И вот пришел ты

Глава 10

— Твоей женой? — непонимающе переспросила Лили. От унижения ее сначала бросило в жар, а потом в холод. Итак, все это был розыгрыш — жестокая игра, которую он, наверное, задумал, лежа привязанным к кровати, и сейчас растягивал ради собственного удовольствия. Возможно, он все же хочет, чтобы она была его любовницей, и просто решил таким образом поставить ее на место. Управлять всем будет он, а она окажется в его полном распоряжении. В его власти будет забавляться с ней или мучить ее.

Лили догадывалась, что Алекс наблюдает за ней. Неужели его презрение дошло до крайней степени? Душевная боль была такой сильной, что она почти не чувствовала ярости. Почти.

— Меня тошнит от тебя и от твоих извращенных, мерзких шуток!.. — резко, не глядя ему в глаза, проговорила она. Алекс заставил ее замолчать, зажав рукой ей рот.

— Нет, нет, черт побери… это не шутка! Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Лили укусила его ладонь и устремила на него негодующий взгляд.

— У тебя нет причин делать мне предложение! Я уже согласилась стать твоей любовницей.

Алекс недоверчиво уставился на след зубов на ладони.

— Я слишком сильно уважаю тебя за это, несносная злючка!

— Я не нуждаюсь в твоем уважении! Все, что мне нужно, — это пять тысяч.

— Любая другая на твоем месте была бы польщена моим предложением. Даже благодарна. Я предлагаю тебе значительно большее, чем скандальную связь.

— Это по твоему самодовольному, высокомерному мнению! Что касается меня, то я не польщена и не благодарна. Или я буду твоей любовницей, или никем.

— Ты будешь моей женой! — непререкаемым тоном заявил Алекс.

— Ты хочешь подчинить меня? — вскричала Лили, отталкивая его.

— Да! — Он опрокинул ее на спину и навалился сверху. — Да, я хочу, чтобы другие смотрели на тебя и знали, что ты принадлежишь мне. Я хочу, чтобы ты носила мое имя и тратила мои деньги. Я хочу, чтобы ты жила со мной. Я хочу быть внутри тебя… Быть частью твоих мыслей… твоего тела… всей тебя. Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Я хочу дать тебе все, даже самое невозможное, таинственное, недостижимое, чтобы ты была счастлива. Это пугает тебя? А вот меня чертовски пугает! Думаешь, я бы не оставил тебя, если бы мог? Ты не из тех женщин, с которыми просто иметь… — Он замолчал на полуслове.

— Ты ничего не знаешь обо мне, — напомнила Лили. — А то, что знаешь, должно, по-видимому, ужасать тебя… Господи, теперь мне ясно, что у тебя протухли мозги!

— Я не собираюсь платить за неудачи Гарри Хиндона или какого-нибудь другого ублюдка. Я не обманывал твоих ожиданий, Лили. Я не предавал тебя. Только однажды я спросил тебя, почему ты ненавидишь мужчин. Ты вольна презирать их — всех до одного. Кроме меня.

— Ты думаешь, будто мой отказ основан на разочаровании в любви? — Лили смотрела на него как на величайшего глупца на свете. — Я могу некоторое время — возможно, даже несколько лет — существовать с твоими чертовыми условиями и правилами, но ты зря надеешься, что я соглашусь провести так всю жизнь, передать тебе всю свою собственность и права. Ради чего? Жить с тобой довольно приятно, но едва ли ради этого стоит жертвовать всем, что для меня ценно.

— Приятно? — сердито повторил Алекс. Лили бросила на него вызывающий взгляд.

— Ты тяжелый. Мне трудно дышать.

Алекс не шевельнулся.

— Ну-ка, Лили, расскажи мне про свою счастливую жизнь. Ты наслаждаешься своей свободой каждый вечер играть в карты, чтобы выжить? Ты утверждаешь, что никогда ночами не мучилась от одиночества, тоскуя по ласке близкого человека?..

— У меня есть все, что нужно. — Лили попыталась выдержать его пристальный взгляд, но все же отвела глаза.

— А у меня нет, — признался Алекс. Лили отвернулась.

— Тогда найди кого-нибудь, — с отчаянной решимостью проговорила она. — Есть множество женщин, которые с радостью выйдут за тебя. Которые нуждаются во всем том, что ты предлагаешь, которые полюбят тебя…

— Такой, как ты, больше не существует.

— О! С каких это пор я стала предметом твоего безграничного восхищения? — Она снова посмотрела на него и увидела, как его губы медленно складываются в улыбку. — Что в этом смешного?

Алекс лег на живот рядом с ней и положил голову на сложенные руки.

— С самого начала нас влекло друг к другу. Мы предназначены друг для друга. Думаю, мы бы встретились, даже если бы родились на разных континентах. Тебя тянет ко мне так же сильно, как меня — к тебе.

— Наверное, ты начитался Байрона! — съязвила Лили. — Слышать от тебя такую романтическую чушь…

— Ты сама выбрала меня.

— Ничего подобного!

— Из сотен мужчин, которых ты встречала у Крейвена, на охоте или приемах, — молодых, старых, щеголей, образованных, недалеких, баронов, банкиров и охотников за приданым, — я оказался единственным, кого ты подпустила к себе. Ты спорила со мной, врывалась в мой дом, вмешивалась во все мои дела. Наконец, ты поставила свое тело против моих денег, зная, что можешь проиграть… Господь всемогущий, продолжать перечислять дальше? Ты хоть раз влезала в жизнь еще одного несчастного так же, как в мою? Сомневаюсь!..

— Это было из-за Пенни, — тихим голосом возразила Лили.

Алекс усмехнулся:

— Она была только предлогом. А на самом деле ты хотела меня.

— Напыщенный осел! — закричала Лили, порозовев.

— Разве только я страдаю повышенным самомнением? Тогда скажи мне, что прогоняешь меня прочь.

— Я прогоняю тебя прочь из моей жизни, — с готовностью заявила Лили.

— Скажи, что последние две ночи ничего не значат для тебя.

— Не значат!

— Скажи, что больше не хочешь видеть меня.

— Я… — начала Лили, но слова застряли у нее в горле. Алекс погладил ее по голове.

— Скажи, — прошептал он, наклоняясь над ней, — и тогда я оставлю тебя в покое.

Лили предприняла еще одну попытку:

— Я не…

От усилий у нее разболелась голова. Нельзя допустить, чтобы он еще больше запутал ее и без того сложное положение. Но мысль о том, что он исчезнет из ее жизни, наполнила Лили страхом. Ах, если бы он сказал что-нибудь такое, что перевесило бы чашу весов! Однако он отказывается помогать ей, мучая ее молчанием.

Лили попыталась разобраться в собственных чувствах. Жаль, что у него такая сильная воля. Жаль, что им нельзя управлять. Он может лишить ее крохотного шанса вернуть дочь.

— А ты… — Ее сердце бешено стучало, язык с трудом произносил слова, лоб покрылся испариной, однако она заставила себя продолжать:

— А ты действительно уйдешь, если я тебя попрошу? Так запросто?

Алекс проследил за кончиком ее языка, когда она облизала пересохшие от волнения губы.

— Нет, — глухим голосом ответил он. — Я хотел узнать, скажешь ли ты это.

