Хозяин замка и окрестностей

Глава 36. Рог изобилия

В левой башенке замка, в неприметной маленькой комнате собрались пошептаться четверо: Варя, Света, новый маг разума Иссидор и управляющий Иван. Сидя на двух красных диванах напротив друг друга, они попивали холодный напиток и обсуждали будущее. Их тревожило только оно, поскольку настоящее было очень удачным.

— Все таки месяц работы, папа. Я поначалу, думала никогда не пойму устройство их мира, так там все запутано, дико для нашего понимания.

— Да, госпожа, вы совершенно правы, миры изначалья, очень трудны для понимания разумному, родившемуся под покровом. И тому, как вы за столь малый срок, достигли больших вершин в понимании этих трудных вопросов, есть только одно объяснение — кровь и благо вашего дедушки передалась именно вам, минуя отца.

Иван кивнул соглашаясь.

— Я давно это понял, ты дочка из другого теста, не то, что мы с твоим братом. Не знаю, к чему это приведет...

— Не ворчи папа, все будет хорошо, как говорит наш господин. Но мы должны о нем заботится. Тут, он не сделал пока, слишком много ошибок, даже наоборот, сравнивая с другими известными владельцами, действовал быстро и хорошо развился за короткий срок. Ему сопутствует удача, и ее тень падает на нас, пока...

Все заохали, опасаясь сглазить, а Варя продолжила.

— Мы со Светланой хорошо осмотрелись в его мире, и пришли к выводу, что нам нужен рычаг влияния на его среду обитания. Чтобы господин, мог спокойно остался у нас с чистым сердцем, после второго перелома, нужно, чтобы груз всяческих неоконченных дел не держал его в изначальном мире. Самым действенным показался, на наш взгляд, финансовый инструмент. В их мире очень большое внимание уделяется деньгам.

— В нашем тоже.

— Нет, папа, ты не прав. У них все иначе, оторвано от жизни все это, так что ли сказать. Вот у нас, если ты вырастил что-то, сделал вещь или услугу, то продаешь их за плату.

— Так и у них так же быть должно, дочка!

— А вот и нет! Мы продаем за золото, серебро и медь. А у них, за цифры или бумажки в лучшем случае!

— Как за цифры или бумажки? Какой дурак свой труд продаст за бумажку?

— Тем не менее, как это не кажется странным, большинство людей в его мире с радостью работают большую часть своей жизни за бумажки, или даже за числовую запись в их аналоге калейдоскопа, за которую они могут приобрести еду и вещи.

Все в комнате удивленно переглянулись, не понимая, о чем Варя говорит, и как такое вообще может быть? Девочка продолжила.

— Ну, я не об этом хотела поговорить, главное, что используя доступ к их информационный системе, мы могли изучать его мир во всех подробностях. Когда господин приобрел Иссидора, я и его привлекала к работе.

Маг солидно поклонился, а Варя продолжила.

— Наших возможностей все равно не хватало, и он предложил нанять молодого ученого из Академии, что я и сделала. Мне пришлось почти полностью исчерпать мой лимит средств, выданный господином, но это того стоило. Ученый полностью разобрался с финансовой системой их изначального мира и создал устройство, которое передал нам.

— Какое устройство?

Варя усмехнулась.

— Мы назвали его рог изобилия, мы подключаем его к калейдоскопу и их интернету и можем управлять всей финансовой системой мира Андро, по нашему желанию.

Иван задумался.

— Дочка, а это не приведет к тому, что он не захочет покидать свой мир? Если у него будет все золото, или как ты говоришь, эти чудные бумажки его мира, то он там будет жить как самый богатый владелец замка?

— Не будет, во— первых мы ему об этом не скажем, а во— вторых, живет он там не так роскошно, как здесь.

Она достала из папки фотографии и положила на стол.

— Я наняла людей, проследить за ним, и собрать на него и его семью всю доступную информацию. Вот его комната, это снимок с его веб— камеры, вот фотографии с телефона, это его мама, брат. Как видите, жилье у него небольшое, обстановка бедная, да и одет небогато. Он учится, как и прочие дети его возраста. В его мире поздно взрослеют и обзаводятся семьями, человек до тридцати лет считается молодым. Мать и старший брат, небольшие служащие, получающие плату за свою работу два раза в месяц. На эти деньги они и живут, не голодают, но и не шикуют.

Иван с магом принялись с интересом рассматривать фотографии, Светлана их уже видела, и пользуясь моментом, взяла маленький бутерброд с блюда и подлила себе напитка.

