Художественные музеи Бельгии

Брюссель — сердце Брабанта, столица Бельгийского королевства — ведет свое происхождение с первых веков нашей эры, когда остров Сен Жери служил местом расположения лагерей кельтогерманских племен. В 977 году император Оттон II отдал графство Бруокселла Карлу Французскому, герцогу Нижней Лотарингии. Город рос, с каждым десятилетием увеличивая число жителей, перебрасывая мосты через Сенн, приток реки Диль. В XIII веке герцог покинул остров Сен Жери и переселился в крепость на Коуденберге. Городское бюргерство усиливалось, развивались ремесла, торговля. Город стал требовать привилегий, добиваться прав самоуправления. Через несколько месяцев после восстания фламандцев 11 июня 1302 года народ Брюсселя поднялся на борьбу и был создан Городской совет с представительством широких ремесленных слоев. В 1459 году Филипп Добрый, герцог Бургундии, перенес в город свою Палату отчетов, сделав его таким образом столицей своего государства. Это было время блистательного расцвета искусств. Рогир ван дер Вейден становится в эту эпоху официальным художником Брюсселя, Гуго ван дер Гус оканчивает свои дни в Красном монастыре в окрестностях Брюсселя. Пышный бургундский двор привлекает поэтов, музыкантов, композиторов — Дюфай, Оккегема. Ян ван Рейсбрук подымает в небо башню ратуши, которая высится гордо по сей день.

В 1531 году Карл V приказывает рыть канал Вилмбрук, и Брюссель становится морским портом. Его сын Филипп II пытается задушить возмущение Нидерландов игом Габсбургского дома, и в 1567 году на Большой площади был сооружен эшафот для графов Эгмонта и Горна, что послужило мощным импульсом к многолетнему восстанию всей страны. Город был постоянной резиденцией наместников Испании, а в 1599 году в нем обосновались эрцгерцог Альберт и инфанта Изабелла, правившая до 1633 года. 17 августа 1695 года семнадцать тысяч французов окружили город под предводительством маршала Вильруа по приказу Людовика XIV. Бомбардировка длилась тридцать шесть часов. Три тысячи бомб обрушились на город, центр которого исчез в пламени огромного пожара. Сгорели сокровища искусства в ратуше, знаменитые картины со сценами правосудия Рогира ван дер Вейдена, драгоценные ковры. Было разрушено шестнадцать церквей, капелл и монастырей, три тысячи восемьсот пятьдесят домов. Однако 5 сентября Вильруа был вынужден снять осаду Брюсселя. Через шесть лет Корпорации города восстановили Большую площадь, создав уникальный по своей красоте ансамбль в стиле фламандского барокко. История Брюсселя полна драматических страниц. Его памятники архитектуры подвергались разрушению, но тем не менее старая часть города сохранилась и представляет несомненный интерес для изучения.

Подобно другим городам, Брюссель неустанно заботится о сохранении своих сокровищ. В городе много музеев — Королевский музей искусства и истории, Коммунальный музей изящных искусств в Иксель, Музей Конго в Тервюрене; Музей Шарлье, Музей художников А. Вирца, К. Менье и других. Но самым значительным из них является, безусловно, Королевский музей изящных искусств.

А. Бала. Королевский музей изящных искусств. 1875–1885.

Королевский музей изящных искусств

Королевский музей изящных искусств в Брюсселе обязан своим возникновением художественной политике Французской республики. Декретом от 14 фрюктидора 1799 года было оповещено о создании коллекций в пятнадцати столицах департаментов Республики, в том числе и в Брюсселе. Однако же это намерение явно противоречило бесцеремонному разграблению художественных сокровищ, которому подверглась Бельгия в числе других стран, завоеванных Наполеоном. Начиная с 1797 года бельгийской стороной прилагалось немало усилий возвратить увезенные сокровища, украсившие залы Лувра в Париже. Борьбу за возвращение бесценного национального достояния возглавил первый хранитель музея в Брюсселе Гильом Жак-Жозеф Босхарт (1737–1815). Босхарт руководил Академией живописи, скульптуры и архитектуры в Брюсселе, мечтая о создании при ней картинной галереи. По его предложению музей при Академии сначала был помещен в 1798 году в бывшей церкви иезуитов, но в итоге занял так называемый дворец Старого двора. С упорством и энергией разыскивал он ценные произведения искусства среди секуляризованных имуществ церквей, много покупал у частных владельцев. Рискуя своим положением и наживая врагов в правящих кругах, Босхарт проявил колоссальную настойчивость в переговорах о возвращении картин из Франции, сам ездил в Париж, писал лично Наполеону, и в конце концов его усилия увенчались успехом. Уже в 1801 году в Брюссель были отправлены картины Рубенса «Поклонение волхвов», «Св. Франциск Ксаверий», «Коронование богоматери», «Смерть св. Ливина». В результате всего было получено из Франции более ста полотен. Среди приобретений преемников Босхарта следует отметить шедевр Я. Иорданса «Аллегория плодородия» (покупка 1827 г.), «Оплакивание Христа» Петруса Кристуса (1844), «Битва восставших ангелов» П. Брейгеля (1846).

В 1834 году Министерство внутренних дел передало музею на хранение свою коллекцию современной живописи. Таким образом городская коллекция была соединена с государственным художественным собранием. В 1842 году, оцененная в миллион шестьсот сорок четыре тысячи франков, коллекция музея стала государственной собственностью, получив тогда наименование Королевского музея живописи и скульптуры, ныне измененное на Королевский музей изящных искусств.

Уже в 1882 году в музее было собрано пятьсот двадцать произведений, которые с трудом размещались во дворце Старого двора. Вскоре было принято решение о разделении коллекций, о переводе старой живописи, а также скульптуры во Дворец изящных искусств, предназначенный для выставок, концертов, конкурсов. Здание этого дворца было построено в духе классицизма по проекту архитектора А. Бала в 1875–1885 годах. До сих пор произведения искусства (включая XVIII в.) находятся в нем.

Мастер из Флемалля. Благовещение.

