Хроника Акаши

- Ну, привет, голубки!

Веселый голос заставил нас отпрянуть друг от друга.

- Торин! - Адам сдержанно заругался. - Чего тебе здесь надо?

- Только хотел проверить, в безопасности ли вы, поручение матери, но если бы я знал, что вы празднуете здесь небольшую, частную вечеринку, то я бы конечно не заглядывал сюда специально. Если только ты не нуждаешься в моей помощи?

- Торин, проваливай! - прорычал Адам, но тот только нахально ухмылялся из-под своей светлой гривы.

- Как ты сюда попал? - спросила я озадаченно. - Порталы ведь закрыли?

- Только официальные порталы, детка! Но у нас есть здесь нелегальный, для личного пользования. Он связан с нашим домом в Шёнефельде, - объяснил Торин. Вот почему Адам так быстро попал в южную Францию.

- Но прошу тебя, никому об этом не рассказывай, потому что в противном случае у нас будут проблемы со скаредными чиновниками из платы сенаторов.

- Ты закончил, Торин? - прервал Адам наш разговор.

- Успокойся, братишка. Я сейчас исчезну, тогда сможешь насладиться своей красоткой наедине. - Адам проигнорировал комментарий Торина.

- Скажи матери, что со мной всё в порядке. Я приду завтра после обеда, после того, как официально передам Сельму в Теннебоде, и не рассказывай никому, что только что увидел.

- Слушаюсь и повинуюсь! - Торин кивнул, лукаво улыбнулся и исчез.

- Пойдём, я покажу тебе комнату, в которой ты сможешь переночевать сегодня ночью! - сказал Адам и пошёл в сторону лестницы, ведущей на верхний этаж. Момент близости между нами закончился.

Торин сделал всю работу. Я последовала за Адамом в просторную спальню в кремовых тонах. Он вежливо попрощался, пожелал меня спокойной ночи, и мне ничего другого не оставалось, как найти спасение во сне. Лучше бы я не засыпала! Сон привёл меня к самым глубоким и тёмным уголкам моего сердца и позволил всплыть на поверхность всем желаниям, которые днём я без особо больших проблем могла прогнать в подсознание.

Дружба

- Сельма, что ты делаешь здесь так поздно? - спросил Парэлсус с недоумением во взгляде, когда я несколько дней спустя постучала в дверь медиатеки. Я одно мгновение смотрела на него, размышляя, действительно ли с ним всё в порядке.

- Сегодня среда. Мы договорились, что этим вечером вы расскажете мне о маме, - сказала я медленно, с надеждой, что он вспомнит.

- Правильно, - пробормотал он. - Заходи! Извини, я об этом почти забыл. Знаешь, я работаю сейчас над совершенно новым проектом, он поглощает всё моё внимание. Не всё, что новое можно считать сразу хорошим. Но эта вещь будет иметь успех. Я это чувствую. Я пытаюсь всё связать друг с другом, понимаешь? Любой маг сможет в любое время иметь доступ ко всему существующему знанию. Сначала к коллективно собранным знаниям, а потом конечно к знаниям каждого отдельного мага. Это сделает хронику Акаши совершенно излишней. Гениально, не правда ли? Тогда магические знания будут доступны для каждого. Пока я ещё работаю над путями передачи и над носителем информации. Всё не так-то просто, но у меня на примете есть совершенно новый элемент, - посыпались из Парэлсуса слова, как только дверь за нами закрылась.

- Я не совсем понимаю, - неуверенно ответила я, стараясь осмыслить его слова.

- Никакого больше невежества, Сельма. Ты осознаёшь величину? Я работаю над тем, чтобы создать универсальное знание магов и сделать его доступным всем и в любое время, без кабеля, без соединений, без помех. - Взгляд Парэлсуса устремился вдаль, будто увидел что-то, что для меня ещё оставалось скрытым.

- Я всё ещё не понимаю, - нахмурившись, призналась я. - Как это будет работать?

Парэлсус посмотрел на меня, как будто я совсем туго соображаю.

- Просто представь себе, у тебя в любое время будет доступ к знаниям из всех книг и из всех умов, - сказал он медленно и с заговорщическим взглядом. Теперь мне стало ясно куда он клонит.

- Вы хотите подключить друг к другу все головы? А как насчёт личной жизни, я не хочу, чтобы у меня в голове находились незнакомцы, а также не хочу знать всё о каждом, - сказала я нахмурившись.

- Признаю, это остаётся ещё проблемой. - Парэлсус задумчиво почесал себе голову.

- А что за хроника станет излишней? - Где-то я уже слышала это слово.

- Забудь хронику, это не так важно, - сказал он быстро и поспешил через медиатеку в сторону своего кабинета. Я с трудом следовала за ним.

- Твоя мать, - начал он, опускаясь в своё кресло. - Выбрала разные пути. Изменения среди населения начинаются либо сверху, либо снизу. Вначале она попыталась начать снизу и убедить в своей идее как можно больше магов. Она раздавала листовки и давала интервью в «Хронику Короны», чтоб растолковать каждому, что это совершенно нормально, когда патриций женится на плебее.

- И это сработало? - спросила я с нетерпением.

- Нет, плебеи не доверяли твоей матери, потому что она была патрицием. А патриции какое-то время вежливо слушали, а потом это никого уже не интересовало. Пожар, который хотела разжечь твоя мать, стал не больше ничтожного огонька, растоптанного в повседневной монотонности. Она инвестировала в это почти три года жизни, снова и снова планировала новые мероприятия, чтобы найти сторонников для своей идеи. Даже каждый месяц проводила демонстрации перед палатой сенаторов.

- Правда? - спросила я со скепсисом в голосе.

- Да, она была настойчивой и действительно могла заговорить магов до смерти. Вначале на демонстрации приходило много людей, а потом, месяц за месяцем, их становилось всё меньше, так что в конец концов на улице остались стоять только она и её близкие друзья. - Парэлсус проницательно посмотрел на меня своими серыми глазами, которые, не смотря на толстые стёкла очков оставались зоркими.

- Я покажу тебе ещё несколько фотографий. - Парэлсус встал и принялся перекапывать забитую полку, потом в конце концов вернулся со старым фотоальбомом. - Твоя мать документировала все мероприятия. Здесь она раздаёт листовки незадолго до Рождественских каникул.

Я увидела мою мать на одной из фотографий, закутанную в толстый, красный шарф. Она бросила в воздух стопку бумаги и теперь стояла, вытянув руки в стороны и улыбаясь, в вихре из бумаги. Парэлсус вытаскивал одну фотографию за другой из альбома, и я полностью погрузилась в то, другое время.

Два часа спустя он вытащил последнюю фотографию из альбома. На этой фотографии моя мама несла плакат, на котором было горящими буквами написано «Я выйду замуж за кого хочу!».

- Моя мать хотела спровоцировать их, не так ли? - спросила я, разглядывая фотографию и улыбаясь.

- Правильно, она надеялась, что таким образом обеспечит себе наибольшее внимание.

- С протестами она потерпела неудачу, но они ещё никого не настроили против неё, - сказала я задумчиво.

- Правильно, это случилось позже, но об этом я расскажу тебе в другой раз. Поспеши теперь вернуться в свою комнату, прежде чем тебя поймает мадам Виллури. Мы не можем рисковать, привлекая к себе внимание. Я сообщу тебе, когда у меня снова появится время.

Я кивнула и встала. Парэлсус попрощался, а я задумчиво прошла мимо МУП, направляясь в свою комнату. Мне удалось незаметно добраться до верхнего этажа жилой башни.

Крепость, как будто вымерла. В рабочей комнате я встретила Лиану, а из ванной услышала шёпот Лоренца и Ширли.

- Сегодня есть где-нибудь вечеринка? - спросила я и плюхнулась на большой диван. То, что Сибиллы предсказали мне скорую смерть, вызвало во мне странное чувство. Это был не страх, как я ожидала, а неотложная потребность наконец начать жить, бурно и интенсивно. Кто знает, когда моё время истечёт.

- Вечеринка? - спросил Лорец, высунув голову из ванной. - Никакого шанса, пока мадам Виллури продолжит требовать и дальше такую строгую дисциплину. Самое большее, мы могли бы спуститься в Шёнефельде и заняться чем-нибудь там! - предложил Лоренц.

- В Шёнефельде уже сейчас скукотища, там вам больше ничего не удастся испытать, а после суматохи, которую устроила Сельма, лучше, если она пока останется здесь, - строго сказала Лиана. Я неохотно кивнула. После того, как Адам вернул меня в Тенненбоде, мне пришлось дать отчёт профессору Эспендорм и ещё некоторым другим из Чёрной гвардии. К счастью Лоренц и госпожа Трудиг могли подтвердить, что речь шла о досадной оплошности. Всё же на меня наложили обязательство, для моей же собственной безопасности, пока не покидать Шёнефельде.

- Как провела время у Парэлсуса? - спросила Лиана.

- Было очень интересно. Он рассказал мне о маршах протеста мамы. Она была довольно настойчивой, организовывала демонстрации и раздавала листовки.

- Ты ещё не отказалась от своего плана? - Лиана села рядом и вместе мы смотрели в окно на метель снаружи.

- Нет, а почему я должна отказаться? - Я покачала головой. - Совсем наоборот. Сибиллы направили меня на совершенно новый след. Если я хочу разгадать тайну об исчезновении моей семьи, я должна найти книгу книг.

- Книгу книг, и что это такое? Может быть библия? - Лоренц задумчиво нахмурился.

- Не думаю, что это библия, потому что Сибиллы сказали, что я уже один раз встречала эту книгу во сне, но я не помню, чтобы хоть раз мне снился сон о библии. - Внезапно у меня как будто спала пелена с глаз. Прошлым летом мне хотя и не снился сон о библии, но зато о книге. Привкус земли, который тогда остался на языке, был отвратительным. Она кричала «Акаша», пока сгорала. Меня обдало жаром. Что упомянул сегодня Парэлсус?

- Хронику Акаши! - выкрикнула я. - Я должна найти хронику Акаши! - Взволнованно я вскочила.

Лиана и Лоренц смотрели на меня, как будто я решила высиживать яйца.

- Книга книг - это хроника Акаши! - объяснила я.

- Ты уверена? - спросила Лиана. - О ней я ещё никогда ничего не слышала.

- Да, именно эта книга мне снилась, а сегодня Парэлсус сказал, что существует хроника Акаши, которую он когда-нибудь хочет сделать излишней. То есть хроника Акаши в настоящее время пока ещё знает больше, чем МУП, а это означает, что она может дать ответы на мои вопросы. - Наконец-то у меня появилась исходная точка, с которой я могу начать поиск.

- Притормози немножко! - Лиана с беспокойством смотрела на меня.

- Почему ты не радуешься? Наконец-то я знаю, что мне нужно искать. - Я ждала, что беспокойство на лице Лианы исчезнет и вернётся дружелюбная улыбка. Но ничего подобного не случилось.

- Не делай этого! Я просто боюсь, что с тобой что-нибудь случится, Сельма, что ты свяжешься не с теми людьми, - серьёзно сказала она.

- Просто нужно провернуть это умело, - внезапно сказала Ширли и подошла к нам. Я даже не заметила её, но почувствовала облегчение, что хоть кто-то на моей стороне. - Нам нельзя никому об этом рассказывать, тогда никто не будет в опасности. Пришло время немного оживить это дело.

- Точно, - ответила я, надеясь, что ещё смогу переубедить Лиану. - Парэлсус сказал, что моя мать видела только два пути изменить сообщество. Сверху или снизу. Когда она пыталась сделать это снизу, она потерпела неудачу.

- А когда попыталась сделать сверху, умерла, - сухо сказала Лиана. Я проигнорировала её комментарий. Я ведь не ожидаю от неё, что она ринется в бой не на жизнь, а насмерть.

Хочу просто, чтобы она не была против меня, потому что это причиняет боль. Лиана ещё никогда не была против меня, и я не знала, как с этим справится.

- То, что она умерла, ещё не доказано. Мы хотим выяснить, почему она исчезла и как? - сказал задумчиво Лоренц. - Если мы это узнаем, то скорее всего это автоматически приведёт нас к решению весьма актуальной проблемы, той, из-за которой мать Сельмы в конце концов потерпела неудачу: отмена чисто-патрициальных браков. Я ведь сказал, что к Сибиллам стоит заглянуть. Кто бы мог подумать, что они произнесут для тебя такое мощное пророчество.

- Книга возможно также знает, кто похитил девочек, и как нам призвать его к ответу. - Лоренц встал и задумчиво начал ходить туда-сюда по комнате, жеманно положив руку на лоб. - Если незнакомца поймают, мои дорогие, тогда Адаму больше не нужно будет работать в Чёрной гвардии, потому что та будет использоваться ещё только для парадов.

А это в свою очередь означает, что без ограничений Чёрной гвардии и правил о партрициальных браках, счастливому концу с огромным, розовым сердцем больше ничто не будет препятствовать.

- Вуаля! - Он вытянул обе руки, как модель на подиуме, и мне почти захотелось похлопать в ладоши его представлению. Я подавила это желание и тоже встала.

- Шерлок Холмс, где вы собираетесь начать поиск хроники Акаши? - спросила я, поддержав его игру.

- Сельма, тебе действительно не стоит ввязываться в это! - Лиана закатила глаза.

- Если я всё брошу, Лиана, тогда никогда не узнаю, кто убил мою семью, - сказала я серьёзно. - Потому что именно из этого я и должна исходить, и я никогда не смогу быть вместе с Адамом. Поверишь или нет, но я предпочту умереть, чем вести такую жизнь. Тебе не нужно подвергать себя опасности и помогать мне, никому из вас не нужно. Это мой путь, но не пытайся остановить меня, потому что это бессмысленно. - Я посмотрела на Лиану, молча умоляя, чтобы моя просьба достигла её сердца. Но она только недовольно поджала губы и встала. Больше ничего не сказав, она ушла в свою комнату.

Воспоминания

Я энергично постучала в дверь Парэльсуса. В ответ тишина, издевательская тишина.

- Черт, - ругательство сорвалось с моих губ. Где пропадает этот старый хрыч?

Уставившись на старую, деревянную дверь, я ждала ответа.

- Опять ты, - сказал Конрад сзади. Я испугалась до смерти и резко повернулась. Ассистент Парэльсуса как всегда был одет в белый, рабочий халат и радостно мне улыбался.

