Глава 5

К черту раздевание! — пронеслось в голове Мэгги. Надо выбираться отсюда, пока цела.

— Я хотела отчитаться. Но, наверное, выбрала для этого не самое удачное время. — Ей неимоверно трудно было выдерживать тяжелый обвиняющий взгляд Джонса. — Но не волнуйся, сейчас я уйду.

— Не приходи сюда, — произнес Гарри тем же тихим, но яростным голосом.

Сердце Мэгги тяжело застучало.

— Никогда даже носа не показывай! Неужели ты не понимаешь, что за тобой могут следить?

— Но…

— Никаких «но»! Это приказ. Не могу поверить, что ты в самом деле явилась ко мне ни с того ни с сего.

— Ты не можешь мне приказывать…

— Могу! А если не будешь подчиняться, выдерну тебя из «Океаника» в мгновение ока.

Мэгги понимала, что Джонс нарочно ее пугает, и это позволяло думать, что на самом деле он не хочет, чтобы работа завербованного им агента прекращалась. То есть деятельность Мэгги, видимо, не так уж бесполезна.

— Я доброволец. Ты не в силах меня уволить.

— Зато могу арестовать.

Мэгги разинула рот.

— Арестовать?!

— Твое упрямство может свести к нулю все мои усилия. Знаешь, сколько месяцев я разрабатывал этот проект? Так что, если мне понадобится избавить его от твоего присутствия, я не задумываясь упеку тебя за решетку.

— Но…

Джонс пригрозил ей пальцем, кончик которого — очень некстати напомнив о близком присутствии того ужасного револьвера — был направлен куда-то в область ее сердца.

— Не зли меня, Мэг!

Испытывая легкое головокружение, она присела на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж.

— Я лишь собиралась рассказать тебе о том, как прошел мой первый день в «Океанике», — пролепетала «тайная сотрудница» голоском провинившейся девчушки, который у нее самой вызвал омерзение.

Лицо Гарри слегка смягчилось, тон тоже утратил резкость.

— Я понимаю, что ты новичок в нашем деле, но, пойми, это не игра. Ты работаешь в «Океанике» бухгалтером. И точка. Если бы речь шла обо мне или другом агенте, данная профессия была бы лишь прикрытием. Но вся прелесть ситуации именно в том и заключается, что ты в самом деле бухгалтер, работающий в компании «Океаник»! — Он взглянул на Мэгги сверху вниз. — Понимаешь, к чему я клоню?

Она кивнула с несчастным видом.

— Если мне срочно понадобится информация, я сам с тобой свяжусь. — Гарри на миг задержал дыхание, словно ему стоило немалого труда успокоиться. — Хочешь пива?

— Но ты вроде собирался вышвырнуть меня вон?

Мэгги по-прежнему оставалась на нижней ступеньке, откуда было очень близко до входной двери, если вдруг понадобится спасаться бегством. Кто мог предположить, что Джонс в течение двух минут из разгневанного агента ФБР превратится в гостеприимного хозяина дома?

Гарри пожал плечами.

— Раз уж ты пришла, придется ждать, пока стемнеет. И в будущем не прибегай ко мне каждый раз, когда тебе взбредет в голову что-то мне рассказать. Ты получишь телефонный номер, по которому сможешь связаться со мной в экстренном случае. В другое время не звони мне и не приходи.

— Ты не хочешь, чтобы я отчитывалась?

Джонс нахмурился.

— Я найду способ связи. Не приближайся ко мне без особой необходимости. Ясно?

Мэгги кивнула.

— Да. Кстати, от пива не откажусь.

Она последовала за хозяином дома на кухню, попутно подмечая перемены, которые успели произойти с момента его переезда сюда. Джонс оставил большую часть мебели, но все же комнаты выглядели по-другому. Самое главное — они стали менее загроможденными.

Гарри направился к холодильнику, а Мэгги присела за небольшой прямоугольный стол из тика, который выглядел непривычно, лишившись белой скатерти с голубой ручной вышивкой и солонки с перечницей в виде фарфоровых фигурок мальчика и девочки. На месте милых безделушек сейчас стояли предметы того же назначения, но их дизайн, вероятно, разрабатывался в лабораториях НАСА.

— Ты готовишь?! — удивленно воскликнула Мэгги при виде ряда висящих на гвоздиках медных сковородок с потемневшими от частого использования донышками.

Кроме того, когда Гарри доставал пиво, она мельком заметила, что холодильник полон продуктов. В кухонном шкафчике, за стеклом, находилась изрядная коллекция поваренных книг.

Вручая гостье бутылку пива и стакан, Гарри усмехнулся.

— Некоторые мужчины готовят. Могу также открыть другой секрет: земля круглая.

— Я вовсе не имела в виду…

— Ну да, разумеется. Если мужчина косо посмотрит на даму, копающуюся в заглохшем моторе автомобиля или перекрывающую крышу дома, его назовут шовинистом. Но женщины до сих пор полагают, что мужчина на кухне напоминает…

— Рыбу на велосипеде? — ласково подсказала Мэгги.

Джонс ткнул пальцем в ее направлении.

— Именно об этом я и толкую! У современных женщин разросся феминистический комплекс превосходства. Но вы, девчонки, все еще не можете полностью обходиться без нас… — Его устремленный на Мэгги взгляд стал очень многозначительным, и атмосфера на кухне словно сгустилась. — И я толкую отнюдь не о приготовлении еды!

И как только ему это удается? Только что Гарри перепугал Мэгги до полусмерти, а сейчас бросает на нее такие взгляды, что коленки дрожат. Но она не поддастся!

— На это я замечу следующее: для полной победы нам требуется лишь несколько галлонов замороженной спермы да инструменты для ее введения. А потом мужчины отойдут в историю.

Произнеся эти слова, Мэгги с испугу едва не прикрыла рот рукой. Как правило, подобные комментарии она держала при себе. Однако после метаморфозы, произведенной с ее внешностью, сама личность Мэгги, кажется, тоже претерпела изменения. Может, часть краски для волос проникла в мозг и повредила нейроны?

Мэгги взвесила про себя эту мысль и решила, что по большому счету ей безразлично. Тем более что необдуманное замечание мгновенно уничтожило лукавые искорки в глазах Джонса.

Она тешилась этим фактом до тех пор, пока во взоре Гарри не сверкнула решимость. В следующую секунду он в два шага пересек кухню и оказался рядом с Мэгги.

