Идеальный размер (ЛП)

Глава пятая

Боже, какая коварная мегера! Оказалось, что это не интимный обед для незнакомцев, которые собираются породниться – или для противоборствующих сторон, готовых к схватке. Миссис Коул пригласила половину деревни, как показалось Форду, лишь бы избежать разговора с ним. Когда он прибыл, то каждое место в ее небольшой гостиной было занято, словно это могло скрыть тот факт, что обивка сидений обтрепалась.

Черт бы побрал этого хозяина гостиницы и к дьяволу эту женщину за то, что они сделали из него дурака, заставив прийти на официальный обед с окороком в руках. А затем пожилая женщина в переднике, по всей вероятности, та самая миссис Таррант, которой стало плохо, потянулась, чтобы взять у него мясо, и Форд перестал беспокоиться о том, что могут подумать о нем другие гости миссис Коул. Если их не привела в замешательство экономка с голубыми руками, то пэр королевства со свининой уже не имеет значения.

Миссис Коул выступила вперед, чтобы поприветствовать его. Естественно, сегодня она выглядела по-другому. Например, она не вымокла под дождем, на ней не было убогого плаща, и ее волосы не стянуты в пучок на затылке. Сегодня вечером женщина надела темно-синее платье, которое, хотя и не сшитое по последней моде и не отличавшееся отчаянной смелостью, все равно умудрялось преподносить ее роскошную, зрелую фигуру в замечательно выгодном свете. Кремовая плоть, вздымавшаяся над вырезом, казалась такой мягкой и манящей и…

Миссис Коул кашлянула. Должно быть, она подхватила ту же самую простуду под дождем. Форд взял руку, которую она протянула, и поднял взгляд. Ее зеленые глаза казались еще ярче, чем он помнил, с завораживающими голубыми проблесками. Светлые волосы были убраны на макушку, но несколько длинных локонов медового цвета спускались вниз по покрытым легким загаром щекам. Миссис Коул не производила фурор, но, черт возьми, она была красивой женщиной, ничем не уступая любой лондонской леди. В действительности, она выглядела смутно знакомой.

– Мы встречались раньше? – спросил виконт, когда она отняла руку.

Кейти заметила румянец на его лице – и превосходно скроенный сюртук из ткани самого высшего качества, песочного цвета брюки и затейливо повязанный шейный платок, и то, как идеально сидит на нем одежда. Она ощутила, что на ее щеках тоже выступает краска.

– Вы хорошо себя чувствуете, милорд? Вы же знаете, мы встречались позавчера.

– Я помню это. Я имел в виду раньше. На мгновение я подумал…

– Невозможно, – ответила Кейти прежде, чем виконт смог произнести что-то еще. – Если только вы не проезжали через Бруквил в прошлом. Я не выезжала из Девоншира с тех пор, как родилась Сюзанна.

Форд нахмурил брови, словно пытался отловить давние воспоминания.

– Нет, я никогда…

– А вот и Сюзанна, – быстро проговорила Кейти, притягивая к себе дочь, чтобы представить ее будущему дяде со стороны жениха.

Девушка оказалась совсем не такой, как ожидал увидеть Форд, хотя Джеральд никогда не влюбился бы в раскрашенную шлюху, которую он представлял себе. Что ж, он мог бы влюбиться, но, несмотря на юный возраст, племянник обладал мудростью и понимал, что на распутницах жениться не стоит. Мисс Коул оказалась прелестной юной девушкой с белокурыми волосами и голубыми глазами, бледным цветом лица и решительным подбородком, доставшимся от матери. Также от матери ей досталась и какая-то часть самообладания, потому что Сюзанна не жеманилась и не краснела в смущении, как это делают многие дебютантки. Однако не приходилось сомневаться в ее невинности, напоминавшей бутон розы, в узорчатом муслине с лентами в волосах. Ростом девушка была чуточку ниже миссис Коул, и изящнее, словно фарфоровая пастушка.

Джеральд говорил, что она любит долгие прогулки, и девушка должна помогать с домашним скотом и ухаживать за садом и коттеджем, если семья находится именно в таких стесненных обстоятельствах, как это выглядит, имея так мало слуг. Так что мисс Сюзанна Коул не являлась и тепличным растением. Виконт прекрасно понимал, что сочетание изящества и энергичности может пленить мужчину, особенно молодого, идеалистичного, неопытного парня, такого как Джеральд.

