Хрустальный дождь

Глава 46

Путешествие длилось уже неделю. «Реванш» плыл вперед, преодолевая волну за волной северного моря. Каждые несколько часов корабль содрогался от особенно большой волны, набежавшей сбоку, но его нос снова и снова прорывался сквозь темную стену воды, которая стекала с палубы, не причинив вреда.

Движение приобрело определенный ритм, хотя Джон и стремился к тому, чтобы его ускорить. Каждая неделя, проведенная в море, была неделей сражений с ацтеками без его участия.

Потребовалось два дня на то, чтобы самые непривычные к качке – люди-мангусты – обрели свои морские ноги. Еще через день последний из страдальцев перестал извергать все съеденное за борт. Все поверхности на корабле были покрыты принесенной брызгами солью, и тонкая корочка кристаллов хрустела под рукой всякого, кто касался поручней.

К этому времени все участники экспедиции ощутили, что собой представляет долгое морское путешествие. Плохая погода, пронизывающая сырость, частые шторма. Вяленое мясо, долгоносик в муке, крысы в трюмах. Тараканы, консервы, один апельсин в день – на всякий случай. Океан здесь был убийцей, а не другом, как в защищенной рифами акватории Брангстана.

Джон стоял на крыше каюты; под его ногами медленно раскачивался корабль. Оакситль прошел по палубе и остановился рядом.

– Как у тебя дела? – спросил Джон, подходя к Оакситлю у поручней, постоянно прогуливаться вдоль которых вошло у него в привычку. Его предложение индейцу присоединиться к экспедиции было внезапным, но Джон помнил, как обошлись с Оакситлем на улице; на его корабле такого повториться не могло. Оакситль спас ему жизнь, и Джон чувствовал себя в неоплатном долгу перед ним.

– Не думаю, что мой желудок когда-нибудь меня простит.

Джон согнул колени, чтобы стоять прямо к линии горизонта, и улыбнулся. «Реванш» переваливался с боку на бок у него под ногами.

– Через недельку ты привыкнешь.

Маленькая игривая волна подкралась к борту и ударила в него, окатив обоих мужчин брызгами. Капли покатились по непромокаемому плащу Джона, но маленькая струйка пробралась за воротник и потекла по спине.

– О боги! – Оакситль вцепился в поручень. – Еще неделю мучиться!

– Все обойдется. – Джон сложил руки на груди. Нужно только не думать о том, что может означать уходящее время…

– Что ты делаешь в свободные часы?

– Вяжу узлы.

– Узлы?

– Кто-то может себе позволить взять с собой книги и обмениваться ими с другими, когда книги прочитаны, – сказал Джон. – Кто-то овладевает каким-нибудь ремеслом. Узлы – не такое уж плохое начало. Есть умельцы, вырезающие из рыбьих костей фигурки нагих женщин.

Оакситль фыркнул. Посмотрев на Джона, он отнял одну руку от поручней и попытался так же, как тот, подстроиться под качку судна.

– Пожалуй, морское путешествие не очень отличается от долгих вахт в предгорьях, – сказал Оакситль.

– В море человек – худший враг самому себе.

– Так же бывает и в других местах. – Оакситль переступил с ноги на ногу, потеряв равновесие. Он бросил взгляд на переменчивую воду. – Я далеко от дома, Джон. Очень далеко.

– Чувствуешь одиночество? Оакситль кивнул.

– Мне кажется, что у меня нет друзей, нет семьи, и никому не будет дела, если я упаду за борт лодки.

– Это корабль, а не лодка, – поправил Джон. – Но я понимаю тебя. – Океан представлялся чужой страной, бесконечной и постоянно меняющейся.

Этот мир был чужим. Такое ощущение постоянно таилось в подсознании Джона. С тех пор, как началось путешествие, подобные чувства все время преследовали его. Джон относился к ним с отвращением и пытался вызвать образы Шанты и Джерома. Пробуждающиеся в нем ощущения пугали Джона; никогда еще с тех пор, как волны вынесли его на берег Брангстана, перед его умственным взором не представали такие яркие картины. Так почему они являются ему теперь?

С каждой ночью сны про Шанту и Джерома становились все более смутными, перемежаясь кошмарами, преследовавшими Джона до тех пор, пока у него не появилась семья. Чаще всего ему снилось рогатое яйцо, из которого сочилась вода…

И еще Джона постоянно преследовало ощущение одиночества в темной пустоте, раскинувшейся на невообразимое расстояние; каждую ночь он просыпался от этого, обливаясь потом.

– Оакситль, скажи мне честно: что ждет мою семью в Брангстане? – спросил Джон.

– Твою жену, если ей повезет, сделают прислугой. – Оакситль поднял руку, чтобы откинуть темную прядь; в этот момент в борт ударила еще одна волна, индеец потерял равновесие и тяжело сел на палубу. Джон наклонился к нему. – Что сделают с твоим сыном, я не знаю… приближаются несколько празднеств, и боги…

Джон сел на палубу и прислонился головой к стене каюты.

– Празднества? На них приносят в жертву людей, верно? Оакситль ничего не ответил, но молчание было достаточно красноречивым.

Джон стиснул зубы.

– Зачем? – спросил он. – Зачем столько крови?

– Дело не в том, что мы… они ненавидят жизнь. Они ей поклоняются и ценят превыше всего. Жизнь – самый священный дар.

– Так почему?… – Откуда-то снизу, из-под палубы, донесся еле слышный крик.

– А что ты предложил бы своему богу? – спросил Оакситль. – Ил со дна реки? Или самый священный дар? Я знаю песнопения, в которых говорится, что принесение в дар жизни человека – это благочестивое деяние. Разве не такова доктрина христиан, которые живут по эту сторону гор?

– Это извращенное сравнение. – «Реванш» изменил курс, ощутил Джон. Качка стала другой. Он поднялся.

– Извращенное? – повысил голос Оакситль. – Не более извращенное, чем любая религия. Разве есть религия, которая не была бы построена на крови? И вуду, и христианство в той или иной форме требуют крови. У вас есть и другие божества. Какому ты поклоняешься? Не сомневаюсь: какова бы ни была твоя религия, в ней обязательно найдутся странные, чтобы не сказать отвратительные, обряды.

– Я никаким богам не поклоняюсь. – Джон сделал несколько шагов по палубе, пытаясь сквозь паруса разглядеть происходящее на корме. Что-то случилось. Волна ударила в борт «Реванша», и корабль накренился сильнее, чем следовало. По палубе начали перекатываться незакрепленные предметы. Из люка донеслась ругань матросов и звон разбившейся посуды.

Оакситль оглянулся.

– Что не так?

Из заднего люка раздался звук взрыва. Джон кинулся к ближайшему люку, забыв о своем разговоре с Оакситлем, и скатился по трапу, оттолкнув в сторону человека-мангуста.

Навстречу ему валил дым. Хедли, одетый только в штаны, с пистолетом в руке, схватил Джона за плечо.

– Кажется, я поймал того, кто это сделал. Он прятался в трюме, – доложил Хедли. – Но от взрыва погибли трое матросов.

– Судно не слушается руля, и в трюме сильная течь, – донесся чей-то крик из-за дымовой завесы.

Диверсия.

– Открыть все люки. – Джон закашлялся, глаза у него слезились от дыма. – Я хочу видеть виновника.

Двое здоровенных рыбаков в грязных комбинезонах выволокли человека, похожего на воина-мангуста; длинные дреды свешивались ему на лицо.

– Я тебя знаю! – Джон рывком поднял голову человека и посмотрел ему в глаза. – Арка Гранти, пешеходный мост… Пеппер? – Джон пытался вспомнить свои впечатления от той встречи, чтобы прийти к какому-то заключению.

– Добрый день. – Пеппер стряхнул с себя одного из рыбаков; второй пошатнулся. Хедли предостерегающе поднял пистолет. Пеппер обвел их глазами. Его лицо было черным от кордита, дреды опалены огнем. Ему еще повезло остаться в живых после взрыва.

Он сдерживается, понял Джон: язык тела ясно говорил об этом. Пеппер был опасен.

Однако это было Джону известно и раньше; ему не нужно было искать доказательств, он понял все при первом взгляде на Пеппера. Уверенность Джона шла из глубины подсознания.

– Свяжите его и заприте. Мы с ним разберемся позже. – Сейчас на это не было времени, нужно было срочно исправлять причиненный вред и возвращать корабль на правильный курс. Потом можно будет решить, что делать с Пеппером.

Пеппер пристально смотрел на Джона.

– Лучше его сразу прикончить, – проворчал один из рыбаков.

– Не делай глупостей, Джон. – Голос Пеппера был ледяным.

– Я так и не знаю, кто ты такой, – бросил Джон, – так что не обращайся ко мне по имени. – Хедли он приказал: – Запри его в карцере, нам сначала о другом нужно побеспокоиться.

– В карцере?

Хедли непонимающе смотрел на Джона.

– В каюте, где угодно! Найдешь подходящее место? Хедли кивнул. «Карцер», – повторил он про себя, катая слово на языке.

Название само вырвалось у Джона. Должно быть, оно не слишком распространено в северных краях…

– Иди. – Хедли наставил на Пеппера пистолет.

Джон прошел мимо них в трюм; дым медленно рассеивался. Ближе к корме в дыру в обшивке хлестала вода, Джону пришлось шлепать по лужам. Два окровавленных тела лежали на полу. У одного из погибших не было лица – только розовая мешанина там, где ему полагалось быть.

– Кто умеет долго задерживать дыхание? – крикнул Джон. Заделать пробоину следовало немедленно; достаточно листа металла и несколько болтов, но сначала было необходимо закрыть дыру снаружи промасленной парусиной. Джон надеялся, что взрыв не повредил установленные Эдвардом гусеницы, с помощью которых корабль должен был передвигаться по льду.

И еще Пеппер…

С ним он поговорит потом, когда кризис минует.

Глава 47

Двое воинов-мангустов поспешно освободили шкаф для парусов на носу судна, потом сорвали с Пеппера куртку и отобрали все имущество – в первую очередь оружие, но и бинокль тоже. Связав ему руки за спиной, они втолкнули Пеппера в шкаф, заперли дощатую дверцу и встали у нее, охраняя пленника.

Досадно…

Пеппер сквозь щели видел, как суетятся матросы. «Реванш» беспорядочно швыряли волны, пока Джон не приказал спустить плавучий якорь – своего рода парашют из парусины с планками, не позволяющими ему закрыться. Теперь корабль развернулся по ветру, и качка уменьшилась.

Двое матросов, обвязавшись веревками, прыгнули за борт, чтобы подвести заплату на место течи.

Пеппер напряг мускулы, и связывавшая его веревка лопнула. Все еще держа руки за спиной, Пеппер вонзил ногти в предплечье. Кожа сопротивлялась, но он продолжал давить, пока теплая кровь не закапала на покрытую кристаллами соли веревку и запасной парус у него под ногами.

Пеппер продолжал расширять рану, пока не нащупал острый край и не вытащил тонкую трубочку. Зажав окровавленный предмет в левой руке, он стал ждать, уперев ногу в дверь, чтобы иметь возможность при необходимости ее выбить.

Настоящий злоумышленник наверняка попробует его убить. Маленький стреляющий стрелками воздушный пистолет, извлеченный им из собственной плоти, поможет ему позаботиться о нежеланном посетителе. Из своего карцера Пеппер хорошо видел всю палубу.

Прошло несколько часов. «Реванш», похоже, не собирался идти ко дну, хотя Пеппер и слышал ровный стук помп, откачивающих воду из трюма. Море успокоилось, наступал вечер. Пеппер оставался начеку, выглядывая сквозь щели.

Человек, приблизившийся к нему, оказался не диверсантом, а Джоном де Браном: его легко было узнать по его крюку. Джон присел на корточки рядом со шкафом.

– Ты сказал, что не виноват. Чем ты можешь это доказать?

– А какие у тебя доказательства того, что диверсию совершил я? – ответил Пеппер. – Никто этим не поинтересовался. – Пеппер дремал в трюме на корме, рядом с тросами руля, когда кто-то из команды прокрался туда и прикрепил что-то к корпусу корабля.

– Верно. – Джон сидел так близко, что через щель Пеппер мог видеть только его глаза. – Но именно ты прятался в трюме.

Пеппер немного переменил позу, все еще упираясь правой ногой в дверцу и сжимая в руке свое оружие. Кровь на его руке засохла, и кожа вокруг раны подергивалась, заживляя повреждение.

– Джон, тебя ждут неприятности. Ты беспокоишься насчет меня, но на самом деле я самая маленькая из них. У тебя на борту есть люди, которые не хотят, чтобы ты добрался до цели. А самая главная проблема заключается в другом.

– И в чем же?

– За тобой охотятся корабли ацтеков. Бомба не должна была взорваться еще пару дней, пока мы не приблизимся к Лантейлам. – Первый из диверсантов разбудил Пеппера, и он убил его, но не успел добраться до второго, прежде чем тот взорвал бомбу. От полученного удара Пеппер все еще страдал, а теперь его жизнь и вовсе осложнилась. Это сильно досаждало.

– У ацтеков нет океанских судов, – сказал Джон.

– Теперь есть, – возразил Пеппер. – Им помогли теотли.

– Откуда ты это знаешь?

– Благодаря пивным.

– Пивным?

– Пивные – лучший источник информации, Джон. Впрочем, ты это знаешь. Благодаря острому слуху я слышу все сплетни и признания, сделанные за кружкой пива. Две рыбацкие лодки пропали во время лова у Лантейлов, а еще городские рыбаки видели странный новый корабль. Они обратились за зашитой, но им никто не поверил. К тому же мне удалось поймать в Кэпитол-сити теотля, который под пыткой сообщил мне, что тебя в океане ждут три больших корабля.

– Ты пытаешься заставить нас повернуть назад и отказаться от экспедиции.

– Если бы я этого хотел, я перебил бы всех на борту в первые же несколько ночей и сжег корабль. Ты можешь многого не помнить, но прислушайся к моему голосу и скажи, что это не так! – Джон промолчал. – Что касается этих кораблей… – продолжал Пеппер, – когда они попытаются остановить нас, освободи меня. Они не станут топить «Реванш», они постараются взять его на абордаж. Им нужно захватить тебя живьем.

– Я тебя не выпущу.

– О'кей. Я привык проводить время в ограниченном пространстве… и выбираться из него. Просто позаботься о том, чтобы меня как следует кормили.

– Откуда ты меня знаешь? – спросил Джон. – Откуда ты знаешь меня на самом деле?

Пеппер просунул палец в щель и погрозил Джону.

– Твоя реакция на информацию об этом без воспоминаний, которые дали бы тебе опору, не пошла бы мне на пользу. Ты счел бы меня безумцем. У нас и так хватает трудностей, зачем их еще добавлять?

Как иначе он мог ответить? Привет, Джон, тебе сотни лет от роду. Ты когда-то путешествовал между звездами, а теперь таскаешься на паровом игрушечном кораблике по маленькой планетке, отрезанной от остального человечества…

Нет, лучше подождать.

– И как ты проник на корабль? – Джон обхватил рукой свой крюк. – У нас была охрана на корабле и сторожевые суда вокруг.

– Я доплыл. – Пеппер оставил субмарину теотля на дне гавани, а сам вскарабкался на борт «Реванша».

– Почему ты думаешь, что я уже не считаю тебя безумцем?

Пеппер вытащил палец из щели и переложил канаты в шкафу, чтобы расположиться на них поудобнее. Сквозь щель он все еще видел руку Джона, двинувшегося прочь.

– Кстати, Джон… Джером в безопасности.

Джон резко обернулся и ткнул крюком в сторону Пеппера.

– Если ты…

– Он у франчи. Там ему ничего не грозит. – Пеппер откинулся в темноту шкафа.

– А Шанта?

– Твоя жена? Ее я не встречал. Мне очень жаль. Джон встал у поручней спиной к Пепперу.

– Если ты морочишь мне голову, Пеппер, клянусь: я выброшу тебя за борт.

– О'кей.

Джон выпустил поручень и ушел. Пеппер улегся, насколько это было возможно, и ненадолго задремал, хотя, как всегда, половина его сознания бодрствовала. У Джона де Брана нет воспоминаний, сонно размышлял Пеппер; вполне возможно, что Джон решится на самые крутые меры.

Пеппер провел 298 лет в почти не функционирующей спасательной шлюпке, прежде чем приземлился на Нанагаде. Они с Джоном оба предвидели импульс, который разрушил цивилизацию на планете. У них не оставалось выбора: или бежать, или оказаться во власти теотлей. Они рассчитывали, что их путешествие по разрушенной червоточине на крошечных суденышках, которые они оборудовали так, что те могли перенести импульс, продлится десятилетия… Однако все оказалось гораздо хуже, и десятилетия растянулись в столетия. Благодаря оборудованию для воспроизводства воздуха, воды и продовольствия они пережили эти столетия…

Пеппер почти лишился рассудка; Джон, несомненно, пострадал тоже.

После возвращения на Нанагаду Пеппер несколько месяцев осваивался с новым образом жизни, одновременно пытаясь найти Джона. Он был близок к успеху, когда добрался до Брангстана, но тут началось нашествие ацтеков. Близок к успеху он был и в Кэпитол-сити, где все-таки выследил Джона, но тут выяснилось, что Джон ничего не помнит.

Теперь он оказался вместе с Джоном на пароходе, движущемся на север… а Джон так и не догадывался, почему это так важно.

Несомненно, лоа помнили о существовании «Ма Ви Джанга», поэтому и настояли на экспедиции. То, что они выбрали Джона в качестве ее командира, означало, что что-то о его прошлом они знают. Пеппер знал о Джоне многое… Все что-то знали о Джоне, кроме него самого.

Ужасно досадно, что, хоть он и нашел Джона живым, тот не имел представления о том, кем они оба являются.

Впрочем, нужные люди направлялись в нужное место. Поэтому Пеппер довольствовался тем, чтобы дремать на канатах и ждать, что будет дальше.

Глава 48

Хайдан вместе с Диханой шел по грунтовой дороге к одной из огромных арок, ведущих из города к джунглям, окружающим Кэпитол-сити.

– Когда я была маленькой девочкой, – сказала Дихана, обводя рукой окрестности, – я сбегала сюда, чтобы побродить по лесу. Тут так красиво!

Хайдан огляделся.

– Здесь начинали сооружать новую домну, – с печалью в голосе сказал он. – Теперь все пришлось остановить, строители ушли за стены и готовятся отражать ацтеков.

Им не раз уже приходилось спорить о подобном прогрессе еще до возникновения ацтекской угрозы. Дихану радовало распространение промышленности за пределы городских стен; Хайдан любил первозданную природу джунглей и беспокоился о том, как защитить вновь возникающие поселения. Однако теперь Хайдан понимал, что требуется как можно больше дирижаблей; его также интересовало, как пройдут испытания новых пушек на колесах, установленных на городской стене. Он хотел, чтобы артиллеристы точно целились в ацтеков, когда начнется сражение. Он хотел, чтобы фабрики Диханы производили больше пушек и больше снарядов.

Местность вокруг Кэпитол-сити выглядела как в кошмарном сне. Люди работали круглосуточно, сменяя друг друга, чтобы вырубить деревья, которые могли бы служить ацтекам укрытием, и обеспечить обороняющимся широкий обзор. Перед стенами строили укрепления: Хайдан распорядился, чтобы город окружили тремя рядами траншей, заминировав пространство между ними. Всюду тянулась колючая проволока на вбитых в землю кольях.

Обозы и вереницы людей тянулись по охраняемой воинами-мангустами дороге к ведущим в город воротам. Каждый день прибывали новые тысячи беженцев; и хотя Хайдан сомневался, что город способен их вместить, Дихана все время находила новые возможности.

– Сколько ворот уже закрыты? – спросила Дихана.

– Половина, – ответил Хайдан. Ворота в стене замуровывали, перед ними устанавливали мины. – К концу дня останутся открытыми только двое ворот. – Калитка в самых западных из них должна была позволить защитникам проникать в траншеи. Наибольшую опасность представляла восточная арка: через нее проходили железнодорожные пути, и по ним в город все еще прибывали тщательно охраняемые поезда.

– Сколько времени потребуется ацтекам, чтобы захватить ворота? – спросила Дихана.

Это был более всего беспокоящий Хайдана вопрос. Он оглядел укрепления, возводимые людьми-мангустами.

– Месяц, если все пойдет удачно и они потеряют много воинов, – с сомнением ответил он. – Мы отступаем и теряем людей, но здесь мы готовы к обороне. – Ацтеки должны были наступать вдоль западной нитки рельсов, и Хайдан рассчитывал, что там они и останутся. Помимо строительства траншей, по распоряжению Хайдана территория между западной и восточной нитками была затоплена; восточный путь охранялся сильными отрядами воинов-мангустов. Это обстоятельство должно было заставить ацтеков продолжать двигаться вдоль западного побережья, и Хайдан собирался этим воспользоваться. Контроль над восточной железной дорогой означал, что город все еще мог получать подкрепления и, что более важно, припасы из таких городов, как Линтон или Гнездо Сокола.

Лучшие умы Кэпитол-сити были заняты разработкой планов обороны. Под руководством Диханы и Хайдана они придумывали, как погубить под стенами города как можно больше ацтеков. Если Хайдану удалось бы направить события в желательное русло, он смог бы заставить ацтеков потратить на осаду много больше месяца – может быть, два или три. После того, как лагерь ацтеков окружит город, начнется игра на выживание: кто первым не выдержит голода…

Хайдана беспокоила угроза воздушных налетов. Проклятые горы преодолели очень многие аэростаты ацтеков; теперь они двигались вместе с приближающейся армией. Они снабжали ее продовольствием и разведывали дорогу, благодаря чему прибрежные города быстрее оказывались захвачены. Разведчики доносили Хайдану о множестве разноцветных ацтекских аэростатов над наступающими вдоль Треугольника Рельсов колоннами у Маленького Марабу – на полдороге к Кэпитол-сити. Вражеские воздушные корабли могли летать над городскими стенами и бомбить их; они могли также высадить десант внутри города. Хайдан пытался предотвратить эту угрозу, запасая зажигательные снаряды и вооружая собственные воздушные корабли.

– При отступлении мы потеряли многих бойцов. Кто-то из них еще прячется в джунглях, но большинство скорее всего погибло, – сказал Хайдан. Они с Диханой шли вдоль мощных стен. – Я мозги свихнул, придумывая, как помочь им попасть в город.

– Угу… – кивнула Дихана.

– Кое-кто говорит, что нужно установить на стене дополнительные орудия для зашиты гавани.

– Гавани? – удивленно покачала головой Дихана.

– Сомневаюсь, чтобы в этом была необходимость. Никто еще не слышал об ацтекских кораблях. Впрочем, кое-какое вооружение там есть. – Хайдан говорил, не замедляя шага. – Если понадобится, мы сможем переместить туда пушки на колесах.

Дихана кивнула.

– На всякий случай можно поставить там наблюдателей.

– Это хорошо. – Хайдан достал платок и прижал к губам, кашляя.

Дихана обернулась к нему.

– Ты здоров?

Хайдан вытер губы и двинулся дальше. Он совсем не хотел, чтобы Дихана узнала, как усилился в последнее время его кашель. Он все меньше времени уделял сну и не щадил себя, стараясь предусмотреть все, что только можно. И еще он пытался передать свои функции другим, чтобы в случае его смерти дело не пострадало.

– Угу.

Нападение с моря, с земли, с воздуха… Труднее всего было ждать. Напряжение висело в воздухе, тревога была написана на каждом лице. Хайдан ловил испуганные взгляды на улицах, у стен, на границе джунглей… Теперь, правда, между стенами и лесом тянулась миля голой земли.

Самое лучшее, как знал Хайдан, было не прекращать работать.

Глава 49

Джон и Оакситль сидели на корме судна. Луна оставалась скрыта за густой пеленой туч, и фонарь на рее бизань-мачты раскачивался в такт с легкой качкой «Реванша».

– Устричный узел, – сказал Джон. Сколько еще узлов они завяжут, пытаясь занять время, ускользающее от них… Как близко подошли ацтеки к Кэпитол-сити? – гадал Джон. – Моряки столетиями вяжут узлы во всех мирах. – Джон держал в руке веревку длиной в шесть футов. – Так по крайней мере говорят. – Необходимость просто сидеть и ждать, когда будет закончена починка корпуса, заставляла кишки Джона завязываться не менее мудреными узлами.

– Некоторые узлы я знаю, – сказал Оакситль, берясь за собственную веревку.

– А ты знаешь, сколько разных узлов используется на корабле?

Оакситль пожал плечами.

Джон поднял рукой конец веревки.

– Это коренной конец.

– Коренной конец… а другой? – Оакситль показал на веревку у своих ног.

– Ходовой.

– Коренной конец и ходовой конец. – Оакситль сложил веревку вдвое и завязал. – Вот хороший узел.

– Это квадратный узел. Первый, какому учится ребенок, – хмыкнул Джон. – Так можно завязать шнурок на башмаке, но он не особенно полезен в морском деле – разве что когда нужно связать две веревки вместе.

– Ох… – Оакситль смотрел на узел так, словно тот мог его укусить.

– А вот узел, который тебе следовало бы освоить. – Джон вытянул левую руку, перекинул через нее веревку, свернул петлей, потом продел в петлю веревку и протащил обратно. Узел плотно затянулся на его руке. – Это выбленочный узел.

– Меня научили завязывать его на кранцах, когда мы стояли в гавани. – Оакситль захлестнул свою веревку вокруг поручня.

– Рад узнать, что ты так быстро учишься. – Джон отвязал веревку от поручня. – А вот это – любимый узел моряков. – На секунду он задержал веревку в руке. Он так и не научил вязать такой узел Джерома… хоть и следовало. Слишком занят был рыбалкой, своей живописью…

Джон бросил взгляд в сторону карцера. В самом ли деле Джером в безопасности?

– С тобой все в порядке? – спросил Оакситль.

– Угу. – Джон снова посмотрел на веревку. Держа ее за обожженный конец, он провел пальцами по аккуратным узлам. – Да. Я делаю это одной рукой. Берись за конец и делай петлю сверху, потом поверни веревку обратно, протяни под петлей и сквозь нее, продерни под ходовым концом и снова протяни в петлю. – Джон подцепил веревку крюком и туго затянул узел. – Получается закрепленная петля. Ее удобно использовать, работая с якорем или буксирным тросом. Причина популярности этого узла, – Джон потянул за веревку, и узел развязался, – в том, что веревку легко вернуть в прежнее состояние.

– Понятно.

– А вот этот называется булинь. – Веревка обвила крюк Джона, как светлая послушная змея.

Оакситль повторил его движения.

– Убедись, что ходовой конец возвращается… да, вот так. – Джон следил за веревкой Оакситля.

Барклай, синий мундир которого стал мятым и мокрым, подошел и опустился на корточки рядом.

– Устричный узел?

– Угу, – кивнул Джон. – И булинь.

– Нужные знания, – улыбнулся Барклай. – Мистер де Бран, мы заделали пробоину и сняли заплату снаружи.

– Прекрасно! – радостно откликнулся Джон. – Все держится?

– Да. Мы добавили распорку из запасной реи для надежности.

– Хорошо. А как с рулевой тягой?

– Починили. Тоже держится.

Джон хлопнул первого помощника по плечу.

– Ну так ложимся на курс немедленно, не теряя времени. – Барклай отправился выполнять распоряжение, а Джон двинулся к кокпиту.

– Приготовиться поднять паруса!

– Матросы, дремавшие на палубе или на крышах кают, поднялись, протирая глаза.

– Поднять плавучий якорь! Живее, шевелитесь!

Много позднее, отправив в «воронье гнездо» наблюдателей с биноклями, Джон отыскал Оакситля в кубрике на носу, пройдя мимо камбуза. Резкий запах горохового супа висел в воздухе.

Свободные от вахты матросы спали в раскачивающихся гамаках. Оакситль сидел на полу, практикуясь в завязывании узлов.

– Вот что… – Джон сел рядом, касаясь головой корпуса корабля. Оакситль отложил веревку. – Прости, что я был резок, когда говорил с тобой об ацтеках. – Джон чувствовал, как «Реванш» поднимается и опускается на волнах, слышал, как ритмично скрипят доски палубы. – Нам все время приходилось скрываться с тех пор, как началось нашествие, и у меня не было времени поразмыслить…

Оакситль, сложив руки на груди, смотрел на него.

– Скажу честно, – проговорил Джон. – Об ацтеках мне известно… кое-что. Предположения. Слухи, которые иногда доходят. Но толтеков я знаю. И тебя. Так что уверен: договориться мы можем. Должно существовать что-то общее. Правильно? Нас просто разделяют горы. – Джон поудобнее устроился, опираясь на здоровую руку, и посмотрел на Оакситля. – Что за жизнь по ту сторону гор, Оакситль?

– Там земля богов. – Оакситль говорил медленно и тихо, окруженный спящими моряками в гамаках. – Их носят по улицам в торжественных процессиях, поднимают на пирамиды, по ступеням которых течет кровь, пролитая в их честь. – Оакситль откинул голову назад и закрыл глаза. На губах его появилась улыбка. – Там у всех людей гладкая бронзовая кожа и раскосые глаза, а голоса благозвучны. Знаешь, я даже скучаю по женщинам, которые вечерами собираются на берегу озера в кружки и жуют коку.

Джон осторожно переменил позу, стараясь не нарушить настроения Оакситля.

– Кэпитол-сити в страхе, – продолжал тот. – Так и должно быть, потому что жрец уже прибыл и потребовал капитуляции. Скоро в город хлынут первые воины, чтобы захватить как можно больше нанагандийцев и обратить их в рабство, а самых знатных пленников принести в жертву. Воины обязательно захватят Кэпитол-сити. Принеся новые жертвы, солнце удастся уговорить вставать каждый день, а урожай уродится прекрасный.