- Да, опять я, - ответила я не в духе. - Он вернулся?

- Нет, его нет. Так же, как не было вчера и в последние четыре недели, и три дня назад. Парэльсус ищет новый проводящий элемент, с помощью которого хочет улучшить МУП. Ты достаточно хорошо его знаешь, чтобы знать, что он вернется, когда добьется своего.

- Да, я знаю, - ответила я. В последние недели Конрад был очень терпеливым.

- Вот, я нашел для тебя еще две книги, которые Парэльсус хранил в подсобном помещении.

Может они помогут.

- Спасибо.

Я взяла из его рук антиквариат в кожаном переплете.

- Но ты должна мне их вернуть. Парэльсус знает каждую книгу. Не знаю, как у него это получается, но он знает обо всем, что здесь происходит.

Конрад огляделся, как будто Парэльсус в любой момент мог выйти из-за какой-нибудь высокой полки.

- Обещаю, ты получишь их обратно, - сказала я.

- Если бы ты наконец рассказала мне, что ищешь, это тоже могло бы помочь.

Конрад выжидающе посмотрел на меня, его рыжая голова светилась в свете огненных шаров, освещавших медиатеку.

- Не могу, - ответила я. Тема была очень деликатной. Хроника Акаши видимо была очень большой тайной. Парэльсус предупреждал, чтобы я не каждому доверяла. Конрада я знала недостаточно долго, и несмотря на то, что у нас был одинаковый цвет волос и он всегда очень вежливо относился ко мне, я не решалась посвятить его в тайну.

- Как хочешь, - сказал Конрад. - Удачи!

Он развернулся и пошел к тележке, загруженной книгами. Одним движением руки, он заставил ее парить в воздухе и следовать за ним, в то время как сам расставлял возвращенные книги по полкам. Взяв оба тома под мышку, я ушла из медиатеки.

Общая комната нашей жилой башни была пустой, темной и не очень уютной. И все-таки я опустилась на один из мягких диванов и зажгла огненный шар. Затем открыла первую книгу и начала читать. Конечно было бы намного лучше наверху, в нашей жилой башне, но я не хотела проводить слишком много времени с Лианой.

Ей не удалось пересилить себя, и это состояние длилось уже несколько недель. Она была невыносима, потому что с недавних пор проводила вечера, скрупулёзно и шумно убирая рабочую комнату нашего этажа, чтобы у Лоренца и Ширли не появилось возможности поговорить со мной о местонахождении хроники Акаши. Она хотела помочь, саботируя наши усилия везде, где могла. Однако всё, чего ей удалось добиться, это то, что я чувствовала себя одинокой. Лиана всегда была рядом, с тех пор, как я себя помнила. Даже когда мы ругались, на нашу дружбу это не влияло. Не так, как теперь, эта размолвка была намного сильнее.

Вздыхая, я перевернула страницу в книге. Свет моего огненного шара был не очень ярким, но у меня всё ещё не получалось сделать его получше. Глаза заболели, и я откинулась на спинку дивана. В этой книге нет ничего полезного для меня, в ней речь идёт о вымерших видах драконов.

Я её захлопнула. Может быть Лоренц и Ширли добились большего? Оба с рвением отправились на поиск хроники, без них я уже давно сдалась бы. Несмотря на то, что я знала, что ищу, я ничего не находила. Ни слова, ни слога, ни малейшей подсказки.

Как будто какой-то заколдованный круг и постепенно я начинала думать, что так и есть, потому что по-другому не могла объяснить, почему мы не продвинулись с места. Мы обшаривали МУП при каждой возможности и перерыли оставшиеся книги медиатеки в поисках ссылок. Это просто удручало. Я закрыла усталые глаза, пытаясь пересилить себя, покинуть общую комнату и лечь спать. Но я так устала, а тепло в комнате, которое излучал большой камин, было таким приятным, что мои и так уставшие от полётов на драконе конечности сделали ещё тяжелее.

Много времени не понадобилось, и перед внутренним взором возник образ Адама, успокаивающий ритуал. Я погрузилась в воспоминания о лете, вспомнила наш первый поцелуй и наш последний вечер в Провансе, который начался так многообещающе. Но с тех пор Адам больше не возвращался в Тенненбоде. Мои слова ни возымели никакого эффекта, совсем никакого.

Хотя наше положение и было безнадёжным, во мне всё ещё тлела надежда и уверенность, что он единственный, кто будет со мной. Здравым смыслом это невозможно было объяснить. Я распахнула глаза, чтобы прогнать воспоминания. Дел ведь достаточно, чтобы отвлечься.

Весеннее соревнование драконов всё приближалось, профессора не скупились на домашнее задание, и хроника Акаши так сильно занимала мои мысли, что у меня даже не было времени прислушиваться к ночному ветру, когда я ложилась спать. Обычно, как только голова касалась подушки, я тут же засыпала. И вообще пришло время наконец-то подняться наверх, прежде чем проведу ночь на диване.

Как раз в тот момент, когда я хотела встать, я обнаружила возле противоположной стены что-то, чего там не должно было быть. Маленькая, крошечная фигурка кралась на двух ногах вдоль стены. Я заморгала, потом прищурилась, чтобы лучше рассмотреть существо.

У него был коричневый мех, такой же коричневый, как стена, мимо которой оно пробиралось. Подняв вверх острый нос, оно принюхивалось, поворачивая голову то вправо, то влево. Когда оно навострило уши, длинные волосы, точащие из носа, задрожали. Оно ненадолго остановилось, как будто чувствовало, что я не сплю. Я спокойно дышала и ждала. Когда существо убедилось, что я кажется всё же сплю, оно быстро побежало дальше и остановилось перед ярко-жёлтым диваном. В тот момент, когда оно внезапно поменяло свой цвет, погрузившись в яркий тон дивана, я вспомнила, откуда его знаю. В офисе сенатора Густава Джосона кралось именно такое же животное.

Либо сенаторский дом и Тенненбоде страдают от тех же вредителей, либо ночное присутствие маленького грызуна имеет другое значение. Внезапно мне стало любопытно. Насколько быстры эти животные?

Краем глаза я наблюдала за тем, как грызун приближается ко мне, приняв коричнево-серую расцветку пола. Я продолжала и дальше спокойно дышать, и ждать. Животное, казалось, принюхивается к моей ноге. Понадобилось одно мгновение, пока я поняла, что оно делает. Это было не глупое животное. Оно принюхивалось к моей обуви не в поисках остатков сыра или крошек хлеба. Оно стояло на двух ногах рядом с моими и читало название книги, которую дал мне Конрад. Я вся похолодела. Эти животные шпионы палаты сенаторов?

За долю секунды я наклонилась вперёд и схватила животное.

Запищав, оно бросилось бежать, но мне ещё удалось поймать его за кончик хвоста.

В то время, как я пыталась подняться на ноги, продолжая его удерживать, оно не переставая кричало высоким, хриплым голосом. Но я не ослабила хватку и бросилась на пол.

Как раз, когда я хотела схватить его другой рукой, животное убежало и исчезло в дырке в стене. Озадаченно я посмотрела вниз. В руке у меня остался только хвост. Я выругалась и бросила его в угол, где он с глухим хлопком и короткой вспышкой взорвался, не оставив никаких следов. Я встала. Надеюсь, в книге не стояло ничего запрещённого. Не хотелось бы, чтобы у меня появились неприятности с палатой сенаторов, потому что я ещё толком ничего не добилось, чтобы уже сейчас иметь их.

Я схватила книги и помчалась вверх по лестнице. Если животные были здесь, то возможно также и наверху, на нашем этаже. Дверь была приоткрыта, и я услышала за ней голоса Лоренца и Ширли. Я зашла и тщательно закрыла за собой дверь. Потом начала обыскивать комнату.

- Что с тобой случилось? - спросил Лоренц, с подозрением меня разглядывая. - У тебя теперь тоже появилась навязчивая идея с уборкой? Я обрадовался, что Лиана наконец сделала сегодня вечером перерыв и ушла к Дульсе.

- Не волнуйся, порядок меня никогда особо не волновал, - ответила я, заглянув под диван.

- Ищешь свалявшуюся пыль? - спросила Ширли. - Бесполезно. Лиана всю искоренила.

Она опустилась на один из диванов и наблюдала, как я ищу в стене дырки.

- Я ищу не пыль, а своего рода мышей-шпионов.

- Чего? - Лоренц улыбнулся.

- Ничего смешного, - ответила я.

- Нет, это смешно. Мыши-шпионы.

Лоренц захихикал, однако я осталась серьезной.

- Впервые я увидела их в кабинете сенатора Джонсона, и только что видела еще одну в общей комнате.

- Это старый дом, так же, как и палата сенаторов. Вполне возможно, что здесь водятся мыши, - сказала Ширли.

Я встала и села рядом с ними. Я не нашла ничего, что показалось мне подозрительным.

- Это животное только что читало название моей книги, - с триумфом сказала я. Лоренц и Ширли задумчиво молчали, но по их лицам я видела, что они мне не верят.

Наверное, я отреагировала бы также, если бы не видела этого зверька своими глазами.

- Ты думаешь, сенатор шпионит за нами?

Лоренц посмотрел на меня.

- Вполне возможно, - осторожно сказала я.

- Зачем ему это? - спросила Ширли.

- Думаю, это как-то связано с моей матерью и ее прошлым. Может сенатор наблюдает за мной, чтобы удостоверится, что я выполняю его просьбу.

- Возможно, но не думаю, что ему это можно.

- Будем следить за этой историей, - пообещал Лоренц. - Нашла что-нибудь новое в медиатеке?

- Конрад дал мне две книги, - сказала я. - Одна из них бесполезна, но я надеюсь найти что-нибудь в другой. У нее красивое название: Тайны магического мира.

Лоренц кивнул.

- Мы ничего не нашли, хотя перерыли в МУП всю историю шестого и седьмого столетия Объединённого Магического Союза, - сказал он. - Теперь, по правде говоря, мне требуется перерыв. Моя голова гудит и кроме того, мне нужно принять ещё важное решение. - Лоренц величественно встал и повернулся вокруг. - Нужно выбрать гардероб для Нового года.

Я удивленно посмотрела на него.

- Завтра последний день перед рождественскими каникулами, Сельма. Ты настолько увлеклась работой, что забыла об этом?

- Новый год?

Я подняла брови, у меня совсем не было настроения посещать вечеринки.

- Ширли поедет со мной в Берлин. Хочу представить ее родителям. Кроме того, мы приглашены на одну классную вечеринку. Давай, поехали с нами. Мои родители смотрят на всё легко, и даже рады, когда я привожу с собой друзей.

- Поезжайте, я буду праздновать с бабушкой, - ответила я. Лоренц какое-то время смотрел на меня, но ничего не сказал. Как мне объяснить, что я совсем не хочу праздновать, кроме того, палата сенаторов наверняка не разрешила бы мне покинуть Шёнефельде.

- Не очень люблю Новый год, - в конце концов сказала я и заставила себя улыбнуться. Лоренц вроде бы успокоился.

Вскоре я ушла к себе в комнату, потому что в рабочей комнате Лоренц и Ширли начали громко обсуждать лучшие наряды для предстоящей вечеринки.

- Как тебе вот это? - спросила Ширли. Я все еще четко и ясно слышала ее голос сквозь прикрытую дверь.

- Никаких пастельных тонов к твоим белокурым волосам, золотце, это придаст тебе мертвенно-бледный вид. Ты должна немного поэкспериментировать с цветом! - решительно сказал Лоренц. Я плюхнулась на кровать и посмотрела в окно. Снова шел снег, как в общем-то и весь декабрь. Завтра мне придется откапывать дорогу к бабушкиному дому. Я перевернулась на живот и открыла старую книгу, пахнущую кожей и пылью. Я разочарованно пролистала первые страницы.

Это была книга о магических растениях, не содержащая ни одной тайны магического мира, только имена, места и способы применения. Я рассердилась, что мне опять не повезло, и бросила книгу на пол. Она приземлилась с громким стуком и, раскрывшись, осталась лежать там. Я спрятала голову в подушках. Ничего не поделаешь, мне придется искать в другом месте, но сегодня я слишком устала, чтобы еще раз пойти в медиатеку. Без всякой мотивации я встала, чтобы поднять книгу, но в этот момент мой взгляд упал на открытую страницу. На ней были изображены цветки, показавшиеся мне знакомыми.

Однажды я их уже видела, и даже точно знала где. Быстро подбежав к ночному столику, я вытащила мамино письмо. Я достаточно часто перечитывала его, чтобы узнать три маленьких, прозрачных цветка, которые моя мама приклеила на обратной стороне страницы, на которой стояло имя Парэльсуса. Я сравнила рисунок с засушенными цветками.

Действительно, мама наклеила три лжеколокольчика, но почему? Я отложила письмо в сторону и углубилась в описание, содержащееся в ботаническом справочнике.

- Нет! - в ужасе крикнула я. - Этого не может быть.

- Что случилось? Ты что-то нашла?

Лоренц просунул голову в дверь. Он выглядел так, словно только что вернулся с улиц Нью-Йорка, в своей небрежно надетой кожаной куртке с капюшоном и выцветшими джинсами.

- Ты что, идешь продавать наркотики? - спросила я. Лоренц оскорблено поморщился.

- Сладкая моя, ты не имеешь никакого понятия об идеальном стиле. Это мой наряд на Новый год. Шик был вчера, сегодня в моде удобная, небрежная одежда. Ну так, ты наконец нашла что-нибудь?

- Нашла. Правда не то, где прячется хроника Акаши, но зато кое-что другое.

- Посмотри, моя мама вместе с прощальным письмом подарила мне три лжеколокольчика.

Я показала ему письмо.

- Красивые! И что это означает?

Лоренц обеспокоенно смотрел на меня.

- Не волнуйся, я не собираюсь становиться ботаником. Но я выяснила кое-что интересное. Колокольчики устраняют действие клубневых ягод.

- Ага!

Лоренц смотрел на меня как на чокнутую ботаничку.

- Разве ты не понимаешь?

Я выжидающе смотрела на Лоренца.

- Неа, сладкая!

Он пожал плечами.

- Адам как-то говорил мне, что думает, что некоторые мои воспоминания были стерты. Мы всегда думали, что кто-то манипулировал моим мозгом, но это не единственный способ, чтобы все забыть. Точно такого же эффекта можно добиться, применив клубневые ягоды.

