Хозяйка замка Уайтбор

Глава 3

После чрезвычайно церемонного обеда мой напарник отбыл обратно в Триверс (с немалым облегчением, я полагаю), оставив меня обживаться на новом месте. Миссис Дэвис приготовила мне спальню в правом крыле замка, почти в самом конце длинного коридора. Моя усталая голова была не в состоянии запомнить маршрут. В памяти отложилось только, что идти до комнаты пришлось долго, и по пути мы миновали несколько тёмных лестниц. Замок чутко прислушивался к нашим шагам, отмечая их гулким эхом. В этих каменных лабиринтах немудрено заблудиться!

– Здесь вам будет спокойно, мисс, – говорила экономка, пока маленькая смуглая горничная застилала постель. Простыни, нагретые у каминной решетки, хлопали, как белые паруса.

– Надеюсь, привидения меня не побеспокоят, – пошутила я. В таком древнем замке они просто обязаны быть! Я подумала о целой череде предыдущих владельцев этой кровати, на которой мне предстояло провести ночь.

– Вряд ли, – невозмутимо отозвалась миссис Дэвис. – Белая Леди редко удостаивает нас своим посещением. В основном она обитает на чердаке или в башне Корвин. Ей нравится уединение.

«Это наверняка шутка! – подумала я. – Не можем же мы всерьёз обсуждать манеры и привычки домашнего призрака, да еще в присутствии слуг!»

Я оглянулась в сторону кровати, закрытой тяжелым бордовым балдахином, но горничной там уже не было. И когда она успела выйти? Я выглянула в коридор. Вдалеке, смутно освещенная стоявшим на полу фонарем, хрупкая девушка добросовестно обметала стоящие в нише старинные доспехи. Метёлка так и мелькала в её смуглых руках. Расторопности и проворству здешних слуг можно было только позавидовать!

Собираясь вернуться к миссис Дэвис, я остановилась на пороге, а потом снова выглянула в коридор. Абсурдная мысль, но мне вдруг показалось, будто скамья, стоявшая в нише окна напротив моей комнаты, отрастила себе лишние ноги.

Ниша была пуста. Я моргнула несколько раз – скамья исчезла! Что за чудеса?

– С вами всё хорошо? Принести вам стакан молока перед сном? – предложила экономка.

Речь ее звучала мягко и добродушно, но лицо оставалось на редкость бесстрастным и безвольным, как у тряпичной куклы. Словно это было не человеческое лицо, а лишь набросок, ожидающий, что ему сообщат какие-то чувства.

Пересилив внезапный страх, я улыбнулась:

– Не нужно, спасибо. Спокойной ночи.

– Доброй ночи. Спите крепко.

Миссис Дэвис вышла, шурша накрахмаленными юбками. Теперь можно было как следует осмотреться в своих владениях. Подойдя к окну, забранному круглыми «лунными» стёклами в свинцовом переплете, я толкнула неподатливые створки. Лицо и руки сразу съёжились от холода, взгляд провалился в темноту. Комната выходила на замковый ров. В нижних этажах кое-где светились тёплые огоньки, но высокие башни, иссеченные ветром, угрюмо чернели, утопая в низких облаках.

– Я могу разобрать ваши платья, если хотите, – прозвучало вдруг за спиной.

От неожиданности я подскочила. В дверях смежной комнаты, куда мы сгрузили все чемоданы, стояла давешняя горничная, держа стопку нижних юбок. Ее руки, погруженные в ворох белых кружев, казались хрупкими коричневыми веточками. Я ошарашенно перевела взгляд на дверь, ведущую в коридор. Не могла же девчонка раздвоиться!

– Как твое имя?

– Меня зовут Тернер, мисс. Элспет Тернер.

– Я же недавно… да чего там, только что видела тебя в другом конце коридора!

Поколебавшись, она ответила:

– Наверное, это была моя сестра, мисс. Мы с ней обе служим здесь.

