И балом правил сатана

Глава 7

- И вообще, расклад дурацкий! – разочарованно заключила Маринка, разглядывая раскинутые передо мной карты. – Не читабельный нихера!

Для подтверждения своих слов она сверилась с книгой и кивнула сама себе. Гадание на картах – новое Маринкино увлечение. До этого было изучение английского, но она переспала с преподом и их отношения, как и изучение языка, зашли в тупик. Потом был сноуборд, где она сломала ключицу, и любовь ее тоже поубавилась. Потом экстремальное вождение, кредит за порчу имущества до сих пор выплачивает. Теперь гадание.

Я, скучающе посмотрела на колоду в ее руках и пожав плечами, пригубила вина.

Маринка предложила еще раз попробовать, и не дожидаясь моего согласия, снова разложила карты на моем офисном столе.

- О, ну вот! – обрадовалась она и тут же нахмурилась. – А что ты не говорила, что в твоей жизни появился мужчина?

- Марина, ты, блять, серьезно? – поперхнувшись вином, вопросила я, настороженно глядя на крестового короля венчающего расклад.

- Серьезно! Нет, ты только посмотри! Сильный мужик… тут туз, а это… а это… - Маринка со страстью заглянула в книгу. - Страх. Ты его боишься! Крести говорят, что связаны деловыми отношениями! А это карта порока! От него пришла! Настюха, он хочет тебя трахнуть! А здесь еще восемь и валет! А это значит… Блять, а что это значит? Ага! Это значит… а, нет. Не это...а чего тогда?

- Ну нахер! – я с некоторой нервозностью смахнула комбинацию в одну кучу. – Марина, угомонись!

- Ну что ты делаешь, овца! – ударила меня по рукам подруга. – Там же столько интересного! Вот к королю пика привязана! Ворует твой мужик, и нещадно ворует! Карты богатства везде по кругу. И карты риска. Причем вот шестерка выпала на общий круг – его уже за это наказать пытались. Да так, что чуть не сдох.

Тут, каюсь, мне стало интересно, и безобразничать я прекратила.

- А тут, - Маринка грозно ткнула в короля бубей, - левый мужик!

- Чой-то левый? – обиделась за Антошу я.

- А то и левый, что ему расклада здесь нет. Сплошные трефы! Да пики твои сраные…. Не люблю пики. И крести не люблю. Темные карты, нехорошие. А тут, - Маринка ткнула в очередную малопонятную мне комбинацию. – Сплошная херня! С твоим крестовым королём! Херня у вас, а не отношения, дорогая! Тут и карты дела, сотрудничества, и карта взаимоуничтожения, и карта страсти, ненависти… одним словом, отношения придурочные.

- Ты просто гуру! – саркастично заключила я. – Где угодно, но не в этом!

Но Маринкин провидческий поезд было не остановить.

- Кресты, везде кресты! – зловеще бормотала она, скользя пальцем по строкам книги. – И в конце то… в конце! Карта смерти!

- Дура, хорош! – уже по настоящему испугалась я. – Маринка, ты увлеклась!

- Да нет же! – страстно возразила она, тыкая в карты с такой силой, так что столешница тряслась. – Вот же! Смерть она и есть смерть! Карты риска обрываются ей! Пизда твоему королю крестей в конце! Все, баста! Допрыгается козлик и бабло не поможет!

- Ну… все мы когда-нибудь умрем. – Глядя на эту дуру почти со страхом, примирительно сказала я.

- Да вот нихера! – Маринка еще раз сверилась с книгой. – На высоте уйдет. На пике жизни. Настюха, ты чего бледная такая?

- Потому что ты ненормальная! – откидываясь в кресле и обмахиваясь квартальным отчетом, зло ответила я. – Развела тут битву экстрасенсов, Ванга недоделанная!

- Ну хоть что-то совпало же! – с алчным интересом вглядываясь в мое перекошенное лицо, спросила-заявила Маринка. – Вижу, что совпало! Колись, подруга, кто он?

- Ты больная! – горестно возвестила я, жалея, что с уходом Толика из офиса исчез и запас бухла, ибо бутылки мне не хватит, если она продолжит мне гадать.

Маринка недовольно пожевала губами, буравя меня взглядом, но промолчала.

Уже почти месяц от Богданова не было ни слуху ни духу. Поначалу, я радовалась, но потом начала испытывать смутное чувство тревоги. Но его смыло волной злости, когда от него пришла смс. Довольно короткая, но наглая:

«Привет, детка. В пятницу вечером заберу.»

В пятницу как бы тридцать первое декабря. И в свойственной Богданову манере, моими планами на этот день он не поинтересовался. Впрочем, особых планов и не было по правде говоря. Мама давно уже зазывала новый год отпраздновать в кругу семьи, что мне не представлялось возможным. Ввиду того, что в маленькую квартиру на окраине города, к маме и отчиму приедет еще моя сводная сестра с тремя детьми. И после первой же рюмки начнет зудеть, что я, такая-сякая, с собственным бизнесом, при собственной жилплощади, а ей и детишкам не помогаю. Ее поддержит отчим, а мама будет грустно смотреть в стол.