— О Господи! — выдохнула Лили и испуганно и в то же время радостно рассмеялась. — Кажется, не смогу.

— Почему?

Лили начало трясти. Она всегда стойко встречала препятствия и поражения, и никто, даже Джузеппе, не смог проникнуть к ней в душу. Это оказалось по силам только Алексу.

— Не знаю! — закричала она и уткнулась лицом ему в грудь. — Не знаю…

— Любимая! — Обняв ее и прижав к себе, Алекс начал осыпать ее страстными поцелуями.

— Я… я бы предпочла быть твоей любовницей, — с несчастным видом призналась Лили.

— Все или ничего. У нас будет так. — Он убрал непослушные локоны с ее лба и криво усмехнулся. — Кроме того, только женившись на тебе, я смогу заполучить Бертона, твоего дворецкого. — Он поцеловал ее. — Скажи «да»! — Его пальцы играли с ее волосами. — Скажи, любимая, — прошептал он.

Лили боялась признать, что существовала другая, более веская причина, и убеждала себя в том, что согласилась на это только ради денег. В качестве жены Алекса она станет очень богатой. У нее хватит денег, чтобы выкупить Николь. И если Джузеппе продолжит упираться, она наймет кого-нибудь из «хитрецов» — так прозвали опытнейших полицейских сыщиков. От мистера Нокса, которого она нанимала в прошлый раз, пользы особой не было. Теперь же она сможет оплатить услуги дюжины сыщиков. Они прочешут город вдоль и поперек, пока не найдут ее дочь. То, что случится после возвращения Николь, не имеет значения. Естественно, сразу же обнаружится, что ее дочь незаконнорожденная — а Лили надеялась это скрыть, — и Алекс быстро согласится аннулировать брак или развестись. Она переедет в какой-нибудь тихий уголок и спокойно заживет там со своей малышкой. Алекс не доставит ей особых хлопот, только разозлится — что вполне объяснимо — за обман. Он найдет себе какую-нибудь очаровательную девушку, которая, став его женой, нарожает ему кучу детишек.

А пока Лили намеревалась наслаждаться его обществом. Их ждут ночи в спальне с потолком-небом. Они будут беседовать, поддразнивать друг друга. У нее никогда не было таких отношений с мужчиной. Весь ее опыт ограничивается странной, полуциничной дружбой с Дереком Крейвеном. Но Алекс в отличие от Дерека — истинный собственник, он так и горит желанием влезть во все ее дела. Его стремление защитить Лили переходит все границы. Наверное, решила она, можно позволить себе насладиться ощущением своей принадлежности другому человеку. За это короткое время она узнает, что значит называть мужчину «мужем».

Алекс выдвинул едва ли выполнимое требование, чтобы они поженились в тот же вечер. По-видимому, он спешил из страха, что она передумает, и не ошибался. Она меняла мнение каждые десять минут. Алекс послал за ее горничной Энни и приказал доставить в Свонз-Корт все необходимые вещи хозяйки.

Пока Лили совершала свой туалет, ее не покидала тревога. Она надела светло-желтое батистовое платье с буфами и довольно высоким вырезом, отделанным кружевом.

— В этом платье я похожа на крестьянку, — проворчала она, разглядывая себя в зеркале, пока Энни шнуровала платье. — Причем пятнадцатилетнюю. Ну почему ты не захватила что-нибудь более утонченное?

— Вас молодит не платье, мисс, — возразила Энни, улыбаясь отражению Лили в зеркале. — Вас молодит ваше лицо.

Лили села за туалетный столик и с любопытством уставилась на себя. И вынуждена была признать, что Энни права. Цвет губ, припухших после страстных поцелуев Алекса, стал необычайно ярким. И лицо смягчилось, стало другим, будто освещенным изнутри. Даже пудра не могла скрыть нежного румянца на щеках, которые всегда были бледными, как того требовала мода. Она ничем не напоминала женщину, ощипывавшую «голубей» в клубе Крейвена. Циничный, насмешливый взгляд, присущий ей, утратил свою силу. Ее глаза стали такими же бесхитростными, как у Пенелопы.

Продолжая разглядывать себя, Лили вспомнила о беспечных днях юности, когда она была без памяти влюблена в Гарри Хиндона. С тех пор она больше ни разу не испытывала такого же внутреннего волнения.

Все эти изменения совсем смутили Лили.

— Ты привезла хоть одну из моих лент? — спросила она, проводя рукой по непокорным локонам. — Волосы лезут в глаза.

Энни мгновенно раскрыла перед ней шкатулку, и Лили выбрала золотую ленту, отделанную топазами. Застегнув ее на голове, она обнаружила, что экзотичное украшение не сочетается с бесхитростным стилем платья.

— Проклятие! — Сорвав ленту, Лили нетерпеливым жестом откинула волосы. — Пожалуйста, принеси ножницы и обрежь эти космы.

— Но, мисс, — запротестовала Энни, — они так идут вам!

— О Боже! — Лили спрятала лицо в ладонях и застонала. — Пропади все пропадом… Я не могу пойти на это, Энни!

— На что? — спросила девушка.

— На это притворство… О, тебе не надо ничего знать! Просто помоги мне сбежать отсюда и передай лорду Рейфорду… — Она замолчала в нерешительности.

— Что передать лорду Рейфорду? — неожиданно донесся до нее требовательный голос.

Алекс, который только что вернулся из короткой поездки в город, прошел в комнату. Судя по выражению его лица, ему удалось найти священника, согласного немедленно обвенчать их. Одному Господу известно, что граф наговорил бедняге.

Энни, еще ни разу не сталкивавшаяся с тем, чтобы мужчина без разрешения входил в комнату мисс Лили, смотрела на Алекса с нескрываемым восхищением.

Удалившись в угол и притворившись, будто все ее внимание поглощено шелковой шалью, она восторженно наблюдала за Алексом, который неторопливо шествовал к Лили.

Алекс положил руки ей на плечи и наклонился к самому уху.

— Мы здесь не одни, — прошептал он. — И тебе не сбежать от меня.

— А я и не собиралась, — солгала Лили.

— Ты прекрасна в этом платье. Жду не дождусь, когда смогу снять его.

— Ты всегда только об этом и думаешь? — тоже шепотом спросила Лили, помня об остром слухе горничной. Улыбнувшись, Алекс поцеловал ее в шею.

— Ты уже закончила?

— Нет, — ответила Лили, отрицательно покачав головой.

— Нам скоро выезжать.

Лили тихонько отстранилась и, вскочив, заходила взад-вперед по комнате.

— Милорд! — наконец взволнованно сказала она. — Все это время я думала о нашем скоропалительном решении. Несколько минут назад я пришла к выводу, что поступила безрассудно, согласившись…

Лили произносила эти слова, поравнявшись с Алексом. Он молниеносно схватил ее, как кот, поймавший мышь, прижал к себе и впился в ее губы поцелуем. Лили вскрикнула от неожиданности и удивления. За ее спиной он взмахнул рукой, приказывая горничной уйти. Энни, смущенно хихикнув и присев в книксене, поспешно удалилась. Алекс целовал Лили долго и страстно, пока не почувствовал, что она всем телом прильнула к нему и что у нее дрожат колени. Чуть отстранившись, он посмотрел в ее томные глаза.