Репрезентативный фасад музея с четырьмя колоннами из шотландского гранита украшен скульптурами. Здание располагает большими пространствами, но сравнительно небольшой экспозиционной площадью. Это обстоятельство вынудило построить специальные компартименты из щитов для картин малого формата. Открытие музея во Дворце изящных искусств состоялось 26 мая 1887 года. Огромную роль в расширении функций музея в Брюсселе сыграл известный бельгийский искусствовед Фиренс-Геварт, назначенный в 1919 году директором. Ему музей обязан созданием публичной библиотеки, каталогов, отдела документации, фотоархива. Он писал: «Искусство не существует только для эгоистической радости небольшого числа специалистов и дилетантов. Это фактор социальный, который должен способствовать объединению масс. Очень важно, чтобы музей стал широко открытым для всех и любимым самой широкой публикой. Необходимо организовать популярные лекции, экскурсии для школьников. Так как долг чрезвычайной важности — развивать в юности чувство прекрасного»[1]. Он посвятил себя целиком начертанной программе.

Его дело продолжил крупный ученый, специалист по искусству Фландрии XVII века Лео ван Пойвельде. Ему принадлежит идея новой экспозиции музея, основной принцип которой состоит в наиболее выгодном показе шедевров. Менее интересные произведения были отправлены в хранилище. Он же предпринял крупные реставрационные работы по расчистке потемневшего лака на картинах и снятию позднейших поправок, что вызвало бурю протеста и волнений в различных кругах Бельгии. Однако реставрация была проведена на высоком научном уровне, и ее результатом было открытие заново живописного богатства многих шедевров. Лео ван Пойвельде организовал в стенах музея крупные выставки, на основе которых им были написаны главнейшие научные труды, такие, как монографии о Рубенсе, ван Дейке, Иордансе и исследование эскизов Рубенса.

Мастер из Флемалля. Благовещение. Фрагмент.

Музей состоит из двух больших коллекций старого искусства и искусства XIX–XX веков, которые находятся в разных зданиях. Пополнение музейных коллекций осуществляется покупками произведений, а также дарами частных лиц, что чрезвычайно распространено в Бельгии. Пожертвования картин в музей делаются часто в память родных или друзей, что непременно отмечается в больших этикетках и каталоге. Как ни интересны отдельные собрания других художественных школ, брюссельский музей остается хранилищем прежде всего национального искусства. Одним из самых ценных разделов музея является коллекция старой нидерландской живописи.

Еще несколько десятилетий назад, не говоря уж о XVIII и XIX веках, нидерландская живопись XV века мало кого интересовала.

Это не значит, что ее не собирали и не дорожили ею, но, дав когда-то мощный импульс развитию искусства Северной Европы, она осталась далеким первоисточником, о котором забыли. Наше время воздает ей должное, считая искусство той эпохи одной из величайших вершин в развитии духовной и эстетической деятельности человечества. Нидерландские мастера XV века обладали не только высоким художественным мастерством, но и удивительной нравственной чистотой и душевной честностью. Для того чтобы быть художником в ту пору, нужно было не только много знать и владеть профессиональными навыками. Это был труд, опирающийся на глубокое чувство нравственного долга перед людьми. Старые мастера умели ответить в своих творениях и тому, что объединяло всех людей в их этических идеалах, и их личному чувству. Это знание общего и частного было гармонично.

Мы уже упоминали о том поистине великом значении, которое имело искусство Яна ван Эйка для художественной культуры Нидерландов XV века. Но нельзя представлять себе его одиноким гением, открывшим все горизонты искусства XV века. Творчество ван Эйка при всем его революционном дерзновении опиралось на огромную художественную традицию и впитало светоносность живописи витражей, утонченную культуру рисунка международного стиля, богатство наблюдений книжной миниатюры, одухотворенную выразительность средневековой скульптуры. В одно время с ним работал другой выдающийся художник, которого мы называем условно Мастером из Флемалля, по имени селения, где были найдены три его работы. В настоящее время почти все ученые склонны идентифицировать его с достаточными основаниями с живописцем из Турне Робером Кампеном (ок. 1379–1444), который был учителем Рогира ван дер Вейдена.

Рогир ван дер Вейден. Портрет Жана де Коимбра.

«Благовещение» брюссельского музея считается авторским повторением алтаря Мерод в Нью-Йорке. Действие происходит в комнате бюргерского дома. Благодаря открытой двери чудесное появление ангела воспринимается логически как приход его в дом Марии. Фигуры находятся в интерьере, заполненном предметами, изображенными с материальной убедительностью и тщательным воспроизведением деталей. Камин украшен двумя подсвечниками, в одном из которых можно видеть оплывшую от нагара свечу, и гравюрой с изображением св. Христофора, одно из самых ранних свидетельств существования в то время гравюры на дереве. Мастер проявляет огромный интерес к перспективной передаче пространства. Используя высокую точку зрения, чтобы показать предметы с наиболее выгодной для их опознания позиции, он резко сокращает перспективные линии, которые сходятся на высоте открытых деревянных ставен между окнами. Таким образом он сближает передний и задний планы для образования замкнутого пространства интерьера. Этот прием дает ему возможность не только построить пространство комнаты, но и активизировать его, привнести момент своеобразного эмоционального напряжения, усложненного игрой складок одежд фигур первого плана. На многоугольном столе стоят расписной кувшин с лилиями, подсвечник и раскрыта книга, страницы которой как бы колеблются от движения воздуха, — наивная иллюзия, долженствующая лишний раз подтвердить реальность изображенного.

Рогир ван дер Вейден принадлежит к той же блестящей плеяде мастеров нидерландского Возрождения. Сведения о его жизни слишком скупы, чтобы служить материалом для подробной биографии знаменитого художника. Он родился в Турне в 1399 или 1400 году и умер в Брюсселе в 1464 году. Его учителем был Робер Кампен из Турне. С 1435 года он живет в Брюсселе, получив звание городского художника, окруженный почетом, славой, имея собственный дом и располагая средствами. В 1450 году Рогир совершает путешествие в Рим. Известность его столь широка, что в 1460 году миланский герцог Франческо Сфорца отправляет к нему в ученики своего протеже, художника Бугатти. Рогир был тесно связан с придворным кругом герцогов бургундских.