– Сюзанна, – проговорила миссис Коул, – почему бы тебе не познакомить его сиятельство с другими гостями, пока я прослежу за обедом?

Девушка совершила церемонию представления как положено, как это сделала бы любая мисс, только что закончившая пансион благородных девиц. Форд усомнился, что его племянницы смогли бы проделать это так же, несмотря на все годы, потраченные на гувернанток и дорогие уроки манер. Сюзанна предложила ему бокал мадеры перед тем, как оставить его со сквайром, отойдя к леди Мартиндейл, чтобы налить вина и ей тоже.

Сквайр Доддсворт был старше Форда, массивный, добродушный и помешанный на охоте. Казалось, он с готовностью преследовал бы все, что обладало мехом, перьями или плавниками, и со всеми деталями распространялся о трудностях каждого из этих видов развлечений. Его старший сын, единственный, кто оказался подготовлен для появления в обществе, выглядел поджарым юнцом в желтых панталонах и рубашке с таким высоким воротничком, что он почти, хотя и не совсем, скрывал его оттопыренные уши. Юноша уставился на шейный платок Форда с таким напряженным вниманием, пытаясь запомнить расположение складок, что виконт сжалился над ним. Он предложил Роланду одолжить его камердинера, который научит его завязывать такой узел, за что заработал горячую благодарность.

– Боже, надеюсь, он скоро перерастет это, – пробормотал сквайр после того, как молодой человек поспешил к мисс Луизе Карлсон, дочери викария, чтобы похвастаться обещанным ему одолжением.

– Что именно: стремление паренька стать денди, или его очевидную привязанность к мисс Карлсон?

– О, ту ерунду насчет превращения в человека, постоянно украшающего себя. Мой старший сын должен изучать сельское хозяйство, а не то, как стать модным бездельником.

Форд откашлялся, на этот раз – не по причине больного горла.

– Ей-богу, я не собирался каким-то образом оскорбить вас, не говоря уже об искусности вашего камердинера. Этот ваш шейный платок – произведение искусства, подобное которому мы не часто видим в нашем уголке мира. Над моим дуралеем-сыном смеялись бы все коровы, если бы он нарядился с таким же изяществом. А что касается Луизы, то они знают друг друга с колыбели. Они оба никогда не смотрели ни на кого другого. У них будет свадьба в июне.

Вот это воистину брак, заключенный на небесах, подумал Форд. Двое молодых людей имеют много общего, включая многолетнюю дружбу, в отличие от Джеральда и мисс Коул, которые принадлежат к разным общественным классам, получили различное воспитание и знакомы лишь в течение нескольких месяцев. Вот здесь обе семьи, кажется, целиком и полностью одобряют юную пару. Викарий и его жена снисходительно улыбались наследнику Доддсворта, словно тот уже стал членом их семьи.

Страстью преподобного мистера Карлсона, как он вскоре заявил Форду, помимо церкви, жены и дочери, которую он оставил с юным Доддсвортом, был крикет. Несмотря на то, что Роланд разыгрывал из себя денди, он отлично играл в эту игру. А его сиятельство любит подобный вид спорта?

– После окончания университета – боюсь, что нет, – ответил Форд, наблюдая за дверью в ожидании возвращения миссис Коул. Он заметил, что сквайр тоже смотрит туда же. Доддсворт, казалось, больше заинтересовался объявлением хозяйки о том, что ужин подан, чем стремлением броситься к ней, чтобы сопровождать к столу. Эта честь выпала на долю викария, тогда как Роланд повел двух юных леди. Доддсворт сопровождал жену викария, а Форду поручили помочь старой леди Мартиндейл добраться до столовой – вместе со всеми ее шалями, тростью, ридикюлем и веером.

Ему отвели почетное место во главе стола, так далеко от миссис Коул, как это только было возможно. Вдовая леди Мартиндейл сидела справа от него и донимала вопросами по поводу общих знакомых в Лондоне и последних слухов. Миссис Карлсон по левую его руку нахмурилась, так что Форд не смог рассказать о самых скандальных и пикантных новостях, и попытался перевести беседу на другую тему, например, на хозяйку дома.