— Решение выйти за меня — наименее безрассудный из всех твоих поступков.

Лили неожиданно схватила его за лацканы сюртука.

— Я… я просто не могу без ручательства! — Этого достаточно? — Он снова приник к ее губам и медленно просунул язык ей в рот.

Лили будто опалило огнем, ее руки сами собой обвились вокруг его шеи. Когда Алекс отстранился, она продолжала опираться на него, чтобы не упасть от сладостного головокружения.

— Алекс… — неуверенно проговорила она.

— Гм? — Он кончиком языка пощекотал уголок ее рта.

— Я не стану обычной женой. Просто не смогу, даже если бы очень хотела этого.

— Знаю.

Она бросила на него подозрительный взгляд.

— Но могу ли я быть уверена, что у тебя не возникнет желания переделать меня в соответствии со своими вкусами?

— Как?

— Тебе захочется, чтобы я стала респектабельной дамой, перестала ездить верхом по-мужски, начала собирать рецепты говяжьего студня и ваксы, сидела в гостиной с рукоделием в руках…

— Молчи! — рассмеялся Алекс и, взяв ее лицо в ладони, провел губами по ее губам. — Неудивительно, что ты так долго избегала замужества… Можешь сжечь все пяльцы, что найдешь в доме. Пусть о говяжьем студне — или о чем там еще — голова болит у миссис Ходжес. — Его пальцы заскользили по ее стройной шее. — Я не хочу переделывать тебя, дорогая. Просто немного приструнить.

Как Алекс и ожидал, его последние слова уязвили Лили.

— Ну что ж, попробуй! — дерзко заявила она, и он засмеялся.

Лили едва успела схватить перчатки, прежде чем Алекс потащил ее вниз к фаэтону, поджидавшему у дверей.

Усадив ее в экипаж, он взял вожжи, кивнул груму и направил лошадей на юг, к реке. Лили наслаждалась поездкой. С высокого сиденья фаэтона она с восхищением наблюдала, как Алекс мастерски правит лошадьми. Далеко не просто было справиться с холеными породистыми животными, у которых только пыль из-под копыт летела. Чтобы не мешать графу, Лили чуть отодвинулась к краю сиденья. Только когда лошади перешли на ровную рысь, она позволила себе завести разговор.

— Почему у них не обрублены хвосты? — поинтересовалась она, указав на длинные черные хвосты. Хирургическое удаление лошадиных хвостов, а также нескольких позвонков было обычным явлением и делалось ради моды и удобства. — Они могут запутаться в вожжах.

Алекс замотал головой и пробурчал нечто невнятное.

— Что? — переспросила Лили. — Что ты сказал?

— Я сказал, что мне жаль лошадей.

— Да, но боль проходит быстро. И так безопаснее.

— Хвосты — это их единственная защита против мух, — заявил он, глядя в сторону.

— Любит детей и животных, — пробормотала Лили, ощущая, как в ней поднимается теплое чувство к Алексу. — Вы, милорд, совсем не соответствуете своей репутации бессердечного сухаря. Кстати, позвольте мне править фаэтоном.

Алекс устремил на нее изумленный взгляд, как будто женщина, правящая экипажем, была для него абсолютно чуждым понятием.

Рассмеявшись, Лили укоризненно покачала головой:

— Между прочим, милорд, у меня это отлично получается!

— Ты испортишь перчатки.

— При чем тут перчатки?

— Я никогда прежде не давал женщине в руки вожжи.

— Боялся? — вкрадчивым голосом осведомилась Лили. — Очевидно, доверие в нашем браке будет односторонним…

Алекс с явной неохотой передал ей вожжи. Он обратил внимание на то, с какой уверенностью она перехватила их. Кажется, это убедило его, и он подвинулся, давая ей место на козлах.

— Успокойся! — весело посоветовала Лили. — У тебя такой вид, будто ты вот-вот выхватишь их у меня. Я ни разу не переворачивала фаэтон, милорд.

— Все всегда бывает в первый раз. — Алекс с тоской посмотрел на вожжи.

— Вполне возможно, — с напускной покорностью проговорила Лили и подхлестнула лошадей.

Граф похвалил ее, когда они проехали всего лишь милю. При виде ее маленьких изящных ручек, ловко управляющих норовистыми животными, его сердце наполнилось гордостью. Конечно, он чувствовал себя неуютно — не привык подчиняться чужой воле. Но Лили, уверенная в своем мастерстве, была прекрасна. Она не из тех, кого легко запугать. Она будет идеальной женой для него. Эта женщина как нельзя лучше подходит ему по страстности, силе и упрямству.

Фаэтон продолжал катить в сторону Бромптона и Челси. Лили передала вожжи Алексу только в конце пути. Он свернул на боковую улицу и вскоре остановился перед небольшой каменной церквушкой с арочными деревянными дверьми, где их ждал аккуратно одетый подросток.

— Подержи лошадей! — приказал Алекс, бросив ему монетку. — Мы скоро.

Подросток поймал монету, сжал ее в кулаке и расплылся в улыбке:

— Слушаюсь, милорд!

Алекс спрыгнул на землю и протянул руку Лили, чтобы помочь ей. Но она словно приросла к сиденью и в ужасе смотрела на него. Вид церкви подействовал на нее, как ушат холодной воды: она внезапно осознала, что сейчас произойдет.

— Дай мне руку, Лили, — как ни в чем не бывало сказал Алекс.

— Что я делаю? — тихо произнесла она.

— Дай я помогу тебе выбраться.

Лили прижала руку к груди. Алекс все еще сохранял спокойствие, но в глубине его глаз появился стальной блеск, а в голос тонкой нитью вплелась угроза. Лили пришлось признать, что теперь, когда она позволила подвести себя к самому порогу, обратной дороги нет. Двигаясь как во сне, она подала руку Алексу и спустилась по ступенькам.

— После того как Г-Гарри бросил меня, — запинаясь, проговорила она, — я дала себе слово… я поклялась, что ни за кого не выйду…

Алекс смотрел на ее склоненную головку. Он понимал, что прежний жених причинил ей страшную боль и душевная рана продолжает кровоточить даже десять лет спустя. Обняв Лили, он нежно поцеловал ее в макушку.

— Он был недостоин тебя, — прошептал Алекс. — Он был ничтожным, трусливым болваном!

— Но достаточно умным, чтобы вовремя устраниться. А вот тебя могут назвать болваном за то, что ты собираешься…

— У меня есть недостатки. — Алекс встал так, чтобы собой закрыть ее от любопытных прохожих, и ласково улыбнулся. — Много недостатков, и ты успела познакомиться с большей частью. Но я никогда не брошу тебя, Вильгемина Лоусон! Ты поняла?

— Поняла, — с невеселой усмешкой ответила она, — но я все равно не верю тебе. Думая, что тебе известно обо мне худшее, ты ошибаешься… — Лили в нерешительности замолчала. Затаив дыхание, она ждала, что Алекс сейчас передумает.

— Я знаю все, что нужно, — сказал он. — Остальное прибережем на потом. — Продолжая обнимать Лили за плечи, он повел ее в церковь.