В брюссельском музее хранятся два портрета его работы. Один из них представляет собой правую часть диптиха с изображением Лорана Фруамона, заказчика картины (левая створка с изображением богоматери находится в музее города Кан). К сожалению, большинство диптихов ныне разобщено. Тем самым зритель лишен возможности рассматривать композицию в целом. Задумывая диптих, художник ставил своей целью раскрыть в модели лучшие свойства души, пробуждаемые в человеке созерцанием прекрасного, которое воплощено им в идеальном и возвышенном образе богоматери. По замыслу мастера человек оказывается в непосредственной близости к божеству и становится таким образом сопричастным совершенству.

Образ Лорана Фруамона изолирован от внешней среды для возможно более полного раскрытия его душевного состояния, но не настолько, чтобы это нарушило верность его общей жизненной характеристики. Несколько меланхолический и лирический характер выражен в спокойном, даже как бы замедленном движении рук и мягкой улыбке, чуть тронувшей губы. Некрасивость удлиненного, немного плоского лица скрадывается благодаря открытому ясному взгляду больших, круглых, выпуклых глаз, словно излучающих приветливость и доброту. Линия контуров смягчена, форма лица тонко промоделирована, мазки спрятаны за ровной нежной красочной поверхностью. Рогир слегка подчеркивает детали костюма (кусочки белого полотна рубашки, видной около ворота и манжет) и пишет модель на фоне узорчатой ткани, чтобы внести необходимое ощущение интерьера и естественной связи своей модели с обычным миром.

Напротив, в портрете Жана де Коимбра, португальца по рождению, племянника герцога Филиппа Доброго, мягкое созерцание жизни уступает место напряженной активности. Этот портрет уже не составляет часть диптиха, он существует сам по себе.

Мужской образ дан здесь со всей неповторимой индивидуальностью характера. Если рассматривать линейно-ритмическую композиционную структуру портрета, то заметно, что она состоит из как бы сталкивающихся линий. Резкость их служит выражением внутренней напряженности образа. Стрела (эмблема придворной должности) прижата к груди неловким жестом большой руки. Открытая сильная шея и крупные черты красивого лица говорят о мужестве и смелости. Тяжелая цепь ордена Золотого руна лежит на правом плече, словно обозначая его ширину. Образ полон драматизма и сообщает зрителю чувство тревоги, которое, несомненно, испытывал сам художник, вглядываясь в черты прекрасного юноши. Горячность, обидчивость, вспыльчивость, соединенные с мужеством и неукротимой отвагой, внушают опасения за его судьбу, волнение искажает его черты, словно судорогой пробегая по лицу. В нем есть оттенок горечи страдания и той печали, которую португальцы называют «saudade». Не случайно Рогир сосредоточивает на лице все внимание, пораженный выражением страстей и эмоций, раздирающих душу Жана. Линии четкие и крупные обобщают формы, придавая облику портретируемого определенность, устойчивость, которая тут же на глазах обнаруживает свою шаткость. Рогир первый из художников в нидерландском искусстве угадывает изменчивую жизнь души человека, то есть то, что так гениально в своих портретах разработает Рембрандт спустя почти два столетия.

Дирк Боутс. Суд Оттона. Казнь. После 1468 г.

Дирк Боутс. Суд Оттона. Испытание огнем. После 1468 г.

Дирк Боутс. Суд Оттона. Испытание огнем. Фрагмент.

В музее зритель встречается с произведениями еще одного замечательного нидерландского живописца XV века — Дирка Боутса. Дирк Боутс испытал сильное влияние Рогира ван дер Вейдена. Он был родом из Гарлема и поселился в Лувене в конце 40-х годов, где, будучи городским живописцем, работал до самой смерти, последовавшей в 1475 году. Для Лувена он выполнил наиболее известные свои работы, в частности картины для городской ратуши, которые украшают ныне залы брюссельского музея. Они бросаются в глаза сразу же, выделяясь и большими размерами, и драматическим сюжетом, и замечательным мастерством. Их тема посвящена делам правосудия. Сюжет заимствован из преданий о жизни императора Оттона III.

В одной из них представлена казнь графа, отвергшего любовь императрицы и оклеветанного ею перед Оттоном. В другой — вдова казненного доказывает невиновность мужа, подвергнув себя испытанию огнем. Картина с изображением казни выполнена при участии учеников, однако это нисколько не умаляет ее очевидных достоинств. Действие в ней происходит за городскими воротами, что позволило художнику развернуть панораму крепостных стен с башнями и замком. В картине Боутс совместил два события: шествие на казнь и сцену казни. Выразительно передан образ невинно осужденного, обращающегося к жене с последними словами. Лица, присутствующие при казни, погружены в молчание и тягостное раздумье. Невидящие взгляды их неподвижно устремлены прямо перед собой, словно каждый осмысляет для себя значение жизни и смерти. Боутс стремится раскрыть особенность душевной реакции каждого из участников сцены.

Г. Давид. Богоматерь с младенцем.

Великолепна галерея портретов во второй картине, где у трона Оттона на коленях стоит жена погибшего. В левой руке она держит раскаленный брусок железа, в правой — голову мужа. Ее лицо покрыто смертельной бледностью, округлившиеся глаза устремлены на одного из придворных. В этом застывшем от горя и боли взгляде, гордом спокойствии позы, легкости, с которой рука держит раскаленное железо, выражена большая душевная стойкость. Сочувствие и душевная потрясенность читаются на лицах собравшихся. В глубине картины можно видеть костер, на котором сжигают заживо императрицу по приказу разгневанного Оттона. Боутс использует спокойный четкий геометрический рисунок интерьера как контраст к сдержанно взволнованному состоянию людей. Он скуп на жесты и движения. Он пытается предельно малыми средствами, в основном мимикой лиц, достигнуть драматического эффекта. Его увлекает ‘стройность фигур, изящество облика, виртуозно он передает фактуру тканей, их узоров. Герои Боутса свободно располагаются в пространстве, которое он стремится осмыслить как конкретную, определенную среду.

