Христианство в Китае: история и современность

Во второй половине XIX века христианство заняло настолько значимое место в Китае, что крупнейшие народные движения и восстания в стране были тесно связаны с этой религией. Такая ситуация была обусловлена тем, что активное распространение христианства совпало с циклическим династийным кризисом, который наложился на системный кризис, вызванный промышленной революцией в Европе.

3.1. Хун Сюцюань и восстание тайпинов

Интереснейшей страницей истории Китая, напрямую связанной с распространением христианства, стало восстание тайпинов. Крупнейшее в истории страны восстание отразило духовный надлом народа, вызванный поражением от англичан в опиумной войне 1840–1842 годов. Война по масштабам китайской истории была небольшой, но Поднебесная империя была побеждена «варварами», и не теми «варварами», что познали и приняли ценности «срединной культуры», а «заморскими чертями». «Страна ученых», «потомки Вэнь–вана и Конфуция» оказались бессильными перед последователями «Учения Иисуса». Неслучайно, что именно христианство («религия победителей») было положено в основу идеологии не только самого мощного, но и самого радикального по своим целям и проведенным преобразованиям народного движения в Цинской империи.

Идеологом движения и руководителем восстания тайпинов был Хун Сюцюань (1813–1864), родившийся недалеко от Гуанчжоу в семье хакка [328]. Его отец, глава большого клана, дал сыну образование, но ученая карьера Хун Сюцюаня, четырежды безуспешно сдававшего экзамены, не сложилась. Во время посещения Гуанчжоу Хун Сюцюань познакомился через миссионеров с основами христианства [329]. В 1837 г. в Гуанчжоу, после тяжелой болезни, сопровождавшейся «видениями», «восхождением на Небо», он прочитал книгу первого ученика Роберта Моррисона Лян Афа «Чистые слова, увещевающие мир». Позднее, в 1847 г. Хун Сюцюань несколько недель изучал Библию у миссионера–баптиста И. Робертса [330], принял веру в Бога Шанди и создал учение «Бай шанди цзяо» «Учение о верховном Владыке». Вскоре Хун Сюцюань «дополнил» Библию «третьей частью» «Последним заветом» [331].

После знакомства с книжкой Лян Афа будущему тайпинскому лидеру в своей родной деревне удалось увлечь своим учением лишь двух человек двоюродного брата Хун Жэньганя [332] и коллегу–учителя Фэн Юньшаня. Для поисков сторонников Хун Сюцюань в 1844 г. направился в соседнюю провинцию Гуанси. В это время было создано Общество поклонения Богу (Бай шанди хуй) и начата проповедь, призывающая построить Государство Небесного благоденствия (Тайпин Тяньго) [333]. Сам Хун Сюцюань почти сразу вернулся в родную деревню, где занимался написанием религиозных трудов [334]. Главный догмат учения заключался в следующем: «Не поклоняйся идолам и злым духам, поклоняйся только праведному духу Верховного владыки, верь и поклоняйся Христу и тогда получишь вечное блаженство в раю» [335]. В Гуанси, краю горнорабочих, ссыльных и национальных меньшинств была найдена социальная база нового учения и сложилось ядро новой организации. Наиболее видным деятелем созданного общества, кроме самого Хун Сюцюаня, стал угольщик Ян Сюцин, объявленный первым апостолом и разделивший полноту светской и духовной власти в религиозной общине [336]. К 1849 г. эта религиозная организация уже насчитывала до 10 тыс. человек.

В 1847 г. Хун Сюцюань уехал в Гуанчжоу, чтобы под руководством миссионера Робертса продолжить знакомство с христианством и прочитать Библию. Однако сотрудничество с протестантской миссией не наладилось, и Хун Сюцюань вернулся в Гуанси [337]. Там, на горе Цзыцзишань была создана база религиозной секты. Хун Сюцюань и его последователи стали разрушать окрестные кумирни [338]. В январе 1851 г. движение тайпинов переросло в войну против правящего режима. 11 января в местечке Цзиньтянь было объявлено о начале войны и основании тайпинами собственного государства [339]. Отправляясь на север, восставшие сожгли свои дома и имущество. Формирование государственных институтов произошло в городе Юнъане, на севере Гуанси, где тайпины стояли почти год. В сентябре 1851 г. в этом городе состоялось официальное провозглашение государства Тайпин Тяньго [340].

Выдвинутые восставшими идеи и принципы, опирающиеся на христианство, не были поддержаны основной массой местного крестьянства. Уже в начале 1852 г. тайпины встретили серьезный отпор со стороны отрядов сельской самообороны и правительственных войск, не смогли взять города Гуйлинь и Чанша, а в боях погибли два тайпинских вана Фэн Юньшань и Сяо Чжаогуй. В январе 1853 г. был взят крупнейший экономический и административный центр среднего течения Янцзы город Учан. Далее тайпинская армия двинулась вниз по реке Янцзы, захватывая прибрежные города и вовлекая в свои ряды новых членов. Численность тайпинских войск достигла миллиона человек, массы людей приветствовали эту армию, так как, соблюдая жесткую дисциплину, они не грабили, но целенаправленно уничтожали налоговые реестры, долговые обязательства и арендные договоры. Тайпины объявляли об освобождении крестьян от налогов на три года, убивали или выгоняли чиновников и ученых, отбирали имущество у богатеев. 19 марта 1853 г. восставшие захватили «южную столицу» Китая Нанкин и переименовали ее в Небесную столицу (Тяньцзин). Тайпины планировали захватить Пекин и распространить свою власть на весь Китай [341]. Однако их власть сохранялась лишь в тех местах, где стояла армия. Например, через десять дней после захвата Нанкина к этому городу подошла и антитайпинская армия, шедшая следом и ликвидировавшая их преобразования от самой Гуанси.