– Так ты думаешь, что ацтеки захватят город?

– Да. – Глаза Оакситля были по-прежнему закрыты, его разум блуждал далеко, по другой стране.

– Почему?

– Потому что они – лучшие. Сотни лет они сражаются друге другом в Цветочных войнах. Этим занимаются все семь государств, снова и снова. Мы захватываем жрецов, чтобы показать, чей бог сильнее, приносим кровавые жертвы на алтарях, а пленников обращаем в рабство, и они служат нам. Теперь же против Кэпитол-сити выступают все семь государств.

– Но почему теперь? Разве богам недостаточно Цветочных войн? Что мы сделали, чтобы вызвать нашествие?

– Так приказали боги, – ответил Оакситль. – Вот и все.

– Какие боги? А те, кого, по твоим словам, захватывают во время Цветочных войн… Что с ними случается? Или все боги преследуют единую цель? Как они правят? Как…

– Смертные не задают вопросов богам. Боги говорят друг с другом и определяют нашу судьбу. – Голос Оакситля дрогнул. – Такова наша земля и наш народ. – Оакситль открыл глаза и огляделся. – Вот что лежит по ту сторону Проклятых гор.

– Раньше это была твоя земля, – сказал Джон. – А теперь – нет.

– Верно. Но я все еще по ней тоскую. Джон похлопал крюком Оакситля по плечу.

– Тебе должно быть тяжело.

– Да. Мне тяжело.

– Однако ты по крайней мере можешь вспомнить свою жизнь. Мне не к чему вернуться, когда я не сплю по ночам. Да и ту жизнь, которую я теперь для себя создал, у меня отняли.

Они замолчали. «Реванш» разрезал волны, вода скатывалась с палубы обратно в океан. Облака скрыли луну, заглядывавшую раньше в иллюминаторы. Все поглотила непроглядная тьма.

Глава 50

Качка прекратилась. Пароход больше не зарывался носом в водяные горы, а прокладывал путь сквозь маленькие увенчанные барашками волны, которые гнал ветер. Одинокая чайка пролетела над «Реваншем» и нырнула в воду у самого борта. Тут же вынырнув, она взлетела вверх, держа в клюве рыбку, серебряная чешуя которой блеснула на солнце.

– Я вижу рифы. – Джон посмотрел в подзорную трубу, положив ее на сгиб левой руки, а потом передал ее Барклаю.

Тот тоже поднес трубу к глазам.

– Да, так и есть.

– Хорошо, – улыбнулся Джон. Синий мундир Барклая был грязным и рваным. – Тебе приходилось плавать вокруг Лантейлов?

– Один раз я тут бывал. Я знаю расположение рифов.

– Тогда встань к рулю и проведи корабль по фарватеру между островами. – Если пытаться обойти архипелаг, всегда есть опасность напороться на рифы: карты неточны; а вот расположение островов и фарватера хорошо известны, так что такой курс надежнее. – А я поднимусь на мачту. – Джон прошел по палубе, вскарабкался на поручень, держась за канат, и по снастям полез вверх. Наблюдатели из «вороньего гнезда» следили, как он цепляется крюком за веревки, а потом втащили его к себе.

– Замечательный отсюда вид, – сказал им Джон.

– Это точно, только очень уж много впереди рифов.

С высоты мачты были хорошо видны скалистые берега Лантейлов; вода во многих местах – там, где мореплавателям грозили мели и рифы – из синей делалась аквамариновой. Джон оставался с наблюдателями, выкрикивая указания, до тех пор, пока корабль не миновал самые опасные места.

Острова высились с обеих сторон; «Реванш» благополучно двигался посередине фарватера.

Лантейлы… Значит, треть пути позади. Благодаря паровым двигателям корабль плыл быстро.

В прошлый раз, когда Джон был штурманом экспедиции, карта кончалась Лантейлами: дальше не плавали даже самые большие рыбачьи суда. Вокруг островов рифы тянулись на многие мили, грозя гибелью тем, кто пытался проникнуть в северные воды.

Однако прежде чем «Реванш» минует холмы Лантейлов, Джон должен был принять еще одно решение. Он вылез из «вороньего гнезда».

Как только его ноги коснулись палубы, Джон поспешил на нос, к шкафу для парусов. Рядом с импровизированным карцером несли вахту двое людей-мангустов; при виде Джона они отдали ему честь.

– Пеппер! – Джон похлопал по дощатой дверце. – Эй, Пеппер!

– Я тут.

– Мы добрались до Лантейлов.

– Неплохо.

Джон нагнулся к дверце и заглянул в щель, но разглядел только смутную тень.

– Так что же мне с тобой делать? – спросил он. – Ты говоришь, что это не ты взорвал бомбу, ты знаешь, что мой сын в безопасности, и тебе, похоже, многое известно о том, что происходит. – Джон огляделся. – Не оставить ли тебя на одном из этих островов?

– Это было бы неразумно. Ваше выживание зависит от меня.

– В самом деле? Ты приготовил для нас еще одну ловушку? Она захлопнется, если мы тебе не угодим?

Пеппер вздохнул.

– Джон, я не такой человек.

– Может быть, но как я могу быть в этом уверен?

– Ты, конечно, прав. Но если ты меня выпустишь, я найду злоумышленника и избавлю вас от многих неприятностей.

– Нет.

– Послушай, Джон… – Пеппер наклонился к дверце, и Джон увидел в щели его глаза. Джон размышлял о том, выживет ли Пеппер на скалистом островке и справедливо ли будет высадить его там на основании всего лишь подозрения.

Пароход начало качать: волнение усилилось. «Реванш» скоро должен был миновать последние рифы и выйти в открытый океан. У Джона оставалось всего двадцать минут на то, чтобы решить: не посадить ли Пеппера в лодку и не оставить ли у островов, снабдив припасами, которые позволили бы ему дождаться появления какого-нибудь рыбачьего судна.

Этого могло не случиться еще не один месяц…

– Эй! – донесся крик из «вороньего гнезда». – Корабль на горизонте!

Джон вскочил на ноги. До него донесся звук далекого выстрела. Высунувшись за поручень, Джон посмотрел вперед. Прямо перед носов взлетел фонтан воды. Джон перебежал к другому борту. К «Реваншу» на всех парусах приближался большой зеленый корабль. До сих пор он скрывался за одним из островов. Проклятие! Им придется развернуться и бежать, а потом огибать окружающие архипелаг рифы… Какая потеря времени!

Второе ядро из пушки, установленной на носу вражеского корабля, просвистело мимо.

– Засада! – крикнул Харрисон, выскочивший из люка. В одной руке у него была рубашка, в другой – ружье.

– К оружию! – рявкнул Джон. – Пушку – к бою!

– Джон, – прокричал из своего карцера Пеппер, – не забудь о двух других кораблях!

Верно… Джон побежал по палубе, перепрыгивая через канаты и люки. Оказавшись рядом с мачтой, он задрал голову, чтобы отдать приказание наблюдателям в «вороньем гнезде», и увидел, как один из них спускается по снастям.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

– Спускаюсь.

– Назад! Нас могут подкарауливать еще два корабля. Найдите их и доложите, где они находятся.

Еще одно ядро упало в воду всего в пятнадцати футах от борта «Реванша». Брызги окатили палубу. Джон присмотрелся к кораблю ацтеков. Это было парусное судно: он не увидел труб. «Реванш» был быстроходнее, и они смогут уйти, если только выдержат перестрелку. Джон прошел к кокпиту, где у руля стоял Барклай.

– Ацтеки никогда не строили кораблей. Мы не очень-то готовы к схватке, – сказал Барклай.

Двое воинов-мангустов снимали с носовой пушки брезентовый чехол, третий заряжал ее; еще один тащил новое ядро, а двое матросов, кряхтя, доставали из трюма бочонок с порохом.

– Придется что-нибудь придумывать, – сказал Джон, глядя, как дуло пушки разворачивается в сторону корабля ацтеков. – Распорядись, чтобы все вооружились. Мы не можем еще прибавить ходу?

– Если еще прибавить, как бы не взорвался котел, – ответил Барклай.

К ним подошел Харрисон, натягивая рубашку, и тоже стал смотреть на ацтекский корабль.

– Через десять минут мы с ними встретимся, – прикинул он. – По-моему, нужно разворачиваться и огибать архипелаг.

«Реванш» шел точно на север, и противник приближался к нему с правого борта.

– С обеих сторон рифы, – сказал Джон. – Будет трудно разминуться с ацтеками…

Джон огляделся. Харрисон прав… Джон уже открыл рот, чтобы отдать приказ.

– Позади нас два корабля, – донесся крик из «вороньего гнезда». Джон выхватил у Барклая подзорную трубу и навел ее на преследователей. Те два ацтекских корабля, о которых его предупреждал Пеппер, входили в фарватер. Догнать «Реванш» они не могли, но дорогу ему перекрывали.

– Что же нам делать? – спросил Барклай.

Джон взглянул на широкие желтые паруса ацтекского корабля. Над его носом взлетел еще один клуб дыма, и раздался грохот выстрела. На этот раз ядро пролетело совсем низко над палубой, так что канаты загудели. Все пригнулись. Ядро упало в воду в пятидесяти ярдах с другой стороны.

– Идем вперед и прибавляем ход, – сказал Джон. Барклай открыл было рот, чтобы возразить, но Джон не позволил себя перебить. – Скажи кочегарам, чтобы поддали жару, иначе мы все погибнем.

– О'кей. – Барклай кинулся к ближайшему трапу; его пальцы ухватились за край люка, и он спрыгнул вниз.

Джон следил за движением ацтекского корабля до тех пор, пока не удостоверился: его курс пересечется с курсом «Реванша».

– Что это у них на парусе? – спросил кто-то у него за спиной. Джон, хмурясь, взглянул на изображение на парусе приближающегося судна.

– Женское лицо… – По бокам изображения висели кисточки с синими и белыми украшениями на концах.

– Калкихуитлики, – сказал Оакситль, стоявший у борта рядом с Джоном. В одной руке он держал копьеметалку, в другой – связку дротиков. – Богиня Нефритовой Юбки, Та, Что Была Водой. Это ее символы.

«Чего и ожидать от ацтеков», – подумал Джон.

Пушка «Реванша» выстрелила. Облако дыма окутало палубу. Воины-мангусты выстроились вдоль борта, взяв ружья на изготовку.

К Джону подошел Харрисон.

– Они столкнутся с нами? – спросил он.

– Возможно. Им нужно только остановить нас, а потом их подберут два других судна, если это пойдет ко дну, – ответил Джон. – Они могут себе позволить потерять один корабль.

– Если нос их корабля из крепкого дерева или окован металлом, они сильно повредят нам корпус.

– Верно. – Джон продолжал смотреть на ацтекский корабль.

Новый выстрел заставил всех на палубе «Реванша» поморщиться. Одна из верхних рей треснула и упала, запутавшись в снастях. Пушка «Реванша» выстрелила в ответ.

– Мы превосходим их в маневренности и скорости, – сказал Джон. – Нужно этим воспользоваться. – Он прошел на корму, к кокпиту, обойдя бухту каната. Новый выстрел пушки «Реванша» оглушил его.

Пушка ацтекского корабля выстрелила тоже; теперь, когда противник был ближе, выстрел прозвучал громче. В пену волн просыпались ацтекские пули. Воины-мангусты начали отстреливаться, но их командир Аваса приказал им прекратить стрельбу: вражеский корабль был еще слишком далеко.

– Вот что мы сделаем, – прокричал Джон в ухо рулевому, стоя так, чтобы можно было и отдавать приказы, и видеть ацтекский корабль. – Подождем до последней минуты, а потом резко повернем направо, чтобы обойти их. Нам ни к чему, чтобы их корабль врезался нам в борт. Нам нужно самим нанести им удар во время маневра. Понял?

Рулевой кивнул. Ацтекский корабль шел курсом на юго-запад, а «Реванш» – строго на север. Парусному кораблю требовалось время, чтобы развернуться и преградить дорогу «Реваншу». Пароход мог на всех парах идти на север, потом в последнюю секунду повернуть на восток и обогнуть ацтекский корабль; сделать это было трудно из-за рифов с обеих сторон.

Пушка «Реванша» выстрелила, и воины-мангусты радостно завопили: ядро попало в цель.

– Пошли кого-нибудь за своим напарником: пусть он сидит рядом, пригнувшись, на случай если тебя ранят.

Глаза рулевого расширились. Пушка ацтеков выстрелила; свист ядра сменился треском дерева: поручни по правому борту рухнули, и трое матросов превратились в кровавое месиво. Сердце Джона бешено заколотилось.

– Сейчас… – Рулевой повернулся и позвал одного из моряков себе на помощь.

– Барклай! – окликнул Джон своего появившегося на палубе помощника. – Через минуту мы резко повернем направо, чтобы оказаться позади ацтекского корабля.

Барклай ухмыльнулся.

– Понял! Полный назад в момент поворота, а потом опять – полный вперед. Это мне нравится!

– Я пойду на нос.

Джон двинулся вперед. Хоть они и не в Кэпитол-сити, но все же схватятся с ацтеками. Джон почти радовался тому, что ацтеки устроили им засаду. Налетел порыв ветра, взлохматив Джону волосы. Скорость вражеского корабля увеличилась, и ацтеки воспользовались этим, чтобы направить свое судно в лоб «Реваншу».

– Дерьмо! – Пушка «Реванша» выстрелила снова.

– Держи. – Один из воинов-мангустов протянул Джону ружье.

– Все клевому борту! – распорядился Джон. – Именно там они на нас нападут. – Защитники «Реванша» выполнили приказ, хотя корабль ацтеков находился от них справа и теперь они не могли его обстреливать.

Джон подцепил ружье крюком и продолжал пробираться на нос. Паруса ацтекского корабля заслонили небо, огромное изображение водяной богини словно смотрело на «Реванш». Суда быстро сближались: ветер надувал паруса, а машины «Реванша» работали на полную мощность.

Ацтеки продолжали стрелять; пули отскакивали от металла обшивки, рвали снасти, пенили воду за бортом. Воины-мангусты отстреливались из своей единственной пушки.

Джон оглянулся на рулевого.

– Лево руля! – крикнул он, и матросы по всей палубе повторили его команду. Паровые машины в трюме в момент начала маневра дали задний ход, и весь корабль задрожал. «Реванш» повернул на восток, и суда оказались бортами друг к другу.

«Реванш» продолжал поворот; к ацтекскому кораблю теперь был обращен его левый борт.

– Огонь! – закричал Аваса, и воины-мангусты дали залп.

– Еще, еще! – скомандовал Джон.

«Реванш» мчался вперед. Паруса ацтекского корабля захлопали, когда он попытался развернуться и все же врезаться в пароход. Избегая столкновения, Джон вел свое судно опасно близко к рифам, но ацтеки не оставляли своих попыток, и опасность не миновала.

Воины-мангусты продолжали стрелять, и Джон видел, как ацтеки падают на палубе, торопясь перебежать к другому борту.

«Реванш» снова повернул на север, в узком пространстве между рифами и вражеским кораблем. Джон рассчитывал на то, что при столкновении ацтекское судно пострадает, а «Реванш» по инерции минует его и окажется в открытом море.

– Берегитесь абордажных крючьев, – закричал Джон. – Сейчас мы с ними столкнемся! – Сам он поспешно ухватился за снасти.

Два корабля сблизились и столкнулись. Джон покачнулся, но удержался на ногах. Нос «Реванша» разворотил борт ацтекского судна, и ацтеки начали перепрыгивать с одной палубы на другую; несколько человек упали в кипящие волны.

Три абордажных крюка впились в борт «Реванша», и к ним кинулись моряки с мачете; один канат дернулся, и крюк отлетел в лицо того, кто перерубил канат. Ацтеки хлынули на палубу «Реванша».

Джон одной рукой поднял ружье и выстрелил в первым перепрыгнувшего на палубу парохода воина в стеганых доспехах и украшенной перьями маске. Тот свалился за борт.

Другой ацтек увернулся от человека-мангуста с ножом и прицелился в Джона из пистолета.

Джон попытался зарядить ружье с помощью крюка.

В нескольких футах от него деревянная дверца шкафа разлетелась в щепы, и ацтек упал с маленькой стрелкой в горле. Падая, он нажал на спуск, и в бедре Джона взорвалась боль. Он упал на палубу.

Над Джоном наклонился Пеппер. Джон стонал, зажмурив глаза. Пеппер оттащил его в свой бывший карцер, сорвал с себя рубашку и сунул в руку Джону.

– Прижми к ране. Я скоро вернусь.

Пеппер ринулся в суету и шум битвы на палубе. Джон снова закрыл глаза и отключился, но все же услышал, как начались вопли.

Через пятнадцать минут Пеппер встряхнул его, приводя в себя. Рядом с ним стоял Барклай.

Пеппер был весь в крови – своей и чужой. С его рук и груди свисали клочья кожи; из пулевой раны в плече текла кровь.

– Не думаю, чтобы уровень медицины здесь был особенно высок, – сказал Пеппер. – Твоя рана может доставить много неприятностей.

– Мы оторвались от ацтекского корабля. Что теперь? – спросил Барклай. – Развернуться и вступить в бой? Вернуться домой? Они могут догнать нас, когда мы окажемся во льдах.

Джон покачал головой.

– Продолжаем идти на север. Мы их опередим. Барклай кивнул и отошел от шкафа для парусов. Пеппер поднял Джона с окровавленных канатов, и тот снова потерял сознание.

Глава 51

Лоа скреб по полу металлическими наконечниками, надетыми на бледные щупальца, и тяжело дышал от усилий. Когда он явился в кабинет Диханы, та поднялась, удивленная тем, что видит его в одиночестве.

– Сегодня мы разговариваем в последний раз, – сообщил лоа.

– Я в чем-нибудь провинилась? – Дихана обращалась с лоа почтительно, приглашала на все обсуждения мер по защите города, хоть те так ничего и не предложили; они только слушали – с тех пор, как на север отправилась экспедиция, их, похоже, ничто не интересовало.

– Нет, – ответил лоа. – Мы получили всю информацию, мы знаем, каковы шансы на победу. Даже учитывая, что миссию на север возглавляет этот человек де Бран, наша ассамблея решила, что нам не следует оставаться на виду и рисковать тем, что нас захватят. Пришло время нам скрыться и предоставить случиться тому, что должно случиться, в наше отсутствие.

– Предоставить случиться тому, что должно случиться… – фыркнула Дихана. – Что вам от нас нужно? Почему нам следовало позволить вам жить среди нас?

Лоа задумался, потом сказал:

– Если наши воспоминания – а они не очень отчетливы – правильны, теотли и мы имеем общее происхождение. Мы были посланниками в этом регионе, и мы разошлись во мнениях, как следует решать проблему, которой является человечество. Наши родичи все еще обитают на далеких звездах. Если теотли настоят на своем на этой планете, они потребуют покорения людей, когда сюда прибудут наши родичи в большом числе. Мы предпочитаем более тонкие методы управления, не предполагающие ненужного насилия. Однако все наши усилия в том, чтобы направить развитие вашей технологии и чтобы создать достаточную военную силу, потерпели неудачу, что и привело к теперешним бедствиям. Поэтому мы решили скрыться, уйти в тень. Мы сделаем это в надежде, что сможем выжить и влиять на события, когда сюда прибудут по червоточине наши родичи.

Услышав все это, Дихана смогла задать всего один вопрос:

– Скроетесь? Где вы можете скрыться? Ацтеки захватили Лимкин, и теперь только три города остаются между ними и Кэпитол-сити. И что будет, если экспедиция вернется с «Ма Ви Джангом», как вы сможете помочь нам его использовать?

– В экспедиции участвует один из нас; он ждет и, когда вы прибудете на север, поможет. Он объявится, когда экспедиция доберется до своей цели, а когда вернется сюда, свяжется с нами. Если бы мы сообщили тебе, где нас можно найти, ты могла бы нас выдать. – Лоа повернулся в своем плетеном кресле и достал что-то из кармана на подлокотнике. – Впрочем, кое-что мы тебе оставим. На протяжении жизни нескольких поколений мы старались создать нечто как раз для такого случая.

Лоа поставил на стол Диханы маленький флакон, запечатанный воском.

– Что это?

Усталые глаза посмотрели на Дихану.

– Когда не останется никакой надежды, – сказал лоа, – когда все средства будут исчерпаны, вылей это в систему водоснабжения.

– И что тогда случится? – Дихана пристально взглянула на существо в плетеном кресле.

Лоа вздохнул.

– Все погибнут. Зараза мгновенно распространится по твоему переполненному городу и за его пределы. Смерть последует за ацтеками через горы, если они попытаются туда бежать. Зараза пожрет их живьем и, что более важно, найдет теотлей и уничтожит их тоже.

Дихана посмотрела на флакон и сглотнула.

– Как можешь ты ожидать, что я убью свой собственный народ, жителей целого города? Население всего мира?

Лоа глубоко вздохнул.

– Это крайняя мера.

– И у вас нет лекарства? Даже для вас самих?

– Нет, лекарства нет. Поэтому мы и решили скрыться. Используй это, если захочешь. Или не используй. Выбор за тобой. – Лоа развернул свое кресло и со скрипом покатил его прочь. Дихана взяла в руки флакон.

– Это не должен быть мой выбор. Вы просто слишком трусливы, чтобы принимать решение самим. Вы хотите от всего спрятаться.

Может ли она приказать людям-мангустам остановить лоа? Что случится, если она попробует? Бунт? Не принесет ли она еще одну беду в город, который и так страдает?

Нет, сделать этого она не могла.

Один факт, упомянутый лоа, всплыл в ее памяти: «на протяжении жизни нескольких поколений».

– Мой отец знал об этом? – Дихана вышла следом за лоа в коридор. Тот продолжал скрести наконечниками по полу, толкая кресло. – Отвечай, или я прикажу стражникам тебя схватить, и ты не сможешь спрятаться вместе со своими друзьями.

Лоа помедлил.

– Да, Дихана. Твой отец знал об этом средстве.

В здание Министерства вбежала мать Елена. Она остановилась, только когда люди-мангусты наставили на нее ружья. К тому времени, когда Дихана спустилась на лужайку, мать Елена бессильно повалилась на траву.

– Они ушли, – причитала она. – Они нас покинули. Дихана опустилась на корточки с ней рядом.

– Они тебя не предупредили? – Мать Елена покачала головой, и ее серебряные серьги запрыгали от этого движения. – Куда они отправились? Они тебе не сказали?

– Они не пожелали ничего сообщить.

Мать Елена, всхлипывая, обхватила колени руками. Жрица, которую покинули ее боги…

– Мать Елена. – Дихана положила руку ей на плечо и повернула жрицу лицом к себе. – Не оставили ли они тебе каких-нибудь флаконов… и инструкций?

Мать Елена кивнула.

– Три штуки.

– Я знаю, что для тебя сейчас тяжелый момент, но ты должна передать их мне. Понимаешь? Я знаю, что лоа сдались, но мы еще боремся. Мы можем победить ацтеков. Пожалуйста, сделай, как я сказала. – Дихана поднялась и подозвала двоих людей-мангустов. – Отведите ее в храм и позаботьтесь о том, чтобы она принесла мне флаконы. Убедитесь в том, что она отдаст все три.

Дихана двинулась к дверям, гадая, сколько таких флаконов – даров лоа – оставлены в городе.

– Премьер-министр, – окликнула ее мать Елена, – что же мы будем делать без лоа?

Дихана помедлила.

– То же самое, что мы делали при них. Она медленно поднялась по ступеням.

Глава 52

К Джону снова вернулись сны. По бокам рогатого яйца, вынырнувшего из волн, стекала вода. Огромная металлическая птица возвращалась к нему, хлопая крыльями. Бескрайнее темное море кидало его…

Собственное лицо Джона выглядывало из застывающего расплавленного металла на шее птицы.

Рядом стоял Пеппер в блестящих металлических доспехах; к его бедру крепилось ружье длиной в его рост. Пеппер подмигнул Джону. «Не сворачивай с курса, де Бран. Я скоро вернусь».

А потом Джон оказался замурован в яйце. Больше нигде ничего не было, он до смерти останется здесь… Духота и вонь заставляли его давиться воздухом.

Яйцо треснуло. Внутрь хлынула вода и свежий воздух, и Джон едва не задохнулся! Яйцо было окутано паром. Джон обжег пальцы, ухватившись за край трещины, чтобы вылезти наружу.

Яйцо пошло ко дну, Джон остался один в океане. Он не знал, кто он такой. Волдыри на руках лопались и болели. Голова его была покрыта кровью, кровь текла и из носа…

Водятся ли в этом океане акулы? Он не мог вспомнить. Он не мог даже вспомнить, что такое акулы.

Джон пришел в себя на операционном столе. Над ним качалась маленькая керосиновая лампа, тени беспорядочно метались по каюте. Пеппер наблюдал за Джоном, сидя на стуле в углу и кутаясь в теплую одежду.

Левое бедро Джона было туго забинтовано, а штаны разрезаны.

– Это ты сделал? – спросил Джон, приподнявшись и оперевшись на локоть.

– Нет, хирург из отряда людей-мангустов. Я только смотрел. – Пеппер поднялся. – Значит, ты решил оставить меня на борту?

Джон кивнул, все еще не очень ясно соображая. Голос Пеппера был знакомым, он успокаивал.

– Если ты хотел бы положить конец этой экспедиции, ты мог просто убить меня. У тебя имеется какой-то другой замысел. – Джону очень хотелось бы знать, что еще придумает Пеппер.

Ладно, потом… Джон осторожно пошевелил ногой, намереваясь слезть со стола. Разум Пеппера всегда представлялся ему захлопнувшейся ловушкой.

Это было воспоминание! Джон замер, но воспоминание тут же растаяло.

Его снова охватило одиночество, и человек перед ним был не другом, а незнакомцем. Пеппер…

– Подожди, – сказал Пеппер. – Нужно, чтобы нога была в лубке, иначе ты не сможешь ходить. – Он подошел к двери и позвал хирурга.

Выйдя на палубу, Джон обнаружил там странную картину: команда явно опасалась Пеппера. При его приближении разговоры смолкали, и матросы нервничали.

Что это: уважение или страх?

Пеппер, несомненно, жестоко расправлялся с ацтеками: иначе и быть не могло, судя по крови, которая его покрывала.

Даже Оакситль в его присутствии умолкал и переминался с ноги на ногу.

Проведя целое утро на палубе, Джон уселся вместе с Оакситлем у стенки одной из кают. Оакситль осваивал новые узлы.

– Что он сделал? – спросил Оакситля Джон.

– Кто? – Оакситль сосредоточился на том, чтобы соединить две веревки с колышком.

– Пеппер.

Оакситль закончил узел и осмотрел.

– Первого противника он убил голыми руками. – Оакситль дернул за веревку, и узел развязался. – Захватил его ружье и застрелил второго. Третьему проломил голову прикладом. Четвертого кинул в щель между корпусами. После этого были еще многие другие. Говорят, потом он перепрыгнул на палубу ацтекского корабля и убивал там, но, прежде чем корабли разошлись, вернулся обратно.

– Неужели все это случилось на самом деле? Оакситль пожал плечами.

– Насколько мне известно.

Джон смотрел на узлы, завязанные Оакситлем.

– Дерьмо…

– Он страшный человек. Ты водишь компанию со странными типами.

Джон пожал плечами, глядя, как у средней мачты Барклай с помощью секстанта определяет их положение.

– Скорее странная компания водится со мной.

– В один прекрасный день ты из-за этого погибнешь.

– Продолжай осваивать узлы, такое умение пригодится. – Джон поднялся и, хромая, двинулся в сторону Барклая. Чтобы меньше тревожить ногу, он цеплялся за поручень.

Дождавшись, пока Барклай закончит вычисления, Джон взял у него клочок бумаги с цифрами.

– Схожу сверюсь с картами.

– Я мог бы проложить на карте наш курс, – сказал Барклай. – Я умею это делать. Если ты позволишь мне взглянуть на карту…

– Я знаю, что ты умеешь, – нахмурился Джон, – но предпочитаю держать карты у себя. Так мне велели перед нашим отплытием. – И премьер-министр, и Хайдан настаивали, чтобы он никому не сообщал координаты их цели. Только в том случае, если успеху экспедиции будет грозить опасность, если Джон окажется при смерти, мог он выбрать себе преемника. Ему он сообщит координаты и передаст странный артефакт, полученный от лоа.

Оакситлю? Тот спас ему жизнь. Барклаю? Барклай уже интересуется, уже пытается узнать координаты цели и получить карту. Или Пепперу?

Пепперу? Неожиданно родившаяся мысль удивила Джона. В этом нет смысла, так ничего не получится…

Однако любопытство Барклая заставляло Джона нервничать.

– Барклай, не обижайся. – Джон протянул ему руку. – Я не сомневаюсь, что наше положение ты определил точно и прекрасно умеешь пользоваться картами.

Потом, когда Барклая не будет рядом, нужно найти возможность проверить вычисления.

На всякий случай.

Джон, хромая, направился к ближайшему трапу, и один из матросов помог ему спуститься.

Разложив в своей маленькой каюте на столе карты, Джон задумался о том, не страдает ли паранойей без всякой причины. Впрочем, взрыв в трюме и три ацтекских корабля говорили об обратном.

Мир перевернулся с ног на голову, подумал Джон, доставая штурманскую линейку. Легкая паранойя полезна. Джон отметил на карте, полученной от Эдварда, положение корабля.

Ситуация выглядела хорошо.

В этот момент раздался стук в дверь.

– У нас проблема, – донесся голос Харрисона.

