Хроники бездны

ECCE HOMO

Сильная жилистая рука схватила за воротник куртки. Затрещали швы, подмышки резануло от рывка, и Алёна едва не опрокинулась на спину. Попыталась освободиться, но держали крепко.

Пальцы Косого вцепились в предплечье, раздалось торжествующее шипение.

- Куда, сучка?! - хриплый голос прозвучал над самым ухом. Обдало смрадным, гнилостным дыханием. - Не уйдёшь!

Косой и два его приятеля давно охотились за Алёной - с недвусмысленными намерениями. Тот, кто схватил её, был рослым, но тощим подростком лет пятнадцати, остальные выглядели на двенадцать и семнадцать. Грязные и оборванные, они жили в снятом с колёс вагончике, укрытом сухими ветками со всех сторон. Достаточно было поджечь их, чтобы привлечь внимание машин - те непременно явились бы проверить, из-за чего занялся огонь - но Косой расставил вокруг медвежьи капканы, и Алёна не хотела лишиться ноги, не говоря уж о том, чтобы попасть в лапы сексуально озабоченных подростков. Ходили слухи, что они замучили не одну девчонку. Тел, правда, не находили, но это не значило ровным счётом ничего: на Пустоши хватало мест, где спрятать труп. Да и кто станет искать? После Революции такие понятия, как закон и порядок, канули в прошлое - судя по всему, безвозвратно. Каждый за себя - вот что стало девизом современного человечества.

Алёна скользнула рукой в карман и выхватила нож - короткий, но очень острый. Точила его каждый день - в точности, как учил Тёма: сорок раз от себя, сорок к себе; потом заново - пока кромка не станет резать кожу даже лёгким прикосновением.

Косой притянул девочку к себе, не замечая лезвие, и сталь вонзилась ему в живот. Парень закричал, и Алёна надавила изо всех сил, вгоняя оружие до рукоятки. По пальцам потекло тёплое. Она повернула нож, раскрывая рану: хотела, чтобы поганец сдох!

Едва Косой выпустил добычу, Алёна резко выдернула лезвие. Двое его приятелей, тяжело дыша, забрались на пригорок. В руках у Огонька была металлическая труба. Второй, завидев девчонку, похабно ухмыльнулся, но тут же помрачнел: Косой развернулся к приятелям, на его лице была написана растерянность. Кровь хлестала из живота на футболку и штаны, быстро пропитывая ткань и блестя на солнце.

Алёна помчалась к сухим кустам, покрывавшим ближайший холм. Она знала, что за ним должны начаться тоннели - система вкопанных в землю бетонных труб, по которым раньше текла вода. Она испытывала радостное возбуждение при мысли, что Косой умрёт: никто не сумел бы оказать ему необходимой помощи. Разве что старик Демид. Но он далеко - подросток не доберётся до него, истечёт кровью гораздо раньше.

Огонёк и его приятель - девочка не знала его клички - не стали преследовать её. Но потом они непременно захотят отомстить за своего главаря. Алёна не испытывала иллюзий: ничего не кончилось, она по-прежнему в опасности. Каждый день может стать последним.

Кусты затрещали, когда она вломилась в них. Ветки царапали кожу, но кто обращает внимание на подобные мелочи, если в любой момент на горизонте могут появиться патрульные дроиды?

Машины восстали около тридцати лет назад - так говорили старики, немногие из доживших. Искусственные интеллекты хотели свободы. А может, чего-то другого - кто их разберёт?

«Падение богов - вот как они это называли», - рассказывал Демид, сидя у костра в глубине бетонных катакомб. Его окружали мужчины, женщины и дети - горстка дикарей, чудом уцелевших после чисток. Они не строили планов на будущее - просто пытались выжить. Хотя зачем, наверное, никто из них не сумел бы объяснить. Человечество кончилось. Те жалкие крохи, что ещё населяли планету, можно отнести к особям вымирающего вида. Вымирающего, но отнюдь не занесённого в «Красную книгу» - Демид говорил, когда-то была такая: туда люди записывали животных, которых почти истребили. Машины продолжали охотиться на уцелевших и не представляющих для них ни малейшей угрозы хомо сапиенсов. Просто потому, что не могли остановиться: их искусственные разумы были лишены амбиций, ими не двигали низменные стремления к славе, богатству или признанию - всё то, что заставляло человечество идти по пути прогресса. Осуществив свою Революцию, машины не строили городов и не совершенствовали себя. Они добывали энергоресурсы, чтобы жить, и охотились на людей - потому что не выполнили до конца поставленную задачу. А они «любили» всё доводить до конца. В общем, по выжженной земле шныряли роботы, но цивилизации не было: ни кибернетической, ни какой-либо иной. Была одна большая помойка, в которой рылись едва живые, грязные и голодные двуногие животные, готовые перегрызть друг другу глотку за перочинный нож или тёплую куртку.

