Хозяйка бобового стебля (СИ)

Глава 29. Умений нет

— Я за всё это время ни разу не подумала о том, что хочу выкурить сигарету, — говорит уже Джеку, заходя во двор. — В своём мире баловалась.

— Так вон же, — кивает он в сторону каких-то кустов, — растёт. Скрути. Не табак, но тоже ничего.

— Да я к тому, что не хочу, а это же хорошо, — улыбается она. — Ты голоден?

— А-а, — тянет он, — понял, и правда хорошо. А я вот хочу… — вздыхает. — И есть тоже, да, зверски, — щёлкает Джек зубами.

— Ну, накуривать тебя в таком состоянии я не буду, уж прости. Даже по меркам средневековья это слишком. А еду вынесу скоро. Жди возле сарая, хорошо?

Она сдерживается, чтобы не потискать его ещё раз и заходит в дом.

Жаль, что магичить выходит спонтанно, на эмоциях. Было бы иначе, и проблемы разрешались бы куда быстрее.

Как только за ней закрывается дверь, мать подступает ближе с округлёнными горящими глазами и шепчет:

— Ну, что, он согласен?! — зачем-то вцепляется она в Женю.

Аннушка смотрит на них с лавки у окна и выглядит очень заинтересованной. Наверняка мать уже успела расписать ей во всех красках, какая замечательная жизнь их теперь ожидает.

— Согласен на что?

— На замужество, конечно!

Анна роняет смешок, и мать исправляется:

— На женитьбу, то есть. Что он сказал тебе? И… ты уж прости меня, — отводит она взгляд и кривится то ли от неловкости, то ли ещё чего, — но терять обоих не хочется, если можно оставить в семье всех! А Вилли на меня совсем не смотрит, — говорит она так, будто смотрит Сон…

— К сожалению нет, мама, — Женя старается не смеяться над бедной наивной женщиной. Даже как-то жалко становится. Но мужчина не кусок хлеба — им не поделишься, чтобы унять чей-то голод. — В этом плане всё у тебя так же, как и раньше, — решает, что так мать Джилл будет меньше переживать. Она ведь ничего не потеряла, по сути. И успела понадеяться всего несколько минут. — Может быть, Карсон всё-таки позовёт замуж меня, — произносит осторожно, — но сама понимаешь, что вовсе не обязательно, — нечего обнадёживать.

Та отступает с горестным видом, вздыхает, но загорается снова очень быстро.

— Ах, ну надо тогда, чтобы взял тебя! Надо убедиться, а Вилли пока придержать, как сейчас. Значит, Вилли его не особо смутил? Как же я рада! А сватов он когда пришлёт, не говорил? И, вот видишь, — гордо выпрямляется она и упирает руки в бока, — не зря я Карсона в тот раз угостила! Так и знала, что надо его задобрить, так и знала! Теперь-то будешь мать уважать и слушаться, будешь?!

Женя кивает, стараясь сохранить серьёзное выражение лица.

За столь короткое время она всё-таки как-то сжилась со своей ролью и теперь легче ориентируется во всём и не истерит.

Может быть, использование самодельного заклинания ещё так повлияло… Ведь ведьма говорила, что если не колдовать — плохо будет. Так может это работает в обе стороны?

Ну… или дело в Карсоне.

— Конечно, ты права, — улыбается она, — вот только я с его матерью говорила. Знаешь, что она мне сказала?

— Что? — тревожится она и потирает руки. — Давай, не тяни!

— Что будет лично проверять каждую невесту Карсона на хозяйственность. А ещё — посетит её дом. Познакомится с семьёй. И всё должно быть прилично. Сон-то не лыком шитый, ему жена нужна под стать. Мать его очень строгая в этом плане. Что будет, если увидит наш дом в таком виде? А корову? А то, что ты огородом называешь?

Услышав это, она плещет руками и принимается бегать по комнате, хватая попадающиеся на пути вещи и оставляя их в других углах, словно это может спасти положение.

— Какой ужас, ужас! А корова?! А это ты, — тычет в Женю пальцем с видом таким, словно вот-вот подбежит и ударит, — виновата! Надо было давно коровку продать! Беги сейчас на рынок, слышишь?! Хоть еды потом купим, к приходу гостей. А мы с Анной уборкой займёмся.