— У него нет никаких перспектив в его мире. Он пытается делать копии с бумажек и продает их за бумажные деньги, вливает в это манну. Но он слабенький маг и не имеет доступа к большому количеству манны в своем мире. Ее вообще там почти нет, так что знания нашего мира там не применимы.

— Да, мы с господином практикуем кое— какие навыки, но больших успехов у него нет, честно говоря. Плюс его мир очень беден на манну, а без нее многого и не сделаешь! Я говорил ему много раз, что его попытки не стоят затраченных усилий, и нужно разучивать то, что принесет пользу для жизни здесь.

Иван положил на стол фотографию, которую внимательно рассматривал.

— Понятно, только зачем ты столько денег потратила на вещь, которую не хочешь ему передать!

— Эту вещь, будем использовать мы, в тайне от господина, но в его интересах.

— Это как?

Варя тяжело вздохнула.

— Допустим не будем говорить о самом страшном, о том, что с ним может произойти несчастный случай в его мире, или его могут убить...

Все активно замахали руками, отгоняя прочь такой вариант, Иван даже скривил лицо, словно от зубной боли.

— Вот, и я о том, нам нужна наша рука в его мире. А обладая деньгами, мы обеспечим безбедную жизнь его семьи после его ухода, или в случаи каких-нибудь нештатных ситуаций, окажем помощь самому господину. Вдруг ему потребуется лечение или охрана? Мы сможем о нем позаботится, да и присмотреть не лишним будет, чем он там занят. Вот к примеру, новая проблема...

Она включила планшетник и показала запись из его комнаты. Мальчик, которого она называла Андро, выглядел немного не так, в этом, своем мире. Сейчас он сидел на кровати с девушкой, сам он был с голой грудью и в штанах, а девочка уже разделась до белья.

— Дай, сиськи поцелую.

— Хи — хи, Андрей прекрати, мне вообще домой пора.

— Да какой домой? Время еще детское!

Мальчик прижал к себе девушку и начал ее целовать, при этом расстегивая на спине лифчик. Та немного хохотала и легонько его отпихивала, было видно, что они уже играли на этой узкой кровати в подобные игры ранее. Андрей окончательно снял с нее верх и оставил Нину в одних трусиках. Его губы обхватили сосок груди и начали его посасывать. Девочка молчала, поглаживая его правой рукой по волосам.

Пришел черед другой груди, мальчик обнял ее за плечи и повалил на спину.

— Что ты делаешь? Прекрати немедленно!

Андрей навалился на Нину, и передерживая руками, поцеловал в губы, заставляя ее замолчать. Девочка напряглась, но делать попытки вырваться прекратила, пока ее молодой любовник со страстью обжигал поцелуями ее лицо, щеки и раскрасневшуюся грудь.

— Андрюша остановись, Андрей, мы же договорились, немного петтинга и все. Прекрати, мне пора...

Андрей ее не сильно слушал, и придавив собой к матрасу, стаскивал с нее трусы. Нина начала орать.

Но в это время в дверь постучали. Голем Аня принесла большую картину, чем помешала дальнейшему просмотру.

— Варвара Ивановна, вы приказывали, прежде чем вывешивать в гнезде любви, показывать вам для одобрения. Вот, посмотрите, только что закончила...

Сюжет работы содержал элементы трех персонажей, из которых зрителю было видно только одно лицо, и две задницы — мужская и женская. Присутствующая здесь Светлана смотрела на свое изображение внизу картины, над ее счастливым лицом и открытым ротиком нависала раскрасневшаяся киска другой девочки. Этой участницей трио была, так же присутствующая здесь, в комнате, Варя. Именно ее только что трахнул господин, чей тугой зад, и свисающий конец с яйцами, так же был инкогнито, на переднем плане композиции.

Две девочки находились в позиции шестьдесят девять, негритянка — внизу, а Варя — сверху. Член Андро поработал со всеми тремя их дырочками, расположенными в такой непосредственной близости. Раскрывшаяся попка Вари указывала на только что полученный визит вежливости в это место, но кончил господин ей в киску, из которой теперь сперма вытекала в рот и на лицо Светы.

Негритянка успевала лизать Варю, когда Андро имел ее в зад, сосала его член в перерывах между заездами, лизала яйца во время секса, она также обслуживала обоих любовников своим незаменимым ротиком и после милования.

— Хорошо Аня, можешь вешать.

