Хроники Лормта III: Соколиная магия

Глава 42

Они выставили караульных и выкопали небольшую яму в центре поляны, на которой Эйран пыталась помочь раненому соколу. Стражники, даже те, что стояли в карауле, нашли возможность подойти к Ярету и высказать свое сочувствие. Велдин ушел из рощи вместе с Острым Когтем, он пытался установить, в каком направлении движутся Псы.

Движимые каким-то смутным чувством, девочки захотели спеть над могилой Смельчака. Мышь знала, что испытание, которое они выдержали, не прошло для них бесследно. Когда они покинули дом впервые, им бы и в голову это не пришло.

Они окружили могилу и взялись за руки. А потом запели. Единственная песня, которую они все знали, была та, что они пели по пути в город Эс, когда еще были детьми.

Конечно, не самая подходящая песня для такого случая, потому что тогда они ее пели от счастья. Но теперь их чистые ясные голоса звучали прекрасно, а на слова никто не обращал внимания. Папа и мама крепко держались за руки, и Мыши показалось, что они оба выглядят немного лучше — Вы еще не кончили? — Голос Велдина разрушил очарование мгновения. — Псы близко. Нам пора уходить.

Папа посмотрел на него и с трудом глотнул. Мышь знала, что он помещает память о Смельчаке в надежное место, чтобы извлечь и осмотреть потом, когда боль немного смягчится. Но у него снова появился «соколиный взгляд».

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо, что мы все едем на торгианцах и их маскировка сохранилась. Будем надеяться, что для погони ализонцы взяли не лучших своих лошадей. Все садитесь верхом, как раньше.

Мы едем домой.

Домой! Какое замечательное слово! И тут с болью в сердце Мышь поняла, что не знает, в какой дом хочет вернуться — к волшебницам Эсткарпа или к маме и папе в Благден. Не знает так же, как тогда, когда их захватили Псы. Тогда все дети стремились к безопасности, к убежищу, и за неимением лучшего слова называли это «домом». Но теперь Мышь как будто только одна не знала, где этот дом.

— Не волнуйся, — сказала Звезда, и Мышь поняла, что думала так напряженно, что Звезда не могла не слышать. — Когда наступит время, ты примешь правильное решение.

— Надеюсь, — ответила Мышь. Она действительно плохо себя чувствовала. Сначала за ней пришли волшебницы, и она пошла с ними, не задумываясь. Потом их похитили. Потом за ней пришли папа и мама — она с их слов знала, через какие опасности они прошли, — и бедный Смельчак погиб в схватке с колдером, а теперь она даже не может решить, с кем будет жить, когда они вернутся в Эсткарп. Как это объяснить им? Папе и маме или хранительнице? Девочка съежилась на мамином седле. Теперь она видела, что удивительный торгианец папы Рангин тоже постарел и когда-нибудь и он умрет.

И даже если бы дела обстояли не так плохо, Велдин — он по-прежнему отказывается везти кого-нибудь из детей — все больше цепляется к папе. Как будто не понимает, как это опасно. Или ему все равно?

— В Гнезде ты без труда заменил бы своего сокола птенцом. — Велдин подбросил Острого Когтя в воздух. — Это моя третья птица.

— Я слышал, что до Поворота вы воспитывали своих птиц с яйца, — сказал Даннис. Это тот самый, что вынес Мышь из замка. Очень хороший, а иногда очень забавный человек. Теперь с ним едет Шепелявая. Она снова держит палец во рту, поглядывая на папу и Велдина. Мышь поняла, что Даннис пытается смягчить напряжение, увести папу и Велдина от опасной темы, и следила с таким же вниманием, как и Шепелявая.

— Да, — согласился Велдин. — Но клетки были уничтожены вместе с Гнездом.

— Мало кто знает это так хорошо, как я, — сказал папа. В голосе его прозвучала опасная нотка, которую Мышь знала очень хорошо, но Велдин словно не заметил, не заметил он и выражения глаз папы. Вернее, заметил, но не обратил на это внимания.

— Правда? — Голос Велдина звучал недоверчиво.

— Да, правда. Я пытался отыскать Гнездо. Хотел восстановить его и деревню женщин…

Велдин посмотрел на папу, потом на маму. На лице его появилась насмешливая улыбка.

— Ага! — сказал он, — Тогда ты и встретил эту женщину и взял ее с собой. Жаль, что ты оказался слишком слаб, чтобы продолжить поиск.

Заговорила мама, и Мыши показалось, что она никогда не слышала у мамы такого голоса.

— Слаб? Хотела бы я чтобы ты сразился со зверем, с которым схватился мой муж! Ты пел бы сейчас по-другому, сокольничий!

— Это здесь ни при чем, Эйран, — сказал папа. Но они с мамой снова взялись за руки.

Велдин издал странный звук, что-то вроде сдавленного смешка. Сжал коленями бока своего коня и поскакал вперед.

Но мама, папа и остальные тут же его догнали. Все скакали быстро, потому что Псы теперь были совсем рядом.

— Может, поехать наискосок по полям? — спросил Лорик. Он держал перед собой Птицу.

— Еще нет, — ответил Велдин. — Пока мы быстрее движемся по дороге. До тех пор, пока Острый Коготь сообщает нам, где Псы, особенно беспокоиться не о чем.

Меня беспокоит то, что они могут обойти нас, зажать между двумя сворами.

— Когда-нибудь нам придется остановиться, — сказал Ранал. Пламя прислонилась к нему, она побледнела. — Малышка долго не выдержит.

Мышь хорошо знала, что испытывает Пламя, она точно так же прижималась к маме, но все же заставляла себя следить за всем происходящим.

— Ей придется держаться столько, сколько нужно, — ответил Велдин. — У нее нет выбора.

— Девочки голодали, их мучили колдеры, и, если они не поедят и не отдохнут, могут умереть. — Мама подъехала к Велдину. — Ты всегда говоришь нам, какой ты замечательный и насколько сильнее сокольничьи Псов. Я знаю способности своего мужа. Теперь ты покажи нам, насколько ты хорош.

Он посмотрел на нее своими почти бесцветными соколиными глазами.

— Мне казалось, после схватки в комнате колдеров ты не должна об этом просить, — сказал он. — Тем не менее, я пойду навстречу желаниям твоего мужа. Поручение дано ему, а не мне. Его, а не меня хранительница назначила старшим.

Тон его голоса явно говорил, что он считает такой выбор неверным. Но папа только кивнул и посмотрел в небо: солнце почти ушло за изгороди.

— Пошли Острого Когтя, пусть поищет место для отдыха. Там мы разобьем лагерь, а я отправлюсь на охоту и добуду еды.

— Мы не можем разжигать костер.

— У нас еще есть хлеб в седельных сумках, — сказала Эйран. — И если повезет, найдем коренья и клубни. Для ягод еще слишком рано.

Велдин повернулся к ней, на лице его отразилось презрение.

— О, да, эта женщина научила сокольничего побираться как животное.

— Ты хочешь сказать…

Папа приложил палец к губам и резко свистнул.

Лошади вздрогнули, а Острый Коготь закричал и забил крыльями. Велдин с трудом справился с конем и птицей.

— Делай, что сказано, — приказал папа. — Сейчас не время для ссор.