А мне даже нельзя будет сказать, что пока она в свои четырнадцать перед всякими дебилами ноги раздвигала, я упорно готовилась к поступлению в экономический. И когда я начала создавать свой бизнес, пусть по началу малопродуктивный, с издержками и ошибками, она клянчила алименты через суд с третьего несостоявшегося муженька в свои двадцать с половиной?..

К друзьям зовущим в клуб, я еще подумывала сходить. Но смс Богданова все испортила.

Однако ж я, смиренно ждала его звонка в новогодний вечер. И он, как всегда, не подвел. Звонок на мобильный. Я выдержала двадцать секунд, и делая голос скучным, ответила.

- Выходи, детка.

Голос сатаны сочился соблазнительной патокой. И я, бросив взгляд в зеркало, оценивая свой умопомрачительный вид, накинула шубку на плечи и покинула квартиру.

Лешка стоял у капота, положив на него локти и облокотившись спиной. Снова в своем стиле. Очередное приталенное полупальто, шикарная рубашка, отглаженные брюки и лаковые туфли, начищенные до зеркального блеска. Бандаж сняли, и теперь ничего не напоминало о том, что месяц назад на него было совершено покушение.

Он улыбнулся, когда я вышла из подъезда, и вразвалочку подошел ко мне. На меня дохнуло его парфюмом и флюидами. Сердце отчего-то пропустило удар, а кончики пальцев стало покалывать.

- Я скучал, сука. – Подойдя вплотную и резко прижал меня к себе, выдохнул он, склонившись к моим губам. – Неужели так сложно набрать мой номер?

- Зачем? – нагло глядя в сапфировые глаза, я сдержала порыв прижаться к так близко расположенному телу сатаны.

- Какая же ты су-у-у-у-у-ука, детка. – Не сказать, чтобы его тон был особо осуждающим, он склонился ниже, пытаясь взять мои губы в плен, но я вертко увела голову.

Лешка усмехнулся, и уже резко, до боли, сжал меня в объятиях, скользнув горячими губами по скуле. Вызвав во мне ответный иррациональный жар в венах.

- Сегодня ты от меня не уйдешь, детка. Я сорву стоны с твоих губ.

- Богданов, не наглей. – Урезонила его я, бесполезно пытаясь взять под контроль свое тело, тающее под ним. - Я ведь никуда не поеду тогда.

- Поедешь, сука, - почти мурлыкнул он мне на ухо. – Уговор еще в силе. Начнешь выебываться – я тебя прямо сейчас в машине отымею. И хуй я клал на все обстоятельства.

То, что ему неймется, было ясно видно. Он не отлипал от моих губ всю дорогу, пока Тахо вел его водитель. Пару раз он действительно прошел по грани. Резко отстранился и откинув голову на сидении, мучительно восстанавливал дыхание. А у меня даже не получалось свести ноги. И единственное, чего я боялась, что после меня следы на сидении останутся – настолько сильно я возбуждалась от его поцелуев и достаточно грубых объятий.

- Как же я тебя хочу… - негромко прошептал мне в ухо Лешка, зарываясь лицом в завитые локоны. – Никогда и никого так не хотел… мне просто башню рвет…

Я раз за разом сдерживала глупое «да». Чего греха таить: секса в этом ублюдке было чуть ли не больше, чем сатанинского наследия. Да и целовался он так, что у меня сердце замирало, и ноги сами собой раздвигались. На мысли все время приходил момент, когда я его отмывала в душе. Как он откинул голову… как рвано выдохнул… как дрогнули темные ресницы, скрывающие подернутый поволок взгляд сапфировых глаз… Он был беспощадно прекрасен тогда. Настолько, что мне хотелось увидеть это снова. Раз за разом.

Еще кое-что знатно грело душу и самолюбие – мужик так сходит с ума только на фоне голода. На фоне жуткого голода. Я по молодой дурости парня из армии ждала, и знаю что это такое – изголодавшийся по женскому телу мужик. Но в особенности опьяняло то, что эта сволочь тосковала именно по мне. Ему даже не нужны были пошлые прикосновения к моей груди или ягодицам. Он, почти тридцатилетний мужик, сходил с ума просто от того, что я отвечала на его жадные поцелуи. То, что его крыша временами текла, ощущалось довольно четко. Это чувствовалось. Во всем. В каждом его движении. В каждом взгляде. В хриплых выдохах, когда я, потеряв всякую осторожность, прикасалась губами к его шее. И скажи я сейчас ему одно короткое «да», я бы неделю не то чтобы ноги свести бы не смогла, а ходила в раскоряку и по стеночке.