— Не позволю принижать значение моего пола. К тому же наш главный орган обладает значительными преимуществами по сравнению с какими бы то ни было медицинскими инструментами! Не забывай, что одной вещи наука никогда не заменит.

— Мужского «эго»?

— Поцелуя.

Мэгги опустила глаза, смущенная тем, как быстро одно-единственное слово вызвало жар в крови и наполнило мозг воспоминаниями о поцелуях с Гарри.

Сам он тем временем отпил глоток пива из бутылки и спросил:

— Хочешь подвергнуть мои таланты проверке?

— Что ты имеешь в виду? — Мэгги метнула на него быстрый взгляд.

Неужели Гарри прочел ее мысли?

Что-то в очертаниях его губ заставляло думать, что он в самом деле проник в мысли Мэгги.

— Я имею в виду мои кулинарные навыки. Думаю, нужно приготовить ужин, раз уж тебе все равно придется сидеть здесь несколько часов.

— Ужин?! — Вот оно что. Таланты, о которых шла речь, оказывается, относятся к области кулинарии. — Чудесно. С удовольствием попробую твою стряпню.

Гарри поставил кипятиться воду, затем достал из находившегося в холодильнике контейнера овощи, а из морозильника — коричневый бумажный пакет.

— Тебе повезло, сегодня утром я ездил на рынок Пайк-Плейс. Любишь эскалопы?

— Ммм… У меня они почему-то получаются жесткими как резина.

— Ты слишком долго держишь мясо на плите.

Мэгги заморгала, изумившись подобной осведомленности, и встала.

— Чем я могу тебе помочь?

— Нарежь базилик.

— Свежая зелень! — восхищенно ахнула она.

— Ведь я сказал, что побывал на рынке.

Гарри надел полосатый фартук, в котором сразу стал похож на очень привлекательного шеф-повара какого-нибудь модного ресторана.

— Где ты научился готовить?

— Когда мы, дети, пошли в школу, мама стала работать полный день. Постепенно она научила нас кухонным премудростям, и вскоре мы уже готовили на всю семью. Лучшего подарка она не могла мне сделать.

Пока они болтали, Мэгги резала, рубила или чистила то, что Гарри клал перед ней.

— А чем занималась твоя мама?

— Она адвокат. Сейчас собирается на пенсию.

— А отец?

— Тоже адвокат. У него частная практика. За ужином у нас иной раз разгорались интересные дебаты.

— Представляю! — Мэгги улыбнулась, вообразив шумные споры за обеденным столом в доме Джонсов. С ее точки зрения, это было гораздо приятнее, чем в ее семье, где всякие разговоры во время еды были запрещены. — А что остальные дети? Ты употребил слово «мы».

— Всего нас четверо. Сюзи юрист, она занимается вопросами защиты окружающей среды, Юджин судебный адвокат, а Билли еще не определил направление своей деятельности. Он учится на юридическом факультете.

Мэгги замерла с зажатым в руке ножом, которым нарезала лимон.

— В вашей семье все адвокаты?

Джонс улыбнулся ей, на миг оторвав взгляд от шипящей сковородки.

— Все, кроме меня. Я белая ворона.

— Но тебе когда-нибудь хотелось стать адвокатом?

Гарри высыпал в сковороду нарезанный лук и чеснок и принялся помешивать. От наполнившего кухню аромата у Мэгги потекли слюнки.

— Первые два года учебы я ни о чем другом и не думал, но потом понял, что на самом деле это не для меня. Не представляю, как бы я сидел часами в зале суда, споря и доказывая что-то. Мне больше по душе активные действия.

— Наверное, ты очень разочаровал своих родителей?

— Ничего. Они это пережили.


Гарри улыбнулся про себя, откупоривая бутылку сухого вина, которую купил сегодня, повинуясь внезапному импульсу. Пока он возился с пробкой, Мэгги сидела за столом, глядя в стоящую перед ней тарелку, над которой поднимался пар.

Родители! Смирится ли хоть когда-нибудь семья с его выбором? Впрочем, все ближайшие родственники беззастенчиво эксплуатируют его опыт в области расследования, когда в делах их подзащитных возникают спорные моменты. И, разумеется, сам он тоже не слишком церемонится, если нуждается в объединенных знаниях закона, которыми обладает его семья. Особенно в моменты, когда находится на грани дозволенного.

Пробка вышла из горлышка с тихим вздохом.

Гарри вдруг подумал о том, как хорошо, что он не посвятил родственников в свои последние дела. Они непременно подняли бы вой, узнав, что сейчас он действует в одиночку. Но ведь никто из членов его семьи не терял друга по своей оплошности.

— Фантастика! — сказала Мэгги, облизываясь.

Джонс взглянул на нее через стол. О чем он думает? Ведь с недавних пор ему больше не приходится работать в одиночку. У него появился необученный доброволец, помощник, вернее помощница. Причем чертовски привлекательная. Так что родственники могут спать по ночам спокойно.

— Расскажи мне, как прошел твой первый рабочий день, — попросил Гарри.

Несмотря на то что еще не ушло раздражение, вызванное сумасбродным поступком Мэгги, — это же надо было додуматься: явиться к нему днем, у всех на виду! — Гарри все-таки было интересно, что же она намеревается сказать. Он и сам собирался расспросить Мэгги о первых впечатлениях, но рассчитывал зайти к ней, когда стемнеет.

Услышав просьбу Гарри, Мэгги просияла.

— Угадай, какой товар прибыл в порт вчера вечером.

— Совершенно не представляю.

— Палочки для еды!

Джонс изобразил изумление.

— Не может быть!

— Тем не менее это так.

— Ну и ну…

— А теперь угадай, откуда доставлен груз.

— Из Китая?

Мэгги наклонилась вперед и прошептала:

— Из Колумбии!

Гарри внешне остался спокоен, но сообщение действительно заинтересовало его. Впрочем, еще больше он был бы заинтригован, если бы это оказалась партия кофе или рыбопродуктов. Как правило, кокаин прячут среди сильно пахнущих товаров, чтобы сбить с толку собак-ищеек. Палочки для еды — это что-то новенькое.

— Очень интересно.

— Как ты думаешь, что на самом деле находится в контейнерах?

— Палочки, что же еще?

— А не может там быть наркотиков?

— Весь прибывающий в порт груз подвергается проверке. Используются специально обученные собаки, выборочные осмотры и тому подобное. Невозможно просто сунуть пакет с кокаином в коробку и доставить в США. Особенно если судно идет из Колумбии.