До Лоренца дошло, он выглядел испуганным.

- Очевидно, моя мама подозревала, что кто-то сотрет мои воспоминания и позаботилась обо всем заранее.

- Давай, прими цветки и пробуди свои воспоминания!

Лоренц был в восторге от моего открытия, а я радовалась еще больше.

- Не так быстро. Там написано, я должна хорошо разжевать один цветок и запить стаканом воды, и через двенадцать часов, стертые клубневыми ягодами воспоминания должны вернуться.

- Ну тогда давай, может ты уже всё время знала о хронике Акаши и её тайнике и поэтому видела во сне. Попробуй, увидим, что получится! - Я кивнула, оторвала один цветок от письма мамы и сунула в рот. Я какое-то время жевала горькое растение, а потом прошла в ванную, чтобы запить его стаканом воды. Теперь нужно ещё только подождать. Я вытолкнула нетерпеливого Лоренца из моей комнаты, открыла окно, чтобы запустить немного холодного, ночного воздуха и легла в кровать.

Должно быть, была полночь, когда я, дрожа от холода проснулась. Комната заледенела, и я увидела, как моё дыхание образовывает пар. Я уснула и забыла закрыть окно. Дрожа, я встала. Церковные колокола зазвонили вдалеке, в глубине подо мной я слышала их знакомые удары.

Чтобы ледяной ветер больше не задувал, я быстро закрыла окно. Когда повернулась, собираясь снова лечь в кровать, я была не одна. Адам прислонился к закрытой двери, разглядывая меня. Внезапно я совсем проснулась и не только это. Его присутствие принесло с собой в комнату тепло, по крайней мере мне так казалось.

- Привет! - осторожно сказала я, разглядывая его. Я не знала, в каком настроении он сегодня ночью. Быстро направила мысль к свече на прикроватной тумбочке. Она загорелась, и маленькое пламя начало излучать уютный свет в комнате. Теперь я увидела его улыбку и расслабилась.

- Привет! - Хотя он скорее всего не намеревался этого делать, но его голос прозвучал для меня соблазнительно, глубоко и был наполнен обещаниями.

- Где ты так долго был? - спросила я, опускаясь на кровать. Он шагнул ко мне, и я глубоко вдохнула. Его запах вызвал в моём животе сладкое чувство, нежное и счастливое трепыхание, напомнившее мне прекрасный, солнечный день, в который испытываешь лишь радость из-за того, что живёшь на этом свете.

- Сначала в Провансе, мы пытались выяснить, как Морлемам удалось так быстро узнать, что ты без защиты, а потом на фирме родителей в Америке. Они нуждались в помощи, перед Рождеством всегда много работы из-за праздника. Все хотят купить подарки. - Он склонил свою голову немного на бок, а я наблюдала за улыбкой, играющей на его губах. Эти губы, они уже так бурно меня целовали.

- Ясно, - ответила я, снова пытаясь сосредоточиться на содержание нашего разговора. - И ты всё равно сможешь сдать все экзамены без проблем?

Адам рассмеялся, его смех увлёк меня за собой.

- На первом семестре я ещё могу себе это позволить, что будет потом, посмотрим. - Он сделал несколько шагов в мою сторону и остановился возле кровати. Плавным движением он опустился на пол. Его голова находилась теперь на уровне моей груди, и он поднял на меня взгляд. Я не могла иначе, просто зачарованно смотрела на него.

- Что ты здесь делаешь? - в конце концов спросила я тихо, положив руки на колени. - Не то, чтобы ты мешал, но полночь довольно необычное время для визита. - Я подавила желание взять его за руку, которая лежала рядом, чтобы почувствовать его тёплую кожу.

- Мне хотелось тебя увидеть. - Тон Адама был серьёзен, и я поверила каждому его слову. - Я скучал по тебе. В последние недели моя жизнь была слишком уж спокойной, ты не угодила ни в какую новую историю.

Я с жадностью впитывала в себя его слова, они словно блестящие кристаллы из счастья текли по моей крови, по крайней мере у меня было такое ощущение. Я хотела что-нибудь сказать, но мне просто ничего не приходило в голову. Я лишь сидела и улыбалась Адаму. Если я чему и научилась, с тех пор, как мы встретились, так это тому, что я должна использовать каждый момент, который у нас с ним был.

Он задумчиво смотрел на меня, а его рука медленно двигалась по белому льну простыни к моей, как будто у него возникла та же мысль. Его пальцы погладили тыльную сторону моей руки. Чувство было такое, будто на кожу приземлилась бабочка. Я смотрела, как он ведёт пальцами по моей руке вверх. Свеча затрещала, а пламя стало ярче и больше. Я закрыла глаза и блаженно вздохнула.

Я услышала, как что-то тихо зашуршало, куртка Адама скользнула на пол. Но это ещё не всё. Внезапно он оказался очень близко, и я почувствовала тепло его дыхания на щеке. Он поцеловал мой лоб, переносицу, а потом его губы легли на мои. Я не задавала вопросов. Ответов всё равно не получу.

К этому я уже привыкла. Я притянула его ещё ближе, обхватив тело руками и ногами. В то время как я больше ни о чём не думала, и только ещё чувствовала прикосновения Адама, из-за которых по коже пробегали мурашки, комната вокруг становилась всё светлее. Медленно во мне росла мысль, что такого не может быть. Сейчас середина ночи, комната должна лежать в темноте.

Я распахнула глаза и увидела, что свет исходит от свечи. Пламя стало больше. Оно доставало до самого потолка. Испуганно я отпрянула. Огонь сразу исчез, а комната снова погрузилась в темноту. Адам почувствовал моё движение и ослабил объятия.

Он нежно поцеловал меня и отодвинулся. Потом открыл глаза. Прежде чем я смогла сказать, что здесь что-то не так, я уже потерялась в его взгляде. Он весело смотрел на меня. Что с ним такое? Его обычная реакция после того, как сблизится, было сожаление из-за потери самоконтроля. Но в этот раз он выглядел так, будто вовсе не сожалеет о том, что только что случилось. Совсем наоборот, он выглядел так, будто наслаждается ситуацией. Он спокойно улыбался, оставаясь рядом со мной.

- Я хотел у тебя кое-что спросить, - сказал он, рассеяно гладя мою ногу. Мозг быстро заработал. Неужели он? Нет, это невозможно. Прежде чем я напридумывала себе самых диких фантазий, Адам сказал. - Ты уже запланировала что-нибудь на Новый год?

- Ничего особенного, - ответила я как можно спокойнее. Его глаза были тёмными, и он излучал такое успокаивающее тепло, что я не могла по-другому, отдалась этому приятному чувству.

- Это хорошо. Может быть, ты хочешь провести Новый год со мной? - спросил он осторожно, смотря на меня с надеждой. Он что, думал, я скажу нет или надеялся, что я буду более здравомыслящей из нас двоих?

- Да, - ответила я решительно. Я ещё хотела сказать, что в восторге от его приглашения, но моя широкая улыбка говорила сама за себя. Что стало с его сомнениями?

Но вместо того, чтобы начать подробно объяснять, он довольно улыбнулся, нежно поцеловал меня в щёку и исчез, прежде чем я смогла задать ещё один вопрос.

Ошарашено я упала на подушку, лёгкое, как пёрышко прикосновение губ ещё гудело на коже. Неужели весы наконец-то склонились в мою пользу? Может быть, мои слова в Провансе всё же подействовали на Адама? Я попыталась снова уснуть, но у меня не получилось. Я чувствовала радость и лёгкость. Несмотря на то, что была глубокая ночь, я была совершенно бодрой, а мысли в голове мчались, обгоняя друг друга.

- Ты проглотила на завтрак бараний нут¹ или почему всё время ухмыляешься? - спросил Лоренц. Мы сидели в открытом амфитеатре профессора Хенгстенберг и ждали, когда начнётся лекция.

- Нет, - ответила я как можно спокойнее, но у меня просто не получалось избавиться от этой блаженной улыбки на губах. Моя полная смена настроения, конечно не ускользнула от Лоренца, и её нельзя было объяснить просто тем, что я прекрасно спала ночью.

Однако я не осмеливалась проинформировать Лоренца о моих изменившихся планах на Новый год. Была вероятность того, что вечер всё же будет полным провалом. Это конечно знала только моя здравомыслящая сторона, потому что в животе предвкушение выполняло восьмикратные сальто.

Это были не бабочки, а скорее групповой полёт драконов, вышедший из-под контроля. Я посмотрела в сторону Лианы, которая с недавних пор садилась вместе с Дульсой на другой стороне. На самом деле эта картина всегда причиняла боль, но сегодня эту боль отражал мягкий буфер. Адам не ночевал в Тенненбоде, утром его комната оказалась пустой, что означало, что сегодня ночью он пришёл сюда только ради меня.

- Радуйся, что у Сельмы хоть раз хорошее настроение, - сказала Ширли рядом. Сегодня на ней были одеты простые джинсы и синяя футболка, несущественные предметы одежды по сравнению с дизайнерскими шмотками, которые она носила ещё год назад. - Это в любом случае лучше, чем её апатичное настроение.

- В этом ты права, - согласился Лоренц. - Хотя я и не знаю, почему она такая счастливая, но точно ещё выясню.

Нужно быстро что-нибудь придумать, прежде чем оба начнут распространяться о моей душевной жизни. Куда пропала профессор Хегстенберг? В поисках, я огляделась, но не обнаружила даже следа ни от её каштановых волос, ни от прозрачных крыльев.

- Что собственно вы собираетесь делать на Рождество? - спросила я, потому что больше не придумала ничего лучшего, чтобы отвести разговор в сторону. Лоренц замолчал и посмотрел на Ширли. Я сказала что-то не то? Что в Рождестве может быть не правильным?

- Я поеду к Лоренцу, - в конце концов сказала Ширли спокойно и собрано. Я не стала мучить её и себя вопросами. У её родителей снова нет времени.

- Рождество у моих родителей нельзя пропустить, - ликовал Лоренц, который выбрал как раз правильный тон, чтобы разрядить обстановку.

- Почему? - спросила я. Рождество — это Рождество.

- Мои родители любят Рождество. Они отмечают этот праздник со всеми его прекрасными гранями, конечно если смотреть на это с чисто коммерческой стороны.

- Вы утопаете в безвкусице? - Я рассмеялась.

- Да, именно так, нам нравится, и мы делаем это с полной убеждённостью. - Лоренц приложил руку к груди, и Ширли прыснула со смеху. Это действительно выглядело смешно. Я попыталась представить его под сверкающей, мигающей ёлкой, на которой последние зелёные иголки нужно ещё поискать под помпезными украшениями. Да это похоже на него.

Профессор Хенгстенберг вошла в зал, и внезапно воцарилась гипнотическая тишина. Я глубоко вдохнула и выдохнула, взяла беруши и вставила их на место.

Хотя у меня и была эта небольшая помощь, но также требовалась вся моя концентрация, чтобы я могла следовать за содержанием лекций профессора Хенгстенберг. Её голос действительно был исключительным, и мне всё ещё не удавалось устоять перед ним. Даже если было очень заманчиво, погрузиться в захватывающие видения, я оставалась в сознании, потому что через пару недель нужно будет сдавать экзамены первого семестра.

Профессор Хегстенберг какое-то время уже говорила об истории Объединённого Магического Союза в третьем и четвёртом столетии, как меня вдруг затошнило. Это случилось так внезапно, и приступ был таким сильным, что я вскочила и вдруг поняла, что со мной происходит.

Из-за приглашения Адама, я совершенно забыла о лжеколокольчиках. Внезапно и без предупреждения волна воспоминаний накрыла меня.

Я увидела маму, рассказывающую мне истории о драконах, которые я считала невинными сказками. Увидела день, когда моя семья попрощалась со мной. У меня не было воспаления легких, нет, они просто не хотели брать меня с собой. Я лежала на полу в коридоре, ревела и билась головой о камни. Но они ушли, и никогда больше не вернутся. Никогда.

Я увидела Адама, моего лучшего друга, которого я любила детской любовью. Каждая секунда без него была для меня мучительна. Мы всегда были вместе, потому что принадлежали друг другу. Он был человеком, за которого я цеплялась, после того как пропала моя семья. Он был для меня всем, а я для него.

Потом появились новые картинки. Морлемы, которые хотели забрать меня. Серебряный взгляд, черные платки, огромные, пугающие фигуры. Они нагоняли на меня такой жуткий страх, что я перестала разговаривать и подпускала к себе только Адама. Они появлялись не один раз, нет, снова и снова я видела, как они стояли на обочине и манили меня к себе своим неподвижным взглядом. Сладкий голос звучал в моей голове:

- Иди ко мне, Сельма!

Мои глаза наполнились слезами. Я выбежала из амфитеатра в вестибюль, где рухнула на пол.

Сила воспоминаний лишила меня сознания.

Рождество

Празднично украшенная кухня бабушки была погружена в тёплый свет свечей, в воздухе висел запах апельсинов и свежей хвои. В тёмном саду в свете луны серебром переливались покрытые толстым слоем снега грядки и луга. Было очень холодно, температура упала по меньшей мере до минус 20 градусов. Но чем холоднее становилось снаружи, тем уютнее я чувствовала себя здесь, возле камина, в котором мерцал небольшой костёр. Из полного термоса поднимался ароматный пар, распространяя запах мяты по всей комнате.

Я проснулась дома в моей кровати в Каменном переулке уставшая, измученная, а голова, полная причиняющих боль воспоминаний. Даже сейчас, несколько дней спустя, позади лба всё ещё гудела противная головная боль, как будто все эти образы, как лезвия, порезали извилины моего мозга, а раны заживали медленно. Бабушка не знала, что со мной произошло. Она полагала, что я переутомилась, а я не стала разуверять её. Я ещё не собралась с мужеством, чтобы призвать её к ответу, потому что кто ещё мог бы стереть все эти воспоминания.

Ей были известны все магические растения и их действие, и только она находилась так близко, что для неё было бы пустяком подмешать мне клубневые ягоды в еду или чай.

Я просто никак не могла разложить по полочкам мои смешанные чувства. Я люблю праздновать Рождество у бабушки. Это всегда был уютный праздник с домашним печеньем, рождественскими историями, со свечами и подарками. Но невинность тех дней теперь разрушена, в голове у меня были воспоминания, которые высмеивали любое счастье. Я должна поговорить с ней, но я колебалась.

