И снова девственница!

Глава 1 Жила-была Любовь

Жила-была девочка Люба. Ростом не удалась, характером – тоже, в смысле его покладистости, спасало только наличие чувства юмора. И если поначалу оно было светлым, то со временем сменило свой цвет на противоположный. Сей метаморфозе способствовала на редкость непростая жизнь. Студенческий брак, головокружительный и страстный, незапланированная беременность… Муж стремительно устроился на подработку, забегал, как в копчик ужаленный, но оказалось, вовсе не в ожидании чуда, нет. Деньги на аборт зарабатывал.

– Ну сама подумай, какой сейчас ребенок? – увещевал Игорь. – У меня скоро диплом, ты на четвертом курсе. У нас даже квартиры своей нет, через год дядя Вова вернется из Китая – и все, к родакам придется переезжать. Давай сначала встанем на ноги, тогда и можно.

– Ты думаешь, что через пару лет квартира у нас вдруг появится?

Какая-то сомнительная логика.

– Баба Клава на меня завещание составила.

Весомый аргумент, ничего не скажешь.

– В принципе я согласна, рановато еще. – Люба задумчиво теребила короткий ежик волос на затылке. – Вот только как-то стремно из-за квартиры ждать смерти хорошего человека.

– А ты не жди, она сама придет, – оптимистично заверил довольный муж и полез под халатик. – Давай без презика, пока можно.

– Да иди ты! – отбрыкнулась Люба. – В следующий раз лучше зачехляться будешь. Где там твои деньги?

– Во внутреннем кармане куртки, – недовольно нахмурился муж. – Завтра же вместо пар пойдешь в больницу.

И она пошла. Сдала анализы, приехала в стационар, ее определили в палату, где лежали женщины на сохранении, и оставили ждать своей очереди. Тут-то девчонку и накрыло. Сначала разговоры, трепетные, полные страха за маленькие жизни. Удивительно, на что только не пошли эти женщины ради того, чтобы забеременеть. Одна гормоны пила, вторая легла под иголки к какому-то китайцу, а ей… ей просто так дали. Даже неудобно стало. В какой-то момент дверь распахнулась и привезли каталку со спящей девушкой. Черные вьющиеся волосы, красивая вязь татуировки на бедре и кровавая ветошь между ног.

– Готовься, через полчаса твоя очередь, – равнодушным голосом сказала медсестра и вместе со второй лихо плюхнула девицу с каталки на кровать.

– Черт, клеенка перекосилась, – ругнулась вторая и кинулась ее поправлять.

Разобравшись с пациенткой, медсестры подкатили скрипящую колесами каталку к Любиной кровати и оставили, сами же удалились. Она с ужасом взирала на ветошь, стремительно напитывающуюся кровью. Когда ткань пропиталась до отказа, полилось на клеенку. Зря медсестры ее поправляли, матрац клеенка все равно не спасла.

Девчонки притихли и боязливо косились.

– Не могли отдельную палату для них выделить? – Возмущение вперемешку с презрением резало сильнее ножа. – Мы тут на сохранении лежим, а нам под нос привозят такое![1]

– Да не говори, – сердито пыхтела другая. – Я вот вообще крови боюсь.

Любу начало колотить, она сжалась в комочек и зарылась под колючее больничное одеяло. Мертвенно-бледное лицо еще не отошедшей от наркоза девушки, периодически постанывавшей, казалось восковой маской. Черная подводка вокруг глаз лишь усугубляла впечатление.

«Боже, неужели и со мной так же будет?»

Старая облезлая каталка с потрескавшейся клеенкой ждала своего часа, чтобы отвезти ее на «стандартную операцию, ничего особенного, в жизни и не такое случается».

Люба побоялась минут десять, пока наконец ей не надоело трястись. Вышла в коридор. В столовой народ восторженно внимал Малахову и очередной жертве его мегапопулярного ток-шоу.

«Терпеть его не могу!» – скривилась Люба и пошла в туалет. В открытое окно задувал ледяной ветер, вымораживая помещение.

– Брр, – вздрогнула Люба. – Что я вообще здесь делаю?

Дрожащими пальцами она набрала мамин номер.

