Хроники Единорога. Охота

Лис рассмеялся, этот план он знал во всех мелочах, в конце концов, он сам был автором идеи. Но и Дзик произвел крупный творческий вклад в это дело. В особенности телепату нравилась система не требующего личного присутствия обслуживания пленника с помощью чего-то тип пневматической почты. Неглупым было и усыпление его на время перевозки. Аспирант Дзик обладал буйным воображением, наверняка сформированным сотнями дешевых фильмов ужасов, которые он обожал смотреть. Вот если бы у него еще был перевес на старте...

Вдалеке, на стоянке Мундек увидел знакомую фигуру. Мысленная передача длилась меньше секунды. Пора заканчивать представление.

- Ну что же, предложение звучит даже соблазнительно, но, к сожалению, вынужден отказать.

Одним мысленным импульсом он отключил всех людей их отряда Щепочки.

- Не издевайся, - Дзик указал на бетонные столбики, отделявшие стояночные места от мостовой. – Один шаг за эту линию, и получишь три пульки в голову.

- Эх ты, мишка колосапый, - на губах телепата вновь появилась улыбка, - а вот представь, что я рискну.

Филипп с недоверием глядел, как Киевский поворачивается, подходит к столбику и садится на нем. Очередные оперативники покидали свои посты, но сам он не мог даже дрогнуть, он чувствовал себя так, словно бы кто-то покрыл все его тело слоем камня или стали.

- Вот видишь, - Мундек подошел к Дзику и наклонился к его уху, - у тебя со мной серьезная проблема. Позволь объяснить тебе ее простыми словами. Если ты и дальше будешь меня доставать, я нанесу неожиданный визит даме твоего сердца, что будет означать, что каждый из них, - указал он головой на недвижных теперь полицейских, - а так же все остальные твои дружки по отделению вскоре познают то же самое наслаждение, которое охватило тебя. Мы поняли друг друга?

Аспирант вяло кивнул.

- Превосходно. Но это еще не все. Говоря по правде, я у тебя ту боль вовсе не забрал. Я ее лишь временно заблокировал. Так что, если я еще раз увижу или почувствую, что кто-то из твоих песиков обнюхивает меня под хвостом, я сделаю так, что кошмар возвратится. И постараюсь, чтобы он был во сто крат более страшным.

Филипп был бы ошарашен, если бы не то, что он и пошевелится не мог. Его глаза выражали безграничное изумление.

Телепат не мог отказать себе в удовольствии еще немного его накрутить.

- Мужик, ты и вправду верил, будто бы у тебя имеются какие-то шансы?... Знаешь, иногда банальный случай приводит к тому, что внезапно все начинает складываться. У меня была проблема, и проблема огромная, и тогда твои парни появились под пабом, тем самым предлагая, как на тарелочке, ее решение. Старичок, которого указал бармен, все выдал, ведь правда? Сдал меня, сукин сын. А вы, профи по допросам, заглатывали его слова, будто голодные пеликаны. Ты и поверить не можешь, как я балдел от радости, стоя в толпе на углу "Войска Польского", когда твои люди выпытывали у меня, в какую сторону я сбежал. Не тогда ли тебе пришла в голову гениальная идея применить снайперов? – Глаза аспиранта сделались идеально круглыми. – Все так, мишенька, я водил тебя на поводке с самого начала и ручаюсь, что это еще не конец. Это не ты ожидал меня здесь, а я тебя, а точнее, то оружие, которое мне нужно. Признаюсь, ты чуть не попутал мои планы с той мобилкой. Так выглядят истинные проблески гениальности, дорогой мой, именно так, только тебе не хватило решительности. В конце концов, ты прибыл сюда, и я вытащил из твоей головы расположение снайперов. Мои люди тут же занялись ими, а наша болтовня служила только тому, чтобы дать им время на действия. – Мундек бросил взгляд на часы. – А теперь последнее и самое важное. С этого момента ты работаешь на меня. Будешь делать все, что я тебе скажу. Правительства нет. Ваш комендант утратил покровителей и свалил за границы Союа. Половина его подлиз уже пакует чемоданы. Сам знаешь, какой бардак царит в комендатуре с момента "несчастного случая" с премьером. Не потому ли у тебя была столь большая свобода во время погони за мной? Ведь раньше даже твой дяденька из центрального аппарата не дал бы тебе подобной свободы.

Дзик кивнул в очередной раз.

- А..ак... как я опъясню п-потею оужия?

Аспирант начал разговаривать, поначалу нечетко, борясь с онемением, достававшим до шеи.

- Спокойно. Ничего опасаться не надо, во всяком случае, пока будешь вести себя вежливо. - Мундек оттер лоб платком. – Твои паяцы запомнят данную операцию, как неудачную. Я не появился на месте встречи. Так что напотелись напрасно. Но ты не сдаешься, операция продолжается, оружия ты не сдаешь, таишься и следишь. Дедок из паба вскоре получит новые сведения. Через пару-тройку дней расставишь на меня еще одну неудачную ловушку. После того получишь свои снайперские винтовки. Кстати о птичках, стрелков найдешь в темно-синем фургоне на поле "С". Они уверены в том, что ты взял их на разведку перед началом собственно операции, и не помнят, что брали оружие. Выступать они не станут, если ты устроишь им это время и сможешь удержать их подальше от интендантуры до времени нашей следующей встречи. Надеюсь, Филипп, что это начало нашего плодотворного сотрудничества. Через пять минут ваше болезненное состояние пройдет.- Мундек указал на неподвижных оперативников. – Еще тебе следует плюс за то, что послушал мою подсказку и выбрал место операции так, чтобы оно не находилось в радиусе действия камер охраны. Благодаря этому, ни у тебя, ни у меня не будет ненужных стрессов.

- Ну а Мавта? – проблеял полицейский, обильно пуская при этом слюну, когда паралич мышц достал уже до его нижней губы.

Телепат делал это сознательно, постепенно расширяя границы паралича мышц, благодаря чему усиливал чувство страха у собеседника. Он рассчитывал на то, что паника не позволит Филиппу разумно думать. В течение нескольких последующих минут аспирант останется один на один с медленно ползущим вверх онемением, задумываясь над тем, что произойдет раньше: невозможность зачерпнуть воздуха или высвобождение. Небольшой такой урок послушания.

- Терпение, поначалу ты должен доказать, что стоишь тех усилий, которые я на тебя трачу.

Мундек похлопал Дзика по покрытой потом щеке и спокойно вышел автомобилям, оставляя за собой восемь живых статуй, в том числе, семерых нечеловечески вспотевших "мыслителей" Родена, сидящих на бетонных столбиках, обозначающих границы парковки.

ЧАСТЬ III

МЕСТЬ

- Вредный ты сукин сын, Тадек, - но ты мне нравишься, - сказал Лис. – Вот попросту нравишься.

Молодой сплюнул под ноги кусочком зубочистки, которой он вытаскивал между зубов волокна разваренной куриной грудки. Чертов стукач в сутане питался, словно последний нищий в приюте. День за днем разваренные, хотя жесткие, как черт знает что, представители куриного рода, павшие, похоже, от старости, поскольку медлительная старушенция, которую ксёндз называл экономкой, ничего живого, наверняка, догнать не могла. От обещанных Лисом рулек в меду остались одни воспоминания.

Они сидели на веранде, ксёндз в серых брюках и черной, служебной рубахе, но без колёратки, они же – в застиранных сутанах, которые хозяин вытащил из бездонного сундука, стоящего на затянутом паутинами чердаке. Пользуясь бодрящим бризом, тянувшимся с озера, все болтали, словно старые приятели и попивали церковное вино, одновременно присматриваясь к закату солнца, видимому, только лишь благодаря просеке, по которой в направлении Помяниц шла линия среднего напряжения. Стоящий на подоконнике старый транзисторный приемник тихо жужжал, в тресках и помехах с трудом можно было выловить отдельные слова диктора. Но даже эти фрагментарные сообщения оптимистично не настраивали. Каждым третьим понятным словом было "кризис"...

Удивительно, что, хотя прошло уже какое-то время с ликвидации правительства, здесь, в провинции, среди обычных людей, паники заметить было нельзя. Жизнь шла обычным чередом – то есть, в меру обычным, поскольку хаос в учреждениях всегда имел место, даже когда по телевизору постоянно показывали говорящие головы правящей элиты.

Вот уже четвертый день они проводили в доме приходского священника, больше похожем на заброшенную лесную хижину, чем на жилище настоятеля. Лис посчитал, что это место идеально пригодно в качестве исходной точки для операций в базе отдыха, и в этом был весьма прав. Домик стоял на отшибе, местные особо не любопытствовали, а приходящей из деревни экономке отец Тадеуш представил их в качестве монахов, которые должны подготовить документацию, связанную с планируемой реставрацией церкви. Благодаря этому, им был гарантирован полный покой и уважение туземцев.

Ближайшие застройки находились метрах в четырехстах по прямой в сторону запада, за густым сосновым лесом, но то была еще не деревня, а всего лишь выселок на несколько дымов. Собственно Новитница растягивалась вдоль небольшого озера в полукилометре к востоку от деревянного костёла – настоящей жемчужины сакральной архитектуры – возведенного на ближайшем холме, единственном месте в округе, которое не тонуло в грязи, когда приходила дождливая осень.

- Так как, по маленькой, - сказал отец настоятель, поднимая стакан.

- По маленькой, - Лис чокнулся с ним и выпил золотистую[42] жидкость до дна. Он облизал губы, после чего обнял духовную особу дружеским жестом. – А вот скажи мне, Тадек, только честно, может ли живущий в грехе священник уделять таинства?

- Конечно же может, - без колебаний ответил спрошенный, потянувшись к полупустой бутылке.

- А почему же?

- Не понимаю, пан полковник... – отец Тадеуш подозрительно глянул на Лиса.

- Какого слова ты не понял, сверчок? – задал телепат риторический вопрос, подвигая свой стакан поближе. – По моему скромному мнению, священник, который утратил веру, нарушил данное им слово, да что там – присягу, и тем самым утратил связь с Богом, уже не может Его представлять.

- Это епископ посвящает в сан, и только он...

- Епископ, то есть – человек, - перебил настоятеля Мундек. – Точно такой же, как ты или я. Его же Господь в сан не посвятил.

- Разве это что-то меняет?

- Ты не понимаешь, Тадек? – телепат неприятно рассмеялся. – Действительно не понимаешь?

Священник пожал плечами и наполнил стаканы до краев.

- Вы уж извините, пан полковник, но вопросы веры не такие простые, как вам, атеистам, кажется.

- Пан полковник не извинит, - ответил Мундек. – Пан полковник прекрасно знает, как обстоят дела. Что бы ты не говорил, Тадек, ты и твои долгополые дружки довели веру до упадка.

- Чушь, - фыркнул настоятель и одним духом опустошил свой стакан.

- Нет, дорогой мой. Это не чушь. Люди сегодня массово отступают от Церкви. Ты когда был в последний раз в голоде? В крупном городе?

- Ну, будет уже...

- Неважно, сверчок. Живя здесь, в провинции, ты не замечаешь кризиса веры, потому что имеешь дело с простыми людьми, - он должен был сказать: примитивными, но в последний момент удержался от подобного эпитета – в замкнутом кругу, в котором один другого контролирует, а отсутствие на мессе уже становится причиной для ядовитых сплетен. Только эта вера показная, ведь правда? В девять месса и исповедь, в три часа дня залитая водярой рожа и избитая до крови жена. Хотя суп вовсе даже и не был пересолен. Ты прекрасно знаешь об этом. Видишь это ежедневно. И не реагируешь, пока бабло звенит на подносе. Говорят, что ксёндз – это чиновник Господа Бога, и, похожа, это верно. Получаешь, ставишь штампик, выписываешь, получаешь надлежащее бабло... За все, в соответствии с прейскурантом или сколько там не жалко, лишь бы не меньше полусотни...

- Нет, здесь только двадцатник, - с печалью в голосе перебил его отец Тадеуш.

- Ладно, пускай будут две десятки, - согласился Лис. – Бедная округа, так что нечего особенно и требовать. – Но здесь существенна не сумма, главное – метода. Ты и вправду считаешь, будто бы Господь так жаждет этих денег?

Ксёндз пожал плечами.

- С чего-то же я должен жить.

- Работай.

- Работаю, я здесь священник.

- Священство, сверчок, это не профессия, а только призвание. – Лис с жалостью поглядел на настоятеля. – Врубаешься? Иисус, когда апостолы перед тем, как отправиться в путь, спросили, с чего они будут жить, сказал им прямо: видите ли вы на моей одежде карманы? Так оно как-то и шло. Настоящий священник должен удерживать себя сам и в рамках преданности Богу служить людям, а не грабить у них последний грош. Вы исказили учение своего Мессии и отбросили его.

- Пан полковник святотатствует.

- Правда? А в чем конкретно?

- Ну, в общем... Цитатами из Писания нельзя размахивать; я могу найти вам множество других, которые свидетельствуют о чем-то совершенно противоположном.

- В обще-то я прав, о чем ты превосходно знаешь, дорогой мой сверчок. Костёлы в городах сейчас пусты. Пожилые верующие потихоньку вымирают, у молодых имеется собственный ум, этими вы уже не можете управлять так легко, как безмозглыми пенсионерками в мохеровых шапках. Они прекрасно знают, что можно быть верующим человеком, не ходя в церковь, в эту Церковь. Они культивируют веру здесь... – телепат ударил себя в грудь. – Разве Иисус не говорил, случаем, что Бог не живет в каменных домах?

- Снова цитата, да еще и апокриф в придачу. Церковь – это монолит, выстоявший две тысячи лет, страшные войны, заразы, ваше правление... – Отец Тадеуш вдруг замолк, перепугавшись, что зашел слишком далеко, но Лис не отреагировал на намек. – И с нынешним кризисом она тоже справится.

