа ликовала! Она поудобнее перехватила свое нехитрое оружие, приготовившись защищаться. Однако то, что стало происходить дальше, оказалось полной неожиданностью.

Первым от транса очнулся вождь, принявшись что-то орать, тыкая пальцами в Саяну. Смуглое лицо неестественно надулось и побагровело от натуги.

— Ты! Ты! Опять ты! Сколько можно?! — выхватывал трансворд отдельные слова. — Взять ее! Нет, убить! Нет, оставить! Исчезни из моего племени!

Следом за ним начала вопить его жена, так же размахивая руками, указывая то на Саяну, то на мужа, то просто дергаясь в разные стороны. А дальше… истерика была явно заразной и быстро распространялась. Теперь и другие начали тыкать в нее пальцами. Часть народу попадала вокруг Саяны на колени, принявшись бить поклоны, другая ощерилась ножами и кольями. Женщины голосили, дети орали, жена вождя размахивала руками, сам вождь находился на грани обморока…

Трансворд едва не дымился, пытаясь разобраться в какофонии звуков. С одной стороны просили пощадить, с другой — спрашивали благословения, с третьей кричали, что убьют исчадье, кто-то призывал ловить…

Аскер почувствовала, что сходит с ума. Легко отбив пару нацеленных на нее ножей, она попятилась в сторону Рея. Не глядя, перерезала веревки. Шеверс был в сознании, хоть и нетвердо стоял на ногах. Саяна перебросила его руку себе через спину и плечо, поддерживая.

Пленник тяжело отвалился от тотема, и Саяна только сейчас рассмотрела то, что было вставлено позади него в паз на столбе — странное устройство, округлый предмет, размером в пол ладони, состоящий из множества металлических концентрических колец с нанесенными на них шкалами. Это могло бы быть каким-то современным прибором, но никак не могло быть сделано дикарями. Не раздумывая, в долю секунды девушка подковырнула и вытащила незнакомый предмет, решив забрать с собой, засунула в нагрудный карман… Дикари заверещали — вероятно, Саяна совершила святотатство, надругавшись над тотемом.

В этот момент что- то ощутимо чиркнуло по боку. "Силовая защита закончилась", — сообразила девушка, мысленно активируя ее снова за счет аварийного резерва. Заставила себя не думать о боли — главное выбраться, рану можно потом посмотреть. Затем подняла злые глаза на сгрудившуюся толпу. Сначала едва слышно зарычала, затем громче, и громче… Выхватила лазерно-силовой нож, удлинив его по максимуму, превратив в короткий меч. Неосязаемое лезвие ровно засветилось голубоватым светом.

— Убью! Всех! — заорала она, взмахнув впереди себя клинком. Задела одного из нападавших — нож легко прошел через бедро, не оставив на себе капель крови. Раненый рухнул на землю. Наступила тишина — давящая, нереальная после хаоса звуков, царившего ранее. Дикари в ужасе уставились на оружие. Затем отхлынули, некоторые снова попадали на землю. Аскер, продолжая удерживать Шеверса, отошла к лесу.

— Всех убью! — повторила она сквозь зубы.

Туземцы не пытались идти за ней. По крайней мере, пока. Не понимая, что здесь только что произошло, не ожидая, пока племя одумается, Аскер потащила Шеверса в темноту леса.

2-3 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ.

Такого чистого незамутненного восторга Андрей не испытывал очень давно. Быстро прошел страх, оставив в крови лишь бурлящий адреналин, жажда скорости, свободы. Мелькающие, сливающиеся в непрерывный поток световые пятна. Заложенные с непривычки уши.

Это не езда — это как падение с обрыва, это быстрее падения, это как полет. А, черт, это ж и есть полет! Быстрый, неистовый. Это не машина, это зверь… сильный, мощный, но послушный — послушный ему, Андрею.

— Йо-о-о- хо-о-о! Да-а-а-а! — орал он себе в шлем, не в силах сдержать эмоции. Мгновенный разгон, столь же неимоверно резкое торможение. Андрей не понимал, как это работает, почему его до сих пор не размазало либо об землю, либо об собственный солокар. Притормозив, он ласково, почти нежно, погладил металлический бок своего нового друга.

На дворе ночь — темный купол над головой, на котором видны неестественно яркие звезды, мрачные ночные деревья верхнего парка, огни уходящего вниз Города. Крыша мира, выше забраться уже нельзя, маленький воздушный причал… и огромный темный колодец прямо перед ногами. Восхитительный, уходящий вниз провал — бездна, у которой не видно края, захватывающая дух, провоцирующая выброс адреналина в кровь. Огни башен, больше обозначающие направление, чем освещающие дорогу вниз.

Колени сжали крепкий металлический корпус…

— Ну же, давай! Попробуешь догнать меня? — послышался во встроенном в шлем коммуникаторе насмешливый женский голос. Рядом притормозил еще один сольник. Столь резко, что казалось, будто он появился в воздухе из ниоткуда. Гибкая фигура, затянутая облегающим черным комбинезоном, длинные волосы, небрежно схваченные сзади. В ярких, неровных отблесках окон и рекламы не разобрать лица. Тем более что девушка на солокаре тут же нырнула вниз.

— Дого-ня-а-й! — доносится из коммуникатора ее вызов.

И тут же азарт сорвал с места мотокар, бросая его в полутемный, беспрерывно мигающий городской колодец. Замерло от предвкушения сердце, перехватило от восторга дух, вырвался из горла победный крик…

Раз за разом они с Ольгой ныряли с причала парка вниз, в колодец, мгновенно ввинчиваясь в пересекающие путь горизонтальные потоки, облетая башни, падая до самого низа, тормозя в считанных сантиметрах от земли, чтобы тут же взмыть обратно. Это было нереально, невозможно, неописуемо.

Они летали почти до середины ночи. Ольга несколько раз порывалась отправиться домой спать, но Андрей неизменно раскручивал ее на самый последний разок.

В результате домой завалились совершенно уставшие. Ершова падала с ног, мечтая лишь добраться до кровати. Усольцев же возбужденно щебетал, не в силах успокоиться. Раскрасневшийся, возбужденный от недавних гонок, он раз за разом останавливал на Ольге долгие, глубокие взгляды. Пока Ершова вдруг не почувствовала, что начинает краснеть. Скомкано пожелав парню спокойной ночи, она попросту сбежала.

На этот раз Ольга проснулась первой. Пользуясь отсутствием подопечного, майор Ершова связалась с Дрейком.

— Колин, ты ни о чем не забыл? — сладким тоном поинтересовалась она, не утруждая себя приветствиями. — Я уже чувствую себя воспитательницей в детском саду.

— Нет, милая, не забыл, — под стать ей отозвался Дрейк. — Я приеду послезавтра.

— Послезавтра?! — охнула Ольга. — Мы так не договаривались. Я рассчитывала, что ты заберешь парня сегодня! Мне что, еще два дня его терпеть? — выпалила она, позволив ноткам возмущения проскользнуть в ее голосе.

— Ольга, я тебя не понимаю. Он тебе мешает? Если да, я решу этот вопрос. Свяжись с Малевичем, пусть к себе парня возьмет. Что у тебя с Усольцевым случилось?

Ершова затихла. Не говорить же шефу, что этот мальчик попросту ее смущает. Как минимум, непрофессионально… как максимум, командор — последний человек, с которым она хотела бы это обсуждать.

— Нет-нет, все в порядке. Просто… работы, наверное, уже много накопилось, — невнятно ответила она и нажала отбой.

— Я тебе мешаю… — послышался сзади бесцветный голос Андрея.

— В каком смысле?

— Ну… — парнишка вздохнул и смущенно опустил глаза. — Я же вижу. Мое присутствие тебя раздражает, — с незнакомой горечью проговорил он. Затем подошел к Ольге и взял ее за руку. Та от неожиданности не успела ее одернуть. — Я буду вести себя скромнее. Обещаю, — парнишка заглянул в глаза девушке. — Я очень постараюсь. Правда.

Ольга молча кивнула. Андрей отпустил ее руку и совсем тихо добавил:

— Может… тогда ты не будешь так сильно хотеть от меня избавиться.

