Хрустальный дождь

Глава 23

Поезд замедлил ход, приблизившись к туннелю, ведущему внутрь Кэпитол-сити. Стук колес громко отдавался от стен, а потом, когда вагон вынырнул из темноты, Хайдан увидел белье, развешанное на просушку на балконе в нескольких сотнях футов над поездом. Город показался Хайдану более забитым людьми, чем несколько дней назад, когда он уезжал. Вдоль путей появилось больше лавчонок, больше усталых глаз смотрело ему вслед.

– Я уже и забыла, как приятно возвращаться в Кэпитол-сити, – сказала старая женщина, сидевшая напротив него. – Я отсутствовала тридцать лет. А теперь семья отправила меня по железной дороге в город, где безопасно. Ты слышал? Ацтеки наступают.

Хайдан посмотрел на женщину и битком набитые чемоданы у ее ног. Вагон был полон людей, стремящихся в город, и их багажа. Не оставалось ни клочка свободного пространства, был завален даже проход. В Бателтоне из-за последних билетов у кассы началась драка. Хайдана раздражало, что Дихана не сумела сохранить новость о нашествии в тайне еще немного… теперь воинам-мангустам будет труднее передвигаться.

По крыше вагона протопали ноги. Дерзкие мальчишки бегали по крыше поезда, перекликаясь пронзительными голосами, которые не мог заглушить даже гудок.

Сколько же в них энергии!

Хайдан бросил взгляд на гладкий камень стены. Если и существовало доказательство прошлого могущества, теперь утраченного, размышлял он, то оно в этом чудовище-городе, выдолбившем пустоты в скале, воздвигшем укрепления, стены и здания; их могли создать только таинственные и мощные машины отцов-прародителей. Ничего подобного Кэпитол-сити в Нанагаде больше не существовало, и создать второй такой город нанагаданцы не смогли бы.

По крайней мере на протяжении жизни еще нескольких поколений… хотя, может быть, когда-то и придет такой день, если исследователи Диханы будут продолжать свою работу.

И если они переживут нашествие ацтеков.

– Конечная остановка для рейса тридцать три, – прокричал кондуктор, двигаясь по проходу. У него был акцент жителя одного из новых поселений, возникших вдоль железной дороги, отличавшийся от произношения горожан. – Станция Четыре. Время – пять часов. Спасибо, и будьте осторожны, высаживаясь из поезда.

Заскрипели тормоза, и гладкие стены туннеля сменились высеченными в камне платформами. Вдоль них тянулись будки касс, и нанагаданцы из разных мест, с разным цветом кожи и исповедующие разные религии, высаживались из других прибывших поездов под бдительным присмотром стражников и людей-мангустов. Никто не садился на отправляющиеся из города поезда. Вырывавшийся из-под вагонов пар накрывал сутолоку туманным облаком. Хайдан поднялся, сжимая обеими руками портфель.

– Мама, мама! – звал какой-то малыш, расталкивая локтями пассажиров. Его пушистые волосы развевались на бегу. Хайдан увернулся от едва не угодившего ему в пах кулачка и посторонился.

– Я здесь, – раздался успокаивающий женский голос. Хайдан прошел между двумя поездами и огляделся. Трое воинов-мангустов в форме – шортах и рубашках с золотыми шнурами на плечах – стояли, ожидая его. Он встретился с одним из них глазами и кивнул. Воины двинулись вперед, и Хайдан пошел с ними в ногу. Сегодня он хорошо себя чувствовал – не было болей ни в желудке, ни в легких.

– Рады видеть тебя, Хайдан. – У человека, шедшего слева – Гордона, – был выговор уроженца джунглей. Там он и вырос. Гордон поправил овальные темные очки. На его лысой голове блестел пот.

– Электромобиль ждет тебя, – сказал мускулистый воин справа. – Твоя телеграмма была получена несколько часов назад.

Да, Хайдан теперь ясно чувствовал, что вернулся в Кэпитол-сити: все вокруг говорили с разными акцентами. Город представлял собой котел, в котором смешивались люди, жившие здесь с незапамятных времен, и пришельцы с разных концов Нанагады.

Таков был этот город.

– Премьер-министр хочет видеть тебя как можно скорее, – сказал Гордон.

– Не сразу. – Хайдану нужно было сначала разобраться в приготовлениях к обороне. Он какое-то время не занимался защитой Кэпитол-сити из-за этой поездки в Бателтон и организации отступления людей-мангустов перед приближающимися ацтеками. – Пошли. – Окруженный тремя воинами Хайдан по наклонному туннелю вышел со Станции Четыре в город.

Их ждал разработанный исследователями похожий на стручок электромобиль. Сзади виднелась дуга, готовая подавать энергию из натянутого над улицей провода. Хайдан сел на место водителя. Расположившийся рядом Гордон вынул из кобуры пистолет и положил на колени.

– В городе сейчас неспокойно.

– Здорово придумано. – Хайдан коснулся рукоятки увеличения напряжения и стал рассматривать приборную доску.

– Вон там – акселератор. – Гордон показал на педаль у ног Хайдана, потом на кнопку рядом с маленьким рулевым колесом. – А здесь подача тока.

Согнувшись и зажав портфель между коленей, Хайдан нажал на кнопку, а потом на акселератор. Электромобиль выехал на улицу, и Гордон настороженно огляделся. Они стали удаляться от городской стены, прочь от станций железной дороги и подземки, окруженных лавками и конторами, и въехали на огромный открытый ромбовидный атриум, тянувшийся на несколько миль. Кэпитол-сити лежал в кольце гигантских стен, дорог и причалов. Здания внутри города были возведены более поздними поколениями, уже после Последней войны. В результате сложилось смешение культур, а наплыв беженцев привел к хаотичной застройке.

Хайдан направлял электромобиль посередине ведущей к центру дороги, поглядывая на путаницу проводов, протянутых от одного кирпичного дома к другому. Ему приходилось объезжать тележки и запряженные лошадьми повозки. Потом наконец дуга коснулась протянутого на высоте десяти футов провода; полетели искры. Теперь они использовали общегородскую сеть, и можно было не беспокоиться о том, не разрядятся ли батареи.

– Всем известно об ацтекском нашествии. В городе полно беженцев.

– Я знаю, – вздохнул Хайдан.

– В окрестностях Толтектауна был бунт. Напряжение растет. Дихана попросила, чтобы мы, люди-мангусты, расположились в Толтектауне.

– Что? – Красный открытый троллейбус, набитый возвращающимися с городского рынка пассажирами с корзинами и сумками, затормозил перед электромобилем. Эти люди покупали слишком много продовольствия – делали запасы. Хайдан повернул руль. Дуга соскочила с провода, и электромобиль объехал препятствие; Хайдан стал высматривать возможность снова подключиться к городской сети.

– Она приходила ко мне в казарму, – продолжал Гордон.

– Такое выходит за пределы ее полномочий.

– Она правильно сделала, – пожал плечами Гордон.

– Может быть. – Хайдан затормозил, позволяя перейти улицу старухе. – Только я не хочу, чтобы она думала, будто может в любой момент использовать нас. Есть какие-то сообщения о продвижении ацтеков?

– Гарнизон укреплений на перевале по-прежнему молчит. – Гордон ухватился за поручень, когда электромобиль стал поворачивать за угол. – И есть плохие новости: в Деревне Пивоваров видели разведчиков-ягуаров. Оттуда не сообщили, сколько именно. Я послал из Анандейла воздушный корабль на разведку.

– Из Анандейла?

– С Деревней Пивоваров связи больше нет.

Хайдан вывел электромобиль на соседнюю улицу, где тоже имелся контактный провод, и увеличил скорость. Теперь они ехали против часовой стрелки по огромной окружности вдоль скалы, поднимавшейся на высоту двенадцатиэтажного дома.

– Проклятие… – пробормотал Хайдан.

– Угу. Ты все еще не хочешь встретиться с Диханой? – спросил Гордон.

Они миновали несколько выкрашенных желтой краской жилых домов, прилепившихся к гигантской стене. Слева тянулись деревянные строения не выше четырех этажей. Хайдан уменьшил скорость, свернул налево и стал пробираться через узкие переулки. Городская электрическая сеть сюда не доходила, и электромобиль использовал собственные батареи.

– Ну так что? – продолжал Гордон. Он слишком хорошо знал Хайдана.

– Ладно. – Ехать до резиденции премьер-министра было недолго. Перед широкой лестницей стояли часовые в серой форме людей-мангустов. Фасад здания освещали прожектора: солнце уже скрылось за высокой городской стеной. Хайдан остановил электромобиль. – Подождите меня здесь.

Поднявшись с водительского сиденья, он двинулся к высоким двойным дверям.

Конференц-зал был забит до отказа и освещен несколькими дорогими лампами из позолоченной меди. Глухие деревянные ставни закрывали окна, не пропуская наружу ни лучика света.

Возникало ощущение, будто кто-то задраил все щели на случай шторма.

Хайдан обошел овальный стол и сел. От Диханы его отделяла широкая полированная поверхность.

Ох, что тут творится?

– Привет, Хайдан. – Длинные косички Диханы свешивались над столом. Глаза ее покраснели от недосыпания.

– Дихана, объясни мне ситуацию, – заговорил Хайдан. – Ацтеки движутся вдоль побережья. Гордон говорит, что связаться с Деревней Пивоваров мы больше не можем. Мы не знаем, какое войско на нас наступает и как оно миновало перевал Мафоли, но ацтеки грабят города и продвигаются быстро. Нам нужна помощь толтеков, а ты, похоже, оккупировала Толтектаун.

– Это оказался лучший выход. – Дихана прищурила свои зеленые глаза. – Люди были готовы ворваться в Толтектаун и отомстить. Тогда дело было бы совсем плохо.

Хайдан потер пальцем стол.

– Я приказал всем людям-мангустам отступать к железной дороге. По пути они должны уничтожать все припасы, которыми ацтеки могли бы воспользоваться. Потом они будут разбирать рельсы, где смогут, и взрывать мосты; перегруппируем силы мы уже в Кэпитол-сити.

– Даже так?

– Даже так. – В прошлом, контролируя перевал Мафоли, Нанагада могла позволить себе беспокоиться только о просачивающихся малочисленных группах ацтеков. Для этого достаточно было расставить в предгорьях небольшие мобильные отряды людей-мангустов. Больших оборонительных сил Нанагада не имела, и теперь Хайдану приходилось импровизировать. – Ты все еще мыслишь неправильно, Дихана, как и я сам еще недавно. Пойми: наступает целая армия ацтеков. Целая армия. Людей, не укрывшихся за этими стенами, можно считать мертвыми. Это значит, что внутри стен все должно быть в порядке. Вести две войны разом нам не под силу.

Дихана закусила губу.

– Ты прав. – Она поставила локти на стол и оперлась подбородком на руку. – Что еще тебе требуется от меня?

– Дополнительные дирижабли. Можно рассчитывать на помощь исследователей?

– Они в твоем распоряжении, Хайдан.

– Это хорошо. Мне придется привести их к присяге о неразглашении секретных сведений. – Хайдан расстегнул портфель, который принес с собой. – В Бателтоне исследователи откопали карту всей планеты.

Хайдан вырос на бедной ферме в джунглях у подножия Проклятых гор. Когда он не был занят на работах в поле, он искал корни их цивилизации, обнаруживавшиеся при расчистке земли. Древние руины. Здания, захваченные лианами и деревьями. На месте заброшенных поселений можно было обнаружить крохи знаний о забытом прошлом. Копаясь в земле, Хайдан находил маленькие механизмы с резиновыми рукоятками и выгравированными на них контурами ладоней, монеты с надписями на непонятных языках. Он зарабатывал небольшие суммы, отвозя наиболее интересные находки в Брангстан перекупщику по имени Жюль, который продавал их в Кэпитол-сити.

В конце концов Хайдан отправился туда следом за найденными им древними безделушками. Он возглавил группу людей-мангустов, к которой присоединился рыбак Джон, направлявшуюся через джунгли из Брангстана в Кэпитол-сити. Хайдан продолжал интересоваться остатками знаний отцов-прародителей и принимал участие в раскопках у подножия городской стены и в городках, выросших вдоль Треугольника Рельсов, пока премьер-министр Элайджа не запретил их.

Хайдан пытался уговорить Элайджу отменить запрет. Премьер-министр ему отказал, но Хайдан произвел на него настолько хорошее впечатление, что он предложил ему возглавить городских стражников. Хайдан не согласился: он не хотел оставаться привязанным к Кэпитол-сити; вместо этого он возглавил немногочисленных разведчиков, людей-мангустов. Со временем Хайдан оценил деятельность Элайджи. Тот использовал советников для управления повседневной жизнью города, предоставив Хайдану создавать отряды людей-мангустов для патрулирования предгорий. Оба они – и Элайджа, и Хайдан – стремились обеспечить выживание Нанагады, балансируя между страхом перед ацтеками и требованиями когда-то могущественных лоа.

Это равновесие нарушилось после смерти Элайджи. Советники разбежались, когда пост отца унаследовала Дихана; они считали, что премьер-министром должен был стать один из них. Их свары между собой и противодействие Дихане привели к тому, что в городе две недели продолжались беспорядки. Хайдан помог Дихане вывести на улицы стражников, чтобы прекратить насилие, а также выследить виноватых в нем советников.

Когда к власти пришла Дихана, лоа отказались участвовать в управлении Кэпитол-сити и скрылись в святилищах своих храмов. Они лишили Дихану своей помощи, и той пришлось решать все самой, опираясь на поддержку одного только Хайдана. Дихана не забыла и не простила этого лоа. Когда в Кэпитол-сити восстановился порядок, Хайдан вернулся в джунгли, более обеспокоенный ацтекской угрозой, чем мелочной возней советников или затеями лоа. Тогда он жалел о такой необходимости; теперь же он только радовался своему постоянному интересу к прошлому и, в частности, к оставшимся от отцов-прародителей картам.

На протяжении всей своей жизни Хайдан видел только карты Кэпитол-сити, планы улиц и канализационных туннелей под ними и созданные в последние годы карты местности к востоку от Проклятых гор. Хайдан собирал карты. Своему продвижению к посту генерала он был обязан отчасти хорошо организованным с помощью карт засадам и рейдам, благодаря которым удавалось отражать попытки ацтеков проникнуть в Нанагаду.

Однако ни на одной из известных Хайдану карт не был изображен весь мир.

Теперь в его портфеле между стеклянной пластинкой и отполированной деревянной дощечкой лежал лист бумаги; Хайдан достал его и положил на стол.

– Рыбаки знают, что при продвижении на север становится холодно, как при подъеме на высокие горы. Из трех экспедиций, которые ты финансировала, только одной удалось добраться до северного материка. Нам ничего не известно о землях к юго-западу от Проклятых гор, за исключением того, что рассказывают о них толтеки. Мы не представляем себе наш мир. – Хайдан улыбнулся. – Но теперь я нашел карту, на которой изображено море между Кэпитол-сити и северным материком, вплоть до самых мелких островов.

Дихана придвинулась к столу; ее стул заскрипел, когда она наклонилась, чтобы лучше видеть. Хайдан оперся ладонями о стол и пододвинул карту к Дихане. Лампы бросали яркие отсветы на защитное стекло.

В нижней части карты была изображена Нанагада, тянущаяся на север от Проклятых гор. Маленькая точка отмечала оконечность полуострова, и рядом с ней виднелись слова: «Кэпитол-сити». На другом конце равнины, рядом с Проклятыми горами, еще более мелким шрифтом было написано: «Бранстаун».

Хайдан облизнул губы.

– Фермер из Бателтона, копавший колодец, наткнулся на бункер глубоко под землей. Мы знаем, что отцы-прародители сделали Бателтон своей временной базой во время событий у Потерянной Надежды. Они готовились к серьезной наземной битве, когда машины у обеих сторон вышли из строя. – Хайдан поднял глаза на Дихану. – Я думаю, что эту карту создал кто-то из отцов-прародителей, когда Нанагада еще только осваивалась.

– Невероятно, – прошептала Дихана. – Но почему это так важно для нас сейчас?

Хайдан ласково коснулся стекла. Он уже давно надеялся, что удастся найти такую подробную карту. Сначала он рассчитывал, что с ее помощью можно будет перенести военные действия на другую сторону Проклятых гор. Однако теперь, когда ацтеки напали на Нанагаду, у него возник более амбициозный план; он надеялся использовать мало кому известные сведения из древней истории.

– На карте есть кое-что чрезвычайно важное: Старпорт, – ответил Хайдан. – Именно там совершили посадку отцы-прародители еще до того, как тетолы заморозили север и заставили нас оттуда уйти. Ты ведь читала, что пишут исследователи. Там находится нечто очень могущественное, вроде тех машин отцов-прародителей, что мы находим на дне океана, только еще действующее. – Голос Хайдана зазвучал громче. – Ты должна мне поверить. Теперь у нас есть доказательство, и я знаю, как туда добраться. Мы можем найти там машины, которые уцелели при посадке, – так говорят легенды. По преданиям, отцы-прародители не смогли взлететь, потому что наверху их поджидали тетолы. Машины могут быть еще в рабочем состоянии. Они все еще могут нам помочь. И я думаю, что знаю, где находится исправная машина.

– Как ты туда доберешься? – спросила Дихана, вновь откидываясь на стуле. – Последняя экспедиция, которую я туда посылала, едва не погибла: люди страдали от голода, они не смогли пробиться сквозь льды; большинство умерли на обратном пути.

– Мы доберемся туда быстро, – взмахнул руками Хайдан. – На дирижабле над морем. С найденной картой такое возможно.

– Хайдан… но цена экспедиции… – Дихана покачала головой.

– Сейчас это очень трудно, я знаю. Поэтому-то мне и нужна твоя помощь.

Дихана вздохнула.

– Составь план экспедиции – но и только.

– Хорошо. – Хайдан вернул карту в портфель. – Есть кое-кто, кто может нам помочь. – Он знал, что Дихане хотелось бы избежать дальнейшего разговора. – Нам нужно поговорить с лоа.

Дихана стиснула руки, губы ее сжались.

– Ты думаешь, что это необходимо?

– У нас не хватит ресурсов, что бы мы ни задумали. Жрицы и боги, живущие в городе, накопили много богатств. Лоа, как и мы, нуждаются в защите.

Дихана встала.

– Как они смогут нам помочь в приближающейся битве? Хайдан отодвинул стул и тоже поднялся.

– Кто наши враги? Лоа, которые устранились и затаились, когда мы стали проявлять настойчивость, или тетолы, несущие ужас и кровопролитие, которым не важно, сколько людей погибнет?

– О'кей. – Дихана двинулась к двери. – Я знаю, что ты прав, мне только все это не нравится. – Хайдан прошел мимо нее в коридор. – Хайдан… Если ацтеки придут сюда, у нас ведь нет шанса выжить?

– Я ждал появления чего-то вроде этой карты много, много лет. Путешествие на север – хлипкий шанс… но, может быть, единственный, который у нас остался.

– Не знаю, что еще я могла бы сделать, Хайдан.

– Я отправляюсь. Нужно о многом позаботиться. – Его занимала не только предстоящая экспедиция на воздушном корабле; в гавани стоял большой, еще не получивший имени пароход, и у Хайдана были некоторые мысли о том, как его усовершенствовать, используя знания древних. Перед кораблем, учитывая наступление ацтеков, теперь могли встать другие задачи. – И вот что, Дихана… насчет размещения людей-мангустов в Толтектауне. Ты должна была сначала посоветоваться со мной.

– Ты хорошо научил меня командовать, когда я только еще вступила в должность и начались уличные беспорядки.

– Пусть это не превращается у тебя в привычку. – Хайдан помедлил, стоя рядом с Диханой у двойных дверей в конце коридора. – Твой приказ еще может привести к большим неприятностям.

– Ты хочешь вывести воинов из Толтектауна?

– Нет. Но ты должна очень внимательно следить за тем, что там происходит. – Хайдан оставил Дихану стоять у двери, асам спустился по лестнице к терпеливо дожидающемуся его Гордону.

Глава 24

Прошло три дня, а Брангстан все еще горел. Черные столбы дыма поднимались над ним, и днем ветер рассеивал их над джунглями, а по ночам относил далеко в океан, в сторону Франчитауна.

Джером стоял на пляже, не в силах отвести взгляд от этих черных колонн, как невозможно удержаться и не ковырять струп… Ноги его зарывались в песок, и он только краем сознания замечал волны, плещущиеся вокруг щиколоток.

От пляжа отчаливало несколько лодок. Трои бегал по берегу, сжимая в руке лист бумаги и выкрикивая распоряжения людям на борту.

– Возьмите с собой побольше соленой рыбы! – Лодки и так были нагружены вровень с бортами брезентовыми мешками. Оказавшись рядом с кокосовой пальмой, под которой стоял Джером, Трои пробурчал: – А для тебя, маленький подкидыш, я кое-что придумал.

– Не хочу я никакой помощи, – ответил Джером.

– Тебе нужно чем-то заняться. Горевать тут бесполезно. Пойдем. – Трои пошел прочь, но Джером не двинулся с места. – Давай-ка! Мне что, нужно тебя связать и тащить за собой?

Джером вздохнул, отряхнул с ног песок и пошел за Троем.

Трои провел его к маленькой бухте, скрытой за скалами. Сети и бамбуковые ворота отгораживали ее от океана. Там оказались несколько подростков возраста Джерома; они бродили по бирюзовой воде. Увидев Джерома, некоторые удивились, другие посмотрели на него печально.

Не нужна ему была их проклятая жалость! Джером остановился.

– Что это?

Трои вошел в воду по горло и стал ритмично выдыхать воздух в воду. Кто-то из мальчишек рассмеялся и показал на пару плавников, появившихся на поверхности; плавники двигались вокруг Троя.

– Быстроплавы, – объяснил Трои Джерому. Он протянул руку, и водяное животное замерло. Это было существо с забавным раздвоенным хвостом и похожей на клюв желтоватой мордой.

Таких странных созданий Джером никогда не видел. Он тоже вошел в воду, и быстроплав оглянулся на него – его движение было таким быстрым и грациозным, что Джером едва поверил своим глазам. Быстроплав выдохнул воздух в воду и, подплыв к Джерому, ткнулся носом в его протянутую руку.

На близком расстоянии Джером разглядел, что быстроплав ростом превосходит Троя – в длину он достигал шести футов. И он был сильным: Джером чувствовал под гладкой шкурой твердые как железо мускулы.

– На ощупь он как шелковый, – сказал Джером. Кто-то хихикнул.

– Смотри. – Трои ухватился за плавники быстроплава; тот поплыл, и грудь Троя стала разрезать воду. – Если удастся с ними подружиться, они проведут тебя через рифы. И еще можно научить их помогать в поисках всяких вещей под водой.

Трои сделал круг по бухте, нырнул на несколько футов, держась за плавники быстроплава, и вынырнул перед Джеромом. Потом, отпустив животное, он выбрался на берег и сказал:

– Я хочу, чтобы ты вместе с моими племянником и племянницей научился приручать быстроплавов и глубоко нырять. Очень глубоко.

– Но зачем? – спросил Джером. Какой смысл во всем этом, если все равно всех их ждет смерть, когда ацтеки доберутся до острова?

Трои показал на одну из лодок, нагруженных припасами.

– Мы, франчи, уже давно разводим быстроплавов. Мы с их помощью ныряем. Если ты хочешь остаться с нами, ты должен научиться плавать на быстроплавах. Так что учись быстро. Понимаешь, остается не так много времени.

Подростки переглянулись, как будто знали какой-то секрет.

– Смотри, – сказала стоявшая рядом с Джеромом девочка, спутанные темные волосы которой падали на розовую шею, – когда ныряешь глубоко, зажми нос вот так, – она показала, что нужно делать, – и выдохни. Так легче.

– О'кей. – Джером сделал шаг в сторону быстроплава, и тот махнул хвостом и фыркнул.

– Мы тебя всему научим, – сказал кто-то.

Джером улыбнулся и поплыл рядом с быстроплавом. От дружелюбия животного у него стало немного легче на душе. Небольшие волны, накатывающие на берег, совсем ему не мешали, скорее успокаивали.

Джером принялся учиться нырять с быстроплавами.

Глава 25

Хайдан сидел в своем кабинете в доме, расположенном на левом конце набережной, окружающей гавань Кэпитол-сити, где огромный амфитеатр города оставлял скалы полуострова и спускался к воде. Огромная городская стена обеспечивала защиту полукруглой бухте, где стояли на якоре суда.

Окна кабинета смотрели на черную воду гавани и на волнолом, который образовывала городская стена. С моря набегал легкий туман.

Хайдан откинулся на спинку кресла. Пол усеивали листки с шифровками. Большая карта на стене была вся утыкана цветными булавками; это было постоянно меняющееся изображение театра военных действий с пометками Хайдана, отражающими его догадки о том, где продвигаются ацтеки и куда отступают люди-мангусты.