Заперев дверь своей каюты, Джон заковылял следом за Харрисоном к носовому трюму. Спустившись вниз, он ухватился за балку: нога разболелась так, что он едва не упал.

– Запас пресной воды?

– Угу. Результат ацтекского выстрела в упор. – Харрисон открыл дверь, ведущую в передний отсек. – Они, несомненно, рассчитывали попасть ниже ватерлинии.

Из разбитых бочек вытекали последние капли на залитый водой пол. Дыра в корпусе корабля была заделана. Им повезло, что ядро не попало ниже: ацтеки могли пустить их ко дну.

– Что нам теперь делать? – спросил Харрисон. В слабом свете электрической лампочки его лицо выглядело желтым и усталым.

– Нам только нужно добраться до цели. – Джон совершенно не собирался поворачивать назад после схватки с вражескими кораблями. Ацтеки готовы были пойти на все, чтобы остановить экспедицию, теперь Джон это понимал. Он мог разрушить их планы, а потому твердо решил добиться успеха.

– Нам не хватит воды на обратный путь. – Харрисон отступил в сторону, пропуская матроса, уносившего обломки разбитых бочек.

– Там, куда мы направляемся, сколько угодно пресной воды.

– Может быть, нашего запаса не хватит на дорогу туда.

Помпа, соединенная пневматическими трубами с паровой машиной, с шипением заработала. Патрубок всасывал жижу с пола трюма и по шлангу, тянущемуся сквозь люк на палубу, выбрасывал ее за борт.

– Сделай новые бочки и помести за бортом. Закрепи так, чтобы морская вода в них не заливалась, соедини резиновыми трубками с самыми большими кастрюлями, какие найдутся у кока, наполни кастрюли соленой водой и поставь на огонь. – Джон продолжал давать инструкции, и Харрисон улыбнулся.

– Перегонный куб?

– Да. – Джон расположил раненую ногу поудобнее и оперся плечом о дверь, чтобы сохранять равновесие. – Перегонный куб для получения пресной воды. И заодно пусть сделают мне костыль, – проворчал он. – Займись всем безотлагательно, пока люди не начали жаловаться на нехватку питьевой воды. Возьми себе в помощь несколько человек.

– Хорошо. – Харрисон нерешительно взглянул на Джона. – Есть еще кое-что, что тебе следует увидеть.

Джон оглянулся на матроса в дальнем углу, который не торопился уходить и явно прислушивался к их разговору.

– Что еще?

Харрисон прошел к уцелевшим бочкам с водой.

– Закрой дверь, – сказал он Джону. – Вы двое у помпы, выйдите на время.

Когда дверь закрылась, Харрисон с помощью матроса раздвинул заклепки одной из бочек. Между треснувшим деревом и лопнувшими металлическими обручами стал виден свалявшийся мех.

– Что за черт! – Джон, хромая, подошел ближе.

Харрисон крякнул и вытащил из бочки останки какого-то существа. Тело упало на пол, раскинув толстые руки. Ядро ацтеков разнесло голову существа, так что на плечах остался только липкий обрубок.

– Какой это из богов, как вы думаете? – спросил матрос, присев рядом с телом. – Теотль или лоа?

Джон посмотрел на зазубренные когти на мощных мускулистых руках. Даже теперь было видно, что эта поджарая тварь мгновенно разделалась бы с любым, кто обнаружил ее живой.

– Может быть чем угодно, – проворчал Джон. – Заверните ее во что-нибудь и выкиньте за борт.

– А если это лоа? – спросил Харрисон.

– Ну и что? – ответил Джон. – Что еще можно сделать? Оставить как есть, пока не протухнет, или устроить торжественные похороны?

Харрисон опустил глаза.

– Ну… ты прав.

– Первым делом запусти перегонный куб. – Джон двинулся прочь. – Вычисти тут все. Мне нужно отдохнуть. – Бедро у него ужасно болело. На бинтах появилось пятнышко крови. Джон старался не смотреть на ногу. В прошлый раз в таком же путешествии он потерял руку. Подвергнуться еще одной ампутации ему не хотелось. От одной мысли об этом он начинал дрожать.

Лучше не думать.

Лучше надеяться и стараться все предусмотреть. И продолжать двигаться вперед.

Глава 53

Снасти были покрыты инеем. Оакситль прижал пальцы к поручню, и холод просочился ему в руку. Ногти у него были грязными, от него воняло, одежда покрылась сажей и грязью. Оакситль только что вернулся из трюма, где откачивал воду. Протечки стали постоянными: в передней части корпуса от пулевых пробоин, на корме – в оставшиеся после взрыва щели. Даже массивное крепление гребного винта пропускало воду.

Сейчас у Оакситля появилась возможность отдохнуть, и он выбрал себе место под бушпритом, в свисающей с него сети.

Тяжелая работа шла на пользу. Она отвлекала его мысли от недавнего боя. Схватка потрясла Оакситля. Он так и не мог решить, была ли это попытка захватить их в плен или всех перебить. Оакситль постоянно напоминал себе, что его бог и другие боги придерживаются разных мнений.

От таких мыслей человеку трудно уснуть ночью…

Лучше всего было не думать об этом вообще.

Так что чем больше работы, тем лучше: работа позволяет не задумываться.

Этим вечером море было спокойным. Оакситлю казалось, что дни становятся короче, воздух делается холоднее, а луны светят на небе чаще.

Путешествие по морю было похоже на подъем в горы: чем выше, тем холоднее. А они в пути уже вторую неделю.

Оакситль перевернулся на спину и стал смотреть на звезды. Изредка его обдавали брызги – «Реванш» резал волны бесконечного океана. Вскоре последние оранжевые отблески на небе уступили место ночной темноте.

Как может человек повиноваться богам, когда сами боги не могут договориться между собой?

Оакситль продернул веревку сквозь петлю и затянул колышку.

– Ты еще не забыл остальные узлы? – спросил Джон, приковылявший на нос, опираясь на костыль. Оакситль заметил, что повязка у него на бедре запятнана кровью, и Джон при ходьбе морщится от боли.

– Не забыл. – Оакситль потянул за веревку, развязав колышку, и показал Джону завязанные на ней булинь, простой квадратный и устричный узлы.

Джон ухмыльнулся и сел рядом с бушпритом, отложив в сторону свой грубо сколоченный костыль.

– Неужели по ту сторону гор не хватает земли? Почему ваши боги сочли, что вторжение необходимо?

Оакситль опустил глаза на веревку у себя в пальцах.

– Они затеяли это не ради земли.

– Тогда ради чего?

Джон искал ответы, Оакситль понял это по его голосу. Джон умрет, догадался Оакситль. Еще не сейчас, но в близком будущем: рана его смертельна. И Джон хотел найти ответы прежде, чем умрет.

Только когда умрет Джон? До или после того, как они найдут то, что ищут, – мифический «Ма Ви Джанг», который всем нужен? И самое главное: сумеет ли он до того узнать у Джона код?

– Им нужно больше крови. Больше владений. Больше слуг. Они сказали народу: идите туда, переправьтесь через горы. Большинство людей не понимают их повелений. Однако боги – это боги, и кто мы такие, чтобы знать, куда они приведут нас в далеком будущем?

Джон постучал крюком по палубе.

– Я не верю в богов.

Это заявление не удивило Оакситля. Слишком долго он жил среди нанагандийцев с их разнообразием идей, религий, наций.

Мысль о возможности жить, не опасаясь жертвоприношений, была приятна. Хотя Оакситль когда-то думал, что умереть ради богов – великая честь, он всем своим существом противился смерти. Он признался себе в этом еретическом желании выжить, когда корчился в грязи на окраине Брангстана.

Однако как можно прожить жизнь без руководства богов? Ни в чем не найдешь опоры…

Такая возможность была не менее пугающей, чем орлиный камень.

– Как же ты можешь не верить в богов? – спросил Оакситль. – Ты же видел их своими глазами! В Кэпитол-сити богов видели все.

Джон согнул здоровую ногу в колене и оперся на нее подбородком.

– Если бы я был единственным чернокожим человеком в Ацтлане и никто никогда не видел таких, как я, а я назвал бы себя богом, вы бы мне поверили?

Оакситль покачал головой.

– Тебе пришлось бы это доказать. Джон улыбнулся.

– Ваши жрецы… они обладают большой властью?

– Они правят всем. Это самое высокое положение, какого может достичь человек. – Оакситль склонил голову к плечу. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что… – Джон посмотрел на море. – После того как все закончится, нам придется отправиться в сердце ваших земель и положить конец злу в его источнике. – Его лицо сделалось жестким. – Чтобы успешно сражаться с врагом, нужно его понимать.

Это было и похоже, и не похоже на Джона. Он менялся. Должно быть, влияние стресса… Раньше он был готов просто следовать за событиями, а теперь начал о многом задумываться.

– Я тебе враг? – спросил Оакситль.

Джон покачал головой.

– Ты друг. – Он привалился к поручням. – Как сильно похолодало! Смотри. – Он выдохнул воздух, и на секунду перед ним повис клуб пара.

Оакситль кивнул.

– Думаю, скоро мы увидим… как это называется? – Он не сразу сообразил, как перевести нужное слово. – Хрустальный дождь…

Джон улыбнулся.

– Замечательное название. Снег. Нечасто мы употребляем это слово дома, но в книгах оно встречается. И в рассказах о смелых рыбаках, заходивших далеко на север, а то и пропадавших там.

Оакситль откинул голову и тоже сделал выдох, чтобы увидеть в воздухе собственное дыхание.

– Да, высоко в горах такое иногда тоже бывает. На самых вершинах. Я несколько раз видел, когда ходил в разведку.

Когда Оакситль вылез на палубу, чтобы помочь Джону встать на ноги, налетел порыв ветра, такой холодный, что Оакситль невольно поежился.

«Совсем как при подъеме в горы», – подумал он.

Оакситля разбудил тихий стук. Он заморгал, пытаясь определить его источник. Гамак его качнулся, когда кто-то его задел.

– Куимичин? – прошептал чей-то голос.

Оакситль вздрогнул, услышав это слово. Шпион. Оакситль сглотнул. Если он ответит «да», не будет ли это означать для него смерть?

– Ацтек, ты здесь? – снова раздался шепот. – Да, – ответил Оакситль.

Тот матрос, который однажды помог ему удержаться на снастях, заглянул в гамак. Он выглядел испуганным.

– Пойдем со мной. – У матроса был электрический фонарик; лучик света на мгновение пронзил темноту, потом снова погас. – Оно проникло на борт во время схватки. То был просто отвлекающий маневр, чтобы позволить ему сюда пробраться. Понимаешь?

Оакситль ничего не понял. Он колебался, не зная, что предпринять. О чем этот человек говорит? Матрос схватил Оакситля за руку. Его пальцы были скользкими и грязными. Оакситль ощутил слабый запах тухлятины. Знакомый запах… разлагающаяся плоть.

Они вместе осторожно выбрались из кубрика, стараясь никого не разбудить. Спутник Оакситля открыл люк. Оакситль снова почувствовал запах тления и услышал, как внизу плещется вода.

– Сюда.

Оакситль спрыгнул в зловонную жижу, зажав нос. Вода доходила ему до колен и плескалась, когда на «Реванш» налетала волна; брызги окатили Оакситля до пояса, и он съежился в своих парусиновых штанах.

Здесь было так холодно, что даже дышать было больно.

Оакситль наткнулся на идущего впереди человека. Тот включил фонарик, и узкий луч зашарил по обшивке, покореженному металлу и грязной воде.

Наконец фонарик осветил огромную яйцеобразную тушу, свисающую со стены.

– Оно говорило со мной, – прошептал матрос.

По яйцу пробежала дрожь. Оакситлю показалось, что он видит его насквозь, видит внутри знакомую фигуру…

Сердце его почти остановилось. Оакситль упал на колени, не обращая внимания на ледяную воду, в которую погрузился до пояса.

– Оно сказало мне, – продолжал матрос, – что мы уже близко от северной земли, где находится «Ма Ви Джанг». Оно сказало, что ждет от тебя код; само оно меняется, чтобы выдержать холод. Оно ждет. Если ты выполнишь задание до того, как оно закончит трансформацию, оно тебя наградит. Если ты опять потерпишь неудачу, оно грозит тебе мучениями, которых ты и вообразить не можешь, а код оно узнает все равно.

– Я понял, – сказал Оакситль. Перед ним был то ли его бог, который следовал за экспедицией всю дорогу, то ли другой, знающий об Оакситле и о том, что он должен добыть код.

– Оно скоро закончит трансформацию. Так что не теряй времени.

Оакситль поднялся; вода вытекала из его карманов.

– Я сразу же этим займусь.

– Хорошо. Теперь все. Пошли. – Человек выключил фонарик, и все вокруг снова погрузилось в темноту. У Оакситля зашевелились волосы на голове. Он с трудом повернулся к богу спиной и потер горло, вспоминая, как совсем недавно его стискивали когти…

Прежде чем они вылезли из люка, Оакситль схватил своего спутника за руку.

– Как тебя зовут? Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

– Что тебе нужно?

– Нам нужно захватить власть на корабле. Джон де Бран должен оказаться в наших руках.

Человек задумался.

– О'кей. Один из нас – среди командиров. Мы можем посеять достаточно сомнений, чтобы «Реванш» повернул обратно.

– Кто он? Человек вздохнул.

– Один из командиров. Не задавай вопросов.

– Почему? – раздраженно спросил Оакситль.

– Чем меньше тех, кто знает, тем лучше. Я не собираюсь рисковать.

Матрос двинулся дальше. Оакситль бросил последний взгляд на темную воду в трюме и последовал за ним. Позади него со скрипом закрылся люк.

И все же от вылупляющегося бога его отделало недостаточно металла. Оакситль не сможет уснуть, зная, что таится в глубине корабля.

«Нельзя ускользнуть от богов», – подумал он.

Глава 54

Кто-то хотел убить Пеппера. Половиной сознания он улавливал, как кто-то крадется к его гамаку. Потом человек помедлил. Пеппер ждал, приветствуя нападение, с напряженными нервами, обостренными чувствами ловя любой скрип и шорох.

Потом возможный убийца передумал и убежал.

Пеппер позволил себе пробудиться полностью. Пароход сильно качало. Гамак Пеппера раскачивался из стороны в сторону; кого-то рядом рвало, еще кто-то цеплялся за скрипящую переборку.

Пеппер скрестил руки на груди и снова начал засыпать. Его стальные глаза могли видеть выдыхаемый им теплый воздух, хотя никто больше ничего не разглядел бы, кроме тусклой масляной лампы под потолком кубрика.

Шторм длился уже три дня. Перед этим было затишье, а еще раньше другой шторм. Они пересекали границу теплых и холодных вод – резкий неприятный переход.

Тревожный момент миновал. Пеппер снова погрузился в свой полусон, не задумываясь о случившемся, сберегая энергию для того, что ждало впереди.

Шторм начал стихать; только на горизонте громоздились низко нависшие тучи, рождающие молнии, которые вонзались в волны, качающие корабль.

И команда, и люди-мангусты высыпали на палубу, надев на себя всю имеющуюся теплую одежду и вооружившись любыми подручными инструментами, чтобы скалывать образовавшийся на всех поверхностях лед.

Пеппер присоединился к остальным. Его пальцы, отдиравшие ледышки от снастей, быстро онемели от холода. Сейчас матросы воспринимали такую работу весело, она была им в новинку, но к завтрашнему дню, как решил Пеппер, оглядевшись, наросший лед начнет тянуть корабль вниз. Тогда от скалывания льда будет зависеть, не пойдут ли они ко дну.

Он продолжал работать. Все на корабле старались держаться от него подальше… и это его вполне устраивало.

На отдых Пеппер уселся у поручней на корме, глядя, как гребной винт вспенивает воду с маленькими льдинками. Мимо правого борта проплыл большой айсберг; солнце играло на его гранях. Люди-мангусты и матросы столпились на палубе, разглядывая его и удивляясь.

Хромая, к Пепперу подошел Джон. Пеппер с опасением взглянул на повязку у того на бедре.

– Ты можешь потерять ногу. – Джон поморщился и ухватился за поручень рукой в перчатке. Крюк лежал у него на груди. – Кстати, – продолжал Пеппер, – почему ты выбрал крюк? Я провел некоторое время в Кэпитол-сити до того, как пробрался на корабль, и знаю, что местные мастера сумели бы сделать механическую руку. Разве ты не мог позволить себе протез?

– Не мог. – Джон опустил глаза. – Мне нужно было содержать семью. – Он повернулся к Пепперу спиной, разглядывая айсберг. – Ночью, пожалуй, следует сбавить скорость. Как ты думаешь, можем мы рискнуть потерей времени?

– Мы уже близко к земле. – Пеппер щелкнул по льдинке пальцем. – Айсбергов будет встречаться все больше. Лучше двигаться медленно.

Джон кивнул.

– По крайней мере мы получим источник пресной воды.

– А что потом?

– Потом нам предстоит много тяжелой работы.

– Ты к этому готов?

– Чем скорее мы доберемся до этого механизма, чем скорее поймем, на что он годен, тем скорее сможем вернуться и использовать его против ацтеков. – Джон нагнулся к Пепперу. На какой-то момент Пеппер увидел перед собой прежнего Джона с огнем и решимостью в глазах. – Что такое «Ма Ви Джанг»?

Пеппер улыбнулся.

– Если ты и в самом деле утратил память…

– Все-таки попробуй объяснить. Пеппер задумался.

– Я могу использовать термины и аналогии, но это на самом деле бесполезно. Речь идет о технологии, передовой технологии.

– Все хотят им завладеть. Лоа точно хотят получить контроль над ним. И по твоим словам, даже боги ацтеков стремятся помешать нам добраться до него… или хотят заполучить его сами.

– А ты? – с любопытством спросил Пеппер.

– Сможем ли мы использовать его для нападения на ацтеков? Оружие ли это?

– На самом деле не такое оружие, как все думают. – Слова Пеппера только наполовину были ложью. Это заставляло его нервничать. Пусть у Джона амнезия, но не способен ли он распознать, когда ему лгут? Пеппер совсем не хотел подвергать опасности то доверие, которое начал к нему испытывать этот новый Джон.

– Тогда я вытащу его изо льда своей единственной рукой, – сказал Джон. – Если с его помощью можно прогнать ацтеков за горы и найти моих жену и сына, я непременно доставлю его в Кэпитол-сити.

– Странно… Я все еще не могу привыкнуть: Джон де Бран осел на месте, обзавелся семьей… Ты явно не тот Джон, которого я знал.

Джон поднялся. До них долетел громкий треск, и айсберг, мимо которого они проплыли, раскололся на несколько частей. Пенная волна побежала от него к кораблю.

– Того Джона больше нет. – Он показал Пепперу свой крюк. – Ты единственный, кто его помнит, и ты совсем не хочешь мне о нем рассказать.

– Воспоминания вернутся к тебе, Джон. – Если Джон отгородился от собственных воспоминаний, насильно тут ничего не сделаешь.

Слишком опасно.

Пеппер не видел возможности даже начать рисовать картину прошлого, если сам Джон не примет в этом активного участия. Пеппер не хотел рисковать, вызывая к жизни те воспоминания, защитой от которых служила амнезия.

– Мы ничего не выгадаем, если я начну сейчас тебе рассказывать о прошлом. Я сообщу тебе то, что потребуется, когда будет нужно.

Джон переменил тему.

– Ты спрашиваешь, зачем мне нужен «Ма Ви Джанг»; но интереснее другой вопрос: зачем он нужен тебе?

Пароход качнула налетевшая с кормы волна.

– Когда-то мы с тобой разделяли стремления и опасения, – сказал Пеппер. – Несомненно, когда я помогу тебе все вспомнить, мы снова будем их разделять. – Пеппер встал, и слабый и усталый Джон рядом с ним показался едва ли не карликом. – Понимаешь, есть вещи, которые не меняются. И одна из них это то, что ты – самый опасный человек, какого мне только приходилось встречать.

Пеппер видел, что Джон все еще прикидывает, что с ним делать. Без воспоминаний о прошлом… Перед Пеппером был незнакомец и к тому же, возможно, человек, за которого он нес ответственность.

– Ты не можешь выбросить меня за борт, – сказал Пеппер. – Ты видел, на что я способен. Цена моей жизни слишком высока. Все, что тебе нужно знать, – это что я твой старый знакомый и что тебе лучше держать меня рядом. Я буду защищать твою жизнь. Какой большей выгоды ты можешь ожидать?

– Знакомый? Любопытный выбор слова.

– Мы не были близкими друзьями, Джон. Люди, которые занимаются тем, чем занимались мы, не могут себе такого позволить.

Джон переменил позу. Пеппер видел, как больно ему опираться на ногу. Явный знак того, что рана не заживает… Джон вздохнул.

– Сможешь ты помочь мне найти мою семью? И изгнать ацтеков?

– Я ничего не могу тебе гарантировать, Джон. – Пеппер смотрел на море, на бухты канатов на палубе, но только не в глаза Джону. – Но я скажу тебе о том, что смогу тебе дать.

– Что же?

– Твою прежнюю жизнь. – Теперь Пеппер посмотрел в глаза Джону и не отвел взгляд.

– Ты собираешься вернуть мне мою прежнюю жизнь, но не расскажешь мне о моем прошлом? – Пеппер кивнул. – Если бы ты и был мне другом, Пеппер, не уверен, что я захотел бы вернуть прежнюю жизнь без своих воспоминаний. Я вижу, что ты собой представляешь, и вижу, как ты опасен. Мне это не нравится.

«Никаких угроз, никакой игры мускулами, одна чистая правда», – подумал Пеппер.

– Ты прав. Я не могу вспомнить твое прошлое за тебя: только ты сам можешь это сделать. Так что ты играешь в игру, правил которой не знаешь. Однако если мы доберемся до «Ма Ви Джанга», память вернется к тебе. Об этом я позабочусь. Тогда ты получишь обратно свою прежнюю жизнь, будешь знать, кто ты такой, будешь знать, что делать.

– А если я решу, что лучше умереть, чем жить прежней жизнью?

– Сомневаюсь. Умереть и бросить свою семью? Не такой ты трус. – Джон напрягся, и Пеппер закусил губу. Неудачный выбор слов… – Кроме того, я не могу тебе этого позволить.

– Почему?

– Ключ к «Ма Ви Джангу» – ты. Ты единственный человек на планете, который обладает нужным кодом. – Пеппер, как только попал на корабль, обыскал каюту Джона, пытаясь выяснить, как тот рассчитывает попасть внутрь «Ма Ви Джанга». Он обнаружил артефакт, знакомый ему по прошлой войне, – тот самый, с помощью которого лоа проникали на корабли и управляли ими. Но даже этот древний прибор, выращенный лоа, который так старательно прятал Джон, не сработал бы достаточно быстро. На это ушло бы несколько недель, и даже и тогда лоа не смогли бы воспользоваться кораблем. «Ма Ви Джанг» был создан так, чтобы им могли пользоваться люди, и только люди. Таково было условие в те давние времена, когда лоа помогали его строить.

– Почему я – единственный? Разве кто-то еще не может обладать кодом?

Пеппер откашлялся.

– Код – это ты. Твоя кожа, твоя кровь, голос, глаза, отпечатки пальцев, лицо и – самое главное – биение твоего сердца. – Поэтому-то Джон должен быть в живых и действовать добровольно, чтобы корабль пустил его в себя. Да и Пеппер может попасть на борт только с его разрешения… Джон был единственным оставшимся в живых пилотом на планете – и не осознавал этого. – Ты – ключ ко всему, единственный человек, который может спасти мир. – Джон посмотрел на него с откровенным недоверием. Пеппер потянулся долго и со вкусом и расправил плечи. – Впрочем, в настоящий момент это значения не имеет. Сначала нужно выжить и добраться до «Ма Ви Джанга».

Пеппер поднялся и отошел от Джона. Хватит разговоров. Словесные игры раздражали его. Было бы так легко схватить Джона в охапку, прижать кончик указательного пальца ему к виску, установить контакт и накачать его мозг информацией…

Однако это убьет Джона. Об этом позаботится тот блок, который не позволяет ему ничего вспомнить.

К кораблю приближался еще один айсберг. Пеппер следил за ним, стоя у поручня, – единственный праздный человек на палубе: вся команда усердно скалывала лед, образовавшийся на корпусе.

Той же ночью Пеппер обратил внимание еще кое на что. Где-то открылся люк, и до него долетел еле заметный запах. Знакомый запах… Пеппер удивился, как мог не заметить его раньше. Разложение.

Теотль.

Пеппер вылез из гамака и пошел на запах. Несколько раз ему приходилось возвращаться, потеряв след, но все же он продвигался вперед и наконец дошел до люка, ведущего в трюм.

Пеппер осторожно открыл его и замер. Сидя на краю, он погрузился в долгий разговор с самим собой.

Нужно оценить шансы.

Останется ли он в живых, если спустится вниз?

Никакой уверенности…

Там, внизу, теотль. Проклятая тварь! Возможно, еще в виде куколки, чтобы после линьки превратиться в беспощадного убийцу.

На этой стадии оболочка куколки непроницаема ни для пуль, ни для копий – вообще ни для чего, чем располагал Пеппер; разве что удалось бы заставить тварь начать линьку раньше времени… Нет у него и инструментов, с помощью которых можно было бы оторвать куколку от корпуса корабля.

Что ж, это преимущество – знать о теотле и быть готовым заранее. Пеппер приготовится к защите. И все равно ситуация ему не нравилась. Уж слишком мало места на корабле.

Нет, решил Пеппер, лучше не дать возможности теотлю узнать о его присутствии на «Реванше». Пусть первый шаг совершит противник. В Кэпитол-сити ему повезло благодаря тому что мальчишки отвлекли теотля; второй раз удача может оказаться не на его стороне.

Лучше убить тварь, когда она покинет оболочку и окажется уязвима. Пеппер всегда старался, чтобы в схватках с теотлями преимущество было у него.

Он еще ни разу не проиграл, но это ничего не значит.

Теотли хорошо умели приспосабливаться и были опасными противниками.

Пеппер закрыл люк и вернулся в кубрик, думая о том, что шансы выжить у них уменьшились.

Глава 55

Армия ацтеков наводнила полуостров, и люди-мангусты отступали. Воины Хайдана старались замедлить продвижение врага, взрывая рельсы и уничтожая продовольственные склады; в нескольких местах, где дорога шла между крутых склонов холмов, ее заминировали.

Воины ацтеков в ярких одеждах выбрали именно ту дорогу, на которую рассчитывал Хайдан. Предводители людей-мангустов постоянно сообщали Дихане обо всех событиях.

Однако этим утром новостей о препятствиях на пути врага не оказалось. Воздушные корабли, которые вели разведку, сообщили, что ацтеки близко и осада вот-вот начнется.

Дихана покинула здание Министерства, чтобы увидеться с Хайданом.

Он стоял на стене, глядя на опустевшие деревни и склады вокруг Кэпитол-сити. Зелень джунглей виднелась за полосой мертвой земли, покрытой колючей проволокой, траншеями, вывороченной коричневой почвой. Дихане казалось, что по окрестностям города бродят тени ацтеков…

– Что с их воздушными кораблями? – спросила Дихана.

– Мы по большей части способны удерживать их на расстоянии теми средствами, что у нас есть. У нас есть зажигательные снаряды, которыми стреляют пушки на стене. Наши собственные аэростаты сражаются с ними, когда враги приближаются, но издали они все-таки ведут наблюдения и пытаются увидеть происходящее в городе.

Дихана позволила Хайдану взять себя за руку и провести по стене; у пушек разных размеров дежурили суровые воины с мачете. Большинство орудий на стене были бесполезны до тех пор, пока ацтеки не преодолеют внешние кольца укреплений и не окажутся ближе к городу.

– Хайдан, что мы могли бы сделать, чтобы предотвратить нападение?

– Не знаю. Посылать больше шпионов в ацтекские земли? – Хайдан не спал уже несколько ночей, вникая во все детали обороны, подбадривая людей, и это было заметно по его покрасневшим глазам и охрипшему голосу. Он прислонился к стене и обхватил голову руками. – Если мы все же останемся в живых после всего этого, нужно будет многое изменить. Иметь более сильную армию, построить больше деревень и городов. Вся наша земля должна стать сильной и динамичной. Мы не можем ждать, не можем откладывать все на будущее. Нам нужна тысяча всяких вещей.

Дихана кивнула.

– Это мы должны двигаться вперед, а не они. Никакой больше оборонительной политики.

– И это тоже. – Хайдан выпрямился. – Мы все еще не можем найти лоа.

– Куда, как ты думаешь, они отправились?

– В подземелья под городом. Дихана кивнула.

– Они дали тебе флакон? С болезнетворными микробами?

– Мы могли бы выстрелить им в ацтеков, когда они приблизятся, – сказал Хайдан. – А сами затаились бы. Может быть, болезнь нас бы не коснулась.

– По-моему, лоа предложили бы такой вариант, если бы была надежда, что он сработает, тебе не кажется? – Дихана вместе с Хайданом подошла к одной из тяжелых платформ, служащих для подъема и спуска.

– Я собрал все флаконы – те, что лоа оставили своим жрицам, советникам и мне – в запертом и хорошо охраняемом подвале. Я хочу, чтобы и твой тоже там хранился. – Хайдан помог Дихане перейти на платформу; доски заскрипели под их ногами. – Ты собираешься их использовать, если дела пойдут плохо? – спросил Хайдан, оскалив зубы – это была не улыбка, но и не гримаса. – Уничтожить всех, чтобы никто ничего не получил?

– Это было бы похоже на Потерянную Надежду – направить на себя собственное оружие, как сделали наши предки: они уничтожили все машины, чтобы никто не мог ими воспользоваться. Тогда столько людей погибло, Хайдан… Как я могу сделать подобное?