Страх, потерять последнего человека из моей семьи, был очень сильным. Кто тогда останется, если я разрушу эту связь? Даже если Адам пригласил меня к себе, я не верила в то, что из нас когда-нибудь получится пара, что между нами снова разовьётся та сильная связь, которая была когда-то.

- Ты мечтаешь? - спросила Лиана, сидящая рядом в толстом, вязаном свитере, она грела свои руки о чашку с чаем. Лиана снова разговаривала со мной, и это было единственно хорошее в том, что я потеряла сознание. Когда она увидела меня, безжизненно лежащую в вестибюле, она так сильно испугалось, что этот испуг привёл её в чувство.

- Нет! - сказала я. - Я просто устала. - Я не могла сказать ей правду, и это изматывало меня. Я кое-что нашла в моих воспоминаниях, о чём Лиана больше не знала, и что заставляло её родителей чрезмерно беспокоиться, этим беспокойством они заразили и Лиану. Причиной их осторожности была Мира, старшая сестра Лианы.

Она исчезла вскоре после того, как ей исполнилось семнадцать, когда пошла прогуляться в соседнюю деревню. Я снова вспомнила тот шок и боль, вызванные её исчезновением. Она хотела навестить подружку, и точно так же, как и я прошлым летом, ничего не знала о том, что за защитными стенами Шёнефельде поджидают Морлемы, надеясь, что одна из девушек сделает ошибку.

Лиана ничего об этом не знала. Абсолютно ничего. Она даже не догадывалась, что много лет назад у неё была сестра. Из-за этого знания я находилась в невыносимой ситуации. Дать ли мне ей один из цветков? Могу ли я подвергнуть её этой боли? Сейчас она счастлива и более-менее беззаботна, хотя окружена постоянным страхом и беспокойством, которые скорее всего даже не может объяснить себе. Могу ли я отнять у неё милосердное забвение? Я вздохнула. Теперь я была той, кто скрывает тайну. Летом я обижалась на неё из-за того, что она обращалась со мной так, как я теперь с ней.

- Я рада, что проведу несколько спокойных деньков дома, это всё, - в конце концов сказала я и улыбнулась. Я ещё была не готова разрушить хрупкий мир, который сейчас снова царил между нами. Я открыла один из пакетов, стоящих на кухонном столе и осторожно распаковала один из стеклянных шариков.

- Милые, не правда ли? - Я поворачивала между пальцев искусно разрисованный рождественскими мотивами шар.

Возможно лучше подождать, пока закончатся рождественские дни, тогда у Лианы по крайней мере появятся ещё несколько хороших воспоминаний, потому что я точно знала, что, как только она узнает о судьбе Миры, больше не сможет успокоиться.

- Да, очень красивый, - подтвердила Лиана. - Это новая рождественская коллекция? Моя мама тоже сходит с ума по этим штукам. Родители Адама скорее всего зарабатывают на этих парящих шариках кучу денег.

Я кивнула и зажгла огонёк внутри шарика, чтобы скрыть беспокойство, которое сразу же охватило меня, как только было названо имя Адама. Я никак не могла дождаться последнего дня года.

Но я сказала себе, что не буду размышлять о том, что принесёт этот вечер. Я наблюдала за шариком, который с маленьким огоньком внутри, поднялся в воздух, как будто его подхватило дуновение ветра и начал летать, наматывая круги над нашими головами. Он распространил приятную атмосферу, и я почувствовала, как меня снова охватило предвкушение Рождества. Почему моя бабушка сделала это? Я должна поговорить с ней, но я не хотела разрушать это последнее убежище, которое у меня было здесь, в Каменном переулке.

- Какой красивый! - мечтательно пробормотала Лиана и снова взяла в руки чашку с чаем. Дрожа, она встала, чтобы подойти ближе к камину. Огонь трещал, и она протянула к нему руки.

- Ты всё ещё не согрелась? - спросила я.

- Нет, мне становится холодно при одном взгляде на улицу. Трясет уже от одного вида снега. Тебе нравится плескаться в воде у Пфаффа, а я предпочитаю огонь.

Лиана подкинула новые поленья в огонь, который жадно охватил новое горючее.

Раздался звонок в дверь. Наверняка это бабушка, вернувшаяся после визитов к больным. Я встала и направилась к двери. Меня обдало волной холодного воздуха, когда я открыла ее. В темноте раннего вечера, на пороге стояла тепло укутанная фигура.

- Пауль! - удивленно крикнула я, едва узнав его под толстой шапкой и огромным шарфом. - Заходи! Вот это сюрприз.

Я отошла в сторону, пропуская его внутрь.

- Привет, Сельма, - улыбнулся он, и снял верхнюю одежду, разбросав по всему коридору снег. - Мы не виделись целую вечность. Прекрасно выглядишь. Лиана тоже здесь?

- Конечно, пойдем со мной в кухню. У нас еще остался чай и много бабушкиного шоколадного печенья.

- Как у вас дела? - спросил он, пока мы шли по коридору в кухню. Лиана не заметила нас, она стояла у огня спиной к нам. Пауль сделал шаг в ее сторону, чтобы поприветствовать, но вдруг замер на месте. Я посмотрела мимо него и увидела, что она попыталась сформировать из огня огненный шар. Это было одно из домашних заданий, которое нам дал профессор Боргиен. Пока Пауль стоял как вкопанный, пытаясь понять увиденное, я к счастью вспомнила, что читала, как воспринимают магию те, кто магами не является. Я решительно пошла к Лиане.

- Осторожно, взрывное пламя, - крикнула я и оттащила её в сторону. Половина огненного шара упала обратно в огонь, и Лиана изумленно уставилась на меня. Пауль тоже шевельнулся и с благодарностью принял мое логическое объяснение происходящего.

- С тобой что-нибудь случилось? Ты обожглась? - спросил он испуганно, а я вспомнила о летающем, стеклянном шаре, который всё ещё парил над нашими головами.

- Нет, всё в порядке, - сказала она быстро. - Видимо я недооценила сухие дрова.

Лиана виновато на меня посмотрела.

- Я только что вернулся из Грюнталь и увидел, что у вас ещё горит свет. Подумал, что нужно обязательно зайти. Боже, как мне вас не хватало.

- Давай, садись! - сказала я и вытащила из шкафа ещё одну чашку. Я надеялась, что Пауль не посмотрит наверх. - У нас всё хорошо, - объяснила я, пока наливала ему чаю.

- Вы изучаете административную теорию, не так ли? - спросил Пауль. Я кивнула. Надеюсь, он не захочет узнать детали, подумала я, и в то же момент меня расстроила эта мысль. Пауль мой друг, я хотела открыто говорить с ним обо всём, что пережила. Но параграф 1 в «Руководстве в обращении с немагическими гражданами» приказывал под угрозой пожизненного пребывания в Хаебраме, что я должна молчать обо всех деталях, которые касались Объединённого Магического Союза.

- Знаете, на самом деле я очень рад, что в конце концов не смог попасть на этот курс. Я счастлив в Грюнтале. Современные средства массовой информации идеальный для меня курс обучения. Я лажу хорошо с профессорами, и с нашей компанией тоже всё в порядке. Единственное что меня беспокоит, это то, что я вижу вас так редко, а сообщения вы видимо не любите писать и в других местах в интернете вас тоже не встретишь.

- Ну, наш универ не так современно оборудован, и нам приходится постоянно прорабатывать административные инструкции и законы, времени не остаётся, - объяснила Лиана, процитировав таким образом почти слово в слово из «Руководства в обращении с немагическими гражданами».

- Тем сильнее я радуюсь, когда мы наконец снова встречаемся. Как дела у Ширли? Она всё ещё такая же капризуля? - Пауль рассмеялся.

- Ты её не узнаешь, никакого яркого макияжа, никаких каблуков, никаких мини-платьев, - сказала я с улыбкой. - Она стала по-настоящему нормальной.

- Место большой капризули она уступила парочке других девчонок, - сказала Лиана.

- Удивительно. Не ожидал от неё такого, - сказал Пауль.

- Да, теперь мы стали по-настоящему хорошими друзьями, - усмехнулась я.

- Так же, как я и Фредди. - Палуь улыбнулся, и я узнала эту улыбку, потому что несколько месяцев назад он ещё улыбался так нам.

- Фредди? - спросила Лиана. Я видела по выражению её лица, что она тоже это заметила.

- Да, Фредди и Лион. С ними я основал компанию.

- Ах да, ты упоминал об этом в своих электронных письмах, - вспомнила я.

- Фредди тебе понравился бы. Он невероятно деятельный. Рядом с ним я всегда кажусь себе лентяем. На днях он сдал свою курсовую за две недели до назначенного срока.

- Правда? - сказала я, стараясь придать лицу воодушевлённое выражение. Лучшими друзьями Пауля были всегда Лиана и я, а не этот Фредди и не Леон.

- Да, Леон же полная ему противоположность. Он ужасно ленивый. В его комнате выглядит как ... ах, это невозможно описать. Я называю это хаосом, хотя этот термин не очень подходит. Но этот человек гений. У него для любого момента всегда есть подходящая идея.

Недавно у нас был семинар об основах экономики и организации производства и Фредди действительно начал объяснять профессору, как правильно нужно оценивать факторы производства в балансе, чтобы держать низкими налоговые сборы. - Пауль рассмеялся, но я не поняла шутку. Я посмотрела в сторону Лианы, которая поджала губы. Мне хотелось рассказать что-нибудь о моей повседневной жизни, о сумасшедшем чувстве, когда мчишься по воздуху на драконе или какое опьяняющее ощущение тебя охватывает, когда тебе подчиняется вода, об огненном питоне или фейском пении профессора Хенгстенберг.

Я с трудом улыбалась, в то время как Пауль рассказывал одну историю за другой. Но чем дольше мы сидели вместе, тем больше становилось ясно, что наша дружба изменилась. Общей повседневной жизни, которая в прошлом, была основой для нашей дружбы, больше не существовало. События и опыт, которые не могли быть более разными, формировали теперь наши жизни. Наши судьбы разошлись, и осознание этого причиняло боль.

Когда Пауль и Лиана вечером ушли, мне было грустно. Основа дружбы - это честность и доверие. Я ещё сама хорошо помнила, как летом меня изматывала ложь Лианы, а сейчас моя собственная скрытность, потому что не говорила Лиане то, что, по моему мнению, она должна была знать. Но мне нельзя быть честной с Паулем, в противном случае меня ждёт вечное проклятие. Теперь, размышляя над этим, мне стало ясно, что магическое сообщество не запрещает дружбы с немагическими гражданами, но лишает её основ и таким образом приговаривает к краху.

Рождество принесло с собой ещё больше снега. Сверкая, он засыпал сад, тротуары, спрятал все края и углы под мягкими сугробами. Я весь день прокапывала дорожки через сад, не используя в помощь огненное или ветреное заклинания, хотя перед лицом кучи снега, у меня несколько раз появлялось искушение. Но я хотела выложиться по полной.

Не потому, что хотела избавиться от образов в голове. Нет, я не жалела о том, что узнала. Но тот момент, когда мои родители ушли, причинял такую боль, как будто это случилось только что. Я хотела избавиться от боли и не только от неё, так же от страха перед Морлемами и от гнева на магическое сообщество, которое запрещало мне отношения с Адамом и дружбу с Паулем. Меня так же мучила ещё более сильная боль. Тот момент, когда Адам четыре года назад бросил меня, совершенно меня уничтожил.

Я пыхтела, когда откапывала тротуар, но прикладываемые мной усилия не принесли никакой пользы. Боль осталась, а также дискомфорт, я знала, что пришло время поговорить. Я много дней избегала бабушку, утверждала, что сильно устала, чтобы отсрочить неизбежное. Когда темнота уже легла на пустые сады и загорелись рождественские огни в окнах и передних двориках, я убрала лопату в сарай и тяжело ступая, зашла в дом.

Во мне всё восставало. Она моя единственная, оставшаяся в живых родственница. Она вырастила меня с любовью. И я тоже люблю её, но знание того, что она лишила меня воспоминаний, омрачало эту любовь. Я прошла в ателье, где бабушка уже сидела в кресле и смотрела в огонь. Рождественская ёлка светилась тысячью огнями, а маленький стол был накрыт хорошим фарфором. Когда я зашла в комнату, она повернулась ко мне и какое-то время разглядывала моё лицо. Нет, всё кричало во мне. Я не хочу всё разрушить.

- Ты в порядке? - спросила бабушка. Я стиснула зубы, так что заскрипела челюсть.

- Нет, - прошептала я. Я не смогла соврать, хотя очень хотела. Мы посмотрели друг на друга, при этом я лихорадочно обдумывала, как мне вести этот разговор, не выпуская наружу гнев, который бушевал во мне. Гнев только все испортит.

- Давай не будем ссориться в рождественский вечер! - сказала бабушка, как будто в очередной раз догадалась, что со мной происходит.

Ах, вот как! Благополучие под елкой! Эта мысль заманчиво мельтешила в моей голове. Почему бы и нет? Ссора не лучший способ решить проблему. Может, когда я наконец успокоюсь, мы сможем спокойно обсудить сложившуюся ситуацию. Я села в кресло напротив бабушки, и она налила мне кофе.

Сидя у огня, в теплом свете свечей, окутанная вкусным запахом предстоящего застолья и рассматривая подарки, я наслаждалась моментом.

Мне удалось подавить клокочущую ярость внутри и позволить себе этот мирный перерыв.

Я взяла плоский, голубой пакет, который получила от Пауля и разорвала бумагу.

Это оказалась рама, в которую было вставлено трехмерное изображение живописного побережья. Оно казалось таким реальным, что я потрогала поверхность пальцем, чтобы проверить, не окунется ли мой палец в лазурную воду.

- Впечатляет, посмотри-ка! - сказала я бабушке и дала ей раму.

- Красиво!

Она также осторожно потрогала картину.

- Это коммерческая идея Пауля, - объяснила я, прочитав небольшую карточку, висящую на подарочном бантике. - Фотографии с камеры можно отправлять прямо в рамку.

Я зачарованно взглянула на картину. Интересно, как бы выглядела панорама гор?

- Знаешь, что это мне напоминает? - вздохнула бабушка.

- О том, что тебе летом нужно поехать в отпуск на море? - предложила я.