– Мама. – Люба забилась в ближайшую к выходу кабинку, где меньше сквозило, и попыталась закрыть шпингалет. – Мама, это я.

– Дочка? – Тонкий, полный тревоги голос крепким якорем зацепил мечущееся сознание. – Дочка, с тобой все в порядке?

– Нет. – Правда далась с трудом, шпингалет отсутствовал как данность. – Как ты догадалась?

– Мне вчера сон плохой приснился, будто вы с Игорем ребенка съедаете, в ресторане, под соусом бешамель.

– Да, мама. – Она в очередной раз поразилась маминой интуиции, жаль, что самой Любе такая не досталась. – Мы действительно чуть не «съели» своего ребенка.

– Как? – Ее голос резко сел.

– Я сейчас в больнице. – Люба облизала пересохшие губы. – Через пять минут идти на аборт.

– Господи, – мама прочистила горло, – почему ты мне не сказала? А что Игорь?

– Прости, я постеснялась, – стыдливо опущенную голову нельзя разглядеть через телефон, это ведь не скайп. – Игорь… Игорь просил никому не сообщать, а потом принес деньги и сказал, что договорился с Инессой Степановной. Ну той, что в гинекологии работает. Без очереди, пока срок не истек.

– В общем, так, ноги в руки – и домой! Вещи из вашей квартиры я потом сама заберу.

– Но, мама, а как же учеба?

– Возьмешь академ, потом на заочку переведешься. Ничего, прорвемся. И не такое переживали!

Суровая отповедь придала сил.

– Еду!

Через семь с половиной месяцев родилась чудесная малышка. Об отце напоминали лишь глубокие карие глаза и вьющиеся волосы. Фамилию дали девичью Любину, муж так и не признал ребенка и потребовал назад деньги, раз те на дело не пошли. Мама, правда, показала большую дулю и с удовольствием высказала все, что о нем думала. А думала она много, красочно и трехэтажно. Нет, не матерно, но настолько виртуозно, что мат бы звучал куда гуманнее.

С горем пополам окончив институт, благо оставались лишь пара сессий и госы с защитой диплома, Люба устроилась на работу. Да, это было явно не то место, где сбываются карьерные мечты. Небольшая, только-только открывшаяся ремонтная контора, где ее взяли на почетную должность помощника директора. А по сути – обычной секретаршей, сидевшей на телефоне и заваривавшей пакетированный чай по мере надобности. За дополнительную плату она подрядилась мыть полы и дала объявление о написании рефератов. А что, работа не бей лежачего: директор вечно в разъездах, телефон звонит редко, зарплата мизерная, свободного времени хоть отбавляй. Конечно, она не планировала надолго здесь задерживаться, но без опыта работы брать никто не хотел, а тут такой вариант подвернулся, да еще и недалеко от дома. Как раз по пути в садик, тот самый, в который Люба когда-то ходила сама, а теперь водила дочку.

Так и начался нехитрый круговорот Любови в природе. Работа, рефераты, бесконечные больничные. И единственная помощь, на которую она могла рассчитывать, – это мама и соседка Фаина Григорьевна, большая любительница всюду сунуть свой любопытный нос и заговорить до смерти. Но без нее как без рук. Иногда на больничные ходила и сама Любаша, иногда мама. Ну как ходили? Три дня, пока температура шарашит, отпаивали малышку компотами и прочим, а потом приглашали сидеть бабу Хаю. Именно так называла ее Зойка, свет очей двух разведенных женщин и одной престарелой соседки.

В один солнечный зимний день Люба вдруг ощутила горячие мужские объятия на своей талии, к слову сказать, очень стройной, ибо гречневая диета – отличное средство для похудения, пусть и вынужденное из-за жесткой экономии. Резко обернувшись, она узрела своего начальника, симпатичного импозантного мужчину с легкой сединой в волосах. Все бы ничего, если бы он не был глубоко женат.

– Ой. – Она прытко отскочила в сторону и больно ударилась бедром об угол стола. – Ай-ай-ай!

– Куда ты скачешь, козочка? – Начальник улыбнулся полными губами и притянул за плечи. – Сильно больно?