Платформа дернулась. Паровой двигатель, приводящий ее в движение, зашипел, и платформа начала опускаться.

– Можно надеяться умереть вместе со всеми, – сказал Хайдан, – чтобы не нести ответственность за случившееся.

– Лоа рассчитывают, что сумеют переждать катастрофу и выйти из своего убежища, когда или все погибнут, или мы каким-то чудом выживем. Может быть, на такое же рассчитывали в свое время и отцы-прародители: переждать… Возможно, они просто хотели выиграть время.

– Из отцов-прародителей выжили только советники. Не такая уж удача, а? – хмыкнул Хайдан.

Платформа замедлила движение и остановилась, достигнув земли.

Дихане предстояли встречи с горожанами. Никто не знал, долго ли продлится осада. Запасов продовольствия и питьевой воды могло не хватить, а введение карточной системы грозило многими опасностями. Никто не мог быть уверен в том, долго ли Кэпитол-сити сможет отражать атаки ацтеков, но едва ли, думала Дихана, особенно долго – слишком переполнен был город. Месяца два… Может быть, больше, если рыбаки сумеют кормить голодных.

Еще Дихана гадала, долго ли еще продержится без сна. Садясь в ожидающий ее электромобиль, она про себя решила, что днем обязательно немного отдохнет.

Ночью Дихану разбудили глухие удары. Подойдя к окну, она услышала крики на улицах.

Выстрелы из пушек на стенах Кэпитол-сити раскрашивали ночное небо оранжевыми полосами. В воздухе плыло облако подсвеченного снизу дыма. Над городом двигались овалы воздушных кораблей, сбрасывающих бомбы.

Дихана прислонилась к подоконнику и заплакала.

Ацтеки пришли.

Глава 56

«Реванш» достиг суши в середине третьей недели пути. Вместе со всей командой Пеппер стоял на палубе; замерзшие люди ежились, но с восхищением смотрели на величественные покрытые снегом горы. Воздух наполнял резкий треск льда и плеск волн, когда в них обрушивался очередной айсберг.

Прошли еще сутки, прежде чем кораблю удалось выползти на лед. Команда нервничала, но Пеппер, видя, как спокоен Джон, заключил, что тот ожидал подобного развития событий.

Дно парохода было сделано плоским и закругленным, а не снабжено острым килем, как у обычных парусных судов. Джон рассказывал, что в свое предыдущее путешествие видел, как плоскодонные ялики выдерживали давление льда в отличие от лодок с килем. Всю последнюю ночь Пеппер, глаза которого видели в темноте, наблюдал затем, как ледяные поля надвигаются на «Реванш», но скользят под его дном и поднимают корабль.

«Реванш» по форме напоминал те рыбачьи плоскодонки, которые можно вытащить на землю или плавать на них по мелководью. Джон был прав. В результате лед выдавливал корабль вверх, не причиняя вреда корпусу.

Пеппер с улыбкой объяснял это людям-мангустам, которые с ужасом ожидали, что корабль будет раздавлен, а сами они погибнут.

Настроение команды постепенно улучшалось. Земля, к которой они приплыли, была суровой и враждебной, но по крайней мере их корабль уцелел.

Начались приготовления к путешествию по суше. Матросы выбрасывали балласт из трюмов; никто, как заметил Пеппер, не обнаружил куколку теотля – или по крайней мере не сообщил о находке. Помогая избавляться от балласта, Пеппер ходил по трюмам, высматривая тварь.

Обнаружил он всего лишь чистый кусочек обшивки – вероятно, именно здесь крепилась к корпусу куколка. Пеппер внимательно осмотрел все вокруг. Теотль мог ночью выбраться с корабля на лед.

Значит, он где-то снаружи и следит за ними.

Моряки торопили Пеппера. Нужно было лебедками поднять из трюмов большие слитки чугуна и камни и выгрузить их на ярко-красные полотнища брезента: это помогло бы обнаружить их, когда придет время возвращаться и снова спускать корабль на воду. Работа была тяжелой.

Кроме того, несколько человек постоянно были заняты тем, что загружали в котлы колотый лед, чтобы обеспечить экипаж пресной водой. Запасы продовольствия проверили и разделили пополам: половину оставили вместе с балластом, половину – на корабле. Все приготовленные на обратный путь припасы закидали снегом и отметили высокими флагами.

Команда существенно облегчила корабль. Теотль мог отравить или уничтожить продовольствие, оставленное на обратный путь, но это было уже несущественно: все, что нужно было Пепперу, – это добраться до «Ма Ви Джанга».

Следующий сюрприз ожидал Пеппера, когда из бортов на носу и корме выдвинулись массивные оси. Потом между ними в корпус вбили маленькие дополнительные оси, надели на них колеса, и люди-мангусты, кряхтя, натянули на них несколько сотен футов металлической ленты. Было так холодно, что у работников пот замерзал на лбах…

Немногим больше чем за день «Реванш» превратился в огромный снегоход. Еще день потребовался механикам, чтобы переключить тяги от паровых двигателей с гребного винта на оси. Техники-мангусты перекликались внутри корабля, и их голоса далеко разлетались в замерзшем прозрачном как кристалл воздухе.

Пеппер прошел вдоль всей гусеницы. Сначала он был полон сомнений, но чем внимательнее присматривался, тем больше убеждался в том, что механизм будет работать. Несколько маленьких дополнительных колес, укрепленных на корпусе в верхней и нижней части гусеницы, должны были удерживать ленту в натянутом состоянии.

Звезды заполнили небо, и на мгновение Пеппер позволил себе насладиться видом такого множества созвездий, среди которых были и вовсе ему незнакомые.

Что-то заставило его принюхаться, и Пеппер припал к земле.

Кровь.

Несколько теплых алых капель на снегу.

В нескольких футах дальше целая лужа свежей крови расплылась вокруг тела человека-мангуста. Пеппер наклонился, разглядывая раны. Один удар разорвал горло, лишив жертву голоса, другие – в грудь и живот – вызвали потерю крови.

Теотль. Он на свободе. Этот бедняга заметил его и расплатился жизнью.

Луч фонарика уперся в Пеппера, и тот застыл на месте. По палубе сновали люди, тихо переговариваясь и с подозрением глядя на него.

– Что за шутки! – Пеппер повернулся и всмотрелся туда, откуда светил фонарик. Его глаза быстро адаптировались, и он запомнил все лица и их выражение: потом нужно будет это проанализировать.

– Он мертв? – спросил кто-то. Пеппер кивнул.

– Это ты его убил, – сказал еще чей-то голос.

На палубе появился Джон, огляделся и нахмурился. С помощью своего друга-ацтека он по сходням спустился на покрытую снегом землю и, хромая, подошел к убитому.

Двое мужчин пристально разглядывали Пеппера в свете фонарика.

Пеппер смотрел на Джона. «Ладно, приятель, – думал он, – не поверишь же ты в эту ерунду!» Однако он видел, что надежда его тщетна.

– Я этого не делал, – сказал Пеппер.

Джон, ничего не ответив, посмотрел на мертвое тело. Оакситль, как заметил Пеппер, убитым не заинтересовался; он пытался смутить Пеппера пристальным взглядом. Что-то подозрительное таилось за этими карими глазами и черной как смоль челкой.

– Нельзя быть уверенными в том, что убийца – он, – сказал Оакситль. – Мы видели его в деле, и сражался он за нас. Однако мы знаем, что на подобную жестокость он вполне способен, и нам до сих пор неизвестно, с какой целью он проник на корабль. Его нужно запереть – для нашей собственной безопасности.

Теперь Пеппер знал по крайней мере одного своего врага.

Пеппер обратил внимание на замерзшие на лбу Джона капли пота; тот явно плохо себя чувствовал. Оакситль нависал над Джоном, как хищник. Джон рассеянно кивнул.

– Да, да. Думаю, сейчас это лучше всего. – Он встретился глазами с Пеппером. – Просто предосторожность…

Пеппер снова разглядел в нем прежнего Джона: спокойного и расчетливого. Так легче всего успокоить команду… «Можешь на меня положиться», – казалось, говорили его глаза. Даже лишившись памяти, Джон хорошо знал, что нужно делать.

Пеппер не пошевелился, когда несколько человек спустились по сходням и окружили его. Другие стояли поодаль, целясь в него из ружей. Он мог бы перебить их всех… Вместо этого Пеппер позволил отвести себя на корабль.

Тот шкаф для парусов, который служил карцером в первый раз, все еще не имел двери, поэтому Пеппера приковали к двум надежным балкам.

«Это временно», – подумал Пеппер. Джон просто хочет выиграть эту игру.

Оставить здесь Джона одного он не мог: Джон был его единственным ключом к «Ма Ви Джангу».

Так что не нужно винить Джона…

Опустив скованные руки и скрестив ноги, Пеппер сидел, внимательно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из-под палубы.

Через несколько часов работа закипела снова. По палубе топали тяжелые сапоги, из машинного отделения доносился свист пара, техники перекликались друг с другом.

Скрежет шестерен заставил корпус судна содрогнуться. Пеппер покачнулся, когда пароход дернулся вперед; однако движение тут же замедлилось, и трое техников завопили, требуя, чтобы в топки подкинули топлива.

Прислонившись к борту, Пеппер слушал, как стучат и скрипят гусеницы. «Реванш» прокладывал себе путь по снегу, и люди с криками карабкались по медленно перемещающимся гусеницам на палубу.

Пеппера приковали поблизости от кубрика, где в гамаках ночевала команда, и он сосредоточился на разговорах, которые там велись, приведя свой слух в состояние особой восприимчивости.

– Можно ли ему доверять? – с фальшивым беспокойством спрашивал кто-то.

Храп, доносившийся из одного из гамаков, умолк. На пол упала ложка, раздалось кряхтение.

– Он капитан, он знает, что делает.

– Да разве он знает, куда нам следует держать путь? – с подчеркнутым недоверием гнул свое первый голос.

– Говорят, у него есть карта, – возразил второй голос.

– Ты ее видел?

– Ну… – Гамак заскрипел, когда лежавший в нем поднялся на ноги. – К чему ты клонишь?

– Нельзя ему доверять.

– Послушай, повернуть назад мы не сможем. Люди-мангусты этого не допустят. Да и опасно… Ты лучше подумай вот о чем: от ацтеков-то мы ушли.

Последовала долгая пауза. Пеппер отключился от скрежета гусениц, чтобы расслышать шепот в кубрике.

– А что, если я скажу вам, что кое-кто из людей-мангустов тоже нервничает? Они думают, что на острове Коровье Копыто мы все спаслись бы.

Раздалось тяжелое дыхание, потом удаляющиеся шаги. Ответа на последнюю фразу Пеппер не разобрал: шепот стал слишком тихим даже для его неестественно острого слуха.

«Назревает бунт», – подумал Пеппер.

Глава 57

Пять ацтекских воздушных кораблей прятались за облаками. Они сбросили несколько бомб, потом повернули и двинулись обратно. Они летели слишком высоко, чтобы выстрелы из пушек на стене могли причинить им вред, а когда поднялись аэростаты защитников города, их уже и след простыл. Так продолжалось целый день.

Хайдан в конце концов приказал нескольким дирижаблям постоянно дежурить в небе, чтобы отгонять врага.

Он шел по улице к своему дому. Он ужасно устал, кашель мучил его все сильнее, и теперь ему постоянно не хватало воздуха. Его сопровождали трое людей-мангустов. Один из них поддержал Хайдана, когда тот споткнулся на неровности тротуара.

– Прошу прощения, – сказал Хайдан, – давайте-ка постоим. – Он прислонился к кирпичной стене, пытаясь отдышаться. Слишком много бессонных ночей, слишком долго он не позволяет себе ни минуты отдыха. Вот уже и начались бомбардировки города. Ферстоп больше не выходит на связь, и первые ацтекские воины выкатывают на позиции пушки, чтобы обстреливать траншеи защитников Кэпитол-сити. Их удалось направить именно в ту часть полуострова, куда хотел Хайдан, но ацтеки испытывали на прочность оборону в ожидании того времени, когда к ним присоединятся основные силы. А теперь еще и его болезнь… Хайдан больше всего нуждался в отдыхе как раз тогда, когда началась осада.

Отряд суровых вооруженных толтеков прошел мимо, отдав ему честь.

– Куда они направляются? – спросил Хайдан.

– За стену. Это добровольцы.

– Интересно, сколько времени они смогут сражаться со своими соплеменниками?

– Ты не доверяешь толтекам, – сказал один из людей-мангустов. – Почему?

– Меня беспокоят не толтеки. – Хайдан согнулся, упираясь руками в колени. – В добровольцы вызываются ацтекские шпионы, скрывавшиеся в городе.

Охранники пожали плечами.

– Теперь поздно об этом тревожиться.

– Тревожиться никогда не поздно.

– Это верно.

Некоторое время они стояли, глядя друг на друга. Потом Хайдан посмотрел на шеренгу толтеков, отправляющихся защищать город.

– Как бы то ни было, чертовски приятно видеть стольких людей-мангустов, идущих в траншеи, – сказал он. В тот же момент он услышал резкий свист, и мир вокруг него взорвался. Стена, на которую Хайдан опирался, рухнула, на него посыпались кирпичи, засыпав его с головой. Хайдан закашлялся от попавшей в легкие пыли.

Рев в его ушах стих.

Он попытался пошевелиться.

Болело все тело, и в некоторых местах это была не просто боль от давящих на него кирпичей – кости явно были переломаны. Хайдан застонал и попытался освободиться от тяжести, но для этого ему не хватило сил.

До него начали доноситься голоса. Через несколько минут части рухнувшей стены растащили: его охранники и толтеки разгребли завал и вытащили Хайдана.

Его привязали к какой-то доске и понесли по улице. Каждые несколько секунд к нему склонялось встревоженное лицо и раздавался вопрос о том, как он себя чувствует.

Хайдан пытался отвечать, но ему удавалось только хрипеть; всюду была кровь. Он все спланировал. Он все спланировал так, что сопротивление будет продолжаться, – говорил он себе. Как бы это ни было трудно, как бы он сам ни пострадал, город будет бороться и без него. Об этом позаботятся Дихана и его воины.

Хайдан смотрел, как высоко, высоко над городом два воздушных корабля столкнулись и загорелись.

Хайдан почувствовал облегчение, когда позволил себе закрыть глаза и наконец-то отдохнуть.

Глава 58

Вокруг тянулась ледяная пустыня. Резкий ветер впивался в борта «Реванша» и пел в снастях. Все, кто не нес вахту, старались найти себе местечко поближе к кухонному очагу или к паровым машинам.

На второй день пути по кораблю пронесся слух о том, что с палубы можно увидеть нечто замечательное. Под слоями прозрачного льда сверкал серебристый металл.

Строения в сотни футов высотой были закованы в ледяную броню.

Джон вместе с несколькими людьми-мангустами стоял у поручней. Кто-то задал неизбежный вопрос:

– Что это?

– Наследство отцов-прародителей, – сказал Джон. Огромные здания наклонились под странными углами под давлением медленно наступающих масс льда. Когда-то здесь стоял огромный город.

«Приветствую тебя снова», – подумал Джон. Да, это был… К Джону подошел Оакситль.

– Они все сделаны из металла?

– Судя по блеску, да, – ответил Джон; еще одно мимолетное воспоминание исчезло… – Но и стекло там тоже есть. – Он показал на одно из зданий. В нем имелись комнаты, и можно было разглядеть мебель внутри. Джон ощутил озноб. Как будто смотришь на полностью сохранившийся кусочек прошлого…

Знакомое чувство возникло снова. Джон отпустил поручень и двинулся прочь, но раненая нога подвернулась. Оакситль подхватил его.

– Творения богов, – произнес кто-то с благоговением. – Ни один человек не мог бы создать такое.

Джон покачал головой.

– Отцы-прародители построили Кэпитол-сити. – Матросы смотрели на него с сомнением. – Они были могущественны. Не боги – люди.

– Сколько нам еще до цели? – спросил кто-то.

– Три дня. – Джон смотрел себе под ноги и говорил словно сам с собой. – Сразу же за городом…

Надпись на карте говорила, что это – Старпорт. Слово уже несколько дней преследовало Джона. Звезды… Отцы-прародители отсюда отправляли свои великие корабли к звездам.

– Ух… – пробормотал Оакситль, снова подхватывая Джона.

Нога не желала подчиняться. Джон обреченно повис на Оакситле.

Как же он будет руководить экспедицией…

– Отведи меня в мою каюту, – распорядился Джон. – И позови доктора-мангуста.

Оакситль помог Джону допрыгать до ближайшего трапа и проводил его вниз.

Джон обливался потом. Сырое и темное пространство под палубой вызвало у него какое-то странное чувство. Ему пришлось бороться с приступом клаустрофобии. Балки словно давили на Джона, в глазах у него потемнело.

Здесь было слишком тесно, слишком темно. Джон целую вечность провел в каком-то тесном и темном месте и был сыт им по горло.

– Я не очень хорошо себя чувствую, – сказал он Авасе, вошедшему в каюту вместе с Барклаем.

– В таком случае, капитан, тебе следовало бы передать нам карту, – сказал Аваса. – Позволь нам определять курс. Тебе нужно оставаться в своей каюте, тебе нужны тепло и отдых. Не нагружай свою ногу.

«Уж не слишком ли Аваса заботлив», – подумал Джон. Что будет, если он передаст карту командиру воинов-мангустов?

Уверенности у Джона не было. Впрочем, может быть, он снова страдает от паранойи.

Барклай прислонился к притолоке, сложив руки на груди.

– Это не имеет значения, – проговорил он, пожимая плечами. – Как только мы израсходуем половину припасов, мы поворачиваем обратно, верно?

Джон рукавом вытер лоб.

– Продовольствие кончится через десять дней, даже если мы не введем нормирования. У нас достаточно времени.

– Тогда не о чем беспокоиться, – сказал Барклай. – У нас есть еще четыре дня, чтобы найти это… эту штуку. Все должно быть в порядке.

– Может быть, – сказал Аваса. – Только если оно не окажется погребено подо льдом.

Джон правой рукой начал разматывать повязку на бедре. Бинт был липким и влажным. Легкий запах разложения заставил сердце Джона оборваться.

– Ты прав, Аваса, но сейчас еще не время. – Джон встревожено смотрел на свою рану.

В каюту вошел хирург-мангуст.

– Что случилось?

Джон снял последний слой бинта и взглянул в глаза хирургу.

– Уходите все, – распорядился он. Паразиты… Ждут его смерти, чтобы повернуть назад. Он не мог этого допустить. Пеппер сказал, что Джером жив. Где Шанта, неизвестно…

Но отсюда они очень, очень далеко.

Будь он проклят, если позволит себе умереть так далеко от них. Будь он проклят, если не завершит эту безумную попытку склонить чашу весов на свою сторону.

Джон посмотрел на хирурга.

– Никакой ампутации. Еще рано.

– Чем дольше ты будешь ждать, тем больше шанс, что ты умрешь. – Человек-мангуст смотрел на Джона как на безумца. – Судя по запаху, началось заражение. Гангрена.

– Не будешь ты оперировать, – яростно сказал Джон. Его упорство было бессмысленным, но почему-то он был уверен, что сама идея операции страшнее, чем даже возможность саботажа на борту корабля.

Джон должен был полагаться на свой инстинкт – в конце концов, это было единственное, чем он располагал.

Хирург вздохнул и открыл один из шкафчиков рядом со столом Джона, где хранились чистые бинты.

После перевязки Джон отпустил его и стал разглядывать карту, пытаясь вспомнить, что было там, где на карте виднелось только белое пятно.

Он доведет экспедицию до цели и останется ее главой.

В середине ночи Джон проснулся. У него был жар. У своей постели он обнаружил Пеппера, и это его не удивило.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Пеппер.

– Не слишком хорошо. – Джон обвел мутным взглядом каюту. – Мне хотят отнять ногу. Я этого не допущу.

– Правильно. С ногой все не так, как было с рукой. С ногой дело так легко не обойдется. Тебе ведь ни к чему лишние неприятности, верно?

– Что ты тут делаешь? Как ты освободился?

– Среди команды готовится бунт. – Пеппер передвинулся так, что в его глазах отразился луч света. Он уже давно не брился, и Джон видел отросшую неровную щетину.

– Что они говорят? – спросил Джон.

– Они говорят, что ты сам не знаешь, что делаешь, что мы преследуем мираж. Что нужно отправляться на Коровье Копыто и прятаться там от ацтеков.

Джон вздохнул.

– Мне нужно продержаться еще всего два дня. Только и всего. Тогда мы узнаем, были ли Эдвард и лоа правы насчет «Ма Ви Джанга».

– Мы уже близки к цели, Джон, но этих двух дней у нас может не оказаться. – Пеппер сел на постель Джона. С его куртки на постель упало несколько ледышек.

Джон стиснул правой рукой плечо Пеппера. Он все еще не понимал, какую цель тот преследует, но сейчас чувствовал странную близость к этому человеку.

– Тебе не следует быть на виду. Команда тебя убьет, если обнаружится, что ты сбежал.

– Это не имеет значения. – Приближающиеся к двери каюты шаги заставили Пеппера подняться. – Мне нужно идти, Джон. – Он запахнул куртку. – Мне тяжело видеть тебя в таком состоянии. Мы с тобой когда-то были самыми опасными людьми. А теперь посмотри на нас: возимся, боясь смерти, на этой маленькой планетке. Никому не известной, незначительной… – Пеппер прошел к иллюминатору и открыл его. Порыв холодного воздуха заставил Джона поежиться. – Теперь никого, кроме нас, не осталось. – Пеппер, извиваясь, вылез через иллюминатор – Джон никак не думал, что человек смог бы пролезть через такое маленькое отверстие.

– Куда ты направляешься? – спросил он уже скрывшегося из виду Пеппера.

Руки Пеппера ухватились за раму, и он заглянул в каюту.

– Наружу. Прочь с корабля. Но я буду рядом, Джон. Всегда рядом. Если что-нибудь случится, прыгай на снег. Я тут же появлюсь. Слышишь?

Джон кивнул, и в этот же момент раздался стук в дверь. Пеппер захлопнул за собой иллюминатор и исчез в темноте.

– Войдите, – сказал Джон. Вошел Барклай.

– У нас проблема. – Губы его были мрачно сжаты, глаза сузились. Джон не очень хорошо знал Барклая, но в его напряженной позе читал гнев. – Мы лишились части продовольствия.

– Помоги мне подняться, – сказал Джон. – Сколько недостает?

– Что нам теперь делать?

– Сколько недостает? – повторил Джон. Барклай ударил кулаком по столу.

– Половины. – Он посмотрел на Джона и мрачно покачал головой. – Достаточно для того, чтобы вернуться, понимаешь? Кто-то все тщательно спланировал.

Джон стоял, балансируя на здоровой ноге.

– Созови всех на палубу, тех, кто спит, разбуди. Я отдам приказ: половинный рацион.

– Людям это не понравится. Совсем не понравится.

– Я знаю. Но каков выбор? Наша единственная надежда – та проклятая машина, которой все хотят завладеть. Ты же знаешь это. Или ты думаешь, что в Кэпитол-сити достаточно воинов, чтобы отбросить ацтеков?

Барклай покачал головой.

– Действуй, – приказал Джон. – Пришли кого-нибудь, чтобы помогли мне подняться по трапу. – Проклятие, они уже так близки к цели!

Барклай понуро вышел из каюты. Джон, хромая, добрался до лесенки, ведущей в холод и темноту. Он видел звезды над перилами.

Джон оперся на свой грубый костыль. Развязка приближается, понимал он. Какая-то упрямая часть его существа говорила ему, что пути назад нет. Та же упрямая часть – старая, давно забытая – твердила, что они найдут «Ма Ви Джанг». Найдут любой ценой. Глядя на пар от собственного дыхания, Джон думал о том, как заставить матросов почувствовать такую же решимость.

Глава 59

– Так что теперь, Джон? – прошептал он себе под нос, когда Оакситль помог ему подняться по трапу на палубу. На секунду он, пошатываясь, замер; его лицо сморщилось от ледяного ветра.

На многие мили впереди «Реванша» из снега поднимались зазубренные острия металла и льда. Пейзаж выглядел совершенно неестественным. «Кладбище отцов-основателей», – подумал Джон. Их древние механизмы, их дома, утонувшие в снежной пустыне.

«Реванш» дернулся и резко остановился, так что Джон упал. Ухватившись за поручень, он с трудом поднялся на колени. На палубе собрались все двадцать матросов; вдоль бортов выстроились дрожащие от холода люди-мангусты.

– Что, черт возьми, происходит? – рявкнул Джон. Вперед вышел Барклай, и плечи Джона поникли. Что-то в походке Барклая ясно говорило о том, что власть от Джона ускользнула. – Это ты? Ты разворачиваешь корабль, верно?

– Мне очень жаль. – Барклай смотрел на Джона сверху вниз. – Я сказал тебе, что у нас осталась только половина продовольствия. Я надеялся, что, узнав об этом, ты решишь возвращаться. Но ты вместо этого пожелал двигаться дальше.

– Так ты думаешь, что мы гонимся за миражем?

– Мы думаем, что нам еще повезет, если мы доберемся обратно живыми.

– Доберетесь куда? – крикнул Джон. – В Кэпитол-сити? Или вы собираетесь прятаться в джунглях или на Коровьем Копыте?

По рядам матросов пробежал шепот, когда они услышали о Коровьем Копыте.

– Один из нас уже отморозил палец, – сказал Барклай. – Так не годится. Этот мороз, эта земля… Нам здесь не место. Если мы повернем сейчас, мы сможем скрыться на Коровьем Копыте, построить больше кораблей, изготовить больше оружия. Если мы повернем, мы сможем сражаться.

– Сколько времени, по-твоему, вы сможете продержаться на Коровьем Копыте? – проворчал Джон, подтягиваясь и вставая на одну ногу. – Недели? Месяцы? Как только ацтеки узнают, что там скрываются люди, они сметут вас с острова.

– Тогда мы спрячемся в джунглях! – закричал кто-то. – По крайней мере мы останемся в живых.

Джон сделал шаг вперед.

– Это глупость. – Он попытался сделать еще шаг, но Барклай оттолкнул его. Джон упал назад и ударился головой о крепильную утку. Кровь оросила обледеневшую палубу.

Несколько воинов-мангустов вышли вперед, а матросы достали пики и ружья. Над кораблем повисло напряженное молчание.

– Так что вы собираетесь со мной сделать? – спросил Джон, глядя на обступившие его сапоги. Пеппер говорил ему, чтобы он высадился на лед, но у Джона не было сил подняться. Он едва не терял сознание.

– Запрем и возьмем с собой, – ответил Барклай.

– Почему бы не оставить меня здесь? – Джон закашлялся и с трудом оторвал щеку от досок палубы. – Оставьте мне запас продовольствия, и я попытаюсь сам найти машину.

Барклай покачал головой.

– Он все равно умрет, – крикнул кто-то. – Выбрось его за борт!

– Нет, – сказал Барклай. – Если мы ампутируем ему ногу, обеспечим покой и тепло, он выживет.

– Команда против, – возразил Джон. – Да и что ты будешь делать со мной потом? Я могу сообщить о вашем предательстве. Представь себе: я буду ковылять по Кэпитол-сити и всем рассказывать, что вы имели шанс спасти город, спасти их братьев и детей от жертвенного камня или рабства. – Барклай огляделся, оценивая настроение людей. – Если вы меня здесь оставите, на вас не ляжет пятно. Вы всегда сможете сказать, что оставили меня здесь, а если я не нашел машину, так это потому, что ее не существует. Или что она не работает.

– О'кей. – Барклай сглотнул. – Оставайся. – Он оглянулся на матросов. – Принесите ему припасы.

Команда начала расходиться.

– Кто отправится с ним? – спросил Оакситль, все еще стоявший рядом с Джоном. – Барклай смутился. – Он же не может идти. И на этом корабле есть люди, которые не хотят поворачивать назад.

– Ну так отправляйся с ним, ацтек, – бросил Барклай. – Есть еще желающие?

Вперед вышел Аваса.

– Я. – Длинная цепь людей-мангустов всколыхнулась, но Аваса щелкнул пальцами, потом показал на двоих воинов. – И вы.

– Даю вам двадцать минут, – сказал Барклай. – Потом «Реванш» двинется к океану.

Джон стиснул зубы и вонзил свой крюк в поручень, так что дерево расщепилось. Он обещал найти «Ма Ви Джанг» и доставить его любой ценой. Пеппер сказал, что он сам и есть код…

Он получит «Ма Ви Джанг»!

– Оакситль, – прошептал он. – В моей каюте остались карты.

Барклай услышал и покачал головой.

– Карты нам нужны, чтобы проложить обратный маршрут, де Бран. Ты отправишься без них.

Джон кивнул. Он сумел все запомнить. Вместо того чтобы спорить с Барклаем, он сказал Оакситлю, где найти прибор, полученный от лоа, – на всякий случай.

Через двадцать минут Аваса и Оакситль помогли Джону спуститься на лед. Холод проник ему под одежду. Двое матросов молча спрыгнули следом и с молчаливой готовностью присоединились к остающимся.

«Реванш» оставил им лодку с припасами для семерых и пару топоров. Оакситль тут же соорудил из маленького суденышка грубые сани для Джона. Шестеро людей, решивших сопровождать его, тут же впряглись в них и двинулись в путь.

Сани с Джоном и мешками с продовольствием направлялись к чему-то, похожему на массивный плавник вдалеке.

– Надеюсь, – сказал Аваса, – что то, что мы ищем, сможет нас спасти: иначе мы все погибнем во льдах.