Удар был не в бровь, а в глаз. Усольцев тихо отошел. А Ольга продолжала смотреть ему в спину. В душе неприятно зашевелилась совесть. Совсем мальчишка же. В новом месте, никому не нужный. Не уверенный в том, что ждет его завтра… А единственная знакомая неприкрыто пытается спихнуть его с рук неизвестно кому. А еще эти неуместные чувства… у подростков всегда так — заглянул в глаза, поговорил пять минут, и все — любовь. "На всю жизнь". Уж она то, столько времени проработавшая с детьми, могла бы вести себя помягче. Да, было над чем задуматься… Она в такт мыслям покачала головой, направившись в кухню. А во след ей столь же задумчиво смотрел Андрей.

Глава 13

4 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ. Центральный офис мирового совета по внешней безопасности.

Через два дня Дрейк таки вернулся, и Ольга привела к нему Усольцева. Командор задал несколько банальных вопросов, ответы на которые ему уже давно сообщила Ольга, затем мысленно послал сообщение помощнице:

— Сейчас половина третьего. Отведи его в кафе или столовую, пусть пока пообедает, а сама возвращайся — поговорим без этого свидетеля.

— Так точно, — так же мысленно ответила Ольга, поднимаясь и жестом зовя за собой Андрея.

Едва за ними закрылась дверь, как Андрей вдруг сердито поджал губы, с негодованием глядя на спутницу, а затем и вовсе набросился на нее с упреками:

— Ты! Ты!.. Он тебе нравится! — обиженно заявил парень, пристально, с ожиданием глядя на Ольгу, видимо, рассчитывая, что та сейчас бодро ответит "Да ну что ты. Тебе показалось". Однако Ершова посмотрела в ответ с непонятным выражением лица, прикидывая, каким образом парень это успел рассмотреть столь быстро, и после паузы в несколько секунд выдала краткое:

— Не твое дело.

У Андрея аж дыхание перехватило. Он шумно, возмущенно вдохнул, широко распахнув глаза.

— Ты еще заплачь от огорчения, — жестко добавила Ольга, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. — Ревность — неприятная штука, да?

Андрей покраснел, гордо поднял голову и так же гордо промолчал. Впрочем, надолго его не хватило. Через пару минут он снова со вздохом взглянул на Ольгу.

— Но… он тебе не подходит, — начал он. — Он старый, он тебе в отцы годится!

При этих словах Ершова притормозила, с недоумением взглянула на парнишку, а затем громко рассмеялась.

— Ничего смешного, — обиженно буркнул Усольцев. Что за манера, чуть что не так, смеяться с него.

— Послушай, Андрей. Командор Дрейк — самый молодой член мирового Совета за всю его историю. Да, он, как и все люди, регулярно проходит процедуры, омолаживающие организм и здоровье. Но не проходит косметических процедур — он хочет казаться взрослее. На самом деле, Дрейк старше меня всего лет на пять. А вот я тебя старше… — Ольга сделал вид, что подсчитывает в уме, — на двадцать пять. Я не ошиблась? Это не он мне в отцы годится. Это я тебе гожусь в матери.

— Зато он тебя не любит! А я… — парнишка резко заткнулся, сообразив, что говорит… — Ничего, это я так…

"Да, а вот с этим трудно поспорить", — кисло подумала Ершова.

— Все, пришли. Посиди здесь полчаса, ладно? Закажи себе что-нибудь.

Андрей кивнул.

— Ты снова к нему?… — едва слышно пробормотал он, глядя в спину удаляющейся Ольге.

— И что ты по этому поводу думаешь? — спросила Ольга, вернувшись в кабинет.

Дрейк вертел в руках винтовку Андрея, внимательно ее рассматривая.

— Учитывая исключительность ситуации, можно провести сеанс гипноза и однозначно выяснить, кто он такой. Но, подозреваю, что он говорит правду, — Дрейк на мгновение перевел глаза на Ольгу, затем вернулся к осмотру винтовки. — Так говоришь, у Саяны еще и пистолет есть?

— Погоди, — перебила Ершова оружейные исследования начальника. — Что будем делать с парнем? Если мы хоть где-то заикнемся…

— Да-да, сразу выстроится две очереди. Одна из желающих доказать, что мы идиоты. Вторая из жаждущих разобрать мальчишку на запчасти и отправить на опыты. Поэтому, — командор, наконец, отложил оружие и повернулся к собеседнице. И без того вечно серьезное и угрюмое лицо стало еще серьезнее, — поэтому мы не будем, как ты выразилась, заикаться. Ты нигде не была и ничего не видела.

— И что дальше?

— А дальше будем решать проблемы по мере поступления. Парню здесь не место, но мы не знаем, каким ветром его сюда занесло. Узнаем — отправим обратно. А до тех пор придется его прикрыть. Хочешь выпить?

— На работе?

Колин пожал плечами, мол — нет, так нет. Плеснул себе пару глотков виски и залпом выпил.

— И как, позволь спросить, ты собираешься его отправить назад?

— Успеем еще над этим подумать, — уклончиво ответил командор. — В любом случае на ближайшие полгода можешь о нем забыть. Надо будет взять биологический материал, вырастить и вживить искин — на адаптацию уйдет немало времени, он ведь не ребенок уже, потом залить базовые данные о современном мире, Городах, силовых полях

— Язык, — со своей стороны вставила Ольга, — он не знает общего. Конечно, когда появится искин, можно будет говорить через трансворд. Но это будет выглядеть странно.

— Да, верно. Я оправлю его пока к Джессике Аскер — пусть займется парнем.

— А может лучше на Калею к миссис Джексон?

Дрейк подумал немного, затем качнул головой.

— Нет, лучше к Джессике. Здесь ближе, тебе легче будет за ним присматривать.

— Мне? — переспросила помощница, не сумев скрыть нотки раздражения. — За ним присматривать?

— Конечно, — ровно ответил Дрейк, однако Ершовой тут же почудилась плохо завуалированная насмешка. — Ты его нашла, значит, он твой.

Колин слегка хмыкнул, затем серьезнее добавил.

— Если честно, у тебя лучше выйдет найти к нему подход.

"Да уж", — обреченно подумала Ольга, вспоминая сцену ревности, устроенную Усольцевым каких-то пятнадцать минут назад.

— Договорились, но сейчас к Джессике повезешь его ты. Без меня. Если что — клиент в кафетерии, — выдала майор напоследок и быстро смылась, не давая начальнику возможности возразить.

2–4 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

Двигаясь больше на упрямстве, нежели сознательно, Саяна Аскер не сразу сообразила, что фактически тащит на себе спасенного. Ее спутник давно обмяк и не переставлял самостоятельно ноги. С осознанием этого девушка сразу почувствовала и собственную усталость, и немалый вес своего живого груза. Она аккуратно опустила Рея на землю и прислушалась к дыханию. За время боя она полностью истратила и основной заряд искина, включая аварийный резерв, и дополнительную батарею. Сейчас, когда появилась минутка, чтобы задуматься о своих действиях, сержант Аскер поняла, что здорово сглупила — не послала аварийный сигнал пока была такая возможность. Теперь ее нет.

Просканировать потерпевшего с помощью искина она соответственно не имела возможности. Как могла, в темноте, Саяна ощупала пациента. Видимых повреждений не было. Однако дыхание слабело, руки стали прохладными, а пульс едва прощупывался — причем девушка совершено не была уверена, действительно ли это пульс Шеверса, а не ее собственный. Может, у него внутренние повреждения? Или отравили чем-то?.. Неожиданно заныла собственная рана на боку. Аскер легко пробежалась по ней пальцами, пытаясь оценить степень повреждений — не царапина, конечно, но ничего, переживет.

Шум в соседних кустах, отвлек разведчицу от размышлений. За ним последовало резкое птичье верещание и хлопанье крыльев. Саяна замерла.

— Птица, всего лишь птица… — облегченно выдохнула она, чувствуя, как медленно разжимается в груди комок страха. Рано она расслабилась, надо уйти как можно дальше, пока их не нашли. Странно, что до сих пор не догнали — девушка с парнем оставили за собой неплохую траншею, бери и иди по следам. Или туземцы боятся темноты? Или ее боятся? Девушка до сих пор не могла понять эту странную общую истерию, что началась с ее появлением. Как бы там ни было, стоило воспользоваться этой поблажкой озлобленной судьбы.