Нападки Женя пропускает мимо ушей. Хотя для неё это и несвойственно.

— Всё гнилое, как тут поможет обычная уборка? Спите бог знает как, нормального погреба я не видела, в полах щели. Там, где доски есть. Мебель лучше сразу сжечь. Корова — не главная проблема. А крыша как выглядит? Я была в городе — у других дома не такие.

— Но… подумаешь, солома сгнила и доски трухлявые… Не так уж и течёт она в дождь! А полы, так то от старости! Что ты хочешь, чтобы я полы тебе перекладывала? Иди скажи Вилли своему, что ремонт нужен!

— Сказать ему чинить дом для того, чтобы Карсон меня замуж взял? — всё же усмехается Женя.

— Вот дурная, — цокает мать языком. — Надеюсь, ты сейчас пошутила.

— Мы никого обманывать не будем. Хотя нет, не так… использовать никого не будем. Ты живёшь тут одна, с двумя детьми — пора уже научиться многое уметь. Как иначе в этом мире прожить? Нет, правда, как вы тут живёте?

Она не боится вот так возмущаться, потому что знает, что мать Джилл всё равно всё пропустит мимо ушей или поймёт по-своему.

— Надо чем-то заниматься, что-то выращивать, держать скот, торговать на рынке. Цветущий дом, ладно устроенный, вот что устроит мать Карсона. Не спорь только со мной. Давай лучше думать, как всё сделать. Попытаться надо. Нам от этого хуже не будет.

Конечно, стараться Жене хочется не ради того, чтобы выйти замуж за Карсона. Тут если только его в свой мир утащить, да и при такой возможности слишком много «но».

Когда всё получится, когда она вернётся домой, ей захочется знать, что эта семья не осталась в том же плачевном положении.

Конечно, всё зависит от матери Джилл… С её характером даже огромное поместье может превратиться в сарай. Но это ведь не повод опускать руки!

Жаль, она никогда не интересовалась ничем, что может пригодиться сейчас. Городская девочка от макушки до пят.

Но разве много ума надо, чтобы сделать небольшой ремонт, убраться, облагородить двор, откормить корову?

Которую надо продать, да… Но пока не объявился загадочный покупатель с бобами, нужно сделать всё возможное, чтобы она не померла.

А вот насчёт дома… Главная сложность в том, что где-то нужно достать материалы.

— Только не ругайтесь, — просит вдруг Анна.

Но мать лишь отмахивается от неё.

— Мы не ругаемся! Тут яйцо курицу учить вздумало. Ну да, ладно… Тогда, — говорит она Жене, — начинай. Давай, покажи мне, умная такая, как жить надо! Руки у тебя развязаны, я тебе и слова не скажу!

Ну, хоть на том спасибо.

— Деньги у нас есть?

— Нет, — отрезает мать. — Конечно же нет. Могла бы и попросить у своих женихов!

— Нельзя вечно надеяться на других. Ладно. Ты умеешь что-нибудь, может? — она садится на шаткую лавку и от волнения потирает ведьмин амулет, свисающий с шеи.

— Что, например? Лепёшки готовить умею вкусные, ты ведь знаешь. Испечь лепёшек к приходу гостей?

— Нет же… Я про… ну не знаю. Какое-нибудь умение, которое тебе может приносить деньги в будущем. Может, с пряжей что-то и шитьём или другим рукоделием? И в травах разбираешься? В этом духе, — в голосе её звучит усталость пополам с надеждой.

Мать думает усиленно, напряжённо морща лоб. И наконец качает головой:

— Нет, ничего… Но носочки штопать у меня получается. Подходит?

Женя хотела бы найти в ней хоть какой-то потенциал, чтобы помочь его раскрыть. Но увы.

Ладно, значит, эту мысль стоит придержать. Может, что-то подвернётся и для матери Джилл.

А пока нужно сделать несколько вещей — заменить сгнившие доски, забить щели, перестелить солому на крыше, как следует везде убраться. Сарай… сарай нужно перестроить.