Оакситль, как заметил Джон, не сказал ничего. Он просто с отвращением посмотрел на удаляющийся корабль. Казалось, он был бы готов в любой момент кинуться на предателей.

Глава 60

Оакситль не сомневался: он погибнет от холода. Унылые бесцветные снежные холмы тянулись и тянулись, то упираясь в горы вдалеке, то растворяясь в сером мареве, висящем над землей. Каждый шаг по глубоким сугробам, в которые он проваливался по колено, приносил все большее онемение. Постоянная борьба с сыпучим снегом лишала его сил.

Оставалось только надеяться, что он сумеет сделать то, что ему приказано, раньше, чем их догонит бог.

Сначала пот тек по спине и бокам Оакситля, потом превратился в льдинки. Иногда эти льдинки снова таяли, и струйки текли опять, пока не впитывались в одежду.

На санях, которые они тянули по снегу, метался в жару Джон. По крайней мере это было некоторым утешением: сначала было решено, что Барклай запрет Джона, и Оакситль пыткой вырвет у него нужные сведения, но потом пришлось оставить корабль, и теперь Оакситль рассчитывал узнать код, когда Джон совсем ослабеет.

Если он сумеет достаточно быстро вернуться на «Реванш», раздобыв код, он будет в безопасности. Но даже если это ему не удастся, не все потеряно: сообщники передали Оакситлю, что бог высадился на лед и так или иначе настигнет их.

Оакситль полагал, что, если он успеет до появления бога узнать код, ему будет позволено вернуться на корабль: свой долг перед богом он выполнит.

Оакситль не мог себе представить, о чем может грезить Джон, но был уверен, что долго тот на холоде не протянет. Ему было необходимо узнать тайну до того, как Джон умрет.

И где бог? – гадал Оакситль. Где-то рядом?

Не должен ли он убить Джона сразу, как получит необходимые сведения, – чтобы никто больше не мог их узнать? Боги, наверное, хотели бы этого, но Оакситль не был уверен, что сумеет совершить подобное. Слишком долго он пробыл в Нанагаде и через слишком многое прошел вместе с Джоном. Оакситль видел в Джоне и остальных таких же людей, как он сам; они, как и он сам, не заслуживали медленной и мучительной смерти.

«Трус, – сказал себе Оакситль. – Вот что ты такое». А ведь было время, когда он с радостью предложил бы себя в жертву богам…

Только теперь Оакситль больше не верил в то, что теотли – боги: просто существа более сильные, чем он сам.

Эти мысли не давали покоя Оакситлю, пока он пробирался по снежному бездорожью. Однако главным, что постоянно представлялось его умственному взору, был блестящий черный кокон в трюме «Реванша». Какую же форму примет бог, чтобы последовать за ними по снежным сугробам?

Огромные металлические плавники вздымались к небу в нескольких сотнях футов впереди; они по крайней мере защищали от сильного ветра, хлеставшего людей, как ледяной кнут. Аваса согласился с Оакситлем, что им следует устроить привал около одного из них, там, где им не грозили сосульки длиной в десять футов, образовавшиеся на выступах.

Сидя у маленького костра, Оакситль слушал, как трещит лед. Аваса пристроился рядом.

Все вокруг казалось нереальным. Они так далеко ушли оттого, что было им привычным, что начинали терять представление о собственных личностях.

– Ты скучаешь по своей жене? – спросил Аваса. Оакситль посмотрел на него. У них обоих была смуглая кожа, более светлая, чем у остальных нанагандийцев; от холода она посерела, а на усах Авасы образовались льдинки, двигавшиеся, когда тот говорил.

– Я ее почти не помню, – ответил Оакситль. – Это плохо? – Слева от него пошевелился в своих одеялах, из-под которых виднелись только глаза, Джон. – Я так далеко от всего, что привык считать нормальным, что уже ничего не понимаю. Я просто продолжаю идти…

Аваса кивнул.

– Мне жаль, что я больше не увижу свою жену.

– Почему ты так говоришь?

– В этой ледяной пустыне на меня смотрят бездонные глаза Кали, – сказал Аваса. – Я знаю, что погибну здесь от холода. Смотри. – Он стал дергать свою перчатку, пока заледенелая ткань не поддалась. Концы пальцев Авасы почернели. – Я их не чувствую. – Голос Авасы дрогнул. – Холод съедает меня по кусочкам.

Он мрачно протянул изувеченную руку к огню.

Оакситль посмотрел на свои сапоги. Он уже с полудня перестал чувствовать, как мороз кусает его пальцы, и теперь гадал, как выглядят его ноги.

– Так зачем ты в это ввязался? – спросил он Авасу. – Ты ведь мог остаться на корабле.

Аваса ответил ему долгим взглядом.

– Я видел планы обороны Кэпитол-сити. Мы не имеем ни единого шанса отразить ацтеков. Смелое предприятие Джона, которое предложил Хайдан, для меня единственная надежда спасти мою семью, моих детей. Для его успеха нужно сделать все, что только возможно, даже ценой жизни, понимаешь?

Оакситль смотрел на танцующие языки пламени.

– Да, я понимаю. – Он как можно плотнее запахнул куртку. От свистевшего вокруг ветра их защищал огромный пласт металла. Аваса был прав: Кэпитол-сити не выстоит. Нет такого места, где Оакситль мог бы скрыться от богов.

Их воле следует покориться. У него нет выбора.

Их спутники мрачно переглядывались; кто-то пытался хоть немного поспать. Оакситль кивнул тем двоим матросам, что вызвались их сопровождать.

Один из них был тем самым человеком, который водил его в трюм на встречу с богом. Он кивнул Оакситлю в ответ.

Оакситль затоптал костер, с сожалением глядя на последние угли и уже тоскуя по их теплу. Яростный ветер нес поземку и выл, не позволяя ничего расслышать.

– Меня зовут Лионель. – Оакситль повернулся к своему сообщнику, стоящему рядом и выкрикивающему слова ему в ухо. – Я раньше не назвался. – Лионель кивнул на второго матроса. – Его имя Винсент. Он с нами.

– О'кей. – Оакситль притянул Лионеля к себе и прошептал: – На вас те двое людей-мангустов. Уведите их туда, где вас не увидят, и убейте.

– Ага.

По скрипящему под ногами снегу они двинулись прочь, выдыхая густые клубы пара.

Жар у Джона снова усилился, заметил Оакситль. Джон запрокинул голову и смотрел на огромные металлические плавники, окружавшие их со всех сторон.

– Оакситль, там есть буквы?

Оакситль вгляделся в уходящую вверх плоскость.

– Да. – Еле заметные символы с трудом удавалось различить.

– Прочти мне их.

Оакситль прищурился, но разобрать ничего не удалось.

– Не могу.

– Проклятие! – Джон попытался сесть, но не сумел. – Не знаю, где моя подзорная труба.

– Она осталась на корабле. – Ох…

Оакситль взялся за постромку и занял свое место между Авасой и Лионелем. Двое людей-мангустов шли впереди, разведывая дорогу. Ледяная поверхность была коварной, полной трещин. Люди тыкали в снег перед собой палками, чтобы не оказаться в смертельной западне.

– Оакситль, – окликнул его Джон, – мне кажется, что ногу я потерял.

– Я знаю, – бросил Оакситль через плечо. Они с Авасой налегли на постромку. Они двигались не так быстро, как «Реванш»: кораблю в отличие от них не грозила опасность провалиться в трещину.

Еще три, четыре, а то и больше дней в этом аду…

Оакситля ничуть не успокаивала мысль о том, что в любую минуту из снежной круговерти может вынырнуть нечто кошмарное. Бог был где-то поблизости.

Оакситль чувствовал это.

Лионель напал на людей-мангустов тремя часами позже. Они вместе с матросами отправились разведывать дорогу: выбравшись из леса металлических плавников, путешественники вышли на равнину, покрытую округлыми снежными холмами.

Оакситль услышал вопль, потом еще один.

Через пятнадцать минут вернулся один Лионель. Как хороший актер, он разыгрывал отчаяние и потрясение.

– Огромная трещина, – выдохнул он, глядя на Авасу с усталым видом. – Винсент погиб. Твои воины тоже.

Аваса спокойно посмотрел на него и выпустил постромку.

– Двое моих лучших людей…

Лионель закивал.

– Нужно обойти то место. Аваса подошел к нему вплотную.

– Мои люди никогда не совершили бы такой ошибки – ошибки, после которой ты остался бы в живых.

– Что это ты говоришь? – пробормотал Лионель.

– Мы идем вперед. Прямо. Я хочу своими глазами увидеть, что там случилось.

Лионель заколебался, но Оакситль поднял постромку.

– Давайте двигаться.

Аваса оглядел истоптанный снег и присел на корточки. Оакситль стоял с ним рядом. «Трещина всего в нескольких шагах», – думал он. Если он толкнет Авасу, дело будет сделано.

Однако поза Авасы говорила о настороженности.

Да и помимо того, Оакситль не был уверен, что сможет сделать это.

«Трус», – снова упрекнул он себя.

– Здесь была схватка, – сказал Аваса. – Этот тип Лионель мне подозрителен. Он лжет. Он убил моих людей.

– Может быть, это сделал другой матрос, Винсент, – предположил Оакситль.

Аваса покачал головой, поднял пистолет и прицелился в Лионеля.

Оакситль вытащил из-за пояса топор и двинулся к ним.

– Послушай, не нужно! – Он старался подобраться поближе к Авасе.

Лионель выпрямился и вытащил из сапога длинный нож. Они с Авасой настороженно кружили, когда звук взведенного курка заставил всех замереть на месте.

Джон сидел на санях, сжимая в дрожащей руке пистолет.

– Никто никого не убьет. Всем стоять на месте. Теперь по одному медленно подходите к саням и кладите свое оружие. Потом мы двинемся дальше.

Молчаливое противостояние продолжалось до тех пор, пока Джон не выстрелил в снег между тремя противниками.

– Ну!

Тогда они подчинились. Джон сидел прямо, сжимая пистолет в здоровой руке. Он проявил силу, которой в нем никто из его спутников не подозревал.

Оакситль снова начал думать о том, что родился под знаком Оцелотля.

Глава 61

Пеппер прокладывал себе дорогу через снег. Любой другой человек заблудился бы: непрекращающаяся метель заметала следы.

Однако Пеппер уверенно шел за Джоном, как и обещал.

Чувствуя, что холод мешает ему двигаться, Пеппер увеличил температуру тела. Из-за этого он потеряет часть своего веса и не сможет оставаться в живых больше недели, но значения это не имело. Если за эту неделю он не найдет «Ма Ви Джанг», он все равно погибнет. Так стоит ли продлевать агонию?

Ветер слегка переменился.

Пеппер принюхался к холодному мертвому воздуху и замер.

Где-то слева захрустел снег, и Пеппер понял, что он не единственный, кто выслеживает добычу среди этих одинаковых снежных холмов и занесенных поземкой трещин.

Ближайший к нему сугроб словно взорвался. Пеппер приготовился к схватке с теотлем.

Глава 62

Джон больше не чувствовал боли в ноге. Холод пронизывал все его тело. Он уже даже не был уверен, что его левая рука кончается крюком. Джон осознавал это, но одновременно помнил, что когда-то имел кисть; это было для него новым: он уже давно не мог вспомнить, каково это – иметь две здоровые руки.

И еще: Старпорт. Внутренним взором он видел карту. Джон мысленно повернул ее в одну сторону, потом в другую, потом убрал в сторону.

У него был сын – Джером. Он помнил свою жену – Шанту.

Любопытно… Когда это случилось?

«Джонни, Джонни, что, черт возьми, происходит?» – бормотал Джон.

Что-то чертовски серьезное. Он разваливается на части.

Вскоре придется ампутировать ногу или умереть. Имеется только топор… Он не годится – скорее топор его убьет. А три человека, тянущие за постромку и постоянно оглядывающиеся на него, могут убить его еще быстрее.

Джон им не доверял. Нельзя полагаться на их мотивы. У них разные цели.

«Парень, ситуация чрезвычайная. Сосредоточься на том, что необходимо. Отбрось все лишнее. Ты умираешь, – говорил он себе. – Кстати, если дойдет дело до ампутации, придется иметь дело с материалом более твердым, чем кость. Не забудь: не все части тела у тебя натуральные».

Что?

Джон пытался разобраться в этих новых воспоминаниях, прорвавшихся из-за кирпичной стены в его сознании. Это не были какие-то конкретные образы или нечто неосязаемое, как сновидение. Воспоминания просто оказывались на месте, когда Джон начинал мыслить иначе.

Например, название «Старпорт» казалось очень знакомым. Он помнил, что там уже бывал.

Один из людей двинулся к Джону. Тот поднял пистолет. «Сосредоточься на настоящем».

– Я застрелю тебя, если ты снова не возьмешься за постромку, – прорычал Джон. Что-то было в глазах этого типа… что-то нехорошее. «Оакситль» – где-то на задворках сознания это имя звучало привычно…

Жар и потрясение, должно быть, выпустили на свободу старые воспоминания. «Я наконец-то вспомнил себя». Для этого понадобилось всего лишь получить тяжелую рану, угрожающую гангреной, и замерзнуть до полусмерти.

Джон рассмеялся, и остальные оглянулись на него.

Джон взмахнул пистолетом.

– Я, черт возьми, не шучу.

Конечно, помнил Джон, нужно, чтобы они тянули сани, поэтому стрелять им по ногам нельзя. Если они кинутся на него, нужно стрелять каждому в руку. С простреленной рукой тянуть сани можно.

Кто-то из них желал ему смерти или хотел от него что-то получить.

Они уже совсем близко к летному полю… Джон откинулся и начал дремать. Он уже чувствовал зов «Ма Ви Джанга».

Человек по имени Лионель навис над ним, загораживая солнце.

Джон ткнул дулом пистолета ему в подбородок.

– Я не сплю.

Лионель отшатнулся и отступил туда, где ждали остальные двое.

Сколько еще это продлится? Он угасает, силы у него на исходе. Воспоминания, которые ему удалось поймать в прошлый период прояснения сознания, опять ускользнули.

Где же, черт возьми, Пеппер? Нужно как-то привлечь его внимание.

Джон трижды выстрелил в воздух, с трудом перезарядил пистолет и бессильно поник в своих одеялах. Пусть считают его безумцем; это еще какое-то время удержит их на расстоянии.

Нет, он обманывает себя… Слишком он устал. Кому из тех троих можно доверять? Оакситль уже однажды спас ему жизнь… Джон позвал его к себе.

– Я долго не продержусь. – Он вручил Оакситлю пистолет. – Я слишком устал. Защищай меня и заставь остальных продолжать движение.

Аваса подошел сзади к Оакситлю и что-то прошептал ему. Оакситль кивнул.

– Джон. – Аваса наклонился к нему. – Джон, у тебя гангрена, и ты бредишь. Нужно немедленно ампутировать ногу. Мы пытаемся спасти тебе жизнь. – Он разрезал и закатал штанину Джона. Тот слабо запротестовал. Ледяной ветер гулял под его одеждой. – Вот… – Аваса поднес к губам Джона бутылку рома и стиснул его здоровую руку. Джон почувствовал, как по телу разливается тепло. – Мне очень жаль, Джон, но нужно резать.

– Пожалуйста, не делай этого, – прошептал Джон, когда Аваса отвязал от саней один из свертков и достал из него пилу. – Слишком опасно.

Аваса поднял длинную пилу и приложил ее к ноге Джона выше колена, повернувшись спиной к Оакситлю. Тот поднял пистолет, прицелился и выстрелил. Затылок Авасы превратился в кровавое месиво; кровь забрызгала сани и голую ногу Джона.

– Не понимаю… – заморгал Джон.

– Он пытался тебя убить. – Оакситль отошел прочь, опустив голову и сгорбившись. Лионель сел на сани рядом с Джоном. Под его весом снег заскрипел.

– Нам нужен код, – сказал Лионель.

– Какой код? – Джон смотрел на осколки черепа Авасы у него на сапоге.

– Для управления «Ма Ви Джангом». – Лионель влил еще рома в рот Джона, потом вытащил из своего левого сапога длинный нож. – «Ма Ви Джанг», – повторил он. Тепло, подаренное ромом, исчезло. Этот подлый Лионель пытается что-то у него выпытать. – «Ма Ви Джанг».

Лионель вонзил нож в колено Джона – здоровое колено. Джон закричал.

Глава 63

Дихана бежала вдоль высокой стены Кэпитол-сити к воротам. Гордон заметил ее и помахал с маленькой деревянной платформы.

– Почему здесь нет Хайдана? Гордон протянул ей подзорную трубу.

– Он ранен. Оказался рядом, когда с воздушного корабля сбросили бомбу.

– Ох, только не это… – Сердце Диханы оборвалось. Только не Хайдан! Это означало, что людьми-мангустам и теперь командует Гордон, а ее единственный друг лежит где-то раненный. Дихана на мгновение зажмурилась, стискивая подзорную трубу.

– Несколько тысяч ацтеков уже утонули, пытаясь преодолеть затопленный участок, – сказал Гордон. – Я все утро за ними наблюдаю. Только они все равно продолжают идти.

Дихана подняла длинную подзорную трубу. Стали видны грязь, колючая проволока, мертвые тела.

– Как их много… – Ацтеки, казалось, были всюду, куда бы она ни посмотрела. – Что думает об этом Хайдан? Можно мне будет навестить его?

Гордон опустил глаза.

– Он еще не пришел в себя – то ли спит, то ли без сознания. На обращения не отвечает.

– Но он жив? – Да.

Еще час они наблюдали за тем, что происходит в грязи и в траншеях. Наблюдали, как все больше ацтеков пробираются вдоль путей, как все больше отрядов поворачивают на более сухие места вдоль западной ветки, тесня своих товарищей.

Продвижение замедлилось, когда из самых дальних от города траншей открыли огонь люди-мангусты. Потом пушки ацтеков начали стрелять, и между траншеями стали взлетать фонтаны земли. Дихана поморщилась.

– Мы знаем, каковы планы Хайдана, знаем, что теперь случится, – сказала она Гордону.

Тот кивнул.

– Конечно. – Он повернулся и начал отдавать приказания. Воины спустились со стены, и Дихана увидела один из сюрпризов Хайдана в действии. По его приказанию рельсы на милю к востоку от города не были разрушены. Теперь на путях пыхтел бронированный паровоз, набирая скорость. С него спрыгнули двое людей-мангустов, а другие открыли ворота, позволив паровозу выехать наружу.

Поезд несся на ацтеков, кинувшихся врассыпную с путей. Гордон наклонился вперед.

– Вот сейчас!..

Поезд взорвался, обрушив на ацтекских воинов огонь и куски металла. От взрыва люди разлетались в стороны, как цветные перья.

– И еще! – рявкнул Гордон. Второй поезд набирал скорость и мчался в сторону ацтеков. Это была лишь первая из неожиданностей, уготованных врагу.

– Мы все-таки можем их сломить, – прошептала Дихана. Кто выдержит потерю тысяч воинов в один день и будет продолжать наступление?

К середине дня ацтекское продвижение захлебнулось. Оказавшись между скалами побережья слева и затопленной территорией справа, испытывая давление собственных наступающих отрядов сзади, ацтеки предпочли остановиться и начать строить укрепления.

Воодушевленная Дихана спустилась со стены и направилась обратно в здание Министерства, но ее перехватил стражник.

– Премьер-министр, – задыхаясь, выпалил он, – беда! Толтектаун восстал. Три сотни толтеков захватили казарму. Теперь у них есть ружья.

Гордон резко повернулся к посланцу.

– Они осадили в казарме людей-мангустов?

– Нет, нет, их там не было. Должно быть, теперь восставшие созывают других толтеков. Всех людей-мангустов, которые встречались им на улицах, они перебили.

– Как это случилось? – Дихана изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать. – Я думала, что у нас достаточно людей в Толтектауне, чтобы поддерживать там порядок.

– Мы с Хайданом отправили отряд оттуда за стены. Не подумали… – Гордон огляделся. – Ацтеки сейчас не наступают с запада. Нужно забрать оттуда пять сотен защитников, послать их в Толтектаун и подавить бунт. – Гордон свистом подозвал одного из своих воинов и отдал приказание. – Дихана, такого не случилось бы, не старайся ты изо всех сил поселить в Кэпитол-сити ацтеков.

Дихана ничего не ответила. Взяв с собой троих воинов-мангустов, она поспешила к западным железнодорожным воротам. Бесполезно спорить о чем-то, чего нельзя изменить. Лучше действовать.

У ворот ее встретили трое командиров-мангустов. Кто-то схватил ее за руку.

– Потеряна связь с южными городами.

– Что? – вырвала руку Дихана. – Ты уверен?

– Мы только что отправили бронированный поезд для выяснения, и он еще не вернулся. Мы думаем, что или ацтеки разделили свои силы, или их разведчики перерезали провода.

Нельзя снимать столько войск с этого направления, раз здесь могут наступать ацтеки… А если города захвачены, в отчаянии подумала Дихана, потеряна возможность получать оттуда продовольствие.

– Нужно послать аэростат на разведку – может быть, удастся обнаружить ацтеков. – Этого план не предусматривал. Дихане очень не хватало Хайдана.

– А что делать с людьми из Толтектауна? – спросили ее. Дихана помедлила.

– Нужно вернуться к Гордону, – наконец ответила она. Своей властью такого решения принять она не могла, хоть и понимала, что людей с западного направления все же придется снять. Они теперь лишатся шанса загнать ацтеков в приготовленную ловушку.

К закату люди-мангусты отступили с западных железнодорожных путей, а вторая армия ацтеков продвинулась по западному побережью.

В сумерках на город началась атака с двух сторон; воины-мангусты в это время выслеживали предателей-толтеков и освобождали казарму.

Когда Дихана в следующий раз увиделась с Гордоном, тот сказал ей, надув губы:

– Они нас вынудили. Мы не могли удерживать западное направление и одновременно заниматься толтеками внутри города.

Пушки ацтеков грохотали так, что они с трудом слышали друг друга. Ряд аэростатов в небе висел теперь ближе.

– Мы все еще удерживаем внешний ряд траншей, – сказала Дихана, – и убиваем много ацтеков.

– Это ненадолго, – ответил Гордон. – Я отдал приказ отступить, чтобы атакующие ацтеки попали под огонь пушек на стене. Мы их убиваем, но на месте одного убитого встают два новых врага.

Среди ночи воины-мангусты ушли из внешних траншей, и длинные канавы, заполненные топливом, были подожжены, чтобы не дать ацтекам последовать за ними. Это увеличило потери ацтеков, но не остановило их. Там, где пламя угасало, из облаков дыма возникали все новые отряды. Ацтеки умирали, но подбирались все ближе к стенам.

Защитники города не могли надеяться остановить их наступление; они могли только его замедлить.

Глава 64

Лионель снова и снова повторял одни и те же слова: «Код. Ма Ви Джанг». Каждый раз слово сопровождалось ударом ножа: в ногу сквозь сапог, рассекая мышцы и связки, в бедро сквозь штанину, которая впитывала кровь, в руку, в грудь, в живот… Лионель был терпелив.

– Назови код, Джон, иначе будет хуже: ты умрешь медленнее, много медленнее, и тебе будет очень больно. Я еще только начал.

Потом Лионель пырнул его ножом в левое бедро, и нож рассек лишь кожу. Лионель пытался снова и снова, и тут Джон сел, не обращая внимания на текущую из ран кровь, и схватил Лионеля за горло. Он помнил, что раньше ему хватило бы силы без труда сломать противнику шею.

– Послушай, гадина, – прорычал он, – ничего ты не получишь. Пеппер был прав. Никакого кода нет. Есть только я сам.

Лионель в ответ ударил его ножом в плечо, и Джон упал на спину. Раздался выстрел… Лионель рухнул на снег, заливая его кровью.

– Боги! – закричал Оакситль. Кажется, он с кем-то говорил… Джону не было видно. – Этот человек принялся пытать Джона, когда я отошел. Не знаю почему.

Зрение отказало Джону, но он почувствовал, как сильные руки извлекли нож и подняли его. Пеппер… Поздно, слишком поздно.

Прошло какое-то время, Джон не знал, сколько именно. Потом знакомый голос Пеппера прорвался сквозь его забытье.

– Джон!

– Пытка… – прошептал Джон. Все так болело, что никакая прошлая боль не могла с этим сравниться, все было липким от крови. Долго он не продержится – слишком холодно, слишком он изранен. Он умрет, умрет скоро.

Джон погрузился в глубокий сон. Ему снилось, что он летает.

Глава 65

Пеппер воспользовался топором, чтобы вырубить изо льда блоки и сложить иглу; Оакситль следил за ним, не понимая, что тот делает. Мускулы Пеппера болели после целого дня преодоления снежных сугробов и схватки с теотлем, который все еще преследовал Джона. Пеппер бросил Оакситлю второй топор.

– Берись за дело. Вырубай блоки изо льда. Смотри, как я делаю.

Сначала вырубить что-то вроде кирпича, потом обтесать его… Первые несколько колец уже поднялись на достаточную высоту, теперь нужно было закруглить стены и соорудить купол. Пеппер чувствовал, как падает давление, а ветер усиливается. Тем блокам, что подавал ему Оакситль, Пеппер придавал нужную форму, а когда тот отставал, вырубал блоки сам.

Буря, приближение которой чувствовал Пеппер, могла продлиться одну ночь или несколько суток. Припасов им хватит, но каждый прошедший день приближал смерть Джона – а значит, и провал всего. Проклятие! Пеппер не успел добраться вовремя, чтобы спасти Джона от пыток. Теперь они балансировали на острие ножа.

Пеппер не был уверен в том, какую роль в случившемся играл Оакситль: тот утверждал, будто отправился искать более защищенное место для привала, а когда вернулся, обнаружил, что Лионель пытает Джона.

Пеппер ему не поверил.

Эти невежественные идиоты даже не подозревали о том, что никакого кода они у Джона де Брана не узнают. Даже теотли, преследующие его, достаточно старые, чтобы сохранить смутные воспоминания о прежних временах, ошибались.

Тут нет ничего похожего, думал Пеппер, на сказки «Тысячи и одной ночи»: никакие волшебные слова не откроют доступ к «Ма Ви Джангу». Корабль должен был удостовериться, что пускает к себе на борт того, кто имеет на это право.

С того дня, когда теотли захватили червоточины и заперли людей в этой звездной системе, обитатели Старпорта с помощью лоа начали строить корабли для дальнего космоса, способные стартовать с поверхности и преодолеть межзвездные расстояния. Такие корабли благодаря знаниям лоа могли восстанавливать себя после повреждений и поддерживать жизнь людей на борту сколь угодно долго.

В конце концов они привели бы помощь.

Теотли почти победили, поэтому и был нанесен последний удар, уничтоживший червоточину и отрезавший теотлей от неиссякаемого источника подкреплений; однако он и Нанагаду отрезал от других миров. Отдача оружия, использованного для того, чтобы закрыть червоточину, уничтожила корабли, которые его несли, большинство орбитальных станций и их обитателей; почти все механизмы, имевшие в себе чипы, были разрушены.

Те, кто пережил уничтожение, обратили друг против друга все сохранившееся у них оружие; Пеппер слышал о том, что в первые же дни в ход пошли ядерные бомбы и антиматерия. Некоторые люди бежали в спасательных шлюпках, уцелевших благодаря органической технологии лоа и хорошей защите. В результате возникло небольшое созвездие плавающих в космосе беспомощных суденышек, ожидающих спасателей, которые так никогда и не появились. Большинство беглецов после первой сотни лет покончило с собой.

«Ма Ви Джанг» был сконструирован так, чтобы противостоять подобным опасностям в долгом пути к звездам. Пеппер знал, что уничтоживший червоточину удар отразился на корабле; впрочем, он мог себя восстановить.

Сочетание мощной защиты с восстановительной органической технологией лоа означало, что «Ма Ви Джанг» был бы лучше всего приспособлен для выживания людей.

И не просто приспособлен для выживания: он дал бы Пепперу возможность добраться до дома.

Он застрял в этой системе на 350 лет и большую часть времени провел в проклятой спасательной шлюпке. Пеппер был готов на все, на преодоление любых препятствий, лишь бы положить конец своему заточению.

Почти обезглавленное тело Лионеля замерзло, как камень. Пеппер оттащил его, словно бревно, сбросил в выкопанную им яму и закидал снегом.

Оакситль, конечно, оказал ему услугу, но Пеппер предпочел бы сам заняться Лионелем, чтобы выбить из него информацию.

Еще ему хотелось бы знать, где находится теотль. Он ожидал нового нападения, но чужак, похоже, предпочитал находиться рядом с «Реваншем». Может быть, он чего-то дожидался?

Может быть, тварь не догадывалась, что ее жертва больше не остается на корабле?

– Давай, – распорядился Пеппер, вернувшись к иглу, – лезь внутрь.

Оакситль послушно влез.

Пеппер развел внутри костер. Благодатное тепло охватило его, и Пеппер снял одежду. Оакситль ахнул.

– Что с тобой случилось?

Отметины когтей на груди Пеппера были глубокими и все еще кровоточили.

– Встретил одного из твоих богов, – проворчал Пеппер.

– А он… Ты не…

– Ничья. Мы оба остались в живых. – Пеппер поморщился, доставая чистую одежду из привязанного к саням мешка. Иглу они построили вокруг саней: это было удобнее, чем потом втаскивать их внутрь. – К сожалению.

Оакситль сглотнул.

– Ты… лоа? Пеппер рассмеялся.

– Может быть, я и не похож на человека, но я не лоа, нет. И не теотль, – бросил он. – Я не из этих выродков. – Он повернулся к Оакситлю. – Раздевайся.

– Что?