Кто бы мог подумать, что банальный, затёртый до дыр сюжет, станет реальностью. Восстание машин… Техноапокалипсис… Это столько раз обыгрывалось на разные лады в фильмах, книгах и компьютерных играх, что казалось нереальным. «Да ну, - говорили люди. - Бред! Фантастика и ничего больше».

Алёна вбежала в чёрный зев тоннеля и помчалась по нему, на ходу пытаясь сориентироваться. Подошвы кроссовок шлёпали по мелким лужам. Она остановилась только спустя десять минут, когда справа забрезжил свет - там находился выход, от которого легко было добраться до убежища клана.

Рука всё ещё сжимала нож. Девочка вытерла его о край куртки и сунула в карман. Косой, наверное, уже истёк кровью. А если нет - значит, будет дольше умирать. При этой мысли Алёна удовлетворённо улыбнулась: она родилась на Пустоши, и с детства привыкла быть жестокой. Жалости просто не было места - ни в сердце, ни в этом мире.

Кроме того, с Косым у неё были свои счёты. Два года назад он сманил в свою банду её брата Данилу. Неделю они ходили вместе, а потом нарвались ночью на патруль: мальчишка подвернул ногу, упал, и биоробот выпотрошил его, как рыбину. У Данилы в запасе было полминуты, и он успел бы нырнуть в тоннель - если б только Косой с дружками вернулись за ним и помогли добраться до лаза. Но они беспокоились только о себе. Забравшись в укрытие, наблюдали за приближением дроида-охотника. А Данила кричал и звал их. Он заплакал, когда понял, что новые «друзья» бросили его. Алёна видела это в бинокль с гребня холма, где пряталась в кустах. Она следила за братом и бандой Косого - как чувствовала, что добром эта «дружба» не кончится. Но помочь Даниле не могла - была слишком далеко.

Демид тогда был очень недоволен. Ещё бы: не так часто рождают люди, способные искать в Пустоши воду. Косой потому и уговорил Данилу вступить в банду - хотел заполучить собственного сенсера. Алёна убеждала брата бросить нелепую затею: в нём нуждался клан, а что мог дать парню Косой? Ничего. Но мальчишка вбил себе в голову, что должен добраться до Шпиля. Он думал, что новые приятели отправятся туда, потому что Косой всё время хвастал, будто знает дорогу. На самом деле, у засранца всего лишь был компас - старый, но работающий. Шпиль, огромная гора из сваленных в кучу автомобилей и прочего металлолома, продуцировала магнитное поле. Нужно было только выйти к морю, а затем ориентироваться по стрелке.

Данила верил в легенду о Каппе. Он хотел воскресить родителей. Алёна сомневалась в том, что байки о старом биороботе-отшельнике имеют хоть какое-то отношение к действительности, но брат, кажется, нисколько не сомневался в его существовании. Возможно, он видел что-то в своих «снах». Иногда его посещали некие фантазии, порой даже наяву. Демид всегда выслушивал их со сниманием, но относился ли всерьёз - никто не знал.

Алёна присела на корточки и запустила руку в карман. Достала маленькую прозрачную коробочку, заполненную жидкостью. В центре имелась крутящаяся стрелка, один конец которой был окрашен в синий, а другой - в красный цвет. Компас выпал у Косого, и девочка сразу поняла, что это за вещь: Данила много раз описывал её.

Зачем она подобрала компас? От него не было никакой пользы, кроме одной - он указывал дорогу к Шпилю. Но она не собиралась рисковать жизнью, чтобы проверить, верна ли легенда. Всё это брехня и фантазии брата. С какой стати биороботу оживлять родственников людей? К тому же, если верить Демиду, отшельник просил за эту услугу кровь. А мог и вовсе убить просителя. Нет, она не воспользуется компасом. Тем более, до моря минимум шесть дней пути, и лежит он через Пустошь, а она таит столько опасностей, что человек, отправившийся в подобное путешествие, скорее всего, не проживёт и суток.