Внутреннее убранство церкви отличалось трогательной простотой. Сквозь причудливые цветные витражи струился солнечный свет. Тускло поблескивали дубовые полированные скамьи.

В проходе их ждал викарий, невысокий, ростом с Лили мужчина с морщинистым добрым лицом. Ей понравился его прямой, твердый взгляд, полный достоинства.

— Лорд Рейфорд, — с искренней улыбкой произнес священник. Затем взгляд его ясных голубых глаз устремился на встревоженное лицо Лили. — Это, должно быть, мисс Лоусон? — Он взял удивленную Лили за руки и изучающе посмотрел на нее. — Я довольно давно знаю Александера, моя дорогая. Почти с его рождения.

— О! — Лили удалось растянуть губы в жалком подобии ее обычной жизнерадостной улыбки. — И каково же ваше мнение о нем?

— Граф достойный человек, — уверенно ответил викарий. В его глазах зажегся лукавый огонек, когда он искоса поглядел на Алекса. — Только иногда у него появляется склонность к надменности.

— И напыщенности, — добавила Лили. Викарий рассмеялся:

— Да, наверное, и к этому тоже. Однако он очень ответственный, великодушный человек. Если он будет следовать семейной традиции, то покажет себя преданным мужем. Кровь Рейфордов. Я рад, что граф выбрал себе в спутницы женщину с сильным характером. На нем лежит тяжелое бремя. — Викарий снова бросил взгляд на Алекса, а потом обратился к Лили:

— Мисс Лоусон, вы когда-нибудь путешествовали морем? Возможно, вы слышали, что моряки соединяют, сплетают два каната в один для прочности. Я молюсь о том, чтобы ваши судьбы сплелись так же прочно, как канаты.

Лили кивнула, умиротворенная доброжелательностью викария. Она заметила, что Алекс медленно краснеет. Он стоял, опустив очи долу, стараясь не смотреть на нее, но тоже проникся величием момента.

— Я надеюсь, — прошептала она.

Викарий повел их к алтарю. Лили колебалась, раздираемая противоречиями. Она сняла перчатки и отдала их Алексу. Он сунул их в карман и подал ей руку. Она повернулась и робко улыбнулась. Он не улыбнулся в ответ. На его лице застыло мрачное выражение, в глазах горел жаркий огонь.

Взявшись за руки, они встали перед викарием. Лили отстраненно вслушивалась в его размеренный голос. Ей казалось, что все это сон, причудливый, удивительный сон. Из всех поворотов судьбы этот был самым неожиданным. Она выходила замуж за человека, с которым встречалась всего несколько раз, но которого, казалось, знает всю жизнь. И пожатие его руки было ей знакомо. И ровный звук его дыхания, и спокойный голос, произносивший слова обета, — все это находило глубинный отклик в ее сердце и разгоняло страхи, поселившиеся в ее душе. Она тщательно повторяла за викарием слова обета и прилагала все силы, чтобы ее голос не дрожал. Наконец Алекс надел ей на палец массивное золотое кольцо с крупным рубином, сверкавшим так, будто в нем был заключен огонь. Кольцо оказалось великовато.

Викарий объявил их мужем и женой и скрепил их брак благословением Господним. Они расписались в церковной книге и вписали свои имена в свидетельство о браке и специальное разрешение. Лили поставила последнюю точку и наконец перевела дух, понимая, что дело сделано.

Открылась дверь, и в церковь вошла пожилая пара, местные прихожане. Викарий извинился и поспешил к ним, оставив Лили и Алекса одних перед раскрытой церковной книгой. Несколько мгновений они смотрели на свои имена, выведенные в длинной череде других имен, и проставленную рядом с ними дату, затем Лили взглянула на кольцо. Рубин в окружении бриллиантов казался огромным на ее пальце.

— Оно принадлежало моей матери, — глухо проговорил Алекс.

— Оно прекрасно. — Лили подняла на него глаза. — Ты когда-нибудь… Каролина…

— Нет, — без колебаний ответил Алекс. — Она даже не видела его. — Он взял ее за руку. — Я бы никогда не заставил тебя носить вещь, связанную с воспоминаниями о другой женщине.

— Спасибо! — Лили не сумела сдержать счастливой улыбки.

Алекс до боли сжал ее руку.

— Я любил Каролину. Будь она жива, я бы женился на ней и… полагаю, был бы счастлив.

— Конечно, — только и могла сказать Лили.

— Но с тобой все по-другому… — Алекс замолчал и смущенно кашлянул.

Лили затаила дыхание, чувствуя себя так, будто ее подняли на головокружительную высоту.

— Что ты имеешь в виду? — Она внимательно смотрела на Алекса. — В чем разница?

Но ей не дано было узнать ответ, так как к ним вернулся викарий, закончивший беседу с пожилой парой.

— Лорд и леди Рейфорд, мне предстоит важное дело. Я должен посоветоваться с некоторыми прихожанами…

— Да, конечно, — спокойно сказал Алекс. — Спасибо.

Лили была так поражена, услышав собственный титул, что забыла свой вопрос. Она почтительно попрощалась с викарием и вслед за Алексом направилась к двери.

— Я графиня, — проговорила она и скептически рассмеялась. — Как ты думаешь, мама будет довольна?

— Она упадет в обморок, — ответил Алекс, помогая ей сесть в фаэтон. — А потом попросит чашку чаю. — Он усмехнулся, заметив, что она потянулась за вожжами. — Ни в коем случае, леди Рейфорд! Домой нас отвезу я.

По просьбе Лили Алекс отправился в банк «Форбс, Бертрам и К°» и снял со счета пять тысяч. Лили удивилась тому, что он не донимал ее расспросами по поводу денег. По-видимому, он считал, будто ей нужно заплатить карточный долг. И возможно, думал, что она задолжала Крейвену.

— Этого достаточно? — только и спросил он, когда банкир отправился в соседнее помещение, где находилось хранилище с сейфами.

Лили кивнула и виновато покраснела:

— Да, спасибо. Сегодня мне нужно уладить кое-какие дела. — После секундного колебания она добавила:

— Я бы предпочла сделать это самостоятельно.

Алекс окинул ее пристальным, бесстрастным взглядом.

— Ты намерена увидеться с Крейвеном?

Лили поборола искушение солгать:

— Я хочу, чтобы Дерек первым узнал о моем замужестве. Он этого заслуживает. О, я знаю, все считают его человеком без чести и совести, но ко мне он относился с исключительной добротой. Почему-то мне кажется, что он будет очень задет, если я не расскажу ему.

— Особо не распространяйся, — посоветовал Алекс. — Иначе он будет задет еще сильнее. — Увидев на ее лице удивленное выражение, он невесело рассмеялся:

— Неужели ты действительно не понимаешь, что он чувствует к тебе?

— Нет, — встрепенулась Лили, — это ты не понимаешь! Между мной и Дереком…

— Именно я понимаю. — Он оценивающе оглядел ее с головы до ног. — Итак, сегодня вечером тебе нужно отправиться по делам в одиночестве?

Ну вот, началось! Теперь она должна отчитываться за свои действия. Лили надеялась, что он не заставит ее лгать.

— Возможно, у меня будет занята и первая половина вечера.