Хайдан провел немало часов в поисках лучшего места для штаба, чем это временное пристанище. В конце концов был выбран заброшенный склад на набережной. Люди-мангусты как раз и были заняты тем, что перевозили туда имущество. Только теперь Хайдан мог найти время для того, чтобы познакомиться с остальным содержимым портфеля. Доказательство, о котором он говорил Дихане, находилось среди этих бумаг.

Это были машинописные страницы с пометками на полях, сделанными от руки. Исследователи нашли их в несгораемой коробке, на вскрытие которой ушел целый день. Коробка находилась в потайном ящике стола в раскопанном бункере, скрытом глубоко под землей, за деревянной панелью, сгнившей за прошедшие годы.

Дихане Хайдан показал карту. Эти же бумаги ему хотелось оставить себе.

Он потер усталые глаза. Часы в его кабинете пробили: наступило утро. Хайдан закашлялся и промокнул губы платком, потом взялся за одну из пожелтевших страниц.

На ней были записи от руки:

«5 апреля. 1500 человек выступили из Старпорта в центр страны. 17 убитых». Дальше шел перечень этих семнадцати.

«7 апреля. Четвертый авианалет на Бэттлтаун. 500 погибших».

Здесь список жертв отсутствовал; автор рукописи, должно быть, решил, что для него не хватит места.

«15 апреля. Орбитальная станция 2. Ядерный удар? 2000 погибших».

«3 мая. Орбитальные станции 1 и 3 уничтожены. Обстоятельства неизвестны. Число жертв неизвестно».

В портфеле была целая пачка записей. Сухое сообщение о том, что первые поселенцы перебрались в более безопасные места или попали под перекрестный огонь во время тех давно отгремевших войн, когда нанагаданцы еще сохраняли свое могущество. У Хайдана возникло ощущение, что если он долго будет читать эти страницы, то начнет узнавать имена, которые все еще были в ходу в Кэпитол-сити.

Он отложил записи в сторону. Их он изучит позднее, сопоставит с теми книгами по истории, которые у него есть, а потом передаст исследователям, прежде чем Дихана узнает об этом его небольшом самоуправстве.

Настоящая драгоценность крылась под пачкой официальных бумаг.

Хайдан один раз уже прочел это письмо в поезде на обратном пути в Кэпитол-сити; отсюда и родилось предложение отправить экспедицию на север, которое он сделал Дихане.

Хайдан осторожно расправил на столе лист бумаги.

«Представь, – сказал он себе, – представь, что ты сам – отец-прародитель, что ты сражаешься с тетолами – высоко в небе, глядя на мир сверху, или под водой, в глубинах океана. Представь, что все твои знания, все технологии, все машины, с помощью которых ты сражался с тетолами, мгновенно превратились в ничто».

Люди пострадали всюду: кто-то упал с неба, кто-то утонул в море, кто-то оказался замурован. Отзвуки этого можно было услышать в древних легендах, которые до сих пор рассказывали в джунглях.

Перед Хайданом лежало письмо, написанное выцветшими чернилами в те далекие времена, и ему приходилось напрягать усталые глаза, чтобы разобрать поблекшие строки.

«Боже, Стаки, поверить не могу, что кто-то такое сделал», – повторил про себя Хайдан.

Боже, Стаки, поверить не могу, что кто-то такое сделал…

Беда обрушилась на нас в полдень. Все перестало работать. Все мои импланты неожиданно отключились, и я больше не могу получать сообщения, скачивать информацию – ничего не могу. Вот я и пользуюсь бумагой и ручкой. Я никогда даже не слышала об электромагнитном импульсе такой силы. Кто это сделал? Мы или они? Только ведь это теперь не имеет значения, верно?

Прошлой ночью я воспользовалась телескопом Сэди, но он недостаточно мощный, чтобы можно было разглядеть, существует ли еще вход в червоточину. Мы не видим отражения света от орбитальных станций, так что они, несомненно, погибли. Я записала отчет об этом в журнал. Десятки тысяч человек погибли…

Если это наша работа, мы прикончили и себя тоже. Импульс погубил почти всю технику, содержавшую микрочипы. Несколько более примитивных механизмов еще действуют, но этого недостаточно. Цивилизация умирает, и скоро появятся толпы голодных людей, а также, не сомневаюсь, множество больных раком вследствие облучения. Прошлой ночью мы видели, как грузовые корабли горят на орбите, подобно метеорам. Ребята из лаборатории говорят, что терраформирующие зеркала тоже упадут, так что нам повезло оказаться вблизи экватора.

Теперь эта планета станет нашим домом…

Капрал Брэдсон думает, что совершить посадку удалось всего одному кораблю чужаков, который мы заметили как раз перед импульсом. Только я все равно просыпаюсь по ночам в ужасе: что, если прорваться удалось и другим тетолам?

Здесь у нас немного возможностей обороняться – в основном только личное оружие. У чужаков тоже мало что могло уцелеть, но как только появится следующее поколение их куколок, дело будет плохо – как это случилось на Гатраи. Нам еще повезло, что мы до сих пор живы, несмотря на то, что ради уничтожения их убиваем себя.

Брэдсон оставляет нас одних здесь, в глубине джунглей, чтобы отправиться на север. Он утверждает, что «Ма Ви Джанг» все еще там и должен быть в рабочем состоянии. Мы сотрудничали с чужаками, чтобы можно было ее использовать как раз в подобных обстоятельствах.

Здесь ужас что творится, Стаки. Люди умирают из-за того, что перестали работать медицинские импланты. Я никогда не подозревала, пока не случился импульс, насколько мы зависим от техники. Перебьют ли нас всех, если мы сдадимся? Ксенопсихологи думают, что нет, но ведь речь идет о тетолах! Кто знает, что у них на самом деле на уме? Единственное, в чем мы уверены, – это что они не слишком высоко ценят человеческую жизнь.

Вспомогательное подразделение, сопровождавшее нас, оставило нам достаточно продовольствия, чтобы продержаться несколько месяцев (бедняги как раз возвращались на орбиту, когда произошел импульс), но нам кажется, что следует начинать обживать планету, особенно если учесть, что все солдаты отправляются вместе с Брэдсоном на север.

Встречал ли ты кого-то из беженцев, прибывших по гравитационному колодцу? Многие из них родом с Земли и основывают здесь фермы. Я знаю, что ты тоже происходишь с Земли; приходилось ли тебе слышать о таком месте, как Карибский бассейн? Они говорят с ужасным акцентом, я половины не понимаю, но они помогают нам строить жилища. Только, даже с их помощью, я уверена, выживет едва ли десятая часть из нас, мы будем голодать, да нас и изначально было слишком мало, чтобы сохранить цивилизацию. Сейчас единственное, о чем мы можем себе позволить тревожиться, – это как прокормиться. Я чувствую себя так, словно оказалась в каменном веке.

Надеюсь, ты получишь это письмо, милый. Мы перебираемся в рыбацкую деревушку на побережье у подножия гор – Бранстаун. Я знаю, что ты захотел бы присоединиться к Брэдсону. Он оставил мне координаты «Ма Ви Джанга». Если вам будет сопутствовать удача, тогда, может быть, еще не все для нас потеряно.

Как бы ты ни решил, пожалуйста, вернись! Мне очень тебя не хватает.

Под письмом стояла подпись – «Ирена». Ирена и Стаки, двое безвестных давно умерших предков… Отцы-прародители. Хайдан думал о том, как могла сложиться их судьба, глядя на ряд цифр в конце страницы. Координаты «Ма Ви Джанга». Должно быть, эта машина – оружие. Древнее оружие. И даже после катастрофы предки считали, что она будет работать.

Это можно было бы использовать против ацтеков и против тетолов. Хайдан намекнул на такую возможность Дихане. Однако она не знала, что в руках Хайдана имеются координаты одной из машин древних отцов-прародителей. Машины, которая могла бы помочь в войне.

Да, проблемы существовали. Будет ли она все еще работать? Сумеют ли они управлять ею? Иногда удавалось обнаружить действующие механизмы древних, а эта машина, похоже, была создана как раз для чрезвычайных ситуаций. С другой стороны, сомнения оставались: могли потребоваться месяцы, а то и годы, для того чтобы научиться управлять «Ма Ви Джангом».

Есть ли у них время? Возможно, и нет…

Давно умершая женщина, написавшая письмо, называла тетолов чужаками. Хайдану не в первый раз встретилось такое название существ, повелевавших ацтеками. Этот древний термин Хайдан видел в документах и письмах, собранных в музее. Хайдан задумался о том, удалось ли Ирене добраться через джунгли из Бателтона в Брангстан; если удалось, не состоят ли они с ней в дальнем родстве?

«Ма Ви Джанг»… Это название все время всплывало в памяти Хайдана.

Если нанагаданцам удастся добраться через северный океан до Старпорта, Хайдан рассчитывал найти «Ма Ви Джанг», что бы это ни было. Такое преимущество оказалось бы полезным. Если… если удастся добраться до Старпорта, если удастся понять, как использовать «Ма Ви Джанг» до того, как ацтеки разрушат городскую стену…

Воздух сотрясся от взрыва, стекла в окнах задребезжали. Хайдан выскочил из кабинета и кинулся вниз по лестнице; резкое движение вызвало у него головокружение, и он закашлялся. Кровь окрасила его губы; Хайдан поспешно вытер ее, пока никто не заметил.

У входных дверей двое часовых целились из ружей в сторону улицы.

– Бомба? – в один голос предположили они.

– Толтеки? Или это был взрыв на верфи воздушных кораблей?

Хайдан оглядел темную улицу.

– Ацтеки в Толтектауне волнуются, – сказал один из людей-мангустов. – Им не нравится, что там размещены наши воины.

– Нет, – покачал головой Хайдан. – Мы слишком нуждаемся в воздушных кораблях, наступающие ацтеки знают об этом и посылают своих шпионов первым делом уничтожать их. – С помощью аэростатов можно было узнавать, какими силами располагают ацтеки, можно было их бомбить или высаживать десант у них в тылу. Аэростаты давали защитникам города возможность бежать. И, черт побери, благодаря аэростатам, каким бы дерзким и опасным ни был такой полет, можно было найти древнюю боевую машину в северных льдах и использовать ее против ацтеков. – Пошлите дополнительную охрану на верфь. Пусть охраняют ее днем и ночью.

Однако, возможно, уже слишком поздно… Дихане хорошо известно, что воздушные корабли нужны для обороны города. Она может не разрешить Хайдану отправить даже небольшой отряд на север, если аэростатов останется мало.

Хайдан закусил губу и посмотрел в сторону гавани.

Глава 26

Чтобы научиться глубоко нырять, Джером следовал всем указаниям девочки-франчи. На глубине нескольких футов его уши начинали болеть, но после того как он научился зажимать нос и резко выдыхать воздух, эту трудность удалось преодолеть, и он смог нырять еще глубже.

Джерому хотелось попробовать плавать, держась за быстроплава, но подростки – его наставники – требовали, чтобы он сначала научился задерживать дыхание и опускаться на дно в глубокой части бухты. Потребовался целый день на то, чтобы победить желание сделать вдох и перестать бояться воды, сомкнувшейся над головой.

Джером освоил эти умения, только когда девочка научила его делать несколько глубоких вдохов перед тем как нырнуть, а потом выпускать воздух, чтобы опуститься на дно.

– Меня зовут Сэнди, – сказала она ему. – А ты Джером, верно?

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил Джером.

– Тебя все знают: ты единственный, кому удалось спастись из Брангстана. – Джером отвернулся и закусил губу. Он старался отогнать воспоминания, целый день плескаясь в воде; Трои, несомненно, привел его сюда именно с этой целью. Теперь же он снова начал думать о маме, о Свагге, о Шмитти… – Ноя запомнила тебя еще раньше, когда ты приплывал сюда со своим папой. – Сэнди заметила, что Джерому не хочется говорить об этом, так что переменила тему: – А почему бы тебе не нырнуть еще разок?

Джером кивнул. Ветер завывал вокруг, а когда, сделав несколько глубоких вздохов, Джером погрузился под воду, его окружила тишина, нарушаемая только бульканьем воздуха, который он выдохнул, чтобы опуститься на дно.

Ему казалось неправильным выдыхать весь воздух из легких, но такой ценой он сделался достаточно тяжелым, чтобы нырнуть глубоко. Когда руки и ноги Джерома коснулись песка, к нему пришло спокойствие. Он открыл глаза, но смог различить вокруг только какие-то смутные контуры.

Джером прислушался к постоянно долетающим из океана скрипам и хрипам. Маленькие волны, набегающие на пляж, ритмично шумели, и он слышал даже далекие голоса пловцов в десяти футах над ним.

Внизу было так спокойно… Время шутило с Джеромом: он не мог бы сказать, провел здесь минуту или целый долгий час.

Ладно, может быть, он и минуты еще не выдержал. Легкие Джерома горели. Он оттолкнулся от песка и всплыл на поверхность. На краткий момент он увидел свое отражение в похожей на зеркало поверхности воды снизу, а потом вынырнул рядом с Сэнди.

– Молодец, – сказала девочка. Джером улыбнулся. Один из старших подростков с уханьем плыл вокруг бухты, ухватившись за быстроплава.

– Можно теперь и мне попробовать? – возбужденно спросил Джером.

Однако прежде чем Сэнди успела ответить, с берега раздался крик Троя, звавшего их. Когда Джером вылез из воды, холодный ветер заставил его поежиться. Он принялся растирать руки.

– Мы всегда мерзнем, – сказала Сэнди. Оглядевшись, Джером заметил, что все подростки покрылись гусиной кожей после нескольких часов, проведенных в воде.

На западе горели окрашенные закатом в розовый и оранжевый цвета облака; яркие отблески играли на скалах Проклятых гор и на пене волн, разбивающихся о рифы. В том направлении лежала страна ацтеков. Словно в подтверждение этого в небе над океаном появилась маленькая блестящая точка. Ацтекский разведчик. Джером надул губы и отвернулся. Когда он вышел на берег, то увидел, что столбы дыма над Брангстаном потянулись в их сторону: начинал дуть ночной бриз.

Как заметил Джером, Трои тоже смотрел на далекий маленький дирижабль.

Вид ацтекского воздушного корабля привел всю островную общину в состояние активной деятельности. Джерому велели пойти потеплее одеться, а когда он вернулся на пляж, оказалось, что вокруг лодок собралась изрядная толпа. Джером заново удивился тому, какая у всех тут светлая кожа; многие носы лупились от солнечных ожогов. Сам он тоже мог обгорать, но все-таки не так.

Трои и старик, вечно играющий в домино перед своей лавкой, стояли лицом к собравшимся. Над ними принесенный ветром дым закрывал первые звезды.

– Теперь или никогда, – сказала какая-то старая женщина. Все вокруг выглядели встревоженными или печальными.

– Это всего лишь аэростат, Харриет, – ответил ей стоявший рядом молодой человек.

– Сейчас он всего лишь один, но подожди: скоро появится другой. А когда они увидят, где мы находимся, то построят лодку и явятся за нами.

К ним приблизилась другая старуха.

– Харриет права. Они уже оставляют Брангстан, чтобы добраться до нас. Мы воспользовались подзорной трубой на крыше дома Гастона, чтобы увидеть город.

Толпа охнула. Джером подумал о том, не удастся ли ему воспользоваться той подзорной трубой, о которой говорила старуха. Не сможет ли он рассмотреть людей в Брангстане?

Франчи принялись расспрашивать старуху:

– Что ты увидела?

– Похоже на то, что ацтеки построили несколько больших барж и собираются буксировать их паровым катером, который отремонтировали в доке.

Джером почувствовал, что теряет сознание. Значит, это все-таки случится. Ацтеки явятся за ним, и он скоро умрет.

– О'кей, – поднял руку Трои. – Значит, у нас нет выбора. Облако дыма и темнота не позволят увидеть с аэростата, куда мы направимся. Скажите всем, кто лег спать, что пора проснуться. Мы отправляемся.

Толпа разошлась. Один из стариков похлопал Троя по плечу.

– Как насчет парнишки? – спросил он, показывая на Джерома.

– Он отправится с остальными. Он хорошо научился задерживать дыхание.

Люди перекликались по всему поселку, некоторые ходили от двери к двери, чтобы поторопить отстающих. Многие уже нагрузили свои лодки большими мешками и сумками. Первые три семьи столкнули свои суденышки с песка в воду и гребли к выходу из гавани.

– Что происходит? – спросил Джером.

– Мы разбегаемся. – Трои поднялся, и суставы его заскрипели. – Некоторые спрячутся в таком месте, где ацтеки их не найдут. Ты не уходи от той вон лодки. – Он указал на желтый ялик с какой-то надписью на борту. – Ты поедешь с остальными подростками.

Джером кивнул, и Трои направился к группе мужчин, обсуждавших, кто останется в доме Гастона, чтобы через подзорную трубу следить за ацтеками. Трои стал расспрашивать, сколько ружей есть у остающихся на острове.

Еще несколько лодок ушло в темноту. Джером направился к маленькому ялику, гадая, что будет дальше. Если они хотят уплыть от ацтеков, то им уже не удастся вернуться на те маленькие острова, где всегда жили франчи. Пеппер верно говорил: так они смогут продержаться месяц. А что потом?

Трои вернулся, наклонился к Джерому и посмотрел ему в глаза.

– А теперь ты должен мне кое-что пообещать. Хорошо?

– Да.

– Ты никогда никому не расскажешь о том, куда мы отправимся и что будем там делать.

Джером сглотнул.

– О'кей.

Глава 27

В ялик попрыгали двенадцать подростков. Двое усталых рыбаков с задубелой кожей и лохматыми бородами уселись на весла и вывели желтое суденышко в море. Другие лодки были выкрашены в черный цвет, но у Джерома сложилось впечатление, что об этом подумали в последний момент, и их ялик сохранил свою яркую окраску.

Волны били в борт тяжело нагруженного суденышка. Один из рыбаков вручил подросткам пару черпаков из выдолбленной тыквы и велел вычерпывать скапливающуюся на дне воду. Если их заметят с ацтекского аэростата, будут ли в них стрелять?

– Вычерпывайте, вычерпывайте, – проворчал рыбак. Паруса они не подняли; полотнища, плотно связанные пеньковыми веревками, оставались лежать у борта. Мужчины, сидя рядом на банке, гребли длинными веслами; нос лодки то поднимался, то почти нырял в воду; суденышко направлялось прочь от острова, к рифам.

– Раз, два…

– Т'и, четы'е… – Сидевший справа гребец говорил с гораздо более сильным акцентом, чем его напарник. Спутники Джерома сидели на дне лодки, закутавшись в одеяла, уже промокшие от брызг. Все они казались усталыми… и испуганными.

– Раз, два…

– Т'и, четы'е… – Джером прислонился к борту и стал смотреть, как играют мышцы на руках франчи. При каждом взмахе весел уключины скрипели.

Тоненькая фигурка, закутанная в заплатанное одеяло, проскользнула под банкой между ног гребцов и пристроилась рядом с Джеромом. Это оказалась Сэнди. Она плотнее завернулась в свое одеяло.

– Ты знаешь, куда мы направляемся? – спросила Сэнди. Джером только пожал плечами. Сэнди придвинулась ближе к нему и показала на высокий утес, когда-то отколовшийся от уходящего в воду отрога гор. Его окружали еще несколько более мелких.

Даже с расстояния в несколько миль Джером видел взмывающие вверх фонтаны пены, когда океан снова и снова обрушивался на скалистые островки.

– Там нельзя причалить, – сказал Джером. – Это было бы безумием.

– Все будет в порядке, – ответила Сэнди. – Ничего, если я посижу здесь?

Джером оглянулся.

– Э-э… ага.

Сэнди улыбнулась и прикрыла лицо концом одеяла. Джером продолжал смотреть на воду, которая пробивалась между досок пола и плескала ему на ноги.

Когда ялик приблизился к скалам, его окружила целая стая быстроплавов. Животные плавали кругами вокруг суденышка, подныривая под него или ложась на бок, чтобы заглянуть через борт.

Джером с улыбкой приподнялся. Большие волны ударяли в утес и, отхлынув, тащили за собой ялик. Ночь была так темна, что Джером едва мог разглядеть скалы, но чувствовал, как близко они оказались к опасным рифам.

От того места, где вода с шипением пенилась, их теперь отделяло не больше полумили. Сдавшись на мгновение, океан умолкал, но даже когда не раздавалось громких ударов волн, постоянно можно было слышать журчание воды, стекающей по углублениям в камне.

– Мы на месте, – сказала Сэнди. Мужчины сложили весла. Ялик подскакивал на зыби, рожденной волнами, откатывающимися от неподвижной скалы.

Подростки начали соскальзывать через борт в маслянистую темную воду.

– Ты помнишь, чему мы тебя сегодня научили? – сквозь плеск воды донесся голос Сэнди. Джером кивнул, держась за борт, чтобы не потерять равновесия. – Для этого была причина: Трои хотел, чтобы ты отправился вместе с нами.

– Но куда? – озадаченно спросил Джером. Быстроплавы совсем близко теснились к ялику, задевая иногда его борта.

– В глубине есть вход в пещеру, где мы можем спрятаться. – Сэнди бросила одеяло на дно ялика и спрыгнула за борт, обрызгав Джерома. – Пошли. – Девочка, казавшаяся в темноте просто светлым пятнышком в темном океане, поманила его рукой. Джером на мгновение увидел отражения звезд в поверхности воды.

Джером сглотнул. Только есть ли у него выбор? Вернуться и попасть в руки ацтеков? Что ему делать на берегу? Он прыгнул в воду.

Холодная вода плеснула ему в лицо, но тут же в бок его толкнул быстроплав. Пальцы Джерома скользнули по гладкой шкуре и ухватились за плавник. Быстроплав рванулся вперед. Оглянувшись, Джером увидел, как рыбаки тоже прыгнули в воду.

– Они позволят лодке разбиться о скалы. Тогда ацтеки решат, что мы все утонули, пытаясь спастись бегством, – прокричала Сэнди.

Быстроплав увлекал Джерома к скалам. Джером, крепко держась за плавник, вертел головой, чтобы удостовериться: все остальные тоже рядом и быстроплав не утопит его в водовороте. Когда за ними поднялась следующая волна, быстроплав взмахом своего раздвоенного хвоста вынес их на гребень, и несколько секунд они летели на нем, а потом соскользнули по покатой поверхности, и волна ушла вперед.

Волны становились все выше. Случайный всплеск чуть не оторвал Джерома от быстроплава; вода вокруг кипела, грохот волн стал таким оглушительным, что у Джерома испуганно заколотилось сердце. Когда он рискнул приподнять голову, то прямо перед собой увидел острые клыки скал. По их граням бежала вода, отражая, как ртуть, свет луны.

– Задержи дыхание, – прокричал кто-то, когда очередная волна отнесла Джерома в сторону от остальных. Джером сделал то, чему его учили: несколько раз глубоко вздохнул и задержал воздух. Быстроплав почувствовал, что Джером готов, и резко ушел под воду.

Джером чуть не поддался панике, когда над ним сомкнулась темнота. Он чувствовал могучие удары волн, но мир вокруг него существовал только там, куда он мог дотянуться рукой. Быстроплав погружался все глубже, и уши у Джерома заболели. Он зажал нос и резко выдохнул.

Однако одного раза оказалось недостаточно. Они шли вниз так быстро, что Джерому пришлось все время левой рукой зажимать нос и выдыхать, чтобы справиться с нарастающим давлением. Вода становилась все холоднее.

Сколько это продлится? Желание сделать вдох делалось все мучительнее. Ощущение жжения в легких казалось странным в такой холодной воде.

Быстроплав повернул; Джером почувствовал, что вода вокруг них стала другой. Он закрыл глаза и прижался к быстроплаву. Не думать о воздухе! Сосредоточиться! Все вокруг Джерома замерло, как было, когда он коснулся дна бухты.

Спокойствие…

Однако это помогло всего на несколько секунд. Жжение в легких вернулось, и Джером выдохнул несколько пузырей. Это несколько облегчило боль, но скоро выдыхать уже оказалось нечего. «Я умру, – подумал Джером, – прямо на спине быстроплава». Но тут он понял, что не хочет умирать. Он крепче стиснул плавник быстроплава. Пеппер был прав. Человек может сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас.

Джером сосредоточился изо всех сил, сопротивляясь беспамятству, пока наконец не почувствовал, что острие тьмы пронзает его; его пальцы едва не разжались.

Быстроплав устремился вверх.

С громким плеском они вылетели из воды в воздух. Как только Джером ощутил дуновение на своей коже, он широко раскрыл рот и вздохнул как можно глубже.

Судорожно хватая ртом воздух, Джером позволил быстроплаву вытащить себя на песок на мелководье. Сильные руки подхватили его, и Джером увидел мигающий свет газовых фонарей, установленных вокруг большой пещеры. Позади него из воды быстроплавы выносили на поверхность других подростков, так же жадно глотающих воздух.