— Жаль… Об этом я как-то не подумала.

Гарри наполнил вином ее бокал.

Они ели за кухонным столом, но, несмотря на это, атмосфера была очень интимной. Гарри даже пожалел, что откупорил вино. С этим напитком ужин больше походил на свидание, чем на передачу собранных информатором сведений. Гарри хотелось расслабиться, но он вовсе не желал, чтобы у Мэгги создалось неправильное впечатление о происходящем.

— Расскажи о людях, с которыми ты работаешь.

Мэгги перечислила имена, а затем принялась описывать внешность сотрудников. Под конец у Гарри создалось впечатление, что она обладает фотографической памятью. Мэгги бомбила его именами и пересказом фрагментов малозначительных офисных разговоров, но в какой-то момент он просто перестал слушать и вновь принялся обдумывать план ее отзыва с дилетантской разведывательной службы.

На самом деле Мэгги не сообщила ему ничего нового. Все это он уже знал и без нее. Кроме того, что по какой-то необъяснимой причине компания «Океаник» вдруг начала завозить в страну палочки для еды из Колумбии.

— Я думал, что палочки изготавливаются здесь из остатков древесины, — произнес Гарри, дождавшись паузы.

— Лукас говорит, что это часть новой торговой программы, посвященной уменьшению зависимости Колумбии от доходов с продажи наркотиков. Благодаря влажному климату деревья там растут быстрее, чем где бы то ни было. Кстати, тебе известно, что наибольшим по объему экспортируемым товаром Колумбии является кокаин? Его количество почти в два раза превышает объем вывозимого кофе. Это самый большой законный экспорт среди сильнодействующих и наркотических веществ.

— Знаю. — Джонс качнул вино в бокале. — Хаммер сам тебе все это рассказал?

— Да.

Зачем ему это понадобилось, интересно? Подобная информация более естественно звучала бы в устах обычного законопослушного бизнесмена. Или очень большого хитреца.

Гарри нахмурился.

— Что еще он говорил?

— Массу разного. Вообще, Лукас лично устроил мне ознакомительный тур по своей компании.

Джонс различил в голосе Мэгги нотки гордости.

— Поздравляю. Он приставал к тебе?

Она слегка порозовела.

— Не совсем.

Гарри стиснул зубы. Если Мэгги свяжется с этим извращенцем, она может получить не только психологические, но и физические травмы.

— В каком смысле «не совсем»?

— Ну, мне показалось, что он флиртует со мной.

Джонс почувствовал, как расслабились напрягшиеся минуту назад мышцы его живота. Если заигрывание босса возле автомата, производящего кофе, так сильно смущает Мэгги, нечто более серьезное заставит ее мчаться домой быстрее ветра.

Вот же решение!

Очевидность стратегии извлечения Мэгги из «Океаника» ударила в мозг Гарри как пуля.

— Как думаешь, удастся тебе заняться с Хаммером… ну, ты понимаешь… и таким образом выведать побольше информации?

Мэгги сморщила лоб.

— Ты говоришь о…

— О сексе с целью получения дополнительных сведений.

В одно мгновение ее лицо из красного превратилось в мраморно-белое.

— Не думаю, что из этого что-то получится. — Мэгги повертела бокал в пальцах. — Хаммер не в моем вкусе.

Вот оно!

Стратегия сработала. Нужно надавить сильнее и убрать-таки ее из «Океаника». Вообще, каким идиотом надо было быть, чтобы втянуть невинную женщину в свою личную вендетту. К сожалению, в этот раз обычно безотказный здравый смысл сыграл с Джонсом злую шутку. Но, если появилась возможность убедить Мэгги уйти из «Океаника», непременно следует ею воспользоваться.

Гарри заговорил намеренно жестким тоном.

— Мы ведь не в игры играем, дорогуша. Это серьезное расследование. Выбирай: или ты участвуешь, или нет. Если да, то до конца, что бы ни потребовалось.

Он ждал, что Мэгги выплеснет ему в лицо вино из своего бокала и в возмущении выбежит из дома. Конечно, позже, когда все кончится, можно объяснить ей причину сегодняшнего поведения и даже намекнуть на то дразнящее притяжение, которое, несомненно, существует между ними. Но, разумеется, сейчас ни о чем подобном говорить нельзя.

Однако вместо расплескивания вина или яда Мэгги встала с вежливой улыбкой на лице.

— Все-таки нужно было принести добрососедский пирог, тогда у нас был бы десерт.

— Послушай, Мэг…

— Уже темно, агент Джонс. Можно мне отправиться домой?

Действительно, на улице сгустился мрак, вполне соответствующий вдруг упавшему настроению Гарри. Оно изменилось за тот короткий промежуток времени, пока он провожал Мэгги до калитки.

Прежде чем уйти, она взяла его за руку и прошептала:

— Я в деле.

Дьявол! Ну все, если ее не остановил Лукас Хаммер, придется самому искать выход.

Спустя неделю Гарри все еще пытался изобрести способ вывода Мэгги Догерти из штата сотрудников компании «Океанию». Он упрямо отказывался видеться с ней все это время. Однако, несмотря на то что его мобильный телефон был постоянно включен и находился при нем, от Мэгги не поступило ни одного звонка.

Как Гарри ненавидел упрямых женщин!

Он сошел бы с ума от беспокойства, если бы не присоединился к местному братству любителей тайком поглазеть по-соседски на улицу из-за занавески. Примитивное подглядывание позволило Гарри проконтролировать действия своей непробиваемой помощницы. Он следил за тем, как утром Мэгги уезжает на работу, и отлично научился распознавать звук двигателя ее автомобиля. Поэтому, когда она возвращалась, он неизменно находился на посту. Всякий раз он видел, как Мэгги проезжает мимо его дома, глядя строго вперед и гордо задрав подбородок. От ее независимого вида у Гарри потихоньку начинала закипать кровь.

Ему пришлось подстраиваться под Мэгги. Менять график работ, переносить встречи — словом, заниматься собственными делами, когда она находится на работе. Вечером Джонс возвращался в свой коттедж, рассчитывая время таким образом, чтобы увидеть, как Мэгги благополучно прибывает домой.