Аскер срубила лазерно-силовым ножом пару толстых гибких веток, соорудила односторонние носилки. Перетащила туда Шеверса и двинулась в сторону их бывшего лагеря. Как минимум надо было забрать аптечку.

Где-то в середине ночи Саяна добралась до лагеря. И первым делом проверила состояние Рея. Даже не будучи врачом, девушка поняла, что ему хуже. Она не чувствовала ни пульса, ни дыхания, и только короткие нездоровые хрипы, вырывавшиеся из иногда горла, говорили, что актер пока жив. Девушка в панике заметалась по лагерю в поисках аптечки. Плюнула на безопасность и зажгла крошечный электрический фонарик, не беспокоясь, что теперь их может быть далеко видно. Нашла лекарства. Уколола Шеверсу универсальное противоядие, затем антисептики и ранозаживляющие средства… Наконец, секунду поколебавшись, достала последнюю пластинку К-9 — такую же, как однажды уже истратила на клиента, когда тот прыгнул со скалы. И быстро приложила к плечу пациента.

— Попробуй только умереть. Ты мне еще две пластинки К-9 должен. Знаешь, сколько одна стоит? — тихо разговаривала она с Реем, оказывая ему доступную в данных условиях медицинскую помощь. — Полмиллиона одна стоит! А впрочем… я даже подарить их тебе готова, только выживи. Вот же, кретин…

Девушка выключила фонарик, достала походный плед, подоткнула его под Шеверса, и посидела пару минут с мужчиной. Заметных изменений в состоянии потерпевшего пока не было, однако Саяна их так быстро и не ожидала. Затем со вздохом поднялась и снова взялась за ручки волокуши: "Пора уходить. И чем дальше, тем лучше".

Девушка двигалась всю ночь и весь следующий день. Стиснув зубы, не обращая внимания на усталость, дождь и голод, на боль в боку. Пару раз вколола себе модифицированный энергетик и обезболивающее. Можно было истратить на себя последнее ранозаживляющее средство из оставленных Ольгой, но девушка пожадничала. От своих царапин она не умрет, даже если они воспалятся — до станции не так далеко. Зато, если Рей еще раз куда-то вляпается… Аскер негромко выругалась. Зато бесчувственное тело, что она транспортировала, за время пути заметно порозовело и уже нормально дышало, хоть и не приходило в себя.

К вечеру Саяна уже с трудом понимала, что делает. Она, как заклинание, бесконечно мысленно повторяла "Надо идти! Я иду! Я иду! Я иду!" Эта мантра вытеснила все другие мысли. В итоге ноги кое-как двигались, занемевшие руки, сведенные судорогой, продолжали сжимать деревянные ручки носилок. Девушка шла до тех пор, пока, оступившись, не упала на колени, и не поняла, что не сможет встать. Кое-как, собрав последние крохи сил, разведчица, не вставая с колен, подтянула Шеверса под широкий метровый лист тропической лианы. Затем свалилась рядом прямо на землю, мгновенно провалившись в тяжелое забытье без сновидений.

Выкладывается впопыхах, нет времени перепроверить.

Найдете ошибки — черкните в комменты, а?

Очнувшись, Саяна некоторое время с удивлением рассматривала "потолок" у себя над головой. Тонкие прутья, положенные в засечки поперек более крупных несущих веток, широкие листья, сложенные черепицей… Под спиной не сырая от ежедневных дождей земля, а деревянный настил с ворохом примятых листьев. Девушка приподняла голову, собираясь с мыслями — с трудом вспомнила события предыдущего дня, Шеверса на носилках.

— Рей! — с коротким воскликом вскочила девушка и принялась вылезать из кособокой хижины. Застыла на входе.

Вечерело. Саяна застала тот короткий период тропических суток, когда солнце только-только село, а темнота, сваливающаяся на лес буквально спустя десять минут, еще не наступила. Перед хижиной тепло и уютно потрескивал небольшой костер, а Рей сидел рядом и ковырял ножом разведчицы трухлявое бревно, пытаясь достать относительно сухую середину.

— Не такой я плохой ученик, да? — с улыбкой сказал Рей, поднимая глаза на девушку. — Хижину вон сделал, — указал он рукой в сторону плода своего труда. — Костер развел… А еще уколол тебе энергетик и заживляющее. Рана больше не болит? Ты целый день проспала.

Саяна, не отрываясь, смотрела в глаза Рею. На щетину, неровно отшкрябанную с одной стороны с помощью мачете, на отблески огня в глазах, на длинные сильные пальцы, покрытые свежими царапинами.

— Разве ж это хижина? — не удержалась от шпильки девушка. — Шалашик…

Губы предательски дрогнули, в глазах защипало…

— Живой, — едва слышно выдохнула разведчица, — какое счастье… живой…

Ноги вдруг ослабели и перестали держать. Девушка осела на землю, закрыв лицо руками, чувствуя, что сейчас позорно расплачется…

— Ну что же ты? — прошептал прямо ухо Рей, внезапно оказавшийся здесь же. Он приземлился рядом, пересадил Саяну к себе на колени и бережно обнял, прижимая к своей груди и покачивая как ребенка. Зарылся лицом в нечесаные волосы, прижимаясь щекой. Со щемящей нежностью коснулся пальцами спины, затем погладил девушку по голове. Та благодарно уткнулась мужчине в плечо, больше не сдерживая слез, обняла в ответ. Затем принялась поспешно, взахлеб рассказывать о событиях последних дней. Как она не нашла Рея, как испугалась, найдя непойми-чьи следы, как бродила вокруг деревни туземцев, придумывая, как спасти Рея… и как тащила его почти сутки, опасаясь, что дикари пустятся в погоню.

Слушая девушку, Рей и сам начал вспоминать. Как быстро понял, что влип в неприятности по самые уши. Что впервые в жизни понял тогда, что своя жизнь ему менее важна чьей-то. Потому что знал — Саяна обязательно примчится его спасать. И попадется в руки воинственно настроенным дикарям. И Рей испугался. Испугался настолько, что в какой-то момент даже пожелал умереть. Пожелал, чтобы туземцы убили его сразу, чтобы у Саяны не было повода лезть в деревню. Рей пытался сопротивляться, включил защитное поле… Но почти сразу был схвачен и связан, а минут через двадцать, как только закончился заряд, еще и крепко избит.

"Ничего так сходил по нужде", — успел тогда подумать Рей, прежде чем потерял сознание. Дальнейшее помнилось смутно. Иногда он приходил в себя, но практически ничего не соображал — туземцы от души накачали его дурманящим питьем. Все казалось далеким и туманным — и деревня с ее жителями, и насекомые, что роем вились над ним, и собственная жизнь. Шеверса не волновало ничего. Но ровно до того момента, как он увидел Саяну, из ниоткуда выросшую между ним и разъяренной толпой.

Рей тоже мог бы рассказать девушке, как сильно он за нее боялся, как поднималась внутри волна бессилия и страха, как нестерпимо ему хотелось, чтобы она бросила его, сбежала, спаслась…

Но Рей молчал, по-прежнему качая Саяну на руках, и лишь сильнее прижимая ее к себе.

Девушка выговорилась. Несколько минут посидела тихо, продолжая прижиматься к груди Рея. Затем на мгновение подняла глаза, встречая взгляд мужчины, и замерла… застыла, утонув в их немигающей глубокой темноте. Перехватило дыхание, раскрылись непроизвольно губы, пропали из головы все мысли… Словно в такт своим эмоциям Саяна ощутила его и возбуждение. И чуткие, легко поглаживающие ее по спине, мужские пальцы. И хриплое дыхание на своей щеке.

Сжались непроизвольно ноги. Приятная истома пронзила тело, сконцентрировавшись в животе, прострелив вниз, между ног, пробежав вверх по позвоночнику, ударив в голову, едва не лишая сознания… Тело мгновенно отреагировало. Она невольно прогнулась в руках мужчины, запрокидывая голову. И спустя мгновение они уже целовались. Глубоко, упоительно, выбросив из головы все проблемы, забыв обо всем на свете. Саяна даже не заметила, как продолжая ее удерживать, Шеверс легко поднялся на ноги и понес девушку в хижину.