Но мы уже прибыли к мету назначения, когда я, не выдержав, запустила руки под его рубашку, оглаживая гладкую кожу пресса и груди. Когда я сжимала горло, откинувшего голову на сидении назад агрессивного хищника, полностью покорного в моих руках, его водитель сообщил, что мы приехали. Я глухо рыкнула от негодования, а сатана тихо рассмеялся.

- Хорошо, Петь. – Выверенный голос Богданова резанул по ушам. – Завтра в два жду.

Лешка вытянул меня из машины на морозный ветер. Я зябко поежилась, и он, проявив необычную для него заботу, запахнул на мне шубку. Окинул взглядом двухэтажный бревенчатый дом за высоким кованным забором в секторе элитных дач, и приглашающе кивнул на входную дверь ворот.

Я, покорно поддавшись его мягкому подталкиванию направилась к входной двери. Внутри двор был прекрасен. Снег убран и из-под слабого настила поземки проглядывал вечно зеленый газон. Каменная дорожка, ведущая к деревянному бревенчатому крыльцу дома почищена и присыпана песком.

Я неторопливо оглядывалась. На подъездной дорожке у широких ворот под брезентом стояла Зиминская Ауди, БМВ Антона и еще пара незнакомых машин. Я оглянулась на Богданова, и он мне улыбнулся. Не так как всегда. Без сарказма и ухмылки. Примерно так, как улыбался Сашке Зиминой.

Дверь на крыльце распахнулась и Славкина жена, напоминавшая белокурый вихрь скатилась по ступеням к нам.

- Настя! – обрадованно, совершенно искренне обняла меня она, а я, несмотря на всю свою подсознательную ревность, так же дружелюбно обняла ее в ответ. – Наконец-то! А то Лешка херню всякую городил! Дескать не зна-а-а-а-ает он, с кем приедет, не зна-а-а-а-ает согласишься ли ты!...

Я приподняв бровь обернулась. Сатана, недовольно поджав уголок губ, пожал плечами. Дескать, он вообще не в курсе, что несет Зимина. Я, закатив глаза, покачала головой.

Внутри дом был значительно, я бы даже сказала, невероятнее уютнее своего величественного наружного вида. Обшитый шикарными панелями под дерево, с мебелью красного дерева и дуба, с тяжелыми красивыми портьерами на больших окнах. На кухне мельтешили женщины. Рыжую суку Антона, обряженную сейчас в симпатичное алое платье в пол, я узнала сразу. Миниатюрная шатенка, облаченная в сексапильное приталенное черное коктейльное платье, представившаяся Олей , мне была не известна, как и светловолосая красивая женщина лет сорока, в небесно-голубом платье, назвавшаяся Олесей.

Я помогала делать нарезки, строгала салаты и достаточно быстро влилась в новый женский коллектив. В основном благодаря общительной Сашке, находящей общей язык даже с тупорылой девицей Антона.

Время близилось к десяти, когда мы поставили последнее блюдо с нарезками на шикарный дубовый стол в зале дома.

Здесь я познакомилась с Василием Семеновичем, Лешкиным партнером по бизнесу и супругом мудрой Олеси, пару раз сделавшей мне на ухо едва слышное замечание, чтобы я так остро не реагировала на туповатые реплики рыжей девицы Антона. И с Сергеем, супругом Ольки, которая смекнув мое напряжение, позвала курить перед тем, как все уселись за стол.

Лешка от меня не отходил. За столом велась непринужденная беседа и постоянно лился недешевый алкоголь. Я понимала, почему Антон не смотрит на меня.

Он, единственный из всех не хмелел несмотря на качественные литры недешёвого пойла. А его рыжая бестия, по мере опьянения прижималась к нему все теснее и теснее. Сатана сжал мою коленку под столом, до боли, на мгновение сбросившей тяжкие оковы хмеля, и не спуская доброжелательной улыбочки с уст, елейным голосом на ухо предупредил, что еще один взгляд в сторону «Антоши-наркоши», и он с моих плеч прилюдно голову снимет. Я досадливо поморщилась, и перехватив взгляд Ольки кивнула в сторону выхода, приглашая покурить.

Она понятливо кивнула и стала выходить из-за стола. Однако, вслед за нами потянулись и остальные курящие: Серега, Антон, Зимин, и, как ни странно добродушная женщина Олеся. Хотела увязаться еще и Сашка, но ее осадил досадливо рыкнув, ее гадкий муж.

Я, было вступилась за подругу, но едва не огребла от Богданова, и пожав плечами и накинув шубку вышла в морозную ночь. Мы, только было, начали задушевный разговор с Ольгкой, но тут подошла Олеся, и все беседы скатились к рецептам рассольника. Мужики, посовещавшись, пошли жарить шашлыки на заднем дворе. А мы с девчонками, быстро прибрав стол и ополоснув тарелки, сели за вином греть кости мужикам. Туповатую Таню, спутницу и подстилку Антона, все интересовал вопрос, в насколько плотных отношениях я состою с Богдановым. Девчонки уже два раза свели ее интерес в другую плоскость, но эта дура упорно возвращалась к своему вопросу.