Во всем этом виновата лишь одна она: потому что притворилась тем, кем на самом деле не является. Гарри никогда не попросил бы Мэгги стать неофициальным осведомителем, если бы не был уверен в твердости ее характера. В его изначальном представлении она являлась чем-то наподобие разбитной уличной стервы, развратнее самого маркиза де Сада.

Сейчас Гарри Джонс чувствовал себя полным идиотом. И хуже всего то, что Мэгги заставляла его думать о ней ночами. Вспоминать, как она выглядела обнаженной — стройное от природы женское тело с приятными округлостями, где это необходимо. Потом он представлял, как приятно было бы ощутить Мэгги в своих объятиях. В его грезах это было так естественно, словно нечто подобное происходило всегда.

Беспрерывные размышления о Мэгги сделали его раздраженным и резким. Он злился, часами просиживая у окна, как какая-нибудь классная дама, поминутно поглядывая на часы и прислушиваясь, не раздастся ли приближающийся звук ее мотора.

Сейчас уже половина седьмого. Мэгги обычно является к шести.

Гарри проверил, не разрядился ли мобильный телефон, затем принялся бродить по гостиной из угла в угол. Кровь шумела в его ушах, когда он представлял себе, что в эту самую минуту Мэгги угрожает опасность. Например, ее с легкостью могут затащить в небольшую лодку и…

— Нет! — громко произнес он, отгоняя ненавистную мысль.

Вдруг он услышал звук автомобиля, но мгновенно определил, что принадлежит он не Мэгги. В щелку между штор было видно, что перед домом миссис Перри остановилось желтое такси. Спустя секунду Джонс, схватив ключи и бумажник и набросив пиджак, метнулся к выходу.

Пожилая соседка только-только ступила на ведущую к ее крыльцу дорожку.

— Хороший сегодня вечерок, — произнес Гарри вместо приветствия.

Старушка улыбнулась.

— Да.

Счастье, что ее слуховой аппарат включен!

Гарри приблизился к заборчику.

— Я тут помогаю Мэгги с покраской…

— Мне об этом известно, — сказала миссис Перри, даже не покраснев. По-видимому, она ничуть не смущалась всюду совать свой любопытный нос.

— Мы договорились продолжить работу сегодня вечером, но Мэгги почему-то до сих пор нет дома.

— Да? Постойте-ка, ведь сегодня вторник, верно?

— Э-э… да.

Старушка улыбнулась так радостно, словно выиграла приз в лотерею.

— Занятия по водной аэробике! Мэгги приедет домой к половине восьмого.

Гарри облегченно вздохнул, но одновременно испытал укол досады. Эта женщина попусту истратила массу его времени и интеллектуальной энергии. Нет, он должен окончательно добиться, чтобы Мэгги покинула «Океаник». Сегодня же.

Тщательно скрывая свои мысли, Гарри заметил:

— Мэгги дала мне ключ от своего дома. — Он помахал перед носом пожилой дамы собственным ключом. — Так что я могу начать и без нее.

Добродушная физиономия миссис Перри расплылась в улыбке.

— Нашей девочке определенно повезло!

Гарри немедленно почувствовал себя преступником: ведь пожилая соседка наверняка больше нуждается в его помощи, чем молодая.

— Если вам когда-нибудь понадобится сделать что-то в саду или в доме, миссис Перри, дайте знать. Приду в тот же миг.

— О, большое вам спасибо, мой дорогой! Буду иметь в виду. Желаю вам хорошо провести вечер.

— И вам того же.

Гарри направился к двери дома Мэгги на виду у всей округи. Ему больше не требовалось скрываться, так как только что он получил верительные грамоты переулка Родонда. Кроме того, Гарри выяснил одну немаловажную вещь: за жилищем Мэгги не следит никто посторонний — только он сам и остальные соседи.

Спустя пять минут он уже был внутри. Ему предстояло ждать три четверти часа. За это время можно подобрать аргументы и успокоиться.

Джонс включил люстру, и, когда вспыхнул свет, ему подумалось, что винный оттенок стен не так уж ужасен. Вообще, гостиная сейчас представляла собой диковинную смесь старого и нового. Что-то из окружающих предметов Гарри помнил по прошлым визитам — например, антикварный застекленный шкафчик для посуды и всяческих безделушек, — но Мэгги успела обзавестись и кое-чем новым. Ультрасовременными диванчиками и абстрактной картиной, которая уже висела на стене, а также чем-то наподобие обломка гранитной скалы. Эта штука стояла на каминной доске и, вероятно, называлась скульптурой.

Гарри пожал плечами. С его точки зрения, ничего от искусства в обломке не было.

Библиотека тоже пополнилась. В ней появились новые книги. Одна называлась «ФБР изнутри», во второй рассказывалось об отмывании денег. Великолепно! Недоставало только, чтобы Мэгги возомнила себе экспертом всего лишь на основании того, что прочла «умную» книжку о Бюро, которого автор в глаза не видал, а также академическое исследование различных способов легализации незаконных доходов!

Со стоном досады Гарри упал на диван и схватил первый попавшийся журнал из находившейся на полу стопки. Перевернув три страницы, он почувствовал, что его глаза начинают слипаться. Он пробежал взглядом названия остальных журналов в поисках «Гурмана» или «Приятного аппетита», но взамен нашел «Бухгалтерский вестник», «Тайм», «Ньюсуик», «Ронч мэгазин»…

«Ронч»?!

Джонс откинулся на спинку дивана, держа журнал в руках. Первое, что бросилось ему в глаза, — это то, что издание было более потрепанным, чем бухгалтерская периодика. Второе — что бюст изображенной на обложке аппетитной дамочки напоминает вздымающиеся к небесам горные пики. Ноги же были настолько длинны, что казались не менее искусственными, чем грудь.

Фантазии борзописцев из «Ронч мэгазин» простирались чрезвычайно далеко и, мягко говоря, не ограничивались традиционными представлениями о сексе. Сам Гарри никогда не находил инопланетян привлекательными в интимном плане. Честно говоря, он был довольно приземленным парнем.

«Будуар начинающих»? Джонс фыркнул. И кто только сочиняет все это?

Кто-то — наверняка сама Мэгги — подчеркнул несколько заголовков жирным красным фломастером. Почти все они относились к рубрике для начинающих.

Гарри отыскал статью, значившуюся под одним из выделенных заглавий, бегло прочел ее и закатил глаза к потолку. Это надо же было придумать: шейх и наложницы! Никакая сила не заставила бы его обмотать голову полотенцем в виде чалмы и установить посреди гостиной подобие шелкового шатра.