"Боюсь, остановиться я уже не смогу", — мелькнуло понимание в голове возбужденного мужчины, наплевавшего на все принципы, доводы и сомнения.

Ближе к середине ночи Саяна, приятно уставшая и разомлевшая, уснула. А Рей еще долго лежал рядом в абсолютной темноте, вслушиваясь в звуки ночного леса, и думал… Думал о том, что не жалеет, что все-таки не сдержался. Что этот поспешный секс не должен стать их первой и последней ночью. Думал о том, с каким удовольствием оказался бы с девушкой в душе, смыл с обоих всю накопившуюся застарелую грязь, пот, кровь… затем уложил бы ее на мягкую кровать, вместо нынешнего неудобного сучковатого ложа, и попробовал на вкус каждый сантиметр ее кожи. Везде. И долго-долго не давал бы ей уснуть…

А еще Рей думал, что будет абсолютным болваном, если позволит себе потерять эту девушку…

4 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Североамериканский военный университет.

— Это он? — тихо спросила миссис Аскер, аккуратно выглядывая из-за цветной занавески, чтобы посмотреть на парня. Колин кивнул, Джессика в ответ вздохнула. — Так это его ты столько ждал?

Дрейк кивнул снова. Хозяйка дома внимательно всматривалась в бродящего по двору Усольцева. Тот посидел пару минут на лавочке, задумчиво поглаживая пальцами ее деревянную поверхность, затем прошелся вдоль двора, поворошил ногой пыль на утоптанной дорожке, заглянул в бочку с дождевой водой. Лицо Андрея погрустнело — видимо, дом Аскеров напомнил ему о его собственном…

— Бедный ребенок, — грустно проговорила Джессика.

— Ты опять?..

— Он тебе не нравится, — в полголоса пробормотала Джессика, продолжая наблюдать за парнишкой. — Ревнуешь?

Вместо ответа Колин подошел к стене, пару раз несильно стукнулся об нее лбом и застыл.

— Я столько лет ждал, что он появится. Действительно ждал. Я знал, что он будет следующим в этом бесконечном цикле, из которого я скоро вырвусь. Что ему придется однажды сменить меня, как я сменил Старика. И… Знаешь… когда-то давно, когда ко мне только вернулась память, мне казалось, что я смогу быть другим — не таким как Старик. Что смогу с пониманием отнестись к мальчишке, поддержать его. Кто, как не я, должен его понять? — Колин едва слышно зарычал, затем еще раз стукнул головой о стену. — А я не могу! Я столько лет держался на расстоянии от Ольги, а теперь смотрю, как он прыгает вокруг нее словно преданный щенок… И он может себе это позволить. Его ничего не держит! Я не ревную. Я завидую! Я чертовски завидую… Я не могу заставить себя относиться к нему с пониманием. "Убивший дракона сам становится драконом"… Старик был совершенно прав — я превратился в старого циничного жестокого засранца… Я превратился в него. В дракона. Нет, ты представляешь? Я действительно стал его копией!

Дрейк отступил от стены, посмотрел на старую приятельницу.

— Приступ самобичевания прошел? — не скрывая иронии, спросила она.

— Да, умеешь ты поддержать, — кисло хмыкнув, отозвался Колин.

— Ага, старый ты мой. Я, между прочим, лет на двадцать пять тебя старше и не ною. Кстати, зря ты по-прежнему из принципа не используешь косметическое омоложение. Всего день в косметической капсуле и будешь выглядеть лишь на несколько лет старше Андрея, а не как его дедушка.

Колин отмахнулся.

— Ты представляешь, как на меня в Мировом Совете будут смотреть? Буду выглядеть как пацан сопливый.

— Ага, конечно. А сейчас выглядишь как… дай вспомнить… как старый циничный жестокий засранец?

Колин рассмеялся.

— Ладно, уела. Идем с пацаненком знакомиться.

Командор широким шагом вышел на улицу, окликнул парня.

— Здравствуйте, — автоматом произнес Усольцев, увидев незнакомую женщину. Та на мгновение замерла — искин подключал трансворд.

— И тебе привет, — так же на русском отозвалась она, с умилением взирая на гостя.

— Джессика Аскер, — представил Дрейк хозяйку. — Она поможет тебе освоиться у нас.

— А Ольга? — поспешно выпалил парень и тут же замялся и покраснел. — Ну, в смысле я думал…

Колин скривился.

— Будет тебе и Ольга, — резче, чем следовало бы, ответил он. Андрей в ответ наградил его неприязненным взглядом.

"А ты ему не нравишься, похоже", — пришел от Джессики мысленный комментарий.

"Еще бы. Ему нравится Ольга, Ольге нравлюсь я. А парень не дурак и не слепой. Так с чего бы это я ему нравился?"

"Э-э-э… да ты сердишься", — насмешливо продолжила женщина, с хитрой улыбкой глядя на товарища.

"Тебе показалось", — угрюмо отрезал он и поспешно вслух добавил:

— Джессика, ты знаешь, что делать. Парню нужен искин. И идентифицировать личность. Только не по ДНК, конечно. Придумай как — в конец концов, есть же люди, которые отказываются давать кровь из религиозных соображений. Загрузи ему побольше данных о нашем времени — историю, устройство жизни. Обязательно нужно усвоить всеобщий язык. Что еще… в общем и этого будет достаточно, чтобы полгода на больничной койке проваляться. Но если останется время — пусть со сверстниками пообщается, их здесь хватает, современную музыку послушает, головизор посмотрит. В общем, когда вернется в Город, никто не должен заподозрить, что с ним что-то не так.

Хозяйка слушала вполуха, время от времени отмахиваясь рукой — мол, да-да, я все знаю.

— Какой же ты тощий, — вместо ответа Колину обратилась она к будущему пациенту. И в который раз добавила. — Бедный ребенок…

Колин замолчал, со вздохом закатив глаза к небу.

— Ладно, вот и откормишь заодно, — сухо бросил он. — А мне, пожалуй, пора…

Глава 14

6 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ. Центральный офис мирового совета по внешней безопасности.

Колин сидел за столом в своем кабинете, делая вид, что работает. На самом деле Дрейк невесть с чего нервничал. Неясное предчувствие, которому он не мог дать названия, не позволяло на чем-либо сосредоточиться. Кто и бы что не думал, знал Колин пусть и больше остальных, но не все… далеко не все… И вот сейчас он судорожно собирал в кучу мысли, пытаясь понять, где он налажал, какой прокол случился и чем это грозит. И чем больше он думал, тем больше росло беспокойство.

Прямо перед ним в раскрытом, подаренном когда-то Ольгой блокноте лежало письмо. Старое, заметно стертое по линиям сгиба, с ветхими уголками. Оно успело истрепаться раньше, чем Колин догадался укрепить его тонким пластиком. То самое, полученное семнадцать лет назад, ранним утром 1 августа 2х34 года. Пальцы медленно достали из пожелтевшего конверта листы и развернули. Как смертельно больной пациент ненавидит лекарства, которые вынужден пить, так Колин ненавидел это письмо… ненавидел его содержимое… Ненавидел, не в силах забыть его, расстаться с ним. Ненавидел план его собственной жизни, изложенный на страницах послания. План, придуманный не им.

— Я ведь все делаю правильно! — выкрикнул он в пустоту. Просмотрел письмо, за многие годы выученное наизусть. — Я все делаю правильно?

Но тревога не проходила. Колин по очереди принялся перебирать в голове людей и события… Ольга с Андреем? Вроде нет… Что-то с работой? Ерунда. Саяна? Сердце сжалось.

… - Как ты себя чувствуешь? — это Ольга. Как всегда собранная и серьезная. Она стоит в коридоре их офиса, неподалеку от кабинета Дрейка. — Прилетишь на Калею, обязательно зайди к миссис Джексон! Доктор сказал, что ты еще не совсем оправилась.

Саяна отмахивается.