- Нет, - рассмеялась она.

- Это напоминает мне любимое место Катарины. Твоей матери нравилось море, и она каждое лето брала с собой твоего отца, а потом и вас детей на крошечный островок в Средиземном море. Он называется Килеандрос, красивый, необитаемый кусочек земли перед греческим побережьем, который с помощью заклинания остаётся скрытым от магов и немагов.

Скорее всего ты ещё его знаешь. Попытайся вспомнить! - Я начала копаться в воспоминаниях и действительно в подсознание что-то смутно всплыло. На ум пришло заклинание.

- Фрейю дамара ..., - начала я.

- ... хамин лорара, - закончила бабушка.

- Где находится этот остров? - спросила я. Бабушка взяла с полочки старую книгу, под названием «Атлас магического мира» и открыла её посередине. Я разглядывала побережье, на которое она указала своим пальцем.

- Здесь ещё больше островов, которые мне не знакомы. - Согласно моим воспоминаниям из того, что мы проходили на уроке географии, на этом месте не должно было быть островов, но в атласе бабушки были нарисованы пять и на самый маленький теперь указывал её палец.

- Это атлас магического мира, здесь ты найдёшь некоторые вещи, которые до сих пор были тебе незнакомы. Маги спрятали довольно много островов, горных хребтов и прежде всего зданий от немагов. - Я кивнула, и хорошо запомнила место.

Потом взяла небольшой подарок, который получила от Лианы. Он был завёрнут в зелёную бумагу со множеством маленьких маргариток. Осторожно я развязала ленту и развернула бумагу.

- Что это такое? - спросила я растерянно, поворачивая туда-сюда бутылочку, содержащую красный туман.

- О, если он настоящий, то это что-то очень редкое, - сказала удивлённо бабушка, взяла бутылочку и повернула её несколько раз туда-сюда, в то время как разглядывала колыхания за стеклом. - Кажется он действительно настоящий. Это нурфурский туман. Редкий туман, который ложился на болото Нурфур, - пробормотала она.

- Ложился? Это значит, его больше не существует?

- Именно, красный туман был редким явлением, которое возникало только один раз в десять лет, а с тех пор, как болото много лет назад высохло, тумана больше не существует.

- И для чего он нужен? - спросила я и снова взяла в руки бутылочку.

- С помощью нурфурского тумана можно войти в Виннлу, царство грёз.

- Что такое царство грёз? - Об этом я ещё никогда не слышала.

- Виннла, это духовное царство. Промежуточный мир, в него легко попасть во сне, но тогда ты становишься только тенью, которая находится там несознательно. Маг, однако, может зайти в царство грёз сознательно, если отделит свой дух от тела и проникнет на этот высший уровень подсознания. Реальность, сон и фантазия там сливаются. Для магов это очень важное место, потому что самые большие ритуалы становятся эффективными только в том случае, если их провели там.

- Ты имеешь виду мой ритуал посвящения в магическое сообщество?

- Именно! Однако царство грёз — это измерение, в котором большинству отказано, потому что чтобы отделить дух от тела, нужно практиковаться годами и для этого требуются большие навыки. Немногие достигают такого состояния. Те, кто достиг его, рассказывают о впечатляющих приключениях. Поэтому магическому обществу стало любопытно. Когда случайно обнаружили, что делает нурфурский туман, одно время было модно дарить друг другу экскурсию в царство грёз.

- Царство грёз! Это звучит как то, что я переживаю, когда слушаю музыку, - сказала я.

- Когда ты слушаешь музыку, ты скользишь по царству грёз, как будто во сне. Теперь представь себе, что ты попала туда сознательно и можешь управлять своими видениями и общаться с другими. В царстве грёз ты можешь создать всё, что придёт тебе в голову. Гигантские замки, огромных животных, фантастичные миры. Нурфурский туман катапультирует тебя туда на короткое время. Я бы сказала, что Лиана подарила тебя славное маленькое путешествие.

- И как он работает? - спросила я, ощупывая прохладную и гладкую поверхность бутылочки.

- Очень просто. Открываешь бутылочку, глубоко вдыхаешь туман, и пока он находится в твоих лёгких, ты в царстве грёз. Такая бутылочка хватает примерно на две, три минуты, в зависимости от того, как долго ты сможешь задержать дыхание.

С любопытством я вертела бутылочку туда-сюда. У меня появилось большое искушение сразу же испробовать этот туман. Путешествие в царство грёз звучало невероятно заманчиво. Бабушка догадалась, о чём я думаю.

- Прибереги его, Сельма! Меня не оставляет ощущение, что он тебе ещё понадобится. Некоторые вещи, которые мы получаем, приходят не без причины. Даже если ты в этот момент ещё не видишь, для чего он может пригодиться.

- Ты тайно работаешь прорицательницей? - спросила я.

- Нет, - сказала она. - В качестве прорицательницы я гожусь только частично, но в сферах что-то витает, предвещая изменения и тогда всегда хорошо, если владеешь таким редким подарком. - Я посмотрела на бабушку и потом до меня дошли её слова, которые я связала с её рассказами о Виннле.

- Ты можешь войти в царство грёз? - спросила я.

- Да, я духовная странница, - призналась она.

- Расскажи мне об этом! - попросила я.

- Нет. Царство грёз принадлежит к тем вещам, которые нужно испытать на себе. Лиана подарила тебе экскурсию, если же хочешь проникнуть в царство грёз глубже, то должна сама стать духовной странницей. Путь туда очень длинный и означает много работы. Кроме того, ты каждую ночь попадаешь в царство грёз, - сказала она, поддержав меня словами утешения.

- Да, но это видимо не одно и тоже. А что с моими снами? Значит, они имеют большее значение, чем я всегда думала? - Может быть там скрывается какие-то указание на хронику Акаши, потому что в моих воспоминаниях я ничего не нашла.

- Царство грёз очень восприимчивый мир. Будущие события посылают свои лучи в настоящее время, и у кого есть для этого острое чутьё, могут прочитать его и сделать некоторые предположения, что принесёт будущее.

- Как Сибиллы?

- Сибиллам время от времени везёт. Несмотря на то, что их пророчества чаще всего одна лишь чушь, они на удивление высоко ценятся в магическом мире. Иногда лучи будущих событий проникают во сны тех, кого они касаются, поэтому иногда может быть полезно, тщательно исследовать собственные сны на упоминания о будущем.

- О, - сказала я и поставила бутылочку, которую все еще держала в руках, на стол. Мне стало любопытно. Учитывая то, что бабушка знала о магическом мире, я могла отважиться и задать вопрос.

- Что тебе известно о Хронике Акаши? - спросила я. Бабушка на мгновение побледнела, но мне могло и показаться.

- Ничего, - быстро сказала она. Слишком быстро.

- Ах вооот как! - ответила я, растягивая слова. - Знаешь, я хочу ее найти? Мне кажется, она играет важную роль в моем будущем.

Я говорила медленно и задумчиво, чтобы дать ей возможность отказаться от своего решения солгать мне.

- Откуда тебе про нее известно?

- Я была у Сибилл и они дали мне этот совет.

- Ах, Сибиллы.

Бабушка облегченно выдохнула.

- Ты же прекрасно знаешь, что не стоит доверять их предсказаниям, но если хочешь, я поспрашиваю.

Бабушка встала.

- А теперь пришло время ужинать, - быстро сказала она и ушла на кухню.

Меня злило ее вранье. Бабушка совершенно точно что-то знала, но не хотела говорить. Я решительно встала и последовала за ней. Когда я зашла в кухню, она как раз поставила воду и начала подбрасывать дрова в огонь, пламя которого было уже не таким ярким.

- У меня не было приступа слабости, - тихо сказала я.

Я не знала, услышала ли она меня, потому что бабушка взяла в руки кружку в горошек, которую я подарила ей на Рождество.

- Я съела один из лжеколокольчиков!

Кружка со звоном упала на пол и разбилась на тысячи осколков. Значит это действительно так. Моя собственная бабушка украла мои воспоминания об Адаме и родителях.

- Зачем ты это сделала? - спросила я в тишине, прерываемой лишь потрескиванием огня. Мне становилось все труднее сдерживать гнев. Опустив плечи, бабушка неподвижно стояла у плиты. Только вновь разгоревшееся пламя добавляло жизни ее лицу.

- Почему ты забрала у меня все воспоминания? - спросила я уже громче. В моем голосе прорывался еле сдерживаемый гнев. Наконец бабушка повернулась ко мне. Я увидела ее искаженное болью лицо, но не почувствовала никакого сожаления, ярость была сильнее.

- Почему? - выкрикнула я. Вместо ответа бабушка пошевелила руками и осколки кружки, покружив в воздухе, вновь соединились. Приведя кухню в порядок, она подошла ко мне. Ее лицо было пустым.

- Я забрала у тебя воспоминания, потому что они мучили тебя. Боль не давала тебе спать, у тебя были кошмары, ты каждую ночь кричала во сне. Тебе снились манившие тебя глаза, зовущий голос, покинувшая тебя мама. Ты была убита горем, не спала, не разговаривала, не ела. Пойми, я больше не могла выносить этого. Я хотела помочь и забрала эту ужасную боль, чтобы ты могла жить дальше.

- Почему ты забрала воспоминания об Адаме? - допытывалась я дальше, все еще не в силах успокоиться.

- Потому что он доведет тебя до смерти, - крикнула она. - А я не хочу, чтобы еще и ты умерла.

- Я не собираюсь умирать, - рассерженно ответила я. - Я хочу жить и быть счастливой, а счастливой я буду только с Адамом, а не сидя в одиночестве в нашем саду. Я приняла решение.

Я решительно посмотрела на бабушку.

- Ты такая же как мать, отчаянная и эгоистичная, - бросила она мне.

- Моя мама не была эгоисткой, она боролась, чтобы сделать жизнь всех людей лучше.

- И что ей это дало? Она умерла, и не она одна. Тони, Леандро и Лидия тоже мертвы, а ты чуть не сошла с ума.

Бабушка гневно бросила мне эти слова в лицо.

- Я в любом случае буду бороться, чтобы найти убийцу и довести ее дело до конца, чтобы ее смерть не была напрасной.

Я не собиралась говорить это бабушке, слова просто непроизвольно вырвались, но это правда. Теперь меня охватило сочувствие. То, что она сделала, неправильно, но по крайней мере у бабушки не было плохих намерений.

- Оставь это! - попросила она.

- Я не буду напрасно подвергать себя опасности, - сказала я более спокойным тоном. - Поверь мне!

Я попыталась улыбнуться в знак примирения.

- Я не могу помешать тебе, Сельма. Ты уже самостоятельная и можешь сама принимать решения.

Она выглядела так, как будто за несколько минут постарела на пару лет.

- Я хочу побыть одна. Спокойной ночи!

Я молча смотрела ей вслед, когда она вышла из кухни.

У меня появилось странное чувство, когда я смотрела как она уходит. Мне стало больно. Я осталась сидеть в одиночестве на кухне, также как была одинока всю мою жизнь. Она хотела уберечь меня от плохого, ужасного мира. По сути это не преступление, но мир-то никуда не делся, и теперь мне придётся противостоять ему в одиночку.

Новый год

Вечером перед Новым годом мороз всё ещё беспощадно хрустел, заморозив всю жизнь. Я стояла в коридоре, на мне уже были одеты мои толстые зимние вещи, пальто, шарф и шапка. В любой момент придёт Адам. Я ходила по комнате туда-сюда, потому что занятий, которые смогли бы меня отвлечь, больше не было.

Столько много всего изменилось, с тех пор, как мы виделись в последний раз. Я наконец узнала, откуда взялась эта таинственная сила притяжения, исходящая от него. Теперь всё было намного яснее. Уже в детстве мы заложили основание для доверия, которое так сильно связывало нас, что даже клубневые ягоды не смогли полностью его заглушить.

В последние часы я не осталась верна моему решению, снова и снова пыталась представить, как пройдёт вечер. Но потерпела жалкую неудачу, слишком многое было неопределённым.

Для меня воспоминания о моём прошлом были новыми, но Адам всё время знал каждую деталь. И всё же его здравый смысл был сильнее. Логические причины, которые выступали против наших отношений, перевешивали. Почему же тогда он пригласил меня?

Я беспокойно прошла в мою комнату, и какое-то время ходила перед кроватью туда-сюда. Я посмотрела на письменный стол, который был пустым, с тех пор, как я сдала выпускные экзамены. Я выдвинула средний ящик из трёх. И действительно, там лежали две шоколадки. Пища для нервов, когда наступают напряжённые времена. Я развернула одну, села на пол перед кроватью и откусила кусок.

За окном я увидела первые новогодние ракеты, поднявшиеся в небо. Мне хотелось пойти самой, сделать хоть что-то, но Адам не разрешил идти в одиночку до усадьбы Торрелов. Он обо всех девушках так беспокоится или я для него особенная?

Сладкий шоколад растаял на языке, и я почувствовала, как знакомый вкус успокоил. О фигуре мне больше не нужно волноваться. С тех пор, как я стала наездницей дракона, тяжёлый спорт убрал все лишние килограммы.

Я скомкала упаковку от шоколада и бросила в мусорное ведро.

В пустом доме не раздавалось ни звука, который мог бы меня отвлечь. Бабушка уже вчера отправилась в Темаллин, центр друидов, где уже в течение некоторого времени проводила Новый год.

Я не жалела о нашем разговоре, и всё же произошло именно то, чего я боялась. Бабушка отдалилась. Она избегала меня, и я чувствовала себя бесконечно одинокой. Во мне что-то замёрзло, её негативное отношение причиняло мне боль. Она, моя бабушка, разве неправильно ожидать, что она будет честна со мной? Я не могла простить её, и всё-таки мне так не хватало её любящей заботы. В конечном итоге я молча приняла её поведение, и в конце концов мы тихо разошлись. Даже Лианы не было рядом, чтобы утешить меня. Она, со своими родителями, была в Акканке, сбежав туда от холода.

Пауль тоже уже вернулся в Грюнталь, где должна была начаться монструозная, востребованная вечеринка, как он подробно и восторженно рассказывал. Конечно он проведёт вечер с Лионом и Фредди, а не со мной и Лианой, так как в прошедшие годы.

Я вздохнула. Меня снова охватила меланхолия, как тонкий слой масла, прилипший к коже, от которого я просто не могла избавиться.