Он перевернул страницу. Новая фантазия была не только выделена фломастером, но также помечена тремя звездочками. Называлась она «Юная девственница, изнасилованная страшным и беспощадным незнакомцем». Гарри мгновенно вспомнил картину, которую застал, впервые попав в этот дом. Так вот оно что! Мэгги пыталась осуществить одну из журнальных фантазий. Но затея обернулась против нее. Должно быть, с бедняжкой едва инфаркт не случился, когда она увидела в своей спальне вооруженного незнакомца, ворвавшегося в самый разгар частной вечеринки. О, фантазии Мэгги реализовались сполна! Разумеется, Гарри не изнасиловал ее, но вся ситуация наверняка выглядела чрезвычайно опасной. Во всяком случае, Мэгги выглядела испуганной, а вовсе не возбужденной. И это в очередной раз доказывает, что пусть уж лучше фантазии таковыми и остаются.

Секундочку! Джонс щелкнул пальцами.

Вот же ответ, смотрит прямо ему в лицо! Ведь сейчас абсолютно ясно, что сделает Мэгги, если ее попытается изнасиловать страшный и опасный незнакомец, — умчится за милю, вот как она поступит.

Гарри более внимательно прочел статью, и его губы тронула снисходительная улыбка.


Мэгги со вздохом облегчения сбросила в прихожей туфли, ступила на ковровую дорожку ногами в одних чулках и в тот же миг замерла. Холщовая сумка с купальным костюмом и полотенцем упала на пол.

В гостиной горит свет. Но Мэгги не могла его оставить утром. Осторожный шаг вперед помог обнаружить, что на ее новом цветастом диванчике преспокойно расположился непредсказуемый и опасный человек.

— Что ты здесь делаешь, Гарри?

— Тебя жду.

При виде дымчато-голубых глаз, обрамленных темными, красиво загнутыми на концах ресницами и размещенных на каменной твердости лице, Мэгги испытала прилив приятного предвкушения. Все-таки тянет ее к этому парню!

— У меня здесь должна работать сигнализация, — заметила она.

Тот факт, что при виде Гарри Джонса ее сердцебиение мгновенно ускорилось, задевал Мэгги не меньше, чем проникновение нежданного гостя через все хитроумные охранные препоны.

— Я умею ее обманывать, — произнес Гарри с пляшущими в глазах чертиками высокомерия и веселости.

Он положил на кофейный, красного дерева, столик финансовый журнал, который читал до прихода хозяйки.

Мэгги вдруг с ужасом осознала, что «Ронч мэгазин» тоже находится в стопке вместе с остальной периодикой. Постеснявшись выбросить его в общий контейнер, где он мог попасться на глаза соседям, она собиралась позднее сжечь эту компрометирующую штуку, но ее отвлекли новые обязанности, а именно самая нудная разведывательная деятельность в мире.

Стопка журналов выглядела так, будто ее не касались. Да и Гарри скорее предпочел бы полистать «Ронч», если бы тот ему попался, чем «Бухгалтерский вестник».

— Что тебе нужно? — спросила Мэгги.

— Обычный отчет о том, что тебе удалось узнать.

— Он короткий. — Мэгги села в широкое кресло, стоявшее напротив гостя, и поправила очень короткую красную кожаную юбочку. — Никакого прогресса. Единственные неучтенные средства, которые мне удалось обнаружить, составляют восемь центов сверх общего баланса. И еще сегодня утром прибыл новый груз палочек. Неужели китайская еда пользуется такой популярностью?

Гарри сложил руки на груди. Этот неосознанный жест заставил взбугриться его бицепсы и сильнее застучать сердце Мэгги. Гарри был таким подчеркнуто мужественным и вдобавок его окружала столь интригующая и пугающая аура, что все вместе делало этого парня необычайно притягательным. Даже несмотря на опасения, невольно возникающие у Мэгги. Грудь его была широкой и мускулистой, живот плоским. Взгляд Мэгги скользнул ниже, но она тут же поспешно отвела глаза, принявшись разглядывать букет тюльпанов, стоявший в вазе на столике.

— А не было ли интересных разговоров возле охлаждающего воду аппарата?

— С прошлой недели? Дай вспомнить…

Мэгги решила пока не сообщать Гарри о том, что исследовала личные файлы Лукаса Хаммера, а также Боба Дикинсона и Билла Фокса. Ей удалось провернуть это дело, когда однажды те втроем отправились на какую-то встречу. Джонса хватит удар, если он обо всем узнает. Да и что рассказывать, если найти все равно ничего не удалось.

— Итак?

— Ну, Эмми в сентябре выходит замуж за своего личного тренера. Это девушка из приемной на первом этаже. Грузчик Сэмми тайком встречается с Минни, секретаршей Лукаса. Предполагается, что это большой секрет, однако на самом деле все в курсе, кроме, надеюсь, мужа Минни. Что касается Айрин…

Гарри поднял руки вверх, показывая, что сдается.

— Ладно, ладно, достаточно!

— Кто же станет обсуждать операции по отмыванию денег возле охладителя воды? — саркастически усмехнулась Мэгги. — Странно, что с такими представлениями тебя поставили во главе всей операции!

Джонс, казалось, был задет гораздо меньше, чем можно было надеяться, но он выпрямился. Мэгги увидела в его глазах блеск, заставивший ее пожалеть о своей несдержанности.

— Ты изумишься, узнав, о чем только не болтают люди, расслабляясь в спокойной обстановке.

Взгляд его голубых глаз был вполне невинен, в нем не ощущалось никакого подвоха, но Мэгги уже знала, что с Джонсом нужно держать ухо востро.

— Неужели?

— Соблазнила кого-нибудь, Мэг? — вдруг вкрадчиво спросил Гарри.

— Соблазни… — Она осеклась. Мысль о том, чтобы переспать с кем-то из сослуживцев, вызывала у нее, мягко говоря, неприятие. В текущий момент жизни только один мужчина порождал эротические сценарии в голове Мэгги — тот, что сидел сейчас напротив. — Э-э… нет. Я…

Джонс медленно скользнул взглядом по ее красному кожаному костюму, который сидел на ней как влитой.

— Ясно, сейчас ты проводишь рекламную кампанию. Но пустишь ли товар на продажу?