- Тебе на хрена это знать? – почти рыкнула я, смотря на нее предупреждающе.

Таня, обиженно надув губки в ответ на мою грубость, несколько мгновений промолчала, пока Сашка, старательно гасила зарождающийся между на мини-конфликт дурацкими разговорами о скором поздравлении президента. Ее осторожно поддерживала Оля. Олеся, как самая мудрая, пока не вмешивалась.

- Я просто хочу понять. – Спустя длительную паузу сказала рыжая, криво нмне улыбаясь, в попытке изобразить доброжелаьельность. – То Леша о тебе ни сном не духом, то тащит на новый год. Это же просто любопытство, что в этом такого?

- Вы с Антоном давно вместе? – не обращая внимания крутящую у виска пальцем Сашку за спиной Тани, почти злорадно спросила я.

- Ну… - рыжая что-то прикинула в уме. – С полгода.

- В кухне у него барные стулья, он любит сидеть за средним из трех по правой стороне от стойки. В спальне темные шторы из парчи, а на кровати аметистовое одеяло. У правой тумбочки скол на углу. – Мстительно сообщила холодеющей рыжей я. – Ты за своей жизнью следи, прежде чем в чужую лезть.

Сашка громко цыкнула языком, прикрывая ладонью глаза, пока до Тани медленно доходило положение вещей, которое я ей хотела внушить. Олеся неодобрительно качала головой, глядя на меня, но мне было пофиг. Хлопнула задняя дверь, и я пошла навстречу неровному гомону мужских голосов. Лешка зашел предпоследним, перед Сергеем. Не обращая внимания на остальных мужчин, я подошла к Богданову, почти скинувшему с плеч полупальто и страстно впилась в губы обхватывая руками его голову и шею. Лешка подался мне навстречу, полуобхватив за талию свободной рукой и делая поцелуй глубже. Кто-то пошло присвистнул, кто-то даже поаплодировал. И лишь один взгляд прозрачно-голубых глаз прожигал в моем затылке дырку.

А мне было плевать. Богдановские губы распаляли меня, утверждая во мнении, что это единственный мужчина на сегодняшний день, которого я действительно хочу. Пусть он совершенно не в моем вкусе. Пусть иногда допускает себе лишнего. Пусть. Он имеет всех. А я буду иметь его.

- Сколько спишешь? – чуть отстранившись, лукаво улыбнулась я ему в губы, когда зрителям надоело смотреть, как мы едва ли не сжираем друг друга, и они удалились, оставив нас один на один.

- Не помню сколько за тобой осталось, - опьяненно выдохнул Лешка мне в губы, нежно улыбаясь. – Хочешь, полностью?

- Конечно. – Я прижалась к нему всем телом, чувствуя его нехуевый стояк.

- Сейчас, детка.

- Это же был не вопрос?

- Это был не вопрос

- А как же обращение президента, Богданов? – после паузы несколько растерянно произнесла я. – В новый год с новыми напутствиями и все такое…

- И все такое… - повторил он, подхватив меня под колени и вжимая собой в стенку, вынуждая обхватить его плечи. – Я тебе устрою такое напутствие, что знаешь… похер на новый год будет.

Я, рассмеявшись, неловко коснулась его левого плеча, и Лешка зашипел, выпустив мои колени и отшатнувшись.

- О, господи, прости! – запоздало вспомнив о его травме всхрапнула я, глядя на побледневшее даже в полумраке лицо.- Леш, я не специально!..

- В курсе. – Он поднял руку, упреждая мои извинения и пытаясь отдышаться, уперевшись здоровой рукой в стену над моим плечом. – Поэтому не вшатал.

- А мог бы? – значительно охладев, приподняла бровь я.

- А ты не доводи до греха, - в тон мне отозвался он, многозначительно кивнув в сторону гомонящего зала, и намекая на Антона, очевидно.

Я, уничижительно фыркнув, пошла в зал. Пошел он. Сука. Ну как можно все так испортить. Он же мне почти понравился. Телу уж точно. Но разуму вот почти понравился. Но это же гребанный сатина.

Лешка пришел через несколько секунд, сел со мной рядом с привычным видом охеревшего от вседозволенности властителя мира. Потом мы традиционно выслушали поздравление президента, и под бой курантов Семеныч клюнул в губы супругу, а Зимины, и Антон с рыжей стали соревноваться кто кого перецелует. Серега с Олькой бухали со мной и сатаной, улюлюкая и веселясь. Бес, правда, на двенадцатом ударе все же сорвал с моих губ поцелуй быстро и резко повернув мою голову за подбородок к себе. Но я шипя рассерженной кошкой, быстро отстранилась. Богданов нехорошо прищурился, но зарождающийся конфликт быстро загасил Серега, разговаривающий с кем-то по телефону и сказавший Лешке, что звонят его подчиненные и хотят ему кое-что сказать. Лешка, недовольно смотревший на меня, милостиво кивнул, принимая прошение своих батраков. Серега передал его одобрение по телефону и включил громкую связь.