Прибывших ожидали одеяла и горячий суп. Оглядев спутанные волосы и усталые лица собравшихся вокруг костра, Джером подумал о том, что в милях над ними, на острове, взрослые мужчины собираются отразить нашествие ацтеков. Еще кто-то умрет, чтобы защитить его…

Ему хочется жить, понял Джером, глядя в огонь. В этом он был уверен.

И он отомстит. Отомстит за своих друзей, за мать, за отца. Может быть, все они погибли, но он сумеет заставить ацтеков заплатить за это. Когда-нибудь. Как-нибудь.

Однако он останется в живых, непременно останется.

Глава 28

Дихана сонными глазами взглянула на Хайдана, вошедшего в ее кабинет, и подняла голову со стола.

– Привет. Я тут уснула…

– Ты слишком долго не спала, – кивнул тот.

– Да… – Время справиться с собой, чтобы посмотреть в лицо все тем же страхам. Дрожащими руками Дихана поправила жакет и заправила блузку в длинную юбку. Кто-то из лоа все-таки покинул храм, чтобы встретиться с ней. Обычно они прятались в подземных святилищах храмов, разбросанных по Кэпитол-сити, и заставляли людей приходить к ним. Что бы ни случилось этой ночью, все же ей удалось заставить одного из лоа явиться к ней. Это придавало Дихане некоторую уверенность в себе. – Что ж, за дело.

Она знала, что лоа любят темноту. Конференц-зал пришлось буквально закупорить, коридоры тоже претерпели изменения. Все окна и стены были завешены толстыми коврами.

Дихана стала задыхаться от духоты, как только вошла туда.

За дверью раздался скрип колес и шаги.

Дверь распахнулась. Мать Елена вкатила внутрь кресло-каталку. В нем между плетеными стенками колыхался лоа; огромный шар головы удерживался на месте ремнем. Под тонкой, как бумага, кожей Дихана разглядела мягкую плоть между костями черепа; голова лоа с каждым годом увеличивалась в размерах, и череп раздавался в стороны. Дихана встала.

– Мать Елена, я ценю ваш приход.

У лоа не было ног, заметила Дихана. Ниже щупалец-рук бледная мягкая плоть висела мешком. Лоа нащупал ломтик яблока, отправил в беззубый рот и принялся вяло жевать.

– Хорошо, что вы наконец решили поговорить, – сказала мать Елена, – хоть нам и известно, что в вашем списке мы – последние.

– Не присядешь ли? – предложила Дихана.

– Я буду стоять рядом с Гиди Фатра, – ответила мать Елена, – и переводить.

– Мы рассчитываем на помощь в обороне города, – сказала Дихана. – Люди-мангусты – хорошие воины, но их слишком мало. У нас есть оружие, воздушные корабли, паровые автомобили…

Мать Елена подняла руку, и Дихана умолкла. Лоа зашипел. Плетеная опора под его бесформенной тушей заскрипела.

– Гиди Фатра, как и все лоа, думает, что вы идете по неправильному пути. – Лоа пошевелился, его мясистые веки задергались, затуманенный взгляд обежал помещение. – Фатра говорит, что мы не сможем удержать городские стены.

– Вы хотите, чтобы здесь правили тетолы? – рявкнула Дихана. Краем глаза она заметила, как пошевелился в своем кресле Хайдан. Дихана проигнорировала его осторожное предостережение. Мать Елена прислушивалась к шипению лоа.

– Мы не говорим, что не станем помогать.

– Что вы предлагаете? – спросил Хайдан, наклонившись вперед и поставив локти на стол.

– Не похоже, чтобы одни вы, люди, – переводила мать Елена, – выиграли войну. После того как перевал Мафоли был потерян…

– Мы можем удержать их за городскими стенами, – сказала Дихана.

Лоа всколыхнулся, поворачиваясь к ней, глаза его сузились. Дихана догадалась, что лоа понимает ее. Он издал шипение, роняя слюну с нижней губы.

Мать Елена перевела:

– Это отнимет у них много недель, может быть, годы, но, овладев перевалом Мафоли, ацтеки могут потратить столько времени, сколько захотят.

Хайдан сложил руки на груди.

– Может и так. Только у нас в рукаве припрятан туз. Лоа фыркнул и перевел взгляд на Хайдана.

– В последние дни, – обратилась к нему мать Елена, – твои люди скупают меха и консервы и расспрашивают всех, кто плавал во льдах или поднимался высоко в горы, где холодно. Вы планируете путешествие на север.

Хайдан пожал плечами.

– Я планирую кое-что, но не путешествие на север. Зачем мне беспокоить лоа, затевая еще одну такую экспедицию? Кроме того, все воины нужны мне здесь, а не там.

Дихана снова бросила на него взгляд. На спокойном лице Хайдана ничего нельзя было прочесть; он продолжал смотреть на лоа.

– Ты нас не обманешь, – сказала мать Елена.

– Генерал – человек слова, – вступилась за него Дихана.

Мать Елена улыбнулась.

– Вам потребуется наша помощь, чтобы отправиться на север. Вы и представления не имеете о том, каково там.

Хайдан наклонился вперед.

– Ты хочешь сказать, что лоа собираются помочь нам в путешествии на север? После всех этих лет они передумали?

Мать Елена уперла руки в бедра.

– Лоа всегда заботились о том, что для людей лучше всего. Так было, так будет.

К удивлению Диханы, Хайдан откинулся в кресле и рассмеялся. Его дреды всколыхнулись.

– Так куда именно на север посылают нас лоа?

– Гиди Фатра и остальные поддерживают то, что ты задумал. Они уточняют все данные и хотят более основательно поговорить с тобой у себя в храме. Позже мы сообщим тебе, в чем можем помочь.

– Вы не ответили на главный вопрос, – вмешалась Дихана. – Что, по вашему мнению, находится на севере, что может изменить положение?

Мать Елена посмотрела на лоа, но на этот раз никакого ответного шипения не последовало.

– Вы можете рассчитывать на наше содействие, – сказала жрица. – Информацию вы получите позднее.

Начало все же положено, решила Дихана, и, бросив быстрый взгляд на Хайдана, не стала настаивать. Тот пожал плечами.

– На этом можно закончить?

– На данный момент – да. Сказанного достаточно.

– О'кей. – Дихана продолжала смотреть на Хайдана. – В городе произошли беспорядки. Не хочешь ли ты расставить всюду людей-мангустов? – Хайдан неодобрительно кашлянул, но она продолжала: – Ради защиты лоа. Они беспомощны без вооруженной охраны.

– Нет, – сказала мать Елена. – Такой вариант уже был обдуман. Лоа не остаются в подземных святилищах. Они хорошо спрятались. Свяжитесь с любой жрицей, и лоа услышат то, что вы захотите сказать.

– Вы не доверяете нам и не хотите сообщить, где находитесь? Даже если мы дадим слово держать это в тайне?

– Ваше слово? – переспросила мать Елена. – Нет. – Она обошла кресло-каталку, развернула его к двери и вывезла лоа из конференц-зала. Дверь за собой она закрыла осторожно, чтобы не защемить свою длинную пурпурную юбку.

– Интересно… – протянул Хайдан.

Дихана гадала о том, выиграли ли они что-то от этого разговора. Лоа отдали приказание? Но ведь она – это не ее отец. Они даже не собирались помочь в обороне. Какое разочарование…

– Эта рукопись, что у тебя… – сказала она. – Мне нужна копия. Если лоа охотятся за той же информацией, я хочу узнать как можно больше.

– Я собираюсь прислать тебе копию, но я и так все тебе рассказал. Речь идет о машине. Больше я ничего не знаю.

Дихана протянула руку и стиснула его пальцы.

– Не думаю, что мы можем позволить себе просто пожертвовать воздушным кораблем, чтобы лоа могли отправиться на север. Дирижабли нужны нам здесь, когда начнется схватка.

Они не могли позволить себе еще одну экспедицию на север. Все предыдущие, пусть и не на воздушном корабле, оканчивались неудачей. Нет, нужно дождаться, пока выяснится, какое будущее ждет Кэпитол-сити.

– Ты отказываешься от этой затеи потому, что мы не можем выделить на нее ресурсы, или просто потому, что не желаешь делать ничего, что предлагают лоа?

Дихана не стала ничего скрывать.

– Может быть, ты и прав, но как мы можем быть уверены, что знаем о намерениях лоа? Чего они пытаются достичь?

– Выжить, – ответил Хайдан. – Когда ацтеки приближаются, это единственное, что тебе остается. Если они держатся настороженно, так только потому, что и мы им не доверяем. Однако они нам нужны. Большинство жителей города поклоняются им, ты не можешь этого не учитывать.

«Это верно», – подумала Дихана, однако скверный вкус во рту сохранялся.

В Кэпитол-сити индуисты молились в своих храмах, мусульмане по ночам возносили молитвы к созвездию, в котором, по их мнению, находилась Мекка, у христиан имелись церкви. В джунглях, где жили искусные охотники, из обычно миролюбивых растафари получались воины, благодаря умениям которых Нанагада могла чувствовать себя в безопасности.

Однако ни одна религия не имела столько последователей в Нанагаде, как вуду, потому что любому человеку было достаточно войти в храм, чтобы увидеть лоа, тусклых и бесформенных, изрекающих загадочные пророчества на священном языке, который только жрицы могли понять.

Хайдан был прав. И все-таки она постарается узнать, что лоа рассчитывают найти на севере, что им там нужно. Только сейчас необходимо обсудить с Хайданом размещение в городе все новых беженцев, вопросы финансирования строительства новых укреплений, проблемы сопротивления ацтекам, когда они достигнут Кэпитол-сити…

Хайдан спросил ее, может ли он включить в патрули стражников, поддерживающие порядок, людей-мангустов. На улицах стало небезопасно. Хайдан уже спланировал, где расставить посты, – на углах, у складов, у железнодорожных станций.

Глава 29

Спальный вагон, один из одиннадцати таких же стальных коробок, окруженных облаком черного дыма, изрыгаемого паровозом, подскакивал на стыках рельсов, ведущих к Кэпитол-сити. В темных похожих на ящики купе на полках теснились усталые пассажиры. Пыль танцевала в лучах утреннего солнца, пробивавшихся в закрытые окна; иногда яркая вспышка света озаряла внутренность вагона.

В поезде ехали люди-мангусты, вызванные для обороны города, и измученные матери с детьми, чьи пожитки грудами лежали на полу. Пассажиры шептались о том, что кое-кто здесь – из уже захваченной Деревни Пивоваров, а Анандейл не продержится и недели. Оставалось всего три дня до того, как поезда перестанут ходить, а железнодорожные пути будут уничтожены отступающими людьми-мангустами. Поэтому вагоны были набиты беженцами под завязку.

Оакситль сидел на жесткой скамье, глядя, как в такт с движением поезда раскачивается крюк Джона де Брана; рука его свешивалась с верхней полки. По стуку колес Оакситль отсчитывал мили, отделяющие его от наступающих ацтеков. Чем дальше они ехали, тем спокойнее он себя чувствовал.

За несколько дней они проделали далекий путь. Оакситль продирался сквозь джунгли, не беспокоясь о том, что оставляет следы: он спешил как можно дальше оторваться от возможных преследователей. Оба они с Джоном молчали, напряженные и настороженные, вслушиваясь в каждый подозрительный звук; наконец они вышли к железнодорожным путям и вдоль рельсов добрались до станции.

Кожа Оакситля чесалась от прикосновений клейких листьев, глаза горели от усталости, его мучил голод, но он по крайней мере оставался в живых. И не лишился своей добычи. В Кэпитол-сити он найдет куимичин, притворяющихся толтеками, и добудет инструменты, необходимые для его зловещей цели – добывания нужной ему информации от Джона. Может быть, сообщники даже найдут для него звуконепроницаемое помещение.

Теперь у него было время для того, чтобы сделать все как надо. Так, как хотел бог. Оакситль позволил себе расслабиться. У него все получится, твердил он себе.

Если снова не начнется невезение…

О таком лучше не думать. Оакситль рассеянно смотрел на треугольную дырку в обивке и слушал, как похрапывает Джон на верхней полке.

Оакситль никогда не бывал в Кэпитол-сити. Сидя у окна, он вертел головой, разглядывая стены, которые вздымались выше, чем любая предназначенная для жертвоприношений пирамида в Теночтитлане.

Матери начали расталкивать детей и говорить им, что они приехали. Пассажиры принялись поднимать полки и вытаскивать из-под них свои пожитки.

– Это теперь наш дом, мама? – спросил какой-то малыш.

– На некоторое время, милый. Всего на некоторое время. Сидевший рядом с Оакситлем Джон смотрел на идущий по соседнему пути поезд, медленно вползавший по туннелю в Кэпитол-сити. С обеих сторон вдоль рельсов громоздились кучи камней и земли – шло строительство укреплений. Оакситль насчитал десять дорог, расходящихся из города от тех же туннелей, что и железнодорожные пути, – теперь ему стало понятно, почему говорили, будто по эту сторону Проклятых гор все дороги ведут в Кэпитол-сити.

– Нам нужно найти место, где мы могли бы остановиться, – проговорил Оакситль. – У меня в мешке есть деньги, но немного.

– Ты же работаешь на людей-мангустов, – сказал Джон. – Я слышал, как в поезде говорили, что их временно разместили по всему городу.

– Да, – улыбнулся Оакситль, – только после такого долгого пути через джунгли хотелось бы поселиться в отдельной комнате – так было бы спокойнее.

– О'кей. – Джон протянул Оакситлю правую руку. – Я обязан тебе жизнью. Не могу выразить, как я тебе благодарен. – Поезд затормозил. – У меня нет денег, чтобы тебе дать, и я собираюсь присоединиться к людям-мангустам и сражаться – надеюсь, что дойду до самого Брангстана. – Джон улыбнулся. – Рассчитываю еще с тобой встретиться и отплатить тебе за помощь той же монетой.

– Поселись со мной вместе, – предложил Оакситль. Если Джон откажется, придется его снова выслеживать.

– Я собирался найти кое-кого из друзей…

Друзей? Меньше всего Оакситлю хотелось, чтобы у Джона нашлись друзья.

– Я настаиваю. – Оакситль взволнованно теребил воротник рубашки. – По крайней мере на сегодняшнюю ночь – мы же только что добрались, и тебе нужно где-то привести себя в порядок и отдохнуть, если своих друзей ты не найдешь. Я собираюсь идти в штаб людей-мангустов завтра, и если ты пойдешь со мной вместе, ты сможешь вступить в отряд. – Если удастся уговорить Джона, подумал Оакситль, он сможет связать его и приступить к делу.

Паровоз с пыхтением подтащил состав к платформе. Джон вместе с остальными пассажирами приготовился выйти.

– Если это не обременит тебя…

– Ничуть, ничуть, – ответил Оакситль, вскидывая на плечо мешок.

Оакситль почувствовал растерянность: улицы были забиты людьми с кожей самых разных оттенков, одетых в яркие одежды, разговаривавших со всевозможными акцентами.

– Насколько я помню, – сказал Джон, – комнату можно снять ближе к гавани, в окрестностях Толтектауна. Там дешевле.

Толтектаун… Чем ближе к толтекам, тем лучше.

– Да, давай попробуем найти комнату там, – согласился Оакситль, уворачиваясь от похожей на ящик тележки; множество таких, запряженных осликами, устало смотревшими себе под ноги, сновало по улицам. Через толпу проталкивались нагруженные своим имуществом беженцы.

Оакситль крепко прижимал к себе копьеметалку и связку дротиков. Двое перемазанных грязью мужчин, грузивших что-то из вагона на бурого ослика, оглядели его и нахмурились. Оакситль поклонился им, но незнакомцы только отвели глаза.

Женщина с корзиной на голове при виде Оакситля плюнула на землю. В воздухе пахло безнадежностью и угрозой. Оакситль огляделся; со всех сторон его окружали недоброжелательные лица. Он почувствовал себя беззащитным. Джон, не замечая этого, шел вперед, и Оакситль заторопился следом.

Камень ударил его в висок – так сильно, что Оакситль пошатнулся.

Пятеро мужчин, разглядывавших фрукты на лотке, повернулись и окружили его.

– Куда собрался, индеец?

Оакситль не собирался отступать; руки у него чесались – так хотелось запустить в невеж дротиком.

– Я – человек-мангуст. Еще раз меня ударите – и будете иметь неприятности.

– Наша единственная неприятность – это ты. Убирайся за горы и не появляйся здесь!

Оакситль двинулся вперед. Мужчины и не подумали расступиться. Когда Оакситль оказался между ними, они сомкнулись, зажав его, а какой-то парень ударил его в живот. Оакситль согнулся. На него обрушилось еще несколько быстрых ударов.

Оакситль начал вытаскивать дротик из связки.

– Эй! – закричал Джон, оборачиваясь. Нападающие замерли, не зная, с кем имеют дело. Джон рванулся к ним. Одним быстрым движением он зацепил крюком шею ближайшего противника, так что острый конец почти касался его кадыка.

– Что это? – Парень предусмотрительно держал руки перед собой и только переминался с ноги на ногу.

– Мой крюк, – ответил Джон, – на твоей шее. Человек, на которого вы напали, – воин-мангуст и сражается в джунглях, чтобы защитить вас от ацтеков.

– Хорошо же он это делает! – крикнул кто-то из толпы.

– Заткнись! – рявкнул Джон. – Ударьте его еще раз, – бросил он нападавшим, – и я перережу парню горло. Оакситль спас мне жизнь. Отпустите его! Ну!

Горожане с руганью расступились. Оакситль поднялся.

– Спасибо, – выдохнул он. – Пошли. – Он сунул на место дротик, радуясь, что ему не пришлось убивать в таком людном месте.

Джон убрал свой крюк. Мужчины разошлись, хвастливо выкрикивая угрозы, словно совершили славное деяние.

– Эй! – К Джону и Оакситлю приближался человек-мангуст. – Эй, вы!

Джон и Оакситль остановились.

– Прошу прощения, – начал Оакситль. – Мы…

– Да все в порядке, – махнул рукой воин. – Я слышал, как вы говорили, будто он – человек-мангуст. Я тут размешаю только что прибывших. Доказательство предъявить можешь? – обратился он к Оакситлю.

Тот закатал рукав. На предплечье виднелась синяя татуировка – мангуст, мифическое животное, охотник на змей. Кожа вокруг татуировки все еще выглядела воспаленной.

Воин-мангуст с подозрением посмотрел на Оакситля.

– Что-то больно она у тебя свежая… Джон подошел ближе.

– Этот человек спас мне жизнь. Он не шпион, можешь мне поверить.

– А ты кто?

– Джон де Бран. Может быть, ты помнишь…

– Экспедиция на север! – Воин хлопнул Джона по плечу. – Ясное дело, я тебя помню!

Оакситль позволил себе расслабиться.

– О'кей, – продолжал человек-магнуст, – Разобраться с этим вы сможете завтра. – Он достал квадратик плотной бумаги со своей подписью. – Это вам для ночлега. Размещение временное. Адрес ближайшего штаба – на обороте. Дождитесь завтрашнего утра, прежде чем туда идти, – посоветовал воин. – В штабе хватает работы с теми, кто уже прибыл раньше.

Оакситль взял пропуск.

– Спасибо.

Человек-мангуст кивнул и посмотрел вслед удаляющимся мужчинам, напавшим на Оакситля.

– Не за что. Нам приказано выдавать пропуска всем прибывающим воинам, которых мы встретим.

Джон взял у Оакситля бумажный квадратик и посмотрел на него. Ветер нес по улице пыль и едва не унес и бумажку.

– Я знаю, где это. – Джон огляделся. – Только лучше пойдем по менее людным улицам.

Оакситль согласился.

Вход в отведенное им помещение находился в переулке. Над головами сохло развешенное на веревках белье, две женщины переругивались из окон поверх него.

Войдя в комнату, Оакситль прохромал к дощатой кровати и растянулся на ней; Джон отправился в крошечную ванную умываться. Звук льющейся воды вызвал у Оакситля жажду.

– В городе чувствуется напряжение, – сказал Джон. – Раньше никогда не случалось подобных нападений на улицах.

– А чего ты ждал? – Оакситль смотрел на облупившуюся краску потолка. Живот у него болел, спина тоже. Сегодня он наверняка будет мочиться кровью. Оакситль потрогал челюсть: не качаются ли зубы. – Люди знают, что ацтеки наступают. Я выгляжу как ацтек. Все тут уже на пределе.

Что ему оставалось делать? Убить тех горожан прямо на улице? Это поставило бы крест на всех его планах. Стражники отправили бы его в тюрьму, да и местные командиры людей-мангустов сделали бы то же самое. Нет, он выбрал правильный путь. Однако еще немного, и он начал бы сражаться за собственную жизнь.

И вот теперь даже встать, не испытывая боли, он не мог…

Нужно заняться Джоном немедленно.

Немедленно? Оакситль гадал, удастся ли ему справиться с крепким противником. Он заметил, как ловко Джон орудовал своим крюком против того парня… Сомнительно, что после побоев он сумеет увернуться от крюка при рукопашной схватке.

– Все равно это неправильно. – Джон сел на стул рядом с кроватью. – И ты, и живущие здесь толтеки подвергаются точно такой же опасности.

– Или большей. – Ацтеки видели в них самых презренных предателей. В случае захвата города их ожидала медленная смерть. Оакситль сел и развязал связку дротиков; один из них он стиснул в руке.

Джон встал со стула. Оакситль следил за тем, как он двигается. Это был сильный и решительный противник… Если дождаться, пока Джон снимет крюк или уснет, шанс справиться с ним будет больше. Сейчас Оакситль чувствовал себя слабым.

Джон наклонился и туже зашнуровал сапоги.

– Куда ты идешь? – спросил Оакситль. Джон замер и бросил на него странный взгляд. Оакситль сглотнул. Нужно следить за своим тоном… – Прости. Я голоден, но сомневаюсь, разумно ли мне выходить одному. – Оакситль развязал свой мешок, лежавший у кровати, и вытащил несколько серебряных монет с отчеканенной на них эмблемой Треугольника Рельсов.

– Рядом с гаванью раньше жил мой друг. Хочу посмотреть, там ли он по-прежнему. – Джон поймал монеты, которые ему кинул Оакситль. – Я чего-нибудь принесу, только это может потребовать времени.

– О'кей. – Оакситль постарался, чтобы на его лице ничего не отразилось. Джон хочет повидаться с другом… это плохо. Похоже на то, что Джон хорошо известен в городе. Кто-нибудь наверняка через несколько дней явится его искать, если станет известно, что он в Кэпитол-сити. Однако отсутствие Джона даст Оакситлю время получить от куимичин все, что ему нужно, а потом, вернувшись, немного отдохнуть.

Со лба Оакситля скатилась капля пота. Джон сделал все, чтобы спасти его от уличной толпы. Каково будет ему смотреть в лицо Джону, когда тот поймет, кто такой Оакситль на самом деле?

Однако такова жизнь под властью богов. Оакситль не смел ослушаться. Есть вещи и похуже смерти. Солнце должно было вставать каждое утро, урожай должен был зреть, и только пролитая кровь обеспечивала все это.

Боги войны объявили, что ацтеки – самые свирепые воины всех времен. Боги решили создать ацтеков для того, чтобы они захватывали пленников для принесения их в жертву. Только так мир оставался плодородным.

Иногда у Оакситля возникали сомнения. Он встречал по эту сторону гор язычников-нанагаданцев со всеми их разнообразными верованиями; маис у них рос прекрасно без всяких кровавых жертвоприношений.

Однако Нанагада скоро падет. Ацтеков не остановить. Боги будут править всюду. Так что сомнения не имели значения. Все скоро кончится, и Оакситль будет жить в городе, оставив позади все, что связано с Джоном де Браном. Далеко, далеко позади.

Оакситль смотрел вслед Джону. Солнечный луч блеснул на крюке, потом дверь захлопнулась, так что в воздух взлетело облачко пыли. Оакситль дождался, пока все пылинки осядут, и только после этого поднялся.

Он взял с собой копьеметалку и двинулся по самым темным проулкам, где любого противника можно было бы убить без особых усилий, оставшись незамеченным.

Только идти все еще было больно…

Глава 30

Прохожие старались не встречаться с Джоном глазами и торопливо проходили мимо. На углах улиц несли дозор люди-мангусты с ружьями на изготовку. Джон, чтобы сориентироваться, остановился рядом с семейством, собравшимся у костра на обочине дороги. Глава семьи смотрел вдоль улицы пустыми глазами.

С моря долетал холодный ветер. Джон ощутил вкус соли на губах и плотнее запахнул рубашку. Оглянувшись на семейство у костра, он заметил, как мужчина поспешно прячет под лохмотьями нож, а его дочь всматривается в сторону людей-мангустов.