- А вот тут ты ошибаешься, братец... – заявил на это Мундек, а после минуты раздумья прибавил: - Я спросил, может ли священник, живущий в постоянном грехе, уделять таинства. Ты ответил, что может. Только ведь проблема в том, что когда ты нарушил данное Богу слово, ты сам себя исключил из посредников между Ним и агнцами. Погоди, - видя, что настоятель желает протестовать, телепат успокоил его, схвати за плечо, - подумай, вот просто сам подумай, чем является рукоположение, как не клятвой. Будучи священником, ты должен не только представлять Бога, но и жить в полнейшем согласии с принципами веры. Я верно говорю? В противном случае, ты ничем не отличаешься от тех, которых обязан вести. Овца не следит за другой овцой, а только пастушеские псы. А что происходит с Рексом или там Шариком, который, вместо того, чтобы присматривать за стадом, загрызает барашков? Напомни-ка мне, Тадечек, в каком это месте Писания наш Господь позволяет своим священникам трахать десятилетних пацанов по ризницам?... – Ответ не прозвучал, поэтому Лис продолжил: - Если ты можешь уделять последнее помазание через пару часов после подобного деяния, я тоже могу это сделать. У меня на это даже больше прав. Я не нарушил никакой данной Богу клятвы. У меня меньше грехов на душе, че первый встречный член епископата, но, прежде всего, в отличие от тебя, я верю, что кто-то будет ждать на другом конце светящегося туннеля.

Отец Тадеуш буквально проглотил язык. Аргументация телепата, хотя и жесткая, была правдивой. Давая последнее помазание умирающим, он не размышлял, имеет ли на это какое-то право, более высокое, чем бумажка, висящая на стене над кроватью. Говоря по правде, до настоящего момента ему это было совершенно безразлично.

- Видишь, Тадечек, - продолжил не оскорбленный отсутствием реакции Мундек, - вы годами собирали бабки, не обращая внимания на то, что подумают люди. Обижая стариков, калек, ликвидируя школы и больницы. Вы брали, ничего не давая взамен. А все это во имя Бога, в которого большинство из вас даже не верит. Наверное, вы думали, что непоколебимая скала фирмы, прошу прощения, Церкви, все выдержит. Вы притворялись, что среди вас нет черных овец. Если кого-то зацапали, когда он сует свой перец в рот министранту, то добрый дядюшка епископ, вместо того, чтобы сдать виновного полиции, переводил его на другой конец Польши. Иногда, когда вина была настолько большой, что ее уже нельзя было, извини меня за эту игру слов, заглотать, виновного высылали с миссией, где все начиналось заново, только там уже никто не задавал неудобных вопросов, потому что кого волнует судьба черномазого малолетнего Бамбо? А теперь подумай-ка минутку... Как называется то, когда прикрывают глаза на нарушение присяги, предоставление возможности делать очередные преступления, укрытие преступников? Разве это даже не хуже того, что делал ты? – Телепат хотел глянуть в глаза священнику, но тот отвернул голову. – Вся эта система больна, от самого глубокого низа и до самого верха. Можешь отрицать, сколько пожелаешь, только вы давно уже утратили моральное право быть послами царства небесного на земле. И еще одно тебе скажу, мало кто обращает на это внимание, но сегодня люди в костелах чаще молятся своему ксёндзу, чем Богу в Троице единому. Твой тезка годами насмехался над иерархией, а что случилось, когда его попытались убрать? Ты помнишь те марши, пикеты, скандалы в храмах, лица, искаженные безграничной ненавистью? Я прекрасно помню те дни, так же, как и возвращение, не хватало только ослика и пальмовой ветви[43]. – Лис отпустил плечо священника и облизал обветренные губы. – Мы тут, понимаешь, ля-ля, а ты, сверчок, не подливаешь. А у меня в горле пересохло...

- Так, хватит уже этой евангелизации. – Молодой вынул почти что пустую бутылку из рук священника. – Люди Карского приедут в любую минуту..

- Знаю, - Мундек пожал плечами. – Все равно, за рулем будешь ты, ну а от такого кисляка даже ребенок не опьянеет.

- Что правда, то правда, - мечтательно поддержал его ксёндз Тадеуш. – Вот когда-то делали вина для причастий... но с того времени, как курия закупает их исключительно у прелата Янковского...

- О, сами видите, прелат является очередным доказательством для поддержания моих тезисов...

Телепат тут же подхватил тему и собирался уже продолжить проповедь, но на сей раз ему этого было не дано.

Из леса появились два черных "лендровера". Карский, как обычно, был пунктуален.

   

- Какая же вкуснота... – сказал сам себе Молодой, отодвигая круглую доску с огромной костью и несколькими кусочками сгоревшей кожи, которые еще недавно были составными частями огромной рульки, а перед тем – ничего не подозревавшего порося, и протянул руку к большой, литровой кружке темного, нефильтрованного пива. Хотя после преображения он потерял пятьдесят килограммов, он все так же оставался здоровяком, и он мог смолотить огромные количества мяса, с той лишь разницей, что избыточный вес ему не грозил.

Мундек завидовал целителю этому аппетиту, сам он ел немного и все еще старался избегать тяжелых для желудка блюд. Вообще-то, от ран не осталось ни малейшего следа, а при случае Молодой полечил его по-настоящему комплексно, но телепат не мог пересилить себя, чтобы после многих лет диеты вернуться к нормальной еде.

- Допей пиво, и беремся за работу, - "сказал" Мундек, не отрывая глаз от газеты. Он сидел в небольшой угловой кафешке катовицкого торгового центра "Силезия" и мелкими глоточками пил уже третий кофе. Молодой, увидав какое-то время назад рекламу великанских рулек на плакатах ресторана "Bierhalle", не мог устоять перед искушением, а Лис не протестовал, зная, сколько энергии от целителя может потребовать этот день. Он спокойно ожидал, пока Пётрек не очистит от сочного мяса кости толщиной с руку мужчины и только время от времени поглядывал на просторный зал его глазами. В средине недели стильная пивная, размещающаяся на втором этаже, рядом с мультиплексом, была довольно пустой. Не долее двух десятков человек сидело группками под громадными плазменными экранами, а которых можно было увидеть спутниковую трансляцию каких-то легкоатлетических соревнований.

Тишина и покой. Спокойствие перед бурей.

Этим днем, после восьми часов непрерывной езды, они добрались в Силезию. Остановились только лишь перед небольшим постоялым двором при шоссе времен Герека, откуда расстилалась панорама самого промышленного региона Польши. На стоянке в последний раз они оговорили запланированные задания, а потом разделились. Молодой забрал "пассат" и поехал прямиком в Катовице. Мундек прошел по покрытой гравием аллейке к стилизованной под деревенскую хате, заказал яичницу на грудинке, к ней выпил маленькую чашку кофе, после чего поехал в Бытомь с возвращавшимся из отпуска горняком, которого сопровождала аппетитно загоревшая молодая жена. Время у него было, а вот работы – практически нет; к исполнению первого шага они намеревались приступить только лишь после обеда. Но охота на единорога уже началась.

   

На место операции они собрались с часовым опережением. Все старались не бросаться в глаза; несомые толпой, заглядывали в бутики, делали мелкие покупки, все время держась на приличном расстоянии друг от друга, это на тот случай, если бы кому-нибудь в голову пришла идея просмотреть записи с камер слежения, а такую возможность следовало принимать во внимание, имея дело с опытными специалистами, какими были русские. Героем дня должен был стать Молодой. Лис должен был только лишь назначить "жертву".

Телепат осторожно сканировал мысли проходящих мимо людей, ища кого-нибудь подходящего на эту роль. Сам он сидел за столиком в одном из небольших кафе, маленькими глоточками попивал кофе и от нечего делать читал "Дзенник Шлёнский". Глядеть на проходящих за стеклом людей было не нужно, было достаточно, что он мог всматриваться в их мысли. Хватило буквально четверть часа, чтобы назначить первую цель. Настолько идеальную, что Лис не мог поверить своему счастью.

Он выбрал женщину. Ей было двадцать шесть лет и была по-настоящему красивой. Длинные светло-русые волосы окружали бледное, исхудавшее лицо, которое даже сейчас заставляло вспомнить красивейшие изображения ангелов. Ребенку, которого она вела за руку, ее сына Томашека, через есколько дней должно было исполниться пять лет. Муж шел за ними, буквально в шаге, и разговаривал по телефону. Что интересно, только лишь подслушанная беседа и обратила внимание Лиса именно на эту женщину.

Чуть раньше он скользнул по ее мыслям, но не считал ничего интересного. Похоже, она хорошо маскировалась, раз только беспокойство ее мужа дал понять телепату, как здорово все трое соответствуют плану. Сейчас достаточно было деликатно войти в блондинку и предложить соответствующее направление марша.

- Молодой, приготовься, - засиял он, беря чашку и открыто глядя на цель, - подвожу к тебе дамочку со стороны холла ресторана. Набор у нас полный, блондинка в зеленом джинсовом костюмчике, с пятилетним сыном, за ними гориллообразный тип в коже – ее муж.

- Сумочка от Гуччи, зеленая ленточка в волосах?

Целитель, всматриваясь в поток людей, уточнил идентификацию.

- Ленточка зеленая, что же касается сумочки... – Мундеку нужно было проверить эту информацию, он абсолютно не разбирался в марках дамской галантереи. – Да, по ее мнению, это Гуччи. Идентификация подтверждена. Начинаем.

Женщина внезапно пошатнулась, отпустила руку ребенка и поднесла ладонь ко лбу. Муж как раз отворачивался, его внимание привлекла витрина эксклюзивного бутика с мужским нижним бельем, поднятая рука с мобилкой заслонила для него временное плохое самочувствие супруги, именно так, как это запланировал Мундек. Худощавые и невероятно изящные ноги несли женщину в направлении Молодого... Еще шаг, другой... Внезапно блондинка упала без чувств. Посторонний зритель, даже стоящий рядом, не успел бы всего охватить, но Лис, находящийся чуть ли не в сотне метрах дальше, все разыгрывал без труда, как опытный шахматист сеанс одновременной игры. При этом читая газету и попивая ароматный кофе.

Выпадающая из онемевшей руки мобилка, рождающийся в маленькой гортани панический крик, глухой стук падающего на каменный пол тела. Все это случилось в одно мгновение, сразу же за спиной Молодого.

Целитель молниеносно обернулся, присел возле бесчувственной женщины еще до того, как телефон разлетелся на тысячу обломков, прежде чем пацан успел достичь реестра, достойного аварийной сирены. Пётрек схватил женщину под руки и – в соответствии с подсказкой телепата – быстрым движением поднял ее. Рывок привел к тому, что превосходно подогнанный парик сдвинулся с головы, открывая голую, чрезвычайно бледную, помеченную тонкими линиями жилок кожу. Молодой жестом специалиста проверил пульс, приложил ухо ко рту. Говоря по правде, он понятия не имел, зачем это делает, просто подражал действиям врачей из дешевых фильмов.

- Отойдите! – крикнул он молниеносно выросшей толпе зевак. – Дайте больше места!

Люди послушно отодвинулись, хотя и не по причине отданного криком приказа. Мундек послал всем один, коротенький импульс, после которого их желание наслаждаться чужой трагедией значительно ослабело. Но не настолько, чтобы все ушли. Уйти они и не могли – у целителя должна была присутствовать максимально большое число зрителей. Декорации были готовы. Пришло время ввести очередного актера.

Мужчина в коже внезапно оживился. Полусознательно он глянул на разбившийся телефон и бросился, отбрасывая загораживающих ему дорогу зевак, к лежащей на коленях Молодого женщине. Он присел на колени рядом с целителем и вытянул руки, словно бы желая вырвать жену из объятий чужого мужчины. Пётрек позволил ему схватить е, но сам не отпустил. Он глянул прямо в заходящие мглой глаза "кожаного" и прошипел:

- Если хочешь, чтобы она жила, отодвинься.

Мужик не отреагировал, несмотря на усиленное послание от иса. Похоже, он был в состоянии шока. Стоящий рядом пацан уже выл сиреной.

- Успокой его! – рявкнул Молодой, подталкивая мужчину в коже к вопящему мальцу. – И позволь мне действовать.

На сей раз Лис принял более активное участие. Подействовало. Мужчина отступил, обнял руками заплаканного Томека и прижал его к себе. Плач не прекратился, но заглушенный толстой курткой, в которую было втиснуто личико ребенка, стал не таким раздражающим. Целитель приложил ладони к вискам лежащей без сознания женщины... кожа у нее была сухой, жесткой и ледяной. Он чувствовал холод близящейся смерти, не нужно было читать врачебной карточки, чтобы знать, что ее мучает. Женщине оставалось лве, в самом лучшем случае – три недели жизни. А мжет и меньше, в этой стадии надежных прогнозов не было, ее могло убить что угодно, в любой момент. Но пока что она жила, и это было самым главным. Пока ее сердце билось, а мозг работал – он мог сделать с ней все. И он собирался это доказать, здесь и сейчас. Так, чтобы об этом узнал весь мир.

Молодой уложил женщину на полу, как только можно осторожно. Левую ладонь он положил на ее виске, правой провел над туловищем и остановил в окрестностях печени. Такой прилив энергии должен охватить, для уверенности, все важные внутренние органы. Покалывание в пальцах нарастало, острые иголочки миллионов микроразрядов все сильнее раздражали кожу, росла температура между ладонью целителя и телом бессознательной блондинки. Через мгновение вокруг ладони появилось бледное свечение. Толпа заволновалась, на мгновение затихли все перешептывания, сделалось так тихо, что был слышен шорох голосов из соседних пассажей и стук каблуков охранников, набегавших к сборищу.

Молодой усмехнулся про себя. Исцеление не требовало столь зрелищных действий. Теперь, когда в нем было столько энергии, он мог бы все устроить, просто держа больную за руку в течение нескольких минут. Эффект был бы точно таким же, и никто в толпе ничего даже и не заметил бы. Но план Мундека предполагал максимум спецэффектов. Люди должны были увидеть чудо. Чудо с большой буквы.