- Три- четыре! Скомандовал зычный баритон, и трубка разразилась неровным строем пьяных мужских голосов, - любимый начальник, с новым годом! – дальше голоса начали беспорядочные перекрикивания друг друга, - счастья! Здоровья!.. Нервов побольше! Да, нервов побольше! Особенно нервов, да! И здоровья!

Лешка, улыбаясь, отпил шампанского, я удивленно приподняла бровь. Надо же как его уважают. В гомрне мужских голосов это отчётливо чувствовалось.

- Ладно, дебилы, не уволю я вас, угомонитесь! – рассмеялся он, добродушно глядя на трубку в руках Сереги. – Это, я так понимаю, подлизаться из-за премии решили?

- Не! – торопливо ответил ему пьяный хор подчиненных, и снова голоса начали друг друга перебивать.– Начальник! Ты чего так?.. Да мы от всей души же!.. Николай Алексеевич! Дебил, наоборот! Ой, Алексей Николаевич, да мы вообще от чистого сердца!.. Чего ты на меня так смотришь? Гриша, заткнись, блять! Сейчас опять из-за тебя огребем! А чего сразу я?! Я начальника знаешь, как уважаю!

Лешка прикусив кулак, сдерживал хохот. Серега остервенело пытался вырубить громкую вязь испачканным в майонезе пальцем. С третьей попытки у него получилось, и Серега гневно сдвинув брови, торопливо вышел из комнаты, прижимая трубку к уху, очевидно, собираясь ввалить Лешкиным пьяным работягам нехилых люлей. Лешка рассмеялся, довольно глядя Сереге в след.

- Да, босс с новым годом! – Хрипло хохотнул Зимин, отсалютовав бокалом, и прижимая к себе счастливую Сашку.

Антон согласно поддакнул и опрокинул десятую по счету рюмку. И все еще ни в одном глазу. Чем же он там травится таким, что его текила не берет?

Мы пошли запускать фейерверки. Зимин достал из багажника своей машины не хилую коробку. Стреляло минут десять. Салют круче запускают только на дне города. Аж соседи вышли поглазеть. Потом мужики пошли жарить очередную порцию шашлыка, а мы убирать тарелки и обновлять стол.

Сашка выцепила меня у лестницы, когда я, зашедшая в дом последней, скидывала шубу на перила.

- Настюх, ты только ничего не подумай…. – начала она таким тоном, что я сразу начала думать много всякого нехорошего. – Не мое это дело! Я чисто из человеческих соображений, честно!

- Да говори уже. – Пробормотала я, прекрасно понимая, о чем пойдет речь и накидывая шубу на плечи утянула мнущуюся Сашку на крыльцо.

- В общем, Антоха хороший парень… Ты только правда не подумай! А Лешка, он… бывает иногда грубоватым, но с тобой он… блять, как объяснить! Тупая идея была! Лешка иногда не очень адекватно с людьми себя ведет, но человек он тоже хороший! Настюх, вот серьезно! Он с двенадцати лет батрачит, как проклятый! Отца не было, сестра да мать… он, может и грубый из-за того, что сам, с нуля… из грязи в князи поднялся… и много в нем хорошего, достойного… а то что иногда хамит, так он в этом не виноват!.. Настюх, он хороший, на самом деле! И Антон тоже хороший… но Лешке так неприятно, когда ты на Антона смотришь…

Прикуривая я, снисходительно посмотрела на Зиминскую жену. Интересно-то как. Богдановский интерес к ней был взаимным. Только она скрывает хорошо.

- У вас бы сложилось, Саш. – Негромко произнесла я, глядя поверх ее плеча на задний двор, где громко смеясь, вокруг мангала стояли мужчины.

- Что? Ты о чем вообще там подумала?! – попробовала возмутиться она, но окрасивший щеки румянец выдал ее с головой. – Насть, да я тебе о…

- Сложилось бы. – Упрямо повторила я глядя в спину Лешки, отпивающего из бутылки и пытающегося отвесить подзатыльник вертко ушедшему Антону. – Правда ненадолго. Потому что , при всей своей человечности, Саш, ты Богданова со всеми его выебонами просто то бы не вынесла. – Стряхнув пепел, я посмотрела в ее растерянные глаза. – Ты, Саш, скрашиваешь его очень. А я знаю его именно с той стороны, которую ты пытаешься оправдать. Говоришь, иногда грубым бывает? Славка тебе не говорил как мы познакомились? Как я с твоим Славкой познакомилась? Откуда Антона знаю?