Даже если Женя сможет это сделать сама, то во-первых, у неё нет нужных материалов, во-вторых, мать Карсона столько ждать не будет.

Оттянуть может и получится, но что делать с деньгами? Или взять у Вилли топор и пойти деревья рубить?

Ещё и о сказке забывать не стоит.

Что там должно было быть с великаном? Убить его, забрать его золото. Нечестно как-то выходит.

— Золото… — срывается с губ.

Она особо и не думала о богатстве над облаками. Слишком сильно была погружена в установку «я тут всего на пару дней, мне ничего не нужно, моя хата с краю».

А ведь помимо того, что это будет по сценарию сказки, выращивание бобового стебля приведёт ещё и к деньгам. Можно подновить домик, придумать способ обеспечить мать Джилл так, чтобы она не растратила всё в первый же день.

Да и… ведьме нужно было золото. Женя, конечно, «украла» одну безделушку из дома Сона — маленький ножичек, но подойдёт ли он?

— Что, золото? — настораживается мать. — Ты нашла золото и молчишь?!

— У нас будет еда? — начинает прыгать вокруг них радостная Анна. — Золото!

— Во сне снилось, — отговаривается Женя.

В животе начинает неприятно ныть.

— А что, еды опять нет? Как раз хотела что-нибудь приготовить для начала.

— Для какого ещё начала? — начинает сердиться мать. — Я что-нибудь состряпаю, а ты делами займись! Или коровку проведай, что ли. В огороде покопайся.

Женя качает головой.

— Покажи, что есть из продуктов.

— Ну… муки вот немного, косточек для супа, морковь и горстка пшеницы есть, — перечисляет мать, кивком указывая куда-то в сторону.

— А мясо?

Женя поднимается.

— Уже нет. Вилли мог бы и чаще приносить уток и зайцев, — говорит так, будто отчитывает Женю за жениха.

Вот от таких противоречий в суждениях родителей и берутся потом дети с пограничным расстройством личности, не знающие, куда себя деть, как себя сдерживать и как вообще жить.

На её характер, наверное, ещё как повлияла семья. Что же говорить о Джилл? Не зря бедняжка готова была сбежать в неизвестность с первым встречным.

Кстати о нём — его кормить надо.

— Ладно, готовь сама, я проверю корову, да правда отправлюсь на рынок после завтрака.

С этими продуктами возиться нет никакого желания. Морковь гниловатая, зерно подозрительное… Нужно будет придумать что-нибудь.

Она только захватывает для лиса несколько костей и выходит на улицу.

Джек встречает её у крыльца.

— Ну, что, как там, всё нормально? — едва ли не виляет он хвостом.

— Тебе придётся охотиться, чтобы добыть для нас мясо, — шутит она, поднося к его морде ладонь с косточками, когда они отходят дальше. — Говорила же ждать у сарая!

— Там фоняет, — отвечает он с набитым ртом и с шумом разгрызает кость. — Уф, дожил, жру, как пёс какой-то… Расколфуй меня, Женья!

Она решает попробовать. Переместить же получилось. Зажмуривается, пытается придумать заклинание, воображает мысленно то, как он возвращает себе человеческий вид — и ничего не происходит.

— Увы. Но я забегу к ведьме обязательно. Скоро мы всё решим, Джек.

Она поит корову, привязывает её к месту, где много травы и с выбежавшей из дома Аннушкой проходится по участку, прикидывая его размеры и степень запущенности.

— А какой сейчас месяц? — спрашивает как бы в шутку, надеясь, что ребёнок-то не станет заострять на странности внимание.

— Что? Лето, — отвечает она, отчего-то внимательно-внимательно разглядывая её.

Женя смеётся.

— Ладно, а огород у вас когда сажают? Может, успеем ещё землю в порядок привести? Как думаешь?

Вот в чём дело — с маленькой девочкой и то разговор выходит продуктивнее, чем с её матерью…

Как вдруг на глаза ей попадается Джек, который по какой-то причине прекращает прятаться и… выползает? Выползает на тропинку и ложится там в странной позе, протягивая задние лапы, будто кто-то успел огреть его палкой и забить.

Или будто Женя случайно прокляла его во второй раз…