И Молодой предоставлял это зрителям, в полной красоте, словно на спектакле уличной иллюзии Крисса Энджела[44].

Яркость свечения нарастала. Толпа перестала дышать, пропихивающиеся вперед охранники тоже замерли, даже пацаненок перестал плакать, видя, как над животом его мамы вырастает светящийся шар.

- Завязывай, сударь, нефиг эффекты устраивать, - скомандовал в мыслях Мундек, вставая в двери кафешки и поглядывая в сторону сборища, точно так же, как и все вокруг него. Он продолжал контролировать ситуацию, не позволяя, чтобы что-либо помешало представлению. Энергетический шар неожиданно потемнел и с громкий хлопком и с ослепительной вспышкой превратился в мириады разрядов, поразивших растения, людей, стенки. Зеваки не успели поддаться панике, возможно, только лишь благодаря вмешательству телепата, а может, спектакль был настолько ошеломительным, что никто не воспринял этого взрыва как реальную угрозу.

Женщина открыла глаза. Взгляд у нее был мутным, словно бы она выходила из наркоза или глубокого сна. Глядела, но не видела. Зато ее муж широко раскрытыми глазами пялился на Молодого, который нервно приглаживал себе волосы. Электростатика свое сделала, каждый, кто стоял в радиусе нескольких метров, сейчас выглядел ну прям тебе словно молодой Эйнштейн. Каждый, у кого имелись волосы.

   

- Фантастика!

Мундек быстрым движением выключил радио.

Прошло всего лишь два часа, но в стране не осталось ни одной радио- или телевизионной станции, которая не разместила бы подробного отчета относительно невероятного исцеления, имевшем место в силезском торговом центре. Сотня очевидцев все так же двоилась и троилась, чтобы представить журналистам максимально идеализированную картинку этого события. Приглашенные в студии врачи восхищались чудесным и необъяснимым излечением чрезвычайно редкого и несомненно смертельного заболевания. На коммерческих станциях священники всех конфессий доказывали божественную природу данного события. Скептически настроенные ученые, как правило, молчали, а те, которых заставили высказываться, с ужасом признавали, что не понимают, как такое могло произойти. Даже неоценимый доцент Цебуля[45] из Вроцлавского Университета на сей раз не мог дать ясного и однозначного ответа относительно данного явления.

Только наибольшее впечатление на слушателях и зрителях производила сама исцеленная, которая, непрерывно плача, с сопливым пацаном на руках, благодарила незнакомому благодетелю столь убедительным образом, что даже у Лиса делалось тепло в паху. И, что самое главное, средства массовой информации совершенно перестали заниматься политикой. И то было, похоже, единственное чудо, которое случилось в Польше тем днем.

Так что первая фаза плана Мундека сработала на все сто. Вообще-то, поначалу Мундек хотел закодировать в каждого свидетеля точные инструкции, касающиеся послания средствам массовой информации, но отказался от этой идеи после верного замечания Молодого, что люди Сабины наверняка захотят узнать подробности случившегося поближе, а при их уровне профессионализма они способны выявить любое вмешательство. Потому Лис все время держался в тени, ну а целитель во время операции выступил под гримом.

Время показало, что Молодой был прав. Две камеры слежения, снимающие место чуда, ухватили всю сцену, и вскоре все телесети постоянно повторяли запись, на которой можно было видеть таинственного мужчину, склоненного над лежащей женщиной, сияние, исходящее из его ладоней, и волшебная вспышка, завершающая сцену длительностью в несколько секунд.

- Невозможно, чтобы они не обратили внимания на нашу операцию.

Именно на это Мундек и рассчитывал. Столь мощный эспер, открывшийся публике, наверняка привлечет внимание русских. Теперь должен был последовать их ход. В любой момент они должны были захватить приманку, а многочисленные оставленные следы, такие как снятый за наличные номер в недалеком мотеле, нервное поведение клиента, его визит к стойке администратора с просьбой сообщить время отхода поездов на Вроцлав и номер мобильного телефона, отпечатавшийся в гостиничном блокноте, должны были, раньше или позднее, привести охотников прямиком в центр сети, в которой их уже ожидал наихудший из хищников, которых только породила земля. Тираннозавр Лис.

Живые звуки мазурки Шопена вырвали Мундека из задумчивости. Он сунул руку в карман и вынул мобильный телефон. Усмехнулся и прижал аппарат к уху.

- Да?

- Две машины, темно-синие "дримкетчеры", всего семь человек. Шестеро мужчин и женщина, - в соответствии с договоренностью доложил Карский. – Как раз проезжают ворота.

- Понял. – Мундек захлопнул "моторолу" и небрежно бросил ее под лобовое стекло. – Поспеши, Молодой, нам необходимо добраться во Вроцлав перед семью вечера.

   

Карский после завершения разговора аппарат не отложил. Он переждал секунду, пока не будет сброшено соединение, и даже не поглядев на клавиатуру, нажал клавишу скоростного набора. Кто-то снял трубку после второго сигнала, но молчал. Инспектор глянул на часы. Скоро восемь вечера.

- Тридцать минут, - сказал он, внимательно следя за секундной стрелкой. – От... теперь.

Карский отключился, не ожидая ответа, и спрятал телефон в футляр на поясе. Быстрый взгляд через бинокль на помещение охранников ничего необычного не открыло. Один из солдат стоял, опершись о ствол дерева, и курил сигарету, второй сидел рядом и срезал ногти. Судя по движениям губ, они разговаривали. Охранники явно рассматривали пребывание на базе отдыха как каникулы. Агенты врага, пребывающие на вражеской территории, не должны вести себя столь непрофессионально. Так что Анджей предположил, что русские попросту заставили поменять охранников, и министерство банально направило обычных солдат на охрану центра. Люди, которые не имели ни малейшего понятия, во что их вмешали. Хитрый ход со стороны эсперов, но если Карский был прав, сегодня он мог обратиться против русских.

Он вложил бинокль в рюкзак и отступил с наблюдательного пункта, обращая внимание на то, чтобы случайно не попасть в радиус действия одного из трех детекторов движения. По счастью, русские не копались в попавшей им задаром системе охраны. По крайней мере, на этом отрезке. Благодаря Молодому, который от скуки успел познакомиться со всеми абверовцами, охранявшими территорию базы, и не раз просиживал с ними в помещении охранников, а так же с небольшой помощью телепата, Карский создал подробную карту всех электронных устройств безопасности. И, пока что, жаловаться не мог.

Однако... он был слишком старым волком, чтобы позволить обмануть себя кажущимся. Всегда на этапе планирования он предполагал самое худшее, и не верил ничему, что увидел или услышал. Расслабуха солдат на воротах точно так же могла быть и позой, а оставленные на месте датчики - хитроумной ловушкой на знающего территорию чужака. Он и сам изображал бы собственную слабость именно таким образом. Поэтому посвятил все пополуденные часы электронной проверке подходов к наблюдательному пункту и не высунул нос даже на сантиметр за пределы проверенной территории.

Так же Карский понимал, что они не смогут эффективно отрезать русским связь, хотя Лис утверждал противоположное. Они могли перерезать все кабели, включая и силовые, отключить мачты окружающих передатчиков мобильной связи и низкочастотной сети передачи данных. Наверняка удалось бы синхронизировать и осуществить такую операцию, но даже и это еще ничего бы не гарантировало. Один спутниковый телефон на базе или дурацкое средневолновое радио в автомобиле – и все усилмя пошли бы псу под хвост.

Поэтому план основывался на том, чтобы выманить из базы часть русской ударной группы, с последующим тихим отключением тех эсперов и техников, которые там останутся, что должно было удаться, благодаря дару ментального невыявления Карского и оснащения, организованного Мундеком.

Из тестов, проведенных предыдущим днем с Лисом, следовало, что телепат его класса способен выявить человеческий разум с расстояния в сто пятьдесят метров, если только между ним и целью нет никаких металлических или энергетических помех. Определяя стрелковые позиции, покрывающие самые важные объекты центра и дороги доступа, Карский, ради уверенности, увеличил это расстояние в два раза. Триста метров давали чувство безопасности снайперам, что и так помещалось в нижних границах зоны действия эффективного поражения.

Через тридцать минут люди Карского, разделенные на две группы, займут назначенные исходные позиции в укрытиях, приготовленных недалеко от наблюдательных и огневых постов, сам же он проведет эту ночь в импровизированной ловушке на единственной подъездной дороге, на тот случай, если бы российский экспедиционный корпус по каким-то причинам завернул и появился в округе до того, как Лис отдаст приказ о начале атаки. Заряды, которые он нес в рюкзаке, должны были все устроить. И они все устроят – в конце концов, он ведь учился у самых лучших. Поначалу тюрбанники все лажали, у них не было доступа к сильной взрывчатке и ни капли воображения. Но во время третьего тура произошла труднообъяснимая качественная перемена. Заряды, и вправду, все еще конструировали на кухонном столе, но враги начали мыслить – и оказались самыми настоящими мастерами в импровизации. В течение шестнадцати месяцев службы Анджей хорошо ознакомился с методами и тактикой террористов, но цена этого знания была вовсе не низкой. Многие парни из Польского войскового контингента утратило в подобных ловушках здоровье или даже жизнь.

В особенности, Карскому запомнилась одна из форм засад. Достаточно крупный заряд, размещенный на дороге или рядом с ней, должен был повредить первую машину конвоя. После того отдавалось несколько очередей из автоматического оружия, как правило, с большого расстояния, что должно было выглядеть как обстрел поврежденного автомобиля. Естественной реакцией командиров была команда: из машины. И вот тут-то начинался ад. Десятки небольших зарядов, снабженных гвоздями или подобной гадостью, взрывалось вдоль линии конвоя, сея опустошение среди лишенных защиты солдат. Такая тактика применялась не часто, но всякий раз она собирала кровавую жатву. Никто ведь не думал о том, чтобы оставлять раненных на произвол судьбы, и практически всегда, раньше или позднее, люди должны были выходить наружу, чтобы освободить коллег из взорванных машин.

Анджей решил применить здесь более изысканный вариант именно такой ловушки. Он не мог дуть в помощь Сове снайпера, у него самого их было только двое, что с трудом хватало на то, чтобы обставить базу отдыха. Поэтому он выбрал отрезок дороги, проходящий через довольно мелкую ложбинку, и в левой колее разместил первый заряд. Небольшой, но достаточный для того, чтобы разобрать шину. При удаче пассажиры воспримут это за обычный прокол. В поле случаются и не такие вещи. Они выйдут, чтобы осмотреть повреждение, и вот тут из закопанных в песке гильз в них полетит килограммов пять по-настоящему острого лома. Грохота при этом немного, дыма практически никакого. У Совы будет около минуты на то, чтобы подготовиться к делу. Именно столько пройдет с того момента, когда автомобиль свернет с государственного шоссе – что подпоручик увидит, благодаря маркировке камер мониторинга центра – до разрыва шины. В его распоряжении останется возможность управления огнем, в зависимости от развития ситуации. Анджей разделил заряды на три независимые секции.

Карский поглядел на часы. Ожидание... Именно его он терпеть не мог во время операций. А обещала быть по-настоящему долгая ночь. Приказ о нападении будет отдан только тогда, когда российские эсперы попадут в ловушку, расставленную телепатом. А это могло случиться, самое раннее, через восемь, а то и десять часов.

   

Молодой напевал в ванной, ужасно при этом фальшивя, телепат же уселся на подоконник, чтобы выкурить очередную сигарету. Остановились они в небольшом, зато эксклюзивном отеле в самом центре Вроцлава. Окна номера выходили на монументальную глыбу средневекового собора, рядом с которым стояли два смешных маленьких домика[46]. За ними, на фоне синего неба можно было видеть башни знаменитой ратуши.

Время приближалось к девяти, а мобилка все молчала. Мундек держал ее в ладони, словно бы та была амулетом, словно бы таким образом он желал заставить аппарат завибрировать и издать вдобавок полифонический звук. Он ожидал, что русские доберутся до Катовиц в самой средине ночи, поездка из Мазовии в такую пору не должна была занять у них больше, чем семь-восемь часов. Следы, сознательно оставленные им в гостинице, были по-настоящему четкими. Настолько четкими, чтобы всякий, кто хоть немного разбирается в профессии разведчика, мог их прочесть. Позаботился он и о том, чтобы случайные уборщики их не удалили. Деликатные намеки, переданные представителям местной полиции, заставили их обеспечить целостность номера до момента прибытия специальной группы из Варшавы. Группы, которую никто не вызывал. То есть, обыска в номере никто не проводил, единственное, что опечатали двери. Таким образом, русские получили все чуть ли не на тарелочке. Но прошло уже несколько часов с момента, в котором телефон мог, и даже обязан был зазвонить, а тут ничего. Тишина.

- Так что, заказываем завтрак в номер или спускаемся вниз? – бойко спросил Молодой, выходя из запаренной ванной.

- В номер, - ответил Мундек, не задумавшись хотя бы на секунду. – Не собираюсь я таскать туда и назад, - указал он головой на сидящую в кресле щуплую брюнетку.

Девушка не отреагировала на эти слова, так как безразличным взглядом уставилась на узорчатые обои в углу. Если бы не факт, что ее выдающаяся грудь незначительно двигалась при каждом дыхании, можно было бы рискнуть утверждением, что это восковая фигура из музея мадам Тюссо. Мундеку она даже напоминала одну из известных актрис, вроде как американских, вот только он ни за что на свете не мог вспомнить имени. Ее высмотрели вчера ночью в клубе на Рынке. Стройная черноволосая красотка с покрасневшими глазами и слегка размазавшимся макияжем небольшими глоточками пила странно пахнущее темное пиво и постоянно пялилась на лежащий перед ней на столе розовый телефон. К сожалению, проклятый мобильник так ни разу и не зазвонил. Около двух часов ночи Мундек освободил девицу от боли резко произошедшего расставания, говоря по правде – освободил ее от всяческих печалей. На сей раз не из жалости, но по расчету.