Интерес к портретному жанру был характерен для многих нидерландских мастеров той эпохи. По существу, это были первые шаги в истории европейской портретной живописи, но отнюдь не робкие и ученические. Утверждение ценности человеческой личности опиралось на мощные тенденции общественного развития, опрокидывающие старые феодальные и религиозные идеи о подчиненности и зависимости человеческой жизни и сознания от божественной воли. Переосмысление связей с миром привело человека к пониманию своей главенствующей роли.

Нидерландские художники XV столетия были поставлены перед сложнейшими задачами выразить это новое общественное мировоззрение. Мы уже видели портреты работы Яна ван Эйка, Рогира ван дер Вейдена.

Ганс Мемлинг не был новатором в искусстве того времени, но искусство XV века уже немыслимо без его изящной, тонкой и одухотворенной живописи. В брюссельском музее можно увидеть два известных портрета Мемлинга, на которых изображены его покровители — бургомистр Брюгге Виллем Морель и его жена Варвара Фландерберг. По всей видимости, оба эти портрета составляли триптих с утраченной средней частью, на которой были изображены религиозные персонажи. Если сравнить их с портретом Лорана Фруамона, то становится очевидным несомненное превосходство Рогира ван дер Вейдена в остром видении человеческой натуры с ее характерностью. Но тем не менее Мемлингу нельзя отказать в замечательной тонкости и чуткости лирического подтекста портретного образа. Нас волнует не столько характер умного, хитрого и насмешливого Мореля, сколько включение его в поэтическую настроенность природы. Образ Варвары Фландерберг казался бы прозаическим, если бы художник не обыграл ее лица легкими складками прозрачной вуали, в одном случае пропустив край ее через зрачок, отчего взгляд кажется задумчиво рассеянным, в другом — дал сквозь вуаль расплывчатым пятном купы деревьев. Легкость прикосновения вуали к лицу и плечам заставляет ощутить нежность женской кожи. Мемлинг первый в портретном искусстве Нидерландов поместил погрудные изображения своих моделей в обрамление колонн открытой лоджии, сквозь которую виден пейзаж. Тишина природы и безоблачного ясного голубого неба вносит умиротворенное гармоническое начало в портретные образы.

В музее находится одна из самых очаровательных картин Герарда Давида — трогательная и нежная «Богоматерь с младенцем», в которой можно обнаружить явное тяготение к жанровой трактовке религиозного образа. Впервые мы видим, как, сидя у стола, Мария кормит сына молочной кашкой. Ребенок вертит в руках маленькую ложку, играя с нею и не пытаясь понять ее назначение. Удивительное спокойствие царит в атмосфере уютной комнаты. Брюссельская картина существует во множестве повторений, и это не случайно, так как ее интимный жанровый характер поражает подлинной новизной, сюжет кажется чудом в искусстве конца XV века и предвещает тенденции живописи, которые получат распространение спустя более чем столетие.

К. Массейс. Алтарь св. Анны. 1509.

К. Массейс. Алтарь св. Анны. Фрагмент.

Квентин Массейс (1465/66-1530) представлен в музее своим большим алтарным триптихом, заказанным ему братством св. Анны для церкви св. Петра в Лувене. Его искусство сформировалось под влиянием Рогира и Мемлинга. С 1491 года он начал работать в Антверпене, где окончил свои дни. Как мы уже упоминали, антверпенская школа постепенно завоевала главенствующее положение по отношению к прежним художественным центрам. Город стал не только одним из средоточий экономической жизни Европы, но также интеллектуальной и художественной, которая приобрела космополитические черты. Массейс был знаком с крупнейшими гуманистами своего времени — Эразмом Роттердамским и Петром Эгидием, чьи портреты его кисти были посланы в 1517 году в подарок знаменитому автору «Утопии» Томасу Мору. Внимательное изучение Леонардо, рисунки или гравюры с картин которого он, несомненно, мог видеть, наложило известный отпечаток на его стиль. Подобно Леонардо, он моделирует объем легкой нежнейшей светотенью, строит композицию на равновесии объемов и симметрии, пронизывая образы ощущением спокойной гармонии бытия. Центральная часть триптиха, посвященная св. Анне с ее потомством, построена по композиционному типу святого собеседования. Фигуры объединены плавным, спокойным ритмом. В левой створке ангел возвещает Иоакиму о рождении Марии, в правой — сцена «Рождества богоматери». Прелестная жанровая деталь в его триптихе — ребенок, держащий в руках боком листок с текстом, который он, подражая взрослым, пытается читать.

Романизм, то есть течение в искусстве Нидерландов XVI века, ориентировавшееся на достижения итальянского Ренессанса, зарождается в творчестве Квентина Массейса. Между тем мастер во многом сохраняет национальное своеобразие, проявляя большой интерес к характерным типажам и бытовым деталям.

П. Артсен. Кухарка. 1559.

Тем не менее с начала века нидерландское искусство постепенно теряет свою прежнюю обособленность и многие художники пытаются приобщить национальную художественную традицию к вершинам гуманистической культуры Италии. Большое влияние приобретает в северных странах также творчество Дюрера и Гольбейна.

В залах музея обращает на себя внимание портрет врача Георга де Целле Барента ван Орлея (ок. 1488–1541), который работал при дворе правительницы Нидерландов Маргариты Австрийской. Надпись свидетельствует о том, что портрет им был создан в 1519 году в Брюсселе. Портретируемый изображен в окружении книг, что характеризует интеллектуальность занятий. Целле только что писал и отвлекся, обдумывая прочитанное, чуть прищуренные глаза смотрят рассеянно. Уроки, полученные в Италии, в особенности увлечение Рафаэлем, безусловно дают себя чувствовать в этом портрете не только ощущением пластической красоты молодого человека, но монументальностью фигуры, ее весомостью, обобщенным ясным силуэтом. Орлей акцентирует в портрете молодость, мужскую привлекательность, приобщенность к гуманистической культуре, то есть идеальные общие черты, а не индивидуальные качества модели. Он использует для этой характеристики благородную чистоту линий рук, спокойно и уверенно лежащих на книге. Как истый нидерландец, он все же не отказывается от подробностей, деталей, воспроизводя текст книги, орнамент книжных застежек, ворсинки меха. Однако ему не свойственно истинное понимание гармонии идеальной красоты, пластического совершенства, что характерно для его итальянских собратьев.