– Вавилон скоро явится угнетать нас, – кричал на углу проповедник, взгромоздившись на ящик, который прогибался под его босыми ногами. Заметив Джона, он обратился к нему: – Он уже перевалил через горы. Мы грешили и теперь будем страдать в чужеземном плену. Да поможет нам господь, ибо мы согрешили!

Взрыв сотряс воздух. Джон присел, закрывая руками голову, потом пораженно огляделся. Проповедник, качая длинными пейсами, сделал то же самое. На востоке в небе таял тонкий серый след.

– Ацтекский шпион, – сплюнул проповедник. – Они уже здесь, среди нас. – Двое людей-мангустов на углу о чем-то посовещались, потом один из них влез в маленький электромобиль, стоявший рядом, и поехал в ту сторону, где виднелся дым. Проповедник слез с ящика и натянул на ноги пару грязных сандалий, поглядывая в сторону Джона. – Похоже, тут небезопасно. – Подхватив свой ящик, проповедник двинулся прочь.

Может быть, следовало вернуться и не выходить на улицу… Джон даже не знал, владеет ли по-прежнему Хайдан тем домом, который купил как раз перед возвращением Джона в Брангстан. Что ж, нужно по крайней мере проверить… Джону не хотелось, чтобы Оакситль снова подвергся опасности.

Он двинулся в сторону гавани.

Двое воинов-мангустов обыскали Джона, удостоверяясь в отсутствии оружия, прежде чем пропустили к дому. Еще двое часовых стояли у дверей небольшого двухэтажного строения. Взведя курки ружей, они преградили Джону дорогу.

– Что тебе здесь нужно?

– Я хочу поговорить с Эдвардом, – ответил Джон.

– С кем?

– С Эдвардом Хайданом. Часовые переглянулись.

– Кто ты такой и почему хочешь видеть генерала Хайдана?

– Меня зовут Джон де Бран. Я его старый друг. Из Брангстана.

Воин, стоявший слева, кивнул.

– Подожди здесь. – Он скользнул в дверь.

Джон ждал. Внутри раздались голоса, потом в дверь выглянул усталый старик… Несмотря на седые дреды, Джон узнал Эдварда. Дверь широко распахнулась.

– Джон де Бран!

– Старина Хайдан! – рассмеялся Джон. – Давненько мы не виделись!

– Я уж и не надеялся, что кто-нибудь теперь будет называть меня Эдвардом! – со смехом воскликнул Хайдан. – Боже мой, Джон, поверить не могу, что ты здесь.

Джон прижал крюк к груди и улыбнулся. Хайдан обнял его и потащил в дом. Когда Джон в свою очередь обнял Хайдана, он почувствовал, что тот худой и хрупкий, как ребенок. Нужно быть осторожным, чтобы не навредить старому другу…

Хайдан оглядел Джона.

– Не очень-то хорошо ты выглядишь, парень. Как это ты выбрался из Брангстана? Как я слышал, ты женился и обзавелся сыном. Ее зовут Шанта, верно? Вы все добрались по железной дороге?

Джон опустил глаза. Хайдан заметил это и все понял. Радостное возбуждение в его глазах угасло. Он протянул руку и коснулся плеча Джона.

– Зайдешь? Тот кивнул.

– С удовольствием.

Двое часовых-мангустов стояли и внутри дома. Мускулистые, одетые в комбинезоны воины, кроме ружей, были вооружены еще и кинжалами. Когда Хайдан и Джон вошли, они развернули ружья, из которых целились через бойницы в двери, и дула глянули на Джона в упор.

– Еще охрана? – Джон огляделся. В прихожей стояли старые деревянные кресла, а вокруг всех стен тянулись книжные полки. На них вместе с манускриптами, книгами и картами хранились ржавые куски металла – артефакты, поднятые с морского дна.

– До сих пор бомбы взрывались только на заводах, производящих аэростаты и оружие. Может быть, следующая окажется предназначена для меня.

– Ацтекские шпионы?

– Кто же еще, – ответил Хайдан. – Ацтеки проникают сюда, притворяясь толтеками. Можно было бы подумать, что, прожив столько лет в постоянном страхе смерти, они здесь почувствуют себя свободными. Так нет: все еще шпионят, все еще остаются ацтеками. – Хайдан прошел через прихожую к узкой лестнице, ведущей в кабинет. На второй ступеньке он помедлил, держась за перила. – А знаешь, я ведь сегодня не ел, – сказал он, словно неожиданно это осознав. – Ты голодный?

Джон кивнул.

– О'кей. – Хайдан снова начал подниматься, отдав распоряжение часовым: – Мы не откажемся от чайника крепкого чая и поджаренного хлеба.

Последовала долгая пауза.

– Они принесут? – наконец спросил Джон.

– Иногда не так уж плохо быть человеком, который всем командует, – усмехнулся Хайдан.

Джон улыбнулся в ответ. Лестница вела на галерею, откуда была видна входная дверь и вся прихожая. У перил стоял вооруженный воин, а другой гремел посудой на кухне.

Войдя в кабинет, Джон опустился в потертое кожаное кресло.

– Так, значит, ты теперь всем тут командуешь? Хайдан вздохнул.

– Ага, хоть от этого и не так много прока. – Он сел наискосок от Джона. Здесь тоже все стены были заняты книжными полками; в углу виднелась маленькая стремянка. Джон подумал, что, если не считать книжных полок, помещение походило на корабельную каюту: тесное, сугубо утилитарное, без излишеств. Всюду виднелось отполированное дерево.

– Не вини себя. То, что надвигается из-за гор, чудовищно. Мы оба это знаем.

– Угу… – Хайдан потер покрасневшие глаза; Джон понял, что тот постоянно недосыпает. – Поэтому-то мне и следовало больше внимания уделять обороне. Я неправильно распорядился ресурсами. Теперь мы за это расплачиваемся.

– Все мы делаем, что можем, – сказал Джон. – Что тебе удалось подготовить?

– Большие аэростаты. Паровые броневики. Кое-что еще, до чего мы додумались с премьер-министром. Кое-что, что не придется по вкусу ацтекской армии, когда она подойдет к городу.

Солнце, светившее в два больших окна в задней стене, слепило Джона. Он видел волнолом гавани Кэпитол-сити и вделанные в него медные кольца.

– Я хочу присоединиться к людям-мангустам. – Джон наклонился к Хайдану. – Хочу сражаться.

Хайдан улыбнулся.

– Я не собираюсь рекрутировать тебя в воины, Джон.

– Ты же знаешь, я умею драться. – Джон стиснул свой стальной крюк. – Я прорубил себе дорогу через джунгли, чтобы добраться сюда. Я видел ацтеков вблизи. Я знаю, чего ожидать.

– Мне не нужно, чтобы ты сражался в пехоте, Джон. Теперь, когда я знаю, что ты здесь, я хочу, чтобы ты обдумал другую возможность. Мы планируем экспедицию на дирижабле. Мы снова отправимся на север, но быстрее и безопаснее – по воздуху.

Джон посмотрел на Хайдана.

– На север? – Кресло, в котором сидел его друг, своими мягкими складками и пухлой обивкой заставляло его казаться маленьким. – По воздуху?

– Возможно, – ответил Хайдан. – Пока с этим много проблем. Премьер-министр еще не решилась… У меня, впрочем, есть и запасной план. – Он показал за окно. Джон не очень понял, что он имеет в виду. – Может, сработает, а может – нет. Как бы то ни было, я скоро кое-что тебе предложу, так что просто будь на связи и подожди, ладно? – Хайдан закашлялся и согнулся пополам. – Однако мы отвлеклись, Джон. Ты только что из Брангстана и нуждаешься в отдыхе – ты и сам знаешь это. Как ты справляешься?…

Хайдан пристально смотрел на Джона, и тот опустил глаза на пыльные доски пола, чтобы не встречаться с другом глазами.

– Я ничего не мог сделать. Ничего. – Он провел рукой полбу. – Я устал. Действительно устал. И я хочу, чтобы кое-кто за все расплатился. Я хочу присоединиться к людям-мангустам. Я хочу вернуться хорошо вооруженным. Я хочу сражаться. – Джон поднял голову. – А ты предлагаешь мне ждать, потому что у тебя есть какой-то замысел!

– Что хорошего выйдет, если ты будешь сражаться на земле? Ты моряк. – Хайдан поджал под себя ноги. – Я знаю, где лучше тебя использовать.

– Нет.

– Послушай, Джон…

– Я не полечу с тобой на аэростате. Я не отправлюсь снова на север. – Джон поднял вверх свой крюк. – Я уже заплатил холоду высокую цену. К тому же, отправившись на север, я не спасу свою жену и сына.

Это было для него самым важным. Джона и так уже мучил стыд за то, что он остался в живых, за то, что бежал через джунгли прочь от ацтеков. Он все время твердил себе, что это просто перегруппировка сил, что он живет для того, чтобы завтра сражаться. И все же воспоминание о прикосновении камня алтаря к спине, о полной беспомощности, о невозможности освободиться заставляло его бежать быстрее.

Хайдан вздохнул.

– Я все обдумаю. Только, Джон…

– Да?

– Расскажи мне, как все случилось.

Джон сделал глубокий вдох, откинулся на спинку кресла и стиснул подлокотник; дерево царапало ему кожу.

Джон дошел до середины своего рассказа о путешествии в город, когда его перебил воин-мангуст.

– К тебе пришли, – сообщил он Хайдану. Джон вытер глаза и прочистил горло.

– Мне придется уйти. – Хайдан кашлянул и вытер губы грязным коричневым платком. – Пора заняться серьезными приготовлениями к отражению нашествия. Ацтеки уже пять дней как вышли из Анандейла. Теперь на очереди Граммалтон, а потом они начнут захватывать города на Треугольнике Рельсов и двигаться гораздо быстрее, хотя мы и готовимся разрушить пути. Поэтому нам нужно больше оружия и войск. Жаль, что мы не можем сейчас продолжить наш разговор.

– Угу.

Мужчины поднялись, и Хайдан пожал правую руку Джону.

– Где ты остановился? – Джон назвал адрес. Хайдан кивнул. Джон знал, что тот адрес не забудет: память его старого друга была абсолютной, он ничего не забывал. – А как у тебя с деньгами? – Когда Джон покачал головой, Хайдан вытащил из кармана кошелек с монетами. – Забирай все. Поесть-то тебе нужно, верно? Я постараюсь навестить тебя, как только что-нибудь для тебя подвернется. И я найду тебе занятие, обещаю. – Хайдан хлопнул Джона по плечу. – Я знаю, что вокруг творится безумие, и все равно хорошо было с тобой увидеться. Я приду к тебе, как только освобожусь. Мне нужно еще с тобой поговорить, слышишь?

– Да. Спасибо тебе за все.

– Мы же старые друзья, Джон. О чем тут говорить? Часовые проводили их вниз по лестнице. У дверей Хайдана ждал электромобиль. Генерал вскочил в него и уехал.

У дома с Джоном остались двое людей-мангустов, и он спросил у них, как пройти на ближайший рынок.

Глава 31

В Кэпитол-сити на Пеппера обрушились самые разные запахи – фруктов с лотков, пота и страха от прохожих на Мейн-стрит, свежего ветра с Северного моря. Соленых брызг, долетавших с набережной; высохшую соль, как перхоть, приходилось счищать с куртки.

Запахи все усиливались, и Пеппер остановился. Он позволил полам своей кожаной куртки, выменянной на ацтекское золото в одном из прибрежных городов, распахнуться. Инстинкт говорил встречным, что от него лучше держаться подальше, и они далеко обходили Пеппера, бросая на него косые взгляды.

Джон де Бран, где ты? Пеппер размышлял, и голос, раздававшийся в глубине его сознания, говорил с тем же акцентом, что и звучавшие вокруг голоса: истоки у них были одни и те же.

Никаких следов Джона… Уж не опередил ли он Джона и его спутника и не добрался ли до города раньше их? Уже две ночи он безрезультатно обыскивал Кэпитол-сити. Что ж, возможно, он их и опередил: Джон должен был передвигаться по джунглям медленнее, чем Пеппер, который был создан для подобных ситуаций.

Однако внимание Пеппера привлекало и еще кое-что. Теотли. И лоа. Древние запахи, так похожие друг на друга. Он уловил их на углу Пятой улицы и Мейн-стрит.

Пеппер двинулся по еле заметному следу, рыская из стороны в сторону, чтобы не сбиться там, где отпечатки оказывались затоптаны, завалены навозом или смыты грязной водой.

След вел в гавань. Там на якоре стояло множество парусных суденышек. Еще больше их было привязано у ступенчатых причалов. Пеппер опустился на четвереньки; запах привел его к краю причала, который охватывал почти всю гавань. Только арка, обозначавшая выход в океан, не давала замкнуться этому кругу. Ветер хлопал полотнищами навесов, поспешно сооруженных из-за наплыва беженцев. Все дома и фермы, окружающие Кэпитол-сити, опустели; многие из них были сожжены, урожай убран и увезен на городские склады. Казалось, гибель мира там уже произошла; земля осталась плоской, черной, безжизненной.

Кто бы ни возглавлял оборону города, спланировано все было хорошо. Ацтекам негде было найти укрытие на расстоянии выстрела. Вырытые вокруг города траншеи, несомненно, содержали ловушки, мины и другие сюрпризы. Пеппер остановился, покачал головой и стал ждать.

Острие ножа уперлось ему в спину.

– Отдай-ка свою куртку.

Пеппер, не обращая внимания на человека у себя за спиной, разглядывал край причала. По нему тянулась полоска прозрачной слизи.

Кто-то тут охотился.

Пеппер улыбнулся. Что ему теперь нужно выяснить – это что теотль делает в Кэпитол-сити.

Оставалось только надеяться на то, что теотль идет по следу не той же добычи, что и он сам.

Пеппера интриговал тот факт, что теотль тайком пробрался в город. Должно быть, он проплыл все дорогу до Северного моря, а потом проник в гавань. С помощью чего? На подводной лодке?

Пеппер обернулся, вырвал у нападавшего нож и схватил того за горло. Хлипкий старик вцепился в запястья Пеппера, ловя ртом воздух. На пальце старика виднелся след от кольца. Обручального, недавно снятого? И заложенного?

– Смилуйся, – умоляюще лепетал старик. – Моя жена мерзнет на ветру в лодке. Хозяин дома выгнал нас – там теперь живут люди-мангусты. Что мне остается делать?

Пеппер взглянул на нож для разделки рыбы в своей руке и выпустил пленника. Порывшись в кармане, он вытащил несколько золотых монет и кинул рыбаку.

– Нож я оставлю себе. – Пеппер отступил на шаг к краю причала. – Считай, что я его купил, и убирайся. – Обрадованный рыбак кивнул и побежал в сторону навесов.

Между каменными плитами, из которых был сделан причал, имелись щели. Пеппер ухватился за край плиты, потом перекинул ноги вниз и повис под причалом.

Медленно и осторожно он двинулся между сваями. Если теотли снова научились выращивать подводные лодки, они могли вырастить и более опасных тварей. Впрочем, пока можно было говорить об одном теотле и одной подводной лодке. Если бы существовал целый флот с командой из теотлей, Кэпитол-сити уже утонул бы в крови.

Подводная лодка, подумал Пеппер, могла бы пригодиться. «Ма Ви Джанг» погребен где-то на северном континенте. Когда – и если – он встретится с Джоном де Браном, понадобится средство туда добраться.

Значит, время поинтересоваться тем, что находится под причалом.

Глава 32

Запах рыбного супа и свежего хлеба витал в воздухе. В небе над рынком висело солнце, раскаленные лучи которого еле пробивались сквозь густую дымку. Торговец наполнил плошку рыбной похлебкой из железного горшка, подвешенного над костерком. Джон, не зная цен, отдал за нее слишком много монет. Взяв у торговца деревянную плошку, он отошел к стене и начал есть.

Соленая жесткая рыба, водянистый бульон…

Запах словно ударил Джона.

Дом… Шанта…

Кто-то толкнул Джона, и похлебка выплеснулась ему на пальцы. Джон оглядел рыночную площадь. Сотни лотков и навесов, люди с корзинами и тележками, толкающиеся между ними. Толпа перепуганных горожан скупала любую провизию. Мятые фрукты, несвежее мясо, тощие куры, высохшие овощи – все это продавалось с кособоких деревянных столов. На рынке чувствовалось такое же напряжение, как и на улицах, а то и большее. Ацтеки приближались, и продавцы и покупатели знали это. Женщины с детьми отталкивали старух, чтобы добраться до банок с консервами, а стражники разгоняли устраивавших драки горожан.

Это было невыносимо.

Джон выронил плошку с похлебкой, чувствуя тошноту. Он отвернулся к стене, его вырвало на яркую красную краску.

Еще несколько судорог, и все кончилось. Закрыв глаза, Джон прижался лбом к неровному камню стены. Как ему жить дальше? Все, что служило ему опорой, исчезло. Ни воспоминаний, ничего… Что собой представляет человек без памяти?

Новорожденного.

Когда его вынесло на берег в Брангстане, таким младенцем он и был. В отчаянной борьбе за обретение собственной личности он стал моряком, рыбаком, путешественником, отправился в Кэпитол-сити в поисках себя.

Никто не мог даже представить себе, что это значит: быть ничем. Джон постоянно страдал от сомнений в себе и от страха.

Страх вызывала мысль о том, что он забудет и все, что с ним происходило теперь.

Еще Джон боялся какого-нибудь события, из-за которого он снова лишится всех, кого успел узнать. Где-то в глубине души он был уверен: такое может случиться в любой момент. Он мог снова все потерять.

До женитьбы у Джона бывали темные моменты, когда, не в силах рассеять тьму, скрывавшую его прошлое, он не знал, как ему жить дальше.

И вот они настали для Джона снова.

Бегство было действием, и действие позволяло ему не слишком задумываться. Теперь же у него было время на то, чтобы думать. Это заставляло Джона чувствовать себя так, словно его раздирают на части.

Джон ударился головой о стену. Боль и сотрясение принесли облегчение. Как мог он решить, что ему делать дальше, если он вообще не видел перед собой дороги?

Если, как утверждал Оакситль, Шанта и Джером мертвы… что ему тогда с собой делать?

Исчезнуть? Начать заново было бы выше его сил. Нет.

Не тают ли уже и его новые воспоминания? Джон ощутил панику. Нет! Он помнил Хайдана. Он помнил свою первую встречу с Шантой. Помнил рождение Джерома. Помнил все с того момента, когда его вынесло на берег.

Этого у него не отнять.

Однако семьи у него больше не было – остались только воспоминания. А доверять воспоминаниям он не мог… Джон рукавом вытер слезы и бил кулаком по стене, пока не выступила кровь.

Действие. Действие. Ему нужно поскорее найти себе дело, иначе он не сумеет удержаться на поверхности. Никто вокруг не удостоил его и взглядом. На рынке чувствовалось что-то, чего раньше Джон не замечал: каждый человек существовал как бы в собственном пространстве и не интересовался окружающими. Это касалось не только его, думал Джон, распадалось все вокруг.

Он сделал глубокий вдох и повернулся. Пора найти какую-нибудь еду, которая не напоминала бы ему о доме, и отнести ее Оакситлю.

Глава 33

Четверо чумазых детей и их дядя, тощий старик в лохмотьях, стояли перед Диханой в ее кабинете.

– Они согнали всех на городскую площадь… – Голос старика дрогнул, и он обнял за плечи маленькую девочку. – Начали с краев, выдергивали людей и тащили на камень, а потом…

– Первой взяли маму. Потом папу. – Широко раскрытые глаза девочки ничего не выражали. Она не моргая смотрела на Дихану. – Вырвали у них сердца. – Эти дети видели такое, от одной мысли о чем у Диханы переворачивалось сердце. Что бы она ни решила насчет этих детей, ее бояться девчушка не будет…

Дверь отворилась, и вошел стражник.

– Бумаги от генерала Хайдана. – Он положил запечатанный пакет на стол Диханы.

Дихана отвлеклась на это неожиданное сообщение.

– Список случаев саботажа? – Она ожидала доклада о том, где такие диверсии происходили, и о причиненном ущербе.

– И кое-что еще.

Дихана снова взглянула на маленькую девочку, которая по-прежнему не сводила с нее глаз.

– Как вам удалось скрыться? – спросила она.

– Нам и не удалось. – Старший мальчик поежился. – Они послали нас вперед.

Дихана повернулась к стражнику, который привел к ней детей.

– У нас мало места, и приходится тесниться, но этот человек добудет вам еды и найдет пристанище.

Старик и дети, шаркая ногами, вышли. Стражник, доставивший пакет, подождал, пока за ними закроется дверь.

– Они из Деревни Пивоваров?

– Да, последние из выживших.

– Говорят, что там ацтеки принесли в жертву половину жителей.

– Да. – Дихана знаком велела ему замолчать. Было достаточно мучительно слышать о чудовищном кровопролитии от непосредственных свидетелей; теперь она только и могла думать о том, что все люди в Кэпитол-сити могут быть убиты у нее на глазах. Дихана вскрыла пакет, отложила письма в сторону и взялась за карту города, на которой были отмечены места диверсий. – Так их интересует не только оружие, – пробормотала она, – запасы зерна тоже. – Ацтеки, конечно, понимали, что осада Кэпитол-сити будет долгой, и старались заранее через своих шпионов облегчить себе задачу.

– Пытаются уморить нас голодом, – кивнул стражник.

– Вот что, – Дихана подняла глаза от карты, – возьми столько стражников, сколько сможешь, и сообщи воинам-мангустам, что отныне их задача – полностью изолировать Толтектаун. Каждого толтека за его пределами следует задерживать и возвращать, а при повторной попытке выбраться оттуда отправлять в тюрьму.

– Это вызовет бунт.

– Хайдан послал людей разбирать рельсы и взрывать мосты между Хатфордом и Кэпитол-сити, но как только ацтеки доберутся до железной дороги, долго ждать их не придется. В этих обстоятельствах шпионы из Толтектауна могут причинить много неприятностей. Мы не может такого допустить. – Дихана давно уже отдала приказание делать запасы, установить броню на рыбачьи лодки и вооружить рыбаков, чтобы они могли продолжать снабжать город рыбой; она закрыла банки, конфисковала заводы и объявила чрезвычайное положение. Каждый вечер она рассылала глашатаев, объяснявших населению, чего она старается добиться, и призывавших всех сплотиться для обороны.

– О'кей. – Стражник продолжал смотреть на нее.

– Только пусть кто-нибудь сообщит о принятых мерах Ксипилли до того, как приказ будет отдан. Предоставьте ему эскорт, если он захочет явиться сюда. Он будет рвать и метать.

Стражник кивнул и ушел.

Дихана взялась за письма. Самое верхнее было просто короткой запиской от Хайдана: «Это и есть мой маленький секрет и причина того, почему я считаю путешествие на север таким важным».

К записке был приколот лист древней бумаги.

«Дорогой Стаки», – прочла Дихана.

Дочитав письмо до конца, она почти изменила свое решение насчет затеи Хайдана, гадая, что же скрыто на холодном севере. Машина, оружие… Только какой сейчас прок от археологической экспедиции? Они или разобьют ацтеков у стен города, или падут. Попытка узнать прошлое займет слишком много времени.

И все дирижабли нужны для зашиты Кэпитол-сити. Уж Хайдан-то должен это понимать.

Глава 34

Оакситль словно в трансе брел по лабиринту улиц Кэпитол-сити. Он старался выбирать самые темные проходы и избегать людей, находя дорогу по воспоминаниям об инструкциях годичной давности. Наконец он добрался до мрачных неопрятных строений.

Толтектаун.

Оакситль немного успокоился. Здесь все походило на его родной город: символы Нахуатля, разговоры на знакомом языке…

Оакситль только теперь заметил, что до сих пор был единственным смуглым, но все же не темнокожим человеком на улицах. И здесь его прямая челка уже не выглядела такой заметной.

Оакситль остановил женщину с корзиной свежевыстиранного белья на голове.

– Не укажешь ли ты мне дорогу к дому Ксипилли? – спросил он. – Ксипилли, как ему говорили, был наиболее уважаемым толтеком в Кэпитол-сити, и спрашивать о нем было безопасно. Женщина объяснила ему дорогу, и скоро он оказался перед двухэтажным каменным домом; вокруг него толпился народ.

– Я ищу Кипактли, – сказал Оакситль какому-то мужчине. – Ты его знаешь?

Толтеки оглядели его с ног до головы.

– Мы тебя отведем к нему.

Кипактли был советником Ксипилли, как определил Оакситль по разложенным на его столе пергаментам. Когда он вошел в комнату, Оакситль обратил внимание на его одежду: черный костюм и серебристый галстук.

Подойдя к столу, Кипактли порылся в ящике и только после этого поднял глаза на Оакситля.

– Прошу прощения, – сказал он, сохраняя на лице ни о чем не говорящее выражение, – но я никогда раньше тебя не видел.