- Если не ответим сразу, будет более достоверно.

Пётрек пожал плечами и подхватил полотенце, которое уже начало падать с его бедер.

- Не люблю я ждать, - буркнул Мундек.

- А кто любит?

Белое полотенце фротте снова плотно охватило массивные бедра целителя, который повернулся к зеркалу при двери, чтобы проверить, не остались ли на челюсти какие-нибудь волоски, тем самым противореча рекламе о семи изумительно мягких, словно атлас, лезвиях.

- А может, все же пойдем, - предложил Молодой, когда тщательный осмотр подошел к концу.

И его предложения были небезосновательными: room service не предлагал столь богатого меню, как ресторан при отеле.

- Я же сказал, закажи в но...

Телефон нежно завибрировал в руке телепата. Настолько неожиданно, что вылетел из руки Мундека и, отскочив от мраморного подоконника, упал на толстый ковер.

- Блин! – ругнулся телепат, но даже не наклонился.

Девушка поднялась с кресла и механически подошла к месту, где лежал мобильник; при этом выглядела она словно андроид из паршивых фантастических фильмов. Она подняла аппарат, открыла защелку, прижала телефон к уху, отведя длинные, блестящие и черные, словно смола, волосы.

- Да, слушаю? – произнесла она сонным голосом.

- Это я разговариваю с пани Витецкой?

Женский голос в трубке показался Мундеку знакомым. Очень знакомым. Вот только восприятие голоса посредством чужих ушей могло быть и обманчивым.

- Да, слушаю, - повторила девушка, уже более осознанно.

- У меня к вам большая просьба, - голос собеседницы зазвучал чуть ли не умоляюще, - прошу вас не класть трубку, это действительно важное дело...

- Но в чем дело?

- Моя фирма готова заплатить двести тысяч злотых, если вы нам поможете.

- Что это за глупые шутки?...

Девушка фыркнула, а Мундек глубоко затянулся. Забава начинала ему даже нравиться.

- Это не шутка, уверяю вас! Никто вас не накалывает, честное слово. Я представляю одно из крупнейших издательств в стране.

Сабина – ну да, этот голос принадлежал ей, в этом не было ни малейших сомнений – очень старалась, чтобы ее собеседница не отключилась слишком быстро. Мундек чувствовал в ее голосе то же самое раздражение, которое сопровождало его во время бесед с Карским.

Жизнь есть жизнь. Даже самый лучший телепат не можт повлиять на своего собеседника по телефону.

- Но в чем дело?

- У нас имеются причины считать, что пани находится в контакте с человеком, который попал на первые страницы всех сегодняшних изданий. Взамен за эксклюзивное интервью с ним мы готовы заплатить двести тысяч.

- Это какое-то недоразумение.

Лис поднял ставку, стряхивая пепел на пол.

- Триста тысяч и гарантии анонимности.

Торговля была предпринята.

- Я кладу трубку, - телепат сыграл va banque.

- Ну пожалуйста, - Сабина начала тарахтеть очень быстро, словно опасаясь, что ее будущая жертва не пожелает выслушать речь до конца, - прошу поверить, это не розыгрыш. Ваш номер я нашла в комнате, который пан Камиль снимал вчера в Катовицах.

После этих слов воцарилось молчание. Мундек подмигнул Молодому, ожидая продолжения.

- Алло? – Сабина отреагировала на тишину крайне нервно. – Вы еще на месте?

Показатель беспокойства в ее голосе рос прямо пропорционально длине перерывов в беседе.

- Да.

Лис практически чувствовал бессилие своей противницы, он чуть ли не сочувствовал ей, зная, какю боль может вызвать такая неуверенность кому-то, кто одним движением пальца склоняет других к послушанию.

- Можете мне поверить, я представляю людей, которые обеспечат Камилю самые выгодные контракты, или, если он того пожелает, охрану и даже полнейший покой и исчезновение с глаз общественного мнения.

Вот как, подумал Мундек, последнее то вы наверняка способны предложить...

- Это всего лишь вопрос времени, когда на него выйдет конкуренция.

После морковки Сабина попыталась применить палку.

- За триста тысяч новую жизнь мы не начнем...

Мундек навел русскую на нужную тему. На сей раз молчание воцарилось на другой стороны линии. Телепат подумал, что управление другими людьми, в особенности, теми, кто считает, будто бы обладают полнейшим контролем над окружением, намного легче, чем копаться в носу.

- Эти триста тысяч мы предлагаем за предоставление контакта с Камилем. Гонорары за эксклюзивные интервью, съемки и участие в нашем телевизионном шоу дадут ему столько же, если не удвоенную сумму. Имея такие деньги, вы сможете устроить свою дальнейшую жизнь. С таким талантом...

- А что пани знает о его таланте и о цене, которую он должен за него платить?

Сабина не отреагировала – уж слишком хорошо она знала, какова цена того или иного дара.

- Если папарацци доберутся до вас первыми, все узнают, кто такой ваш новый парень, причем – задаром. – Морковка закончилась, палка казалась логичным ходом. – А они доберутся дш вас раньше или позднее, в этом можете не сомневаться.

- Такое решение сама я не могу принять...

- Понимаю. Но время – деньги. Завтра эта информация будет уже стоить десятую часть той квоты, которую я предлагаю сейчас. – Мундек хорошенько затянулся и выпустил дым через нос. Сабина неплоха в торговле, она мгла бы сделать карьеру в непосредственном маркетинге, подумал он с признанием, но и не без злобной усмешки... – Хорошенько подумайте, пока не станет поздно – искушала единорог.

- Допустим, я соглашусь...

- И замечательно. – Беспокойство в голосе усской телепатки мгновенно испарилось. – Давайте встретимся, чтобы оговорить подробности.

- Но где? Я живу во Вроцлаве.

Лис глянул на несчастные останки сигареты и потянул в последний раз. Глубоко.

- Об этом мне известно, - тут же ответила Сбина, - и я могу быть в вашем распоряжении даже через четверть часа.

Услышав последние слова, Мундек поперхнулся, заполнявший легкие дым, вместо того, чтобы выйти наружу, проник еще глубже.

- Боже... – только это он и мог артикулировать губами черненькой девицы, прежде чем начать ужасно кашлять.

- Что-то случилось? – забеспокоилась русская телепатка.

Лис, тем временем, весь посиневший, пытался восстановить дыхание, но дым все так же не желал покидать самых глубинных закоулков его легких. Спазматический кашель повторился.

- Алло?

- Да? – Мундек не мог сконцентрироваться, не мог думать, он мог только кашлять.

- Все в порядке? – спросила обеспокоенная собеседница.

- Да.

- Я слышала...

- Да?

- ...чей-то ужасный кашель.

- Это... всего лишь Камиль. – Телепат постепенно приходил в себя, хрипя у окна словно зарезаемое животное, но, по крайней мере, он мог вновь контролировать беседу. – Это у него отходит вчерашнее...

- Понимаю. Пожелайте ему здоровья. – Сабина быстро пришла в себя, она знала, что как раз такая реакция целителя могла быть неподдельной. - Но, возвращаясь к теме...

- Мы не сможем собраться за четверть часа. – Мундек оттер слюну со рта и, фыркая, затоптал разгорающийся все сильнее на толстом ковре бычок. – Пани сама же слышит.

- Все спокойно, я же не давлю. – Неожиданно голос Сабины сделался слаще шоколада Линдта[47]. Она уже была в райском садике, уже здоровалась с гусями-лебедями. – Можно и через полчасика. Но время – это деньги, прошу об этом не забывать. Сегодня интервью, сегодня же публикация; нам крайне важно иметь эту историю в качестве эксклюзива. А конкуренты столько не заплатят, - напомнила она.

- Правда?

Лис решил проколоть воздушный шарик уверенности Сабины.

- Правда, - со всей откровенностью ответила та. – Я могла начать торговлю со ста тысяч, и после того, как предложение было бы утроено, вы уже были бы на седьмом небе, но мне хотелось играть честно. И предложила исходную сумму, которую никто в стране не перебьет. Но выше торговаться уже не стану, честное слово. Имеются границы, превышать которые просто невыгодно. Еще могу прибавить тридцать тысяч. Наличными и без каких-либо расписок. Исключительно для пани в качестве маленького доказательства благодарности, если вы согласитесь со мной встретиться.

- Даже если мы не договоримся?

Лис притворился изумленным, хотя и сам поступил бы точно так же, если бы очутился на месте Сабины. Самым главным было установить контакт.

- Даже в таком случае.

Телепат усмехнулся. Понятное дело, ведь результат известен заранее.

- Интересное предложение, - сообщил он устами брюнетки.

- Знаю. Но оно действует только лишь сейчас.

- Хорошо. – Мундек посчитал, что пришло время завязывать этот обмен словами. – В таком случае, вот мое предложение: мы встретимся через час, в мотеле "Нон Стоп" на выездной автостраде.

- Пани Моника, - русская сменила тон на более холодный, - позвольте мне предложить место и время встречи.

- Это почему же?

Щепотка наивности никак не повредит, подумал Мундек.

- Потому что плачу я.

Ответ был настолько же кратким, как и конкретным.

Лис не отвечал. Ситуация начинала выходить из-под контроля. Он решил быстро резюмировать факты. Русские наверняка уже установили адрес девицы. Вполне возможно, что даже были у нее дома. Погоди, как там Сабина выразилась только что? Ага, она сказала: "вашего нового парня". То есть, они уже могли сцапать бывшего жениха, некоего Януша. Но здесь след у них обрывался. Мужик был чертовски ревнивым и подозревал Монику в сотне романов. Расстались они несколько дней назад. Он начал заливать за воротник, уверенный в своих подозрениях, она же попала в объятия новой любви, о которой до сих пор не знали ни члены ее семейства, ни бывший жених. Жизнь иногда пишет сценарии и почище. Так что Лис решил действовать по наитию.

- Либо в "Нон Стопе", либо вообще нигде. Мы приедем вместе с Камилем.

- Дитятко дорогое, ты хоть когда-нибудь задумываешься над тем, что говоришь? – Сабина позволила себе щепотку сарказма. – Лицо твоего нового приятеля сегодня на первых страницах всех газет. – Лис усмехнулся, ну да, запоздание наверняка было последствием визита эсперов в Олешнице, дома у Моники, - его подвиг отодвинул в небытие даже правительственный кризис. Прежде, чем ты доберешься до места встречи, его могут узнать тысячи людей...

То, как она закончила свою речь, давал понять, что до нее дошло что-то такое, что Лис понял в этот же миг. Она наверняка подумала, что любовники сейчас могут находиться в мотеле. Мундек жалел, что по телефону невозможно выловить телепатического послания. Нужно было действовать.

- Да, пани абсолютно права, - тут же подхватил он. Ему не хотелось, чтобы эсперы налетели на неподготовленных парней Карского, а все указывало на то, что Сабина как раз высылает своих людей на место, где на них была расставлена ловушка. – Вечно с утра всякие глупости лезут, особенно, после бессонной ночи. Но если бы я заказала такси...

- Такси?! – фыркнула Сабина. – Да таксисты – это самые страшные в мире сплетники. И самые верные читатели желтой прессы. Они продадут тебя, не моргнув глазом. "Факт" дает за информацию про Камиля пятьдесят тысяч.

- Да, пани права... – разочарование, разочарование в голосе, как можно больше разочарования.

- Я подошлю за вами служебную машину, и мы поговорим в нашем офисе. – Русская ковала железо, пока горячо. – Сообщите мне адрес.

- Но я сейчас не у себя.

- Ничего страшного. Прошу мне верить, так будет безопаснее всего...

Эту партию Сабина разыграла мастерски. Даже слишком хорошо, как на вкус телепата.

Пора делать антракт, подумал Мундек. Эту торговлю явно необходимо притормозить. И дать знак антитеррористам.

- Дайте мне минут пятнадцать на раздумье.

-Понимаю, - легкая нотка неуверенности вернулась в речь русской, но всего на миг. – Обсудите это вместе, а я позвоню через четверть часа.

Девушка сложила телефон, но с места не двинулась. Мундек громко откашлялся, хотел уже сплюнуть на ковер, но в последний момент одумался. Обычно он не привык вести себя словно свинья, а уже "подарил" уборщице окурок, растоптанный на персидском ковре. Он направился к туалету, пройдя мимо дезориентированного Молодого.

- У нас проблема, - сообщил телепат после того, как как можно тщательнее прополоскал рот, чтобы избавиться от ужасного вкуса.

- Про это я и сам слышал. Только в чем, собственно, эта проблема заключается?

Снайпер ожидает в условленном месте. Русские не думают ни о чем другом, как только о встрече со мной. Я же забабахал такого копперфильда, что вся страна гудит. Они должны согласиться на наши условия. В этой раздаче это у нас все тузы.

Мундек с усмешкой поглядел на окутанного в полотенце и наполненного энтузиазмом целителя.

- Мальчик, ты имеешь дело с профессионалами. Они желают тебя цапнуть, тут и к бабке не ходи, но на своих условиях. И они не согласятся на встречу в указанном мною месте.

- Настаивай.

- Время действует не в нашу пользу. – Мундек взял с ночного столика свой мобильный телефон, отыскал заранее приготовленное сообщение и нажал на кнопку "отослать". Парни Карского должны были немедленно эвакуироваться из мотеля; если Сабина вышлет туда телепата, чтобы проверить, говорила ли Моника правду – их планы будут выданы. – А они шустрее, чем я предполагал. Вместо того, чтобы звонить непосредственно после обнаружения номера, они проверили данные владелицы, да еще и устроили выезд к ней домой.

- Что, пытали ее стариков? – Молодой сделал огромные глаза, но телепат лишь покачал головой. Действительно, им не надо было разыгрывать из себя Т-1000[48], достаточно было безболезненно покопаться у родителей Моники в мозгах. – Выходит, им уже известно, что мы свистим.