— Я хочу, чтобы ты взяла с собой грума и парочку верховых для сопровождения.

— Непременно, — сразу же согласилась Лили.

Она совсем не против того, чтобы ехать к Крейвену в закрытом экипаже в сопровождении целой армии верховых. А вот на встречу с Джузеппе в Ковент-Гарден придется отправиться одной. Она просто тайком выскользнет из клуба и позаимствует у Дерека лошадь.

С одной стороны, Алекса порадовала покладистость Лили, но с другой — та легкость, с которой она приняла его требование, показалась ему подозрительной.

— Пока тебя не будет, — сказал он, — я навещу лорда и леди Лайэн.

— Твоих дядю и тетю? — уточнила Лили, не раз слышавшая эти имена из уст матери. Алекс кивнул:

— Моя тетка — очень уважаемая дама. В вопросах, для решения которых нужны такт и дипломатия, ей нет равных.

— Ты думаешь, она поможет нам избежать скандала? После пари у Крейвена, вчерашнего маскарада, бегства Пенни и нашей скоропалительной женитьбы!.. — Она скорчила забавную гримаску. — Неужели вы, милорд, еще надеетесь спасти свою и мою репутацию?

— Она воспримет это как вызов.

— Скорее как бедствие, — сказала Лили. Ее развеселила мысль о том, что почтенная матрона будет осторожно сглаживать последствия их скандальных поступков. Она довольно громко засмеялась, чем привлекла к себе осуждающие взгляды клерков с постными лицами и клиентов банка, возмущенных недостойным поведением пары, стоявшей за колонной из серого мрамора.

— Тише! — Алекс не смог сдержать улыбку. — Как ты себя ведешь? Едва мы появляемся в обществе, как тут же устраиваем сцену!

— Что касается меня, то я занималась этим долгие годы, — беззаботно заявила Лили. — Но ты, как я вижу, очень беспокоишься за свою репутацию. Со временем тебе придется молить меня о том, чтобы я не устраивала сцены.

Алекс прижал Лили к своей груди и на глазах у изумленной толпы впился в ее губы. Напряженная тишина была нарушена возмущенным ропотом. Лили, которую бросило в жар от страшного смущения, попыталась высвободиться. Но Алекс не отпускал ее, и вскоре она забыла, где находится, и затрепетала от наслаждения.

Наконец Алекс оторвался от ее губ и улыбнулся. В его глазах плясали чертики, во взгляде читался вызов. Лили, вся пунцовая, не сводила с него глаз, а потом восхищенно рассмеялась.

— Touche! <В фехтовании термин, обозначающий попадание (фр.).> — проговорила она, прижимая ладони к пылающим щекам.

Лили нашла Дерека в его личных апартаментах. Он сдвинул два стола и завалил их бухгалтерскими книгами, банковскими счетами, долговыми расписками и деньгами — толстыми пачками купюр, перетянутых белыми резинками, а также горками монет. Лили не раз наблюдала за тем, как он пересчитывает деньги. Его смуглые тонкие пальцы мелькали с неимоверной скоростью. Но сегодня он почему-то был на удивление медлителен и подсчитывал свой доход с повышенной тщательностью.

Лили подошла к нему и сразу ощутила сладковато-пряный запах джина, а потом увидела на столе стакан, стоявший в луже. Она удивленно взглянула на Дерека. Он не имел пристрастия к выпивке, тем более к джину, напитку нищих. Джин Дерек ненавидел за напоминание ему о прошлом.

— Дерек, — тихо окликнула Лили. Он поднял голову, и его взгляд скользнул по ее желтому платью и румяным щекам. Своим видом он напоминал пресыщенного молодого султана. Горечь, которая всегда отражалась в его глазах, сегодня была особенно заметна. Лили показалось, что он даже осунулся. Черты лица обострились, щеки ввалились. И выглядел он неряшливо, что было абсолютно несвойственно ему. На шее болтался развязанный галстук, черные волосы, обычно зачесанные назад, свисали на лоб.

— Уорти совсем не следит за тобой, — сказала Лили. — Подожди минутку, я схожу на кухню и прикажу подать…

— Я не голоден, — перебил ее Дерек, издевательски четко произнося "г". — Не тревожься. Я предупреждал тебя, что занят.

— Я приехала кое-что сообщить тебе…

— У меня нет времени на болтовню!

— Послушай, Дерек…

— Нет!

— Я вышла за него, — не отступилась от своего Лили. Сожалея о том, что так неожиданно обрушила на него эту новость, она тихонько рассмеялась. — Сегодня утром я вышла замуж за лорда Рейфорда.

Лицо Дерека стало непроницаемым. Он молчал, потягивая джин. И только по тому, как его пальцы сжимали стакан, можно было догадаться, что творится в его душе. Наконец он ровным голосом произнес:

— Ты рассказала ему о Николь?

Улыбка Лили померкла.

— Нет.

— И как, по-твоему, он поступит, кохда обнаружит, что у тебя незаконнорожденная дочь?

Лили опустила голову.

— Я думаю, он потребует развода или решит аннулировать брак. Но я не вправе осуждать его за то, что он возненавидит меня, когда обман раскроется. Дерек, не сердись! Я знаю, что мой поступок выглядит глупо, но на самом деле в этом был определенный смысл…

— Я не сержусь.

— С деньгами Алекса я смогу сторговаться с Джузеппе… Лили изумленно ахнула, потому что Дерек неожиданно схватил горсть монет и швырнул их к ее ногам. Секунду она смотрела на сверкающие на ковре монеты, а потом устремила на него ошеломленный взгляд.

— Ты вышла за него не ради этого. — Его голос звучал мягко и спокойно. — Не ради денег. Скажи мне правду, Цыганочка, ведь искренность — это главное, что было между нами.

— Правда заключается в том, что я хочу вернуть дочь! — перешла в наступление Лили. — Это единственная причина. Дерек нетвердой рукой указал на дверь.

— Если хочешь врать мне, тогда вон из моего клуба.

Лили снова посмотрела на монеты и сглотнула.

— Хорошо, — буркнула она. — Признаю. Он нравится мне. Ты это хотел услышать?

Дерек кивнул. Казалось, он успокоился.

— Да.

— Он подходит мне, — с усилием продолжила Лили, в волнении сцепив пальцы. — Я не верила, что на свете существуют такие, как он, великодушные и честные. Он говорит, что не станет меня перекраивать на свой лад. Когда я с ним, я иногда начинаю понимать, что значит счастье. Я никогда не испытывала ничего подобного. Неужели хотеть счастья, пусть даже короткого, — преступление?

— Нет, — тихо ответил Дерек.

— Ведь мы с тобой все еще друзья, да?

Он кивнул, и Лили, облегченно вздохнув, улыбнулась. Однако, как ни странно, лицо Дерека оставалось таким же непроницаемым.

— Я должен кое-что сказать. Ты… — Помолчав, он заговорил в той манере, которая ей всегда нравилась:

— Тебе нужен такой мужчина, как Вулвертон, и ты сделаешь роковую ошибку, если упустишь его. А та жизнь, что ты, Цыганочка, вела раньше, опустила бы тебя на дно. Держаться на плаву становилось бы все труднее. С ним же ты станешь уважаемой дамой, он будет заботиться о тебе. Не рассказывай ему о своем незаконнорожденном ребенке. Возможно, в этом и надобности не будет.