– Сними одежду и дай мне. – Оакситль медлил, и Пеппер схватил прислоненное к стене ружье.

Оакситль разделся. Сквозь посеревшую от холода кожу были видны ребра. Вокруг него танцевали голубоватые блики – отражение огня в ледяных стенах. Дым поднимался к маленькому отверстию, оставленному в куполе. Пеппер не думал, что в бурю иглу можно будет разглядеть, но на всякий случай…

Он поднял одежду Оакситля, кинув взгляд на отмороженные пальцы его ног.

– Ложись рядом с Джоном. Ты будешь его согревать. – Оакситль подчинился. Пеппер кинул ему его одежду и пистолет, а сам продолжал одеваться в чистое.

Его тело, как он заметил, утратило жир и часть мускулов. Организм пожирал сам себя, чтобы получить больше энергии.

– Ты ляжешь спать? – спросил Оакситль.

Пеппер только усмехнулся, порылся в мешке с продовольствием, нашел кусок вяленого мяса, потом, несмотря на возражения Оакситля, затоптал костер.

– Нельзя оставлять огонь, если не хотим, чтобы нас заметили. – Как только Пеппер получил достаточно еды, он согрелся и стал разминать мускулы. Согнуться до земли… вытянуться до потолка… всю ночь он упражнялся, поддерживая гибкость и разогревая тело.

Движение успокаивало.

Вскоре Пеппер уснул, оставив бодрствовать только ту часть сознания, которая руководила упражнениями. Через несколько часов, к тому моменту, когда Оакситль зашевелился, а Джон проснулся и начал кашлять кровью, Пеппер почувствовал, что отдохнул, бодр и готов к дальнейшему.

К счастью, буря к утру улеглась.

Глава 66

Джон с усилием приподнялся и оглядел бескрайнюю снежную пустыню. Пеппер и Оакситль вдвоем втащили сани на вершину пологого холма, и теперь сани скользили по склону вниз. Оакситль сбежал следом и ухватился за мешки, чтобы затормозить движение. Рывок заставил Джона поморщиться.

– Ты не спишь? – выдохнул Оакситль.

Когда Джон моргнул, льдинки у него на ресницах зазвенели.

– Долго я спал? – Боль вернулась и волнами прокатывалась по всему телу.

– По крайней мере целый день. Как ты себя чувствуешь?

– Не очень хорошо. – Джон поежился. – Это Пеппер убил Лионеля?

Оакситль поправил капюшон куртки Джона.

– Нет, я – как только увидел, что он затеял.

– Он был шпионом. – Джон попытался почесать нос, но обнаружил, что привязан к саням, а вытащить руку из-под одеял и ремней ему не хватает сил. – Ацтекским прихвостнем.

– Да.

Только Джон все никак не мог решить, что думать насчет Оакситля.

Пеппер закричал, и Оакситль обернулся.

– Надо идти. Этот безумец заставляет меня тянуть сани, несмотря на бурю.

Джон попытался пошевелиться.

– Будь осторожен. – Разговор утомил его, и он закрыл глаза. – Пеппер опасен.

– Я знаю. – Оакситль обошел сани и стал толкать сзади. Медленное продвижение продолжалось, а Джон опять потерял сознание.

Помогать своим спутникам он все еще не мог, хотя жар спал и боль несколько уменьшилась. Джон смотрел на лед там, где они проходили, и на неустанно подгоняющего Оакситля Пеппера. Этот человек был силен, как лошадь. Он тащил сани и съедал на привалах столько еды, что Оакситль только изумленно поднимал брови.

Руку Джона отвязали, и он попробовал сам есть сваренный для него бульон, но его тут же вырвало.

– Нам просто нужно добраться до места, – сказал Пеппер в ответ на встревоженный взгляд Оакситля. – Не бойся, я не съем твою еду. – Он затоптал костер, осторожно уложил Джона на сани и наклонился к нему. – Береги силы. Я знаю, что ты в плохом состоянии, но с болью ты справиться можешь. Опасна только инфекция.

Он отошел, и вскоре сани двинулись дальше.

– Мы уже близко, правда? – спросил Джон Пеппера на следующем привале.

Тот кивнул.

– Думаю, да. Я видел те координаты, которые ты так старательно прятал.

– Я уже чувствую корабль. – Джон ощущал странную тяжесть в животе, покалывание в шее, узнавал занесенные снегом предметы. Он оставался целеустремленным даже в тумане непрекращающейся боли. Он должен цепляться за жизнь. Потом будут Кэпитол-сити, его семья, но сейчас цель была единственная: выжить.

Он часто думал о Шанте. Может быть, она все еще цепляется за соломинку где-то там, на юге.

По крайней мере Джером жив, утешал он себя. Пеппер его видел.

Они были уже близко к цели. Каждый образ, рождавшийся в голове Джона, доказывал, что они именно там, где им следует быть.

– Смотри. – Пеппер показал на обледенелую глыбу примерно в трех милях впереди. – Под снегом там что-то есть.

Сугробы, конечно, намело, но похоже, что там происходило оттаивание и новое замерзание.

– «Ма Ви Джанг»? – прошептал Джон.

– Может быть. Возможно, это его верхушка.

В Пеппере вспыхнула новая энергия. Он схватил постромку и рванулся вперед. Сани дернулись и покатились; Пеппер решительно пробирался сквозь снег.

Джон почувствовал движение до того, как что-нибудь увидел. Сани накренились, а на Пеппера кинулась какая-то тварь. Джон заметил, как мимо промелькнула мощная гуманоидная фигура, покрытая лохматым белым мехом, с длинными и острыми когтями.

Он хотел выкрикнуть предостережение, но смог только захрипеть.

Пеппер обернулся, взбил снег, отпрыгнув в сторону, и пригнулся.

Он успел дважды выстрелить, прежде чем масса мускулов и меха налетела на него; противники без звука покатились по снегу, вцепившись друг в друга. В стороны разлетались куски льда.

Оакситль продолжал толкать сани вперед.

– Мы должны ему помочь, – сказал Джон.

– Как? Разве у тебя есть ружье? Ты и стоять-то не можешь, – пропыхтел Оакситль. Джон со стоном повернулся назад и увидел широко раскрытые глаза Оакситля.

– Ты боишься.

– О боги, да! – бросил Оакситль. Он слишком сильно толкнул сани, потерял опору и упал.

Джон собрал все силы и повернулся на бок. Снег клубился в воздухе там, где Пеппер боролся с теотлем. До Джона донеслось рычание.

Раздались еще два выстрела, и все кончилось.

Пеппер быстро приближался к саням. Джон увидел, как капает его кровь, пятная снег. Плоть на руках Пеппера была изорвана в клочья.

Воздух вокруг него наполнился паром.

– Вперед! – прорычал Пеппер, выплевывая зуб, подпрыгнувший на обледенелом снегу.

– Оно мертво? – спросил Оакситль. – В самом деле мертво?

Пеппер поморщился.

– Мертво? Нет. Просто остановлено на некоторое время. Я отстрелил ему голову. Новые глаза вырастут не сразу.

Что за черт? Джон закашлялся, пытаясь что-то сказать.

– Вот. – Пеппер сунул пистолет под ремни, удерживающие Джона на санях, и взялся за постромку. С его одежды капал пот и осыпался снег.

Они приблизились к обледенелой глыбе.

Шум ветра не мог заглушить однообразного воя, издаваемого теотлем. Оакситль выругался на собственном языке.

Под ногами Пеппера и Оакситля снег неожиданно сменился льдом, и сани покатились вперед, описывая дугу.

В нескольких сотнях футов позади мохнатый теотль, облепленный снегом, ползал по кругу. Его большие широкие лапы позволяли ему не проваливаться, и двигался он быстро. Ощупывая снег перед собой, он нашел след саней, повернулся к людям и побежал.

Пеппер догнал сани и сильным толчком направил их к глыбе. Оакситль спешил следом – то бежал по льду, то падал на четвереньки.

– Где корабль? – хрипло спросил Джон. – Как мы доберемся до «Ма Ви Джанга»?

Пеппер сорвал с себя рваную куртку и отбросил в сторону.

– Не останавливайся! – рявкнул он на Оакситля. Вой теотля изменился, когда он выбрался на ледяную поверхность и побежал по ней. Оакситль что-то бормотал, потом сказал вслух:

– Я не знаю, что делать.

– Что? – переспросил Джон.

Оакситль сел на лед. Пеппер оглянулся на него и бросил:

– Вставай!

Вой теотля прекратился.

Пеппер опустился на четвереньки и всмотрелся сквозь прозрачный лед.

– Вот оно, джентльмены! – улыбнулся он. Сильным ударом кулака он проломил тонкую ледяную поверхность и провалился в дыру футов пяти глубиной; от нее начиналось что-то вроде туннеля.

Пеппер дотянулся до саней, ухватил их и, кряхтя, потянул за собой. Джон заглянул в туннель. Потоки света залили гладкие стены; в нескольких футах от начала туннеля их ждала большая металлическая овальная дверь.

– Это он и есть? – выдохнул Джон. Пеппер прошел вперед.

– Да. Похоже на то, что корабль готов к действию и освободил подход к верхнему воздушному шлюзу. А теперь расслабься и позволь мне тебя подсадить. – Пеппер подошел к саням, поднял Джона и подтолкнул сани к двери.

Джон изо всех сил старался не упасть; луч голубого света двинулся к нему. Джон напрягся, когда луч коснулся его, но ощутил только легкое тепло. Свет погас, а из металла выдвинулась маленькая консоль размером в ладонь человека.

– Теперь для тебя начинается трудная часть, Джон. – Пеппер подогнал сани к самой двери. – Мне придется тебя держать. Ты должен положить руку на эту подставку и сказать кораблю, что ты входишь в него и хочешь, чтобы и мы вошли. Тебе будет больно, когда я тебя подниму. Ты готов?

– Наверное… – Джон закусил губу и собрал все силы. Пеппер кивнул.

– Думай о том, что ты действительно хочешь попасть на корабль и хочешь, чтобы мы были с тобой. Если ты не дашь кораблю разрешения, если ты нам не доверяешь, дверь останется закрытой. – Он отвязал Джона от саней и обхватил его. – Давай!

Боль яростно накинулась на Джона, когда Пеппер осторожно поднял его, поддерживая под мышки. Пеппер держал его в дюйме от земли, чтобы Джону не приходилось опираться на больную ногу, но даже и так боль в коленных чашечках едва не заставила Джона застонать.

Джон наклонился вперед и положил правую руку на металлическую консоль, торчащую из корпуса корабля. Несмотря на мороз, металл был теплым.

– Эти люди со мной, – прошипел Джон. – А теперь… – Джон закашлялся и почувствовал головокружение. Что-то пошевелилось под его пальцами. Он оторвал руку от консоли, и за ней потянулись длинные полосы какой-то клейкой черной субстанции. – Ох, дерьмо!

– Спокойно, – сказал Пеппер. – Это просто проверка.

Черная масса колыхнулась, потом затвердела, превратилась в пыль и разлетелась. С тихим гудением дверь откатилась в сторону. Пеппер вошел внутрь, все еще поддерживая Джона одной рукой. За ним последовал Оакситль с санями.

– О'кей, – выдохнул Пеппер, нажал несколько кнопок на панели рядом с дверью, и шлюз закрылся. Пеппер прислонился к стене и рассмеялся. – Здорово сделано, старый друг. Нам в конце концов все удалось!

Его энтузиазм был заразителен, и Джон слабо улыбнулся сквозь пелену боли. Теотль не мог проникнуть в эту дверь. Они были в безопасности.

И здесь было тепло.

Оакситль поднял из саней пистолет, выбросил две использованные гильзы и взвел курок.

– Не двигайтесь, вы оба. – Руки его тряслись.

– Оакситль! – Джон закусил губу. Нет, только не Оакситль…

– Нажми эти штуки и открой дверь, – велел Пепперу Оакситль. – Он близко. Мы должны его впустить, вы не должны скрыться. У меня нет выбора.

Джон почувствовал, как напрягся Пеппер. Потом Пеппер швырнул Джона в ноги Оакситлю, и Джон завопил от невыносимой боли. На секунду он потерял сознание, но заставил себя открыть глаза, роняя на пол слезы. Некоторые из его ран открылись и стали кровоточить, его била дрожь.

– Не думаю, что у тебя получится, – протянул "Пеппер. Двое мужчин свирепо смотрели друг на друга – Пеппер, скрестив руки на груди, и Оакситль, целясь в него из пистолета.

– Открой дверь. – Оакситль переминался с ноги на ногу.

Джон медленно, преодолевая боль, полз все ближе к Оакситлю. Тот все еще смотрел на Пеппера, надеясь навязать свою волю.

– У тебя разум помутился, – прорычал Пеппер. – Впустить сюда эту тварь – смертный приговор не только нам, но и тебе.

– Это… это не имеет значения, – выдохнул Оакситль. – Я должен! Я должен впустить его и передать «Ма Ви Джанг». Тогда все кончится.

Джон высвободил из-под одежды свой крюк и вонзил его в ногу Оакситля. Оакситль завопил, и Пеппер кинулся на него, опрокинув противника на сани.

Оакситль обеими руками вцепился в пистолет, но Пеппер прижал его к саням, не давая пошевелиться. Свободной рукой он быстро нажал на кнопки, открывая воздушный шлюз.

Джон обхватил себя руками, не в силах унять дрожь.

Дверь с шорохом ушла в стену, и Пеппер вышвырнул на снег все еще прижимающего к себе пистолет Оакситля; за ним полетели сани со всеми припасами. Оакситль взвизгнул, вскинув руки, чтобы защититься от удара.

Пеппер снова нажал на кнопки, и дверь закрылась.

– Он умрет. – Джон еле выговорил эти слова – так у него стучали зубы; он подумал, что, несмотря на все заверения Пеппера, умрет тоже, хоть и добрался до «Ма Ви Джанга».

– Это не обеспокоило бы тебя раньше, пока не началась вся эта заваруха, – сказал Пеппер. – Давай браться задело. Если ты хочешь выздороветь, ты должен сказать кораблю, что позволяешь мне управлять всеми его функциями, чтобы я мог тебя спасти.

– Я должен сказать это вслух? – прошептал Джон. Пеппер кивнул. – Корабль… – Джон сглотнул и зажмурился, чувствуя, что опять теряет сознание. – Этот человек имеет все полномочия.

– Подтверди, что понял распоряжение, – сказал Пеппер.

– Подтверждаю, – раздался голос откуда-то из стены. Джон растерянно оглянулся.

Теперь, как ни странно все это ему казалось, он начинал чувствовать себя в своей стихии. Пеппер наклонился над ним.

– Мы оба пострадали, но тебе помощь требуется первому. – Он поднял Джона.

Джон стиснул зубы – сил, чтобы даже застонать, у него не было; они проковыляли по коридору до следующей двери. Она вела в маленькую круглую комнату, заполненную призрачным светом, мигающим над полом.

Пеппер помедлил, огляделся и наконец нашел то, что искал, – прозрачный стеклянный саркофаг, вделанный в стену.

Стекло разошлось в стороны, как только Пеппер положил на него руку.

– Залезай.

– Что это?

– Агрегат тебя исцелит. – Пеппер уложил Джона в саркофаг. – Расслабься и не сопротивляйся. – Он улыбнулся. – Теперь все в порядке. Мы вернемся. Я даю тебе то, чего ты хотел.

Джон просунул свой крюк между стеклянными створками, не давая им закрыться.

– Я не могу тебе противиться, Пеппер, но пожалуйста, не делай этого…

Пеппер покачал головой.

– Ты нужен мне прежний, Джон. – Джон в первый раз заметил, что в схватке с теотлем Пеппер лишился части своих дредов.

– Прошу тебя: не забирай моих воспоминаний. О Шанте. О Джероме.

Пеппер втолкнул крюк внутрь саркофага.

– Ты можешь доверять мне, Джон. С тобой все будет в порядке. Ты сохранишь и эти свои воспоминания, и многие другие. Ты должен подвергнуться лечению – иначе умрешь. Долго ты не протянешь. Ты нужен нам всем.

Джон прочел на лице Пеппера непреклонность.

– Не думаю, – прошептал он, вспоминая о том, как все его чувства замирали, как он изгонял из сознания слишком болезненные воспоминания, – не думаю, что смогу стать прежним.

Пеппер не ответил. Он закрыл стеклянные дверцы и дважды нажал на кнопку.

Густая липкая масса начала подниматься со дна саркофага.

Воздух внутри сделался сладким; он облегчал боль и усыплял. Джон перестал сопротивляться охватывающей его темноте.

Глава 67

Пеппер отошел от медицинского кокона, проверил, действует ли диагностическая аппаратура, набрал на клавиатуре несколько команд и направился в маленькую рубку. Мягкое кресло приняло его в свои объятия. Оно было так соблазнительно удобно… Пеппер почувствовал, что ему угрожает сонливость.

– «Ма Ви Джанг»! – сказал он.

Слева, из-за его плеча, донесся мягкий голос: – Да?

– Я страдаю от гипотермии, а в кабине холодно. Подними температуру до восьмидесяти градусов – медленно и постепенно.

– Выполняю, – ответил корабль.

– Есть ли у тебя что-то, что можно пить?

– На борту есть вода и чай. Мои трюмы заполнены не полностью.

– Хорошо. Подай мне чаю. – Пеппер встал. Выпить чашку крепкого чая, а потом обойти корабль и удостовериться, что он готов к полету. Спать пока нельзя.

Еще несколько часов…

Нужно было привести корабль в полную готовность. Это Джон смог бы сделать лучше, чем он, но Джон еще долго пробудет в медицинском коконе.

Пеппер обошел рубку и потянулся.

– Что-то пытается проникнуть на борт, – сообщил «Ма Ви Джанг». – Оно использует кислоту в попытке проделать отверстие в корпусе.

– Покажи. – Экран в передней части рубки осветился, и на нем появился голубой туннель во льду и мохнатая морда теотля, плюющаяся кислотой на корпус. – Ты можешь его остановить?

– Я не обладаю оружием. Мое оборудование не было завершено. Однако рядом с нужным местом расположены стабилизирующие реактивные сопла.

– Используй их, – приказал Пеппер и стал наблюдать за теотлем. Ничего не менялось несколько секунд. Потом туннель заполнило облако пара, под давлением которого теотля вынесло из туннеля. – Удалось этой твари повредить корпус?

– Нет. Покрытие не пострадало. Пеппер вышел из рубки.

– Где находится камбуз? – Чашка чая станет первой роскошью, которую он позволит себе. Потом настанет время поднять «Ма Ви Джанг» в воздух. Пеппер не был пилотом, но его терзало нетерпение.

– «Ма Ви Джанг», – спросил Пеппер, – уполномочен ли я взлететь? – Он вошел в маленький камбуз и стал открывать шкафчики, пока не обнаружил кружку с чаем в зажиме.

– Ты не имеешь необходимых имплантов. В позволении отказано.

Пеппер вздохнул.

– А что насчет автопилота?

– Этот корабль способен летать на автопилоте только в пределах атмосферы планеты. Пилот-человек, находящийся сейчас на излечении, необходим для орбитального или межзвездного полета.

Пеппер улыбнулся. Это его вполне устраивало.

Глава 68

Первое, о чем позаботился Оакситль, – это вытащить сани из туннеля. Пистолет был бесполезен: прострелить корпус «Ма Ви Джанга» Оакситль не мог, да и не знал, куда стрелять, чтобы не повредить древнюю машину. В ледяной пустыне не было добычи, которую можно было бы подстрелить, однако Пеппер, вышвыривая Оакситля, оставил ему пистолет, поэтому он все же сунул оружие под мешки с припасами. Оакситль, хромая, оттащил сани по льду подальше от туннеля, все время оглядываясь через плечо в ожидании неминуемой смерти.

После нескольких минут мучительного продвижения по сколькому льду Оакситль все же остановился и стал смотреть на заледенелую глыбу, которая была кораблем.

Из дыры во льду вырвалось облако пара. Оакситль упал, прячась за санями, ожидая, что машина, которую они нашли, снова проявит свое могущество.

Он прождал десять минут, пока не понял, что взрывов больше не последует; тогда он подкатил сани поближе к туннелю, чтобы разведать ситуацию.

Бог обнаружился быстро. Он лежал на снегу и скулил; мех его сгорел, голая красная кожа была покрыта волдырями.

Оакситль сел на сани и стал наблюдать за судорогами бога.

Эта тварь раньше придала себе форму, пригодную для жизни на снегу: большие широкие лапы, густой мех, толстый слой жира. Жир теперь подгорел и пах жареным мясом.

Оакситль смотрел, как теотль пытается исцелить себя.

Попытки, казалось, причиняли почти такие же мучения, как и ожоги. Кожа трескалась, на снег вытекала какая-то жижа… Скоро стало ясно, что бог не сумеет восстановиться. Ему не хватало для этого энергии.

Наконец теотль перестал скулить и с трудом повернул к Оакситлю вновь выращенное лицо с глазами на стебельках и мясистым носом.

Оакситль думал о том, с каким безразличием отнеслись Пеппер и Джон к его ереси. Он вспоминал, как боги не могли договориться друг с другом и как они зависели от людей в достижении собственных целей. Если уж его ждет смерть, сначала он кое-что попытается сделать.

Оакситль достал пистолет и прицелился в голову теотля.

Нажав на спуск, он поморщился от громкого звука; голова теотля разлетелась, тело упало на снег. Оакситль стоял слишком близко, и слизь забрызгала ему лицо; стерев ее, он выстрелил снова. Потом он вернулся к саням и нашел топор.

Вряд ли богу удастся возродиться, если его разрубить на куски.

Работа оказалась тяжелой. У твари был металлический скелет, некоторые части тела били током и искрили. Однако Оакситль продолжал рубить, пока не смог раскидать обрубки по снегу.

Закончив, он уложил пистолет и топор на сани.

Весь в крови своего бога, он потащил сани с ледяной площадки в глубокий снег.

Лед на глыбе позади него начал трещать и раскалываться. Оакситль остановился и стал наблюдать. Ото льда освободилась серебристая металлическая башня высотой в пятьсот футов. Она походила на огромную птицу с широко открытыми ртами по бокам, жадно втягивающими воздух.

«Это и есть „Ма Ви Джанг“, – подумал Оакситль.

Корабль приподнялся и повис, издавая глухой рокот, нарушивший молчание ледяной пустыни. Потом он взлетел, и по Оакситлю скользнула его огромная тень. Удаляясь, он сделался размером с кулак, потом с ноготь, потом стал еле заметной точкой и наконец исчез.

Оакситль повернулся и двинулся сквозь снег.

У него было достаточно припасов, чтобы продержаться неделю. Пеппер построил ледяное укрытие меньше чем на расстоянии дневного перехода. Эту последнюю неделю Оакситль проживет в свое удовольствие.

Смерть его не пугала. Ничто больше его не пугало.

Оакситль шел по снежной равнине, маленькая точка в бесконечном пространстве. Он знал, что в этой ледяной ловушке и умрет. «Реванш» уже ушел слишком далеко: его паровые котлы позволяли ему двигаться гораздо быстрее, чем был способен передвигаться пеший путник. Оакситль понял это в ту же секунду, когда Пеппер вышвырнул его из корабля.

Тем не менее он чувствовал радость: он был свободен и больше никому ничего не должен.

Глава 69

Простой вопрос: кто я такой?

– Ты – Джон де Бран.

Что такое «Джон де Бран»? Что это значит? И вообще что происходит?

– Ты находишься на лечении. Ты перенес многочисленные травмы, обморожение и когнитивное повреждение: ретроградную амнезию.

Каким образом? Почему?

– Ты так распорядился. Твои личные первичные нано находились в действующем режиме.

Что это?

– Через полчаса ты все поймешь. Биоэкседин не несет ответственности за психозы и расщепление личности, возникающие в результате этой процедуры.

Джон лежал в чем-то вроде густого супа.

– Ты помнишь, как в последний раз прибегал к помощи медицинского кокона?

Блок в сознании исчез. Вернулось ощущение наполнения разными химическими веществами, суеты крошечных механизмов, ремонтирующих его тело. Исправление ущерба, нанесенного радиацией и травмами… «Да, – подумал Джон. – Это знакомо. Я подвергался этому раньше».

Оборудование, обеспечивающее выживание… в течение очень долгого времени.

Насколько долгого?

Джон оценил свои воспоминания об этом… и начал колотить кулаками по стеклянным дверцам и визжать – однако не услышал ничего: его легкие и горло были заполнены жидкостью.

Он понял, почему отгораживался от этих воспоминаний.

– Пожалуйста, мистер де Бран, позвольте вам помочь. Расслабьтесь. Мы поможем вам справиться со стрессом.

Мускулы Джона перестали напрягаться, горло больше не пыталось издать крик.

«Правильно, Джон, позволь этой замечательной машине о тебе позаботиться. Когда все закончится, можно будет выйти. Ты не в ловушке. Ты не в космосе. Ты на „Ма Ви Джанге“, и Пеппер рядом», – думал Джон.

Лечение займет всего несколько часов – не столетий.

Джон расслабился… слегка. Он сильный и свирепый. Никакой клаустрофобии. Он мог еще немного потерпеть… но потом кто-то расплатится, еще как расплатится… Он хотел причинять страдания, очень хотел, потому что сам ужасно страдал, когда оказался заперт.

Нет, нет, все не так! Он хочет вернуться и найти Джерома. Вот именно!

Только кто это?

Проклятие, это мой сын!

Джон лежал в коконе, и разум его стенал, расщепляясь под новой и древней тяжестью.

Глава 70

В пещере началась суматоха. Джером видел, как женщины подбежали к кромке воды, из которой выныривали мужчины, держась за быстроплавов.

– Дедушка Трои! – вскрикнул кто-то. – Ох, нет, только неон!

Джером бежал по песку, оставляя следы, тут же заполнявшиеся водой. Мужчины-франчи стояли вокруг Троя, которого они вытащили на берег.

– Видели бы вы его, – говорил один из мужчин. – Ацтеки подожгли дом, и Трои вылез из воды. Он убивал их голыми руками. И быстро же он двигался – так быстро, что трудно было уследить взглядом.

Джером видел по крайней мере десяток пулевых ранений. Куда бы он ни глянул, всюду сквозь дыры в одежде виднелась рассеченная плоть.

– Он настаивал на том, чтобы вернуться сюда.

– Эй, – сказал кто-то, – ребенка-то уведите! Женщины решительно окружили Джерома, но Трои поднял окровавленную руку.

– Подведите Джерома, – выдохнул он.

Джером сглотнул. Трои был не таким, как тот человек-мангуст, которого он видел на столе после того, как тот свалился с дерева. Трои все еще говорил и двигался.

Люди вокруг что-то бормотали; Джером подошел и сел рядом с Троем.

Трои обхватил его за шею. С него капали кровь и вода.

– Ты… ты такой же, как Пеппер, – сказал Джером.

– Немного похож, да, – выдохнул Трои. – Только Пеппер исцеляется, а я нет. – Трои откинул голову на песок. – Ты помнишь, что я тебе говорил?

– Да.

– Все, что я знал, хранится в том столе, который я тебе показывал. Просто подведи к нему Джона, своего отца, и попроси его поговорить. И запомни вот что: червоточина восстанавливается. Теотли… они не просто стремятся в этот мир. Они хотят захватить все миры, в которых живут люди. Ты понял? Скажи ему, что червоточина восстанавливается.

Джером смотрел на Троя. Из угла рта Троя текла кровь.

– Думаю, что понял. Трои ничего не ответил.

Джером просидел с ним рядом еще несколько секунд, пока мужчины не оттащили его. Джером ушел в угол пещеры и молча сидел там в одиночестве. «Столько крови кругом, – думал он. – Все умирают, даже такие могущественные люди, как Трои и Пеппер».

Неужели никто не может избежать опасности? Даже отцы-прародители?

А если и папа погиб? Если уж Трои мертв, то много ли шансов выжить имеет Джон?

Джером плакал, уткнувшись лицом в колени, чтобы никто не услышал и не стал искать его в темноте.

Глава 71

Трое людей-мангустов сопровождали Дихану по подземелью, заполненному жмущимися друг к другу мокрыми, грязными женщинами и детьми. Они молча отступали к стенам сточных труб, когда люди-мангусты расталкивали их, освобождая проход посередине. Один из воинов бежал впереди, заглядывал за углы и подавал знак продолжать движение, убедившись, что угрозы нет. Еще более оборванные беженцы заполняли железные лестницы, поднявшись по одной из которых на поверхность Дихана снова оказалась в аду.

По небу над Кэпитол-сити шарили прожектора, разыскивая воздушные корабли ацтеков, которые бомбили город по ночам. Один за другим аэростаты защитников вступали в бой, но ацтекских дирижаблей было слишком много, и нанагаданские суда не могли защитить от них горожан.

– Сюда, мэм. – Кто-то мягко взял Дихану за локоть. Она поспешно свернула в переулок, в котором находился сооруженный на скорую руку госпиталь. Он располагался вблизи гавани, Дихана чувствовала соленое дыхание моря. Стена в этом месте подходила близко к причалам, но ацтеки пока не бомбили этот район.

Стоны раненых неслись с носилок, установленных вдоль переулка. Устраивать госпиталь в канализационных трубах было слишком опасно – в прилив их заливало водой, – а здания, достаточно большие, чтобы разместить в них столько народу, становились объектами ацтекских бомбардировок. Узкий переулок был лучшим выходом.

Женщина с окровавленной повязкой на голове отошла с дороги, но, похоже, при этом не заметила Дихану. За нее цеплялись двое маленьких детей.

Вверху просвистело ядро. Дети съежились, услышав удар и грохот осыпающихся кирпичей.

Кто-то непрерывно плакал неподалеку.