– Я – Икаутли, – ответил Оакситль, – и только что прибыл в город. Покорнейше прошу тебя оказать милость чужестранцу.

– Мне очень жаль, брат, – Кипактли перестал перебирать бумаги на столе, – но я не могу… предложить тебе помощь. Однако позволь дать тебе немного денег.

Он вручил Оакситлю несколько монет и что-то еще: похожий на перышко предмет коснулся его ладони.

– Ты очень щедр, господин. – Оакситль зажал в кулаке полученное. – Я не забуду твоей доброты.

Кипактли проводил его до двери.

Только отойдя на порядочное расстояние, Оакситль позволил себе разжать руку и взглянуть на то, что оказалось у него на ладони. Кроме монет, там был обрывок бумаги с адресом и приглашением явиться по нему через полчаса.

Оакситль съел бумажку, а монеты опустил в карман.

Оакситль зажег спичку; Кипактли поморщился. Тусклый желтый свет озарил неровные каменные стены и толстые деревянные балки. В воздухе танцевала пыль, поднятая движениями людей.

– Привет тебе, друг куимичин, – сказал Оакситль.

– Что тебе нужно? – Кипактли прошел в глубь подвала. – Я должен соблюдать большую осторожность. Люди-мангусты повсюду, положение очень напряженное.

– Бог почтил меня поручением. Рот Кипактли раскрылся.

– Прости меня. Ты получишь все, что тебе нужно. – Вытаращив глаза, он судорожно сглотнул. – А ты знаешь, который бог это был? – Спичка догорела, и теперь их окружала душная темнота. Кипактли пошарил по стене, нашел выключатель и зажег тусклую электрическую лампочку.

– Я побоялся спросить. – Оакситлю не хотелось вспоминать о встрече в дождливом лесу. «Поскорее бы с этим разделаться, – подумал он. – Нужно быстро все закончить и исчезнуть из города до вторжения». – Битва начнется скоро? – Он пытался прикинуть, каким временем располагает.

– Наше войско добралось до середины Треугольника Рельсов, – ответил Кипактли. – Встречаются препятствия. Люди-мангусты задерживают продвижение. Однако боги могучи! Анандейл падет через несколько дней.

– Боги могучи, – как эхо, повторил за ним Оакситль. Еще раньше он раздобыл бумагу и ручку и написал список. Теперь он вручил его Кипактли. – Мне нужно все это.

– Бог оказал тебе великую честь. – Кипактли поднес список к свету и прочел его. – Кого ты будешь пытать?

Оакситль подумал: не сказать ли Кипактли, что это не такая уж честь… Ведь он даже не был уверен, что выполнять поручение бога безопасно. Тот факт, что другие боги могли не согласиться с желанием этого, явившегося Оакситлю, узнать у Джона код «Ма Ви Джанга», что бы тот собой ни представлял, означал, что дело в любом случае может кончиться смертью исполнителей.

Оакситль вздохнул. Боги, ацтекское вторжение… видно, судьба решила, что последний нанагаданский оплот падет через две недели.

Что он мог этому противопоставить?

Ничего.

Разумный человек пользуется любой представляющейся ему возможностью. Так Оакситль всегда и поступал. Пусть удача ему никогда не сопутствовала, все равно он оставался в живых дольше, чем кто-нибудь ожидал. И теперь у него есть единственный способ выжить…

Оакситль откашлялся.

– Просто достань все, что нужно.

– Повинуюсь. Подожди здесь, я скоро вернусь. – Кипактли выключил свет и поднялся по лестнице, оставив Оакситля в темноте.

Постепенно глаза Оакситля привыкли к сумраку. Маленькое закрашенное окошко в дальнем конце подвала давало немного света. Оакситль дремал, а просыпаясь, видел, как этот свет меняется от белого к оранжевому, а потом и вовсе исчезает; Кипактли вернулся уже в сумерках.

Что-то звякнуло в брезентовом мешке, который он опустил на пол.

– Ты все принес? – спросил Оакситль.

– Все.

Оакситль улыбнулся. Конец уже был виден.

– Мне понадобится помощь. Несколько человек, чтобы скрутить моего пленника и, может быть, доставить его в потайное место – куда-нибудь вроде этого подвала. Все произойдет сегодня ночью, откладывать я не рискну: подобного рода игры и так опасны.

– Возникли трудности. – Кипактли был гораздо более мрачен, чем раньше. – Введен запрет на передвижения – начиная с сегодняшнего вечера.

– Ладно. Дождемся рассвета…

– Никто из индейцев не может покидать Толтектаун без сопровождения – в любое время суток.

– Тогда я отправляюсь немедленно. – Оакситль взял свою копьеметалку и связку дротиков и наклонился, чтобы поднять брезентовый мешок.

– Есть и другие способы помочь тебе, на них просто потребуется время…

– Нет, ждать нельзя. Я отправляюсь.

Он протиснулся мимо Кипактли и поднялся по лестнице. Местный куимичин выпустил его через боковую дверь. Не оглядываясь, Оакситль растворился в темноте.

Хоть город и не был джунглями, Оакситль сумел остаться незамеченным. Правда, он несколько раз сворачивал не туда и дрожал от страха, пока ему не удавалось вновь сориентироваться. Он уже почти добрался до дома, когда его заметили.

Воин-мангуст закричал, приказывая ему остановиться, и Оакситль замер у стены. Ему пришлось бы выйти из темного прохода, чтобы пересечь улицу.

Оакситль дождался, пока человек-мангуст приблизится, и закатал рукав, показывая татуировку. В прошлый раз это не сработало, но все равно нужно было подманить противника поближе.

– Я – человек-мангуст.

– Верно, – ответил патрульный, – но все толтеки-мангусты помогают следить за порядком в Толтектауне; там и тебе полагается быть. – Оакситль напрягся, когда воин стал разглядывать его татуировку. – Выглядит правильно… Не так уж много толтеков имеют подобные. Подожди, мой напарник сейчас облегчится за углом, и мы отведем тебя обратно в Толтектаун.

– Почему ты не хочешь позволить мне идти дальше одному? – с улыбкой спросил Оакситль. Он заглянул в глаза молодому воину, стоя к нему вполоборота; сунул левую руку в карман и стиснул рукоять ножа.

– Нельзя. – Человек-мангуст тоже улыбнулся. – Да и почему ты разгуливаешь один? Где твой напарник?

– Ох… – Оакситль наклонился вперед. – Он просто… – Схватив молодого человека за рубашку, Оакситль притянул его к себе и перерезал ему горло.

Захлебываясь кровью, воин схватился за рану. Оакситль осторожно опустил его на землю, перевернул на спину и заглянул в стекленеющие глаза. Потом, оглядев улицу, он вытер нож и руки о рубашку убитого и убежал, прежде чем напарник патрульного успел выйти из-за угла.

Глава 35

Корни Кэпитол-сити уходили глубоко в скалы. Под улицами скрывался лабиринт сточных труб, технических туннелей, больших пещер. Пеппер бывал здесь раньше, хотя теперь все выглядело более запущенным и ветхим, чем сразу после возведения города.

Чтобы добраться до дренажной системы, Пепперу пришлось пройти несколько сотен футов; здесь он мог наблюдать за потоком сточных вод, стоя на камне, а не вися, как обезьяна, на опоре причала. Ему и так уже пришлось провести несколько часов в этом неудобном положении.

Однако чтобы выследить теотля, нужно было вернуться к сваям под причалом.

– Поосторожнее, парень, смотри, куда правишь. Пеппер замер.

Люки для стока воды тянулись вдоль стены, уходящей в океан. Вся система была спроектирована так, чтобы продолжать работать без помощи механизмов; постоянное журчание текущей воды отдавалось эхом со всех сторон. Пеппер никак не мог определить, откуда донесся голос.

Кто-то выругался. Отзвуки прокатились по пещере.

– Ничего. Моя сеть пуста.

Пеппер влез на одну из массивных колонн, стараясь слиться с ее тенью.

– Что ж ты не вычерпываешь воду? – пожаловался другой голос.

Сюда попадал весь мусор из Кэпитол-сити, и было похоже на то, что этим кто-то пользовался. По коричневой воде в хлипких лодочках передвигались маленькие фигурки. Пеппер расслабился и перестал сжимать пистолет; теперь можно было держаться обеими руками.

– Что? Вода воняет.

– Трео, ну-ка берись за черпак! Иначе лодка пойдет ко дну, и нам придется плыть в этой воде.

Донесся плеск; Трео, по-видимому, все же взялся задело.

Пеппер повис на одной руке, хотя мускулы быстро начали затекать: висеть подобным образом вниз головой было неудобно. Дотянувшись до ржавой скобы, вбитой в колонну, он поставил на нее ногу; таких скоб было много, они-то и позволяли мусорщикам цеплять сети, процеживая сточные воды.

Так держаться было легче.

Одна из маленьких лодочек проплыла как раз под ним, и Пеппер увидел, что сидят в ней дети… тощие и костлявые.

Мальчишка наклонился и вытащил из воды сеть. В ней билась коричневая рыба. Бродяжка ловко вытащил ее и бросил на дно лодочки.

– Рыбка!

– Поймай еще несколько, с соком лайма и с хлебом будет хорошая еда!

Ребятишки продолжали обследовать сети; Пеппер ждал.

– Ой! – Самый маленький мальчишка на корме замахал руками. – Что это?

– Мертвяк! – Двое других бродяжек перегнулись через борт.

Пеппер прищурился. Розовая плоть билась о транец лодочки. Мальчишка веслом отвел сеть, и розовое тело всплыло на поверхность. В грязной воде блеснули прозрачные глаза.

– Дерьмо! Это же лоа. – Что?

– Лоа, я тебе говорю!

На коротком щупальце, качающемся в воде, виднелся металлический колпачок.

Мальчишка, сидевший на веслах, огляделся.

– Нужно смываться. Эй, все, удираем! – завопил он в сторону другой лодки. – Быстро! – По его движениям было ясно: он боится, как бы не оказаться следующей жертвой. Он продолжал озираться и наконец с подозрением посмотрел вверх.

Глаза его полезли на лоб, когда он увидел висящего в десяти футах над ним Пеппера. Мальчишка разинул рот и схватился за весла.

Пеппер принял решение. Мальчишки помогут ему. Они знают окрестности, может быть, им удастся выследить того, кто убил лоа. А если поблизости находится теотль, они все равно обречены. Кто-то из них, наверное, погибнет, если Пеппер использует их как приманку, но по крайней мере с помощью Пеппера остальные получат шанс выжить.

Пеппер выпустил колонну, ухватился еще за одну скобу и ловким быстрым движением спрыгнул в лодку. Мальчишка взмахнул веслом, пытаясь защитить малыша на корме.

– Спокойно. – Пеппер поднял руки.

– Послушай… – Волосы старшего из бродяжек были спутаны, руки покрыты мозолями от гребли, грязная дырявая одежда скреплена кое-где леской. – Мы ничего не видели, никому ничего не скажем. Отпусти нас. Пожалуйста.

– Не я убил лоа. – Пеппер наклонился и посмотрел на тело. – Но я знаю, кто это сделал. – Он перевернул лоа и показал на следы когтей на его торсе. – Теотль. – Пеппер протянул руки. – Смотрите, у меня когтей нет.

Мальчишка поежился. Несомненно, ему когда-то рассказывали сказки протеотлей, чтобы он не шалил, подумал Пеппер. Когда у него еще были родители…

Из-за колонны появилась вторая лодка. Сидевший в ней мальчишка был вооружен копьем, которое и наставил на Пеппера.

– Тебя как звать? Если тронешь кого-нибудь из нас, я тебя заколю!

– Не стоит тыкать в меня копьем, – предостерег Пеппер. Он повернулся к сидевшему перед ним на веслах парнишке. Это, решил Пеппер, из них главный. Пеппер достал из кармана золотой зуб с еще не стершейся на корне кровью и протянул мальчишке. Тот жадно схватил подачку. – Меня зовут Пеппер. А тебя?

– Адаму, – ответил бродяжка. Значит, малыш, которого он пытался защитить, – Трео, решил Пеппер, вспомнив услышанное ранее. – Чего ты от нас хочешь? – с подозрением спросил Адаму.

– Чтобы вы помогли мне поймать теотля.

Адаму посмотрел Пепперу в глаза. Смелый парнишка…

– Как? Мы маленькие.

Пеппер кивнул. Лучше всего сказать им правду. Слишком многие использовали этих бедолаг, а потом отмахивались от них. Мальчишки заслуживали честного разговора.

– Я хочу, чтобы вы стали приманкой.

Трео наклонился вперед и вцепился в Адаму.

– Пожалуйста, не надо! Это опасно.

– У меня есть еще золото. – Пеппер похлопал себя по карману куртки.

Адаму взглянул на уснувшую рыбку на дне лодки.

– Ладно, мы поможем.

– Хорошо, – сказал Пеппер. – Вы кто такие?

– Мы – компания, – ответил Адаму.

– Компания?

– Такое прозвище, – пожал плечами Адаму. Он оглянулся, когда вторая лодка коснулась бортом первой. Мальчишка с копьем выпрыгнул из нее и попытался ткнуть копьем Пеппера.

Пеппер вырвал копье у мальчишки из рук, переломил и стукнул тупым концом нападающего по ребрам.

– Как его зовут? – спросил он Адаму.

– Тито.

– О'кей. Тито, – обратился Пеппер к скорчившемуся на дне лодки, ловя ртом воздух, пареньку. – Я же сказал: не надо в меня тыкать копьем. Я слов на ветер не бросаю.

Адаму закусил губу и сунул руку в карман, нащупывая золотой зуб. Еще несколько таких зубов, знал Пеппер, и жизнь их изменится; Адаму это было известно.

Если они поймают теотля, Пеппер сделает их богатыми… на несколько дней. Если ацтеки захватят Кэпитол-сити, это скорее всего не будет иметь никакого значения.

Первым делом Пеппер хотел, чтобы они нашли интересующий его объект.

– Да что мы ищем-то? – спросил Тито. Он по-прежнему смотрел на Пеппера волком. Однако золото есть золото, и делать то, чего требовал Пеппер, мальчишка не отказался.

– Что-то под водой. Подводную лодку.

– Вроде той металлической штуки, что выставлена в музее? – спросил Адаму. – Ее нашли на дне гавани. Никто не знает, как она работала.

– Может быть, – пожал плечами Пеппер. – Но держу пари – эта окажется деревянной. – Деревянной? – переспросил кто-то из компании. Пеппер кивнул.

– А как насчет защиты? – поинтересовался Адаму. – То, что прикончило лоа, обладает острыми когтями. – Паренек улыбнулся.

– Самое безопасное место для вас – прямо здесь. – Пеппер прищурился. – А теперь за дело, пошевеливайтесь.

Адаму послал свою компанию собрать сети. Через десять минут мальчишки прицепили к ним грузы, чтобы можно было тралить дно.

Пеппер следил за приготовлениями, потом сел в лодку Адаму.

Трео поднялся.

– Отвезите меня обратно! Я лучше вернусь в сточную трубу. Мне страшно!

– Трео, – ответил ему Адаму, – я не хочу, чтобы ты оставался один и тебя съела эта тварь.

Трео обдумал такую возможность и снова сел. Адаму начал грести. Трео съежился на носу лодки.

– А где сейчас теотль? – спросил Адаму.

– Может быть, следит за нами, – ответил Пеппер. Трео начал всхлипывать. – Не бойтесь. Сейчас он ничего не предпримет – пока мы не найдем его средство передвижения.

Пеппер закутался в свою куртку и начал насвистывать себе под нос.

«Выйди, выйди, где бы ты ни прятался, – беззвучно напевал он. – Выйди и поздоровайся с Пеппером».

После трех часов медленного продвижения между сваями Тито выпрямился в своей лодочке и бросил весло. Оно громко стукнуло по деревянной банке.

Пеппер оглядел свою команду, вынул из кармана еще один золотой зуб и поднял его над водой. Пальцы его разжались, и зуб, булькнув, ушел на дно.

Когда круги на воде улеглись, мальчишки вновь начали закидывать сети.

– Эй! – Крик родил эхо, прокатившееся над водой.

– Ага, вот оно! – Лодки замедлили движение: сеть обмотала под водой какой-то большой предмет.

Тито вскочил и с победным видом поднял весло. Когда они начали вытаскивать сеть, из воды показался двадцатифутовый округлый предмет из гладкого темного дерева.

Пеппер поднялся и снял куртку. Вытащив пистолет из кобуры на правом бедре, он перевел глаза в боевой режим и отдал приказание оружию.

Цвета потускнели, сменившись серо-зеленым изображением, которое давало ночное видение.

Кожа Пеппера горела. Сердце его удвоило темп ударов, и запасные вены наполнились кровью.

Пеппер выпрямился на корме лодочки, взяв на мушку опутанный сетью черный объект; он даже не покачнулся, когда Адаму послал лодку вперед.

Когда борт коснулся подводной лодки, Пеппер без звука взвился вверх и приземлился на темной поверхности. Она не имела видимых швов, но Пеппер вскоре нашел рычаг.

Он нажал на него одной рукой, и открылся люк; Пеппер наклонился над ним, целясь в открывшееся отверстие.

Тут же одним движением он вернулся в лодку.

Мальчишки смотрели на него, вытаращив глаза. Пеппер двигался с нечеловеческой скоростью, и дети, должно быть, гадали, что он собой представляет.

– Внутри никого нет, – сказал Пеппер.

– Мы ее потопим? – спросил Адаму.

– Нет, она мне нужна. – Пеппер оглядел ряды свай и темную воду. Где-то там затаился теотль.

Теперь нужно быть очень осторожным, сказал себе Пеппер. Может быть, удастся захватить тварь живьем. И получить от нее информацию.

– Теотли умеют плавать? – спросил Адаму.

– Может быть, этот и летать умеет, – сказал Пеппер, – а может быть, только плавает. Не знаю. Они бывают разных форм и размеров. Все зависит от того, для чего они выведены. – Некоторые могли даже снова превращаться в куколку, чтобы через какое-то время опять вывестись.

Издалека донесся всплеск, расслышать который могли только уши Пеппера.

– Он приближается, – поднял руку Пеппер. – Направляйте лодки следом за мной.

Мальчишки поспешно опустили весла в воду и начали грести.

Глава 36

Дихана, выйдя на балкон, позволила себе пятнадцать минут тишины. Она слышала, как ее имя выкрикивали в коридоре, но не обратила на это внимания.

Не сразу… еще пять минут, думала она.

Хайдан резко распахнул дверь. Стеклянная панель правой створки разлетелась, осколки зазвенели по камню.

– Хайдан! – Он замер на месте. Дихана сложила руки на груди. Ладно, сначала обмен информацией… – Анандейл и Граммалтон не отвечают. Думаю, что они отрезаны. Ты говорил, что есть еще неделя до того, как Анандейл падет.

– Я еще не слышал об отсутствии связи… – Хайдан вцепился в наличник двери. – Ты уверена?

– Я могу связаться с Хатфордом. И все. Хайдан закусил губу.

– Ты же знаешь, моя оценка того, когда ацтеки окажутся у Кэпитол-сити, основывалась только на догадках. Должно быть, они используют дирижабли, высаживают воинов в джунглях рядом с городами и перерезают провода.

– Но достаточно ли у них сил, чтобы атаковать города? Или только для того, чтобы лишить их связи?

– Не знаю. Не знаю. – Сапоги Хайдана заскрипели по стеклу, когда он подошел к перилам и обвел рукой город. – Я хочу поговорить о чрезвычайном положении, которое ты ввела.

– Из-за бомб, Хайдан. Ацтеки пытались добраться до наших воздушных кораблей и продовольствия.

– Это мне известно. Однако ты испортила мне игру. У меня там есть агент. Ты вот спрашиваешь меня, где находятся силы ацтеков и могут ли они захватить город, но теперь толтеки ничего мне не сообщают. В Толтектауне мы слепы и глухи. Так что не удивляйся тому, что я не могу ничего тебе сказать. И кстати, ты слишком увлекаешься тем, чтобы распоряжаться моими людьми-мангустами.

– Должна же я была что-то предпринять! И хоть у тебя и есть агенты, мы все равно несем тяжелые потери. Уничтожение аэростатов нас сильно ослабило. А уж запасы зерна, которых мы лишились…

Хайдан сел и потер глаза.

– Может быть, я и неправ, когда так возражаю. Но нам ведь нужна информация. Ты хочешь знать, сколько ацтеков на нас наступает? Хочешь знать, что это за воины? Сколько у них с собой припасов? До тех пор, пока ты не изолировала Толтектаун, его жители все это мне сообщали. Теперь они мне не доверяют. Мы не можем себе такого позволить, Дихана.

– Я знаю. Они теперь меня ненавидят. Ксипилли не желает со мной разговаривать.

– Так распространи чрезвычайное положение на всех. Я уже потерял одного воина-мангуста. Толтеки и горожане устраивают драки друг с другом.

Дихана подошла к нему.

– Мне очень жаль. Хайдан закусил губу.

– Распространи чрезвычайное положение на всех, – повторил он. – Саботажем занимаются не только люди, которые выглядят как ацтеки. Ты ведь знаешь, кто убил тогда советников на складе.

Дихана заморгала. Он был прав.

Дихана села на пол, там, где не было битого стекла, и прислонилась спиной к кованым перилам.

– Чрезвычайное положение для всех, – сказала она, – без исключений. Никто не должен выходить из дому ночью, кроме как в сопровождении стражников или твоих воинов. Кто бы он ни был – толтек, индус, нагандиец или франчи. А днем – патрулирование как обычно, чтобы препятствовать диверсиям.

– Хотелось бы надеяться, что народ будет достаточно нам доверять, чтобы сообщать о любых странных вещах.

– Угу. Надеяться… – Дихана молчала долгую секунду. Надеяться… – Я прочла то письмо, что ты переслал.

Хайдан прошелся по балкону.

– Интересное историческое свидетельство, – сказал он тихо. – Что ты об этом думаешь?

– Ты собираешься отправиться на север? – Дихана поднялась и подошла к перилам. Солнце только что село, и небо горело оранжевым. По всему городу начали зажигаться огни. – Это письмо пронзило мне сердце, Хайдан. Я понимаю, к чему ты стремишься. Но мы с тобой оба знаем, что мы просто не можем отрубить себе руки здесь, чтобы отправиться туда. Три аэростата, Хайдан…

Хайдан встал с ней рядом, глядя на двоих воинов-мангустов, охраняющих двери. На траве были протоптаны тропинки там, где они регулярно обходили здание, удостоверяясь в отсутствии опасности.

– Я не собираюсь клянчить, – сказал Хайдан. – Не буду выпрашивать два воздушных корабля, потом один… Забудь об аэростатах. Что, если я скажу тебе, что у меня есть запасной вариант?

– Запасной вариант? – Хайдан с улыбкой смотрел на нее. Ну конечно, у него есть запасной вариант. Это же Хайдан! У него всегда найдется, чем заменить план, который не удается осуществить. Дихана оперлась бедром о кованый узор перил. – И каков же он?

– Тот пароход, который ты мне предлагала, тот, что стоит в гавани. – Хайдан продолжал улыбаться. – Я помогал твоим исследователям его строить – рассчитывал, что смогу на нем пройти вдоль побережья и разведать, каковы силы ацтеков. Мы сделали у парохода дно плоским, чтобы он мог передвигаться по мелководью. Атакой корпус, держу пари, годится и для путешествия во льдах.

Дихана покачала головой.

– Я не удивлена. Ты ведь и раньше планировал отправиться на нем на север?

Хайдан покашлял себе в рукав.

– Я подумал о некоторых улучшениях, которые будут полезны, когда дело дойдет до передвижения по снегу. Я думал об этом еще с тех пор, как вернулась последняя экспедиция и я поговорил со всеми ее участниками. Только эти улучшения могут оказаться дорогостоящими.

– Такими же, как аэростат? – спросила Дихана. Хайдан покачал головой.

– Все упирается в людей. Мне придется забрать на некоторое время кое-кого из твоих исследователей. – Он поморщился и промокнул губы платком; Дихана в последнее время все чаще замечала это за ним. – Нужно переделать пароход: добавить гусеницы, чтобы он мог передвигаться по снегу. Я однажды видел подобный механизм на озере и надеялся когда-нибудь сделать большую машину.

– И все-таки это очень рискованно: вкладывать большие ресурсы в нечто столь ненадежное.

– Ненадежное? – Хайдан схватил ее за руку. – Лоа ухватились за эту идею. Они знают, что на севере находится что-то важное, – они всегда это знали. А теперь они испуганы. Ацтеки наступают, и с ними вместе тетолы, а это значит, что лоа грозит смерть. Что бы ни скрывалось на севере, чем бы ни был этот «Ма Ви Джанг», – лоа знают, что это верный шанс, иначе они не стали бы нам помогать. Возможно, это какое-то оружие – лоа пока отказываются что-либо открывать. Нам нужен «Ма Ви Джанг». Наши отцы-прародители нуждались в нем и не смогли до него добраться. Мы должны сделать это теперь.