По щекам Мэгги разлился румянец. Забавно было притворяться, однако долго так продолжаться не может. Она вовсе не сексапильная шпионка Мата Хари, каковой, несомненно, считает ее агент Джонс, а просто обыкновенный бухгалтер Мэгги Догерти.

— Разумеется, нет.

— Интересно, почему?

Слова были произнесены таким тоном, что Мэгги почудилось, будто они повисли в воздухе и их края облизывают язычки пламени.

— Потому что я не… Ну, то есть… — Она никак не могла составить фразу, которая объяснила бы Гарри истинное положение вещей. Что в постели Мэгги полный профан и даже самые рискованные фантазии журнала «Ронч» не помогли ей сохранить союз с Брайаном. Но она не в состоянии была заниматься самоуничижением, глядя в эти опасные, словно горящие голубым пламенем глаза. — Я… обычно никого не соблазняю, — наконец удалось ей вымолвить. При этом Мэгги изо всех сил старалась напустить на себя вид искушенной в интимных делах и даже слегка скучающей особы.

Гарри усмехнулся, и от уголков его голубых глаз разбежались чудесные мелкие лучики.

— Тогда для начала тебе следует попрактиковаться.

— В чем?

— В том, чтобы очаровать и соблазнить мужчину. В качестве тренажера можешь пока использовать меня.

— Хочешь, чтобы я соблазнила тебя?

Истинная Мэгги находилась настолько далеко от избранного ею образа, что даже думать всерьез не могла ни о чем подобном.

Гарри уже откровенно потешался над ней. Его лукавая усмешка настолько ускорила сердцебиение Мэгги, что возникла угроза для здоровья.

— Если желаешь, это можно назвать стажировкой без отрыва от производства.

— Но я уже и так восемь часов отсидела на работе! — жалобно произнесла Мэгги, хватаясь за соломинку и одновременно пытаясь взять себя в руки.

— Переработка будет соответственно оплачена. Получишь жалованье за полтора дня.

Мэгги порывисто встала. Это уж слишком! Какого дурака она сваляла, добровольно согласившись помочь ФБР. Что ей известно о наркотиках, сборе информации или отмывании денег? А уж о том, как соблазняют мужчину, она и подавно не знает. Сейчас Мэгги просто проводит Джонса к выходу и скажет, что бросает это дело. Хватит с нее «Океаника» и ФБР со всеми агентами, с которыми того и гляди наживешь сердечную недостаточность.

— Ну? — произнес Гарри.

Мэгги посмотрела на него, открыла рот, чтобы что-то сказать… и медленно закрыла.

Она вдруг со всей ясностью осознала: сейчас или никогда. Судьба предоставляет ей шанс на собственном опыте узнать все то, о чем до сих пор доводилось лишь читать или мечтать. Сидящий напротив человек выглядит как самый настоящий разбойник, пират или просто скверный парень, о котором она всегда грезила. Все, что осталось сделать, это пересечь гостиную и соблазнить его.

Но просто так взять и подойти к Гарри оказалось для нее самым трудным.

Он сидел, откинувшись на спинку дивана, и смотрел, как Мэгги приближается.

Сначала она храбро села рядом с ним, но потом робко посмотрела на его губы. Следует ли начать с поцелуя или на ее месте опытная женщина сразу принялась бы раздевать мужчину?

Секунды быстро утекали.

— Если ты волнуешься насчет сексуального притяжения, то могу сразу заверить: я охотно стану твоим партнером. Хочешь, напишу эти слова на бумаге и подпишусь под ними.

— Зачем? Я тебе верю.

— Тогда поцелуй меня.

Мэгги мысленно поблагодарила Гарри за эту подсказку. Она глубоко вздохнула для храбрости и наклонилась к нему, словно притянутая мужскими ароматами — теплыми, мускусными, с оттенком мяты. Сушеные листочки этого растения находилась здесь же, на столике, в хрустальной вазочке для конфет. Вероятно, мятный запах он впитал, пока дожидался Мэгги.

Положив руки на грудь Гарри, она ощутила под ладонями твердость мускулов и мерное сердцебиение.

Мэгги облизнула сухие губы и несколько мгновений смотрела в лицо Гарри, глаза которого не отрывались от ее губ. Между ними словно потрескивало, разряжаясь, электричество. И вдруг Мэгги стало безразлично, все ли она делает правильно, ей просто захотелось поцеловать Гарри.

Мэгги прижалась к его губам и едва сдержала стон, потому что в волшебный миг прикосновения по всему ее телу словно пронесся горячий смерч. Она медленно провела кончиком языка по нижней губе Гарри и почувствовала, что тот задрожал.

Неужели это из-за меня?

Осознание собственной власти будто просочилось из мозга в остальные части тела Мэгги, одновременно отравляя и придавая ей смелости. И побуждая повторить чудесное действие. Снова и снова.

Наконец храбрость Мэгги возросла настолько, что она решилась просунуть кончик языка меж губ Гарри… И в ней будто что-то взорвалось, когда ее язык оказался в горячем влажном пространстве мужского рта. Казалось, все прежние правила ее жизни канули в небытие. Она, если можно так выразиться, отвергла устаревшие нормы собственными губами и языком.

Подобно голодающему, попавшему на банкет, Мэгги накинулась на чудом оказавшееся перед ней великолепие, спеша попробовать все. Она оставила губы Гарри и принялась целовать подбородок, шею с бьющейся жилкой — слишком учащенно для того прекрасного физического состояния, в котором находился агент ФБР.

Скомкав пальцами рубашку «поло», Мэгги нечаянно вытащила ее из джинсов Гарри, но быстро оценила все открывшиеся преимущества, когда ее ладонь легла на теплую обнаженную кожу. По мере продвижения руки вниз гладкая поверхность его тела становилась все более шершавой из-за поросли волосков.

Вот бы это увидеть! — подумала Мэгги.

Эта мысль придала ей смелости, и она стянула рубашку через голову Гарри.

Несколько минут он позволял Мэгги целовать его грудь, затем произнес:

— Похоже, только ты одна здесь развлекаешься. А как насчет того, чтобы и тебе раздеться до пояса?

Ведро холодной воды не подействовало бы так катастрофически на либидо Мэгги, как эти слова. Она взглянула вниз, на свой бюст.

— О, на это не так уж приятно смотреть…

Гарри лукаво усмехнулся.

— Не скажи, отсюда так очень даже ничего!

— Это все благодаря элегантности одежды и некоторым хитростям нижнего белья. А также связанным со всем этим неудобствам, которые приходится терпеть лично мне.