К середине 50–х годов XIX века Тайпинское государство приобрело законченный вид. Согласно основному закону этого государства «Земельному закону Небесной династии» [342] управление строилось по военному образцу на принципах единоначалия. Государство Тайпин Тяньго было теократическим, предполагалось полное слияние института церкви и государства. Глава государства был главой церкви, а низший чиновник лянсыма одновременно являлся низшим священнослужителем. Посещение церкви было обязательным [343]. Все местные церкви по очереди должны были посещать и вышестоящие начальники, выполняя обязанности священников. Всю систему социально–экономических отношений в деревне тайпины попытались построить на принципах военного коммунизма, принудительно введя полное отчуждение от производителя средств производства и продуктов его труда, что перекликалось с идеями примитивного христианского эгалитаризма. Такая же политика проводилась в городе.

Полное равенство понималось тайпинами своеобразно. Запрет индивидуальной собственности на средства производства, на личную собственность, на распоряжение продуктами собственного труда привели к тому, что основным источником существования стали выдачи из «священных хранилищ». Однако «христианского равенства» там не было. Например, тянь–вану ежедневно было положено 5 кг мяса, начальнику области 250 г, а низшим чиновникам, не говоря уже о солдатах, мясо вообще не полагалось. Еще более интересной представляется политика тайпинов, направленная на уравнение мужчин и женщин. Женщины уравнивались с мужчинами в политическом и экономическом отношениях, в части и прав, и обязанностей. В Китае, где традиционно женщина по возможности освобождалась даже от работы в поле, не говоря уже от активного участия в общественных работах, тайпины заставили всех представительниц «прекрасной половины» на равных нести все тяготы построения нового общества и его защиты. Женщины не только обрабатывали землю, но направлялись на работу в общественные мастерские и призывались в армию [344]. Тайпины, очевидно, понимали, что первым источником неравенства и собственности было половозрастное разделение труда. Именно с этим неравенством они боролись наиболее последовательно, и эта последовательность доходила до крайностей [345]. Они запретили и брак до «полной победы тайпинизма» [346]. Исключения были сделаны лишь для тайпинской элиты, и Хун Сюцюань даже сделал «поправку» в Библии: «Ныне есть священное указание Бога, что высшие чиновники не ограничиваются одной женой» [347]. Равенство предполагало не только равные обязанности, но и, по возможности, раздельное существование мужчин и женщин. Это касалось даже обрядности, согласно закону «мужчины и женщины следуют в церковь раздельно».

Во второй половине 1856 г. тайпинское общество и государство поразил глубокий кризис. Внешне он проявился во взаимном истреблении руководства государства и кадровых тайпинов. По свидетельству современников, в 1856 г. реальная власть в Нанкине оказалась в руках Ян Сюцина. который еще в 1854 г. обратился от имени Бога с призывом изменить отношение к Конфуцию и конфуцианству, доказывая вопреки учению Хун Сюцюаня полезность этого учения для Китая. Вэй Чанхуй якобы по приказу Хун Сюцюаня в сентябре 1856 г. убил Ян Сюцина с несколькими тысячами его сторонников. Вскоре и сам Вэй Чанхуй и многие тысячи его сторонников были убиты, а Ши Дакай вместе со своими единомышленниками летом 1857 г. бежал в Сычуань. Таким образом, во второй половине 1856 г. в междоусобной борьбе в Нанкине были уничтожены несколько сотен тысяч человек [348]. Из шести ванов, основавших Тайпин Тяньго, остался один Хун Сюцюань, который давно был не лидером, а символом движения. К власти пришли фаворит тянь–вана и его родственники, а вскоре реальным лидером стал его двоюродный брат Хун Жэньгань, приехавший в 1859 г. в Нанкин из Гуандуна. Таким образом, в течение года тайпинское общество самоуничтожилось, оставив своим «примазавшимся наследникам» название и внешние атрибуты Тайпин Тяньго.

После кризиса 1856 г. Тайпинское государство вступило в заключительный этап своего существования. В 1859 г. новый главный министр Тайпин Тяньго Хун Жэньгань подверг ревизии основы вероучения тайпинов. Он заявил, что Небесный Отец повелел не отбрасывать книги Конфуция и Мэн–цзы, так как их учение находится в гармонии с «небесными принципами» [349]. После кризиса в Тайпин Тяньго больше не пытались проводить социальных экспериментов [350]. Государство в последние годы существования приобрело формы традиционной китайской империи [351]. Хун Жэньгань предлагал провести ряд репрессивных мер: запретить употребление опиума, вина и табака; закрыть буддийские и даосские монастыри, вернуть к мирской жизни монахов, а их книги сжечь; упразднить уличные зрелища, буддийские посты и даосские церемонии; положить конец деятельности гадальщиков–геомантов; искоренить «вредные», то есть нерегламентированные властью учения.

Признавая, что из‑за своей ксенофобии Китай «уподобился тяжелобольному, у которого произошла закупорка кровеносных сосудов и в организме прекратилось кровообращение», Хун Жэньгань верил в спасительную силу христианства и считал, что для оздоровления страны «вначале нужно осуществлять воспитание людей при помощи десяти заповедей и лишь потом прибегать к помощи государственных законов».

Тайпинские социальные эксперименты и нетерпимость к традиционным китайским ценностям вызвали мощное противодействие в китайском обществе. Согласно историческому преданию, в самом начале восстания тайпинов, во время осады Чанша, Хун Сюцюань встречался с Цзо Цзунтаном, предлагавшим совместную борьбу против маньчжуров, но под традиционными лозунгами, а не христианскими. Однако договориться о совместных действиях двум китайским лидерам не удалось, и они оказались по разные стороны баррикад [352]. Народное движение против тайпинов в форме организации отрядов сельской самообороны, возглавляемых традиционными китайскими авторитетами, началось сразу же после начала восстания [353]. Уже весной 1852 г. отряды самообороны, известные как «хунаньские молодцы», во главе с Цзэн Гофанем нанесли первые поражения тайпинам и не пустили их армию в Чанша. Другим крупным формированием антитайпинского ополчения стала «хуайская армия» во главе с Ли Хунчжаном, сформированная в провинции Аньхой [354].