Люди-мангусты о чем-то спросили сестру в длинном обшарпанном бежевом платье, покрытом пятнами крови.

– Он вон там, – показала сестра.

Дихана шла вдоль ряда носилок. У девятых в ряду она опустилась на колени и взяла за руку Хайдана.

– Эдвард! – Она назвала его по имени, и Хайдан улыбнулся. – Я пришла сразу же, как узнала, что ты очнулся. Мы так в тебе нуждаемся! – Она погладила Хайдана по щеке. Ацтеки оттеснили людей-мангустов и добровольцев из горожан в ближний к стене ряд траншей. Несколько раз казалось, что ацтеки просто своей массой прорвут последнюю линию обороны, но защитники держались, хоть и дорого за это платили.

Городу тоже приходилось плохо. Они были наивны, полагая, что одни стены смогут их защитить. Ацтекские аэростаты постоянно перелетали стену и сбрасывали бомбы. Что-то взорвалось на соседней улице, и земля содрогнулась. По ночам выпущенные ацтеками ракеты медленно опускались над городом, освещая его зловещим красным светом. Враг пытался оценить, какой урон нанесен Кэпитол-сити.

Дихана взглянула на городскую стену, уходящую над ней на высоту нескольких этажей. Она видела смутные тени защитников, перемещающихся по стене, перезаряжающих орудия.

– Город скоро падет, верно? – спросила сестра.

– Нет, – резко ответила Дихана. – Город способен защищаться.

– Будем надеяться. – Сестра поставила рядом с носилками коробку с чистыми бинтами.

К ним подошел еще один человек-мангуст.

– Готова лодка? – спросил его один из сопровождавших Дихану воинов.

– Что за лодка? – поинтересовалась Дихана.

– Гордон говорит, что ты должна бежать на Коровье Копыто. Там ты сможешь собрать людей для сопротивления. Ацтеки не так сильны на море, как на суше, – объяснил воин.

Однако подошедший к ним человек-мангуст покачал головой.

– Несколько ацтекских кораблей подошли к арке Гранта. Мы перемещаем пушки, чтобы обстреливать их.

– К тому же аэростаты могут добраться до Коровьего Копыта так же легко, как и корабли. – Дихана вцепилась в край носилок. Теперь город был окружен со всех сторон. Она посмотрела на воинов-мангустов, охранявших ее. – Уходите, – приказала она. – Отправляйтесь на стену. А лодку, в которой вы предлагали мне бежать, используйте для сражения. Вооружите ее.

– Мы должны тебя охранять. Мы не можем просто уйти.

– Может быть, к утру уже нечего будет охранять. Идите.

Четверо воинов подчинились и ушли. Дихана стала помогать сестре с перевязкой. Увидев на животе Хайдана кровоточащие раны, она поморщилась.

Хайдан сжал ее руку и снова потерял сознание.

«Держись, – молча приказала ему Дихана. – Пожалуйста, приди в себя». Ей хотелось поговорить с ним хотя бы еще раз.

Глава 72

Медицинский кокон выпустил Джона, когда солнце село и темнота сгустилась. Пеппер смотрел, как Джон, пошатываясь, вошел в рубку и опустился в кресло, нахмурившись, когда подушки обхватили его.

Вернулись ли к нему воспоминания? Пришел ли он в норму? Пеппер внимательно следил за каждым его движением.

– Где мы? – спросил Джон.

– Летаем кругами над морем на автопилоте. «Ма Ви Джанг» еще не полностью функционирует, так что за пределы атмосферы выбраться мы не можем. К тому же для подобных маневров корабль нуждается в тебе. Я могу использовать автопилот для местных рейсов. – Пеппер улыбнулся. – Джон, как ты себя чувствуешь?

– Ах ты сукин сын! – Джон обхватил голову руками. – Задница!

– Может, и так. Но только ты можешь пилотировать корабль, чтобы добраться до звездной системы с червоточиной. Я хочу вернуться домой, Джон. Я скучаю по Земле.

Джон посмотрел на Пеппера. Медицинский кокон побрил его, вылечил рану на бедре и вырастил новую кисть руки. Насколько Пеппер мог судить, Джон не замечал перемен.

– Ты все мне вернул. У меня теперь есть воспоминания. – Джон переменил позу и прокашлялся. В уголках глаз у него появились морщинки. – Я подумывал тебя за это убить. Не нужно мне это дерьмо.

– Ты блуждал в потемках, как маленькая Поллианна, – пожал плечами Пеппер. – Ах, посмотрите на меня, без воспоминаний я стал другим человеком! Ах, у меня чувства! Ах, я забыл, как помогал уничтожить целую проклятую звездную систему! Пора было вправить тебе мозги, чтобы ты понял, что важно, а что нет.

– Именно этого я и не хотел вспоминать. Не хотел, чтобы такие воспоминания ко мне вернулись. Я не хотел снова попасть в медицинский кокон. И уж точно не хотел снова с тобой встретиться.

– Постыдись, Джон. Я хочу отсюда выбраться. – Похоже, разговор был бесполезен.

Джон откинул волосы и пристально взглянул на свою новую руку.

– Ты прав.

– Вот так-то лучше, – кивнул Пеппер.

– Ты был прав в другом. Этот корабль – не оружие, на которое рассчитывали в Кэпитол-сити. Однако мы все-таки должны им помочь. Кэпитол-сити долго не продержится. Тебе это известно. Мы не можем просто бросить нанагаданцев на милость теотлей и ацтеков.

Пеппер вздохнул.

– Свою часть работы здесь я выполнил. Я охранял тебя, пока планета подвергалась терраформированию. Я был с тобой рядом, когда появились первые теотли. Я помогал создавать оборону. Я, как и ты, понял, что противостоять теотлям мы не сможем. И я, Джон, помог уничтожить червоточину, чтобы выиграть время и остановить теотлей. Ты знаешь, чем это для меня кончилось? Двести девяносто семь лет я дрейфовал в космосе. – Пеппер швырнул кружку с чаем в Джона движением таким быстрым, что глаз едва мог за ним уследить.

Джон поймал кружку левой рукой; лишь несколько капель упало на его грязную рубашку. Еще несколько попало на ковер.

Со слабой улыбкой Джон посмотрел на кружку в руке, потом поставил ее на пол рядом со своим креслом.

– Двести семьдесят один, – сказал он.

– Что?

Джон устало прикрыл глаза.

– После того как червоточина закрылась, я летал в пустоте двести семьдесят один год, прежде чем спасательная шлюпка нашла дорогу к Нанагаде. Двадцать семь лет я провел в отставке. Шесть лет рыбачил в Брангстане, потом два года добирался до Кэпитол-сити и в первый раз путешествовал на север. Девятнадцать лет я женат на Шанте, Пеппер. У меня есть сын. Это, черт возьми, меняет человека. – Джон вцепился в податливые подушки своего кресла. – И вот я здесь, со всеми своими воспоминаниями, вернувшимися, когда ты «исцелил» меня, но я теперь больше знаю о жизни, Пеппер. На целых двадцать семь лет больше. От этих знаний избавиться я не могу, и они вызывают у меня жуткую головную боль, игнорировать которую я не в силах. Пеппер встал.

– Что я должен сделать, чтобы ты согласился лететь домой?

– Домой… Чтобы добраться до дома, Пеппер, мы должны преодолеть почти тридцать световых лет до ближайшей червоточины. Даже и там нет никого, кто помог бы нам: это просто мертвая звездная система, пересадочный пункт. Сколько времени придется нам провести в этом корабле? Еще несколько столетий? Я знаю, что твое тело проживет столько, а система жизнеобеспечения будет работать. Но выдержит ли твой рассудок?

– Выдержит. То, что ты сломался и отгородился от воспоминаний, не означает, что это случится и со мной, – бросил Пеппер. – Существуют способы… Я могу составлять программы. Могу вязать. Могу учиться. Могу развлекаться. Однажды я это уже делал, сделаю и снова. – Медленное течение времени в спасательной шлюпке было пыткой, меняющей человеческую личность. Вынести то же самое в корабле, приспособленном для таких долгих путешествий, будет легче.

Космические путешествия были долгими. Люди встретились с другими расами и разработали технологии, продлевающие жизнь, чтобы выдерживать дорогу до звезд, не соединенных червоточинами.

– Да. Способы… – Джон поднял кружку с чаем своей вновь обретенной рукой. – Некоторые пилоты были готовы пойти на такое, когда теотли захватили червоточину и заперли нас в этой системе. Однако теперь этот корабль нужен нам и еще кое для чего, так что возвращение домой придется отложить. Я пилот. «Ма Ви Джанг» – корабль. Без моей помощи ты не можешь даже выйти на орбиту. Я говорю, что мы отправимся в Кэпитол-сити. После всего, что мне пришлось вынести, мы не позволим теотлям победить здесь, на Нанагаде.

Пеппер ударил кулаком по ближайшему к нему креслу. Кресло медленно скользнуло вперед, потом вернулось на место, поглотив энергию толчка.

– «Ма Ви Джанг» защищен от метеоритов и межзвездной пыли электромагнитным полем. Однако это всего лишь зонтик, который не поможет от огня ацтекской артиллерии. Этот корабль – не волшебная пуля.

– От него это и не требуется. – Джон вручил Пепперу кружку с чаем.

– У тебя есть план?

– Да. И если ты поможешь мне, я не просто верну тебя на Землю. Я сделаю из тебя пилота. У нас есть медицинское оборудование для необходимых процедур, и я готов тебя обучить. Тогда ты сможешь вернуться на Землю один. У тебя на самом деле нет выбора: я снова такой, каким был, Пеппер. Ты сам меня таким сделал.

Пеппер заморгал.

– Вернуться на Землю… Если она все еще существует. – Он сел, сжимая в руках пустую кружку; Джон поморщился. Человечеству приходилось бороться за выживание с враждебными гахе и несару с тех пор, как маатан положили конец внутренним раздорам на Земле и даровали людям политическую свободу.

Тяжелые времена, когда гахе и маатан сражались за остатки Солнечной системы… времена, создавшие людей типа Пеппера и Джона. Отдельные индивиды и целые общества пытались бежать и спрятаться в лабиринте червоточин, в новых неоткрытых мирах.

Беглецы столкнулись с еще худшим злом, чем то, от которого бежали: с теотлями и лоа, борющимися за власть между собой.

Джон и Пеппер работали на «Черных астронавтов» – корпорацию, перевозившую небольшие группы людей, способных заплатить за свое спасение, с умирающей материнской планеты в дальние колонии. Одна из таких групп наняла их для защиты от чужаков на терраформируемой планете; однако они неожиданно оказались втянуты в войну за выживание. Схватка оказалась такой жестокой, что единственным выходом стало разрушение червоточины и полное уничтожение механизмов.

– О'кей, – сказал Пеппер. – Я помогу тебе. – Он провел пальцем по краю кружки. – Только, Джон, не забудь: ты сам это затеял.

Джон закусил губу.

– У меня есть план. Я буду в своей каюте. Позови меня, когда мы приблизимся к Кэпитол-сити. – Он вышел из рубки. Пеппер заметил, как поникли его плечи. Джон снова взвалил на себя тяжесть всего мира. Старые привычки живучи…

Пеппер откинулся в кресле и запустил кружкой в стену. Он следил за тем, как обивка прогнулась, гася энергию удара, и позволила кружке мягко соскользнуть на пол.

Не следовало позволять Джону уговорить его согласиться отправиться на Нанагаду 354 года назад…

Этого Пеппер ему никогда не простит.

Глава 73

Дихана смотрела, как солнце, вставая, заливает Кэпитол-сити янтарным светом. Она сидела в укрепленном доме на набережной, прислушиваясь к разговорам охранников в соседней комнате.

Волны плескались вокруг отметки самого высокого прилива, вырезанной в камне арки Гранти. Совсем рядом со входом в гавань три ацтекских корабля меняли галсы, разворачиваясь бортами к городской стене; утреннюю тишину разорвала стрельба.

Продолжавшийся всю ночь обстрел сказался на ограждении гавани. По всей его длине зияли проломы и выбоины. Причалы усеивали тела: защитники попали под снайперский огонь с подошедших к арке Гранти кораблей. Ацтекские суда раз за разом повторяли один и тот же маневр: приблизившись к арке Гранти, поворачивались бортами, давали залп и снова отходили.

Защитники города отстреливались из недавно установленных на стене пушек в надежде заставить корабли уйти в море.

Четыре маленькие рыбачьи лодки, вооруженные небольшими пушками, ждали в засаде с внутренней стороны арки: если ацтеки войдут в гавань, они должны будут напасть на них, хотя и было ясно, что такая попытка окажется самоубийственной.

Ветер был попутным, прилив высоким, и ацтекские корабли, выстроившись клином, на всех парусах устремились к проходу; они почти вошли в гавань, когда в середине арки Гранти грохнул взрыв, и все строение рухнуло в воду.

Дихана прижала руку к губам. Люди-мангусты взорвали арку, чтобы не дать кораблям войти в гавань.

После нескольких секунд растерянности два ацтекских корабля, шедших за флагманом, сумели повернуть в сторону, однако опередивший их флагман продолжал двигаться вперед; части арки все еще падали вниз, и палубу корабля засыпали камни. С громким треском ацтекский корабль врезался в ограждение гавани.

Люди-мангусты тут же воспользовались этим: пушечное ядро снесло мачту, на палубу полетели горящие факелы и бомбы.

Дихана подошла к окну, чтобы закрыть ставень и больше не видеть побоища, но замерла на месте: пронзительный свист потряс небо. Люди застыли и подняли головы. Над водой пронеслась серебристая крылатая машина, направляясь прямо к городу.

Невероятный корабль затормозил и лениво повис над гаванью, потом медленно снизился, подняв облако пены и брызг.

Скользнув к докам, он с шумом, похожим на удовлетворенный вздох, приземлился меньше чем в пятидесяти футах оттого места, где находилась пораженная Дихана. Ей налицо попали мелкие соленые капли.

Корабль остался неподвижным; гул постепенно стих.

Неужели это и есть машина отцов-прародителей с севера? Явившаяся так быстро?

Дихана повернулась к одному из воинов-мангустов.

– Возьми кресло на колесах и привези из госпиталя Хайдана.

– Премьер-министр, он же тяжело ранен!

– Ему хотелось бы это увидеть. Воин кивнул и выбежал из комнаты.

Глава 74

Джон прислонился к стене ванной, закрыв глаза, вспоминая свое первое появление на борту боевого корабля. Хирургия измотала его: дополнительное сердце, выдерживающее высокие перегрузки, нервные ответвления, изменения в коре мозга, а потом еще два года тренировок на тренажерах.

Однако с того момента, когда он начал надрываться на корабле, он стал и богом, и крошечной точкой в необозримом пространстве. Это было очень приятное ощущение.

Потом Джон вспомнил рождение своего сына – нечто еще более впечатляющее, чем путешествия через многие световые годы, успешные аферы, захватывающие приключения, чудеса, которые он видел в чужих мирах.

Пеппер открыл дверь, и Джон сморгнул непрошеные слезы. Прижимая к лицу полотенце, он мог только надеяться, что тот ничего не заметил.

– На набережной собралась толпа, – сказал Пеппер.

– Угу. – Джон приложил ладонь к диагностической пластине рядом с раковиной. Все показатели оказались нормальными. С ним абсолютно все в порядке. Головокружение после приземления «Ма Ви Джанга» было всего лишь потерей ориентации.

Двадцать семь лет совершенно других воспоминаний и поступков нужно было присоединить к остальному. Это не могло пройти без сложностей.

Джон гадал, не случится ли подобное еще раз. Может ли он рассчитывать, что выдержит ближайшие несколько часов? Ведь если Пеппер усомнится в способности Джона осуществить свой план, он найдет… весьма творческий способ добиться желаемого.

Джон не питал иллюзий по поводу того, кем и чем теперь является Пеппер. Его прежние подозрения были правильны. Пеппер был опасен.

Только… воспоминание ярко вспыхнуло в его сознании – опасен был и он сам.

Джон смотрел на свою новую кисть, как будто она принадлежала кому-то другому. Она подергивалась. Нервная дрожь… Джон усилием воли заставил руку не трястись и повернулся к Пепперу.

– Лучше не заставлять их ждать. – Джон бросил полотенце в раковину, и его тут же смыло потоком воды.

Пеппер положил руку на плечо Джону.

– Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы с интересом ждать дальнейшего. Хорошо, что ты снова рядом, Джон, – пусть даже ты выкручиваешь мне руки.

Джон вдруг вспомнил сцену в баре. Они сидели с Пеппером, глядя на женщин в легких шелках. Под поношенной униформой пояс оттягивали два револьвера. «Хорошо, что ты снова рядом».

Миндаль в меду…

Запах пива и мочи…

Джон помнил, как они с Пеппером пожали друг другу руки. А потом были мертвецы, кровь на полу коридора с металлическими стенами… кривая полуулыбка Пеппера. Их дружба родилась из насилия. Джон помнил удивление Пеппера, когда они встретились на маленьком острове в мире, похожем на Нанагаду.

Оба они родились на островах. Оба происходили с Земли. Это и стало связующим звеном, из которого выросла их дружба. Двое земляков на чужой планете. С тех пор они всегда оставались рядом.

– Пошли. – Джон посмотрел на Пеппера. – Мы облетели город. Ты видел, как он близок к падению. – Пеппер только пожал плечами. – Не говори мне, будто ты настолько равнодушен, что готов стать свидетелем уничтожения собственного народа.

Пеппер моргнул; этого было достаточно, чтобы Джон почувствовал себя победителем.

– Джон, мальчик мой, – Пеппер наклонился, так что их глаза оказались на одном уровне, – я принял участие в этой глупой авантюре только потому, что ты давным-давно сказал то же самое. Я участвовал в схватке и проиграл. Кэпитол-сити на самом деле уже давно пал. Теперь моя единственная цель – отправиться домой. – Пеппер вышел из ванной.

«Ма Ви Джанг» приземлился совсем рядом с доками; вокруг собрались люди – кто с веревками, кто с ружьями. Пеппер следом за Джоном вышел из люка на правое крыло.

– Ты Джон де Бран? – прокричал кто-то.

– Да. Я сейчас спущусь. – Джон прошел по крылу и спрыгнул на землю. В первый раз он спрыгнул на этот причал, когда тот был только что построен. Главный архитектор с гордостью показывал ему город. Вообще-то, говорил архитектор, использование нанотехнологии для создания города из скалы было незаконным, но от Земли они далеко, так кому какое дело? К тому же с планами помогали лоа.

Это было до войны. Тогда еще помощь лоа была всего лишь вопросом бизнеса, и Джон, как и другие торговцы и специалисты по терраформированию, рассчитывал заработать на создании нового человеческого мира и цивилизации.

Пеппер с грохотом спрыгнул следом за Джоном.

Их все еще держали под прицелом. Люди-мангусты, окружившие их, выглядели грязными и усталыми. Один из воинов кивнул на руку Джона.

– Говорили, что у тебя крюк. Что произошло?

– Теперь у меня есть рука. – Джон показал левой рукой на глыбу серебристого металла. – Я также привел большой корабль, созданный отцами-прародителями, так что это говорит в мою пользу. – Джон улыбнулся. Слова «отцы-прародители» на мгновение вызвали потерю равновесия: одна часть его создания сначала не поняла их, а потом усмехнулась тому, что он сам и есть «отец-прародитель»; другая позволила с легкостью соскользнуть с языка этому часто употребляемому названию.

Несколько ружей опустилось; потом из расположенного поблизости дома донесся крик, и опустились и остальные. Двое воинов-мангустов выкатили из дверей кресло, в котором сидел закутанный в одеяло Хайдан. Кресло пересекло улицу и остановилось перед Джоном. Хайдан поднял голову и ухватил Джона за рубашку.

– Хайдан, ты в порядке? – спросил Джон.

– Глазам своим не верю! – прокаркал Хайдан. – Ты свалился с неба! Вернулся… – Он слабо улыбался.

Их окружил отряд охраны. Несмотря на разрушения и постоянную опасность, толпа все-таки собралась; старухи и дети смотрели, как кресло Хайдана покатили по улице, а Джон пошел рядом.

– Если у тебя есть что-то, что может нас спасти, – сказал Хайдан, – ты вернулся как раз вовремя. – Он взглянул на зевак. – Мы удерживаем стену, но с трудом. – Хайдан посмотрел на Пеппера. – Вас двое. Где остальные?

– Ах да, – пожал плечами Пеппер, – остальные… На корабле был мятеж. Они могут направляться на Коровье Копыто, если у них все складывается хорошо.

Хайдан повернулся, кряхтя от боли, и хмуро посмотрел на Пеппера.

– А ты кто такой?

– Это Пеппер, – сказал Джон. – Он помог. Он очень хорош в своем ремесле.

– И что же это за ремесло?

– Убийства.

Хайдан протянул Пепперу дрожащую руку.

– Добро пожаловать.

Пеппер осторожно пожал руку Хайдану.

У восточной части стены находилась деревянная платформа на колесах с установленным на ней тентом. Хайдан разложил на столе под тентом несколько фотографий. Было ясно, что дело срочное.

Пеппер повернул голову и принялся постукивать ногой по доскам пола.

– Мы делаем снимки из разных мест, – сказал Хайдан, не поднимая головы. – Еще пять таких же платформ двигаются по стене. Они более или менее защищены от обстрела: внутренняя сторона стены доступна только воздушным судам. Благодаря перемещениям ацтеки не могут их выследить.

Джон рассматривал снимки, выискивая определенные объекты на вырубках и среди укреплений. Особенно внимательно он разглядывал батарею пушек: вероятно, это их постоянная стрельба терзала в этот момент его барабанные перепонки.

– Премьер-министра мы ради безопасности переводим из одного дома в другой.

Джон присмотрелся к изображению задней части лагеря ацтеков и наконец нашел то, что искал: алтарь и ряд людей перед ним. Справа виднелось какое-то большое квадратное сооружение.

– Скажи, – спросил Джон, показывая на множество черных и белых точек рядом с расплывчатым треугольником на снимке, – это жрецы?

Хайдан посмотрел на указанный Джоном объект и провел пальцем вдоль линии, похожей на скопление муравьев.

– Жрецы рядом с деревянной пирамидой и круглым алтарем. А линия, которую ты видишь, – это пленники, ожидающие, когда их принесут в жертву.

Джон сидел на походном стуле.

– Это их слабое место, Хайдан. Найди для меня своих лучших людей. Я хочу получить изображения высших жрецов – привлеки для этого, если нужно, толтеков. Нужно показать твоим воинам, как выглядят эти жрецы. – Пальцы Хайдана стиснули край стола. На лбу у него выступили капли пота. Джон поднялся и склонился над ним. – Хайдан…

Старый воин отмахнулся, несколько раз глубоко вздохнул и откинулся на спинку инвалидного кресла.

– Моих лучших людей?… – проворчал он.

– Лучших, – подтвердил Пеппер. – Это единственный шанс из многих тысяч. Ацтеки у стен города. Ты не можешь их отразить.

– Каков ваш план?

Джон взял фотографию и показал на место жертвоприношений.

– Ацтеки зависят от своих жрецов и богов. В случае их захвата или убийства они практически обучены сразу сдаваться. – Джон положил фотографию обратно. Изображение осталось выжжено в его памяти. Вернувшись на корабль, он сравнит его с другими.

Джон вспоминал то, чему научился триста лет назад. Все, что Оакситль рассказывал ему на палубе «Реванша», подтверждало его знания об ацтеках. Настоящая древняя цивилизация ацтеков довела до совершенства искусство Цветочных войн. Вершиной мастерства считался захват рабов и знати для жертвоприношений, а не уничтожение противника. А теотли… Джон едва не рассмеялся: проклятые теотли в последние несколько столетий использовали для обучения воинов-людей именно Цветочные войны.

Ацтеки поту сторону гор на протяжении многих поколений вступали в схватки друг с другом, оттачивая боевые навыки и готовясь к уничтожению всех людей на планете. Теотли, несомненно, рассчитывали истребить лоа и захватить «Ма Ви Джанг», чтобы выйти в космос и найти своих соплеменников.

И вот теперь все они были здесь, под стенами Кэпитол-сити.

Джон знал об одной слабости теотлей, которой можно было воспользоваться. Джон де Бран обрушит на них Цветочную войну, какой не знала история ацтеков. Если теотли могли оборачивать слабости и традиции людей против них, то Джон мог ответить им тем же.

Оставался вопрос: что перевесит – традиция Цветочных войн или приказы «богов», когда те обнаружат, что их собственный инструмент направлен против них?

– Ах, вот еще что. – Джону, казалось, пришла запоздалая мысль. – Позаботься о том, чтобы у воинов были сети. Сети с грузами на концах.

– Сети? – переспросил Хайдан. – Как для рыбы?

– Как для крупной рыбы, – кивнул Джон. – И еще, Хайдан, нам нужно вылечить тебя. Ты в плохом состоянии.

Хайдан покачал головой.

– На это нет времени. Отправляться вам нужно немедленно.

Джон посмотрел на Пеппера.

– Ты не о том думаешь, – ответил на его безмолвный вопрос тот. – Если ты собираешься осуществить свой план, мне понадобятся боеприпасы, ружья и хороший плащ. Я собираюсь охранять корабль.

Джон положил руку на плечо Хайдану.

– У меня есть средства помочь тебе, когда мы вернемся. Дождись нас, ладно? – Джон теперь понимал, от чего страдает – помимо своих ран – его старый друг: у него был рак, вызванный радиацией в Потерянной Надежде, куда во время войны были сброшены старые реакторы. Собственное тело Джона было к Ней невосприимчиво, но Хайдану, получившему тяжелые ранения, оставалось в лучшем случае несколько дней жизни. Сейчас он держался только на силе духа и упрямстве, которые не давали ему сдаться.

Хайдан кивнул и откинулся в своем кресле. Его окружили люди-мангусты.

– Мы приготовим все, что тебе нужно, а его больше не трогайте: ему нужно поспать, – сказал один из них. – Он слишком устает. На него рухнула целая стена, а он и до того был болен.

Джон кивнул.

Несколько красных ацтекских аэростатов пытались пролететь над городом; четыре маленьких, но более подвижных воздушных корабля защитников Кэпитол-сити устремились им навстречу, ведя беспорядочный огонь. Под корзинами ацтекских аэростатов, как грозди винограда, висели связки бомб.

Один из дирижаблей людей-мангустов загорелся и упал на землю. Из корзины выскочили охваченные пламенем фигурки. Они бежали к домам и скоро скрылись между строениями.

Джон следил, как последние из пятидесяти воинов входят в «Ма Ви Джанг». Они поднимались по крылу, опасливо оглядываясь.

Еще один отряд людей-мангустов выстроился на причале, держа ружья на изготовку.

На улицах рвались бомбы. Один из прорвавшихся ацтекских дирижаблей загорелся и повернул обратно, к полосе джунглей, с трудом перевалив через городскую стену. Над Кэпитол-сити в нескольких местах поднимался дым, и два маленьких аэростата защитников города спрятались в нем, дожидаясь, когда ацтекские воздушные корабли снова явятся бомбить город.

Джон поднялся на крыло «Ма Ви Джанга». Пора приниматься за осуществление плана.

Джон прошел на край крыла и обратился к воину-мангусту, сопровождавшему тех, кто погрузился в корабль.

– Твои люди знают, что именно я командую операцией? Ты объяснил им, что нужно делать, если мне понадобится помощь? – Тот кивнул. – Тогда желаю тебе удачи в схватке с ацтеками.

Джон вошел в люк.

Пеппер ждал его в рубке. Он оделся в просторный брезентовый плащ и сунул по ножу за голенища сапог.

– Хочу повторить, что я не буду принимать участия в нападении, Джон. Я остаюсь здесь, чтобы никакой теотль не проник на корабль и не вцепился тебе в задницу. Понял?

В коридоре, ведущем от люка воздушного шлюза, плечом к плечу выстроились пятьдесят воинов-мангустов.

– Понял. Сейчас отправляемся.

– Если бы мы дождались ночи, нам была бы не опасна артиллерия ацтеков. Если отправиться прямо сейчас, корабль может пострадать, Джон. Сомневаюсь, что «Ма Ви Джанг» сможет залечить раны, а даже если и сможет, на это потребуются годы и годы. Нельзя идти на такой риск.

Джон опустился в кресло. Оно тотчас же приняло форму, облегчающую перегрузки при взлете.

– Город может пасть уже сегодня, Пеппер.

Пеппер схватил Джона за рубашку и вытащил из кресла.

– Подумай хорошенько!

Джон щелкнул пальцами. В ответ раздался звук пятидесяти поднятых курков. Пятьдесят ружей прицелились в Пеппера.

– Пятьдесят закаленных бойцов выстрелят в тебя в упор, Пеппер. Ты крутой парень, но и они тоже.

Пеппер выпустил Джона и ударил кулаком в стену. Находившийся в нескольких дюймах от места удара экран разбился, осколки стекла упали на пол. В стене осталась вмятина.

Пеппер рухнул в кресло и опустил голову на руки.

– Отправляйся.

– Держитесь, – крикнул Джон людям-мангустам. – Будет трясти. В стене должны быть скобы… Поставьте ружья на предохранители.

В глубинах «Ма Ви Джанга» раздался рокот.

– Ты используешь совершенный межзвездный корабль как дешевый транспорт для перевозки войск, – прорычал Пеппер.

Джон откинулся в кресле. В голове его ожил органический компьютер, установивший связь с кораблем. В кору его мозга хлынула информация. Это его работа! Он пилот! Только Джон был в состоянии управлять столь сложной системой.

Джон закрыл глаза и поднял «Ма Ви Джанг» над гаванью. Левая камера внешнего наблюдения показала, как на причал накатили волны.