Стол был не слишком длинным – вся комната могла бы поместиться в вестибюле Уэлфорд-Хауса – однако с таким же успехом миссис Коул могла бы находиться за много миль от него, к тому же скрытая за большой вазой, наполненной осенними цветами.

Обе соседки по столу пели дифирамбы ее здравому смыслу, ее щедрости и эффективным способностям, тому, как она справляется с цыплятами и уроками музыки. Миссис Коул помогала обществу так, как это и должна делать хорошая соседка, вела уроки в воскресной школе, руководила церковным хором и навещала больных. Она делала все это и одновременно растила ребенка, и ее никогда не касался даже намек на скандал, добавила жена викария, едва уловимо упрекнув леди Мартиндейл за то, что старушка находит удовольствие в сплетнях.

Таким образом, Форд узнал, что миссис Коул – настоящий образец совершенства.

И бережливая хозяйка. Обед состоял из вкусного куриного бульона с травами, за которым последовало фрикасе из цыпленка и овощи. На сладкое подали яичный заварной крем.

Хозяин гостиницы оказался прав. Форду следовало принести окорок пораньше. Он мог бы поговорить с дамами и получить более разнообразное меню за обедом.

После обеда леди и Роланд удалились в гостиную, оставив викария, сквайра и виконта пить портвейн и курить сигары. Но Форд не курил и предпочитал бренди. Кроме того, что он, светский человек, может иметь общего с людьми, посвятившими свою жизнь Богу и земле? Не многое. Форд подумал о том, чтобы выдвинуть предложение присоединиться к леди, но мистер Карлсон сложил ладони и закрыл глаза. Виконт забеспокоился, не придется ли им всем погрузиться в молитву – Бог знает, что у него достаточно дурных привычек, за которые следует просить прощения – но затем викарий начал похрапывать.

Сквайр наполнил трубку табаком из кисета. Как только трубка разгорелась, он выпустил несколько клубов дыма и сразу же начал зондировать почву.

– Вы ведь здесь, – выпустил еще один дымок, – не для того, чтобы остановить свадьбу, а?

Форд глотнул из своего бокала портвейн и ничего не ответил.

– Я спрашиваю вас по той причине, что вы разочаруете половину графства и при этом разрушите мои планы. Я имею в виду, что собираюсь сделать вдове предложение, как только будущее девочки будет устроено, и она покинет дом.

– Предложение? – Форд полагал, что сквайр уже договорился о сделке.

– Да, я выжидал удобного момента, но не годится, чтобы миссис Коул продолжала жить здесь совсем одна. И я хочу этот дом для моего Роланда, когда он женится. Не подобает новобрачным делить дом с отцом жениха и его негодными братьями.

– Ах, вот какое предложение. Вы хотите купить Коул-коттедж?

– Купить его? – Еще клубок дыма. – Нет, я рассчитываю получить его в качестве ее приданого. Не могу ожидать чего-то еще, и готов поспорить, что какую бы вдовью пенсию она не получала, все это прекратиться после замужества.

– Замужества? – Бокал выпал из пальцев Форда, но, к счастью, тот оказался почти пустым. Даже несмотря на то, что ему не нравился портвейн, он захотел выпить еще. – Вы собираетесь предложить миссис Коул обручальное кольцо?

– Не могу же я жениться на ней без него, не так ли? Я подумываю об этом уже в течение некоторого времени, ведь моя жена покинула этот мир пять лет назад. Дому нужна женская рука, знаете ли, и то же самое нужно мужчине. Иногда становится одиноко, а девицы в гостинице… что ж, я ведь не могу привести их с собой домой, не вызвав скандала по соседству. Кроме того, это будет дурным примером для моих сыновей, знаете ли. Все мальчики обожают миссис Коул, и они будут слушаться ее. Она – очень красивая женщина, так?

И в самом деле, так. Миссис Коул была слишком хороша для любовницы, пусть и почти среднего возраста.

– Она привлекательная леди, – согласился Форд, думая о ее зеленых глазах и кремовой коже, – но жена?