Неоднозначно складывались взаимоотношения между тайпинами и странами Запада. В период восстания иностранцы не прекратили своей экономической деятельности в бассейне Янцзы, более того, именно в эпоху Тайпин Тяньго русские купцы освоили этот район и обосновались в Ханькоу. Наиболее активно участвовали в событиях англичане, но и они официально объявили нейтралитет.

В 1853 г. в Нанкин прибыла английская дипломатическая миссия во главе с британским посланником и губернатором Гонконга Бонхэмом. Во время визита к тайпинам летом 1854 г. британского судна капитана Меллерша, экипажу которого не было позволено высадиться на берег, произошел своеобразный диспут, во время которого стороны обменялись мнениями по самым разным вопросам. После этого Ян Сюцин объявил от имени Бога, что Библия иностранцев содержит много ошибок и ее не надо распространять[355].

Тайпины надеялись на поддержку Запада, делая ставку на религиозный фактор, но не забывали напоминать, что Хун Сюцюань является верховным правителем всех стран и народов. Действительно, многие протестантские миссионеры сочувствовали восставшим и посещали их руководителей [356]. Пресвитерианский миссионер У. Мартин с 1853 г. требовал от правительства США поддержки и помощи тайпинам [357]. В том же году с тайпинскими лидерами встречался американский миссионер Ч. Тейлор. Более года в тайпинской столице на последнем этапе истории этого государства жил один из «духовных отцов» Хун Сюцюаня И. Робертс, которому предлагался пост министра иностранных дел Тайпин Тяньго [358]. Но европейские христиане в основной массе не хотели видеть в тайпинах «братьев по вере», тем более не признавали Хун Сюцюаня сыном Бога и братом Иисуса Христа.

Некоторые миссионеры, такие как Хаппер, требовали военного вторжения США и Великобритании в Китай для разгрома Тайпинов. Западные политики и бизнесмены полагали, что сотрудничество с Пекином гораздо выгоднее, чем с Нанкином [359]. Именно для борьбы с тайпинами Пекин получил первый иностранный заем, впервые закупил значительные партии европейского оружия и три морских паровых судна.

Англо–французские войска эпизодически проводили военные акции против тайпинов [360]. Однако большую известность получило участие в этих событиях западных добровольцев или наемников например, созданная по предложению цинского губернатора Цзянсу американцем Ф. Т. Уордом так называемая «Всегда побеждающая армия», в которую входили представители почти всех европейских наций [361]. В составе правительственных войск было много европейских инструкторов, периодически цинские отряды действовали против тайпинов совместно с иностранными отрядами во внутренних районах Китая. На стороне тайпинов также встречались иностранцы, но гораздо реже. Россия практически не принимала участия в событиях восстания тайпинов. Ее военное присутствие было только обозначено, да и то лишь после подписания Пекинского договора 1860 года.

Весной 1864 г. антитайпинские силы осадили Нанкин последний оплот постанцев. Летом того же года, когда Нанкин уже находился в осаде, Хун Сюцюань покончил с собой, передав власть своему сыну Хун Фу. Город пал, а Лю Сючэн вывез за его пределы молодого тянь–вана. Но вскоре последнего тайпинского военачальника арестовали и позднее казнили. После этого восстание тайпинов практически прекратилось, лишь остатки их армии прорвались в Фуцзянь, где продолжали сопротивление до 1866 года, пока не были полностью уничтожены правительственными войсками. В 1868 г. в провинции Гуйчжоу хунаньская армия под командованием Си Баотянь истребила остатки отрядов Ши Дакая вместе с восставшими католиками.

Таким образом, к середине XIX века возник китаизированный вариант протестантизма шандиизм или тайпинизм, объединивший широкие массы китайского народа в борьбе против правящего режима и «пережитков прошлого». Основатель тайпинизма предложил китайцам отказаться от традиционных порядков и ценностей и построить «Царство Божие» на основе христианских принципов и ценностей. Тайпин Тяньго стало крупнейшим в истории не только Китая, но и всего человечества социальным экспериментом, в который были вовлечены до 100 млн. человек. Его масштабы определялись размерами общества и глубиной противоречий, его поразивших. Эксперимент провалился потому, что он обладал мощной разрушительной силой, но нес в себе слабое созидательное начало. Кресты на знаменах тайпинов не помогли воплотить в жизнь идею «Великого равенства» (Тайпин). На деле ими строился «казарменный коммунизм» в сочетании с иерархией знатности по традиционным образцам. Богатое историей, социальным опытом, традициями китайское общество смогло довольно быстро справиться с этой «болезнью». Восстание тайпинов способствовало дискредитации христианства в Китае почти в той же степени, что и политика западных держав.

3.2. Антихристианские выступления в Китае

Активная миссионерская деятельность в условиях, когда миссионеры представляли государства, ведущие колониальную экспансию, а распространение новой религии напрямую связывалось с общественно–политическим кризисом, поразившим Китай во второй половине XIX века, вызвала массовые антихристианские настроения в стране. Для Китая, одной из самых толерантных в религиозном отношении цивилизаций, борьба с христианством зачастую являлась внешним проявлением борьбы за независимость, за сохранение китайской национальной культуры. На низовом уровне именно христианский патер и его постоянно растущая паства становились в глазах простого китайца олицетворением западной экспансии. Антихристианские настроения объединяли средние слои населения Китая со значительной частью элиты и низов китайского общества.

Во второй половине XIX века миссионеры, пользуясь слабостью Китая, решали свои задачи, не считаясь с интересами и чувствами китайцев. Европейские представители брали под свою защиту китайцев–христиан в случае их конфликтов с нехристианами или местными властями, хотя эти новообращенные подчас отказывались платить налоги и не подчинялись распоряжениям чиновников[362]. Под предлогом возвращения церковного имущества миссионеры беззаконно захватывали общественные здания и храмы. Христианские культовые сооружения, построенные без соблюдения правил фэншуй, в сознании китайцев воспринимались грубым нарушением мирового порядка, гармонии взаимоотношений между духами и людьми [363]. К тому же миссионеры часто обращались к консулам и посланникам в Пекине с требованиями заставить центральное правительство защитить китайцев–христиан, отправить в отставку неугодных им чиновников. Под нажимом западных дипломатов, нередко прибегавшим к военным угрозам, цинское правительство зачастую было вынуждено идти на уступки, что вызывало открытое недовольство в стране, постепенно приобретавшее все более широкие масштабы.