- Он с твоей фирмой контракт на аренду заключил… - совсем неуверенно произнесла она, нервозно оглянувшись на мужскую компанию.

- Заключил. – Фыркнув, согласилась я.

Внезапно, прежде чем я успела сказать ей хоть слово, ее лицо побледнело и слетела маска, явив ее настоящий облик. Она подняла на меня тяжелый взгляд и устало усмехнулась.

- Я, примерно, понимаю. – Она требовательно протянула руку за моей сигаретой, я, заинтригованная такой переменой отдала ее ей. – Лешка который месяц крутится вокруг тебя, а ты нос воротишь, но подчиняешься. У тебя фирма своя. Я знаю, чем зарабатывает мой муж, и знаю в каких областях юриспруденции Антону нет равных. А у Лешки зверский аппетит в бизнесе. Если пройти по всем трем мужикам, то выходит, что тебя шантажирует Лешка тем, что нарыл Слава, а Антон обеспечит максимальное наказание через суд, в случае твоего неподчинения Лешке.

- Ну в целом, примерно так… тебя, кажется это не удивляет?

Сашка рассмеялась, отдавая мне сигарету.

- Ты представить себе не можешь, Насть, через что я прошла со Славкой. Я уже давно ничему не удивляюсь. Он пока на Лешку работать не начал… я всех оперов и следователей города знала. Как на работу к ним ходила. И люди… вокруг люди странные. Сегодня я сижу с человеком за одним столом, и мы с ним чуть ли не из одной тарелки едим, а завтра он сдает моего мужа. Или наоборот. Одни твари мне колеса прокололи, из-за Славкиных методов ведения бизнеса, а потом денег давали, чтобы я у ментов мужа выкупила. Жизнь давно показала, что ярлыки на людях ни к чему. Я только одного понять не могу… вернее предположение есть, но… Лешка вертит очень крупным бизнесом. У него даже конкурентов по нашему региону нет, он всю нишу на рынке в одну харю сожрал. А у тебя, как я понимаю, фирма небольшая…

- Почему он в меня вцепился, ведь поиметь с меня, считай, нечего, учитывая уровень его доходов? – после непродолжительной паузы подсказала я.

- Да. То есть нет! Насть, ты не подумай!.. – снова завела свою шарманку оправдания Сашка.

- Я хотела его обмануть на сто тысяч. – Отмахнувшись от нее, просто ответила я. – И в момент, когда он подписывал договор, он знал это. Еще спросил, уверена ли я. А я, дура такая, уверена была.

Сашка бесконечно удивленно на меня посмотрела. А потом разразилась таким хохотом, что у нее слезы из глаз выступили. Она смахнула их и глядя на меня с некоторыми сочувствием, сквозь смех выдавила:

- Заче-е-е-ем? Ну по нему же видно, что себе дороже связываться!

- А тогда не видно было. – Огрызнулась я, доставая вторую сигарету. – Завалился в мой офис какой-то мажористый хер, с видом хозяина вселенной. Да молод он для таких сумм и манер поведения. Ну я и решила, что он сынок богатого папки. А им хоть какую сумму назови, они заплатят. Да кто же, мать твою, знал-то?! Знала бы, на порог не пустила, урода!

При унизительном воспоминании, я почувствовала, как злость, только улегшаяся тугим комом змей в дальний угол души, снова воспряла. Сашка, стараясь не смеяться, при взгляде на меня, хотела что-то сказать, но тут подошли мужики с шампурами, и она вынужденно заткнулась.

- Это последняя на сегодня, поняла? – Кивнув на сигарету, хмуро предупредил меня Богданов, заходя внутрь дома и поманив Сашку пальцем. – Докуривай и заходи.

Я закатила глаза и отвернулась, сдерживая желание все ему высказать сейчас и при всех. Как же он меня достал! А стоит только рассказать, как он надо мной издевается, так люди смеяться начинают.

- А где Антон? – раздался противный голос Тани, когда Серега последний вошел в дом.

- Сейчас, пару шампуров дожарит и зайдет! – весело ответил голос Василия Семеновича. - Татьяна, пошли за стол, водка стынет же!

- Я не пью! – кокетливо засмеялась рыжая овца.

Недокуренная сигарета сломалась в моих пальцах. Я мрачно заглянула в свою пустую пачку. Богданов прямо экстрасенс, она действительно была последняя. А докурить хотелось.

Я направилась к Антону, тот похлопал себя по карманам и дал ключи от своей машины сказав, что на заднем сидении блок лежит.

Блок я нашла сразу, выудив пачку, вскрыла ее. Задумчиво посмотрела на резное крыльцо. Идти внутрь дома не хотелось. К Антону тоже, этот козел никак не проявляет готовность стать мои рыцарем сердца и спасть от сатанинского отродья. Хотелось домой. Лечь спать и забыть обо всем. Навсегда. Как о дурном сне. Мой взгляд упал на подлокотник.