— А куда именно госпожа повесить эту мерзость? Может рядом с той картиной, которая вам понравилась, на которой он трахает вас, когда вы раздвинули ноги в шпагате?

— Да, именно рядом с ней, иди!

Иван посмотрел, как она прорычала на големку, и покачал головой.

Антон с силой захлопнул дверь холодильника и проговорил про нос с досадой.

— Опять жрать нечего, блин, я на пиццу уже смотреть не могу, у меня от нее уже изжога.

Оленька на диване подпиливала ноготь.

— Там эти неплохие котлеты остались в морозилке, можешь пожарить, я пожалуй тоже одну съем, присоединюсь к тебе.

— Слушай, эти полуфабрикаты ни котлеты, а одно название. Корм для собак, если мы думаем жить вместе, тебе надо как-то учиться готовить. Я работаю, деньги зарабатываю, ты большей частью дома сидишь...

— Антон, не смей со мной так разговаривать, слышишь! Ты меня совсем не уважаешь, и в грязь втоптать хочешь? Мне не тридцать лет, и я не бабка сорокалетняя тебе пирожки жарить и обслуживать как твоя мамочка...

— Моя мать хоть жрать готовить может, в отличие от твоей, которая и сама не умеет, и дочь не научила.

Девушка отбросила пилку и с яростью запустила в него своим тапочком, промазала и врезала ним в холодильник.

— Что ты сказал? Крокодил с яйцами, что ты сказал, про мою мать? Ублюдок сраный, да как ты смеешь? Завали свой вонючий рот! Урод, вали к своей курице, все никак от маменькой юбки оторваться не можешь? Ты не мужик, не мужик, ты сопляк малолетний, который бежит при первых трудностях!

Антон обувался в коридоре и перед уходом крикнул ей.

— И пойду, к маме под юбку, зато поем по-человечески!

Захлопнув дверь, он услышал, как по ней внутри ударил второй обувной снаряд. Теперь главное выключить телефон, а то заебет смс-ками до самого утра. Он который раз уходил от девушки с которой пытался жить, но жить не получалось, его терпения хватало от ссоры до ссоры.

И секса. Это всегда был чудесный секс после примирения, и в эти мгновения он чувствовал, что любит ее больше жизни, ведь она становилась такой чувственной, ранимой, искренней. Такой настоящей как тогда... Антон называл ее 'ты мой маленький птенчик' и прижимал ласково к себе, это капризное хрупкое несчастье.

Да, он опять расстроит мать, да она снова будет охать и уговаривать расстаться с Олей. Но как он это может сделать? Просто надо переждать, успокоится, и все снова будет хорошо, как раньше, как тогда.

Джигит чистил Сивку, коня господина. Жена с округлившимся животиком принесла ему попить.

— Ты как?

— Капусту крошу, бочонок принесешь?

— Сейчас, закончу и принесу, ты того, тяжелого не поднимай. Мало ли!

— Не учи ученых, это третий, чувствую сын будет...

Зоя замолчала, не радуясь своей оговорке. Они договорились с новым мужем не говорить о прошлой жизни. О том, как они жили раньше, какие у них были семьи, и как они оказались тут. Оказались не от хорошей жизни. Джигит был капитаном ополчения господина, который постоянно грызся с соседом из— за границы участков. Несчастная межа стала камнем преткновения двух баранов, с одной стороны человека, а с другой голема. Они убили из-за этой распри столько народу, и потратили такое количество ресурсов, что вопрос перерос из области практического в плоскость принципиальную. Джигит осмелился задать вопрос господину о возможном примирении, ведь теряли они больше, чем могли приобрести.

Он его не убил на месте, а продал. Его бывшая жизнь, заслуги, жена и двое детей остались в прошлом, всего за один миг.

Священно число тридцать восемь, именно столько этажей было в ее замке, который представлял собой большой атриум. Молодая девушка шлепала по длинной спирали дорожки в самый низ, восемь тысяч триста сорок шесть шагов, мимо сотен комнат различной прислуги. Когда-то ее раса строила такие дома — святилища, в них не было лестниц по религиозным соображениям. Поскольку ее жилье располагалось в самом верху, как и положено хозяйке, а она не пользовалась магическими способностями или техническими штучками, то ежедневный путь вниз, она предпочитала делать пешком.