Ну конечно! Почему такая простая мысль сразу не пришла мне в голову? Я ведь уже знала одну пару двойняшек! Селия и Селина, мои подруги, тоже обладали удивительным внешним сходством, зато их характеры отличались, как небо и земля. Это всё замок виноват в моих страхах! Его мистическая атмосфера с непривычки действовала на нервы. Да ещё с пустошей наползал странный туман, в котором мне настойчиво мерещились отголоски волшебства…

Сделав книксен, Элспет ушла, оставив меня готовиться ко сну. За окном разгулялся ветер, вытряхивая душу из деревьев и бросая в стекло горсти ледяных капель. К счастью, в кровати обнаружилась заботливо приготовленная грелка. В Думанон пришли рождественские шторма… Надеюсь, Уолтер доберется благополучно! С его-то добросовестностью вряд ли он станет пережидать непогоду в Триверсе или Босвене! Нед Уолтер получил от мистера Тревора чёткий приказ: доставить меня в замок и сразу вернуться обратно, а он у нас имел дурную привычку понимать приказы буквально…

От Уолтера мои мысли перекинулись к Агате, тоскующей в далеком Эшентауне, потом – к безмятежно-счастливой Селине… Вдруг вспомнился один забавный обычай, я, немного стесняясь, прошептала в подушку: «Чур, на новом месте приснись жених невесте».

Было бы так чудесно увидеть Кеннета, хотя бы во сне, хотя бы на минутку! С этой мыслью я задремала… и приснился мне мистер Лайбстер.

***

Проснулась я оттого, что на меня давил холодный лунный свет. Ночью небо очистилось, и луна единовластно царила на нем, обливая крыши Уайтбора голубоватым свечением. Злясь на дурной сон, я сердито взбила подушку и закуталась в одеяло. Мне было холодно, но этот холод шёл изнутри. Мистер Лайбстер всегда вызывал у меня возмущение, смешанное со страхом. Хуже этого сна было бы только встретить его наяву!

Кроме меня и других «ищеек» больше никто не знал, что на самом деле «мистер Лайбстер» был вовсе не секретарём сацилийского посольства, а сидом с Той Стороны. Встреча с ним ничего хорошего не сулила. В прошлый раз он пытался втянуть меня в какие-то интриги, но потом отступился. По крайней мере, я на это надеялась.

Снова заснуть было страшно. Так я и просидела в постели до утра, завернувшись в одеяло и думая о разных вещах. Когда квадрат окна посветлел, и комната вокруг постепенно обрела очертания, я решила заняться делом. Пора мне по-настоящему познакомиться с замком! Особенно манили старые башни, с верхушки которых можно было осмотреть все окрестности.

Слуги, вероятно, уже поднялись, но на верхних этажах еще царило безмолвие. Я тихонько шла по изгибающемуся переходу, но остановилась, различив за дверью чей-то сбивчивый шепот. Два тоненьких голоска взволнованно обсуждали что-то между собой:

– Ты видела ее глаза? А кожа, бледная, как снятое молоко? Она наша!

– Хозяин рассердится.

– Может быть. А вдруг хозяйка будет лучше?

Развернувшись, я на цыпочках двинулась в обратную сторону. Понятия не имею, о чем шла речь, но сейчас мне не хотелось встречаться со слугами и терпеть их любопытные взгляды. Поищу другую лестницу, благо их здесь десятки.

Вскоре я нашла то, что искала: тесный каменный колодец, в котором виток за витком поднимались в высоту узкие ступени. Здесь было уютно и тихо. Замечательно! На миг меня охватило острое чувство предвкушения, словно в детстве, на пороге старого дома, манящего неведомыми сокровищами и духом приключений.