— Задолбало уже. Месяц в больнице… сколько ж можно. Не умерла и ладно — хватит со мной носиться как с тяжелобольной.

— Да, не умерла. Но была близка к этому… — наставительно продолжает Ершова…

— Саяна!

Колин попытался связаться с девушкой через аварийный канал. Безрезультатно. Проверил ее местонахождение. Сигнала тоже не было! В принципе, паниковать пока не стоило. Отсутствие сигнала значило только то, что у Саяны сел информер. Полностью, включая аварийный запас. Если бы девушка погибла, информер в аварийном режиме, почти не требующем энергии, работал бы еще долго. Но ведь Саяна послала бы сигнал о помощи, если бы что-то случилось?! Последние координаты Аскер были зафиксированы несколько дней назад…

Далее Колин попытался найти Шеверса. Его сигнал навигатор ловил. Командор отследил их петлявые перемещения за последние несколько дней… Сейчас Шеверс, судя по всему, двигался примерно в сторону транспортной станции, хоть и сбился немного с курса.

— А вот Саяна без серьезной причины с курса бы не сбилась…

— Ольга! — мгновенно закричал Дрейк в коммуникатор. — Спасательную команду на восточную станцию Сахары. Найдите Саяну! Ты с ними! Взять врача! И капсулу пусть захватят! Немедленно! Ориентируйтесь на маячок Шеверса!

В груди похолодело. Он помнил Саяну еще маленькой трехлетней девочкой. За прошедшие годы она и вовсе стала ему родной… едва не как дочь. А вдруг с ней таки что-то случится? Или уже случилось… С бешено колотящимся сердцем Колин упал обратно в кресло. Рабочий искин, уловив состояние Дрейка тут же предложил успокаивающего… командор отмахнулся.

— Не дай бог, она пострадает! — с отчаянной злостью выдохнул он. Затем схватил листы письма, сжал в руке, испытывая непреодолимое желание разорвать их в клочья. — Я тебе…

Колин и сам не знал, кому и чем грозит.

— Ненавижу…

Днем ранее…

5 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

После замечательно проведенной ночи Саяна, отдохнувшая и удовлетворенная, проснулась в наилучшем расположении духа. Сонно потянулась, вытягивая руки из объятий спящего Рея, томно мурлыкнула. Аккуратно, стараясь не разбудить своего мужчину, вылезла из палатки, снова довольно потянулась… Услышав легкий шорох за спиной, обернулась… и в ужасе застыла…

"Что за дурацкое дежа-вю…" — мелькнула мысль и тут же растворилась. Прямо над хижиной, на ветке дерева сидел ягуар. В первую секунду Саяне даже показалось, что тот же самый — но нет, другой. Крупнее и темнее. Зверь недовольно помахивал кончиком хвоста, глаза пристально, не мигая, смотрели на девушку, ноздри хищно принюхивались — возможно, учуяв не до конца зажившую рану на боку девушки.

Аскер мгновенно оценила свои шансы: ножа нет, искина и защиты нет, даже формы нет… а с голыми руками она не справится! Девушке нестерпимо захотелось выругаться.

Тут хищника отвлек новый звук — из хижины выбирался Рей. Столь же беспечный, как и его непутевая проводница. Едва его голова показалась в проеме выхода, как Саяна весьма многозначительно завела глаза наверх, а затем обратно внутрь хижины, пытаясь не двигаться с одной стороны, но и как-то дать знак с другой. "Спрячься, придурок", — мысленно проговорила Аскер. Как ни странно, Шеверс понял. И скрылся. Саяна не успела выдохнуть с облегчением, как через секунду ее подопечный показался снова. Правда на этот раз с ножом в руках. Впрочем, тоже неплохо — еще бы успел передать оружие Саяне… Не глядя на страшные рожи, что корчила ему девушка, Рей медленно… очень медленно вылез наружу. Сделал короткий шаг к Саяне, поднимая руку с ножом.

В этот момент ягуару надоело следить за ужимками своей потенциальной жертвы. Он резко присел, группируясь, и сразу же прыгнул. Сверху. На Саяну. Девушка отшатнулась. Рей мгновенно бросился наперерез, на ходу удлиняя нож и неумело взмахивая им перед собой. Силовое лезвие легко прошло сквозь грудную клетку животного. На Шеверса упало несколько алых капель чужой крови.

— Достал! Я достал его!

Ягуар перевернулся в прыжке и тяжело завалился, частично придавив мужчину.

— Санька, надеюсь, в этот раз ты не будешь меня ругать за то, что убил эту зверюгу, — с ноткой самодовольства произнес Рей. Но ответа не дождался. — Саяна?

Засмотревшись на убитого хищника, Шеверс не заметил другого — огромная кошка таки дотянулась до девушки, полоснув когтями по незащищенному боку. И теперь разведчица лежала на земле, до крови закусив губу и зажимая руками рану. Картинки калейдоскопом замелькали перед глазами Рея — бисеринки пота на побледневшем лице, искаженный от боли, прищуренный взгляд, темно-красные струйки пробивающиеся сквозь сжатые пальцы девушки. Актер заметался по лагерю, не зная, что делать. Саяна пока была пока в сознании, но, похоже, ненадолго.

Рей быстро вытащил аптечку, достал все, хоть немного похожее на лекарства, судорожно вспоминая, что его проводница рассказывала о них. Сейчас он сильно жалел, что накануне истратил на Саяну последнюю пластинку ранозаживляющего — а вдруг помогло бы. Он быстро по очереди вколол ей практически все, что нашел, надеясь, что не сделает хуже. Через несколько минут взгляд девушки стал чуть более осмысленным — возможно, подействовало обезболивающее.

— Повязку… — еле слышно прохрипела она. — Тугую… на живот…

Кровь остановить…

— Повязку? Какую повязку? — Рей с трудом сдерживал панику. — Санька, черт побери, какую повязку?!

— Тугую. Плед сверни. Крепко. И примотай — ответила девушка, тут же скривилась от боли и часто задышала. Главное выжить. Хоть как-то. Потом откачают, как новенькая будет. Если только доживет.

— Да, понял. Я быстро.

Рей нашел в аптечке стерильную салфетку, приложил к ране, заодно бегло осмотрев повреждения. Несколько коротких, но глубоких рваных ран заметно кровоточили, однако не то, чтобы сильно. Шеверс некстати вспомнил пару старых реалистичных фильмов, где у раненых в живот выпадали наружу кишки… Абстрактные картинки тут же смешались с вполне реальным видом и запахом крови. Впечатлительного актера замутило, и он усилием воли отогнал непрошеные видения.

— Могло быть и хуже, — наигранно оптимистично заключил он, накладывая повязку.

— Туже, еще туже, — еле слышно подсказывала Саяна. — Кто же так бинтует…

Наконец, Шеверс закончил.

— Ну вот. Чем я не доктор, — попытался пошутить он, заглядывая в лицо Саяне.

— Молодец, — уголок рта девушки криво дернулся, изображая улыбку. — А теперь вали отсюда. Станция примерно на запад. В вещах есть компас. Доберешься до защитного круга — там сообразишь, как подкорректировать направление.

— Куда вали? — растерялся Рей. — Я не брошу тебя!

— Кретин, — привычно выдала Саяна. — Доберешься до станции, помощь вызовешь. Это единственный шанс спастись…

Раненая с трудом договорила фразу. Шевельнулись впустую губы, словно она порывалась что-то добавить, но сил уже не хватило. Девушка устало откинула голову, расслабившись, а спустя минуту и вовсе обмякла, потеряв сознание. Последнему Рей даже немного обрадовался — меньше страдать от боли будет. Затем быстро подтащил носилки, в которых Аскер не так давно транспортировала его самого.

— Оставить тебя здесь? Всю в крови? Когда по близости бродят ископаемые "несуществующие" ягуары? Перебьешься.