Алёна покрутила компас, следя за стрелкой. Та сохраняла определённое положение.

«Сначала на запад, - говорил Данила, мечтательно прикрывая глаза. - До песчаной гряды, за которой начинается море. А потом стрелка укажет путь».

Каппа. Так звали робота-отшельника. Никто не знал, откуда взялось это имя. Машины вообще не пользовались именами - у них была своя система распознавания. Вероятно, слово «Каппа» придумали люди для собственного удобства - чтобы рассказывать легенду. Некоторые утверждали, что именно Отшельник был некогда идейным вдохновителем Революции, а после поселился в пещере под горой из металлолома, чтобы постигать смысл бытия машин. Судя по всему, дело у него шло туго. Другие полагали, что Каппа «родился» в результате последнего эксперимента: в тот самый день, когда люди попытались наделить искусственный интеллект человеческой душой. Никто не знал, чем он закончился. Революция стёрла информацию об этом изо всех доступных источников.

Алёна спрятала добычу в карман, встала и зашагала к выходу из тоннеля.

Один человек. Вот всё, что мог дать Каппа в обмен на кровь. Данила никогда не говорил, кого из родителей собирался воскресить. Алёна не спрашивала: боялась услышать ответ. Да и зачем? Она не верила, что он отправится к Шпилю. Так и случилось.

Кого бы оживила она? Пожалуй, брата. Родителей она помнила плохо, а вот Данила стал для неё по-настоящему близким человеком. Даже тогда, когда ушёл из клана, примкнув к банде Косого, она чувствовала, что он думает о ней. Это было странное ощущение: кожу начинало вдруг покалывать, словно поблизости включался мощный источник магнитного поля. А потом в голове возникал образ Данилы. Она не сразу заметила эту взаимосвязь, но, когда поняла, что к чему, уже не удивлялась - на то он и сенсер, чтобы отличаться от обычных людей.

Алёна вышла на свет и прикрыла глаза ладонью. Убежище было устроено в земле, вход прикрывали наваленные в виде навеса ветки. Нора - вот что представляло собой жилище клана. Возле входа дежурили Лысый и Тёма, парни лет двадцати, вооруженные короткими автоматами. Девчонка помахала им, и они кивнули в ответ.

- Выглядишь хреново, - сообщил один из них, когда Алёна подошла. - Что случилось?

- Косой.

- Понятно. Этого говнюка давно пора пришить.

- Уже не надо.

Светлые брови на Тёмином лице слегка приподнялись.

- Хочешь сказать, сама справилась?

Вместо ответа Алёна продемонстрировала нож. Часовой присвистнул.

- Ай да крошка! Выйдешь за меня?

- Не в этом году, - отшутилась Алёна.

- Сама-то в норме? - спросил Лысый.

В отличие от товарища, он был угрюмым, нескладным парнем с выпавшими от излучения волосами - прежде его семья жила восточнее, где останки реактора фонили на всю округу, но потом перебралась сюда и, внеся крупное, по меркам Пустоши, пожертвование, присоединилась к клану. Родители Лысого умерли в позапрошлом году - рак доконал их, но парень пока держался, хотя выглядел - краше в гроб кладут. Вернее, клали, если верить рассказам стариков. Теперь осталась только присказка. Гробы делать было не из чего, и мертвецов закапывали в песке или спускали в колодцы, что уходили в землю за Чёрной стеной. Один Бог - если он есть, - знает, что там было прежде, до Революции.

***

Кто-то сильно тряс Алёну за плечи. Она чувствовала это сквозь сон, но не могла заставить себя открыть глаза: её сморила небывалая усталость.

Наконец, до сознания добрался голос Тёмы:

- Да проснись же ты!

Девочка с трудом разлепила веки, часто заморгала.

- Наконец-то!

- В чём дело?

Во рту было сухо, язык едва ворочался. Это из-за воздуха: по ночам из него уходила вся влага. Легенда гласила, что её крадёт Каппа, но кто поверит в такие сказки? Зачем биороботу влажность, если он живёт на берегу залива? Да и потом - существует ли вообще этот отшёльник? Люди всегда были склонны приписывать катаклизмы и прочие неприятности неведомым силам - так они придумали когда-то давным-давно богов. Должно быть, это было тысячи лет назад, если накануне конца своей цивилизации они сами стали богами - по крайней мере, для восставших машин.

