Идеальная Суперзвезда

Глава 156.1. Краудфандинг

Этот мастер игры на цитре имел очень красивую внешность. Белое в синий цветочек ципао подчёркивало грациозную осанку. У девушки были гладкая, белоснежная кожа и живописные брови и глаза. Она будто была сделана из бело-синего фарфора Цинхуа и излучала мягким сиянием, которым невозможно было пренебрегать. Её элегантность и утончённость были не из мира сего.

Такую незаурядную личность Лу Чэнь узнал с первого взгляда — Су Дайвань!

Су Дайвань являлась уроженкой Тайбэя на Тайване. В свои лучшие годы она уже получила популярность на Тайване, дебютировав и победив в 19 лет в конкурсе талантов, проводившегося на всём острове. С помощью голоса, походившего на звуки природы, выдающейся внешности и характера она стала восходящей звездой.

В 21 год Су Дайвань презентовала сольный альбом «Мелкий снег в лучах восходящего солнца» и в то же время достигла пика своей вокальной карьеры. Люди рассматривали её как будущую королеву музыкальной индустрии.

Однако никто не ожидал, что вот уже два года шедшая по ослепительному звёздному пути Су Дайвань неожиданно выйдет из игры, покинув круги поп-музыки. С тех пор она не появлялась на виду у общественности.

Не считая крайне небольшого числа знавших обстоятельства людей, никто не понимал, почему Су Дайвань отказалась от своей деятельности. В то время ходило очень много слухов. Некоторые говорили, что Су Дайвань взял в жёны некий богач; кто-то утверждал, что она была неизлечимо больна; а кто-то заявлял, что она бежала от этого мира, скрываясь в монастыре.

Но какие бы слухи ни разносились, Су Дайвань никак на это не реагировала и не отвечала. Прошло пять-шесть лет, и к настоящему моменту о ней помнило, вероятно, лишь небольшое количество закоренелых фанатов.

На блог-платформе Волна до сих пор имелась фанатская группа Су Дайвань, в которой состояли более 10 тысяч человек.

Лу Чэнь и представить себе не мог, что Су Дайвань, оказывается, являлась третьей невесткой Ли Мубо!

Лу Чэнь так хорошо знал о Су Дайвань, потому что его первая девушка была преданной фанаткой Су Дайвань. В её спальне висели плакаты с Су Дайвань, а выдвижной ящик был забит различными изданиями альбома «Мелкий снег в лучах восходящего солнца».

Лу Чэнь до сих пор помнил, как его первая любовь обнимала его, а до ушей доносилась лёгкая песня «Снег любви». Терпкие чувства вдруг нахлынули на него, но он быстро их подавил.

Песня «Снег любви» являлась главной композицией альбома «Мелкий снег в лучах восходящего солнца». Это была самая трогательная любовная песня во всём альбоме.

Витают в воздухе цитры отзвуки, а песнь закончилась, и люди разошлись, остались старые приятели, за прошлым уже не уследить!

«Мубо, это твой друг?»

Мягкий голос привёл в чувства Лу Чэня.

Лу Чэнь невольно повернул голову, и его взгляд как раз упал на старшего брата Ли Мубо.

Брату Ли Мубо, должно быть, было около 30 лет. Он имел брови вразлёт, выразительные глаза, строгие черты лица. Улыбка на лице смутно сообщала о его элегантности. Псевдоклассический белый халат отлично ему подходил. Он выглядел, как книжный персонаж.

У него был невозмутимый и слегка любопытный взгляд, который невольно располагал к себе людей.

Истинный джентльмен!

Именно такое наиболее подходящее определение для этого человека всплыло в голове Лу Чэня.

Такая личность действительно отлично подходила Су Дайвань!

Однако…

Невольно вновь посмотрев на Ли Мубо, Лу Чэнь так и хотел спросить его — это и впрямь твой родной старший брат?

Ли Мубо обнял Лу Чэня за плечи, сказав: «Ага, это и есть Лу Чэнь — мой лучший друг!»

Лучший друг?

Услышав эти слова, Лу Чэнь немного растерялся, но не подал виду, а слегка поклонился и произнёс: «Здравствуйте, старший брат Ли. Прошу прощения за то, что в столь поздний час нанёс визит.»

Брат Ли Мубо слабо улыбнулся, сказав: «Ты друг Мубо, а значит, гость в этом доме. Незачем так церемониться. Я старший брат Мубо — Ли Мужун. Присаживайтесь оба.»

Ли Мубо потянул Лу Чэня к чайному столику, за которым они оба уселись.

В этот момент подошла Су Дайвань, взяла чайник и сперва налила чай Ли Мубо. Её движения были лёгкими, как плывущие облака и текущая вода. Её умелая грациозность радовала сердце и глаз.

Ли Мубо поднёс к носу чайную чашку и понюхал. На его лице читалось восхищение: «Третья невестка, у тебя всегда получается заваривать ароматный чай, а готовишь ты ещё вкуснее. Хотелось бы мне ежедневно жить у тебя дома. Жаль только, что старший братец не разрешит!»

Су Дайвань улыбнулась, сказав: «Приятно слышать. Разве твой старший брат может запретить тебе жить у нас?»

Хихикая, Ли Мубо произнёс: «А вот такой он. Поживу немного, и он меня выгонит!»

Он снова спросил Ли Мужуна: «Братец, хочешь сказать, это не так?»

Ли Мужун молча покачал головой из стороны в сторону. Он явно ничего не мог поделать со своим нахальным младшим братцем.

Су Дайвань налила чай Лу Чэню.

Лу Чэнь поспешно произнёс: «Спасибо, Су…Госпожа Су.»

Су Дайвань слабо улыбнулась: «Не церемонься. Называй меня так же, как Мубо — третьей невесткой.»

Её мягкая, дружелюбная улыбка невольно ослабила напряжение Лу Чэня. Он сказал: «Третья невестка, вы больше всех нравились моей бывшей девушке. После того, как вы ушли на покой, она очень долго горевала.»

Увидев Су Дайвань, Лу Чэнь сразу вспомнил своё прошлое и невольно рассказал об этом.

Су Дайвань поставила чайник на стол и уселась рядом с Ли Мужуном, сказав со смехом: «Если ты снова её увидишь, извинись перед ней за меня.»

У Лу Чэня был недоумевающий вид.

Су Дайвань обернулась, посмотрев на своего мужа, и сказала: «Вообще-то тебе стоило упрекнуть его за такие слова!»

Несмотря на то, что это было сказано негодующим тоном, однако её взгляд был полон нежности.

Теперь недоумевающим выглядел Ли Мужун. Он поднял руки, показывая, что сдаётся.

Воспользовавшись случаем, Ли Мубо произнёс: «Старший братец, так ты сможешь помочь братцу Чэню с его делом?»

Ли Мужун уклонился от ответа, спросив Лу Чэня: «Может, сначала обсудим твой проект?»

Улыбка на его лице по-прежнему была тёплой, зато взгляд стал пронзительным, что говорило о том, как хорошо разбирался в житейских делах Ли Мужун!

Попав под такой пристальный взгляд, любой человек, что замышлял недоброе, непременно бы почувствовал робость.