— Что ж, тогда хотя бы из чувства сострадания я должен освободить тебя. Иначе как мне наслаждаться, зная, что ты мучаешься?

— Здесь так много света… — прошептала Мэгги.

— Ну… давай переместимся в спальню.

Он дотронулся губами до открытой части ее шеи, и даже это легкое прикосновение вызвало сильнейший отклик в истосковавшейся по настоящим мужским ласкам Мэгги.

— Нет-нет, я не могу…

— Эй, это ты должна меня соблазнять, не забыла? А я намекаю, что в постели почувствовал бы себя гораздо удобнее, ясно? — Он покосился на Мэгги. — Причем без света.

Она испытала чувство сильнейшего облегчения.

— Правда?

— Конечно. Так будет более… э-э… В общем, будет лучше.

Мэгги не поверила ему. Однако ей уже было известно о появлении пресловутого отвердения в джинсах Гарри, поэтому она догадывалась, что в ее сексуальной жизни грядут скорые перемены.

— Ладно.

— Если хочешь, приготовься в ванной. А я подожду тебя в спальне.

Мэгги кивнула и вскоре скрылась за дверью упомянутого помещения. Интересно, что бы это могло значить, «приготовься»? Она принимает противозачаточные таблетки, но Гарри все равно должен воспользоваться презервативом.

Мэгги почистила зубы, затем проглотила две таблетки витамина «В», чтобы утихомирить разбушевавшиеся нервы. Должна ли она раздеться? Это значительно облегчило бы дальнейшее. Да, но вдруг она выйдет, а спальня все-таки окажется освещена?

Мэгги сняла жакет, юбку и чулки, оставив лифчик и трусики. Затем, набрав в грудь воздуха, щелкнула выключателем ванной и открыла дверь.

Гарри не обманул ее относительно света. В спальне действительно было темно. Абсолютно. Шторы задвинуты, дверь закрыта. Мэгги не видела ровным счетом ничего.

Хотя знала, что он здесь. Чувствовала его присутствие. Чувствовала всем своим существом. Обонянием впитывала рассеянные в воздухе тончайшие флюиды этого парня.

— Гарри?

Возникшая из темноты рука коснулась ее обнаженного живота. Вздрогнув от неожиданности, Мэгги судорожно втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

Гарри нежно прогладил ее плоский живот, провел ладонью по изгибам талии и бедер, затем скользнул пальцами по скрытой кружевным бюстгальтером груди. Спустя мгновение он переместился на открытый участок упругих выпуклостей. Некоторое время Гарри ласково поглаживал их, потом расстегнул находившуюся спереди застежку бюстгальтера.

Мэгги сразу напряглась, ощущая прикосновение всех пальцев Гарри по отдельности. И пока тот ласкал ее обнаженную грудь, она стояла молча, всецело отдавшись наслаждению.

Гарри касался Мэгги лишь кончиками пальцев. Больше ничем.

Но Мэгги так сильно хотела ощутить прикосновение его губ к своим, что почти чувствовала их вкус. И каждый раз, когда она делала шаг вперед, ожидая найти Гарри, там оказывалось лишь пустое пространство. А когда поднимала руки, Гарри неизменно возвращал их на место.

— Разве не я должна соблазнять тебя? — наконец взмолилась Мэгги.

— Ты уже это делала, — хрипло шепнул он. — Вернее, сделала.

Он так ловко освободил ее от лифчика и трусиков, что она едва обратила на это внимание.

Затем он взял Мэгги за руку, подвел к кровати и уложил на спину.

И только тогда — наконец-то! — Гарри поцеловал ее. Уверенно завладев губами и языком Мэгги, он так долго играл с ней, что у нее голова пошла кругом от удовольствия. Особенно когда он взял ее запястья, поднял и завел ей за голову. В этот сладостный миг Мэгги почувствовала себя так, будто вот-вот взлетит на своих распростертых как крылья руках.

Краем сознания она отметила холодное прикосновение металла к своей разогретой коже пониже кистей, но Гарри так увлеченно целовал ее, что трудно было сосредоточиться на новом ощущении. Однако продолжалось это лишь до того момента, пока Мэгги не услыхала два коротких щелчка. Только тогда ей стало ясно, что произошло.

— Нет! — отчаянно воскликнула она, но поздно: ее руки оказались надежно прикованными к брусьям кровати. И Мэгги ли было не знать, как беспомощна она стала в одну секунду. — Гарри! Отпусти меня.

Ответом стал лишь легкий скрип матраса под вставшим с постели Джонсом.

Затем чиркнула спичка. Следя взглядом за огоньком, Мэгги увидела, как Гарри поочередно зажег две свечи. Вероятно, он нашел их в гостиной, где они хранились на всякий случай. Свет пляшущих огоньков придал особое очарование комнате и человеку, который сейчас владел ситуацией. И самой Мэгги.

Она в испуге уставилась на Джонса.

— Ты читал журнал!

Он наклонился, чтобы зажечь еще одну свечу, — стоявшую на тумбочке, затем посмотрел на Мэгги, и его отразившие огонь глаза полыхнули дьявольским пламенем.

— Да. Лично мне больше по душе фантазия под заголовком «Служанка, моющая полы в покоях своего господина». Но ты подчеркнула фломастером название «Юная девственница, изнасилованная страшным и беспощадным незнакомцем», поэтому я и догадался, что тебя будоражит именно эта идея.

— Ошибаешься!

— Разве?

Голос Гарри породил в теле Мэгги дрожь.

— Да.

Возможно, она сейчас и беспомощна, но Гарри ее не запугать!

— Договоримся сразу: так как я джентльмен, то считаю безоговорочным тот факт, что ты девственница. Но до сих пор в сложившейся ситуации не было ничего опасного. Поэтому я буду рассказывать тебе, что собираюсь делать, шаг за шагом.

— А не мог бы ты освободить меня?

Джонс покачал головой.

— Нет, до тех пор пока не изнасилую.

Конечно, Мэгги понимала, что сказано это ради красного словца, и тем не менее фраза Гарри подействовала на нее как выстрел, только вместо пули тело прошил заряд чувственного восторга. Вместе с тем было совершенно ясно: Гарри сколько угодно может изображать «беспощадного незнакомца», однако в действительности никогда не причинит Мэгги вреда и не напугает по-настоящему.