Арифф в маленьких кожаных шлепках на босу ногу плыла завораживающей походкой к своему любимому месту. На ее прекрасном голом теле был только один элемент одежды — полосатый шейный платок. Ее движения были действительно тягучими и плавными, словно она двигалась в воде. Лицо не было бесстрастным и холодным, как у существа прожившего в этом мире четыре с половиной тысячи лет. В ее мире был культ богини любви Арифф, так ее звали там.

Здесь, место Арифф, пожелала занять она, сделав попытку стать богиней обмана и любовного коварства. Этот мир давал интересные блага основательнице нового культа, и она не стала проходить мимо таких возможностей. Девочка подошла к широкой скамейке, в центре которой лежала шелковая подушечка, набитая сухими лепестками цветов, и усадила на нее свою красивую круглую попку. Ножка вынырнула из шлепка и босая ступня живого божества легла на край небольшого бассейна с чистой водой.

— Гладь покажи мне ее.

Цвет воды изменился, поплыл яркими красками, и перед ней возникла зала с крупными, увеличенными фигурами. На диване, на четвереньках стояла Марина. На ее талии висел не расстегнутый, а стащенный вниз лифчик, но он не мешал доступу к ее прелестям. Подвыпивший шерстяной пузырь тяжело пыхтел над ней сзади, и ни как не мог кончить. Пот начал застилать ему глаза, и он протирал от него свой лоб. Его друг дожидался своей очереди и теребил правой рукой член, попивая при этом из бутылки в левой руке. Все трое были пьяны и веселы. Арифф улыбнулась и разогнала видение.

— Гладь, покажи мне...

Мы лежали в этот раз только вдвоем, я и Вареник. Мне не хотелось сегодня привлекать к нашим играм еще кого, я желал просто нежности и тепла с моей куколкой, а не простого механического всунул — высунул. Варя лежала, как обычно, у меня на плече, и ноготком что-то чертила у меня на груди. Это стало нашим привычном занятием после секса.

— А потом она просто ушла, сказал 'снайпер хренов' и тихо закрыла за собой дверь. Я думал она будет кричать, ругаться, даст мне с горяча подзатыльник или что-то такое. Мать плохо все это восприняла...

Варя поцеловала меня в плечо.

— Ты так сильно расстроился?

— Да не то слово, там и секс такой был, черт его знает, не люблю я насилия. Да и не было даже приятно, совсем почти. У нее вообще первый раз, а я с голодухи вошел, пару раз дернулся и сразу же кончил. Потом еще пол часа ее успокаивать пришлось, кучу соплей вытер и проклятьев наслушался на свою голову. Еще тогда не рад был, а оно вот как обернулось.

Вера не стало тактично напоминать о том, что сама не может никак забеременеть, а тихонько спросила.

— И что ты теперь будешь делать?

Я вздохнул.

— Не знаю. Она со мной не разговаривает, добавила мой телефон в черный список, из друзей удалила, в школу неделю не ходила, а теперь каникулы. Мать с ее родителями разговаривала, они ебнутые на всю голову, сказали — будет рожать и учиться дальше, ребенка они воспитают сами. Полный пипец.

— У тебя не будет неприятностей, что ты ее изнасиловал?

Я неприятно поежился, опять вспоминая эти свои опасения.

— Нет, она походу про это никому не сказала...

Я просто озверел тогда, достали ее выкобенивания по самое не хочу. Я не такая, нельзя, как ты мне такое можешь предлагать, а вдруг кто узнает что я у тебя в рот брала?

— И что, пальцем у виска покрутят? Нина, тебе три годика что ли, все сосут!

— Не правда, я не такая...

Все начиналось неплохо, только муторно. Опять уговаривать зайти ко мне, опять уламывать раздеться. И каждый раз одно и тоже! Ну легли, думаю пора, просто ломается, сейчас всуну, и дальше все пойдет как по маслу. Так эта сумасшедшая так орать начала, что по носу пришлось треснуть. Пока она затихла я и успел с нее трусы стянуть и своего малыша вывалить.

Опять пришлось побороться, колени сдвинула и не дает. Пришлось еще раз пригрозить.

— Нина мало? Еще раз въебу, не зли меня, достала уже своим нытьем!

Думаю, удовольствия она не получила, так же как и я. Все вышло гадко, мерзко и скомкано как то. Не хочу вспоминать. Да еще это предохранение, нет у меня были запасены презервативы, уже давно купленные, но с этой возней я не мог ими воспользоваться, да и совсем из головы вылетело, честно говоря. Живешь на два мира и начинаешь запутываться.