— Когда я найду Николь, он должен все узнать.

— Вполне вероятно, что ты никогда не найдешь ее.

В глазах Лили вспыхнул гнев.

— Найду! Не будь злым, Дерек, не мсти мне за то, что не одобряешь мой поступок.

— Два года. — Настойчивость, с которой он возражал ей, взволновала Лили сильнее, чем его насмешка. — Ни я, ни этот чертов парень из «хитрецов» не смогли найти ее. Мои ребята обыскали все притоны и пивные, расспросили всех укрывателей и скупщиков краденого во Флит-Маркет и Ковент-Гарден… — Он увидел, что Лили побелела как мел, но все же решительно продолжил:

— Я заставил их побывать в тюрьмах, постоялых и работных домах, в доках… Она либо мертва, либо ее давно продали и увезли из Лондона. Либо… — На его скулах заиграли желваки. — Уже поздно спасать ее от того, чем она стала. Я знаю, что они делают с детьми и чем заставляют их заниматься… Я действительно знаю, Цыганочка, потому что… через кое-что из этого пришлось пройти и мне. Для нее было бы лучше, если бы она умерла. — В его холодных зеленых глазах появился отблеск давних страданий.

— Зачем ты это делаешь? — сдавленно спросила Лили. — Зачем ты все это говоришь?

— Тебе выпал такой потрясающий выигрыш — я имею в виду Вулвертона. Гони прочь свое прошлое, иначе оно разрушит твое будущее!

— Ошибаешься, — слабым, дрожащим голосом возразила Лили. — Николь все еще жива. Думаешь, я бы не почувствовала этого? Сердце подсказало бы мне, что она умерла… Ты ошибаешься!

— Цыганочка…

— Больше не желаю говорить об этом. Больше ни слова, Дерек, иначе мы поссоримся! Я собираюсь вернуть свою дочь, и настанет день, когда ты, к моему огромному наслаждению, заберешь свои слова назад. А теперь я хотела бы позаимствовать у тебя лошадь, всего на пару часов.

— Ты намерена отдать этому негодяю итальяшке пять тысяч, — мрачно заключил Дерек. — Мне бы следовало поехать следом за тобой и прикончить его!

— Нет! Тебе известно, что, если с ним что-то случится, я лишусь последнего шанса вернуть Николь.

Дерек упрямо кивнул:

— Уорти позаботится о лошади. А после этого, я надеюсь, Вулвертон найдет способ держать тебя дома по ночам.

Лили прибыла на место встречи в сумерки. Моросил мелкий дождичек, приглушая вонь гниющего мусора и пищевых отходов, которой пропитался Ковент-Гарден. Лили с удивлением обнаружила, что Джузеппе уже приехал. Она медленно подошла к нему. Джузеппе держался немного странно, его обычная самоуверенность куда-то исчезла. В каждом его движении чувствовалось нетерпение. У темного, отлично сшитого сюртука был потрепанный вид. Почему, спросила себя Лили, он не купил себе новую одежду, имея на руках те деньги, что она ему отдала?

Увидев Лили, Джузеппе встрепенулся:

— Где деньги?

— Здесь, — ответила Лили, но не вложила в его протянутую руку кошелек, который прижимала к груди.

Уголки его плотоядных губ опустились, и он устремил взгляд в сырой сумрак.

— Всегда дождь, — угрюмо проговорил он. — Всегда серое небо. Ненавижу Англию!

— Тогда почему ты не уедешь?

Джузеппе печально пожал плечами:

— Мне не дано выбирать. Я остаюсь здесь, потому что они так хотят. — Он покачал головой.

— Так вот оно что!.. — протянула Лили. — А кто такие «они», Джузеппе? Эти «они» имеют какое-то отношение к Николь и вымогательству?

Джузеппе сообразил, что сказал больше, чем следовало, и встревожился:

— Давай сюда деньги!

— Это в последний раз, — твердо сказала Лили. Ее глаза блестели от волнения. — Мне просто нечего давать, Джузеппе. Я сделала все, что ты просил. Я приехала в Лондон, как ты велел. Я отдала тебе все, что имела, хотя ты не предоставил мне ни одного доказательства того, что Николь жива. Ты только отдал мне платье, в котором она была, когда увез ее.

— Ты сомневаешься в том, что Николетта все еще у меня? — с наигранной мягкостью осведомился Джузеппе.

— Да, сомневаюсь! — Лили судорожно сглотнула. — Я думаю, что она мертва…

— Даю тебе слово, что нет.

— Ладно! — Лили пренебрежительно хмыкнула. — Прости, что не считаю твое слово достаточно веской гарантией.

— Зря ты говоришь мне такие вещи, сага! — заявил Джузеппе с наглой усмешкой, от которой Лили передернуло. — Как-то так уж получилось, что именно сегодня я решил захватить с собой доказательство. Не хочу, чтобы ты сомневалась во мне. Я решил сегодня показать тебе то, что заставит тебя поверить мне. — Он через плечо бросил взгляд на мрачный лабиринт переулков.

Лили в замешательстве посмотрела в ту же сторону. Джузеппе крикнул что-то по-итальянски. Лили, при всем своем свободном владении языком, не разобрала, что именно, так как он воспользовался незнакомым ей диалектом. В следующую секунду из сумрака в нескольких футах от них возник темный силуэт.

— Вот! — самодовольно объявил Джузеппе. — А теперь что ты скажешь, сага?

Лили вздрогнула, сообразив, что силуэт принадлежит мужчине, который держит на руках нечто, похожее на куклу. Он немного приподнял ребенка, и черные волосы девочки блеснули, как отполированный оникс, на фоне темно-лилового неба.

— Нет!.. — прохрипела Лили.

Малышка посмотрела на Джузеппе и окликнула его тоненьким голоском по-итальянски:

— Папа? Это вы, папа?

Это была ее дочь. Это была Николь. Забыв о кошельке, Лили бросилась вперед, но Джузеппе перехватил ее и рукой зажал ей рот, чтобы заглушить отчаянный, пронзительный крик. Лили бешено сопротивлялась, но все ее усилия оставались тщетными. Слезы застилали ей глаза.

— Si, это Николетта, наша малышка, — у самого ее уха прозвучал похожий на шипение голос Джузеппе. — Е molto carina, да? Такая очаровательная девочка.

Джузеппе кивнул, и неизвестный вместе с малышкой растворился в сумраке. Джузеппе отпустил Лили через несколько минут, когда убедился, что ей не догнать дочь среди переплетения извилистых улочек и темных переулков.

Лили не могла сдержать рыданий.

— Господи!.. — всхлипнула она и закрыла лицо руками. Ее плечи поникли, и она стала похожей на старуху.

— Я же говорил, что она у меня, — сказал Джузеппе, подбирая кошелек. Открыв его, он проверил содержимое и удовлетворенно хмыкнул.

— Она говорит по-итальянски, — пробормотала Лили, глядя на то место, где была ее дочь.

— И по-английски тоже.

— Там, где ты ее держишь, есть другие итальянцы? — прерывающимся голосом спросила она. — Поэтому она все еще помнит язык?