Единственное, где был виден лучик света в темноте, это предвкушение сегодняшнего вечера.

Никто не знал о том, что я проведу ночь с Адамом, и это хорошо. В конце концов мы нарушали хорошие нравы магического сообщества.

Маленький колокольчик возле окна звонко зазвенел и положил конец изнурительному ожиданию. Я выбежала в сад, и увидела его там. Тёмная тень под защитой павильона. Моё сердце забилось быстрее.

Он ждал меня, так, как мы и договорились. Несмотря на холод, на нём не было ни перчаток, ни шапки. Он был напряжён, я сразу это увидела.

- Привет, - сказала я. Нервная дрожь в голосе должно быть не ускользнула от него.

- Ты готова? - спросил он коротко и огляделся, проверяя окружение.

- Да, - ответила я, разглядывая его красивое лицо с отличительными чертами, знакомое лицо, которое я наконец узнала в воспоминаниях.

- Хорошо, я пойду вперёд до лесной дороги, и буду ждать тебя там под большой елью. Ты последуешь за мной через две минуты! - приказал он.

- Ты уверен, что эти хлопоты действительно необходимы? - спросила я. - Разве мы не можем, как обычные люди, просто пойти к вам?

- Но мы не обычные люди. - Он повернулся и исчез в темноте. Я считала секунды и вскоре последовала за ним по Каменному переулку, до того места, где улица переходила в лесную дорогу. Снег здесь лежал примерно на метр в высоту, и ещё только узкая тропинка вела через него.

Дрожа, я оставила свет последних домов позади и погрузилась в темноту леса. На светлом снегу вырисовывались тёмные контуры деревьев и веток. Я обрадовалась, когда узнала старую ель, под раскидистыми ветвями которой Адам прислонился к стволу. Когда он меня увидел, он вернулся на дорогу и молча пошёл впереди меня через снежную темноту.

Казалось ему не стоит никаких усилий вышагивать по глубокому снегу, который под нашими ногами скрипел в монотонном ритме. Он шёл вперёд энергично и быстро, и мне приходилось спешить, чтобы успевать за его скоростью. Не смотря на прикладываемые мной усилия, я никак не могла согреться, холод неумолимо сковывал конечности.

Вскоре я уже не чувствовала пальцев, и обрадовалась, когда мы оказались перед высокой садовой стеной. Адам открыл для меня маленькую калитку, и я с облегчением шмыгнул в сад. После того, как закрыл её, он бросил долгий, испытывающий взгляд в лес, потом поднял руки.

Внезапно подул сильный ветер и разметал огромное количество снега. Посреди грохота вокруг меня, который почти заставил подумать о конце света, я поймала себя на том, что зачарованно разглядываю, как ветер обдувает его волосы, и они, словно чёрное облако, овивают его лицо. Не только ветер перехватил моё дыхание, я зарылась лицом глубже в шаль.

В конце концов вьюга улеглась.

- Ты хотел засыпать снегом преследователей? - спросила я и стряхнула с шапки, волос и куртки множество снега. В лице Адама я всё ещё видела напряжение, которое не уходило с того момента, как мы вышли.

- Нет, я только стёр наши следы. Никогда не знаешь наверняка. Давай зайдём, здесь холодно, - поторопил он. Мысль о том, что нас мог кто-нибудь преследовать, не понравилась мне. Я быстро последовала за ним через заснеженный сад, в котором деревья, как гигантские, снежные скульптуры, огораживали дорогу. Я тихо улыбнулась, когда вспомнила нашу случайную встречу, произошедшую летом. Казалось, прошло уже много лет, на самом же деле всего несколько месяцев.

Адам открыл для меня дверь, и я прошла мимо него в дом. Я не могла смотреть ему в глаза и сосредоточилась на том, чтобы не споткнуться о порог.

- С тобой всё хорошо? - спросил он, когда помогал снимать множество слоёв одежды в роскошно обставленной уборной.

- Да, - прошептала я и сняла последний свитер. Под ним обнаружилось элегантное, чёрное платье, которое Лоренц подарил мне на Рождество. Я прокашлялась, чувствуя взгляд Адама, который мучительно медленно следовала линии моего тела.

- Ты выглядишь сногсшибательно, - сказал он, когда снова вернулся к моим глазам. - Если бы я точно не знал, то подумал бы, что ты фея. - Он лукаво усмехнулся.

- Спасибо.

Я смущенно улыбнулась. Адам внезапно полностью расслабился, у него были блестящие глаза и заразительная улыбка. Он как-то изменился, стал свободнее, и я надеялась, что дело не только в том, что нам больше не грозила опасность на улице.

- Заходи! - сказал он и подержал мне дверь в холл. Адам выглядел сногсшибательно в черной рубашке и черных брюках, и пах так же приятно, как и выглядел.

- С удовольствием, - сказала я, прошла мимо и вдохнула пьянящий запах. Хорошая ли это идея, подвергать себя такому искушению? Ссора с бабушкой сильно повлияла на меня, сегодня я чувствовала себя недостаточно сильной, чтобы переносить неудачи с гордо поднятой головой, неважно, сколько шоколадок я съем.

- Какую программу на Новый год ты для нас запланировал? - спросила я непринужденным тоном, пока мы шли по большому залу. Адам остановился перед дверью и повернулся ко мне. Я немного поздно затормозила и чуть не врезалась в него. Внезапная близость так повлияла на меня, что я с трудом нашла в себе силы сделать шаг назад. Адам видимо ничего не заметил, и открыл находившуюся перед нами дверь.

- Сначала я хотел поужинать с тобой в салоне, - объяснил он. - Хотя у Эльзы выходной, я попросил ее приготовить мне что-нибудь. Потом можем выпить кофе, после чего с крыши будем наблюдать за фейерверком над Шёнефельде. Многие маги в Шёнефельде используют эту возможность, чтобы продемонстрировать красивейшую огненную магию.

Могу заверить тебя, что новогодний фейерверк в Шёнефельде действительно уникален. Если устанешь, провожу тебя домой. Как тебе мой план?

Адам выжидающе смотрел на меня. Я немного подождала, чтобы понять вся ли эта программа?

- Звучит здорово, - в конце концов сказала я, смущенно улыбнувшись. И только для этого он пригласил меня?

Чтобы провести дружеский вечер с сокурсницей? Я испытала разочарование, меня даже передернуло.

- Сегодня я хочу поговорить с тобой, - сказала я, как можно сдержаннее. В конце концов это я приняла его приглашение, не уточнив, почему мне выпала такая честь. Если бабушка не хотела говорить со мной о прошлом, то пусть это сделает Адам.

- Мы поговорим, - спокойно ответил он. - У нас будет весь вечер, чтобы поговорить, о чем хочешь.

Он прошел в следующую комнату. Я сделала глубокий вдох, усвоила данное им обещание и последовала за ним. Адам взял с полки пульт, после чего в комнате зазвучала тихая мелодия. Быстрым движением руки он зажег море красных свечей, расставленных на столе и по всему помещению. Их свет отражался в бокалах, графинах и тарелках, стоявших на столе. От удивления у меня отпала челюсть.

- Я впечатлена, - призналась я. Адам инвестировал много времени в подготовку этого вечера. Я на одно мгновение остановилась. Во мне зародилось и разгорелось маленькое пламя надежды. Непривычное чувство, которое я долго себе запрещала.

- Я рад, что тебе понравилось, - улыбнулся он и отодвинул для меня стул, чтобы я могла сесть. Моё удивление явно его радовало. Когда я села, его рука случайно коснулась моего плеча. В животе воспламенилось возбуждённое покалывание и перекочевало по коже в голову. Его близость пленила. Казалось, он почувствовал напряжение между нами, и замер. Я надеялась, что он что-нибудь скажет, но он некоторое время колебался, а потом, как будто ничего не случилось, прошёл к своему стулу, сел и налил нам вина.

- За этот вечер, - сказал он и поднял бокал. Взгляд, которым он меня одарил, не был нежным.

Я увидела в нём пылающий огонь и сглотнула. На одно мгновение я забыла, где нахожусь и что только что хотела сказать. Меланхоличная музыка на заднем фоне тоже не облегчала задачу, чтобы я могла сконцентрироваться. На одно мгновение с потолка нежно посыпались лепестки роз, и мой взгляд окружили переплетённые ветки колокольчиков, фиалок и календулы. Я заморгала, взяла себя в руки и сосредоточилась.

- За этот вечер, - ответила я и тоже подняла бокал. Звон наших ударившихся друг о друга бокалов пронёсся по комнате. Адам не торопился пить, пробовал вино на вкус. Я тоже коротко пригубила моё и выпила глоток тёмного вина, которое пахло ежевикой.

- Я вернула мои воспоминания, - сказала я, потому что голова была настолько переполненной, что мне наконец нужно было выговориться. Адам шипя, втянул в себя воздух и медленно поставил бокал на стол.

- Значит, это правда, - сказал он, поворачивая ножку бокала в своих пальцах. Он наблюдал за движением вина, но я видела испуг на его лице. Выражение стало суровым, ноздри вздрагивали.

- Это была моя бабушка, - ответила я, заразившись его мрачным настроением. Он поднял взгляд, не отрывая пальцы от бокала.

- Она стёрла многие мои воспоминания.

- Почему?

- Она хотела помочь, облегчить мою жизнь, потому что не могла вынести, что я так страдала. Видимо ей тоже было известно пророчество Сибилл. Она не хотела, чтобы я влюблялась в тебя, поэтому стёрла почти все воспоминания о тебе.

- Она хотела защитить тебя, кто может её обвинить. - Адам нахмурился.

- Почему ты оправдываешь её? - спросила я удивлённо. Как само собой разумеющееся, я предположила, что Адам будет на моей стороне, как раньше. Я была в растерянности. Мне ещё не удалось согласовать воспоминания из прошлого с событиями настоящего.

Адам из моего детства, который безоговорочно любил и защищал меня, не соответствовал Адаму из настоящего, который так сильно старался не допустить близость между нами. Было такое ощущение, будто я всеми силами пытаюсь наложить друг на друга идентичные шаблоны, которые просто не хотят подходить.

- Потому что я тоже хочу защитить тебя. Я понимаю её. - Адам наклонился ко мне с серьёзным выражением лица и положил руку на стол, не прикасаясь ко мне.

- Мне не четыре года, - сказала я. - Мне восемнадцать, я изменилась, и время прятаться закончилось. Я должна жить мою жизнь и переварить прошлое.

Адаму не понравились мои слова. Он ничего не сказал, но я увидела гневную искру в его глазах, которая разозлила и меня. Он сделал глубокий вздох и медленно выдохнул.

- Что ты ещё помнишь? - в конце концов спросил он.

- Много негативного, - ответила я. Я не хотела снова погружаться в болезненные воспоминания, в последний раз я потеряла из-за них сознание.

- Что именно? - Его взгляд не терпел никаких оправданий. Я вздохнула.

- Я снова вспомнила родителей, которые оставили меня здесь, - сказала я, не вдаваясь в дальнейшие подробности. - И я помню Морлемов. Они подкарауливали меня не раз, делали это снова и снова. Я помню их голос, зовущий меня. Почему они хотят именно меня? - Я задумчиво нахмурилась.

- Не только тебя, Сельма, - сказал он. Его голос был мягким и чутким, как бальзам, он облегчил болезненные воспоминания. - Они похитили много девочек. Ты принадлежишь к древнему роду, поэтому кажется, они особенно хотят заполучить тебя. Тем более важно, чтобы как раз ты, не подвергала себя излишней опасности. - Он говорил о моей вылазке к Сибиллам, это ясно.

- Сиббилы не сулили мне обязательную смерть, а только упомянули, что я подвергаю себя риску. Это не одно и тоже. В большой опасности я находилась уже и раньше. Они сказали, что наша любовь принесёт смерть, но кому и почему не сказали. Я не собираюсь умирать слишком рано.

- Я на это надеюсь. - Адам смотрел на меня непонятным взглядом. - Как твоя бабушка?

Я уставилась на салфетку, лежащую передо мной, которая была сложена в сложную фигуру. Кажется, Эльза художница.

- Мы не хорошо расстались, - начала я нерешительно. Адам одобрительно кивнул, и я продолжила. - Моя мама оставила в прощальном письме цветки, я только недавно узнала, что они способны вернуть воспоминания.

- Значит, твоя мама знала, что бабушка прибегнет к этому средству. - Он наклонился ко мне, сосредоточенный и серьёзный.

- Она очень хорошо знала Жоржетту.

- Ты можешь её простить? - Голос Адама был тихим, и бас, звучащий в нём, тронул меня.

- Прямо сейчас не могу, - ответила я запинаясь. - Я доверяла ей, всегда думала, что это она будет говорить мне правду. - Я почувствовала приближение слёз, когда меня снова охватило чувство, что я внезапно осталась совсем одна в этом мире.

- Она хотела защитить тебя.

- Я знаю, но как я смогу когда-нибудь снова доверять ей, если не могу быть уверенной в том, что она честна со мной. - Я опустила голову, скрывая глаза.

- Дай себе время и ей тоже. - Адам положил мне под подбородок палец и поднял его, так что я должна была смотреть ему в глаза.

- Думаешь, время лечит все раны? - спросила я с вялой улыбкой на губах. Одна единственная слеза скатилась по щеке. Он нежно вытер её своим пальцем, задумчиво на меня взирая.

- Нет, время только даёт тебе возможность взглянуть на всё со стороны. Иногда полезно посмотреть на вещи издалека.

Я кивнула, мы уже давно говорили не о бабушке. В этот момент прозвучали первые ноты печальной музыки, и я закрыла глаза. Музыка именно в этот момент так сильно тронула меня, что я испуганно затаила дыхание, когда чувства нахлынули на меня со всей силы.

- Сельма. - Голос Адама был очень близко. Я чувствовала его прикосновения на моей щеке. Но я не контролировала себя, я ничего не контролировала.

- Музыка, - удалось мне прошептать, прежде чем я совсем отключилась. Адам понял, взял пульт дистанционного управления, и зазвучала несущественная песня для вечеринок. Я облегчённо вздохнула и открыла газа. Разум сразу снова прояснился. Я увидела беспокойство в его взгляде и ободряюще улыбнулась.