Антон ведь сколько влил в себя за вечер, а все равно трезвый. И веселый. Я, почти не удивилась, когда нашарила конвалюту с таблетками. Белая, похожая на бумажную упаковку анальгина. Только вот никаких печатных обозначений тут не было. Я с подозрением повертела упаковку в руках. Аккуратно одну извлекла и придирчиво осмотрела.

Соблазн был велик. Выпью, зайду и сразу лягу спать ибо пошло все на хрен. Я с сомнением оглядела таблетку. Вроде, та же самая.

Впрочем, дерьма Антон употреблять не станет. А мне сейчас ой как надо расслабиться. И я проглотила таблетку.

Она грубо прошлась по пищеводу, нещадно царапнула за грудиной и ухнула в желудок. Я откинулась на спинку сидения и прислушалась к себе. Вроде бы ничего необычного.

Достала сигарету и чиркнула зажигалкой. Глубокая затяжка и медленный выдох в сторону распахнутой двери. Раздражение все еще кипятило кровь, наполняя вены свинцом, но одиночество и старая дурная привычка обволакивали эхом спокойствия оголенные нервы.

Ну подумаешь, и чего я так расстроилась? Это же всего лишь Богданов! Сатана во плоти. Гадкий хмырь. Болотный удод. Сволочная козлина…

Чувствуя, что снова начинаю заводится, я торопливо затянулась и едва не закашлялась от крепости дыма, все-таки Антон предпочитал дорогие марки сигарет, а такие легкостью не отличались.

К концу сигареты я чувствовала себя сносно настолько, что если бы мне вручили ружье, я бы все-таки вспомнила об уголовном кодексе, в отличии от нескольких минут ранее, когда я бы разрядила в сатану всю обойму без всяких сомнений. Правда, сейчас прикладом в челюсть все равно бы его ударила, слишком уж велик соблазн.

Я невесело улыбнулась, глядя в звездное небо над лесом за территорией дома. Выходит, таблетка все же та самая. Вон как меня быстро взяло. Почти спокойно на душе. Почти ненавижу этого мерзавца в прежней степени.

Посидев еще немного, я закрыла машину и пошла к дому. Зашла вовремя, игра в мафию была в самом разгаре.

Богданов вскользь бросил на меня взгляд, пытаясь прекрикнуть хохочущую Сашку, которая с упоениением смотрела на орущую друг на друга троицу из пьяных Зимина, Сереги и Семеныча. Олеся, пользуясь моментом, заглядывала в их карты, позабытые спорящими до хрипоты мужиками на столе, а рыжая пигалица ковырялась в телефоне, не обращая внимания на происходящее вокруг. Очевидно, она была ведущей.

Я опустилась на диван и подтянула под себя ноги, рассеянно наблюдая за пошедшей в разнос компанией. Протянула руку к столику и наполнила бокал соком, отметив как неверны мои пальцы. Да и вообще, спать хотелось дико. Приятная истома разлилась по телу. Я широко зевнула и только собиралась пригубить, как бокал у меня отобрали. Я чуть заторможено посмотрела на наглеца, вставшего рядом со столом, с боку от меня

Ну само собой, Богданов, кто ж еще. Но скандалить я не стала, уж слишком устала за сегодняшний день. Спать-то как хочется! Я, не слишком стараясь, сделала нахмуренный вид, глядя в холодные голубые глаза и требовательно протянула руку за отнятым бокалом. Которая дрожала от напряжения, ибо даже это действо оказалось для меня сложным, учитывая всю степень усталости.

Брови Лешки чуть приподнялись, он уперся взглядом мне в глаза, опустив стакан на стол. Склонился ближе, пристально осматривая мое лицо.

Я попробовала скептично поднять бровь, но не получилось. Руку я давно опустила на колено и проводила тоскливыми взглядом отставленный бокал. Пить хотелось неимоверно. А спать еще сильнее. Мысли ворочились вяло и слишком поверхностно. В висках стучало только одно – спать.

Я почувствовала как холодные пальцы впились в мой подбородок и больно дернули его вверх, заставляя лицо поднять под мягкий свет лампы над головой. Глаза прострелило болью от яркости освещения, хотя, я прежде и не заметила, чтобы здесь было так уж светло. Я почувствовала как по щекам сбежали слезы, словно я посмотрела на яркое полуденное солнце а не на стандартную энергосберегающую лампочку. Но стереть горячие дорожки с щек не хватило сил. Я вяло дернула рукой по направлению к лицу, и это все, на что меня хватило.

- Блядина наркоманская… - свистящим шепотом произнес Лешка, пристально и злобно вглядываясь в мои глаза, все так же не отпуская подбородок.

Я запоздало хотела заматериться на него в ответ, но не смогла придумать, что сказать.