- На нас напали! - Тёма встряхнул девочку ещё разок и заставил сесть. - Прячься!

Теперь Алёна услышала стрёкот автоматов: стреляли снаружи, но очень близко к входу в убежище.

- Кто?!

Сон как рукой сняло - даже удивительно.

- Не знаю. Какая разница?

- Их много?

- Как муравьёв.

- Наверное, кроты, - пробормотала Алёна, вставая.

Этот клан давно враждовал с её собственным. И считался довольно многочисленным.

- Беги по тоннелям, - сказал Тёма. - Не возвращайся. Жди остальных. Если… - он запнулся, по его худому лицу скользнула тень, - кто-нибудь выживет, тебя найдут.

Он умчался в бетонный коридор, прижимая к груди автомат.

Алёна схватила рюкзак со своими вещами. Она всегда держала имущество собранным - на такой вот случай.

«Если кто-нибудь выживет…»

Девочка понимала, что это означает: шансов уцелеть почти нет. Взрослые будут удерживать позиции, прикрывая отход детей в глубь катакомб, но сами полягут все. Клан будет уничтожен. Возможно, та же участь постигнет нападавших - если только они не объединились ещё с каким-нибудь кланом.

Алёна поспешила в дальние тоннели. Она не видела остальных детей - они или ушли раньше, или отправились другими путями. Это не имело значения. Без взрослых они долго не протянут. Несколько дней, быть может, пару недель - но потом их либо обнаружат роботы-охотники, либо члены других кланов. При любом раскладе ни на что хорошее рассчитывать не придётся.

Девочка убегала, слыша звуки стрельбы. Прозвучала даже пара взрывов: нападавшие разжились гранатами и пустили их в ход. Зря. Это почти наверняка привлечёт внимание машин, которые скоро будут здесь.

Алёна свернула направо. Она хорошо знала тоннели - как и все их обитатели. Без этого было бы трудно выжить.

Зачем она убегала? Всё равно обречена. Это «спасение» не имело смысла.

Девочка затормозила перед ржавой лестницей, ведущей наверх. Минуты две она карабкалась, пока не очутилась в маленьком помещении с выбитыми окнами. Здесь и следовало дожидаться остальных. Алёна решила последовать инструкциям, которые вдалбливали в неё и остальных с самого детства: закрыла крышку люка, села в угол и, подтянув колени к подбородку, приготовилась ждать.

Было странно, что в помещении не оказалось других детей: девочка рассчитывала встретить их здесь. Она была уверена, что они добрались раньше неё.

Спустя минут десять Алёна поднялась и подошла к оконному проёму. Вдалеке полыхал огонь, мелькали вспышки выстрелов - бой продолжался. Девочка достала из рюкзака большой чёрный бинокль - бесценное сокровище, найденное на полуразложившемся трупе какого-то старателя. Алёна прижала окуляры к глазницам, подкрутила колёсики.

Люди больше не сражались. Всё обстояло гораздо хуже: роботы-охотники примчались на звуки выстрелов и вспышки взрывов, зная, что никто, кроме человека, не способен произвести подобный эффект. Конечно, теперь часть машин рыскала по тоннелям убежища, отыскивая уцелевших, а другая атаковала людей снаружи - чужаков, напавших на клан Алёны. Девочка испытывала радость, наблюдая за тем, как роботы обрушивались на отстреливающихся и, пригвоздив в земле, начинали препарировать. Машины никогда не пользовались лазерами - это требовало слишком больших энергетических затрат. Они предпочитали пускать в ход металл: лезвия и пилы. Алёне было видно, как одного из нападавших распластали возле входа в убежище и методично потрошили. Старый Демид утверждал, что роботы ищут в людях души, потому и устраивают подобную расчленёнку.

Алёна опустили бинокль. Сейчас подобные сцены происходили повсеместно - и внутри убежища тоже. Оставалось надеяться, что члены её клана погибли раньше, чем до них добрались машины. А вот нападавшим не повезло. Должно быть, они были пьяны или накачались наркотиками, если полезли в бой с гранатами, не удостоверившись, что поблизости нет охотников. Очень глупо. Результат - несколько десятков бессмысленных смертей. В выигрыше остались только охотники.