Дихана сжала его руку.

– О'кей. Сделай это. Набери команду. Найди тех, кто захочет отправиться на север, – если тебе это удастся, твоя битва будет наполовину выиграна. Мне пришлось уже дважды встречаться с перепуганными рыбаками и уговаривать их выйти в море: они уверены, что всюду прячутся ацтеки.

Хайдан отошел на шаг и сложил руки на груди.

– Не беспокойся. И у меня есть для тебя еще один сюрприз.

– Какой?

Хайдан покачал головой.

– Еще рано рассказывать. Когда все будет наверняка… Сейчас мне нужно отдать приказания, чтобы воины-мангусты не попали в засаду на железной дороге и взорвали два моста перед городом. Ты тоже сообщи всем, с кем сможешь связаться, чтобы защитники городов уходили в джунгли.

Дихана ничего не ответила; Хайдан и не дожидался ее ответа. Дверь так и осталась открытой, и только огни Кэпитол-сити отражались в осколках разбитого стекла.

Дихане казалось, что это рассыпавшиеся по земле звезды.

После того как разбитое стекло было убрано, к Дихане с озабоченным видом обратился Эмиль. Еще один советник переминался с ноги на ногу в конце коридора, вероятно, желая услышать ее ответ.

– Премьер-министр… – Эмиль явно старался, чтобы голос его звучал любезно и непринужденно.

– Да, советник?

Эмиль, не приближаясь, склонил голову.

– У нас есть просьба. Не найдешь ли ты минутку, чтобы меня выслушать?

Дихана взглянула на второго советника в конце коридора; тот поспешно отвел глаза.

– Что вам нужно? Эмиль развел руками.

– Мы хотим получить возможность передвигаться по городу.

– Я не могу пойти на такой риск. К тому же в городе введен комендантский час, и ночью выскользнуть вам не удастся, если таково было ваше намерение.

Дихана пристально следила за реакцией Эмиля; тот приоткрыл рот и оглянулся на второго советника. Значит, они уже покидали здание… Интересно как? Подкупив стражников? Это необходимо расследовать.

Их скрытность опять задела ее.

– Мы отправляем миссию на север, – сказала Дихана. – В место, называемое Старпорт. Вы знаете, где это?

Эмиль сложил руки на груди.

– Старые, старые воспоминания. Это то место, где мы приземлились на Нанагаде. Я был тогда еще ребенком. – Он закрыл глаза.

– Мы отправляемся за «Ма Ви Джангом».

– Так вы знаете, – прошептал Эмиль. – Вы знаете, что это такое?

– Лоа тоже заинтересованы, – улыбнулась Дихана.

– Да какая разница, – отмахнулся Эмиль. – Никто из живущих не может привести его в действие. Никто на всей планете… и уж подавно не твои исследователи – они ничего не знают. Это просто корабль. Вроде тех, на которых мы прилетели в Старпорт. Ничего особенного, затем исключением, что построить его нам помогли лоа. Но теперь нет никого, кто мог бы привести его в действие. Последний, кто мог, мертв. Ты понимаешь? Мы тоже погибнем. Мне нужно идти. – Голос его сделался тихим. – Теперь нам предстоит приготовиться к самому худшему. Мы знали, что такое время может наступить, но всегда надеялись, что этого не случится…

Дихана подождала, пока он отойдет на несколько шагов.

– Эмиль.

– Да? – Он продолжал идти.

– Не выходите из здания. Это опасно. Советник свернул за угол.

Они выглядят сломленными, подумала Дихана. Они видели, как все приходит в упадок. Они были свидетелями событий, ставших теперь легендой, потом падения перевала Мафоли, потом наступления ацтеков на Кэпитол-сити… Они смотрят в лицо собственной смертности, чего не делали уже очень давно.

Дихана могла бы их пожалеть. Она могла бы перестать испытывать в отношении них такую горечь…

Она отправилась составлять сообщение для жрицы лоа, чтобы дать знать о новом плане Хайдана.

Глава 37

Джон еще не вернулся, так что Оакситль вымыл руки, выбросил запачканную кровью рубашку и надел чистую, потом медленно намотал на руки веревку и встал рядом с дверью.

Сделав несколько глубоких вдохов, он приготовился ждать.

Через несколько минут дверь содрогнулась от сильных ударов. Де Бран не стал бы стучать, подумал Оакситль. Он размотал веревку и засунул ее между матрасом и досками кровати.

Когда он приоткрыл дверь, за ней стояли трое мужчин.

Человек с седыми дредами, прижав платок ко рту, закашлялся. Потом, сунув платок в карман, спросил:

– Где Джон? Джон де Бран?

– Его нет, – ответил Оакситль. – Я могу передать от вас сообщение.

– Нет, не нужно. – Глаза старика сузились. – Не могли бы мы подождать его здесь?

– Здесь довольно тесно, – пробормотал Оакситль. Горло у него пересохло, он с трудом дышал.

– Ничего. Я могу посидеть тут один.

Один из его спутников положил руку старику на плечо.

– Хайдан…

Хайдан. Командир людей-мангустов. Оакситль посмотрел на двоих воинов. У него нет никакого шанса с ними разделаться. Он чувствовал, что его мир рассыпается у него на глазах. Копьеметалка далеко, до нее не дотянуться. Воины-мангусты смотрели на него с подозрением. Их ружья были у них в руках.

– Ладно, почему бы не потесниться, – сказал Оакситль. Сначала пришедшие заколебались, потом Хайдан вошел, и двое воинов последовали за ним. Оакситль закрыл за ними дверь.

– Ну вот мы и разместились, – улыбнулся Хайдан. – А ты кто?

Оакситль молча приподнял рукав и показал татуировку. Люди-мангусты кивнули, но глаза Хайдана остались холодными. Чувствуя некоторую вину за то, что снова обманом пользуется братскими связями людей-мангустов, Оакситль прошел в ванную и закрыл за собой дверь.

Там в шкафчике лежали его принадлежности, которые он только что вынул из мешка, – наркотики, скальпели, ножи. Оакситль упаковал их в маленькую кожаную сумку, потом сел на унитаз и несколько раз глубоко вздохнул.

Возможно, ему придется убить их всех, чтобы добраться до Джона. Он может погибнуть в схватке. Или посетители могут уйти… Кто знает, как все повернется. Однако бог поручил ему раздобыть код, которому повинуется «Ма Ви Джанг», и это он должен сделать любым способом.

Оакситль нервничал. Если он погибнет, воля бога будет нарушена.

«Смерть – это освобождение, – прошептал он про себя. – Встретить бога – великая честь. Отдать свое тело земле – судьба человека».

Так по крайней мере ему говорили в школе. Оакситля больше тревожило то, что боги сделают с ним, пока он еще жив; а уж они непременно это с ним сделают, если он не преуспеет…

Дверь, ведущая в комнату, скрипнула; Оакситль в ванной насторожился.

– Джон, – сказал генерал-мангуст.

– Привет, Хайдан, – услышал Оакситль голос Джона. Оакситль сделал последний глубокий вдох и открыл дверь.

На секунду все взгляды остановились на нем. Джон поставил на пол бумажную сумку с покупками. Из нее торчал перевязанный синей ниткой пучок сельдерея.

– Что тут происходит? Хайдан поднялся.

– Ты нужен нам, Джон.

Джон уселся на кровать, и доски заскрипели. Двое воинов-мангустов встали по обеим сторонам двери.

– Я не полечу с вами на север. Я остаюсь, чтобы сражаться.

Оакситль сел на стул у маленького стола.

– Так ты скорее всего погибнешь, – возразил Хайдан. – Ты не такой уж хороший боец, у тебя всего одна рука.

– Тогда я погибну, – упрямо стоял на своем Джон.

– Брось, парень, – прошипел Хайдан. – Ты не из тех, кто сдается. Ты боец, уж я-то знаю. Я видел, как ты прорубался сквозь джунгли.

– Тогда было другое время, – покачал головой Джон.

– Ты испуган?

– Испуган? – Джон поднял свой крюк, глядя, как играют на нем отблески света. – Нет. Я устал и растерян. Моя семья погибла, а я их бросил. – Он ударил себя в грудь изгибом стали. – Хайдан… для меня ничего не осталось.

Хайдан сел на кровать рядом с Джоном. Дешевая кровать под ними скрипела и прогибалась. Оакситль положил руки на стол; каждый мускул его тела был напряжен.

– Джон, – заговорил Хайдан, доставая из кармана покрытый пятнами крови платок, – уж если кто скоро и умрет, так это я. Мы с тобой оба знаем, что я болен с тех пор, как ты вытащил меня из того болота у Потерянной Надежды; вот тогда этот проклятый кашель и начался. – Хайдан уронил платок на пол. – Мне нужен кто-нибудь, кто не сдастся. Мне нужен сильный человек. Мне нужно, чтобы ты отправился со мной на север. Я знаю, что ты способен возглавить людей. Я разговаривал с теми матросами, которых ты привел обратно в город. Ты тот человек, который мне нужен. Я это знаю.

Хайдан встал, и Оакситль выдохнул воздух: до этого он сидел, затаив дыхание.

– Джон, – продолжал Хайдан, – ты хочешь отомстить? Ты хочешь, чтобы ацтеки заплатили за свои дела? – Оакситль принялся тереть указательный палец. – Эти подонки убили твою семью, убили Шанту. Они перебили наших друзей в Брангстане. Ты жаждешь крови – вот я и дам тебе возможность ее пролить: «Ма Ви Джанг».

Оакситль от неожиданности подпрыгнул на месте. Эти самые слова! Неужели горожане знают о том, что поручил ему бог?

– Оставь его в покое, – голос Оакситля сорвался. – Ему и так досталось.

– Ты не согласен со мной? – обернулся к нему Хайдан. – Ты – мангуст, верно, но я тебя не знаю, а татуировка у тебя свежая. Лучше не противоречь мне.

Джон встал между ними. Оакситль по-прежнему прижимал руки к грубой поверхности дерева стола. Стоило ему ими пошевелить, как в ладонь вонзилась заноза. Боль помогла ему сосредоточиться.

– Будь к нему снисходителен, – сказал Джон. Хайдан закашлялся, кровь окрасила его губы. Он вытер ее рукой.

– Прекрасно. Послушай, Джон, я могу предоставить тебе возможность величайшей мести. Ты хочешь, чтобы ацтеки были отброшены? Тогда тебе следует отправиться на север. Ты отправишься на север и найдешь там что-то, оставшееся от отцов-прародителей, что можно использовать против ацтеков. Это – настоящая месть. Я могу дать тебе это.

Плечи Джона ссутулились.

– Расскажи мне обо всем более подробно. – Он сдался, понял Оакситль.

– На пароходе, и ты будешь капитаном.

– С командой из сброда? Собираешься набрать рыбаков, так? Я однажды через это уже проходил. – Джон помолчал, и все в комнате внимательно следили за малейшим его движением – пожатием плеч, шарканьем ног, фырканьем. – Что ж, такое возможно. Если я стану капитаном.

Хайдан кивнул.

– Тогда я назначаю тебя капитаном.

– Кто будет офицерами?

– Люди, которых я отберу.

– Надежные люди? Мне нужны воины-мангусты, которые будут выполнять мои приказания.

– Если ты согласишься стать капитаном, я отдам тебе своих лучших людей.

Джон обвел взглядом комнату; его глаза остановились на Оакситле.

– Ты отправишься со мной в плавание?

Тот еще сильнее нажал рукой на доску стола, вгоняя занозу глубже.

– Что я знаю о кораблях?

– Я тебя научу, – пообещал Джон.

– Я хочу, чтобы экспедиция отправилась не позже, чем через неделю, – сказал Хайдан, – прежде чем какой-нибудь шпион пронюхает о ней и попытается помешать, и задолго до того, как ацтеки появятся под стенами города. Мне нужен толчок вперед, и немедленно.

Оакситль оторвал руку от стола; заноза так и осталась у него в ладони.

– Я соберу свои вещи. – Даже для него самого его голос прозвучал безжизненно.

Боги, что за несчастье!

«Ма Ви Джанг»… Ему ничего не остается, как последовать за ними. У дверей собралась маленькая группа: Джон с пакетом покупок, своим единственным имуществом, Оакситль со своей копьеметалкой, связкой дротиков и маленькой кожаной сумкой в левой руке.

Выходя, Оакситль с яростью наступил на окровавленный платок, который Хайдан бросил на грязный цементный пол, своим разбитым сапогом.

«Вот что значит родиться под знаком Оцелотля», – сказал он себе.

Действительно…

Глава 38

На несколько минут Пеппер застыл в неподвижности, прислушиваясь к плеску воды. Он слышал, как тварь приближается, как выдыхает воздух; мальчишки, сидя в лодках, шевелили веслами, чтобы привлечь внимание теотля. Пеппер знаком показал Адаму, чтобы тот подогнал лодку поближе, и перебрался в нее.

Поверхность воды оставалась спокойной так долго, что это начинало сводить с ума; только в основания свай бились маленькие волны и из труб капала вода.

Наконец! Пеппер увидел смутный силуэт под водой рядом с лодкой Тито. Он показал на него парнишке, и тот взялся за обломок своего копья. Как настоящий гарпунщик, Тито привстал и нанес удар.

Тварь рванулась из глубины и разнесла лодочку Тито в щепы; мальчишка оказался в воде.

– Не удаляйся от субмарины, – предупредил Пеппер Адаму.

Дно лодки треснуло, между досками показалась серая шкура, и Пеппер увидел гладкое лицо, похожее на обтянутый кожей череп. Адаму, сидевший спиной к твари, дрожал, но не выпускал весел и удерживал лодочку рядом с субмариной.

Веки твари дрогнули, когда она заметила нацеленные в нее пистолеты Пеппера. Трео, оказавшийся на носу уцелевшей лодки, завизжал и тем привлек к себе внимание. Одно движение острых как бритвы когтей, и из располосованного горла малыша хлынула кровь.

Адаму обернулся и тоже начал кричать. Пеппер оттолкнул его в сторону и ударил теотля рукоятями пистолетов.

Когти протянулись к нему.

Увернуться Пеппер не мог, поэтому он рванулся навстречу, выстрелил, потом отшвырнул пистолет и вцепился в голову чудовища. Теотль попытался снова нырнуть, но Пеппер удерживал его, выдавливая пальцами глаза.

Выстрелив еще трижды, Пеппер сумел опутать теотля сетью. Его раны кровоточили, из ран теотля сочилась слизь, и доски стали скользкими; все же Пепперу удалось затащить противника на его собственную субмарину.

Пеппер спихнул его в люк; голова у него кружилась, но лихорадка сражения не давала заметить боли. Он на секунду задержался, чтобы схватить свою куртку – лодка шла ко дну, и мальчишки цеплялись за субмарину. Потом Пеппер последовал за теотлем вниз.

Достав из ножен, пристегнутых к ноге, нож, он посмотрел на теотля. Нижние конечности твари напоминали плавники, но все же годились для ходьбы. Руки существа были вооружены устрашающими когтями.

Вот теперь-то и начнутся вопли, подумал Пеппер.

Своим ножом он сделал несколько надрезов и вырвал когти.

Вопли оказались такими пронзительными, что Пеппер едва не оглох.

Впрочем, это было только начало.

Понять язык твари удавалось с трудом. Другая трудность заключалась в том, что Пеппер смутно представлял себе физиологию теотля, и понять, лжет ли ему существо, которое он пытал, не всегда удавалось.

Потребовалось много часов, но в конце концов Пеппер узнал достаточно, чтобы заставить своего врага давать показания. Как выяснилось, теотль руководил ацтекскими шпионами в Кэпитол-сити, указывал им, где и когда производить диверсии. И еще он выслеживал Джона де Брана.

Тварь полагала, что Джон жив и здоров и к тому же находится в городе.

Повелители ацтеков знали о Джоне. Они знали о «Ма Ви Джанге». Теотль поймал лоа и пытал его до тех пор, пока не узнал, что Джону поручено отправиться на север на пароходе.

В море у северной оконечности Нанагады ждали военные суда ацтеков. Они были готовы напасть на пароход и захватить Джона. На случай, если бы Джон решил воспользоваться дирижаблем, саботажники с бомбами приготовились уничтожить воздушный корабль.

Полученные сведения стоили той опасности, которой подвергался Пеппер.

Пеппер в конце концов подвел субмарину к бортику там, где начинались канализационные трубы, чтобы мальчишки могли выбраться на него. Появившийся из люка Пеппер так вонял слизью теотля, что Тито вырвало.

Пеппер был покрыт и собственной кровью, плоть его висела клочьями там, где до него дотянулись когти твари. Пеппер плотнее запахнул куртку, не обращая внимания на то, что она касается открытых ран.

Адаму и Тито вытащили из воды тело Трео; на Пеппера они глядели усталыми глазами. Пеппер опустился на колени рядом с крохотным тельцем. Малышу было не больше семи лет…

– Мне жаль.

– Жаль! Вот и все для таких, как ты! – бросил Адаму. – Это не ты нашел его в прошлом году, связанным и окровавленным, брошенным на улице умирать! – Паренек посмотрел на каменный потолок. – А теперь ты дашь нам золота и смоешься на своей субмарине, верно? И почему бы это? Я слышал – идут ацтеки, уж не от них ли ты бежишь? – Адаму с отвращением скривил губы. Пеппер ничего не ответил. – Так оно и есть, верно? – Адаму шмыгнул носом. – Ты не застрелил тварь, она была нужна тебе живьем. А цена – мальчишка, о котором ты ничего не знаешь, – тебя устраивала. Ты такой же, как все, мы для тебя – ничто.

Пеппер вытащил из кармана куртки маленький узелок и кинул его Адаму.

– Здесь золото. Только расплавьте его, прежде чем кому-нибудь покажете, иначе вам начнут задавать вопросы, а золото отберут.

Адаму развязал узелок. Корона с изображением ягуара… браслеты с нефритом… все ацтекское. Парнишка посмотрел на Пеппера.

– Как это все к тебе попало? Кто ты на самом деле?

– Тебе рассказывали на ночь страшные сказки про ацтеков? – Адаму кивнул. – Ну а я – страшная сказка для ацтеков. Я играю эту роль уже много, много лет. Сейчас они наступают на Кэпитол-сити и скоро будут здесь. – Пеппер прищурился. – Забирайте золото. Мне оно больше не нужно. Только не тратьте его понапрасну. – Адаму сглотнул. – Мне в самом деле жаль, что так вышло. – Пеппер двинулся к субмарине. Спускаясь в люк, он помедлил и оглянулся на Адаму. – Когда придут ацтеки, оставайтесь здесь и сидите тихо, наверх не высовывайтесь. Те, кто может сюда спуститься, не знают расположения труб, не знают, когда в прилив вода заливает проходы. Они утонут, а вы уцелеете. Воспользуйтесь золотом для того, чтобы на этой неделе закупить как можно больше еды и припасов.

Адаму передернуло.

– Уходи, пожалуйста, – сказал он голове Пеппера – единственному, что еще было видно над крышкой люка.

Пеппер спустился в субмарину и захлопнул люк.

Почти все свое золото он отдал мальчишкам. Как бы много он им ни дал, Пеппер понимал – этого недостаточно. И не могло оказаться достаточно…

Он посмотрел на теотля. Пора избавиться от тела, вычистить субмарину и спрятать ее где-нибудь. Потом вымыться самому. Восемь часов – это все, что он сможет дать своему телу для восстановления после всех нагрузок…

А затем нужно найти Джона, который был жив и, похоже, находился в городе.

И все-таки сначала следовало хоть немного отдохнуть.

Глава 39

Джон стоял на вершине пешеходного моста Гранти. Это была самая северная оконечность города – высокая арка, изгибающаяся над входом в гавань. Одновременно арка Гранти являлась и крайней точкой суши Нанагады – дальше до горизонта простирался океан.

Прошло два дня подготовки к отправке на пароходе, но Джон все еще сомневался: не следует ли ему отказать Хайдану и присоединиться к воинам-мангустам на стенах города, чтобы отражать ацтеков, когда те появятся. Похоже было на то, что ацтеки захватили Анандейл и Граммалтон; это означало, что скоро они доберутся до Треугольника Рельсов. Даже Хайдан признавал, что неизвестно, насколько значительную часть путей удалось разрушить и взорваны ли мосты, ведущие к Кэпитол-сити. В любом случае появления ацтеков следовало ожидать скоро – в лучшем случае через несколько недель.

Хайдан узнает обо всем быстро: он собирался покинуть город и присоединиться к людям-мангустам в джунглях. А много ли в Кэпитол-сити одноруких воинов с крюком вместо руки?

Хайдан делал все, что мог, чтобы рассеять сомнения Джона, показывая ему, какие делаются усовершенствования, чтобы корабль мог передвигаться по льду. Сначала Хайдан снабдил его металлическими гусеницами, приводимыми в действие паровыми двигателями, чтобы преодолевать рифы, рассчитывая со своими воинами-мангустами высадиться на землях ацтеков, обогнув по морю Проклятые горы. Когда началось нашествие, корабль еще не был готов. Теперь же имелись новые компас и секстант, и к тому же были найдены карты северных краев. Хайдан предусмотрел абсолютно все.

На плавучем маяке, стоявшем на якоре рядом с аркой, ритмично вспыхивал огонь, посылая сигналы в туманную морскую даль.

Так следует ли ему согласиться? Стать главой еще одной экспедиции на север, хотя предыдущая кончилась провалом? Хайдан был настойчив. Однако когда Джон оставался один, когда не проверял готовность парохода к путешествию, его снова одолевали сомнения.

Ему казалось, что он снова обращается в бегство. Он бежал из Брангстана и все еще чувствовал себе трусом, хоть у него и не было другого выхода. Теперь же выбор у него был, но вместо того, чтобы сражаться с ацтеками, он готовился отправиться на север в поисках какого-то загадочного механизма.

Что решить? Джон не мог поговорить с Хайданом: тот был слишком занят, распоряжаясь всеми военными приготовлениями в Кэпитол-сити. Оакситль стал теперь членом команды и мог бы его выслушать, но у Джона при попытке обсудить с ним ситуацию возникало какое-то странное чувство…

Джон почесал запястье: ремни протеза раздражали кожу. На крюке появилось пятнышко ржавчины – в последнее время Джон не так хорошо ухаживал за ним: раньше он каждый вечер смазывал и вытирал протез насухо.

Повернувшись спиной к океану, он поставил локти на перила и стал разглядывать суда в гавани. Маленькая плоскодонка маневрировала против ветра, направляясь к причалу. На берегу горело несколько костров, освещавших все увеличивающийся палаточный городок.

В центре гавани на якоре стоял пароход Хайдана. Длинный и обтекаемый, он имел три паровых котла; в движение его приводили не колеса, а винт, который Хайдан скопировал с судна, обнаруженного на дне гавани командой исследователей.

На пароход было погружено уже достаточно угля, чтобы он мог добраться до цели и вернуться. Сейчас у его борта стоял небольшой ялик, с которого сгружали продовольствие.

Джон стиснул перила. Им нужна пушка и побольше ружей. Нужны воины-мангусты… которых еще предстоит обучить. Джон и Хайдан связались со всеми рыбаками и франчи, каких только смогли найти. Джон велел опытным морякам обучать новичков – в том числе Оакситля. Вся команда, кроме Джона и Хайдана, оставалась на борту, чтобы быть в готовности к отплытию по первому слову, и некоторые моряки уже начинали ворчать, тоскуя по семьям и женскому обществу, тем более что берег был так близко.

Не слишком удачное начало…

И все же приходилось обходиться тем, что есть. Через два дня после того как Эдвард добился согласия Джона, он показал ему снимки, сделанные с разведывательных аэростатов: ацтеки продвигались по побережью к Анандейлу.

За два дня не организуешь экспедицию… Однако Хайдан многое сделал заранее. Да и разве существовала альтернатива? Ждать, пока ацтеки захватят город?

Джон глубоко вдохнул соленый воздух. У них был план, важная миссия, возможность действовать. Пусть это не схватка с врагом лицом к лицу, говорил себе Джон, но может быть, по большому счету, он нанесет ацтекам значительный урон.

Такая мысль помогала Джону держаться, но все же не заполняла бездонной пустоты в его душе.

Иногда он гадал: сколько еще сможет выдержать…

Джон вздохнул. Эдвард постарался по-своему помочь ему справиться с болью потери: дал пароходу название «Реванш». Это слово на древнем языке, который, по словам Хайдана, был забыт со времен Потерянной Надежды, означало месть. Джон понимал, что Хайдан манипулирует им и название «Месть» дано для того, чтобы обеспечить его полную поддержку, но готов был с этим примириться. В глубине его сердца жила мечта о мести.

Так пусть будет «Реванш». Его месть.

Часы на башне над Министерством пробили пять. Ему следовало отправляться на совещание.