Подъем дался нелегко. Я совсем запыхалась, когда лестница привела меня наконец к низкой двери, обитой древними гвоздями с квадратными шляпками. Ее запирала щеколда, такая тяжёлая, что я еле смогла её отодвинуть. Пригнувшись, чтобы не разбить лоб о притолоку, я переступила порог – и очутилась на чердаке. Широкое пространство было всё расчерчено полосами белёсого света. Высоко над головой плыли по воздуху гигантские стропила. Возле стен сгрудились сундуки, рваные ширмы, какие-то мешки, ящики, обломки… Это было кладбище покинутых, ненужных вещей. Дневной свет едва пробивался сюда сквозь немытые окна и трещины в покоробленном дереве.

Здесь царило запустение и лёгкая невесомая печаль. Толстый слой пыли укрывал все вокруг, разлегшись на тёмных крышках сундуков, на мягких подушках кресел, обитых истёртым шелком, цвет которого уже нельзя было определить. Я пробралась к окну, оставляя на полу чёткую цепочку следов. Впечатление такое, что сюда сто лет не заглядывала ни одна живая душа.

Внизу под окном теснились разномастные кровли, покрытые черепицей. Кое-где в ней зияли прорехи. Ещё ниже виднелась часть угловатого дворика размером не больше носового платка, где суетились человеческие фигурки размером с наперсток. За горой Уайтбор, на которой был выстроен замок, простирались пологие спины холмов, полускрытые туманом, да тянулась колючая полоска Кардинхэмского леса.

Вдруг по стене чердака наискось метнулся крапчатый, пятнистый свет, будто кто-то решил поиграть в «солнечные зайчики». Только солнца снаружи не было. Стояло обычное зимнее утро, когда кажется, что в воздухе разлита тишина, и сонное небо безмятежно переглядывается с землёй.

Мне показалось, что в тёплую, задумчивую дремоту этого места вкралась тревожная нотка. Уж не призрак ли решил напомнить о себе? Как её там, Белая Леди?

– Миледи? – тихо позвала я, чувствуя себя довольно глупо. Раньше мне как-то не приходилось общаться с привидениями голубых кровей.

В ответ – тишина. Лишь качнулись в углу лохмотья роскошной паутины, свидетельствующей о многолетнем неустанном труде пауков.

– Есть тут кто-нибудь? – спросила я громче. И чуть не вскрикнула, заметив на пороге знакомую щуплую фигурку. Девушка стояла, смирно сложив руки-веточки на чистейшем белом переднике. Это была Элспет. Или, возможно, ее сестра.

– Хозяин привык завтракать в девять, – произнесла она извиняющимся тоном. – Мы никак не могли вас найти.

«Ну еще бы. Как она вообще ухитрилась меня отыскать?!»

– Что ж, тогда не будем заставлять его ждать, – улыбнулась я. – Только на минутку загляну к себе.

Девушка нерешительно помотала головой, вперив в меня яркий взгляд, в глубине которого угадывалась жалость:

– Я бы на вашем месте поторопилась, мисс. Иначе лорд Робин может здорово рассердиться.

***

Завтрак накрыли в «рыцарской» гостиной. Комната была такой длинной, что стол, рассчитанный на пятьдесят человек, казался маленьким островом, потерявшимся в её прохладных глубинах. Толстые колонны подпирали расписной потолок. Там, среди облупившихся голубых облаков, плавали мифические герои в довольно напыщенных позах, демонстрируя свои подвиги. Одну стену целиком занимали высоченные окна, украшенные витражами, зато противоположная стена, в середине которой торчал огромный камин, щеголяла голой каменной кладкой, отчего казалась ободранной и нелепо пустой.

За столом сидели двое: Робин Уэсли и его экономка. Блеклая фигура миссис Девис в неярком утреннем свете выглядела почти бесплотной. Мой дядя своей «приветливостью» мог поспорить с грозовой тучей:

– Наконец-то вы появились, – желчно произнес он. – Я не потерплю неаккуратности в своем доме, тем более от такой незначительной особы!

– Прошу прощения, – ответила я кротко, не желая начинать утро со ссоры.

Откуда мне было знать, что лорд Уэсли так чувствителен к расписанию? Я спешила как могла, задержавшись лишь на минуту, чтобы умыться и смахнуть с волос паутину, которой обзавелась после посещения чердака. Не могла же я выйти к завтраку с грязным лицом!