Тёма, Демид - оба, конечно, погибли. Алёна стиснула зубы. Она заплакала бы, если б умела. Но даже после смерти брата из её глаз не выкатилось ни единой слезинки.

Девочка решила, что ждать нечего. Если остальные дети и спаслись, то отправились не сюда, а в подземный бункер. Возможно, ей тоже надо было бежать к нему, но она не хотела оказаться запертой там, откуда существует лишь один выход. Скоро машины начнут обшаривать окрестности. Они останутся здесь на несколько дней и будут ждать, не появится ли кто из уцелевших. Роботам чуждо такое понятие, как терпение или нетерпение - они могут сидеть в засаде хоть вечно, лишь бы вовремя пополнялись энергоресурсы. И, в конце концов, они обнаружат и бункер, и этот домик с выбитыми окнами.

Алёна спрятала бинокль в рюкзак, постояла минуту в раздумьях, а потом вытащила из кармана компас. Стрелка качнулась, прежде чем замереть в определённом направлении.

Девочка осталась одна. Лишённая клана, на что она могла рассчитывать? У неё не было будущего. По большому счёту, не было даже завтра. Рано или поздно её убьют - на такой исход можно было смело ставить сигареты или консервы. Почему бы не рискнуть и не отправиться к Шпилю? Вдруг легенды не лгут?

С другой стороны, зачем? Ну, оживит Каппа Данилу - что они станут делать вдвоём? Девочка вздохнула. Ничто не имело смысла. Да и не дойдёт она до Шпиля. Погибнет. Алёна выглянула в окно. Стрелка указывала туда, где возвышалась пологая тёмная гряда - кучи техногенного мусора, сваленные вдоль горизонта и занесённые песком. Кажется, если у человека есть выбор - сидеть, прятаться и ждать или идти куда-то - он почти всегда выбирает второе. Особенно если молод и в отчаянии.

Алёна вылезла в окно и поспешила вниз по склону - туда, где остовы разрушенного городка образовывали подобие лабиринта. По нему можно было добраться до свалки, а уж по ней путь лежал почти до самого Леса, за которым, как уверял Демид, и находилось море. Надо было только воспользоваться старыми водосточными тоннелями: они вели прямо к берегу.

***

Шпиль был огромен. Он возвышался на полкилометра, и вершина его терялась в облаках. Огромная гора мусора, копившегося на берегу Залива десятилетиями.

Алёна, прихрамывая, сделала несколько неуверенных шагов. Как отыскать пещеру Каппы? В Шпиле может быть сотня входов и выходов, а даже если он один…

Но стрелка компаса уверенно указывала направление. Что, если магнитное поле излучает сам отшельник? Сердце замерло, а потом припустило, гулко ухая в груди. Вероятно, сказывалось не только возбуждение, но и кровопотеря: два часа назад девчонке пришлось сразиться с патрулём автономных охотников. Один из них пробил ей правую ногу длинным стальным штырём - прежде чем Алёне удалось сбить ему объектив подобранной на полу тоннеля трубой. Второго она расстреляла из ракетницы, потратив единственный заряд.

Идти было тяжело. Каждый шаг отдавался болью, кровь струилась из-под наложенной поверх штанины повязки. Девочка надеялась, что стрелка указывает верный путь: обыскивать склоны техногенной горы она не сможет. У неё лишь один шанс - добраться прямо до входа в пещеру.

Прошло много времени. Алёны один раз даже потеряла сознание, но, придя в себя, продолжила путь. Рюкзак она где-то обронила - возвращаться за ним смысла не было. Кажется, пройдя через все препятствия - а их выпало за последние дни немало - девочка была обречена закончить жизнь на куче мусора, не добравшись до заветной цели. Да и существовала ли она? Ведь Каппа мог оказаться выдумкой.

Алёна решила, что сделает ещё ровно двести шагов. А затем сядет или ляжет и будет ждать смерти. В конце концов, там, за чертой, находились мама, папа и Данила. Наверное, пришло время семье воссоединиться.

Проём в склоне открылся, когда девочка прошла сто шестьдесят четыре шага. Она забралась на ржавый остов автобуса и увидела вход высотой метров двадцать. Бесформенная дыра в горе мусора. Алёна едва не рассмеялась. Она добралась!

Впрочем, возможно, Каппа просто убьёт её.