Протестантские миссионеры демонстративно показывали свое пренебрежение ко всему китайскому. Германский посланник фон Бранд писал, что при более трезвом отношении миссионеров к делу, можно было бы избежать многих неурядиц и неудач, но, как в XVII веке, фанатизм нищенствующих орденов разрушил разумно начатое дело иезуитов, фанатизм не в меру усердствующих протестантских миссионеров стал препятствием для развития христианского миссионерства.

Нехристианское население обвиняло христианских священников во вмешательстве в судебные процессы, захвате крестьянской земли, продаже зерна по повышенной цене. «Достойным» ответом на бесцеремонность европейцев была «невежественность» китайцев, приписывавших миссионерам всевозможные пороки, преступления и сверхъестественные возможности [364]. Что касается православия, то, несмотря на отсутствие православной миссионерской деятельности, представители России для большинства китайцев ни чем не отличались о других «варваров»; не могли простые китайцы и отличить православие от других христианских конфессий. По воспоминаниям профессора А. Рудакова, когда он жил в 1897 г. в Пекине, соседи считали его злым духом и по ночам бросали в окна камни.

Антихристианские выступления во второй половине XIX века были одним из самых распространенных видов социального протеста. Всего в 1840–1900 годах в Китае произошло не менее 400 «религиозных конфликтов», в основном антихристианских выступлений [365].

Репрессии против миссионеров и христиан активизировались с начала Первой опиумной войны. До поражения Китая во Второй опиумной войне в 1860 г. организаторами таких акций были местные власти. Например, в феврале 1856 г. был схвачен и предан жестокой казни в местечке Силиньсянь в Гуанси сорокадвухлетний аббат Огюст Шапделен [366]. Вместе с ним казнили еще двух китайцев–христиан.

После того, как цинское правительство вынуждено было взять на себя международные обязательства по защите христиан, китайские чиновники не могли открыто бороться с миссионерами [367]. Инициатива в проведении антихристианских акций перешла к неформальным лидерам, часто выступления носили стихийный характер. Уже в 1862 г. произошло вооруженное выступление в Чунцине, направленное против местных католиков. В 1869–1870 годах в Северном Китае имели место волнения под лозунгом «Сжигать иностранные церкви, убивать миссионеров».

Самым крупным выступлением в то время стало восстание в Тяньцзине [368]. Поводом к антихристианским погромам в Тяньцзине послужили слухи о том, что монахини покупают детей в приют для изготовления лекарств из их органов [369]. Когда французский консул отказался от предложения гласного осмотра миссионерского приюта, сделанного уездным начальником, начались уличные беспорядки [370].

21 июля 1870 г. консула Фонтанье убили. Погибли также делопроизводитель консульства Симон, драгоман французского посольства Томассен с женой, лазарист аббат Шеврие, французский купец Шальмезон с женой, трое русских Баров и Протопопов со своей женой [371], девять сестер католического ордена Сен–Венсен де Поль, в том числе четыре француженки, две бельгийки, две итальянки и одна ирландка, а всего 20 европейцев. Принято считать, что во время погромов 1870 г. русских не трогали, а купцу Нефедову даже помогли беспрепятственно покинуть район беспорядков, убитых же русских во время погрома приняли за французов. Католический собор восставшие сожгли, имелась опасность разрушения европейских концессий. Под нажимом западных держав китайские власти казнили 20 виновников выступления и отправили в ссылку еще 25 человек [372].

В 1880–1890–е годы накал выступлений против миссионеров усилился. В 1883–1884 годах имели место «антиевропейские беспорядки» в Гуандуне. В 1886 г. выступления произошли в провинциях Цзянси и Сычуань, несколько европейцев было убито. По данным А. М. Позднеева, всего во время этих выступлений погибло 200 тыс. христиан [373]. В 1888–1890 годах в разных провинциях Китая вновь прошла волна антимиссионерских бунтов. Лозунг «Смерть миссионерам» часто стал подниматься тайными политическими союзами, религиозными сектами, земляческими объединениями. Именно тайные общества с конца 1880–х годов возглавили антихристианские выступления. Одно из подразделений тайного общества Гэлаохуй (Союз старших братьев) в провинции Хэнань взяло название Пинъихуй (Союз усмирения чужеземцев) [374]. В 1890 г. лидеры Гэлаохуй начали готовить крупное восстание против миссионеров в районе Янцзы, предотвращенное местной полицией [375].

В 1890–х годах накал антихристианских настроений в Китае еще больше усилился [376]. Первый взрыв народного недовольства обрушился в апреле 1891 г. на католические храмы и учреждения в г. Янчжоу в провинции Цзянсу; через десять дней аналогичный погром произошел в порту Уху в провинции Аньхой; в мае накалилась ситуация в Тяньцзине; в июне с призывами «бить миссионеров» прошли волнения в ряде городов в долине Янцзы [377]; в июне имели место антихристианские «беспорядки» в Гуанчжоу, в октябре в Учане, а в декабре на севере столичной провинции Чжили. В мае 1892 г. была разрушена английская духовная миссия в Фуцзяне, а в октябре прошли антихристианские волнения в Хубэе. В 1893 г. в Китае убили двух шведских миссионеров, на следующий год в Маньчжурии злоумышленники зарезали английского миссионера Грейга.