Шеверс работал четко, уверенно, без поспешности. Словно все лишние, ненужные мысли вдруг выветрились из головы, оставив только цель перед глазами — выжить! Рей переложил девушку на носилки, стараясь не повредить ей еще больше. Из вещей оставил только нож, фонарик, компас и аптечку. Все заняло буквально несколько минут. Взялся за ручки волокуши, бросил последний взгляд на разгромленный лагерь. В глаза бросилась выглядывающая из рюкзака коробка с лабораторным набором. Сразу вспомнилось, как Саяна, чуть не плача после смерти первого ягуара брала образцы тканей для генетиков. Шеверс негромко чертыхнулся, проклиная собственную сентиментальность, стоящую нескольких драгоценных минут. И все же оставил носилки в покое, достал коробку, вытащил из нее чистые ампулы и неумело наугад принялся тыкать крошечным приборчиком для забора образцов с острым режущим краем на конце в разные части убитого животного.

— Вот видишь, Санька, что я для тебя делаю? Ковыряюсь во вонючих внутренностях… Все только для тебя…

Закончив, Рей бросил коробку с образцами к себе в сумку и, наконец, двинулся с места.

Шеверс двигался быстро, не чувствуя усталости, не веря, что неполный месяц назад здесь каждый пройденный метр давался с большим трудом. Впрочем, лазерно-силовой нож Саяны, в отличие от мачете, резал ветки как масло.

— Живи, слышишь? Не вздумай умереть! Зря я что-ли тащу тебя? Тебе еще вон ягуаров разводить…

Рей постоянно говорил, словно девушка могла его слышать, на самом деле подбадривая себя самого. — Живи, пожалуйста. Что мне тебе пообещать, чтобы ты выжила? Хочешь, женюсь на тебе? Хотя… нафига я тебе такой сдался…

Ближе к вечеру уставший Рей думал сделать привал, но Саяне стало хуже. У девушки начался жар. Она металась в бреду, тревожа собственную рану, что-то бормотала. Рей не решился снять повязку, но и по ее краям было видно, что кожа покраснела. Вероятно, рана воспалилась.

— В следующей жизни отдохну, — решил актер, вколол себе двойную дозу модифицированного энергетика и снова взялся за носилки. — Идем дальше, боевая подруга.

7 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ. Центральный офис мирового совета по внешней безопасности.

— Как Саяна? — негромко поинтересовался Дрейк у сидящей напротив Ольги.

— В порядке. Точнее… не совсем в порядке, но живая. Это главное. В ведомственном госпитале. Через неделю ей разрешат проснуться, через месяц выпишут. Будет как новенькая.

— А Шеверс?

— И этот в больнице, только в гражданской. Он хоть и целее на первый взгляд, но за время похода был неоднократно ранен — сейчас тоже долечивается. Отчет уже сочинил, теперь рвется к Саяне. Кстати, Аскер ему слишком много лишнего наболтала, в том числе и про Калею.

— Ясно… — задумчиво пробормотал Дрейк. — Пора мне его навестить.

Командор вдруг на полминуты ушел в себя, видимо, принимая входящий вызов.

— Тебе привет от Джессики. Она волнуется за Саньку. И от Андрея… этот волнуется, когда ты его навестишь.

— Перебьется, — сердито фыркнула Ольга.

Колин безразлично пожал плечами.

— Думаю, месяца хватит, чтобы идентификатор прижился. Привезешь его тогда ненадолго в Город. В офис к Антону, чтобы настройку закончил.

— А Малевич сам к нему съездить не может?

— Малевич может, а комнату с аппаратурой весом хрен знает сколько тонн захватить уже сложнее.

Ольга обреченно вздохнула, скривившись.

— Надо полагать, это означает "так точно, сэр!" — съязвил Дрейк.

— Иди к черту, — не осталась в долгу Ершова.

Спустя десять минут Ольга продолжала сидеть напротив шефа, размеренно стуча ногтями по деревянной столешнице его стола в такт своим мыслям. Командора звук не раздражал, он продолжал работать, не обращая внимания на коллегу.

— Слушай, Дрейк, — обратилась вдруг к нему Ершова. — Мы уже столько лет работаем вместе. И до сих пор я считала себя твоей ассистенткой. Я была в курсе текущих дел, выполняла свою часть обязанностей…

Ольга встала со своего кресла, подошла к окну во всю стену, уставившись куда-то вдаль сквозь летящий мимо поток флакаров. Подождала, пока шеф оторвется от работы и обратит на нее внимание, и только тогда продолжила:

— Но сейчас я в полной растерянности. Я не понимаю, что происходит. Ты ничего не говоришь и не объясняешь. Я чувствую себя хомячком в колесе, который бегает, потому что надо бегать, не давая себе труда задуматься, а зачем он это делает. Мне это не нравится.

Дрейк прошел взглядом по напряженной спине своей помощницы, продолжавшей смотреть в окно, слегка нахмурился. Он знал, что рано или поздно Ершова начнет этот разговор…

— Что ты хочешь знать? — прямо поинтересовался он.

— Начнем с простого. Что за тайны с Наташкой? Ну, оказалась она навигатором. Круто! К чему эти танцы с бубном вокруг ее отъезда на Калею? Вся эта таинственность, сокрытие информации от ребят? Чего ты этим добиваешься?

Колин негромко хмыкнул. Ольга отвернулась от окна, удивленно посмотрев на собеседника.

— Ты не поверишь… — начал он и затих.

— Я постараюсь.

— В общем, во-первых, я пополняю нашу калейскую команду.

Ольга кивнула — это было очевидно.

— А во-вторых, устраиваю личную жизнь Натальи.

— Устраиваешь что? — Колин с удовольствием полюбовался, как вечно невозмутимая маска на лице молодой женщины дала трещину. Она помотала головой, будто могла ослышаться.

— Личную жизнь Натальи, — довольным тоном повторил командор, расслабленно откидываясь в кресле. Ольга казалась сбитой с толку. Похоже, она ожидала любого ответа, только не такого.

— Ну ладно, — осторожно продолжила она, прокашлявшись. — А Саяна? Какого черта ты ее послал в джунгли с Шеверсом?

Колин лукаво взглянул на Ольгу. Глаза прищурились, дрогнули губы, словно желая растянуться в давно забытой усмешке.

— Ты не поверишь… — знакомо начал командор. — Во-первых, я устраиваю личную жизнь Саяны.

— Что?! Ты издеваешься?

— Ничуть, — спокойно отозвался Колин, ожидая реакции собеседницы. Та, похоже, совершенно растерялась. Сейчас мужчина с удовольствием наблюдал то, чего не видел уже давно — как на лице Ольги сменяются эмоции. Удивление, неверие, подозрение, неожиданное веселье… Она старательно пыталась казаться серьезной и собранной, но непрошенная улыбка все же пробилась наружу.

— И как? Устроил?

— Я над этим работаю, — с хитрым вздохом отозвался Колин.

— Ну, хорошо. Это было во-первых. А что во-вторых?

— Ты еще не поняла? Во-вторых, я пополняю нашу калейскую команду.

— Кем? Этим актером? — сюрпризы для Ольги, похоже, еще не закончились.

— Да, актером. Ты отчет, кстати, читала?

— Да, читала. Он молодец. И ты тоже хорош — такую школу выживания ему устроить. Удивляюсь, что они вообще живыми выбрались. Откуда, кстати, деревня туземцев взялась?.. И ягуары?

Дрейк неожиданно нахмурился.

— Деревня не была запланирована. Ягуары тоже. А откуда взялись… Подозреваю, примерно оттуда же, откуда и Усольцев.

— Из прошлого?

— Да.

На языке вертелся новый вопрос — как? Как они все сюда попали? Но Ершова слишком хорошо знала Дрейка, чтобы спрашивать. Она и так знала — не ответит. Не ответит, хотя наверняка что-то знает… или хотя бы догадывается…

— Колин? — вдруг тихо, со вздохом произнесла Ольга. Глаза ее погрустнели. Девушка внимательно всматривалась в лицо мужчины, словно пытаясь найти в нем что-то новое. Дрейк обеспокоенно поднял голову.

— Что-то случилось? — предельно серьезно спросил он.

— Да, — еле слышно выдохнула Ольга. — Я так больше не могу, Колин. Я устала. Устала от тебя, устала от себя… Только не говори, что ничего не понимаешь. Я… хочу уволиться. Я…

В мгновение мужчина оказался рядом. Навис над Ольгой, опершись на стену рукой возле нее.