Дядя явно хотел продолжить воспитательную речь, но тут солнце наконец прожгло путаную пряжу туч и выпустило лучи, разом ворвавшиеся в двадцать витражных окон. Сразу стало понятно, почему художник оставил противоположную стену пустой: солнечные блики расцветили ее сотнями блесток алого, синего и золотистого цвета. Я невольно ахнула:

– О, как красиво!

Пробурчав какое-то ругательство, дядя резко махнул рукой замершей у дверей служанке, приказав, чтобы подавали еду. Завтрак прошел в молчании. Миссис Дэвис отрезала ножом крошечные кусочки сладкого пирога и клала их в рот заученными жестами, словно кукла. Робин Уэсли безмолвствовал, озирая выставленные перед ним яства: варенья и желе в вазочках, крашеные вареные яйца, сложенные горкой ломти хлеба, источавшие приятный аромат, пузатый кофейник, в котором отражалось его причудливо искаженное лицо. Судя по задумчивому хмыканью и изредка подрагивающей левой брови, мысли лорда Уэсли бродили где-то далеко. Но когда его взгляд случайно задевал меня, в глазах снова вспыхивал жутковатый тлеющий огонек.

Я готова была поддержать беседу, только с чего начать? «Знаете, по дороге к вам мне удалось раскрыть одно маленькое преступленьице» – нет, об этом лучше не вспоминать. «Кажется, я только что столкнулась со здешним привидением» – тоже не самое удачное начало разговора. Жуя кусок тоста, безвкусный, как бумага, я с тоской вспоминала уютные завтраки на Гросвен-стрит. Миссис Бонс по утрам никогда не ломилась в наши спальни, заставляя нас подниматься ни свет ни заря! Она просто оставляла блюда под крышками на буфете, на специальных подставках с маленькими горелками, чтобы мы могли сами выбрать себе, что хотели.

Покончив с завтраком, дядя отложил салфетку и устремил взгляд на меня. В этот момент он был разительно похож на мистера Тревора, который точно так же хмурился, стоило мне совершить какой-нибудь промах. Уэсли даже, пожалуй, превосходил его в суровости. Закашлявшись от смущения, я одним глотком допила весь кофе, оставшийся в чашке.

– Итак, – веско сказал лорд Уэсли. Посмотрел сквозь экономку, и та, пожелав нам приятного утра, поспешила покинуть трапезную.

– Итак, обсудим наши дела. Вы не можете оставаться в этом замке. Однако позволить вам жить одной я тоже не могу. И, конечно, совершенно недопустимо, чтобы вы продолжали работать у мистера Тревора, при всём моём уважении.

Я всем видом изобразила вежливое внимание. Интересно, к чему он клонит.

– Вам необходимо выйти замуж, и поскорее. Я намерен позаботиться об этом. В пяти милях отсюда, в поместье Хоппер живет миссис Полгрин, имеющая трех дочерей на выданье. Где трое, там и четверо. Полагаю, она не откажется вывести вас в свет в обмен на некоторые услуги.

Ну вот, приплыли. Мне опять навязывали роль дебютантки! Правда, это будет не так, как в Эшентауне, где мне приходилось осваивать тонкую науку кокетства под чутким руководством леди Элейн. Тогда это было понарошку, а дядя явно вознамерился взяться за меня всерьез! Следовало поскорее исправить возникшее недоразумение:

– Я благодарна вам за заботу, милорд, но в этом нет необходимости. У меня уже есть жених, и он скоро должен сюда приехать.

В первый раз за все утро дядино лицо просветлело. Вместо брюзгливого безразличия на нём отобразилось сначала облегчение, а затем – легкое беспокойство.

– Мистер Тревор, вероятно, забыл упомянуть об этом, – сказал он с удивлением в голосе. – Кто же ваш избранник?