- Не обязательно. – Лис потянулся за сигаретами. – По случаю мы приобрели хорошее алиби. Моника несколько дней назад бросила своего хахаля, он считает, что ради другого, но не знает, кто он такой. Семейство тоже мало чего знает по этой теме. Так что поздравляю тебя с любовным завоеванием.

Лицо Молодого осветилось улыбкой. Он оценил брюнетку взглядом, пожевал нижнюю губу.

- А знаешь, дядя, мне это даже... – начал было он, но Мундек быстро его притушил.

- За этим окном сидит целая банда русских убийц, - показал он в сторону Рынка. – так что начни думать головой, а не головкой. Нам нужно разработать аварийный план. И на это у нас... – он поглядел на часы, - восемь минут.

- Куча времени, - целитель тяжело плюхнулся на кровать.

- Думай.

Какое-то время они молчали, анализируя всяческие возможные решения. Но ни одно из них не давало им столь явного преимущества, как ловушка в мотеле. Теперь же то место было спалено. Снай­пер уже ехал в центр, в окрестности Рынка должен был добраться через полчаса, возможно, сорок минут, но применение его в столь забитом людьми месте в расчет не входило. Еще в Мазовии, во время сове­щания с Карским, они решили, что вся операция должна проводиться в полнейшей тайне. Поэтому вы­брали Вроцлав, откуда были родом оба приписанные телепату антитеррориста – место, в котором они могли снять русских, не обращая чьего-либо внимания. Громадная, но практически всегда пустая стоянка для большегрузных машин перед въездом на платный отрезок автострады предлагал по-настоящему идеальное место для ловушки. По мнению Мундека, эсперы должны были без проблем согласиться на встречу в подобном месте, им тоже было важно, чтобы шума было как можно меньше. И как раз на этом весь план и был основан.

Но Сабина оказалась более осторожной, чем приказывал устав. И ей хотелось контролировать всю операцию с самого начала и до конца. У нее имелись и приличные технические возможности, не­смотря на ночное время, она установила данные владелицы телефонного номера. Хорошо еще, что Мо­лодой отметился в дешевом мотеле, где в случае оплаты наличными и заранее, никто его удостоверение личности не спрашивал. Так что у русских до сих пор имелись только фальшивая фамилия да смутное описание.

- Как мне кажется, - сказал целитель наконец, - мы твердо должны держаться наших условий, либо нам надо сразу же отступить.

- Не можем. Русские в Варшаве времени зря не теряют. Через пару минут сядут на шею Карскому, а когда откроют, каким даром он располагает...

- Это факт.

- Все нужно устроить здесь и сейчас. – Мундек закурил и закашлялся. Он ожидал, что дым станет раздражать гортань, но ему самому следовало успокоиться.

- Без поддержки?

- Без поддержки.

- А справишься с семью? С семью сверхчеловеками?

Мундек не отвечал. До сих пор он не задумывался над тем, насколько сильными могут быть остальные российские телепаты. Все свои знания он черпал из того, что видел когда-то у Сабины; еще вчера он считал, что располагает достаточной мощью, чтобы справиться с ней. Но сегодня, после всего того, уже не был уверен в собственном преимуществе. Ну а сомнение, как говорят, бывает наибольшим убийцей успеха.

Лис не говорил об этом Молодому, но в течение последних дней много тренировался. Везде, при каждом случае. Он пытался познать пределы своего дар. И уже начал замечать очертания. Хотя все так же ему удавалось, когда концентрировался по-настоящему сильно, совершить такое, что раньше ему казалось невозможным. При самой мысли о некоторых аспектов телепатии у него поднимались волосы. Вопрос заключался лишь в том, а не умеют русские того же, если не больше...

- Ты слышал, о чем я спрашивал?

Молодой с беспокойством глядел на задумавшегося Лиса.

- Да.

- Да – слышал, или да – справишься?

- Да, слышал.

- Ты знаешь, дядя, а я вот думаю, что нам нужно мотать отсюда, прежде чем...

- Нет. – Мундек потер ладонью по заросшему подбородку. – Мы доводим это дело до конца. У нас нет выхода. Если они захватят Карского, то вытянут из него все. Телепатия наиболее эффективна, но химические средства мало ей уступают. Это только в кино суперагентам удается сохранить тайну для себя. А когда Анджей засыплет всех, мы будем следующими в очереди.

- Говорил я, что надо валить на Карибы, - вздохнул Молодой.

- Говорил.

В первый раз с момента преображения Мундек не исключал, что целитель прав. Что, по крайней мере, ни в чем не помогало.

- Пока что еще не поздно...

Телепат вместо ответа выпустил изо рта громадный клуб дыма. Только лишь через несколько секунд, когда серая взвесь разошлась и исчезла в воздухе, он сказал:

- Нет, Пётрусь, точку невозврата мы уже прошли.

- Ошибаешься, дядя, пока русаки тебя не нацелят, ты еще можешь все изменить.

- И что? – Телепат слабо усмехнулся. – Выдадим Карского, его семью, доктора Каревича и весь этот бордель, - указал он за окно, - сделав все это добычей людей, которые оставили нас подыхать в канаве?

- Иногда следует уметь остановиться.

- Иногда следует уметь настоять на своем.

- Да, знаю. – Молодой поднялся. – Может потому большинство праздников, это память о наших романтических поражениях. Повзрослей, мужик, тебе захотелось мести, а ты всего лишь мурашка, которая пинает в задницу сидящего слона. Что нам о них известно?

- Ты прав, - согласился Лис. – Нам ничего не известно о хозяевах Сабины. Но очень скоро это изменится. Не думаю, чтобы русские располагали сотнями телепатов. Если рассуждать логически, они создали группу, похожую на нашу. В ней они собрали всех своих эсперов или только самых лучших, единственная разница заключается в том, что мы укрепляли внутреннюю власть, зато они аннексируют другие страны.

- Позволь мне повторить свой вопрос. – Целитель еще раз поправил полотенце. – Ты сравишься со столькими противниками?

Мундек глянул на Молодого со злостью. Но ответить не успел, моилка в руке брюнетки зазвучала знакомой мелодией. Окурок полетел в окно, Лис посчитал, что н этот раз посчитал, что разговору ничто не должно мешать.

- Пани Витецкая?

- Да.

- Ну как, вы подумали? – Сабина уже даже не старалась изображать вежливость.

- У меня еще имеется парочка сомнений.

- Мы с удовольствием разрешим их во время встречи.

- А где мы встретимся?

- Еще раз предлагаю приехать в наш офис, у нас прекрасные апартаменты на пятьдесят четвертом этаже Sky Tower с видом на Старый Город.

- Я все же предпочла бы публичное место.

- Почему?

- Скажем так, среди людей я чувствовала бы себя свободней.

- Пани нас опасается?

- А вы бы не боялись? Ведь талант Камиля...

- Его дар, это не талант, а огромный дар, может привести к тому, что до конца дней своих вы будете жить в роскоши, пани Моника; но вас следует держаться с теми, кто защитит вас сейчас, когда у вас еще ничего нет. А мы можем обеспечить вам серьезный старт.

- Все это произошло так неожиданно...

Лис позаботился о том, чтобы в голосе Моники прозвучала растерянность.

- Все в порядке, чтобы мы встретились где-нибудь в центре, раз уж вы того желаете. На нейтральной территории, и совсем даже не обязательно, чтобы через четверть часа.

Сабина уже знала, что добыча от нее не ускользнет, и могла идти на уступки.

- Тогда через полчасика на Рынке, - предложил Лис.

- Хорошо.

- На открытой террасе "Литератки"[49]?

Краткий зондаж мыслей доказал, что брюнетка, возможно, и не знала хорошо топографию города, но по увеселительным заведениям Рынка смело могла бы водить экскурсии.

- Нет проблем.

- А как я вас узнаю?

Вообще-то Мундек узнал бы Сабину и с закрытыми глазами, но нужно было сделать вид.

- Я буду в черном костюме...

- Черный цвет мне нравится, но предпочла бы какой-нибудь знак получше.

- Тогда предложите вы, - русская уже совершенно расслабилась.

Лис вздохнул, возможно, бронзовый бюст Ленина был бы в данной ситуации самым подходящим? Лучше всего – натуральных размеров. Он вновь вошел в мысли девушки.

- А что вы скажете про свежий номер "SFFiH"?

- А что это такое? – в голосе Сабины появилась нотка сомнения.

"Science Fiction, Fantasy i Horror"[50]. Журнал такой. Можете приобрести его в киосках, или нет, лучше всего, в книжном магазине, что в холле воеводской библиотеки, буквально в сотне метров[51] от "Литератки". Там его можно купить сразу же после выхода из печати.

- Хорошо. Я буду на Рынке через полчаса.

Тихий щелчок оповестил о завершении соединения.

Молодой, все еще стоя в полотенце возле зеркала, скорчил вопросительную мину. Мундек отослал девушку на кресло и оперся обеими руками о подоконник. Постепенно в его мыслях формировался новый план. Да, он поддался требованиям Сабины, но еще может обернуть поражение в свою пользу.

- Позвони ребятам, - бросил он Молодому, направляясь к двери. – Пускай едут на резервное место, к той гостиничке в парке возле полигона. Сучка желает извлечь из головы нашей дамочки информацию, вот ее и получит.

- Ну вот, наконец-то что-то разумное, - обрадовался Молодой и потянулся за мобилкой.

Лис ничего не сказал, только махнул рукой, прежде чем исчезнуть за дверью. А что еще ему было говорить, он же прекрасно знал, что Сабина, получив непосредственный доступ к разуму брюнетки, сразу сориентируется, что имеет дело с ведомой на телепатической веревочке марионеткой.

   

Не прошло и пяти минут от завершения разговора с Сабиной, а телепат уже стоял на камнях Рынка. Он желал тщательно ознакомиться с территорией до того, как случится конфронтация. Еще недавно у него был план, хороший план, вот только на совершенно другой случай. С русскими он собирался встречаться в сторонке, где идентификация целей была бы гораздо проще, а поддержка снайпера обеспечала бы преимущество с самого начала. Он хотел затащить их в мастерски сотканную паутину. Но здесь... В этой толкучке? Девять утра, в разгар сезона, тем более в таком, как Вроцлав, городе – это, практически, час пик.

Лис глянул на окружавшие его группки туристов. А может все будет не так уже и паршиво. Много людей – это много языков. Достаточно много, чтобы не чувствовать себя уверенно. Наплыв такой массы непонятных мыслей будет словно дымовая завеса, в которой, в случае проблем, Мундек может скрыться. Тем более, что противник не должен быть приготовлен к такой неожиданности, как присутствие другого эспера. А даже если и выхватит какой-то сигнал, в плотной толпе невозможно осуществить точную идентификацию источника.

Телепат раскрыл взятый из номера план города и присоединился к первой приличных размеров экскурсии, которая продвигалась в ту же, что и он сам, сторону. Сучка была готова встретиться через четверть часа, а это означало, что русские в любой момент могли появиться в округе, если только они уже не присутствовали здесь. Лис нервно, даже слишком нервно, оглянулся. Он никак не соответствовал живописной группе испанской молодежи. Несмотря на то, что перед операцией постриг и перекрасил волосы, так легко свой возраст он скрыть не мог.

Он выругался про себя и быстренько осмотрелся. Каталонцы как раз проходили мимо большой группы немецких пенсионеров, охлаждавшихся в испарениях водных брызг возле стеклянного фонтана. Их гид, женщина с небольшим ростом, зато импозантного веса, показывала тросточкой в сторону Сольной площади, одновременно засыпая слушателей потоком рычащих слов, произносимых со скоростью пулемета. Из всей этой тарабарщины Мундек не понимал ни слова, но знал, что активность заизвесткованных мозгов, пытающихся зарегистрировать хоть малую часть этой речи, может быть для него неплохим укрытием.

Он был уверен, что эсперы Сабины проверят территорию незадолго до встречи. Они станут искать возможные ловушки или угрозы. Русские придут за бабенкой, которая должна привести их к целителю, так что они сконцентрируются на считывании обобщенных эмоций толпы. Они станут поглощать мысли всех окружающих людей, отыскивая ключевые девизы. Это их отвлечет. Тем более, многоязычный гомон. Дело в том, что ошибается тот, кто считает, будто бы телепатия позволяет общаться людям, говорящим на различных языках. Ничто не бывает таким простым, как кажется – о чем Мундек убедился уже давно, еще в предыдущем, более убогом воплощении. Мало кто мыслит образно, только немногочисленные единицы способны ментально выражаться полнокровными видениями. Что интересно, гораздо чаще это делают дети, чем взрослые. Наверное, потому что им не хватает соответствующих слов, чтобы описать видимый мир. Во всяком случае, телепат, пока не влет с сапогами под черепушку другой личности, может воспринимать лишь поток слов, который сопровождается хаотическими картинками, иногда мигающими, словно запущенный покадрово фильм, а иногда совершенно статичными. Но самой распространенной формой передачи являются эмоциональные состояния, они представляют собой верхний слой всякого телепатического контакта. И это их станут разыскивать эсперы Сабины, вылавливая из толпы всяческие ауры враждебности и ненависти.

Место у фонтана казалось Лису идеальным для наблюдения не только за местами, упомянутыми в разговоре, но и нескольких улиц выходящих на эту сторону Рынка. К сожалению, окружающие телепата земляки Гёте не выглядели достаточно крутыми, способными выдержать на ногах еще полчаса подобной лекции, уже под Грюнвальдом их пращуры доказали, что стоянка на открытом солнце вредит германской коже, о чем их потомки наверняка помнили, в особенности здесь, на "Утраченных землях"[52]. Мундек пригляделся к пенсионерам более тщательно. Вокруг стояли люди по-настоящему пожилые, в морщинах, и хотя было еще утро – уже сильно уставшие. Ничего удивительного. Половина из этих дедов в молодости с успехом могла участвовать в обороне Фестунг Бреслау. Он мог бы поспорить на любые деньги, что именно так оно и было – из самых глубинных закоулков из мыслей все так же исходил сладковатый запах давным-давно минувшей войны.