Изучая коллекции музея, можно заметить ту внутреннюю борьбу, которая потрясла нидерландскую художественную культуру XVI столетия, оказавшуюся на распутье. Романизм захватил тогда многих мастеров века, по существу став господствующим направлением в искусстве. Тем не менее национальная художественная культура не утратила своей самобытности, что нашло свое высшее выражение в творчестве великого Брейгеля.

У него были предшественники — мастера, также искавшие новых путей в искусстве. Интерес к реальной будничной жизни и к человеку, действующему в повседневности, вылился в создание нового бытового жанра живописи. Появление бытовой картины было связано с общим процессом демократизации искусства, постепенным освобождением его от религиозного содержания и назначения. Крупнейшим художником бытовой живописи был Питер Артсен (1508–1575). В ранний период творчества он отдал дань увлечению романизмом. В зрелые годы его героями являются почти только простолюдины — факт исключительной важности, свидетельствующий о росте народного самосознания в стране в период подготовки борьбы за независимость. Его «Кухарка» датирована 1559 годом, то есть написана за несколько лет до начала Нидерландской революции.

Артсен создал яркий и сильный образ женщины из народа. Изображением фигуры в рост, гордой осанкой, сильными руками, держащими вертел, художник стремился героизировать образ простой женщины. Ее скромное занятие приобретает неожиданно значение большого труда. До Артсена подобных монументализированных изображений удостаивались лишь представители знати в парадных портретах. Тем большая смелость нужна была художнику, чтобы приемы парадного портрета перенести в подобную жанровую сцену. В картине он отводит немалую роль натюрморту. Его живописи свойственна некоторая жесткость из-за желания убедить в материальной достоверности изображенного.

В музее находятся пять картин Питера Брейгеля (ок. 1525–1569): «Поклонение волхвов», «Падение Икара», «Зевающий», «Падение восставших ангелов», «Перепись в Вифлееме». Брейгель был прозван Мужицким за приверженность к крестьянской теме. Его искусство глубоко национально и своим содержанием и всей системой художественных средств. Оно тесно связано с фольклором, с передовыми идеями нидерландского гуманизма, отражает современную художнику жизнь в ее сложностях и несет вместе с тем глубокий общечеловеческий смысл, не подверженный разрушениям времени.

В картине Брейгеля «Перепись в Вифлееме» использован евангельский рассказ о том, как согласно приказу Цезаря Августа на всей территории Римской империи была объявлена перепись населения, и Иосиф вместе с Марией направился в город Вифлеем. Изображение этого эпизода Брейгель переносит из Иудеи на Север, в свою родную страну. Религиозная сцена у него теряет доминирующий характер. Жизнь народа с его трудами и заботами становится основной темой произведения. Едва различимые в толпе людей, Иосиф и Мария, едущая на осле, узнаваемая лишь по голубому плащу, становятся частью народной массы. Художник дает свою версию легенды. Гостиница «Зеленый венок» окажется переполненной, и святая чета будет ночевать в хлеву, где в студеную ночь родится Христос. Эта идея близости персонажей христианской легенды к народу была порождена эпохой революционной ситуации, которая назревала в Нидерландах, и распространившимся протестантским вероучением. Картина подписана Брейгелем и датирована 1566 годом.

«Падение Икара», одна из замечательных картин художника, пронизана глубоким философским содержанием. С высокой горы Брейгель открывает далекую перспективу гор, земли и широкой морской глади. Крестьянин пашет, разрезая плугом упругие слои земли. Пастух мечтательно глядит вверх, окруженный стадом. Прозрачный воздух, нежное голубое небо, зелень деревьев — все передает свежесть весеннего дня. Фигура пахаря доминирует над огромным пространством земли и в то же время составляет с ней единое целое. Сюжет же картины взят из греческой легенды об Икаре и Дедале. Дедал-легендарный скульптор — бежал из Афин на остров Крит. Тоскуя по родине, он сделал крылья себе и сыну Икару, чтобы достигнуть берегов Греции. Во время полета Икар слишком высоко поднялся к солнцу, и воск, скрепляющий крылья, растопился. Икар упал в море и погиб. Если внимательно приглядеться, то можно увидеть в правой части картины около корабля внизу всплеск воды и ногу тонущего Икара. Однако это событие не отражается на общем настроении картины. Оно проходит незамеченным для тех, кто занят работой, живет в согласии с миром природы, следуя ее законам, ее ритмам.

П. Брейгель. Перепись в Вифлееме. 1566.

П. Брейгель. Падение Икара.

Ян Брейгель. Натюрморт. 1618.

В этом единстве с природой Брейгель видит смысл и основное условие человеческого существования. Безумное дерзание Икара обречено на гибель, так как оно противно законам мира, в то время как труд пахаря и его жизнь имеют крепкие извечные связи с природой и в этой прочной общности — залог незыблемости его счастья.

Брейгель был неповторим в своем искусстве, хотя ему подражали и многое копировали, особенно, как мы уже упоминали, его сын Питер Брейгель Младший. Другой его сын, Ян, получил прозвище Бархатный за нежную красоту почти эмалевой живописи. Ян родился за год до смерти отца, в 1568 году, и умер в 1625 году, работая уже в новую эпоху подъема искусства, рядом с Рубенсом, ближайшим другом которого он стал. Известны картины, созданные ими сообща. В музее хранится очаровательный натюрморт его кисти, датированный 1618 годом. В нем удивительно сочетание живой непосредственности композиции из разбросанных вещей с отточенной живописной характеристикой каждого предмета. Все здесь драгоценно: жемчужное колье, перстни, подвески, золотые монеты, ваза для фруктов великолепной чеканки, прелестный венок из красиво подобранных цветов, все свидетельствует о тонком художественном вкусе, об изумительном мастерстве человеческих рук. И, наконец, живопись Яна Брейгеля словно соперничает в совершенстве воспроизведения этих предметов с совершенством их формы, цвета и узора.

