Хургадский верблюд тебе товарищ!

31 Ольга. Обмен мнениями

Конечно, мы с теткой по своим номерам не разошлись. Отправились ко мне. По очереди приняли душ, смыли пыль и песок.

Идти к себе Эльвира не захотела, я дала ей гостиничный махровый халат, а сама облачилась в майку и шорты. Расположились на диване. Без центнера косметики на физиономии Эльвира выглядела совсем измотанной и уставшей. Тетка немного помялась, потом начала неуверенно:

— Олечка…

— Ладно уж, кури.

С наслаждением затянувшись и повздыхав немного, Эльвира поинтересовалась:

— Оль, кто бы мог подумать, что этот Хасан такой гадиной окажется? Лучше б он вообще денег не дал, чем фальшивки эти подсовывать. Хотя нет — тоже плохо было бы.

— Да уж, дрянь первостатейная. Из-за него обмен сорвался. Жди вот теперь, когда они снова позвонят.

— А позвонят? Как ты считаешь? — тревожно спросила тетка.

— Ну конечно! Зачем им Маргарита? Это нам она нужна, а их деньги интересуют. Подумай, какие они все-таки настырные — столько усилий затратить, чтобы Леше твоему отомстить. Из-за него и девочка страдает…

Эльвира потупилась и принялась теребить бахрому покрывала. Потом резко вскинула голову и заявила:

— Я с ним разведусь! Может быть…

Вот до чего дошло! Что ж, я с самого начала считала, что этот неприятный тип вряд ли будет Эльвире подходящим мужем. Но так вот сразу после свадьбы разводиться…

— Эля, а ты не боишься без денег остаться? Ведь признайся честно, ты за него потому и вышла?

— Ну, в общем-то — да. Он сначала мне неплохим мужиком показался. Веселый такой… Щедрый опять-таки, не жмот. Обещал Риткину учебу оплатить.

— За границей, поди, где-нибудь?

— Естественно. Какой смысл у нас учиться, если на заграницу денег хватает.

— Ну, это ты напрасно.

— Ничего не напрасно. Ритка учиться не больно любит, знаний особых она нигде не получит — ни у нас, ни за границей. Зато хоть корочки престижные будут. Ладно, не в этом сейчас дело. Освободим ее, тогда уж обо всем остальном подумать можно будет.

— А кто платить-то будет, если ты с ним разведешься? И жить как думаешь? Опять на работу устраиваться?

— Да ни за какие коврижки!

— Тогда как же? — недоумевала я.

— Господи, Ольга, посмотреть на тебя — умная вроде девка. Образование у тебя хорошее, профессия культурная — искусствовед. А вот практического соображения ни на грош. Вроде взрослая уже девочка, а жизни совсем не знаешь.

Я возмутилась:

— Хватит меня критиковать! И почему это я жизни не знаю? Живу вполне самостоятельно, помощи мне не требуется.

— Самостоятельная ты наша…

— Ну хватит дразниться! Давай, говори, в чем секрет.

Эльвира засмеялась.

— Мой секрет — как раз житейская хитрость. Ты про брачный контракт когда-нибудь слыхала? То-то. Вот он-то меня и обеспечит.

— Ничего себе, — присвистнула я. — Это, стало быть, ты своего благоверного заставила контракт подписать.

— Точно, — самодовольно ухмыльнулась тетка. — На роскошную жизнь, конечно, не хватит. Но уж как-нибудь перебиться можно.

— Как же ты ухитрилась его заставить?

— Маленький женский секрет.

Наклонившись к моему уху, она мне эту тайну раскрыла. Да уж, вслух это произносить действительно было бы не совсем удобно…

— Интересно, куда это они подевались? — не слишком ловко перевела я разговор на другую тему.

— Надеюсь, Никита моего олуха не бросил где-нибудь в парке.

— Вряд ли. Он, наверное, его спать уложил и к себе пошел.

— Ну, тогда и мне, наверное, пора.

В дверях тетка столкнулась с Никитой.

— Ну что?

— Доставил твое сокровище до кровати. Только уж извини, раздевать не стал. Это уж ты как-нибудь сама.

— Ой, спасибо тебе! Как он там?

— Да все порывался то на прогулку в парк отправиться, то в бар. На вот, возьми его ключ от номера. Я его на всякий случай снаружи запер. Чтоб потом не бегать, не искать по всей территории. А то проснется еще и отправится путешествовать.

— Правильно сделал. Ну ладно, отдыхайте, ребятки. Пойду я…

Я подумала: раз уж мы собрались втроем, надо составить список имеющихся сведений. Может, план какой-нибудь сможем выработать. Все равно в нашей команде дееспособных, кроме нас троих, больше нет. Леша не просыхает, все мозги уже пропил, а Хасану лучше не доверять.

Эльвира послушно осталась. Я взяла блокнот и ручку.

— Значит, так… Для начала надо записать все контакты. Чтобы не метаться, если кто-нибудь понадобится. Вот я, например, не знаю телефона Алексея. Эля, диктуй…

Дело дошло до Кирилла.

— Ник, а у него какой телефон?

— Он сам не знает. Надо в справочнике посмотреть. Где он тут? А, вот!

Брат раскрыл справочник и застыл в растерянности.

— Ну что ты там копаешься? Ищи телефон.

— А я не помню, в каком номере он живет…

— Вот тебе раз! Как же ты так?

— Да это все Леша. С ним что угодно позабудешь.

— Ну ничего, потом спросим, — сказала тетка.

Я вспомнила:

— Так у меня его мобильный есть! Он Маргоше звонил, а я номер записала. Сейчас позвоним ему и спросим номер комнаты.

— Позже позвонишь. Он уже спит наверняка, — попытался остановить меня Никита. Но тщетно.

Он прекрасно знал, что это невозможно. Если ж я решила что-то сделать, остановить меня можно только с помощью грубой физической силы.

— Перебьется! Я же не просто так, о погоде поговорить, а по делу. Скажет номер — и будет спать спокойно дальше.

— Пока тебе ничего нового в голову не взбредет, — проворчал Никита.

Я набрала номер. Длинные гудки. Наверное, не слышит или звук отключил. Наверное, действительно придется перезвонить попозже.

Вдруг гудки прекратились. Из трубки донеслось шуршание и чье-то дыхание.

— Кирилл! Кирилл, я тебя разбудила? Ты что молчишь?

И тут случилось такое, что я чуть не выронила телефон. До меня донесся голос Маргоши!

— Это я, я! — закричала она. — Они меня убить хотят! Пистолетом грозят! Говорят — последний шанс дают. Потом по кускам меня пересылать начнут! Я боюсь…

— Говори скорее, что надо делать! — воскликнула я.

Эльвира рвалась к трубке, Никита ее не пускал. Не время было передавать телефон из рук в руки. Я напряженно вслушивалась в сбивчивые объяснения Маргоши. Куда и как надо доставить деньги, я усвоила хорошо.

— Они сказали, чтобы без фокусов на этот раз! Еще одной попытки не будет, — всхлипнула в заключение Маргоша. — Все, не дают больше говорить.

Отбой. Короткие гудки…