— Итак, считай, что я мягко обхожусь с тобой, потому что для тебя это впервые. Как видишь, твои ноги не привязаны. Но один намек на непослушание — и я распластаю тебя на постели как лягушку. Понятно?

— Ммм…

— Первое, что я сделаю, это займусь твоей прелестной грудью. — Произнося эти слова, Гарри приблизился к Мэгги. Он все еще оставался в джинсах, его обнаженная грудь матово поблескивала в пламени свечей. — Сначала, пожалуй, немного поиграю с соками.

Услыхав это, Мэгги почувствовала, что ее грудь начала наливаться, в ней появилась легкая пульсация, соски сжимались на глазах, будто изнывая в ожидании прикосновения мужской руки. Все вместе отдалось между ног чувственным эхом.

Спустя минуту большие и умелые руки Гарри легли на ее грудь. Он принялся нежно поглаживать и разминать упругую плоть, затем стал дразнить и потягивать соски. Так продолжалось до тех пор, пока Мэгги не начала задыхаться от наслаждения.

— А сейчас я возьму их в рот, — тихо сказал Гарри. — Причем обязательно сожму твои маленькие вишенки зубами. Так что приготовься.

Она застонала. Каждая ласка как будто происходила дважды. Сначала Гарри рассказывал о своих будущих действиях, и воображение Мэгги тут же обыгрывало его слова. Одновременно упоминаемые части ее тела начинало будто иголочками покалывать от предвкушения. Затем, когда Гарри действительно прикасался к Мэгги, наслаждение оказывалось настолько сильным, что его с трудом можно было выдержать.

Все ее тело, начиная с ладоней прикованных рук и вплоть до пальцев ног, подверглось этим двойным ласкам. Все, кроме самого главного, донельзя распалившегося участка.

Мэгги уже почти всхлипывала, не помня себя от наплыва желания, когда Гарри встал, снял джинсы и трусы и надел презерватив. Вид его горделиво устремленной вперед твердой мужской плоти оказался последней каплей, подточившей самообладание Мэгги. Она принялась нетерпеливо извиваться на постели, гремя цепочками наручников по изысканному и дорогостоящему изголовью из красного дерева.

Гарри ухмыльнулся.

— Не бойся, — произнес он затем, словно желая ее успокоить, хотя отлично знал, что она ерзает не от страха. — Я войду медленно и постараюсь не делать тебе больно.

— Не нужно медленно! Пожалуйста!

— Понятно, ты хочешь поскорее покончить с этим. Однако, когда девушка впервые принимает в себя мужчину, ей может быть больно. А сейчас я хочу, чтобы ты раздвинула ноги и позволила мне проверить, готова ли ты принять меня.

И она сделала это! Мэгги в самом деле развела перед Гарри ноги, а он устроился между ними на кровати и действительно стал просто рассматривать.

Он был настолько близок, что его дыхание касалось покрывавших лоно влажных волосков. Мэгги чувствовала себя отяжелевшей, ее распирало желание, и она была слишком взвинчена, чтобы испытывать смущение оттого, что мужчина разглядывает самую интимную часть ее тела.

Гарри легонько провел пальцем вдоль взмокших приоткрытых створок, и Мэгги судорожно втянула воздух сквозь зубы.

— Я введу внутрь один палец, и тогда станет ясно, готова ли ты принять меня.

В эту минуту Мэгги едва сдерживалась, чтобы не взбрыкнуть, не ударить Гарри ногами, однако ее удерживало осознание, что тогда он продлит пытку еще на несколько часов. Поэтому она лишь смотрела в полном бессилии, как он вводит ей между ног палец. Когда это произошло, не в силах больше сдерживаться, она с хриплым возгласом принялась ритмично надвигаться на мужскую руку.

Палец был тут же извлечен.

— Ой, прости, малышка! Кажется, я сделал тебе больно.

— Нет. Нет!

— Тсс… Тихо. Я знаю, что доставил тебе неприятные ощущения. Давай-ка я поцелую это место, чтобы не болело.

И Гарри прикоснулся к ней языком. Прямехонько к заветной маленькой кнопке, включавшей механизмы женского наслаждения.

Мэгги с громком стоном запрокинула голову и на несколько мгновений словно потеряла сознание. Она закрыла глаза и увидела звезды. Казалось, сама ее кровь искрилась в ней, когда он вновь и вновь проводил языком по чрезвычайно чувствительному выступу. Последнее движение доставило самое сильное ощущение и отправило ее куда-то ввысь, навстречу ослепительному свету.

Возможно, на этом игра закончилась, а может, Гарри просто забыл сказать, что собирается делать. Как бы то ни было, он просто устроился поверх Мэгги и вошел в нее.

Она все еще содрогалась, переживая остатки пронзительного наслаждения, когда вдруг почувствовала, что твердая мужская плоть внедряется в нее, наполняя очень плотно, как никогда и никакая другая.

— Ты такая тугая, золотце, нежная и сладкая… — шептал Гарри, держа ее лицо в ладонях.

Глядя прямо в глаза Мэгги, он начал двигаться, скользя медленно и томно. И постепенно в ней снова стала нарастать неведомая сила, способная забросить ее на вершину непереносимого блаженства.

Руки Мэгги были прикованы, поэтому она могла действовать только ногами, которыми и обвила Гарри, поднимая нижнюю часть тела, когда он двигался вперед. На этот раз, взмывая ввысь, Мэгги не была одинока…

Спустя несколько часов Гарри внезапно проснулся, разбуженный безотказно действующей интуицией, которая не раз предупреждала его об опасности. Он машинально сунул руку под подушку, где по ночам обычно находился девятимиллиметровый револьвер «сиг», но рука почему-то не послушалась его.

Сон окончательно слетел с Гарри, когда он услышал металлическое звяканье и женский смех.

Как оказалось, сейчас к кровати был прикован агент Джонс.

— Если будешь себя хорошо вести, возможно, мы рассмотрим вариант под названием «Служанка, моющая полы в покоях своего господина», — пообещала Мэгги.

Гарри застонал. Его план заставить Мэгги бросить новую работу потерпел поражение. Причем полнейшее. Теперь придется разрабатывать новый.

Но в эту самую минуту Мэгги выделывала языком всяческие фокусы в области его груди, поэтому сосредоточиться на разработке новой стратегии было чрезвычайно трудно. А когда шалунья переместилась ниже, Гарри вообще потерял всяческую способность мыслить…

Загрузка...