– Конечно. – Она потыкала пальцем ушиб и скривилась от боли. – Вот зачем вы так?

– А что такого? – искренне удивился стареющий ловелас. – Ты мне нравишься, симпатичная, не замужем, жену ты мою видела – смотреть там давно не на что, так почему бы нам не совместить приятное с полезным?

– М-да, логика железная, – пробурчала блондинка и села за свой стол.

– Зеленый чай без сахара, – холодно бросил господин Скоробогатов и гордо удалился в свой кабинет, не забыв многозначительно хлопнуть дверью.

– Ишь какие мы гордые!

Щелкнул рычажок электрического чайника, зашуршала коробка «Принцессы Нури» (экономия должна быть экономной), заскрипела ручка по бумаге.

Через пять минут, пытаясь не пролить кипяток и в то же время не помять листок, Любаня открыла заветную дверь. Директор до сих пор изволил гневаться, но пытался это тщательно скрыть. Поставив в стороне чашку, она положила лист прямо перед ним.

– Что это? – Небрежный жест, ленивый осмотр и недоумение на лице.

– Заявление на увольнение, – почти твердым голосом ответила Люба.

Пусть жизнь у нее не сахар, пусть работу найти непросто, но спать с руководителем она не собирается. Да и опыт работы у нее уже почти год, самое время сваливать из этого болота.

– Ну и дура, – презрительно хмыкнул руководитель таджиков и поставил резолюцию. – Отрабатывать не надо, компенсацию за неиспользованный отпуск не получишь. Зарплата вчера была.

– Я ведь могу и в суд подать, – пригрозить пригрозила, но делать не собиралась.

– Пошла вон, – отмахнулся начальник.

Делать нечего, собрала Любаня пожитки и отправилась домой. Вечером, ближе к десяти позвонила Галина Владимировна, супруга шефа и по совместительству главный бухгалтер.

– Привет, – дружелюбно начала женщина. – Давай завтра встретимся.

– Давайте, – шмыгнула Люба сопливым от переживаний носом. – Где и когда?

– Завтра в десять, в кафе «У Грошика».

– Ладно. – Она не выдержала и всхлипнула.

– Ну-ну, не реви, – проворчала чудом не обманутая жена, – я тебе помогу.

И сбросила звонок.

Допив остатки какао, которое должно было активировать выработку гормонов счастья, Люба долго всматривалась в гущу, но ничего интересного не разглядела.

Как ни странно, но скоропалительное решение лишь добавило плюшек в плане денег. Галина оказалась женщиной проницательной и справедливой. Естественно, после двадцати лет совместной жизни она знала своего муженька как облупленного, а еще, оказывается, успела изучить секретаршу, несмотря на то что в офисе появлялась изредка. Рассказав малую часть похождений своего благоневерного, умудренная горьким опытом женщина посоветовала плюнуть и растереть, а еще лучше – не верить никому из мужиков. Под конец аудиенции выдала отпускные и бонусный оклад за женскую солидарность. На том и расстались.

Новую работу Люба искала с тайной надеждой обрести начальницу-женщину, чтобы требовались исключительно профессиональные навыки. К сожалению, и здесь ее постигло разочарование: на одном из собеседований столь долгожданная руководительница напрямую высказалась о дополнительных функциях личного помощника. А что, в кабинете одни девочки, ходить вокруг да около нет смысла, зато вип-клиенты салона элитной мебели как никогда нуждаются в простой женской ласке. Иначе как еще продать диван за сто тысяч? Будь он хоть трижды кожаным и четырежды немецким!

Люба все же сумела устроиться в крупную строительную фирму с нормальным, не озабоченным директором, достойным окладом и возрадовалась до глубины души. До первого корпоратива. Нет, к ней лично никто не приставал, так, присматривались, зато присутствующие никого особо не стеснялись. И ведь она прекрасна знала, кто из них женат, у кого сколько детей и какие подарки на день рождения они получили… Вот так и вытравили у прекрасной светловолосой Любови с очами цвета незабудок веру в мужчин в целом и семейные отношения в частности. Может, оно и к лучшему, зато она не питала никаких иллюзий, когда в один прекрасный день оказалась неведомо где.