Развернув корабль, Джон заметил три аэростата. В густом дыму все же были заметны их опознавательные знаки – это были дирижабли Кэпитол-сити.

Вдалеке лениво перемещались пять ацтекских аэростатов.

Джон поднял «Ма Ви Джанг» выше; корабль как серебряный призрак скользнул над дирижаблями.

С мрачной улыбкой Джон держал корабль на курсе, не обращая внимания на то, что по корпусу щелкали пули, выпущенные с неуклюжих красных летательных аппаратов; в последнюю минуту он развернул «Ма Ви Джанг» дюзами вниз, и ацтекские дирижабли лопнули, как воздушные шарики. Внутри корабля люди-мангусты цеплялись за скобы в стенах.

Джон направил «Ма Ви Джанг» по дуге, оглядывая безжизненную землю за стенами Кэпитол-сити, и наконец нашел свою цель.

Вот теперь он отомстит людям, которые захватили его землю и разрушили его семью.

Глава 75

После нескольких секунд полета глаза Джона открылись. Пеппер заметил не его лице лишь одно выражение – усталость; и это несмотря на все усилия медицинского кокона… Морщины протянулись от углов стиснутых губ, легли на лоб…

– Покажи им все выходы, – попросил Джон.

Теперь корабль летал над одним местом, описывая восьмерки. Пеппер сквозь подошвы ощущал движение. Пушки ацтеков нацелились на «Ма Ви Джанг», перестав обстреливать город.

– О'кей. – Пеппер поднялся и потер руку. Он разбил костяшки пальцев, в расстройстве ударив кулаком в стену. Ссадины уже заживали, но позволить себе такое перед схваткой было глупостью. – Выходов четыре: люк багажного отсека – он самый большой, – воздушный шлюз на носу и два по бокам. – Пеппер распорядился: – Вы, пятеро, к верхнему воздушному шлюзу. Дорогу должны помнить: вы через него входили.

Пятеро воинов-мангустов протиснулись по забитому коридору и поднялись клюку. Лесенка загудела под их ногами. Еще пятерых Пеппер отправил к правому боковому воздушному шлюзу, другую пятерку – клевому. Остальных он повел в трюм.

Джон сделал еще одну петлю в небе; ускорение, необходимое для этого маневра, прижало людей к полу.

Потом корабль упал. Желудок Пеппера поднялся к горлу. Резкий удар заставил завибрировать весь корпус «Ма Ви Джанга». Приземлились…

– Чем больше перьев, чем ярче раскраска, тем лучше, – прокричал Пеппер. Всем воинам показали фотографии и объяснили задание, однако последнее напоминание перед тем, как они ринутся к алтарю и пирамиде, заставит их забыть о корабле и сосредоточиться на схватке. – Захватите как можно больше живьем. Джон будет ждать вас в небе. – Люк трюма открылся, и первые трое воинов спрыгнули на ствол сломанного дерева чуть ниже «Ма Ви Джанга».

Один из людей-мангустов кинул Пепперу ружье, и тот поймал его левой рукой. Воин оглянулся, ожидая, что и Пеппер выпрыгнет из люка.

Еще несколько часов назад он думал, что, вернув Джону воспоминания, окажется на пути домой. Он мечтал о своих счетах в банках Новой Терры и Земли, где все эти годы копились проценты, о горячей ванне, о лакомствах, названия которых он еще помнил.

Теперь же он оказался там, откуда начал.

Пеппер посмотрел на ружье в своей руке, потом сунул другую руку под плащ и вытащил пистолет, который дал ему Хайдан. Он не мог, конечно, сравниться с тем, который у него отобрали на «Реванше», но был достаточно смертоносным.

Достаточно смертоносным, чтобы покончить с любым ацтеком.

Воин-мангуст протянул Пепперу сеть, но тот покачал головой.

Как там говорил Джон? Он – умелый убийца. Скольких ацтеков успеет он убить до того, как случайная вражеская пуля уложит его? Или все же он окажется настолько быстрым, настолько везучим, настолько хладнокровным, чтобы выжить и в этой заварушке?

К черту! Пеппер вздохнул и спрыгнул на землю. Нужно так или иначе закончить дело. Двести девяносто восемь лет ожидания возможности отправиться домой исчерпали его терпение.

Пеппер смотрел, как «Ма Ви Джанг» устремляется в небо. Ацтеки принялись обстреливать корабль, и каждый выстрел заставлял Пеппера морщиться. Влажная почва пружинила у него под ногами, облегчая каждый длинный шаг. Люди-мангусты продирались сквозь джунгли рядом с ним, и Пеппер держал каждого из них в поле зрения.

Длинные висячие листья били Пеппера по лицу; потом он выбежал на прогалину. Влажный воздух был полон запаха крови. На краю поляны виднелось множество пней, но ближе к огромной деревянной пирамиде земля была расчищена.

– Кто идет? – крикнул кто-то по-ацтекски. Это оказался жрец, судя по облезлым перьям и отсутствию крови на теле – всего лишь прислужник.

– Я. – Пеппер изменил голос так, что раздался глухой рокот.

– Ты бог? Ты пришел за кровью? Я отведу тебя, добрый господин.

Пеппер не замедлил шага, хотя жрец, обнаружив свою ошибку, поднял пику. Уклонившись в сторону, Пеппер ударил жреца в лицо с тем же ожесточением, с каким недавно бил кулаком в стену рубки.

Стряхнув с руки осколки кости и ошметки мозга, он продолжал мчаться вперед. Пеппер обогнул пирамиду, пробежав полмили так быстро, что почувствовал, как энергия – в виде тепла – покидает его тело.

Потом он двинулся к пирамиде.

Навстречу ему кинулись стражники. Пеппер застрелил одного из ружья, которое ему дал человек-мангуст, прикладом ударил другого в грудь и подхватил пику, которую тот выронил.

Третий ацтек поднял ружье, отказавшись от попытки захватить Пеппера в плен. Однако Пеппер опередил его и застрелил из пистолета.

Вокруг металась сотня жрецов высших рангов: они не знали, куда бежать. Люди-мангусты наконец догнали Пеппера и высыпали на поляну.

Теперь жрецы бежали в сторону Пеппера, стараясь скрыться от молча приближавшегося полукруга воинов с ружьями и сетями.

Пеппер ждал их, глубоко втягивая воздух; кислорода оказалось слишком много, и на мгновение он ощутил головокружение.

Первому из жрецов он выстрелил в бедро, и тот упал в грязь. Бежавший с ним рядом ацтек помедлил, и Пеппер прострелил ему ногу.

Жрецы размахивали ножами, на которых еще не высохла кровь нанагаданцев. Пеппер отнял у них ножи и связал жрецов. Других он столкнул головами – так, чтобы они остались в живых, но никогда не забыли урока.

Поскольку спокойные планомерные действия не избавили его от ран на руках и груди, Пеппер дал себе волю. Кипя энергией, он врезался в толпу, подсекая ноги всем жрецам высокого ранга, которые ему попадались. В мельтешении ярких цветов он был безмолвным смертельным проблеском…

Младшие жрецы просто умирали: на то, чтобы оставить их в живых, Пеппер не тратил энергии.

Пеппер убивал и увечил до тех пор, пока перед ним не остались только барахтающиеся в кровавой грязи фигуры, стонущие и взывающие к богам.

Теперь Пеппер сам выглядел как один из богов. Кровь текла по его плечам, рубашка пропиталась кровью. Плащ был покрыт пятнами, волосы слиплись. Он не мог моргать из-за засохшей на лице крови.

Люди-мангусты стояли и смотрели на него.

– Выпустите ракету, – приказал Пеппер. – Пора их грузить.

Оставалось всего несколько минут до того, как должны были появиться воины-ягуары. Пеппер уже слышал их. Зеленая вспышка ракеты на мгновение ослепила его.

«Ма Ви Джанг» снизился и пролетел над деревьями; они раскачивались так сильно, что казались танцующими. Корабль опустился над пирамидой, с шумом и треском раздавив ее, и открыл люк трюма.

Половина воинов-мангустов бесцеремонно затаскивала в трюм жрецов; другая половина охраняла их.

Пеппер двинулся обратно к кораблю, потом оглянулся и внезапно заметил сотни глаз, устремленных на него из загонов, окружающих пирамиду. Нанагаданцы, которых должны принести в жертву!

Тридцать секунд до того, как появятся первые воины-ацтеки…

Пеппер посмотрел на людей-мангустов. Он видел, как некоторые из тех, кто прикрывал отход, двинулись к загонам, пока их товарищи втаскивали в трюм беспомощных жрецов.

– Открывайте загоны, – распорядился он. – Я прикрою. Он сунул руку под свой окровавленный плащ и перезарядил пистолет. Ружье он где-то потерял.

Освобожденных нанагаданцев перебьют ацтеки, но в корабле для них места нет. Может быть, некоторым удастся выжить, а остальные по крайней мере умрут так, как им хотелось бы, а не от ножа какого-то жреца. Лучше погибнуть сражаясь, а не быть зарезанным, как корова.

В джунглях собирались ацтеки. Пеппер видел их тепловые отпечатки в прохладе леса: воины ждали, пока их наберется достаточно много для атаки.

– Ну, джентльмены… – Пеппер поднял пику, покрытую кровью, и двинулся к опушке.

Глава 76

Джон смотрел, как Пеппер, стоило ацтекам появиться на поляне, кинулся к «Ма Ви Джангу». Закрыв за ним люк, он поднял корабль.

Джон пролетел вокруг полуострова над морем и приземлился в Кэпитол-сити. Свой окровавленный, стонущий груз он выгрузил на причал, еще не закончив посадки.

Со стороны это, должно быть, выглядело как выкидыш у огромной серебряной птицы.

Внутри корабля Пеппер протиснулся мимо раненых людей-мангустов и вошел в рубку к Джону. От него исходил запах смерти; выглядел он ужасно. Там, где он прошел, на полу коридора остались кровавые следы.

– Сколько еще таких рейсов ты хочешь совершить, Джон?

– Столько, сколько удастся.

Когда Джон высадил десант во второй раз, он стал кружить над местом высадки и снимать происходящее. Ему было видно, как Пеппер стремительно перемещается вокруг пирамиды, поражая жрецов.

Ракета взвилась через три минуты. Джон снова посадил корабль, и снова люди-мангусты загрузили в трюм окровавленных жрецов.

На этот раз Пеппер вооружился сетью и вернулся с бьющейся в ней похожей на огромную личинку добычей.

– Теотль. – Пеппер кинул пленника к ногам людей-мангустов. – Приспособленный к нефизическим воздействиям. – Он улыбнулся. – Обезвреженный. – Пеппер подмигнул Джону. Совсем как в прежние времена… Что-то в памяти Джона едва не заставило его подмигнуть Пепперу в ответ.

Джон закрыл глаза и поднял корабль; он снова маневрировал в небе, наблюдая за медленно перемещающимися дирижаблями, и снова выгрузил пленников.

Открыл он глаза, только когда «Ма Ви Джанг» совершил посадку на причале. За две вылазки Пеппер потерял сорок и пятьдесят фунтов; лицо его теперь выглядело худым, и он больше не возвышался над воинами. «Долго он так не выдержит», – подумал Джон, готовясь к третьему вылету.

Освободив трюм, Джон снова поднял «Ма Ви Джанг» в небо.

Сейчас они делали то, что умели лучше всего, к чему были приспособлены их тела: Джон летал, слившись воедино с кораблем, Пеппер на земле безжалостно и умело убивал.

Да, совсем как в прежние времена…

Джон осторожно спускался, глядя на деревья с листвой разных цветов. На земле кишели ацтеки. Лесной сумрак озарялся вспышками выстрелов, корпус «Ма Ви Джанга» был испещрен вмятинами от пуль.

Он посадил корабль на поляне. На этот раз только тридцать девять воинов-мангустов вернулись с добычей. Пеппер влетел в правый боковой люк в последнюю секунду.

Камера запечатлела его – полуголого, с кровоточащими ранами. Кровь на его коже шипела, как на жаровне. Чтобы удержаться на ногах, Пеппер ухватился за стену.

– Воды, – выдохнул он.

Джон, набирая высоту, затормозил, чтобы развернуть корабль, и в этот момент весь корпус загудел, как колокол.

Коридор заполнил дым; хлынула пена, заделывая пробоины. Корабль наискось снижался к причалу; Джон пытался узнать у «Ма Ви Джанга», какой урон они понесли, но безуспешно: ответа он не получил и решил, что все внимание корабля сосредоточено на том, чтобы исправить повреждения.

После того как им все же удалось приземлиться, Джон остался врубке, ожидая Пеппера. Люди-мангусты выгружали опутанных сетями окровавленных жрецов; двое воинов, явно нервничая, сидели в рубке, сжимая в руках ружья.

Пеппер, шатаясь, приблизился к Джону.

– В нас попали. – Он потерял еще больше веса: его тело сгорало ради той невероятной скорости, с которой он передвигался и убивал. Джон мог пересчитать его ребра. – Хватит. Мы не можем рисковать получить еще больше повреждений. Нужно дать возможность кораблю восстановить себя. Больше никаких вылазок.

Джон открыл глаза, разрывая связь с кораблем.

– Еще один последний раз.

Пеппер хлебнул еще воды из жестяной фляжки, пытаясь освежиться и восполнить потерю жидкости в организме. С его руки свисал кожаный ремешок.

– Теперь они о тебе знают. Держу пари: вокруг алтарей ацтеки сосредоточат много артиллерии. «Ма Ви Джанг» изрешетят. Корабль больше не будет годиться для полетов в космосе.

– Еще только один, – сказал Джон.

Пеппер так дернул фляжку, что порвал ремешок, и наклонился к Джону.

– Остановите его, – приказал тот.

Двое людей-мангустов кинулись на Пеппера. Первый ударил его в лицо прикладом ружья, второй накинул веревочную петлю на ноги и повалил. Все они покатились по полу. Еще один воин вбежал из коридора, прижал Пеппера коленом и приставил к его груди ружье.

Все это было бы невозможно, не будь Пеппер ослаблен схваткой. Джон почувствовал облегчение, когда все поднялись на ноги: Пеппер, опутанный веревками, между людьми-мангустами. Альтернативой этому могла оказаться необходимость держать Пеппера под прицелом многих ружей, а второе выяснение отношений могло привести ко многим смертям.

– Выведите его на причал, держите под стражей и принесите ему столько еды и воды, сколько удастся найти.

Пеппер освободится достаточно быстро, но все-таки не настолько быстро, чтобы помешать последнему рейду. Джон постарался не встречаться глазами с Пеппером, когда того выволакивали из рубки.

Что за неприятность…

Джон закрыл глаза, не наблюдая больше за Пеппером. Он сосредоточился на тонкой струйке дыма, выбивавшейся где-то в районе кормы, и на многочисленных пробоинах в корпусе, пытаясь сообразить, не расположены ли они рядом с какими-то жизненно важными механизмами.

Чем больше жрецов они захватят, тем больше вероятность того, что они вынудят ацтеков убраться восвояси. Еще один последний рейд…

Джон закрыл люк трюма и поднял корабль в воздух.

Джон полого спускался к деревьям… скоро стало ясно, что его ждут неприятности: ацтеки переместили сюда несколько больших пушек, которые вели теперь перекрестный огонь. Пришлось маневрировать на бреющем полете; подняв глаза, Джон понял, что снова набрать высоту будет нелегко.

На земле ацтеки дожидались его тридцати девяти людей-мангустов.

В отсутствие Пеппера им предстояла долгая и отчаянная схватка.

Джон вел «Ма Ви Джанг» над самой землей впереди наступающих людей-мангустов, потом направил настрой врагов. Корпус корабля коснулся земли, раздался визг металла. Корабль подскочил и снова оказался в воздухе, потом опять упал. Джон почувствовал, как распахнулись люки…

К пирамиде были подвезены три пушки на колесах; первый же их залп отбросил «Ма Ви Джанг» вбок на целый фут.

Джон, стиснув зубы, тащил корабль вперед, туда, где собрались жрецы. Воины-мангусты с сетями начали хватать жрецов, но Джон через внешние громкоговорители приказал им возвращаться.

Когда они взлетели, в трюме было десять жрецов высокого ранга – по одному на каждого из уцелевших людей-мангустов. Пушки ацтеков открыли ураганный огонь…

«Ма Ви Джанг» с трудом дотянул до причала. Когда Джон в последний раз посадил его, дым валил из всех отверстий. Он выкрикнул инструкции вслед высаживающимся воинам-мангустам.

Джон гадал, видит ли Пеппер, в какую развалину превратился «Ма Ви Джанг»: вместо могучего путешественника между звездами теперь он был жертвой войны. Джон видел, как огонь бушует в кормовых отсеках, где двигатели отдавали все силы, чтобы еще раз поднять корабль в воздух.

Джон вывел «Ма Ви Джанг» за пределы гавани, с трудом перевалив за разрушенную арку Гранти, и направил его прочь от берега, туда, где не было ацтекских кораблей. Только там, где его никто не мог видеть, он повернул корабль носом к воде. Ацтеки никогда не узнают, что Кэпитол-сити больше не сможет воспользоваться «Ма Ви Джангом»…

Некоторое время корабль оставался на плаву, а Джон пытался связаться с ним и получить ответ: уцелеет ли он? А если уцелеет, сколько времени потребуется на исправление повреждений? До него долетел тихий шепот: пятьдесят лет.

Вода хлестала через выломанные люки и заполняла корабль. Несколько воздухонепроницаемых переборок отгородили самые важные отсеки.

Задыхаясь в дыму, Джон ощупью пробрался к верхнему воздушному шлюзу. Распахнув дверцу шкафа, он вытащил упаковку со спасательным плотом.

Потом он помедлил.

– Корабль, доступны ли аптечки первой помощи?

В его сознании возникла картинка с указанием местоположения аптечки. Джон двинулся вниз, все еще таща за собой громоздкий плот. Наконец он нашел то, что искал. Поток воды грозил сбить его с ног, но все же Джон схватил ярко-красную коробку с белым крестом на ней и полез обратно, держа в каждой руке по предмету.

Вот сейчас ему пригодилась вторая рука!

Джон выбросил из люка спасательный плот и выбрался сам.

Стоя в проеме шлюза, он несколько раз глубоко вдохнул свежий воздух и, пробежав по крылу, прыгнул в холодную воду.

Дернув за веревку, он привел надувной плот в рабочее состояние. Джон залез внутрь, нашел складные весла и стал грести в сторону Кэпитол-сити. Добраться он рассчитывал за день. Джон знал, каким течением воспользоваться, чтобы попасть в гавань, миновав окружающие ее скалы и рифы.

Повернувшись, Джон смотрел, как «Ма Ви Джанг» уходит под воду. На карте, которую он хранил в своем сознании, он отметил координаты этого места.

Он был пилотом. Он всегда знал, где находится. Он сможет снова найти корабль через пятьдесят лет… если разъяренный Пеппер не убьет его раньше.

Всю дорогу до Кэпитол-сити Джон думал о Хайдане в инвалидном кресле. «Держись, старый друг. Может быть, я еще сумею тебе помочь».

Глава 77

Люди-мангусты снова перевели Дихану в другой дом. Потом она приказала им отправить их с Хайданом на стену. Когда он проснется, она расскажет ему, что известно о битве за стеной. Когда он уснет, она будет наблюдать за тем, что происходит внизу, и делать то, что сможет, чтобы облегчить его страдания.

После того как Джон отправился в полет, Хайдану стало хуже; он постоянно обливался потом. У Диханы возникло ощущение, что раньше он держался, а теперь в этом не было нужды. Хайдан редко приходил в сознание. Его воины-мангусты, похоже, думали, что он и дня не проживет, и давали ему всякие снадобья, чтобы он не так страдал от ран.

– У него внутреннее кровотечение, – говорили они Дихане. – Мы ничего не можем сделать – остается только ждать.

Один из наблюдателей прибежал с новостями: ацтеки отступили. Далекая канонада не прекращалась, но воины больше не приближались к стенам.

Дихана надеялась, что атака древней летательной машины будет иметь больший эффект: ацтеки снимут осаду… Однако теперь уже прошел день после последнего рейда, и Джон де Бран со своим кораблем исчез в морской дали…

За один день ситуация из безнадежной превратилась в многообещающую, потом в неопределенную, потом…

К Дихане явился один из стражников и доложил:

– Здесь Джон де Бран. Он хочет видеть тебя.

– Что ж, приведи его. – Он выжил, но где его корабль?

Через несколько минут явился окруженный воинами-мангустами Джон. С его одежды текла морская вода. Джон поставил рядом с инвалидным креслом Хайдана ярко-красную коробку с белым крестом.

– Нужен стол, чтобы положить на него Хайдана, – сказал Джон.

– Ты теперь превратился во врача? – спросила Дихана. Джон показал ей две свои руки, и Дихана удивленно заморгала. – О'кей. Что тебе нужно?

Джон покачал головой и открыл коробку.

– Кто-нибудь знает, где этот человек – Пеппер? – В коробке блестели какие-то маленькие металлические инструменты. Джон осмотрел их, потом выбрал один. Это был просто цилиндр с черными кнопками на одном конце.

– Пеппер сбежал. Он где-то в городе, но никто не знает, где именно.

Джон кивнул – его это не удивило. Несколько людей-мангустов принесли стол, подняли Хайдана из инвалидного кресла, развернув одеяла, и положили на стол.

– Нужно раздеть его, чтобы ты смог оперировать? – спросил кто-то.

– Нет. – Джон поставил коробку на стол и взял в руки цилиндр. Хайдан застонал и пошевелился. Джон наклонился над ним, вставил цилиндр ему в рот и нажал кнопку.

Цилиндр скользнул глубже, потом остановился. Из черного конца высунулись тонкие отростки и легли на посиневшие губы Хайдана. Поверхность цилиндра дрогнула, и он продвинулся еще глубже.

Хайдан начал давиться и открыл глаза. Цилиндр зашипел и вошел в рот Хайдана целиком.

Джон сел рядом со столом и коснулся крышки коробки. На ней появился текст. Джон стал его читать, иногда касаясь крышки; тогда текст менялся. Так прошла минута. Цилиндр загудел, отростки втянулись, и механизм скользнул в горло Хайдана. Наблюдавшие за всем люди-мангусты выругались; Джон поднял глаза.

– С ним все в порядке. Так и должно быть, – сказал он. – Теперь остается только ждать. Не беспокойте его. К утру он станет другим человеком.

Дихана посмотрела на Джона.

– У тебя в рукаве есть и другие тузы? Ацтеки все еще обстреливают нас.

Джон посмотрел туда, куда она показывала.

– Нет. Нужно переждать ночь, пока Хайдан вернется к нам. Он нам нужен.

– Я буду ждать с тобой вместе, – сказала Дихана, усаживаясь рядом на стул.

Ночь оказалась долгой. Дихана гадала, что делает механизм внутри Хайдана.

Когда солнце поднялось и люди-мангусты вместе с Джоном стали пить кофе, Хайдан сел на столе и застонал, стискивая руками грудь.

Дихана улыбнулась и присела на стол рядом с Хайданом.

Джон посмотрел на них и подошел, держа в руке кружку с кофе.

– В нашем распоряжении жрецы и теотль. Теперь нужно заставить ацтеков вступить в переговоры и обсудить, на каких условиях мы их освободим. Мне понадобится ваша помощь.

Хайдан кивнул и посмотрел на кружку с кофе.

– Я тоже хочу. И поесть – я зверски голоден.

Глава 78

Над траншеями перед стенами города вился дым. Люди-мангусты и добровольцы из числа горожан иногда поднимали головы над бруствером, высматривая за тлеющими кострами и колючей проволокой новые волны ацтеков.

Двое воинов, покрытых многодневной грязью, с мешками под глазами и слипшимися от пота дредами, помогли Хайдану преодолеть длинный туннель. Он мог бежать наравне с молодыми мужчинами. Было так приятно чувствовать уверенность в собственных силах! Благодаря Джону он исцелился. И корабль Джона дал им преимущество в войне. У них были жрецы, ацтекский бог и таинственное оружие… хотя оружие и погрузилось в море. Однако ацтеки ведь об этом не знали!

Воины-мангусты дважды останавливались, чтобы обезвредить мины, предназначенные для наступающих ацтеков.

Хайдан знал: если они хотят положить конец войне, нужно сделать это быстро.

Воронки после недавнего обстрела еще дымились, и за траншеями виднелись мертвые тела. Трое людей-мангустов стояли вокруг жреца, который пересек внешние ряды траншей с белым флагом. Он обратил к Хайдану опухшее окровавленное лицо.

– Дальше идти он отказывается, – проворчал один из людей-мангустов. – Мы пытались его заставить…

Хайдан уселся в грязь напротив ацтека.

– Чего ты хочешь? – Хайдан надеялся на перемирие или даже отступление ацтеков, но не знал, что собирается предложить этот жрец. Если он явился не для того, чтобы вести переговоры, Хайдан собирался в любом случае принудить к этому ацтеков.

– Прекращения сражений, – ответил жрец.

– Ты обладаешь полномочиями?

– А ты? Ты не похож на жреца или вождя.

Хайдан хмыкнул. Ацтек выглядел худым и голодным. Со снабжением у противника было плохо. Люди-мангусты хорошо поработали, уничтожив все, чем ацтеки могли воспользоваться по пути к Кэпитол-сити, а расстояние до Проклятых гор было велико.

Таинственный корабль, свалившийся с неба, должно быть, оказался для ацтеков ужасным ударом.

– Мы захватили одного из ваших богов, – сказал Хайдан. – Мы могли бы явиться и за другими.

– Сенхотль… – И ацтек принялся перечислять имена захваченных жрецов. – Многие наши вожди похищены. Среди оставшихся царит хаос.

Начался мелкий дождь. Ночь будет мокрой, туманной.

– Нам нужно обсудить, что теперь делать, – сказал Хайдан. – Если вы не начнете переговоров, я выведу вашего бога на стену и буду пытать его.

Ацтек побледнел.

– Если вы заинтересованы в переговорах, то и мы готовы. Поэтому я и пришел сюда. Можно мне вернуться?

Хайдан кивнул людям-мангустам. Жрец поднялся на ноги и побрел по траншее. Воины помогли ему пройти через лабиринт колючей проволоки, и ацтек, кряхтя, двинулся в сторону своего лагеря.

– Ты думаешь, он говорил серьезно? – спросил Хайдана один из оставшихся воинов.

Хайдан пожал плечами и направился обратно к городской стене.

– Посмотрим. – Несколько глухих ударов сказали о том, что артиллерия ацтеков снова начала обстрел.

Сопровождавший Хайдана человек-мангуст посмотрел на небо.

– Неудачная идея генералу выходить на открытое место… Над ними раздался свист, и стенка траншеи рухнула. Хайдан, протирая глаза, поднялся с земли; полминуты выпало из его памяти. Из ушей сочилась кровь, и сосредоточить взгляд на чем-либо было трудно. Вдалеке он видел фонтаны грязи, взлетавшие там, куда попадали другие снаряды. Земля сотрясалась у него под ногами, но он не слышал ни звука.

Кто-то схватил его за руку и потащил в сторону. Воины что-то кричали, но Хайдан только показал им на свои уши.

Слух вернулся к нему, когда они спустились в туннель после того, как люди-мангусты разрядили несколько мин по дороге. В темном туннеле воздух был полон пыли.

Ответом Кэпитол-сити была не менее оглушительная канонада. Из траншей стреляли ружья, со стены – пушки.

– Это была уловка? – предположил кто-то. Хайдан снова пожал плечами.

– Может быть, у них и в самом деле неразбериха и нет согласия, – пробормотал он. Ему нужна была минутка, чтобы прийти в себя и поразмыслить. – Постарайтесь оставлять в живых тех, кто будет предлагать перемирие.

Обстрел усилился, и Хайдану пришлось задержаться у выхода из туннеля вместе с несколькими воинами-мангустами. Он съел кусок черствого хлеба и выпил жидкого чая; тем временем на его штанах и сапогах грязь засохла, образовав корку.

Хайдан вернулся в Кэпитол-сити еще до заката, и к тому времени, когда половина неба окрасилась в пурпур, уже отдавал приказы. Потом он поднялся на городскую стену и стал смотреть на грязные траншеи и воронки, среди которых провел первую половину дня.

Одного из ацтекских жрецов, приведенного в порядок, отмытого и одетого во все свои разноцветные одежды, выволокли на стену. Ноги его были связаны. Воины под растерянным взглядом жреца проверили крепость веревок.

Потом люди-мангусты подняли высокомерного ацтека, привязали веревку к балке и сбросили его со стены.

Хайдан наклонился вперед, глядя на то, как жрец с воплями раскачивается на веревке. Ацтек ударился о стену, отлетел от нее и начал вращаться по широкой дуге в двадцати футах ниже того места, где стоял Хайдан. Все перья и роскошные одежды жреца задрались, накрыв ему голову, а сам он остался нагим.

Раздался смех, кто-то стал плевать в жреца, но большинство просто качали головами.

– Подождите час, – распорядился Хайдан, – потом сбросьте следующего.

Он ушел со стены.

Когда обстрел прекратился, уже наступила полночь, и со стены свисали три ацтекских жреца. Ацтеки не собирались убивать собственных жрецов. Хайдан улыбнулся.

К рассвету несколько вождей прислали в траншеи гонцов с просьбой о перемирии.

Хайдан вручил одному из людей-мангустов свое заранее подготовленное письмо, содержавшее согласие на прекращение огня и назначавшее время и место для переговоров.

Усталый и голодный Хайдан рухнул на свою койку.

По крайней мере теперь было тихо. Можно было немного поспать. Грудь и горло Хайдана все еще болели после того, что сделал с ним Джон де Бран.