Джузеппе устремил на нее злобный взгляд.

— Я очень рассержусь, если ты снова начнешь искать ее.

— Джузеппе, мы с тобой можем заключить сделку. Назови сумму, достаточную для того, чтобы ты… — Голос Лили предательски дрогнул, но ей удалось сдержать свои чувства. — Отдай мне Николь! Ты же знаешь, что это не может продолжаться вечно! Кажется, Николь тебе небезразлична. Уверена, сердцем ты понимаешь, что со мной ей будет лучше. Тот мужчина, который держал ее… он твой приятель? У тебя много таких знакомых, как он? Вряд ли ты приехал из Италии один, наверняка у тебя есть здесь друзья… — Она в мольбе протянула к нему руки. — Думаю, тебя заманили в какую-то шайку или банду — называй это как хочешь. Скорее всего так и есть. А деньги, которые я давала тебе… они ведь почти все отобрали, верно? Если то, что я слышала о подобных бандах, правда, то ты в опасности. Джузеппе, неужели ты согласен подвергать Николь риску…

— Ты же сама видела, что с ней все в порядке! — воскликнул Джузеппе.

— Да. Но долго ли это продлится? А тебе самому ничего не грозит, Джузеппе? Что, если нам с тобой заключить сделку, ради тебя и Николь? — Лили душила ненависть, однако она всеми силами скрывала ее. Заметив оживленный блеск в глазах Джузеппе, она тихо продолжила:

— Мы могли бы сторговаться на сумме, которая вполне устроила бы тебя. Для нас троих — тебя, меня и, что самое важное, нашей дочери — было бы лучше сбежать. Пожалуйста, Джузеппе! — Как ни претило ей сейчас это слово, она все же повторила:

— Пожалуйста…

Джузеппе долго не отвечал и алчно вглядывался в ее лицо.

— Впервые ты о чем-то просишь меня по-женски, — заметил он. — Нежно, ласково. Наверное, ты научилась этому в постели лорда Рейфорда, а?

Лили застыла.

— Ты знаешь об этом? — прошептала она.

— Я знаю, что ты стала шлюхой Рейфорда! — презрительно ответил Джузеппе. — Допускаю, что ты изменилась с тех пор, когда мы были вместе. Очевидно, у тебя появилось то, что можно предложить мужчине.

Его тон вызвал в душе Лили бурю негодования.

— Как ты узнал?

— Я знаю все, что ты делаешь, милая. И куда ездишь. — Он провел пальцем по ее подбородку.

Внешне Лили ничем не показала своего отвращения, хотя на самом деле ее затошнило от его прикосновения.

— Ты обдумаешь мое предложение? — спросила она.

— Возможно.

— Тогда давай обсудим сумму, которая тебе понадобится.

Джузеппе хмыкнул и отрицательно покачал головой:

— Позже.

— Когда? Когда мы снова встретимся?

— Я пошлю тебе записку.

— Нет! — Джузеппе двинулся прочь, но Лили схватила его за руку. — Я должна знать сейчас! Давай договоримся сейчас…

— Терпение! — заявил он, вырывая руку, и нагло усмехнулся. — Немного терпения, Лили. — Помахав ей на прощание, он торопливо ушел.

— Была рада повидаться с вами, — с горечью пробормотала Лили, утирая слезы.

Она едва удерживала себя от того, чтобы в бессильной ярости не кататься по земле. Однако стояла неподвижно, и только кулаки были так крепко сжаты, что ногти впились в кожу. Наконец во мраке отчаяния мелькнула искорка радости. Она видела свою дочь! И нет ни малейшего сомнения в том, что это была именно Николь. Лили с тоской вспоминала очаровательное личико своей малышки, ее фарфоровую хрупкость.

— Господи, спаси и сохрани ее, спаси и сохрани! — прошептала она.

Лили подошла к небольшому арабскому мерину и погладила его по холке. В ее голове царила сумятица. Она машинально взобралась в седло и расправила юбки, затем, поддавшись порыву, направила лошадь вслед за Джузеппе — в неизведанные земли, куда полиция не осмеливалась заглядывать ни днем, ни ночью.

На темных улицах жизнь била ключом. Туда-сюда сновали проститутки, шулеры и самого разного рода преступники — от карманников до убийц. Этот район, изобиловавший тупиками, закоулками, укромными углами, был благодатным местом для процветания разврата. И именно здесь живет ее дочь!

При виде породистой лошади и богато одетой всадницы из всех щелей начали вылезать бродяги и тянуть к Лили грязные руки. Один из них схватил ее за ногу. Она в страхе отпихнула его и пришпорила лошадь. Только сумасшедший мог появиться в этом месте без оружия и в одиночестве, подвергая себя неоправданному риску. Лили же совершила эту глупость, обезумев от горя.

Она повернула лошадь на боковую улицу и направилась к Ковент-Гарден, где было относительно безопасно. До ее ушей донесся шум, который становился все громче по мере того, как она приближалась к концу улицы. Наконец между ветхими деревянными лачугами она увидела толпу мужчин. Одни были в лохмотьях, а другие — в дорогой одежде. Они перемещались с места на место, и создавалось впечатление, будто они осматривают выставку. Лили услышала лай собак и нахмурилась. Травля собаками, с отвращением подумала она. Мужчинам очень нравится эта кровавая забава, их возбуждает, когда разъяренные собаки набрасываются на несчастное животное.

Интересно, спросила она себя, какое животное выбрали для сегодняшнего развлечения? Последней модой было травить барсуков. Толстокожие, яростные в стремлении защититься, кусачие, они были отличной мишенью для собак. Травля превращалась в долгий жестокий спектакль.

Лили осторожно пробиралась между двумя постройками, стараясь держаться подальше от шумной толпы. Она знала, что мужчины, посещавшие подобные зрелища, имеют особую склонность к насилию. Ей хотелось остаться незамеченной.

Лили въехала во двор конюшни. Даже глухие деревянные стены не могли заглушить дикий рев возбужденной толпы. Среди повозок, фургонов и коновязей Лили увидела маленького мальчика. Он сидел на земле, уткнув голову в согнутые колени. Его плечики тряслись, как будто он плакал. Вопреки здравому смыслу Лили осадила лошадь.

— Мальчик! — окликнула она.

Он поднял голову, и она увидела заплаканную грязную мордашку. Он был худеньким и бледным. На вид ему было столько же, сколько Генри — лет одиннадцать-двенадцать. А малый рост, очевидно, объяснялся нищетой или болезнью.

Увидев породистую лошадь, он тут же перестал плакать и, удивленно приоткрыв рот, уставился на незнакомку.

— Почему ты плачешь? — спросила Лили.

— Я не плачу, — заявил он, вытирая слезы грязным рукавом.

— Тебя кто-то обидел?

— Не-е.

— Ты кого-то ждешь здесь? — Лили указала на деревянную стену, которая буквально дрожала от рева зрителей.

— Ага… Они скоро придут за ним. — Мальчик дернул головой в сторону разрисованного фургона, на котором было написано название цирка. К фургону была привязана пегая кляча. Костлявое, изможденное животное вызывало жалость.

— За ним? — удивилась Лили и спешилась.