— Оль? — впервые за много лет он назвал ее сокращенным именем. Впервые за много лет в его голосе сквозила нежность… и тревога…

Девушка чуть не задохнулась от внезапно сдавившего горло спазма. Месяц назад она бы и подумать не могла, что начнет этот разговор. Во всем виноват этот мальчишка! Да, это он виноват! Сам того не понимая, пробил брешь в толстой эмоциональной броне Ольги, и теперь ее столь бережно выращиваемая защита на глазах рушилась. Расползалась, расходясь во все стороны трещинами. И Ершова ничего не могла с этим поделать…

— Не надо. Не уходи. Я прошу тебя. Это… очень важно.

— Важно? Это важно?! Очередное "так надо"?! — девушка вдруг сорвалась на крик, не в силах сдержаться. — Да идти ты к черту со своими вечными тайнами и недомолвками.

— Оль, Оля, ну же! Выслушай, прошу. Да посмотри же на меня! — Колин взял девушку за плечи и несильно встряхнул.

Та нехотя подняла голову, не желая, чтобы Колин увидел в глазах слезы. Она ведь сильная. Она справится… она всегда справляется. Сама. Ей никто не нужен… В его обычно равнодушных глазах она вдруг увидела отражение своих. Она увидела боль — застарелую, знакомую, невыносимую, и так тщательно скрываемую. Истерика ушла, оставив лишь ноющую боль в груди.

— Прости. Прости меня… — прошептал он, роняя голову на стену совсем рядом с ней.

Колин стоял близко, так близко, что Ольга чувствовала теплое дыхание его шепота. Внутри заныло. Безумно захотелось пододвинуться еще на сантиметр… на два… на пять… ближе… дотронуться… зачесались кончики пальцев, тесно стало в груди. Рука Колина против воли хозяина приподнялась, словно желая коснуться ее лица… или поправить волосы… но бессильно упала обратно.

— Прошу тебя, не увольняйся. Останься еще немного…

— Немного? Это сколько? Неделя? Месяц? Полгода?

— Года… три. Или четыре.

— Сколько?! — снова взвилась Ольга, отодвигаясь от мужчины. — Шутишь?

— Нет! Я объясню. Садись. Садись, пожалуйста. Я все объясню. Нет, не все. Но хотя бы часть… Доверься мне. Прошу, — торопливо забормотал он, собираясь с мыслями.

Ольга послушно села, опустив голову и спрятав глаза. Колин отвернулся к окну.

— Я слишком много видел… слишком много знаю. О будущем. Разного. И хорошего и плохого. В этом будущем решаются судьбы многих людей — не только моя или твоя… А, например, Джессики, что уже почти тридцать лет ждет мужа. А ведь у нее есть шанс его дождаться. И Джон Райдер может вернуться — его тоже здесь ждут. Ждут, потому что когда-то я — да, именно я — дал надежду Валентине и Рику. И его команда. Помнишь Гордона Даля? Навигатора. Вот будет он снова жить на Калее, рубить по утрам дрова, будя звуком топора всю округу, а на Земле бегать за девчонками. Тогда в калейской команде будет целых два навигатора. А еще родители Ярика… и… да много всего…

Колин обошел вокруг Ольги, присел перед ней на корточки, пытаясь заглянуть в глаза. Затем положил свою широкую шершавую ладонь поверх ее пальцев и легко ободряюще сжал.

— Оль, в этом будущем есть только одна проблема, — Колин с шумом выдохнул воздух из легких. Едва загоревшийся в глазах энтузиазм погас, оставив на дне одну горечь. — Мы в нем не вместе. Вместе мы только работаем. Скажи… ты смогла бы взять на себя ответственность за судьбы всех этих людей ради возможности устроить свою жизнь? Не смогла бы, я ведь знаю тебя. И я не могу. Поэтому прошу — подожди несколько лет. Да, это долго… но за спиной осталось куда больше. И если ты потом все еще захочешь меня видеть, мы вернемся к этому разговору.

Ольга молчала, по-прежнему не поднимая глаз. Колин помолчал немного и, не дождавшись отклика, снова начал говорить:

— Оль, я действительно хочу, чтобы ты была рядом. Ты нужна мне. Сейчас я чувствую себя чертовым манипулятором. Мы не первый день знакомы, и ты наверняка чувствуешь, что я о чем-то не договариваю. И да, каюсь, я специально вытащил то, чем можно на тебя надавить — друзья, родные… Но дело не только в них. Мне нужна твоя поддержка. Помоги мне справиться с этой ношей — прошу тебя.

Колин с надеждой посмотрел на Ольгу. В глазах застыл вопрос — так ты останешься? Ты будешь рядом?

— Ладно, — Ершова неуверенно улыбнулась. Украдкой вытерла глаза рукавом. Дрейк деликатно сделал вид, что не заметил ее движения. Затем девушка наконец собралась, последний раз глубоко вдохнула и снова нацепила на лицо привычную сдержанную рабочую маску. — Неважно, о чем ты умолчал… Даже если то, о чем ты рассказал, правда — я согласна остаться.

— Спасибо, я понимаю, чего тебе это стоит, — искренне произнес Колин. Его лицо немного просветлело. — Могу только обещать, в это время нам скучать не придется. Это правда, Оль. Нас ждет множество интереснейших событий. Впрочем, я бы даже сказал, они уже начались.

— Уже начались? — тихо повторила Ольга. Затем вдруг встрепенулась, на лице появился проблеск понимания. — Усольцев?

— Да, он тоже звено этой цепочки.

— Значит… ты знал, что он появится? Ты специально послал меня за ним?

— Конечно, — кивнул Колин. — Именно за ним. В самом деле, не для того же, чтобы оставить в храме никому не нужную вазочку…

Майор Ершова с удовольствием сейчас отвесила бы шефу звонкий подзатыльник. Или просто врезала. Аж руки зачесались. Ольга, не меняя вежливого выражения лица, незаметно несколько раз сжала и разжала кулаки.

— А почему раньше не сказал?

— Сама подумай. Вот вызываю я тебя и прошу отправиться в Сахару, найти там парня из двадцатого века и привезти в Город. Вместе с его винтовкой. Как бы это выглядело?

Ольга фыркнула. Колин слегка расслабился — кажется, буря миновала.

— Да… это бы выглядело еще более странно, чем просьба отвезти вазочку — последовал честный ответ.

Поговорив еще несколько минут ни о чем, старательно не касаясь личного, коллеги отдали друг другу честь, и Ершова отправилась на выход. В последний момент задержалась, повернулась к Дрейку.

— И да, я запомню твое обещание — мы еще вернемся к этому разговору. Через несколько лет. Когда чужие судьбы будут устроены и перестанут тебя волновать.

С этими словами, Ольга последний раз позволила себе проявить неуместные эмоции, попытавшись хлопнуть дверью. Впрочем, та все равно закрылась ожидаемо плавно и бесшумно. А Дрейк еще долго, смотрел вслед своей помощнице, в тысячный раз задумавшись, а не сглупил ли он когда-то, пойдя на поводу судьбы…

— Надо устроить себе внеплановый выходной, — решила Ершова, энергичным шагом направляясь на выход и вызывая флакар. Ехать на сольнике не хотелось. — Сегодня обойдутся как-нибудь без меня!

Выйдя на пристань, Ершова забралась во флакар, стиснула пальцами руль, положила сверху голову. Что-то тихо хрустнуло под подошвой. Ольга взглянула вниз. Букет из кленовых листьев, собранных когда-то Андреем в верхнем парке… Листья. Желтые и бордовые, успевшие засохнуть. Тихо шуршащие от каждого движения ее ноги. Ершова наклонилась, с внезапно накатившей сентиментальной грустью пропустила сквозь пальцы сухие, раскрошившиеся кусочки.

Затем подняла последний оставшийся целым лист и вместо того, чтобы выбросить, почему-то усилила его силовым полем, не давая разрушиться еще и ему.

— На память, — словно оправдываясь перед самой, проговорила Ольга, аккуратно уложив лист в бардачок.

Глава 15

15 октября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ.