– Вы ведь не думаете о чем-то неуважительном, а? – Доддсворт опустил трубку и нахмурился, глядя на него сквозь дымовую завесу.

– Господи, нет. – И Форд понадеялся, что викарий не слышит его, а иначе он сгорит в аду за эту ложь. – Она дьявольски привлекательная женщина, как вы говорите. Я просто удивлен. Мужчина вашего возраста – и женщина ее возраста…

– Мне не нужно еще больше наследников, если это то, о чем вы думаете. Их и так уже трое, – похвастался сквайр, заставив Форда ощутить собственную ущербность как мужчины из-за того, что произвел на свет только одного сына. – Хотя нельзя говорить, что это не может произойти, ведь миссис Коул нет еще и сорока лет. Она идеально подходит мне. И она – настоящая леди, – добавил Доддсворт, на тот случай, если у Форда еще остались сомнения.

Он снова разжег трубку, а затем заметил поднятые брови Форда.

– О, я знаю, что покойный моряк не имел титула. Но я встретил миссис Коул, когда она только приехала сюда, почти двадцать лет назад. Смежные земельные владения и все такое. Моя жена пожалела ее, одинокую и в положении, без родственников или друзей под боком, знаете ли. Мы часто встречались с ней, представляли ее всем в округе, показывали ей достопримечательности. Мы не стали бы делать все это, если бы она не была настоящей леди. Миссис и я, мы сразу догадались, что вдова – благородная женщина, с ее лондонскими платьями и изящными манерами, и что ее нежные руки никогда не держали ни метлы, ни ложки-мешалки. Готов поклясться, что она из хорошей семьи, хотя никогда не упоминает о них.

Викарий проснулся и добавил свое мнение.

– Но она никогда не напускала на себя важность, наша миссис Коул, вовсе нет. Мы счастливы, что среди нас есть такая добропорядочная молодая леди, которая помогает с хором и детьми. Она всегда кладет деньги в кружку для бедных, даже несмотря на то, что выращивает цыплят, чтобы обеспечить едой собственную семью.

– Это достойно восхищения, я уверен. – Форд ни в чем больше не был уверен. Если Кэтрин Коул не является любовницей сквайра, падшей женщиной, то тогда, возможно, она и в самом деле леди, переживающая трудные времена, и, вероятно, у него нет повода отменять свадьбу. Для бедной, добродетельной вдовы миссис Коул добилась определенного успеха и, по всеобщим отзывам, воспитала чудесную дочь. Все соседи обожали ее, так что, должно быть, она – вовсе не та алчная, корыстолюбивая женщина, какой ее изобразила мать Джеральда. И хотя Джеральд все еще был слишком молод, а его невеста – слишком бедна, но этих причин было недостаточно, чтобы виконт взял обратно свое слово. Он уже дал согласие на этот брак, хотя и неохотно. Теперь Форд может уехать завтра и вернуться к церемонии.

Тем не менее, виконта все еще донимали сомнения. Было в этой вдове что-то туманное, иначе она поговорила бы с ним раньше, и наедине. Ее зеленые глаза тоже преследовали его. Если бы это был уютный обед только для них двоих, то кто знает, что могло случиться после него?

Ничего. Форд забыл про дочь, невесту Джеральда. Он ведь не может заигрывать с будущей тещей его племянника, не так ли? Нет – особенно когда девушка живет в этом же доме. Сквайр совершенно прав. После свадьбы миссис Коул благосклоннее отнесется к предложению. Предложению carte blanche[3] с его стороны.

Когда мужчины вернулись в гостиную, миссис Коул перестала играть на фортепиано и встала со скамьи.

– Нет, нет, пожалуйста, продолжайте, – настойчиво попросил викарий. – Ваша игра намного лучше успокаивает пищеварение, чем сигары или алкоголь.

Она снова начала играть – с отменным мастерством, как осознал Форд. Должно быть, она училась у мастера, так что да, мнение Доддсворта о ее аристократическом происхождении имеет под собой основания. И все же она выращивает репу и держит коз.