Любовь фламандцев XV века к вещам, предметам оживает в этой работе в совсем новом качестве. То, что было одним из средств раскрытия образного содержания картины, превратилось в самостоятельный объект изображения. Появление натюрморта связано с новым художественным мировоззрением, со стремлением к анализу действительности, к осмыслению частностей, которые тем не менее могут нести в себе элементы большого глубокого содержания, способны выражать через малое великое.

Ян Брейгель был разносторонним художником, писал нежные, подернутые голубоватой дымкой пейзажи, жанровые сцены, мифологические и религиозные композиции, но камерным дарованием являл полную противоположность таланту своего великого друга Рубенса. Рядом их смотреть трудно, почти невозможно, настолько несовместимы их манеры, настолько мощная эмоциональная живопись Рубенса подавляет нежный лиризм миниатюрных картин Яна.

Я. Иорданс. Аллегория плодородия. 1625.

Произведений Рубенса много в брюссельском музее. Здесь можно видеть работы разных периодов, включая его замечательные эскизы. Но, пожалуй, наиболее интересен, за исключением пейзажа «Охота Аталанты», портрет негра в четырех поворотах, который часто неправильно называют «Головы негров». По всей видимости, Рубенс вряд ли работал над этой картиной как над законченным художественным произведением. Скорее, он рассматривал его как живописную штудию, как подготовительный эскиз к другим картинам. Но выразительность и законченность образа, жизненная яркость и правдивость его таковы, что работа приобрела самостоятельное значение и известность шедевра. Фоном является коричневатый подмалевок. Краски накладываются прозрачными лессировочными слоями, мазок свободный и разнообразный по форме и движению. Наклон головы, поворот лица, даже разная величина его в каждом отдельном случае подчинены выражению состояния человека. Примечательны пристальное внимание и интерес, которые вызвал у Рубенса этот человек из далекой страны. В отношении к нему у художника нет и тени любопытства как к экзотическому существу. Искренняя симпатия и уважение Рубенса ощущаются в каждом движении его кисти. Он подмечает наивную, доверчивую бесхитростность, обаяние простодушия, печальную горечь одиночества человека вдали от родины, сосредоточенность мысли, недоуменное удивление.

Коллекция фламандской живописи XVII века составляет значительную часть музея. Среди ее шедевров в первую очередь необходимо назвать «Аллегорию плодородия» Иорданса, огромное полотно, уже издали привлекающее к себе своей красочностью и праздничным настроением. Картина выполнена Иордансом вместе с Франсом Снейдерсом, написавшим роскошный натюрморт из плодов и фруктов. В аллегорической композиции действуют мифологические персонажи — сатиры, которых обычно изображают в виде людей, но с козлиными ногами и рожками на голове. Один из сатиров держит рог изобилия, ему помогает молодой парень, присевший на корточки и тщетно пытающийся рассмешить пригорюнившуюся нимфу, в которой нетрудно узнать молоденькую крестьянку. Озорной мальчишка, усевшийся на спине другого сатира, крича и смеясь, протягивает гроздь винограда через голову негра другой красавице. Солнце играет на лицах, обнаженных телах, крупных сочных плодах. Всеми средствами своего искусства Иорданс хочет прославить щедрость обильной природы, приносящей богатые урожаи, здоровых, полных сил жизнерадостных людей. В обнаженной стоящей фигуре, в ее певучем плавном силуэте он попытался выразить свое понимание женской грации и красоты. Однако стремление к идеалу не свойственно художнику. Иорданс предпочитает простонародный типаж, жанровую трактовку фигур. Замечателен образ девочки с вытянутым язычком, смешливой шалуньи. Возможно, это портрет дочери художника. Несмотря на аллегорический замысел композиции, она лишена условности, напротив, поведение персонажей, их жесты, движения, выражение лиц предельно естественны и правдивы. Искристую звонкую радость этого тесного союза человека и природы Иорданс воплощает в сочной живописи, больших пятнах красного, синего цвета, декоративных и праздничных.

Выдающийся фламандский живописец Франс Снейдерс (1579–1657) представлен в картинной галерее не только своими натюрмортами, но и сценами охот. Тончайший наблюдатель природы, Снейдерс был великолепным знатоком животного мира. Во фламандском искусстве за всю его историю трудно найти другого живописца, который с такой меткостью умел бы характеризовать не только облик, но и повадки, характер, неповторимое своеобразие животных, птиц, рыб, словом, всей фауны природы. Его можно назвать не только живописцем, но и прирожденным естествоиспытателем, Редкий дар острого наблюдения частностей у Снейдерса, однако, органично соединен с общей концепцией мощного прославления живых сил природы. Наделенный блестящими колористическими способностями, Снейдерс писал легко и непринужденно, с поразительной виртуозностью воспроизводя малейшие индивидуальные особенности живых существ, фактуру поверхности, окраску. «Охота на лань» — одна из лучших сцен охот, выполненных Снейдерсом. Драматическая сцена смерти лани занимает центр большого удлиненного холста. Спокойный мирный пейзаж с небольшими пригорками и перелесками расстилается далеко до горизонта и своим настроением служит контрастом к ожесточенной битве. Снейдерса увлекает передача пластической красоты тел животных в движении и выражение их страстей, их гнева, ярости и страха. Выразительность его охотничьих сцен такова, что, кажется, слышишь, как с картины несется предсмертный вопль боли затравленного зверя и бешеный лай разъяренных собак.

Я, Иорданс. Король пьет.

В музее блестяще представлено творчество многих других знаменитых фламандских художников XVII столетия, в частности А. ван Дейка, А. Брауера, Д. Тенирса, Я. Сиберехтса, Я. Фейта.