- Давай есть, - предложил он. Я кивнула, рассматривая обильно накрытый стол, мидии в соусе из белого вина, лосось, спаржа и свежая клубника. Он приложил все усилия. Я наполнила мою тарелку и начала есть, в то время как Адам подлил мне вина.

- Ты помнишь наше убежище? - спросила я, когда воспоминание внезапно пришло на ум.

- Пещера в дубовой роще. - Он улыбнулся и показался внезапно таким беззаботным, что стал похож на Адама из моих воспоминаний.

- Именно там мы всегда прятались от Рамона, когда он приходил, чтобы отвести тебя домой.

- Да, но он никогда нас не находил, - сказал Адам. - Он ещё сегодня винит меня за это. Мать каждый раз чуть не умирала от беспокойства и вымещала его на нём.

- Но он и злопамятный. - Воспоминание перенесло меня ненадолго в те солнечные, беззаботные деньки. Без бабушки они скорее всего были бы не такими, пронеслось у меня в голове.

- Мне нравится, когда ты смеёшься, - внезапно сказал Адам и отодвинул тарелку в сторону. - В последние месяцы я редко видел этот смех, ты всегда была грустной.

- Ты знаешь почему, - ответила я.

- Да. - Он откинулся на спинку стула, но руки оставил лежать на столе, рядом с моими.

- Я также помню тот день, когда вы уехали, - сказала я, напряжённо передвигая туда-сюда еду на тарелке.

- Этот день навсегда врезался в мою память. - Я увидела краем глаза, что Адам разглядывает скатерть, пока говорит. Он напряжённо провёл рукой по волосам. - Это было летом, я до сих пор не знаю, почему мои родители приняли такое решение, но я знаю, что это стало причиной, почему я пошёл к Сибиллам. Я должен был знать, есть ли смысл бороться. - Теперь он безучастно смотрел вдаль. Я сглотнула, забытая боль вернулась.

- Я ненавидела твоих родителей за то, что они забрали тебя у меня. Ты был моей жизнью, - призналась я, и здесь ничего не изменилось. Тот день снова предстал перед моим внутренним взором, как будто произошёл вчера. Солнце насмехалось надо мной своими дружелюбными лучами.

- Почему ты уехал? - Мой голос дрожал.

- Я не хотел твоей смерти, - сказал Адам.

- Ты не объяснил мне, почему принял такое решение. Оно было мне не понятным. - Из-за воспоминаний я снова почувствовала приближение слёз, и попыталась подавить их.

- А что я мог тебе сказать, Сельма? Ты ничего не знала о Морлемах, магах и Чёрной гвардии, а мне нельзя было тебе об этом рассказывать.

- Ты должен был рассказать.

- Тогда бы я нарушил клятву, которую только что дал, к тому же все было против нас.

Лицо Адама помрачнело. Я проглотила слезы.

- Оставь прошлое в покое, - попросил Адам, заметив мое состояние.

- Как я могу забыть прошлое, если оно так сильно влияет на мою жизнь? - спросила я. Я так долго подавляла свои чувства, мое бессмысленное желание обладать Адамом. Теперь они вырвались наружу, и слезы окончательно выступили на глаза. Зачем я начала разговор на эту тему? Я не хотела еще раз переживать горечь нашей разлуки.

Не было никакого смысла дальше говорить с ним. Мы не вернем невинную любовь из нашего детства, а будущее казалось еще более мрачным. Все разрушено. Я потеряла бабушку и безвозвратно потеряла Адама, не сейчас, а уже давно. Эта мысль несказанно мучила меня. Я была в этом мире, совсем одна. Меня всю разрывало изнутри, я больше не могла сдерживать рыданий.

- Будет лучше, если я уйду. Не знаю, зачем ты пригласил меня, но я не выдержу находиться с тобой рядом и делать вид, что мы просто старые друзья, потому что это ложь.

Мой голос зазвучал громче. Я встала, но должна была еще кое-что сказать. В последний раз перед тем как развернуться и уйти, я посмотрела в его темные глаза, испуганно смотревшие на меня. На этот раз я не поддамся искушению, чтобы вернуться.

- Я люблю тебя больше всего на свете, но больше не могу играть с тобой в этот театр.

Я повернулась и медленно пошла к двери. Мои ноги были словно из бетона. С каждым шагом, который удалял меня от Адама, в мое сердце вонзался огненный нож. Дома я, наверное, упаду замертво и больше не встану. Больше не было никакой надежды, и после того, как я поняла откуда у меня такие глубокие чувства к Адаму, я должна положить конец этим бессмысленным мучениям.

Я беззвучно всхлипнула, по щекам текли слезы. Значит, он принял мое решение, может даже рад, что я наконец образумилась.

Я уже взялась за дверную ручку, как вдруг почувствовала позади присутствие Адама.

- Нет, - решительно сказал он. Я замерла и глубоко вдохнула. Вытерев слезы, я повернулась к нему, искала в его лице что-то, что заставило бы меня отказаться от моего решения. Но увидела лишь тоже самое отчаяние, которое, наверное, было написано и на моем лице.

- Я долго думал над тем, что ты мне рассказала о своем визите к Сибиллам, - сказал он. - Ты совершенно права, слово дружба даже близко не описывает величину моих чувств к тебе. Ты также права в том, что невыносимо находиться рядом с тобой и делать вид, что ты не являешься для меня чем-то особенным. Моя первая мысль утром о тебе, и последняя вечером тоже о тебе. Я вынужден каждый день терпеть это безумие, потому что думал, что тем самым защищу твою жизнь, потому что это то, что я желаю для тебя. Счастливой и мирной жизни.

- Да. - Я кивнула. - Глупо только, что я этого не хочу. Я решила открыть правду и выбрала тебя. Я отказалась от мирной жизни.

- Этот путь означает опасность. - Адам нахмурился.

- Если это цена за мое счастье, то я охотно заплачу ее, - ответила я. - Я не буду менять решение, оно было окончательным.

Он кивнул, и я молча посмотрела на него. Адам провел рукой по волосам. Его взгляд вдруг стал мягким и нежным, таким взглядом он всегда смотрел на меня, когда наша жизнь еще не зависела от классовых различий.

- Я люблю тебя, - сказал он тихо и обнял одной рукой. Я не сопротивлялась.

- Я знаю, но не могут так жить, - ответила я.

- Я пригласил тебя сегодня не для того, чтобы мучить, - сказал он и успокаивающе погладил по спине.

- Нет? Тогда для чего?

- Предсказание Сибилл не однозначно. Многое зависело от принятого тобой решения.

- Я осознаю это. - Я наклонилась назад в его объятьях, чтобы лучше видеть глаза.

- Для меня больше нет оснований, быть против наших отношений, - сказал он, глядя на меня. - Так как ты решила подвергнуть свою жизнь максимальной опасности, даже лучше, если я всегда буду поблизости.

Слова медленно проникали в разум и принимали там форму и смысл.

- Это значит? - заикалась я.

Он медленно кивнул:

- Да, если ты ещё хочешь меня?

Я хотела верить в то, что услышала, но после всего времени, проведённым в надежде и отчаяние, это было сложно.

- А что с твой клятвой и Чёрной гвардией? Они внезапно больше не важны?

- Здесь рискую я, я патриций. Для тебя нет никакой опасности.

Я не знала, что мне сказать.

- Это останется нашей тайной, - сказал он. - Если мы не будем афишировать наши отношения, то никто этого не заметит.

Я задумчиво смотрела на счастливый блеск в глазах Адама, а потом капитулировала. Перестала сопротивляться, и бросилась Адаму на шею. Я отчаянно цеплялась за него, и он наконец крепко обнял меня.

Только на одну эту ночь

Обнявшись, мы стояли в полночь на узкой террасе, на самом верху высокой крыши огромного дома Торрелов, который возвышался высоко над верхушками деревьев. Зелёные драконы, пылая, извивались между цветными фонтанами-фейерверками. Снова и снова поднимались цветы из света и взрывались с громким хлопком в небе.

- Всего самого лучшего в новым году, - прошептала я.

- У меня уже есть лучшее, - ответил он и притянул мою голову к себе. Он нежно меня поцеловал, и если бы холод неудержимо не проникал в конечности, то я хотела бы, чтобы это мгновение длилось вечность. Он потянул меня назад к двери, когда почувствовал, что я дрожу. Вспышки всё равно уже стали слабее, а выстрелы реже.

- Что угодно отдала бы сейчас за горячую ванну, - дрожала я, пока мы шли вдоль тёмного коридора.

- Без проблем! - ответил он и открыл дверь в свою комнату, к которой мы подошли. Он прошёл в ванную и пустил воду в большую ванну, встроенную в пол. Потом движением руки зажёг множество везде расставленных свечей. Вопреки моей надежде, он тактично покинул комнату.

Я разделась и погрузилась в ванну. Горячая вода помогла. Болезненно покалывая, мои пальцы рук и ног медленно оттаяли. Было также хорошо, побыть некоторое время одной, собраться с мыслями и снова сосредоточится. Я всё ещё не могла поверить в счастье этого момента, ухватиться за него и понять. В будущем Адам будет рядом. Для него это означало большую опасность, потому что он патриций, а я плебей.

Если наши отношения откроются, он рискует всей своей жизнью. Я уже нахожусь внизу, но он в иерархии Объединённого Магического Союза стоит на самом верху. Он действительно готов рискнуть всем этим ради меня? И как это будет работать в Тенненбоде, потому что мне было ясно, что никто не должен о нас узнать. Что, если он снова передумает? Эта возможность существует, и мне нельзя её игнорировать.

Что он сделает, если придёт к выводу, что наши отношения всё же означают большую опасность, чем он думал? Эта мысль была такой разрушающей, что я невольно ахнула.

Эту одну ночь нужно использовать. Что бы я сделала, если бы это была последняя ночь в моей жизни, последняя ночь с Адамом? Если уже завтра меня врасплох застигнут Морлемы, потому что один крошечный момент я буду неосторожной?

Несколько минут спустя я зашла в его комнату. У меня не было свежей одежды, поэтому я просто обмотала полотенце вокруг тела. Он стоял перед камином, глядя на игру извивающегося пламени, красный цвет которого отражался на его лице и чёрных волосах. Летом он именно здесь, на этом месте, разбил мне сердце. Но сегодня ночью было всё по-другому. Он повернулся ко мне и не удивился, что на мне одето только полотенце.

Он протянул руку, и я подошла к нему.

- Ты прекрасна, - прошептал он, и убрал мне со лба прядь мокрых волос. Он прикасался ко мне осторожно, но эхо этих прикосновений протекало через всё тело. Медленно он притянул меня к себе и начал нежно целовать плечо. Его губы были мягкими, а дыхание горячим.

Когда его пальцы провели вверх по моей голой спине, я невольно задрожала. Моё логическое мышление полностью отключилось. Были ещё только моё тело и кожа, впитывающие в себя каждой нервной клеточкой его прикосновения. Когда он прижал своё тёплое тело к моему, а голову осторожно взял в руки и прикоснулся губами к щеке, в моём теле взорвался фейерверк.

Я выпустила из рук полотенце и обняла Адама. Он выдохнул моё имя, его дыхание было тяжёлым, так же, как и моё. Я расстегнула пуговицы его рубашки и сняла её с плеч. Я чувствовала тепло огня на голой руке, но жар его прикосновений жёг ещё сильнее.

- Я так часто грезил об этом моменте.

Его голос был глубоким. Одним быстрым движением он взял меня на руки и отнёс к своей кровати. Смеясь, я плюхнулась на подушки.

Балдахин над нами был кроваво-красный, и на его тёмном фоне я ясно видела яркий свет огня. Меня это не волновало, Адам единственный, кто был сейчас важен. Я услышала, как на пол упали его штаны, потом почувствовала его голую кожу на моей. Она была мягкой, и все же под нежной поверхностью чувствовались стальные мускулы. Он лежал рядом и смотрел на меня с изумлённой улыбкой.

Я чувствовала себя так, будто ворвалась в рай и вот-вот вкушу самый запретный плод. Я обняла его за торс и прижалась. Он нежно целовал мою шею.

- Ты уже ...? - спросил он тихо в мои волосы. Я поняла, что он имеет в виду.

- Нет, - выдохнула я смущённо. Он вздохнул и ещё раз запечатлел поцелуй на шее. Это могло означать только одно.

- А сколько раз уже ты? - спросила я, в то время как провела рукой вниз по спине и задержала пальцы на резинке его трусов.

- Только один раз. Это было просто катастрофой. С тобой всё по-другому, так интенсивно. Такого я ещё никогда не чувствовал.

Он смотрел на меня тёмными глазами.

- Я буду осторожен, если будет что-то не так, стразу скажи.

Я кивнула и снова поцеловала его. Я чувствовала, он стал более сдержанный, чем только что. Но как мне сказать ему, что эта осторожность вовсе не нужна.

Мой язык обследовал его губы, и я прижалась к нему ещё сильнее. Я услышала, как его дыхание стало тяжелее, надеясь, что он скоро отбросит свою сдержанность, и мне не нужно будет просить его об этом. Медленно я заскользила левой ногой вверх и положила её на его бедро.

- Сельма.

Он хрипло прошептал моё имя, и я почувствовала, как его рука крепче обхватила меня за талию.

Быстрым движением он лёг на меня, поддерживая свой вес руками, чтобы не раздавить. Мой самоконтроль покинул меня с удивительной быстротой. Я обхватила ногами талию Адама и закрыла глаза, отвечая на его порывистый поцелуй.

Даже сквозь мои закрытые веки я заметила, что свет в комнате стал ярче, и внезапно в потрескивание огня я услышала ритм, который с дыханием Адама превратился в опьяняющую мелодию. В бурном ритме я отдалась видениям, в тоже время чувствуя Адама рядом.

Казалось, нас внезапно окружил очень быстрый, красный вихрь и пламя устремилось в высоту. Было такое ощущение, будто кровать загорелась, но мне было всё равно. Моё тело уже давно горело. В этот момент Адам, находящийся надо мной, открыл глаза. Его глубокий взгляд устремился на меня, соединил нас, и я почувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо раньше. Было ли это ещё нормальным? Через меня прошёл поток ослепительного света. Счастье, абсолютное счастье, чище и яснее, чем я когда-либо чувствовала, было во мне и устремилось в кровь.

Я проснулась в темноте. Потухший огонь в камине тлел тёмно-красным светом. Я почувствовала руку Адама, тяжело лежащую на моей талии. Он тихо дышал рядом со мной, дыхание медленное и ритмичное. Лишь намного позже мы заметили, что подожгли балдахин. Адам быстро потушил огонь.