Да она тоже, овца тупая, не знала куда идет! Дебилка, пора было давно таблетки начать пить, или после средства принять... Нет, эти бабы башкой вообще не думают, как можно так тупить! А потом все проблемы, которые из-за их тупости происходят, вываливают на голову своего парня. Беременность еще эта. Вот чего не хочу, так становится отцом, тем более в моем возрасте.

В мире покрова я просто отключил себе такую возможность, но здесь так не сделаешь, к сожалению. Вареник тоже чуть начала ныть про потомство, но увидела, что мне эти разговоры не нравятся и прекратила. Молодец она, понимает меня с полуслова и ни в чем не отказывает. Такую только девушку в жены и брать!

Словно прочитав мои мысли, Варя обратилась к затронутой в уме про себя теме.

— Андро, я здорова и готова родить ребенка. Мне неприятно тебе говорить об этом, но может быть дело в тебе? Ведь девочки тоже не предохранялись, я проверила и уже наказала их за ослушание, они против моего приказа хотели принести тебе сына раньше меня, но ни у одной ничего не вышло. Мензуркин говорит, у вас, господ, не так, как у нас...

Я отбросил с груди ее руку.

— То есть, я по твоему обманщик, лгу и притворяюсь?

Девочка испуганно забегала глазками и попробовала обнять меня руками за шею, чтобы поцеловать.

— Ты что, любимый, нет просто я...

Я сбросил ее руки еще раз.

— Что просто? Сколько про это говорить можно, не надоело? Ты такая же как и все — коза ебучая, думаешь только о себе, как подороже продать свою дырку!

Варя закрыла лицо ладонями и начала плакать. Я в раздражении встал и ушел не обращая внимание на ее мольбы и слезы.

Арифф похлопала в ладошки.

— Теперь, гладь покажи мне...

— Михаил Аркадьевич, посмотрите все я справки собрал?

Молодой Антон протянул майору тонкую кипу бумаг.

— Давай посмотрим.

Дядя Миша одел на нос очки и стал внимательно рассматривать документы.

— Вот с бумажками много времени и работаем, все должно учитываться, записываться, каждый чих. Специфика такая. Но нельзя забывать, что целью нашей работы все-таки являются живые люди, а не цифры раскрываемости на графике!

Парень молча кивнул, разумно соглашаясь со старым знакомым отца, помощи которого он ждал при устройстве на работу.

— Все вроде бы правильно, сейчас вместе поднимемся на второй этаж и поговорим с начальником отдела кадров.

Майор снял очки и внимательно посмотрел на лицо юноши.

— Считай, что на работу тебя уже приняли, но я не об этом с тобой поговорить хотел.

— А о чем, Михаил Аркадьевич?

Дядя Миша помолчал минуты две, как бы еще раз обдумывая все в голове лишний раз.

— О твоем отце. Время прошло, но ты должен знать, как дело было, лучше я расскажу, чем кто-то переврет. Это был не совсем несчастный случай.

Антон вжался в стул, внимательно слушая.

— Понимаешь, твой отец был очень рассудительным человеком, выдержанным, осторожным. И если бы это не произошло на моих глазах, я бы сам никогда не поверил в то, что должен тебе рассказать.

— Да, мы хорошо выпили, после охоты. На природе просыпается аппетит, хорошая компания была... Евгений и твой отец скажем так, немного конкурировали между собой. Шла такая здоровая конкуренция между ними. Если бы не тот случай, то или он, или твой отец был бы уже начальником райотдела.

Майор опять замолчал и пожевал губы. Парень снова промолчал и не задавал никаких вопросов.

— Я вот часто об этом думаю, и даже сейчас понять не могу, как это вышло? Ты же помнишь Евгения Владимирцева, отец часто к себе меня с ним приглашал?

Антон поморщил лоб, в его памяти всплыл образ человека с добродушным лицом с крупным мясистым носом.

— Вот, твой отец стрелял в него. Из ружья, я был в десяти метрах, и не успел бы выхватить оружие у него из рук. Приспичило отойти, отлить в кусты. Зараза. Поссорились они, ну как поссорились, обычная дружеская пикировка по работе. Как хуями обычно меряются, чтобы марку держать, но тут Евгешка с дури ляпнул что-то про твою мать, пьяный был. Отец схватился за ружье и выстрелил, ранил его в руку. Никто от него такого никогда не ожидал! Тут он опять ружье поднимает и целится уже в голову, Владимирцев закричал и выстрелил ему в живот. Печень задело, большая кровопотеря, даже не довезли до больнички.