После длинной, трудной пьесы, исполненной безупречно, миссис Коул перешла к народным песням. Роланд и Луиза спели дуэтом под ее аккомпанемент, и, судя по всему, они делали это уже не раз. Затем Сюзанна звонким голосом прелестно исполнила балладу «Зеленые рукава». Форд аплодировал вместе со всеми, искренне восхищаясь зрелищем прелестной юной леди – и ее матери, склонившейся над клавишами так, что вырез ее платья опустился чуть ниже, с трогательным выражением гордости на лице.

Он ощутил, что ему не хватает сына. И женщины.

Та же самая служанка, миссис Таррант, вкатила чайную тележку. Миссис Коул встала, чтобы разливать чай, в то время как Сюзанна разносила чашки и передавала тарелки с печеньем.

Когда она подошла к его креслу, Форд небрежно спросил:

– Мне стало интересно, на каком корабле служил ваш батюшка, когда погиб?

Заварочный чайник издал глухой стук, когда миссис Коул опустила его на стол.

– Я предпочитаю не говорить о моем покойном супруге, а Сюзанна была слишком маленькой, чтобы узнать его.

– Прошу прощения, мэм. Я просто подумал, что могу знать некоторых людей, которые служили вместе с ним. Сюзанна могла бы захотеть встретиться с ними, чтобы услышать их воспоминания.

– Сомневаюсь в этом. То есть, она никогда не спрашивала. – Перед тем, как девушка сумела что-то спросить, Кейти сказала: – Вот, Сюзанна, предложи всем еще раз малиновые пирожные с этого блюда. Ты же знаешь, что их предпочитает леди Мартиндейл.

Форд перенес свою чашку поближе туда, где сидела вдова, чтобы другие не смогли подслушать их.

– Я сожалею, что я расстроил вас.

– Мне трудно говорить о мистере Коуле.

– Его звали Джон?

– Джордж, – поправила она.

– Ах. Вы встретились с ним в Лондоне? Или в вашем доме в…?

Миссис Коул оттолкнула заварочный чайник.

– Прошу вас, это слишком мучительно.

– Странно. Я без всяких трудностей говорю о своей покойной жене, а она умерла почти так же давно. Должно быть, вы очень сильно любили Джеймса.

– Джорджа. Так и было. И я по сей день сохраняю воспоминания о нем. – Кейти стиснула руки, чтобы они перестали дрожать.

– И все же, вы не поделились своими воспоминаниями с дочерью – с его дочерью. Что насчет ее бабушки и дедушки? Если они присылают средства, как говорил мне Джеральд, то, без сомнения, она встречалась с ними?

– Этим делом занимается банк. Они умерли.

– Тогда что насчет вашей семьи? Причина, по которой я задаю такие личные вопросы, заключается в том, что мне интересно, почему Сюзанна не бывала в Лондоне. Бруквил может предложить юной леди лишь уединенную жизнь, особенно для такой красивой и талантливой леди, как ваша дочь. Она могла бы найти кого-то намного лучше Джеральда, если бы ее представили высшему обществу.

– Она никогда не интересовалась ни жизнью в городе, ни высшим обществом. И нет, у меня тоже нет семьи. Хотите еще чашку чая? Печенье?

Миссис Коул могла бы ничего и не говорить.

– Ах, вы родились под капустным листом? Вас бросили на воспитание эльфам? Ни в одном сиротском приюте невозможно научиться играть на фортепиано так, как вы это умеете.

Форд не собирался останавливаться.

– Хорошо, раз вы настаиваете на разговоре, который расстраивает меня, то все мои родственники умерли. Семья Браун. – Эта фамилия чаще других встречается по всей Британии. – И мы много переезжали, когда я была ребенком, так что нет, вы не можете знать наш дом. Моя мать была превосходной исполнительницей, и она научила меня тому немногому, что я умею. – Она поднялась на ноги. – А теперь я должна отнести леди Мартиндейл свежую чашку чая.

– Позвольте мне.

– Вы очень любезны, – проговорила миссис Коул, поджав лживые губы. – Могу я предложить и вам еще одну?

Форд отказался. Он не удивился бы, если бы в чашке оказался крысиный яд. Как не удивился бы и тому, что в ее истории зияло больше дыр, чем в рыболовной сети. Черт возьми, он просто обязан разузнать всю правду об этой женщине. Ради Джеральда, разумеется.