Серые доски пешеходного моста задрожали.

– Добрый день. – Кто-то приближался к Джону. Он обернулся. На него пристально смотрел высокий мужчина со спутанными и мокрыми дредами, в сильно поношенной куртке. Он улыбнулся Джону. – Мистер де Бран? – Человек выглядел как воин-мангуст.

Кажется… Намек на воспоминание промелькнул перед Джоном.

– Прошу прощения, – нахмурился он. – Я… я не знаю, кто ты такой.

Человек замер на месте. Джону показалось, что он несколько озадачен, хотя ни на лице, ни в глазах его ничего нельзя было прочесть. Джон приподнял свой крюк. От этого человека пахло опасностью, хотя Джон почему-то был уверен, что ему ничего не грозит. «Нужно быть начеку», – сказал он себе.

– Это правда, – сказал незнакомец. – Ты не знаешь, кто я такой.

– Каким образом я мог бы быть с тобой знаком?

– Прошло очень, очень много времени. – Один глаз незнакомца был опухшим и красным. Оторванный клок полы куртки хлопал на ветру.

Джон напрягся. Перед ним был человек, который знал его до того, как он потерял память. И он узнал его первым. Какой-то неясный намек на воспоминание, но все-таки… Это было новым.

– Кто ты? – заикаясь, выдавил Джон, не зная, о чем спросить. Перед ним стоял человек, который мог дать ему ключ ко всей его прошлой жизни…

– Невероятно! – Человек рассмеялся.

– Откуда ты меня знаешь? – Джону хотелось вцепиться в куртку незнакомца. – Кем я был? Ты должен мне рассказать!

Человек покачал головой.

– Теперь все меняется. Ты в самом деле ничего не помнишь?

Джон судорожно рылся в памяти, пытаясь найти имя, которое соответствовало бы смутному образу… Ничего не получалось, хотя Джон чувствовал, что когда-то это имя знал. Оно вертелось у Джона на кончике языка, но не давалось.

– Послушай, хочешь, я угощу тебя обедом? Или выпивкой?

– Это совсем не то, на что я рассчитывал. – Человек сложил руки на груди. – Ты планируешь экспедицию на север. Я мог бы тебе в этом помочь.

Слова незнакомца показались Джону подозрительными. Ведь почувствовал же он сначала исходящую от того опасность… Теперь это ощущение исчезло, но следовало, пожалуй, доверять инстинкту. Существовали ведь люди, которые попытались бы сорвать экспедицию, – ацтекские шпионы и прихлебатели. Умелый агент легко смог бы узнать об амнезии Джона, побывав в Брангстане, и теперь воспользоваться этим обстоятельством, чтобы им манипулировать.

Если в прошлом Джона было что-то, связывающее его с ацтеками, то кто знает, как это может откликнуться теперь? Что означало смутное воспоминание… образ… чувство, возникшее у него при первом взгляде на незнакомца? И какое все это имеет значение по сравнению с теми страданиями, которые ему пришлось вынести?

– Ты – опытный моряк? – спросил Джон, пытаясь разговорить незнакомца и понять, что может означать их встреча.

– Я хорошо переношу холод. А уж сражаюсь и того лучше. По спине Джона пробежали мурашки.

– Мне очень жаль… – Джон принял трудное решение, пусть оно ему самому и не нравилось. Он поднял крюк, готовый в случае необходимости отразить нападение. – Я просто помогаю старому другу оборудовать корабль. Думаю, тебя ввели в заблуждение: никакой экспедиции на север не будет. Если я услышу о том, что кому-то требуется матрос, постараюсь дать тебе знать. Как, ты сказал, тебя зовут?

– Пеппер.

– Если ты оставишь мне адрес, я мог бы с тобой связаться. Мне хочется узнать о своем прошлом. Если ты знал меня до того, как я потерял память, ты мог бы мне помочь…

Если Пеппер не шпион, то Джон очень рискует, отворачиваясь от старого друга. Сердце его колотилось. Он не мог поверить в то, что собственной рукой выбрасывает ключ к своему прошлому из страха выдать план экспедиции на север. Однако нужно сначала отомстить ацтекам, убившим его семью.

Джон твердо решил отправиться на север. В глубине его души жило чувство, что таков лучший способ отомстить. Правда, однажды он уже отправился туда, следуя какому-то долго не дававшему ему покоя импульсу…

Пеппер покачал головой.

– Ничего не получится, Джон. Я знаю, что ты совсем скоро отправляешься, так что со мной ты ведешь какую-то игру. С твоей стороны это большой риск, но я понимаю твои опасения. Предлагаю тебе сделку: ты берешь меня на борт «Реванша», а как только мы отчалим, я расскажу тебе о твоем прошлом.

Джона возмутила попытка принудить его к подобному соглашению. Уж слишком хорошо понимал его Пеппер.

– Ты можешь меня обмануть, – сказал Джон. Если бы они с Пеппером встретились в другое время – до нашествия ацтеков, до предстоящей отправки «Реванша», – все могло бы повернуться по-другому. – Ты можешь сказать что угодно, и как я смогу проверить? – Джон стиснул зубы. – Мне очень жаль, что я тебя не помню. Я хочу вспомнить, но не могу.

К тому же нельзя исключить, что где-нибудь в Кэпитол-сити Пеппер заведет его в укромное место и пытками вытянет информацию о «Реванше», вместо того чтобы рассказать о его прошлом. Джон не мог позволить себе так рисковать; Хайдан и так придет в ярость, узнав, что он в одиночку отправился на арку Гранти.

– Мне тоже жаль, но не переживай особенно. – Пеппер протянул Джону руку, и тот ответил на пожатие. – Теперь мне надо идти. До лучших времен?

– До лучших времен, – озадаченно повторил Джон.

Пеппер повернулся и, прихрамывая, двинулся туда, откуда пришел.

Если это и в самом деле был его старый друг, Джон обошелся с ним плохо… Может быть, он совершил ошибку.

Джон неохотно посмотрел на часы, висевшие у него на поясе, – подарок Хайдана. Проклятие! Он опоздал.

Когда Джон поднял глаза, Пеппера уже нигде не было видно.

Только в этот момент Джон осознал, что Пеппер говорил с тем же выговором, что и он сам.

Стоя в одиночестве на мосту, Джон со злостью ударил по перилам и выругался.

Глава 40

Джон посмотрел на Хайдана и вздохнул. Тот сидел, опершись подбородком на правую руку и поставив локоть на спинку деревянного кресла. Окна были плотно закрыты ставнями, и комнату освещали только несколько электрических ламп на столе.

– Отправление близко, – сказал Хайдан. – Погрузка на «Реванш» закончена. Припасов хватит на дорогу туда и обратно. – Он откашлялся; переменив позу, он переплел пальцы и поверх руки посмотрел на Джона. – Как ты себя чувствуешь?

Джон предпочел переменить тему.

– Премьер-министр Дихана завтра даст кораблю имя? – Дихана отправилась на встречу с беженцами, пытаясь навести порядок и понять, сколько народу ютится на улицах и в палаточном городке.

– А на следующий день вы отправитесь, – ответил Хайдан. – Карты и копии документов, которые ты должен прочесть, в запечатанном пакете у тебя в каюте.

– Спасибо. А как насчет тебя?

– Что насчет меня?

– Разве ты не отправляешься с нами? Кто знает все лучше, чем ты?

– Я должен остаться. – Хайдан положил руки на стол и побарабанил пальцами. – Я – фигура заметная. Меня знает весь город, и всем известно мое умение командовать людьми-мангустами. Если я уеду, что подумают люди? Де Бран, ты – лучший моряк, какой когда-нибудь появлялся в Кэпитол-сити. Мы с тобой оба знаем, что ты способен разобраться в картах и привести корабль к цели.

– Разве это так важно? – Джон вонзил крюк в стол, отколов от него щепку.

– Лоа считают именно так. Я тоже в это верю. Мы позаботились о том, чтобы трое лучших исследователей были готовы отправиться с вами. Джон, друг мой, я отдаю в твое распоряжение лучших своих воинов – Авасу и его отряд. Большего я тебе дать не могу, не ослабив оборону города. Теперь ты понимаешь, насколько важна ваша экспедиция?

Дверь отворилась, вошел воин-мангуст и что-то прошептал на ухо Хайдану.

– О'кей, – сказал Хайдан Джону, когда воин вышел, – они здесь. – Хайдан отодвинулся от стола; настольная лампа теперь освещала только его дреды, начинающиеся словно ниоткуда. – Сейчас прибудет лоа. – Хайдан снова наклонился вперед, и свет озарил его усталое лицо. – Лоа настаивают на этой встрече, так же как и на экспедиции на север. Ты понимаешь теперь, почему я придаю вашему путешествию такое значение?

Джон ощутил странный озноб. Не собираются ли лоа тоже отправиться с ними? Какой резкий контраст с предыдущей экспедицией, против которой лоа протестовали; их жрицы обличали путешественников, выйдя на набережную, и даже сами лоа выползли из своих храмов на балконы, чтобы во всеуслышание выразить свое неодобрение.

– Этот лоа говорит, что собирается тебе помочь. Мы действительно нуждаемся в помощи.

– О'кей, – сказал Джон. – Так где же жрица?

Заскрипели колеса. На свет из коридора въехала кушетка. На ней лежало похожее на запятую тело лоа: мокрая розовая фигура на красном плюше. Чтобы передвигаться, лоа отталкивался от пола металлическими наконечниками на щупальцах.

– Это не тот лоа, с которым мы разговаривали раньше, – заметил Хайдан.

– Я не нуждаюсь в переводчике, – прошипел лоа. Отзвука его голоса по спине Джона побежали мурашки. – Моя помощница осталась в коридоре. – Дверь закрылась. – Я не хочу, чтобы меня услышал кто-то, кроме вас двоих. – Прозрачные глаза щурились даже от неяркого света. Приподняв на щупальце массивную верхнюю часть тела, лоа оглядел помещение. – «Ма Ви Джанг»… Координаты, которые есть у вас, верные. И вы правильно считаете, что с его помощью можно остановить ацтеков.

– Приятно узнать, – ответил Хайдан. – Но что «Ма Ви Джанг» собой представляет? Как с его помощью остановить ацтеков? И ты – который лоа?

– Тот, с которым вы разговаривали, мертв, – со вздохом ответил лоа. – Мое имя не имеет значения. Перед вашей экспедицией стоит препятствие. Вы должны понимать, что пользоваться «Ма Ви Джангом» вы не способны. Ваша технология, даже если руководить вами будем мы, в этом отношении отстает на столетия. Однако моя раса может вам помочь, так что нам следует сотрудничать.

Лоа держал в одном из щупалец серебристый конус; теперь он поставил его на стол. Джон взял конус и осмотрел.

– Как это поможет нам использовать артефакт отцов-прародителей?

– Если вы найдете место, в точности соответствующее координатам, и пробьетесь сквозь лед к «Ма Ви Джангу», вы обнаружите овальную дверь, а слева от нее – квадратный выступ. Поставьте конус на этот выступ. Потребуется неделя, может быть, две, но он откроет вам «Ма Ви Джанг». Конус даст вам знать, когда это произойдет. Тогда вы сможете приказать ему открыть дверь в корабль.

– А что потом? – спросил Хайдан. – Как они смогут использовать эту штуку? Что она умеет делать?

– Я не закончил, – прошипел лоа. – «Ма Ви Джангу» требуется больше, чем вы одни способны дать, чтобы превратиться в мощное оружие. Наш прибор будет выполнять ваши команды. Вы должны сказать ему, чтобы он заставил «Ма Ви Джанг» переместиться в Кэпитол-сити. Скажите «Кафу, направь корабль в Кэпитол-сити». Фраза должна быть произнесена точно: конус запрограммирован именно на нее. Вы поняли?

Джон и Хайдан кивнули.

– Пожалуйста, повторите кодовую фразу, – распорядился лоа.

Джон повторил. Лоа откинулся на своей кушетке.

– Хорошо. Позаботься о том, чтобы быть внутри, когда ты ее произнесешь. Ты вернешься в город, где мы с вами сможем воспользоваться силой «Ма Ви Джанга». – Вялое тело лоа всколыхнулось. – Помни: без нас вы не можете управлять «Ма Ви Джангом». Только вместе мы сумеем превратить его в оружие. Если вы попытаетесь сделать это сами или спрячете «Ма Ви Джанг» от нас, вам придется плохо.

Хайдан снова наклонился вперед.

– Советник Эмиль говорил Дихане, что «Ма Ви Джанг» – это корабль, который может летать выше неба. Я слушал тебя, и у меня сложилось впечатление, что ты тоже так считаешь. Значит, так оно и есть?

– Полагаю, что да.

– Тогда как мы превратим «Ма Ви Джанг» в оружие?

– Если бы ты получил в свои руки механизм, который способен доставить тебя в любое место в мире за считанные минуты, – прошипел лоа, – то как бы ты использовал его в качестве оружия?

Пока Хайдан обдумывал услышанное, Джон продолжал рассматривать конус.

– Что все-таки это такое?

– Я был рожден только для того, чтобы овладевать разными языками для моих сородичей, – объяснил лоа; такая длинная фраза далась ему с трудом. Судя по всему, подобные усилия были ему непривычны. – Моя память с годами тускнеет, но все же я помню события почти трех столетий. Некоторые из нас выращивались для того, чтобы овладевать древними машинами и управлять ими. Это были Ка. Все это происходило за много лет до того, как был создан я: тогда еще существовали машины, которые нужно было захватывать и использовать. Однако с тех пор Ка никому не были нужны, поэтому они вымерли. Только наши мастера-производители сохранили шаблоны, на случай если они когда-нибудь потребуются. Этого Ка мы выращивали и обучали с тех пор, как умер прежний премьер-министр. Мы обучили его тому немногому, что знаем, им занимались самые старые из нас, которые помнят прошлое. Он сумеет открыть «Ма Ви Джанг», когда вы до него доберетесь, пользуясь знаниями, которые мы хранили на такой случай. Ка впустит вас в корабль.

– И приведет его в Кэпитол-сити?

– Да. Тогда мы сможем изучить машину и использовать ее для собственного спасения. Мы будем делать это вместе. Мы должны изучать машину вместе. Вам следует с помощью Ка доставить «Ма Ви Джанг» сюда, иначе все мы погибнем в результате нападения теотлей. И вы должны сделать все быстро. Один из нас уже был убит на этой неделе. Такое неприемлемо!

Щупальца зашевелились, их металлические наконечники зацокали по цементному полу, и кушетка лоа выкатилась из комнаты.

– Что-то тут не так. – Хайдан наклонился вперед, присматриваясь к конусу в руке Джона. – Лоа боролись с технологией металла столько, сколько мы себя помним, а теперь хотят помочь нам вернуть ее. Странно, что их отношение так изменилось…

– Как я понимаю, они хотят выжить. – Джон зачарованно смотрел вслед лоа. К нему вернулось смутное воспоминание, и это воспоминание было недоверием, похожим на нарыв где-то в глубине его существа. – Смерть смотрит им в лицо.

– Угу. Но от того, чтобы мы их охраняли, они отказываются. Что-то они затевают…

– Они – часть Кэпитол-сити на протяжении всей его истории. – Джон и сам был озадачен ситуацией. – Можно не соглашаться с их советами, но разве они всегда не помогали городу?

– Сейчас у нас общие интересы, – хмыкнул Хайдан. – Лоа не хотят быть завоеванными, и это единственное, что я знаю о них точно. Конечно, они на нас не похожи, и мы никогда не знаем, что они думают, и нужно быть с ними осторожными, но все-таки они не хотят, чтобы ацтеки проникли в город. Думаю, только в этом мы и можем им доверять.

– Значит, скорее всего предложение помощи – искреннее. – Джон поднялся на ноги. Ему хотелось поскорее оказаться на корабле, еще раз все проверить, убедиться, что там все в порядке. Ему было нужно спрятать Ка в надежном месте – вместе с картами, которые покажут ему путь на север. И еще Джон хотел отправиться в плавание прежде, чем его одолеют сомнения и мрачные мысли. – Что ж, пора в путь.

– Угу.

Джон протянул Хайдану правую руку, держа Ка на сгибе левой. Несмотря на металлический блеск, Ка был таким же теплым, как его собственное тело.

– В одном ты прав: если уж лоа так хотят заполучить «Ма Ви Джанг», наша экспедиция окажется тем еще приключением.

Хайдан встал и стиснул руку Джона.

– Хорошо. Нам нужны твои умения капитана и штурмана. Ты в этом лучший. Нам повезло, что ты сумел добраться до города.

– Север – не то место, где людям приходится легко. – Выпустив руку Хайдана, Джон показал на свой крюк.

Хайдан взглянул на ремни, удерживающие протез.

– Таким местом не была и Потерянная Надежда, через которую мы с тобой прошли. Мне повезло, что я до сих пор жив.

Они смотрели друг на друга, вспоминая своих друзей, умерших в джунглях от той таинственной напасти, с которой они столкнулись.

Только на Джона она никак не подействовала…

– По крайней мере, – задумчиво сказал Хайдан, – теперь у нас есть шанс. До сих пор я шарил в темноте, надеясь натолкнуться на что-то полезное. Мой план казался выстрелом наобум. Теперь я знаю точно, что наша цель правильна. От твоего успеха, Джон, может зависеть возможность всыпать ацтекам как следует.

Глава 41

Каждое слово, шепот, звук в подводном убежище пронизывал далекий грохот волн о скалы. Иногда вода у входа в туннель оказывалась холодной, и тогда над полом пещеры стелился туман. Джером устроил себе гнездышко в песке рядом со скальной стеной; так он всем телом ощущал удары волн в камень высоко над собой.

Прошла уже неделя, и Джером понял, что оставаться здесь им предстоит долго. Трои и другие мужчины приходили и уходили, отправляясь на разведку с помощью быстроплавов.

В отсутствие Троя Джером обследовал большую пещеру. Он делал это осторожно, опасаясь услышать окрик, но его ни разу не хватились: вдалеке от костров, отражавшихся в зеленом зеркале воды, его никто не видел.

Сначала Джером нащупывал дорогу: глаза не сразу привыкали к темноте. Через несколько минут, удалившись от оранжевых отсветов костров и отзвуков приглушенной болтовни франчи, он обнаружил несколько больших глыб металла, торчащих из камня. Когда Джером коснулся их, посыпались хлопья ржавчины.

– Что ты делаешь? – прошептала Сэнди.

Джером от неожиданности подскочил, сердце его бешено заколотилось.

– Ты чего следишь за мной?

– Прости. Я увидела, что ты уходишь, и решила составить тебе компанию.

Девочка оказалась между Джеромом и далеким костром; теперь он видел только ее силуэт.

– Решил оглядеться… Ты знаешь, что это такое? – Джером взял руку Сэнди и прижал ее к металлической поверхности. Пальцы Сэнди скользнули по металлу, и на песок посыпалось еще больше хлопьев ржавчины.

– Оно старое, – ответила Сэнди. – У нас обычно не бывает времени, чтобы все тут облазить, когда мы приплываем в пещеру.

– Значит, ты никогда тут долго не бывала?

– На самом деле, – Сэнди переменила позу, и ее силуэт уселся на песок, – в этой пещере я раньше не бывала вообще. Есть несколько других – маленьких – пещер, где мы, дети, учимся нырять. Эта всегда была суперсекретной.

– А, значит, об этом месте ты знаешь столько же, сколько и я.

– Наверное…

Джером двинулся дальше вдоль стены. Вверх взлетел фонтанчик песка, когда Сэнди встала, чтобы последовать за ним.

– Тебя, похоже, этот ржавый металл не удивил, – сказан Джером.

– Нет. Он есть во всех пещерах, где я бывала. Только я не знаю, что это такое.

Джером продолжал идти в глубь пещеры.

– И кто мог их сделать? – вслух размышлял он.

– Отцы-прародители. Это место, чтобы прятаться от ацтеков глубоко под водой. Говорят, оно уходит еще дальше вниз. Никто точно не знает. Пещеры называются Труба Толора. Поэтому-то мы и живем на рифах, чтобы иметь возможность в любой момент сняться с места и скрыться. – Сэнди схватила Джерома за руку. Он остановился и повернулся, хотя мог видеть только ее смутную тень. – Тебе нужно поговорить с Троем. Он тут все хорошо знает.

– О'кей. – Джером отвернулся и хотел двинуться дальше, но Сэнди удержала его.

– Джером… – Да?

– Тут нас никто не увидит.

У Джерома пересохло во рту; он неловко переступил с ноги на ногу. Сэнди стояла прямо перед ним; далекий свет костра заставлял блестеть ее длинные волосы.

– Ты когда-нибудь целовалась? – спросил Джером.

– Ага. С некоторыми мальчишками.

– А-а… – Джером зарылся ногой в песок. – Это не значит, что мне не захочется тебя поцеловать…

Сэнди наклонилась вперед, и Джером прижался губами к ее губам, совершенно забыв о загадочном ржавом металле.

Громкий женский голос заставил их вздрогнуть. Обед готов! В голосе звучало нетерпение, и Джером знал, что, если не явится немедленно, потом ничего не получит.

Мгновение они с Сэнди смотрели друг на друга, потом кинулись бежать по прохладному песку к колеблющемуся пламени костра.

Джером скоро обнаружил, что старухи все же присматривают за ним. Каждые полчаса какая-нибудь из них обходила лагерь, примечая, кто где находится. Если Джером при этом отсутствовал, исследуя темные углы большой пещеры, ему читалась суровая нотация.

– Чем ты там занимаешься, мальчик? Ты что, ничего не боишься? Оставайся-ка ты у огня, где мы сможем тебя видеть. Мы сварим для всех вас вкусный горячий суп.

Таким образом, экспедиции Джерома бывали короткими, но все же он выяснил: металлические выступы расположены в нескольких футах один от другого. В задней части пещеры их было четыре, и если Джером раскидывал руки, то кончиками пальцев мог коснуться двух соседних.

На них не было ни кнопок, ни рычагов. Просто гладкие металлические поверхности. Джером жалел, что у него нет факела.

Во время многих своих вылазок Джером встречался с Сэнди. У них бывало десять минут, прежде чем старухи начинали их искать, выкрикивая их имена.

Однако этого времени Джерому хватило на то, чтобы узнать очень многое о поцелуях.

На десятый день после падения Брангстана Джером сидел в своем песчаном кресле у кромки воды. Рядом с ним потрескивал небольшой костерок, и Джером тыкал в угли палкой. От воды поднимался туман.

– Ты тут лазил по пещере? – спросил Трои, вернувшийся из разведки. Он сидел, скрестив ноги, по другую сторону костра.

– Ага, – подтвердил Джером. – Что там за штуки? Металлические?

– М-м… – Трои тоже потыкал палкой в угли. Пепел разлетелся и осел на песок. – Никто из франчи не помнит, что они на самом деле собой представляют. Они просто думают, что пещера – секретное убежище. – Трои поднялся. – Пойдем-ка со мной.

Трои пересек полосу песка и углубился в темноту, не взяв с собой факела. Джером старался не отстать.

Они достигли стены пещеры и одного из металлических выступов. Трои приложил к нему руку. Под рукой что-то засветилось, и часть камня со скрипом отъехала в сторону. Впереди была тьма, но не такая, как в пещере: перед ними тянулся неосвещенный проход, туннель в скале.

Трои двинулся вперед. Откуда-то из глубины до Джерома донесся его голос; видеть Джером почти ничего не видел. Потом рука Троя легла ему на плечо.

– Пойдем, парень. Я тебе ничего не сделаю, только покажу кое-что.

Джером сделал шаг вперед – и тут же подпрыгнул на месте: скала за ним скользнула обратно.

На полу вдоль прохода зажглись призрачные зеленые огоньки; теперь Джером видел стоящего перед ним Троя, глаза которого в этом свете казались серыми.

Они прошли добрую сотню футов и оказались в комнате со столом и двумя креслами. Трои подошел к одному и со вздохом уселся.

– Я прихожу сюда каждый год, – он знаком пригласил Джерома сесть тоже, – чтобы убедиться, что тут все по-прежнему работает.

– Что это такое? – Джером еще не оправился от шока. Кресло, в которое он плюхнулся, не было ни мягким, ни жестким и в точности повторяло форму его тела.

– Защищенный бункер, – ответил Трои. Джером огляделся.

– Для отцов-прародителей? Трои кивнул.

– Для меня. Я – отец-прародитель.

– Но… – Впрочем, Джером обнаружил, что привыкнуть к такой идее не так уж трудно. Он ведь встречался с Пеппером. Мысль о том, что подобные люди существуют, стала частью нового представления Джерома о мире.

– Мне почти четыреста лет, – продолжал Трои. – Я прилетел на Нанагаду, когда вышел в отставку. Красивая земля, хорошая рыбалка, сад можно развести… Мне предложили выбрать какое угодно место. Я предпочел поселиться неподалеку от выходцев с Карибских островов.