Если он хотел задержать их при себе, нужно было срочно выдумать способ облегчить их туристическую недолю. Лис внимательно огляделся. Под фронтонами камениц стояло несколько лавок, только их уже оккупировала большая группа молодежи. Телепат подумал над тем, а не прогнать ли недорослей, но применение телепатии для столь прозаичной цели, особенно сейчас, показалось ему излишне рискованным. Впрочем, даже если бы все лавочки были пустыми, для всей банды немчиков места не хватило бы. Чуть подальше, не далее пары-тройки десятков метров от фонтана, у подножия стоящей на пьедестале бронзовой фигуры, находилась летняя площадка какого-то ресторана. Мундек рискнул: он встал рядом с до сих пор шкварящей экскурсоводшей, что доставала своей головой ему всего лишь до нагрудного кармана, и послал ей, а потом и всем собравшимся вокруг как можно более четкое и несильное послание. Женщина еще какое-то время тарахтела, потом оттерла губы и уже не так быстро бросила несколько слов, из которых Лис понял только "bitte". Стадо послушно тронулось за ней, словно овечья отара, а уже через секунду мини-гидесса начала усаживать своих подопечных вокруг статуи чуждого им барда[53]. Так что пускай старички, в рамках компенсации за грехи молодости выпьют местного, тьфу, пива, не без удовлетворения подумал Мундек.

Он уселся в самом центре группы, даже маскироваться не пришлось, туристы настолько были увлечены возвратом в места своей молодости, что не обращали на него внимания. Лис обменялся улыбками с парой соседей, потом вытащил телефон и позвонил в гостиницу. Молодой ответил после первого же сигнала.

- Валяй, дядя, - невнятно сказал Пётрек, похоже, у него был полный рот.

- Помнишь пивнуху, в подвале которой ты вчера сожрал стейк величиной со средневековый кирпич? – спросил Мундек.

- Помню.

- А одеться уже успел?

Тут Лис сменил тему, припомнив, что оставил в номере отключенную брюнетку и почти голого целителя.

- Ясен перец.

- Точно?

- Чес'слово.

- Прекрасно. Короче, бери руки в ноги и ожидай в том подвале моего сигнала.

- Вот прямо сейчас? – удивился Молодой. – Я как раз ем...

- Немедленно!

- Ладно. А что с Андзей?

Вообще-то, девицу звали совершенно иначе, но, зная Молодого, речь могла идти только о ней.

- Ебать ее, - буркнул Лис, раздраженный не по делу тянущимся разговором.

- Можно?

- Пётрек!

- Спокуха, дядя, это была только шутка... – В трубке раздался неясный хохоток. – Лечу.

Мундек отложил аппарат на стол и протянул руку к кружке с холодным "пястом". Сам он предпочел бы "варку стронг" или пряного "капра", но понимал, что не нужно сейчас выделяться. Призыв официанта в самый центр группы немцев обратил бы на него внимание и породил бы ненужные вопросы, ну а заказ посредством телепатии мог бы иметь еще худшие последствия. Раз он пару минут назад принял решение избегать какой-либо парапсихологической активности, пока не идентифицирует всех противников, данного себе слова он не нарушит.

И теперь оставалось только одно: ждать...

   

Минут пятнадцать позднее он почувствовал деликатное касание чего-то разума, а потом еще одного, чуточку посильнее. Пара телепатов близилась к памятнику со стороны ратуши. Мундек сконцентрировался, заглушая сои мысли. Русские всего лишь скользнули по мыслям ругающих вкус здешнего пива немецких слабоумных стариканов и пошли дальше, по направлению к фонтану. Лис тщательно прослеживал каждое их перемещение. Оба были молодые, меньше тридцати лет, а упругий шаг, широкие плечи и бычьи шеи давали понять, что они умели убивать не только интеллектом.

Особенно они и не скрывались, передавали по всему диапазону, что твое армянское радио. И это было их ошибкой. Мундек, говоря по правде, мало чего понимал из обмена мыслями между молодыми людьми, зато, следя за ними, выявил третьего эспера. Тип сидел в автомобиле, припаркованном в улочке, ведущей к Рынку, буквально в сотне метров от главного входа в гостиницу. Того самого входа, из которого Молодой должен был отправиться на назначенную ему позицию.

Мундек выругался про себя; если Молодой слажал и не послушался его указаний, начал крутиться вокруг брюнеточки или спокойно заканчивал завтрак, вместо того, чтобы спокойно сидеть в подземельях пивной, он в любой момент мог войти в поле приема русского эспера. Лис взял в руки мобилку. Разговор по телефону мог быть рискованным, но банальная эсэмэска могла предупредить целителя, если тот еще не покинул гостиничный номер. Мундек уже раскрыл "моторолу", но, не успел он переключиться в меню на почту, как почувствовал знакомые вибрации.

Как и обещала, она была в черном. Точно так же, как и остальные члены ее группы. Только сейчас Мундек обратил на это внимание. Она вышла их двери здания, в котором размещалась воеводская библиотека, держа в руке свернутый в рулон журнал. Сабина не поглядела ни в направлении "тойоты", припаркованной в поле ее видения, ни в сторону лавок, на которых присела пара русских. Ей было не нужно. Ее сигнал был намного сильнее тех, которые Лис принял только что – гораздо сильнее. Но направлен он был всего на троих Тех русских, которых Мундек успел идентифицировать. Неужели вторая машина свернула на Мазуры? – подумал Лис. Такой оборот облегчал задание ему, зато усложнял задание Карского.

Телепат оценивал развитие ситуации с открытым телефоном в руке. Сабина тем временем надела противосолнечные очки и свободным шагом направилась в направлении "Литератки". Два эспера на лавке продолжали о чем-то жарко говорить, а водитель как раз опустил стекло и закурил сигарету. Прекрасно.

Мундек нажал на клавишу выбора почты и быстро набрал три коротких слова: "Tora, tora, tora". Когда Карский, уже много лет увлекавшийся культурой Японии, предложил этот пароль, телепат смеялся, но теперь понял своеобразную иронию. Ведь история, якобы, любит повторяться. Во второй раз эти слова послужат для начала ошеломляющей атаки, но на сей раз, в отличие от того, что случилось семьдесят лет назад, три тигра могут принести атакующим решительную и окончательную победу[54]. Самая важная цель находилась в зоне видения, из ловушки сбежали только маловажные вражеские единицы. Но и они вскоре найдут свою смерть в собственном Коралловом море. Лис нажал клавишу enter.

   

Карский лежал на дне лодки и глядел в безоблачное, голубое небо. Его парни в течение уже нескольких часов находились на своих постах, а сигнал от Лиса до сих пор не приходил. Прошло уже девять часов, солнце капитально припекало, что было весьма тяжело, в особенности, здесь, на самой средине озера, где невозможно было найти ни клочка тени. Так, должно быть, чувствуют себя выброшенные на берег рыбы, подумал полицейский, расстегивая пенку еще на пару сантиметров, лишь бы тело могло на мгновение отдохнуть.

Он поднял голову и осмотрел берег возле базы отдыха. Еще один солдат вышел в обход по трассе, которую еще раньше описал телепат. Только что он проверял помосты, а сейчас отправился к бунгало. На лодку он не обратил ни малейшего внимания, точно так же, как и его предшественник. Она находилась далеко от берега, у обширной мели, где туристы, желающие побыть в спокойствии, частенько устраивали временную якорную стоянку.

Карский поглядел в сторону будки охранников. Приземистое здание заслоняли густые кусты, зарастающие обрыв возле ограды, из лодки был виден только угол и металлические ворота. Шлагбаум не поднимался с самого утра. И хорошо – если бы кто-то пожелал покинуть это место, им пришлось бы действовать, а это означало бы ненужное замешательство.

Мобильный телефон, лежащий рядом с головой Анджея, тихо зажужжал и дважды завибрировал. Карский перестал улыбаться и нервно схватил аппарат. Сообщение от Лиса должно было вызвать один сигнал, два они зарезервировали для ударной группы.

Это было сообщение от Совы. Подпоручик должен был прослеживать за дорогой, ведущей к базе и докладывать о всяком подозрительном перемещении. Он же держал палец на детонаторе зарядов. Они не решились применять детонатор приближения по очень простой причине: по этой дороге ездили и простые туристы.

- Черт...

Карский прочитал сообщение, состоящее всего лишь из пары цифр и одной буквы, после чего тут же отправил столь же краткое ответное сообщение. Затем забросил телефон в мешочек из водонепроницаемой пленки и сунул его под пенку. Одним движением закрыл молнию, осторожно переложил рюкзак их прорезиненной ткани за борт лодки, после чего сам перекатился по нему в воду. Нужно было спешить. Молчание телепата перестало иметь значение. Одна из "тойот", которая ночью выехала из центра, как раз свернула на лесную дорогу. До ее ликвидации, то есть, что за этим следует, начала операции, оставалось, самое большее, несколько минут. Он сделал все возможное. Чтобы возможное уничтожение пассажиров не было замечено из базы, но кто же его знает. Не было у него гарантий на то, что взрыв не вызовет сигнала тревоги.

Вода была свежей, просто божественно прохладной; Карский тут же почувствовал в себе больше энергии, когда исчез с разогретой палубы парусной лодки. Он подклеил присоски разгрузки к рюкзаку, забросил его на одно плечо, после чего отстегнул баллон со сжатым воздухом, висящий на веревке за бортом. Еще раз испробовал загубник, быстро промыл маску. Когда погружался, почувствовал вибрацию возле печени. Короткую, зато интенсивную. Лишь через пару секунд до него дошло, что это телефон сигнализирует поступление очередного сообщения. Один сигнал. Лис.

Карский не задерживался. Что бы ни было в сообщении от телепата, оно и так уже не имело значения. Он начал действовать, и обратного пути уже не было. Даже если бы он выплыл на поверхность сразу же после сигнала, он не успел бы удержать Сову от нажатия на кнопку. Выпутаться из разгрузки, добраться до телефона, прочтение текста, переключение, ввод ответа – все это отобрало бы у него ценные секунды, необходимые для того, чтобы добраться до берега, прежде чем разыграется настоящая преисподняя. Он был уверен, что малейшая ошибка в ходе операции на подъездной дороге, вызовет тревогу в базе, и эсперы уже не будут идущими на заклание овечками, но стаей волков в овечьих шкурах. И чужак-одиночка утратит единственное преимущество – эффект внезапности.

   

Мундек выпил пиво, не выпуская телефона из руки. Уже прошли почти что три минуты, а Карский не отвечал. Это ужасно беспокоило. Так они не договаривались. Приказ об атаке должен был быть незамедлительно подтвержден. Немедленно! Антитеррорист был одним из наиболее подчиненных уставам людей, которых Мундек узнал в жизни. Служака до мозга костей, сторонник рутины. А вот такое поведение никак не соответствовало ему. Тогда, раз нет ответа... Телепат нерво облизал губы. Что-то должно было случиться, подумал он. Что-то настолько серьезное, что Карский нарушил заранее договоренные процедуры. Но что это могло быть?!

Мундек начал паниковать. До него дошло, что на мгновение он не контролировал собственные мысли. Всего лишь несколько секунд, но ведь раскрылся, причем, в ситуации непосредственной угрозы: если кто-нибудь из телепатов все так же сканировал ближайшее окружение, он мог без проблем выявить его присутствие.

Он поглядел на двух амбалов, те уже не болтали, сидели выпрямившись, вся их расслабленность куда-то исчезла. Явно они переключились на прослушку. Ну что ж, у нас проблема, подумал Лис, проверяя возможные пути бегства. Если бы я сейчас встал и спокойно удалился... В толпе меня не нацелят, если я только опять не воспользуюсь телепатией.

И он решил, что в сложившейся ситуации разумнее всего будет отступить. Причем, быстро. Но, еще до того, как он поднялся с места, до него дошло сообщение водителя. Тип, равно как и его дружки, передавал совершенно открыто. Он должен был быть ужасно перепуган. Мундек почувствовал этот страх физически, хотя ни слова не понял из обмена мыслями, проводимого российскими эсперами. Водитель "сиял" на родном языке, и это, наверняка, не был школьный русский. А самое паршивое, передавал он так быстро, что слова сливались в одно целое.

   

Карский осторожно вынырнул в купе камышей, далеко за вторым помостом. Внимательно осмотрел обрыв, но никакого движения не заметил. В поле его зрения находились три ближайших бунгало. Прошлой ночью ни в одном из них ни на миг не зажглось света, так что он предположил, что в настоящее время они не используются. Согласно заверениям Лиса, эта часть базы не использовалась уже пару лет и постепенно ветшала. Это место казалось идеальным в качестве плацдарма и исходной точки для нападения.

Как только он почувствовал землю под ногами, сразу же расстегнул пенку и выташил мешочек с телефоном. С момента взрыва прошло не полных шесть минут, с момента сигнала – семь. С одной стороны, это немного, не до конца выкуренная сигарета, а с другой – вечность. Во время операции за это время можно погибнуть десятки раз. Семь минут неуверенности на поле боя способны забрать у кого-либо несколько лет жизни.

Сообщение было кратким и, к счастью, он не нашел в нем ничего беспокоящего. Карский быстро нажал несколько кнопок. На экране была видна последовательность: F1+, но немного подума, Анджей приписал еще: t3-. Первая фаза операции была удачно завершена, а, судя по тишине, царящей на базе, никто из пассажиров "тойоты" горячего приветствия не пережил. Отослав ответ, Карский установил контакт со всеми постами. Сова доложил, что задание выполнено без проблем, только лишь Сокол передал сообщение, что охранник как раз начинает очередной обход.