Портрет Франсуа Дюкенуа создан ван Дейком в 1622–1623 годах в период пребывания в Италии. Ф. Дюкенуа был его соотечественником и сверстником, жившим в Риме с 1618 года. Его образ полон обаяния и неотразимой мужской привлекательности. В руках он держит голову сатира как атрибут своей профессии скульптора. Красота Дюкенуа, одаренность, ум, артистизм, присущая ему гордость, сознание своей независимости показаны ван Дейком с чувством восхищения. Художник воспринимает их как качества, выделяющие его модель из обычной среды. Глубокое уважение к собратьям по профессии, понимание их исключительной социальной значимости заставят ван Дейка через несколько лет в Антверпене создать цикл гравюр, так называемую «Иконографию» с портретами выдающихся художников своего времени.

Ф. Хальс. Портрет Хейтхейссена.

А. ван Дейк. Портрет Франсуа Дюкенуа. 1622–1623.

Среди них можно видеть также портрет одного из известнейших мастеров Фландрии той эпохи Адриана Брауера (1606–1632), картины которого коллекционировал сам Рубенс (в его собрании их насчитывалось семнадцать штук). Каждое произведение Брауера — жемчужина живописи. Художник был наделен огромным колористическим талантом. Темой своего творчества он избрал повседневную жизнь фламандских бедняков — крестьян, нищих, бродяг, — томительную своим однообразием и пустотой, с ее убогими развлечениями, иногда нарушаемую вспышкой диких животных страстей. Брауер продолжил в искусстве традиции Босха и Брейгеля своим активным неприятием убожества и уродства жизни, глупости и животной низменности человеческой натуры и вместе с тем острым интересом к неповторимо характерному. Он не ставит своей целью развернуть перед зрителем широкий фон социальной жизни. Его сила в изображении конкретных жанрозых ситуаций. Особенно владеет он умением выразить в мимике лица различные аффекты чувств и ощущений, испытываемых человеком. В противовес Рубенсу, ван Дейку и даже Иордансу он не помышляет ни о каких идеалах и благородных страстях. Он саркастически наблюдает человека таким, каков он есть. В музее можно видеть его картину «Собутыльники», замечательную нежным светлым колоритом, поразительно передающим освещение и атмосферное состояние. Убогий городской пейзаж около крепостного вала вместе с игроками-бродягами вызывает в душе щемящую сердце тоску. Это настроение самого художника, говорящего о тупой безнадежности существования, безусловно глубоко драматично.

Л. Кранах. Портрет доктора Шеринга. 1529.

Голландский отдел живописи сравнительно невелик, но в нем есть полотна Рембрандта, Якоба Рейсдаля, малых голландцев, мастеров пейзажа, натюрморта, жанровых сцен. Любопытен портрет купца Виллема Хейтхейссена, работы великого голландского художника Франса Хальса (1581/85-1666). Хейтхейссен был богатым, но недалеким и крайне тщеславным человеком. Простоватый по натуре, он стремился тем не менее походить на знатных аристократов элегантностью, которую, казалось бы, разрешали приобрести его богатства. Хальсу смешны и чужды притязания этого выскочки. Потому так настойчиво, с определенной долей сарказма он делает двойственным портретный образ. Сначала мы замечаем непринужденную позу Хейтхейссена, его богатый нарядный костюм, шляпу с щегольски заломленными полями, а затем — невыразительное, бледное, уже немолодое лицо с тусклым взглядом. Прозаическая сущность этого человека проступает, несмотря на все ухищрения спрятать ее. Внутреннюю противоречивость и неустойчивость образа раскрывает более всего оригинально решенная композиция портрета. Хейтхейссен с хлыстом в руке, словно после верховой прогулки, сидит на стуле, который он как бы раскачивает. Эта поза наводит на мысль о быстрой фиксации художником состояния модели за короткий промежуток времени. И та же поза придает образу оттенок некоторой внутренней расслабленности и вялости. Что-то жалкое есть в этом человеке, пытающемся скрыть от самого себя неизбежное увядание, суетность желаний и внутреннюю пустоту.

В разделе немецкой живописи брюссельского музея обращает на себя внимание блестящая работа Лукаса Кранаха Старшего (1472–1553). Это портрет доктора Иоганна Шеринга, датированный 1529 годом. Образ волевого, сильного человека типичен для искусства немецкого Возрождения. Но Кранах всякий раз улавливает индивидуальные качества ума и характера и раскрывает их в остро схваченном по своей неповторимости физическом облике модели. В суровом взгляде Шеринга, в его лице чувствуется какая-то холодная одержимость, жесткость и неуступчивость. Его образ был бы просто неприятен, если бы огромная внутренняя сила не вызывала чувства уважения к своеобразному характеру этого человека. Поражает виртуозность графического мастерства художника, так остро передавшего некрасивые крупные черты лица и множество мелких деталей портрета.

А. Брауер, Собутыльники.

Коллекция картин итальянских художников может вызвать интерес посетителей музея, так как в ней находятся произведения Тинторетто, великого живописца, последнего титана итальянского Возрождения. «Казнь св. Марка» — полотно цикла, посвященного жизни святого. Картина пронизана бурным драматизмом, страстной патетикой. Не только люди, но и небо в разорванных тучах и бушующее море, казалось, оплакивают гибель человека.

Шедеврами французской коллекции являются портрет молодого человека Матье Ленена и пейзаж Клода Лоррена.

Ж.-Л, Давид. Смерть Марата. 1793.

Ж.-Л. Давид. Смерть Марата. Фрагмент.

Брюссельский музей в его разделе старого искусства насчитывает в настоящее время более тысячи ста художественных произведений, из которых многие способны доставить зрителю глубокое эстетическое наслаждение.

Вторая часть Королевского музея изящных искусств в Брюсселе — коллекции искусства XIX и XX веков. Они содержат в основном работы бельгийских мастеров. Наиболее выдающимся произведением французской школы, хранящимся в музее, является «Смерть Марата» Жака Луи Давида (1748–1825).

Давид — знаменитый художник Франции, глава революционного классицизма, чьи исторические полотна сыграли огромную роль в пробуждении гражданского сознания его современников в годы, предшествовавшие Французской буржуазной революции. Большинство предреволюционных картин художника было написано на сюжеты из истории Древней Греции и Рима, но революционная действительность заставила Давида обратиться к современности и в ней найти героя, достойного быть идеалом.