– Франчи не знают, что ты – отец-прародитель?

– Я переменил фамилию и выдал себя за собственного сына. Здесь всегда жил какой-нибудь Трои. К тому же франчи стали франчи как раз из-за меня.

– Что ты хочешь сказать?

– Большинство франчи – мои потомки; я дважды был женат, когда прилетел сюда. Поэтому-то я теперь холост: нельзя жениться на собственных родственницах.

Джером огляделся. Увиденное было так невероятно!

– Почему ты все это мне рассказываешь?

Трои оперся на стол, и Джером проследил за его взглядом; он только теперь заметил вделанные в поверхность стеклянные экраны.

– Из-за твоего папы, Джером. Он такой же, как я. Он отец-прародитель.

– Нет, – покачал головой Джером, – не может такого быть!

– Подумай хорошенько. За всю свою жизнь разве ты замечал, чтобы твой папа старел? Ты видел его фотографии тех времен, когда он впервые появился в Брангстане? Он выглядит в точности так же. А у твоей мамы, Шанты, ты видел седину в волосах?

Джером сидел и переваривал услышанное.

– Если ты все это знал, значит, ты их все время обманывал. – Он в упор посмотрел на Троя. – Ты мог помочь папе. Ты мог все ему рассказать. Почему ты ждал? Он так страдал из-за потери памяти!

Трои старался уклониться от обвиняющего взгляда Джерома.

– Я сделал такой выбор. Я не мог вернуть ему память, я мог только рассказать ему что-то. А рассказ – это не воспоминание. Я мог бы все выдумать, и Джон не сумел бы отличить правду от вымысла. – Трои сделал глубокий вдох. – Твой отец совершил что-то действительно очень трудное. Думаю, что воспоминание об этом почти убило его. Мне кажется, что потеря памяти была средством выжить. Своего рода психологической защитой… Ты что думаешь: я мог навязать ему воспоминания, и при этом ничего плохого не случилось бы? Нет. Я молчал и наблюдал, позаботившись о том, чтобы, если память начнет к нему возвращаться, я был рядом и мог помочь. – Трои откинулся в кресле. – Впрочем, может быть, я ошибся. Я побывал ночью в Брангстане, но не смог его найти. Даже если ему удалось бежать и добраться до Кэпитол-сити, я все равно тревожусь: кое-кто из советников знает, что он жив, и они могут рассказать ему вещи, которые заставят его кошмары вернуться.

Джером поерзал в кресле.

– Какие кошмары? Что с ним было такого ужасного? Трои, сидя за гладким блестящим столом, печально посмотрел на Джерома.

– Мне четыреста лет, мой мальчик, и большую часть своей жизни я провел на свободе. Я поселился на Нанагаде и мог делать все, что захочу. Даже после Потерянной Надежды, когда мы лишились большей части своих машин, даже тогда я мог жить на своем острове. Но представь себе, что ты оказался в ловушке и все это время пробыл в ней. Можешь ты вообразить жизнь в маленькой комнате вроде этой, а то и меньшей, на протяжении трехсот лет?

Джером обвел взглядом тесное помещение. Ему было трудно пережить и недолгое заключение в более просторной пещере.

– Представь себе несколько столетий, проведенные в крошечной кабине. Вот поэтому-то твой отец ничего и не помнит. Окажись я на его месте, я тоже все забыл бы. – Трои поднялся. – Я расскажу тебе больше, но не сейчас. Я хочу дать тебе время приспособиться, понимаешь?

– Понимаю… – кивнул потрясенный Джером.

Все вокруг него менялось. От образа его отца, который всегда был нерушимым и прочным, как камень, остались осколки.

– О'кей, – кивнул Трои. – А теперь приложи руку сюда, к экрану на столе. – Джером сделал, как ему было сказано. Экран загорелся и замерцал зеленым. – Теперь, если ацтеки нас найдут и тебе будет нужно спасаться, приложи руку к панели у входа, как делал я, и механизм сработает. Понял? Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Здесь множество проходов и комнат, где ты сможешь спрятаться.

Папа был отцом-прародителем… Ему было несколько сотен лет…

– О'кей, – ответил Джером. Что все это значило?

Глава 42

Оакситль карабкался по вантам, не смея глянуть вниз. Уж лучше было бы лезть по сети, оплетающей плавно движущийся аэростат… Канаты под ногами то натягивались, то провисали, следуя качке корабля.

– Эй, поторапливайся! – заорал матрос с верхушки мачты.

При строительстве было решено, что пароход нуждается в парусах, чтобы помогать его продвижению. Оакситль этого не понимал: или есть двигатель, или его нет. Оакситль видел в парусах и мачтах всего лишь путаницу канатов, с которых так легко упасть.

– Ты только посмотри на него! – насмешливо крикнул кто-то. – Ползет, как черепаха! Эй ты, давай, сейчас выиграешь гонку!

Оакситль глянул на палубу далеко внизу. Его нога соскользнула, и он повис, вцепившись в канат.

Если дело пойдет так, его ждет смерть.

Только что же он мог поделать? Оакситль обдумал вопрос с разных сторон. Он должен был оставаться рядом с Джоном де Браном. На этот раз он нанесет удар, как только появится возможность. Он мог бы похитить Джона, воспользовавшись спасательной шлюпкой, хоть и не знал ничего о том, как ею управлять.

Оакситлю продолжало сопутствовать невезение рожденного под знаком Оцелотля.

Оакситль зажмурился. Канат врезался ему в руки, солнце жгло шею…

– Ты в порядке? – Кто-то оказался рядом. Канаты качнулись, и две пары рук подхватили Оакситля с обеих сторон. Оакситль открыл глаза. Человек рядом с ним подмигнул ему. – Мы тут, чтобы помогать тебе.

– Спасибо. – Оакситля приподняли, так что он смог опереться ногами о канат и снова почувствовать себя в относительной безопасности.

– Нет, ты не понял, – сказал человек. – Мы тут, чтобы помогать тебе во всем. – Он выпустил руку Оакситля.

Теперь Оакситлю все стало ясно. Этот матрос не походил на ацтека, но, возможно, он был воспитан по ту сторону Проклятых гор. Не требуется выглядеть как индеец, чтобы верить в богов.

– Откуда ты обо мне знаешь? – спросил Оакситль.

– В город пришли боги. – Матрос показал в сторону гавани. – Пришли к нам и сказали: «Будьте готовы присоединиться к экспедиции». Кому-то из нас удалось проникнуть на корабль, кому-то – нет. Как и ты, мы теперь не должны покидать пароход, но мы ждали тебя. Да, мы знаем, кто ты такой.

– Спасибо, – еще раз повторил Оакситль. Сердце у него оборвалось. Бог? Здесь, в Кэпитол-сити? Неужели они вездесущи?

Всякие мысли о том, чтобы отказаться от возложенной на него миссии теперь, когда он заперт на этом корабле и почти бессилен, покинули Оакситля. Он все еще в ловушке, все еще должен выполнять повеление бога.

– Эй, скажи, – обратился к нему матрос, – что такое тлакатекапль?

– Вождь, – ответил Оакситль. – Вроде командира. Человек довольно кивнул.

– Это хорошо. Я стану вождем, получу много золота и женщин, когда мы сделаем то, что нам поручено. – Он ухмыльнулся. Оакситль хотел спросить, как его зовут, но матрос уже был далеко: он ловко лез по снастям вверх.

Оакситль последовал за ним с более легким сердцем. У него на борту оказались тайные союзники. Правда, он не знал сколько. Теперь нужно сориентироваться, составить план, разобраться, кто есть кто…

Когда Оакситль добрался до верхушки мачты, за стальные перила «вороньего гнезда» цеплялись трое матросов.

– Ну вот, ты и добрался. Залезай внутрь.

Оакситль перелез через стальное ограждение. Оглядевшись, он заметил приближающийся к пароходу ялик. Он был разукрашен лентами и ярко раскрашен в красный и желтый цвета.

– Что происходит?

– Похоже, мы и в самом деле скоро отправимся в путь, – ответил кто-то из матросов. – Это лодка премьер-министра.

Другой матрос, тот, что помог Оакситлю, кивнул в сторону:

– Вы только посмотрите!

Оакситль озадаченно проследил за его взглядом. Огромная флотилия плоскодонок, парусных суденышек и барж, полных людей, окружала пароход.

– Кто это? Никто не знал.

Далеко внизу Оакситль увидел поднимающуюся на палубу премьер-министра, женщину в красных одеждах. За ней следовали другие, в том числе Джон де Бран. Джон, одетый в новенький синий мундир, двигался бодро, его крюк был так ярко начищен, что то и дело вспыхивал на солнце.

Теперь он оказался в мире Джона де Брана, понял Оакситль. Он оглядел людей рядом с собой. Он силен. Он победит и тем угодит богам.

Он узнает тайный код от Джона де Брана. Он может это сделать и доставить код богам.

Оакситль верил всем сердцем и изо всех сил цеплялся за свою веру.

Глава 43

Двое матросов помогли Дихане подняться по трапу на маленькую плавучую сцену у борта парохода, а потом на палубу.

– «Реванш»… – прошептала она, а вслух спросила: – Мне предстоит дать названия всем этим судам?

– Не знаю, – ответил Хайдан.

Джон, выглядевший настоящим капитаном, каковым он и был, обошел палубу, осматривая все и кивая членам команды, вытягивавшимся перед ним по стойке «смирно».

Прошло двадцать лет с тех пор, как Дихана впервые встретила Джона де Брана, отправлявшегося в плавание на север. Ему удалось добраться до земли, прежде чем пришлось повернуть назад из-за нехватки продовольствия и припасов. Отправился в путь он с двумя руками, а вернулся с одной… После этого он перебрался в Брангстан, чтобы отдохнуть и поправить здоровье, и так никогда больше до нашествия ацтеков в Кэпитол-сити и не появлялся.

– Хотел бы я отплыть на этом корабле, – проворчал Хайдан. На нем был бежевый плащ, хлопавший на ветру. Дихана заметила у него на поясе две кобуры с пистолетами. – Ты знаешь, что я отсылаю с ними своих лучших воинов? – Дихана предпочла промолчать. – Это мой замысел. Моя экспедиция. Очень трудно отдавать их в другие руки, знаешь ли. – Хайдан сплюнул за борт и вытер губы платком.

Джон подошел к ним.

– Что именно мы должны сегодня сделать? – спросила Дихана.

– Быстренько провести церемонию наименования, – улыбнулся Джон. – Против долгих празднеств Хайдан возражает: слишком много народа вокруг корабля.

– Тогда давайте приступим, – сказала Дихана.

– Да.

Джон прошел на корму, к рулевому колесу. Его защищала стенка из дерева и стали, хотя, как заметила Дихана, снизу она имела отверстия для стока воды.

К Джону подошли трое мужчин, и он представил их Дихане:

– Барклай, мой старший помощник. – Высокий моряк в синем мундире склонил голову и пожал протянутую Диханой руку. – Гаррисон, второй помощник. – Дихана пожала руку ему тоже. – И командир воинов-мангустов Аваса. – Аваса, худой индиец, коротко поклонился. Хайдан очень хорошо отзывался о нем. Под его командой на борту находилось пятнадцать солдат.

Всюду кругом раздались громкие крики. Джон вздрогнул, но команда парохода подхватила приветствия. Три трубы выплюнули клубы дыма, швартовы были отданы.

В этот краткий момент Дихана была всего лишь наблюдательницей. Никто даже не смотрел на нее: у всех были свои обязанности.

Она следила, как команда приводит корабль в движение. Он шел по гавани, огибая стоящие на якоре рыбацкие суденышки и большие прыгающие на волнах буи.

Хайдан прошел на самый нос корабля; Дихана двинулась следом, осторожно обходя устрашающего вида крепильные утки на палубе. Положив руку на поручень, она ощутила гладкую поверхность отшлифованного дерева.

– Потрясающий корабль, – сказала она.

Хайдан посмотрел поверх блестящих поручней на воду гавани.

– Будем надеяться, что достаточно потрясающий, – проворчал он.

Дихана уселась с ним рядом на выступающей над палубой крыше каюты; рядом с ними находился большой люк и лесенка, ведущая вниз.

– Это не единственная наша надежда, Хайдан. Нас защищают еще и городские стены. Ацтеки будут умирать от болезней в своем лагере. Им потребуется не меньше года на то, чтобы захватить город.

– Мы просто выгадываем время. Может быть, если мы продержимся достаточно долго, ацтеки уйдут. Только если они не отступились от того, чтобы преодолеть горы, что заставляет тебя думать, будто они сдадутся здесь? Чем они готовы пожертвовать ради того, чтобы завоевать нас?

Дихана обхватила себя руками, чтобы не замерзнуть на ветру, и отдалась ощущению мягкого движения «Реванша». Потом она почувствовала, как это движение изменилось.

Хайдан склонил голову к плечу.

– Мы разворачиваемся.

Из-за борта донеслись вопли и три выстрела. Хайдан поднялся и встал перед Диханой, заслоняя ее, и одновременно посмотрел поверх поручней.

– Они повсюду! – воскликнул он. Дихана, обойдя его, подошла к борту.

Целая флотилия лодок, каноэ, байдарок и плотов собралась перед «Реваншем». Сидевшие в них люди с мешками и корзинами махали руками и кричали.

Выстроившиеся вдоль борта люди-мангусты держали ружья на изготовку.

– Возьмите меня с собой! – кричала какая-то старуха, у ног которой стоял сундучок с пожитками. – Пожалуйста, не бросай нас, премьер-министр! Ацтеки всех нас перебьют!

Стоял ужасный шум. Люди на суденышках угрожали, молили, требовали помочь им бежать из Кэпитол-сити. Кто-то проклинал тех, кто уплывал на пароходе, кто-то просто смотрел на Дихану пустыми глазами, в которых не было надежды. Дихана стояла перед сотнями жителей Кэпитол-сити, ищущих возможности спастись.

– Так не годится, – сказала она Хайдану. – Дай мне бутылку вина, чтобы разбить о нос корабля, я нареку ему имя, а завтра на рассвете, прежде чем взойдет солнце и кто-нибудь поймет, что происходит, «Реванш» должен выйти в море.

– Понял. – Дреды Хайдана качнулись, когда он повернулся, чтобы взять бутылку, которую Дихана должна была разбить. Церемонию приходилось завершить раньше, чем планировалось.

– Что за неразбериха… – Дихане хотелось поскорее покинуть корабль, чтобы показать горожанам, что она и не думает бежать. Она подобрала юбку, ухватилась за канат, свешивающийся с мачты, и с кряхтением подтянулась; теперь она стояла на поручне, где все могли ее видеть.

– Что ты делаешь? – воскликнул Хайдан.

«Ну и пусть корабль качается», – сказала себе Дихана. Она не упадет в воду, если будет крепко держаться за канат.

– Мы никуда не отправляемся! – крикнула она как могла громко, выбирая интонацию, которая могла бы успокоить толпу. Это напомнило ей молодость, когда приходилось употреблять одни слова при разговоре с отцом и другие с друзьями-сверстниками. – Никто никуда не отправляется!

Люди на суденышках затихли.

– Этот корабль – военный, – продолжала выкрикивать Дихана. – Он не предназначен для бегства. Слышите? Никто никуда не бежит. Когда придут ацтеки, я так же буду защищать город на стенах, как и любой из вас. Ацтеки желают приносить в жертву своим богам живых людей, и я не собираюсь позволить им проникнуть в Кэпитол-сити. Так что не мешайте этому кораблю. Если кто-то хочет покинуть город, ворота вон там. – Она показала на сушу. – Можете выходить на своих лодках и через арку Гранти, но только не на этом корабле. У него другая миссия. – Дихана оглянулась и протянула руку. – Дай мне бутылку, – распорядилась она.

Хайдан стоял на палубе, улыбаясь. Он протянул ей дешевую зеленую бутылку пива.

– А теперь, – крикнула Дихана, – я нарекаю этому кораблю имя «Реванш». Мне говорили, что на древнем языке отцов-прародителей оно означает «месть». Пусть же этот корабль оправдает свое имя и поможет нам навести страх на ацтеков. – Дихана разбила бутылку о борт, забрызгав Хайдана дешевым пойлом.

Когда она слезла на палубу, Хайдан взял ее за руку.

– Ты напоминаешь мне своего отца. Он был решительный вождь. Никому не позволял с собой спорить.

Дихана перешагнула через осколки стекла. Последнее, чего ей хотелось бы сегодня, – это чтобы ее уподобляли отцу. Насколько ей было известно, он давно знал о «Ма Ви Джанге». Должно быть, лоа не дали ему чего-то очень важного, если он так и не сделал попытки отправиться на север.

Чего-то вроде того предмета, который получил от лоа Джон. Хайдан рассказал ей, что теперь этот артефакт хранится в сейфе в каюте Джона и никто из экипажа не знает о том, что только он может привести «Ма Ви Джанг» в действие. Впрочем, если лоа только еще приводили этот предмет в готовность, может быть, ее отец ошибался меньше, чем она думала.

Мысль о такой возможности потрясла Дихану.

– Пошли, нам пора возвращаться на берег. – Дихана взяла себя в руки. – Постарайся заставить как можно больше лодок следовать за нами. Хайдан, прикажи своим людям перестать целиться в крикунов: эти люди еще пригодятся нам для сражения с ацтеками.

Хайдан поднял воротник плаща.

– Что ж, отступать нам некуда – хорошо это или плохо. Дихана посмотрела ему в глаза.

– Один человек, который бывал на севере. Один дар от лоа. Теперь нам требуется еще одно, только одно, Хайдан.

Тот кивнул.

– Я знаю.

Прежде чем покинуть корабль, Дихана задержалась, чтобы попрощаться с Джоном де Браном. Пожимая ему руку, она подумала, что в этом трудном путешествии может случиться что угодно, однако от них с Хайданом тут мало что зависит. Их забота – защита города.

– Удачи, капитан, – сказала она. – Вы теперь должны полагаться только на себя.

– Спасибо, премьер-министр, – ответил Джон.

Потом Дихане помогли перебраться через борт корабля под радостные крики, доносящиеся с армады лодочек в гавани.

Глава 44

Теплые отблески утреннего солнца окрасили океанские волны на востоке; на западе миром еще владела тьма. «Реванш» проскользнул под аркой Гранти; команда, всю ночь готовившаяся к отплытию, переговаривалась усталым шепотом. С камбуза долетал запах кофе.

«Самое лучшее время для начала путешествия», – думал Джон. Он стоял в углу кокпита, наблюдая за двумя рулевыми, направляющими корабль.

Джон держал в здоровой руке чашку кофе, сунув крюк за пояс, но так, чтобы он был виден. Такое зрелище вызывало доверие к нему у тех рыбаков, которые раньше с ним плавали, а теперь стали экипажем «Реванша». Джону это было приятно.

Пароход был быстрым. Он плавно скользил мимо водных ворот Кэпитол-сити; палуба дрожала под ногами Джона. Мимо проплывали служившие волноломами скалы, защищавшие гавань от ярости северных ветров. В океане «Реванш» начало качать.

– Поднять все паруса! – приказал Джон.

Хриплые голоса повторили его команду. Три группы матросов полезли на реи. Паруса с приятным шуршанием развернулись и тут же загудели, наполнившись ветром.

– Так-то лучше, – проворчал кто-то. Качка превратилась в медленные ритмичные колебания под скрип мачт. Джон отхлебнул кофе. Арка Гранти казалась уже маленькой, как садовая калитка.

Несколько рыбачьих лодок качались на волнах; рыбаки вытаскивали сети и, увидев «Реванш», махали ему руками.

Даже перед надвигающейся войной некоторые вещи продолжали идти своим чередом.

Через несколько часов стены Кэпитол-сити скрылись за горизонтом. К этому времени коки приготовили завтрак для команды. Впрочем, большинство людей-мангустов, не интересуясь завтраком, свешивались через борт: они страдали от морской болезни, и их выворачивало наизнанку.

Это путешествие не было захватывающим дух приключением двадцатилетней давности. Многое лежало между ними: шесть лет брака с Шантой, потом к ним добавились тринадцать лет, когда Джон был счастливым отцом Джерома. Воспоминания грозили захлестнуть Джона. Он взглянул на вздымающиеся волны и прогнал грустные мысли.

Джон размышлял о том, как он изменился за прошедшее время: толи стал более зрелым, то ли размяк… На этот раз он хорошо представлял себе опасности плавания во льдах.

И на этот раз ставки были такими высокими, каких раньше он и вообразить не мог.

Глава 45

На рассвете стражник разбудил Дихану, чтобы доложить: советники бежали. Дихана приказала найти Хайдана; ей нужны были люди-мангусты, чтобы выследить беглецов.

К тому времени, когда Дихана принялась за поздний завтрак – яичницу с беконом и стакан молока, – люди Хайдана поймали советников.

– Они были в Толтектауне, – проворчал Хайдан. Связанного Эмиля посадили за стол перед Диханой, и она отложила вилку. Остальных советников построили вдоль стены в коридоре. Их охраняли вооруженные люди-мангусты.

– Встань! – бросила Дихана.

Эмиль изумленно взглянул на нее и поднялся.

– Отведите их к воротам, – сказала Дихана. – Выведите в джунгли и там оставьте.

– Дихана!.. – умоляюще начал Эмиль.

– Для тебя я премьер-министр… или госпожа министр. Кто-то начал кашлять.

Хайдан стоял неподвижно и в упор смотрел на Эмиля.

– Ты не хочешь узнать, что они делали? Мы нашли их… Дихана покачала головой, снова взялась за вилку и отхлебнула молока.

– Для меня они бесполезны. Технологии отцов-прародителей они не понимают и даже историю нашего появления на Нанагаде знают смутно, судя по словам разговаривавших с ними исследователей. То немногое, что они знают, они скрывают. – Дихана пожала плечами. – Значит, пользы от них никакой.

– Ты должна понять, – заговорил Эмиль, пытаясь положить связанные руки на стол. – Мы были торговцами, мелкими торговцами. Некоторые были совсем молоды. Ни один из нас ничем не руководил и даже не участвовал в сражениях с тетолами. Мы просто оказались в городе, когда все случилось. Так мы тут и остались.

– Расскажите Хайдану, что вы затеяли. Может быть, он смилуется и не вышвырнет вас из города.

Хайдан гневно смотрел на Эмиля.

– Мы там разговаривали с ацтекскими шпионами, – пробормотал Эмиль. – Дали им информацию в обмен на гарантию того, что нас не принесут в жертву, когда придут ацтеки. – Эмиль поднял связанные руки к лицу и почесал нос.

– Какую информацию? – спросила Дихана. То, что советники подобным образом предали горожан, ее не удивило. Однажды им удалось потрясти ее, и теперь Дихана отказывалась позволить им это.

– Мы рассказали им, что ты снова отправила экспедицию на север.

Дихана доела яичницу.

– Вы предатели. – Она со стуком положила вилку. – А теперь сообщи мне, чего вы, предатели, рассчитываете добиться от меня?

– Ну послушай, – уговаривал ее Эмиль. – Мы давно ведем с ними переговоры. Мы отказались сообщить ацтекам что-нибудь, что привело бы к падению города. Таким образом, если вы победите, тогда все в порядке, и мы помогали вам. Если же Кэпитол-сити падет… Понимаешь? Вот мы и решили рассказать им об этой экспедиции на север. Она, возможно, закончится такой же неудачей, как и прежние, а из них секрета ты не делала. Только один раз путешественники не погибли, да и то только потому…

– Что их возглавил де Бран, – перебила его Дихана. – Он возглавляет и эту экспедицию.

– Что?! – Потрясение Эмиля было неподдельным. Дихана поморщилась, а остальные советники принялись ругаться.

Эмиль бессильно привалился к столу.

– Де Бран жив, – прошептал он. – Жив! – Он поднял глаза на Дихану.

Та заинтересовалась.

– В чем дело?

– Джон де Бран возглавлял борьбу с первыми теотлями. Когда он явился в Кэпитол-сити двадцать лет назад, мы решили, что теперь будем в безопасности… пока не выяснилось, что он потерял память. Не помнил ничего, что предшествовало его появлению в Брангстане. Мы рассчитывали, что путешествие на север вернет ему память, но экспедицию постигла неудача. – Эмиль, казалось, был в отчаянии. – Может быть, теперь он все и вспомнит, только ему грозит беда.

Дихана поднялась.

– Запри их где-нибудь, – сказала она Хайдану. – Просто проследи, чтобы с ними ничего не случилось.

Накануне ночью прекратилась связь с Харфордом и Малейром. Ацтеки достигли Треугольника Рельсов. А теперь еще и это… Дихана вышла на балкон и посмотрела в сторону гавани. Ей была видна арка Гранти и кусочек океана за ней. «Здесь, в городе, мы передрались между собой еще до того, как ацтеки приблизились к стенам на расстояние выстрела», – сказала она себе.

Так удачи тем, кто в пути!