Должно быть, я была этому причиной, потому что Адам не мог вспомнить, чтобы с ним уже однажды случалось такое. Это со всеми так происходит? Я знала, что Лиана уже спала с одним парнем, но описала свой опыт как скучный и неловкий. Он не шёл ни в какое сравнение с тем, что только что пережила я, с этим опьяняющим и сумасшедшим чувством счастья. Я провела рукой по лбу. Может у меня лихорадка, и всё было только ярким сном? Но возможно всё было так, как было, абсолютным сумасшествием. От моего движения проснулся Адам. Его ищущий взгляд встретился с моим.

- Я люблю тебя, - прошептал он почти беззвучно, прежде чем притянул к себе и поцеловал. Его тело было ещё тёплым от сна. Я водила руками по его груди и животу.

Адам закрыл глаза и блаженно вздохнул. Потом развернул и положил меня на себя.

Теперь было не так, как прежде, пламя рядом, не взметнулось вверх и, казалось, в этот раз мы не парим в воздухе. Я почувствовала, как он наблюдает за мной и открыла глаза. Потом, совершенно неожиданно, снова погрузилась в глубокий океан его тёмного взгляда и внезапно услышала его мысли. Это было не похоже на то, как мы посылаем сообщения. Нет, мы были связаны друг с другом, снова связаны. Наши души подходили и всегда принадлежали друг другу.

Как я могла забыть об этом? Как будто я хотела наконец стереть из памяти болезненную забывчивость, я притянула его крепче к себе, ближе и ещё ближе, так что между нами больше не было пространства, не было ничего, что могло бы нас разлучить, по крайней мере на одну эту ночь.

День выборов

- Как вы думаете, кто победит в выборах? - спросила я, склонившись над чашкой травяного чая. В день выборов после обеда мы с Лианой, Лоренцом и Ширли сбежали в южно-западный салон, чтобы немного отдохнуть и на несколько минут скрыться от всей этой суматохи. Избирательный участок находился в Акканке, и плебеям, что учатся в Тенненбоде, выпала почётная задача встречать прибывающих патриций, регистрировать их и показывать дорогу до избирательного участка, который был размещён в банкетном зале возле Сумеречного бара.

- Если прогнозы в «Хронике Короны» верны, то это будет борьба с небольшой разницей в количестве голосов, - сказала Лиана и выпила глоток травяного чая.

- Надеюсь Виллибальд Вернер победит в этой борьбе. Тогда наша жизнь будет и дальше протекать спокойно. Если к власти придёт фанатик Бальтазар, то нас ожидают тёмные времена, - предсказала Ширли.

- Я приму любого, кто введёт в Тенненбоде кофе. Чего бы я только сейчас не отдал за чашку капуччино, - вяло простонал Лоренц, опуская голову на стол.

- Да у тебя всё ещё симптомы отвыкания, - удивилась Лиана. Лоренц только недовольно пробурчал.

- Эй ты, наркоман! - прошипела она и заговорщически оглянулась, хотя это было излишне. Комната, не считая нас, была пустой. Только один фавн шёл через зал с подносом полным чашек, но он не обращал на нас внимания. Лоренц ненадолго поднял голову и устало посмотрел на Лиану.

- Ты же знаком с моей двоюродной сестрой Нелли, она на третьем году обучения и кое-кого знает, кто знает другого, кто знает, где можно раздобыть кофе.

- И что? - Глаза Лоренца на одно мгновение вспыхнули.

- И вчера она рассказала мне, где эта комната. Абсолютно по секрету конечно. Об этом знает только горстка студентов. Я-то сама сразу не помру, если нет кофе, но, когда вижу, как ты тут страдаешь, думаю, нам стоит заглянуть туда, - предложила Лиана.

- Я пойду с вами, - сказала я быстро, Лиана заговорщически кивнула. Мы незаметно вышли из комнаты. Когда мы пошли, к нам присоединилась также и Ширли. Я удивлённо на неё посмотрела.

- Что? Я когда-то жила на одном кофе, - сказала она, когда увидела мой вопрошающий взгляд.

Лиана шла впереди и вела нас по извилистым и пыльным лестницам, до самого чердака. Беспрепятственно мы добрались до небольшой комнаты. Она была пустой, на полу лежали хлопья пыли, а маленькое окно пропускало мало света. Самыми выделяющимися в ней были пять выходящих дверей.

- За одной из этих дверей находится кафе-бар, но ты не знаешь за какой. Если зайдёшь не в ту, там тебя будут ждать голодные огненные питоны, - объяснила Лиана. Лоренц побледнел.

- И как ты узнаешь, какая дверь верная? - Я нервно сглотнула. Лиана нарисовала на пыли, покрывающей пол, пятиконечную звезду, каждый конец которой показывал на одну из дверей. Потом встала в середину звезды и, вытянув руки в стороны, начала говорить заклинание.

Вода потоком ненужную дверь зальёт

Сила земли дверь теней уберёт

Дверь несчастий захлопнет ветер из сфер

Ярко пылая, огонь поглотит последнюю дверь.

Звезда под ногами Лианы засветилась пульсирующим светом, так же, как и пять дверей, окружающие нас. Я почувствовала магию в комнате, и маленькие волоски на руках встали дыбом.

Это заняло какое-то время, потом четыре из пяти дверных проёмов зашуршав, распались в пыль, оставив за собой только белую стену. Звезда потухла, кроме одного конца, который продолжал указывать на оставшуюся дверь.

- Пожалуйста, дверь в кафе-бар. - Лиана, дружелюбно улыбаясь, отошла в сторону. Она выглядела, как стюардесса на дальнем рейсе.

- Прямо впечатляет, - пробормотала я с благоговением.

- Не так уж и сложно. Мне показала Нелли. Это сложное, вербальное заклинание. Дверь конечно же нелегальная и не санкционирована палатой сенаторов, поэтому никому ни слова.

- Ты уже можешь произносить сложные, вербальные заклинания? - спросил впечатленный Лоренц.

- Сложные, вербальные заклинания можно легко применять, это не великое искусство, а вот создать самой - это действительно высшая магия, - сказала Лиана угрюмо. - На самом деле это могут только маги, достигшие пятого уровня. Мы, обычные маги, никогда в жизни не сможем создать что-то подобное.

- Ты пойдёшь первой, - трусливо сказал Лоренц и спрятался за моей спиной. Лиана пожала плечами и сделала шаг в сторону ничем неприметной двери. Мы все от напряжения задержали дыхание, когда она медленно нажала на ручку, и дверь со скрипом открылась. Когда в проёме не показалось никаких голов огненных питонов, мы выдохнули и с любопытством сделали шаг в сторону двери.

Из дверного проема лился свет, свет такого прекрасного, солнечного дня, что я даже забыла, что лето давно прошло. Казалось, что из двери дул легкий бриз. Мы один за другим, прошли через дверь. Входя, я на мгновение испытала странное чувство. Как будто двигаюсь быстро, но не вижу этого, как будто нахожусь в лифте. Путешествия через нелегальные двери не всегда проходят гладко. У Ширли позади меня вырвался испуганный крик, когда она прошла в дверь. Теперь мы стояли на солнце, обжигавшем глаза.

- Ciao a tutti! (Всем привет!) - крикнул нам пробегавший мимо официант. Мы стояли в настоящем кафе на террасе виллы, расположенной на живописном побережье. Распахнув глаза от удивления, я подошла к красивым перилам из светлого камня. Передо мной простиралось море, бесконечное, синее, вдалеке сливающееся с небом.

- Где мы, Лиана? - с нескрываемым восторгом спросила я.

- Мы в Италии, точнее говоря на Средиземном море, на Вилле дель Маре, - ответила она, улыбаясь.

- Как это работает?

Лоренц с наслаждением закрыл глаза, подставив лицо теплым лучам солнца.

- Нелли рассказывала, что связь была установлена много лет назад очень талантливыми итальянскими студентами, которые проводили Тенненбоде стажировку, скучали по родине и не хотели обходиться без итальянского кофе. Заклинание с пятью дверями существовало уже и раньше, только пятая дверь использовалась в качестве укрытия. Они просто переоборудовали её.

- Здесь так много людей, разве это не бросается в глаза, - спросила Ширли и действительно почти все места кафе-бара, размещённые на нескольких террасах, были заняты и даже из самой виллы мы услышали бойкую беседу.

- Вилла находится далеко от деревни и окружена сосновым лесом. Сюда почти никто не забредает, - сказала Лиана, встряхнув на нежном морском бризе своими отливающими золотом локонами.

- А если кто и проходит мимо, то не найдёт виллу, она защищена несколькими иллюзионными заклинаниями, - сказал знакомый голос рядом с нами. Мы обернулись. Позади стояла Дульса, как всегда сопровождаемая Сесилией.

- А ты что здесь делаешь? - удивленно спросила я.

- Иногда мы покупаем здесь кофе. Бабушка научила меня одному трюку.

- Твоя бабушка, прямо-таки неиссякаемый источник знаний, - подтвердила я.

- Это верно. Но у нее бывают периоды, когда она не помнит даже своего имени, но в остальном, она замечательная женщина.

- Пора мне уже познакомиться с твоей бабушкой, - ответила я.

- Ты вполне можешь это сделать. Она живет в Акканке, я посещаю ее каждую неделю. Пойдем как-нибудь со мной.

- Я пойду, - пообещала я.

- Почему здесь так много людей? - спросила Ширли.

- Кафе-баром пользуются не только студенты из Тенненбоде, здесь есть много дверей в другие места, - сказала Дульса, указывая на длинный ряд дверей позади, встроенных в виллу.

- Моя бабушка однажды испробовала одну из дверей и оказалась в Южной Африке. - Дульса смотрела на нас, распахнув глаза.

- Пойдёмте, там впереди есть свободный столик, - поторопил нас Лоренц и действительно нам навстречу шла группа фавнов, которые только что встали. Не успели мы сесть, к нашему столу подошёл дружелюбный официант, чтобы принять заказ. Когда дымящийся кофе стоял передо мной на столе, я довольно улыбнулась.

- Это была фантастическая идея, Лиана. Как раз то, что надо в такой день, - сказала я с восторгом. Мы сидели под тёплым дневным солнышком и наслаждались итальянским кофе и видом на море. Аромат сосен смешался с солёным запахом моря и если бы рядом находился ещё Адам, то я бы была совершенно счастливой. Мысль о нём согрела сердце и напомнила, что нужно возвращаться назад в Теннебоде, прежде чем кто-нибудь заметит, что мы пропали.

- Пора возвращаться к работе! - призвала я остальных, после того, как мы опустошили наши чашки, и я встала. Мы заплатили и бросили ещё один взгляд на живописный пейзаж, прежде чем вернулись через нашу дверь в Тенненбоде.

Прежде чем мы вышли из круглой комнаты с пятью дверями, Лиана небольшим движением руки взметнула лежащую на полу пыль, и когда она снова опустилась, то уничтожила наши следы.

- Кто собственно ещё знает о двери? - спросила я Дульсу, которая вернулась с нами.

- Точно не профессора, в противном случае они уже давно закрыли бы портал. Знание передаётся от одного поколения студентов к следующему, есть даже секретное братство, которое постоянно распространяет информацию, так, чтобы традиции не были забыты, - объяснила Дульса, в то время, как мы по пустым коридорам и узким лестницам поспешно возвращались во двор замка.

- Дай угадаю, это ты тоже узнала от своей бабушки? - спросила я удивлённо. Дульса кивнула.

- Есть ещё другие порталы? - спросила Ширли. - Иногда мне так сильно хочется стейка и побольше картофеля фри, а после него было бы неплохо съесть огромную чашку с шоколадным мороженным.

Лоренц захихикал.

- Пока я знаю только об одном, - задумчиво сказала Лиана.

Вторая половина дня тянулась бесконечно. Если бы в крови не было достаточно кофеина, то я не смогла бы выносить сутолоку так спокойно. Был конец января, и во дворе замка был ужасно холодно.

Вокруг нас не горело никакого огня, но и он не смог бы вечно удерживать холод. Хотя день выборов и внёс разнообразие в ежедневный ритм из лекций, семинаров и практики, но для нас плебеев, он означал лишь работу. Я однозначно предпочла бы почистить драконьи пещеры, чем заниматься такой работой. Патриции обращались с нами, как со слугами, и у меня не раз появлялось желание ударить их по голове доской-планшетом со списком имён.

В Тенненбоде было чрезвычайное положение, Объединённый Магический Союз праздновал выборы примуса, с помпой и всеми сановниками. В честь этого события Константин Кронворт оформил всё здание национальными цветами - фиолетовым и чёрным, а на башнях развивались флаги с драконом в качестве герба. Большинство магов прибывало воздушным путём.

Профессор Эспендорм вместе с профессором Пфафф создала дождевые тучи, покрывающие территорию в несколько квадратных километров. Они окутывали Шёнефельде, так чтобы в этот день никто не заметил обильное передвижение по воздуху.

Я только что поставила галочку возле Оттилии фон Хохштайн-Эрнстбах и с облегчением подняла взгляд. Она была последней в длинной очереди. Я вздохнула, радуясь, что наконец всё закончилось и увидела, как ко мне идут Лоренц и Лиана.

- Сейчас я поужинаю, а потом хочу наконец спокойно помечтать об итальянском кофе, - сказал Лоренц, когда мы шагали в западный зал.

- Это будет не так просто. В общей комнате предоставят сейчас первые прогнозы выборов, а в какой-то момент сегодня ночью, будут результаты. Потом скорее всего устроят ещё вечеринку, - объяснила Лиана.

- Вечеринку в честь выборов? - застонал Лоренц. - Я буду рад, когда вся эта суета закончится, и снова наступит нормальная жизнь.

- Насколько нормальной будет твоя нормальная жизнь мы узнаем, когда наконец будут окончательные результаты, - сказала сухо Ширли.

После ужина я пошла в мою комнату. Мне нужен был момент спокойствия, чтобы избавится от вероятно двух тысяч лиц, которые я видела сегодня, и чьи образы как будто выжгли на моей сетчатке. Я опустилась на кровать и закрыла глаза. Шум множества голосов, который всё ещё звучал в ушах, постепенно стихал и я наконец ощутила тишину вокруг.