«Марату — Давид. Год второй» — такова лаконичная надпись на картине. Она воспринимается как эпитафия. Марат — один из вождей Французской революции-был убит в 1793 году (по революционному исчислению во втором году) роялисткой Шарлоттой Корде. «Друг народа» изображен в момент смерти, сразу же последовавшей за нанесенным ударом. Окровавленный нож брошен возле лечебной ванны, где он работал, несмотря на физические страдания. Суровая тишина наполняет картину, которая звучит как реквием павшему герою. Его фигура мощно вылеплена светотенью и уподоблена статуе. Закинутая голова и упавшая рука как бы застыли в вечном торжественном покое. Композиция поражает строгостью отбора предметов и четкостью линейных ритмов. Смерть Марата воспринята Давидом как героическая драма судьбы великого гражданина.

Д. Энсор. Скат. Фрагмент.

Учеником Давида, жившего последние годы жизни в изгнании в Брюсселе, стал бельгиец Франсуа Жозеф Навез (1787–1863). До конца жизни Навез остался верен традиции, созданной его учителем, особенно в портрете, хотя и внес в этот жанр некоторый налет романтической трактовки образа. Одна из известных работ художника «Портрет семьи Эмптинн» написана в 1816 году. Зрителю невольно передается, что молодую и красивую чету объединяют чувства любви и счастья. Если образ женщины полон спокойной радости, то мужской таит в себе некоторую романтическую загадочность и легкий оттенок печали.

В залах музея можно видеть произведения крупнейших бельгийских живописцев XIX века: Анри Лейса, Жозефа Стевенса, Ипполита Буланже. Ян Стоббартс представлен одной из лучших своих картин «Ферма в Крейнингене», правдиво рисующей крестьянский труд в Бельгии. Хотя художник был самоучкой, картина великолепно композиционно построена и отличается высоким качеством живописного выполнения. Ее тема, возможно, навеяна картиной Рубенса «Возвращение блудного сына». Стоббартс был одним из первых живописцев Бельгии XIX века, провозгласивших принципы реализма.

Начало его художественной карьеры было трудным. Привыкшая к романтической концепции художественного образа антверпенская публика отвергла с возмущением его правдивые картины. Этот антагонизм оказался столь сильным, что Стоббартс вынужден был в конце концов переехать в Брюссель.

Музей обладает двадцатью семью полотнами известного бельгийского художника Анри де Бракелера (1840–1888), который был племянником и учеником А. Лейса, выдающегося исторического живописца. Повышенный интерес к национальной истории Бельгии, ее традициям, быту, культуре соединился у де Бракелера с каким-то странным чувством любви, полной легкого сожаления и тоски о прошлом. Его жанровые сцены пронизаны воспоминаниями о минувшем, его герои напоминают людей ушедших столетий, будучи окруженными старинными вещами и предметами. В творчестве де Бракелера присутствует несомненно момент стилизации. В частности, его картина «Географ» напоминает работы голландских мастеров XVII века Г. Метсю и Н. Маса. На картине мы видим старика, сидящего на бархатном табурете XVII столетия и погруженного в созерцание старинного раскрашенного атласа.

К. Пермеке. Обрученные.

Картина Джеймса Энсора (1860–1949) «Дама в голубом» (1881) несет следы сильного влияния французского импрессионизма. Живописная гамма состоит из голубых, голубовато-серых и зеленых тонов. Живой и свободный мазок передает вибрацию и движение воздуха.

Живописная интерпретация картины превращает будничный мотив в поэтическую сцену. Обостренное живописное восприятие художника, склонность к фантазии, постоянное желание преобразить увиденное в нечто необычное сказываются и в его блестящих натюрмортах, наиболее удачным примером которых может служить брюссельский «Скат». Морская рыба отталкивающе красива своим резким розовым цветом и как бы расплывающейся на глазах формой, и есть что-то неприятное и беспокоящее в ее завораживающе пронзительном взгляде, устремленном прямо на зрителя.

Энсор прожил долгую жизнь, но активность его творчества падает на период с 1879 по 1893 год. Ирония Энсора, неприятие уродливых черт человеческой натуры с беспощадным сарказмом проявляются в многочисленных картинах с изображением карнавальных масок, которые также можно видеть в брюссельском музее. Несомненна преемственная связь Энсора с искусством Босха и Брейгеля.

Прекраснейший колорист и одареннейший скульптор, погибший в первую мировую войну, Рик Ваутерс (1882–1916) представлен в музее как живописными, так и скульптурными работами, Художник испытал сильнейшее влияние Сезанна, примкнул к течению так называемого «брабантского фовизма», но тем не менее стал глубоко оригинальным мастером. Его темпераментное искусство пронизано горячей любовью к жизни. В «Даме с желтым ожерельем» мы узнаем его жену Нэл, примостившуюся в кресле. Праздничное звучание желтого цвета занавесок, красного — клетчатого пледа, зеленых гирлянд на обоях, синего — платья вызывает чувство радости бытия, захватывающей всю душу.

Музей хранит несколько работ выдающегося бельгийского живописца Пермеке (1886–1952).

Констан Пермеке широко известен как глава бельгийского экспрессионизма. Бельгия была второй после Германии страной, где это течение получило большое влияние в художественной среде. Герои Пермеке, в основном люди из народа, изображены с нарочитой огрубленностью, которая, по идее автора, должна выявить их природную силу и мощь. Пермеке прибегает к деформации, упрощенной колористической гамме. Тем не менее в его «Обрученных» чувствуется своеобразная монументализация, пусть примитивных образов, желание раскрыть характер и взаимоотношения моряка и его подруги.

Среди мастеров реалистического направления XX века выделяются Исидор Опсомер и Пьер Полюс. Первый известен как замечательный портретист («Портрет Жюля Дестре»), второй — как художник, посвятивший свое творчество, подобно К. Менье, изображению трудной жизни бельгийских шахтеров. В залах музея представлены также работы бельгийских художников, принадлежащих другим направлениям в современном искусстве, в основном сюрреализму и абстракционизму.