Неудачная война Китая с Японией усилила недовольство и хаос в стране. Несмотря на официальные заверения властей, китайское общество подозревало всех иностранцев в симпатиях к японцам. Неслучайно, именно в 1895 г. в разных районах Китая имели место крупные антимиссионерские восстания и убийства европейцев и китайцев–христиан. В мае 1895 г. произошло крупное восстание в Сычуани [378]. Спасаясь от восставших, иностранцы спрятались в здании местной китайской администрации, их дома были сожжены [379]. При разрушении христианской миссии в Чэнду был вырыт из могилы скелет убитого ранее епископа Дюфреса, который затем повесили на воротах. В других городах провинции Сычуань Цзядин, Ячжоу, Чунцин, Суйфу и Тачжоу также были разрушены церкви, школы, дома миссионеров. Расследовавшие эти события английская и американская консульские комиссии пришли к выводу об участии в беспорядках местных властей. Пекинское правительство было вынуждено выплатить миссионерам денежные компенсации и предоставить им новые льготы. Под давлением английской эскадры китайский император разжаловал генерал–губернатора Сычуани Лю Бинчжана. В том же 1895 г. произошли убийства миссионеров на юго–востоке Китая. Недалеко от Фучжоу были убиты 11 иностранцев, англичан и немцев, в основном женщин из миссии «Зенана» [380]. По итогам разбирательства 20 человек восставших казнили, около 130 человек приговорили к тюрьмам, ссылке и пыткам. В 1895 г. была разрушена базельская протестантская миссия около Сватоу, а также произошли «беспорядки» в Гуандуне. Крупное восстание прошло в 1898–1899 годах в уезде Дацзу провинции Сычуань [381].

Общий кризис в Китае способствовал тому, что антимиссионерские выступления не прекращались, и стали особенно заметными в Северном Китае. В июле августе 1896 г. на границе провинций Шаньдун и Цзянсу во время выступления под руководством общества «Больших мечей» («Дадао») подверглись нападению 30 христианских церквей. В 1897 г. вновь имели место антимиссионерские выступления в Тяньцзине [382]. Огромные последствия для дальнейшего развития Китая и международных отношений в регионе имело убийство германских миссионеров в Шаньдуне. В ноябре 1897 г. в этой провинции, в местности, где жило около 10 миссионеров и примерно 5 тыс. новообращенных китайцев, убили двух немецких миссионеров–католиков 38–летнего Франца Ниса и 32–летнего Ричарда Генле [383]. После этого Германия захватила Шаньдун [384], чем вызвала новую волну раздела державами Китая [385].

Таким образом, во второй половине XIX века в Китае шла непрерывная антимиссионерская и антихристианская борьба, ставшая с 1870–х годов основной формой социального протеста. Вначале инициаторами выступлений были чиновники и ученые, но затем организаторами борьбы стали общественные институты и тайные общества. В течении XIX века активность антимиссионерской борьбы в Китае постепенно смещалась с юга на север.

3.3. Восстание ихэтуаней

В конце 1898 г. в провинции Шаньдун, оказавшейся под контролем Германии, началась новая волна антихристианского движения. В разных районах провинции произошли конфликты между отрядами тайных обществ и христианами. В события вмешались германские войска, уничтожавшие в районах волнений целые китайские селения. Примечательно, что на переговорах германские интересы представлял миссионер–викарий И. В. Анцер.

Организаторами и руководителями движения, очевидно, были тайные общества, известные под общим собирательным названием «Ихэцюань» («Кулак во имя мира и справедливости») или «Ихэтуань» («Отряды во имя мира и справедливости») [386]. Членов этих организаций европейцы называли боксерами [387]. На первых порах движение носило в основном пропагандистский характер, насилиям подвергались лишь китайцы–христиане [388]. Для пропаганды своих идей ихэтуани использовали, с одной стороны, достижения китайской философии, медицины, гимнастики и проч., но с другой стороны, успешно играли на невежестве простых крестьян [389]. Агитаторы убеждали народ, что стоит лишь поверить своим вождям, выполнить несколько несложных ритуалов и наступит всеобщее счастье и справедливость. Отличительной чертой большей части ихэтуаней был красный цвет, члены организаций носили красные пояса, повязки и знамена, кроме того, среди ихэтуаней были и желтопоясные отряды. Женские филиалы ихэтуаней были известны под собирательным названием «Хундэнчжао». Основным оружием отрядов ихэтуаней служила мистика, подкрепленная искусством рукопашного боя [390]. Боевики и ополченцы пользовались в подавляющем большинстве лишь холодным оружием. В первых рядах ихэтуаней в бой всегда шли юноши и девушки, предварительно доведенные до состояния транса.

Европейская общественность признавала патриотический, справедливый характер движения ихэтуаней. Даже в России писали: «Про боксеров все мы знаем. Они не разбойники и не сумасшедшие, а восставшие с оружием в руках патриоты. То же самое пресловутые хун–ху–цзе, которые тоже, что в былое время малорусские гайдамаки или сербские гайдуки»[391]. Однако представители иностранных держав оказывали постоянное давление на Пекин с требованием прекратить движение ихэтуаней. Цинские власти вынуждены были сменить трех генерал–губернаторов провинции. Власти на местах полагали, что в антихристианских настроениях были виноваты сами местные христиане и миссионеры. Губернатор провинции Шаньдун Юй Сянь в докладной записке императору 30 апреля 1899 г. писал: «Ваш покорный слуга полагает, что население провинции Шаньдун христиане и нехристиане уже давно не живет в мире. Причина кроется в том, что среди обращенных многие не являются смиренными и добропорядочными людьми. Двадцать лет тому назад простой народ зачастую относился к христианам с презрением, однако не было случаев насилия над обращенными. В дальнейшем, когда [иностранные государства] усилились, а мы ослабели, христиане повсюду стали угнетать простой народ. Чем дальше, тем все больше жестокости проявляли христиане. Приняв крещение и обретя покровительство, они начали бесчинствовать в деревнях, обирать добропорядочных людей. Более того, они шантажировали чиновников, постоянно обижали жителей.» [392]. Таким образом, губернатор не был склонен обвинять во всех антихристианских актах ихэтуаней [393].