– Сэр Кеннет Фонтерой, – храбро сказала я, надеясь, что небеса не накажут меня за самонадеянность. Что я буду делать, если Кеннет появится здесь через месяц, горячо поблагодарит меня за спасение и исчезнет?

– Вот как?! Хм…

Недоумение в дядином голосе показалось мне обидным.

– А что? – запальчиво спросила я. – Вам кажется странным, что человек его достоинств и положения заинтересовался скромной особой вроде меня?

– Нет, почему же. – Тонкие губы изогнулись в саркастической улыбке. – Мне известно, что вкус лорда Фонтероя в отношении женщин никогда не отличался изысканностью.

От этого оскорбительного замечания мои щеки полыхнули жаром. Я резко вскочила, жалея, что не обладаю способностью мгновенно придумывать достойные ответы. Как правило, они приходят мне в голову гораздо позже. Дядя тоже поднялся, не сводя с меня глаз:

– Неужели вы думаете, – произнес он негромко, но со сдержанной яростью, – что я позволил бы женщине из рода Уэсли выйти замуж за светского хлыща, имя которого годами не сходило со страниц скандальных хроник?!

Я не сразу поняла, что он имел в виду. Кеннет – и скандальные статьи? Какие? Когда? Потом до меня дошло:

– Но это было десять лет назад! С тех пор он изменился!

– Неужели? Позвольте вам не поверить. Я запрещаю вам даже думать о Фонтерое. Возможно, он был бы неплохой партией для Энни Фишер, однако он недостаточно респектабелен для Анны Уэсли.

У меня на языке вертелась сотня колкостей, но пришлось напомнить себе, что ссора с дядей никому из нас не пойдёт на пользу. Я решила с достоинством покинуть столовую, ограничившись уклончивым ответом:

– Мне нужно подумать.

Лорд Уэсли, однако, успел поймать меня за запястье. Для таких хилых рук, как у него, хватка оказалась неожиданно сильной:

– Мы сегодня же нанесем визит миссис Полгрин. Будьте готовы к трём.

Выйдя в коридор, я едва сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью. Неужели он так зол из-за утреннего опоздания? Из-за такой мелочи?! Нет, здесь явно крылось что-то еще… Мне казалось, что за дядиными нападками кроется нечто большее, чем нормальное раздражение человека, на которого без предупреждения взвалили новую обузу.

В безопасной тишине своей комнаты я с размаху села на кровать и грустно рассмеялась. Всё-таки ситуация получилась комичная! Целую неделю я изводила себя переживаниями, что недостаточно хороша для лорда Фонтероя. А оказывается, с точки зрения дяди, это Кеннет недостоин меня!

Хотелось запустить чем-нибудь в стену, чтобы выплеснуть злость, но в моё отсутствие комнату аккуратно прибрали, и совесть не позволила устраивать беспорядок. Пока я изнывала в столовой за завтраком, чья-то невидимая рука успела застелить постель, вычистить камин и заново развести огонь. Элспет, конечно. На каминной полке стояла маленькая жестяная ваза с одуванчиками. Одуванчики! В январе! Интересно, где она ухитрилась их раздобыть? Даже если в замке имелись оранжереи, лорд Уэсли – точно не такой человек, чтобы разводить там весенние цветы. Ему больше подошла бы коллекция кактусов.

Как бы я ни храбрилась, дядино отношение к Кеннету представляло серьезную проблему. Формально лорд Уэсли считался моим опекуном, и если он будет решительно против нашего брака, нам с Кеннетом придётся сбегать из Уайтбора в почтовой карете, словно каким-нибудь романтическим героям. Сомневаюсь, что он на такое пойдёт. Кеннет так щепетилен в вопросах чести, что наверняка решит добиваться моей руки официальным путем.

«Это если он вообще будет тебя добиваться, – прозвучал в сознании ехидный голосок. – Может, он наоборот обрадуется, когда Уэсли даст ему от ворот поворот!» Я сердито отбросила эту мысль.

Если я хочу выжить в Уайтборе, мне необходимо в кого-то верить.