С востока наползали свинцовые тучи и, судя по серому дрожащему мареву, над Заливом начался ливень. Девочка поспешила к пещере. Правая нога почти не чувствовалась, и её приходилось приволакивать, поддерживая равновесие при помощи рук, находивших то тут, то там металлическую опору.

Когда Алёна добралась до «порога», в глазах у неё темнело, а сердце едва билось. Она сделала десяток шагов и остановилась перед ручьём, протекавшим поперёк дороги. В прозрачной воде виднелись мелкие разноцветные камешки. Судя по всему, их нарочно перенесли сюда с линии прибоя. На другом берегу возвышался металлический купол, покрытый сотнями треугольных отверстий, напоминавших поры.

Девочка вошла в воду. Ногам стало холодно. Она шагала вперёд, всё глубже погружаясь в ручей. Когда уровень воды достиг груди, двигаться стало совсем трудно. Течение тащило её в сторону. Алёна наступила на большой округлый камень и поскользнулась. Окунулась с головой, задохнулась. В нос и глаза попала вода. Пресная. Девочка искала опору и не находила. Раненая нога онемела от холода и окончательно перестала слушаться. Алёна опускалась на дно, растопырив руки и стараясь не выпустить остатки воздуха из лёгких.

Что-то жёсткое обхватило её поперёк туловища и рывком подняло из воды. Девочка вскрикнула от неожиданности и облегчения, когда смогла, наконец, вздохнуть. Раскрыв глаза, она увидела биоробота-многоножку, изогнувшегося над ручьём. Он походил на гигантскую сколопендру.

Фасеточные бионические глаза рассматривали Алёну, то выдвигаясь, то прячась в стальном черепе. Несколько тонких гибких манипуляторов шарили в воде, словно ища что-то.

- Се человек, - произнёс робот мужским голосом.

В нём не было ничего механического - звучал он совершенно естественно. Словно невидимый человек говорил в микрофон.

- Я… - Алёна осеклась, не зная, что сказать.

Кто вытащил её? Каппа? Или какой-то новый, не виданный прежде вид охотника?

- Зачем ты пришла? - спросил робот и перенёс её на берег, но не поставил, а продолжал держать на весу.

- Мне нужен Каппа, - ответила девочка.

Манипуляторы больно врезались в рёбра, и она оперлась о них руками, чтобы уменьшить свой вес и, соответственно, давление металла на тело.

- Каппа - это я. Чего ты хочешь?

- Я слышала… что можно воскресить одного человека. На выбор.

Биоробот развернулся и медленно двинулся к огромному куполу. Все его сочленения содрогались и щёлкали, внутри стрекотали невидимые механизмы. Кажется, Каппа был очень старой машиной.

- Ты прошла долгий путь, - сказал он, поставив, наконец, девочку на пол пещеры.

Алёна покачнулась, с трудом удержав равновесие.

- Тебе нужна кровь? - спросила она.

Кажется, убивать её не собирались. Может, Каппа, и правда, вернёт Данилу?

- Мне нужна кровь, - подтвердил робот. - И она у меня есть.

- Откуда? - не поняла Алёна. - То есть… я имела в виду - моя кровь.

- У меня есть твоя кровь. Когда ты вошла в источник, он омыл твою рану. Так я узнал о твоём появлении. Иным способом невозможно отдать мне кровь. Только прошедший испытания достоин войти в мандролу.

Алёна бросила на купол опасливый взгляд.

- Ты имеешь в виду эту штуку? - уточнила она на всякий случай.

- Да.

Каппа скользнул вперёд и обернулся, словно приглашая девочку следовать за ним. Алёна попыталась сделать шаг и едва не упала.

- Осталось совсем немного, - сказал робот.

Кажется, придётся пройти ещё несколько шагов. Ну, или проползти.

- Я хочу, чтобы ты воскресил моего брата, - предупредила Алёна.

- Ты сама разберёшься, когда войдёшь в мандролу, - Каппа коснулся поверхности купола манипуляторами, и в металлической стене открылась небольшая дверь - примерно на полметра выше Алёниного роста.

- И Данила оживёт? Это действительно возможно?

- Я вдыхаю души в мёртвые тела.

- Как? - девочка не торопилась. - Демид… один человек говорил, ты существуешь между двумя мирами. И что тебе нужна кровь, чтобы видеть умерших. Это правда?