Мальчик вскочил на ноги и, стараясь держаться на почтительном расстоянии, подвел ее к фургону. Лили ахнула, увидев в фургоне клетку с лохматым медведем.

— Проклятие! — не удержалась она. Медведь лежал, опустив голову на лапы. Он поднял глаза и с немым вопросом взглянул на людей.

— Он ничего вам не сделает, — сказал мальчик и, просунув руку через прутья решетки, погладил медведя по голове. — Он отличный парень, правда, старикан?

— Это уж точно — старикан, — заметила Лили, участливо глядя на медведя.

Его спутанная, грязная, клочковатая шерсть была во многих местах серой. Кое-где виднелись проплешины, четко выделявшиеся на фоне темной шерсти.

Мальчик продолжал гладить медведя.

— Можете дотронуться до него.

Лили осторожно просунула руку между прутьями. Медведь безмятежно вздохнул. Его глаза были прикрыты. Лили, с жалостью глядя на животное, погладила его по широкому лбу.

— Никогда раньше не прикасалась к медведю, — сказала она. — Во всяком случае, к живому.

Мальчик позади нее всхлипнул:

— Недолго-то ему осталось…

— Ты из цирка? — спросила Лили.

— Ага. Мой отец — хозяин медведя. Поки уже позабыл все свои фокусы. Отец велел мне привести его сюда и продать за десять фунтов.

— Значит, его будут травить? — возмущенно воскликнула Лили. — Медведя посадят на цепь, и собаки разорвут его в клочья?

— Ага… — тоскливо протянул мальчик. — Они начинают с крыс и барсуков, чтобы раззадорить собак. А потом настанет очередь Поки.

Негодованию Лили не было предела:

— Он слишком стар, чтобы защищаться!

Она внимательно осмотрела медведя и поняла, что проплешины — это участки выбритой шерсти, обозначающие самые уязвимые места. Итак, медведя приготовили для расправы.

— Мне нельзя вернуться домой без десяти фунтов, — пожаловался мальчик. — Отец изобьет меня.

Лили отвела глаза от его заплаканного лица. Что она может изменить? Остается надеяться, что собаки быстро разделаются с медведем и бедняга не будет долго мучиться.

— Ну и ночка… — пробормотала она.

Сколько в мире жестокости! Бесполезно даже пытаться бороться с ней. Вид обреченного, беспомощного животного переполнил ее горечью.

— Как жаль, — тихо проговорила она и пошла к лошади.

— А вот и шлюхирод, — прошептал мальчик.

Лили увидела тучного, немытого детину с бычьей шеей и мощными, как стволы деревьев, ручищами. Его лицо покрывала черная щетина, изо рта торчала сигара, пухлые губы были приоткрыты.

— Ну где ты, недоносок? — прогудел он. При виде породистого арабского скакуна его глазки загорелись. — Что это? — Он обошел лошадь и, уставившись на Лили, сразу обратил внимание и на элегантный плащ, и на желтое платье, ниспадавшее глубокими складками. — Ну что за милашка! — ухмыльнулся он. — Вы шлюха, миледи?

Для ответа Лили призвала на помощь все свои познания в сквернословии, на что мужчина громоподобно расхохотался.

— Привел зверя, а? — обратился он к мальчику. — Дайка посмотреть. — Оглядев медведя, он презрительно выпятил нижнюю губу. — Большой кусок мяса… да у него такой вид, будто его уже травили! И твой отец хочет за это десятку?

В глазах мальчика мелькнул страх.

— Да, сэр.

Лили больше не могла выносить издевательства громилы. В мире и так достаточно жестокости и бессмысленных страданий. Будь она проклята, если позволит мучить несчастного старого медведя!

— Я заплачу десять фунтов за него. Совершенно очевидно, что для вас, мистер Шлюхирод, это животное бесполезно. — Сохраняя на лице решительное выражение, она под плащом сунула руку за корсаж, где прятала крохотный кошелек.

— Его зовут Рутерс, — еле слышно проговорил мальчик. — Невил Рутерс.

Лили не сразу сообразила, что «шлюхирод» — это исковерканное «шлюхино отродье».

Громкий хохот громилы перекрыл шум толпы за стеной.

— У нас там две сотни мужиков, — сказал он, — и они хорошо заплатили за потеху. Оставьте себе ваши жалкие гроши, миледи! Медведя забираю я!

Лили быстро огляделась по сторонам. Ее взгляд упал на тяжелую цепь, лежавшую на ящиках рядом с клеткой.

— Как хотите, — проговорила она и разжала пальцы. Кошелек с характерным звяканьем упал на землю. — Ах, Боже, мое золото и драгоценности! — воскликнула она.

Рутерс уставился на кошелек с нескрываемой жадностью.

— Золото, да? — Он облизнул губы и, наклонившись, потянулся к кошельку.

Послышалось лязганье металла, затем последовал глухой удар. Рутерс хрюкнул и упал в грязь. Отбросив цепь, Лили отряхнула руки. Раскрыв рот от изумления, мальчик восхищенно уставился на нее. Лили поспешно подняла кошелек и отдала его мальчику.

— Отнеси отцу. Это щедрая плата за лошадь и фургон.

— А как же Поки?..

— Я позабочусь о нем, — пообещала Лили. — С ним все будет в порядке.

Глаза мальчика блеснули, на его лице появилась робкая улыбка. Он с благоговением прикоснулся к подолу дорогого шерстяного плаща Лили.

— Спасибо! Спасибо…

Мальчуган растворился в темноте. Лили секунду смотрела ему вслед, а потом привязала свою лошадь к задку фургона. Медведь, почувствовавший неладное, встревоженно заревел.

— Тише, Поки! — попыталась успокоить его Лили. — Ты все испортишь.

Она торопливо вскарабкалась на сиденье и взялась за вожжи. Внезапно она ощутила, что ее щиколотку будто сжали в тисках. Опустив глаза, она увидела взбешенную физиономию Рутерса. Он слегка двинул своей ручищей, и Лили, слетев с сиденья, с воплем покатилась по земле.

— Вздумала украсть моего медведя, а?! — Рутерс, багровый от ярости, склонился над ней. — Приперлась сюда, да еще на такой шикарной коняге!.. Что, неприятностей захотелось? Так вы их получите, миледи! — Он принялся бесцеремонно лапать ее и задирать юбки.

Лили закричала что было сил и попыталась сопротивляться, но он навалился на нее всем телом. Казалось, он вот-вот расплющит ее. От удушья у нее зазвенело в ушах.

— Нет, — прошептала она, судорожно хватая ртом воздух.

— Забавно завалить сучку из Вест-Энда! — злобно прорычал он. — Уж больно сильно ты стукнула меня по голове!

Рядом прозвучал новый, обманчиво спокойный голос:

— Дурная привычка. Я давно пытаюсь отучить ее.

— Кто там? Твой сутенер? — Рутерс злобно уставился на незваного гостя. — Получишь ее, когда я закончу с ней!

Лили повернула голову и увидела расплывчатый силуэт мужа, но не поверила своим глазам. Этого просто не может быть. Это все игра воображения.

— Алекс… — прохрипела она.

Сквозь глухой рокот в ушах до нее донесся негромкий, полный смертельной угрозы голос ее мужа:

— Прочь от моей жены!