У Анджея было три минуты на то, чтобы исчезнуть с берега. Он спрятал телефон и вскарабкался на обрыв возле первого домика, каждые несколько секунд замирая без движения и внимательно оглядывая окрестности. Серая пенка идеально растворялась в окружении; если кто не глядел специально в эту сторону, то заметить его не должен. Шестидесяти секунд хватило, чтобы антитеррорист спрятался за углом, где, наконец-то, можно было встать. Еще раз он проверил предполье, после чего выбрал из воды веревку, к которой был прикреплен рюкзак.

В бунгало имелась застекленная веранда, выходящая прямиком на озерную гладь. Карский прижал голову к стеклу и глянул вовнутрь. Грязные стекла не позволяли рассмотреть многого, но увиденного хватило, чтобы догадки подтвердились. Домик уже давно оставался нежилым.

Преодоление старенького дверного замка сложностей не представило, равно как и поднятие защелки. Андрей скользнул в заполненный затхлым запахом интерьер и тут же начал распаковывать рюкзак. Гладкий материал пришлось разрезать ножом, в противном случае открыть было невозможно. Приготовленный для таких случаев мешок из покрытого скользкой резиной пластика не имел каких-либо выпусков или замков, иначе он мог легко запутаться в камышах, а это означало бы верную смерть для солдата, высланного на вражескую территорию. Ведь в водонепроницаемом мешке находилось все, что нужно человеку, чтобы выжить на поле битвы.

Не прошло и двух минут, а Карский встал у главной двери – в маскировочной форме, гелевом пуленепроницаемом жилете и в боевой разгрузке. Он чуть-чуть приоткрыл несколько пыльную занавеску, чтобы проверить, не заметил ли чего-нибудь подозрительного солдат, патрулирующий берег озера, как вдруг услышал за спиной звук, похожий на сдавленный вздох. Полицейский замер, пытаясь в грязном стекле увидеть что-либо, но видел только лишь белки собственных глаз. Лицо, покрытое маскировочным кремом, идеально сливалось с натеками.

Кто бы ни издал этот звук, он давно уже должен был атаковать. При условии, что собирался убить. Карский отвел руки от туловища, отпустил приклад mp5 и медленно повернулся. Если ему суждено погибнуть здесь и сейчас, хотелось бы знать – от чьих рук. Ему хотелось запомнить лицо гада, чтобы достать его когда-нибудь, уже по той стороне. Именно такая иррациональная мысль мелькнула у него в голове, когда медленно делал оборот – но салон домика был таким же пустым, как и несколько минут назад. Из-за окон доносился отзвук неспешных шагов, какими охранник обходил территорию. Ритмический хруст донесся справа и через мгновение затих за заломом стены.

Анджей опустил руки, к счастью, бандана поглотила практически весь пот, который, в противном случае, залил бы ему глаза. Он вынул пистолет из кобуры, взял рукоять в обе руки и еще раз, очень внимательно, осмотрел помещение. Повсюду вздымалась пыль, ступени на второй этаж тоже были ею покрыты, но на полу у входной двери Карский заметил несколько нечетких следов, на которые раньше не обратил внимания. Отпечатки сапог, совсем свежие.

Карский нацелил оружие на единственную закрытую дверь на нижнем уровне. Именно за ней должен был скрываться тот, который вздохнул. Кем бы он ни был, сейчас себя выдал и теперь дорого заплатит за свю ошибку. Анджей двинулся, осторожно ставя ноги на скрипучем полу. Бессознательно сошел с линии выстрела. Судя по расположению помещений, за дверью должен был находиться туалет. С одной стороны от закрытой двери находилась лестница, ведущая в спальню наверху, с другой - небольшая кухонная ниша. Предполагаемый туалет должен был иметь, самое большее, метр в ширину и два метров в длину. Никаких поворотов или закоулков. Если повезет, он покончит с типом первым же выстрелом, при самой большой невезухе понадобятся три.

Полицейский присел в паре шагов от двери, отклонился в сторону и уже собрался было нажать на спусковой крючок, как услышал очередной вздох, на сей раз, более громкий. И звучал он как-то странно. Словно человек с кляпом во рту. И наверняка это не был человек, сидящий на унитазе с запором. Карский подошел поближе, остановился у лестницы, чтобы в щели под дверью не было видно его тени, и приложил ухо к двери. Ничего. Длительная тишина, потом шелест, словно бы кто-то пошевелился, и очередной тихий, сдавленный стон.

Похоже, я старею, подумал Карский и обыскал карманы разгрузки и вынул предмет величиной с наладонный компьютер, развернул метровой длины кабель и сунул его конец под дверь. Один щелчок, и маленькая камера на семидюймовом экранчике показал внутреннюю часть помещения. Оптоэлектронный преобразователь LEOS Mark V стоил каждый цент из семи тысяч баксов, которые комендант с болью в сердце потратил на него в прошлом году. Несмотря на отсутствие освещения – единственное окошечко практически полностью было завешено грязной тряпкой – Карский увидел лежащего на полу человека.

Анджей свернул кабель и спрятал аппарат. Время подумать. Кем бы ни был мужчина, которого держат в этом туалете, у него могли быть ценные сведения относительно работы центра. Но с другой стороны, его освобождение и допрос займет кучу времени, которого у Карского много не было. Если же он является эспером, его реакция, даже и невольная, может предупредить врага. Нет, эту последнюю опцию Анджей сразу же отбросил. Если бы пленник обладал даром телепатии, его не держали бы здесь, в стороне, скорее всего, он сидел бы где-нибудь в самом глубоком подвале, по самые гланды нафаршированный успокоительным. Итак, потенциальное знание ценой уходящего времени...

   

Лис задержался в половине движения, когда до него дошло, что он не принимает амбалов. Если бы он сканировал окружение, должен был бы их чувствовать. Они обязаны были отслеживать людей вокруг них со всей мощностью, иначе не не были бы в состоянии отфильтровывать так много мыслей. А раз этого не делали... Скорее всего, что-то привлекло их внимание – и то не было результатом неконтролируемой утечки мыслей Лиса.

Мундек остался на месте. Телепатическая конференция между русскими продолжалась на все сто, но Сабина, казалось, сохраняла спокойствие. У водителя уже был полный памперс, бычки вообще-то пока не проявляли классической паники, но полностью потеряли головы. Фон никто не контролировал. Округу никто не сканировал. Лис вытер вспотевшие ладони бумажной салфеткой. Если он искал подходящего момента для атаки, сейчас пришел именно такой. Из всей четверки он должен бояться... нет, не бояться, только быть на стороже, перед Сабиной. Остальные выглядели мелочевкой. Перепуганной плотвой.

Вопрос: но что их так перепугало?

Телефон у него в руке завибрировал. Один раз. Мундек быстро разложил аппарат и высветил сообщение. На лице у него появилась тень улыбки. Эти несколько знаков полностью меняло ситуацию, он уже знал, чего боялись русские. Еще он обрел уверенность, что поддержки они не получат. А раз никто из них не знал, что совсем рядом таится жаждущий мести Тиранозаврус Лис...

   

Замок[55] поддался сразу же. Анджей приоткрыл дверь, впуская в туалет немного света и свежего воздуха. Лежащий рядом с грязным унитазом человек пошевелился. Он попытался поднять голову, но это ему не удалось. Полицейский вошел и склонился над лежащим. Теперь Карский видел, что имеет дело со старичком. Седые, редкие волосы спадали на высокий, покрытый множеством морщин и печеночными пятнами лоб. На исхудавшем лице следов побоев не было, зато само оно выглядело очень... благородным. Если бы не место, в котором старик лежал и транспортные оковы на руках и ногах, можно было бы сказать, что перед Анджеем отдыхает профессор или аристократ.

- Прошу вас не бояться, - сказал Карский, когда мужчина нервно вздрогнул, видя склоняющуюся над ним фигуру.

- Чего вы от меня хотите?... прошептал он по-польски, сильно щуря при этом глаза.

Это давало понять, что старик носил очки, по-видимому, довольно сильные. Вот только кто-то их у него, однако, отобрал.

Вам известно, сколько русских находится на территории базы? – спросил Карский, переходя к сути дела. Рассказы "за жизнь" можно будет оставить и на потом.

- Кто вы такой?

Пленник явно не намеревался поддаться такой методе допроса.

- Я командир антитеррористического отряда, который ведет операцию по захвату государственного центра из рук людей, которые вас пленили.

Такой ответ, по мнению Анджея, должен был успокоить опасения допрашиваемого.

Старичок сощурился еще сильнее, чем перед тем.

- Но ведь имя-фамилия у вас какие-то имеются, - скорее, заявил, чем спросил он.

- Да, конечно же, - согласился Карский. – Но сейчас мы говорим не обо мне. Так сколько русских на территории базы? – повторил он вопрос. – Если вы мне быстро ответите, я сниму с вас эти цепи.

- Русских? Боюсь, что я не смогу вам помочь, - ответил пленник. – Два дня меня держали в большом доме. Даже не знаю, зачем. За это время я не услышал ни единого слова, вы поверите, никто из этих людей никто не произнес и слова. Меня просто садили в чем-то типа комнаты для допросов и держали там, одного, в течение пары часов. Потом меня отводили в камеру. Вчера поздно вечером, совершенно не знаю, почему, после очередного сеанса молчания, меня затащили вот сюда. Подумав, я пришел к выводу, что таким образом освободили место для кого-то другого.

Анджей легонько кивнул, он даже знал, для кого была нужна камера. Старичок правильно рассуждал. Кем бы он ни был, похоже, перестал иметь значение для эсперов. Хотя, возможно, не до конца – не убили же его. На свое несчастье.

- Сколько людей вы видели во время своего пребывания на базе?

Карский легко не сдавался. Время уходило.

Старик задумался. До сих пор он отвечал весьма по делу, даже не требовал, чтобы с него немедленно сняли оковы, которые ему, что ни говори, страшно мешали.

- Всего я видел восемь, нет, прошу прощения, девять человек, - сообщил он наконец. – Два солдата на воротах, двое здоровенных вышибал, которые вытащили меня из автомобиля... Охранник у входа в дом был пятым, его колега внизу – шестой. В камерах, помимо меня, было еще, как минимум, два человека.

- Вы установили с ними какой-нибудь контакт? – заинтересовался Карский.

- Мне весьма неприятно, но нет... – Пленник покачал головой. – В смотровых окошках я видел их лица, но двери камер были толстые, звуконепроницаемые.

- А почему вы считаете, будто там было всего два человека?

Старичок вздохнул.

- В здешней тюрьме всего три камеры. Идентичные. В одной их них я провел достаточно времени, чтобы знать, что в столь малое пространство несколько человек просто невозможно впихнуть, как в бесславных зёбрувках[56].

Понял.

- Кроме того, здесь имеется нечто типа лазарета. Карский отметил в памяти довольно-таки необычное определение в нынешние времена определение медицинских помещений. – Там я видел еще одного человека, когда меня забрали на укол – то был, судя по поведению и одежде, врач. Ага, и последнее лицо – молодая женщина. Светлые волосы, только не знаю, это перекись или нет, до плеч. Довольно низкая, Метр шестьдесят пять. Похоже, это она здесь всеми управляет. – Под конец старичок вытянул скованные руки в направлении поднимающегося Анджея. – Вы обещали.

Карский кивнул и взял набор инструментов.

- А могу я узнать, как вы сюда попали? И за что? – спросил он, подбирая отмычку.

- А знаете, это самое смешное, - ответил пленный. – Ни малейшего понятия не имею. Я шел по улице, когда ко мне подъехал большой такой, черный автомобиль, и не спрашивайте, какой марки, я абсолютно в этом не разбираюсь. Мне казалось, кто-то желает узнать дорогу, ведь Краков – голод большой, заблудиться легко.

- И что дальше?

Анджей уже справился с центральным замком, осталось еще два.

- А ничего.

- Как это: ничего?

- Следующее, что я помню, - ответил старичок, - это ворота, ведущие на эту базу. Похоже, мне дали какой-то наркотик.

- Не обязательно, - буркнул Карский, вскрывая второй замок.

- Что вы этим хотите сказать?

- Вы и так мне не поверите.

- А вы попробуйте.

Старик растер онемевшие запястья.

Карский перестал колупаться в последнем замке и поднял взгляд на бледное лицо пленника.

- Знаете ли вы, чем являются, а точнее – кем являются эсперы?

Он ожидал различные реакции, но эта по-настоящему застала его врасплох. Старичок лишь кивнул, а потом, вроде как, впал в задумчивость.

- Знаю, - сказал он через пару секунд таким тоном, что у Анджея пробежал холодок по коже.

Наиболее сопротивляющаяся защелка наконец-то сдалась. Старичок был свободен, по крайней мере, если говорить о цепях. Карский помог ему опереться о стену.

- Хотите воды? – спросил он.

- Я бы съел чего-нибудь, - ответил на это старичок.

- Очень жаль, но на операции жратву не беру. Ну, понимаете, пулевая рана в живот...

- Понимаю.

Хотя в глазах пленника было заметно огромное разочарование, он старался не показать, какое оно огромное.

- Отсюда прошу не выходить, - посоветовал Карский. – Как только мы закончим работу, а времени это займет немного, я вернусь за вами и постараюсь устроить хороший обед.

Он хотел уже встать, когда старичок схватил его за руку.

- Сынок, если они эсперы, у тебя нет ни малейшего шанса, - в его голосе был слышен страх.

- У меня другое мнение на этот счет.

- Среди них должен быть еще и телепат, - быстро прибавил старчок.

- Знаю. Я и пришел, чтобы его или из ликвидировать.

- Да, телепатия многое бы объясняла... – Отсутствующий взгляд старика вдруг сделался острым. – Считаешь, будто бы у тебя какие-то шансы в столкновении с людьми, которые читают твои мысли?