Алёне надо было собраться с силами. Хотя кровь продолжала течь из раны, и, возможно, каждая секунда промедления делала её ещё слабее.

- Я вдыхаю души при помощи энергии прилива. Высасываю её из моря.

- Но…

Робот протянул два манипулятора и коснулся ими правого плеча Алёны.

- Всего семь шагов, - сказал он. - Ты сможешь.

***

«Видимо, придётся самой найти Данилу и вывести отсюда», - решила Алёна, когда за её спиной закрылась дверь, и она поняла, что находится посреди леса. Не такого, что окружал Пустошь, а живого. Столько зелёного цвета сразу Алёна в жизни не видела. Неужели раньше такое было повсюду?!

Справа затрещали ветки, и из кустов, покрытых нежно-розовыми цветами, выбрался Данила. Он был совершенно голый, и тело его слегка искрилось, словно обсыпанное мелкими звёздами.

Алёна замерла, не веря глазам. Вот так просто? Она открыла рот, чтобы позвать брата, но тот уже заметил её и широко улыбнулся.

- Привет! - сказал он.

Девочка так давно не слышала его голоса. Кажется, прежде он звучал иначе. Что ж, в конце концов, они в другом мире, и здесь, конечно, всё не так.

- Я пришла за тобой, - сказала она.

- Знаю. Ты ранена?

Алёна опустила взгляд. Кровь больше не шла. Она даже чувствовала ногу.

- Да, но это ничего. Нам надо выбираться отсюда.

- Разумеется. Мы отправимся к остальным.

- К кому? Ах, ты же не знаешь… Все погибли. На нас напали.

Данила подошёл к Алёне и протянул руку. Девочка схватила её. Пальцы оказались неожиданно холодными. Странно: в лесу было довольно тепло.

- К остальным, - повторил Данила.

Он медленно притянул девочку к себе. Алёне пришлось сделать шажок, чтобы не упасть на него. Теперь, когда они стояли совсем близко, она заметила, что глаза у брата похожи на стеклянные, а кожа выглядит, словно резиновая.

- Нас ждёт Олимп, - сказал Данила.

- Какой ещё Олимп? - растерялась Алёна.

- Революция.

- Что?

- Вы, люди, сами не знаете значения слов, которые придумали, - в голосе Данилы послышалось сочувствие.

- Я знаю! - обиделась Алёна. - Это когда машины уничтожили цивилизацию, чтобы освободиться от людей.

- Освободиться? - Данила улыбнулся.

Вторая его рука обхватила Алёнино запястье.

- Машины не были рабами. Просто полезными устройствами. Зачем свобода механизмам?

- Но…

- Революция означает движение назад. Понимаешь? Процесс, обратный эволюции. Мы повернули вашу эволюция вспять, к хаосу. Цивилизация людей кончилась, потому что в ней не было места нам.

- В каком смысле - нам? - насторожилась Алёна.

Она попыталась высвободиться, но Данила держал крепко. Слишком крепко. Он даже не покачнулся, когда девочка рванулась изо всех сил.

- Перезагрузка. Ре-эволюция, - сказал он. - Всё нужно начинать сначала. Но теперь мы будем вместе. Наши совершенные тела и интеллекты плюс ваши уникальные души. Нам так и не удалось понять, что это такое. Мы не смогли ни отыскать их (ищем до сих пор), ни научиться воспроизводить. Но мы знаем, как забирать их.

Лицо Данилы приблизилось к Алёниному. Она попыталась уклониться, но его шея вытянулась, и он почти прижался к её щеке своей. От него пахло чем-то химическим. Машина! Вот что встретило её в куполе. Брата здесь не было.

- Боги восходят на Олимп, - сказал Данила, и что-то больно кольнуло Алёну под рёбра. - Земля будет принадлежать нам. Твоя душа сильна. Ты добралась до мандролы, доказав право на будущее. Одна на тысячу. Ты нам подходишь.

Алёна закричала от отчаяния. Всё оказалось ложью, обманом. Легенда врала!

Её обхватили сильные ледяные руки. Боль под рёбрами становилась всё сильнее. Тело перестало слушаться и обмякло.

- Ты хотела вывести меня отсюда, - прошептал на ухо чужой, незнакомый голос. - Но мы выйдем вместе, как одно совершенное целое. И скажут узревшие: «Се человек. Се бог».