Тут хлопнула входная дверь и раздался веселый голос Антона, зовущего всех за стол к новой порции шашлыка. Пальцы Богданова разжались и я с трудом удержала голову, налившуюся свинцовой тяжестью лишь скосив глаза на вход. Скинув ботинки, раскрасневшийся от холодала Антон, крепче прижимая к себе тазик с жаренным мясом, успел сделать лишь на пару шагов к столу, когда Лешка одним мощнейшим ударом ноги в грудь опрокинул Антона, проехавшего на спине еще метр назад.

Тазик подлетел к потолку и рассыпал шашлык по полу.

Лешка ринулся к Антону с очевидным намерением добить, когда его перехватил вскочивший из-за стола Славка.

- Леха, ты чего?! Леха!

Но Богданов его не слышал, не отпуская ненавидящим взглядом скрючившегося на полу возле двери Антона.

И Богданов почти вырвался из рук Славки, когда первым от шока отошел Семеныч, подскакивая к Лешке с другой стороны и помогая его скрутить.

- Алексей, ты что взбеленился? – пробасил Семеныч, выворачивая руку Богданова в локте и вынуждая того склониться. Но не отпустить взглядом хрипящий силуэт Антона на полу. – Ну-ка давай, сынок, приди в себя!

Сашка с Олесей запоздало подбежали к все еще скрюченному и тихо постанывающему на полу Антону. Таня, посиневшая от страха сползла по стеночке в углу, беспрестанно переводя взгляд с Антона на Лешку.

Семеныч со Славкой увели Богданова на задний двор через черный выход, Серега помог подняться болезненно бледному, тихо вскрикнувшему Антону, и усадил его на диван рядом с моей флегматичной тушкой. Сашка, осторожно сняла с всхрапнувшего от боли Антона свитер и присела у его ног. Антон, странно хрипя склонился корпусом вперед, к своим коленям.

- Серега, вызови скорую, - ровным тоном произнесла Сашка, после того, как более-менее ей удалось пощупать грудь Антона. – Леха по ходу ему грудину сломал.

Олеся с Таней в унисон охнули и принялись искать телефон.

Я смотрела на Антона и мне хотелось его пожалеть, но пошевелиться я не могла. Я примерно знала, что должна была чувствовать сейчас, но мир внутри меня будто застыл.

Сашка сжала кисть Антона, и нее отрывала взгляд от часов, очевидно считая его пульс.

Серега наконец вызвал скорую. Сашка бросила на меня взгляд и глаза ее расширились. Она посмотрела на Антона, потом на меня, потом на дверь в которую увели Лешку, и очевидно что-то там себе придумала но остановить ее я не могла. Да и не хотела. Я просто хотела спать. И пожалеть Антона. И поцеловать его. Особенно поцеловать.

Можно даже прямо сейчас.

Я протянула к Антону руку. Которую в следующиц момент обожгло такой болью, что даже мой застывший в апатии и примитиве мир на миг стал живым.

Я заворчала, роняя руку на диван и медленно подняла глаза на сволочь, которая так сильно ударила по моим пальцам.

Богданов был едва ли не бледнее бедного Антона. Его грудь часто вздымалась, а в глазах была дичайшая злоба. Тоже достаточно хорошо меня протрезвившая.

Он резко дернул меня за руку, по которой секунду назад ударил. Я бесформенной тряпичной куклой свалилась на пол, издав тихий сон от боли в коленях, врезавшихся в паркет. Но это Богданова не остановило. Он дернул меня еще раз, вынуждая подняться на ватные ноги.

- Лех, хорош! – Попытался урезонить его голос Славы. – Не тыркай ты так ее!

- Скорая когда приедет? – глухо спросил Богданов, снова ловя пальцами за подбородок мою голову, безвольно свесившуюся на грудь и заставляя смотреть в свои злые сузившиеся глаза.

- Сказали, что минут пятнадцать. – Осторожно отозвалась Саша, невольно отступая за плечо Славы.

- Хорошо. – Лешка предупредил очередную мою попытку свалиться на пол и подхватил меня на руки.

- Леша, что ты делаешь? – деланно спокойно спросила Саша.

- Уберу ее отсюда. – Судя по тому как мир вокруг расплывался и мягко покачивался, Лешка куда-то меня нес.- Фельдшера обязаны мусорам сообщать, если есть подозрение на наркотическое опьянение. А у нее вон зрачки размером с блюдца и на лбу написано, что она укуренная до невменяемости, стерва ебанная…

Я не могла открыть глаз. Только чувствовала как похоже мы поднимаемся по лестнице. Сюда не доходил гомон радио с кухни, да и воздух был порядком свежее и прохладнее.

Короткое чувство падения и я врезаюсь боком во что-то мягкое. Свет не пробивался сквозь веки, вокруг один лишь мрак и тишина.

Какое блаженство!

Я уже почти провалилась в сон, когда почувствовала, что тону.