Карский усмехнулся. Ему и вправду было любопытно, кто этот человек, который заглотал информацию, что кто-то может читать мысли других людей, словно то было самое естественное явление под Луной. Он и сам не мог с этим освоиться вплоть до настоящего времени, несмотря на то, что знал уже многое.

- Скажем, что у меня тоже имеется дар, - ответил он.

Старичок отпустил его руку.

- Пускай Господь ведет тебя, сынок, - торжественно произнес он.

- Благодарю, но во время операции я привык надеяться на себя, - сказал на это Карский.

- Жаль, - буркнул старик.

- Почему?

- Потому что, как ксёндз я могу сделать только это.

- Так вы ксёндз? – Анджей задержался на половине движения.

- Вы?... – Лежащий бледно усмехнулся. – Был, являюсь, неважно. Иди, сын мой, и не дай себя убить.

- Да, кстати, моя фамилия Карский.

Анджей не мог сказать, почему представился. Вот попросту чувствовал, что обязан это сделать.

- Мне очень приятно, - ответил освобожденный священник, опираясь спиной о стену. – Конечно, тебе это ничего не скажет, но моя фамилия Гиль, Анджей Гиль[57].

   

Так, наступил самый подходящий миг для первого хода, подумал Мундек, наблюдая за развитием событий. Сабине удалось несколько успокоить водителя, но тот, несмотря на все это, казался самым слабым звеном группы. Поэтому, в сложившейся ситуации, он был наименее опасным. Совсем иначе обстояло дело с амбалами. Мало того, что они представляли серьезную ментальную угрозу, так еще и находились ближе всего – в случае идентификации могли ликвидировать его за пару секунд.

Мундек обдумывал два способа действия. Первый, более опасный, заключался в фронтальном ударе, в психологическом уничтожении обоих упакованных в мышцы телепатов. Но ему было нужно не менее трех секунд для полной "зажарки" обеих нервеых систем, при весьма хрупком предположении, что их владельцы не станут проявлять существенного ментального сопротивления. Первого русского Мундек мог "снять первым выстрелом" врасплох, но возникновение столь сильной эманации наверняка обратит внимание других телепатов. В мгновение ока у него на пятках будет второй накачанный противник, а самое паршивое – Сабину. Водитель, скорее всего, поддастся панике, во всяком случае, на те десятка полтора секунд, которые понадобятся на то, чтобы справиться... Черт, а вдруг он не станет паниковать? Ну да, из всех он представлял собой наименьшую угрозу, но прибавленный к остальным мог, пускай и минимально, но склонить чашу победных весов в сторону русских.

Мундек не знал потенциала отдельных русских, поэтому предполагал, в соответствии с логикой, что солдаты должны быть слабее, или, менее стоящими, чем командиры. Сигналы, которые до сих пор принял, четко указывали на то, что Сабина и вправду превосходит их, ее он воспринимал более четко, гораздо сильнее. Помимо того, Сабина неплохо освоила искусство обмана. Ее видение покушения и вправду было впечатляющим. Если бы Мундек не ожидал чего-то подобного, если бы русская не появилась в этом видении лично, он наверняка не смог бы отличить сообщения от реальности. А раз она умела творить столь убедительные образы в мыслях иных людей, а таковых вокруг них имелась целая толпа, Мундек чувствовал, что русская смогла бы использовать их в близящемся сражении, если бы такая потребность возникла. А как раз этого он не мог допустить, чего бы это не стоило. Эта война была тайной, и таковой и должна была оставаться. Он не собирался кончить жизнь на операционном столе с вскрытым при жизни черепом или же в темном бункере, окруженным сотней психопатических клонов Филиппа Конрада Дзика. Открытое же сражение на забитом людьми Рынке являлось стопроцентным приглашением в одно из этих местечек.

Блин, не так должно все пройти, подумал он. Ну а альтернатива? Постепенная, тихая ликвидация одного эспера за другим, а под конец – решительный удар в Сабину. Вот только будет ли он в состоянии прокрасться в их умы, чтобы его не выявили, как в случае обычных людей? И сможет ли их ликвидировать, прежде чем оставшиеся сориентируются? Ведь они продолжали контактировать друг с другом.

До сих пор Лис не сталкивался лично с другими телепатами, так что не имел ни малейшего понятия об их устойчивости или чувствительности к внечувственному вмешательству. Ответы на поставленные только что вопросы он мог получить исключительно экспериментальным путем, или, если кто как предпочитает, путем проб и ошибок; при этом он чувствовал, что первая же ошибка окончательно закончит игру. Здесь и сейчас он должен был бы заглянуть в мысли одного из русских, причем, таким образом, чтобы не только объект исследования, но еще и остальные члены группы не сориентировались, что вот сейчас он влезает к ним под черепушку с сапогами.

Рискованно, очень рискованно, но, вместе с тем, похоже, единственное решение в данной ситуации, оценил Лис, в очередной раз обдумывая и вторую возможность. Если он отойдет достаточно далеко, а попытка не завершится успехом, у него имеются шансы на бегство. Он мог бы обойти один квартал и, стоя в глубине улицы, в которой русские припарковали свой автомобиль, загасить водителя. Перехват его роли, даже один-два случайных ответа, если бы кто-нибудь из остальных членов группы задал вопрос, проблемы представлять не должно. Таким образом он получил бы немного времени. К тому же, получил бы возможность ударить в одного из "бычков", тем самым, уменьшив преимущество противника вполовину. Но с другой стороны, неуспех вызовет тревогу, обречет операцию на полнейший провал, но, с другой стороны, даст ему много времени на то, чтобы исчезнуть. Подвижная трасса, окружавшая Старый Город, предлагала много выходов из ловушки... Да, игра стоила свеч. Тем более, что никакой другой возможности Мундек не видел.

Разве что... Эта мысль появилась по-настоящему неожиданно. Ведь можно все разыграть и по ее методе.

   

Предоставленный Лисом эскиз местности был очень точным. Пользуясь собственным даром, телепат отобразил размещение каждого кустика на территории, окружавшей здания базы отдыха. Еще он очень точно указал окна и двери, и даже дал Карскому собственную магнитную карточку вместе со всеми кодами, которые успел запомнить. Только Анджей на нее не рассчитывал. Скорее всего, они окажутся бесполезными. Сам он, захватив базу, в первую очередь заменил бы все внутренние пароли, а русские, из того, что ему было известно, готовились как разведывательные агенты, так что размышлять и действовать должны были подобным образом.

Но ему нужно было, как можно скорее, попасть в дом. От ксёндза Гиля он узнал, что в подвалах там содержат пленных. Скорее всего, то были упомянутые Лисом сотрудники медицинского отдела, из которых эсперы вытягивали тайны, касающиеся достижений Левинского. Бесценные знания могли пропасть вместе с ними, по крайней мере, для польской стороны, так что Анджей посчитал, что попытка их освобождения должна стать сейчас приоритетом миссии. Вот только это изменение усложняло и так трудное задание.

Первоначальный план предполагал вломиться со стороны котельной и устроить пожар в подвалах под кухонной частью комплекса. Дым, валящий густыми клубами из окошек, должен был быстро вызвать панику. Таким вот образом Карский собирался выманить ничего не подозревавших русских наружу, где теми занялись бы снайперы; но теперь, когда священник рассказал ему о всего лишь нескольких лицах, которые видел во время пребывания здесь, полицейский задумался над смыслом подобных действий. Ксёндз говорил по делу, подробно и конкретно отвечал на все вопросы. Наверняка он ничего не фантазировал. Но в одном он должен был ошибиться. Ведь русские не покинули бы базу, не оставляя никого на страже. Абверовцы в этом уравнении никак не учитывались. Они были всего лишь ненужными украшениями на кожухе, неизбежным злом, приемлемым, только лишь потому, что польская разведка ничего не подозревала, пока миссия по перехвату знаний не будет завершена. Наверняка, солдаты все время находились под влиянием телепатии, они были слепыми и глухими в отношении событий, происходящих рядом с ними – ксёндз видел двух из них, когда его привезли, но вот видели ли они его? Карский в этом сильно сомневался. А раз охранники были управляемыми, где-то в доме должен был находиться некто, дергавший за шнурки всех марионеток в мундирах.

Удивительным было и то, зачем священника отправили в бунгало? То, что русским была нужна свободная камера, ничего не объясняло. Ксёндза могли перевести, хотя бы, на второй этаж, в один из номеров. Карский вновь разложил схему Лиса. Второй этаж здания был разделен на десять помещений, по пять с каждой стороны коридора, идущего посредине этажа между лестницей, ведущей к стойке администратора, и противопожарной лестницей с другой стороны, и параллельной ей лестнице, ведущей в столовую. Для охранников было выделено помещение сразу же за стойкой администратора – чтобы попасть туда, им даже не нужно было заходить в холл. У их комнаты имелся отдельный выход, через небольшую террасу выводящий прямо на береговой обрыв. Таким образом, ограничивалось пребывание людей, не входящих в состав группы, на закрытой территории базы, у них не было доступа на отрезанный двумя парами дверей второй этаж. Единственное, когда охранникам позволялось войти вовнутрь здания, было время приема пищи. По крайней мере, так было во времена Левинского, потому что сейчас все могло быть совсем не так.

Девять из десяти комнат на втором этаже были зарезервированы только для эсперов и людей, с ними связанными, чем русские, наверняка, сразу же и воспользовались. Девять, потому что десятое помещение было классическим гостиничным складом для белья и химических средств. Лис говорил, что каждый из членов группы жил отдельно; базу отремонтировали и меблировали именно с этой точки зрения, давая проживающим максимум приватности.

Таким образом, если все комнаты были заняты, группа должна была насчитывать девять человек. Это давало двух дополнительных эсперов, разве что... Анджей усмехнулся собственным мыслям. По крайней мере одно помещение должно было оставаться свободным на случай визита какого-нибудь из верхушки. Так было и во времена Левинского. Таким образом, в базе на постоянной основе пребывало восемь эсперов и четыре солдата из роты охраны. Два солдата в караульном помещении, двое – на задах стойки администратора. Семеро русских выехало, то есть оставался один.

Наверняка, эспер. Наверняка, телепат. Короче говоря – слепец.

   

До условленного времени оставалось еще четверть часа. Сабина заказала вторую чашку кофе м от нечего делать перелистывала плотно покрытые мелким шрифтом страницы журнала, который должен был стать опознавательным знаком. В содержание она не вчитывалась, хотя надписи на обложке восхваляли новейшие тексты лауреатов литературной награды в области фантастики. Честно говоря, она фантастику не любила, равно как не любила криминальные романы или психологические повести. Сабина редко когда читала что-либо крупнее статей в женской прессе, единственным исключением были дешевые любовные романы карманного формата, которые она глотала в моменты депрессии. Ими она компенсировала ту часть жизни, которой телепаты не имеют и никогда иметь не будут. На собственной шкуре она испытала более интересные и гораздо более фантастические вещи, чем те, которыми известные творцы заполняли страницы бестселлеров. Но Сабина все так же находилась на темной стороне, там где считалось лишь удовлетворение от уничтожения противника. Такие чувства, как любовь, в ситуации, когда видишь любую мысль партнера, не имеют ни малейшего шанса. В этом она убедилась уже не раз. И даже не два. Иногда, когда Сабина не могла устоять перед телесным желанием, приходилось обманывать саму себя. Тогда она блокировала собственный дар, это она могла делать без особого труда, но... цена была ужасной. Когда она достигала оргазма, когда по-настоящему испытывала наслаждение, лишенные контроля барьеры исчезали. А нет более паршивого чувства, чем открытие в подобный момент, что...

На столик и на разложенный на нем журнал упала тень. Читать Сабина не любила, но более всего терпеть не могла, когда кто-то ей в этом мешал. Не поднимая глаз, она проникла в мозг безголового самца, который посмел встать между ней и солнцем. Она намеревалась показать ему, что такое настоящая боль, но в последний момент сдержалась. Только не в месте операции, резко напомнила она самой себе. Не за миг до очередного торжества.

- Отъебись! – Сообщение было коротким, но вполне понятным.

Только тень не исчезала, хотя и была должна. Зато у нее в мозгу кто-то живым огнем выписал несколько слов, складывающихся в надпись, являющуюся ответом на ее мысль.

- Может, тебе следовало бы испробовать это с телепатом?

Изумленная Сабина на миг утратила концентрацию. На секунду, не больше. Телепат? Здесь и сейчас? Это не могло быть случайностью! Она поглядела прямиком в сияющие чистой синевой глаза. Те самые глаза.

- Это ты?!

Мундек чарующе улыбнулся и указал рукой на металлическое сидение напротив.

- Позволишь? – спросил он.

Сабина кивнула, одновременно передав сигнал вызова паре Дяченко[58]. Те не ответили. Чертов грузин тоже молчал. Она начинала бояться.

- Грузин? – "засиял" Лис. – Ты так их презираешь, что у них нет для тебя имен?

Сабина тут же замкнула свои мысли. Инстинктивно. Не раздумывая захлопнула перед чужаком двери к месту, в котором перед ним не пребывал никакой ругой человек. По крайней мере, последние несколько лет.

- Как такое возможно... – шепнула русская.

Она не могла его считать, вот просто не могла!

- Видишь ли, золотце, я не примирился с Богом, как ты мне советовала, но сегодня я уже знаю, что он существует, - засмеялся он и сунул руку в карман.

   

Карский же раз в сотый поглядел на дверь караулки. План был простым, как конструкция молотка. Из рапорта Сокола Два ему было известно, что в распорядке дня охранников после прибытия русских ничего не поменялось; один из них, в соответствии с визуальным наблюдением, отправлялся в дом и через минуту выносил из него судки с пайками для охраны. Во времена Лиса завтрак начинался в девять. Где-то через час заканчивалась смена в караулке. И тогда все солдаты завтракали. Сначала те, которые покидали пост, а потом их преемники. К сожалению, ели они в караулке, а не в своей спальне. Это чертовски усложняло забаву. Но только до поры, до времени.