В конце 1899 г. в Шаньдун был назначен генерал Юань Шикай, который хоть и не любил иностранцев, но придерживался следующей позиции: «Проявление враждебности к сильному врагу подобно искре, могущей сжечь обширную степь» [394]. Генералгубернатор решительно подавлял любые попытки выступления ихэтуаней, а для того, чтобы развенчать миф о сверхъестественных возможностях боевиков тайных обществ, собрал и публично расстрелял несколько их лидеров. Весной 1900 г. движение ихэтуаней в Шаньдуне практически прекратилось [395]. Из иностранцев, пострадавших в Шаньдуне во время движения ихэтуаней, можно назвать лишь английского миссионера Брукса, убитого в январе 1900 года.

Китайские власти, в том числе и столичные, симпатизировали антихристианскому движению. Они не могли смириться с тем, что китайцы–христиане фактически вышли из‑под их контроля, а миссионеры по общественному положению сравнялись с представителями ученого сословия. С самого начала событий наблюдалось слияние тайных обществ с официальными структурами организации китайского сельского населения под контролем традиционных авторитетов и чиновников [396]. В январе 1900 г. эдиктом цинского правительства сообщалось, что народ имеет право «изучать искусство боя для того, что бы защитить свои семьи, и объединять население деревень для того, чтобы защитить свои деревни».

В марте 1900 г. вытесненные с Шаньдуна отряды ихэтуаней перебазировались в столичную провинцию Чжили. Здесь им пришлось столкнуться с более сильным сопротивлением иностранцев, которые опасались потерять контроль над столицей. За время движения в Шаньдуне ихэтуане не накопили боевого опыта, но отработали идеологическое обеспечение и методы работы с местным населением. В Пекине появилось множество листовок, объясняющих и обосновывающих цели повстанцев [397]. Китайское власти не были последовательны в своей политике в отношении антихристианского движения [398]. В мае 1900 г. правительство приняло решение поддержать ихэтуаней, придать им статус государственного института [399]. В итоге те заняли все крупные города столичной провинции, в том числе Тяньцзинь и Пекин [400]. Часть китайских войск поддержали крестьянские отряды, действовала с ними совместно, другая часть армии продолжала борьбу с восставшими. В Пекине уничтожалось все, что было связано с Западом и западной культурой, в первую очередь разрушались христианские храмы. Отряды под красными знаменами захватили все церкви за исключением католического Бэйтана. Ихэтуани громили магазины, торговавшие иностранными товарами [401]. С улиц Пекина исчезли люди, одетые в европейские костюмы, но весь город заполонили толпы народа с красными знаменами, ритуальным оружием и значками. Русские очевидцы так описывали ихэтуаней на улицах китайской столицы: «Одежду они стали носить почти всю красную, а именно на голову надевали большую красного цвета повязку, подпоясывались широким красным кушаком, за который был воткнут большой нож, сверх нижних штанов надевали красные наколенники и обвязывали их у щиколоток ног красными тесемками» [402]. На площадях были установлены алтари, перед которыми проводились культовые обряды и мистерии, на городских улицах ополченцы под руководством мастеров овладевали приемами ушу.

В числе руководителей движения ихэтуаней входили несколько известных мастеров ушу, уроженцев Чжили, в их числе казненный в июле 1902 г. Чжао Саньдо (1841–1902). Интересная судьба у мусульманина по рождению Ван Чжэнъи (1844–1900) по прозвищу Цзыбинь. С 12 лет будущий лидер ихэтуаней зарабатывал на жизнь изготовлением блинов, изучал боевые искусства у Сяо Хэчэна и Ли Фэнгана. В Пекине он получил известность как «Цзинши Дася» (Великий рыцарь из столицы). Другой лидер, Чэн Тинхуа (1848–1900) по прозванию Инфан, держал в Пекине лавку по торговле очками; в 1894 году, будучи известным мастером ушу, он вместе с Лю Дэкуаном, Ли Цуньи и Лю Ханьсяном создал особое братство. В 1900 году, когда войска восьми держав вошли в Пекин, Чэн Тинхуа с кинжалом в одиночку бросился на немецкий патрульный отряд и успел убить несколько человек прежде чем его застрелили. Погиб в бою с иностранными войсками и Ли Чжэньцин (1855–1900) «Ли мастер баши».

Измученный тяжелой жизнью, доведенный до отчаянья хаосом и стихийными бедствиями народ верил, что убийство иностранных миссионеров восстановит гармонию в обществе и природе. В письме Хорас Питкин из города Баодин в провинции Чжили говорилось, что в Китае засуха подобна пороху, лишь дождь сможет на время разрядить обстановку. Американская миссионерка Ровена Берд, умершая 31 июля 1900 года, за несколько недель до своей кончины оставила несколько дневниковых записей, в которых она ясно описывает обстановку паники и ужаса, охватившую как китайцев, так и находившихся в Китае иностранцев [403].

Миссионеры и китайцы–христиане в мае 1900 г. вынуждены были бежать под защиту иностранных отрядов. В том году в Пекине, куда перебросили дополнительные отряды для охраны дипломатических миссий, под защитой международного отряда находилось около 3 тыс. китайцев–христиан. Во главе этого отряда численностью в 450 человек по личной инициативе встал австриец, который вскоре был убит. Затем международные силы и руководство обороной возглавил английский посланник К. М. Макдональд. Посольский квартал разделил на два участка обороны: первый объединял британскую, американскую и российскую миссии, второй французскую, германскую и японскую. Австрийское и итальянское посольства решено было в случае необходимости оставить. Католический храм Бэйтан держал осаду самостоятельно, его обороняли 40 французских и итальянских солдат и более 1 тыс. китайцев–христиан под руководством епископа Фавье.

Северное подворье Российской духовной миссии в Пекине вместе с большей частью православных–китайцев в июне 1900 г. были уничтожены. Православный китаец Сергий Чан так описал события: «В девять часов утра из южного города принеслась весть, что боксеры скоро придут сюда. Я послал извещения об этом по домам христиан. Услышав это, многие христиане вернулись в свои дома, а другие, напротив, удалились из своих домов. Страх заставлял сплотиться. За мной последовало более тридцати человек… Вскоре мы увидели множество людей, двигавшихся к подворью с юга и державших в руках фонари и факелы. Перед приходом боксеров китайские солдаты–охранники ходили вокруг миссии, стреляли из ружей, а потом вместе с пришлым народом кинулись грабить подворье, после чего показался огонь и дым пожара… К двенадцати часам все стихло, и мы вернулись к своим домам близ подворья. Огонь на пожарище подымался еще высоко. Особенно высокий столб пламени стоял над храмом. Как будто зарево окружало весь храм… Мы до утра пробыли вместе все и только когда стало светать разбрелись каждый в свою сторону» [404].