У Антона на лице заходили желваки, но он по прежнему молча слушал. Дядя Миша спросил самого себя.

— Почему как назло они ружья не разрядили, отстрелялись же все уже? Вот как это, а?

— Где он?

Майор опять внимательно посмотрел на паренька, который вырос на его глазах.

— Нет его, неделю назад пришло известие, мертв. Мы тогда конечно руководству доложили, как дело было. Посуди сам, твой отец первый стрелять начал, чертовщина какая то, а у нас не дикий запад, да еще офицеры милиции! Оформили как несчастный случай, Евгению руководство предложило на выбор: или уволится или перевестись. Перевели в Дагестан, народ там другой, вот и нет перспективного подполковника полиции пятый день. Так вот!

— Все тему закрыли, я тебе все рассказал, как было все на самом деле. Ты парень взрослый и самостоятельный, должен знать. Отец был у тебя замечательным человеком, мы все гордимся им. А теперь, если не передумал у нас работать, пойдем представлю тебя...

Арифф поморщила красивый лобик, словно она была чем то расстроена, или вспомнила неприятный момент. Девушка наклонилась к кувшину с узким горлом, и запустив в него свою тоненькую ручку, достала голубой, попискивающий комочек слизи. Она облизнула его краешек, прежде чем откусить маленький кусочек, смакуя во рту приятный терпкий вкус.

Мать Нины в одной прозрачной ночной рубашке расчесывала короткие волосы у зеркала, она наклоняла при этом голову в сторону и поглядывала на пришедшего мужа, только что перекурившего на балконе перед сном. Через десять минут они лежали рядом, одеяло было сброшено на пол, ее ночнушка скомкана и задрана выше живота. Левая рука мужа, покрытая рыжими густыми волосами привычно лежит на ее гладко бритом лобке. Пальцы с синими татуировками крестов и колец перебирали губы, мяли мягкую, только что потребленную пухлую плоть и по одному проникали в скользкую щель. Она знала, что некоторые не любят чтобы их гениталии трогали после секса, но ей нравилось именно так, когда— то давно она сама клала его ладонь на свое лоно. Так это стало привычным их занятием после редкого теперь секса. Беременность дочери пробудила их чувства, немного угасшие в последнее время.

— Что сказал врач?

— Вторая неделя, ты правда считаешь, что ей можно рожать в таком возрасте?

— В каком возрасте? Посуди сама, а если будет осложнение после аборта, ты хочешь повторения нашей истории? Будет ждать чуда до сорока лет? Мы не хотим пожелать такого нашему единственному ребенку.

— Не сломаем мы ей этим жизнь? Проблемы с учебой, замужеством...

— Скорее наоборот, теперь больше думать головой будет, да и случайный человек с ребенком замуж не позовет. Пусть учится, ребенка сами воспитаем, он ей ничем не помешает. Главное здоровья чтобы хватило, сколько там нам осталось...

Женщина встала и первым делом подошла опять к зеркалу, расчесать растрепанные волосы, муж подошел к ней сзади.

— Подними.

Она послушно подняла край прозрачной рубашки, одевать которую он всегда требовал перед сексом. Ему нравилось лапать ее груди через тонкую, скользкую ткань, мять живот и тощий зад своими сильными руками. Он шлепнул ее ощутимо ладонью по жопе и поцеловал в губы, прежде чем идти в ванную, обмыть член под краном в раковине.

Нина лежала в своей комнате на левом боку, в позе эмбриона, который уже развивался у нее внутри. Малюсенький, меньше миллиметра комочек клеток, через три недели у него забьется свое сердечко. Девочка держала в руке телефон и смотрела на удачную фотографию с вечера в школе, где они так красиво танцевали вдвоем с Андреем.

За стеной ее родители шумно занимались любовью, от этих звуков хотелось еще сильнее сжаться под одеялом и обнять плечи руками.

Я пришел в себя в своей комнате, откуда пятнадцать минут назад ушел в мир покрова. Я так же лежал на левом боку, сжавшись как эмбрион и прижимал руками к животу выключенный шлем, с болтающимся шнурком. Для перехода между мирами мне уже не нужно было его ни только включать в комп, но даже одевать на голову. Я просто брал его в руки. Откинул одеяло и натянул трико, мне хотелось есть, я нервничал и хотел снять стресс поеданием большого бутера с колбаской.