Очнулась Саяна спустя десять дней после нападения ягуара. В госпитале военного ведомства. Точнее не сама очнулась, а врачи разрешили на какое-то время прервать восстанавливающий сон. Девушка долго рассматривала глянцевые стенки медицинской капсулы, белый больничный потолок, улыбчивое лицо медсестры, в пятый раз терпеливо и участливо спрашивавшей, как она себя чувствует.

— Живая, — пробормотала в ответ Саяна, приподнимаясь. Девушка села в постели, пытаясь понять, где она, и что здесь делает… Затем вспомнилось. Все сразу. И последняя ночь с Шеверсом, и утреннее нападение ягуара. Похоже, актер все-таки смог дойти до станции и вызвать спасателей. Саяна с облегчением усмехнулась. Быстро просмотрела сообщения в коммуникаторе. Рикар с Ярославом слали привет и сожаления, что не могут навестить больную из-за отсутствия свободного навигатора. А Дрейк, скотина, не хочет пойти им навстречу и одолжить своего. Но ребята с нетерпением ждут ее на Калее. Мама, Джессика Аскер, в шутку грозилась оторвать голову, раз ее непутевая дочь до сих пор не научилась ею думать, а кушать, в случае чего, можно и через капельницу. Голова не для того служит. Колин требовал отчета о походе. От Наташки пришли пожелания скорейшего выздоровления и новости, что сама Волошина уезжает в Тибет на неопределенное время, но минимум на полгода, дабы провести это время в уединенных медитациях и познании самой себя, поэтому ее коммуникатор будет все это время выключен. Аскер хмыкнула — вполне в духе Натальи…

И только от Рея не было ни слова.

— Меня никто не навещал? — спросила она сидящую неподалеку медсестру. Та скинула ей небольшой список — Колин, Ольга, мама… еще несколько коллег и знакомых. Шеверса не было и среди них.

Девушка обиделась… Затем мелькнула новая мысль — а вдруг он и сам пострадал? А что если Рей тоже валяется где-нибудь в больнице? Саяна быстро загрузила последние новости.

Естественно ни загадочное исчезновение актера, ни его внезапное возвращение не прошло незамеченным. И новостей на эту тему было более чем достаточно. Сам Шеверс не давал по этому поводу никаких вразумительных комментариев и на любые вопросы на тему, где он пропадал, только уклончиво сообщал:

— Искал вдохновение.

А на следующий вопрос — и как? Нашел ли? Так же кратко отвечал:

— Да, нашел. И даже больше, чем ожидал.

Разочарованные репортеры и сплетники вскоре отстали от голливудской звезды. А сам Рей в первый же день выхода на работу реорганизовал команду, уволив половину из тех, кто не успел разбежаться ранее. А затем принялся снимать фильм, пообещав создать нечто шедевральное в рекордно короткие сроки. Критики в очередной раз принялись в предвкушении потирать руки, однако глядя на непрекращающийся энтузиазм режиссера, постепенно примолкли и перестали давать какие-либо прогнозы…

Вот и все. Да уж, Шеверс явно не валялся при смерти, как успела навоображать себе Аскер. А уж возможностей навестить и вовсе было хоть отбавляй. Обида нахлынула с новой силой. Неужели ему совершенно плевать? Неужели сложно прислать хотя бы вежливое пожелание поскорее выздоравливать? Саяна легла обратно, отворачиваясь от медсестры, чтобы та не заметила повлажневших глаз девушки…

29 октября — 2 ноября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. С-А Централ.

Выписали Саяну Аскер спустя еще две недели, да и то лишь потому, что девушка вынесла мозг главврачу. Рей за это время так ни разу не дал о себе знать. Однажды она, словно между прочим, заикнулась о Шеверсе при командоре Дрейке, стараясь не показать личную заинтересованность. Просто спросила, все ли в порядке у клиента, доволен ли он походом? Дрейк так же кратко ответил, что да, у него все ок, вовсю снимает фильм. Больше Саяна не спрашивала.

При выписке девушке вручили синий пластиковый пакет с личными вещами, включая странный прибор, вытащенный из тотема у туземцев. Странно, почему Дрейк его оставил? Пистолет и лабораторные образцы тканей ягуара забрал сразу.

Кстати, насчет деревни и ягуаров Дрейк, как и ожидалось, ничего толкового не сообщил — мол, понятия не имею, откуда все это взялось. "Изучаем, разбираемся"… и все в таком же духе. Самой Саяне пока порекомендовали поменьше об этом болтать и побольше помалкивать.

Вырвавшись из больницы, сержант Аскер взяла несколько выходных. Побегала по магазинам, навестила мать, съездив в Универ, разгребла домашние счета. Затем поспешно и, надо сказать, халтурно надиктовала отчет — непозволительно короткий и скудный на детали для такого насыщенного путешествия. Однако Саяна так и не смогла себя заставить написать что-либо более качественное. Вспоминать подробности похода оказалось больно. В итоге послала Дрейку то, что получилось. К ее удивлению командор удовлетворился и этим.

Спустя три дня Аскер направилась в офис. Ее тянуло на Калею. А сама она, без звездолета, конечно, далеко не уедет. Мысли о Калее, радость от скорой встречи с ребятами, предвкушение новых впечатлений и расследований немного ослабило ее хандру. Она уже знала, что в последний месяц Райдер с Волошиным раскапывали древнее поселение в том месте, откуда, предположительно, и взялись их последние находки, включая дневник, о котором Саяна рассказывала Рею. Тот самый, что по слухам мог принадлежать кому-то из землян, и который при благоприятном стечении обстоятельств мог окончательно подтвердить гипотезу о перемещении во времени землян, пропавших в оранжевом пятне.

Задумавшись, Саяна даже забыла постучаться, сразу влетев в кабинет командора.

— Колин!

— Саяна, — со сдержанной укоризной ответил Дрейк на не положенное по уставу приветствие.

Девушка огляделась и мгновенно примолкла, заметив выразительно поднявшую глаза к потолку Ершову. Саяна выпрямилась, отдала честь старшему. — Простите, сэр. Командор Дрейк, я на…

Командор жестом остановил девушку. Вскинул руку в ответном приветствии разведчиков. Затем едва заметно покачал головой.

— Сержант Аскер. Я тоже рад тебя видеть, — официально произнес он, сразу сменив тон на более мягкий. — Не сейчас. Подожди пять минут в коридоре…

Аскер послушно вышла. Побродила туда-сюда по коридору. Дождалась выхода Ершовой с молодым человеком, которого она представила как Андрея Усольцева. Кажется, Саяна видела его пару дней назад в универском городке, когда навещала мать.

— Как ты себя чувствуешь? — сразу же поинтересовалась Ольга. — Прилетишь на Калею, обязательно зайди к миссис Джексон! Доктор сказал, что ты еще не совсем оправилась.

Саяна раздраженно отмахнулась.

— Задолбало уже. Месяц в больнице… сколько ж можно. Не умерла и ладно — хватит со мной носиться как с тяжелобольной.

— Да, не умерла. Но была близка к этому… — наставительно продолжила Ершова.

Не желая выслушивать длинную лекцию о своем здоровье и, еще хуже, о своем поведении, Саяна быстро попрощалась, фактически оборвав Ольгу на полуслове, и скрылась за дверью командорского кабинета.

Плановый отлет корабля на Калею должен был состояться только через месяц. Но Дрейк, понимая, что столько времени Саяне на Земле делать нечего, согласился отослать ее на своем звездолете, как только девушка будет готова. Сержант Аскер поблагодарила и уже собиралась уходить, но в последний момент таки задала Дрейку наболевший вопрос:

— Колин, а… Рей обо мне не спрашивал?

— Спрашивал, конечно. В конце концов, когда он последний раз тебя видел, ты была не в лучшей форме. Я ему передал, что ты выздоравливаешь.

— И… все? — не сумела скрыть разочарования в голосе девушка.

— А должно было быть еще что-то? — удивленно отозвался Дрейк.

Саяна покачала головой.

— Нет. Ничего. Конечно, ничего, — ответила она вслух и, погрустнев, мысленно закончила: "А что еще может быть? Гусь свинье, похоже, не товарищ".