После сожжения Православной миссии восставшие начали сжигать дома православных христиан, а затем и убивать их[405]. 10 (23) июня восставшими был окружен дом православного священника отца Митрофана (Цзи Чун), в котором пряталось около 70 христиан. Большинство из них, в основном женщины, старики, дети, вместе со священником были убиты. В этот же день произошли погромы и убийства в домах других православных христиан. Некоторые православные китайцы попыталась укрыться на территории Российской дипломатической миссии, но на пути к иностранному кварталу ихэтуани их ловили и убивали. Убийства православных китайцев продолжались до конца июня, всего в Пекине погибло их до 200 человек.

Ихэтуане убивали не только китайцев–христиан, но и при любой возможности нападали на иностранцев [406]. Недалеко от Пекина были убиты два английских миссионера. Головы убитых выставлялись на бамбуковых шестах. Не остались статистами в происходящих событиях и иностранцы. При любом удобном случае европейцы вмешивались в события, происходившие на улицах Пекина. Иеромонах Авраамий описывал, как германский посланник Кеттелер схватил на посольской улице 17–ти летнего китайца, и каждый посол дал китайцу по затрещине. Испанский посол лично застрелил ихэтуаня, а немецкие солдаты напали на кумирню, где восставшие проводили свои мистерии, и убили несколько китайцев.

В условиях погромов и разгула стихии все русские, находившиеся в Пекине, вынуждены были собраться в посольстве под защиту военной охраны [407]. В дипломатическую миссию перебрались архимандрит Иннокентий (Фигуровский), получивший гарантии китайских властей по сохранности Духовной миссии и взяв с собой лишь ценную церковную утварь с иконой Св. Николая, а также иеромонахи Николай (Шастин) и Авраамий (Часовников), дьякон В. П. Скрижалин и студенты Духовной миссии Пискунов и Осипов[408].

Русские не смогли защитить православных, но по возможности оказывали помощь другим китайским христианам. 30 матросов совместно с американцами совершили экспедицию к католическому храму Наньтан, расположенному в трех верстах от миссий. Восставшие, разрушившие храм, были разбиты, 300 китайцев–христиан освобождены, 10 ихэтуаней арестованы и переданы китайским властям, а одного при попытке к бегству убили. Архимандритом Иннокентием оказывалась первая помощь во время боя на территории русской миссии, благодаря его умению и мужеству многие раненые были спасены и вернулись в строй[409]. Перед самым снятием осады был смертельно ранен матрос–сибиряк И. Арбацкий, который охранял китайцев–христиан, занятых на постройке баррикады во дворе Русско–китайского банка. Потери русского отряда в Пекине составили 5 убитых, 2 умерших от болезни и много раненых. Общие потери международного отряда составили 75 убитых и 170 раненых.

Судьба восстания и всей военной компании в Китае решалась в июне 1900 г. в боях за Тяньцзинь. Еще в мае весь китайский город был занят ихэтуанями, а иностранцы и часть китайцев–христиан заняли оборону в европейской части города. Для того, чтобы заставить цинский двор заняться подавлением восстания, Англия направила в Пекин военную экспедицию под командованием вице–адмирала Сеймура[410]. Два месяца шли упорные бои объединенных сил китайской армии и ихэтуаней с иностранными войсками в районе Тяньцзиня [411]. В город прибыло дополнительно несколько отрядов ихэтуаней, в том числе в Тяньцзинь вошел отряд Чжан Дэчэна, численностью около 4 тыс. человек, а общая численность ихэтуаней в районе боев достигала 15 тыс. человек. Китайские войска по своим качествам уступали европейским, а ихэтуане были вооружены только холодным оружием. Военные неудачи еще больше обострили отношения между солдатами и ихэтуанями, которые в разгар боя вступили в конфликт с войсками генерала Сун Цина. В это время местные китайцы–христиане оказывали посильную помощь наступавшим иностранцам. Иностранцы с боем заняли Тяньцзинь и начали наступление на Пекин. Столица Китая готовилась к обороне, в июле была проведена чистка в рядах ихэтуаней, наиболее подготовленных бойцов предполагалось зачислить в армию Дун Фусяна, остальных распустить. Правительство приняло «Устав ихэтуаней», предписав ополченцам действовать совместно с войсками и «доблестно уничтожать врага». Но 1 (13) августа 1900 г. русские войска под командованием генерала Н. П. Линевича совместно с союзниками штурмом взяли Пекин. Оборона города не была организована, немногочисленные войска были собраны для защиты императорского дворца, а ихэтуани покинули столицу еще до начала штурма.

Кроме столичной провинции Чжили вооруженные отряды ихэтуаней весной–летом 1900 г. проникли в провинции Шаньси и Фэнтянь (Ляонин). Там они также нашли поддержку со стороны местных властей и стали занимать города, ставить под свой контроль целые районы. Ихэтуани на территории провинции Шаньси уничтожили 150 иностранцев и около 20 тыс. китайцев–христиан [412].

От ихэтуаней пострадал и город Калган на границе с Монголией. Российские купцы, православная церковь и почтово–телеграфная контора притягивали к себе как китайских националистов–патриотов, готовых уничтожить все иностранное на своей земле, так и бандитов и грабителей, использующих удобный момент для погромов и разбоев. В конце мая волна антихристианского движения достигла южных границ Монголии. 30 мая посланник М. Н. Гирс телеграфировал в МИД: «Вследствие нападений на миссионеров, бежавших в Монголию, в Калгане большое волнение. Живущие там русские телеграфируют, что не могут выехать и просят охраны» [413]. Русская колония в начале лета 1900 г. вынуждена была оставить Калган, где китайцы сожгли все русские дома и православную церковь.

