И коей мерой меряете. Часть 2. Ангелина

Глава 7. прощание

Так все бездарно и пошло закончилось? Сейчас, когда аромат степного воздуха, смешавшийся к вечеру с запахом мяты и дыма цыганского костерка так остро напомнил прошлое, Геле вдруг показалось, что она – все еще та, смешная, рыжая девчонка в конопушках, и все еще можно вернуть – радость, чистоту, беззаботность и предчувствие любви. И можно просто подойти сейчас к Лачо и сказать: " Здравствуй…».

Геля рассеянно следила за дочкой, которая, вереща от восторга, засовывала руку чуть не по локоть в глотку добрейшему старенькому Полкану. Вовке тянул девочку за руку от собаки назад, упираясь грязными пятками в утоптанную до блеска землю двора. Но Полкан видал и не такое, пасть держал открытой и руку ребенка даже не прикусил. Геля же осторожно, исподтишка смотрела на Лачо, таясь от пронзительных Райкиных черных глаз.

Та, бросив шаль прямо на землю у костра села, расправив свои старенькие юбки и творила чудеса с картами. Карты летали сами собой, сбивались в кучки, потом раскладывались мудреными крестами и снова падали, дорожками разбегаясь по углам.

– Чего скажу, алмазная. Ты вот стены строишь, вон они везде, и каменные, непроглядные и тонкие, вроде бумажные. Стараешься – и получается, скоро замуруешь себя полностью. А зря все. Зря. Вот!

Райка жестом фокусника выкинула на шаль короля бубен.

– Вот он. Весь кровью истек, душа его болит, мается, к тебе рвется. А ты, как собака цепная и лаешь и кусаешь.

– Кто это, Рай? Это он?

Геля чуть кивнула головой в сторону Лачо, которого уже почти не видно было в по-осеннему быстро сгустившихся сумерках.

– Дура. Его судьба черная, ты не лезь в нее, не буди лихо. Он болеет тобой, но болезнь его злая, недобрая, не любовная. Смертельная она, подальше держись. А вот твоя – она светлая, даже карты, как звезды сияют. Сама глянь.