В южной Маньчжурии, куда накануне с инспекторской проверкой приезжал бывший губернатор Шаньдуна Ли Бинхэн, известный своими симпатиями к ихэтуаням, активная деятельность повстанцев началась с середины мая 1900 года. Выражалась она в массовых манифестациях в Инкоу, Ляояне, Куанчэнцзы, Гирине и других городах, а затем в террористических актах против европейцев и нападениях на христианские миссии. В Мукдене, например, были уничтожены здания больницы и высшей школы, разрушен католический собор, убито много китайцев–христиан, нападению подверглись английские инженеры. Провели ихэтуани диверсии и на КВЖД, хотя они были не в состоянии возглавить борьбу против русских в Маньчжурии [414]. Лишь после того, как китайские войска стали переходить на сторону ихэтуаней, русские отряды оставили почти всю линию КВЖД. Под прикрытием казаков свои города покинула и часть китайцев–христиан. Например, под защитой небольшого русского гарнизона станции Телин к Харбину отступили с боями более 250 китайских католиков [415]. Христиане из районов, примыкающих к Инкоу, укрылись под защиту русского гарнизона в этом городе.

В северной Маньчжурии антииностранные и антихристианские прокламации и призывы получили распространение в начале лета 1900 года. В них говорилось: «Китайскому народу пора стряхнуть иго иностранцев, которые эксплуатируют, развращают и обижают китайцев»; население призывалось «выгнать и уничтожить иностранцев, истребить их дома, разрушить железные дороги и истребить крещенных китайцев». По приказу Цицикарского цзянцзюня в расположенном недалеко от Харбина городке Хуланьчэн, построенном китайскими переселенцами, было сформировано боксерское ополчение. Собранные маньчжурским полковником ихэтуане на улицах занимались гимнастикой и фехтованием, часть костелов была сожжена, часть просто разграблена, было убито несколько миссионеров и китайцев–священнослужителей. Два католических миссионера Монье и Рубэн бежали в Харбин и затем в Россию.

Ихэтуане во время войны в Маньчжурии отличались большим мужеством, чем поддержавшие их китайские войска и местные «бандформирования». Русские участники боев за город Хайчэн писали: «…видя, что войска постепенно бегут и бросили даже свою батарею, боксеры города Хайчена с распущенными знаменами, с трубными звуками и пением, толпой двинулись на гору для рукопашной схватки; полурота открыла стрельбу залпами, но это не устрашило храбрецов, первые ряды ложились, а последние все‑таки лезли на возвышенность; подростки лет по 12, молодые девушки, старики, все шли бесстрашно на врага» [416]. Ихэтуане, в рядах которых было немало детей, пытались преградить дорогу русским войскам на КВЖД там, где были бессильны регулярные войска. Русские военные отмечали, что если бы их «бездушная храбрость» была дополнена «надлежащим начальством», то восставшие представляли бы серьезную силу. Христиане же надеялись на русскую армию, которая действительно многих из них спасла от уничтожения. Не случайно, христианское население в сентябре 1900 г. «пригласило» русские войска в столицу Маньчжурии город Мукден (Шэньян) [417].

С бегством из Пекина китайского правительства сопротивление народа на оккупированной территории не прекратилось [418]. Китайские отряды местами продолжали громить христиан. Например, в сентябре китайский отряд вошел в город Юнпинфу, недалеко от Пекина, и начал репрессии против христиан. Выгнал «погромщиков» русский отряд в составе двух рот стрелков и взвода казаков. От имени ротмистра Ельца, назвавшегося начальником Чжилийского отряда, и его начальника штаба принца Жем де–Бурбона китайский областной начальник издал прокламацию, предписывавшую всем китайцам, за исключением чиновников и христиан, в пятнадцатидневный срок сдать все холодное и огнестрельное оружие. Убийцы и поджигатели подвергались смертной казни или передавались в руки русских военных, жилища ихэтуаней подлежали разрушению. Последним военным предприятием русских в Чжили [419] стала экспедиция штаб–ротмистра Ельца, направленная в октябре 1900 г. на освобождение католической миссии в местечке Суншуцицзи. В экспедиции приняли участие 20 матросов десантной команды с крейсера «Нахимов» под командой лейтенанта Левшина. Неся пулеметы, совместно со стрелками они прошли около 300 км и помогли в освобождении епископа Восточной Монголии, осажденного китайскими войсками. Отряд Ельца, потеряв в бою двух нижних чинов убитыми, двух офицеров и семь нижних чинов ранеными, попал в окружение и вместе с 23 миссионерами и 3000 китайцами–христианами выдержал шестидневную осаду.

7 сентября 1901 г. по итогам восстания ихэтуаней и войны в Чжили был подписан «Заключительный (Боксерский) протокол» соглашение держав (Германии, Австро–Венгрии, Бельгии, Испании, США, Франции, Великобритании, Италии, Японии, Нидерландов, России) с Китаем. Цинское правительство обязалось уплатить контрибуцию, запретить в течение нескольких лет ввоз оружия и боеприпасов, срыть форты в Дагу и предоставить державам право оккупации 12 пунктов от побережья к Пекину, допустить постоянную военную охрану в посольский квартал и проч.

Таким образом, антихристианское восстание ихэтуаней явилось крупнейшим выступлением за независимость и сохранение национально–культурной идентичности в новой истории Китая. Всего в 1900 г. было убито около 30 тыс. католиков и 2 тыс. протестантов, погибло больше ста католических и протестантских европейских миссионеров. Восстание ихэтуаней стало последним крупным антихристианским выступлением в Китае. В дальнейшем антимиссионерская борьба пошла на спад, изменились формы и методы выступлений. Например, во время восстания в 1903 г. в Чжэцзяне было запрещено без видимых причин разрушать церкви и убивать христиан, чаще всего восставшие ограничивались конфискацией продовольствия. Восстания вспыхивали лишь в случае явных преступлений миссионеров, когда, например, в 1906 г. в городе Наньчане французский священник убил начальника уезда.